Молниеносно быстро настал день отъезда. Мы должны были сперва уехать в Бостон, а оттуда уже отплыть в Ливерпуль. Накануне вечером на тихий семейный ужин приехали Фанни с тётушкой. Как странно было ощущать себя в роли хозяйки. Непривычно. Волнительно. Муж строго указывал мне на ошибки, и я очень старалась не сделать промахов. Вечер пролетел незаметно и вот наступила пора расставаться...

Мы стояли с Фанни на подъездной дорожке у дома, держась за руки.

- Дорогая моя, я желаю тебе удачного путешествия! Пиши мне, пиши сразу, ещё из Бостона, чтобы весточка скорее дошла до меня. И потом, как переплывёшь океан! - говорила она.

Я не могла отвечать, настолько больно мне было расставаться. Казалось, только я раскрою рот, как сразу расплачусь.

- Вероятно, но я пока не могу открыться, тебе придётся писать мне на другое имя... - шепнула она мне.

Я не смогла сдержать удивления.

- О, Фанни! Ты... помолвлена? - набравшись мужества спросила я.

Глаза её сияли от счастья, и я поняла, что да.

- Тогда я отправляюсь в путь со спокойным сердцем!

Фанни и тётушка обняли меня на прощанье.

- Спасибо Вам за всё! Спасибо... - бормотала я.

- Будь счастлива, моя девочка, - это было последнее, что произнесла тётушка, перед тем как сесть в карету. Слуга захлопнул дверцу, лошади встрепенулись. Карета тронулась. Фанни выглянула в окошко и помахала мне платочком.

Я не смогла сдержаться и слёзы, одна за другой, покатились из моих глаз. Муж взял меня под руку и увёл в дом - завтра рано утром нам предстояло отправиться в путь.

С рассветом меня подняла служанка. Вещи были уже упакованы, карета ждала нас у подъезда. Было свежо и даже накидка не помогала мне согреться. Бостон... Нам предстояла долгая дорога. Вечером нужно будет сменить лошадей и заночевать в гостинице. И лишь завтра, наверное, к концу дня, мы прибудем в портовый город.

Долгие часы молчания в трясущейся карете. Я смотрела в окно и пыталась запомнить каждое дерево, каждый домик, что мы проезжали. Поля, леса, деревенские дети... В карете было нестерпимо жарко и через какое-то время мы остановились у реки, чтобы напоить лошадей. Муж разрешил сделать небольшой перерыв, и мы расположились в тени деревьев, чтобы переждать зной. Муж молчал. Я стала забывать, как звучит его голос.

Лишь только стало чуть свежее, супруг приказал собираться в путь. И вот, мы снова тряслись в карете. Поздно вечером мы приехали на постоялый двор, где предстояло провести ночь. Было пыльно и грязно. Еда показалась мне омерзительной, и я почти не притронулась к ней. Служанка была неприветлива, покои - ужасающи.

-Мне не нравится здесь, - заявила я.

-Тогда мы можем переночевать в поле, дорогая. Но сомневаюсь, что в таком случае твои фамильные вазы и бабушкины жемчуга доживут до утра, - сухо ответил супруг и мне пришлось смириться с неудобствами.

Наутро мы снова отправились в путь. Карета тряслась, и я радовалась, что отказалась от завтрака. Как же утомительны путешествия! Супруг, конечно, сетовал на то, что я почти ничего не ем. Но эта еда была больше похожа на то пойло, которым откармливают крестьяне своих свиней.

Бостон встретил нас вечерней прохладой. Пахло морем и рыбой. Слава Богу, здесь нас ждали меблированные комнаты и приличный ужин! Не такой, как мог бы быть дома, но всё же лучше, чем был вчера. Я так устала от дороги что уснула, казалось, как только голова моя коснулась подушек.

И вновь наутро мне не удалось понежиться в постели - мы должны были отправляться на корабль. Я обещала отправить Фанни письмо и поэтому села за стол, где стояли письменные принадлежности. Перо было ужасным! Бумага дешёвой и некрасивой, но я должна была отправить кузине хотя бы короткую записку.

