Агни
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Попаданство. Аня перешла из дождя в дождь - из мира своего в мир, полный магии и приключений.
|
От автора
Это будет нудная и тягучая бытовая фэнтези с примитивными и даже заезженными штампами попаданства!
Пролог
Сны порой снятся очень реалистичные и слишком активные... Иногда они могут уводить в тёмные, бездонные пропасти, где тонешь в небытии, а иногда дают вынырнуть на поверхность, вроде бы очнуться - и тут же ввязывают в какое-то действие, которому веришь, что оно настоящее. А потом спохватываешься, потому что в этом настоящем замечаешь несуразности. И всё равно не веришь, что спишь...
... Очнуться сидящей в каком-то ледяном каменном углу, обняв колени, - нехилое впечатление даже для сна.
Следующее ощущение - крупная дрожь от холода и мерно сыплющего сверху промозглого дождя на и так насквозь влажную одежду. Откуда эта вода... Где одеяло... Наверное, снова упало на пол, а проснуться - никак...
А когда она с трудом подняла голову взглянуть на слишком светлое даже сквозь веки - снова поспешно зажмурилась: мир взял столь стремительный разгон вокруг неё, что от головокружения затошнило...
Потом послышались (точней - проступили сквозь стену. Кажется) голоса, от которых захотелось спрятаться, потому что они были слишком пронзительными, и она из-за них чувствовала себя больной. А вокруг уже кричали. И крик в сновидении болезненно бил по ушам. Потом в общий ор растерянно вопивших над головой вмешался встревоженный мужской голос:
- Отойдите от неё! Это моя сестра!
Неизвестные люди сразу замолчали и отодвинулись - по тем же сонным ощущениям. Они ещё говорили - по ощущениям, горланили, но уже не так громко, что-то обсуждали между собой - с интонациями "вот как оно бывает".
Она не успела открыть глаза, чтобы посмотреть, кто назвал её сестрой. Сквозь веки почудилось: будто туча надвинулась сверху, а потом кто-то взялся за её подмышки - и она взлетела на чужих руках, а потом поневоле прижалась к чужому телу - безвольной головой к плечу, тоже холодному, потому что верхняя одежда мужчины промокла. Что-то взметнулось над головой, и стало совсем темно: кажется, её укрыли от дождя?.. Странные ощущения от действа, происходящего во сне. Слишком реалистичные...
Потом началось движение: её несли на руках. От дыхания под накидкой вскоре стало теплей обычного, и она, всё ещё крупно дрожа, снова услышала голос того, кто назвался её братом (у неё никогда не было братьев - напоминало слабо возмущённое сознание, а потом его отголоски затихали!), его лихорадочный шёпот:
- Сестра, милая, ты только не умирай, ладно? Сейчас придём домой, разогреем тебя... Выпьешь горячего чаю... Ты только не умирай! Иначе мы все пропадём без тебя...
Она слышала равномерный, бивший по ушам треск и грохот, как будто тяжело груженные телеги быстро ехали по камням, и в этом грохоте пряталось лошадиное поцокивание... Но ведь такого быть не может. Машины в дождь обычно ездят без грохота, с шипением колёс по мокрому асфальту... Ах, да...Это же сон.
Потом грохот стал уменьшаться, как будто её уносили подальше от оживлённой дороги. Оставался лишь плеск воды под ногами спешащего мужчины. Болезненное ощущение слабости заставляло прикрывать глаза и сильно сжиматься от промозглого холода, да ещё, как ни странно, задрёмывать...
- Никас, это она? - вдруг ворвался под накидку детский голосишко. - Ты нашёл её?
- Нашёл-нашёл, - скороговоркой ответил нёсший её мужчина. - Открывай калитку.
Металлический скрежет возвестил о том, что его просьбу (а сказал он мягко), кажется, только что выполнили... Она засыпала от холода, слишком медленно согреваясь в равномерном движении, совершенно равнодушная к происходящему от слабости, и в полудрёме слышала:
- ... Горячую воду налить бы ей... В сухое переодеть...
- Никас, а она не умерла?
- Клади её на лежанку!
- Лисса, принеси одеяло с камина - оно уже согрелось!
Её, абсолютно безвольную, уже лежавшую на чём-то сравнительно мягком, а главное - сухом, раздели, закутали в тёплое, местами даже горячее одеяло, а потом подняли ей голову. Шея не могла, не хотела напрягаться. Голову ей придержали и заставили выпить воду - чуть горячей, чтобы можно было назвать тёплой. Обычную воду, если бы не едва уловимый привкус мёда и мяты... С трудом глотая, она выпила - и тепло разлилось внутри... Голоса стали тише, и она заснула с мыслью о том, что ноги остались холодными и их трудно согреть...
- ... Агни...
Шёпот толкнулся в ухо.
Аня открыла глаза в темноту. Открыла рот, чтобы лучше слышать эту темноту.
- Агни, я замёрзла, - прошептал кто-то очень близко, дыша теплом в её лицо. - Пусти меня к себе, под одеяло...
Она выпростала руку из-под одеяла, внезапно испуганная. Дома никого из посторонних не должно быть! И тем более - детей.
- А-агни-и... - обиженно, чуть не плачуще проныл уже вслух детский голосок.
Осторожно, боясь слишком сильно откинуть пышущее жаром одеяло, а потому прижимая его к себе, она села на кровати - и снова пока ещё слабо удивилась: почему так жёстко? Вроде и матрас есть, но... И в этот момент, наверное, наклонилась чуть в сторону: свет откуда-то издалека мягко очертил линии махонькой фигурки, стоявшей рядом. Снова плачущее: "Агни, мне холодно-о..."
Она подняла руку и неуверенно опустила ладонь на голову ребёнка. А потом снова легла и отодвинулась, всем своим движением приглашая: "Иди ко мне". Маленькая, тощая, слишком прохладная для ребёнка, даже закутанного в одежду, фигурка быстро юркнула под приподнятое одеяло. Аня решила разобраться со странным сном утром, когда солнце привычно войдёт к ней в комнату... А пока... Обняв прильнувшего к ней ребёнка, грея его и дыша горячечным теплом в его макушку, она подоткнула со всех сторон одеяло и постаралась уснуть... Последняя мысль: она где-то сильно простыла - и ей снова снятся странные сны.
Глава первая
Аня открыла глаза в серую пасмурь. Утро? Вечер?
Дезориентированная после глубокого сна, она тихонько вздохнула.
Мышцы, зажатые то ли от желания сохранить тепло, то ли из-за последствий страшного сна, постепенно расслаблялись. Особенно после того, как она поняла, что находится в незнакомом месте.
Плохо видны предметы. Пока Аня осознавала лишь, что находится в громадной комнате. В пустой комнате. Точней... Мебель вроде была, но её так мало, а помещение такое большое, и потолки неожиданно высокие. Потом она поняла, что её голова лежит на странной, очень тощей подушке, а под её одеялом, от которого пахнет затхлостью и сырой пылью, спит кто-то маленький. Сон предупреждал. Но Аня всё равно не поверила. Заглушив желание приподнять одеяло - помнила жалобу из сна: "Агни, я замёрзла...", она некоторое время лежала неподвижно, ожидая, когда в комнате станет светлей. И раздумывала. Где она? Всё совершенно незнакомое.
