Дыма Павел : другие произведения.

Арей сын человечества, том 1. Главы 4 5 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Постядерная реальность... Мутант Арей, Избранный, наконец, выходит из Хранилища на поверхность... Опытный боец спецгруппы он оказывается не готов к сюрпризам...


Глава 4

Прикосновение ветра

  
   - Стрекоза, это Синий Игрок, мы никого не видим, прием.
   - Игрок, это Стрекоза, проверьте еще раз. Судя по времени, они уже должны быть в вашей зоне обзора. Прием.
   - Говорит Красный. Мы их видим. Это не рейдеры. Машин всего двое...
   - Черт, они проехали через каньон! - Борей стукнул кулаком по карте. Сержант Джеман улыбнулся.
   - ...и похоже - у них технические неполадки. Передняя машина едва едет. Как слышите нас? Прием.
   - Слышим вас хорошо, Красный. Ждите. Прием... Вызываю дальний патруль. Следопыт, вы меня слышите? Прием.
   Мультиканальный сканер пищит, выискивая в эфире нужный сигнал.
   - Слышим вас, Стрекоза... Что, Бор, опять не терпится пострелять?
   - Грейвен, куда вы там смотрите? У нас группа налетчиков выскочила на развилку, ведущую к фермам! Что снова по деревням самогон искали?
   - Не кипятись, Бор, скорее всего это торговцы. Или бродяги. Видимо, они переночевали в одной из развалин на рыночном кругу. На этой неделе обыск халуп в расписание не входит, так что просканируйте их или обыщите, и Мастер с ними. Пусть едут на все четыре стороны. Прием.
   - Не учи меня жить, умник. Ладно, отключаюсь, до связи, - Борей сердито щелкнул кнопкой и проворчал: - Будет еще мне указывать, что с ними делать. Красный, стандартная процедура дистанционного сканирования. По окончанию доложите. Прием.
   - Есть, переходим к сканированию. Прием, - с легким скрипом ответил динамик и затих.
   Борей перевел станцию в режим ожидания и откинулся в кресле.
   - Хочешь, сами за ними мотнемся? Еще десять часов дежурства, никто и не заметит, - через какое-то время спросил Джеман у своего напарника.
   Тот медленно потянулся, не торопясь встал, подошел к окну. Снаружи, за толстым пуленепробиваемым стеклом светило солнце, весенняя травка несмело поднималась над каменистыми насыпями. Ржавые кости арматурных заграждений почти не резали глаз, равнодушная степь жила своей обычной жизнью. Голубое небо раскинулось от края до края, и где-то в небесных просторах невидимый ветер перегонял на восток белые облака. Вокруг не было ни одной живой души, никого, кто смог бы заглянуть через окно в тесную комнату покатого бетонного бункера, глубоко вросшего в рыжую, бесплодную землю.
   - Знаешь, Ден, если бы нам раньше сказали, как здесь наверху, я бы вообще сюда не поднялся, - сказал рослый мутант, задумчиво изучая степь. - Этот мир слишком большой, и слишком... дохлый, сухой, безжизненный. Он напоминает поломанную игрушку, доставшуюся от старшего брата... - Борей криво усмехнулся и сложил мускулистые руки на груди. - И выбросить жалко и починить нельзя, пытаешься поиграть, видишь же, что раньше она была классная, цветная, интересная. А теперь ни то, ни се - обломки. Чертовы старейшина сотню раз вспоминали Мастера, пели нам о великой миссии, готовили, тренировали, как для полета на Марс, а здесь и повоевать не с кем. Все кого ни встретишь разбегаются при виде нас будто крысы. Эти вшивые деревеньки и городки, где от края до края гранатой перебросить можно. Или налетчики, у которых три АК-эма на всю банду! Я, Рэй или та же Тайлер одна с ними справиться, ни применяя тяжелого вооружения. Зачем они нас так готовили? - молодой муарей повернулся к сержанту. - С кем здесь воевать? И за что? Где великая миссия, где враг, где мы сами?
   Джеман спокойно усмехнулся, видимо, эти вопросы ему уже приходилось слышать.
   - Я скажу где. В заднице. Этот мир - одна сплошная бескрайняя задница. Здесь просто-напросто нет ничего такого, за что стояло бы сражаться, - как ни странно абсолютно спокойно закончил Борей. - Но подлянка не в этом. Они нас выпустили сюда, нас - пацанов с горящими глазами, мечтающими о приключениях. А возвращение назад невозможно. То есть всегда можно залезть обратно, в чертов бункер, но то ощущение, что Хранилище - это и есть весь мир, уже не вернешь. Теперь-то мы знаем - наверху чертова пустыня, там жизни нет или почти нет. Поэтому каждому только и остается, что вцепиться зубами за то, что имеешь, и так доживать жизнь... Мы словно крысы на военном полигоне. Зарылись в нору и периодически высовываем свой длинный крысиный нос на поверхность. Вдруг повезет чего-нибудь сцапать.
   Прошло несколько минут.
   Молодой муарей не дождался ответа. Может быть, он и не ждал его.
   Тишину нарушил телесканер, он запищал, и на одном из мониторов возникло зеленоватое лицо в шлеме.
   - Это Красный Игрок, прием.
   Борей сел к пульту.
   - Докладывай, Красный.
   - В колоне не обнаружено ни взрывчатых веществ, ни серьезного оружия. Однако, судя по термо- и биоактивным датчикам трое из пятнадцати путников чем-то больны. Разрешаете контакт для выяснения и возможной помощи? Прием.
   - Контакт запрещаю. Повторяю, контакт отменить. Согласно инструкции и в целях безопасности личного состава вообще.
   - Стрекоза, плохо вас слышу... - изображение дернулось, покрылось рябью. Затем в окошке другого монитора появилась слегка дрожащая картинка двух старых грузовиков с деревянными коробками фургонов, оббитых листами жести. - Даю изображение колонны. По последним данным определен их маршрут, повторяю, определен их маршрут. Их цель холм над Хранилищем.
   Борей собиравшийся что-то сказать, второй раз за сегодня хлопнул ладонью по столешнице.
   - Дьявол их забери, я так и думал!..
   - Стрекоза, как слышите нас, прием? Какие будут указания? Сопровождать, остановить... или наблюдать? Как слышите нас, Стрекоза?
  
   - Арей, пошли! Еще успеешь поболтать с девушкой! - Рафаэль повернулся, одной рукой придерживая ранец, а второй махнул мне. - Через пару дней будем возвращаться, заедем в гости - не переживай.
   Аник улыбнулась. Ее бабушка покосилась на меня, потом сделал вид, будто я ее абсолютно не интересую и вернулась к торговле. Несколько покупателей тут же начали с ней оживленный торг, но зря: бабка - тертый калач, ломаного цента не уступить. Разве что нам, выходцам из Хранилища, делает скидку, видимо, надеется старушка на наше покровительство или защиту в тяжелый момент.
   - Куда сейчас, в Анатос или Глинку? - поинтересовалась Аник с улыбкой, заворачивая мне последний кусок вяленого мяса в промасленную бумагу.
   - Знаешь же - нам нельзя об этом говорить, - улыбнулся я, оглядываясь по сторонам и снова возвращаясь взглядом к девушке.
   Среди столпотворения людей и муареев традиционного для этих мест пятничного рынка эта кареглазая продавщица выделялась своей живостью и естественной красотой. Иногда, когда у нас в дозоре выпадает пара свободных часов, мы всей нашей дежурной четверкой заезжаем сюда, в Римнус. До войны здесь, на берегу озера, был курорт. После нее озеро высохло, теперь там платная стоянка для грузовиков и одновременно свалка. Здание главного корпуса обвалилось и обросло хибарами бедняков. Теперь Римнус - это небольшой перевалочный городок, со стихийным рынком, где можно выгодно обменять товар на продукты, продукты на патроны, а патроны на медикаменты. И наоборот. Если повезет у перекупщиков краденного и торговцев антиквариатом можно отыскать работающий микрочип для электроники Хранилища или даже миникомп с многофункциональным интерфейсом.
   За подобными вещами Вега частенько нас сюда посылает.
   - Да знаю я ваши тайны! Небось, снова за агрегатами для своей гидропоники мотаетесь, - уверенно заявила девушка, складывая мои покупки в рюкзак и лучезарно улыбаясь. - Вечно у вас что-то ломается там, под землей. Давно пора на поверхность выбираться.
   Я слегка смутился и не стал спорить с ее прямотой, лишь оглянулся на пятерых карапузов, барахтающихся в пыли неподалеку от мясного прилавка Аник. Прищурился, еще раз взглянул на детей, разглядел подозрительную сыпь на щеке одного из них, на незарастающую рамку на ножке у другого и несогласно мотнул головой.
   - Еще рано, Аник. Пока еще рано.
   Девушка быстро проследила направление моего взгляда - она всегда и во всем такая порывистая и быстрая - и ее улыбка на секунду погасла, но Аник тут же сложила руки перед грудью и уверенно заявила:
   - Не смотри на Томи, мы его ножку вылечим, вот увидишь. Он вырастет бойким и крепким, не то что ваши хлюпики из Хранилище. Будет настоящим мужчиной, крепким и здоровым. Почти как ты, - обольстительно улыбнувшись, добавила кареглазая и махнула рукой. - Езжай, вон уже Раф ждет. И не забудь посмотреть, что я тебя просила.
   - О'кей, я помню про лекарство, - сказал я тихо, чтобы не услышала миссис Хофмайер. Если уж она разговориться, мы до вечера не уедем. - Пока, Аник, береги себя.
   Девушка коротко махнула рукой и пошла помогать своей бабке, а я подхватил рюкзак и рысью побежал за Рафаэлем.
   Чумазые попрошайки бросились прочь, когда заметили меня. Шастающие по базару муареи уступали дорогу, редкие здесь люди торопились отойти в сторону. Вот что значит военная амуниция и достойное вооружение! Никто не хочет сориться с ребятами из пятого Хранилища.
   - Где вы шляетесь, бездельники? - вяло поинтересовался Хенк, наш сержант, один из самых опытных дозорных всей смены.
   Сидя в тени "хуга" сержант неторопливо намазывал лицо дорогим защитным кремом "Бомбей", обещающим сохранить свежесть и молодость кожи, даже после сорока восьми часов пребывания под палящим солнцем. Если с молодостью у Хенка еще куда ни шло, позавчера как раз тридцатник стукнуло, то со свежестью было совсем плохо, после двухдневного загула по той же причине.
   - Да пока жратвы прикупили, потом микросхему искали... - начал было Раф.
   - Не полируй мне мозговые шестерни, пацан, - вяло оборвал его Хенк, ощупывая свой щетинистый подбородок, словно ожидая почувствовать, как тот уже начинает молодеть. - На все это нужно десять минут, а вы там почти час проторчали...
   - Запрыгивайте в машину, да побыстрее. И ты тоже, Хенк, - из-за машины показался наш второй старикан - Джозеф, по кличке Муха. Где и когда он ее получил, история умалчивает. - Генератор я починил, там межосевая фаза поплыла. Можно ехать, и давайте поживее шевелите задницами, если хотите наверстать упущенное. Мы уже на двадцать минут отстаем от графика, Гиря даст по шее, если узнает.
   Через минуту или около того наш четырехколесный броневичек крайне резво проскочил металлические ворота Римнуса и, оставляя за собой столб пыли, понесся на юго-восток.
   Огромное ярко-голубое небо над головой обещало отличную погоду на следующие пару дней, теплый ветер, врывающийся в кабину, нес ощущение легкости и беззаботности. Раф тихо проверял бактеро-сканером купленные припасы, Муха спокойно рулил по бездорожью, которое здесь, в Верхнем Мире, почему-то называют грунтовой дорогой, а Хенк упивался свежестью своего лица, молодея все больше с каждой минутой.
   - Сколько до точки сборки? - спросил Раф, закончив с продуктами. Кстати, о том, что мы их покупаем, а тем более едим, в Хранилище даже упоминать нельзя. Медики на уши встанут! Хотя, как я понимаю, Вега и остальные члены совета в курсе дела или как минимум догадываются, но молчат.
   - Еще шестнадцать миль, - сосредоточенно ответил Джо, покосившись на бортовой навигатор. Тот исправно демонстрировал участок карты, красную точку на ней - это мы, а так же север, юг, среднюю скорость продвижения, пройденное и оставшееся до цели расстояние. И даже ориентировочное время прибытия.
   - Придется поднажать, - нехотя добавил наш водитель. - Свернем за сгоревшим борделем и поедем через Глинки. Так что минут через пять-десять приготовьте стволы. Могут понадобиться, сами знаете - местечко небезопасное.
   Никто не ответил. Первый раз туда едем, что ли?
   И пока наш полноприводный гамадрил сворачивал с одной грунтовки на другую, я успел достать свой облегченный ручной пулемет, поменять обычный магазин на барабанный. И подумать о Тайлер.
   Моя девушка сейчас несет вахту где-то в районе "вышки", на одном из новых объектов, которые строит Хранилище для своих сельскохозяйственных целей. Пока не заработали автоматические системы заградительного огня, ферме нужна удвоенная охрана, поэтому Дикая Кошка Тайлер, как ее прозвали старшие охранники, вместе со своей группой там. Моя любовь в такой же комбинированной сегментарной броне, как и я, с похожим автоматом, только у нее это снайперская версия, ХМ-4Б4. По два часа за смену Тайлер торчит на сторожевой вышке, изучая окрестности, еще три часа сидит за пультом теле-станции, и еще три часа прогуливается вдоль условного периметра, наблюдая, как рабочие и строители роют небольшой котлован для гидропонической фермы, бурят водяные скважины, подключают насосы, силовые установки, ветряные динамо-машины, охранные и защитные системы. По окончанию работ такая ферма может в автономном режиме высаживать овощи, собирать урожай, сигнализировать о его готовности, а так же пресекать попытки грабежа и заранее предупреждать дежурного на командном пункте, прозванном у нас "вышкой", о приближении или вторжении на ее территорию неизвестных гостей.
   А пока ферма строиться, и неподалеку должны находиться трое-четверо профессионалов, обученных вести боевые действия группой или в одиночку против хорошо организованных бандитских шаек. Практика показала, что трое бойцов из Хранилища могут свободно продержаться против десятка рейдеров и связать их боем до прибытия подкрепления с "вышки", откуда координируются действия охраны. А четверо или пятеро наших парней (или девушек, подобных Тайлер) могут запросто справиться с небольшой бандой, перестрелять их или взять в плен, в зависимости от полученных инструкций.
   Выучка и стойкость у наших охранников на высоте. И это не только благодаря учебе в Хранилище, обмену опытом со старшими охранниками и постоянной практике, нет. То, чему нас обучил Бауэр, оказалось лишь базовой подготовкой по сравнению с тренингом специальных навыков, таких как прицельная стрельба рваными очередями, огневое сопровождение при езде на машине, тактический перекрестный огонь, стрельба в слепую, на звук, интуитивное ведение огня на опережение, парная работа по подавлению огневых точек, заградительный огонь, подавляющий, штурмовой, прицельный, антитеррористический, а так же тренинги "тяжелая мишень", "неваляшка", "ганфайтер". Все это плюс еще кое-что мы изучали и отрабатывали на практике в свободное от дежурств время в огромном стрелковом комплексе, который находился под грузовыми и складскими помещениями второго этажа. Удивительно было узнать, что в Хранилище, которое мы знали от и до, был целый секретный блок, закрытый для всех, кроме охранников и инструкторов. Тренируясь в электронном тире или отрабатывая приемы ухода с линии стрельбы, мы иногда видели того же Бауэра, периодически приходящего пострелять или поспаринговаться. К нам он относился приветливо, почти дружелюбно, что сильно сбивало с толку после былой холодности и сдержанности в общении.
   Все мы, согласно расписанию дежурств, были разделены на тренировочные пары. К каждой паре в качестве личного наставника был приставлен опытный рейнджер, который подбирался совместными усилиями капитана Мартока, Бауэра и Майкла-психолога, на основе наших личных дел и с учетом боевой специфики.
   Мне выпало тренироваться с Рафом. Такой расклад нас слегка удивил, так как я привык больше общался с Бореем или Зевсом, о чем наставники прекрасно знали, а Рафаэль за время учебы сошелся с Кайлом и Джефом. Но, приняв волю инструкторов, мы в последствии ни разу не жалели, как минимум я, тем более что в дальний дозор мы тоже ездили вдвоем, в одной команде с Джо и Хенком.
   Причина такого решения инструкторов стала очевидна позднее. Помниться как-то на очередной тренировке, когда мы начали отрабатывать парные маневры типа "спина к спине", где для слаженной работы в связке необходимо чувствовать напарника и не сговариваясь действовать синхронно, наше с Рафаэлем взаимопонимание и схожесть темпераментов проявились и сыграло ключевую роль. Благодаря чему мы обошли другие пары с большим отрывом и стали лучшими в этом упражнении, тогда когда Борею с Джефом пришлось сильно постараться, чтобы сдать нормативы, хотя до этого они уверенно лидировали на предыдущих этапах.
   Да, даже начав работать охранниками, мы продолжали учебу. И наш глава, Гиря, неявно, но ощутимо стимулировал желание каждой пары стать лучше, усиливая конкуренцию и заставляя теснее сотрудничать со своим напарником.
   В какой-то момент так сложилось, что Рафаэль стал чуть ли не единственным с кем я общался, так как мы все время были в разъездах и даже Тайлер я видел реже, чем Рафа, она тоже тренировалась и ходила то в сопровождение грузов, то в ближний дозор. Таким образом мы с Рафаэлем постепенно сдружились, нашли общий язык и начали больше доверять друг другу. Со временем он рассказал мне свою историю, открыл детали, которые никому до этого не рассказывал. А я слушал его и как будто погружался в чужую жизнь, где все было иным, события происходили по-другому, но отдавали чем-то очень знакомым - глубоко щемящим детским одиночеством.
   - ...и вот как раз, когда мои родители собирались возвращаться на станцию, у нас все родители тоже почему-то жили и работали отдельно от своих детей, - улыбнулся Рафаэль, смазывая соединительные сегмента наших доспехов, и продолжил: - тогда-то и разразилась эпидемия. Нас, малых, тут же перевели на карантин. Включили вакуумный щит между блоками, согласно инструкции обработали окислителями все ручки, бытовые предметы, стерилизовали высокочастотным полем вещи, игрушки, прочее. А родители заболели... где и как они подхватили этот вирус, непонятно.
   Я потянулся за силиконовым спреем, Раф подал мне его, взял другое оплечье, осмотрел его и продолжил:
   - Так и получилось, что за каких-то два дня я потерял родителей. Последний раз мы общались через коммуникатор, глядя друг на друга сквозь стекло. Мне в общем-то еще повезло - другие дети вообще ничего не поняли... Через неделю стало ясно, что инфекцию своими силами не остановить, заболело больше половины жителей, многие умерли. Тогда обратились за помощью к вам, пятому Хранилищу. Приехала команда медиков, привезли оборудование для очистки воздуха, прокачали, начали вводить сыворотку, что это за вирус мы уже определили. Большинство наших удалось спасти, родителей - нет. В Хранилище запустили процесс частичной консервации и поэтапной глубинной очистки. Наш класс было решено распустить, меня и других ребят направили в дружественные общины. Мне повезло - попал к вам, в родную обстановку. Но перед этим Четвуд долго говорил со мной и взял обещание никому не рассказывать об увиденном... вот видишь, только сейчас я его нарушил. Даст Мастер, никто больше не узнает.
   Я кивнул, давать вслух обещание помалкивать об услышанном не было нужды - мы уже хорошо знали друг друга.
   - Теперь понятно, почему ты был такой тихий первые несколько лет, - сказал я, проверяя электронные контакты доспехов. - Такое пережить, утратить родителей, плюс новый класс... любой станет молчуном.
   - Дело не только в этом, - Рафаэль на какое-то время отвлекся от работы, - понимаешь, у вас было все то, что я потерял - родители, привычный мир, друзья, знакомые с детства наставники. А я смотрел на это и не мог даже сказать, насколько вам завидую. Вот и уходил от общения как только мог, слишком уж большая пропасть была между нами.
   - Сейчас не хочешь навестить родные места? Расконсервация наверняка закончилась.
   - Нет, пока нет, - уверенно закончил напарник. - Не хочу ворошить прошлое.
   - Со временем может быть еще тяжелее, не думаешь? - напрямик спросил я, наши отношения позволяли это.
   - Я вообще не хочу туда возвращаться, - ответил Раф, взглянув на меня, и по его спокойному лицу я понял, что со своей прошлой жизнью он уже попрощался. Наверное, это далось ему нелегко, но сейчас он сосредоточился на своем будущем, понимая, что свою семьи он может обрести теперь только, если создаст ее сам.
   - Как скажешь, - я кивнул. - Вот найдем тебе девушку, такую как Тайлер. Например, спасем из рук бандитов, где-то в районе Красных Глинок, будет у тебя любимая, появиться смысл жизни, захочешь взглянуть назад.
   Раф улыбнулся. Потом встал, потянулся и снова улыбнулся, искоса глянул на меня, хмыкнул. Иногда его улыбки бывают очень информативными.
   Продолжили мы этот разговор значительно позже, где-то через неделю в тире.
   - ...Группы с первой по четвертую, две пули. Скорость появления мишеней та же, - сказал голос в наушниках, и мы настроились попадать в каждый из бандитских силуэтов дважды и желательно в голову или грудь, компьютер потом посчитает результаты.
   - А ты не думаешь, что девушка из наружного мира не поймет... не сможет жить здесь? - спросил Раф через микрофон. Общение между напарниками по радио не воспрещалось.
   - Если честно, не думал об этом, - сказал я. - Тайлер-то наша, из Хранилища... да и так нам с детства вдалбливали, что жить здесь - мечта каждого муарея и человека извне.
   - А если бы ты встретил Тайлер наверху, и она не согласилась бы спуститься, ты бы остался с нею жить снаружи? Рискнул бы своим здоровьем, здоровьем своих детей и вашей безопасностью?
   - Серьезный вопрос... - я задумался. Параллельно вскидывая тренировочный пистолет одним из трех способов мгновенной стрельбы, поочередно - для отработки навыка, и укладывая замертво каждого нападающего на панорамном экране. После определенной практики стрелять прицельно можно не задумываясь, параллельно общаясь, решая математические и тактические задачи, попеременно закрывая один глаз и даже приседая на одной ноге. Нас тренировали невероятно старательно и разнообразно. Тогда точная стрельба становиться таким же естественным процессом как дыхание и бег, мы ведь не концентрируем, как правильно вдыхать или выдыхать воздух, или переставлять ноги.
   - Так что ответишь? Остался бы наверху или поискал другую девушку, одну из Хранилища? - с какой-то хитрой настойчивостью переспросил Раф.
   - Ради Тайлер остался бы. А чего ты спрашиваешь? Может, тебе уже кто приглянулся?
   - Еще нет, - Раф опустил пистолет, упражнение закончилось. - Но эта дилемма не дает мне покоя с того самого дня, как мы впервые подняли наружу, и я снова увидел бескрайнюю степь, невероятно глубокое небо над головой, в которое боишься улететь, оторвавшись от земли. А ночное небо пугало еще больше. Лучше и не смотреть.
   - Да, я свои впечатления от первых рейдов тоже запомню надолго. Вокруг оказалось столько открытого пространства, что было страшно из грузовика выходить. Голым себя ощущал, даром что в броне. Жутко. Первые дни чувство нереальности происходящее преследовало постоянно, хотелось проснуться или придти в себя в кинозале на первом ряду. У тебя такое было, Раф?
   - Было, когда в первый поселок прибыли. Чего-то искали, очередную интегральную плату или импульсный блок питания какой-то, не помню точно. Зато помню лица муареев, которые нас встретили. Глаза круглые от страха, казалось - что угодно отдадут, лишь бы мы никого не убивали. А мы и не собирались. Они смотрели на нас, как на богов или выходцев из другого мира.
   - Скажи еще - из-под земли. Серые шлемы, желтые стекла, защитного цвета броня на всем теле, воздушные шланги тянуться ко рту, оружие в металлических лапах. Инопланетяне, не иначе! Космический десант.
   - Точно. И спрашивают что-то непонятное, - хмыкнул Раф. - Потом детей попрятали, а пару девочек помоложе наоборот вперед вытолкнули. В подарок что ли, тьфу, я так и не понял. Старшина говорил, они решили, что мы работорговлей занимаемся, в некоторых варварских городах на севере это разрешено. Дикари там живут, не иначе. Вот и предложили пару сирот для откупа, или обмена на патроны или медикаменты.
   - Варвары, - я мимо воли представил, что Вега отправляет наружу Тайлер с Афиной, чтоб рассчитаться по долгам с кем-то еще более организованным и могущественным, чем Пятое Хранилище, и на душе стало тошно. Потом пришло ожесточение. Быстрее, чем я мог осознать, что случилось, я ударил кулаком по столу с пистолетами.
   Тренировочное оружие подпрыгнуло. Раф дернулся.
   - Ты чего?
   - Да так, представил себе одну сцену... Сволочи, своими дочерями за патроны рассчитываться. Поубивал бы.
   Раф внимательно посмотрел на меня, его лицо на секунду стало сухим, взгляд цепким. Напарник иногда так меняется, когда замечает что-то предельно важное.
   - Клинит, да?
   - Не знаю, - я повел плечами, словно пытаясь освободится от давящего ощущения. - Гадко как-то, противно... там, наверху, все словно навыворот. Люди как крысы, ютятся в халупах, крысы вольготно шныряют по базарным проулкам. Дети их ловят, потом едят или предлагают купить освежеванные тушки приезжим, в надежде получить пару долларов или стимпак.
  
