Аннотация: Ни страны, ни погоста не хочу выбирать. На Васильевский остров я приду умирать.
Царит безмолвие на погосте,
Застыли даты на крестах.
Поведают всем о приходе,
О дне, когда случился крах.
Смоленское кладбище одно из древнейших в Петербурге.
Изначально, как мне известно, хоронили на Благовещенском кладбище. Это там, где сегодня Александро-Невская Лавра находится. Но если кто побывал там, то увидел, что это пристанище для людей состоятельных, или знаменитых, ушедших из жизни в те времена. А Смоленское кладбище - общегородское. Здесь нашли приют люди из разных сословий, от "нижних чинов", рабочих и прочих неизвестных, до знаменитых фамилий, которые и сегодня у многих на слуху.
Кладбища нашего города являются одной из достопримечательностей Санкт-Петербурга. Многие из тех, кто приезжает, считает за честь склонить здесь голову по разным причинам. В основном почтить память об усопших.
Вот и я, когда приехала племяшка, повёл её по местам захоронений знаменитостей - от декабристов, до Собчака Анатолия Александровича. Попутно мы и музеи посетили, но вечером, когда ей позвонили из Саратова, в отчёте о первом дне пребывания, она с некоторым юмором в голосе сказала: - По кладбищам гуляла. Крестов, да склепов на всю жизнь нагляделась.
Стыд меня пронял от таких слов. Действительно, зачем по скорбным местам её водил? Молодёжи негоже думать о том, что ждёт их в конце пути. Дай им Бог долгой и радостной жизни.
Самого меня со Смоленским кладбищем связывает многое из прожитой жизни. В начале пятидесятых годов познакомился я с ним.
Дело в том, что Васильевский остров, со временем, вырастал в вышину. Слой за слоем, при производстве дорожных работ, он возвышался над кладбищенской территорией и сегодня кладбище находится, как бы, в котловине глубиной до полутора метров. Во времена нашего детства водоотвода на нём не было. По весне вся территория покрывалась талыми водами достаточной глубины, чтобы плавать по ним на плотах из заборных щитов. Чем мы и занимались с превеликим удовольствием, изображая из себя то пиратов, то путешественников, то потерпевших кораблекрушение моряков. Весело проводили время. Приятно вспомнить.
Когда летнее солнце осушало территорию кладбища, то наступала следующая пора для развлечений. Мы гурьбой приходили сюда и собирали малину в зарослях сравнимых с лесными. А ближе к осени ходили по грибы. Подберёзовики, маслята, маховики, сыроежки во множестве плодились на плодородной почве. Дома, конечно же, никто не спрашивал "откуда дровишки" и к столу подавалась изумительно вкусная "жарёха".
Потом, когда девчонки стали значимым фактором в моей жизни, на кладбище удобно было прятаться от посторонних глаз и целоваться до умопомрачения. Вспоминается, как в один из таких случаев, к нам подкрался милиционер и культурненько так сказал: - Пять минут вам хватит чтобы убраться отсюда?
А когда в институте учился, то на кладбище, совмещая приятное с полезным, готовился к весенней сессии. Выберешь местечко глухое, где неслышно "шума городского", присядешь за могильным столиком, учебники разложишь и вгрызаешься в "гранит науки". Дома и тёща, и жена отвлекали постоянно.
Потом дети пошли. Опять кладбище, как палочка-выручалочка. Посадишь ребятишек в саночки и катаешь по тропинкам. А вокруг синички, снегири порхают. Белочки с ветки на ветку перепрыгивают, сбрасывая вниз охапки снега. Хорошо, тихо - как в лесу.
Когда сын уже взрослым стал и семьёй обзавёлся, жена его спросила как-то:
- А где вы гуляли с родителями, если свободными от дел были?
- На кладбище, - ответил сын, чем несказанно удивил невестку.
В общем, Смоленское кладбище в нашу семейную жизнь накрепко вошло. Мы и сегодня любим пройтись по его тенистым аллеям и насладиться тишиной, запахом прелых листьев и ароматом цветов во множестве посаженных на могилках.
