Этот прекрасный день мы провели с сыном в библиотеке, читая и разглядывая географический атлас - за окном лил дождь. Писать совершенно не о чем.

17 июля

Дождь продолжался, и мы с сыном превратились в путешественников, совершающих научную экспедицию по египетским пустыням под чётким руководством господина Шпака. Он кажется мне забавным и я рада, что сын делает успехи в учении.

18 июля

Наконец погода переменилась. Стоял великолепный солнечный день, и мы с сыном прогуливались в парке. Мой дорогой супруг был слишком занят делами, чтобы присоединиться к нам. Я редко видела его в последнее время.

Господин Шпак (в новом фраке и шляпе) предложил сыну запустить на лужайке воздушного змея, которого они смастерили вместе. Я краем уха слушала рассказы гувернёра о том, что эту удивительную вещицу изобрели в Китае ещё очень давно, а всего каких-то пятьдесят лет назад господин Вильсон проводил с его помощью измерения температуры высоко в небе. На этом история не закончилась. Господин Франклин тоже использовал воздушного змея для научных исследований и определил, что молния имеет электрическую природу и даже изобрёл громоотвод.

Не зря я наняла господина Шпака в гувернёры моему сыну.

Я сидела на клетчатом пледе и наблюдала за своим мальчиком - как быстро он растёт! И как похож он на моего мужа - одно лицо! Изгиб бровей, улыбка, взгляд.

- Фрау Джонсон, - окликнул меня знакомый женский голос.

Я оглянулась. Передо мной стояла госпожа Мари-Луиза фон Херманн, с которой мы познакомились на званом вечере у нас дома. Она была бледна, казалось, черты её лица заострились, а кожа стала ещё более прозрачной. Я сразу поняла причину её такого нездорового вида. Причину, которую не заметила сразу - Мари-Луиза была в положении. Неужели ради нашего приёма, несколько дней назад, она надевала корсет?

- Добрый день, фрау фон Херманн! Какая встреча! - искренне удивилась я, прикрывая ладонью глаза от яркого солнечного света.

- О! Мы часто проводим время в этом дивном месте, - ответила она, указывая рукой на свору ребятишек. - Это моя старшенькая, Мария. Вот Луиза, Анна, Гертруда, София и Йоханна. А это мой ангел - фрау Шмидт, один Бог знает, как она с ними справляется и что бы я без неё делала, - засмеялась Мари-Луиза.

- Очень приятно познакомится, - кивнула я. - Какие прекрасные у Вас девочки! А вон там резвится мой сын, Чарльз, с гувернёром, господином Шпаком. Он - моя находка. Замечательный учитель моему сыну.

Мари-Луиза тоже кивнула в ответ, щурясь от солнца.

- Как это, должно быть, прекрасно, иметь столько детей, - я всего лишь хотела поддержать беседу и отвечала дежурными фразами. Эти слова вырвались у меня сама-собой. Я никогда не говорила об этом с мужем - да и вообще с кем-либо - но я глубоко переживала отсутствие братьев и сестёр у моего сына. Но там, на Небесах, виднее. И ни один доктор, даже самый учёный, не может переменить того, что суждено нам свыше.

Мари-Луиза молчала.

- Присаживайтесь, прошу Вас. Хотите лимонад? - предложила я.

Она улыбнулась в ответ и с трудом, не без помощи фрау Шмидт, села на плед.

- Спасибо! - дама отдышалась, раскрыла кружевной веер и поправила шляпку. - У Вас красивый зонтик, - небрежно сказала она мне.

- Благодарю. Я купила его в Лондоне.

Мы молчали. Шли минуты. Дети резвились на лужайке.

- Фрау Джонсон, в следующую пятницу мы едем за город с детьми. Не хотите ли присоединиться? Мои девочки будут рады компании. А мне было бы очень приятно побеседовать с Вами за чашечкой чая. Если, конечно же, у Вас нет иных договорённостей, - моя собеседница тяжко вздохнула.

- Благодарю Вас за приглашение! Я должна сперва переговорить с мужем, но мне кажется, у нас нет чётких планов, - ответила я.

Мари-Луиза устало улыбнулась и продолжила молчаливо наблюдать за весёлыми играми детей. Так, в безмолвии, мы провели какое-то время, пока не пришёл час отправляться домой.

К пяти часам сего дня я была приглашена на чай к госпоже Амелии Витгенштайн. Я так утомилась утренней прогулкой, что совершенно не находила в себе сил идти. Отказываться же было до неприличия поздно... Пришлось заказать наш экипаж, переодеться, надеть подходящую шляпку и всё-таки выйти из дома.

Когда часы на башне били пять часов, я уже сидела на удобном мягком стуле.

- Здравствуйте, моя дорогая Алисия! Могу я Вас называть просто Алисия? Как я рада Вас видеть! - лепетала Амелия Витгенштайн. Она позвонила в колокольчик и тут же принесли чай.