   // стимпак - одноразовый стимулирующий пакет, используется для внутривенного вливания. Предназначен для быстрого восстановления сил при ранениях или увечьях.
  
   - Для меня это не ново. Наше Хранилище было оборудовано гораздо слабее, мы вынуждены были изначально больше общаться с внешним миром. Поэтому и уровень облучения у нас был гораздо выше, а с ним и мутации, и смертность... - Рафаэль выбрал из арсенала второй пистолет для стрельбы с двух рук и вернулся. - Поездки в ближайшие селения у нас начинались гораздо раньше, так что всю эту грязь, нищету и муарейские страдания я видел и раньше. Людей первый раз увидел еще лет в десять-двенадцать.
   - А я только недавно.
   Раф молчал. Одновременно прикрывая отступление группы десанта на экране.
   Я в режиме прицельного огня поражал особо опасных субъектов в пятнистых маскхалатах, что периодически появлялись на крышах ближележащих домов и норовили кинуть в нас гранатой. Фильм-операция "захват и вывоз заложников" на интерактивном экране был в самом разгаре.
   - И как они тебе, люди? - не выдержал Рафаэль. Похоже, он ждал услышать в моей реакции что-то знакомое. Или хотел в чем удостовериться.
   - Никак. Худые, слабые. Напоминают жалких беженцев или выходцев из подземной лаборатории. Симметричного сложения, белокожие, похожие друг на друга, словно клоны.
   - А мы разные! - Раф перестрелял одного за другим троих бандитов и улыбнулся. - Каждый индивидуален в своей неповторимости! Мы - муареи, будущее Земли.
   Стрелковая сессия закончилась, и напарник повернулся ко мне. На его лице сияла довольная улыбка, но общее впечатление доброжелательной внешности, русых волос и серо-голубых глаз слегка портил их резкий прищур. Рафаэль изменился. Это был уже не тот замкнутый чувствительный мальчишка, что на уроках стратегического мышления рисковал получить самый низкий бал, лишь бы спасти каждого участника экспедиции или жителя воображаемого Хранилища.
   С момента выезда наружу, патрулирования, рейдов по отдаленным поселкам, усиленным тренировкам и психологическим тренингам мой одногруппник, напарник и друг стал активнее, увереннее и жестче. Ушли в прошлое те времена, когда над добряком Рафом прикалывались и шутили те же Зевс и Борей. За каких-то полгода или меньше, из мягкого, незаметного тихони мой напарник превратился в спокойного и уверенного в своих действиях бойца, будущего рейнджера, только пока еще молодого.
   Решающим фактором этих перемен послужило то, что Раф уже видел Внешний Мир. Он просто вернулся туда, а мы только поднимались знакомиться.
   Уверенные в своей подготовке и силе Хранилища, надежно укрытого под землей, мы вышли в Большой Мир, считая, что он потенциально наш и мы имеем право на место под его палящим солнцем. А Рафаэль молча шел с нами, зная, что на самом деле там правят другие законы.
   Мой друг и напарник знал, что этот мир не прощает ошибок, поэтому всегда нужно всегда быть настороже и прикрывать свою спину. Знал, что за обманчивой слабостью людей и бродяг может скрываться кровожадная жадность до наших стволов, доспехов и патронов. Он знал, что перед местными нельзя разыгрывать из себя героя и одновременно с этим необходимо абсолютно четко показать, кто владеет ситуацией, и не давать никому ущемлять свой авторитет. Потому что наш авторитет - это авторитет Хранилища, это непоколебимая вера в его военную мощь, крепких бойцов, не прощающих ошибок, и скрытый под землей арсенал.
   Все это мы не раз слышали из уст наших инструкторов и наставников - боевая тактика, экономическая стратегия Хранилища изучалась нами не раз, но Раф... Раф не был крысой, которая знала и молчала. Просто в его родном убежище были другие, гораздо более тесные отношения с внешним миром, и с детства Рафаэль слышал истории о том, как там могут убить за бутылку виски, продать в рабство ребенка, угнать машину, обидеть девушку. Более того, по договоренности с Четвудом обо всем это, включая историю эпидемии в родном Хранилище, Рафаэль был обязан молчать. Видимо, чтобы не смущать растущих избранных, или как нас там называли наставники.
   Поднявшись наверх, я понял, почему так плакал упившийся с горя Дормен, он видел нищету Верхнего Мира и решил, что лучшей жизни, чем в Хранилище, для нас нет, а она - жизнь и родное Хранилище - умирают, поэтому скоро лафа кончиться и нам придется выйти наверх к ворам, проституткам и убийцам. Так вот.
   А мы, поднявшись наверх, поначалу болезненно адаптировались, зато потом раскрыли для себя мир, где за счет нашей слаженной работы, отличной подготовки и командного духа мы - всегда лучшие! Верхний Мир стал для нас чем-то вроде игровой площадки, куда мы выезжали кататься на "хугах", торговаться с местными, менять простейшие антибиотики, массово выпускаемые Хранилищем, на копченое мясо, которого мы раньше никогда не пробовали, на виски, которого никогда не пили, на хлеб, о котором только читали в книгах. Верхний Мир стал нашим, теперь он принадлежал нам.
   Хотя привыкнуть к нему было совсем не просто. Большой Мир пугал своими невероятными размерами, неизмеримыми просторами и высотами. Здесь не было привычных ориентиров, здесь можно было пойти в любую сторону и уйти навсегда, здесь за каждым курганом, холмом и долиной открывались новые горизонты, им не было конца. К примеру, когда мы отъезжали на "хуге" от центрального бункера и больше часа ехали на юг, нам, молодым выходцам из-под земли казалось, что еще пара миль и мы снова увидим знакомый холм и матовые амбразуры. Но "хуг" мчался вперед, и чтобы снова увидеть знакомые лица, ощутить привычный стерильный без примесей, вентилируемый воздух Хранилища, необходимо было развернуться и столько же времени ехать назад, пока не увидишь привычные очертания.
   Большой Мир был огромен, его размеры, граничащие с бесконечностью, долго не укладывались в наших головах, привыкших измерять площадь залами, а длину - коридорами.
   К тому же Большой Мир обладал огромной свободой передвижения. Здесь можно было ехать куда угодно: на север, юг, северо-запад, юго-восток, выбрать еще сотню городов или направлений. Старшие рейнджеры поначалу нам даже карты не показывали, чтобы не пугать количеством поселков, селений, небольших городков, крепостей, куда можно съездить и увидеть что-то новое - то, о чем ты даже не думал, не представлял и не мог представить.
   Как-то, когда мы еще ездили вместе с Бореем, до его перевода на "вышку", мы подъехали к речке. Настоящей реке ярдов тридцать в ширину. Так мой приятель Борей, увидев такое количество воды, просто и тихо бегущей справо-налево сколько хватало глаз, онемел, вышел из машины и тупо пошел ей навстречу. Прямо в доспехах полез в воду, разгребая руками, и, наверное, утонул бы - так как никто из нас не умеет плавать - если бы не Хенк, который заметив шок и беспамятство Бора, подскочил и повалил его наземь.
   У каждого из нас было нечто похожее. Кто-то переживал это внутри, как я, кого-то рвало и толкало в истерику, как Зевса. Потом Майкл-психолог, дежуривший в центральном бункере, приводил пострадавшего в норму.
   Видимо, поэтому большинство тренировочных миссий мы поначалу осуществляли ночью, когда кажется, будто ты бегаешь во мраке привычных транспортных залов. А днем ходили с затемненными стеклами на шлемах и наглухо закрученными фиксаторами шлемов, чтобы поменьше задирали голову, глядя в небо.
   Ко всему этому мой напарник Рафаэль привык еще в детстве, когда и психика гибче и жизненного опыта меньше. Поэтому сейчас ему не приходилось напрягаться при виде сухих и жилистых жителей отдаленных поселков, где дома слеплены из глины или собраны из мусора, пластика или фанеры. Ему не приходилось бороться с жалостью при виде детских болезней или стариковской немощи, со страхом наблюдать нищету, голод, бедность, осознавая в каких воистину шикарных и комфортных и чистых условиях росли мы, дети заботливого Хранилища, неустанно ограждающего нас от опасностей Верхнего Мира.
   Рафаэлю не приходилось ломать себя и приучать к совершенно новым условиям. Он просто вспомнил их. И начал эффективно применять то, чего его, приемного сына пятого Хранилища, учили Бауэр и Четвуд, Дормен и Монро. А мы еще только-только вникали, что такое Верхний Мир на самом деле, по каким правилам здесь играть, кому можно доверять и стоит ли это делать.
  
   - Слушай, я не понимаю, как они здесь живут?
   - Кто, Аник с бабушкой? Хочешь пригласить их в Хранилище? - Рафаэль взял бинокль и принялся неторопливо осматривать горизонт. - Так Вега будет против, сам знаешь.
   - Нет, я не про них, а про местных вообще. Они же не знают, что находиться за сто миль к северу отсюда. Или к югу. Или что было до войны... Да они вообще почти ничего не знают! Как так можно жить?
   Я вздохнул и пожал плечами. И хотя Раф не мог этого видеть - стоял в десяти ярдах слева от меня и сторожил свой кусок долины - он улыбнулся и сказал:
   - Тебя это напрягает? Не можешь представить? А они не могут понять, как ты всю жизнь прожил в подземном бункере, считая его коридоры всем миром, и никогда не видел солнечного света.
   Я помолчал с минуту, признавая, что не глядя на меня напарник точно угадал мое внутреннее состояние, вот что значит чувствовать друг друга, а потом проворчал:
   - Про солнце это ты хорошо сказал. До сих пор по вечерам глаза болят от его яркости, даже защитные стекла не спасают. Это когда-нибудь пройдет, Раф?
   Серо-зеленая фигура напарника слегка двинула головой в знак согласия.
   - Старшие говорят, что за полгода сетчатка привыкает и потом можно вообще без очков ходить, только периодически капли капать, чтоб не было пересыхания или воспаления слизистой.
   Мы помолчали, одновременно разглядывая каменистую долину в поисках малейшего движения. Тихо. Только солнце движется по горизонту, его яркий свет нагревает огромную котловину, воздух на горизонте дымиться, очертания горизонта плывут. Наши доспехи нагреваются, но внутренние термофильтры удерживают лишние градусы снаружи, комбинезоны собирают выступившую влагу, очистители воздуха подают в шлемы сбалансированную неактивную смесь, охлажденную на пару градусов.
   Как местные умудряются передвигаться без спецкостюмов? Воздух еще таит в себе ядовитые, излишне активные соединения после войны, повышенный радиационный фон плюс жара. Как они выживают в таких условиях? Когда мы группой несколько раз заменяли охранников фермы, то видели, как нанятые рабочие из муареев ближе лежащего селения в одних рубашках и плетеных шляпах возились весь день, сооружая наружный купол, не обращая внимая на жару или ветер.
   Это же должно быть неприятно, дискомфортно...
   - Сколько еще до прибытия группы? - задумчиво протянул Раф. Потом слегка прижал шлем к плечу, включая рацию. - Белый Волк Стрекозе, у нас все тихо. Почему задерживаетесь?
   Я тоже подключился к разговору, параллельно сканируя глазами территорию.
   - Белый Волк, это Стрекоза. Ждите... - шипение эфира. - Гонец будет по расписанию.
   - Ага, как же, - киваю, когда Раф отключился. - Наверняка еще полдня ждать. Гиря сначала трижды проверит, чтоб хвоста не было, и только потом даст зеленый свет.
   Но случилось иначе. Ровно через пятнадцать минут, когда солнце едва сдвинулось к западу, по рации передали сигнал готовности номер один, и электронный экран шлема ожил. Появилась картинка карты, где между серыми овалами холмов стремительно двигалось несколько красных точек.
   - Конвой Один, прием. Ведем Гонца, готовьтесь к встрече, - раздался в наушниках незнакомый голос. - Хвоста нет... кажется.
   Это спокойное двоякое "кажется" не вызывало радости.
   - Хенк, то есть, Волк Один, вы на месте? - поправил себя я.
   - Пацан, следи за тем, что болтаешь в эфир, - абсолютно беззлобно ответил Хенк, он же первый Волк. - Все путем, не суетись, мы рядом.
   - Рей, внимание, - Рафаэль шевельнулся, передвинув оружие правее, я автоматически осмотрелся и выбрал противоположный сектор обстрела. - Вижу три машины.
   - Стрекоза, ответьте Волку. Видим объект, подтвердите идентификацию.
   - Белый Волк, это Стрекоза. Идентификацию Гонца подтверждаю, действуйте по плану, - ответил Борей по радио.
   Три приземистых внедорожника темно-серого цвета на полной скорости выскочили в каньончик, так что камни брызнули из-под колес, но полный привод и контроль колес исключали возможность заноса. И через неполные две минуты машины въехали в долину, сбросили газ и остановились в ста ярдах от нашей замаскированной позиции.
   Наступила тишина. Видимо, радисты еще раз сверяли пароли и шифры.
   Слева от нас раздался гул мотора - и через минуту в долину быстро въехал и остановился напротив приезжих наш "хуг". Сразу стало ясно, чем обыкновенный военный "хамер" отличается от модернизированного и доработанного после войны мобильного транспортного средства под названием "хуг", с неубиваемой подвеской, универсальным конвертером и регулируемой тягой, ионным нагнетателем и обтекаемой керамической броней из облегченного сплава.
   Хищный, подтянутый гамадрил подкатился к трем упрямым барашкам приезжих. Колеса еще раз скрипнули по каменистой почве и замерли. Из дверей "хуга" выскочили двое наших бойцов и замерли с автоматами в руках, готовые стрелять, прикрывать, нападать или отступать в зависимости от приказов.
   За ними наружи вылез капитан Марток, как всегда огромный и спокойный. Без каски. Из "хамеров" показались бойцы-муареи в броне незнакомой раскраски.
   Из их движения не сразу выделился невысокий типчик в бронежилете и каске. Он вручил Мартоку небольшой чемоданчик, перекинулся парой слов, пожал руку и полез обратно в машину.
   Кеп сел в "хуг", который тут же развернулся на месте - у "хуга" все колеса вращаются - и с места рванул вперед, слава Мастеру там крутящий момент двигателя еще тот.
   "Хамеры" дружной стайкой развернулись и в том же порядке резво покинули долину. Все операция закончилась. И нужно было ради этого с вечера рыскать по долине, сканировать местность, обустраивать замаскированную позицию, полдня ждать, практически не шевелясь.
   - Волк Один, Волкам. Внимание. Пятиминутный контроль. Затем тихо снимаемся и уходим. Гиря дает отмашку, радуйтесь, до вечера ждать не придется.
   - Слава Мастеру, - вздохнули мы с Рафом почти в один голос. Кому интересно еще полдня сидеть в окопе. Кто нас будет так рьяно пасти?
   - Стрекоза Волку. Гонец Два в зоне видимости. Снимайтесь с позиции, вас заберут. Командор Вега и совет объявляют вам благодарность.
  
   Что было в том чемоданчике, мы так и не узнали.
   Но это и не важно. Главное, что Хранилище живет, обменивается информацией и суперсовременными разработками с другими базами и лагерями муареев по всей стране. Мы гораздо более лучше организованы, чем люди. Тех к сожалению пока что большинство, если пересчитывать в процентном соотношении, но мы дружнее и больше сотрудничаем с друг другом в разных сферах - от военно-технической до социальных проектов.
   И внешний патруль часто отыгрывает в этом ключевую роль. Для этого мы и созданы, чтобы обеспечить нужный силовой контроль в нужном месте и нужное время. Защитить или ликвидировать, перехватить или получить, а еще найти, договориться, купить, подкупить, если нужно выкрасть, дезинформировать или убить.
   К сожалению и такие задания бывает необходимо выполнить ради будущего нашего народа, нашего Хранилища. Иногда политические договоренности с внешними племенами или мэрами новых развивающихся городов требуют отбить или выкрасть у рейдеров чью-то похищенную дочку или жену, ликвидировать главаря банды или наоборот - привести каким-то подозрительным головорезам партию патронов или устаревшего вооружения.
   Со временем энтузиазм вернуть долг родному Хранилищу охладевает. Рано или поздно ты понимаешь - все это жизнь, естественное развитие, политическая шахматная партия под безжалостным палящим солнцем.
   Например, сегодня Хранилищу нужны чипы для очистки воздуха, для этого оно отправляет группу специально подготовленных парней в "хуге" продать партию освинцованных комбинезонов подземным механикам из разрушенного завода. Те, используя комбинезоны, быстрее восстановят цеха по производству новых патронов. А Хранилище тем временем будет очищать воздух, и когда завод заработает, наши дети подрастут, станут бойцами и Вега закупит для них новые боеприпасы. Одновременно Хранилище обменяет на лекарства у третьего Хранилища гидропоническое оборудование и начнет постройку ферм, чтобы потом продавать в города людей чистые и свежие продукты. А те взамен будут привозить материалы и детали для постройки новых ферм, ремонта механизмов и автоматов самого Хранилища, откуда на защиту ферм будут выходить все новые и новые муареи, тренированные и вооруженные по последнему слову техники.
   Хранилище будет укреплять свои позиции в мире, что все больше оживает после войны, и сейчас важно вовремя закрепиться, расширить сферы влияния, наладить контакты как со своими, так и с чужими. А для этого необходимо четкие и решительные действия на поверхности, чтобы каждая пара глаз наверху с уважением и опасением наблюдала, как четко и слаженно действуют парни в серо-зеленой броне. Чтобы каждый, у кого возникло желание встать у нас на пути, трижды подумал и отступил, иначе его ждет мгновенная и справедливая кара.
   Мастер с нами. Мы - муареи, будущее Земли.
  

