|
|
||
Ночью, на дежурстве, два инспектора ГИБДД вели беседу.
- Сергунь, ты бы лег, поспал, чего зря маешься, - говорил молодому сотруднику старший товарищ.
- Да не могу, на душе тошно. Как похолодало. Смотри, ведь только начало августа, а ощущение такое, будто завтра октябрь.
- Избаловала жара, разнежились, забыли, что в Москве живем, а не в Сочах.
- Коль, а ты заметил, когда жарко было, то по улицам одни красавицы ходили, а как похолодало - ни одной. Словно все они с птицами на юг улетели. Остались одни кривые, горбатые и старые.
- Так ты из-за этого кручинишься?
- Нет. Другое печалит.
- Ну, расскажи. Отведи душу, полегче станет.
- Да, парень хороший девчонку любил, жениться на ней хотел, а тут вдруг нашелся другой, у которого хрен по колено, и она парня бросила. Ушла с другим, с тем, кто ей до гландов достать может.
- Этот парень, он что, дружок твой или родственник?
- Да, нет. Совершенно незнакомый парень. Просто, Коль, обидно, что столько зла на земле. Вот живешь с женой душа в душу, а придет тот, у кого хрен по колено, и она тебя бросит. - Сергей вдруг горько и безутешно заплакал.
Николай принялся товарища утешать.
- Да, с чего бы ей тебя бросить? - Говорил он. - У тебя что, очень уж маленький?
- Да, нет, не очень, - утирая слезы и всхлипывая, отвечал Сергей, - я линейкой замерял, двадцать сантиметров.
Николай засмеялся.
- Тебе, Сергунь, бояться нечего. Если и уйдет к другому, то не по этой причине.
- За другое я спокоен, а вот насчет этого пункта неувязочка. Конечно, у меня не самый маленький, есть люди, у которых еще меньше. Но, все же у меня не по колено. А придет тот, у которого по колено, и жена с ним уйдет. Я же вижу, что у нее гланды чешутся, а мой до гландов не достает.
- А, ты подкати с другого крыльца, тогда точно до гландов достанешь. Может успокоится?
- Николай... Ты, честное слово... Ты, такие вещи говоришь. Если бы не был ты старшим товарищем, я бы тебе за такие слова...
- Ну, тогда и не знаю, что тебе посоветовать, как успокоить. Скажу лишь одно. Живу на свете сорок два года, повидал немало, но ни разу не видел мужика, у которого хрен был бы по колено. Так что можешь спать спокойно.
- Ты не видел, а Любка Сидорова, подруга жены, видела. Точнее слышала. Она на хлебзаводе работает, и у них там какой-то Ваня Людоведов или Людоедов трудится. Так вот, мужики там смеются над ним, говорят, что он даже под душем трусов с себя не снимает, опасаясь насмешек. Жена, как услышала про этого Людоведова - Людоедова, все к Любке и пристает: "Познакомь меня с ним". И вот, сейчас я на дежурстве, а она, глядишь, с этим Ваней чешется. А уж после такого Вани, какой я ей муж? Одна эмблема, одно название.
- Ну, тут я и не знаю, что тебе сказать. Одна надежда на то, что к нему уже очередь выстроилась. Да, на совесть твоей жены, которая, может быть, просто и не захочет тебе подлянку устроить.
- Она, может и не захотеть сделать подлянку, и винить себя всю жизнь потом будет, но в какую-то минуту может не выдержать, и бабья сущность, похотливая, возьмет верх над совестью. Вот чего я боюсь. А потом-то ей, конечно, понравится, и она скажет сама себе: "Зачем совесть, верность, этот Серега?".
- А у меня, Сергунь, сказать по совести, в стоячем состоянии всего лишь восемь сантиметров, и я не боюсь никакого Вани Людоведова. Потому, что если жене только это и нужно, пусть она тогда берет швабру и засовывает себе промежду ног. Пусть тогда с этой шваброй всю жизнь и живет. А я найду себе такую, которой я, как человек, буду нужен и интересен.
- И то, правда. - Заулыбался Сергей. - Вернусь домой, так жене и скажу.
3.08.2001 г.