Джафил : другие произведения.

Минмиф

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  МИНМИФ
  
  Оглавление
  
  1. Странный сон
  2. Ранний звонок
  3. Необычное интервью
  4. Важный день
  5. Любопытная карта
  6. Выстрел
  7. Воры и обезьяны
  8. Месседж
  9. Перемены
  10. Трудная задача
  11. Планктоны без китов
  12. Потеря
  13. Прыжок во сне
  14. Загадки просвещения
  15. Полезное знакомство
  16. Две пирамиды
  17. Беглецы
  18. Визитеры
  19. Смена парадигмы
  20. Встреча
  21. Письмо
  
  Странный сон
  
  - Мама, вставай! - испуганно шептала девочка, пытаясь разбудить свою мать. - Я видела сон.
  Наконец, женщина проснулась, обняла свою шалунью и погладила ее голову:
  - Спи, соня. Рано еще.
  Перебравшаяся в кровать матери дочка прижалась к ее телу, но все еще боялась закрыть глаза, не желая видеть продолжение страшного сна.
  - Мама, это был ужасный сон, - опять зашептала девочка.
  - Нам всем иногда снятся кошмары, - успокоила женщина свою дочь. - Это всего лишь сон. Утром расскажешь. Спи.
  Девочка только сильнее обняла маму, а вскоре ее глаза закрылись сами-собой. Проснулась она от того, что солнечный свет нежно гладил ее лицо и медленно поднимал веки. Сегодня было воскресенье, а значит в школу идти не надо. Завтра утром она должна будет сидеть на плече выпускника и трясти железный колокольчик, потому что для десятиклассников наступит последний звонок. Они репетировали эту церемонию всего два дня назад, и девочка с удивлением для себя отметила, что ей очень нравилось обнимать шею симпатичного старшеклассника с приятным голосом, немного напоминающим папин.
  - Давай вставай, умывайся, а за чаем расскажешь мне свой страшный сон, - громко и весело крикнула мама из кухни, откуда доносилось приятное шипение блинчиков.
  Глубоко вдохнув вкусный аромат, школьница окончательно проснулась.
  И тут она вдруг вспомнила о ночном кошмаре. Она часто видела сны, но такой яркий и отчетливый, даже с противными запахами - впервые.
  За завтраком она описывала матери, как два совершенно разных племени первобытных людей воевали друг с другом, как они внешне отличались, как несходны были их повадки, и с какой жестокостью они убивали тех, которые не похожи на себя.
  Мать девочки работала в той же школе, где училась ее дочь, учительницей истории и биологии, и внимательно слушала рассказ о ночных видениях. Она задавала вопросы, на которые дочка с удовольствием отвечала. Школьница была немного удивлена таким интересом мамы, взволнованной описанием подробностей быта обеих родов. Оказалось, что если одно племя походило больше на современных людей, то представители другого были меньше ростом, но гораздо массивнее и сильнее своих противников. Девочка также добавила, что те, которые покороче, внешне немного смахивали на их соседа двумя этажами ниже, милейшего человека, всегда готового материально помочь многим менее обеспеченным жителям их двора, когда такая необходимость возникала. Так вот напоминавшее этого соседа племя первобытных людей сумело заготовить немалые запасы мяса, припрятав их в сухой прохладной пещере. Члены противостоящего им более многочисленного клана, хоть и были индивидуально слабее своих конкурентов, зато им лучше удавалось планировать свои дела, заранее договариваясь и распределяя роли, быстрее находить язык между собой, несмотря на имевшиеся серьезные внутренние разногласия. По словам дочери, атакующие громко говорили и перекрикивались друг с другом почти безостановочно. Пытавшиеся оборонять вход в пещеру соперники лишь иногда перебрасывались короткими предложениями, больше отражавшими эмоции, чем призывы. Как ни странно, девочка во сне понимала и тех и других, но слова и фразы обеих сторон, проснувшись она, к сожалению, забыла. Вдруг вспомнив о страшных ранах, которые ожесточенно наносили противостоящие ночные пришельцы, школьница испуганно нахмурилась и замолчала. Мама заметила состояние дочери и стала объяснять ей причины многовековой вражды древних людей в их нелегкой борьбе за выживание в сложных природных условиях.
  Она также добавила, что по мнению некоторых ученых современные расы произошли именно в результате смешения этих двух отличавшихся разновидностей первобытных родов. Девочка согласилось с мамой:
  - Мне тоже показалось, что они не всегда воевали. Я видела как в другом месте они действовали сообща, прятались от хищников в укрытии, а еще там были дети, похожие и на тех, и на других.
  Мама поцеловала голову девочки и положила на тарелочку еще три горячих блина.
  Много позже, став уже взрослой женщиной, девочка очень удивится, узнав, что по мнению некоторых ученых гены исчезнувшего племени передались немного белой расе, желтая получила их раза в два меньше, ну а у черной они отсутствуют совсем. Еще больше она удивится, когда прочитает, что если одни исследователи были склонны приписывать не выдержавшим конкурентной борьбы древним людям все пороки нынешнего человечества, то другие, наоборот, все его благодетели.
  
  Ранний звонок
  
  Это был самый необычный день в жизни Микаила. Скажите, вам кто-нибудь звонил в воскресенье в восемь утра с требованием явиться на собеседование? Ему позвонили. Оказалось, что интервью, как принято тут выражаться, назначено на десять часов. 'Хорошо, что не на девять', - подумал он и автоматически поблагодарил свою собеседницу за приглашение. Микаилу нравилась привычка европейцев благодарить за все подряд, и эту привычку он усвоил быстро.
  - Не опаздывайте, - сухо прозвучало в ответ.
  Поблагодарить за это пожелание Микаил, к сожалению, не успел. Собеседница повесила трубку.
  Быстро разбив в уме оставшиеся два часа на умывание-бритье-душ-чай-одевание-дорогу, он успокоился. Опоздание ему не грозило.
  Как вы, возможно, заметили, завтрак в его двухчасовой программе не значился. Данную манеру европейцев, как, впрочем, и всех остальных, Микаилу усвоить так и не удалось. Уже много лет он успешно ограничивался чаем с лимоном.
  К интервью ненавистник завтраков был неравнодушен давно. Ему нравилось убеждать своих будущих работодателей, что именно он максимально подходит для заполнения объявленной вакансии.
  И хотя на собеседованиях обычно присутствовали несколько человек, вопросы чаще задавали эйчаровцы, то есть кадровики. Каким бы ни был их первый вопрос, в довесок к ответу присутствующим приходилось выслушивать трехминутный рассказ Микаила о себе. Эта рекламная пауза включала убедительные доказательства компетентности и очаровательные примеры лояльности интервьюируемого. Готовность работать сверхурочно и любовь к частым разъездам вызывала тихое ликование его собеседников. Последние сомнения работодателей, ведь возраст у Микаила не совсем юношеский - уже чуть-чуть за пятьдесят, развеивал здоровый образ жизни и спортивные пристрастия кандидата. При прощании выражалась надежда на предоставление возможности подтвердить все услышанное делами и твердая уверенность, что сожалеть о принятом решении присутствующим не придется. Обменявшись улыбками и многозначительными взглядами, поклонник интервью тепло прощался с потрясенными будущими коллегами. Выждав для приличия несколько дней, ему звонили с предложением влиться в их дружные ряды.
  Конечно, было несколько случаев, когда потрясение работодателей оказывалось менее впечатляющим. Звонков после этого не было, и память Микаила быстро избавлялась от ненужных подробностей, а мозг напоминал, что все что ни делается - все к лучшему.
  После двух-трех лет работы на новом месте, поиски опять возобновлялись. Причин такого непостоянства было несколько. Какие из них объективные, а какие - наоборот, существенным для него не являлось. Ему нравилась работа с разными людьми, необходимость изучать незнакомое, чтобы соответствовать непривычной должности и малоизвестным требованиям. Одним словом, его влекла новизна. Другой причиной было катастрофическое неумение лавировать и маневрировать в бесконечном противостоянии различных группировок, неизменно присутствующих в любом большом коллективе.
  Всегда находилась небольшая, но чрезвычайно активная категория поставщиков эксклюзивной информации, надеявшаяся в обмен за нее на особое к ним отношение, а также соучастие Микаила в тихой каре им неугодных. Поняв, что привлечь его на свою сторону не удается и ожидаемых скрытых поблажек не будет, персона любителя новшеств торжественно заносилась в их черные списки. Однако, через какое-то время выдуманные недоброжелателями, опять же эксклюзивно, смешные истории начинали потихоньку забываться. Противники постепенно осознавали, что угрозы им Микаил не представляет, а энергичное стремление убедить всех, что хуже его нет, приводит к противоположным результатам. Микаила оставляли в покое, слухи и сплетни угасали.
  В какой-то степени, избегать участия в ненужных противостояниях ему помогал известный принцип 'делай, что положено и будь, что будет'. Способствовал он и принятию верных решений.
  Как ни странно, именно когда коллектив, наконец, начинал бесповоротно принимать Микаила за своего, он и начинал подумывать об уходе. Да и приобретенные опыт и знания позволяли надеяться на более высокооплачиваемую работу, к поискам которой он неизменно приступал и легко ее, через какое-то время, находил.
  Так повторялось уже три раза. Правда, теперь к его требованиям добавилось и желание быть поближе к родине и семье, на этой родине оставшейся.
  Уже восемь лет, как он уехал из родного города. Разбивая свой отпуск на две части, Микаил регулярно приезжал на отдых к своим близким. Иногда дома также удавалось побывать на праздники или если командировка была в том направлении. Дважды семья прилетала к нему. Любопытно, что если в первый их приезд европейские цены поражали домашних своей недоступностью, то во второй - уже относительной дешевизной.
  Надо сказать, что в век интернета и мобильных телефонов разлука не была ему в тягость. Родную же ячейку общества она, наоборот, только укрепила. Ушли в прошлое обычные для многих семейных недоразумения, размолвки и обиды, успешно решилась и проблема отцов и детей.
  Воссоединение близких являлось праздником для всех, а все остальное время - ожиданием этого праздника. Его семье нравилось тратить заработанное их главой, а Микаилу - удовольствие при этом женой и детьми получаемое.
  
  Необычное интервью
  
  Чтобы подчеркнуть важность предстоящей встречи, обычно Микаил приезжал на интервью минут на десять раньше. Сегодня он вошел в приемную без двадцати. Взглянув на секретаршу, он сразу понял, что звонила именно она. Это была изящная дама неопределенного возраста в строгом темном костюме и красивой белой блузке. Ее черные волосы были аккуратно собраны на затылке, а умные глаза спрятаны за стеклами дорогих очков с тонкой оправой.
  Излучающая радость улыбка Микаила не произвела на секретаршу никакого впечатления. Ответом же на его теплое приветствие был лишь сухой кивок головой. По видимому, если бы ей объявили о начале третьей мировой войны или о выигрыше в миллион евро, реакция женщины была бы аналогичной. Наконец, мадам все-таки удосужилась подняться и выйти из-за стола. Так ничего и не произнеся, секретарша молча указала на дверь офиса.
  Кстати, посетителю показалось, что костюм представительницы лучшей половины человечества был призван скорее скрывать, а не подчеркивать, формы ее тела. Впрочем, назвать эту попытку успешной являлось делом непростым.
  Судя по табличке рядом с дверью, разговор предстоял с президентом фирмы, а его фамилия позволяла предположить, что это был соотечественник Микаила.
  Едва открыв дверь рабочей комнаты шефа, вошедший тут же убедился в верности своего предположения. За спиной хозяина компании на стене, прямо над креслом, висела фотография, само наличие которой на их родине было бы пропуском во многие кабинеты и щитом от многих неприятностей одновременно.
  - Ариф Максудович, - представился руководитель компании по-русски.
  Широко улыбаясь, он предложил Микаилу сесть на небольшой диван. Сам шеф уселся в кресле напротив. Хозяин компании выглядел лет на пять - семь моложе приглашенного. Незначительная седина очень ему шла, служа гармоничным дополнением к великолепному стилю одежды. Изысканный декор офиса и явное чувство меры также говорили о хорошем вкусе президента фирмы. Высокое дорогое кресло чем-то напоминало трон древнеегипетских фараонов.
  Ариф Максудович не переставал улыбаться. Микаил отвечал взаимностью. Их теплое молчание затянулось настолько, что если бы визитеру было предложено место самого фараона, то он вполне воспринял бы такое назначение как должное.
  Но этого, к сожалению, не произошло. В конце концов, Ариф Максудович заговорил. К удивлению Микаила, он спросил, что гость думает о происходящем в мире вообще, и об экономическом кризисе, в частности.
  Микаил туманно дал понять собеседнику, что не причастен к случившемуся, а также не совсем уверен, что сможет в одиночку быстро с коллапсом экономики справиться, хотя за соответствующую оплату мог бы и попробовать.
  Как и многие начальники со стажем, хозяин кабинета имел привычку пропускать мимо ушей все сказанное нижестоящими. Поэтому интервьюируемому пришлось выслушать неожиданно эмоциональную версию фараона об экономической истории развития человечества.
  Начал он со времен позже названных феодализмом. Любители хорошей жизни всех мастей и масштабов тогда стремились расширять свое жизненное пространство, то есть иметь побольше земли во владении, чтобы хорошо жить за счет тех, кто на земле этой работал. Позже, во времена, известные как капитализм, эти хозяева жизни, по мнению Арифа Максудовича, потеряли интерес к земле, а крестьян переделали в рабочих, которые и продолжили работать на благо своих хозяев уже на фабриках и заводах.
  Даже не вспомнив о первобытно-общинном строе, Микаил почему-то подумал о пропущенном рабовладельческом, как их учили в школе. Но тут он не вовремя на ум пришло 'а откуда взялись рабы при капитализме, из-за которых Север с Югом сошлись?' Не сумев ответить на свой же вопрос, гость благоразумно промолчал.
  Хозяин кабинета, тем временем, уже говорил о нынешней эре информационной. Главная ценность этих времен, считал потенциальный работодатель визитера, и так понятна. Теперь богачи разных калибров предпочитают рекламу, раскрутку, прогнозы, а поклонники мира виртуального стали выглядеть умнее коллег из сектора реальной экономики. В отличие от предыдущих эпох, трата денег, отдых и развлечения уже стали почетнее труда на совесть.
  - Но стрижка купонов, основанная на падениях и взлетах курсов валют, акций и объема денежного обращения, продажах еще не произведенного и добытого, завела в тупик всех, - печально заключил возможный руководитель Микаила.
  Во время всей этой продолжительной тирады посетитель мудро кивал головой, показывая, что разделяет беспокойство, негодование и, вообще, всю точку зрения Арифа Максудовича вплоть до мельчайших подробностей. Нечастые замечания Микаила по поводу услышанного, были ярчайшим тому подтверждением.
  В общем-то, он был согласен с фараоном, что сейчас рушатся устои. Хорошо и честно работающие разоряются, хотя ясно, что к передвижению с помощью самолетов или автомобилей, к примеру, народ вроде бы не охладел.
  Вместе с тем, предполагал хозяин кабинета, все больше людей начинает догадываться, что все эти атрибуты кризиса, не какое-то стихийное бедствие, а чья-то хорошо продуманная игра, в которой победители скромно остаются в тени, а всем остальным предложено исполнение роли пострадавших.
  - М-да... Это кризис доверия, - резюмировал Микаил, увидев, что Ариф Максудович устало развалился в кресле.
  Эмоциональность руководителя компании говорила о том, что его фирму экономический спад затронул основательно.
  И хотя явно негативное отношение фараона к слишком богатым мира сего Микаилу показалась немного чрезмерным, от высказывания сомнений он благоразумно воздержался. Тем более, логично полагал гость, именно благодаря человеческим амбициям, мир вокруг нас со времен сохи и плуга изменился до неузнаваемости. Да и нынешний кризис, показал всем, считал Микаил, что дурача других, сам тоже, в конце концов, остаешься в дураках.
  Наконец, Ариф Максудович поднял голову, внимательно посмотрел на своего соотечественника и тихо произнес на родном для обоих языке:
  - Мне предложено вернуться на родину, занять достаточно высокий пост. Хочу набрать команду тут, в Европе. Изучил Ваши данные. Вы мне подходите. Зарплата будет как здесь. Будет и перспектива роста.
  Он помолчал еще немного, а потом добавил, обращаясь то ли к гостю, то ли к себе самому:
  - Хватить мотаться где попало, пора домой.
  Как подсказывала интуиция Микаила, стремление Арифа Максудовича вернуться на родину усилил все тот же спад экономики.
  То, что домой пора, посетитель понимал и сам. Он не устал от родины. Пусть деньги и не самое главное в жизни, убеждал себя Микаил, но мужчина должен честно их зарабатывать для своей семьи как можно в большем количестве. Именно желание выполнять эту почетную обязанность наилучшим образом и превратило его в путешественника по Европе.
  
