Ефремов Андрей Николаевич : другие произведения.

Кавказ в воде

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (ЭКСМО переименовало в "ВОЕННЫЕ ПАЦАНЫ", может я не прав, но мне кажется - неудачно). Уже много лет не стихает кровопролитная и непонятная война на Северном Кавказе, конца края не видно. Для одних война - средство для наживы, для других - тяжёлая и опасная, но вполне привычная повседневная работа. А для простого чеченского народа - это горе. На относительно небольшом клочке земли с непроходимыми горами, до сих пор процветают древние обычаи кровной мести, работорговля, и трагически пересекаются судьбы разных людей. Территория Чечни до того мала, что даже друзья детства, юности, живущие в разных концах России, могут встретиться здесь по разные стороны баррикад...

Некоторые книги в электронном виде на "Андронум": https://andronum.com/avtory/efremov-andrey-brem/

[]

Купить книгу 2015-го года издания можно здесь:

https://www.ozon.ru/context/detail/id/34976838/

ISBN 978-5-4474-3315-4; 2015 г. Дополнительные характеристики Страниц 216 стр.

Буктрейлеры:

https://www.youtube.com/watch?v=yCqS7vfFBE8

https://www.youtube.com/watch?v=iQzCpJZ2570

Все произведения на этой странице являются черновыми вариантами. Тем не менее - любое коммерческое использование без ведома и прямого согласия владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ. Если есть заинтересованность в приобретении чистых текстов, обращайтесь на mail автору.

Вы можете заплатить автору за труд, купив этот текст на сайте "Литрес": http://www.litres.ru/andrey-efremov-2/voennye-pacany/

можете заказать книгу почтой: http://www.ozon.ru/context/detail/id/5813300/#tab_person

http://eksmo.ru/author/242019/books/

Яндекс деньги: счёт для благотворительности: 41001809482629

[Михаил]

Аннотация

     
     
     
      Уже много лет не стихает кровопролитная и непонятная война на Северном Кавказе, конца края не видно. Для одних война - средство для наживы и достижений амбициозных жизненных целей, для других - тяжёлая и опасная, но вполне привычная повседневная работа. А для простого чеченского народа - это трагедия. На относительно небольшом клочке земли с непроходимыми горами, до сих пор процветают древние обычаи кровной мести, работорговля, и трагически пересекаются судьбы людей. Территория Чечни до того мала, что даже друзья детства, юности, живущие в разных концах России, могут встретиться здесь по разные стороны баррикад...
     

Фрагменты книги "КАВКАЗ В ВОДЕ" (Военные пацаны)

Полный обновленный файл 2015-го года у автора /p>

Роман в рассказах

С интересом прочел "Кавказ в воде". Автор нашёл свою точку зрения, свой подход к материалу - именно таких книг, в которых рассказывается об особенностях вайнахского менталитета, до сих пор практически совсем нет. В свое время я по этой причине не раз в Чечено-Ингушетии попадал впросак. Да и нынешние кавказские войны во многом порождены непониманием особенностей мышления и быта горцев...

Александр Ольшанский - советский и российский прозаик, публицист, член Союза писателей России.

     
     
     
     
   ArtOfWar []

От автора

     
     

Один человек сказал: "Если плюнуть в бочку с водой,

то вода испортится, и из нее уже не будут пить".

     
     
        
      Первая книга "Служба нарядов" писалась по памяти.
         Дело в том, что записи, которые я вёл в предпоследней служебно-боевой командировке, по прибытии домой затерялись при каких-то мутных обстоятельствах. Дневник писался в огромном размерами служебном журнале, который так и назывался "Служба нарядов", и когда бойцы его читали, некоторые всерьёз всё воспринимали, некоторые смеялись, дополняли, и выражали мнение, что вполне возможно на этой основе и книгу издать. А подтолкнул меня на написание этих заметок наш боец - старший сержант милиции Денис Мастер - парень простой, деревенский, но в последние годы жил и работал в городе.
         Была у него привычка часто писать письма своей сестре и вести маленький дневничок в новеньком служебном блокноте, такой блокнот "Служебная книжка" выдаётся всем милиционерам. Началось так: валяемся мы как-то в отрядной палатке на своих кроватях после хозработ, отдыхаем, я, кажется, какой-то журнал с картинками листал, а Денис дневничок заполняет и при этом сам себе вслух помогает:
         - Утром ходили за дровами... потом обед был... телевизор посмотрели... Антоха, чего ещё написать можно?
      Лениво отмахнулся:
         - Про погоду напиши.
         - О! Точно! - слышно - сопит, царапает, скрып-скрып, здесь очень жа-арко...
         - Но жар, при этом, костей не ломит, - встревает находящийся рядом Саша Опер.
         - Ага...
         - Кости обычно, заметьте, - заинтересовавшись творческим процессом, вношу лепту, - ломит после работ...
      Денис оттопырил указательный палец:
         - О, точно, верное замечание!..
         И так далее. Благодаря Денису у меня и появилась подобная задумка. Задумка оформить, вернее - закамуфлировать свои размышления по поводу этой войны в форме художественной прозы.
         После выхода в свет первой книги и неожиданных для меня положительных отзывов, которые поначалу совершенно серьёзно воспринимал как чьи-то розыгрыши, стал искать личные блокноты, куда вписывал не только свои, но и мысли друзей, какие-то сохранившиеся старые записки, фотографии, письма и документы - так появилась вторая книга - "Блокпост 47Д".
      Некоторые записи в моих блокнотах сокращены до такой степени, что я до сих пор не могу вспомнить и понять - что они означают, например: "дата, на юге пр. 1 км. СОБР в 17-20 2 чеха щ ц"; "дата, ОМОН Дарго - фэйсы т". Есть такие, которые вспомнились только сейчас: "дата, ГРУ солдаты, возле речки (н.п.)" и: "дата, собаки едут, их много. Стрелять или нет?" - это явно из радиоперехвата при движении нашей колонны. "Дата, операция "бычок" - это огласке не подлежит, хотя, по существу, и не является государственной тайной.
      Из того что вспомнилось и расшифровалось и нарисовалась очередная повесть-размышление, которая, как и первая, поначалу задумывалась как совершенно серьёзная, но вновь, независимо от моих усилий и усердных стараний, непроизвольно скатилась в совершенно несерьёзное русло. Что поделать - жизнь нынче такая, время такое - куда ни глянь - и смех, и грех, и выдумывать ничего не нужно. Текст льётся сам по себе, как вода из водопроводного крана.
      А почему "роман в рассказах"? Так это потому, что "Кавказ в воде" является продолжением первых двух книг, которым издатель дал общее название - "Блокпост 47Д", и состоит всё это из отдельных, непонятно каким образом, но жёстко связанных между собой, рассказов, где причудливыми узорами переплетены и трагедия и юмор. Теперь это не повесть, а надо полагать - роман.
      Вот собственно и всё что от автора, остальное - от моих друзей-товарищей.
   []
         Однажды в Ассинском ущелье местные жители мне сказали: "Асса два раза в год свистнет, двух человек заберёт" - во время сезонных разливов Ассы случаются человеческие жертвы. Люди, впервые увидевшие "речку" в межсезонье, этому утверждению верить не желают: "Её же в пять шагов перейти можно!". Да, можно, если осторожно и не в соответствующий сезон.
     
         Есть две чечено-ингушские легенды о сотворении мира:
        Горы, животных и людей создал верховный бог Дяла, а когда от человека пошло потомство и племена неимоверно размножились, Всевышний решил поделить землю между народами. Горы и глубокие ущелья, леса и шумные водопады, бурные реки и родники стали свидетелями великого праздника людей во имя Всевышнего. Праздник удался на славу, но невероятно надолго затянулся, а когда люди, населяющие горы, пришли к Дяла, то вся земля была уже роздана другим племенам. Горцы крайне опечалились и тогда Всевышний сжалился над ними, отдал им землю, которую оставил себе. Это были места, где облака плывут либо по поверхности земли, либо, встав над пропастью, можно было наблюдать за ними сверху. Это была земля, где с покрытых вечным снегом вершин малые ручьи стекают в грозные реки. И назвали люди эту прекрасную землю - Кавказ.
   Чеченцы всегда рады всем, кто приходит с миром на их Землю: "Да будет твой приход свободным и здоровым, как хорошо, что ты пришёл, а мы вот только вчера о тебе вспоминали!", - скажет чеченец вместо "здравствуй". "Живи свободным!", - скажет гостеприимный чеченец, провожая.
     
         Более древняя легенда такая:
           Однажды на землю спустилась огромная белая птица. "Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною" (Быт.1:2) и представляла собой плоскую безводную твердь, без растений и каких-либо живых существ. Даже малой мыши полевой - и той не было. Белая птица недолго побыла на этой тверди, но из её экскрементов и возникли вода и семя, из разлившейся мочи образовались моря, озёра, реки. Семена развеял ветер, - из них появились растения.
     
      И ещё.
      В переводе с греческого "heros" означает полубог, обожествленный человек. В догомеровские времена - X-IX век до н. э., героями в Древней Греции назывались дети бога и смертной женщины или смертного и богини, такие как Эней, Геракл, Ахилл и т. д. Героям поклонялись, в их честь сочиняли поэмы, воздвигали храмы. Но в моих книгах, как заметил проницательный Читатель, герои, несущие службу на Северном Кавказе - простые, неприметные в быту люди, совершенно неподходящие образы для голливудских боевиков или книг с красивыми обложками. Также здесь практически не уделено внимания описаниям красивых сражений и подвигов - писавший преследовал не это. Тем не менее война присутствует и именно благодаря таким людям: солдатам, офицерам, милиционерам (чернорабочим войны), сдерживается натиск тёмных сил нашего времени. В отличие от генералов, они - настоящие Герои.
     
      Все имена и фамилии в произведении - вымышленные, территориальность и точность в хронологии событий не гарантированы. Особо подчёркиваю - это сочинение есть плод буйной и безудержной фантазии автора, но, понимайте как хотите, отчасти основанное на реальных документах. Несмотря на все попадающиеся в тексте клятвенные заверения автора, что мол "так оно и было", не верьте, даже если найдутся живые "свидетели" описываемых событий (не сомневаюсь - найдутся): любые совпадения в чём-либо - чистая случайность.
      Набравшись храбрости, решил затронуть и вопросы религии, но не с целью оскорбить чувства верующих (сам верующий), а только с тем, чтобы показать какие пародийные ситуации иногда складываются в этой духовной сфере при неправильном понимании сути вопроса. Где гротеск, а где серьёзно, в этом читатель, уверен, сумеет разобраться. Также - автор во многом не согласен с мыслями и поступками некоторых действующих в повествовании лиц.
     

***

[]

   Фото неизвестного автора []

Пролог

     

  "Глаз боязлив, рука храбра".

Чеченская пословица.

     
     
         До чего же мерзкая погода: низко висящие из-за своей тяжести и мрачно разлохмаченные тучи, с ночи моросит мелкий дождь, чувствуется - совсем скоро он уже растопит весь снег, глинистая грязюка начнёт приставать к обуви мешая при ходьбе, одежда насквозь промокнет и начнёт противно липнуть к телу. Снег останется только на высотах, которые находятся гораздо выше расположения группировки.
         Судя по всему, дождь обещает быть затяжным и совсем уже скоро превратится в сплошной ливень. Со временем ливни переполнят окопы водой, и они превратятся в овраги; вытиснувшаяся из них вода пробьёт русла для множества новых ручейков. Безобидно выглядевшие поначалу горные ручьи соединятся и превратятся в грозные, несущие опасность, потоки. Возникнут оползни. Бурные, вспененные массы мутной воды задвигают по горным рекам огромные каменные валуны, под могучим напором разрушатся опоры у мостов.
      Для того чтобы не мешать изредка проезжающим по серпантину машинам, спецгруппа выбрала место где дорога пошире, БМП поставили у обочины. До обеда не проехало ни одного автомобиля. Все сидят в бэхе*, лясы точат. Из-за поворота показался знакомый райотделовский УАЗ с ингушскими сотрудниками, тормознул.
         - Здогово, мужики! - сильно картавя, приветствует Владислав милиционеров.
         - Салям, Вахид, как дела?
         - Тоска, ёпти... - Влад протиснулся в битком набитую машину, - какие новости, мужики?
         - По телеку минус три обещают. Когда эта зима кончится?
         - Вам виднее... А ещё что нового?
         - В Назрани стреляют.
         - А где ж не стгеляют...
     

***

        
     
         Пока ничего не происходит можно посидеть в тишине, от нечего делать подумать о жизни. Хизир сидит на ступеньке крыльца едва ли не единственного в этом районе чудом "уцелевшего", полуразрушенного дома на окраине города, забора давно уже нет - это самый крайний дом, метров за пятьсот дальше проходит дорога. Если смотреть со стороны дороги, окраина города представляет собой бесконечную полосу какого-то хлама состоящего из нагромождений переломанного кирпича, блоков, покорёженных железобетонных конструкций. Куски сломанной горелой мебели, штукатурки и цемента - всё напоминает о том, что эти завалы были когда-то жилыми домами. Будто с гигантской стройки навезли огромные кучи строительного мусора. Но если через эти навороты пройти немного дальше или просто взобраться повыше на какую-нибудь кучу, то откроется вид и на сам город, где мрачно зияют пустыми, просвечивающими насквозь оконными проёмами многоэтажные скелеты мёртвых домов.
         По дороге проехал старенький "москвич". Сидящие в нём люди никому не интересны и не нужны, тем не менее, они всё-равно куда-то спешат. Счастливые люди - в этом хаосе у них есть какие-то житейские дела. Может это семья? Машина притормозила перед невидимой отсюда рытвиной, аккуратно объехала, двинулась дальше. Появилась женщина с тяжёлой матерчатой сумкой в одной руке, за другую уцепилась маленькая девочка, наверное, дочь. У Хизира тоскливо сжалось сердце - вспомнил свою семью...
      Вот и то что нужно - ГАЗ-66 с брезентовым верхом, движется быстро, будто спешит. Хизир вынул из кармана маленькую, размером с полтора спичечных коробка, китайскую игрушку - маломощную детскую радиостанцию, повернув колёсико выключателя, положил большой палец на кнопку передатчика. Как только военный грузовик поравнялся с ориентиром - небольшим придорожным бетонным столбиком, Хизир вдавил кнопку тонального вызова в корпус игрушки.
         Удачно получилось: минный заряд был настолько мощным, что машина даже не успела выскочить по инерции, как это часто бывало до того, из клуба объявшего его пламени и смолистого чёрного дыма. Чудовищной силы взрыв унёс жизни двадцати трёх человек.
      Отбросив уже ненужную "игрушку" в сторону, Хизир встал, накинул на голову капюшон плаща, поправил на плече ремень автомата, развернулся и не оглядываясь, зашагал через руины в сторону города.
        

***

[]

ВИДЕОКАМЕРА

     
     

"Переселение - разорение".

Чеченская пословица.

     
     
         Расплескав на узкой речушке радугу, в посёлок стремительно врезался БМП с солдатами на броне. Тут же с трёх сторон на машинах - омоновцы со спецназом батальона внутренних войск. Сама же глухая горная деревушка заранее оцеплена по периметру гвардейцами-десантниками. Рассадник ваххабизма уже заранее распределён по секторам и участкам, все участники операции досконально, в мельчайших деталях, знают свои задачи и проверяемую территорию. Подразделения действуют чётко и слаженно, как хорошо смазанный механизм. Кажется, даже команд командиров не слышно.
         Проверяется каждый дом, подвал, чердак. Задерживаются все, не успевшие скрыться, подозрительные лица, которые сразу же передаются из рук в руки сотрудникам ФСБ. Ещё немного и они под давлением неопровержимых улик и прочих подобающих случаю, воздействий, предъявленных в момент истины, признаются во всех своих грехах. Особо опешившие, от неожиданности, не отходя от кассы, вернее от кровати, указывают на местонахождение своих схронов с оружием. Один из задержанных бандюков, как выяснилось чуть позже, даже оказался причастным к похищению московских журналистов.
         Во дворе одного из домов стоит внушающий подозрение большущий стог сена, бойцы - парни шустрые, работы не страшатся: стог, с помощью подобранных тут же на месте, палок, быстро разлохмачивается, после чего группа продвигается дальше. Через ров, по бревну - в соседний двор. Прямо посреди двора находится пчелиная пасека в двадцать ульев. Но воинам и пчёлы не помеха, для экономии драгоценного времени калитка не ищется: просто пробивается пролом в, и без того, шаткой изгороди. Работа оказалась напрасной: ни пчёл, ни бандитов, на месте не оказывается. Мёда и того нет, даже не намазано, но это к делу не относится.
         Дети низовий, непривычные к высокогорным условиям, от нехватки кислорода и быстрого ритма начала операции задыхаются, но, тем не менее, целеустремлённо продвигаются к зданию поселковой администрации. Некоторое время отдыхают те, которые в прикрытии. Метров через пятнадцать-двадцать, группы меняются ролями, прикрывавшие становятся авангардом, авангард - прикрытием.
         Разбившись на двойки-тройки зачищаются кабинеты.
         Центр сельской бюрократии оказывается пустующим, но, судя по основательной загаженности, пустует он не всегда и видно, что жизнь там иной раз всё-таки бурлит, клокочет.
         Вытащив из какого-то, обмазанного глиной, скособоченного сарая очередного ошалевшего бородатого, доходит очередь и до поселковой школы. Два бойца красиво зачищают помещения...
        