Вчера она легла спать в собственной постели.
И... что теперь? И откуда здесь... брат? Откуда ребёнок, лежащий сейчас под одеялом? Аня напряглась: а ещё она помнила другие голоса, и их было достаточно много. И человек, назвавшийся братом, сказал странную вещь: "Иначе мы все пропадём без тебя..." Что это значит? Нет, её точно не похитили, и эти люди точно не бандиты. И размышлять впустую - смысла нет. Надо дождаться, пока всё объяснят сами.
- Лисса... - услышала она шёпот и скосилась посмотреть на зовущего.
Ого. Вот и входная дверь. В полуоткрытом проёме склонился мужчина, очертаний которого в полумраке комнаты почти не разобрать.
- Лисса, ты здесь?..
Прикинув, кого именно зовут, Аня, лежавшая на боку, хрипловато (горло побаливало) выговорила:
- Под одеялом... у меня...
- Ты очнулась, Агни! - всё ещё говоря тихо, обрадовался мужчина и что-то сделал такое, после чего в его руках оказалась зажжённая свеча. Он быстро подошёл к кровати и присел перед ней на корточки. Такой счастливой улыбки она давненько не видела.
В замешательстве захлопала глазами. Она Аня - это помнила. Но назвали её странно - Агни. Спутали с кем-то? Вряд ли... И как теперь разговаривать с этим мужчиной? По голосу узнала - это тот, кто назвался её братом. Теперь она его в пламени свечи немного разглядела. Симпатичный. Смуглый, большеглазый, чуть горбоносый. Правда, лицо худое-прехудое, словно давно не ел досыта. И широкоплечий, как кирпичник, который долго занимался ручной кладкой... Но это подождёт. Как бы выяснить, что происходит?
Мужчина тем временем ласково погладил её по голове, поправил одеяло. И Аня в растерянности вздрогнула: он освободил её... косы! Нет, одну косу - потрёпанную, видимо давно не чёсанную, тёмной змеёй соскользнувшую с плеча. Длинная... Да Аня вовек таких не растила... И, растерянная, она поняла одно: пора объявить об амнезии!
- Я ничего... не помню... - прошептала она в ответ на ласку.
Мужчина понимающе кивнул.
- Неудивительно. Ты получила слишком большую дозу колдовской отравы. Болела так, что мы решили - уже на ноги не встанешь. А когда вроде начала поправляться, ещё хуже стало - ты начала убегать из дома.
- А что... со мной случилось?
Мужчина оглянулся на входную дверь, встал и подошёл к ней закрыть. Затем тихонько взял откуда-то большой, мягкий, но очень обшарпанный стул.
- Меня зовут Никас. Я твой старший брат. - Он помолчал, но не оттого, что ждал от неё на это сообщение какой-то реакции, а потому что отодвинул от края кровати край одеяла и со стула пересел ближе к Ане. Улыбнулся, взяв её за руку, и продолжил: - Мы рано осиротели. Мы - это пятеро детей, оставшиеся из всей семьи. Ты, самая старшая из сестёр, после смерти матери решилась выйти замуж за самого богатого на нашей улице мага, чтобы помочь всем нам. Он давно к тебе сватался. А ты всегда была решительной. Вышла. Но прожила с ним недолго. Он был не очень стар. - Никас пожал плечами. - Но очень любил деньги. И брал слишком много дел, связанных с магией проклятий. Однажды вляпался в старинное проклятие, которое ему заказали снять. Когда его не стало, ты перевезла всех нас сюда, в его дом. Ведь он достался тебе по наследству вместе с усадьбой. Дом старый и не очень уютный - твой муж был скуповат на обстановку для него. Зато нам теперь не надо снимать углы у других хозяев. Вот только... У твоего умершего мужа нашли завещание: да, дом с усадьбой остаётся тебе, но деньги, которые он хранил в банке, перешли к его младшей сестре. А той показалось этого мало: она наслала на тебя проклятие на смертельную болезнь и подсунула отраву. Ведь после твоей смерти дом тоже переходил к ней. - Никас передохнул от долгой речи, а потом с тревогой спросил: - Хоть что-то ты вспомнила?
- Нет... - вздохнула Аня, внутренне замирая от ужаса: а что случилось с её телом там, в своём мире, если душа перешла в тело здешней женщины?! Не хотелось думать об этом, но по логике, если души поменялись местами, если та Агни здесь умирала, то и она, Аня... её тело тоже умерло там?..
Но сознание постепенно приходило в норму, и она нерешительно спросила:
- Можно встать? Уже утро? И... где моя одежда?
- Сейчас всё принесу, - отозвался Никас и встал.
- Никас, а Лисса? Почему она прибежала ко мне среди ночи?
- Агни, - улыбнулся "брат", - ты что - не помнишь, как горела ещё вчера от магически вызванной лихорадки? Да ты так полыхала, что я сразу понял, куда могла сбежать Лисса, чтобы погреться.
Он вышел, а у Ани появилась новая проблема: будить или не будить так хорошо пригревшуюся под одеялом девочку?..
Некоторое время женщина полежала неподвижно, думая о том, что Никас познакомил её только с поверхностным положением дел семьи той Агни, чьим именем он её называет. Что же произошло? Её закинуло в параллельный мир? Или в прошлое? С каким-то условием, типа - заменить умирающую женщину, чтобы эта семья не пропала? А что на самом деле случилось с Агни? Никас сказал - колдовство, магия... Неужели такое может быть всерьёз?! Никогда она не была слишком суеверной или верящей во всякое... неземное. Но нынешнее положение... Хм. То есть... Она должна не просто заменить, но... И почему она не помнит, что с ней было в её мире?
- Агни... - прошептали из-под одеяла. - Никас ушёл?
Она приоткрыла кончика одеяла, чтобы не выпустить сразу всё тепло. На неё сонно моргала худенькая девочка лет пяти, чумазенькая и со всклокоченными короткими светлыми, почти белыми волосёнками. Вот она зевнула во весь свой ротишко, а потом, жмурясь, улыбнулась, глядя снизу вверх.
- Я так хорошо спала, Агни! Ты всегда такая горячая?
После краткого стука в дверь вошла хмурая девочка-подросток, лет тринадцати, с гладко причёсанной тёмно-русой головой и тощей косичкой, в длинном платье с разрезами по бокам. Она молча вынула Лиссу из-под одеяла и унесла малышку, нисколько не протестующую, - видимо, потому что та выспалась в тепле. А Аня осталась хлопать глазами в недоумении: это кто - вошедшая и тут же ушедшая? Одна из пятерых детей, а значит - ещё одна её младшая сестра? А кто же ещё один ребёнок? Мальчик, девочка?