  Важный день
  
  Этот день имел особое значение для Салима. Именно сегодняшние результаты должны были повлиять на выбор его дальнейшей стратегии. Примерно месяц назад ему шепнули на ухо о секретных пока планах аппарата реанимировать одну опальную фигуру, уже много лет проживающую за рубежом. Он хорошо знал этого человека и прекрасно понимал, что в случае его возвращения Салиму рано или поздно придется уйти в тень.
  Тогда, в давнем прошлом, Салиму удалось вынудить своего Противника (именно так он называл его про себя) покинуть страну. Они сразу не понравились друг другу. Слишком отличалась предыдущая их жизнь, слишком разными оказались сложившиеся воззрения, слишком непохожими были пути в верха для каждого из конкурентов.
  Салим являлся провинциалом до мозга костей и, совершенно естественно, этого совсем не стеснялся. Да, ему нравился сельский уклад жизни без спешки и суеты. Именно тут он видел истинно народные и верные взаимоотношения между людьми, любовь к культуре предков, уважение к традициям, субординацию в отношениях со старшими по возрасту и должности, деликатность к противоположному полу. Разве не убивает все это город, делая своих жителей зомбированными среднестатистическими потребителями бесконечной рекламы и телеканалов, насаждающих чуждый нам образ жизни? Особенно неприятно было видеть Салиму, что его собственные дети постепенно становятся горожанами в худшем, в его понимании, смысле этого слова. Поэтому он старался почаще вывозить свою семью к себе на маленькую родину, тем более, что и жена его была оттуда же.
  И чистый горный воздух, и великолепный пейзаж из окна их большого дома все больше укрепляли Салима в правоте своих взглядов. К тому же приятно было видеть, нескрываемое восхищение в глазах односельчан, радующихся фантастическому успеху своего земляка, сумевшего самостоятельно, без чьей-либо поддержки, достичь таких властных высот. Поэтому начинающий олигарх был счастлив констатировать, что и в окрестностях Олимпа, да и в самой столице все больше становится таких же как он носителей подлинно народной культуры. Конечно, в городе тоже проживает немало ценителей творчества предыдущих поколений, и не каждый сельчанин попадая сюда ведет себя достойно, но все таки, в целом заметные изменения в столичном укладе протекали в верном, по его мнению, направлении и правильном русле.
  Противник придерживался другой точки зрения. Он был согласен, что деревня всегда больше управляется традициями, чем законом, и считал это вполне естественным. Но он также полагал, что попытка применять те же шаблоны в городе пагубна, и не приведет к хорошим результатам.
  - Посмотри, как чинно ходят они по улицам, не видя разницы между проезжей частью и тротуаром, и уверенные, что водители обязаны уважительно пропускать женщин и старших в любом месте дороги. Нельзя смотреть на город с провинциальной колокольни, это гораздо более сложный механизм, который не может базироваться на обычаях, - кипятился иногда Противник.
  Но Салим резонно парировал, что улицы переходят не там где надо все подряд, и лично его наши обычаи вполне устраивают. Он с пониманием относился к стремлению занявшего высокий пост какого-либо начальника помочь землякам из деревни, района, региона. Противник же лишь морщился и сокрушенно качал головой, намекая на отсутствие опыта и знаний, на несоответствие занимаемым должностям.
  - Научатся, - посмеиваясь успокаивал его Салим. - У них не было возможности получить такое образование, как у тебя. Не у всех отцы работали на руководящих должностях, - спокойно намекал он на наследственный характер попадания Противника в элиту. - Каждый имеет право на свой шанс.
  Оппонент сразу, переставал возражать, понимая, что не сможет объяснить коллеге, что на самом деле принадлежность к элите не приходит с высокой должностью автоматически. Умение видеть дальше собственного кармана, принятие решений в государственных интересах, даже когда они противоречат личным и родственным, понимание какими последствиями завершатся намечающиеся тенденции через год, пять, десять, и больше лет, никак не гарантируется занимаемым постом. Салим лишь фыркал в ответ на сомнительные доводы сослуживца.
  К счастью, постепенно количество единомышленников Салима в высших эшелонах управления увеличивалось, а Противника, соответственно, уменьшалось. Менялась и атмосфера во властных коридорах. Мастерство шумного восхищения вышестоящими и техника намека на недостатки остальных становились основными качествами, способствующими карьерному росту. К тому же росло недовольство жены Противника и ее многочисленных родственников, надеявшихся на поддержку в получении полюбившихся им должностей.
  В общем, Противник не выдержал нарастающего повсеместно прессинга и воспользовался первым же предложением поработать за границей. Позже, по слухам, он создал там свой якобы достаточно успешно развивающийся бизнес. Вроде за много лет его должны были бы и подзабыть, надеялся Салим, но видимо не все успели. К тому же, вскоре после отъезда Противника наметился некоторый крен в обратную, желаемую им сторону, но потом, к радости Салима, ситуация стабилизировалась, зацементировалась и забетонировалась. Все места наверху распределились словно навеки.
  Последняя безрадостная новость, по мнению Салима, могла помешать вполне безмятежному компромиссному сосуществованию различных региональных элит. "Кому это надо? Кому это выгодно?" - спрашивал себя он, и пока не находил ответа. В любом случае, следовало что-то предпринимать.
  Немного подумав, Салим вызвал к себе своего главного помощника и советника по щекотливым делам. Это был крайне интеллигентный и весьма образованный человек гораздо моложе сорока, отличавшийся исполнительностью и сообразительностью. Он, как ни странно, не сообщал своему начальству кто, кому, когда и что сказал, а значит, возможно, помалкивал он и перед другими о конфеденциальных данных своего руководства. На таких можно полагаться, считал почему-то Салим, и вполне доверял Яшару.
  Олигарх коротко изложил суть проблемы и сразу объяснил, что нельзя допускать возвращения Противника на родину. Помощник конечно понимал, что ожидаемое назначение уже сейчас автоматически возводит его клиента в ранг неприкасаемых, как он их про себя называл. А значит, воздействие должно быть чисто психологическим, лучше косвенным, минимально авантюрным и абсолютно бескровным. Вообще-то, Яшар и сам совсем не одобрял криминальных методов работы, но оказывать определенное давление на недоброжелателей своего босса иногда, к сожалению, приходилось. Как правило, сама возможность развития ситуации отлично от предполагаемого сценария, приводила в ужас большинство интриганов, особой смелостью явно не отличающихся. Они тут же начинали демонстративно расхваливать персону, которую совсем недавно тихо везде проклинали.
  Однако, в данном случае, во-первых, действовать предстояло в самом центре Европы, а во-вторых, масштаб личности, с которой надлежало иметь дело, солидно отличался от доморощенных политиканов. "Следовательно, все должно быть подготовлено на совершенно ином уровне", - понимал Яшар.
  - Можешь привлечь курьера, если будет необходимость, - предложил в завершении беседы Салим, но увидев, что лицо помощника приняло вид человека, съевшего гигантский лимон, рассмеялся.
  - Я совсем не настаиваю на этом, а просто не возражаю, если ты так решишь, - добавил олигарх.
  Кислотность Яшара слегка убавилась, но не исчезла. Все же с трудом улыбнувшись шефу, он молча покинул кабинет.
  
  Любопытная карта
  
  Микаил еще раз взглянул на висевшую на стене старую фотографию в рамке. Трое вели непринужденную беседу за круглым дачным столом. Говорил человек постарше, а его сын и молодой тогда еще хозяин кабинета внимательно слушали.
  - Интересная была личность, - задумчиво заметил Ариф Максудович, перехватив взгляд соотечественника. - Мой отец работал с ним какое-то время.
  Гость терпеливо дожидался возвращения хозяина кабинета из мысленного путешествия в дни своей юности, когда проходила запечатленная на снимке беседа.
  Ввиду того, что особых планов на сегодня у Микаила не было, общение с потенциальным работодателем его совершенно не утомляло, а такт и эрудиция собеседника заставляли забывать о времени еще больше.
  Вернувшись из прошлого, Ариф Максудович подошел к висящей на стене большой географической карте мира. Какое-то время, он с изумлением разглядывал ее так, словно никогда не видел прежде. Микаилу так же показалось, что вывешена она была специально для этой беседы.
  Наконец, вспомнив, видимо, все на карте изображенное, Ариф Максудович очертил на ней круг, включающий территорию гораздо большую, чем их родина и два маленьких государства, с ней граничащих. Территория эта называлась так же, как и горы, частично охватывающие их маленькую страну и юг другой страны более масштабной и с ними соседствующей.
  Еще раз посмотрев на карту, удовлетворенный, видимо, на ней изображенным, фараон вернулся к своему трону.
  Неожиданно для Микаила, он заговорил о незатухающих дискуссиях на родине обоих. Споры эти касались самоназвания народа и языка и, время от времени, принимали достаточно эмоциональный характер. Будучи в курсе подобных интернет-бурь в виртуальных стаканах, Микаил был согласен с теми, кто считал, что без прошлого нет будущего. Более того, на его взгляд, если прошлое состоит из цепи трагедий и неудач, то вероятность того, что в будущем схожее повторится - гораздо выше. Тон в таких дискуссиях чаще задавали немногочисленные, но шумные сторонники крайних точек зрения, предпочитавшие не сомневаться, что 'кто не с ними, тот...'. Обклеив своих противников всевозможными ярлыками, поклонники крайних позиций победно помахивали виртуальными кулаками. Микаилу же казалось, что нравится или нет сторонникам приоритета языка над территорией, его соотечественников, как и всех остальных во всем мире, все равно будут именовать по названию страны. Нравится или нет последователям противоположного лагеря, но их земляки говорят на языке вполне определенной группы и это их государственный язык.
  Как обычно, здоровое и молчаливое большинство придерживалось средней компромиссной линии, стремящейся объединить эмоциональные фланги, но в результате на них-то и обрушивался весь пафос диаметральных антагонистов.
  Но то, что споры эти могли быть каким-то образом связаны с будущим назначением сегодняшнего собеседника, для Микаила явилось полным сюрпризом.
  - История каждого народа - немного миф. У кого-то мифы покруче и масштабнее, у других - мельче и посвежее, - Ариф Максудович внимательно посмотрел на своего визави, как бы давая понять, что сейчас будет сказано главное. - Нам предстоит поработать с нашим мифом. Мифы должны служить замыслам. Именно с целью нам и предстоит определиться.
  Хозяин кабинета многозначительно взглянул на своего гостя, пытаясь выяснить, насколько тот оценил историческую значимость услышанного.
  Тут посетитель почему-то вспомнил известное изречение Вольтера "история - это ложь, относительно которой договорились историки", но чтобы не выглядеть умнее собеседника, он целомудренно поступил по-другому.
  - Значит, Вам предложено организовать министерство мифов? - восхищенно спросил Микаил.
  - Это неважно. Я еще сам не знаю ранг нашей организации, и как она будет называться, - задумчиво отозвался фараон.
  'Минмиф', - мелькнуло в голове у Микаила сразу после того, как он вспомнил известное утверждение "кто управляет прошлым, тот управляет будущим".
  - Нашей целью будет... - Ариф Максудович опять и начертил круг в том же месте.
  Удивление гостя заметно вдохновило хозяина кабинета, и тот воодушевленно и пространно заговорил о своем видении истории региона и перспективах его развития.
  Начал он с событий столетней давности, когда сошедший с ума мир затеял большую войну. Две дряхлеющие империи, с которыми была связана их родина, оказались в разных лагерях. Империя северная стартовала проворнее и захватила часть территории своей южной соперницы. Однако потом все пошло по-другому. Неумные правители обеих империй пали, а их владения стали стремительно уменьшаться. Потоки крови усилились. В империи северной к власти пришел тот, которого позже назовут мечтателем потрясенные за десять дней оппоненты. Империю южную спас солдат, сумевший объединить кучку уставших воинов и опрокинуть планы давно все поделивших грозных сил.
  Исторический экскурс тем временем продолжился. От империй лектор уже переключился к южной части того самого очерченного круга. Когда почти сто лет назад рухнула власть на севере, в регионе, о котором шла речь, образовался непонятный орган, выжидающий, чем закончится смута в северной столице. Орган этот контролировал значительную территорию и обладал солидным людским и экономическим потенциалом.
  - Одна нефть чего стоила! - радостно воскликнул фараон и поднял вверх указательный палец.
  Вскоре, тот самый орган объявил о своей независимости. В том же месяце ('Какое совпадение!', - опять закричал хозяин кабинета) в индустриальном сердце только что образовавшегося государства начались этнические беспорядки, пролилась кровь, а вскоре новое государство распалось на три карликовых. Позже, северный мечтатель, несомненно, имевший к произошедшему явное отношение, послал ко всем троим бронепоезд.
  Кстати, южная империя, несмотря на тяжелейшее положение, сумела тогда вернуть свои земли, утерянные незадолго и присвоенные одним из карликовых государств, упорно не желавшим жить в мире с двумя другими.
  К тому же, переживавшие тяжелейшие дни своей истории, недавние соперницы краткосрочно объединились. Это объединение усилий двух бывших империй неописуемо огорчило Старый Свет. Вынужденный серьезно урезать свои аппетиты, он сделал все, чтобы предотвратить подобное в будущем.
  Такой союза не допускался последние несколько столетий, с тех пор, когда западной империи удалось таки всучить династию, якобы альтернативную польской. После этого - все, у кого были проблемы с 'владычицей', имели дело с 'жандармом Европы'.
  