Передо мной стоял фарфоровый чайный сервиз белого цвета. Белого цвета! Без единой каёмки. А у чайника, кажется, был отбит кончик носика.

- Я надеюсь, Ваш супруг и дети пребывают в полном здравии? - вежливо поинтересовалась я.

- Да-да, конечно! Возьмите чашечку чая, дорогая!

Я улыбнулась. Белый сервиз! Ох, если бы только я могла топнуть ногой, или взвыть от переполнявшего меня гнева! Белый сервиз!!! Да что эта дама о себе возомнила?

- Теперь, когда мы, наконец, можем спокойно побеседовать, расскажите же мне - мне так интересно! - как же Вы добирались из Австралии до Великобритании? Ох, я слышала, вернее, мне рассказала моя ближайшая подруга, Фрау фон Берне, что в колонию ссылали каторжников. Преступников! Как же Вы там жили, моя дорогая, в этом страшном месте? - выпалила она.

Я поперхнулась. Честное слово, я поперхнулась! Смеяться мне, или плакать? Но я - уважаемая леди. Я должна держать себя в руках и вежливо улыбаться. Всегда.

- Я родилась и выросла в Коннектикуте. Это Северная Америка. Несколько иной конец света, дорогая госпожа Витгенштайн. Ни я, ни мой супруг никогда не были в Австралии. И, смею Вас заверить, в Коннектикуте нет поселений каторжников.

Госпожа Амелия Витгенштайн, казалось, застыла с чашечкой чая в руке.

- Но Вы же сами нам всем рассказали, что Вы из Австралии! Новый... Уэльс!

- Дорогая госпожа Витгенштайн, вероятно, мой немецкий ещё не слишком хорош. Произошла ошибка. Недоразумение, - я улыбалась самой своей доброжелательной улыбкой. - Коннектикут, - подчеркнула я ещё раз. Это недалеко от Вест-Индии.

- Но этого совершенно не может быть, я чётко помню - и графиня Липпе это потом мне ещё раз подтвердила! - что Вы прибыли из Австралии, из Нового Южного Уэльса! Семь месяцев пути через океан! И, я совершенно уверенна, в этой истории были каторжане! - моя собеседница удивлённо хлопала глазами.

- Ах вот как?! - засмеялась я; теперь мне стало совершенно понятно, отчего меня поили чаем из сервиза для слуг. Что же, вероятно, достопочтенная госпожа таким образом пыталась припомнить мне "Искусство Фуги"?

- И графиня Липпе это подтвердила? - продолжила я, уняв смех. - Как забавно! Что же, дорогая госпожа Витгенштайн, мне жаль разочаровывать Вас и графиню, но я родилась и выросла в Северной Америке. Семья моей матушки - потомки знатной английской династии и родственны Его Величеству, а ныне - владельцы алмазных месторождений в Бразилии и Ост-Индии. Мой отец - выходец из богатейшего рода Греев, с севера страны.

Госпожа Витгенштайн заморгала в изумлении. Поставила чашечку на блюдце и удивленно посмотрела на меня.

- То есть Вы не из Австралии? И Ваша мать не была осуждена и сослана туда за убийство?

Это было уже выше моих сил. Я отставила чашку на резной столик.

- Моя достопочтенная матушка, храни Господь её душу, была знатной дворянкой. У нас в роду нет ни убийц, ни каторжников, госпожа Витгенштайн. Вы, должно быть забыли, что мой супруг состоит на службе Английской Короны? Стал бы он, достопочтенный джентльмен, брать в жёны девушку, происхождение которой Вы описали столь занятным образом? - мне казалось, лицо моё было спокойно, как и прежде. Но смеяться мне больше не хотелось.

- И потом, дорогая госпожа Витгенштайн, в Австралию стали ссылать преступников после того, как я появилась на свет. Так что версия графини Липпе, как Вы сами видите, рассыпается в прах, - продолжила я. - Уверена, графине будет также любопытно узнать, что мой дед, отец моей покойной матушки, которую Вы назвали убийцей, завещал к моему бракосочетанию королевские алмазы, равных которым нет в мире. Кроме, конечно же, тем, коими владеет Его Величество.

- Да-да... Да-да... - залепетала она и принялась звонить в колокольчик. Прибежала испуганная девушка в переднике, и госпожа Витгенштайн залепетала ей что-то очень быстро. Тут же унесли поднос.

- Прошу простить, дорогая фрау Джонсон, моя бестолковая служанка не может заварить нормальный чай. Я послала за свежим. Этот совершенно никуда не годится! Какое у Вас очаровательное платье! А веер!

Спустя мгновение дверь раскрылась вновь, и внесли золочёный поднос с курносым китайским чайником. Рядом с ним блестели чудесные хрупкие чашечки с золочеными цветками. Я узнала аромат моего любимого чая сучонг.

- Какой красивый у Вас фарфор! - восхитилась я, наблюдая, как поспешно уносят прочь постылые белые чашки...

Порой, насыщенные выдаются дни у жён английских джентльменов, мой дорогой дневник.