Но худенькая девочка вернулась с чашкой горячего чая и с охапкой одежды и присела на кровати, рядом, как недавно сидел с Аней Никас.
- Пей, Агни. Тебе надо поправляться, - неожиданно ласково сказала она. - Никас сказал - ты совсем всё забыла, пока болела. Меня зовут Кристал. - И внезапно закрыла руками лицо и расплакалась: - Мы все так боялись, что ты умрёшь!.. Прости, что я плачу, но мне так не хотелось уходить из этого дома!
По плечи укрывшись одеялом, встревоженная Аня села, спустив ноги на холодный пол. Она приняла чашку из рук Кристал, начиная всё больше беспокоиться о семье, в которую попала. Неужели в ней всё так плохо? Присмотревшись к бледно-жёлтому напитку, пригубила от края чашки, решив считать его главным достоинством то, что он горячий... Отпила, ощутив лёгкий вкус трав, а потом задумалась, глядя на "свои" ноги. Всегда было легко сразу садиться на постели, а затем вставать, но сейчас она резко ощутила слабость и этих ног, и тела. Та самая Агни и впрямь переболела очень сильно?
- Боишься встать? - по-своему расценила её взгляд Кристал. - Но сегодня ты выглядишь гораздо лучше! Давай я помогу тебе подняться. Сначала оденешься, а потом встанешь. Вот рубашка, вот нижнее бельё. Вот платье. Туфли я принесла только домашние. Ведь ты больше не будешь сбегать? Никас сказал - лихорадка закончилась!
- Я тоже надеюсь, что не буду, - пробормотала Аня, вдруг сообразив, что в этом мире побег - для неё самый плохой выход во всех смыслах. Ладно - в этом доме её вроде как знают. Но в том мире, который для неё постепенно начинался с этого дома, она не знает жизни от слова совсем!
Руки, силой которых она в своём мире всегда гордилась, у этого тела оказались очень слабыми. Подняла их, когда Кристал принялась надевать на неё длинную сорочку, а они сами упали! Аня даже испугалась. Но девочка спокойно приняла положение и, чуть приговаривая что-то успокоительное, помогла ей подняться, чтобы отвести в комнатушку для умывания и прочих гигиенических процедур. Здесь даже ванна была! А потом девочка начала одевать её, как ребёнка. Причём, как чуть позже поняла Аня, этот вариант был весьма замечателен: ведь начни Аня одеваться сама... Да она названия и назначения некоторых предметов одежды и её деталей не знала! Единственное - понравилось, что Кристал неожиданно предложила:
- Наденешь платье или штаны?
Вопрос слегка ошарашил: она-то решила, что попала в мир прошлых веков - ну, примерно, семнадцатый-девятнадцатый, судя по интерьеру помещения, по одежде Кристал и её старшего брата, по цокоту копыт, припомнившегося ей из того болезненного состояния до сна. А тут - штаны для женщины?.. Это что - особая частичка мира, в котором есть магия?
- Ну, если можно, штаны, - нерешительно сказала она.
- Хорошо. Так будет теплей, хотя твоя температура и прошла, а на улице наконец закончились дожди, - энергично кивнула Кристал. - Сейчас оденешься, я принесу тебе мясной бульон, а мальчики выведут тебя в сад.
- Какие мальчики? - ошеломлённо спросила Аня.
- Наши с тобой братья, - улыбнулась Кристал. - Ты и это забыла?
- Но как же... Лисса? - только и сумела выговорить Аня, одевшись полностью. Она, если честно, поразилась: если детей пятеро, то почему мальчик не один, а двое?
Девочка поморгала на неё озадаченно, а потом снова расплылась в улыбке.
- Ты даже забыла, что нашла Лиссу на улице?
Аня открыла рот... и закрыла. Ну, предположим...
Кристал встала и убежала из комнаты, а Аня выдохнула: кажется, все в этом доме уверены, что она потеряла память из-за... Она хмыкнула: странно даже выговаривать - из-за колдовской отравы. Но... Если отрава, то кто ей дал её? Кто-то настолько близкий, что она могла принять что-то съедобное из его рук?
Впрочем, всё это подождёт. Есть дела поважней. Например, как побыстрей прийти в себя и не быть обузой в семье, которая и так испытывает лишения.
Итак, здесь есть старший брат, девочка-малышка, девочка-подросток и ещё два брата-подростка, которых она не видела, но Кристал легко назвала их "мальчиками". Интересно, а они какого возраста?.. Но, что называется, к актуальным вопросам примешивались вопросы другие. Всё, что Аня о себе помнила: она ложилась спать. Она замужем? А... её семья? Есть ли у неё дети? Что-то такое вспоминалось, что она вечно куда-то бегала, что-то постоянно делала и кому-то помогала... Она морщилась, напрягала мозги - впустую. Прошлое словно отрезали от неё и выбросили...
Вздохнув, Аня ладонями огладила "свою" одежду: плотная рубашка, короткий жилет с шикарной вышивкой, чуть свободные штаны - эта Агни похудела здорово. Одежда лёгкая и мягкая. Кажется, из довольно дорогих тканей, хоть и потрёпана давним ношением. И кожаные тапочки. Здесь в таких ходят - или именно ей такую обувку принесла Кристал, ну, для больной?
В дверь стукнули. Сначала вошла Кристал, чему Аня очень удивилась: ей-то зачем стучаться? Но следом появились два подростка чуть старше Кристал - четырнадцать им или пятнадцать? Один - тёмно-русый и невысокий, коренастый; второй - почти чёрненький, высокий и худощавый. Если тёмно-русый выглядел крепким и сильным, то второй казался очень хрупким. Хотя первое впечатление обманчиво: чёрненький отошёл вглубь комнаты и принёс к кровати небольшой стол - явно из тяжёлых пород дерева.
- Привет, Агни, - тем временем поздоровался с ней тёмно-русый. - Кристал сказала, что ты поправляешься, но ничего не помнишь...
- Я... Ну, я кое-что... - беспомощно залепетала Аня.
- Да ладно, не горюй, - вмешался чёрненький. - Меня зовут Греди, а это - Кеган. Ты хотя бы помнишь, что мы двойняшки?
- Двойняшки? - прошептала Аня.
А мальчики рассмеялись и быстро накрыли стол: постелили скатёрочку, при виде которой Аня всполошённо подумала: "А есть ли здесь моющие средства и как тут у них с гигиеной?!", потом поставили корзинку с ломтями чёрного хлеба, которую и принесла Кристал, прежде чем снова убежать из комнаты.
- Ты вовремя начала выздоравливать, - звонко сказал тёмно-русый Кеган. - У нас пока ещё есть мясо. А с него ты поправишься быстро.
- Греди! - раздался приглушённый дверью крик Кристал. - Откройте мне! У меня руки заняты! Быстрей!
Аня ожидала, что девочка появится с кастрюлей в руках, но Кристал принесла какую-то плошку, в которой дымилось невнятное варево, а в нём покачивалась ложка.