  Выстрел
  
  Легкий стук в дверь прервал восхитительную речь Арифа Максудовича. Между собеседниками плавно проплыла секретарша с подносом. Она поставила его на маленький столик недалеко от окна, в противоположной части кабинета. Потом она сделала рукой жест, означающий, что им надо пересесть в кресла рядом с этим столиком. Потом она обворожительно улыбнулась и данная умопомрачительная улыбка, к сожалению Микаила, предназначалось не совсем ему. Потом, не меняя выражения лица и приятно шурша одеянием, секретарша уплыла обратно в порт своей приписки.
  Вздохнув от того, что его скромной персоне так и не было уделено драгоценнейшее внимание красавицы, Микаил хмуро поплелся в сторону указанного места.
  Арифа Максудовича заманчивый взгляд сотрудницы наоборот окрылил. Почти не касаясь пола, он бесшумно перелетел из одного кресла в другое.
  Было очевидно, что он совершенно забыл и о настоящем кризисе, и о прошлых войнах империй, и о своих будущих планах возвращения на родину. Должны признаться, Микаил тоже уже не совсем помнил о целях своего визита к фараону.
  Наконец, чары секретарши постепенно рассеялись. Внимательно разглядывающий гостя Ариф Максудович начал, кажется, медленно восстанавливать в памяти информацию о нем и догадываться, откуда тот взялся. Видимо, чтобы ускорить этот процесс, он наклонился к вазочке с конфетами.
  В этот момент раздался звон разбитого стекла.
  Ариф Максудович с недоумением посмотрел сначала на окно, а потом и на собеседника. Еще через секунду он побелел, упал из кресла на пол и быстро пополз на четвереньках в сторону, откуда раздался звук. Прижавшись к стенке так, чтобы его не было видно снаружи, владелец компании плотно задернул шторы. Затем он пополз к другому окну и проделал то же самое.
  Как только в кабинете стало темнее, посетитель тоже понял причину произошедшего.
  Точно не зная в какую сторону лучше ползти, гость предпочел пока не шевелиться в кресле. Ему хотелось громко крикнуть 'Полиция!', но вместо этого шокированный организм с трудом выдал слабый звук. Как ни странно, фараон все же услышал результат этого естественного беспокойства.
  - Не двигайтесь, - громко зашептал он.
  Микаил с удовольствием выполнил просьбу хозяина кабинета, тихо радуясь, что не прозвучала команда противоположного характера.
  Фараон прилип к стене между двумя окнами, а гость прижался к спинке кресла. С грохотом тикали настенные часы.
  Тут дверь открылась и в комнату с очередным подносом опять вошла невозмутимая секретарша. Железная леди ничуть не удивилась полумраку и странным позам присутствующих. Вероятно удивление не входило в ее служебные обязанности, которые она привыкла выполнять неукоснительно. Однако, на этот раз не выдержала даже она. Нет-нет, ни один мускул не дрогнул на ее лице, и она не издала ни звука. Ее подвели ноги, которые не вынеся напряжения просто подкосились. Секретарша все-таки успела положить второй поднос на столик, и лишь после этого безмолвно опустилась в кресло рядом с ним. Только вытянутая вперед рука выдавала причину ее волнения. Фараон и его гость тоже посмотрели в указанном железной леди направлении.
  Часы загрохотали еще громче.
  Присутствующие с изумлением смотрели на фотографию на стене. Пробившая оконное стекло пуля попала точно в голову изображения юного фараона.
  - Вам чай или кофе? - спросила секретарша, первой вышедшая из ступора.
  Микаил взглядом показал на руку, державшую чайник. На всякий случай, он посмотрел и на кофейник в другой руке и, подтверждая свой выбор, отрицательно качнул головой.
  Вдруг к Арифу Максудовичу неожиданно вернулась привычная энергичность. Он шумно приземлился в кресло, где только что сидела железная леди, и попросил ее налить ему кофе. Секретарша внимательно посмотрела на зажатую в руке конфету и молча выполнила просьбу своего руководителя.
  Заметив ее взгляд, Ариф Максудович повернулся к посетителю и эмоционально воскликнул:
  - Эта конфета только что спасла мне жизнь!
  У железной леди слегка сместилась вверх левая бровь, и она задумчиво покинула кабинет.
  Фараон заметил, что ему не хочется огласки случившегося, а значит и обращаться в полицию он не собирается. Но все же мысль о дополнительном отверстии в собственной голове его, видимо, тоже не радовала, поэтому он спросил не может ли Микаил ему помочь.
  Гость сделал все от него зависящее, чтобы не удивиться услышанной просьбе, и сразу вспомнил о своем новом знакомом, случайно представленным ему на одном из мероприятий всего несколько дней назад.
  Андрей был частным детективом и родился в той самой стране, от которой фараон, судя по всему, и намеревался отторгнуть часть территории в пользу своей родины.
  Микаил сказал, что фирма Андрея больше специализируется на обслуживании бывших соотечественников некогда большой страны, хотя среди ее клиентов имелось немало эмигрантов и из других концов мира.
  Уже через минуту Микаил, глядя на визитку, набирал номер телефона своего приятеля:
  - Андрей, доброе утро. Это Микаил. Надеюсь ты меня помнишь. Ты по воскресениям работаешь?
  - Здравствуй, дорогой. Конечно помню. Сегодня работаю только за двойную оплату. Приехать?
  Получив согласие фараона, гость объяснил где они находятся. Не прошло и получаса, как Андрей с деловым видом расхаживал по кабинету.
  Ему было далеко за пятьдесят, но, скорее, меньше шестидесяти. Очки придавали умным глазам детектива еще более серьезный вид. Несмотря на высокий рост и грузное телосложение, двигался сыщик необычайно легко.
  - Что ж, на данный момент у меня две версии, - заявил он после того как опросил обоих присутствующих и осмотрел все, что хотел увидеть. - Первая - Вас хотели убить. В этом случае, попытка повторится, и надо быть осторожнее. Кстати, наша фирма может выделить Вам квалифицированную охрану, если понадобится. Вторая версия - Вас хотели напугать, предупредить, так сказать. В общем, дать знать, что Вы уязвимы. В этом случае, дорогостоящая охрана Вам пока не нужна, но внести кое-какие коррективы в планы я бы все-таки посоветовал.
  Ариф Максудович обрадовался скромному количеству версий Андрея, на что последний заметил, что еще три версии были исключены из списка только из чувства глубокого уважения к владельцу компании.
  Заметив удивление фараона, сыщик пояснил:
  - Разве шум в прессе перестал быть рекламой? Разве не странно, что выстрел совпал с появлением в офисе незнакомого человека? Разве коварство отвергнутых женщин для кого-то новость?
  Сказав это, Андрей внимательно посмотрел на обоих собеседников, и уселся в кресло.
  Ариф Максудович изумленно поморгал какое-то время глазами и согласился, что лучше ограничиться первыми двумя версиями.
  
  Воры и обезьяны
  
  Этот сон она увидела, когда училась уже в восьмом классе. Она проснулась и сразу посмотрела в окно. Было еще очень рано, светать только начинало. Девочке не хотелось будить свою мать, хотя желание рассказать о просмотренном сновидении ее толкало на это. Сон был таким же ярким, как и первый, приснившийся почти семь лет назад. Девочка как бы присутствовала в каком-либо месте, ее почему-то никто не замечал, а потом она вдруг мгновенно оказывалась в другом уголке на соседней территории поблизости. Как ни странно, девочка во сне понимала не только о чем говорят окружающие ее люди, но и о чем они думают. Так вот на этот раз она увидела жителей древнего города, расположенного недалеко от больших пирамид. Сильная засуха и неурожай привели к голоду среди горожан. Женщины весь день проводили в поисках пищи для своих детей, а мужчины, несмотря на жару и пыльную бурю, работали на строительстве какого-то храма и получали за работу немного ячменной каши и небольшой мешочек зерна для домашних. Девочка закрыла глаза, надеясь на продолжение сна, но у нее ничего не получилось. Тогда не открывая глаз, она стала вспоминать свои видения, и старалась удержать в памяти каждую мелочь. Она также представляла возможные вопросы своей матери и свои на них ответы. Так, потихонечку наступило утро, и мама, наконец, проснулась. Папа уже много лет не жил с ними, потому что у него была другая семья и другие дети. И хотя девочка и отец все равно любили друг друга и виделись раз в неделю или чаще, свои сны она ему не рассказывала. Папа пусть и помогал материально своей бывшей семье, но делами дочери особенно не интересовался. Он не сомневался в школьных успехах дочки и полученном ею правильном воспитании, не старался направлять ее, как говорится, жизненный путь, а ограничивался только подобранными со вкусом подарками.
  Как девочка и предполагала, ночной сон опять очень заинтересовал ее маму. Дочка с удивлением рассказывала об увиденных огромных запасах зерна, ячменя и проса, гниющих в больших хранилищах. По ее словам, власти раздавали беднейшим жителям лишь очень незначительную часть имевшегося хлеба. Девочка рассказывала с какой благодарностью бедняки во сне принимали продовольствие и с каким уважением относились к Верховному Правителю, считая его средоточием справедливости, как они недолюбливали чиновников и как боялись жрецов своего Правителя.
  Мама с печальной улыбкой кивала дочери и разделяла ее негодование по поводу портящихся в условиях голода зерновых. Потом она внимательно посмотрела на девочку и почему-то поведала ей об иерархическом распределении ролей в стае одного из видов обезьян, которых наблюдали ученые.
  Оказалось, что простые рядовые приматы, найдя, к примеру, банан, старались немедленно его съесть, пока он не был отобран их, так сказать, начальниками, находившимися на следующей ступени управления стаей. Самым нижним членам обезьяньей своры это конечно не нравилось, но, к счастью, над их надзирателями тоже были надсмотрщики, которые к радости представителей дна отнимали нечестно приобретенный банан. Наконец, зорко за всем поглядывающий глава стаи, так называемый альфа самец, к удовольствию контролеров рядовых, грозным взглядом напоминал кому на самом деле принадлежит повторно отобранный банан. Таких плодов, по словам мамы, у вожака собиралось огромное количество, намного больше чем он мог бы съесть. И тогда главарь мог взять из кучи несколько гниющих фруктов и раздать их самым низовым членам своей стаи, а те воспринимали это как торжество справедливости. Таким образом альфа-самец завоевывал любовь и доверие самых униженных, и это очень могло ему пригодиться в случае неповиновения своих заместителей или других нерядовых обезьян иерархической вертикали управления сворой.
  - А знаешь, если кто-то из ближайшего круга вожака впадал в немилость, самые бесправные члены стаи немедленно начинали всячески угнетать беднягу, толкали, щипали его, даже калом в него бросались, - закончила свой рассказ об обезьянках мама.
  Дочка, представив все услышанное, рассмеялась:
  - А я недавно книжку читала про бандитов, там тоже воры приносили украденное в одно место. Причем, сначала понравившееся выбирал главарь банды, потом его приближенные, а оставшееся в качестве поощрения передавалось рядовым ворам, как подарок от главаря. И простые воры тоже ненавидели своих бригадиров, мечтая занять их место, а бригадиры все время надеялись скинуть главаря и пытались заручиться поддержкой низовых звеньев.
  Мама согласилась с дочкой в замеченном сходстве поступков и посоветовала ей почитать книжки о науке, изучающей и сопоставляющей поведение животных и людей.
  
  Месседж
  
  Секретарша повторила свой танец с подносами. Теперь Андрей внимательно изучал только ее. Когда железная леди закончила свой ритуал, детектив, видимо, утвердился в выводе, что стреляла не она. Его профессиональная привычка подозревать всех во всем приводила в конце концов к успеху, хотя возникающие по ходу многие фантастические предположения чаще вызывали нервную улыбку у потенциальных подозреваемых.
  - Она скорее действительно не замешана, - расстроенно подытожил свое изучение Андрей.
  Фараон поморгал еще немного и утвердительно кивнул.
  - Если больной доверяет доктору, то вместе им легче побороть болезнь. У нас - похожая ситуация. Что Вы ожидаете от меня? Найти исполнителя? Узнать кто являлся заказчиком? Просто консультаций и рекомендаций? - задав серию вопросов, бывший соотечественник земляков спокойно принялся пить чай.
  Ариф Максудович немного растерялся от обилия интересующих собеседника тем и, подумав немного, просто утвердительно кивнул.
  - Что ж, - удовлетворенно поднялся из кресла сыщик, - все это потребует времени и расходов.
  Фараон понимающе согласился еще раз.
  Затем детектив достал из кармана пулю, которую несколько минут назад извлек из стены, и опять внимательно ее осмотрел. Потом он подошел к фотографии в рамке, залез на взятый с собой стул, развернулся спиной к снимку и немного согнул колени так, чтобы его глаз оказался на уровне попадания пули. Потом Андрей посмотрел на окно и дальше на здание напротив. Потом он попросил Арифа Максудовича стать в точку, в которой тот находился в момент выстрела.
  Фараон уселся в кресло, согнулся вперед и потянулся к вазе за конфетой.
  Детектив неожиданно резво спрыгнул со стула и улыбнулся хозяину кабинета:
  - Думаю, они хотели только попугать.
  Еще раз осмотрев пулю, сыщик улыбнулся фараону:
  - Есть у меня один знакомый киллер-пугач. Он не проливает кровь, а только пугает. Специализация у него такая. Тип еще тот, с принципами. Почерк похож. Если это он, то следы там искать искать бесполезно, - сыщик кивнул в сторону здания напротив. - Впрочем, как и сведения о заказчике.
  - Ты его не знаешь, - наконец, Андрей, вспомнил о существовании Микаила.
  Теперь настала очередь последнего кивнуть головой.
  Тут с Арифом Максудовичем опять произошла разительная перемена. От его растерянности не осталось и следа. Отсутствовала и привычная суетливая энергичность. Это уже снова был властный человек с неограниченными финансовыми возможностями и влиянием.
  - Мне надо с ним увидеться, - обратился он к Андрею с холодным тоном, не требующим возражения. - Здесь. Через час.
  Детектив собирался было возразить, но встретившись с твердым взглядом хозяина кабинета, слегка опешил.
  - Здесь музыку заказываю я, доктор, - медленно произнес фараон. - У меня для него будет заказ.
  - Да-да, конечно, - быстро ответил Андрей. - Увидимся через час.
  Как только за ним захлопнулась дверь кабинета, Ариф Максудович посмотрел на своего соотечественника:
  - Кажется, я знаю, откуда дует этот ветер. Посмотрим, кто испугается больше.
  Потом он пошел к двери, открыл ее и вежливо попросил:
  - Лейлуша, принеси нам еще чаю.
  Через час Андрей вернулся один.
  - Он готов обсудить Вашу просьбу, но заказчик не должен видеть его, а он заказчика. Таковы его принципы. Надеялся уговорить. Не удалось.
  Открылась дверь и Лейла совершила очередной заплыв с подносом.
  - Хорошо, - спокойно ответил Ариф Максудович, когда дверь за секретаршей закрылась. - Подойдите сюда, пожалуйста.
  Хозяин кабинета порылся немного в интернете, и показал, наконец, сыщику фотографию того, кого считал своим противником.
  - Тут его биография, должность, телефоны, адрес здания, где находится его офис, ну и так далее, - фараон усмехнулся разглядывая размещенные на сайте снимки официальных встреч, на которых был изображен в числе других и потенциальный конкурент.
  Еще немного поколдовав на компьютере, Ариф Максудович вдруг радостно воскликнул:
  - Вот! Это та самая фотография. Как видишь, ее тоже немного видно из окна, - хозяин кабинета ткнул в монитор. - Так вот твоему другу надо будет сделать то же самое, что он проделал с моей. Дружок мой слева, а справа - наш нынешний.
  Фараон указал на поврежденное фото на стене.
  - Смотри, чтобы он не перепутал, - удовлетворенно пошутил хозяин кабинета и опять кивнул на экран. - Я понял его месседж, уверен, и он поймет мой.
  Наконец, Ариф Максудович заметил нетерпение Микаила и его желание посмотреть на того, о ком шла речь. Затем фараон подозвал своего земляка к компьютеру.
  - Полюбуйся, вот с кем нам предстоит побороться, - фараон внимательно смотрел на монитор.
  Микаил взглянул туда же и обомлел. Он почему-то вспомнил, что англичане называют бокс обменом мнениями с помощью жестов. Ни обмениваться мнениями с помощью месседжей, ни тем более бороться с очень известным на его родине олигархом, Микаилу совсем ни хотелось. Олигарх этот был немного в тени и не занимал высокий пост, но был фигурой крайне влиятельной и максимально к верхам приближенной.
  - А Вы уверены, что мы с ним в одной весовой категории? - растерянно спросил Микаил. - Вообще-то я предпочитаю шахматы.
  Андрей усмехнулся, взял со стола листок бумаги и написал на нем две цифры. Первая была примерно равна годовой зарплате Микаила, вторая - раз в пять ее превышала.
  - Это за мои услуги, - сказал он, указывая на сумму поменьше, - а это за его. Аванс - половина.
  Детектив сосредоточенно смотрел на хозяина кабинета.
  - Хорошо, - спокойно ответил Ариф Максудович. - Сумма немалая. Добавлю обоим десять процентов премиальных в самом конце, если не будет никаких проколов.
  