Одно меня удручает. Гуляешь по кладбищенским аллеям и видишь то, что достойно внимания всех, кто не безразличен к истории Отечества.
Здесь похоронена няня Александра Сергеевича Пушкина - Арина Родионовна Яковлева.
Семейная чета Даргомыжских нашла здесь последний приют.
Великие географы Велькицкие лежат под крестами с постаментами из чёрного мрамора.
Родственники Лавра Георгиевича Корнилова, комендант славного города Кронштадта, протоиреи разных мастей... Да, мало ли кто ещё.
Помните у Вл.С. Высоцкого слова в песне:
Главный академик Иоффе
Доказал - коньяк и кофе
Вам заменят спорт и профи-лактика.
Так вот, этот самый академик также покоится на Смоленском кладбище.
А сколько преподавателей из числа профессорского состава старейшего в Петербурге Горного института здесь лежат рядом и порознь. Имеются даже дорожки: Горная и Геологическая.
Нельзя не заметить и места захоронений в кошмарные годы блокадного времени нашего города, покрытые тайной тридцать седьмого года. Не счесть и не перечислить всех, кто олицетворяет ту или иную эпоху из истории не только Петербурга, но и России, и Советского Союза. Обидно, что порой память у людей коротка. Многие, очень многие из захоронений не ухожены, заброшены, заросли сорной травой и кустарником. Вчитываешься в даты на останках могильных плит и понимаешь, что родные и близкие усопших, тоже, скорее всего, не живые. А может быть времена поменялись, и страна уже не нуждается в исторической значимости покойников.
Чуть вдалеке от асфальтовой дорожки находятся захоронения большой группы родственников Алексе́я Никола́евича Косы́гина (8 (21) февраля 1904 года - 18 декабря 1980 года) - советский государственный и партийный деятель. Председатель Совета министров СССР (1964-1980). Дважды Герой Социалистического Труда (1964, 1974). Член ВКП(б), КПСС (с 1927 года); член ЦК ВКП(б), КПСС (1939-80 гг.); кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), Президиума ЦК КПСС (1946-53 гг. и 1957-60 гг.), член Президиума, Политбюро ЦК КПСС (1960-80 гг.). Депутат Верховного Совета СССР (1946-80 гг.).
Рядом с этими захоронениями находится склеп купца первой гильдии А.М. Орлова. Склеп этот в советские времена был приспособлен под милицейский пост, где круглосуточно дежурили сержанты и старшины, охранявшие покой могил. Кто теперь помнит о матери именитого человека? Кто вспомнит об учёном геологе, погибшем в авиационной катастрофе - брате премьер-министра величавшей страны мира. Кто расчистит, обновит скромные могилки, вырубит кустарник на месте захоронений? А помнится, специально приставленный человек находился в штате администрации кладбища, который только тем и занимался: подкрашивал урны, посыпал песочек вокруг них, цветочки высаживал.
Сегодня и о самом Алексее Николаевиче мало кто вспомнит. А ведь это он занимался поставками продуктов в осаждённый Ленинград во время войны 1941-45 годов.
Говорят, что по поводу кладбищ ведущих свою родословную от Рождества Христова и до сегодняшнего времени имеются какие-то законы. Сколько-то лет должно пройти с момента последнего захоронения, чтобы на этом месте можно было, не тревожа останки ранее усопших, выкопать могилу и "поселить" в ней ушедшего в мир иной человека из другого поколения. Не знаю сколько. Только вижу, как бульдозером равняются площадки на месте ранее поросших дремучими рощами могил наших предков, и на их месте появляются захоронения тех, кто ещё совсем недавно дышал воздухом рядом с нами. Сколько это стоит в денежном эквиваленте - не знаю. Но то, что ни какими деньгами не окупить забывчивость нашу, безразличие - это точно.
А ведь пройдёт какое-то время и на месте этих вычурных могил снова появится поросль, зашумят кроной деревья, защебечут птицы, белки будут играть в догонялки, а по заснеженным тропинкам родители будут катать в саночках своих детишек.
История имеет способность повторяться. И повторяется она, напоминая о том, что нельзя так поступать с местами последнего пристанища наших соотечественников.