4 мая 2056 года

  
   То было время силы.
   Время, когда мы точно знали, кто мы и для чего нужны себе и Хранилищу. Знали, в чем смысл постоянных тренировок, ночных операций, дневных разъездов и вечерних разговоров у костра.
   То было прекрасное время, когда приложенные усилия отвечали порывам души. И полученные результаты радовали, или стимулировали дальнейший рост.
   Система, созданная нашими наставниками, инструкторами и членами совета работала. Она взращивала молодое поколение силами учителей и воспитателей, передавало его дальше инструкторам, те - сержантам и капралам. А потом мы сами должны были стать капралами и сержантами, чтобы взять под свое крыло следующее поколение, взращенное так же.
   Есть в этой схеме что-то знакомое... Ха! Гидропоника, автоматическая ферма, сама растит, сама собирает, сортирует, сама в ящики пакует.
   Но совет Хранилище сортировал и использовал нас гораздо хитрее, учитывая советы психологов, инструкторов и даже личную историю с детства. Поэтому мог увлечь и использовать в своих целях любого. Борца за свободу пораньше отправляли наружу агитировать местных саморазвиваться, а для начала заработать денег на постройке наших ферм, к чему они быстро привыкали. Философа отправляли к подросткам в группы личностного роста, стратега - в командный пункт, аналитика - к инженерам, бездетную девушку в ясли, одинокого парня - в дозор, флегматика - на ферму в наблюдатели, излишне активного - к Тексу на починку водопровода в Хранилище. И все были довольны, никто не скучал, даже флегматики. Каждому находилось достойное занятие.
   Но как говорят жители Верхнего Мира - нашла коза свою колючку. Увлекшись идеей обмена опытом, муарейское сообщество решило организовать съезд глав Хранилищ. По принципу того, что каждое Убежище направит туда нескольких своих представителей - пару наставников и лучших учеников.
   Что из этого получилось - стало понятно лишь со временем.

Глава 5

Жесть под солнцем

  
   - Как отдежурил, тигр? Никого не застрелил по ошибке? - Тайлер, свежая и бодрая после контрастного душа, сидела на скамье в раздевалке, и от ее влажных, взъерошенных по-военному коротких волос шел пар. Защитного цвета майка и брюки плотно обтягивали загоревшую фигуру.
   - Мы - как всегда лучшие!
   - Ничуть не сомневалась, - ответила девушка и соблазнительно откинулась назад, потом лукаво улыбнулась. - Знаешь, о чем я думала всю прошлую неделю?
   - Не знаю, - улыбнулся я и начал переодеваться. - Но догадываюсь.
   Девушка на миг задержалась с ответом, глядя на меня. Потом сказала:
   - Почти что об этом...
   Подойдя ко мне, Тайлер внезапно обхватила меня за шею и ее горячие губы коснулись моего уха:
   - Не хочешь сбежать отсюда? Я знаю отличное место на складе второго яруса.
   - Там, где нас инженеры чуть не застукали в прошлый раз? - я улыбнулся и посмотрел на девушку. Она загадочно улыбнулась и кивнула.
   Надо заметить, что в эластичной майке и камуфляжных брюках смотрелась она чертовски симпатично, если не сказать больше.
   - Дай мне минуту.
   - Минута пошла, - ответила девушка, с удовольствием наблюдая за мной и не собираясь отворачиваться.
  
   - Тебе нравиться Верхний Мир? - слова отзываются мягким эхом.
   Под холодными бетонными сводами тихо. На стенках собирается влага, и когда тяжелые капли срываются вниз, из-за кругов на воде блики света начинают бегать по стенам, создавая потрясающее движение теней и отблесков.
   Это было наше с ней место, больше ничье. Блок отстойника, где очищенная после первой фазы вода ждет, когда осядут все биологические добавки-нейтрализаторы.
   Никакого запаха у воды нет, только огромный черный колодец под нами и гулкое эхо над головой, если говорить. И тишина, если молчать. Тишина здесь тоже гулкая.
   - Так как он тебе? - повторила вопрос Тейлер. Когда мы долго сидим в темноте деятельная и активная в обычной жизни Дикая Кошка становиться тихой и задумчивой. Поэтому редко соглашается придти сюда, не особо любит такое состояние.
   - Нравиться, там много свободы, - мне тоже не особо хотелось говорить, - только бедности много. Хотя говорят, что в городах все по-другому, там почто что цивилизация, только Вега нас туда не пускает. Рано еще, говорит, не готовы.
   - Ерунда все это, - Тайлер принялась болтать ногами. Моя девушка терпеть не может ограничений. - Ерунда это треп про их города. Какая может быть цивилизация там, снаружи, под этим солнцем? Где все дерутся за еду, ресурсы и своих баб.
   Я удивился резкости тона и внимательно присмотрелся к Тай.
   - Тебе не нравиться Верхний Мир?
   - Помойка, где люди и крысы живут одинаково, - девушка раздраженно дернула плечом, когда я попробовал к ней прикоснуться.
   - А муареи?
   - Забыли Мастера и живут во грехе, - Тайлер явно была не в духе. Иногда с нею такое бывало. Может, причина тому усталость или женские циклы. - Скотский этот мир, Рей, скотский.
   Девушка повернулась и с вызовом взглянула на меня прищуренными карими глазами, что сейчас в полумраке казались черными.
   - Я не знаю, конечно, может вам в дальнем дозоре виднее... - продолжила она внешне спокойно.
   - Прошу тебя, не начинай опять. Неужели ты ревнуешь? Или опять Бор свои претензии к Веге не по адресу высказывает? Ему всегда что-то не нравиться, он с детства такой шумный...
   - Борей здесь ни при чем, - сказала, как отрезала. - Это я ревную...
   - Тай, почему? - я растерялся от ее откровенности. Заглянул ей в глаза.
   Тихо капала вода, воздух был влажным и приятным, мягкая полутьма по своему усмотрению меняла очертания наших лиц, а я пытался рассмотреть в рядом сидящей девушке того обиженного подростка, с которым мы вместе мечтали выйти в Большой Мир и защищать Хранилище.
   - Ты где-то ездишь... я то на "вышке", то в степи. Время идет, Рей, а ничего не происходит. Так жизнь пройдет... Уже скоро полгода, как мы вышли наружу.
   - Полгода... - я покатал на языке ныне привычное слово, с трудом осознавая, что Тайлер права, и мы действительно уже около шести месяцев колесим по пустыне. А она сторожит фермы, ходит в ближний дозор и только иногда участвует в более-менее интересных операциях. И это моя Тайлер Дикая Кошка, которая в тренировках ни в чем не уступала ребятам и зубами была готова выгрызть разрешение подняться наружу, как рейнджер или хотя бы охранник.
   От нахлынувших воспоминаний я даже перестал ее слушать на какое-то время.
   - ...мы с тобой не видимся уже черти сколько времени. Эй, Рей, ты меня слышишь?
   - Да, Тай, да... - кивнул я и быстро взял ее за руку. - Может, мне к вам в группу перейти?
   - Ты меня совсем не слушаешь? - Тайлер опасно прищурила веки. - Я хочу в новую группу устроиться. Это охрана транспорта, движущегося между Хранилищами. Новый проект, его и еще кучу нововведений недавно специальный гонец доставил. Боялись по радио передавать, чтоб люди или другие агрессивные группировки не перехватили.
   - Гонец? - я хлопнул себя по лбу. - Точно! Мы же участвовали в передаче этих материалов в качестве прикрытия на всякий случай. Довольно скучная была операция, скажу тебе...
   - Рей! - Тайлер вскочила. - Я об этом и говорю! Я тоже хочу участвовать в операциях. Скучных и не скучных. Я не для того два года тренировалась, чтобы шагать от забора до полудня, охраняя разный хлам. Пусть я не лучшая в подразделении, в отличие от тебя, но я тоже - профессионал и хочу сопровождать транспорт. Я хотела посоветоваться с тобой, но теперь...
   - Тай, погоди, давай обсудим, - я встал и попробовал ее обнять за плечи. Куда там! Кошка, точнее пантера, а не девушка. - Может, подождешь немного? Для девушки это слишком большой риск ездить по степи...
   Она даже не дослушала, вырвалась и убежала.
   Все, теперь следующие пару дней можно даже не пытаться с нею разговаривать. Будет молчать, холодная и отстраненная, словно ледяная фигура. Но если не пытаться ее разговорить, она точно уйдет в себя, и тогда доверие между нами установиться не скоро. Если Тайлер кого-то хоть раз отнесла к списку предателей, после добиться ее расположения практически невозможно.
   После той драки на танцполе, когда нас посадили в морозилку, и я, а не Эван, ее парень, одолжил ей свою рубаху, больше она с ним не встречалась. Просто вычеркнула из круга общения, и если было нужно - обращалась сугубо вежливо и формально. А для нас тут, внизу, при ограниченности коллектива это смерти подобно. Бедный Эван, он так ее и не понял.
   Шаги обиженной Тайлер затихли вдали, и бетонные коридоры поглотили слабое эхо. Я сел обратно на железную ферму, свесил ноги вниз и почему-то впервые не спешил догонять свою девушку.
   Она тоже имеет право на ошибку, а я не обязан перевоспитывать ее. При ее упрямстве лучше один раз обжечься, чем сто раз спорить. Покатается в "хуге", поймет, что люди и муареи везде одинаковые, кругом правят те же законы выживания. Глядишь поостынет. Может даже извиниться, хотя последнее вряд ли. Она никогда не извиняется, не может. Так, появиться рядом, скажет что-то отвлеченное, и ее уже хочется обнять, прошлые терки и обвинения сами куда-то улетучиваются. Хотя каким-то подсознательным умом понимаешь, завтра Тайлер может снова что-то не понравиться, и она будет упрямо доказывать свое. Интересно, у мамы с папой в молодости отношения складывались похожим образом или как-то иначе?
   Кстати, давненько они уже не приезжали? На мой день рожденье были, а чаще зачем? - лениво размышлял я и смотрел, как после каждой капли черная гладь воды покрывается рябью. - Кое-какие новости я иногда передаю им в письме. Иногда они сами звонят, как правило, по очереди, в зависимости от графика своих дежурств. К Тексу зайти, что ли? Спросить, как ему тот табак, что я привез в прошлый раз, если он его до сих пор не выкурил? Скучает старичок по Внешнему Миру, совсем невеселый стал.
  
   Когда прокуренная комнатка Текса осталась позади - а живет престарелый механик прямо над бойлерной, где постоянно ощущается вибрация от генератора, пахнет маслом, и единственная лампа ярко освещает небольшой столик Текса и фотографии его детей и внуков на стене - я еще долго слышал в себе отголоски его ворчания. Вспоминал и смеялся над его язвительными шутками про Хранилище, агрегаты и бесову мать, которая, судя по въедливости и желчности старика, приходиться ему родной теткой, не иначе.
   Времена меняются, а Текс и его ворчливое недовольство остаются вечными спутниками муареев. Храни его Мастер, этого уникального старика...
   - Рей! Два часа его ищу, а он тут гуляет, насвистывая! - Зевс появился из ниоткуда и залихватски толкнул меня в плече. - Четвуд трубит сбор для группы умников. Тебя заждались, идем живее!
   И не дожидаясь моей реакции, Рыжий повернулся и бодрой рысью побежал вперед. Окреп наш умник за последнее время, даже возмужал как-то, усы отрастил. Помниться, он сильно переживал по поводу их отсутствия.
   - Ты давно с дежурства, гроза Степей? - поинтересовался я у Зевса на бегу.
   Рыжий ловко увернулся от тяжелого ящика на чьем-то плече - мы как раз выскочили в один коридоров синего сектора, тут всегда много техников - и не оборачиваясь ответил:
   - Два дня уже тут околачиваюсь. Отозвали со строительства, теперь вместе с Мишель разбираем заумную хрень, присланную из Водотара.
   Я удивился, даже сбавил темп бега. Мишель - это дочь Веги, довольно симпатичная барышня, примерно на четыре года старше меня. В Хранилище она занимается стратегическим планированием, к чему у нее дар от Мастера, до сих пор помню, как лаконично, увлекательно и четко она описывала многоуровневые процессы развития взаимосвязанных колоний, заменяя на занятиях Четвуда. Бор тогда еще пытался к ней клинья подбивать. Она это пресекла. С тех пор у него начинается тихая паника при виде умных и красивых женщин.
   - А ты-то ей зачем понадобился, герой? Она и без рыжих выскочек разберется там, где сам черт ногу сломит.
   - Ха-ха, запала на меня командорская дочка, - Зевс многозначительно подмигнул на бегу, но столкнувшись с моим критическим взглядом скривился и ответил серьезнее: - Слишком уж размашистые планы пригнал центр, поэтому нужен кто-то, хорошо знающий пакеты соцмоделирования. Вот я и набиваю наши параметры в их модели. Работа - глупее не бывает, зато с Мишель общаюсь. Она - конфетка и до сих пор не замужем.
   Здесь Рыжий снова хитро прищурился, я представил стройную русоволосую дочь командора рядом с жилистым и невысоким Зевсом и рассмеялся.
   - Мечтай-мечтай, умник. У тебя шансов, как у Борея, с его нагловатыми комплиментами. Закончишь ей помогать и вернешься на ферму, за рабочими присматривать.
   Рыжий хмыкнул, но на это раз уже не так уверенно.
   - Ничего, сейчас за рабочими, а потом и за всем Хранилищем! - добавил он. - А ты так и останешься простым воякой.
   Дальнейший диспут не состоялся, так как мы уже прибежали. Аккуратно растолкав толпу малолеток, с тетрадями в руках толпящихся у дверей комнаты наставника Эрихона - мы для них были старшими, к тому же уже охранниками, хожими в Большой Мир, поэтому пользовались невероятным авторитетом - я и Зевс вошли и увидели остальных наших. Борея, Афину, Артемиду и Рафаэля.
   Обоих девушек я сразу даже не узнал, так они изменились за последнее время.
   Афина похорошела, от ее подростковой пухлости не осталось и следа. Разве что остался кругленьким ее подбородочек, выдающий в Афине упрямицу, лицо с высокими скулами стало более женственным, глаза потеплели. Пара лишних фунтов остались на бедрах, но это дело вкуса. Как по мне, это даже придает Афине некоторую аппетитность, хотя я и не любитель полных женщин.
   Другое дело - Артемида. Эта может своей стройностью посоревноваться с мифическими нимфами. Миловидная, темноволосая, с утонченными чертами лица, эта девчонка уже несколько раз была причиной юношеских драк с синяками и дисциплинарным посещением "холодильника".
   - Привет, красавицы! Соскучились по нам, правда? - с порога осклабился Зевс.
   - Особенно, по тебе, Рыжий, - тут же скривилась Афина. Их с Зевсом взаимная нелюбовь была родом из детства, когда толстушка Фига бегала с книжкой в руках за сорванцом-Зевсом, из-за своей низкорослости достававшим всех без разбора. - Сто лет бы тебя не видела...
   - Дети, прошу вас, тише, - сказал Четвуд и сам себя поправил: - Хотя какие вы теперь дети?.. Привычка. Боюсь, она пройдет еще не скоро...
   Спорщики притихли. Тоже, видимо, привычка.
   Я присмотрелся к нашему наставнику и воспитателю, которого в детстве мы видели чаще, чем своих родителей. Он изменился за последнее время, осунулся, поседел. Лишь с опозданием я понял, что это старость.
   "А ведь, кажется, еще только вчера он изводил нас бесконечными заданиями, - думал я, глядя на Эрихона. - Своей строгостью доводил до дрожи в коленях, спуску не давал, особенно Борею, у которого всегда были сложности с абстрактными науками... а теперь сидит перед нами в традиционной темно-бордовой робе наставника, светло-серой рубашке и черных брюках, какой-то уставший и седой. Нет еще не седой, а только поседевший, вон, виски побелели слегка и щетина на подбородке будто запачкана белым".
   Внезапно в голову пришла совсем другая мысль, незнакомая и остро пахнущая неизвестностью.
   "А что будет тогда, когда наставник постареет и умрет? В каком мире мы будет жить тогда? Что станет с Хранилищем, будут ли его дети нести патруль в бесплодных землях? Или все развалиться, покроется ржавчиной и здесь, на темных и холодных подземных этажах, среди грязи и капающей сверху воды, будут ютится только крысы и призраки былой жизни? - Я вздрогнул, взглянул на Афину, упрямую и волевую, посмотрел на красавицу Артемиду. - Не может все так исчезнуть. Наше Хранилище полно жизни, тепла и стремления укрепить свои позиции. Никакое предательство или нападение сверху не помешает нашей большой семье продолжить свой путь в будущее. Мы - сильны и упрямы, у нас есть знание и дисциплина. К тому же есть такие парни как Бор, Зевс и я, которые не допустят трагедии. Зря что ли столько лет тренировались и готовились?"
   Оглянувшись на своих однокашников, я глубоко вдохнул и расслабился.
   Окружающее тепло и спокойная атмосфера в комнате наставника подействовали на меня успокаивающе.
   Пока Борей с Рафом выясняли у Эрихона что-то незначительное, я с интересом осмотрел небольшое одноместное жилище Четвуда. Вот полки с книгами, многие из них я знаю - это задачники по разным предметам. Без лишней скромности могу сказать, что добрую половину из них я помню на память. Наставник доставал нас ними бесконечно.
   Дальше пара шкафов, скорее всего, там одежда и личные вещи. Какие-то фотографии на стене, групповые снимки. На одном узнаю Вегу - еще молодого, с буйной шевелюрой, дальше незнакомый мне долговязый парень, с круглой башкой, потом пара битков средней комплекции с хищными улыбками до ушей, сразу видно - бойцы, своего брата мы везде узнаем. Фоном первой фотки служит какой-то стенд или стена небольшого ангара, точнее сложно сказать. Видимо, учебная комната или зал для тренировок.
   Другие фотографии меня заинтересовали слабо - наставник с какими-то детьми, похоже группа техников, выпуска старше нас на пару лет. В Хранилище не так много детей, чтобы учить их в разных классах, поэтому в группы набирают детей с разницей максимум до трех лет и учат. Наша группа Избранных - исключение, мы все одногодки, кроме Рафа - он у нас подкидыш. В лучшем смысле.
   Чем-то комната Четвуда завораживала... не могу точно понять. Что-то во всей обстановке располагало к доверию, принятию и детской улыбке. Казалось, наставник был в каждой вещице или мелочи. Сам он сидит напротив в небольшом деревянном кресле с маленькими подлокотниками. В основном наша мебель - это металл и пластик, так надежнее, а у Четвуда редкое для Хранилища дерево. На коленях у Эрихона плед и портативный ПК, мы его часто видели на уроках по матпланированию, на нем учитель проверял стойкость наших моделей во времени.
   И кресло, и плед, и ПК потертые, но в хорошем состоянии. Казалось, время не властно над ними пока рядом Эрихон. Но чувствуется - отдай их наставник в чужие руки, и вещи очень скоро умрут, превратившись в хлам. А так еще не один год прослужат, создавая неповторимый уют его крохотной комнаты площадью в неполных шестнадцать квадратных ярдов. Мы вшестером зашли, и пространство будто сжалось, дышать стало нечем. Но ничего - девчонки, поджав ноги, удобно разместились на кровати, слева от наставника. Под стенкой напротив сидел Борей на круглом табурете, потеснив плечом картину с нарисованными зелеными фигурками. Все знают, это работа маленького Криса Бауэра, нашего инструктора, первого ученика Четвуда.
   Зевс с Рафаэлем по-простому сели на пол - он как везде в Хранилище с подогревом - а я примостился в углу, возле шкафчиков, и с удовольствием наблюдал почти семейное сборище. Мы, считай, семья...
   Это то, чего у нас, детей Хранилища, почти не было. И не всех детей - только группки Избранных. Да, нас опекали и учили больше всех, в детстве вокруг нас бегали, как возле маленьких принцев и принцесс, но самого детства - родительского тепла, внимания и даже ссор - не было. Мы - почти сироты из детдома. Были такие дома в древности, где воспитывали брошенных детей.
   Нас опекали, но кроме разве что Четвуда никто по-настоящему не любил. Воспитателей и нянек почему-то никто из нас не помнить абсолютно, их лица мелькают в памяти, глаза наполнены заботой, но нет тепла, не слышно заботы - они почему-то постоянно менялись. Никто не успевал к ним привыкнуть, а значит не чувствовал того самого важного, что дают прикосновения маме, отеческие объятия.
   Все это мы видели у других, жадными глазами почти что воруя теплые сцены встреч, обниманий, поцелуев, вопросов "Как у тебя дела, сынок? Что нового в школе, доча?". Конечно, что-то из этого перепадало нам и от своих родителей, но встреча раз в месяц или две недели - это капля в море, в море детского одиночества. Поэтому мы спорили с наставниками, сбегали на верхние этажи, дрались с девчонками, а они с нами, ругались, мирились, дружили, плакали, обижались. И нет ничего жестче детского споров, горче детских слез, глубже детского отчаяния и горя маленького брошенного бога, чужого в мире чужих.
   А Четвуд был с нами всегда. В детстве вытирал сопли и слезы. Воспитывал и мирил в юности. Наставлял и учил в подростковые годы, остужал горячие головы и незаметно вдохновлял на новые дерзкие споры с ним и другими учителями. Один тот случай с библиотекой чего стоит. Когда, распознав во мне зачаток глубинного противостояния самой политике Хранилища, Эрихон отстранил меня от занятий с требованием самостоятельно разобраться в проблеме, изучив соответствующие материалы в библиотеке.
   О, я многое понял тогда, наставник.
   "Почему люди и муареи не могут жить в мире?" - вот как звучал мой вопрос. Вопрос юного Избранного, усомнившегося в решении Объединенного Совета глав муарейских общин и вознамерившегося перепроверить многолетнюю историю взаимоотношений двух рас.
   Ты был прав, Эрихон, отправляя меня в библиотеку на долгие полтора месяца, ровно столько и не меньше мне понадобилось, чтобы осознать - люди неспособны к сотрудничеству и миру не только с нами, но и сами с собой. У них нет чувства ответственности за других, да и за самих себя тоже. Они не видят ничего кроме своих интересов, и не замечают чужих страданий. Когда третьему Хранилищу понадобилась помощь, наше пятое Хранилище и другие общины выслали всех, кого только смогли в поддержку охваченного эпидемией Убежища, рискуя потерять своих специалистов и поставить под угрозу свое выживание. Люди же готовы подмять под себя других, лишь бы выжить самим. Состояние их поселков наверху подтверждает это. Солидарность им чужда, как и сострадание, и ответственность за будущее других.
   Поэтому им никогда не построить свой Водотар, аналог муарейскому тайному городу, где заседает и принимает решения Объединенный Совет всех общин. Подобной дружбы и сотрудничества у людей нет и быть не может.
   - Так чего там прислали из Центра? - не выдержал ожидания Борей. - Новые пушки или план всеобщей мобилизации?
   - Были бы пушки, нам бы Марток доложил, - сказал Раф.
   - Ага, доложил бы он тебе! В штаны б горчицы наложил бы и в дозор пешком отправил бы, - ухмыльнулся Зевс.
   - Тихо вы! - я негромко рявкнул на троицу. Вроде бы и выросли, а замашки остались те же.
   - Центр, он же Объединенный Совет, сообщил разное... - сказал было Четвуд, но прервал себя и продолжил совершенно другим тоном: - Издавна повелась традиция, что каждая Община раз в несколько лет посылает своих лучших ребят на учебу в Водотар. В прошлый раз ездили Бинд, Питер и Калеб. Калеб остался в Водотаре, его предложили поста капитана внешней охраны. У лучших из лучших есть привилегия самим выбирать возвращаться или остаться в столице, конечно, если их там хотят видеть.
   Мы переглянулись - у всех загорелись глаза. Остаться в столице!
   В легендарном Водотаре, который даже не каждому муарею дано увидеть!
   Это мечта покруче, чем внешний патруль!
   Великий Мастер, кому же из нас посчастливиться туда отправиться? Похоже, этот вопрос сейчас донимал всех. И наставник не стал нас мучить.
   - Поедете вы все, шестеро. Вся группа умников, как вас давно окрестили, - Четвуд улыбнулся.
   - И я тоже? - спросил внешне очень спокойный Рафаэль. Слишком спокойный, чтобы верить в его равнодушие.
   - Конечно, дурашка! Ты ведь - часть команды Избранных, - хлопнул Рафа по плечу сияющий Зевс. Потом на всякий случай глянул на Эрихона, и тот кивнул.
   Раф как-то расслабился и глуповато улыбнулся. Здорово, а то я уже начал волноваться, как это в столицу и без него, моего напарника?
   В общей радости как-то забылась официальная цель поездки. И то, что на меня до сих пор злиться Тайлер.
   Тайлер...
  