  Перемены
  
  - Чтож, надо отметить наше соглашение. Пообедаем? Как вы относитесь к пицце? - хозяин офиса посмотрел на Микаила и Андрея.
  Получив утвердительный ответ обоих посетителей, Ариф Максудович попросил секретаршу сделать заказ. Не прошло и получаса, как пицца из ресторана за углом уже дымилась на столе. Там же на столе было разложено кое-что из содержимого вместительного холодильника, стоявшего в маленькой кухне рядом с приемной. В центре стола красовался запотевший графинчик с прозрачной жидкостью. Андрей с удовольствием разлил его содержимое в три маленьких хрустальных стаканчика.
  - За знакомство, ну и за успех намеченного, конечно, - владелец кабинета коротко огласил первый тост.
  Все трое глотнули холодной водки, закусили той же температуры огурчиками, и принялись за пиццу
  - Ариф Максудович, я так понял, Вы хотите вернуться. Извините, конечно, но у Вас все и тут есть. Вам это надо? - спросил Андрей после естественной паузы.
  - Хороший вопрос ты задал, Андрей. Очень хороший вопрос, - Фараон усмехнулся и задумался. - Я тоже много раз спрашивал себя именно об этом.
  Ариф Максудович опять замолчал, а потом сам разлил водку по стаканчикам.
  - Попробую объяснить, но сначала хочу выпить за ваше здоровье, - фараон чокнулся с Микаилом и Андреем и сделал маленький глоток.
  - Мы как раз говорили с Микаилом, о полученном мной предложении занять высокую должность на родине. Я думал почти полмесяца и уже дал согласие. Структура, которую я возглавлю, будет выполнять две задачи. Наша официальная деятельность, будет находиться в фокусе внимания и широко рекламироваться. Это незаметное вначале постепенное введение некоторых новых акцентов в национальную идеологию, - Ариф Максудович рукой указал на карту.
  Затем он снова заговорил об истории и о государстве, контролировавшем на протяжении долгого времени значительные территории. Хозяин кабинета взглянул на уже знакомый Микаилу круг на карте.
  - Мы и сейчас его называем по имени того племени, - Ариф Максудович кивнул на известное море, которое когда это выгодно, называют озером. - Есть даже версия, подтвержденная некоторыми историческими данными, что и первая часть нынешнего названия нашего государства звучала соответственно. Разве не странно, что упоминание об этом племени как части нашей истории, всегда было негласным табу?
  Фараон замолк и взглянул на сыщика.
  - То есть вы будете претендовать на нашу территорию? - удивленно рассмеялся Андрей. - Вы в своем уме? Мы вас просто задавим.
  - Не совсем так Андрей, вернее совсем не так. Разве я похож на наивного мечтателя? - Ариф Максудович улыбнулся.
  Повисла пауза, которую торопливо разрядил Микаил.
  - Друзья, давайте лучше выпьем, - бодро вклинился Микаил и схватился за графин. - За дружбу, - воодущевленно воскликнул он и первым поднес к губам свой стаканчик.
  Собутыльники поступили аналогично
  - Андрей, я с симпатией отношусь к Вашей стране, и у меня там немало друзей, - фараон подошел к детективу и положил руку ему на плечо. - Мы сейчас чуть-чуть выпьем и все равно не потеряем голову, потому что вовремя остановимся. Но разве можно сказать то же самое обо всех твоих соотечественниках, употребляющих алкоголь?
  Ариф Максудович постучал по графину на столе:
  - Если вам удастся справиться с зеленым змием, твою родину ждет блестящее будущее. А если нет? Уже много лет население вашей страны ежегодно сокращается чуть ли не на миллион, а примерно тысяча населенных пунктов каждый год просто исчезает с карты. И это при грандиозном наплыве людей почти из всех сопредельных стран. - Фараон опять немного помолчал. - Если бы не рухнул Союз, сегодня твой народ в своей стране был бы в солидном меньшинстве. Разве это не может случиться лет через десять или двадцать, пусть пятьдесят? Разве не реальна ситуация, когда вы, опять испугавшись, сами оттолкнете их также, как поступили когда-то с нами? - хозяин кабинета опять покрутил пальцем на карте чуть выше своей родины.
  Далее Ариф Максудович заговорил о нынешних признаках возможного грядущего раскола. По его мнению, все больше жителей этого региона и ныне ощущают себя чужими в большой стране.
  - Разве мы виноваты в этом? Мы не собираемся влиять на эти процессы, тем более их ускорять. Но в какой-то момент усталость обеих сторон может достичь критической отметки, и тогда все начнут искать другие пути, чтобы изменить ситуацию. Разве не так? - хозяин кабинета пожал плечами, снял галстук и опять наполнил стаканчики.
  Андрей задумчиво молчал и пока не собирался воспользоваться своим правом на тост.
  - Да они перегрызутся между собой. Это же пороховая бочка. Если рванет, то и вам мало не покажется. Вы этого хотите? - сыщик не выглядел растерянным от предполагаемой фараоном нерадужной для его родины перспективы.
  Некоторое время собеседники помолчали, сфокусировавшись на пицце. Третьим тостом все еще не пахло. Послышался стук в дверь, зашла секретарша. Вместо подноса она принесла какие-то бумаги. Ариф Максудович вытер салфеткой рот и руки. Потом он быстро пробежался глазами по тексту и решительно поставил свою подпись.
  - Я уже посчитал, что они передумали, - усмехнулся фараон, возвращая бумаги.
  Лейла тоже улыбнулась и оглядела помещение:
  - Пять лет так быстро пролетели. Жаль расставаться.
  Андрей и Микаил стали было мысленно предполагать кто с кем и почему расстается, как фараон внес ясность.
  - Ну вот, теперь я уже не хозяин всего этого, - фараон обвел рукой свой офис. - Продано.
  Он печально посмотрел на полные стаканчики, пробормотал 'Ваше здоровье' и залпом осушил свой.
  Заметим, что достаточно долгое пребывание вдали от родины наложило отпечаток на всех троих присутствующих. Они не опорожняли налитое сразу до дна, как поступали в молодости, а лишь делали небольшие глотки, как было принято тут, в Европе.
  
  Трудная задача
  
  В тот же день Яшар приступил к решению поставленной задачи. Он выяснил, что Противник и его секретарша учились в одной школе, что их связывали давние теплые отношения, и что только неоформление развода с бывшей женой мешало их законному браку. Противник ждал совершеннолетия своей единственной дочери, которая училась в Абердине, и которой он все эти годы материально помогал. Вскоре, через общих знакомых Яшар вышел на одинокую мать секретарши. Та очень искренне обрадовалась встрече с человеком, собиравшимся в командировку в город, где проживала ее дочь. Пожилая женщина испекла дюжину любимых дочерью шекер-бура, которые девочка в детстве называла сладкими пирожками. Потом, по просьбе мужчины, они вместе сфотографировались.
  Таким образом, у Яшара появился веский, как он считал, и позитивный предлог для знакомства. Уже через день помощник Салима звонил секретарше на работу, с предложением передать привет, фотографии, а также кондитерские изделия от матери предложил встретиться в кафе, неподалеку от места ее работы.
  Тут мы вынуждены сделать краткое отступление от темы, чтобы напомнить нашим читателям некоторые, по слухам, имеющиеся отличия европейских приличий и обычаев от наших. Существующее на эту тему мнение мы решительно не поддерживаем, но изложим его так, как слышали от других. Итак, считается, что жители Запада, несколько более легкомысленны в вопросах одежды, внешнего вида, произведенного впечатления, поведения на людях. В свою очередь, мы якобы чуть менее щепетильны к своей репутации и данному слову, не всегда обращаем внимание на некоторые нюансы этики. Их помешанность на пунктуальности часто вызывает нашу улыбку. Минуты не всегда играют серьезную роль при наших опозданиях, зато даже секундная задержка в дороге вызывает справедливое наше негодование. "Я вежлив и прост, и мне хорошо" - как бы напоминает окружающим их приклеенная почти улыбка, а присущие им беседы обо всем и ни о чем справедливо кажутся нам скучными и неубедительными. "Я очень большой человек", важно напоминает бегущая строка на нашем серьезном лбу. И больших людей, естественно, нельзя задерживать на светофорах, в пробках, очередях, ведь серьезные люди очень не любят ждать. Они начинают хмуриться и объяснять глупым окружающим кто они такие на самом деле. Однако, стоит большому человеку заметить другого, еще большего, как бедняга сразу становится очень маленьким, готовым почему-то проявлять грандиозное уважение, бурно аплодировать и искренне всячески расхваливать встретившегося, а его уже маленькое и совсем не важное лицо мгновенно принимает непомерно сладкий вид. В общем, они, иностранцы, нам видятся чаще какими-то одномерными, почти деревянными, вежливо кивающими любой нашей пропаганде и доверчиво подставляющими уши нашей же мучной продукции. Нас, в отличие от них, провести невозможно. Все, что на вид выглядит хорошо, на самом деле внутри очень плохо, убеждены мы, не забывая раздуваться до уровня гулливеров, чтобы при необходимости сжаться до масштабов лилипутов.
  Призыв к соблюдению закона всеми совершенно справедливо воспринимается у нас, как непочтительность к большим людям, каковыми мы все, несомненно, являемся. Нарушение правил кем-либо там, у них почему-то воспринимается как неуважение ко всем остальным.
  Однако, на наш взгляд, дорогой читатель, все упомянутое совершенно не отражает реальность, и наша традиция, которая так и называется большой-маленький, совсем тут не причем. Ну а с утверждением, что у них считается неприличным обманывать, а у нас - быть обманутым, мы просто вообще не согласны абсолютно категорически.
  Так вот, помимо этих перечисленных совершенно неверных различий, безусловно, к просматривающему эти строки конкретному читателю никакого отношения не имеющих (в конце-концов, они такие же разные, как и мы), к сожалению, есть одна непохожесть, играющая, существенную роль в нашем повествовании, которую мы вынуждены признать, в отличие от всего выше перечисленного.
  Приглашение дамы на совместный обед у них, как ни странно, совсем ничего не означает, а вот предложение разделить ужин, почему-то предполагает логичное продолжение совместного проведения времени. То есть там, если местный Отелло увидит даму своего сердца обедающую с неизвестным, он не бросится тренировать кисти рук. У нас, возможно, иногда все действительно обстоит немного по-другому.
  Итак, Яшар ужинать с секретаршей не планировал, понимая, что получит отказ. Удивительно, но на вечер у него была назначена встреча с человеком, услугами которого ему рекомендовали воспользоваться, если такая необходимость появится. И это действительно вовсе не означало, что ночь они проведут вместе.
  Согласившись на совместный обед, женщина с восторгом приняла шекер-бура, с теплотой разглядывала фотографии матери, с интересом слушала новости о городе, по которому очень соскучилась. Но вскоре разговор принял странный и неожиданно деловой характер. Яшар сообщил, что случайно узнал о планах возвращения ее друга и начальника на родину. Он также рассказал о серьезных намерениях сил, стремящихся не допустить этого. Шефу секретарши, а возможно, и ей самой, по мнению собеседника, угрожает вполне реальная опасность и он, скорее, не стал бы лезть не в свое дело, если бы не знакомство с ее матерью. Яшар напряженно смотрел на растерявшуюся женщину, замершую с вилкой и ножом в руках. Сотрудница Противника все поняла и думала теперь только о своей маме. Зная местные нравы на родине, она тоже не одобряла решение шефа вернуться, считая это крайне рискованным.
  - Что Вы предлагаете? - тихо спросила секретарша.
  - По моей информации, киллер уже получил заказ. Постараюсь выйти на него и немного изменить сценарий. Уверен, он не будет возражать, понимая, что если конечная цель - недопущение приезда достигнута, то никто за промах аванс назад не потребует, да и шансов остаться в живых у него прибавится.
  Дальше, не обращая внимания на подавленный вид женщины, он стал посвящать ее в детали своего плана.
  Перед прощанием нежданный соотечественник еще раз внимательно посмотрел на собеседницу и негромко добавил:
  - Если захотите что-то изменить - пострадают все.
  Вечером Яшар встретился с создателем детективного агентства, описанным еще на родине персоной, с которой можно иметь дело.
  Немного поговорив с ним на малозначащие общие темы, Яшар убедился что собеседник соответствует отводимой ему роли. Поэтому он быстро перешел к основному вопросу встречи. Приезжий объяснил владельцу частного сыскного агентства, что является сторонником ислючительно бескровных методов, и что для недопущения возможных трагедий, которые лично он никак предотвратить не в состоянии, ему, к сожалению, иногда приходится прибегать к некоторым мерам, не совсем приветствуемым законом.
  Заметив, что туманное вступление не произвело на сыщика большого впечатления, Яшар коротко объяснил суть проблемы.
  - Если он вернется, его тут же убьют. Если вернется с ней, то пострадать могут оба, - спокойно заключил южанин.
  Потом он передал суть предлагаемого им сценария мягкого воздействия, включающего традиционные кнут и пряник, то есть знакомство с имеющимися альтернативами. Помолчав немного, Яшар заверил сыщика, что ни один волос с головы объекта его интереса не упадет, хотя складывающиеся ситуации должны будут приводить последнего к мысли о неминуемом тотальном облысении.
  Собеседник, после небольшого раздумья, с пониманием отнесся к благородной составляющей предстоящей задачи, озвучил сколько будет стоить это его понимание и посоветовал внести незначительные изменения в намечаемый сценарий. Сойдясь в цене, бывшие соотечественники приступили к хронологической детализации замысла, а также корректировке действий в случае развития ситуации в другом русле.
  План включал демонстрацию возможностей противостоящей Противнику стороны, а также имитацию убийства его секретарши. Если же проведенные мероприятия окажутся неэффективными, воздействие предполагалось продолжить. Яшар также сообщил полученное во время беседы с женщиной имя человека, которого их подопечный решил взять в свою команду, и который должен быть приглашен в воскресенье утром на соответствующую беседу.
  Уже через день сыщик позвонил заказчику и сообщил, что познакомился с этим предполагаемым сообщником.
  - Наш клиент явно торопится, поэтому медлить нельзя. У нас все готово, - спокойно доложил частный детектив.
  - Хорошо, не будем откладывать, - согласился Яшар.
  