Они накормили её супом, состоящим из мяса и бульона, на дне обнаружилась крупа. Кроме соли, специй Аня не прочувствовала. Кристал принесла ещё одну тарелку, плоскую - для мяса, которое надо было накрошить. Мальчики к этому времени ушли, так что Аня разделила кусок на три части - себе, Кристал, которая даже из вежливости не стала отнекиваться, и Лиссе, ворвавшейся в комнату и сразу протянувшей ладошки:
- Дай!
Отрезая по кусочку, Аня опять слегка испуганно размышляла, приучила ли их та Агни к кусочничеству (или попрошайничеству?), едят ли дети вообще мясо? И кто варил этот суп? Мясо разварилось достаточно хорошо.
Лисса, одетая в то же мятое платьице, в котором была, когда спала под бочком Ани, съела свою порцию первой и, ожидаемо для Ани, немедленно осмотрелась, справились ли едоки со своими кусками. Сморщилась от досады: опоздала! И схватила последний ломоть хлеба. Кристал спокойно восприняла жадность девочки, и Аня решила помалкивать, но потом обязательно разобраться, почему Лисса так себя ведёт и почему ей так себя вести позволяют.
Почти одновременно пришли мальчики. Кристал унесла посуду. А Кеган накинул на плечи Ани то ли покрывало, то ли плед и помог подняться. И вся компания сопроводила Аню в сад. Аня, вообще-то, поначалу ожидала, что её просто оставят среди яблонь на какой-нибудь скамеечке. Однако, когда вышли из комнаты, она, бережно ведомая под руки, сообразила, что и речи нет об обыкновенном деревенском или дачном саде, представшем в воображении при одном только слове "сад".
Оказалось, что "её" комната находится на втором этаже. И если в комнате сейчас, когда Кристал раздёрнула шторы на окне, купалась в солнечном свете, то в коридоре было довольно темно... Сквозь болтовню ребятишек Аня слушала, как поскрипывают деревянные полы, отмечала, что под ногами не обычные половицы, а деревянные интарсии, складывающиеся в причудливый геометрический рисунок.
Спустилась она с помощью "братьев" и "сестры" и в сопровождении радостно подпрыгивающей Лиссы в полутёмный холл, похожий на крестьянскую избу летом, когда на улице солнце, но в помещение не попадают. Мгновенное удивление, когда осознала сравнение с деревенской избой: "Я была... деревенская?" Машинально взглянула на руки. Необычно длинные пальцы и чуть ли не аристократические тонкие запястья привели в чувство, заставив грустно улыбнуться: "Хочешь узнать, кто ты, по чужому телу?"
- Ты уже хорошо стоишь на ногах, - одобрительно сказал разговорчивый Греди. - Как ты хочешь выйти - через парадный вход или из задней двери?
- А можно... - робко начала Аня. - Можно через парадный вход, а потом обойти дом и посмотреть на заднюю дверь?
Мальчики переглянулись, а потом уставились на Кристал. Вновь удивлённая, Аня тоже взглянула на девочку. Почему они смотрят на сестру? А Кристал явно над чем-то размышляла, после чего кивнула братьям и сказала:
- Я сумею её поддержать. Бегите. Никас ждёт вас.
Глядя со всех ног удирающим куда-то мальчикам, Аня не удержалась:
- Куда они?
- Никас работает, а братья помогают ему, - спокойно ответил Кристал, словно решила не обращать внимания на то, что вопросы Ани слишком... наивны для человека, который всего лишь забыл кое-что из прошлого. Или для девочки-подростка человек, задающий такие вопросы, и в самом деле - это нормально? Придётся ещё немного выждать - решила Аня, чтобы разобраться во всём.
Лисса, носившаяся вокруг них, помчалась вперёд - к двери, за которой пропали братья. Она с трудом потянула на себя эту высокую и явно тяжёлую дверь за резную ручку. И через пару минут Аня, невольно подавшаяся вперёд (тёплые солнечные лучи мягко легли на лицо), под руку с Кристал вышла на крыльцо с четырьмя небольшими колоннами, а затем осторожно сошла по лестнице в несколько ступеней. И, пройдя ещё несколько шагов, чуть потянула за локоть Кристал, чтобы та остановилась. Девочка послушно встала на месте, а Аня обернулась и от неожиданности открыла рот.
Дом вздымался перед ней в два этажа, сверху словно нахлобучив шляпу - крышу крутоголовой и продолговатой мансарды. Впереди же - Аня снова развернулась - простиралась (другого слова не нашла) дорога между когда-то красиво подстриженных кустов, сейчас разросшихся. Дорога заканчивалась воротами из выкованных больших дубовых листьев. Этих листьев было так много и все они так гармонично соединялись между собой, что Аня невольно застряла взглядом на воротах, пытаясь проследить за игрой соединения.
И, только услышав рядом смешок, очнулась.
- Ты опять попалась! - весело сказала Кристал. - Вечно одно и то же!
- Почему - попалась? - спросила Аня.
- Ворота заговорённые с обеих сторон, и ты всегда останавливалась, чтобы смотреть на них долго-долго!
- А на что заговорённые?
- От чего, - поправила Кристал. - От враждебного глаза.
- А от сестры моего мужа, значит, это не спасло, - задумчиво сказала Аня.
- Ну, твой муж не думал, что она будет настолько жадной, - спокойно сказала девочка. - Лисса, не уходи далеко!
Малышка вернулась с букетиком розовых цветов и, взяв Аню за руку, пошла рядом, болтая о других цветочках. Уже втроём они обогнули дом по каменным плиткам дорожки, и Аня вновь вздохнула от полноты впечатлений: позади здание было украшено пристроем, больше похожим на архитектурный памятник, чем на открытую террасу, в глубине которой пряталось нечто похожее, если судить деревенскими терминами, на крыльцо. Навес террасы поражал изысканной лепниной - Ане ещё показалось, что слишком тяжёлой. А вокруг столько всяких небольших декоративных столбов, поддерживающих крышу пристроя, и вазонов - с цветами! Но больше всего терраса показалась памятником не столько из-за своих форм, сколько из-за того что её обросли настоящие кустарниковые заросли. Приблизившись, Аня сообразила, что в основном это плющ, хотя о нём знала лишь понаслышке да на фотографиях видела.
Кристал подвела её к солидной скамье под круглой крышей (портик, что ли?) - из какого-то камня, и помогла сесть. Рядом сначала примостилась Лисса. Но её кипучая натура не выдержала долгого сиденья на одном месте, и малышка сбежала куда-то в высокие кусты. Аня даже заволновалась: не заблудится ли в них девочка? И успокоилась, когда та снова выскочила к скамье.
А когда Аня посмотрела от террасы дальше, оцепенела: громадный сад (даже отсюда видно) постепенно переходил то ли в лес, то ли в парк, одновременно делясь надвое громадной чашей воды! Что это? Пруд? Озеро?
- Это... - Она запнулась, потому что горло перехватило от полноты впечатлений. - Это всё наше?