   - Тай, пойми, это совсем ненадолго...
   - Неужели! - Дикая Кошка, целиком оправдывая свое прозвище, выпустила когти и оттолкнула меня, едва я попытался приблизиться. Аж грудь заныла от толчка. - И насколько это? На месяц или всего лишь на пару неделек?
   - Ну месяц, максимум два, - я почувствовал себя совсем плохо. Продуманная заранее речь сейчас казалась глупостью и самообманом. Как ни крути, я уезжаю, а она остается.
   - Два месяца? За два месяца, мой дорогой, я найду себе кого-то получше и забуду, как ты выглядишь! Потом не подходи ко мне и не извиняйся! - глаза у Тайлер пылали гневом. - Ты будешь учиться там, в Водотаре, а я здесь, в Хранилище, буду фермы охранять?
   - При чем здесь фермы, Тай? Я же не могу отказать Центру...
   - Ну да, конечно, ты - не виноват! Это все Центр, будь он неладен!.. - бушевала она, уже не выбирая выражений. Иногда, когда с ней такое бывает, лучше не спорить. - И во внешний дозор тебя Центр направил и ко мне в пару тоже Центр не дал пойти! Знаешь что, Грейвен, катись-ка ты в свой Водотар, пока я добрая. Ты самовлюбленный настолько, что я не хочу тебя больше видеть! Слышишь меня?
   Она вдруг оказалась рядом и, не смотря на разницу в росте и весе, одним движением прижала меня к стене.
   - Ты ничего не ценишь и не видишь, кроме себя, - голос Тай стал тихим и злым. Такой я ее еще ни разу не видел. - Когда-нибудь ты еще пожалеешь, что так обошелся со мной. Учти - я предателей не прощаю.
   - Да ты просто ревнуешь, что вашу группу не пригласили, - тихо сказал я, уже не пытаясь сдерживаться. Пусть увидит правду.
   - Какая же ты скотина, Грейвен, - Тайлер отступила на шаг и ее глаза расширились. - Просто эгоистичная неблагодарная скотина! Никогда тебе этого не прощу, никогда!
   Звук ее шагов быстро утих вдали.
   Я остался один в тренировочном зале.
   "Хорошо хоть по роже не получил, - подумалось. - Ну и что теперь делать? Ехать вообще куда-нибудь или остаться? В следующем году поеду, может, тогда и Тайлер пригласят. Она в своей подгруппе лучшая. Из кожи вон лезет, так старается".
   - Крутой норов у девчонки. Не дала себя потискать, да? - прозвучал из противоположного угла знакомый голос.
   Сержант Бинд. В прошлом тоже ученик Водотара. А так же Бауэра, и Четвуда. Все лучшие через них прошли.
   - Разомнемся, пока малышни нет? - Бинд подбросил в руке баскетбольный мяч. Похоже, он зашел в зал с другой стороны и кое-что слышал. Или ничего не слышал. - Кто выиграет, пойдет успокаивать красавицу. Признай, она не для тебя.
   Нехорошее чувство появилось на сердце. Руки и тело собралось, как перед боем. Я выдохнул и медленно стянул футболку.
   - Почему же? Как раз по мне, просто расстроилась, что я уезжаю учиться.
   - Уж не в столицу ли? - прищурился Бинд, поигрывая мышцами под майкой. Потом поднял мяч и плавно двумя руками забросил его в корзину за моей спиной.
   - Точно, - я догнал мяч и ленивой трусцой побежал в центр зала для начала атаки. Играть все равно будем в одну корзину. - Как там, в Водотаре, сержант?
   Бинд оценивающее глянул на меня - мы с ним одного роста и схожего телосложения, он фунтов на десять тяжелее меня будет.
   - Сам увидишь, - как-то резковато ответил он и попытался блокировать мой проход. Я обошел его, но забросить не успел - сержант выбил мяч из рук, и теперь мне предстояло его блокировать.
   - Пустят вам пыль в глаза - а не успеешь умыться, пойдешь нужники чистить или склады охранять. Во благо всех муареев планеты! Еще и гордиться будешь.
   Атака Бинда не удалась - я ждал от него какого-то трюка и вовремя перехватил мяч.
   - Похоже, это только ваш личный опыт, сэр, - решил пойти в лоб я. Потом атаковал в наглую и забросил мяч. Но сержант то ли из мести, то ли случайно сбил меня наземь. Правда, потом протянул руку, чтобы помочь подняться.
   - Не строй иллюзий, пацан, столица выскочек не любит. Не думай, что тебя там ждут с распростертыми объятиями. Это не родное Хранилище, где ты кому-то сын, кому-то брат, кому-то ученик, - голос солдата зазвучал иначе.
   Дальше игра пошла спокойнее. Сначала я выигрывал, потом Бинд отыгрался и вырвался вперед. Где-то через полчаса мы сравнялись в счете и вместе пошли в душ.
   - А Бауэр с Мартоком тоже учились в Водотаре? - спросил я, стоя под упругой струей воды, включая то горячую, то холодную для контраста.
   - Не учился, а строил. Оказывается, ты новейшей истории совсем не знаешь, умник, - хмыкнул Бинд, раздеваясь и откручивая воду. - В то время, когда твой инструктор уже наводил порядки снаружи, Большой Мир еще только приходил в себя после катастрофы. Муареи строили Водотар, нужны были инженера, материалы, добровольцы. Города как такового не было - на месте взрыва монтировали купол, ты его увидишь. И Бауэр был одним из первых, кто приехал из нашей Пятерки, то бишь пятого Убежища, организовал с местными охрану, положил зверья не меряно, грабителей приструнил, обвел вокруг города черту и сказал, кто ее переступить без разрешения - умрет. И два года мотался по тем краям, словно цепной пес. А после, когда территория и взаправду стала неприкасаемой, домой вернулся, карты привез - современные карты, что и где находиться, кто там живет, чем дышит. Или ты думаешь, нам все новости Центр передает? У Центра, брат, свои заботы, - Бинд набрал воды в рот, пополоскал и выплюнул. - Им с людьми дипломатию строить надо. Вон Нью Чикаго растет, Бостон торговые пути прокладывает, не знаешь что ли? Нью Хэвен тот же... А там людишек тьма и все голодные, злые! Договариваться надо или воевать. Но лучше договариваться, так жить спокойнее и головы, глядишь, целее будут.
   Домывшись и высушившись, сержант доброжелательно хлопнул меня полотенцем по голому заду и ушел, а я остался сидеть на лавке в раздевалке, пока не прибежала небольшая группа подростков, наша будущая смена.
   Совершенно не скрывая зависти, они оценили мою мускулатуру, как когда-то Борей, затем переоделись и поспешили в зал, где их уже ждал неумолимый Бауэр, рейнджер Бауэр, защитник Водотара. Я задумчиво пошевелил пальцами ног, зачем-то оглядел до боли знакомую и привычную раздевалку, душевую из салатной керамики, печально вздохнул и начал одеваться.
   Меня ждет Водотар. А Тайлер Стинж и ее ревность меня не удержат.
   Я вздохнул, расправил плечи и двинулся из раздевалки наружу. Растеряно кивнул инструктору, понаблюдал, как тренируются новички, автоматически подмечая, кто филонит, кто не справляется с нагрузками. Потом вышел из зала и пошел в сторону центра.
   Что-то во мне изменилось, оборвалась какая-то ниточка, связывающая с детством. Сегодня абсолютно неожиданно Арей Грейвен получил билет на свободу. Настоящую свободу - если примут в Водотаре, я буду предоставлен сам себе, никаких приказов, расписаний дежурств или тренировок. Делай, что душа пожелает, и живи в столице нашего мира, Водотаре.
   Какое странное состояние, я все еще в Хранилище, но уже отдельно от него. Родные стены, коридоры, дисплеи под потолком кажутся чужими. Как я жил здесь всю жизнь, как мог считать подземную базу целым миром? А снаружи раскинулись бескрайние степи, где вольно гуляет теплый ветер, солнышко всходит и заходит, окрашивая каменистую пустыню в розовые, алые, желтые тона. В заброшенных, одиноких поселках копошатся люди и муареи-одиночки, где-то далеко на востоке возвышаются каменные города, укрыт покровом тайны Водотар, стоит в дозоре патруль Хранилища, и заходящее солнце отражается в желтых пластиковых забралах шлемов алыми пятнами света.
   Кажется, я влюбился в Большой Мир, хотя до сих пор не мог себе в этом признаться. С каждым разом я все меньше хочу возвращаться вниз, под землю. Тут комфортно и спокойно, но жизнь там, наверху. Здесь время едва движется, поэтому кажется, что дети растут прямо на глазах, а наверху время прямо-таки бурлит и течет так быстро, что необходимо постоянно быть начеку, иначе пропустишь все важное и интересное.
   Прости меня, Пятое Убежище, ты дало мне жизнь и воспитало, я благодарен тебе. И пусть простят меня наставники и командор Вега, ребята из команды техников и фермеров - но я уезжаю, сухая каменистая дорога зовет меня вперед.
   Нас ждет Водотар... Даже не вериться - мечта детства, легендарный город, колыбель новой расы зовет нас к себе.
   Мы идем.
  
   - Что берешь с собой, "ругер" или "берету"?
   - С какой стати? - поинтересовался я у Зевса. - Нам что "ультимат" запрещают брать?
   - Нет, просто Бауэр подсказал, что внутри Водотара современное оружие усиленного пробивного действия носить запрещается, максимум пистолеты или пистолеты-пулеметы 38-го калибра.
   - Тогда я беру "зиг-зауэр 220", он простой, надежный и точный. Не то что твой "ругер". И за что ты его любишь?
   - Форма нравиться, - улыбнулся Зевс, - да и характеристики у него не хуже, чем у твоего 220-го.
   - Как знаешь, дело твое. А на когда определились с выездом? Может, я еще в дозор съезжу.
   - Это вряд ли, - ухмыльнулся Зевс. - Завтра к девяти приказано быть у Веги. Так что давай спать, надо бы хорошо выспаться. До Водотара, как я понял, путь не близкий. Как ты... с Тайлер помирился?
   - Ты-то откуда знаешь, проныра? Не скажу, выключай свет.
  
   Собраны мы были по-дорожному - все в комбинезонах, даже девчонки и наставник Четвуд, он тоже с нами едет. Такова традиция, что учитель сам привозит в столицу своих учеников. Девчонки упаковали себе тугие сумки с книгами и некоторыми инструментами. Афина у нас медик по специализации, так же полевой хирург, химик, вирусолог. Артемида - геодезист, биолог, эколог и, кажется, метеоролог в придачу.
   Мы - Рафаэль, Зевс, Борей и я - почти полностью перекрывали весь диапазон боевых и технических специализаций. Хранилище чем только могло пичкало наши мозги до шестнадцати лет, а потом это в усиленной форме стали делать инструктора и кураторы по спец предметам, так что краснеть за нас Эрихону не придется. Пусть Вега не волнуется, а то уже десять минут читает напутствующую речь на эту тему.
   - ... Езжайте и пусть ваше сердце будет чисто, намерение осознанно и мысли посвящены скорейшему росту и обретению новых знаний, - закончил командор, и я с ним мысленно согласился. Действительно, скорее бы уже ехать, а то еще немного и я пойду искать Тайлер. На сердце с самого утра такая тоска, что хоть степным волком вой, будто меня уже похоронили и забыли здесь, будто никогда и не жил в пятом Хранилище Рей-муарей. Рехнуться можно, неужели остальные чувствуют нечто похожее?
   Оглядываюсь - вроде бы нет. Зевс в нетерпении крутит головой, Борей почти что зевает, он долго нравоучения слушать не может, сразу засыпать начинает. Раф абсолютно спокоен, этот, если нужно два часа выстоит, согласно кивая, а потом уйдет по своим делам.
   Вот девчонки точно волнуются. Слушают Вегу, поглядывают на Мишель, а у самих уже глаза на мокром месте. То ли уезжать бояться, то ли отдают долг женской сентиментальности. Ну Артемида я еще понимаю - чувствительная симпатяжка, но Афина... и та туда же, как только Вега начал руки пожимать на прощанье, так слезы в два ручья.
   - Счастливого пути... Счастливого пути... - Мишель по очереди пожимает руки ребятам на прощанье, пока Вега пытается успокоить наших барышень. Борей пытается поцеловать Мишель в щеку, но та лишь шутливо отклоняется и сильнее трясет руку здоровяка. А тот - о чудо! - краснеет. Жаль, фотокамеры нет.
   - Счастливого пути вам, наставник, берегите себя, - пожимает руку Четвуду дочь командора и переходит ко мне: - Счастливо добрать, Рей.
   Я на миг заглядываю ей в глаза. Чудиться, будто Мишель сожалеет о нашем отъезде... с какой это стати. Пожимаю ее руку мягкую и слегка холодноватую. Приятно. Сиренево-зеленоватые глаза Мишель еще на секунду останавливаются на мне, я нехотя отпускаю ее ладонь, и девушка возвращается к отцу.
   Я смотрю на ее стройную спинку, пытаюсь запомнить фигуру, сохранить в памяти этот теплый момент. Что же было в ее глазах - надежда на мое скорое возвращение или минутная симпатия? Кто знает, вернусь уточню.
   - Погрузчик ждет вас, - через минуту говорит Вега, когда с официальной частью покончено.
   Коды получены, маршруты составлены, можно ехать.
   - А это лично от меня передайте Главе Совета, - командор передает Эрихону увесистый сверток. Что там такое интересно, марихуана с ближе лежащих полей? Вот будет потеха, если Четвуда арестуют стражи Водотара за попытку контрабанды наркоты. Младшие классы животы надорвут от смеха.
   - Отправляемся, - наклоняется к командору капитан Марток. Картина маслом - горный утес над седым кипарисом.
   - Не посрамите Хранилища, - говорит Марток нам. Мы отвечаем каменными мордами и вытяжкой по стойке смирно. Мол, голым задом раздавим кактус, но честь родной Пятерки отстоим.
   Капитан, похоже, читает наши дерзкие мысли по этому поводу, но его массивное лицо в серых полосках шрамов остается неподвижным. Он вообще редко когда смеется или повышает голос. Новый год и тот бывает чаще.
   - Мастер с вами, - заключает наставник-вероучитель Мортел, и мы все направляемся к лифтам.
  
   Проход-блок-удар. Уход-обманка-секущий.
   Рафаэль улыбается - нож прошел буквально в дюйме от его плеча.
   Атака - два коротких в шею и длинный в печень. Блокируем, лезвия ножей с легким присвистом сталкиваются, и мы резко рвем дистанцию. Никто не хочет входит в близкий бой, хотя мы в доспехах и риска пораниться практически нет.
  -- Красный Три, ответьте базе.
   Ну наконец-то.
   - Это Красный Три. Мы у развилки. Видите нас? Прием, - Раф замирает, чуть склонив голову набок. Я не спешу его атаковать, пока он говорит с "вышкой".
   Есть время выровнять дыхание, а то за десять минут учебного боя оно несколько ускорилось. Делаем неглубокий вдох и серию коротких резких выдохов.
   - Маршрут проверен, Красный Три. Можете продолжать движение. Как поняли? Прием.
   - Понял вас, Стрекоза. Есть продолжать движение, - и уже остальным. - Эй, народ! Возвращайтесь к машине, мы выдвигаемся.
   Наставник Эрихон, девчонки и Зевс с Бореем прекращают любоваться ландшафтом и возвращаются к машинам. До этого Артемида и Афина с откровенным любопытством изучали долину, холмы и зыбкую линию горизонта - даже став выпускниками нашего курса, они редко покидали Хранилище. Зевс с Бореем сидели в тени "хуга", отдыхая и не особо заботясь пейзажем. Эрихон смотрел вдаль задумчиво, словно вспоминал что-то давно ушедшее, или наоборот - пытался рассмотреть за линией горизонта наше будущее.
   - "Вышка" дает добро, Хенк. Можно выдвигаться.
   Сидящие в "хуге" рейнджеры лениво кивнули. Джо запустил генератор и ионный нагнетатель тихо засвистел где-то под капотом.
   - Забирайтесь внутрь и будем двигать, а то солнышко что-то сегодня припекает, - проворчал наш водила. Мы с Рафом послушно залезли в кабину и сели сзади.
   Не смотря на то, что в "хуге" свободно помещаются шестеро взрослых и крепких бойцов, совет приказал ехать тремя машинами, из чего можно сделать вывод, что нас очень ценят, раз наши шефы выделили целых три машины и девятерых рейнджеров в охрану. Едем как важные шишки.
   С нами в машине, кроме Хенка и Джо, едет Пьюс - молодой боец из предыдущего выпуска, он на два-три года старше нас. В "хуге" с девчонками и Четвудом вместе с двумя охранниками едет сержант Бинд, ответственный за всю операцию. И в последней, замыкающей машине травят грубые анекдоты Дерек Перлз, Дороти Хадсон, по кличке Труба, и Сэн Ли Чу, косматый муарей китайской внешности, откликающийся на прозвище Чуи.
   Борею и Рыжему будет не скучно в этой легендарной компании наших местных головорезов.
   Говорят, как-то Вега приказал найти очередную редкую и дорогостоящую железяку. В дальний дозор выпало ехать Дереку, Трубе и Чуи. Как водиться, они взяли побольше еды, патронов, разного полезного барахла на обмен и укатили. Через два дня связь с ними исчезла. Через три дня был объявлен их поиск, который естественно ничего не дал. Еще через неделю их неофициально признали пропавшими без вести, и тут они объявились - на "хуге" красного цвета, обвешанные какими-то тряпками, грязные с ног до головы, без доспехов, зато с кучей дорогостоящих пушек, целым ящиком запчастей к электронике, дюжиной бутылок спиртного и тремя девицами похабной внешности и развязанных манер.
   Как выяснилось при допросе - после бактерологической чистке и предписанного уставом карантина - сумасшедшая тройки почти две недели колесила с бандой рейдеров по стране, выискивая заброшенные военные базы, обдирая путников и воруя все, что только могло быть полезным.
   "Другого пути, - как сказали они совету, - так быстро добыть необходимые ресурсы просто не существует. Вот и пошли на риск. Чем очень гордимся".
   Эта история не была придана огласке, чтобы сберечь в глазах растущего поколения имидж Хранилища как исключительно мирной организации, блюдущей наверху закон, честь и порядок. Однако по неофициальным данным подобная самоотверженность и смекалка все же приветствовалась, если должные меры осторожности были соблюдены.
   Такая вот политика.
   "Хуг" слегка дернулся, переезжая невидимый камень, и рыжая степная дорога поплыла нам на встречу. Восстановив герметичность кабины, Джо разрешил снять шлемы.
   В кабине пахло чем-то лимонным. Ароматизатор. Кондиционер исправно охлаждал воздух, который очищали фильтры воздухозаборника. На случай химической атаки в багажнике установлены баллоны с кислородом, их хватит на двадцать четыре часа - срок более чем достаточный, чтобы выехать из любой отравленной зоны.
   Интересно, как нас встретит Водотар?
   С детства его представляю - тот как величественный город, то как Хранилище. А какой он на самом деле не знаю, кто видел - не говорит, а кто не видел - придумывает, что это и не город вовсе, а взорванный военный комплекс или система подземных туннелей. Не верю я, что Водотар - это туннели или какие-то развалины. Водотар - это столица, это оплот и сердце нашей страны, нашей нации, нашего движения и борьбы за новый мир. С Водотара началось возрождение жизни после Аппокалипсиса, Водотар был идеей, светлой мечтой о новом будущем нашего народа, который раскроет новую страницу истории Земли, войдет в Новую Эру мудрого развития и расцвета всех тех, кто выбрал идти за Мастером.
   Мастер... первый муарей, который призвал всех пострадавших от катаклизма к объединению. Первый, кто поднял флаг жизни над мертвыми землями. Первый, кто предложил жить в мире, оказывать помощь и поддержку, обмениваться сохранившимися знаниями и уцелевшими технологиями ради общего блага.
   Мастер создал первый совет разобщенных, разбросанных по всей стране муарейских общин и поселков. Он показал, что можно решить любую проблему сообща. Можно доверять друг другу, можно заботиться друг о друге и только выиграть от этого. Он заложил основу для успешного взаимодействия общин. И только после этого покинул бренный мир. С тех пор четырнадцатое марта считается днем траура, а седьмое апреля - День Объединения, когда главы совета подписали договор о взаимопомощи, взаимоуважении и взаимоподдержке всех муарейских сообществ. Чтобы каждый, кто просит о помощи, был услышан, каждый, кто может помочь - отозвался. Это уникальный союз, возглавляемый объединенным советом равноправных представителей, соблюдающий права и напоминающий про обязанности каждого члена нового сообщества, где все ответственны перед всеми, никто не будет брошен или забыт в трудную минуту.
   Мы - муареи, народ, который благодаря силе воли и стремления выжить крепко стоит на ногах. Нам не страшны бури и невзгоды, мы выжили в послевоенный период, и теперь с каждым годом все больше объединяемся и укрепляем свои позиции на жизненном пространстве верхнего мира. Мы - сильны, ибо в единстве сила. Еще наша сила в наших друзьях, в наставниках, в подготовке, дисциплине и преданности. Этим мы отличаемся от людей, те разобщены, у них каждый сам по себе, а мы стоим горой друг за друга.
   Оглянувшись, я с гордостью посмотрел на однокашников. Моего настроения они не заметили. Борей уже спал, Зевс что-то увлеченно набирал на клавиатуре портативного ноутбука. Рафаэль смотрел в окно. Кто знает, что он там видел?
   Полдень медленно угасал, но оранжево-красное солнце не спешило покидать небосвод. Его лучи заливали долину, холмы, нагревали воздух, и я радовался, что мы едем в герметичном "хуге", в котором работает кондиционер и очиститель воздуха. Снаружи больше сотни по Фаренгейту, а внутри приятная прохлада.
   Скоро будем ужинать.
   Тройка несущихся "хугов" с каждым часом уносит нас все дальше от Хранилища. Где-то за холмами, желтыми равнинами, сухими пролесками и настоящими рыжими лесами остался Римнус, а в нем Аник, ее бабушка и десяток вечно-голодных бойких карапузов в залатанных одежках. Когда мы увидимся вновь? Увижу ли я умницу-Мишель и гордую кошку Тайлер?
   Что преподнесет нам наше будущее по имени Водотар?
   Как нас встретят?
   Ладно, сколько об этом можно думать, завтра узнаем.
  