***

        
     
         - ...Диктофон... Прибор ночного видения - пять штук.
         - Понял.
         - Та-ак, следующий момент - спутниковый телефон, одна штука, - полковник поставил галочку в списке, - зарядник... Пользоваться умеешь?
         - Умеешь.
         Зам начальника отдела связи МВД ответом удовлетворён, но внимательно посмотрев на меня поверх дужки очков, всё-таки подчёркивает:
         - Вещь дорогая, а связь, сам знаешь, ещё дороже. Так что поаккуратнее там с техникой.
         - Знаешь. - Упаковывая дорогостоящую вещь обратно в красивую упаковку, убедительно заверяю, - приложу все усилия, оправдаю.
         Шеф достал из очередной цветастой коробки нечто красивое, изящное и непривычно маленькое:
         - Видеокамера "HITACHI" - одна штука, кассеты... Ну, это тебе объяснять не надо...
         - Надо. Как это "не надо"? - Перебиваю, уже примеривая удобный ремешок камеры к ладони и сочно хрустя липучкой, - требую объяснений, товарищ полковник. - Вещь для меня незнакомая, и строить из себя всезнайку я не намерен. В то время подобную микроэлектронную роскошь имели только новые русские да бандиты.
         Босс сделал вид, что не удивлён и, пригладив седые усы, продолжил терпеливо разъяснять на какие кнопки и в каких случаях нажимать. Объясняет доходчиво, как малому ребёнку, даже инструкцию на английском языке изучать не приходится.
         - Ну, с Богом, Николаич, - трогательно прощается зам, - береги себя, - и, всё-таки не сдержавшись в своих чувствах, приобняв за плечи, добавил, - и вверенное имущество тоже.
         Из всего вверенного я сразу же облюбовал одну только видеокамеру, и берёг её до конца командировки как зеницу ока.
         Хорошая это штука - видеокамера. За вечер до отправки успел заснять на плёнку всю семью, друзей. Благодаря ей, в ту командировку, когда о видеокамерах простые люди знали только понаслышке, на небывалую высоту был поднят статус отряда во всей войсковой группировке. Кажется ни одни из именин, операций и других событий не обошлось без этого передового технического достижения человечества. Поневоле пришлось побывать везде и со всеми. Признаюсь, порой бывало трудно, иной раз от утомления и усталости буквально с ног валился, особенно по праздникам.
         И радость и горе, и война и мир, и СОБР и ФСБ, и ДШБ и ВВ, и всякие прочие АБВГД, всё зафиксировано на магнитную ленту посредством бездушного аналогового сигнала - называется видеопротоколирование. Многие и многие из тех видеодокументов находятся сейчас в архивах различных спецслужб. И солдаты, и офицеры, и все желающие посылали домой свои видеоприветы на огромных чёрных видеокассетах. У солдат, конечно же, не было возможности лично отправить посылку с кассетой: их же никто не отпустит, они просто просили наших, выезжающих по каким-либо делам в Ханкалу или Моздок, бойцов, и никто им не отказывал. Разрыв с близкими людьми на долгий срок не воспринимался уже так болезненно.
         Наверняка многие помнят события 7 января 2000 года, метко названное новостными репортёрами "Кровавое Рождество", когда весь мир облетели очередные страшные кадры этой непонятной войны, как Якутский ОМОН попал в засаду в Шали. В тот день отряд лишился одного пулемётчика и командира. Но эта запись - уже не моя заслуга. Позже в отряд была подкинута и злорадная бандитская кассета с видеозаписью того события, заснятая уже с их стороны.
         При первом обстреле, в той командировке, я совершенно забыл про камеру, схватил по привычке автомат и вспомнил о ней уже, будучи в окопе. Возвращаться за ней в палатку уже было поздно, да и опасно. Но впоследствии я частенько бегал без автомата, но зато с камерой в руках, и никто меня за это не ругал. Но, надо признать, особо и не нахваливали.
        

***

[]

        
     
         После долгого, тяжёлого и утомительного дня лежу я, закинув усталые ноги на спинку кровати, и в сладостной дреме предаюсь фантазиям, будто я с супругой своей, Марфой Терентьевной... Сладостным иллюзиям не даёт развиться до логического завершения скребок чьего-то ногтя по голой ступне:
         - Паяльник (это мой позывной, который я сам себе и выбрал), - давай видик посмотрим!
         В ответ пытаюсь ткнуть потревоженной пяткой в сторону источника звука, - кому ж понравится бесконечное и наглое прерывание фантазий на самом интересном месте:
      - Не шуми, подлец! Не видишь - связист отдыхает! - Не попадаю.
         - Антоха...
         - ...Ну давай посмотрим сегодняшнее!
         Вытиснув из груди мученический стон: "Никакого почтения к немощным и старым!", - торопливо подключаю шнуры видеокамеры к телевизору, после чего возвращаюсь на лежбище и вновь пытаюсь предаться приятным фантазиям.
         На этот раз моя благоверная, давно уже утратившая способность легко и грациозно двигаться, с двумя высокими и сверх меры накачанными сантехниками... тьфу ты... что за наваждение, стоит только отойти! Всем почему-то весело, а меня начинают грызть муки ревности.
      Ребятки с интересом просматривают видеозапись...
     

***

     
     
         ...Вытащив из какого-то скособоченного, обмазанного глиной, сарая, стоящего во дворе единственного в деревне двухэтажного особняка с зелёной крышей, очередного ошалевшего бородатого, доходит очередь и до пустующей деревенской школы. Двое бойцов красиво зачищают помещения. Один резко распахивает дверь, другой бодро водит стволом винтовки в проёме. Ну, и так далее, как положено. Красота! Любо-дорого смотреть на отработанную слаженность движений, на доведённую до полного автоматизма технику зачистки, чувство товарищеского локтя. Одно только выражение лиц чего стоит! Всё действо выглядит не как боевая операция, а как некое наглядное учебное пособие для начинающих борцов с терроризмом.
         Ой, а это что за мордоворот в кадре?.. Прошу прощения, этот добрый и всегда невозмутимый малый - Владислав Сылларов. Широко зевая, и заслонив своей широкой, ...ымня... фигурой, всю картину происходящего, он степенно выходит из соседнего помещения но, проследив направление глазка камеры, спохватывается: война то ещё, оказывается, не закончена...
        
         Кстати, выяснилось: красивый двухэтажный дом с ядовито-зелёной крышей, в своё время принадлежал тому самому дагестанцу, которого бандиты в своё время наглым образом "выселили" как нечеченца. Куда ушёл этот аварец со своей семьёй - пока никто не знает.
        

***

[]

ДНЕВНИК НАБЛЮДАТЕЛЯ*

     
     

"Два врага под одной крышей не уживаются".

Чеченская пословица.

        
     
         Дело происходило на степном блокпосту в конце утомительно жаркого лета. Командир сводного отряда, борясь с таким негативным явлением, как потное бездельничанье постовых на наблюдательной вышке, решил внести посильную лепту в борьбе с этим злом. В качестве орудия беспощадной борьбы со злом командир на полном серьёзе остановил свой выбор на обыкновенной школьной тетради в сорок восемь листов. На обложке, от руки, аккуратно синим фломастером выведено - "Дневник наблюдателя", сзади - "прошнурована, опечатана, подписана".
         Подобная тетрадь, имевшая название "Дневник снайпера. г. Грозный", обнаружилась мною гораздо позже уже в Якутске. Срок её активной жизни, судя по двум пунктуальным бюрократическим заметкам, был всего два часа. Степной же дневник продержался аж три дня. Что, само по себе, является фактом исключительным.
         Здесь осуществляется попытка восстановить записи последних страниц бесценного документа по памяти. Ведь рукописи, как известно, не горят. Тем более что последние записи в этой тетради были моими собственными.
         Более чем уверен, многие ветераны увидят здесь и свои четыре часа, выхваченные из рутины жарких дней.
        
         ...07.00 ч. Пост сдал: Ст. пр-к мил. 30 Щенков. 09.00 ч. Пост принял: Кап-н мил. В.Н. Богомольцев.
         09.05 ч. Туман, видимость 50 м.
         10.05 ч. Туман, видимость 150 м.
         11.00 ч. Пост сдал: Кап-н мил. В.Н. Богомольцев. 11.00 ч. Пост принял: Л-нт мил. Брэм А.Н.
         11.02 ч. Туман, видимость 236 м.
         11.20 ч. КПП: проверка КАМАЗа.
         11.29 ч. КПП: проверка автобуса.
         11.31 ч. Жаркое солнце окончательно рассеяло остатки утреннего тумана. Асфальт задышал жаром. Северо-запад: на бахче в поте лица работают два неутомимых труженика полей. Юго-восток: на живописных угодьях трактор готовит пашню под посев яровых.
         11.34 ч. На КПП наряд проявил бдительность и небывалую наблюдательность: задержан КАМАЗ с солярой.
         11.37 ч. КПП: автобус выехал, задержан весьма подозрительный гражданин в галстуке. Началась уборка окопов личным составом. КПП: проверка фуры с арбузами.
         11.43 ч. Прибыл командир. Завершена уборка окопов. Ратный подвиг оценён по достоинству. Наиболее отличившиеся...
         11.46 ч. Водитель фуры ругается с нарядом КПП. Производится уборка прилегающей территории личным составом.
         11.50. Порыв слабого северо-западного ветра донёс звуки выстрелов. Выяснил, два бойца стреляют в мусорную яму, доложено начштаба.
         11.53 ч. Начштаба стреляет в мусорную яму. Подоспели пять бойцов, стреляют в мусорную яму. 1-й взвод выехал за водой.
         11.57 ч. Выяснил: стреляли в крысу в мусорной яме. Завершена уборка прилегающей территории. Путём тщательных наблюдений порядка на территории не выявлено.
         12.03 ч. 724 м., к западу остановилась а/м-фургон, наблюдается группа 5 чел. Водитель фуры на КПП приступил к разгрузке арбузов.
         12.07 ч. Выехал командир с 3-м взводом, наблюдаю наличие боевого духа. КПП: задержан КАМАЗ с солярой.
         12.15 ч. Выяснил - 724 м., к западу - работают дорожники. На фоне всеобщего разгильдяйства и полнейшей разрухи наблюдаю, внушающий уважение, трудовой энтузиазм.
         12.20 ч. Звуки выстрелов на юго-западе. 673 м., к юго-западу наблюдается группа вооружённых людей. Доложено нач. штаба.
         12. 28 ч. Северо-запад: труженики полей приступили к приёму пищи.
         12.30 ч. Выяснил - юго-запад: тренируются командир со взводом. КПП: проверка автобуса.
         12.36 ч. Приехал глава администрации района. Доложено нач. штаба. Наблюдаю радостное выражение лиц обоих.
         12.42 ч. Юго-запад: возвращается командир. Оповестил КПП.
         12.43 ч. 2-й взвод выехал по отдельному заданию. Личный состав приступил к распиловке дров.
         12.45 ч. Приехал командир. Как говорится: вспотел, покажись начальнику. Работа дровосеков оценена. Хозяин арбузов продолжает ругаться с нарядом на КПП. Завершена заготовка дров.
         12.49 ч. Юго-запад: сломался трактор. В итоге - страдает производство. Предположительно - попутал яровые с озимыми.
         12.52 ч. Приехали представители ПОМа за КАМАЗами и подозрительным гражданином в галстуке. Вернулся 1-й взвод с родника. Ругаются со старшиной.
         12.57 ч. Выяснил - пулей пробита одна фляга и корпус а/м. Пунктуальные полеводы возобновили нелёгкий труд на бахче. У мирных жителей наблюдаются природная выносливость и трудолюбие.
         13.04 ч. Глава администрации выгрузил барашка, уехал. Старшина, невзирая на извечную занятость...
         13. 09 ч. Наблюдаю, что с нетерпением жду смену.
         13.12 ч. Наблюдения подтверждаются - уже невмоготу.
         13.15 ч. Пост сдал: л-нт мил. Брэм А.Н. 13.00 ч. Пост принял: мл. л-нт мил. Сылларов В.З.
         ... КПП - проверка а/м... ... КПП - проверка автобуса...
         ...17.00 ч. Пост сдал... Пост принял...     
         17.02 ч. Водитель фуры отдыхает возле арбузов.
         17.15 ч. С важным видом прибыл 2-й взвод с подозрительными пакетами. В отряде возникло нездоровое оживление.
         17.20 ч. КПП: на запад целеустремлённо проехала войсковая колонна. Наблюдается небывалый подъём патриотического духа личного состава и готовность к самопожертвованию во имя высоких идеалов. К сожалению, наблюдаются и лица не склонные к самопожертвованию. Есть лица, на которых ничего не наблюдается.
         17.30 ч. Хозяин арбузов ругается с нарядом КПП. Юго-запад: трактор самостоятельно покинул поля. Перистые облака - редкое явление для этих мест - приобрели красивый розовый оттенок. Водитель фуры приступил к погрузке арбузов. Наблюдается отсутствие трудового энтузиазма у водителя фуры. Предположительно водитель - не из местных.
         18.21 ч. 1-й взвод* выдвинулся на канал стираться. КПП: проверка автобуса. Водитель фуры продолжает грузить арбузы.
         18.43 ч. Водитель фуры пререкается с нарядом КПП. Судя по богатому словарному запасу, водитель точно не из местных. КПП: проверка ЗИЛ-130.
         18.52 ч. Восток: у моста остановилась а/м ВАЗ-2105, син. цв., вышли два подозр., гражд-х чел. Вошли в кусты. Доложено начштаба. Водитель фуры загружает арбузы.
         18.56 ч. В сторону моста выехал отважный 2-й взвод с командиром.
         18.58 ч. От моста отъехала а/м ВАЗ-2105, син. цв.
         19.00 ч. Пост сдал: ...
        
         С этого исторического момента тетрадь пошла по рукам и канула в вечность. Но, по некоторым туманным сведениям, документ нашёл пристанище в г. Ленске, в фамильном серванте супруги командира. В данное время командир уже в звании полковника.
         Поползновений повторить передовой эксперимент босс до конца командировки более не предпринимал.
        
         Наверное здесь не всем понятна ситуация с арбузами. Дело в том, что в битком набитых машинах с продуктами, либо другими товарами народного потребления, часто провозят оружие и взрывчатые вещества - в большой фуре это легко спрятать. И если у наряда КПП поведение водителя вызывает подозрение, то для более тщательной проверки транспорта товар полностью выгружается. В большинстве случаев, конечно же, догадки не подтверждаются, но каждый случай обнаружения это десятки и сотни спасённых жизней. Большинство из проверяемых людей это понимают и не возмущаются.
     
         Но ведь и хозяева арбузов тоже люди наблюдательные, один из них, представитель одной из многочисленных дагестанских народностей, мужчина лет под сорок по имени Саид, рассказал такой коротенький, но значимый эпизод из своей жизни:
         Всё своё сознательное бытие Саид прожил в горной местности Чечни, вблизи с Дагестанской границей. В том же посёлке проживала и семья старшего брата. Всё было прекрасно до тех пор, пока в село не вошли бандиты. Всех "нечеченцев" они стали выселять из их домов и экспроприировать, проще говоря - грабить их имущество. Настали смутные времена: вся страна следила за событиями, происходящими на Кавказе, а Саид не просто следил - он был непосредственным свидетелем того, как под влиянием непонятной для него политической игры, бывшие его добрые земляки, друзья, которых знал не один десяток лет, прямо на глазах превращаются во врагов. Был и свидетелем, и потерпевшим.
     
         Во двор к Саиду вошёл один из бородатых по имени Живодёр Омар, окинув оценивающим взглядом красивый двухэтажный особняк с зелёной кровлей, крепкое хозяйство, коротко процедил сквозь зубы:
         - Выметайся, я здесь буду жить.
         - Куда же я пойду, куда семью дену?..
         - Меня это не касается, - не стал ломать голову над ответом бандит, - ты не чеченец. - Надо полагать, он имел в виду - ты не человек!
         - Так хоть справку какую-нибудь дайте, - стал просить Саид с надеждой на получение будущей компенсации от властей.
      На другом конце посёлка раздалась короткая автоматная очередь, и тут же последовал отчаянный женский крик. Бородатый демонстративно выразительно посмотрел в ту сторону, и, выдержав многозначительную паузу, ответил:
         - Этот дом сейчас не твой дом, это - "достояние республики"! Скажи спасибо, что не пристрелил... - Что тут ответишь? Саид не стал благодарить, просто собрались всей семьёй и ушли.
         Так Саид оказался без дома и без брата. Горячий по натуре старший брат пытался отстоять свой дом с помощью вил, но бандиты его застрелили. С тех пор Саид стал за гроши батрачить на бахче у зажиточного дагестанца, чтоб хоть как-то прокормить и свою семью, и семью своего брата.
         Но и это ещё не всё.
         Мотаясь по охваченной войной земле в поисках приюта, Саид, как впрочем, и все гражданские, заметил, что на всех дорогах блокпосты федеральных войск перемежаются с бандитскими постами. И политика поведения в отношении мирного населения у всех почему-то одинакова - либо внаглую ограбить, либо потребовать взятку за проезд. Бывали и случаи "задержания" людей, с целью последующего выкупа. Часто задержанных после этого никто из родственников не мог найти. Не знаю, не проверял.
      Но вот ведь какая несуразица получается, проводит красную черту Саид: в количественном отношении бандитов перед Армией, что клоп перед танком, ну очень мало. И давит, давит танк этого клопа, годами давит, а раздавить не может. А в итоге - страдает народ. Да... клопа танком не раздавишь.
      К чести Российской армии следует пояснить следующее: война, которую ведут исламские экстремисты по всему миру, относится к виду, который называется "войной с сильным противником", что подразумевает количественное и техническое превосходство врага. Война с сильным неприятелем строится на нескольких правилах: не вступать во фронтальные боевые столкновения; избегать затяжных боестолкновений; не давать противнику возможности локализовать малые отряды муджахидов. То есть - партизанские действия, диверсии, саботаж, поощрение банального бандитизма. В таких условиях долговременных боевых столкновений попросту не может быть, но сама война затягивается надолго.
     
         Подобных историй, рассказанных разными людьми и в разное время, я слышал великое множество. Самая запоминающаяся оказалась от многострадального Саида. Вероятно потому, что он был первым из тех, кто рассказывал мне про свою жизнь. Рассказывал просто: не жаловался, не искал сочувствия. Просто. Как разговор о погоде во время перекура. Главной задачей своей жизни он поставил - найти Омара и убить. У детей тоже была мечта, чтобы у родителей, наконец, появилась достойная работа.
        
         Однажды нашему отряду пришлось заночевать в одной разгромленной военной комендатуре Кизляра, где тоже было сделано наблюдение: во всех комнатах стояли железные кровати без единого матраца, и самая характерная черта - все разбитые двери комнат сверху донизу были расписаны шариковыми ручками и фломастерами. Все надписи, кажется, сводились к одной мысли - "семь раз подумай и не заходи", или - "Ну, что встал? Проходи мимо!". Понравилась одна - "Заходи, наливай, выходи"! Причём ни одной похожей записи, при всём моём желании, я так и не нашёл. Надписи, как автографы того времени, оставляли бойцы отрядов, которые имели счастливую возможность скоротать ночь в этом мрачном заведении.
         Кстати, густо расписан был и туалет, стоящий где-то на задворках комендатуры, но полагая, что ничего нового я там не увижу, на "автографы времени" уже не обращал абсолютно никакого внимания. Во все времена на стенах таких заведений одни и те же произведения. Да и смотреть на эти стены было как-то неприятно - ладно бы только одни надписи, как в родимой России, так ведь и пальцами ещё зачем-то мажут, вредители!
         До сих пор жалею, что в ту ночь не переписал все эти шедевры с дверей комендатуры в свой блокнот. А вот с внутренней стороны дверей, были надписи или нет, - хоть убей, не помню. Также не помню - были ли там названия городов, из которых прибывали отряды. Помню, что спать без матраса было весьма неудобно. По этому поводу, ворочаясь перед сном на плащ-палатке, возникло две версии: a) в матрасах, в своё время закупленных на деньги добросовестных налогоплательщиков, завелись блохи с клопами и их сожгли - это самый эффективный и кардинальный способ избавиться от врагов человеческих; b) в комендатуре завелись крысы и матрасы по дешёвке продали. Вариант "b" более правдоподобен: в любой частной сауне Кизляра, тех же простыней с пятикопе... пятиконечным штампом Министерства Обороны - хоть пруд пруди.
      Итак, дневник...
     