- Нет. Там, где высокие деревья склонились к воде, отсюда не видны решётки, отделяющие нашу часть озера от соседних поместий. Жаль, ты не умеешь плавать, - вздохнула Кристал. - Никас успел починить купальную беседку - через два-три солнечных дня могли бы и искупаться все вместе.
"Как это не умею плавать! - про себя возмутилась Аня, вовремя спохватившись и закрыв рот, потому как едва не выдала себя. - Очень даже умею!"
- Ну вот, - продолжила Кристал. - Вот это всё твоё...
А Лисса с писком поскакала по дорожке к садовым деревьям - кажется, к яблоням.
Глядя ей вслед, Аня вдруг прочувствовала, как холодная волна прошла по позвоночнику. "Вот это всё твоё..." И память будто прорвало. Она вспомнила.
Глава вторая
В своей семье она всегда была изгоем. Почему? Не знала до последнего....
Как только ей исполнилось семь лет, её к себе, в деревню, забрала бабушка со стороны матери. Дед на внучку внимания не обращал, смотрел мимо - так, как будто и нет её в избе, а бабушка, устроив Аню в деревенскую школу, то и дело ворчала на её родителей: "Совсем уж девчонку забросили! Уж не могли как-то иначе..." И тут же замолкала, не объясняя, что она имеет в виду под словом "иначе".
Но Ане в деревне понравилось. Можно бегать в школу с подружками и друзьями, потом возвращаться домой, где никто на тебя не прикрикнет только потому, что бросила школьную сумку в сенях и убежала гулять. Правда, работать тоже пришлось - и много, но она не удивлялась и не отнекивалась: деревня же! И подружки так же много работают!.. И даже новости о том, что у мамы родился братик, а потом и сестричка, как-то не слишком её впечатлили. Это было... где-то далеко. Тем более в город девочку не возили ни разу за несколько лет. Вскоре Аня выросла настоящей деревенской жительницей: она не просто помогала деду и бабушке по дому, но работала в огороде, в саду, научилась прясть овечью нить, которую покупала бабушка, по мелочи шить и вязать...
Но пришло время - и родители вновь перевели её в городскую школу. Сначала Аня удивлялась и тосковала по деревенской вольнице. А потом начала понимать: её перевезли в город, чтобы она нянчилась с младшими и хозяйствовала по дому. Все домашние дела легли на её плечи, причём благодарности к ней никто не испытывал. Только покрикивали да ругали за малейшую провинность. Единственным просветом стали школа и книги. Читала много и запоем, едва выдавалась свободная минутка, хотя... Чего уж. Свободного времени было ой как мало...
Когда приезжала бабушка, Аня втихаря умоляла вновь взять её к себе, а та лишь вздыхала. Потом девочка закончила школу и только было заикнулась о поступлении в вуз (оценки хорошие - почему бы не попытаться?), как на неё наорали так, обозвав неблагодарной и обвинив во всех грехах, что она почувствовала себя и впрямь виноватой, а потому смирилась и продолжила ухаживать за младшими братом и сестрой. Те, к слову, глядя на родителей, тоже взяли в привычку командовать ею.
По сути, она превратилась в прислугу, которая ещё и деньги зарабатывает: мать устроила Аню на полставки техничкой в ближайший продуктовый магазин. Правда, ежедневная работа не стала аргументом для "отлынивания" от работы домашней, как это называл отец, всегда очень суровый к старшей дочери.
Как-то незаметно вырос брат, начал учиться в вузе, куда поступил на платной основе. Мать тут же перевела старшую дочь на другую работу: соседка по дому ездила в составе большой бригады на стройки в крупный город, работала вахтой, а теперь с собой ещё и прихватывала Аню. И родители, снова задурив старшей дочери голову и снова заставив прочувствовать себя обязанной всем членам семьи, заставили девушку не приезжать домой на две недели вахтового отпуска, работать беспрерывно: нужны были деньги и для оплаты обучения брата, и для будущего поступления младшей сестры...
Потом она работала, отдавая деньги для капитального ремонта в доме, который она уже не могла назвать своим родным и куда её почти не пускали, требуя работать и работать только для семьи. Пара неудачных знакомств в строительной бригаде подсказала, что лучше не иметь никаких отношений с мужчинами и не надеяться на бегство из семьи хотя бы по такой вроде как уважительной причине - с помощью замужества. Едва только родители замечали, что со старшей дочерью происходит нечто, что для них невыгодно, они немедленно собирали "семейный совет", на котором устраивали скандал с обвинениями в дочерней неблагодарности, давя на совесть. А совесть, как выяснилось, у Ани была весьма ранимой...
Научившись не самым сложным строительным специальностям, Аня вскоре была вынуждена работать и в квартирах брата и сестры: родители им купили квартиры в расчёте на её помощь в ремонте... Однажды она всё-таки решилась сбежать от такой жизни. Взяла документы, собрала сумку - словно для новой поездки на вахту... Сестра пришла не вовремя. Пренебрежительно глянула на сумку и спросила:
- Куда намылилась, сиротка?
- Что... - Горло перехватило. Так её ещё никто в семье не называл.
- А что? - уже презрительно спросила та. - Тебе ещё не сказали, что ты детдомовка? Что тебя взяли, потому что у родителей не получалось с детьми, а ещё потому, что есть примета: берёшь детдомовского ребёнка - и получаешь своего? Ну? Так ты скажешь, куда вещички собрала?
Она, потрясённая, ничего не соображающая, вышла на улицу, в дождь.
И дождь был сильным. И она, ошеломлённая, шла, вспоминая свою жизнь в деревне и у "родителей" и, наконец, понимая, почему так жила. И пошла она не по пешеходной дорожке, а по дороге перед домом... А из-за угла вывернула машина...
Нет, не уснула она в своей постели...
... И вот оно.
- Мой дом, - тихо проговорила Аня, пробуя на вкус странные для неё слова. И услышала обрывок из того, о чём увлечённо рассказывала Кристал.
- ... На целых девять лет, Агни!
- Прости, Кристал, я задумалась. Что ты сказала про девять лет?
- Твой муж, дин Хармон, заплатил налоги за этот дом на десять лет вперёд, - повторила девочка. - То есть оставил у стряпчего деньги в рост - строго на оплату налога. Прошёл год, как мы можем жить здесь, не платя за него. Ну а потом... Одна надежда, что мы успеем вырасти и найти другой дом. Хотя Никас и шутит, что мы все к тому времени обзаведёмся своими семьями, но мне очень жаль, если это поместье придётся покинуть. И жаль, что Никас получает гроши на своей работе, а то бы мы жили здесь всегда.
И она мечтательно обернулась к дому, который и в самом деле выглядел потрясающе, облитый светлыми солнечными лучами.
Аня тоже залюбовалась зданием. Двухэтажное, просторное, с несколькими пристроями, которые она углядела, но пока ещё не поняла, зачем они нужны... Девять лет осталось? "Ни фига, - вдруг мрачно, совсем не привычно для неё, подумала она. - Этот дом мой - и останется моим! Настоящим моим домом! И попробует только хоть кто-то встать у меня на дороге и отнять его!"