-Алисия, ты ещё не одета? - гневался супруг. - Корабль не будет ждать тебя одну! А я - не собираюсь пить остывший чай в полном одиночестве!

Мне пришлось оставить письмо и отправиться к мужу. Он строго смотрел на меня и гневно мазал джем на гренку.

- Честное слово, как малое дитя! Тебе нужно было заниматься корреспонденцией вчера вечером! Сейчас у нас нет на это времени.

-Но я обещала отправить Фанни записку, - сопротивлялась я. Как можно быть таким бесчувственным? Как можно быть таким... бесчеловечным? Неужели я не могу написать две строчки любимой кузине перед тем, как навсегда покину этот континент? Но нет... Мой муж был иного мнения. После завтрака горничная помогла мне одеться. Супруг был разгневан, что я пила чай в халате. Наскоро, насколько возможно, надела я дорожное платье. Служанка торопливо причесала меня, под постоянные ворчания мистера Джонсона, что "Святая Луиза" уйдёт в Ливерпуль без нас. Наконец, мы покинули меблированные комнаты. Записку Фанни я так и не успела написать.

Порт был просто ужасен! Толпы неряшливо одетых людей, запах рыбы, грязь и пыль! Вот, мы уже должны были подняться на борт. Муж взял меня под локоть и увёл, не дав мне и дальше предаваться страданиям перед неминуемой разлукой со страной, где я родилась и выросла. Кто-то крикнул громко, что "Святая Луиза" сейчас отчалит. Корабль качнулся. Я крепко держалась за поручни, боясь пошевелиться. Всё... метр за метром водная гладь отделяла меня с сушей. Я ещё долго глядела вслед удаляющемуся берегу. Надо мной летали чайки, неотступно следовавшие за кораблем в поисках рыбы. Они взмывали вверх, парили, падали камнем вниз и всплывали с добычей. Ярко светило солнце и в лицо мне дул морской ветер. Кругом была лишь синева и корабль, который, качаясь, уносил меня прочь от родного дома.

- Ты не должна стоять здесь под палящим солнцем. Идём, - Эдвард снова взял меня под руку и настойчиво повёл прочь.

- Прошу, ещё немного...

- Ты достаточно провела времени, поливая слезами берег, который, вероятнее всего, больше никогда не увидишь. Идём, - и я позволила себя увести.

Когда же я увидела каюту, в которой мне предстояло провести месяц, а то и два, мне захотелось приказать спустить на воду шлюпку и отправиться назад.

- Я не буду спать в этой... в этой... в этом помещении! - возразила я, приходя в ужас от маленькой вонючей клетушки, с узкой кроватью, подвешенной к потолочным балкам, на которой с трудом могла бы разместиться супружеская пара. - И чем здесь... так воняет?

- Ты хочешь спуститься в трюм? Там наверняка найдется свободная лежанка между скотником и телятами, - отрезал муж. - Ну, полно, тебе придётся привыкнуть. В конце концов, это всего лишь вопрос времени.

- Отдохни, - продолжил он чуть погодя. - А мне ещё необходимо уладить кое-какие дела, - с этими словами он оставил меня одну в этой ужасной, скверно пахнущей комнате.

Уже через несколько минут я почувствовала себя дурно. Эта бесконечная качка сводила меня с ума... Муж застал меня в совершенно плачевном состоянии, сидящей на полу с ведром на коленях.

- Ну-ну. Это скоро пройдет. Это со всеми бывает.

Со мной это было целых три дня и, хвала Всевышнему, я это преодолела. Моему мужу же ничего не было. Совсем. Он как заправский моряк весело расхаживал взад и вперёд, словно нет и не было никакой качки.

Когда мне стало лучше, я попросила его найти мне горничную. Капитан всегда путешествовал с супругой и у той наверняка должна была быть маленькая фея. Мои волосы... Моё платье... Боже! На кого я стала похожа?! Когда же закончится это ужасное путешествие?