Я руки умою в небо,
и воздухом затанцую.
Прижму себя музыкой ветра
к себе, и себе, волнуясь,
скажу, что не отпущу и
сам никуда не денусь
в момент, когда я рискуя
собой разбиваю стены
всех граней бегранной Вселенной,
стотысячносотенно тленной.
Пока вы малюете вечность,
мы здесь не находим замены,
и сами собой феноменно
являем саму безупречность.

Вообще-то слишком уж громко,
вообще-то должно бы потише -
под звуком глобальности ломка
персонально-небесная ниша
закрыто-прочитанных книжек
и музыки ветрено-звонкой,
щекочущей ближе и ближе,
чем звуки в ушных перепонках.
И раз уж на ваших холстах
мир прорисован не тонко,
без изящества, то есть без толку,
вся палитра у нас на руках,
а вечность рисуем мы долго.

P.S.
Когда свет у вас под ногами
рисует асфальтовый иней,
над вашими головами
эскизами колдовскими
мы светим вам звезд фонарями,
и сами любуемся ими,
ну, звездами, то есть, своими.

Успевши быть в были, кем не был,
я руки умою в небо.