  Планктоны без китов
  
  - Андрей, а как Вы попали сюда? - спросил немного захмелевший хозяин кабинета, и шутливо добавил: - Только не говорите, что родину хорошо любить на расстоянии. А то получится тост, который я тут же поддержу.
  - Я вижу в Вас профессионала, умного и интеллигентного, - уже серьезно добавил он. - Иногда мне кажется, что это какое-то вымирающее сословие на всем нашем когда-то общем пространстве.
  Андрей улыбнулся и пожал плечами. Оказалось, что он действительно родился в очень образованной семье. Отец был офицером в третьем поколении и трепетно относился к традициям своей профессии. Мать работала в библиотеке, являлась заядлой театралкой и даже написала несколько пьес. В их доме царил культ порядочности, а понятия чести и совести были само собой разумеющимися, пусть и не обсуждающимися. К огорчению отца, сын не пошел в военное училище, а поступил на юридический. Андрей с детства мечтал быть следователем и стал им в конце концов. Но реальная жизнь, как выяснилось, несколько отличалась от той, к которой он себя готовил в школьные и студенческие годы.
  В те времена он считал, что людей в общем-то можно условно разделить на тружеников и воров. В целом, последующие годы подтвердили его предположение. Но все оказалось гораздо сложнее.
  Среди представителей первой группы имелась масса людей хоть и неплохих, но как-то не очень заметных, невзрачных, а некоторые были просто скучны своей громко декларируемой правильностью. Зато среди тех, кто предпочитал преступать закон хватало людей колоритных и по своему симпатичных.
  К тому же в отделе Андрея тоже работало немало сотрудников, вполне заслуживающих тюремных нар, а на скамью подсудимых нередко попадали люди обманутые мошенниками или доведенные до отчаяния в бессмысленных поисках справедливости.
  - Тяжелые были времена, смутные. - Андрей глубоко вздохнул, не зная стоит ли продолжать. - Криминал стремительно скупал моих коллег, которые стали прессинговать остальных, менее компромиссных. Ну и мне пришлось уйти в науку.
  Заметив удивление Арифа Максудовича и Микаила, Андрей заразительно рассмеялся. Потом он снял свои очки и аккуратно протер их платочком. Когда привычная процедура завершилась, Андрей поднял свою рюмку и посмотрел на фараона:
  - Когда я жил на родине, мне не хватало житейской устроенности, достатка, спокойной законопослушной жизни. А теперь все это есть, но не хватает чего-то, что осталось там. Так что я Вас хорошо понимаю и тоже подумываю о возвращении. За то, чтобы все что нам хочется было на родине так, как нам хочется.
  - Ну и что ты изучал? К каким научным итогам пришел? - с интересом спросил детектива Микаил после того, как каждый из присутствующих отпил из рюмки, закусил соленым огурчиком и съел ломтик пиццы.
  - К каким итогам? Да ничего нового. В каждом человеке моральном, спрятался криминальный, и наоборот. А я, изучая теорию криминалистики, пытался понять почему в одних активизируется, одно, в других - другое. Кстати, часть моей работы была скорее ближе к филологии, чем юриспруденции. Обобщал пословицы разных народов, связанные с ворами и воровством, сравнивал с современными научными подходами, - Андрей усмехнулся, видимо, вспомнив какие-то свои итоги. - Заметьте, в нашей пословице вор, не кричит 'держи негодяя или подлеца', к примеру. И шапка на голове у него горит совсем не случайно. Вы когда-нибудь видели, чтобы человек искренне признавался, что он дурак или глупец, или, скажем, клеветник?
  Андрей опять усмехнулся и, прищурившись, посмотрел на своих сотрапезников:
  - Наоборот, глупец любит громко заявлять, что именно он окружен глупцами, а завистник не сомневается, что все вокруг роют яму только ему. Кстати, испанцы говорят 'вор думает, что вокруг все воры'.
  - А вот англичане считают, что только вор сможет поймать другого вора, - рассмеялся Ариф Максудович.
  Андрей немного смутился, но потом улыбнулся:
  - Вот поэтому, наверное, я и не сработался, ушел в науку. Ну а подтверждение своим итогам увидел на наших улицах. Больше всех дорожные правила нарушали водители очень дорогих и очень дешевых автомобилей.
  Повисла пауза. Чтобы как-то ее разрядить, Микаил бодро то ли заявил, то ли спросил:
  - Значит, 'скажи мне, в чем ты обвиняешь других, и я...', так? Насколько я помню, Фрейд пришел примерно к таким же выводам.
  - Верно, - обрадовался Андрей. - Как лесть есть высказывание другому того, что думаешь о себе, так и предъявление претензий другим - это попытка убедить себя и остальных, что уж сам-то точно не такой. Человек подсознательно чувствует, что это в нем есть, но обвиняя других, он напрасно пытается таким путем избавиться от своих недостатков.
  - То есть хваля или проклиная кого-то мы в общем-то говорим лишь о себе, да? - спросил Микаил. - А мне казалось, что манипуляторы ругая всех вокруг, кроме конкретных собеседников, как бы посылают им месседж "мы с вами не такие как они". Позже они и этих бедняг ругают не меньше, но уже в беседе с другими. Получается ситуация, когда каждый думает, что такой "лидер" симпатизирует исключительно ему, а высмеивает лишь остальных.
  Андрей, после некоторого раздумья, подытожил:
  - Мы замечаем в чужом глазу соринку, чтобы отвлечь от бревна в собственном.
  - Или, по Конфуцию, выражаем недовольство тем, что на крыше соседа снег для сокрытия собственного невычищенного крыльца, - наигранно торжественно заключил Ариф Максудович и поспешил поменять тему разговора.
  - Ну а сюда ты как попал? Или в науке тоже обнаружилось немало таких же? - спросил хозяин кабинета, не дожидаясь ответа на предыдущий вопрос.
  - Точно. Это болото оказалось еще глубже, - плечи Андрея затряслись от смешных воспоминаний. - Там я понял почему рухнула наша якобы могучая страна. Все подсиживали всех и сразу набрасывались на того, кто посмел вырваться вперед или иметь свое мнение, позволил себе искренность или новизну.
  - Сейчас некоторые называют эту категорию офисным планктоном, - подтвердил Микаил. - Причем каждый член такого нежного сообщества не возражает против подобной формулировки, но себя, в виде исключения конечно, относит к китам. Кстати, здесь таких тоже немало.
  Андрей неуверенно кивнул, но вспомнил как был ошеломлен, когда впервые попал на Запад, куда его пригласили на научную конференцию в Рим. Тут многое оказалось по-другому, совершенно другая аура и культура, другие взаимоотношения между людьми, другие принципы и возможности. То, с чем боролись на родине, здесь, наоборот, приветствовалось, разные взгляды на решение проблем не воспринимались в штыки. Но больше всего Андрея удивил даже не уровень вежливости и неагрессивности людей к окружающим, а их щепетильность к своей репутации и доброму имени.
  - Один из участников конференции, с которым успел подружиться, предложил работу у себя в частном сыскном агентстве. Так я оказался в Бремене, в основном вел направление, связанное со всеми нашими, попавшими на Запад. Потом привез сюда семью. Тогда они не хотели уезжать оттуда, сейчас не хотят возвращаться туда, - с сожалением заметил Андрей. - А теперь у меня свой бизнес, я сам себе хозяин.
  
  Потеря
  
  Когда трапеза закончилась и все трое присутствующих поднялись для прощания, в кабинете опять появилась секретарша. Едва она вошла, как в комнате снова раздался звук разбитого стекла. Мужчины, включая немного втянувшего голову в плечи Микаила, замерли на месте, а их взгляды устремились туда, где только что стояла Лейла.
  Ариф Максудович и его земляк все еще продолжали оставаться в шоке, когда Андрей склонился над секретаршей. Через несколько секунд он поднялся, вздохнул и растерянно качнул головой:
  - Это был кто-то другой. Мы ей уже не поможем. Надо уходить. У вас есть второй выход?
  Хозяин кабинета, хоть все еще и находился в трансе, тем не менее утвердительно кивнул.
  - За мной, - тихо скомандовал детектив и быстро покинул кабинет.
  Микаил инстинктивно сделал шаг в ту же сторону, но остановился и обернулся к фараону. Тот в оцепенении грустно смотрел на неподвижно лежавшую женщину. Наконец, Ариф Максудович молча покинул кабинет. Микаил последовал за ним, удивившись решению воспользоваться основным, а не пожарным выходом из офиса. Компания фараона располагалась на четвертом, предпоследнем этаже старого архитектурного здания. Уже на лестничной площадке Ариф Максудович осторожно взглянул вниз и увидел двух мужчин спортивного телосложения. Богатыри явно кого-то дожидались. Тогда фараон поднес палец к губам и тихо поднялся на последний этаж. Он знал, что там живет одинокий старик по имени Карл. Каждое утро после завтрака худой высокий Карл выходил на свой балкон, чтобы полюбоваться городом и подымить немного толстой сигарой. Его длинные и редкие седые волосы красиво контрастировали с загорелым лицом и приветливо развевались на слабом утреннем ветру, делая старика похожим то на Дон Кихота, то на художника. Тоже регулярно появлявшийся на балконе своего офиса Ариф Максудович, перебрасывался парой слов с любителем сигар. Подтвердив друг другу, что утро прекрасное и вдоволь наулыбавшись, соседи удовлетворенно расходились. Их радость в верной оценке начинавшегося дня была взаимной.
  Нельзя сказать, что Карл с нетерпением ждал сегодняшней встречи, но и особого удивления он не показал. Пригласив неожиданных гостей пройти в комнату, старик сразу заявил, что сейчас они будут пить кофе, и ушел на кухню. Подавленный Ариф Максудович и задумчивый Микаил благодарно кивнули Дон Кихоту и уселись в указанные кресла.
  - Не могу поверить, что ее больше нет, - пробормотал явно сникший фараон.
  - Держитесь, - тихо ответил Микаил и поднялся, чтобы разглядеть висевшие на стене картины, фотографии и сертификаты.
  - Он что, масон? - удивленно спросил он Арифа Максудовича и указал на одну из картин в рамке.
  Фараон лишь пожал плечами, заметив, что почти не знаком со своим соседом.
  Когда Карл вернулся, Ариф Максудович запоздало представил ему своего земляка и сообщил о принятом решении вернуться на родину. Он также добавил, что уже продал свой офис и, что конечно же не мог уехать не попрощавшись.
  Дон Кихот вспомнил, что тоже помотался по миру, но с возрастом ему все больше хотелось вернуться в город, в котором он родился и вырос. Разговор не клеился из-за по-прежнему подавленного состояния фараона. Микаил не был уверен, что его потенциальный босс догадается попросить Дон Кихота воспользоваться вторым выходом из его квартиры. Встреча с парочкой, дожидавшейся их внизу, возможного коллегу фараона совершенно не радовала, поэтому он не торопился. Указав на картину, полную древних символов, Микаил попросил их разъяснения.
  Старый Карл гордо заявил, что является масоном и подошел к заинтересовавшему гостя изображению. Оказалось, что лучезарная дельта означала безусловное присутствие Всевышнего и Его внимание к поступкам каждого. Твердый деревянный угольник снизу символизировал земную ограниченность знаний человека, стремившегося охватить Божественное, то есть истину абсолютную, изображенную сверху в виде способного раздвинуться до прямой циркуля. Затем старик немного нудно продолжил объяснять остальные изображения, не производившие большого впечатления на Микаила, который лишь из вежливости старался задавать какие-то вопросы. Ариф Максудович тоже рассеянно кивал головой. Чем дольше он находился в гостях у соседа, тем больше желание вернуться в офис стало преобладать над попыткой скрыться.
  - Мы отдыхаем по мере усталости, ценим удовольствие лишь в сопоставлении его с той же мерой страдания. Радость пропорциональна горю и тоске, им предшествовавшим, а обнаружение ошибки открывает истину. Добро влечет нас только в той мере, в какой отталкивало зло, - без особого энтузиазма закончил свое выступление Карл.
  Как ни странно, именно в эту минуту, когда Микаил думал, что настал момент для прощания, Ариф Максудович задал старику вопрос, резко ожививший беседу.
  
  Прыжок во сне
  
  Этот сон она увидела уже будучи студенткой. Сновидения были по-прежнему необычайно сочными и таким же незабываемыми. На этот раз главным героем их был молодой человек, который отчего-то показался девушке очень знакомым. Бедняга этот регулярно попадал в необъяснимые передряги. Вначале группа неизвестных автору сна суровых людей решила устроить непонятный эксперимент над несчастным юношей, настойчиво советуя ему полежать в гробу для размышлений о бренности мира. Злой коллектив закрыл крышку с небольшими отверстиями для циркуляции воздуха и оставил своего товарища в таком не самом удобном месте на много часов подряд. Сами друзья, как ни в чем не бывало, спокойно удалились в другую комнату, чтобы заняться обсуждением вопросов, к неудачнику никакого отношения не имеющих. Молодая особа безуспешно пыталась разобраться в причине наблюдаемых во сне событий и с интересом разглядывала само здание, где это действие происходило, а также немногочисленные помещения в приснившемся загадочном сооружении.
  В другой раз та же бессердечная команда почти в прежнем составе оставила юношу на целые сутки в лесу, а он покорно сидел и думал о прошлом, настоящем и будущем. Не зная, когда вернутся его странные разновозрастные приятели, парень с интересом разглядывал окружающую флору. О возможной встрече с представителями богатой фауны зеленого океана, в котором он был покинут, молодой человек старался вообще не беспокоиться. К счастью, то ли из сочувствия к новому лесному собрату, то ли в знак протеста против негуманного решения его безжалостных товарищей, хищники в эту ночь решили чудака не тревожить. Поэтому с наступлением темноты юноше, несмотря на короткую летнюю ночь, удалось неплохо выспаться. Благодаря явным экологическим преимуществам ночлежки, своих серьезных приятелей, в которых ближе к полудню видимо заговорила таки совесть, парень встретил в предельно бодром состоянии.
  Третья, заключительная часть загадочных приключений, свалившихся на голову незадачливого юноши по милости все той же бригады единомышленников, была не менее странной. На этот раз ему завязали глаза и двое самых безжалостных союзников подруки подвели юного последователя к краю обрыва. Однако, остальные члены сообщества, посчитав, наверное, воспитательный метод излишне строгим, собрались внизу и растянули спасительный брезент. К сожалению, на парочку на отвесной скале решение оппозиции впечатления не произвело. Отпустив парня они, тем не менее, вежливо напомнили, что прыгать надо. К ужасу девушки, парень после недолгого раздумья шагнул в неизвестность. Дальше события приняли совершенно неожиданный поворот. Окружающих словно сразу подменили. Они вдруг стали активно поздравлять благополучно свалившегося на парусину молодого человека, оказывать ему всяческое внимание и одобрение, настаивать на своем братском к нему отношении. Юноша же лишь смущенно улыбался и благодарил присутствующих за поддержку. Стоить заметить, что разные испытания, выпадавшие во сне на нашего беднягу, скорее происходили с разницей в несколько лет, ибо в каждый последующий раз, замечала автор сновидений, выглядел молодой мужчина чуть старше, чем в предыдущий.
  Как и раньше, проснувшись девушка полежала какое-то время с закрытыми глазами и старалась не упустить детали увиденного. Уже за завтраком она опять рассказывала матери подробности странного сна. Весть о новом, после долгого перерыва, сновидении женщина восприняла спокойно. Она, как обычно, внимательно выслушала свою дочь, пожала плечами и поведала о разных полумистических течениях и их наполненных внутренним смыслом ритуалах, совершенно шокирующих непосвященных обывателей. Затем мама изложила юной студентке свою трактовку увиденного во сне и ответила на вопросы, с этими объяснениями связанные.
  Возможно, некоторые читатели могут подумать, что матери стоило поговорить о форме и содержании, о том, что все люди делятся на фокусирующихся либо на внешней, либо на внутренней стороне явлений и событий окружающего нас мира. И что если для одних важно как сделанная работа будет оценена средой в данный момент, то для других - насколько выполненное задание соответствует поставленной более отдаленной цели. То есть для твердо стоящих на земле любое действие носит немного характер шоу, где требуется великолепная артистичность и присутствие максимально возможного числа зрителей. И что такие люди, будучи талантливыми тактиками, тонко чувствуют нюансы конъюнктуры и сразу фиксируют малейшие изменения в направлении дующих непредсказуемо разных ветров, а отдаленная перспектива носит для них весьма туманный характер. Не сказано было и о том, что другие, наоборот, предпочитают системный подход, стремятся сосредоточиться на стратегических, как модно сейчас говорить, решениях, согласовывают свою деятельность с выработанными принципами. И что не всегда плоды их полетов в облаках заметны сразу, а усилия и инициативы подобных типов чаще получают признание общества только после очевидного подтверждения их давних прогнозов. Ни на секунду не сомневаясь, что читатели данного произведения удивительно сочетают в себе лучшие качества обеих описанных категорий, напомним, однако, что ничего из вышеизложенного в семейном обсуждении сна не прозвучало.
  Вместо этого мать и дочь, взглянув на часы, вдруг одновременно вскрикнули. Потом они рассмеялись и стали торопливо собираться.
  