***

ВОШЬ ОБЫКНОВЕННАЯ

     
     

"Если придет в гости дурной человек - хорошо накорми его,

а хорошего достаточно угостить, чем сможешь".

Чеченская пословица.

     
        
         Один священник как-то сказал, что у человека на одном плече сидит ангел, а на другом бес. И чем бы человек ни занимался, в оба уха они одновременно постоянно что-нибудь да талдычат. В одно: "Давай-давай, дело нужное, полезное, действуй!", в другое: "А на хрена тебе это нужно, завязывай, тебе что, заняться больше нечем?". Вот и автор, бедолага, тоже разрывается, кропает что-то непонятное, в надежде, что Читатель поймет о чём идёт речь. В оба уха одновременно: "Кропай, пиши!.. Не пиши!.."
        
         А сейчас - о серьёзном. В этой главе речь пойдёт о вредных существах. Ведь как бывает: с виду водичка вроде чистая, прозрачная как слеза невинного дитяти, а взболтнёшь, со дна муть подымается, и сколько там вредных существ - ужас! В связи с этим вспомнился один случай, как я по осени в тайге заблудился. Вышел вечером в лес буквально на пару часов, дичи настрелять, да и увлёкся, как-то стемнело быстро: ни звёзд, ни луны не видно, тьма кромешная. Как позже выяснилось, одну и ту же речку раз десять вброд переходил, в итоге постепенно на холмы вышел: то вверх, то вниз - непонятно. На высотах уже абсолютно никаких речек нет, жажда истомила, во рту сухо, а из луж пить грязную воду по-спецназовски - никакого желания. Развёл костёр, благо нашёл в нарукавном кармашке несколько спичек, заночевал, а с рассветом на тропинке нашёл пивную банку, заглянул внутрь - там водичка. Вода на вид чистейшая, прозрачная, дождевая. Обрадовался, поднял, вода и взболтнулась. Так мне чуть дурно не стало - столько мути со дна поднялось! Вот так и терпел долгих двадцать часов, пока в пригородный посёлок не вышел.
      Нет, не напрасно написаны первые главы. Вроде всё понятно, ясно, а как ковырнёшь так ничего и непонятно, туманно. Мутное это дело - война. Кто кого защищает, кто с кем воюет, кто со всего этого что имеет, кто кого имеет?
        
         Чтобы полностью раскрыть суть дальнейшего повествования, начну издалека - с холодной зимы 1986-го года. К тому времени Рома Дилань лет семь носил высокое звание сержант милиции и был простым помощником оперативного дежурного по горотделу. С тех пор побывал в разных службах, но такой вреднейшей и более нервной работы нигде более не встречал.
         За дежурную смену надобно везде поспеть, успеть и разобраться. При срочной необходимости собрать в одну организованную кучу опергруппу, заехать за следователем прокуратуры или судмедэкспертом, по пути разобраться с несколькими семейными скандалами, привезти группу на место, помочь ребятам - своим друзьям, которые, кстати, тоже разрываются, составить различные протоколы, между делом съездить за криминалистом, по дороге принять вызовы и, получив удар доской по спине, задержать пару-тройку кухонных бандитов, вернуться на место, выловить из ванны взмыленного и уже успевшего разбухнуть утопленника или вытащить из петли пахнущего висельника. По дороге в морг принять вызов и задержать насильника.
         Вернувшись в отдел, помочь выяснить отношения между задержанными и пострадавшими. Внимательно выслушать оскорбления всех сторон в свой адрес. Обстоятельно разобраться в порядке живой очереди с людьми доставленными патрульными. Составить протокол, взять объяснения. Получив список вызовов вновь съездить по адресам, так сказать, "обслужить".
         За неимением времени на сбор опергруппы, быстро, совместно с милиционером-водителем разобраться с "горячими" преступлениями. Повторно получив удар, в лучшем случае ящиком, в худшем - по голове, привезти задержанных и пострадавших в отдел. Ещё раз, более внимательно, согласно Закону о милиции стойко проявив вежливое и внимательное отношение к гражданам, выслушать оскорбления в свой адрес всех конфликтующих сторон, самое мягкое из которых "вошь обыкновенная". Оформить необходимые документы, разобраться с людьми, доставленными ничего не объясняющими сыщиками. Вновь сколотить опергруппу и выехать по списку в места очередных преступлений.
         После чего... с различными вариациями предыдущее описание произведенной работы можно несколько раз и повторить, но это не суть важно. Важно то, что служба, как видно, очень нервная, требующая полной физической и моральной выкладки.
  
         Однажды, зимой 1986-го на глазах у Ромы в течение буквально двух-трёх минут зараз гибнет шестнадцать человек. Та ночь выдалась сумасшедшей. Не вдаваясь в подробности, к тому же до сих пор это дело покрыто серой канцелярской мглой и мраком, хотя и грифа "секретно" на нём нет, скажу - на второй день парень зачесался.
         Чесалось всё тело от пяток до шеи. Чесалось круглые сутки. Чесалось и на работе и дома, чесалось круглосуточно. Чесалось трое суток. Эта чесотня вконец его и измотала: не мог нормально ни спать, ни есть, ни работать.
         Его молодая жена Евдокия Тарасовна, стала посматривать на мужа, так как он тоже был в то время молодым и красивым, с великим подозрением. У Романчика же, в свою очередь, возникли подозрения в отношении супруги, отчего чесотня ещё больше усилилась. Но трезво проанализировав ситуёвину, пришёл к выводу, что во всём виноваты злачные места, которые вольно или невольно посещал во время опасной и трудной службы - везде же приходилось бывать.
         На четвёртые сутки, вконец измочаленный, добровольно сдался в санчасть. Это, наверное, как зубная боль: терпит человек, терпит до последнего, и, в конце концов, решается. Пройдя по конвейеру всех специалистов-медиков, один из которых со словами: "Догулялся, милок!", всё-таки, после осмотра тела, догадался отправить его душу к психиатру.
         Рома - парень дисциплинированный, отсидев часок-другой в длинной, понурой очереди больных и немощных сотрудников, заходит к лекарю душ. Вечно чем-то занятый психиатр, в свою очередь, выслушав жалобы и стоны души, но уже не с утверждением, а с вопросом "Догулялся, Дилань?" - пытается отфутболить измученное бренное тело обратно, к предыдущему эскулапу.
         Тут уж даже чесотка возмутилась. В итоге, выудив все подробности последних напряжённых рабочих дней, сопоставив гибель людей, специалист уверенно ставит диагноз - "реактивное состояние" и, извиняюсь за повтор слова, ставит таинственный укол, прошу прощения, в известное место.
         До дома его доставил на своей служебной машине вовремя подвернувшийся под руку Джават Исмаилов, вместе в армии служили, а сейчас участковый уполномоченный. На общественном транспорте, как его предупредили врачи, после такого укола попросту бы не доехал. Последнее что Рома запомнил - это как он открыл дверь и с помощью любезного Джавата переступил порог своей квартиры. Дальше попросту выключился - сработало лекарство. Даже чайку своему другу - Джавату не предложил.
         Наутро проснулся огурчиком, будто заново родился: бодрый, свежий и без каких-либо подозрительных, изводивших его, симптомов. В семье воцарились мир, согласие, любовь и полное взаимопонимание.
  
         Оказывается, реактивное состояние есть реакция организма на шоковое психическое воздействие, в его случае выразившееся в мягкой, безобидной форме, но наложившее на всю жизнь неизгладимый отпечаток в его характере.
         Надеюсь, не утомил Читателя длинным вступлением к данной главе, но это, считаю, весьма важно для дальнейшего понимания сущности изложения, в которой "реактивное состояние" играет не последнюю роль.
     
        

***

[]

     
         Так получилось, что в эту служебно-боевую командировку, лейтенант милиции Рома Дилань в составе сводного отряда милиции попал на одну из заснеженных вершин Кавказа, в место, где облака стелются по самой земле, а горизонт закрывают ещё более могучие горы, величественно возвышающиеся над облаками - прекрасные творения Божии. А если посмотреть вниз, то бурливые горные реки, стремительно текущие по ущелью, представляются узенькими ленточками - благодать. И чувствует себя человек, стоящий хоть на вершине, хоть у подножия такой скалы малюсенькой песчинкой в этом огромном мире. Если же переместить взгляд себе под ноги - грязь и слякоть. Другие красивые описания и слова об ущельях, дорогах и тропах, которыми могут воспользоваться банды с целью завладения этой самой стратегически важной высотой или обойти её, мы опустим, так как, судя по названию рассказа, это к данному повествованию никак не относится. Разве что отмечу особо: покуда солнышко светит, оно всегда будет в чём-нибудь весело отражаться, но об этом позже.
      Кроме других задач у отряда была ещё одна - осуществлять помощь российской армии в охране этой самой вершины и проходящей по ущелью высоковольтной линии от покушений вредных сепаратистов и бандформирований.
   []
         Про высоковольтную линию автор как-то услышал подтверждение от командиров группировки, что одной из задач многочисленного армейского подразделения и есть охрана этой самой электролинии.
         Позволю себе немного поразмышлять на эту тему.
        Линия, само-собой, по генеральному плану под названием "плюс электрификация всей страны" проходит из России через несколько кавказских республик. На сколько километров она тянется - о том неведомо. Напряжение в проводах - тысячи вольт. Правительство решает: именно на этом участке электропередачи необходимо поставить надёжную и мощную войсковую группировку, с целью недопущения кражи электроэнергии как местным населением, так и бандформированиями. Министерство Обороны (есть, так точно!) спущенную сверху указку одобряет и действует согласно щедро профинансированному за счёт налогоплательщиков плану. Финансы, как это обычно бывает, тут же растворяются в мутной среде, чёткий план при этом уверенно удерживается на поверхности, что называется - плавает.
         Местному населению воровать электричество ни к чему, и так халява: Россия за всё уплатит, не обеднеет. А вот бандам это удар ниже пояса! Как же: все сознательные родичи, как и всё передовое человечество, от бандитов отвернулись, к себе домой не пускают, а кушать то хочется! Костры разжигать нельзя, армия ночью увидит огонь, днём дым и всё, пиши - пропало, конец святой освободительной борьбе, джихад захлебнётся, газават задохнётся! А ведь джихад - это вершина Ислама!
         Выход один - цепляться к линии электропередачи: подтаскиваешь на трофейном бронетранспортере или на худой конец соседском тракторе понижающий трансформатор к опоре, подключаешься, и кипятишь себе чаёк или варишь супчик. А то и новости по телевизору посмотреть можно, посмеяться над очередным бодреньким репортажем о "заключительной стадии контртеррористической операции". А не тут-то было, линия то охраняется! И причём охраняется как раз в том самом нужном для подключения месте, где войска стоят - вот ведь невезуха!
      Думаю, бандгруппы вряд ли планируют подрыв электролинии или нефтеперерабатывающих заводов на территории Чеченской Республики - это ведь равносильно тому, что сук рубить на котором сидишь, они же с этого немалые деньги имеют.
  
         Другой, более правдоподобный вариант - родичи от бандитов, несмотря на энергичные призывы всего передового человечества, всё-таки не отвернулись. Отчаянные члены бандформирования, рискуя жизнью и здоровьем, пройдя через несколько труднопроходимых и опасных горных перевалов, после удачно проведённой операции по ликвидации пары-тройки опор, с целью замести следы, проходят ещё несколько перевалов и прибывают отдохнуть и набраться сил к дальним родственникам в глухой аул:
         - Уассалям Уалейкюме, уважаемые! - вытирая обильный пот со лба приветствует командир хозяев дома и, вытерев руку о штанину, при этом не забывая изобразить усталые героические интонации в голосе, ставит их перед фактом, - Мы у вас тут отдохнём малость, а завтра, с утра пораньше, если на то будет воля Аллаха, нам еще предстоит перейти несколько опасных и трудных горных перевалов с целью замести следы от преследующего нас по пятам противника.
      Шутки шутками, но полевые командиры на самом деле часто не дают возможности своим усталым, изголодавшимся, обмороженным муджахидам наесться, погреться и подремать в пути, - это жизненно важный момент для отряда. Они заставляют их продолжать движение, чтобы не дать возможности спецслужбам обнаружить, окружить и ликвидировать их.
         Всё семейство согласно закону гор и вековым традициям начинают слаженно проявлять знаки гостеприимства:
         - Уалейкюме Уассалям! - это папа.
         - Давненько мы вас не видели! - это сыновья, мирные жители, все как на подбор бородатые и по последней моде с заправленными в носки штанинами*, - может, водички испить желаете?
         - Что-то вы уставшие нынче какие-то, мешки под глазами, - это уже все хором сокрушаются: всё таки разглядели лица гостей при свете робко пробивающегося в оконце зарождающегося месяца, - сами, панимаещь, на себя не похожи, заходите, сейчас постелим, отдохнёте,.. - Но сами в себе при этом вспоминают пословицу "гость воды не просит - значит, не голоден..."
         Уставшие гости впадают в ступор, сил только и хватает на то чтобы вымолвить:
         - А кющять, панимаещь? Мы такую ответственную операцию провели, устали.
         - А свэта нэту, дарагой, ничего не видно, где мука, где баращек - непонятно! Свэт совсем ушёл, панимаещь, - это древний полуслепой узловатый дедушка, в зелёной тюбетейке на седой голове и с клюкой в морщинистых руках, с лавочки слово вставил, - вот только с утра про вас вспоминали, мамой клянусь!
         Из женской половины раздаётся:
         - Да, да, правильно сынок говорит, утром как встали так первым делом вспоминать начали! Бабушкой Бэллой клянусь...
         - ...Кто там, внучка, - с астматическим придыханием скрипит всеми уважаемая бабушка Бэлла, - никак сам Печорин приехал?
        Сокрушённо всплеснув руками, гостеприимные домочадцы дружно подымают гомон:
         - В город за свечками-спичками съездить не можем!
         - Аккумулятор-мулятор зарядить нечем, панимаещь!
         - На телевизор только смотрим, совсем не включаем: не показывает!
         А хоть бы и показывал, что там смотреть то? Что ни фильм так чуть ли не каждый эпизод цензурой закрывается, а шариатские казни смотреть - уже не интересно, приелось.
         - Даже не знаем, к чему там передовое человечество призывает, панимаещь...
         - Погода совсем непонятная какая-то...
         - А как там у вас?..
         - Как здоровье тётушки Фатимы?..
         - А правду говорят что в соседнем ауле дождя не было?
      Всё-таки хозяева обращают внимание на то, что гости не то, что ответить, от усталости даже на ногах толком стоять не могут:
      - Нет, нет, мы вас просто так не отпустим, укладывайтесь-ка спать...
        
         Количественный состав сводного отряда милиции и на этот раз стандартный - двадцать пять крепких лбов. Из них человека четыре-пять - командир с замами.
         Все ребятки свойские, знающие своё дело, притёртые. В том числе и командиры. Но вот Кеша Топорков...
         Кеша Топорков был вполне нормальным парнем, в том понимании, которое вкладывают в это определение простые менты. До тех пор, пока его не назначили начальником штаба сводного отряда. Этот высокий титул маленького человечка и сломил его неокрепшую, толком ещё не повзрослевшую душу, но зато укрепил, и довольно твёрдо, мысль о своей исключительности в этом огромном мире, несмотря на обладание мощной инерцией мышления.
      Следует отметить, что в воинских коллективах, а тем более в периоды боевых действий, враждебные чувства в коллективе проявляются не реже, чем дружеские - это не секрет. Малейшие человеческие недостатки в характере, слабости, выпячиваются здесь самым невероятным образом: все же на виду, и никуда от этого не деться. Как бы это не скрывалось, но главную роль в проявлении всего негативного либо позитивного в характере человека является страх смерти. Именно это затаенное и глубинное чувство тревоги делает человека человеком. Человек начинает жить подлинной жизнью, становится самим собой. Маска, которую человек носил в мирное время, в зоне боевых действий размывается полностью: коллективу сразу становятся видны как недостатки, так и достоинства каждого. В человеке, хорошо знавшем до первой командировки на войну, можно открыть много нового, ранее неизвестного, причём открыть в нём можно кучу как положительных качеств, так и негативных, нередко и пародийных, уродливых. При всём желании своё внутренне "я" некуда спрятать: все же на виду, как на ладони. Если в мирное время человек был неприметным трусишкой, на войне он становится откровенным трусом, если был смелым, то становится героем. Если был сволочным, то и будет сволочью, разве что масштабом покрупнее.
     
      В своё время к Топоркову приклеилось прозвище "перидромофилист" - это не ругательство, так называют людей, коллекционирующих железнодорожные билеты. Ну, к примеру, как филателист - собиратель марок. Билетов у него накопилось аж девять штук, ибо передвигаться на оленях и летать на самолётах часто приходится, а вот на поездах - экзотика: железка до некоторых мест на севере толком ещё не дошла. Причём один билет был с его фамилией, чем он очень гордился, другие ему отдавали знакомые ребята, в разное время вернувшиеся с отпусков.
      Коллекционер - это болезнь. Эту болезнь Костя подхватил будучи в отпуске, двигаясь на поезде из Москвы в Орёл и обратно - понравилось невероятно: перестук колёс, покачивание вагона, быстро меняющиеся пейзажи в окне, натюрморты на откидном столе, дивными вечерами приятное общение со славными попутчиками - романтика... Правда один билет у него спёрли вместе с деньгами на обратном пути, поэтому и сохранился только один.
      Билеты, выезжающим в отпуск парням, Топорков имел привычку заказывать заранее, и сильно обижался если кто-нибудь забывал о "заказе", и где-нибудь в аэропорту за ненадобностью свои железнодорожные билеты попросту выбрасывал.
      Представьте - ждёт заядлый перидромофилист эти самые бумажки три месяца, а то и больше, от нетерпения места себе не находит, человек возвращается, а проездных билетов нет! Костя начинает грязно ругаться: вот, ты, мол, такой-сякой "нехороший человек"!.. Кому ж приятно такое выслушивать? Так Топорков и стал "перидромофилистом". Возможно и по этой причине всех друзей растерял.
     
