О моя несговорчиво-неприветливая!
О, моя неприметно-кокетливая!
О, моя безответно-ненавидящая!
О, моя в сотни глаз невидящая! 

Горло раба опоясано сталью,
Песен в нем нет, и в дыхании кровь,
Спину стохвостою плетью хлестали,
Вырвали с корнем спасительность снов.
В снах его бродишь ты, в черном и белом,
Или нагая, во мраке одежд,
Бродишь и хочешь убить между делом
Лучшую из непристойных надежд. 

О, моя нереально-обыденная!
О, моя лучезарно-невидимая!
О, моя лицемерно-правдивая!
О, моя монастырски игривая! 

Лавр увенчает плешивый затылок,
Сгорблены плечи, и тяжесть кольчуг
Грудь попирает, и смотрит постыло
Глаз помутневший белесый вокруг.
Но разметавшись на жаркой постели
На карфагенских немых простынях,
Чувствую, как мне под ребра влетела
На иноземных свинцовых санях.

О, моя безразлично-влюбленная!
О, моя в сто свобод угнетенная!
О, моя неразборчиво-скромная,
О, моя ты уютно-бездомная! 

Я тебя помню, а ты меня знаешь,
Ты проживаешь, а я как живой,
Ты саггитальные швы рассекаешь
И засыпаешься в мозг слабый мой.
О, как хочу, расплавляя запястья,
В цепи свои заковать твою тень,
Чтоб навсегда, моё страшное счастье,
Врезать тебя в мой неласковый день.

О, моя ты, моя,
Безликая моя,
Дикая моя,
То ли края,
То ли острия,
То ли лезвия,
Бесполезен я,
Бестелесен я,
Без тебя...