  Загадки просвещения
  
  - Почему масоны негативно относятся к религиям? - так или примерно так звучал этот вопрос.
  Флегматичный до сих пор Карл вдруг превратился в эмоционального холерика. Он сразу заявил, что не разделяет параноидальные оценки деятельности масонов, из-за которых торчат уши церковников, недовольных потерей своей монополии влияния на умы. Он также добавил, что масоны - это глубоковерующие люди, серьезно воспринимающие Писания, однако скептически относящиеся к трактовкам официальной религии.
  - Ведь церковники считают, - немного успокоившись добавил старик через минуту, - что во времена пророков все было замечательно, а потом люди стали грешить все больше и больше и дело движется, соответственно, к вполне справедливому Концу Света.
  Масоны же, наоборот, по мнению Дон Кихота утверждают, что все довольно неплохо и сейчас, просто надо знать как поступать, чтобы завтра было еще лучше.
  - Они не сомневаются в прогрессе человечества, в отличие от зацикленных на прошлом представителях официального духовенства. Если бы не масоны, кто знает, может сегодняшний день мало отличался бы от средневековых порядков, жестко регламентированных разными религиозными иерархиями, - победно заключил Карл, вежливо улыбнувшись Арифу Максудовичу.
  Фараон согласился с разной оценкой вектора развития человечества обеими сторонами, а также консерватизме одних и реформаторстве других. Он даже, как бы в подтверждение услышанного, вспомнил о существующих и сегодня изолированных диких племенах, не знакомых с современной цивилизацией.
  - Наверное, прогресс потому и обошел их стороной, что они веками точь-в-точь повторяют своих предков, - с улыбкой предположил гость.
  Затем он любознательно поинтересовался, не в просвещении ли видят выход почтенные сторонники движения, представленного многоуважаемым Карлом. Получив задумчиво-утвердительный кивок последнего, Ариф Максудович невозмутимо проинформировал своего соседа о несомненных успехах, достигнутых в деле всеобщей грамотности и образованности на его некогда большой родине, тем не менее, не приведших к слишком уж радужным последствиям.
  Потом фараон не менее торжественно улыбнулся старику. Карл включил на полную мощность весь арсенал извилин, имевшийся в его пожилой голове и стал сосредоточенно вспоминать что-либо подходящее, услышанное когда-то от своих старших по градусу товарищей. Наконец, внимательно посмотрев сначала на потолок, а потом и на пол, хозяин квартиры аристократично спросил:
  - Еще кофе?
  К радости тихо сидевшего Микаила, его будущий работодатель поднялся, сказал, что им надо идти и тепло попрощался с Карлом. К сожалению своего земляка, Ариф Максудович последовал к той же двери, в которую они зашли каких-то сорок минут назад.
  Фараон твердо решил вернуться в офис и позвонить в полицию. От его растерянности не осталось и следа. Ведь тело все равно будет обнаружено, а исчезновение главного свидетеля может иметь самое неприятное для него толкование.
  Однако, в бывшем офисе будущих коллег ожидал сюрприз. В комнате, где недавно произошло убийство, трупа уже не было. Все было аккуратно подметено и вычищено. Разбитое пулей стекло заменили заклеенным скотчем целофаном, исчезла и висевшая на стене фотография. Ариф Максудович напрасно пытался найти другие следы недавней трагедии. Только небольшое углубление на стене чуть ниже одинокого гвоздя, говорило о том, что им ничего не померещилось.
  Немного подумав, хозяин кабинета заявил Микаилу, что завтра же вылетает на родину и спросил, не составит ли тот ему компанию. Предполагаемый сотрудник лидера возможных реформ благоразумно ответил, что должен подумать и обещал позвонить вечером или следующим утром.
  На том и расстались.
  Микаил совсем не опасался изменений в своей жизни. Только после сорока двух лет он тоже, наконец понял то, что не было секретом для многих окружающих: человека развивают именно впечатления от новых стран, новой работы, новых знакомых, а не только от новых книг и фильмов. Кстати, именно на это символично намекал и старик Карл, когда говорил о пагубности неразрыва пуповины как для матери, так и для ребенка.
  Вместе с тем, особенно рисковать будущий подчиненный фараона тоже не стремился, понимая, что в ответе не только за себя. Поэтому внутренне соглашаясь с Арифом Максудовичем, торопиться вступать в борьбу на его стороне Микаил все же не намеревался, тем более, что будущие оппоненты не только приняли вызов, но и старались играть на опережение. Немного подумав, потенциальный помощник главного реформатора решил посоветоваться со своим двоюродным братом Эмилем, который уже неделю как находился в их городе. Кстати, именно он и познакомил Микаила с Андреем. Оказалось, что у них есть общий знакомый - друг детства Эмиля, проживающий в Москве.
  Эмиль согласился встретиться и все обсудить в ресторане недалеко от отеля, где он обитал. Ближе к вечеру родственники почти одновременно прибыли на место свидания. Сделав заказ, Микаил приступил к изложению ситуации. Он не был достаточно хорошо знаком с Арифом Максудовичем, вместе с тем, он искренне симпатизировал своему будущему руководителю. Взгляды фараона и оценка нынешней ситуации на их родине почти совпадала с его собственной, а выдержка и личная смелость его возможного шефа, непоколебленные неожиданной утратой, вызывали несомненное уважение. Ну а что касается некоторой авантюрности его замыслов, так ведь на то они и планы, чтобы подвергаться постоянной корректировке. К тому же Микаил очень соскучился по дому, а быть в гуще событий родного города было его давней мечтой. И хотя Ариф Максудович не просил его о хранении конфиденциальности касательно случившегося, это было само собой разумеющимся. Поэтому имя главного героя, как и подробности произошедшего в офисе двоюродному брату решено было не сообщать. Эмиль с пониманием воспринял некоторую туманность формулировок и не настаивал на дополнительных деталях и конкретике.
  
  Полезное знакомство
  
  - А в чем суть предлагаемых им изменений? - с любопытством спросил двоюродный брат Микаила.
  - Ну он считает, что если мы сумеем создать привлекательную и эффективно работающую модель управления страной, то в дальнейшем, учитывая нашу демографию и ресурсы, мы неминуемо вовлечем в свою орбиту окружающие нас малые страны и народы, - пожал плечами потенциальный реформатор.
  - Возможно он прав, - согласился родственник. - Я бы добавил, что если мы эту образцовую форму правления не создадим или нас в этом опередит наш северный сосед, то мы скорее вернемся в его орбиту.
  Эмиль посмотрел на часы и стал оглядываться вокруг:
  - Ты знаешь, сегодня последний день форума, на который я командирован. На закрытии неожиданно увидел друга детства, тоже улетающего завтра, правда совсем в другую сторону. Договорились встретиться тут. Сейчас он должен подъехать. Кстати, это неплохо информированный и достаточно влиятельный человек. Думаю, его мнение по поводу твоего вопроса будет интересно нам обоим.
  Уже через несколько минут к ним подошел хорошо одетый мужчина лет пятидесяти - пятидесяти пяти.
  - Я не опоздал? - поздоровался он с Эмилем, сразу протянул Микаилу руку для приветствия и представился. - Халил.
  - Мир становится все теснее, - добавил он, после того как Эмиль познакомил присоединившегося к ним земляка со своим родственником. - Мы дружили в детстве, потом не виделись кучу лет. В позапрошлом году встретились на родине, а теперь вот здесь.
  Дальше троица земляков стала рассуждать о вещах, с некоторыми утвеждениями, касательно которых мы, дорогой читатель, однозначно несогласны ибо ничего такого негативного нам, к счастью, наблюдать не приходилось.
  Началось все с того, что Халил поинтересовался, о чем это двоюродные братья так оживленно беседовали, на что Эмиль ответил о своих прогнозах по поводу взаимоотношений с могущественным северным соседом, и сразу спросил мнение своего друга на этот счет. Ответ Халила был несколько расплывчат. Он не стал конкретизировать страны, а лишь ограничился двусмысленными формулировками. После его достаточно длинной и многословной тирады, стало ясно, что в методах управления государством, в общем-то, все страны как бы колеблются между двумя полюсами, которые условно можно назвать имперским и деспотическим. При первом способе принятия решений правитель, сам подчиняясь закону, требует, чтобы также поступали и его подданные, независимо от ранга, родственной, национальной, религиозной или расовой принадлежности. Умные и независимые граждане, опять же, не взирая на происхождение, нужны такому государству, ибо успех всякого - это победа страны в полном составе. При втором методе управления все обстоит гораздо проще. Система строится на простом для понимания принципе: я начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак. Причем если вышестоящие всю свою энергию тратят на выявление и удаление из госслужбы тех, кто с этим не согласен, то нижестоящие, прикрываясь защитной лестью, абсолютно уверены, что на самом деле глупцами являются те, кому они вынуждены пока подчиняться. Скатиться с первого метода администрирования, когда каждый воспринимается как личность, на второй способ, при котором на любого легко навешивается масса ярлыков, по мнению Халила, относительно нетрудно. Обратный переход от дикости к цивилизации, наоборот, крайне непрост, но возможен. Нужны лишь воля и ясное понимание конечной цели.
  Микаил банально заметил, что если страна не реформируется эволюционно, то она неминуемо стремится преобразоваться революционно, и на место сытых, которые могут, но не хотят, приходят их голодные антиподы.
  Эмиль подождал, когда отойдет принявший заказ официант, а потом заявил, что могильщиком империй является национализм и, почему-то, вспомнил свой аквариум:
  - Когда там было две рыбки, они конфликтовали между собой, как только появилась третья - сразу объединились против нее. Вот и деспотам всегда нужен враг, внутренний или внешний, на котором можно сфокусировать внимание своих соотечественников, тем самым отвлекая их от проблем, связанных с беззаконием и несправедливостью. Альтернативе остаться наедине со своим народом такое руководство нередко предпочитает борьбу с многочисленными подлыми силами, неустанно стремящимися нарушить счастливую жизнь граждан любимой страны.
  В качестве примера он зачем-то привел пару покойных ныне правителей стран их региона, почти одновременно пришедших к власти, и сразу начавших продолжавшуюся восемь лет ненужную никому войну.
  Халил тоже улыбнулся и рассказал о двух советских космонавтах, в процессе долгой подготовки друживших семьями и души друг в друге не чаявших, но после длительного полета готовых убить друг друга.
  - Необъяснимо, но регулярно накапливающаяся у людей агрессия требует выхода. Поэтому народу необходимы так называемые пошумелки для разрядки. Отсюда, считают ученые, все эти беспричинные конфликты в коллективах, бессмысленные драки болельщиков на стадионах, разрушительные демонстрации протеста по серьезным поводам и из-за пустяков. Правители всегда понимали, что только хлеба человечеству явно мало, - весело кивнул на принесенные официантом фрукты и салаты Халил.
  - В нашем возрасте для многих уже прозвенел первый звоночек о том, что пора переходить на более здоровый образ жизни, - тоже пошутил по поводу гастрономических пристрастий присутствующих Эмиль.
  - На ночь лучше не перегружаться, - согласился Микаил. - А что касается конфликтов, всегда имеется малозаметная в обычной жизни категория людей, с удовольствием направляющих накопившуюся агрессию в нужное им русло.
  Видимо, не зная о ком еще говорить, он опять вернулся к обожаемым типажаи, с которыми судьба сводила беднягу как у себя на родине, так и за ее пределами. Кстати, на это раз Микаил почему-то называл их "сатирами". Удивляло же его то, что абсолютно все его любимцы, которые пользовались методом "высмеиваем отсутствующего", считали себя фигурами ироничными и утонченными, а своих коллег по жанру, наоборот, грубыми и толстокожими.
  От себя, дорогой читатель, хотим добавить, что мы серьезно сомневаемся в верности подобных формулировок вообще, и существовании таких экземпляров в частности, ибо жизнь нас сталкивала с личностями исключительно искренними и незаурядными, всегда говорящими, что думают, и делающими, что говорят.
  Неизвестно, сколько еще Микаил предавался бы своим смешным переживаниям и глубокомудрым умозаключениям, если бы его взгляд не коснулся случайно пассажиров притормозившего у светофора белого седана. Лицо мыслителя резко вытянулось и сравнялось по тональности с цветом автомобиля, на который он только что уставился, а нижняя челюсть максимально расслабилась, позволив легкому ветерку приятно охладить гланды застывшего на долгий миг созерцателя.
  Когда машина неторопливо тронулась с места, недруг сатиры привстал, как бы надеясь полететь ей вслед. Однако, то ли у него отказали крылья, то ли Микаилу не хотелось шокировать друзей и привлекать излишнее внимание к методу передвижения своей скромной персоны, но от стремительного полета ему пришлось отказаться. Вместо этого ценитель белоснежных автомобилей плавно повернул голову к своим землякам и лаконично проинформировал их о своих намерениях, связанных с результатами недавнего наблюдения:
  - Мне надо срочно идти, вернее бежать.
  Он так и поступил, неожиданно резво бросившись в сторону проезжавшего мимо такси. Оставшиеся за столиком удивленно переглянулись и подумали, что Микаил решил на ночь не перегружаться даже салатом.
  
  Две пирамиды
  
  Этого звонок крайне удивил Самира. Впервые за последние пять с лишним лет ему предложили срочно лететь в зарубежную командировку. Удивительным же было то, ее что инициатором явился человек, который давно его презирал и открыто недолюбливал. Наконец-то этот зеленый выскочка понял, что без таких разносторонних талантов, как Самир, никто обойтись не сможет.
  Вначале карьера авторитетного эксперта складывалась исключительно успешно. Он знал как располагать к себе сослуживцев, всегда умел находить и развивать темы, интересные собеседнику, одним словом, неплохо разбирался в людях.
  Самир понимал, как непросто в наше время продвинуться по службе, когда работаешь среди бездарей, назначенных на должности исключительно благодаря родственным узам, дружеским отношениям или коррупционной протекции.
  Общеизвестно, есть только два пути доказать, что ты лучший. Конечно же, напрашивается ответ, что надо иметь больше знаний и навыков в избранной специальности, чем коллеги по работе, и тогда твое трудолюбие и профессионализм будут замечены и оценены. "Но разве сегодня можно полагаться только на это? Это теперь никому не нужно", - спрашивал и сам же себе отвечал Самир. Значит остается только второй путь к успеху - доказать всем, что окружающие хуже тебя. Но делать это надо предельно акуратно, чтобы эти идиоты не догадывались о твоих замыслах, а вместо этого пострадавшим пришлось бы обвинять друг друга. Весь последующий многолетний успешный карьерный рост Самира показал, что его тактика полностью верна, то есть он сделал правильный выбор. Скрытого борца за справедливость тихо веселило, как эти трусы и глупцы, подлецы и эгоисты, подхалимы и лицемеры устраивали скандалы между собой, не понимая истинных причин попадания в опалу у руководства их структуры. Он уже достиг уровня третьего лица в их организации, когда совершенно неожиданно весь его многолетний труд пошел насмарку. Многоходовая комбинация Самира, призванная окончательно испортить отношения между их руководителем и его первым замом не только потерпела фиаско, но и испортила все его дальнейшее продвижение по службе, на которое третья персона в иерархии очень надеялась. Вместо этого, в качестве наказания, его перевели на самую низкую должность в их учреждении. А ведь он выстроил хорошие отношения с каждым членом большого коллектива, ибо умел нащупать верную струнку в душе собеседника, на которой можно исполнять нужные незаурядному композитору мелодии.
  Виноватым во всем произошедшем Самир считал молодого сотрудника, полного морального урода и интригана, совсем недавно принятого в их структуру. Каким-то образом этот негодяй понял тонкий метод, используемый гением общения, каковым считал себя Самир. Это был прием как бы ненароком оброненной подсказки, своего рода короткого размышления вслух, нередко оформленного в виде вопроса, нужный ответ на который самостоятельно формируется и закрепляется в мозгу обрабатываемого сослуживца или целой их группы.
  Самир слишком поздно ощутил на себе пристальное внимание нового работника. И когда высшее руководство проводило очередное мини-расследование по поводу нежелательной утечки информации, новичок этот, видимо, и открыл глаза первому лицу их организации на способ незаметного влияния, используемый одним из его замов. Первый задумался было вначале, но после того, как сам многократно засвидетельствовал применение данной технологии, сумел разгадать суть и, к сожалению, вычислить авторство той самой многоходовой комбинации, призванной освободить одно из двух мест на олимпе их учреждения. Заодно он по-другому взглянул и на распри прошлого, понял почему не ладили между собой многие его сотрудники. Позже глава их структуры приблизил к себе того самого молодого человека, назначив его своим помощником.
  Для подавляющего большинства причина неожиданного и резкого понижения в должности Самира так и осталось загадкой. Поэтому любимец коллектива продолжал оставаться популярным, люди уважали его даже больше, сочувствуя столь унизительному назначению пятидесятилетнего старожила их большой команды. Однако, Самир не перестал пользоваться своим методом, но делал это уже гораздо реже и осторожнее. Он попрежнему помнил какая тема интересует каждого собеседника, знал с кем надо говорить о футболе или автомобилях, с кем о семье или домашних проблемах, с кем о высоких ценах или экономическом кризисе. Политических тем великий коммуникатор благоразумно старался избегать. Самир очень гордился своей артистичностью и умением притворяться другом. У него был ближний круг сослуживцев, неплохих в общем-то субъектов, которых он сумел особенно пленить и очаровать, и которые поставляли ему необходимую информацию о том, кто чем дышит, и что скрывает. Именно через этих приближенных он запускал свои версии, как он их называл, то есть, попросту говоря утки.
  Много лет назад Самир случайно посмотрел по телевизору документальный фильм, который произвел на него грандиозное впечатление. На улице останавливали случайного прохожего и предлагали парню поучавствовать в эксперименте. Таким же образом на его глазах задерживали и некоторых других людей. Уже в студии перед испытуемыми ставили белую и черную пирамиду и спрашивали каждого, что они видят перед собой. Парень, остановленный первым, почему-то оказался последним в опросе. Бедняга не догадывался, что он единственный участник эксперимента, а все остальные, утверждая, что перед ними две черные пирамиды, отвечают по задуманному сценарию. И вот когда очередь дошла до нашего юноши, белое уже перестало быть таковым. Именно тогда Самир хорошо понял, насколько человек готов к компромиссам, лишь бы не идти против общества или стада, если угодно. Только избранные, к которым он безусловно относил и себя, осознают это свойство хомо якобы сапиенса и неназойливо ведут паству в нужном им направлении.
  Удивительным было другое, запуская очередную версию, Самир сам вскоре почему-то начинал верить в то же, что и его подопытные бараны, как он их про себя называл. Странно, но его мозг после некоторого повторения собственного креатива равным образом воспринимал предполагаемое уже как действительное.
  И вот однажды, почти через год после досадной осечки, их руководство случайно убедилось в наличии еще одной грани одаренности Самира, о которой, кажется, не подозревал даже сам гений. Начальник одного из отделов, имевший солидную поддержку за пределами их учреждения решил, по видимому, начать собственную игру для дискредитации верхушки заведения. Он анонимно слил журналисту желтой газетенки сор, который никто не хотел выносить из избы.
  Это конечно же никому на олимпе их структуры не понравилось, но и надавить на сторонника тесного общения с прессой они не могли. К тому же сам поклонник медиа находился в депрессивном состоянии ввиду провала надежд на сохранение анонимности, открывшей коллективу объект его тайной любви к масс медиа.
  И тогда Самир, прочувствовав создавшийся момент, предложил директору свои услуги и гарантировал, что ему удастся разузнать, о чем еще известно неудавшемуся подпольщику, насколько его инициатива была согласована с силами, поддерживающими революционера, а также каковы намерения этих самых теневых сторонников.
  Ничего из перечисленоого Самиру разузнать не удалось, но эффект беседы был ошеломляющим, а беспокоившая верха пробема разрешилась совершенно непредвиденным образом. Виновник случившегося скоропостижно скончался у себя в кабинете прямо во время беседы.
  