         Реактивное состояние от назначения на должность начштаба отряда не заставило себя долго ждать. Наверняка многие знают таких людей, - вроде бы из себя ничего и не представляют, не особо и значимые, но как только к их имени с фамилией пристёгивается слово "зам" или, не дай Бог - "нач", так сразу же меняется не только характер, но, кажется, даже и внешность. Сам того не замечая Топорков превратился в важный мыльный пузырь, готовый вот-вот лопнуть от ощущения своей значимости в деле спасения мира, сформированного на основе его потрясающе дремучего невежества. Причём своё невежество искусно прикрывал нездоровым всезнайством, при любом удобном случае готовым его продемонстрировать, и даже иной раз называл сам себя не иначе как "очень влиятельной фигурой в определённых кругах". Внимательно следил за успехами своих коллег, с тем, чтобы чужие заслуги моментально приписать себе - о чём незамедлительно докладывал начальству.
         Также в корне изменилась и разговорная речь: словарный запас стал богаче, заковыристей, как-то бюрократически цветастее. Фразы обрели форму лозунгов, каждое слово имеет некую подоплеку. Если нечего сказать, то и молчал как-то многозначительно. И откуда что берётся? Картину портит и то, что человек имеет только власть, а вот авторитета, или на худой конец уважения коллектива - никакого. Трус. Ни разу за всё время не выехал ни на одно боевое задание. Просто жил и работал в центре группировки да с бумажками возился: награды себе выписывал.
      Следует отметить, что должность даётся человеку только на срок командировки, по возвращении домой он остается в той же должности, в которой пребывал до того. То есть никаких привилегий по месту основной службы это не даёт, но память у ребят долгая, крепкая. Некоторые этого не понимают.
         Но и Топорков - не есть главное в представленном кропотливом труде, просто будем данный факт иметь в виду. Тем более что мыльные пузыри, как показывает практика, имеют свойство рано или поздно шумно лопаться. Так оно собственно и случилось, поэтому, думаю, дальше раскрывать образ Топоркова не стоит, пусть сам по себе существует - для связки глав.
        

***

        
  
         - Да, братцы, во всякой заднице, таки, бывал, но чтобы в такой... - Роман Григорьевич среди ночи проснулся в насквозь прогнившей десятиместной солдатской палатке сапёров, куда его поселили гостеприимные командиры войсковой группировки вместе с Владиславом Сылларовым, тоже бойцом отряда, - мужики, да что вы так печку то раскочегарили? Ну, невозможно ведь, моченьки нету терпеть!
         Во тьме, врытой в землю палатки, тут же раздался разгневанный голос кого-то из "дедушек":
         - Эй, на фишке!
         На общих, сколоченных из необструганных досок, нарах, возникло шевеление проснувшихся, с "улицы" донёсся чёткий отзыв постового-дневального:
         - Ийя!
         - Мы тут потеем, а ты там, понимаешь, прохлаждаешься!?
         - Никак нет, товарищ сержант! - голос бодрый, но в то же время недоумённо-обиженный.
         - Ну, п`ям, как в бане, ёпти... - это Влад зашевелился, закурил.
         - Дверь приоткрой, пусть проветрится, - сержант тоже закурил, - и прекращай так топить, людям же жарко, твою маму! - дело в том, что в обязанности постового входит также и подкормка буржуйки дровишками, - если у кого есть желание поворчать со своей задницей, давайте на улицу шуруйте!
         - Серёга, - тормозит сержанта Роман, - не ругайся...
         - Нехрен расслабляться!
         Послышался хруст снега под солдатскими сапогами, палатку разрезал клин звёздного неба - это дневальный откинул в сторону полог палатки:
         - Так пойдёт? - посвежело.
         - Фу-у, благода-ать, - облегчённо вздохнул Рома, - спасибо, Костя!
         - Да чего уж там, Григорьич. - ответил постовой.
         - Минуты через две прикроешь! - лениво бросил Сергей, - поал?
         - Ийесть, товарищ сержант!
         У тех, кто проснулся сон сразу не идёт, некоторое время нужно и лясы поточить:
         - И что вы так топите?
         - Жар костей не ломит!
         - Надо же оптимальную тэмпературу поддерживать, тыкскызыть, приемлемую.
         - Ну, п`ям как в па`илке, ёпти, - повторил Владик, - ни поспать, ни отдохнуть по-человечьи.
         - В итоге нервы расшатываются, - вставил Рома, - психика, таки, страдает.
         Из сумрака вылетают не раз битые фразы:
         - А что, за ночь пропотел, утречком полотенчишком обтёрся, и - чистенький!
         - Тоже вегно, ёпти.
         У артиллеристов долбанула самоходка. Слышно как крупнокалиберный снаряд со специфическим звуком штопором буравит небеса, и через минуту-другую эхо доносит с гор долгое эхо разрыва.
         - Это называется точечный удар, - произносит кто-то во тьме, - минут через десять ещё будет.
      - Ладно, мужики, давайте спать.
      - Только сон приблизит нас к увольнению в запас!
   Кто-то смачно зевнул:
   - Ы-а-а... - как будто сигнал к прекращению разговоров.
   Устали парни. Спят.
        
         Рано утром, утершись ветхими полотенцами и придав с помощью артиллерийской ветоши донельзя стоптанной обуви подобие чистоты, личный состав группировки вышел на построение. В это время демократичные менты с молодыми армейскими "дедушками" только-только начинают просыпаться, потягиваться, наиболее смелые, в смысле - не боящиеся холода, идут на узкую: в два прыжка перепрыгнуть можно, но очень бурную горную речку сполоснуть кончики пальцев в ледяной воде.
      Рома между делом мужественно стирает в речке с обледеневшими бережками свои трусы с тельняшкой и, изрядно посвежевший, вывешивает на палаточных растяжках для просушки.
         - До завтра высохнут, - дышит в застывшие ладони Роман. На лице его светится полное удовлетворение от проделанной полезной работы.
         В самой палатке тоже происходит шевеление - уборка-приборка-печка-чайник.
         - Оп`с! - К Владу подошёл тот самый сержант Сергей, кончиками чистых пальцев снял с лацкана его куртки нечто микроскопическое, - Бэтр!
         - Что за "бэтыг"? - Недоумевает Владик.
         - Вошь.
         - Да ну нах`ен! - Влад не желает верить живому факту.
         - Смотри.
         - А почему "бэтыг", Сегёга? - Спрашивает Влад, разглядев на ладони у срочника микроскопическую животину, и убеждается что это не шутка, - в`оде не было у меня никогда.
         - Это, Владик, вошь шовная обыкновенная, - со знанием дела объясняет, вероятно съевший в этом деле уже не одну собаку, сержант, - восемь ножек у неё как у БТРа и живёт во швах одежды.
      Кстати, собаки в отряде были, аж две злющие штуки. Бойцы их привезли из Дагестана. Через неделю кавказские овчарки пропали без вести и без шума, поиски опытных оперативников ни к чему не привели. Ни следа! Особо проявляли старание в поисках разведчики из ДШР. В итоге все знакомые солдаты дружно сошлись во мнении, что здесь явно просматривается пресловутый чеченский след. В отряде закипели страсти, появился лишний повод для мести.
         - Ух ты-ы, - восхищается Влад, - вошь!
         Кто-то из солдатиков занёс в палатку горячий завтрак: котелки с ещё тёпленькой, водянистой, но весьма, надо признать, питательной и полезной гречневой кашей:
         - Кушать подано! - поставив посуду прямо на нары и вытерев руки об куртку, воин проявляет живейший интерес, - что, господа, вошь нашли? - При этом особо чистоплотные и те, кто только что проснулся, начинают аккуратно сворачивать свои постельные принадлежности: замусоленные спальные мешки и плащ-палатки, подальше, к изголовью. Матрасы... матрасов с простынями нет и не было, - в печку бросьте насекомое, нах, так оно размножаться не сможет.
         - Ох, и вредная же эта тварь...
         - Кто мою ложку слямзил!?
         - ...В местных условиях плодится в неимоверных количествах.
      - Потрясающе!
         - Чайник готов?
         - Все жизненные соки у нормального человека выпивает.
      - Обалдеть!
         - Хлеба нарежь, нах.
      - А где мясо?
         Рома, кажется, всё-таки не выспался, потому как, судя по интонациям, весьма раздражён:
         - Повторяю таки вопрос: кто слямзил мою ложку!? - брезгливый, однако, человек этот Рома: никак чужой ложкой лопать не может. Оно и понятно: мытьё ложек чаще всего сводится к их тщательному облизыванию.
         Но Ромины мелкобуржуазные вопросы никого не волнуют:
         - А мясо - в чеченском Смольном*, нах.
         - Ну ладно, - бурчит Рома, накидывая на себя куртку, - схожу, тушенку принесу.
         Эту фразу, которую Рома произнес весьма тихо, все почему-то расслышали чётко:
         - Тги банки!
         - Ну нах, больше тащи!..
     
      Пустая гречневая каша хоть и необычайно полезна, но насытиться ею - ну никакой возможности, а каждый день, да через день этот деликатес попросту вызывает отвращение и стойкую неприязнь, многие бойцы её просто выкидывали. Страшно представить - а если бы каждый день чёрной икрой кормили?
      Кстати, эта мысль совершенно недалека от истины, рассказывали: в одной из центральных группировок на складах находилось неимоверное количество консервов "язык говяжий", так со временем на этот вкуснейший деликатес никто спокойно и без содрогания смотреть не мог, не то, что кушать. А многие отряды снабжали так называемой "красной рыбой" - "килька в томатном соусе", по возвращении домой бойцы устраивали натуральные, довольно шумные скандалы своим жёнам, неосторожно купившим эту "рыбу" на ужин.
      Удивительно, но если солдатам срочной службы в малых количествах попадались подобные славные продукты, никто от них нос не воротил: неприхотливый, однако, народец, крепкий. Правда, странно - со временем, все без исключения, неважно что откушивавшие бойцы, начинали страдать различными заболеваниями желудка, печени, поджелудочной железы.
        
         - О, Рома, привет! - свидетельствует свое почтение всегда улыбчивый Ваня Буцак стоящий на сутках у отрядной вещевой палатки, - как жизня?
         - Пучком, - отвечает Роман, уже войдя на склад, - тушенку взять надо, жрать таки хоца. Тут у нас ложки в запасе есть?
      - Вон в том ящике.
      Рома парень запасливый, решил взять две штуки.
         - Сколько берёшь? - на складе нарисовался Топорков собственной персоной, тоже набирает. Решил напомнить о лимите, - на рыло по одной банке! А то, смотрю, ни одной сгущёнки не осталось...
         - На твоё рыло и одной хватит, а мы уж как-нибудь с солдатами, - распихивая разные консервы по карманам, отвечает Роман.
         - Ты как разговариваешь...
         - ...С подпоруч`чиком! - Рому от раздражения и хронического недосыпа начинает пробирать нервный мандраж: бывает такое: изначально Костя вызвал у Ромика неприязненные чувства. "Неправильный" человек этот Топорков, что тут поделаешь, ну всюду свой нос засунет, только не в боевой выход. Вероятно, из подобных людей и получаются "неправильные" генералы.
         - Ах, ты козёл!
         - Вошь обыкновенная! - последующие малопонятные фразы можно и не приводить: на этом разговорный литературный материал в данном диалоге закончился.
         Если бы не физическое вмешательство малорослого, но шустрого Вани, втиснувшегося между ними, два российских милиционера нанесли бы друг другу, как минимум, лёгкие телесные повреждения, вследствие чего какой-нибудь ответственный участок борьбы с экстремизмом был бы на некоторое время оголён.
      Выходя из палатки Рома краем уха услышал:
      - Вань, а куда пряники то спрятали?..
      Как ни странно, многим в отряде Костя Топорков был как-то абсолютно по барабану, тем не менее, все бойцы слаженно "сочувствовали" Роме, когда разговор заходил "об этом козле".
   []
      Похоже, пора бы дать описание скромного героя нашего времени - ленского милиционера Вани Буцака. Несколько оживить скрывшегося за сухими строчками положительный персонаж. Да и в первой книге этот колоритный человек вроде мелькал - это точно: гранатами всё раскидывался. Но предоставить читателю его литературный портрет - этот важный момент был упущен.
      Итак - Ваня Буцак: отличный парень, весёлый, хороший товарищ, смел, находчив, возраст -26 лет, звание - старшина, вес - 69 кг., рост 160,5 см., заядлый рыбак, когда-то был холост. Детали чисто славянского лица можно и не описывать: просто - Ваня. Разве что - когда улыбается, на левой щеке образуется наивная детская ямочка, особо падки на неё бывают наивные девушки высокого роста, чем он успешно и пользуется.
      В своё время, когда Ваня поступал на службу в милицию, при прохождении медкомиссии ВВК, при измерении роста незаметно встал на цыпочки, - таким образом и приподнял себе нижнюю планку границы отсева по росту.
      Есть при ВВК и Центр психофизиологической диагностики, где кандидаты на службу проходят различные тесты: отвечают на сотни вопросов, рисуют ёлочки, квадратики, кругляшки, треугольники. По результатам рисунков определяется интеллектуальный уровень: "слабый" или "сильный". Ваня оказался "сильным". Сильным во всех отношениях.
      Психотест проводила молоденькая девушка, только что окончившая институт. И когда Ваня со своей бесподобной улыбкой сдал ей свои заполненные бумажки ("ах, какие у вас, девушка, красивые глаза"), она сразу и обратила внимание на эту пикантную особенность его лица: как правило, молодые люди чаще обращали внимание на её ноги, а тут - глаза... Доктор даже несколько засмущалась, и для того чтобы скрыть своё замешательство, спросила первое что ей взбрело в голову:
      - Чем отличается круг от шара?
      Это один из стандартных вопросов всех психиатров. Обычно в ответ наиболее подкованные "подопытные" начинают изображать круги и шары жестами рук и, в лучшем случае, поясняют словами: "круг - он вот такой, плоский, а шар - он вот такой, объёмный". Различия в ответах бывают, конечно, но выражаются они, как правило, в интонациях и в размахе рук.
      Ваня же не стал прибегать к помощи языка полуглухонемых, а чётко и внятно ответил:
      - Круг есть проекция шара на плоскость при прямоугольном проецировании, - и при этом не то что мизинцем, бровью не шевельнул.
      Специалист от неожиданности даже выронила авторучку на пол, попыталась было поднять, но Ваня опередил: подобрал, положил на стол.
      - Разрешите идти?
      - Да, спасибо.
      Ване про этот каверзный вопрос рассказывали знакомые ребята, которые уже прошли ЦПД, так что подготовился он к этому серьёзному и ответственному испытанию довольно основательно.
      Но далеко не ушёл: нарвав цветов с газона у ближайшего учреждения, ждал красавицу на крыльце санчасти до конца рабочего дня. Так произошло знакомство. Девушку звали Светлана. Ваня сразу же окрестил её "Светик-Самоцветик".
      Света высока, стройна, все стандартные сантиметры на месте, ноги от ушей, жгучая брюнетка (доподлинно брюнетка). И, самое главное - умна. Про Светика, пожалуй, достаточно, поехали... то есть - читаем дальше.
      Так вот, поехали они как-то на модном в то время автомобиле "Тойота Марк-II", в просторечии - "марковник", на рыбалку. Есть у Вани на берегу Лены излюбленное тихое местечко, где он ставит палатку, отдыхает и ловит осетра. Оба уже в довольно близких отношениях: Ваня, лихо объезжая колдобины и рытвины, наглаживает коленку и чуток повыше, Света жарко жмется к кавалеру и наглаживает грудь и, соответственно, малость пониже. Друг у друга само-собой. Ваня для удобства даже рубашку снял и закинул на заднее сидение.
      - А я, Вань, твой любимый морковный салат прихватила.
      - Салат - это хорошо-о... Витамины... - немного подумав, серьёзно добавил, - представляешь, а я помидоры взял. Как думаешь, Светик, не завянут?
      Подружка рассмеялась:
      - Не завянут, Ванюша, не позволю!
      Весна. Первыми из-под снега появляются подснежники, затем буйным цветом плодится и затем расцветает всё, что может расти. Как красивы бывают заливные луга: цветёт всё, что может цвести - красота! Лето на севере короткое, природа к этому прекрасно приспособилась и всё успевает. И так иногда хочется последовать этому примеру!  Да что там! Плюнуть на все обыденные заботы и проблемы и думать, думать только о Любви.
      Зелень первой пробивающейся травы украшают жёлтенькие пушистые подснежники, река освобождается ото льда, льдина прёт на льдину, гормоны бушуют. Ехать ещё довольно далеко, а гормоны уже через край плещут, покоя Ване не дают.
      Вот появилось стадо коров, бык беснуется на фоне неистовствующей реки - картина красивая, но Ване уже не до любований пейзажами. Остановил машину на пустынном берегу, предложил:
      - Давай Светик, выйдем, подышим.
      Света нехотя оторвалась от любимого:
      - Устал?
      - Ага, аж в глазах рябит.
      - Бедненький мой, - Света погладила Ванину голову, поцеловала в лоб, - что ж ты молчишь то, Ванюша?
      - Ой, полежать надо маленько. Я сегодня всю ночь не спал, героически боролся с преступностью и всё такое прочее... - Ванюша открыл заднюю правую дверь, снял с сиденья покрывало, постелил метрах в десяти от авто, лёг, - погладь мне голову, пожалуйста.
      Любимая присела на колени, склонилась над ненаглядным, стала нежно массировать ему виски и мурлыкать:
      - Не жалеешь ты себя совсем, мой герой: после работы отдыхать нужно, а ты всё со мной да со мной, - Подружка собрала свои длинные волосы в пучок, и как кисточкой стала щекотать Ванино лицо.
      - Не могу я без тебя Светик, ни секунды прожить без тебя не могу! - дальше Ваня стал декламировать: - День, проведённый без тебя, я считаю прожитым напрасно, несмотря на то, что, - пальцы непроизвольно начали расстёгивать пуговки на кофточке у Светы, - несмотря на то, что вокруг весна, птицы радостно и весело поют свои брачные песни, на ветвях моей души глубокая серая и тоскливая осень. - Ваня поправился: - это без тебя осень, а с тобой, - пальцы орудуют со сложными механизмами за спиной, под кофточкой, - а с тобой, Светик, всегда весна!
      Света страстно прижалась к Ванюше:
      - Смотри, Ванюш, какие подснежники красивые, пушистенькие...
      - Ага, пушистенькие... - Света не дала возможности договорить, губы возлюбленных соединились в долгом страстном поцелуе.
      Дальше всё пошло как маслу: стадо коров вместе с быком стало наблюдать, как Ваня со Светой в порыве непреодолимого влечения, будто после многолетней разлуки окунулись в пучину страсти. Что поделаешь - молодость!
      - Представляешь, - "уф-уф", - ни выходных, - "уф-уф", - ни проходных...
      - Ванюш-Ванюш-Ванюш...
  