4 мая 2056 года

  
   Вернувшись с "молитвенного" холма уже ближе к вечеру, я развел костер, приласкал Зигфрида - песик по своей привычке забрался мне на колени и улегся калачиком. Вечер выдался очень теплый, еще бы - сказал бы кто-то - после такой жары! Но здесь, в семидесяти милях южнее Клайтона, теплый, безветренный вечер - редкость. Говорят, что до ядерной войны здесь, в штате Нью Мексико, климат был умеренный - свежие ночи, теплые дни. Теперь десять месяцев в году здесь настоящее пекло - горячий ветер с юга несет неистовую жару, выжигающую все на своем пути, так что дороги к городам Лаббок и Амарилло считаются путями смерти. Но сами города еще живы и будут жить до тех, пока на территории Техаса добывают нефть. Хотя сложно назвать их жизнь полноценной сложно - крытые улицы, подземные комнаты, однообразие мертвого ландшафта за городскими стенами, в том же Клайтоне и то веселее. Зимой горы дают прохладу, если повезет можно махнуть туда на охоту с компанией друзей, подстрелить черного медведя.
   Но еще лучше в Волсенбурге. Торговый город, отлично защищенный и от людей, и от зверей. Перевалочная база для тех, кто идет в горы, или спускается обратно. Нормальный климат, всегда есть работа, сговорчивые девушки, терпимые законы, что еще нужно путешественнику? Более того, тамошний шериф - мой хороший знакомый, тоже некогда караванщик.
   - Может, двинем на Волсен, Зиг-старина? - поинтересовался я вполголоса.
   Пес приподнял свою головку, глянул черными бусинками глаз и снова улегся. Решать стратегические вопросы он не любит. Вот если за мышью погоняться или степную крысу поймать - это запросто, а думать... ну тебя.
   - Нет, туда мы не пойдем, нам необходимо двигаться на восток. Чувствует мое сердце, что-то там назревает. И мы с тобой знаем, что именно.
   Зиги не отозвался. Я закрыл глаза и расслабился.
   Мысленно поднявшись над землей, я представил высокое, удивительно голубое небо. Под ним расстилалась желтая с рыжими точками кустов земля, слева на горизонте поднимались горы. Солнце - абсолютно не жаркое и безвредное - освещало все вокруг. Я вспомнил все те удивительные места, где успел побывать в этом штате. Места силы и былых поклонений, каменные фигуры, выточенные самим временем и ветром, горные водопады, скалы с обрывами, пещеры. И постоянно на горизонте белеют горные вершины, древние и непоколебимые, как суть мироздания. Ни войны, ни время не властны над ними.
   Ощущение спокойствия и силы наполняет меня, дыхание становиться незаметным, его почти нет. Тело превращается в часть земли, на которой я лежу, и только тепло Зига напоминает мне о том, что я не солнце, и не ветер, и не горы. Я - муарей.
   На сердце легко, солнечные лучи проходят сквозь меня, тепло переполняет душу. Окружающее пространство наполнено светом. Постепенно приходит сила. Сила придает ясности сознания, я оглядываюсь на землю - где-то внизу мой лагерь, палатка, пещера, навес от дождя - а здесь свет и сила. Ощущение того, что я часть окружающего пространства, пьянит. Хочется подняться повыше, раскрыться для чего-то большего, ощутить духовную силу, взглянуть на мир с нового уровня.
   Приходит мысль: "Что меня ждет на востоке?"
   Я расслабляюсь, и теплый поток заполняет меня до краев. Что бы ни случилось там, за горизонтом будущего, я войду туда в свете чистого сознания и мудрой силы. А еще на моей стороне доброта, интуиция и терпение, с такими союзниками любой вызов по плечу.
   Спокойная уверенность наполнила сердце, энергия начала формироваться вокруг меня красивыми кругами. Если будет нужно мы примирим враждующие стороны, найдем компромисс или выступим с позиции чистой силы, немногословной и решительной.
   Солнце одаривало теплом. Нет, все-таки лучше примирение, это залог надежного и долгого сотрудничество, ущемленная сторона всегда помнит о проигрыше и своей слабости, поэтому готова на коварство. А партнерство выгодно, оно укрепляет обе стороны.
   Зиг пошевелился. Я почувствовал себя одновременно и здесь, и на земле. Я - живое, теплое пространство в небе, и одновременно расслаблено сидящий муарей здесь, на земле. Пора, мой друг, нас ждет дорога.
   Открывая глаза, смотрю на четвероногого питомца. Умная мордочка, чуть выгоревшая шерсть на спинке, крошечные лапки с черными коготками, миниатюрный хвостик. Как весело лает Зиг, когда преследует степную лисицу, и как резво улепетывает от нее ко мне, под надежную защиту, когда рыжая понимает, что Зиги один, даром, что такой громкий.
   Сборка всех пожитков в лагере заняла полчаса. Закрыв навесом пещеру от незваный волков и диких собак, после них остается запах и блохи, я замаскировал ветками поленицу, засыпал песком очаг. Снял высохшие вещи с веревки, саму веревку тоже снял, скрутил и сунул в боковой карман рюкзака. Почистил песком сковородку и казанок, сунул в петлю на боку рюкзака походный топор, с другой стороны повесил котелок. Проверил компас, нож, винтовку, пистолет и патроны - все на месте. Сложил палатку и спальник в чехлы, их тоже прикрепил к рюкзаку.
   Последними смотал сохнущие на камне шкуры ящериц, здесь их называют геко. Зиг встал на задние лапки, выпрашивая полоску вяленного мяса, но я покачал головой, сложил провиант в мешок и крепко завязал.
   "Вроде бы все. Ничего не забыл?.. - не торопясь я оглядел поляну. - Ну конечно! Моя термокружка. Висит себе на веточке, сохнет. В мешок ее".
   - Ну что, идем, Зиги! Скажи, спасибо этому дому, идем к другому. Природа нам лучший друг.
   И забросив на плече винтовку, я проверил походный мешок Зигфрида - грушевидная сумка, в которой он преодолевает на моей спине самые опасные участки пути - и спокойным шагом двинулся на восток. Как говорят азиаты: путь в тысячу лье начинается с одного шага. Что ж, тронемся в путь.
   Зиги весело побежал вперед и скрылся через минуту в роще карликовых деревьев. Я привычно расслабился, чтобы все слышать, все видеть в дороге, и отметил про себя изменения температуры воздуха. Неужели будет дождь? Успеем ли дойти до ближайшего поселка или дождь застанет в дороге?
   Не встретятся ли на пути молодые головорезы из Амарилло? Недавно они основали военный анклав. Хватит ли сил снова преодолеть выжженные пустоши на пути к Лаббоку или лучше пойти на северо-восток? Этот путь дольше, зато вернее. Как обстановка на севере?..
   Эти и другие вопросы были готовы взять меня в оборот, одинокому путнику есть чего опасаться в дороге, но я улыбнулся, вспомнил свое ощущение там, в небе.
   Стоит ли беспокоиться тому, кто открыл миру свое сердце? Интуиция и смекалка подскажут, что делать в сложной ситуации. А жизненный опыт не даст в нее попасть. Будем двигаться на восток, а там как карта ляжет. Ведь никогда не знаешь, что принесет тебе завтрашний день и следующий десяток миль пути.
   Я иду на восток. Со мной Зиг, небеса и Бог.
   Спускаясь с невысокого холмика и осматривая долину, мне вспомнился тот далекий, почти легендарный, осенний денек, когда мы увидели Водотар, точнее, гору скрывавшую его.
   То был переломный момент в моей жизни. Он оставил позади Арея-избранного, защитника Хранилища и будущего предводителя муареев, потому что тот, кто вошел в Водотар, назад вышел уже другим. И был прозван он в дальнейшем Ареем-изгнанником, изгоем, одиночкой. А себя он звал просто Реем, бывшим рейнджером, путешественником, бродягой, караванщиком.
   При этих воспоминаниях я мысленно представил годы, разделяющие меня и Арея из пятого Хранилища. Он смотрел на Водотар и видел там сияние своего будущего. Я смотрю на Арея и вижу просто сияние. Сияние души, помыслов, идей, заложенных с рождения. Сияние преданности и веры, смелости и целеустремленности.
   Что вы сделали с этим, главы Совета Объединенных Общин?
   Нет, я далек от того, чтобы бросаться обвинениями. Произошедшее священно.
   Я хочу взглянуть вам в глаза, рассмотреть вашу душу.
   Сейчас, после нескольких месяцев одиночества, глядя на солнечную долину, ломкую знойную линию горизонта, ощущая в сердце удивительный покой, я могу позволить себе улыбнуться, вспоминая свою жизнь. Вспоминая тот путь, что привел меня сюда. Все эти годы, все пережитое и утраченное, все увиденное и оставленное в прошлом, говорит: жизнь стоит того, чтобы ее прожить.
   И это сложно выразить словами.
   Я был юнцом, с палкой в руках бегающим полутемными коридорами Хранилища. Я был молодым бойцом, через тренировки и испытания пробившимся наружу и считающим честью охранять бетонный бункер подъемника, рыскать по обездоленным краям в поисках чипов для компьютеров Убежища. Вега, ты мудрец, ты сделал для нас недостижимой мечтой то, что в других общинах считается принудительной обязанностью.
   Я был гостем Водотара. Я вошел в высший свет муареев и покинул его, хотя передо мной были открыты широчайшие перспективы. "Нет уж, пусть другой станет Карающей Дланью Мастера, я увольняюсь", - решил я тогда и ушел.
   Ушел и стал просто Реем. Гордый Водотар остался позади. А передо мной раскрылась новая судьба. Новая жизнь, где я могу идти куда захочу. Убогий и сухой мир, раскрылся передо мной, словно океан песка, рыжих лесов и каменистых гор, с островками городов и поселков перед одиноким моряком.
   Стараясь не упасть духом, я покрепче схватил штурвал и направился куда подальше. Куда меня только не забрасывали ветра времени, одиночества, поиска счастья и отчаяния, настоящей дружбы и мимолетной любви.
   Несколько раз уютные гавани семейной, оседлой жизни манили меня к себе. Душа просила покоя и тепла, сердце мечтало о нежности, тихой радости, любви. Но что-то во мне не принимало исцеления. Тогда я узнал страшную силу своего личного голоса свыше. Нет, это не паранойя, не помешательство и не общение со Всевышним. Просто, когда я уже, казалось, находил то, что искал, о чем мечтал и бредил в тяжелые времена, в душу тихо, словно вор или предвестник бури приходило незнакомое ощущение беспристрастного наблюдения.
   Я продолжал как и раньше чем-то заниматься, что-то делать - окружающие не замечали во мне никаких перемен, но внутренний незнакомец наблюдал за людьми, и я чувствовал - скоро все измениться. Меня вновь неумолимо потянет дальше.
   Много раз я пытался это изменить, связать себя узами обещаний, пришвартовать к берегу оседлой жизни, когда все понятно - чем заниматься, к чему идти. Найти себя, остановиться...
   А я не мог. Мне было не понятно, как они живут, например, простые фермеры - разводят коров, общаются по вечерам, встают утром, кормят детей, идут в поле, а вечером снова собираются за ужином. И все? А где же риск, напряжение? Может, мне просто не хватало адреналина? И я пошел в караванщики. Организовал одну из первых охранных контор, нашел еще троих парней-муареев, любящих риск и умеющих обращаться с оружием, и мы начали раскручивать свое дело - предлагали торговым караванам охрану. Наездили по стране не одну тысячу миль, настрелялись всласть. За два месяца такой работы я выпустил больше пуль, чем за два года службы в патруле Хранилища и Водотара. Потом, когда из первой команды осталось в живых лишь пара человек, я стал управляющим конторы. Нет, не из-за опасения за свою жизнь, просто этот стиль жизни тоже оказался слишком простым. Или ты их, или они тебя. А где же работа мозгов, серое вещество тоже хочется применить? Потом стал торговцем, начал фермы строить. Позже оставил на Джама охранку, тот уже других парней нанимал, и вместе с Дайсоном принялся скупать и перепродавать различные запчасти, материалы, готовое сырье, патроны, аппаратуру, медикаменты, еду между поселками, фермерами, Убежищами, городами, общинами и племенами. Денег заработал, хотя и не прост хлеб торговца. Нечестных людей слишком много, да и муареев тоже. Хлебнул жизненного опыта, "жопыта" - если по-нашему.
   Тоже бросил, точнее, на Дайса оставил. Тот еще какое-то время торговал один, иногда с моей доли проценты пересылал со знакомыми караванщиками, а когда его каннибалы с южных пустошей чуть не съели вместе с его знаменитыми ботинками из желтой кожи, пересмотрел ценности и приоритеты, женился. Теперь живет на юго-западе, вроде фермы строит.
   Я в то время уже дальше путь держал. В монастырь подался, хотел понять, верят ли люди в Бога. Муареи-то в Мастера, как в пророка верят, да от этого только вражда одна - Мастер так сказал, нет - вот так. Или эдак.
   Но и в монастырях все оказалось до обидного просто. Люди там просто живут, просто хлеб сеют, просто молятся, в надежде уповая на небеса, просто другим помогают, чем могут. Так и живут. Просто.
   После монастырей я и успокоился. Перестал искать правду жизни. Истину.
   Начал просто жить. Просто.
   Осел в одном муарейском поселке. Потом свой класс по чтению и правописанию открыл, не смог спокойно смотреть на детвору безграмотную. Родители сначала радовались, потом как-то притихли, дальше детей в школу пускать перестали. Я удивился, пошел с расспросами... и прозрел. "Во вред, - говорят родители, - наука ваша пошла детям. На полях работать не хотят, книжки читают, умности старшим говорят, на словах и в деле перечат. Технологию надо улучшать, говорят. Так, говорят, вы учите, мол, технология - это сила, будущее и авторитет. А тупой труд - это для скота, нужно мозги включать, смекалку, здоровый риск применять. А куда нам риск, дорогой учитель? Нам бы детей прокормить, да товара на зиму купить, нам риск ни к чему. Так что других детей ищите, нашим в поле пора, по-скотски трудиться".
   Нахмурился я тогда, накричал на кого-то, простейшие вещи из матпланирования объясняя. Жаль, что Четвуд не слышал. Потом в рожу кому-то дал или по шее, не помню. Побили меня всей деревней. Хорошо, что Крис Бауэр не видел...
   Задумался я. Основательно. Да только не про месть или ошибочное поведение, а про науку, точнее - образование. Решил пару школ открыть. Деньги были, смекалки хватит. В следующий раз на былые грабли не наступлю, умнее политику вести стану, а детей обучу. Они ведь - будущее нашего народа. Стану не Ареем-полководцем, а Ареем-просветителем, тоже избранным, только иначе, так крови меньше.
   "Вот оно дело мое, как раз по плечу. И смекалка нужна, и воля, и понимание, и мудрость. Верну долг обществу. Перестану быть изгоем. Они так в Водотаре еще осознают свою ошибку, еще поплачутся, в гости звать будут. Как народного учителя..."
   Не сложилось, скажу сразу. Деньги потратил, школы основал, а процесс не пошел как-то. В одном поселке пятеро детей класс закончило, в другом семеро и почему-то одни девчонки.
   Долго я не мог понять, в чем дело. Все перепробовал, и со взрослыми разговаривал, и со старейшинами городскими, перспективы им объяснял, и уговаривал, даже запугивал. Ничего. Не нужна муареям наука, не нужны высокообразованные кадры. Не нужны они поселкам. Ну доктор - еще ладно, агроном - куда ни шло, а остальные - нет. Ни гидропоники, ни инженеры. Что им строить? Дом из глины или курятник? Гидропоническую аппаратуру купить у поселка денег не хватит. А медприпараты производить тем более.
   Плюнул я на все, распустил классы, школы продал, уезжать собрался. А дети мои смотрят на меня - в глазах слезы. У меня сердце чуть не разорвалось, от них уезжая. Что им скажешь?..
   Уехал. И сразу в горы. Нет, вру. В Хранилище подался, перед наставниками каяться. "Спасибо, - говорю, - что выучили. Сколько труда в меня-балбеса вложили, только сейчас понял". Кивнули, улыбнулись Четвуд с Дорменом, Джекинсон к тому времени помер. Снимем шляпы...
   Пожурили, посмеялись, слушая про мои учительские потуги. Помолчали.
   Уехал. И в горы. Душу отвести на просторе.
   А после позвало меня что-то на восток, как сейчас, только иначе.
   Пошел, не знал - зачем иду, но пошел. И встретил одного человека. Именно человека, не муарея. Что за человек? Об этом позже. Но жизнь и все мировоззрение после этого поменялось в корне. Не там я искал раньше. Все в других хотел разобраться - как живут, чем дышат, а надо было в себя копнуть.
   "Ты, - сказал человек, - отца-мать не знаешь, как же себя поймешь? Куда уж тебе других понять".
   Почему-то эти слова про мать и отца зацепили меня за живое. Обиделся я сам не знаю на кого, ушел побродить на полдня. К утру вернулся и другими глазами взглянул на того человека. А он улыбнулся.
   "Теперь с тобой можно общаться, Рей, - говорит. - А то не глаза были, а две свинцовые плошки. Смотрят и не видят".
   Прообщались мы не долго. Но и не мало. А когда расстались... что-то во мне изменилось. И каждый день росло. Словно он, человек, во мне часть себя оставил, сильную, живую, жизнь любящую и пытливую.
   Начал я иногда странную тоску испытывать. На небо глядеть, как раньше. Смотришь на него и не знаешь, как под таким огромным пространством можно жизнь прожить, не умея летать. Всю дорогу пешком пройти и никогда не взлететь. Где мои крылья? Больно, хоть вой.
   Человек ушел, а тоска в душе нарастала. Давали, жгла одинокими вечерами.
   Я один. Я один в этом мире! И всегда был один. Оказывается, у меня никого в этой жизни не было - родители далеко, друзья уже стали чужими, наставники? Эх... только ты был у меня учитель Четвуд. Твое сердечное тепло и строгую науку я помню. Больше никого в моем сердце нет. Да и сердце только недавно стучать стало. И боль в нем, и радость, и свет. Как ты разбудил его во мне, странный человек?..
   Учитель? Учитель... Свет в душе моей зажег. И тесно мне стало в мире, и радостно. Оказывается, нет горя без радости, а радости - без горя. У кого нет чувства утраты, нет и настоящего покоя, нет ненависти - нет и любви. Это два крыла одного сердца, даром, что оба испытывать не обязательно, главное, что они есть в тебе оба.
   Мир болел. Я болел миром. Детская скорбь и страдания взрослых цепляли меня за живое. Я больше не мог наблюдать за этим равнодушно. "Ну почему, если болит у него, - думал я, пытаясь отгородить, при виде плачущего, больного ребенка, - то я не могу спокойно сидеть в сторонке?"
   Боль мира коснулась меня. Смерть не раз обходила стороной, а боль пришла и накрыла.
   "Я умираю, Мастер. Помоги мне... Учитель, - выл я по ночам. - Душа горит, помогите кто-нибудь..."
   "Это очищение сердца от неживой брони, шелухи и гнили, Рей, - улыбался Учитель и в его словах я слышал ободрение. - Держись, скоро все измениться".
   Прошел месяц, и все действительно изменилось. Я еще раз ушел в горы. Но прежде зашел в монастырь, затем в поселок, и в родное Хранилище.
   Как они все прозрели. Я им что-то говорил, а они слушали. Забыв закрыть рты.
   Каждому я говорил что-то другое, и каждому по большей части о нем самом. И о жизни. Когда я успел ее так изучить, сам не знаю, но слова лились из меня словно песня. Или река.
   "Нельзя жить, защищаясь, командор, - убежденно говорил я Веге. - Пространство не терпит пустоты, пришло время открывать для себя новые просторы, иначе их займет кто-то другой. Хранилищу необходимо подняться на поверхность, пусть муареи увидят мир таким, каким он есть. Не нужно воспитывать молодое поколение на сказках, дайте им возможность учиться самостоятельно".
   "Дети - цветы жизни, - говорил я фермерам в потертых рубахах. - Если их не поливать, они не вырастут. Так позвольте им учиться, у них появиться возможность выбирать, как жить. Вы же ничего не теряете".
   "Эти книги помогут вам жить иначе, интересней, - говорил я самим детям. - Берите их и идите в мир. Там ваше будущее, оно не за горами. Оно хочет стать таким, каким вы его создадите, так что за дело!"
   Что ты сделал со мной, странный человек, Учитель?
   Во мне появился чужак, который смотрел на небо и знал, чего он хочет и как ох хочет это сделать. Кто этот второй Я, откуда он приходит и куда в это время исчезает старый Арей?
   Почему мир кажется мне маленьким и тесным, а деревенский класс для занятий, где крысы выглядывают из дырок в полу, выглядит божественным храмом, в котором сидят и улыбаются чудеса Господни с обломками карандашей в руках и жаждой знаний в глазах? Кем я стал, Учитель, или кем становлюсь?
   Когда я учу детей математике или садоводству, я чувствую, что здесь, в этом классе, происходит нечто настолько важное, что заседание совета в Водотаре выглядит мелочью и пустой тратой времени. А успех русоволосого Джека, с перебинтованной ножкой, это сдвиг будущего в сторону великих перемен.
   Я продолжил учить детей. Теперь я никуда не торопился, и спокойно вкладывал в это душу. Все, что имел. Жизнь в пыльном поселке стала частью чего-то огромного. Я осознавал это, но продолжал искать нечто большее.
   Незнакомец во мне прочно обосновался, временами он выходил вперед и влиял на ситуацию предельно конкретным образом. Я привык быть большую часть времени Реем, и периодически чем-то большим. Некой силой, не имеющей ни имени, ни лика, ни возраста, зато обладающей глубиной, мудростью и целью.
   Когда я-незнакомец оттеснял меня-Рея, ощущение целостности происходящего заполняло душу до краев, тогда время, чужие эмоции и отдельные события были красками на полотне, а мои чувства, слова и поступки - становились кистью. И умело дорисовать полотно, минимальными усилиями создавая гармонию происходящего - было целью неизвестного художника.
   Как бы я не сопротивлялся, не привязывался, не спорил, художник знал - скоро нам придет время двигаться дальше, идти в другую деревню, или стать сборщиком яблок, опять наняться в караван или пойти доктором в какую-то заброшенную общину. Так происходило, и я просто учился принимать происходящее. А куда деваться? Сила есть сила, и эта сила тянет меня вперед.
   В самый неподходящий момент она приходила, и события вдруг начинали хаотически происходить вокруг нас, а мы были наготове и сглаживали, балансировали их. Или наоборот сначала что-то случалось, а потом ощущение удивительной целостности наполняло меня, и я начинал действовать, спасая и помогая кому-то.
   Конечно, не всегда это было так просто. Иногда я терялся, не зная, как поступить. Прислушивался к себе, искал выходы - такое случилось и в школах, и в дороге, в перестрелке - за десять лет моей свободной жизни много пришлось повидать. Но потом я находил какой-то выход, и уверенность подбадривала меня, целостность придавали сил. Я учился, я рос.
   И в какой-то момент незнакомец перестал быть незнакомцем. Я понял, что он - это настоящий я. Круг замкнулся. Молодой и целеустремленный Рей принял себя-опытного, себя измененного опытом и самой жизнью. Не было больше смысла толкаться и бороться за управление собой, телом и направлением жизни. Мы знали, чего хотели - Рей-изгой и Рей-избранный нашли себя в помощи людям. Отныне служение небесам стало нашим призванием. Для этого не было нужды даже помогать кому-то или кого-то учить, сама идея жизни стала ярко ощутимой.
   Двигайся вперед, изучай, ищи, не считая найденное абсолютным ответом. Происходящее всего гораздо грандиознее и значимее, чей кажется на первый, второй и десятый взгляд. Если истина сделает тебя свободным, то сколько свободы тебе надо? И зачем она тебе, что сейчас мешает стать таким?
   Живи по сердцу. И живи так, чтобы хотелось еще.
   Новое мировоззрение изменило меня. И жизнь в свою очередь тоже изменилась. Приходили новое люди, мысли, события, ощущения. Я не знаю, куда я иду, но сам путь радует каждым новым днем. Я радую себя своим выбором.
   И мне хочется еще.
   Но я совершенно забыл о Водотаре. Как там встретили юного рейнджера Арея?
   Что он нашел там для себя и что чуть было не потерял?
   Многое.
   И это в корне изменило мою судьбу.
  