И криво ухмыльнулась своим фантазиям и боевому настроению: "Хм, развоевалась! А ничего, что ты только что свалилась в этот мир? Ничего, что ты даже не знаешь, кто ты здесь - во всех смыслах? Да и дома... кем ты была? Безгласной прислугой - не более! Почему ты не возмущалась - там?! Неужели же ты здесь станешь иной? А... А почему бы и нет? Меня здесь знать не знают! Можно начать жизнь... с белого, чистого листа! Да ещё... хозяйкой громадного дома!"
Дух захватило от последних мысленных слов. Хозяйка дома - и какого дома... Ничего себе... И тут же чуть не рассмеялась: ведь только что сидела ссутулившись, а после произнесённых мысленно слов даже не заметила, как выпрямила спину! Словно и впрямь хозяйка!
Она хотела было спросить у Кристал, а где же работает Никас, но спохватилась и промолчала. Глянув на сидевшую на каменистой тропинке Лиссу, беспечно мурлыкавшую какую-то песенку, перебирая при этом собранные цветы, Аня усмехнулась: вот кто поможет ей узнать обо всех обитателях дома!
И произошло это очень скоро. Помявшись немного, Кристал отпросилась у неё, сказав, что в доме ждут дела. Только с сомнением, уже вставая, спросила:
- Ты справишься без меня? Не упадёшь? Не сбежишь? - и тут же кивнула себе: - Ты не выглядишь больной, как вчера. Наверное, тебя можно оставить без присмотра?
- Беги-беги! - улыбнулась девочке Аня, поспешно соображая, как разговорить Лиссу. - Если что - Лисса позовёт тебя на помощь.
- Позову! - обрадовалась малышка. - Иди, Кристал! Я позову!
Когда за девочкой в глубине террасы закрылась не такая высокая дверь, как парадная в холле, Лисса шустро подбежала к Ане и требовательно спросила:
- А ты больше вообще ходить не будешь сегодня? Или умеешь, но не можешь?
- Ты знаешь, - задумчиво сказала Аня, - наверное, мне надо шагать побольше, чтобы окрепнуть. Так что давай гулять и болтать обо всём. Согласна?
И они медленно начали спускаться к водоёму, который Аню так и притягивал ослепительными солнечными бликами по мелким голубым волнам. Сначала Аня боялась, что непоседливой малышке надоест только брести рядом со взрослой женщиной, но Лисса быстро нашла выход из положения: то и дело выкручивая ручонку из ладони Ани, она стремительно бежала либо вперёд, либо вокруг женщины, а набегавшись, возвращалась и снова важно бралась за руку Ани.
Итак, что рассказала Лисса, которую Аня слушала очень внимательно и старалась запомнить абсолютно всё, даже по мелочи.
В доме, кроме семьи из братьев и сестёр, находятся ещё две женщины - повариха и служанка. Им не платят - чему Аня поразилась и поначалу даже хотела перепроверить информацию, которую выпалила малышка. Однако дальнейший рассказ Лиссы прояснил ситуацию: обе женщины - древние старушки без своих домов и семьи, а потому, после того как из дома после смерти хозяина ушли обычные слуги, эти две умолили "ту" Агни оставить их в доме и платить не деньгами, а едой и кровом. Уборка у них, как и готовка, получается только самая примитивная. Но, если учесть, что саму Агни, Кристал и, естественно, братьев, как господ, почти не подпускали ранее, до смерти её мужа, к кухне, то живущим в доме приходилось мириться и с такой стряпнёй...
А стряпня... Кажется, Никас не умел вести домашние денежные дела: когда он получал деньги за свою, пока неизвестную Ане работу, все обитатели дома объедались по полной, а потом жили чуть ли не впроголодь, на воде с лепёшками, до его следующей выплаты... Огород при доме был, хоть и небольшой. Садовника не было. Кристал не успевала справляться с посаженным, а братья не вмешивались в женскую работу. Хотя... Прислушавшись к болтовне малышки, Аня подумала: "А просила ли Кристал братьев о помощи? А если и они работают где-то физически, а потому девочка и не желала привлекать их к огородным заботам?"
Солнце начинало не просто греть, но ощутимо припекать. И Аня со слабой улыбкой подумала, носят ли здешние женщины шляпки...
- А в подвале живёт страшная ведьма! - угрожающим или запугивающим голосом поведала Лисса, подпрыгивая на одной ножке.
- Как это? - не поняла Аня. - Что за ведьма? Почему страшная? Почему в подвале?
- Потому что её только Никас не боится, - сообщила малышка. - А я подсмотрела, как он носит ей еду... У-у, какая страшная! Она рычит и бросается на всех!
- А зачем к ней Никас ходит? - удивилась Аня.
- Ну, кормить-то её надо, - философски сказала Лисса, и Ане почудились в её голосе интонации кого-то из взрослых, которые, наверное, при ней обсуждали странное положение дел. - Помрёт же без еды.
Совершенно обескураженная последней информацией, Аня проследила, как малышка с радостным визгом пролетает мимо странного сооружения, очень похожего на пляжные раздевалки (та самая купальная беседка?), подбегает к самой воде и, как ни странно, осторожно встаёт на доски, плотно пригнанные друг к другу и чуть вздымавшиеся над водой. Мостки? Лисса деловито окунула в воду собранные цветы, встряхнула и обернулась к женщине:
- Хочешь водичку потрогать? Тёплая!
- Но ведь вчера было холодно!
- Ты что?! Вчера шёл дождь - вот и холодно было. А так - вода давно согрелась!
"Между прочим, плаванье - неплохой способ вернуть это тело в здоровое состояние, - решила Аня, присаживаясь рядом с малышкой и прикасаясь и в самом деле к тёплой воде. - Окрепну быстро. Вот только... Как быть с убеждением моей семьи (она улыбнулась), что я плавать не умею? Ладно, подумаю ещё, что можно придумать..."
Вставала с корточек тяжело. Даже очень хотелось сначала свалиться на колени, а потом и вовсе сесть на край мостков, опустив ноги в воду, чтобы отдышаться, а потом вперевалочку подняться. Нет, та Агни либо и в самом деле сильно болела, либо всегда была хрупкой и болезненной. И Аня снова подумала, глядя на чистую гладь озера: "Плавать бы здесь каждый день - за неделю бы в норму пришла!" Она вспомнила, как в деревне приезжие городские ребятишки учили деревенских плавать, представила, как будет взмахивать руками и стремительно плыть по чистейшей, прозрачнейшей воде... И вздохнула от счастья.
Лисса проследила за её подъёмом и сочувственно сказала:
- Зато ты дошла до озера!
Надо считать так, что Агни до озера дойти не могла?
С трудом вернулась к скамье на заднем дворе и свалилась на неё. Лисса, продолжая щебетать о чём-то своём, всё так же носилась вокруг да около. Аня, подставив лицо припекающему солнцу, задремала. Правда, сон был очень чуткий, и неосторожный выкрик Лиссы, бегающей рядом, заставил её открыть глаза.