      Ледоход: огромные льдины грохочут, по берегам, образуя заторы, друг на друга нагромождаются, вода в реке шумит, бурлит, пенится, прибывает. Красота!..
      В самый ответственный момент, несмотря на страстные Светины "охи" и "ахи", Ваня наконец-то обратил внимание на подозрительные чавкающие звуки, раздающиеся со стороны автомобиля, обернулся: бык аппетитно жрал его рубашку, лежащую на заднем сидении! В кармане рубашки все документы! Карман хоть и застёгнут на пуговичку, да быку то какая разница, всё равно ведь сжуёт!
      Справедливости ради нужно отметить: бык вовсе даже не глумился над Ваней, просто решил восстановить силы после обхаживания коров. Но ведь не таким же образом!
      - Скотина!
      Света, почувствовав паузу, пришла в себя:
      - Кто!?
      - Да не ты! Бык!
      Ни на секунду не желая расставаться с любимой, опёрся левой рукой о землю, правой подобрал лежащий рядом большой камень и метнул в быка. Но так как поза для броска была довольно неудобной, как бы вывернутой, попал в стекло передней двери, а бык от неожиданности почему-то стал продираться вперёд, сквозь салон. Рогами прорубил в крыше машины две дыры, и, пытаясь продвинуться поглубже, будто осеменяет кого, порвал крышу. Как промокашку. Видать, сил восстановил вполне достаточно.
      Это произошло очень быстро. Ваня, вскочил на ноги и, не веря своим глазам, повторил:
      - Козёл!!!
      Всё-таки зрение не обмануло: крыша была порвана и передняя часть взволнованного животного находилась в салоне. А как же не волноваться: бык озирается по сторонам, а обстановка-то совершенно незнакомая, да и тесно к тому же. Кажется, все сиденья сплющились.
      У Светы широко раскрылись красивые глаза и выскочило:
      - Приехали!
      Натягивая на ходу брюки, Ваня, тоже не на шутку взволнованный, спотыкаясь об волочащиеся по земле штанины, подскочил к быку и со всего маху дал пинка под самый хвост. Так не стало задней левой двери, а водительская ужалась гармошкой.
      Теперь и не на шутку встревоженная Света к машине подскочила, кофточку на себе оправляет:
      - Ой, да как же это так!..
      С одной стороны машины торчат задние ноги, с другой - морда без ног. Морда что-то жалобно промычала.
      Ваня бросил взгляд на Свету, на застрявшего в машине очумелого быка, осмотрел территорию вокруг, подобрал с земли палку. С её помощью всё-таки удалось протиснуть быка чуть глубже, уже и коленные сгибы на выходе появились. В этот момент бык, вероятно, почувствовал, будто заново появляется на свет. Появившись на свет, бык отряхнулся, словно вылез из воды, для полноты картины повторил невнятное мычание и побрёл к своим подружкам. Неимоверно раздутый салон уже мало чем напоминал салон культурного авто: искорёженные сиденья, выгнутая крыша, ни одного целого стекла, свежий навоз...
      Схватившись за голову, Ваня сел на землю.
      - Не сидел бы ты на земле, Ванюш, сыро ведь, застудишься...
      Ванюша застонал:
      - Светик... Самоцветик... вот так порыбачили...
      Света присела перед Ваней на колени, обняла за плечи, прижала его ямочку к своей груди. Художники иногда так изображают заботливую маму с дитём на руках. Минут через пять Ваня успокоился:
      - А ничего отдохнули, да, Свет? - Весело посмотрел на подружку, на щеке заиграла ямочка.
      Света, безуспешно пытаясь скрыть свой смех, всё-таки выговорила:
      - А поехали домой, Ванюш, пока светло.
      - Поехали, Светик! - сквозь смех согласился Ваня.
      Несмотря на то, что морковный салат и помидоры вместе с пакетом исчезли, машина оказалась на ходу, а Света - хорошей и преданной женой.
      Этому семейному преданию Ваня со Светой даже название дали: "Любовь-морковь в реактивном состоянии". Вот так: кому морковка с помидорами, а кому - любовь...
      Нет, всё-таки про Светика, считаю, необходимо добавить: Света сейчас психотерапевт, по возвращении Вани из служебно-боевых командировок, лично проводит с ним плотный курс реабилитации: как только у Вани начинают проявляться неприятные признаки контузии, она за ручку выводит его на зелёную лужайку; играют всей семьёй в мячик и, радостно подпрыгивая, хлопают в ладоши - детишкам это нравится. Вот теперь, пожалуй, всё.
      О хорошем помаленьку. Пусть Ваня потешит своё самолюбие упоминанием своей фамилии в этой книге и похвастает ею перед друзьями, а мы, благодаря сему небольшому отступлению плавно перейдём к следующей части этого занимательного повествования.
   []
         Половина личного состава отряда постоянно находится в расположении группировки, потому-как другая половина в течение суток находится вне пределов, выполняя какое-либо задание. Каждое утро БМП привозит отработавшую своё смену и увозит отдохнувшую. Всего смен две - сутки через сутки: таков режим работы на войне.
         Вот и в это хмурое утро десяток бойцов уже готовы к выдвижению, стоят как обычно у палатки роты разведчиков, переминаясь с ноги на ногу и покуривая, ждут боевую машину:
         - Ну, до чего же погода омерзительная!
         - Эт`точно.
         - Эх, в баньку бы.
         - Да, забыл уже, когда парился в последний то раз.
         - Говорят, есть здесь где-то баня у солдат.
      - Охохоханьки...
      - ...Оёёханьки.
         Да, в такую погоду самое милое дело, конечно же - банька. Только откуда ж ей здесь взяться? Судя по внешнему виду бедных солдатиков из пехоты, они век этой самой баньки не видали: кожа на руках трескается от въевшейся грязи, одежда вся замусолена - аж лоснится, вечно голодные: за банку сгущёнки с пряниками готовы пулемётный магазин отдать - всёравно на боевые спишут: повод для списания всегда есть, а уж за курево... Жалко ребят. Чернорабочие войны.
        
         Шеренги подразделений войсковой группировки выстроены вдоль ряда ротных палаток. Видно как интеллигентного вида командир отчаянно размахивает руками и, судя по откровенной и крайне эмоциональной жестикуляции, выражается он суровым языком военной прозы, но отнюдь не литературно. Особый колорит немому кино придаёт богатый ассортимет фигур из кулаков и пальцев. Утренний развод с минуты на минуту должен закончиться.
         Внезапно тишину разрезал протяжный громкий свист и шипение выпущенной кем-то из заместителей сигнальной ракеты - тревога! Величественно парящий над войсками горный орёл, забыв о своей гордости, испуганно метнулся в сторону. Линия строя мгновенно ломается, распадается на мелкие группы: все бегут занимать места по расписанным заранее боевым позициям. Будто из центра заснеженной группировки во всех направлениях черные лучики-стрелки пунктирами разошлись, и быстро, даже дымный шлейф от ракеты не успел рассеяться, исчезли, будто ничего и не было. Судя по тому, что полковник с заместителями остались стоять на местах, причём с заведёнными за спину руками, тревога была учебной.
         К команде убывающих ментов подошёл, неизвестно откуда взявшийся, Кеша Топорков:
         - А вы чего тут стоите?
         - ?
         - Бего-ом!
         - Не по...
         - Бего-ом, я сказал!
         - Куда бегом то?
         Видно, что Кеша погорячился и сам не поймёт "куда бегом": у ментов в расположении группировки совершенно другие задачи, если им и приходится защищать внутренние рубежи, то сугубо только подступы к своей складской палатке от посягательств внутреннего врага. Но если приходят добрые люди с понятными намерениями, то никакие обстоятельства не помешают наряду их там же достойно и приветить.
         После секундного замешательства, повертев головой и увидев, что полковник со свитой продвигается в сторону штабного вагона, командует:
         - К шта-абу-у бего-ом ф-фарш!
         - Ну, Кеша...
         - ...Твою маму...
      Снег чистый, слякоти не видно, и группа, покумекав, решила не отказать себе в удовольствии прогуляться до штаба:
      - Ладно, мужики, почапали...
      - Может, угомонится...
         - Разговорчики! - Кеша вошёл в раж, офицеры с солдатами возле одной из САУ с любопытством рассматривают невиданное доселе зрелище: менты пытаются идти строем. Пользуясь случаем, Топорков громко, так, чтоб все слышали, произносит: - наша задача - оборонять штаб!
         - Стратег хренов! - не выдержал Рома, даже войсковым стало смешно.
         - Разговорчики! - повторил Кеша. Надо отдать должное, командирский голос всё-таки имеет место быть.
         Слышно как Рома скрежещет зубами и различимы крупные вибрации тела. Нет, всё-таки ментовский менталитет совершенно далёк от армейского.
         Обстановку опять-таки разряжает Ваня Буцак:
         - Удачный маневр всегда ведёт к поражению противника!
      Теперь и менты засмеялись:
      - Это заявка на победу!
         Как назло заморосил мелкий дождь...
        
         Вернувшись со смены, Роман Григорьевич, проявив чутьё опытного оперативника, солдатскую баньку, находящуюся в расположении чистоплотных артиллеристов, всё-таки нашёл. Это оказалось вкопанное в землю сооружение с бревенчатым настилом поверху, замаскированное квадратиками дёрна, со стороны производящее впечатление небольшого бугорка с торчащей из неё трубой.
      Вволю напарившись и смыв с тела полуторамесячную грязь, Роман Григорьевич вернулся "домой":
         - У-ух, хорошо попарился, даже прошлогоднюю тельняшку нашёл! - В прекраснейшем расположении духа произносит Рома традиционную, подобающую случаю, фразу. Но пока он ещё не догадывается, что тельняшки то, уже нет.
         - С лёгким паром, Григорьич! - чуть ли не хором разделяют его радость присутствующие, - чайку не желаете?
      - Только что заварили...
      - М-м... ароматный...
      - А вку-ус...
         - Кстати, кто снял мои трусы и тельняшку, и где они есть? - приготовившись воздать хвалу и благодарность своим друзьям за проявленную заботу, спрашивает Рома.
         - Сержант заботливо осведомляется:
         - Ты где их оставлял?
         - Как где, Серёга, на улице, сушились на верёвке.
         - Ну, значит, сейчас их кто-то носит.
         - Да чтоб у него... - Рома не может подыскать соответствующие охватившим его бурным отрицательным эмоциям, слова, - да чтоб у него... - зачем-то схватил с печки пустую эмалированную кружку с подгоревшей заваркой. Ожёгся. Бросил на земляной пол, запнул под нары. Под нарами послышался звон стекла. - Да чтоб у него ...i на лбу вырос! - резко меняется настроение у наивного, толком не умеющего выражаться, милиционера: - достали все! - чутьё опытного оперативника безошибочно подсказывало: своих, таких необходимых и полезных в быту, вещей, он, попросту, больше никогда не увидит. Досадно.
      Сев на нары и свесив руки с колен, обиженно уставился на буржуйку - будто это она в чём-то перед ним повинна. Но на деле виноватость перед Ромой отчего-то ощущают все присутствующие. В течение всего вечера, по причине и без, слово "достали" Рома на все лады смаковал и произносил неоднократно.
         Он уже проваливался в сон, когда по своему непонятному графику рядом пальнула саушка*, Рома моментально проснулся:
         - Достали! - и тут же у него зачесались ноги, задрал штанины, приспустил носки, стал яростно начёсывать: - достали! Всё! Нервы на пределе! - зачесалась поясница, Рома принял сидячее положение: - у кого-нибудь успокоительное есть?
         - Только водка, - сочувствуют дедушки.
      - Да-а, Рома, до чего ж ты себя довёл...
      Кажется, проснулись все.
      - ...Совсем себя не бережёшь...
      - Близко к сердцу всё воспринимаешь...
      - Ну, нельзя же так!
      Кто-то Ромика и подбадривает:
      - Ничего, ничего: даже у металла усталость бывает. Это пройдёт.
      - Так сказать - предел прочности выработан.
         Зачесались руки:
         - Наливай! - достав нож, стал яростно скрести обушком клинка между пальцев, накопившееся раздражение хлещет через край, - достали, с... б... п... зарраза!
   Солдаты включили двенадцативольтовую лампочку, висящую на центральной опоре палатки и питающуюся от автомобильного аккумулятора. Неподалёку от палатки взревел танк - дневальный решил разогреть двигатель, всё-таки боевая машина всегда должна находиться в постоянной готовности к ратной деятельности.
         Зачесалась спина:
         - Полную наливай! - Рома с остервенением переключил внимание на поясницу, - эх... - глык, - ...хорошо-о... - Прислушался к себе, чесаться стало чуть меньше. Танковый мотор тоже сбавил обороты: - надо бы успокоительное заказать местным, - сделал Рома вывод: - ну, всё, давайте спать, мужики.
   []
      Но так не бывает, чтобы человек лёг и сразу выключился одновременно с лампочкой, висящей на палаточной опоре. Обычно отходу ко сну предшествуют разговоры, интересные байки травятся, умные беседы ведутся. На этот раз тема беседы была само-собой о нервах, реактивном состоянии, и кто и как, и по какой причине оказался здесь, в этой дыре. Солдатики естественно по приказу, менты - командировка. Сержант по имени Сергей, конечно же, тоже по приказу, но был переведён в это периферийное подразделение из Моздока, из роты охраны аэродрома. В то время он был ефрейтором, а служба заключалась в бдительном хождении взад-вперед перед "сухарями" - это самолёты, штурмовики серии СУ.
     
      - ...Перед самым рассветом это было, но довольно темно ещё. Звёзды на небосклоне несколько утратили свой блеск, восточный горизонт ощутимо побледнел, с севера веяло прохладой. Утро обещало быть чудным. Естественно - устал шляться. Вроде никто меня не видит, дай, думаю, полежу минут семнадцать. Сами же знаете: бронежилет-разгрузка-тяжело; спина болит, в копчик отдаётся, в итоге и простатит можно заработать и как следствие - импотенцию. На бетонке завалиться никак нельзя: после дождей сыро. Тут смотрю "расчёска" сухонькая стоит: наверное, подрулила недавно. Недолго думая взобрался на крыло, прижался спиной к борту, удобно, идрит...
      - Что за расчёска то? - перебил кто-то из несведущих.
      - А это пехота так прозвала "сухари": они же снизу его только и видят. Снизу пилоны торчат, а в комбинации с крылом вроде как расчёску напоминают, - пояснил Сергей.
      - А что, пехота только снизу, а ты сам-то сверху видел?
      - Дык! - Серёга видимо уже мнил себя ведущим авиаэкспертом.
      - А что за самолёт?
      - Что, что! СУ-25!
      - Так вроде бы "грачи". - блеснул знанием жаргона кто-то невидимый.
      - "Грачи", "расчёски", какая разница! Короче, не умничай!
      - Ну что дальше то, Серёга, не томи!
      - Умничек хренов... Так вот, лежу я на крыле, балдею. Воздух чистый, дышу полной грудью, тишиной наслаждаюсь. До смены часа полтора ещё. А там, кстати, довольно удобно лежать. Да и спать хорошо. Приснилась, помню, эта... как её...
      - Эдит Пиаф...
      - Не, не пиав... блондиночка такая сисястая... ну снималась в этом, как его...
      - Неважно...
      - Ну не ска-ажи, сиськи-то во!..
      - Давай таки по существу, Серёга!
      - Ага, проснулся от какого-то гула и тряски, чувствую, еду куда-то. Сразу-то не врубился: ещё блондиночка перед глазами вся живая такая, а я еду. Тут только и вспомнил, что на самолёте нахожусь! Вот это, братцы, я вам скажу - реактивное состояние! У него же разбег перед взлётом метров пятьсот всего!
      - Пятьсот пятьдесят...
      - Не умничай!..
      - Пятьсот шестьдесят три, ладно. Ну дальше таки что!?
      - Умник хренов!.. Внезапно борт остановился. Только на карачки встал, чтобы спрыгнуть, а "сухарь" на разгон! Автомат с броником вылетели. Уж не знаю, за что уцепился, за крыло, наверное; и руки разжать боюсь, и спрыгнуть: скорость то бешеная! Опять остановился. Как я по инерции вперёд самолёта не улетел - не знаю: со страху прилип, наверное. Лётчик кабину открывает...
      - Фонарь открывает... - на этот раз невидимка блеснул знанием технических терминов.
      - Не умничай, итить!.. Ты меня что, специально изводишь!?.. Рома, дай ему!..
      - Не дам! Отодвинься, противный... Дальше то, дальше то что?
      - Умник хренов... А что это вы там делаете-то!? - насторожился Сергей.
      - Да, бляха-муха, чешется у меня всё!
      - А-а... Короче, по рации ему сообщили, что лишний человек на борту. Так я здесь и оказался...
   []
         Как известно история имеет свойство повторяться по спирали, по этой причине Рома каждому встречному и поперечному прожужжал уши про своё прошлое и нынешнее "реактивное состояние". На четвёртые сутки, как и положено по "закону спирали", внимательно выслушав стоны с мемуарами, диагноз страдальца решительно опроверг Ваня Буцак, в той командировке он был непревзойдённым отрядным доктором и по совместительству психологом:
         - Это, Ромчик, не усталость металла, это у тебя - чесотка.
         - Да ты что! - удивился Роман, - что ж ты раньше-то молчал?
         - А ты и не спрашивал, - резонно ответил Ваня.
         - Да я же вроде бы и в бане был, - начал вычислять корень зла Рома, - это, получается, я там и подхватил насекомую?
         - Так ты там защитный слой и смыл, - отвечает многоопытный Ваня, и дельно советует, - серную мазь местным закажи, пусть привезут.
        