Глава 6

Пасынки

  
   - Патруль ... Вас вызывает Серый Странник. Мы у контрольной точки, как слышите нас? Прием.
   - Ответь им, Раф. Пусть не кипишуют. Мы уже на подходе, - проворчал Хенк, изучая карту. - Где тут эта чертова дорога?.. Выбрали же место, умельцы. Будто за нами кто-то уследить в этих дебрях, вторые тут сутки петляем.
   "Хуг" задрал нос кверху, переезжая через каменистую насыпь, автомобиль тихо засопел, повышая обороты - и гравий взвизгнул, когда мы выскочили наверх.
   - А вот и комитет по встречам, - сухо констатировал Муха, проезжая вперед, чтобы пропустить другие машины. - Сейчас начнут допрос с пристрастием. Кто такие, чего едете в Водотар.
   - Конечная остановка, - Хенк повернулся к нам четверым, и в его глазах мелькнуло сожаление. Хотя, наверное, мне показалось. - Выходите, голубчики, дальше едете с ними. Сами знаете, проезд в Водотар только по пропускам.
   Мы нехотя вышли, на ходу пристегивая шлемы.
   На улице было пасмурно, ветер гнал бесконечную череду облаков с запада на восток. Окружающее пространство, сколько было охватить глазу, напоминало серое море холмов с редкой пеной рыжего кустарника.
   Но не они сразу привлекли наше внимание - незнакомые "хуги" с черными полосами маскировочной окраски напоминали замерших хищников. Из них вышли и замерли трое вооруженных рейнджеров с незнакомыми знаками на броне. Да и сама броня была не такая, как у нас в Хранилище.
   - Прикольные пушки у них, - сказал по шлемофону Зевс, - безгильзовые автоматы. Узнаешь, Рей?
   - Похоже на то, темп стрельбы отменный и кучность боя еще та, - ответил я.
   - Назовите себя, - прозвучал в шлеме сухой голос.
   Вперед, будто догадавшись о запросе, вышел наставник Четвуд.
   После непродолжительной беседы, пока мы молча наблюдали за незнакомцами, а те поглядывали на нас, одновременно слушая Эрихона, рейнджеры пригласили наставника и девчонок в машину, чтобы сверить их личности визуально, без кислородных масок.
   Мы четверо еще поторчали снаружи, чувствуя себя несколько непривычно.
   Потом, вспоминая этот момент, я улыбнулся, еще бы - избранных попросили подождать. Не проявили должного внимания к важным гостям Водотара.
   Через несколько минут вышедший сержант пригласил нас с Зевсом в другой "хуг". Внутри, оставшись без шлемов, суровый усатый муарей рассматривал нас с явным подозрением и сверялся с фотографиями так тщательно, будто мы пытались убедить его, что мы люди, а не мутанты. Или наоборот.
   После длинного перечня уточняющих вопросов нам предложили остаться в машине. Позже в нее погрузили наши вещи. Так не прощаясь мы расстались с нашей охраной, рейнджерами Хранилища, и перешли под опеку бойцов Водотара.
   Куда ехали дальше, не знаю - окна были заклеены темной пленкой, мы с трудом видели силуэты деревьев или холмов. Но водила в специальных очках крутил баранку уверенно, остальные охранники, удобно устроившись, задремали.
   "Хорош конвой, - думал я, переглянувшись с Зевсом, - так они проспят нападение. До столицы не доедем".
   Как устроена система охраны Водотара, мы тогда еще не знали.
  
   - Башня Три, видите нас? Прием.
   - Видим вас, Серый Странник. Въезжайте через ворота номер два, - ответил уверенный девичий голос.
   Зевс толкнул меня локтем.
   - У них тоже девчонки служат.
   - Впереди Водотар, герои, - впервые заговорил с нами сержант. - Если хотите взгляните.
   И протянул свои очки.
   - Где он? Где Водотар? - заволновался Зевс, вертя головой. - Где город? Там только гора впереди.
   - Это он и есть, деревня! - засмеялся сержант. Водила и второй боец улыбнулись. Похоже, это их любимый прикол.
   Зевс выглядел смущенным и разочарованным. Сержант улыбнулся еще шире.
   - Город построен на месте взорванного подземного военного комплекса.
   Я взял у Зевса очки, посмотрел вперед. Действительно, впереди гора примерно ярдов пятьсот в высоту, к ней ведут едва заметные на каменистой почве дороги. Не было видно ни огней, ни защитных сооружений - ничего. Просто гора.
   - Водотар - это пятнадцать подземных уровней, ядерный реактор, множество лабораторий и несколько сборочных цехов, - продолжил сержант. - Его защита заставит любого противника оробеть - у нас есть станция для запуска ракет, выдвижные зенитные орудия, дальнобойная артиллерия. Невидимые патрули охраняют территорию больше чем в тридцати милях диаметром. Так что не удивляйтесь, почему вы никого не заметили.
   Сержант замолчал. Водитель свернул в незаметный проход между каменными глыбами, "хуг" сбросил скорость. С двух сторон потянулись высокие каменистые насыпи, закрывающие обзор.
   Мы молчали. Первый раунд был за Водотаром.
   Чем сможем его удивить мы, герои из глубинки?..
   Камень дороги заменили бетонные плиты. Похоже, мы въезжаем в какой-то туннель. Точно - очень скоро звездное небо исчезло, и водитель включил фары. Впереди побежали желтые линии разметки.
   Минут через пять нас остановил патруль. После тщательной проверки наших документов, ребята в монолитной броне неизвестного типа отступили и махнули рукой - стена справа от нас медленно ушла в сторону.
   Еще десять минут петляний туннелями - и мы заехали в подземный гараж.
   "Хуг" остановился у очередного поста патруля. Сержант повернулся и сказал:
   - Все, ребята, приехали. Дальше ножками к лифтам, там вас встретят.
  
   Мне снился странный сон. Как будто я смотрю на город с высоты невиданного холма. Холм большой, а город маленький. И я большой, такой, что головой касаюсь туч, смотрю вниз, а там, в городе, снуют люди. И муареи.
   Все чем-то заняты, к чему-то готовятся. К чему-то важному.
   Сон был какой-то неуютный. Внизу чувствовалось волнение, растерянность.
   А я наоборот был спокоен, даже слишком спокоен, до отгороженности. Наблюдал все это сверху, и был даже не муареем, а частью небес, мудрых и вечных.
   Открыв глаза, я не сразу понял, что проснулся. А когда оглядел незнакомые стены сизо-голубого цвета, две полки с книгами, миниатюрный умывальник, откидной стол, пару стульев и выдвижной ящик для вещей - сообразил: мы в Водотаре. Это комната, куда нас поселили с Зевсом. Точно, вон на полу валяются его знаменитые желто-оранжевые носки и майка, в которой Рыжий корчит из себя Геркулеса.
   Но самого Рыжего что-то не видно. Его нужно было назвать в детстве Гермесом - такой он резвый и вездесущий непоседа, и зазнайка в придачу.
   Встаю, потягиваюсь, с удивлением касаясь руками потолка. Тесноватые комнатушки, не больше восьми футов высотой и максимум двенадцать ярдов площадью. Для таких рослых ребят как мы с Бореем они совсем крохотные.
   Для людей строили, что ли?
   Почистив зубы, я выбирал рубашку, когда в комнату ввалился Зевс.
   - Ты только встал, соня? - затараторил Зевс. Он когда перевозбужден всегда торопиться. - Я уже два этажа осмотрел, а ты только проснулся! Давай, шевели задницей, нам к десяти нужно идти на встречу с советом, забыл?
   - Не бузи, Рыжий, - я застегнул защитного цвета рубашку с рыжими полосами на спине, словно след тигриных когтей, и посмотрелся в зеркало.
   - Сейчас как дам по ушам за Рыжего, - Зевс подскочил и грозно ткнул меня костяшками пальцев под ребро, имитируя удар в поджелудочную. - Молчи, зеленый мутант! Я тоже рукопашку изучал.
   Я засмеялся и смял шутника в борцовском захвате. Зевс пыхтел, дергался, но потом все-таки вывернулся и, выскакивая в коридор, закричал:
   - Видал, какой я ловкий? Не расслабляйся, когда я рядом! Я тебя пасу.
   - Ты такой же выскочка, какой был в детстве. Ничуть не изменился, - сказал я, выходя из комнаты и закрывая дверь на кодовый замок. - Идем, морда, прогуляемся Водотаром.
   Зевс еще немного повыперндривался, потом мы обнялись и пошли искать приключений.
   До встречи с советом оставалось больше часа времени.
  
   - Смотри, какая попка!
   - Тише дуралей, она с парнем. Сейчас подойдет и как схватит тебя за ухо своей лапищей, сам будешь разбираться.
   Аппетитная брюнетка в плотно сидящих желтых шортах и кокетливой рубашечке продефилировала мимо под руку с рослым муареем атлетического сложения и технической наружности - комбинезон, затасканная футболка, откровенно демонстрирующая могучие бицепсы.
   - Да ну ее, тут девчонок море, - философски заключил Зевс, глядя в спину качку. Тот несколько раз оглянулся на Зевса, и тому стало явно не по себе. - Нужно было Борея позвать, тому любая стычка в кайф.
   - Да, Берсерк, явно засиделся на "вышке", - кивнул я, оглядывая поток муареев, текущий из пассажирских лифтов к грузовым. - Куда это они идут?
   - На работы в производственные этажи, - ответил Зевс, высматривая новую пассию. - Инженеры и другие работники умственного труда живут на десятом этаже. Вояки - на одиннадцатом, работяги, технари и прочие бродяги - с двенадцатого по четырнадцатый. Здесь вообще все наоборот, не так, как в нашем Хранилище. Высшее общество - члены совета, их семьи, представители других муарейских общин и другие важные шишки живут повыше на восьмом и девятом этажах, если считать сверху вниз. Остальные, согласно социальной лестнице, располагаются все ниже и ниже, ближе к пятнадцатому техническому этажу, там разные очистительные машины работают, геотермальные реакторы, есть даже один ядерный. Поэтому высшее общество держится от него подальше.
   - Когда ты все это узнал? - удивился я. - Прочитал в туристической брошюре, пока девчонок высматривал?
   - Вчера, когда ты завалился спать, я влез в их информационную сеть. Мне Мишель свой код доступа дала, - ухмыльнулся Рыжий.
   - Как по мне, умник, она дала тебе слишком много. Ну рассказывай, что у них еще есть. И кстати, где тут можно пожрать? Давай куда-нибудь двигать, не целый же день тут торчать.
   - Идем на девятый этаж, там восовская столовка.
   - Какая-какая?
   - Восовская. Сокращенно от высшего общества, тут все так говорят. Давай прямо и налево, к лифтам.
   - Слушай, Зевс, а почему мы на одиннадцатом этаже, с техниками, а не десятом с военными? - спросил я, лавируя за Рыжим, ловко снующим между идущими. Ему хорошо, он мелкий.
   - Потому что мы - гости! - крикнул тот, обходя справа большую группу каких-то рабочих в коричневых куртках с фонарями на плечах. - Гости из далекого Убежища, и пока что мы ничего интересного по меркам Водотара из себя не представляем.
   "Нормально... - подумал я, вспоминая отношение к нам сержанта, доставившего нас в город. Потом администратора, поздно вечером выписавшего нам пропуски, выделившего пайки на питание и комнаты под жилье. - Вот значит как они встречают лучших из лучших. Тех, кого на легенде о свободном городе нового мира, Водотаре, воспитывали с пеленок, готовили, тренировали... Ну раз так, значит никакого поклонения не ждите. Чуть что не понравиться, оттарабаним срок и домой. А то и еще раньше. Сто лет они нам снились!"
   Хотя на самом деле Водотар нам действительно снился.
   Не многим удавалось сюда попасть. Выйти на поверхность - еще ладно, дорастешь и выйдешь. Отличишься по оценкам или отзывам наставников и займешь крутой пост инженера-наблюдателя или рейнджера дальнего патруля. Но попасть в Водотар и еще круче - остаться здесь по приглашению - это предел мечтаний любого, от мальчишки до взрослого специалиста. Недаром каждый из них так гордился, если проходил учебу или стажировку в самом Водотаре, вершине муарейского мира.
   Человеческие города не в счет. Старые - разрушены войной, а новые - это жалкие копии былого, утопающие в разврате, преступности и внутренних склоках банд, группировок и преступных кланов.
   Пятнадцать этажей!.. Фантастика. Плюс два дополнительных комплекса - "В" и "С". В одном лаборатории, где ведутся разработки высокотехнологичной электроники, современной микробиологии и химии. В другом - промышленные цеха, минизаводы, фермы по выращиванию протеиновых и растительных заменителей. Попасть в научный комплекс можно только с десятого этажа, в промышленный - с двенадцатого, и то - если пропуск есть.
   Все это я разглядел на карте у лифтов, пока Зевс мне тараторил, что первые три этажа относятся к обороне, там же расположена бронетехника. Четвертый и пятый этажи - секретные, туда входят лишь те, кто обслуживает боевые системы. Шестой тренировочный, там наматывают круги, качаются и спарингуют будущие рейнджеры Водотара. Седьмой учебный, дети и подростки с разных этажей поднимаются туда в школу.
   На восьмом и девятом живет элита. Там происходят заседания Совета, выносятся на рассмотрение планы развития и укрепления нации, принимают послов и делегатов из других общин и городов. Туда нам необходимо подняться к десяти, или чуть раньше, чтобы предстать перед Советом.
   - А где поселили наставника и девчонок? Борей и Раф, насколько я понял, где-то на десятом.
   - Четвуд и девчонки на девятом, комнаты 947 и 949. Я их по информационной базе нашел. Хватило бы уровня доступа, я бы даже через видеокамеру поглядел на них. Знаешь, что в каждой комнате есть скрытая камера? Для контроля.
   - Занятно, - хмыкнул я, пропуская тех, кто выходил из огромного лифта. Затем шмыгнул туда вслед за Зевсом. - А почему мы на одиннадцатом?
   - Может, выше мест не хватило или мы не понравились тому смазливому администратору, вот и закинул нас сюда, к грязным технарям, - выдал Рыжий.
   Несколько ремонтников в засмальцованных робах покосились на Зевса, и тот слегка поник под их взглядами.
   Лифт загремел дверями и плавно тронулся.
   - Едем вниз, на грязный технический, - прохрипел на ухо Зевсу старый мутант со значком мастера-ремонтника высшей квалификации. И вся его братия дружно засмеялась.
   Остальную дорогу мы с Рыжим молчали.
  