- Кристал, Кристал!
Старшая девочка оказалась в пяти-шести шагах от скамьи. Выглядела она ужасно усталой, а пока шла к Ане, та успела заметить, что руки у неё припылённо грязные. Судя по тому, что из фартучного кармана торчал пучок трав, она работала на огороде?
Кристал плюхнулась рядом с Аней и вздохнула.
- Устала? - посочувствовала Аня.
- Грядки слишком большие, - не стала скрывать девочка. - Я всё делала, как раньше садовник делал и повариха, но они же взрослые! А сама не справляюсь. Хорошо, что повариха ушла недавно: хоть вообще мне грядки сделала, а то бы я вообще не знала, с чего начинать. Но... их слишком много.
- Покажешь? - заинтересовалась Аня.
- Ты же никогда раньше не хотела даже смотреть на огород! - удивилась Кристал.
- Когда-то же надо начинать, - усмехнулась Аня. - А вдруг я после болезни изменилась? И что-то мне теперь нравится?
- Пойдём! Пойдём! - обрадовалась Лисса. - Там ягодки есть!
Кристал вытерла пот с лица рукавом и некоторое время сидела, не двигаясь, словно тоже заворожённая небесной гладью озера, а потом пожала плечами.
- Пойдём.
Прихватила подол длинного платья и встала, подавая руку Ане.
- А почему ты в платье? - вырвалось у Ани. - В огороде работать легче, если надеть штаны. Или мне так только кажется?
- Ты и это забыла, - уже привычно и понимающе улыбнулась Кристал. - Агни, я выросла. И могу надевать только твои старые платья. Штаны на меня надо купить или сшить. А мы не умеем, и... Ладно, пойдём.
Она не договорила и потянула "старшую сестру" к углу террасы. А Аня подумала: "Как бы найти здесь... гардеробную? Остались ли здесь вообще вещи, чтобы попробовать из них перешить для девочек хоть что-то? А мальчики? Никас? Впрочем, они, наверное, если работают, то вынужденно тратят деньги на приличную одежду?"
Завидев грядки, которые так измучили Кристал, Аня постаралась не выказать своего удивления: бабушка обычно сажала столько овощей, чтобы хватило не только для домашних в деревне, но и на городскую семью. А здесь... Корявые и плохо ухоженные грядки выглядели жалким подобием махонького огородика.
Постояв перед ними, заросшими сорняком, из которых высовывались стрелки лука, кружевные листья моркови, Аня вздохнула: всё это прополоть нетрудно, а потом надо бы ещё и поливать, если лето здесь, как обещали, довольно жаркое. Приглядевшись, заметила листья петрушки и даже... она ступила шаг вперёд, чтобы убедиться, что и в самом деле видит чахлые помидорные кустики.
- Вот такой у нас огород, Агни, - вздохнула Кристал и прикрикнула: - Лисса, не трогай! Ягодки ещё незрелые!
Пока девочка выговаривала подбежавшей Лиссе, Аня пришла к выводу: чтобы начать работать в полную силу, ей нужно не только выздороветь, но и убедить всех, что она начинает жизнь с белого листа. А как это сделать - убедить? Просто!
- Кристал, а в доме есть библиотека?
- Есть, только до неё не добраться, - не оборачиваясь, сказала девочка, которая поймала озорную малышку за руку и с трудом удерживала её на месте. - Кабинет дин Хармон магически закрыл.
- Почему? - удивилась Аня, хватая Лиссу за другую руку, чтобы та не сбежала.
- Ты рассказывала, что он боялся за тебя. Ты же магически слабая. Могла что-то не так сотворить с заклинаниями и попасть... ну, в неприятное положение.
Аня открыла рот - и закрыла. "Я... то есть Агни... маг? Ну и что, что слабый... Ух, как интересно!.. А я? Я в её теле - маг? Кого б спросить..."
А Кристал неожиданно добавила:
- Зато дин Хармон постоянно покупал тебе дамские журналы, где есть разделы домоводства и разведение цветов. Ты забыла о своём кусочке сада, в котором выращивала любимые розы?
- Смутно помню, - медленно сказала Аня, сообразив две вещи: именно эти дамские журналы помогут ей справиться с хозяйством - а именно обосновать её умение вести его, а ещё - дин Хармон, кажется, любил свою жену. Любопытно, есть ли в доме его портреты? Ведь в эти времена, наверное, вместо фотографий часто писали картины? Ладно, не всё сразу.
- Он тебе и дамские романы покупал! - весело сказала Кристал. - Много!
- Ты читала? - изумилась Аня.
- Одну или две книги! - хихикнула девочка. - Они такие смешные!
- А где эти книги и журналы?
- Как где? У тебя в комнате.
Аня с недоумением вспомнила пустую комнату, в которой пришла в себя. Что-то не похожа это помещение на комнату женщины, которую баловал муж.
- Ой! - спохватилась Кристал и заглянула ей в лицо. - Тебе же надо всё рассказывать, пока сама не вспомнишь! Твоя комната не та, где ты проснулась сегодня!
- Не поняла, - призналась Аня.
- В ту комнату - ну, где ты лежала, тебя велела переселить дайна Мор. Ты же не только сбегала, но и... - Девочка пожала плечами. - О стены билась и всё ломала и рвала.
- Вот как... - задумчиво произнесла она и взмолилась: - Кристал, пожалуйста! Давай присядем на скамью и посидим немного! Я устала!
- Кристал! - закричала Лисса. - У Агни ножки устали!
- Вы посидите здесь немного, а я сбегаю на кухню и предупрежу, что сегодня мы будем обедать в столовой зале.
И Кристал убежала, а Аня почувствовала, как отяжелела голова: столько всего надо запомнить! Но дамские журналы!.. Побыстрей бы до них добраться!
Благое дело, о котором малышка Лисса не подозревала, но была тому соучастницей! Придя на обед, Аня назвала старых служанок Сайл и Бридин по именам - и те аж всплакнули от радости при виде выздоравливающей хозяйки, но главное - обрадовалась Кристал:
- Ты вспомнила! Вспомнила их!
Как хорошо, что малышка была далековато от них: по настоянию старшей девочки, она мыла руки. Пока обе служанки проливали слёзы, Аня проинспектировала поданное блюдо и обнаружила всё тот же суп, который ей давали на завтрак. "Пока мясо есть - варят? - промелькнула догадка. - Но почему без зелени? Получилось бы больше и вкусней! Ладно, и с этим подождём!"
После обеда девочки отвели Аню в "её" комнату, и она замерла уже на пороге, открыв рот - всматриваясь в светлое, полное солнца помещение, где весь интерьер состоял из светлой мебели. Глаза скосились на высокий узкий шкаф, за стёклами которого виднелись, кажется, корешки книг и журналов. Но тело Агни оказалось всё ещё слабым, несмотря на эйфорию Ани, так что, когда Кристал подвела её к кровати с нежнейшей постелью, Аня чуть не рухнула головой на подушки.