         Дождь. Снег тает буквально на глазах. Для того чтобы не мешать редко проезжающим по серпантину машинам, группа выбрала место где дорога пошире, БМП поставили у обочины. До обеда не проехало ни одного автомобиля. Выставив пару солдат снаружи и периодически сменяя их, все наличные силы, несмотря на категорический запрет, засели в бэхе, лясы точат. В тесноте, как говорится, но в сухости и не в обиде. Как это ни странно звучит, но во время проливных дождей никто, как правило, не воюет.
      Перебрав все бородатые анекдоты, разговоры в компании переключились на тему "про баб", после чего на более серьёзные. Почему-то всех взволновал вопрос: "С чего же вообще пошёл весь этот сыр-бор на Северном Кавказе?", - который задал один солдатиков. Посыпались стандартные ответы: НАТО идрит, США итить, масоны... а также - империалисты, во веки веков заинтересованные в ослаблении России, нефтедоллары, политика.
      Ваня Буцак проявил небывалую информированность:
      - Короче, господа, слушайте сюда. Когда Дудаеву присвоили генерала, ему сразу отставку дали, он там, в кремле, чего-то не поделил с кем-то, ну и уехал в Грозный, а оттуда давай поливать правительство... - Информация довольно размытая, но Ваня сидит с таким видом, будто выдал откровение.
      - Чего он там не поделил тут, и с кем там? - задал резонный вопрос ничего не понявший Влад, - мы тебя там слушаем, а тут не понимаем. Ты о пговокации мондиалистов талдычишь что-ли?
      - Да хрен его знает, возможно и мондиалисты, у масонов тоже свои интересы были, - Ваня сделал ну до того умное лицо, будто сам понимает о чём говорит, - Разве народу об этом скажут. Деньги, наверное, не поделили, - продолжил Ваня, - пока нефтяные деньги исправно делились между Центром и Грозным, все было нормально. Центр закрывал глаза на беспредел чеченского национализма, на похищения и убийства русских в Ичкерии, но когда дудаевский клан попал в сфepy интересов империалистов-мондиалистов, террористических и экстремистских авторитетов, к Дудаеву, на идею создания исламского всемирного Халифата, стали стекаться доллары в огромных количествах. Вот он о себе и возомнил, что может стать лидером мирового масштаба, своеобразным мессией. В итоге, после выборов Дудаев вообще набрался наглости и провозгласил себя пожизненным президентом Ичкерии.
      - Ага, было такое, - вставил один из солдат, - в случае его смерти президентом стал бы его сын. Но он в то время совсем маленький был.
      - Совершенно правильно. - Ваня разошёлся, - Дудаев, мужик вроде и не дурак, но от власти голова у него малость и того. Сколотил "армию", давай войной России угрожать. Мстить, мол, надо генералу Ермолову, имама Шамиля приплёл, депортацию сорок четвёртого года... И перед первой кампанией спецы по информационной войне любезно сообщили чеченскому народу, что на границах с Ичкерией стоят тысячи грузовых военных машин, чтобы снова депортировать в Сибирь всё мирное чеченское население, а простой народ поверил. А проповедники-пропагандисты - мусульманские экстремисты, пальцами на это дело тыкнули и сказали: "Это, братья и сестры, всё от шайтана!".
      Общее мнение бойцов выразилось в том, что какие-то тёмные силы развязали эту войну в неких мутных, непонятных целях. У какого-то круга лиц были свои задачи, о которых сейчас ведутся разговоры и болтология на уровне сплетен и очернительства, но ничего конкретного. Конечно, со временем вся эта муть осядет, истина прояснится, станет известно - кто прав, кто виноват, но сейчас-то - люди гибнут, и конца края этому не видно. Джохар Муда... Мусаевич в своё время говорил: "Мы должны объявить газават, каждый чеченец должен стать смертником... тысячи человек хватит, чтобы Россию перевернуть и стереть в ядерной катастрофе". Именно, заметьте, - "в ядерной". Говорил про войну "до последнего чеченца", и - "семьдесят процентов чеченцев погибнут, но тридцать будут свободными". От чего? Однако по поводу тысячи человек, он, кажется, оказался прав. Трудно клопа танком раздавить.
      В Чечне вспыхнула настоящая гражданская война, которую породила недальновидность, корыстолюбие правящего режима, коварство и предательство дудаевского клана. Оружие российской армии в Чечне было оставлено не случайно. Джохар резко порвал с Москвой, и это оружие повернул против бывших своих хозяев.
      - Вооружили, получается, чтобы начать войну с целью разоружить.
      - Ещё маленько и будет всем "именно, заметьте"!
      - Я, мужики, вот такое слышал бэ, - это уже солдатик, вечный дневальный Костя, который напросился в группу "отдохнуть" от своего родимого поста у палатки, перехватил инициативу, - Чечня была оффшорной зоной бэ, свободной от налогов бэ, там криминал деньги отмывал бэ. А Березовский бэ, все эти денежки перехватил бэ. Дудаев бэ, и разобиделся, бэ.
      - Да-а...
      - Эвона как...
      - А я что бэ, а я домой не поеду бэ, у меня друга здесь убили бэ, я по контракту останусь бэ, мстить буду наубэ! - Да, это один многих мотивов, по которому ребята остаются служить по контракту на Северном Кавказе.
      Пауза была недолгой, солдатик несколько успокоился и направил русло беседы в другую сторону:
      - А чего это ингуши бэ, с осетинами не поделили бэ, тоже деньги бэ? - Костя имеет в виду осетино-ингушский конфликт.
      Всеведущий Ваня не заставил себя долго ждать:
      - А это, Костик, вообще с криминала пошло. Однажды поддатые молодые ингуши пришли к осетинам, и на огороде одному старику лопатой голову отрубили.
      - Ложь весьма губительна, Ваня, такие ужасы болтаешь, - тактично поправил Влад, - это осетины к ингушам подошли с лопатами, мне сами ингуши об этом гассказывали, ёпти.
      - А мне осетины.
      - Этот бардак вообще здесь когда-нибудь кончится, бэ?
      - Да давно бы закончилось, так ведь не дают, - Ваня, придав своему лицу ещё более глубокомысленное выражение, наконец-то вспомнил нечто дельное, - однажды, летом 1995 года, отряду спецназа "Русь" командующим была поставлена задача ликвидировать Дудаева. По оперативной информации, в одном селе планировалось проведение конных скачек, на которых должен был присутствовать лично Дудаев. Четыре группы должны были вылететь в район скачек на двух вертолетах. Нужно было совершить огневой налет на место, где будет присутствовать Дудаев и десантироваться, затем пошуметь и захватить Дудаева живым или мертвым. Пока группы целый час тренировались, командующий отменил свой же приказ. Вполне вероятно, что в это дело вмешались тёмные политические силы.
      - Мутное это дело, - подвёл черту под стихийной политинформацией Владик, - пойду, заменю кого-нибудь. А то с вами от политики... нельзя мне мыслить такими глобальными категогиями - вгачи запгетили. - Владик вышел, в БМП стало несколько просторнее.
     
      Показался знакомый райотделовский УАЗ с ингушскими сотрудниками, остановился.
         - Здогово, мужики! - приветствует Владислав милиционеров.
         - Салям, Вахид, как дела?
         - Тоска, ёпти. - Влад нагло протиснулся в битком набитую машину, все выдохнули. Дверь захлопнулась, все вздохнули. Вроде поместились, правда самый тощий вытиснился кому-то на колени а сам Владик вроде как немножко потоньше стал и лицо порозовело, - тепло у вас здесь, хорошо.
      - Ну, ты, Вахид, и агрегат!
      - Ага, - согласился Влад, - какие новости, мужики?
         - По телеку минус три по цельсию обещают. Когда эта зима кончится?
         - Вам виднее. А ещё что нового?
         - В Назрани стреляют.
         - А где ж не ст`еляют...
         Курящие закурили, некурящие открыли окна. Водитель - молоденький чернобровый милиционер по имени Ахмет, шустро перебирая чётки, поинтересовался:
         - Слышь, Вахид, мы то, ладно, местные, а ты то, чего сюда приехал?
         - Из-за баб, - как ни в чём не бывало, отвечает Влад, выпуская струйку дыма в форточку.
         - Как это? - От удивления бровь у Ахмета приподымается и даже разделяется на переносице на две с виду вполне нормальные бровины. Всем становится интересно, оживились.
         - Ну как... - подыскивает слова Сылларов, - жена с любовницей меня делят, достали уже, надоело. Никаких негвов не хватает, и газвестись из-за детей не могу, и свестись нельзя. Сплошные психические негвы!
      - Вот это правильно, - поддержал кто-то из группы ингушских сотрудников Влада, - ради детей жену и потерпеть можно. Вот если изменит тогда и разводись.
      Детей у Влада было трое: две девочки, которых обожал - от жены, и мальчик, которого обожествлял - от "подружки".
         Ахмет всё-таки настойчиво гнёт свою линию:
         - Ну а какое отношение это имеет к нашему бардаку?
      - Вы знаете, что такое конец света?
      - В Коране про это сказано...
         - Конец света - это когда в один день тебе закатят скандал и жена, и любовница, - перебил якут, - куда бежать спасаться? Некуда. Жене сказал, что к любовнице ушёл, любовнице сказал, что к жене, - будьте, говогю, благонадёжны, сейчас вегнусь, а сам сюда убежал, ёпти. И так тги газа подгяд.
         Все засмеялись, курящие закурили по новой.
     
      "Подружка", как рассказывал Владик, была весьма решительной особой, постоянно названивала его супруге с целью произвести раскол в семье, но ни к чему как только к порче нервов это не приводило. Довольно вздорная женщина, но любящая до невозможности. Вздорный характер - результат того, что подружка Роксанна, являла собой классический образец нимфоманки, остановившей свой выбор на Владиславе. Чем она его, или он её очаровал - непонятно, вернее - неведомо, но достоверно известно - возлюбленные ни разу не совершили прогулки при луне и не любовались закатами, тем не менее, любовь у них была страстной, бурливой и крикливой. Оба по любому поводу сгорали от ревности и последующих долгих разбирательств. Как они познакомились? По пьянке. А как ещё можно?
      Законная жена Наталья, в отличие от соперницы, оказалась классической, всё терпящей тихой русской бабой, и тоже любящей. Скандалы, конечно, она закатывала, но, в надежде, что Владислав рано или поздно одумается, быстро отходила, остывала. Как они познакомились? По пьянке. А как ещё можно?.. Кажется, повторился... Да, знакомство с будущей спутницей жизни чаще всего (за очень редким исключением) так и происходит: на вечеринке у друзей, на вечеринке у себя дома, на свадьбе у друга (подруги), день рождения у друга, банкет по поводу, банкет без повода, и т.д. Правда впоследствии никто не признает, не вспомнит, и даже не догадается, что свёл две половинки вовсе не счастливый случай, а бокал. Это потом, несколько позже следуют красивые романтические свидания, долгие ночные разговоры по телефону, посещения театров и кино, прогулки при луне, взволнованное дыхание, венец всего - страстные поцелуи и прочая сопутствующая лабуда. В общем - всё красиво, как и положено. Затем - свадьба, медовый месяц, детишки, хозяйство, дебоши, нервотрёпка, проверка крепости любви долгой разлукой на время командировок. Редко, но бывает, эта проверка ставит все точки над i. Хоть в этом отношении у Влада всё было хорошо: разлука ему не грозила. Надёжные и верные друзья, прекрасные дети и крепкий тыл - что ещё нужно человеку для счастья?
      Были ребята, которым не везло: возвращается парень с войны в пустую квартиру, а на столе записка - "Я ушла к другому, не ищи!". Конечно же - это исключение, но и такое бывало.
      Итак, любовь зла и крепка. Вся троица это положение терпела до тех пор, пока Влад не решил для себя, что пора бы сделать передышку в этом сложном и запутанном деле. И действительно, нигде, ни до, ни после, он не ощущал себя более спокойным, как в зоне боевых действий: резкая смена обстановки, личные проблемы где-то далеко-далеко.
      Обе женщины часто писали письма, и в каждом пара строчек обязательно были размыты, вероятно - слезами. В ответ он писал: "единственная" и т.д... - пускай сами разбираются, там видно будет.
      У кавказцев-мусульман, кстати, в обиходе не существует слова "любовница", только - "жена". Основная, и все остальные.
     
         - Вчера дом участкового раздолбали гранатомётом, - сообщил новость Ахмет, при этом брови посерьёзнели и снова соединились на переносице.
         - Жегтвы есть? - Интересуется Влад.
         - А, дома никого не было, по мелкому хулиганству протокол составили.
         - Как это? - пришла очередь удивиться Сылларову, - это ж уголовное дело. Или это шутка такая?
         - А вот так - были бы жертвы, возбудили бы уголовное.
         - Ну и законы у вас. Что ещё хо`ошего гасскажете? - тянет время Владик, с целью развеять скуку.
         Видно, что ингуши тоже не торопятся:
         - В конце лета на десятой "Вязьме" бардак был: наши с чеченским ОМОНом что-то не поделили.
         - А вам то что делить?..
     

***

[]

   []

ЗАКОН

     
     

"Слово "не знаю" дороже золота".

Чеченская пословица.

        
     
         Около девяти часов утра, со стороны Чеченской Республики на административную границу с Ингушетией, к посту, имевшему обозначение на спецкартах как "Вязьма-10", буквально в момент смены дежурных нарядов, подъехали три автомашины: два УАЗа, один из которых со скрытой бронезащитой, и "жигули", все без госномеров. Сидящие в них сотрудники МВД Чеченской Республики предъявили ингушским коллегам боевое распоряжение дающее им право на проезд на территорию Ингушетии для проведения следственно-оперативных действий.
         После короткого, ничего не значащего разговора о погоде в августе и привычной регистрации в журнале проезжающего транспорта, автомобили направились в сторону приграничного ингушского посёлка. Факт отсутствия госномеров, ни у кого на посту вопросов не вызвал, - время тревожное, специфика оперативной работы, маскировка в конце-концов. Дело обычное. Да и в группе милиционеров находятся сам командир чеченского ОМОНа Ризван Тутаев со своим заместителем Салауди и другие уважаемые люди.
         Но о деле, по которому группа целеустремлённо направлялась в ингушский посёлок, союзники*-ингуши знать не должны. По крайней мере, если и узнают, то по возможности как можно позже, чтоб не помешали работе оперативников.
        
         Дом главы поселковой администрации находился на центральной улице, неподалёку от мечети. Рядом пристроилась автобусная остановка сложенная из красного кирпича с шиферным навесом.
         - Салауди, зайди, пожалуйста, в дом, пусть участкового вызовут, - попросил командир своего зама, - мы здесь подождём, не будем старика обижать.
         Люди вышли из раскалённых машин на пустынную улицу. Салауди почти дошёл до калитки, но тут на крыльце дома появился мужчина, на вид лет за шестьдесят. Несмотря на тёплую погоду на голове у него была одета новая шапка из крашеного кролика, в руке, в качестве посоха, отполированная временем, крюковатая палка:
         - Уассалям Уалейкюме, Ризван, - мужчина вышел со двора.
         - Уалейкюм Уассалям, - командир группы приложил правую руку к своему сердцу, после чего, слегка поклонившись, обеими руками пожал протянутую стариком, морщинистую ладонь.
         - Гостям всегда рады...
         - Мы по делу, уважаемый Апти-ходжа, - перебил главу посёлка омоновец, - как бы нам вашего участкового увидеть? Поговорить надо.
         Вся группа, несколько утомлённая дорогой, скрываясь от жаркого солнца и не вмешиваясь в разговор старших, зашла в тень, под навес пустующей остановки, где и продолжила начатую кем-то из них, ещё в машине, весёлую болтовню.
         - Разговаривать будем у меня, Ризван?
         - Само-собой, Апти-ходжа, спасибо.
         - Сейчас, подождите здесь, - не вдаваясь в дальнейшие расспросы, ответил старик, - пошлю кого-нибудь за участковым.
         Глава не спеша подошёл к соседнему, сложенному также из красного кирпича, большому красивому дому, громко стукнул палкой по калитке, встроенной в огромные железные ворота:
         - Хавва, Хавва, хэй, зуда*!
         Калитка тут же открылась, старик прошёл во двор. Не прошло и минуты, как со двора выбежал десятилетний мальчик и целеустремленно побежал по улице, следом степенно вышел Апти-ходжа:
         - Сейчас Хасан подойдёт. - заметив, что некоторые из молодых парней под навесом закурили, нарочито громко добавил, - а ты молодец, Ризван, не куришь.
         Молодые люди непроизвольно попрятали дымящиеся сигареты в кулаки и прекратили смеяться.
         - Скоро мне на пенсию выходить, Апти-ходжа, - уважительно ответил Ризван, - и сразу в Мекку хочу, в паломничество, к тому же семьёй обзаводиться пора.
         - На пенсию-то рановато тебе. А в Мекку - это я одобряю, и отец твой одобрил бы, - глава обеими руками опёрся об палку, но при этом ничуть не ссутулился, - хорошим человеком был твой отец, уважаемым, помню я его по молодости. А тебя люди будут называть - Ризван-ходжа.
         - Кто ж этого не знает, - широко улыбнулся чеченец, - правоверный, ходивший в Мекку - ходжа.
         - Уассалям Уалейкюме! - подошёл участковый, - иди домой, мальчик. - здороваясь со всеми прибывшими двойным рукопожатием, с улыбкой на лице поинтересовался: - так какое дело привело вас сюда, может, ко мне зайдёте, устали с дороги?
         - Уассалям, Хасан, спасибо, но мы по делу здесь, в следующий раз обязательно погостим.
         Понимая, что люди приехали по серьёзному, исключительному делу, глава, сделав рукой приглашающий жест, предложил:
         - Давайте всё-таки в доме ситуацию обсудим, зачем на улице стоять, некрасиво. Что люди скажут?
         - Салауди, ты тоже зайди, пожалуйста. - Ризван снял с плеча автомат, передал в руки молодому сотруднику. То же самое сделал и его неразговорчивый заместитель.
         В доме, опережая приглашение хозяина сесть за стол, привыкший принимать быстрые решения чеченец, без вступлений, торопливо посвящает главу ингушского посёлка и местного милиционера в суть проблемы:
         - Вы меня простите, Апти-ходжа, но время не терпит. Ваш человек - Эжиев Руслан Бекханович, с января месяца не является в Ленинский РОВД в Грозный, по повестке к следователю. Три раза уже вызывали, больше чем полгода прошло, это нарушение всех сроков.
         - Вот, пожалуйста, - невозмутимый, с виду, Салауди, наконец прервав своё молчание, достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист бумаги, протянул участковому, - постановление о принудительном приводе и номер уголовного дела.
         Наступила неприятная тягостная тишина, к документу никто не притронулся. Апти-ходжа сел на стул. Явственно послышалось тиканье настенных часов.
         С тем чтобы как-то разрядить обстановку, разговор возобновил дипломатичный Салауди:
         - Времени уже прошло достаточно много, но рано или поздно... - непрочитанная бумажка отправилась обратно в карман.
         - Я всё понимаю, - бросив взгляд в сторону главы посёлка, твёрдо произнёс участковый, - закон есть закон, - видно что, как и все правоверные сельчане, участковый находится под влиянием старейшины, - но присутствовать при задержании никак не могу: я здесь живу, и хочу, чтобы и моя семья тоже жила.
         - Правильно говоришь, Хасан, - глава, всем своим видом, дав понять, что разговор окончен, встал, - сам понимаешь, Ризван, весь посёлок уже знает, что вы приехали. Закон есть закон. - Смысл, вложенный в последнюю фразу уважаемого человека, хоть он и не старался её подчеркнуть, все присутствующие поняли как надо.
         - Согласен, Апти-ходжа, - ответил Ризван, внутренне почувствовав, что глава всё-же идёт с ним на контакт, - так вы хоть нарисуйте, или так объясните, где его дом находится.
         - О нашем разговоре никто не будет знать. - добавил Салауди.
         Ризван одобрительно посмотрел на своего зама.
         Участковый вновь бросил взгляд на старика, в ответ тот слегка кивнул головой...
        