  Беглецы
  
  В этот день Микаилу явно везло. После нескольких безуспешных попыток, он уже отчаялся было обнаружить белый седан, как вдруг случайно заметил обоих пассажиров этой машины в симпатичном кафе недалеко от парка. Они мирно болтали о чем-то явно несущественном, ибо на их лицах полностью отсутствовали признаки озабоченности. Быстро расплатившись с таксистом, Микаил решительно направился в сторону беглецов. Уже возле столика он возмущенно посмотрел на спокойно беседующих мужчину и женщину, сделал глубокий вдох для наиболее яркого выражения накопившегося недоумения, но неожиданно сник и, не поздоровавшись, растерянно опустился на пустой стул. Лица собеседников сразу приняли серьезный вид. Первым заговорил мужчина:
  - Микаил, мне понятны вопросы, которые у Вас, вероятно, возникают. Попробую объяснить происходящее. Разные люди обращаются ко мне с разными просьбами, иногда крайне щекотливыми, не всегда вполне законными. Я не соглашаюсь на все подряд, но бизнес есть бизнес. Да и выбор ведь имеется не только у меня.
  Дальше он рассказал детали предложения заказчика, свое к ним отношение и принятые им меры предосторожности.
  - Поверь, - закончил он свой монолог, - мои люди полностью контролируют ситуацию и не допустят нежелательного ее развития.
  Затем в разговор вступила женщина, и тоже рассказала о своей встрече с тем же заказчиком.
  Будучи уверенными в проницательности наших читателей, давно догадавшихся кто и о чем говорил за этим столиком, добавим лишь, что в ответ на беспокойство Лейлы по поводу знакомства Яшара с ее матерью, Андрей заявил о своей уверенности, что с этим человеком можно иметь дело.
  Услышанное не убедило Микаила в верности принятых его собеседниками решений. Скептически посмотрев на них, он язвительно засомневался в понимании, одобрении и принятии последствий этих самых решений Арифом Максудовичем. Тут Лейла неожиданно громко разрыдалась, оказав тем самым поддержку высказанным подозрениям Микаила. Но укоризненные взгляды детектива кардинально изменили пессимистические предположения соискателя вакансии. Теперь он считал, что его будущий работодатель обязательно поймет, что присутствующими двигала исключительно забота о безопасности будущего реформатора, а не личная выгода. При этом Микаил почему-то неуверенно посмотрел на сыщика. Рыдания железной еще недавно леди смягчились до всхлипов, но, к сожалению, полностью не прекратились. Как бы поясняя свои эмоции, женщина намекнула, что раньше ей никогда не приходилось обманывать своего руководителя, а также дала понять, как непросто было сделать это сегодня. Испугавшись, что плачь секретарши продолжится, Андрей и Микаил стали настойчиво искать дополнительные поводы для оптимизма, но их усилия не увенчались успехом. Беспомощность мужчин не осталась незамеченной, горечь женщины восстановилась в прежних объемах, и даже немного возросла. Потоки слез прекратились только после того, как к столику подошел официант. Женщина сразу достала из сумочки зеркало и стала испуганно его разглядывать. Микаил попросил принести ему чай с лимоном, остальные от заказов воздержались. Как только официант отошел, Лейла с помощью салфетки и косметички с ужасом начала приводить опухшее лицо в порядок.
  Чтобы как-то разрядить обстановку, Андрей вспомнил замдиректора института, в котором работал много лет назад:
  - Сходили с дистанции пожиравшие друг друга скорпионы, волки в овечьих шкурах сменяли овец в волчьих, грызуны неустанно пилили все, на чем можно сидеть, и только непотопляемый розовощекий Кольколич, как все его звали, абсолютно невозмутимо работал так, словно окружен он был одними ангелочками. У других атеросклерозы перерастали в инфаркты, гастриты в язвы, чесотки в экземы, шевелюры белели и редели, а нашего замдиректора хоть перед пенсией можно было в космос отправлять. Ни до, ни после я никогда не встречал такого уравновешенного и наивного человека. А ведь тридцать семь лет в одном кресле просидел.
  Лейла натянуто улыбнулась, Микаил изобразил потрясение, а Андрей, не обращая внимания на обоих, тихо добавил:
  - Хоть Ариф Максудович ни внешне, ни по темпераменту, не похож на нашего Кольколича, есть в них что-то общее. Вы не волнуйтесь, Лейла, он нас поймет и не осудит.
  За столом стало тихо, официант принес обещаный чай, а Лейла со вздохом посмотрела на часы.
  К Микаилу опять вернулся скептицизм, который явно повлиял на вопрос, созревший в его голове:
  - Значит, после того как замдиректор ушел на пенсию, а Вы перебрались сюда в институте ни одного приличного человека не осталось?
  - Да нет, почему же? - удивился Андрей выводам бывшего соотечественника. - Большинство как раз таки были вполне нормальными людьми. Просто им не хватало организованности, амбициозности, в общем лидерских качеств, как сейчас говорят. В кабинетах висела атмосфера страха и неуверенности, намеренно создаваемая руководством. И только по углам в коридорах люди негромко давали волю свои эмоциям.
  - То есть Вы хотите сказать, что нормальным не хватало некоторых качеств, которые имелись у ваших жучков и паучков, и если бы лидер появился, то все бы изменилось? А ведь народ у вас там собрался достаточно образованный, как я понимаю, многие имели степени и звания, наверное, так? - ответил удивлением на удивление Микаил.
  - Чувствую куда Вы клоните, - с улыбкой погрозил собеседнику детектив. - Соглашусь, что офисные политики, как их называют тут на Западе, нашего института обладали кое-какими управленческими навыками. Но ведь цель истинного лидера благо для всего коллектива, а не намеченная должность и личная выгода, руководствуется он принципами, способствующими решению общих проблем, а не собственными симпатиями, силу ему придают идеи, а не происки вечно мешающих врагов, намерения его гласны, а не кулуарны, и действует он открыто, а не исподтишка.
  - Ариф Максудович бы с Вами согласился, хотя он бы, наверное, добавил, что без поддержки сверху даже незаурядному лидеру изменить ситуацию в Вашем институте было бы очень трудно, но если это действительно стоящий человек, он бы обязательно попытался, - наконец улыбнулась Лейла.
  
  Визитеры
  
  Только когда Ариф Максудович достал из кармана ключи от своей квартиры, он увидел двух подошедших сзади высоких молодых людей крепкого телосложения. Он сразу узнал обоих. Это была та самая парочка, от которой фараон и его будущий коллега пытались укрыться дома у старика Карла. Атлеты молча указали на дверь, давая понять, что им обязательно надо попасть внутрь жилища будущего реформатора. Ариф Максудович вздохнул и открыл ключами оба замка, но тут произошла небольшая задержка, вызванная взаимной галантностью обеих сторон, которые настойчиво уступали друг другу право на вход туда первыми. Наконец, когда вежливость во взгляде силачей достигла максимума, великий преобразователь торжественно вступил в свои апартаменты. Сопровождающие его лица поступили аналогично. Затем богатыри чрезвычайно воспитанно подхватили своего кумира подруки и легко отнесли его к массивному мягкому креслу в гостиной, на которое фараона аккуратно и усадили. После этого, с присущим им гуманизмом спортсмены, видимо на всякий случай, надежно привязали его к собственному трону, чтобы ничто не могло помешать заслуженному отдыху объекта их поклонения. Потом один из здоровяков для чего-то встал перед Арифом Максудовичем, закрывая тому обзор, но через пару мину оба бесшумно и предельно интеллигентно покинули квартиру. Стало тихо. Хозяин квартиры после нескольких попыток быстро убедился, что непрошенные гости выполнили свою работу на совесть, и что расставание с тяжелым креслом ему никак не угрожало. Он как раз собирался перейти от бессмысленной физической деятельности к возможно полезной умственной, когда дверь открылась и в комнату вошел худой мужчина средних лет с небольшой сумкой в правой руке. Увидев хозяина квартиры в добром здравии, гость безумно обрадовался. Уголки его губ максимально приблизились к мочкам ушей, а расстояние между ресницами верхних и нижних век его глаз сократилось до минимума. Вошедший достал из своего саквояжа белый халат и небольшой ящичек из нержавеющей стали. Потом посетитель неторопливо надел врачебный балахон, открыл железную коробку и стал с восхищением разглядывать комплект хирургических инструментов. Чтобы поделиться радостью с новым другом, визитер повернул голову в сторону Арифа Максудовича, по очереди доставая и показывая ему предметы своей гордости. Прежде чем положить их обратно, медик с наслаждением протирал каждое орудие тряпочкой, смоченной в спирте.
  Знакомый запах заполнил квартиру, а ее хозяин, наверное, от удовольствия закрыл глаза. Заметив это доктор счастливо хихикнул и приблизился к пациенту. В одной руке у него был скальпель, а в другой маленькая пила для ампутаций. Светившийся от блаженства хирург участливо спросил своего подопечного:
  - Уважаемый, Вы уже пообедали? Сейчас я покажу Вам фокус, в результате которого точно скажу, что Вы сегодня ели. И Вы убедитесь, что я прав. Приступим? Или Вы что-то хотите мне сказать, а?
  Врач мечтательно закрыл глаза предположительно для наилучшей концентрации своего внимания перед сложным трюком.
  Не услышав ничего в ответ, факир очень удивился и недовольно ткнул Арифа Максудовича скальпелем в живот.
  - Мой друг, Вам нужно выбрать реквизит, - немного обиженно, но попрежнему феноменально дружелюбно, обратился медик к хозяину квартиры, надеясь на выбор инструмента для фокуса.
  Фараон продолжал сидеть с закрытыми глазами. Вдруг он их открыл и тут же резко повернул голову в сторону гостя. Тот было немного отпрянул от неожиданно строгого взгляда пленника, но затем опять весело захихикал.
  - Чтож, предлагаю компромиссный вариант. Начнем этим, а закончим вот этим, идет? - спросил медик собеседника и поднял вверх сначала пилу, а потом скальпель. - Или лучше наоборот?
  К сожалению артиста, подопытный участник эксперимента все еще не торопился с ответом, пристально глядя на своего мучителя.
  - Ой как нам страшно, как нам страшно, - притворно ликовал фокусник. - Значит, мы договорились с инструментом, верно? - Он вернул скальпель в коробку и подошел к фараону. - Выходит, никаких пожеланий не будет, так?
  В этот момент Ариф Максудович резко, но с трудом, встал вместе с креслом и попытался развернуться, чтобы его боковой частью сбить любителя чудес с ног. От столкновения с мебелью исследователь желудков отлетел в сторону. Однако, испытуемый тоже не удержался и вместе со своим троном также оказался лежащим без движения на спине. В ту же секунду в комнату вернулись богатыри и легко вернули кресло с привязанным фараоном в исходное положение. Вместе с физкультурниками в гостиную вошел мужчина лет на десять их старше, который брезгливо посмотрел на поднимающегося с пола неудавшегося иллюзиониста. Горе-хирург молча собрал свои принадлежности, снял с себя халат и с виноватым видом, подталкиваемый геркулесами, безмолвно покинул квартиру.
  Дождавшись, когда они останутся одни, мужчина с трудом развязал фараона и уселся на стул возле стенки.
  - Ариф Максудович, мне пришлось ознакомиться с Вашей биографией. Она не может не вызывать уважения. Не уверен, что смогу помешать тем, кто не хочет Вашего возвращения. Не сомневаюсь, что Вами движут не личные мотивы. И все-таки, отложите Ваши планы на некоторое время, ситуации надо дозреть.
  На минуту в комнате повисла тишина.
  - Спасибо за совет, господин добрый полицейский. Если не послушаюсь Вас, то буду опять иметь дело с этим экспонатом, так? - хозяин квартиры устало закрыл глаза.
  - Он действительно болен, хоть и не осознает этого, но, к сожалению, вменяем. Сколько таких не просто ходит на свободе, но и в кабинетах разных сидит? - сокрушенно развел руками мужчина. - Ариф Максудович, мне больше нечего добавить к уже сказанному. Выбор за Вами.
  Мужчина поднялся и направился к двери.
  Фараон неподвижно посидел еще пару минут, затем он встал и устало пошел в ту же сторону. Убедившись в глазок, что на лестничной площадке никого нет, он заперся на засов, вернулся в комнату и улегся на диван. До вылета самолета оставалось несколько часов.
  
