Пятого мая в половине восьмого вечера я позвонил Искре.
- Аллё?
- Привет.
- Я так и знала, что ты сейчас позвонишь.
- А как же, обязательно.
- Спрашивай.
- Доложи обстановку. Как здоровье? Как лечат?
- Ну, как-как?
- Если можешь, конечно. Если есть настроение.
- Проблема у меня большая, - я теперь писаюсь в памперсы.
- Ну, это что? Тебе так определили? Сказали: "Ты не бегай". Да?
- Да.
- Удобней тебе, в каком-то смысле? Чтобы не обрывать провода у капельниц. Может быть, пока так и нужно?
- Ну, очевидно, - без энтузиазма согласилась со мной Искра.
В смысле, - чего с дураком спорить. Я почувствовал неискренность в её ответе, она стала закрываться от меня.
- Ты говоришь, даже кровь идёт?
- Это было, когда я в силах была бегать. Сейчас я ползаю, - с обречённостью в голосе сказала она.
- Ползаешь?
- С чужой помощью.
- В смысле, куда ползаешь? - от растерянности я задал глупый вопрос.
- В туалет, - терпеливо пояснила мне Искра.
- Ну... Даже и не знаю, что на это сказать.
- Я тоже.
- А?
- Одним словом, мне паршиво.
- И врачи на это смотрят, как на должное? Вроде, оно так и должно быть?
- Ну, вроде того.
- Лежишь в дорогой клинике, большие деньги платишь. Сама говоришь, что туда на своих ногах пришла. А сейчас ползаешь в туалет с чужой помощью и вроде как всё это нормально. А главное, врачи не знают, от чего тебя лечить, да?
- Ну, Генка катался в "Отслюнявь-Клинику". Будут мои пункции брать куда-то. Одним словом, так вот, - слабым голосом заключила Искра.
- Ладно, не падай духом.
- Я ничего не могу сейчас сказать. Что-нибудь будет, обязательно скажу.
- Ладно. Давай, отдыхай.
- Давай. Пока.
-Пока.
Тягостное ощущение осталось у меня после этого разговора.