         Эжиева взяли без шума, в сарае, за огородом.
         Посадив задержанного в салон бронированного УАЗа, группа немедленно выехала. Но информация о его задержании тут же просочилась и родственникам ингуша, и в Назрановский райотдел милиции. А также по ходу движения колонны на пост "Вязьма-10".
         Всю недолгую дорогу Салауди, сидящий в "жигулях", сосредоточенно перебирал чётки и изредка, сам того не замечая, во время внутренней молитвы, шевелил губами. Около одиннадцати часов, приближаясь к знакомому ингушскому посту, вынул из бардачка сопроводительные документы, чтобы предъявить их для регистрации. Достав из кармана на всякий случай сверху приложил постановление о задержании Эжиева:
         - Показать, не показать... - произнёс он задумчиво.
         Это были последние слова в его жизни: сквозь лобовое стекло в левую сторону груди вонзилась автоматная пуля, следующая сразила водителя.
         Машина, зашлёпав пробитыми скатами, скатилась в кювет, в левый борт кабины втёрся ехавший позади УАЗ с пробитым двигателем, - тяжело раненый водитель этой машины не смог справиться с рулевым управлением. Безжизненное тело Салауди упёрлось плечом в дверь, ничего не выражающие остекленевшие глаза продолжали изучать печать на документе.
      Завязалась перестрелка.
         По автомобилям стреляли люди в гражданской одежде и в масках. Как они возникли по обочинам дороги между постом и машинами, никто из колонны так и не понял. Отчаянная перестрелка велась минут десять, при этом потери понесли обе стороны.
         Командир запоздало схватил микрофон радиостанции, с силой сжал тангенту:
         - "Самара" сто двадцатому!
         - На связи "Самара".
         - Нападение на нашу колонну у десятого поста... похоже на засаду! - в открытом эфире запрещено сообщать количественные потери, - есть двухсотые и трёхсотые!
         - Высылаю помощь! Известно сколько нападавших?
         - Было восемь-десять, сейчас меньше!
         Отбросив микрофон в сторону и заменив магазин, Ризван возбуждённо крикнул водителю:
         - Езжай на них!
         Люди, находившиеся в засаде, вероятно не ожидая такого поворота событий, прекратили стрельбу и, не подбирая своих раненых и тела убитых товарищей, стали пятиться к блокпосту: УАЗ с виду обыкновенный, но пули его отчего-то не берут.
         По мере приближения бронированной машины, пользуясь затишьем, к людям в масках также подбежали и милиционеры с поста. Им удалось прекратить боестолкновение. Начались попытки сторон разобраться в инциденте и уладить ситуацию.
         Группа ингушских милиционеров перемешалась с гражданскими лицами, все подошли вплотную к остановившемуся омоновскому уазику:
         - Отпустите Эжиева!
         - Вам лучше уйти, вы пролили кровь, - крикнул в ответ Ризван в автоматный лючок в толстом бронированном стекле, - сейчас наши приедут, давайте не будем убивать друг друга! - из отверстия выглянул ствол автомата. К машине командира подошли и оставшиеся в живых трое чеченцев.
         Разгорячённые перестрелкой милиционеры, уже кровные враги, не замечая своих ран, всё-же продолжают производить попытки загладить конфликт:
         - С вашим человеком ничего не будет...
         - ...Это уже не в первый раз!
         - Следователь разберётся...
         - Пусть передадут дело нам, наши разберутся!
         - Эжиев совершил преступление в Грозном, значит, по закону, там и должны с ним разбираться...
         - Мы знаем наш закон!
         Почти одновременно, с противоположных сторон, к посту подъехали ещё две милицейские машины. Со стороны Чечни - УАЗ, с Ингушетии - "Нива".
         На пару секунд опередив людей из Нивы, стремительно выскочили люди из УАЗа, один из которых, молча, прикладом автомата нанёс удар в лицо ингушскому милиционеру; сразу же поднялась беспорядочная стрельба в воздух и на поражение. Все участники конфликта что-то кричат, но за оглушительными автоматными выстрелами, никто никого не слышит, мёртвые, обеих сторон, тем более.
         Не сдержавший своих эмоций, как и все распалившись от вида крови и тел умерших, гордый Ризван, забыв про осторожность, распахнул бронированную дверь, не целясь выстрелил в сторону ингушей, и тут же его тело, сраженное ответной автоматной очередью, безвольно вывалилось из кабины.
        
         Глаза невозмутимого Салауди продолжали безучастно рассматривать текст документа - "Постановление о приводе подозреваемого по ст. 158 ч. 2 УК РФ"*...
        

***

        
        
         - ...Да-а, - произнёс Влад, - дивные дела в имарате Галгайче* твогятся.
         Ингуши промолчали. Владислав выудил из нагрудного кармана насквозь промокшую пачку сигарет, состроил огорчённую мину:
         - Ну-у, всё пгомокло! - его тут же попотчевали сухой, дали прикурить, - а у меня одноклассник чеченец был, Хизигом звали, лучший д`уг, - аккуратно, чтобы не помять, сунул мокрую пачку обратно в карман, авось ещё кто-нибудь проедет.
         - Это где?
         - У нас, дома. Мать с отцом умегли и он в Г`озный уехал с семьёй. Хо-оший мужик был.
         - Когда уехал?
         - А пе`ед самой войной. Кто ж знал, что так будет, и где он сейчас?.. Джават Исмаилов тоже... вообще-то он дагестанец.
         - Да-а...
         В это время к бэтээру подъехал уазик с Торговкиным и группой сопровождающих его бойцов. Водитель машет рукой, подзывает:
         - Вла-ад!
         - Ну, ладно мужики, бывайте, наш козёл с пгове`кой пгиехал. Стгеляли бы - не пгиехал бы. - уже собираясь выходить из машины, вспомнил, - ах, да, кстати, Гоме сегная мазь нужна, в следующий газ пгивезите, пожалуйста.
      - А зачем тебе серная мазь?
      - Темнота! От вшей, конечно. И не мне вовсе, а Гоме.
         - А что это - гома?
         - Как что? - Удивился Владик, - Дилань Гома.
         - А-а, Рома, нет проблем!
         - Бывай, Вахид!
      - Роме привет передавай! - Ахмет протянул пачку, - тебе курево оставить?
      - Давай, бгат, спасибо.
      Обменявшись рукопожатиями, ингуши убыли.
     
         Из прибывшей машины никто под серый дождь выходить не желает, просто открыли дверь:
         - Ну, как тут у вас? - ничего не значащий вопрос.
         - Тихо, - прояснил ситуацию Владислав, - дайте-ка, хоть посижу чуток.
      На заднем сидении потеснились.
         - Понятно, - многозначительно произнёс Торговкин, кивнул головой в сторону отъехавшей машины, - а это кто такие были?
         - Ингуши из ГОВД.
         - И ты что, - поразился Торговкин, - в ихней машине сидел!?
         - Инте`есовался опегативной обстановкой.
         - Да вы охренели тут все? - Торговкин, видно, крайне озадачен, - ни прикрытия, ничего... У них же никаких законов! Голову отрежут, оружие заберут...
         - Да пшёл ты!
         - Ты как разговариваешь...
         - Да пшёл ты! - обиделся мокрый Владик, - ногмально газговагиваю, ёпти.
         - Та-ак, придется доложить командиру, - делает вывод начштаба, прищурил глаз, сузил губы, высокомерно процедил сквозь стиснутые зубы, - обнаглели, смотрю, тут все!
         Водитель, улыбаясь, мол, ну что с этого козлины взять, протянул стопку газет:
         - Держи, Владик, из дома прислали. Андрюха Брэм новые рассказы пропечатал.
         - Спасибо, б`атан, погадовал!
      - Влад, прочитаешь, потом дашь мне, - вставил Топорков, - солдатам не давай, а то потом ищи-свищи!
         - Забито уже: Гома читает! - хоть так досадить, и то ладно.
      - Влад, а ты давно этого Ахмета так хорошо знаешь? - Спросил один из бойцов.
      Владислав, с таким видом, мол, и говорить-то, об этом, собственно, не стоит, ответил:
      - Да так, было дело...
      На лицах присутствующих появилось выражение заинтересованности:
      - А чё было-то?
      - В Осетии ему однажды помог, - Владик отрешённо похлопал себя по карманам, - мелочь.
      Ответ показался многозначительным, все уже смотрели на Влада как на героя:
      - Расскажи!
      - Кугить есть у кого?
      Ему протянули сразу три пачки. Выбрав полную и помоднее, вытянул из неё сигарету, прикурил от услужливо протянутой зажигалки, пачку уверенно положил в свой карман:
      - Значьтак... - проследил взглядом за зажигалкой, пока та не исчезла из виду, - дело было так...
   []
      Дело было в Северной Осетии, зимой, ближе к ингушской границе. Хмурые тучи плотной завесой сковали небосклон, выпал густой снег. Непривычные к зимним дорогам южане, то скользят на своих машинах по гололёду, то вязнут в глубоком снегу. На дорогах Владикавказа - аварии.
      На утреннем разводе сообщили новость о том, что ночью на восточной окраине Владикавказа был обстрелян один из блокпостов с калининградскими милиционерами, были потери, по этой причине наряды на всех постах срочно усиливали.
      Владислав развозил отряд по блокпостам на автобусе КАВЗ: в то время он являлся заместителем командира, и единственным из отряда имеющим соответствующую категорию на управление автобусом.
      Выехав из столицы, и лихо объезжая колонны увязших в снегу автомашин приближался к блокпосту "Кавдаламит". Дальше уже Ингушетия. Примерно посередине между поворотом на посёлок Редант-II и Кавдаламитом - затор. В кучу собралось примерно машин двадцать. Посреди этой колонны выделяется милицейский уазик с ингушскими номерами.
      - Ну, что, мужики, пгиехали, - сообщил Владик ребятам, - дальше уж как-нибудь пешочком. Вы уж извините, если бы не эти машины.
      - Ну, пешочком, так пешочком.
      Парни высадились, собрав бутор, пошли. А иначе никак нельзя: справа высокая скала, слева обрывчик, по обочинам - машины стоят вкривь и вкось. Между ними автобусу не протиснуться. Смена по обочинам и потопала.
      Владислав уже сдавал назад, чтобы развернуться, но тут заметил, что к автобусу бежит черноглазый бровастый милиционер, руками радостно машет:
      - Стой, стой!
      Влад открыл дверь:
      - Что случилось?
      Выяснилось, что сержант, водитель ингушского уазика, заметил, как Владислав с автобусом по снегу лихо управляется, будто его и нет вовсе:
      - Помоги, друг! Вытащим машину, спешу! А то пока сюда бульдозер подгонят!
      - Так я же к тебе не подъеду, - Владик показал на колонну, - как я между ними?
      - А как это ты так ездишь, - ингуш показал на автобус, - другие бы застряли уже давно! Садись на мою, как брата прошу, помоги выехать! - Сержант незаметно кивнул в сторону "доброжелательно" настроенных к ингушу водителей осетин, - я же один, помоги, прошу, больше некого просить.
      После таких слов трудно отказать.
      - Ладно...
      Поставив автобус на обочину, Владик прошёлся до уазика, завёл, ловко лавируя промеж легковушек, выехал. Даже до накатанной колеи проехался.
      - Спасибо, брат! Век не забуду! - Сержант протянул руку, - Ахмет.
      - Владислав.
      - Сколько с меня?
      - Да ты что, уху... очумел?
      - Ты откуда? Не ногаец?
      - Север, якут.
      - Пузырь хоть возьмёшь?
      - Давай.
      - Выручил, брат, - Ахмет выудил из-под сидения бутылку, протянул Владу, - будешь у нас в Назрани...
      Наши люди за ответом на такси не ездят:
      - Да нет, уж лучше вы к нам!
      Оба засмеялись.
      - А что у тебя автобус прострелянный?
      - До меня калмыки ездили, стреляли в них. И нас недавно подорвать пытались...
     
      Вот и вся "героическая" байка, но ребяткам понравилась:
      - Ездить не умеют, понимаешь...
      - ...Чайники!
      - Ну, ладно, Владик, мы поехали, бывай! Тебе курево оставить?
      -Ага... спасибо, б`атцы!
         Машина, хрустнув коробкой передач и брызгаясь ошмётками грязи, пошлёпала на ПВД.
     
         Возможно с Торговкиным в чём-то и можно согласиться - мутно всё это. Никакой определённости с союзниками нет. Если они между собой враждуют непонятно из-за чего, так и в отношении нас - что они за пазухой держат?
         Однажды пришла скупая весть про того ингушского участкового - Хасана. Он приехал по каким-то делам в Назрань, где его буквально в центре города поджидала бандитская засада в количестве шести человек вооружённых автоматами и пулемётом. Из-за угла, шесть на одного - романтика.
         Из какого оружия в его сторону выпустили очередь - мне неизвестно, но ингушскому милиционеру Хасану в ответ хватило шесть пистолетных патронов и несколько секунд для того, чтобы прикончить всех шестерых ингушских боевиков. Воины джихада умерли как настоящие мужчины: с оружием в руках.
      В том, что все они погибли, виноват не случай, как могут со злорадным чувством подумать неверные, и не заслуга противника, - так было угодно Аллаху: всё что ни творится в этом мире, происходит по воле Всевышнего! Тем более что, выходя на тропу войны, на джихад, воин уже внутренне готов к тому, что он вероятнее всего не вернётся домой живым, но это его мало беспокоит, ибо награда Аллаха неизмеримо выше. Смерть молодых героев - это также и не трагедия, не горе, - это означает только одно: Аллах выбрал самых достойных и сделал их шахидами*, то есть людьми, погибшими за свою веру, их испытания закончились, и врата рая для них открыты.
     
      Война не прекращается ни на день: прогремел взрыв на Старопромысловско шоссе в сотне метрах от въезда на территорию комплекса правительственных (!) зданий. Были ранены три милиционера, один из которых скончался по дороге в больницу. Террорист-смертник взорвал себя у входа в Государственный театрально-концертный зал, где начинался спектакль. Погибли шесть человек. Террорист-смертник на велосипеде подорвал сам себя в самом центре города, у здания МВД Чечни, убив двух милиционеров, и ранив не менее пяти человек. Обстрелы, подрывы - ежедневно, ликвидация сотрудников силовых структур - ежедневно...
      Каждый раз после очередного теракта, официоз заявляет что это - "свидетельство агонии боевиков". Агония затянулась надолго - это факт.
     

***

[]

        Давайте ненадолго отвлечёмся от основного повествования и вернёмся в ту семью в горном ауле, куда имеют привычку заходить члены НВБФ после опасных операций по подрыву федеральных стратегически важных электролиний, и послушаем обычный семейный разговор во время вечернего ужина. Устроившись поближе к огромному семейному столу, благо полное отсутствие освещения позволяет быть неузнанным, навострим ухо и начнём удивляться: мнения по поводу крайней необходимости отстрела ментов, оказывается, даже в семьях разделяются. Что впрочем, и не удивительно: мнения в любой семье, даже в русской, могут различаться по всякому вопросу. А уж по поводу ментов - тем более.
      Для начала необходимо уловить и уяснить суть вечернего вопроса: отстрел ментов - польза или вред, и - нужно ли муджахидам целенаправленно истреблять пророссийских милиционеров*? - Дико звучит? Тут уж ничего не поделаешь - в некоторых кругах сей вопрос на сегодняшний день весьма и весьма актуален, и он существует. 
      Итак, занавес поднимается...
     