  Смена парадигмы
  
  Теперь, дорогой читатель, нам придется ненадолго вернуться в ресторан с оставшимся на столе недоеденным салатом Микаила. Вынуждены признать, что беседа находившихся там уже вдвоем земляков была не совсем нам понятной, ибо говорили они о вещах, надо отметить, довольно заумных и вряд ли нашим читателям нужных. Вначале они разглагольствовали о слегка сомнительной науке о неожиданных явлениях, будто бы являющейся языком междисциплинарного общения, на котором могут понять друг друга представители точных, естественных и гуманитарных направлений. Потом собеседники переключились на какую-то нелинейную динамику, согласно которой именно случайные флуктуации оказываются одним из решающих факторов эволюции. После этого друзья вспомнили странные точки бифуркации, в которых якобы происходит смена пространственно-временной организации системы и ее качественное изменение. Поэтому считаем, что все эти пустые разговоры о потенциальном и непроявленном, о равновесии и неустойчивости, о хаосе и упорядоченности, о зависимости систем от их предыстории и об уменьшении горизонта прогноза малоинтересны и не являются заслуживающими драгоценного внимания наших уважаемых читателей. Сравнение же известного эффекта бабочки, взмахом крыла вызвавшей ураган, с самосожжением недовольного решением властей лавочника, которое привело к целой серии весенних революций, нам представляется абсолютно абсурдным и недопустимо непозволительным.
  Возможно, личностям, знакомящимся с этими строками в данный момент, покажутся любопытными смешная и печальная истории, приведенные Халилом в ответ на замечание Эмиля о моментальной смене парадигмы, которая произошла у жителей стран, пострадавших от смуты и катаклизмов. Автором обоих рассказов оказался известнейший индивидуум, чей опыт и знания послужили уроком для многих успешных людей в разных уголках планеты.
  Итак, на одной из многочисленных лекций, которую этот человек читал, присутствовала его пожилая мать. Она очень гордилась своим сыном, ведь ранг заплативших немалые деньги слушателей был не ниже президентов и вице-президентов крупнейших мировых компаний. Воротилы бизнеса, затаив дыхание, старались не упустить ничего из произнесенного их мудрым преподавателем. И только одна совершенно неподобающе одетая девица с улыбкой шептала что-то на ухо сидевшему рядом пожилому мужчине. Бедняга, видимо не зная как от нее отделаться, лишь молча кивал головой. Еле дождавшись перерыва, возмущенная женщина сразу подошла к лектору, требуя вывести из комнаты невоспитанную дуру. Однако, после ответа сына, мать улыбнулась и с благодарностью преподнесла юной особе кусочек собственноручно испеченного в связи с лекцией торта.
  Второе происшествие случилась в тихом полуночном трамвае с единственным солидно одетым пассажиром средних лет. Но положение в вагоне резко изменилось, как только туда на следующей остановке вошел молодой папаша с тремя детьми дошкольного возраста. Малыши сразу стали шумно бегать по салону, валяться на полу, хулиганить и кидаться друг в друга чем попало. Терпение одинокого мужчины иссякло, когда ему в голову метнули маленьким резиновым мячом. Он тут же решительно встал и с нескрываемым раздражением обратился к отстраненно смотревшему в окно отцу шалунов с просьбой немедленно их утихомирить. Родитель мягко извинился и дал пояснение, в результате которого мужчина забыл сойти возле своего дома, потому что увлекся игрой с ребятишками, испачкавшись с ног до головы.
  В обоих случаях ситуации оставались прежними, но сразу и полностью изменилось отношение к ним и пожилой женщины, понявшей, что сердилась она всего лишь на переводчицу, и мужчины, услышавшего, что отец не знает как сообщить малышам о смерти их только что скончавшейся в больнице матери.
  После истории в трамвае, за столом повисла долгая тишина, в течение которой собеседники сжали губы и опустили головы, потому что обоим хотелось только молчать.
  Они больше не желали говорить о теории самоорганизации процессов различной природы, спорить об энергии совместного действия, понять почему и когда сохранение сменяется упрощением и усложнением, то есть консерватизм чередуется разрушением и созиданием.
  Наконец, после долгой паузы, Эмиль вернулся к теме весенних обострений и высказал предположение, что дело, возможно, в банальной мести, которая часто и является спусковым механизмом объединения. Он также поведал об одной крайне замечательной книге, в которой приводилось сравнение действий ворон и людей, имеющих сходные программы поведения. Эти птицы совершенно не обращают внимания на охотящуюся лису, но только до тех пор, пока она не схватит одну из них. Тут пернатые моментально объединяются, устраивают гвалт, со всей округи слетаются их другие сородичи и вся гигантская стая преследует охотницу до тех пор, пока бедный зверь не бросит казавшуюся столь доступной добычу. Только тогда вороны оставляют лису в покое.
  Схожую, по мнению автора, картину описал один англичанин, который лет сто пятьдесят назад наблюдал события в индийской деревне. Державший ее обитателей в ужасе тигр-людоед спокойно разгуливал между домами, заходил во дворы, даже за двери комнат заглядывал. Однако, ситуация радикально менялась, как только хищнику удавалось схватить какого-то жителя. Деревня сразу преображалась, позабыв о страхе, люди высыпали на улицы со всякими кастрюлями и погремушками и бесстрашно преследовали испуганного от кошмарного шума представителя кошачьих, пока тот не выпускал добычу из пасти. Затем процессия с трупом бедняги торжественно возвращалась обратно для пышных похорон жертвы.
  Согласившись с причиной резкой смены поведения, Халил еще раз посмотрел на салат Микаила и предложил Эмилю позвонить своему двоюродному брату и узнать, собирается ли тот возвращаться.
  На удивление обоих, разговор оказался чрезвычайно долгим. На этот раз заказчик брошенной еды дал довольно детальную информацию обо всем произошедшем с его работодателем, о роли каждого участника событий сегодняшнего дня и о своем беспокойстве, связанном со сложившейся ситуацией.
  После завершения телефонного разговора с родственником, Эмиль немного подумал и ввел друга своего детства в курс дела со всеми ставшими теперь ему известными подробностями. Халил задал несколько уточняющих вопросов, а потом задумчиво достал из кармана мобильный телефон и долго на него смотрел.
  
  Встреча
  
  Салим озабоченно вглянул на часы. Все-таки правильно он поступил, что прилетел сам. Ведь если Яшар решил задействовать даже курьера, значит не был уверен, что все пойдет по задуманному плану. Нет-нет, он не винил своего помощника в плохой организации намеченного замысла или в выборе неверной тактики для его осуществления. Слишком мало времени было у него для подготовки, слишком ограниченными были возможности для действий в чужой стране, слишком серьезен был конфронтирующий им Противник.
  А ведь всего несколько часов назад Салим сидел у себя в кабинете и лениво переключал каналы местного телевидения. На одном шоу не совсем одетая девица прыгала и кричала в микрофон, предполагая, что именно так должна веселиться молодежь. На другой программе группа лиц в шляпах и галстуках привычно восхищалась руководством страны и родного поселка. На третьем - человек с отсутствующей шевелюрой уверял ведущую в собственной популярности во всем мире, туманно намекал на свое героическое прошлое и с улыбкой утверждал, что у себя на родине он совсем ничего не зарабатывает. И, наконец, на четвертом канале странно раскрашенная объемная дама старше преклонного возраста пела о трудностях, связанных с разлукой с любимым.
  Воспоминания Салима прервало почтительное приветствие Яшара. По дороге из аэропорта, уже в машине, помощник неторопливо информировал своего босса о подробностях произошедшего в последние часы и старался ничего не упустить. На вопрос шефа о личной оценке сложившейся ситуации, а также предполагаемого ее развития, Яшар вполне искренне и коротко ответил, что не уверен в совпадении результатов с ожиданиями.
  Наконец, они доехали до старинного дома вблизи делового центра города, где жил Противник, а еще через минуту сотрудник олигарха уже нажимал звонок его квартиры. Дверь открыл сам Ариф Максудович. Салим обнял своего бывшего коллегу и сказал, что тот неплохо выглядит. Хозяин квартиры холодно кивнул, все трое прошли в гостиную и остановились перед журнальным столиком с небольшим диванчиком и двумя креслами вокруг. Приглашения садиться не последовало.
  Салим строго посмотрел на фараона и спокойно с ним заговорил:
  - Я верну тебе твой офис, помогу решить проблемы компании. Ты ведь хотел жениться? Зачем тебе возвращаться? Сейчас не время для этого.
  - Крови я тебе никогда не прощу, - тихо ответил Ариф Максудович.
  Гость нахмурился и обернулся к своему ассистенту.
  - Это была инсценировка, я говорил Вам. Никаких пострадавших нет, - быстро ответил Яшар и вытер платком пот со своего лба.
  Затем помощник обратился к фараону:
  - Ариф Максудович, Вы можете позвонить ей прямо сейчас.
  От неожиданного предложения хозяин квартиры бессильно опустился в кресло.
  - Пожалуйста, оставь нас наедине, - властно попросил Яшара его начальник и тоже уселся на диван.
  Помощник кивнул и молча покинул квартиру.
  - Слушай, у тебя есть что-нибудь выпить? Устал я с дороги, - Салим поднялся, подошел к бару и стал разглядывать выставленные там бутылки.
  Ариф Максудович улыбнулся. Он хорошо помнил о несколько странном для того времени пристрастии своего коллеги к хорошему виски. Поэтому бутылка и два широких низких стакана быстро очутилась на столике.
  - А знаешь, я во многом теперь согласен с твоими взглядами. Помнишь, ты говорил, что если мегаполис управляется традициями, а не законами, то он превращается в большую деревню. Ты даже не представляешь, как у нас все изменилось за эти годы. Выглядит не хуже чем здесь, - гость указал рукой в сторону окна.
  Собеседники подняли свои бокалы и сделали по большому глотку.
  - Да в курсе я всего. И успехи страны меня радуют, а не огорчают. Понимаю, что достигнуть этих изменений было непросто. Но то, что внутри старых зданий - должно соответствовать новым фасадам. Почему дети после действительно великолепно отремонтированных школ вынуждены бегать по репетиторам, а больные вместо новых больниц с современным оборудованием предпочитают лечиться заграницей? Содержание не соответствует форме, а скрытое - видимому, - опять улыбнулся фараон и указал в сторону того же окна. - И там этого хватает, но несравнимо меньше.
  - Да хватит тебе умничать, Ариф. Менталитет нашего народа не ты и не я изменить все равно не сможем. Мы оба в чьих-то глазах, - Салим посмотрел на алкоголь, - враги. А если раскачивать ситуацию, они не растеряются и лучше от этого, поверь мне, уж точно никому не станет, а слушать твои мудрые лекции о внутреннем и внешнем они вообще не будут. Не в их это стиле, можешь не сомневаться.
  - Менталитет... - Ариф Максудович поднялся и подошел к окну. - Наши свадьбы на стадионах скоро будут проходить. Как и поминки... А говоришь понял, к чему приводит слепой перенос традиций в город.
  Фараон развернулся и неспешно вернулся обратно к своему креслу.
  - Религия без морали - идеология, - задумчиво пробормотал он, усевшись. - Я с тобой согласен, Салим. Раскачка не нужна нам обоим. Но и ты пойми. Ни одно государство не сможет устоять против коррупции и монополизма. Эта ржавчина разъедает все без разбора. Никаких репрессий, никакой борьбы с кем-либо не будет. Твердость понадобится только против не принимающих новые правила. Тут мне понадобится твоя помощь.
  - Значит ты хочешь, чтобы у нас все было как у них? Ты уверен, что это возможно? И почему тебе не нравятся наши обычаи? А ведь у них кризис. Почему он наступил, если у них все так правильно, и почему они никак с ним справиться не могут? Нет Ариф, все не так просто. Согласен, кое-что нам менять надо, но слепое копирование вряд ли поможет. Мы никогда не будем такими как они. Да мне и не хочется быть такими как они.
  Салим недовольно покачал головой и сделал еще один большой глоток из бокала.
  - И мне не хочется, Салим. Совсем не хочется, поверь. И традиции наши мне нравятся. Но они не должны заменять законы, иначе мы так и будем путать взятку с уважением.
  Далее Ариф Максудович с удовольствием пространно заговорил о кризисе. По его мнению, проблема скрыта в опережении технологического развития в сравнении с естественным, человеческим. Многие тысячелетия с возрастом человек казался умнее молодых, ибо накопленный им жизненный опыт и знания ни у кого не вызывали сомнений. Сейчас, наоборот, внуки кажутся умнее дедов, не успевающих осваивать быстроменяющиеся новинки техники. Растет количество молодых миллионеров, резко снижается возраст управленцев. И старики начинают комплексовать.
  - Но в том то и дело, что программы морального и биологическое развития человека остались неизменными, - многозначительно воскликнул фараон.
  Он как раз приводил в пример реальные истории о современных Маугли, которые так и не сумели стать людьми, не научились толком говорить и мечтали о возвращении в лес, потому что важный этап в их воспитании был невосполнимо упущен, когда вдруг раздался стук в дверь, и в квартиру вернулся Яшар. В вытянутой вперед руке он нес мобильный телефон.
  - Извините. Это Вас. Его помощник, - вошедший поднял глаза вверх и протянул телефон своему шефу.
  - Салим, - тихо ответил олигарх в трубку.
  Вдруг он резко встал и сразу выпрямился:
  - Да-да, конечно. Не хотел Вас беспокоить, предупредил Вашего помощника. Утром вернусь. Понял, слушаюсь.
  Гость побледнел и передал телефон своему сотруднику. Потом он сжал губы, опустил голову и правой рукой помассировал свой затылок.
  - Сказал, что хочет завтра видеть у себя в кабинете, - Салим тоже поднял глаза вверх, внимательно посмотрел на Арифа Максудовича, и тихо добавил:
   - Обоих.
  
  Письмо
  
  "Здравствуй, мама.
  У меня столько хороших для тебя новостей, что не знаю с какой начать. Я выхожу замуж! И мы с мужем возвращаемся обратно. Он сказал, что мы распишемся, как только приедем домой. У нас билеты на самолет, вылетающий завтра рано утром. Он должен был лететь один этой ночью, но поменял свой билет, и теперь мы полетим вместе. Я так соскучилась по нашему городу. Еще больше я соскучилась по тебе.
  А знаешь, кто мой будущий супруг? Это тот самый парень из нашей школы, представляешь? Помнишь ты еще говорила, что кажется мне понравилось сидеть у него на шее. А потом я его видела во сне, помнишь тот мой сон? Он там куда-то прыгал, но его поймали. Правда сейчас он уже не такой молодой и даже был женат. Буквально недавно он, наконец, развелся, потому что его взрослая дочь от этого брака уже закончила школу.
  Мы с ним случайно встретились здесь, много лет назад. И он меня совсем не узнал. Мне было так обидно. Потом, когда мы познакомились поближе, он никак не мог поверить, что это я трясла колокольчик у него над головой. Говорит, что до сих пор у него в одном ухе звенит. Шутит, конечно.
  Ему предложили занять на родине какую-то должность и он очень этому рад, а я не очень. Потому что боюсь за него. Ты же знаешь, сколько у него сразу появится врагов и мнимых друзей. Тем более, когда узнают о его намерениях. А он говорит, что это наш последний шанс, а я не понимаю, почему последний?
  А еще он считает, что мы зажаты между тремя большими странами, каждая из которых имеет на нас виды. И что наша задача объединить их в один большой союз, как сумели объединиться там, где мы сейчас находимся. Он верит, что это возможно, и что столицей этого союза обязательно будем мы, а потом, когда станут очевидны его преимущества, к нему присоединятся и многие другие, как это происходило тут, откуда мы завтра улетаем. Он говорит, что Бог любит большие легионы. Вообще, ему нравится цитировать Наполеона. Особенно ему по душе его высказывание про своих и наших воинов. К сожалению, точно не запомнила, но смысл примерно такой, что один наш всегда сильнее, чем их один, трое наших - всегда сильнее их тройки, но их взвод - всегда сильнее нашего. Он говорит, что Наполеон еще тогда понял, почему это так, а мы до сих пор - нет. А мне кажется, что он большой фантазер и мечтатель. А он говорит, что в этом нет ничего плохого.
  А помнишь тот фильм, который ты мне советовала посмотреть, но он мне не очень понравился? Не поймешь то ли кино, то ли анимация. Компьютерная графика одним словом. Так вот мой муж от него без ума. Говорит, что там показано, почему технологичный мир никогда не сможет победить гармоничный. Ведь они на этой Пандоре даже одного предателя найти не смогли, вынуждены были перезагружать мозг своего. А тот сразу сам стал изменником, потому что тут же понял, кто на самом деле дикарь. А муж мой радуется, что у них тут есть хотя бы понимание тупиковости нынешнего развития.
  А еще мы с ним иногда немного спорим. Он называет переход от отсталости к развитию, то есть от дикости к цивилизации, движением от традиции к закону, а я - тропой от природы к культуре. А он считает, что у нас на родине уверены, что это путь от бедности к богатству, но это не так.
  Вообще-то мы спорим намного чаще. Мне кажется, ему это нравится. Он уверен, к примеру, что есть древнее неприятие друг друга между людьми покоя и людьми движения, как он их называет, то есть оседлых и кочевников, земледельцев и охотников, ремесленников и торговцев, ну и так далее. В этом он видит корни противостояния Суши и Моря, мифических Ирана и Турана, омеййя и хашемитов , Континенталистов и Атлантистов ("Они, - говорит, - даже в название блока не забыли это включить"), которое не исчезло и ныне, трансформировавшись порой до неузнаваемости. А я говорю ему, как ты мне объясняла, что быт людей селившихся возле рек и возле морей отличался кардинально. Одни привыкают к окружающему их ландшафту и закрывают глаза там же, где когда-то их открывали, а других всегда манит линия горизонта и то, что за ней находится. Но я согласна с ним, что современные правые разных стран немного схожи, как близки между собой и левые оппоненты этих же стран.
  Боюсь, что он и с тобой будет спорить, а ты, я знаю, этого совсем не любишь.
  А еще несколько дней назад я опять видела сон. И он опять был каким-то странным, не совсем понятным и немного страшным. Я во сне была у нас в городе, но выглядел он совсем по-другому. А потом я стала почему-то двигаться вверх и, в конце концов, очутилась в космосе. Там было очень тихо, немного холодно и я все время боялась, что не смогу вернуться обратно. Ты не представляешь, как красиво смотрелась оттуда земля. Но потом вдруг изменилась ее окраска и она закрутилась быстрее. А я испугалась и сразу проснулась. Знаешь, потом, когда я стала вспоминать новые тона на нашей планете, которых было не так уж и много, то мне показалось, что видела всякие союзы разных государств и у каждого была своя расцветка. Думаешь, это был сон из будущего?
  Я пошлю это письмо девочке из соседнего блока, которой в свое время помогала с английским. Помнишь ее? Ты говорила, что она тоже любит сладкие пирожки. Она уже давно выросла и учится на архитектора. Мы с ней иногда переписываемся. Она, как получит это письмо, отпечатает и сразу его тебе передаст. Она мне обещала. Очень хочу, чтобы ты его прочла, до того, как мы увидимся.
  
  До встречи,
  
  Твоя ленивая соня."
  
  29 мая 2011 года - 11 января 2013 года
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"