... Два дня она делала утреннюю зарядку, плотно изучала дамские журналы, выяснив, что умеет читать - не вполне бегло, едва ли не по слогам, но пока приемлемо. И обходила дом, запоминая, где что находится. Оказалось, что жилые комнаты - все на втором этаже. А на первом - не считая кухни и столовой, располагалась та самая магически закрытая библиотека, а также кабинет её умершего мужа (осознание пришло не сразу: "Здесь я вдова?"), ну и плюс ко всему гостиная, в которой дамы обычно принимали гостей. По утрам, рано-рано, когда весь дом спал, она втихаря бегала (если её ковыляние можно так обозвать) на огород и приводила в порядок грядки: первым делом проредила морковь, которая росла густо - на радость неопытной Кристал, которая просто испугалась, увидев обработанную грядку; затем прополола, сколько сумела, остальное. Выпрямившись и схватившись за поясницу, Аня осмотрела огородик и кивнула себе: теперь надо бы научить девочек поливать грядки. А то, кажется, Кристал решила, что возня с ними ограничивается только прополкой.
За эти два дня Аня чего только не узнала! Никас, оказывается, работал помощником писаря при суде. А мальчики утром учились в школе, а вечерами прислуживали какому-то богатому магу, в его лаборатории создавая нехитрые - универсальные, как выразился Никас - зелья.
Вечером второго дня она, разговаривая с Никасом об огороде, нечаянно - точней увлёкшись и не заметив того, спустилась по какой-то лестнице в подвальное помещение.
- Подожди, - внезапно строго сказал парень, и она, словно очнувшись, увидела в его руках миску с чем-то съестным. - Тебе лучше не входить. Рано ещё.
- Я подожду, - пообещала Аня, ничего не понимая.
Он прошёл ещё немного и отодвинул щеколду засова на одной из немногих здесь дверей. Оглянувшись на Аню и будто удостоверившись, что она держит обещание, он шагнул в невидимое отсюда помещение. Буквально с первым его шагом из этого помещения раздался такой свирепый рык, что по телу Ани побежали ледяные мурашки.
И, лишь когда они вернулись на первый этаж, она вспомнила, что ей сказала Лисса.
Малышка сказала, что в подвале сидит "страшная ведьма". Но... Как спросить у Никаса, кто это? И за что её посадили туда? И разве такое возможно в этом мире, чтобы держать в... в чуть ли не плену женщину? Промолчала, отодвинув проблему до того времени, как освоится здесь.
К третьему дню пребывания в этом странном доме и мире Аня разложила дамские журналы по кучкам, гусиным пером, макаемым в чернила (что заставляло её хихикать: клякс-то понаставила!), надписав на каждом из них примерное содержание хозяйственных разделов. Надписи ей не были нужны - в этих журналах маловато было советов по огородным делам. Зато Кристал поразилась, узнав, что в них есть нечто полезное. Девочка журналов не читала - её больше привлекали дамские книги, так что поверила Ане на слово, как вести огород.
Далее Аня нашла нитки и иголки и засела за шитьё, разбросав вокруг себя журналы, открытые на страницах здешних мод. Штаны шить она не умела, но подогнать "своё" платье под размеры Кристал, а для Лиссы сшить новёхонькое платье из груды платьев, найденных в небольшой гардеробной при "её" комнате, - почему бы и нет? Особо порадовал тот факт, что здешние ткани не крошатся - и оверложивать края выкроенных деталей необязательно. Для Кристал платье было готово к вечеру. Девочка так бурно радовалась, что до слёз! Аня тоже радовалась. Но больше радовалась, что Кристал, переодевшись, убежала показать обнову. Вот тогда Аня, охая от боли во всём теле (насиделась в одном положении, орудуя иглой!), встала и, согнувшись настоящей бабой Ягой, долго стояла у стены, постепенно приходя в себя. Счастье, что лето! И долгий солнечный вечер не потребовал зажигать свечи. Вечерами, зажигая их, Аня разочарованно убедилась, что читать при пламени свечи невозможно. Разве что попросить "брата", чтобы он нашёл где-нибудь канделябр на несколько свеч, чтобы поставить его на стол.
К вечеру пятого дня Аня настолько окрепла, что решилась на ночное приключение.
Как и обещала Кристал, Никас повёл в выходной день всю компанию братьев и сестёр к озеру. В купальной беседке, смеясь от ожидания и счастья, молодёжь переоделась в короткие штанишки и рубашки без рукавов (Лисса вообще осталась в коротком платьице) и побежала к воде. Увы - Ане искупаться не пришлось: она же "не умела"! Довелось только побродить по мелководью, благо что песок был почти как на пляже. Пока все веселились в воде: кто плавал по-собачьи, кто просто стоял по пояс в воде и руками создавал вокруг себя сверкающие водяные брызги, а Никас - на зависть всем своим - несколько раз переплывал с одного берега на другой, Аня покорно изображала из себя не умеющую плавать.
Итак, с пятого на шестой день...
Выждав, когда в доме всё затихнет, она выскользнула из своей комнаты и осторожно пробежала по длинному коридору, который выводил к огромному окну. Быстро повернув защёлки, открыла одну раму и вылезла на крепкие плети плюща. С трудом удерживая улыбку, Аня съехала по этим плетям вниз и, встав на месте, прислушалась. Всё так же тихо. Только в саду и в кустах вокруг дома перекликаются ночные птицы, да где-то за домом гудит и ухает сова. "Настоящий приключенческий фильм!" - тихонько засмеялась она и нетерпеливо поспешила к купальной беседке. Здесь она переоделась - точней, сбросила с себя всё, оставив только короткую сорочку. Выглянув из беседки, осмотрелась. Тихо. Безлюдно. И побежала к мосткам. Посидела на них, бултыхая ногами в воде, а потом вернулась к песчаному берегу и постепенно, затаив дыхание от счастья, вошла в воду, свежую, тёплую, а по ногам при ходьбе по дну - чувствительные тонкие струи. Мягко и быстро - кролем, которому научили в деревне! - рванула вперёд, наслаждаясь ночной свободой и водой.
Памятуя о том, что тело всё ещё слабое, она быстро вернулась к беседке и, отжав волосы, немного посидела, прежде чем снова решиться на плаванье. Осмелела и поплавала с удовольствием ещё. Выходя из воды, снова начала отжимать волосы - и вздрогнула от невероятного (здесь же никого!!) голоса за спиной:
- Не знал, что ты умеешь плавать!
Глава третья
Аня оцепенела на месте. Ей показалось, она стоит в этом оцепенении вечность, пока тёплая озёрная вода мелко плещется вокруг неё, обвивая ноги... Коса, которую она выжимала, тяжело выпала из застывших рук... Внезапно словно кто-то безжалостный резко перевернул над нею ведро с мелкими, но промороженными осколками льда. В следующий миг она поняла главное: стоит-то она всего лишь по колено в воде! Успела-таки приблизиться к берегу!..