   - Здорово тут, ничего не скажешь, - Зевс прицокнул языком, осматриваясь кругом.
   Предъявив наши карточки-пропуска, мы вошли в столовую, набрали чего хотели в тарелки и теперь смотрели, где бы присесть. Народа здесь было прилично, хотя свободные места были.
   - Идем, туда налево под стенку.
   - Рефлекс бойца - прикрыть спину? - Зевс хохотнул, по привычке привлекая к себе внимание.
   Я осуждающе глянул на него, и мы без приключений заняли понравившийся мне столик. Забавный муарей-толстячок вежливо подвинулся.
   - Впервые в столице, ребята? - поинтересовался он.
   - Да, сэр, - ответил я, пока Зевс с удовольствием расставлял тарелки.
   - А я уже тут двадцать лет. Тоже когда-то приехал сюда с одной из первых делегаций. Сам я с юга, - продолжил разговорчивый пухлик и представился: - Эл Патерсон, администратор девятого уровня и заместитель секретаря Совета. Или как шутят друзья - крупье этого казино.
   Мы с удивлением представились. Эл рассмеялся, глядя на наши вытянувшиеся рожи.
   - Удивлены? Водотар - это банк талантов и возможностей, ребята. Вы притащили сюда на сбережение то, что умеете, а банк выплачивает вам за это годовые, в виде поощрений сейчас и перспектив в будущем. Капитал растет.
   - Я не совсем понял, вы член Совета?
   Эл засмеялся, делал он это на удивление приятно и дружелюбно:
   - Бери выше, - ответил он заговорщическим шепотом. - Я заместитель секретаря. Разные там повестки дня, утверждение кандидатур, годовые планы по Убежищам, роли в стратегических задачах - все это проходит через секретариат. Мы - те, кто помогает Совету видеть. Поэтому многие хотят с нами дружить, потому что часто мы - глаза Совета. Или его веки.
   - А почему вы нам это рассказываете? - прищурившись с легкой улыбкой спросил Зевс. - Хотите чем-то подкупить?
   Вот балда, иногда его стратегический гений, гонимый тщеславием, лезет вперед и опережает здравый смысл.
   Эл рассмеялся:
   - Мне это не нужно, я и так многое о вас знаю. Вот, к примеру, сидит передо мной и ест синтезированную картошку со свининой мистер Грейвен. Сын Годвера, моего хорошего знакомого, и Роны Хилл. К сожалению не знаком с вашей матушкой, Арей. А цыпленка на гриле ест мистер Гиро. На самом деле это не цыпленок, а его протеиновая имитация. Зато Мистер Гиро настоящий, - Эл захихикал на удачной шуткой. - Вы оба являетесь воспитанниками пятого Хранилища, где прошли обучение по программе "Интеллектуал-Выживала плюс", утвержденной еще в тридцать седьмом году. Я тогда как раз собирал статистику по Убежищам, их материальному состоянию и пригодности для воспитания молодых кадров. Нашей замены, так сказать.
   Цыпленок и картошка со свининой остывали, пока мы в четыре глаза уставились на Патерсона.
   - Неужели, все так просто?.. Вы все знаете... тут, что каждый про нас все знает? - пролепетал Зевс. Когда его выбить из седла он бывает глупее цыпленка. Протеинового.
   - Конечно же нет, - снова улыбнулся Эл. Но теперь его улыбка была другой, какой-то собранной, а взгляд на мгновение стал колючим. - Подобной информацией располагают лишь те, кому она нужна из профессиональной необходимости.
   - И кому, например? - спросил я интуитивно. Почему-то хотелось услышать, как на это ответит жесткий пухлик. Не что, а как.
   - Например, комиссии Совета по проекту "Перспективного развития молодежи", - ответил Эл абсолютно спокойно и посмотрел на нас, как будто зная, кого именно в далеком детстве называли избранными. Или будущими стратегами Хранилища, новой надеждой муареев. - С этой комиссией вам предстоит в самом скором времени познакомиться.
   - А зачем? - спросил Зевс недоуменно. - Мы уже достаточно развиты.
   - Мистер Гирро, сейчас вопрос стоит не о вашем развитии. В нем как раз никто не сомневается, поскольку об этом Водотар позаботился давным-давно. Речь пойдет о том, что в свою очередь вы можете сделать в благодарность пятому Убежищу, Водотару и всему муарейскому народу. Какова будет ваша роль в нашем будущем.
   - И это будет решаться? - обалдело переспросил Зевс. - Вот это да...
   - А вы думали, джентльмены, зачем вас пригласили?.. Учиться вышивать зигзагом? Пеленать младенцев? Или охранять Водотар? Военных подразделений города более, чем достаточно. Сейчас муарейская нация расширяет свое жизненное пространство, и нужны те, кто шагнет вперед, встанет у флага, окажется на гребне волны перемен, - Эл задумчиво улыбнулся. - Джентльмены, возможно, это будете вы?
   Зевс хитро улыбнулся, глаза его блеснули.
   - Это и решит Совет - нужны вы Водотару или нет. Оставить вас в качестве военного инженера, сделать сержантом разведывательной службы или отправить обратно в Убежище, людей отпугивать и фермы охранять.
   Возвращение с небес на землю было болезненным.
   Ощущение было такое, будто меня хлопнули по роже холодным рыбьим филе.
   "Мы же Избранные! - кричала во мне какая-то ущемленная часть. - Мы те, кого с детства опекали, как нечто самое ценное в Хранилище... мы - надежда, мы - стратеги, мы - группа умников, наконец. Мы изводили наставников, хулиганили, терпели взыскания, но мы все равно знали - нас ждет серьезное будущее. Мы - лучше всех!"
   Судя по выражению лица, Зевс думал то же самое, только громче.
   Эл сделал вид, что удивлен.
   - Не ожидали? А зря. К нам каждый месяц приезжает одна-две делегации с лучшими бойцами, техниками, целителями из разных поселков, общин, городков. Некоторых Водотар оставляет только из дипломатических соображений, остальные проходят учебную практику и возвращаются обратно.
   Я вспомнил зазнайку Питера, нашего молодого инженера, некоторых из рейнджеров, вернувшихся из Водотара. Никто из них не любил особо распространяться на тему местного гостеприимства, видимо, прием был довольно холодным. Получается, мы - приемыши столицы, сиротки, приглашенные издалека, чтобы погреться в лучах местного великолепия.
   Дудки!
   Я взглянул на поникшего Зевса и жестко улыбнулся. Мы - сила! Мы - лучшие, потому что лучшими являются наши наставники, которые практически в одиночку смогли передать нам все, чему только возможно научить хулиганистых самоуверенных подростков. Крис Бауэр - лучший боец и рейнджер, которого я только знаю. Четвуд - лучший наставник и стратег. Вега - может и не самый добрый муарей, зато как командор он - супер! С ним Хранилище в надежных руках. И его дочь Мишель не зря вернулась из Водотара обратно, хотя ее просили остаться. Она поняла, что "пятерка" - ее дом, а Водотар - всегда будет лишь столицей, холодной и чужой.
   - Слушай, Рыжий, я здесь только второй день, а уже тоскую по хорошей драке в пустыне. Помнишь, как мы выкурили банду рейдеров с чужой фермы?
   Зевс понуро глянул на меня, попытался вспомнить подобный случай и не смог. Конечно, его ведь не было. В глазах рыжего возник вопрос, но потом он вспомнил наш детский код - заливать что ни попадя, когда нужно забить баки противнику, по ходу перестраивая стратегию для более удачного удара. Такой маневр мы не раз применяли, если нужно было решить вопрос со старшими ребятами, завидовавшими вниманию наставников к нам-малявкам.
   - Да ладно, - через секунду ответил Зевс, не обращая внимания на "Рыжего", сейчас это его наоборот поддержало, помогло вспомнить былые деньки. - Вспомни, когда Берсерк голыми руками придушил кентаврика-людоеда, целая деревенька ему потом дифирамбы пела.
   Зевс свободно откинулся на стуле. Эл слегка приподнял брови, наблюдая за нами. Скорее всего, местный пройдоха сообразил, что мы обсуждаем прошлое специально, чтобы придать себе уверенный вид, но наша задача была в другом - пугануть самого Эла. Со старшими это часто прокатывало, они или сами отваливали, либо мы втроем скопом неожиданно набрасывались на них, а потом драпали со всех ног.
   Забавно было бы сейчас навешать Элу как следует. А потом устроить драку с охраной. Внезапно я понял - это самоуверенный вид местных охранников и бесцеремонность рейнджеров так пагубно повлияли на меня.
   Знакомое ощущение. Когда-то во времена наших первых поездок в дальний патруль мы четверо - я, Раф, Зевс и Борей - столкнулись с компанией молодых выходцев из какого-то муарейского поселка. Группа ребят нашего возраста увидела, как мы идем по их улице. Их улице. Они не торопясь, вышли нам на перерез, но идти не мешали. Просто с вызовом глядели на нас, не отрываясь.
   Хенка, Джо и других они знали, уважали и принимали. А мы чем-то выдали себя, то ли походкой, то ли привычкой все рассматривать, вертеть башкой. Короче, они поняли - перед ними их одногодки, только из Хранилища. В отличной броне, на которую им век не собрать денег, с крутыми стволами, до которых далеко любой пушке из их арсенала. С аптечками, продпайком, рациями и другими дорогостоящими мелочами, которые мы не ценили, а для них все это было мечтой, похлестче Водотара. Муарейской столицы для них вообще не существовало, так - россказни стариков об утопии. Их - агрессивных, озлобленных, необразованных выживал Верхнего Мира туда никогда не пригласят и не пропустят.
   И вот мы идем по их улице. Сделать что-либо они нам не могут - за нашей спиной Хенк, Джо и все Хранилище. Если "пятерка" откажет их поселку в медикаментах, им придется очень туго. Но и спокойно подчиняться нам подростки не в силах. Словно рабы. А они воины, бойцы мертвых степей и пустынных дорог. Мы в их глазах - зазнайки и дети уютного Хранилища, не нюхавшие жизни, получающие все готовенькое. Хотя, в принципе, так и было.
   Поэтому они смотрели на нас, передавая взглядом все, что о нас думают.
   Это выбило из нас зачатки самовлюбленности. Миф о том, что Верхний Мир ждет только нас, сильно поколебался. Оказываются, здесь уже есть те, кто считает себя его королями. Короли мертвых дорог, так я их назвал мысленно. И постепенно начал уважать. Через страх, через первое впечатление об их голодных и злых глазах, об их презрении, вызове, ненависти, рожденной из зависти, из голода и страха умереть просто так, ни за что, просто из-за бедности или воли Хранилища. Мы для них были выходцы из рая, от которого они зависели, зависели их жизни и жизни их детей.
   То, что наверху женятся и в семнадцать, и даже в шестнадцать лет, тоже было для меня ударом. Казалось, мир там сошел с ума. У нас браки до двадцати считались глупостью и нарушением всех правил.
   Но главное, чему научили меня те бойцы-выживалы, это ценить себя. Свою подготовку, силу, знания. Нам не нужно сражаться с ними, чтобы это доказать, нас уже сделали такими, воспитали, выучили и закалили. В ночных подъемах, бесконечных тренировках, экзаменах, контрольных, стажировке на разных допработах, строгом режиме. Мы через нудную учебу и огромные учебные нагрузки получили то, что тем ребятам приходилось добывать самим. А нам это дали готовое. Просто нужно было понять, что мы уже лучше.
   Это пришло со временем, проявилось на практике, так сказать.
   В боях и спокойной жизни мы во всем были на уровень выше верхних муареев. Разве что видеть страдания, болезни и раны приходилось учиться с нуля, местные к ним привыкли, а мы только начинали понимать, что такое настоящая жизнь, лишенная подстраховки заботливого Хранилища. И это настоящая угроза смерти, внезапного одиночества в верхнем мире, когда ты потерялся или тебя потеряли в бою, перестрелке в городе или пустыне, пугала и убивала морально раньше, чем кончался боезапас, кислород или энергия в аккумуляторах.
   Преодолевать это страх одинокой смерти или еще более страшной участи попасть в плен, рабство, каждому из нас приходилось преодолевать самостоятельно. Правда, иногда и здесь выручало наше Хранилище, в лице Майка-психолога.
   Так что Водотар нас не запугает. Мы - сыновья нашей "пятерки". Даром, что механизмы родного Убежища натужно скрипят, если будет нужно мы перевернем страну, но обновим их полностью. Пусть только Вега прикажет - и каждый житель, от подростков до седых наставников, выйдет наверх, чтобы искать запчасти и инструменты. А такие девчонки как Тайлер станут опаснее тигриц или волчиц прерий. Не становись на пути - растерзает.
   Видел бы Эл кошку Тайлер в деле, он бы не подкалывал нас так уверенно.
   - Честно говоря, я вообще не понимаю, зачем вам еще кто-то, - сказал я молчаливому Патерсону, когда Зевс перестал вещать геройские байки. - У вас и так все супер, зачем вам добровольцы из других Общин? Живите самостоятельно, армия у вас есть...
   Зевс нагловато хмыкнул. Дураку ведь понятно, в этом политика столицы - устроить конкурс между поселками, чтобы попасть сюда, пусть даже через своих представителей. А затем в качестве одолжения выбрать лучших и укрепить себя, дабы элиту с восьмого этажа защищало тройное кольцо лучших бойцов страны, на заводах работали лучшие механики, в лабораториях трудились талантливейшие головы молодых гениев из глубинки.
   Все просто - мотивируй и собирай сливки. Управляй.
   А без нас они кто? Просто военная база, просто Убежище с парой заводов или ферм. И все - налаживай контакты с миром как хочешь.
   Эл сделал непроницаемое лицо. Точнее, попытался сделать.
   Похоже, беседа с двумя деревенскими героями пошла не в то русло, которым он привык плавать. Ты просто никогда не спорил с наставником Эрихоном, Эл. Или не получал взбучку от Криса. Или не смотрел в глаза Мартоку, когда он тобой по-настоящему не доволен. Короче, ты много чего не испытывал в жизни, толстячек, из того, что делает из мальчишки мужчину. Разбаловала вас столица, размягчила. Говорят, Рим пал из-за того же.
   Но я рано сбросил со счетов местного помощника секретаря, увлекся. Он хорошо держал удар.
   - Действительно незачем. Но не забывайте, что на юге и на востоке есть довольно большие человеческие города, не меньше Водотара, хотя и хуже организованные. Мы обязаны им что-то противопоставить. Водотар - своего рода флаг, который объединяет муареев, помогает учиться взаимоподдержке и взаимовыручке. Если посмотреть статистику видно, что партнерство общин сильно выросло с тех пора, как Водотар начал приглашать и учить...
   Эл говорил и говорил. Вначале я удивился, потом пару раз кивнул, с удивлением замечая, что соглашаюсь с ним, почти что перехожу на его сторону... Водотар - молодец, Совет Водотара печется обо всех, отбор кандидатов - важный шаг объединения... все это так.
   Но это уровень общих ценностей! А каждый всегда печется сначала о себе! Эл понял, что на испуг нас не возьмешь, и сменил тактику. Чертов стратег.
   Судя по слишком честной роже, Зевс тоже понял это. Рыжий не любит гуманизма, он практик и даже скептик. Идеи общего братства его раздражают, он любит соревноваться, особенно если изначально обладает преимуществом. Вот кто прирожденный политик. Через пару лет Зевс будет есть Патерсонов на завтрак, если решит остаться в Водотаре...
   - Черт, уже почти десять! - я мимоходом взглянул на часы, висящие на противоположной стене, и чуть не подпрыгнул. - Спасибо вам, мистер Патерсон, за искреннюю беседу. Вы многое помогли нам понять.
   Последнее было чистой правдой.
   - Еще увидимся, ребята, - сказал Эл.
   Мы пожали ему руку и побежали к выходу.
   - Так что готовься, старая крыса, - проворчал Зевс. - Баки нам пытался забить, гребанный политекан. Нашел простаков...
  
   Ну у них и лифтов - штук восемь по периметру основного комплекса. И еще два центральных скоростных для членов Совета и других Восов. Тоже членов, только из высшего общества.
   - Зачем только бежали, спрашивается, - ворчит Зевс, глядя на скучающих Четвуда и остальных наших. - Еще никого не пригласили.
   После сверки наших личностей охрана девятого этажа провела нас по коридору куда-то далеко, в зал ожиданий.
   Планировка и отделка помещений на элитном этаже совсем другая, даже потолок выглядит выше, наверное, за счет других уровней нарастили. Идешь, любуешься - кругом зелень в кадках, какие-то фикусы и кактусы экзотические цветут. Много уютных коридорчиков для кулуарных бесед, с загадочными композициями на стенах, световыми водопадами, фонтанчиками с питьевой водой. Просто идиллия.
   А где-то в Большом Мире скрипят уставшие Хранилища, девчонки типа Тайлер охраняют гидро-фермы, Джозеф и Кайл мотаются в поисках запчастей, рискуя подорваться на рейдерской мине или получить пулю в спину в каком-нибудь человеческом поселке. И веселая зеленокожая детвора с визгом носиться полутемными коридорами Убежищ.
   Жизнь везде идет по-своему.
   - Почему не при параде? - хмуриться Четвуд. - Вам же выдали официальную форму пятого Хранилище.
   - Да ну эти голубые комбинезоны с желтой пятеркой на спине, - ворчит Зевс. - Словно мишень какая-то.
   - Действительно, - кивает Раф. - Мы же не на съемках фильма про космос.
   И Четвуд, пожевав губами, замолкает. К мнению Рафа, как я заметил, он почему-то прислушивается.
   - Когда же нас примут? - бурчит Зевс через полчаса. Ждать Рыжий не любит.
   - Как все сплетни за кофе перескажут, кости перемоют друг другу, тогда и позовут, - шутит Борей. Ему неуважение к своей персоне тоже претит, но он делает вид, будто ему плевать на все происки гражданских. Так как уважает Бор только военных. И еще себя.
   - Кончайте болтовню, - неожиданно серьезно обрывает нас Четвуд и, обращаясь к девчонкам, добавляет: - Леди, вы взяли с собой то, что я просил?
   - Да, наставник, - говорит Артемида, Афина просто кивает, и обе на всякий случай демонстрируют Эрихону коробки с оптическими дисками.
   Интересно, что у них там? Потому как нам Эрихон приказал подготовить материал про тренировки, патрули, спец методы воспитания и подготовки молодых рейнджеров. А так же видео, снятое прямо во время дежурств и поездок.
   - Хорошо, отдадите секретарю при входе. Он включит это для демонстрации, - кивает Эрихон, и продолжаем ждать.
   Пригласили нас примерно через полчаса, то есть всего лишь с опозданием на час с момента назначенной встречи. Из дверей вышла большая группа активно разговаривающихся муареев, явно научных исследователей, судя по телосложению, общей невнимательности и размашистым жестам. И мы вошли.
   Молодой муарей в стильном сером пиджачке с воротником-стоечкой с вежливой улыбкой подошел к нам, что-то сказал наставнику, взял у девчонок диски - Зевс вручил ему наши - и указал на диванчик.
   - Что, снова ждать? - не выдержал Борей, еще больше хмурясь.
   Молодой секретарь улыбнулся девчонкам - из-за чего Бор нахмурился по-максимуму - и сказал, что ожидается приход главы Совета Морымера.
   - Он лично хочет повидать молодых отпрысков известного пятого Хранилища, - закончил молодой секретарь, но мы после общения с Патерсоном не купились на лесть.
   - Ага, чтобы потом отправить этих отпрысков на охрану курятников. Как же, ждите, - негромко проворчал Зевс, когда секретарь унес диски.
   Четвуд выглядел обеспокоенным. Жаль, он не общался с Паттерсоном.
   Похоже, наставник здорово нервничает перед встречей с Советом. Понимание этого вызвало у меня в душе странное чувство. С одной стороны удивление - всегда строгий и стойкий духом наставник дал слабинку? С другой стороны я чувствовал собранность и некоторую агрессивность, как перед боем - если наставник волнуется, значит, кто-то хочет причинить ему вред (после общения с Элом в это вериться легко), и нашей задачей является защита своих близких.
   Мысль казалась безрассудной, но ощущение было очень ярким.
   "Мы столько готовились, столько слышали и так верили в Водотар, а эти корыстные снобы, поддавшись тщеславию и жажде власти, извратили саму идею Мастера о городе, объединяющем все племена. Так что я не допущу, чтобы при мне кто-то посмеялся над Эрихоном Четвудом, душой нашего Хранилища и носителем его мудрости. Пусть меня посадят в местный тюрьму или вышлют домой, но я никого из своих в обиду не дам".
   Сзади послышались шаги, я обернулся - высокий и худой, как жердь, муарей шел к нам шаркающей походкой. Его уродство впечатляло даже после всего увиденного в Большом Мире. Огромная голова, неестественное строение тела, худые руки, горбатая спина, заплетающиеся ноги и огромные, казалось, немигающие глаза. Подходя все ближе, муарей не отрывал от нас черных, влажных, магнетических глаз.
   Все молчали, наставник поклонился.
   - Глава Совета, приветствую вас, - сказал Четвуд, когда длинный уродец оказался рядом. Дошаркал.
   - А твои не особо мне рады... - проскрипел Морымер, оглядывая нас, заглядывая в лицо так внимательно, словно хотел прочитать наши мысли.
   - Растерялись, - пробормотал Эрихон. - Такая встреча...
   - Такое уродство, да? - скривился Морымер, снова взглянув на нас. - Проходите. Эрин, угости наших гостей.
   Молодой пресс-секретарь поспешил занести в комнату Совета воду и другие напитки. Зал оказался пуст - советники удалились через боковые двери.
   Мы вошли вслед за Морымером и тот сразу же сел на центральный стул с высокой спинкой.
   "Жаль, ему подставку для головы не приклепали, того и гляди отвалится, - ухмыльнулся я мысленно, незаметно осматривая зал Совета. - А тут ничего, скромненько, но мило".
   Молочно-белые стены, незамысловатые геометрические узоры на стенах. Кругом мониторы, столики кресла. Высокий потолок. И мы в центре зала, а перед нами Морымер, глава Совета, глава Водотара, глава всех муареев.
   "Ну и голова у нашего народа! Не каждая шея выдержит".
   - Выпускников привез? - прохрипел Морымер, снова осматривая нас и останавливая взгляд на наставнике.
   Возникло ощущение, что наставник что-то задолжал главе Совета.
   - Лучших из лучших, - постарался улыбнуться Четвуд. - Надеюсь, Водотар примет их как своих детей.
   Морымер продолжал разглядывать нас своими большими, чуть мутноватыми глазами. Казалось, советник болен и отбывает на Земле свои последние деньки.
   - Куда предлагаешь их направить? Я читал их специализацию, - прошамкал сидящий муарей по-стариковски, но глаза смотрели цепко. - Парни пригодятся в охране нижних блоков, девушки могут пойти помощницами в био-лабораторию, в отдел опытов.
   Мы переглянулись. Наставник слегка изменился в лице, но голос его звучал твердо.
   - Наше Хранилище обеспечило их блестящую подготовку. Прочтите отзывы командора. Я считаю, что эти шестеро муареев могут принести гораздо больше пользы, если Совет назначит их стажерами на более ответственные посты.
   - Каждый поселок претендует на то, чтобы занять какую-нибудь должность в Водотаре! - резко ответил Морымер, его голова затряслась. - А Водотар - не место для выскочек и самоучек! Мы заботимся о мире в этих землях, а не опекаем отпрысков...
   - Они - лучшие, - тихо, но жестко прервал его Четвуд, и я понял, что сейчас наставник поставил на кон все. Совсем.
   Морымер замолчал. В зале повисла пугающая тишина. Наше состояние в данный момент было на грани шока - мы шли на встречу с Советом, а напоролись на откровенную злость и гнев. Никто никогда не разговаривал с нами так.
   Лишь вчера мы покинули родное Хранилище, а сегодня стояли здесь, в чужом городе, в незнакомом зале, и слышали сухой, дрожащий голос побелевшего Четвуда. Видели ненависть в глазах советника Морымера и не понимали, почему?
   Кругом был Водотар. Мы стояли маленькой кучкой в его центре. И глава Совета не сводил глаз с Эрихона и молчал. Затем наконец сказал:
   - Ты всегда отличался самоуверенностью, Четвуд. Так и быть, мы подыщем места... для этого столь ценного материала. Водотар примет их, - некоторое время уродливый муарей думал, после добавил: - Завтра им сообщать назначения кто и где будет стажироваться. Вы свободны.
   Мы молчали.
   Хотелось уйти не прощаясь. Хотелось хлопнуть дверями, закричать, крепко выругаться. И уехать домой. Но тогда Водотар победил... Морымер победил, и Эл Патерсон победил. А Эрихон Четвуд, который сейчас что-то говорит в благодарность советнику, проиграл и Крис Бауэр проиграл, хотя он вряд ли кому-то проигрывал, и Вега проиграл, и Тайлер, и Джеф, и Мишель...
   - ... Я надеюсь, наши ученики не разочаруют ожидания Совета. И своей службой покажут всю глубину преданности своему народу, - наставник закончил свою короткую благодарную речь и коротко поклонился. А мы старались не замечать, как охрип его голос, как побелело лицо, напряглись кисти рук.
   Морымер не хотя кивнул, и мы ушли.
   Двери залы закрылись за нами.
   Несколько смущенный секретарь вернул наши диски.
   До лифтов мы дошли, не промолвив ни слова.
  