      - Поубивал-бы, всех ментов, - задаёт тему беседы один из гостей, - начиная с моего участкового и кончая последним гаишником, на дороге...
      - Но, зачем брать грех на душу? - рассуждает младший сын - трезвомыслящий правоверный мусульманин, - по поводу ментов, я и сам их не люблю: огромное количество психов, людей которые потеряли человеческое лицо, которые чувствуя безнаказанность и вседозволенность, ведут себя просто бесчеловечно. Так же факт остается фактом: вы, муджахиды не уступаете ни в чем этим ментам, только первые на пути Аллаха, а вторые на другом, неправильном, пути. Так вот, у меня к тебе вопрос: как нам быть, какой ты видишь выход из этой ситуации? Только предлагаемые варианты должны быть приземлёнными, реальными, с учётом численности вооружённой группировки федералов находящейся на нашей территории, с учётом жёсткости и жестокости специальных ведомств и отдельных лиц, с учётом того, что хотим мы этого или нет, но Россия сегодня, пока ещё остаётся одной из ядерных держав и, соответственно, из-за Чечни с ней никто за нас впрягаться не будет. С учётом того, что ни сегодня, ни завтра, ни даже послезавтра Доку Умарова никто к власти и на метр не подпустит, потому-что в горах он приносит гораздо больше пользы для Кремля и генералов: благодаря им столько медалек получили и зарплаты большие, в общем, нужен он там, причём больше чем тут.
      - С учётом реальной ситуации, мне хотелось бы знать, что ты можешь предложить? - вступает в обсуждение темы старший сын хозяина семейства, из "идейных" борцов, - понятное дело, что с выкрикиваниями мы ни к чему не придём и ничего не исправим. Давайте спокойно всё обсудим.
      - Для начала нужно прекратить друг друга убивать, - дельно предлагает младший, - враг он один, и общий.
      - Что за чеченская привычка пытаться решить всё разом, за всех, и как можно глобальнее? - достопочтенная мудрая матушка тоже изъявила желание поучаствовать в обсуждении, - начни с себя - в этом наше спасение, на словах мы все за единение, на деле даже дома не можем понять, признать ошибки, или простить друг друга.
      - Помните, когда я был маленьким, я носил октябрятскую звездочку на груди, торжественно клялся перед красным знаменем, носил красный галстук, - сокрушается старший сын, - сейчас вспоминаю и ужасаюсь: это до чего же нас довели-то: мы носили атрибуты своих убийц и гордились этим. Так же будет и с теми, кто сейчас носит на своих фуражках орлов. Реально тех, кто готов закрыть глаза на всю нашу историю ради каких-то материальных выгод на самом деле очень мало в нашей среде. Просто сейчас, как и при СССР, идет мощная пропаганда безальтернативности существующего строя, всяческое его восхваление. А вообще, я думаю, что главная причина пассивности нахов* в отсутствии сильного и харизматичного лидера, и, самое главное - справедливого.
      - Задача России не допустить его появления, причем самый легкий способ это сделать - нашими же руками, - вставил слово один из моджахидов, - поэтому на посты, более-менее значимые, ставят далеких от человеческих идеалов людей, те тянут к себе подобных, так как никто другой не согласится их обслуживать. В результате возникает то, что существует - идиотократия.
      - Ты говоришь про детей с убитыми и покалеченными людьми, - это вероятно в продолжение вчерашнего разговора, но, возможно, и прошлого столетия, проскрипела бабушка Бэлла из женской половины дома: несмотря на почтенный возраст, и склероз её не пробирает, и слух на удивление прекрасный, - так ведь никто и не говорит, что это надо забыть, простить... это невозможно простить и забыть, но для начала необходимо остановить уничтожение нашего народа.
      - Надо - в этом мы все сходимся, - наконец вставил слово и дедушка в зелёной тюбетейке, - правильно говоришь. Эх, где моя молодость... вот, помню, молодой был, красивый...
      Но дедушку никто и слушать не желает, перебили:
      - Ты считаешь, что существующее положение вещей в Чечне является хорошей предпосылкой для того, чтобы остановить собственное уничтожение, я, в свою очередь, считаю это глубоким, зреющим внутри нарывом под толстым слоем театрального грима, - погладил бороду муджахид, - из наших детей делают новых "октябрят", а взрослым внушают обреченность и смирение.
      - Вот здесь то и необходимы наше единение и согласие! - стукнул клюкой об пол дедушка. - Вот, помню, объехал я пятьдесят сёл, и со своими джигитами...
      - Я в принципе согласен с тобой, но, по-моему, этот театр ближе к прекращению бессмысленного кровопролития, чем подрывы ГОВД, - деликатно возразил старшему брату младший правоверный.
      - А я склоняюсь к тому, что "театр" только всё усугубляет и порождает новые очаги кровопролития, - вклинилась мама.
      - Тут не взвешивать надо взаимное зло: "а мои весы точнее", а нужно решать: надо рубить первопричину зла, иначе это никогда не закончится, - гневно сверкнул глазами один из муджахидов, остальные кивками косматых голов обозначили своё согласие с высказыванием, - есть конкретное предложение: подорваться нам всем скопом у всех ГОВД в России, сестёр... народу на это дело должно хватить. Или еще какие-то варианты существуют?..
      Автор до того запутался во тьме, что уже и не понимает кто есть кто, и кому какие фразы принадлежат: до того всё мутно, так что далее без указания принадлежности фраз: по моему, никакого значения это и не имеет.
      - А я такой красивый, в белой бурке... вот, помню, папаху белую одел...
      - Я не знаю - как мы придём к единому мнению и остановим всё это, но знаю одно точно: продолжение вооруженного конфликта против России приведёт лишь к наполнению карманов генералов, чиновников разных мастей и... к полному уничтожению нашего народа.
      - Насчёт генералов - верно говоришь, внучок! Вот, помню, ещё на белой лошади... Начистил свои серебряные газыри, аж блестят, сверкают...
      - Если бы я знала конкретные предложения, как вы все здесь требуете, то уже мыла бы полы в подготовительном штабе по ликвидации чеченского кровопролития, и прокламации разбрасывала на перекрёстках.
      - Этот вопрос неправильно задан, не тем людям задан, его надо было задать тем, кто прошел через застенки ментуры.
      - Этих ментов надо гасить как крыс и тараканов, серой изводить, иначе мы потеряем наш генофонд. Чеченцы уже различились: выявилось сучье отродье и у нас, вайнахов. Теперь происходит отстрел этих крыс.
      - Воистину - мусульманин не пойдёт против своих же братьев, мы же не крысы какие-нибудь. Мы все знаем, что у нас с русскими всегда была война: они убивали наших сестёр и братьев, были и примкнувшие к русским так называемые "патриоты", которые пошли против религии и своих же. Когда платят тридцать тысяч они находят причину - у них нечего кушать, от голода и холода умирают. Но когда из тридцати тысяч остаётся десять или меньше, они увольняются. Вот такие патриоты - лицемеры и шестёрки русского быдла. Они вдвойне быдло, чем русские, если за конституцию и за рубль готовы умереть. С таким быдлом Мусульманскую страну не построить. Значит хороший мент или плохой, всё одно - продажные... Вспомнил слова Амира Муслима из его рассказа: как-то правоверные сидели и наблюдали как кафири и муртади* поднимались в горы, и вдруг раздался взрыв. Один кафир вышел на связь и спрашивает своего: что случилась? Другой ему отвечает: на мине подорвался одноразовый - хороший чеченский мент. Ему отвечают: бери другого одноразового и продолжай свой путь".
      - А куда ставят кафири одноразового патриота, сзади или в середине колонны?
      - Нет, всегда впереди себя! "А если они нарушат свои клятвы после своего обещания, и станут делать выпады в адрес вашей религии, то сражайтесь же с предводителями неверия, ибо их клятвы ничего не значат".
      - Почему эти атаки идут на одноразых, а не на кафиров, ну, в крайнем случае, на ОМОН или СОБР чеченский?
      - Отвечаю: одного простого мента легче убить, потому-что он - впереди!
      - А так пусть хоть трижды менты, но свои - нохчи: вооружены, свои сёла и семьи под собственной зашитой, и федералы на коротком поводке. А сотни явных преимуществ такого положения? Да есть такие, у которых дети и внуки тех, кто и при советах стучал и будут по наследству работать на все эти структуры, но это психология такая "кэгэбэшно-фээсбэшно-милицейская". А борьба с криминалом? Анархизм ещё никому добра не принес. Считаю - неотвратимая смерть всем тем ментам: именно преступникам в погонах, а не простым ментам, которые вышли за рамки милицейского долга, за рамки правоохраны и ради выслуги перед хозяином и обогащения вышли на путь ведения войны на стороне Росии против муджахидов и молодежи соблюдающей все каноны ислама и сунны.
      - Я с тобой целиком и полностью согласен, хоть я этого некоторым втолковать в голову никак не могу, или они не хотят или действительно не понимают, что нельзя всех без разбору гасить, убивать. Крысы, по-моему, и то понятливей.
      - Правильно говоришь, внучок! Вот, помню, собрал я пятьдесят джигитов... А как раз русский генерал приехал...
      - Того одного мента, который выжил после атаки велосипедиста смертника, я хорошо знаю, этот парень не заслужил такого, поверьте мне, я его хорошо знал: хороший парень был. Когда руки коротки и не могут достать главного "козла в погонах", то такие мелкопакостные атаки на рядовых делают или спецслужбы для дестабилизации обстановки или может даже какой-нибудь муджахид, уверенный что поступает правильно. Но смелость, самопожертвенность, и желание во имя Аллаха всевышнего убить кафира, при этом отдав свою жизнь, не гарантирует, что у него достаточно мозгов, чтобы элементарно обдумать свой поступок!
      - Поверьте, братья, можно иметь "супер-иман*", можно жизнь провести на пути Аллаха, но сихалло, заблуждения, одна ошибка и не обдуманный поступок может привести не в райские кущи, а прямиком в преисподнюю, дакъаз вал минот яц, йохь аржо ульлях Iу шун, Дал лар войла. На войне не только стрелять и взрывать надо, надо защищать мирное население, села, города, будучи на службе у вражеской стороны извлекать из этого неоценимую пользу для своего народа. Главное - думать и соображать глобально, а не так - тяп-ляп, как в дешёвом театре!
      - У Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, один человек спросил: "О, Посланник Аллаха, кто из мусульман достойнейший?". Он ответил: "Тот, кто не причиняет мусульманам вреда своим языком и своими руками".
      - ...Вот, помню, при царе это ещё было.
      - Кто это сказал?
      - Аль Бухари* это сказал.
      - Поэтому не надо быть впереди. Очень несложное правило - не старайся пожестче убивать своих, чтобы выслужиться перед гхаски. Но мне лично понравилось, что "нормальные менты", я имею в виду тех, которые будто не замечают муджахидов, еще существуют. Такие знают, что значит "закон". Дал цер яaто боил! К примеру, есть беспредельщики, живому человеку глаза вырывают, ладно бы только голову отрезал - вот таких надо убивать. Таких не жалко. Дал барт ца боил "нормальных ментов" и муджахидов! А другому сорту ментов - Дал иман лоил!..
      ...Занавес, аплодисменты - кому как: жидкие, или переходящие в овации - на усмотрение Читателя, это уж - кто по какую сторону баррикад находится.
       

***

     
      Закон есть закон. И есть разные понятия о законе: гражданский кодекс, уголовный, основанный на местных традициях и обычаях, бандитский, военного времени...
      Сводный отряд перебросили в войсковую группировку, в слякотное ущелье Джейрах. Палатку разбили уже поздно вечером, надо бы установить радиостанцию, а бойцам, кроме печек, невтерпёж подключить ещё и бытовые электрообогреватели, которые привезли с собой из степного блокпоста.
      Специалистом связи в отряде был назначен Гаврил Герасимович, мужик лет под сорок, которому вменили и обязанности электрика. Палатку, под чутким руководством опытного сержанта милиции С. Васюкова, поставили удачно, метрах в двадцати от передвижной армейской электростанции на базе какого-то мощного тягача (через пару недель, во время дождей, палатку залило, пришлось переносить). Бойцы уже самостоятельно, опять же под руководством энергичного и шустрого снайпера Серёжи Васюкова, дербанят хозяйство связиста в поисках кабелей, но кроме взрывного провода ничего не находят. Необходимо отметить следующее: Серёжа - это славный малый, совершенно бескорыстно доставляющий окружающим ненужные проблемы. Иногда его поступки никак не поддаются трезвому гражданскому осмыслению, но окружающие этого, почему-то, с завидным упорством замечать не желают. Любитель приключений, но главную роль в этом играет вовсе не голова. Наверняка в любом коллективе такие люди всегда имеются.
      - Герасимыч, а что нормального провода нету, что ли? - спросил кто-то из трезвомыслящих.
      - Нету, дорогой!.. Ты, Серёженька, давай, прекращай у меня хозяйничать, сам разберусь! - И пошёл разбираться по группировке.
      Первым делом заявился в гости к хозяевам электрокунга. Там, в пределах видимости, двое срочников и молоденький контрактник. Все никакие.
      - Здоров, мужики!
      - Здоров!
      Познакомились:
      - Ваня.
      - Петя.
      - Сидор.
      Откуда-то из недр генератора вылез пошатывающийся засаленный и чумазый четвёртый, причём - с автоматом в руках:
      - Вова Чебылтаров.
      По всем признакам Вова Чебылтаров - "человек морально опустившийся", таких в войсках тоже хватает, но без них жизнь была бы скучной и серой.
      - Зовите - Герасимыч. У вас, братцы, кабель лишний не найдётся? Метров полста нужно.
      - Ага, был где-то - нет проблем!
      Все дружно изобразили суету по поиску этого самого кабеля: Ваня, Петя и Сидор выскочили из кунга, начали рыться в наружных, встроенных в борта кузова, ящиках, Вова Чебылтаров исчез в недрах. Герасимыч тоже вышел, топчется рядом.
      - Что-то не видно ничего. Герасимыч, у тебя закусь есть?
      Гаврила намёк понял:
      - Ага, сейчас принесу.
      В палатке бойцы уже нарезали и распределили полевой провод, подцепили обогреватели, даже лампочки под потолком навешали, осталось только всю эту систему подключить к дизелю.
      - Мужики, вы охренели!? Ну не выдержит ведь, тонкий!
      - Как что-то взрывать, так выдерживает... - пробубнил в ответ Серёжа.
      Остальные не обратили на Гаврилу абсолютно никакого внимания: с увлечением, с задором, с огоньком, тянут провод с телефонной катушки к генератору: все же устали, побыстрее бы обустроиться, да отдыхать пора.
      Герасимыч в сердцах сплюнул, прихватил кое-какую закуску и всё что к этому нужно, вернулся в кунг. Закусили. В это время дизель внезапно заглох, свет погас. Гаврила в волнении выскочил наружу:
      - Да вы мужики окончательно...
      Но мужики оказались не причём, даже до клемм ещё не дотянули. Герасимыч заскочил обратно:
      - Что тут у вас?
      Из недр вышел пошатывающийся Вова Чебылтаров:
      - Задел там нечаянно...
      - Нукась, дай-ка гляну, - Гаврила протиснулся в недра, у задней стенки лежит рваный матрас с подушкой, вещи явно где-то "конфискованные", - где задел то?
      - Не знаю...
      - Ладно, мужики, вы тут пока разбирайтесь... - Герасимыч снова выскочил, огляделся, оценил обстановку. Километрах в пятнадцати севернее, а может и ближе (в горах трудно оценить расстояние), в соседнем ущелье, беззвучно мелькают штрихи трассеров - видимо кто-то с кем-то бьётся, издалека кажется, будто пули медленно летят, лениво как-то. Метрах в ста южнее видна машина, тоже кунг, размером поменьше дизельной, рядом с ней паутина антенн на мачтах, - значит, полевая радиостанция.
      - Здоров, мужики!
      - Здоров!
      Командиром экипажа оказался молодой круглолицый прапорщик по имени Алексей. Как быстро выяснилось во время перекуса килькой в томатном соусе - сирота, воспитывался в детдоме-интернате, после срочной службы остался в войсках по контракту, и вот сейчас оказался в этой симпатичной заднице мира под названием "кудамакартелятнегонял". Хороший парень, компанейский. Но кабеля в наличии не оказалось.
      Гаврила, пообещав уже крепкому другу Алексею "всенепременно скоро вернуться", вновь потопал к дизелю. Возле машины толпится народ: полковник - командир группировки, его замы, пара любопытных ментов "электриков", и, понуривший головы, пошатывающийся экипаж.
      - Е... ё... её, эту дизелю, вашу... чтобы через два часа... нет, чтоб через час... работала! - полковник, видно, не на шутку злой, тоже, наверное, обогреватель не работает, - не заработает, под трибунал пойдёте! - судя по всему это не шутка. - Все пойдёте! Чебылтаров, тебя это в первую очередь касается! - сердито уточнил полковник указательным пальцем, и исчез.
      Вова опечалился:
      - Зверюга!
      Да, суровы законы в войсках. Оттого и дисциплина железная.
      - Что делать будем? - хоть это совершенно и не его дело, спросил Герасимыч у солдат, - как эта дизеля включается то?
      - Электроника здесь, хрен его знает, что не работает, - старший показал на щиты управления, напоминающие ЭВМ первого поколения, - вот здеся, - тыкнул пальцем на два торчащих из отверстия в щитке провода, - перемыкаем, а тута кнопку нажимаем.
      - Ты, Петя, не стой, кнопку то нажимай, - посоветовал Герасимыч.
      - Нажимали уже, - ответил Ваня.
      - И что?
      - И ничего, - подытожил Сидор.
      - Вы тута разбирайтесь пока, - заявляет Серёжа Васюков, доморощенный электрик, - а мы пока подцепимся. Куда провода цеплять то?
      - Вот к этим двум, - безразлично показывают хозяева на клеммы под крышкой в борту.
      - Даже не вздумай, Серёга! - вновь возмущается Герасимыч, - провода же не выдержат!
      Бойцы дельному совету не внимают, уже подцепили. Герасимыч затейливо выразился, успокоился, спросил солдат:
      - Где здесь у вас зип?
      - Вот тута и здеся, - показали на ящики вдоль бортов.
      Найти тумблер с винтами на клеммах не составило труда, от солдат толку никакого: то ли с закусью переборщили, то ли мало её оказалось, ничего не соображают. Подцепил, вставил в свободное отверстие в щитке управления, закрепил:
      - Включай!
      - Как?
      - Вот тута и тута!
      Дима щёлкнул тумблером, нажал кнопку, дизель взревел, генератор заработал.
      Из недр выскочил радостный Вова Чебылтаров с автоматом:
      - Сделали?
      Сидор восхитился:
      - Ну, ты, Герасимыч, сила!
      - Семь минут своей драгоценной жизни на вас потратил, - Гаврила почувствовал себя хозяином положения, - и даровал вам всем свободу, заметьте! Так что вы мне кабель должны-обязаны на блюдечке преподнести!
      - Ага, сейчас найдём!
      - Найдёте, тяните к нашей палатке.
      - Ага.
      Герасимыч вошёл в ярко освещённую, и натопленную печками и обогревателями, палатку.
      - Мужики, ну не выдержит ведь!.. - это уже стон.
      Провода не выдержали. С огоньком.
      Но потушили быстро. Армейскому дизель-генератору при этом - хоть бы что. Замелькали лучи фонариков.
      - Так, где здесь Серёженька!? - спросил Гаврила у коллектива.
      - Упи... убыл куда-то, - поступил ответ голосом Серёженьки.
      На его счастье в палатке нарисовался гвардейский прапорщик Алексей:
      - Где здесь Гаврила? Нашли мы кабель, братуха!
      - Здесь я, Лёша! Где нашли?
      - У миномётчиков.
      - Отлично! - Гаврила удовлетворённо потёр руки, - сейчас подойду!
      - Герасимыч!
      - Здесь я!
      Это уже дизелисты причапали:
      - Зайдёшь к нам, кабель нашли, закусь не забудь!
      - Уже иду!..
     
      Почему Вова Чебылтаров постоянно ходит, спит и даже временами работает с автоматом в руках? По крупицам, из надёжных источников, была собрана следующая информация:
      В зоне боевых действий каждый просто обязан иметь при себе оружие, но в отличие от ментов таскать автомат для солдата - это вроде бы как обуза, и если нет поблизости войны - помеха для нормальной и полноценной жизни. По этой причине, если служивый не в наряде и не на посту, автомат вешается, к примеру: на гвоздь в стене землянки, на палаточной опоре, ложится на сидение машины или, если проживают в ротной палатке, то вставляется в сколоченную из досок общую оружейную пирамиду.
      Замечено также - дембеля, уже собирающие шмотки для отъезда домой, обожают прятать своё вычищенное и выдраенное оружие под свою постель, и вообще им не пользуются. Это делается для того, чтобы по прибытии в часть, сдать свой автомат в комнату хранения оружия в в идеальном состоянии, не будет лишних придирок от старшины, и вообще - экономия времени.
      Вова Чебылтаров, как мы уже знаем, облюбовал себе в качестве постоянного места жительства закуток в дизельной, где неуклонно приближал на матрасе свой звёздный час увольнения в запас. Благо предлог для этого имелся достаточно веский: дизель должен находиться под постоянным присмотром специалиста.
      Однажды, когда весь экипаж умотал куда-то по насущным хозделам, в дизельную, при обходе своего хозяйства, зашёл с проверкой тот самый полковник. Увидел безмятежно спящего Вову, забрал его оружие с подсумками и, даже не стараясь особо не шуметь, вышёл.
      Через пятнадцать минут Вову разбудил тяжёлыми пинками "изнасилованный" полковником командир его роты.
     

***

[]

     
     
     
     
     
Оценка: 5.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"