"КЛАССИЧЕСКИЙ И НЕКЛАССИЧЕСКИЙ ИДЕАЛЫ РАЦИОНАЛЬНОСТИ"
В этой главе рассмотрено много вопросов.
Нас здесь интересует только один.
По поводу этого вопроса в авторском тексте сказано следующее.
"Парадокс здесь в том, что фактически когда мы имели выпотрошенные явления (и физические в той мере в какой они выпотрошены) то есть без внутреннего, - и в этом случае определимые в луче предельного понимания, где можно построить язык, на котором формулируются законы этих вещей, то когда мы имеем дело с сознательными явлениями то есть явлениями с феноменальным измерением, явлениями, которые экранируют и индивидуализируют себя, выстраиваясь - помимо универсального мира абсолютного наблюдателя - в свои (замкнутые или незамкнутые) миры, то мы здесь, чтобы вообще что-то понимать, должны распростится с ментализмом, фактически - с предметным фетишизмом идеальных содержаний, со спиритуализмом как своего рода "материализмом духов". И должны прежде всего разорвать ментально-понимательную связь в цепи сообщения, упомянутый мною логический (герменевтический) круг. Гениальный Кант уже начал в свое время коперникански устранять антропоморфический ментализм с его абсолютизацией наблюдения, фетишизм и тому подобное. Дальнейшая деантропоморфизация идет в ту же сторону соскабливания человеческого образа с бесконечности.
Если мы показывали, в чем "спиритуализм" мог еще сослужить полезную эвристическую службу, то теперь, в понимании сознательных объектов, он вовсе уже не годится, поскольку они, как бы закручиваясь вбок и на себя, обладают внутренним, являются информационно емкими (поскольку кодируют в своем строении сингулярную и локальную информацию), представляют собой как бы кентавров, проросших в разнородные области, и, в силу этого, ускользают из-под управляющей руки предельного, максимального понимания универсальной связности Вселенной. Дело здесь, конечно, в независимом характере действий их реальности и в принципе относительности. Эти объекты - в том числе и потому, что в любой данный момент извлечение информации из источника пропорционально их априорной, большей или меньшей, емкости, не движутся по траектории внутри полностью определенного (или абсолютного) пространства и времени, несущего в себе симметрии и информацию "всего того, что уже есть". У них оказывается свое собственное пространство и время - в сдвиге от этого последнего. В каком смысле "свое"? - отличное от множества других, таких же подобных и от пространства и времени одно-единного или внешнего Наблюдателя, от универсальной и идеальной системы отсчета, охватывающей весь мир. Условно назовем это пространство и время феноменальным (или феноменологическим) пространством и временем. Я имею в виду, конечно, пространство преобразований или живых состояний, пространство как распространенность и сообщенность состояния.
Можно выразить это и несколько иначе. Ускользание сознательных формаций из-под луча максимального понимания или "выполнения предельно понятого", которое определяло законообразную траекторию вещи, происходит порождением внутренних продуктов неразложимых взаимодействий, меняющих (или заново создающих) определенную топологию, пространственно-временное расположение топологических (а не объектных) содержательностей сознания или, если угодно, хронотоп. Главное - у нас теперь есть куда поместить наши "реальные", "предметные" действия сознания, его собственную опытную реальность, для которой можно было бы строить соответствующие теоретические объекты (избегая при этом сверхфизического воздействия в точке согласования и когеренции живого события знания и понимания). Именно в этом весь смысл поиска их пространственно-временного, базового слоя, пространственнно-временных характеристик смысловых и символических образований. Дело в том, что это-объективные характеристики (а не ментально-понимательные). "Свое пространство", "свое время" и тому подобное - термины реальных событий, а не духов или чистого ума, термины квазивещественных прорастаний субъекта в мир, вместилища того "внутреннего", которое недоступно извне и интроспекции (хотя это явно живые силы, внутренний одушевляющий принцип самодеятельности) и теоретические объекты изображения которого мы не можем поместить ни там (в физике), ни здесь (в психике)."
Хотелось бы отметить легкость, с которой автор дает два выражения, из которых ни одно не помещается ни в физике, ни в психике, и в которых так надежно разорвана связь, что хотя автор прямо говорит, что дело здесь в принципе относительности, оба выражения успешно ускользают от понимания.