   - Мне нужно зайти в учебную часть, повидать коллег, - коротко сообщил нам наставник и зашел в лифт, идущий на следующий этаж.
   Через несколько секунд стальные двери скрыли от нас утомленное, самое родное лицо во всем Водотаре.
   На душе стало еще хуже - будто резанули по сердцу.
   - Убью Морымера, - прошептал Борей, стукнув своим кулачищем по стенке. - Вот сучара!..
   - Тихо, Берсерк, тихо, - Зевс оглянулся на ближайшего охранника в шлеме и скачке с ружьем на плече. - Мы им отомстим иначе. Ударим их же оружием.
   - Это как?.. - удивились девчонки, а у самих глаза на мокром месте. Разве что при наставнике не зарыдали.
   - Станем лучшими, - уверенно заявил Рыжий. - Тогда уже они будут зависеть от нас. Когда я стану главой совета по торговым и коммерческим вопросам, даже Морымер или их духовный лидер Атонга будут вынуждены искать со мной пути компромиссов.
   - Как всегда ищешь выгоду, Зевс? Боишься прямого столкновения? - кривовато усмехнулся Раф.
   Раньше, до выхода в Большой Мир, он был другим - мягче и в чем-то добрее, что ли. А теперь не брезгует использовать силу, даже со своими.
   - Рыжий ничего не боится, - я встал на защиту Зевса, - просто у него стратегия такая - использовать энергию для роста по социальной лестнице, что автоматически разрешает все конфликты.
   Раф пожал плечами и посмотрел в сторону. В этот момент особенно ярко почувствовалось, что Зевс мне как родной брат, с ним мы еще в детстве по Хранилищу бегали, а Раф со стороны, скорее, он боевой товарищ, друг, но не брат, которому прощают хитрости и слабости, прекрасно зная его прагматичную натуру.
   - Да послать их надо! К черту или еще дальше, - прорычал Борей, сейчас полностью оправдывая свою кличку "Берсерк". - Этот старик смотрел на нас так, будто мы крысы, пришли снаружи милостыню просить. Еще помощниками поваров хотел назначить! Или в техники отправить, ключи водопроводчикам подавать. Мы - стратеги и тактики боя, черт возьми! Пусть выставят против нас с десяток местных солдафонов - мы всех порвем! Уложим стопочкой...
   Охранник напротив лифта покосился в нашу сторону. Борей ответил ему таким взглядом, что страж порядка тут же уставился на стену.
   Наш лифт, наконец-то, приехал. Двери раскрылись, и мы вместе с девчонками вошли внутрь.
   - Куда едем? Каждый к себе? - поинтересовался Зевс.
   Мы с Рафом молчали, Борей тихо ругался, девчонки шептались.
   - А давайте на нижние этажи спустимся, - неожиданно предложила Артемида. - Говорят, там порядки совершенно не такие, как здесь. Найдем какой-нибудь бар и оторвемся, как никогда. Деньги у нас есть.
   Не смотря на раздражение и подавленность, глаза у нас округлились и рожи вытянулись. Услышать такое от примерной девочки Арти, которую всегда приводили в пример нам-головорезам, было шоком.
   - А если тебя там какой-нибудь пьяный монтажник станет за попку щупать? - проворчал Борей, довольно улыбаясь. - Что будешь делать, пай-девочка? Заплачешь или тихо глазки опустишь? Это же не Хранилище, где все нас знают и берегут, как подарок самого Мастера.
   - А вы на что? - сверкнув глазами, вступилась за подругу Афина. - Вроде не щуплики, типа Зевса, сможете постоять за себя и защитить нас.
   Зевс попытался огрызнуться, Раф удержал его, Борей засмеялся, оценив ответ.
   - Ладно, красавицы, так и быть папочка сегодня составит вам компанию. Рыжий, дави на самый нижний уровень, я плачу. Прогуляемся сегодня по злачным местам Водотара.
   Я покосился на Рафа. Тот улыбнулся и незаметно показал глазами на свой пояс. Огнестрельное оружие у нас отобрали при поселении, а вот про текстолит и пластик забыли - под рубахой Рафаэля на секунду показался и исчез тяжелый кастет, незаменимая штука в уличных потасовках. Разик приложишься - противник теряет к тебе всякий интерес.
   "Ну началось, - подумал я, осматривая повеселевшую компанию. - Дома к нашим выходкам привыкли, а у властей Водотара, похоже, все еще впереди. Держишь, столица, Избранные приехали! Заплачет еще Морымер крокодильими слезами, да поздно будет".
  
   Шороху мы тогда навели изрядно.
   Внутренняя служба охраны долго выясняла, кто из молодых кадетов военного корпуса затеял драку в круглосуточном баре четырнадцатого этажа, потом с двумя девушками драпал от ночного патруля по тринадцатому, оглушил постового у лифтов, его неподвижным телом заблокировал двери одного из подъемников. Причем дальнейшая проверка по данным с видеокамер тоже ничего не дала - из лифтов в это время никто не входил и не выходил. Причину этого странного факта могла объяснить поврежденная крышка вскрытого терминала лифта. Видимо, кто-то хорошо знакомый с компьютерной системой слежения взлез и отключил нужные камеры и датчики движения.
   Еще бы - Зевс в родном Хранилище и не такие штуки устраивал. Однажды помог Борею протащить снаружи в обход контроля молодого геко - огромную такую ящерицу с паскудным характером и громким шипением. Когда оглушенные геко очнулся под столом у Веги прямо во время заседания наставников и глав отделений, он при первой же возможности бросился в открытые двери и, высоко держа хвост, помчался по коридору второго этажа. Представьте себе сцену - ярко-рыжая ящерица три фута длинной, шипя и царапая пол когтями, выскакивает из зала совещаний в полный людей коридор, там крики, паника, кто-то орет: "Позовите охрану!", а вслед юркому жителю верхнего мира круглыми глазами смотрят учителя и наставники.
   За ту выходку нам здорово досталось. Мишель выяснила, кто отключил системы слежения, контроля и проверки всех прибывающих сверху. Бауэр нашел по расписанию последних отдежуривших охранников, заперся с ними в тесной тренерской комнатке и практически выбил признание. А потом отправился за нами.
   Мы потом неделю на кухне котлы мыли.
   Это тоже было хорошее время.
   Время, время... сколько же его прошло.
   Иногда, когда я оглядываюсь назад, в памяти, словно кино, прокручиваются яркие сцены и ключевые моменты моего жизненного пути. Они делят всю мою жизнь на периоды, каждый длительность в несколько лет, но сейчас я почему-то воспринимаю их целостно, вижу как отдельные картины, могу детально рассмотреть или прокрутить во времени назад-вперед каждую. Могу вспомнить слова, звуки, запахи, ощущения. Могу посмотреть на себя со стороны.
   Вот период детства - я в латанном-перелатанном комбинезончике. Угрюмый взгляд, локти и колени перемазаны грязью технических коридоров, руки сжаты в кулачки. Попробуйте только троньте меня - убегу, спрячусь, а потом вместе с Бором подкрадусь и кусочками смолы закидаю вас в самый неожиданный момент, с меня станется.
   Какой насупленный хулиган, настоящее наказание для наставников. Но в глазах отчаянного сорванца стоит грусть одиночества, на сердце щемит от тоски - родители давно не приезжали. Наверное, поэтому он и проказничает, срывает уроки, дерется с девчонками и не боится самого командора. Ему не хватает любви и родительской ласки. И наставники не в силах компенсировать ее.
   Другая сцена. Технический этаж, тренировочный зал. Я в черной майке и армейских штанах. Юношеское тело уже окрепло, мускулы развиты не по годам, цепкий взгляд, в глазах неукротимое рвение к победе. Вот он - будущий герой, верящий в свои силы, ему любые нагрузки ни по чем. Выдержит, не промахнется, и в жестокой конкуренции с однокурсниками вырвется вперед. Но озлобленности нет, как нет зависти или мести - только спортивный азарт и честолюбие. Хочу стать лучшим, хочу стать героем своего мира, пятого Хранилища. Хочу защищать своих и укреплять наши позиции там, наверху в Большом Мире.
   Все это было. Затем был выход наверх, дальний дозор, десятки увиденных поселков, общин, городов и, наконец, Водотар. Огромный подземный город, три комплекса, пятнадцать уровней, каждый по площади в два-три раза больше Хранилища. И толпа муареев, незнакомых между собой. И никому ни до кого нет дела, никто не замечает гостей из далекой "пятерки", никто не пожмет руку, не обратит внимания. Мегаполис, подземный мегаполис. В нем и близко не ощущалось той уникальной теплой почти семейной атмосферы, которая царила в нашем родном доме. И тогда он был так далеко, а въедливый Морымер, хитрый Патерсон и другие были рядом. Они ждали и надеялись на наши ошибки, и мы не могли позволить им такой радости.
   Мы сжали зубы и надели безразличные, уверенные маски. Мы не хотели позорить свое Хранилище и приложили все усилия, чтобы быть на высоте.
   На следующий день после наших похождений, когда мы вчетвером, защищая девчонок, выстояли в кабаке четырнадцатого уровня против десятка местных забияк, каждый получил назначение на свой пост в качестве полноценного сотрудника. Никакой учебы, никакой адаптации в роли стажера, либо так, либо сразу домой - гласила приписка в конце направления.
   Я был назначен в качестве сержанта в четвертый отряд третьего взвода внешней охранной роты, несущей патрулирование непосредственно вокруг Водотара. Борея направили в дальний рубеж, это охраняемая зона диаметром порядка пятидесяти миль вокруг столицы. Рафаэль попал в спец отряд быстрого реагирования внутренней службы охраны города. Зевс - в один из оперативных штабов, помощником военного аналитика.
   Девчонки были направлены в лаборатории заниматься более интеллектуальным трудом, Афина - в центр проектирования автономных жилищных комплексов, Артемида - биоинженерный корпус, насколько мне известно, занимающийся модернизацией различный культур растений.
   За следующие два месяца испытательной практики мы встречались лишь трижды. Мешали разные у всех графики дежурств.
   Первый раз мы собрались в конце первого месяца пребывания здесь, когда провожали Четвуда. После участия в разработке новых учебных программ для двухлетних и трехлетних курсов углубленного специализированной подготовки, где наставник делился опытом со столичными коллегами, его вклад высоко оценили. Учебные модели и методики пятого Хранилища взяли на вооружение, а Четвуду вынесли благодарность и вручили именную грамоту за вклад в развитие молодежи, растущего потенциала нашей нации.
   Встретившись вечером наставник с грустным видом сообщил, что уезжает. Итак, мол, почти на месяц отошел от дел, дома без него следующий за нами класс, наверное, уже совсем учебу забросил. Даром, что его Дормен с Джекинсоном заменяют.
   Мы согласились. Девчонки заныли, типа, а как же мы без вас?
   Наставник ответил, что Совет Водотара хорошо отзывается о наших успехах, и может быть так, что нам предложат остаться в столице насовсем.
   - Еще бы! Конечно, оставят! - самоуверенно заявил Зевс. - Я уже стал лучшим в группе стратегического планирования. Местные ни черта не смыслят в динамических моделях с плавающими параметрами. Джавара выдвигает меня на перевод в оперативный штаб.
   - Помолчи, Рыжий, тут дело в другом, - оборвал его я. Бор молча кивнул. - Хотя я и сам не представляю, чтобы кого-то из нас турнули, слишком уж тут народ ленивый, лишний раз мозгами пошевелить не могут.
   - Вас оставят, - сказал Эрихон. Взгляд его потускнел.
   Мы внимательно смотрели на наставника. Тот молчал.
   - Тогда почему такое похоронное настроение? - не выдержал Зевс. - Победа за нами! Водотар взят, можно праздновать! Столько учились, мечтали...
   - Мы не вернемся домой, Рыжий, - сказала Афина, и чуть ли не впервые посмотрела на Зевса спокойно, без критики и неприязни, царившей между ними с детства.
   - Да, - подтвердил наставник, глядя в пол. - Хранилище вырастило вас, воспитало и утратило... я не имею права так говорить, я ваш учитель и должен поддержать ваши успехи, чтобы внесли свой вклад в дело муареев. Но... это сложно. Ваша дорога только открывается, вы пойдете вперед, будете расти в иерархии этого города, но лучшие не возвращаются домой. А если и вернуться, то родная "пятерка" станет тесной для вас. Словно ясли для школьника.
   Все начали спорить, что-то говорить наставнику, а я смотрел на это со стороны и чувствовал - он прав. Уже сейчас, всего за месяц жизни и работы здесь, я очень сильно вырос. Масштабы Водотара, его размах и сила, изначально ошеломившие нас, теперь вдохновляли и звали к новым высотам. Именно здесь, в этом городе я могу раскрыть свой потенциал... здесь, а не в родной "пятерке". Там просто не хватит ресурсов и мощностей, чтобы реализовать тщательно спланированную экспансию на юг, расширение рынка продажи современных растительных культур или компьютерных запчастей, заселение непригодных для жизни пустошей или сухих пещер, где можно выстроить не одно Хранилище.
   Наставник прав - мы очень скоро вырастем. И далеко не каждый сможет повторить поступок Мишель, дочери Веги, чтобы бросить уютный, интересный пост и вернуться домой, помогать отцу растить наших малышей, планировать постройку новой фермы, обходиться минимумом затрат и средств. Тогда когда здесь всего навалом, есть вычислительные и производственные мощности, чтобы сделать то же самое за месяц или даже за неделю, или вообще думать не об этом. Спроектировать постройку подземного завода или прокладку туннеля к подземному озеру, или получить разрешение на колонизацию северных земель. В Водотаре такие экспедиции - обычное дело, найди пару десяток крепких рук, одну умную голову с хорошей идеей и можешь подавать заявку в Совет за материальным обеспечением. Тебе еще и охрану дадут для доставки на место всего необходимого оборудования и продуктов на первое время.
   Но за эти возможности Водотар снимает солидную плату. Ты здесь лишь один из многих. Конкуренция высока. Отношения с другими муареями далеки от теплых и доверительных. Претендующих на хорошую должность много, переехать на этаж Восов всем хочется, почему-то никого не прельщает тесное жилье на душных технических уровнях там, внизу, рядом с гудящими машинами, ночными барами для рабочих и сомнительными личностями с ворованными чипами идентификации, вшитыми под кожу. Хотя и говорят, что здесь безупречная охрана, идеальная система слежения, ведь каждый, кто попадает внутрь комплекса, получает свой оригинальный чип и номер. Но лазейки везде есть.
   Четвуд взглянул на меня и улыбнулся. Мы хорошо поняли друг друга без слов.
   Остальные постепенно утихли.
   Наставник сказал, что мы - его гордость, лучший класс, который у него выпускался. Но пожелал не расслабляться, потому что следующий он воспитает и замучит контрольными еще больше, и они обязательно перегонят нас, если мы перестанем стараться.
   Мы засмеялись, попросили передать привет ребятам, наставниками, Веге - и Эрихон пошел собираться, утром уходил его караван. А мы, пользуясь случаем, решили отметить свое посвящение Водотаром. Каждому хотелось поделиться своими открытиями и переживаниям, каждый соскучился другу по другу, даже если не торопился это показывать. В Хранилище мы-ребята мало общались с Афиной и Артемидой, здесь же это были самые близкие нам муареи. Так что попрощавшись с наставником, мы вместе отправились в кафе девятого уровня, куда у всех нас теперь был доступ, и как следует отметили встречу и признание столицы.
   За этот вечер мы узнали друг о друге немало интересного. Вспомнив школьные деньки, посмеявшись над былыми спорами и ссорами, девчонки поведали нам о сокровенном, кто в кого и сколько раз был влюблен. Не скрою, что это по очереди смущало то меня, то Зевса, то Рафа и даже Борея. Оказывается наши барышни, не взирая на наши хулиганские манеры или, наоборот, благодаря им, временами были неравнодушны к каждому из нас. После смерти Геры девушек в нашей группке осталось только двое и им было непросто в окружении трех, а потом четырех пацанов, считающих ниже своего достоинства вежливость к противоположному полу.
   Хотя и хорошего мы узнали не мало. Как заметила Арти, мы всегда были готовы защищать их от кого любого обидчика. Будь-то наставник или пацаны с параллели. Да, это правда, что ни говори - а такое приятно вспомнить.
   Мы, а точнее Зевс и еще удивительнее Борей, тоже признались в ответной симпатии. Зевс был долго влюблен в Артемиду, это все знали, а Борей тайно упадал за Афиной, об этом не знал никто.
   - Ты шутишь? - весело пискнула захмелевшая после коктейля Артемида.
   Мы посмеялись, глядя на смущенного здоровяка Борея. Тот сделал нам угрожающий жест, чтоб не смеялись, потом посмотрел на Афину и добавил:
   - Меня всегда впечатляла ее выдержка и стремление стать лучшей в классе. Поэтому она и спорила с тобой, Рыжий. А я, как ни старался, не мог хорошо учиться. Вот и сидел молча, не смея даже заговорить с ней.
   - Зато теперь можешь! - громко засмеялся Зевс. - Может еще не время забывать о былой страсти?
   Бор, даже не шелохнувшись, мгновенно поймал Зевса правой рукой за воротник.
   - Я же сказал - умолкни, Рыжий, - добавил он хмуро.
   Похоже, былую симпатию и правда рано хоронить.
   Глянув на Рафа, я заметил, что тот хитрым взглядом указывает на Афину. Та сидела, потупив взгляд в пустой стакан от коктейля.
   Уже интересно.
  
   После отъезда наставника мы встречались еще дважды. Один раз вчетвером - Борей и Артемида были на дежурствах. Второй раз впятером - Раф выехал куда-то с заданием, хотя по должности он должен был работать лишь на территории Водотара.
   Обе встречи прошли очень тепло. Мы болтали, расслаблялись в компании близких друзей, чувствовали себя раскованно и свободно. Со своими нет смысла прикидываться умнее, чем ты есть. Можно подурачиться, вспомнить былые деньки, улететь мыслями назад в Хранилище, помечтать, как там скучает по нам Вега и другие.
   Но было нечто, что незримо стояло между нами. Водотар.
   Мы все ощущали его чужое и чуждое влияние. Другие муареи, другие взгляды, нравы, жизненные принципы. Вроде бы такие же патриотические, как в Хранилище, но другие. Каждый сам за себя, а потом все за Водотар. А у нас все были просто друг за друга.
   Разъединение - разные места работы, разные сферы, разные должности. Разные графики дежурств, разная оплата, разные коллективы и круги общения. Все это мешало встречаться и одновременно оно же и толкало нас к встречам. Хоть они и проходили не часто.
   - Не могу понять местных инженеров! - говорил Зевс. - Я им одно, они мне другое...
   - Я им объясняю - биосинтез здесь должен проходить на два с половиной процента от всего цикла быстрее, а они - экология, поправка на расконсервацию... - в сердцах жаловалась Артемида, ища поддержки у меня или Борея.
   - Тупые солдафоны, мозгов совсем нет, - через час ворчал Берсерк. - Где их только учили? В какой-то полутемной пещере на юге, не иначе. Автомат от автоматической винтовки отличить не могут, а разницу калибров 5.56 довоенного образца вообще считают легендой, идиоты.
   - Не могу так работать, - сухо говорила Афина, расслабляясь после некоторой дозы спиртного. - Они изначально ставят нереальные планы, и тут же пугают штрафными санкциями для всего отдела, если какой-то десантник Джек или Майкл не успеет за пятьдесят минут развернуть автономную станцию вирусной очистки. Как он может успеть, если ничего не знает про предварительные тесты всех основных штаммов? А на полную автоматическую проверку нам времени не дают...
   И так периодически жаловался каждый. Подобные нестыковки выбивали нас из колеи. Например, я долго не мог привыкнуть к скупому стилю общения местного патруля. Казалось бы, выходишь наружу готовый к бою или длительному ожиданию очередной скучной смены, и никто тебе не улыбнется, не поддержит шуткой или приколом. Даже служебную информацию не даст - сам следи, сам карту местности размечай по возможным направлениям движения условного противника. У нас в "пятерки" такие вещи обсуждались вместе, вместе стыковались выявленные слабые места в обороне. Старшие натаскивали младших, младшие толкали новые идеи, они подробно рассматривались, иногда принимались, чаще нет. Но все равно мы стремились помочь друг другу, это чувствовалось, а здесь каждый сам по себе. Даже в одной охранной бригаде. Разве что внутри отряда или взвода был некоторый обмен, так как все понимали, что от слабости или тупости одного, может пострадать вся боевая группа. А на более высоком уровне это почему-то не учитывалось.
   Как так и почему - оставалось загадкой.
   Хотя бы не подставляли, и то хорошо.
   А нам шестерым нужно обязательно встречаться, и почаще. Здесь у нас кроме нас самих никого ближе и надежнее нет. Надо держаться своих, это факт.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"