Елеев Сергей Казбекович : другие произведения.

Лиг-Лам

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
   Антон Фесин
  
   Л И Г - Л А М
  
  
   День уже клонился к вечеру, полуденная жара спала. Но на дне моего леса всегда царил легкий полумрак и влажная прохлада. Солнечный свет редко достигал нижнего яруса джунглей. Вершины колоссальных многовековых деревьев тянулись высоко, закрывая собою живительный солнечный свет. Каждый глоток этого света здесь был дороже воздуха. Все живое, так или иначе, стремилось увидеть солнце, даже хищники, хотя большинство из них давно привыкли жить в полной темноте. Но иногда они чувствовали необходимость ощутить ласковое блаженное тепло. Странное желание для жителей ночи.... Я всегда так считал.
   Но у каждого ведь есть свои тайные мечты, о которых он никогда не расскажет даже небу.
   Там, вверху, среди ветвей деревьев, поближе к солнцу - подальше от ночных охотников обитали чудесные птицы. Одни были столь прекрасны и величавы, как радуга над рекой Ломунгой. И я с восхищением наблюдал, как они плавно перелетают с ветки на ветку, точно огромные бабочки. Но больше всего меня приводило в восторг чарующее пение невзрачных небольших пичуг. Я не знал, как они назывались, но всегда замирал, когда слышал их голос, их пение. Оно заставляло трепетать мое сердце, будто я попадал в какую-то особую страну, волшебную....
   Страну, где нет людей.
  
   Они появились на окраине моего леса совершенно неожиданно, передвигались умело, бесшумно, не рубили лианы направо и налево, как малые дети. В их движениях чувствовалась затаенная сила, которой обладали немногие из людей. К тому же они совсем не разговаривали между собой, как другие охотники, приходившие в эти края издалека. Если бы не одежда и не цвет кожи - их можно было бы принять за местных жителей, ушметов. Только местные никогда не не стремились в мой лес. Для них это место табу. Они называли его Темные джунгли. И шаманы племени предрекали жуткие проклятия на голову смельчаков, рискнувших войти сюда. Некоторых даже изгнали за нарушение вековых традиций, чтобы они не принесли проклятие другим жителям племени.
   Нет. Эти охотники шли напролом. Для них ни проклятия, ни табу ничего не значили. Они казались настолько уверенными в собственных силах, что могли поспорить с самим лесом.
   Странное и даже смешное желание для замученных привычками жителей городов. Что значила их уверенность перед настоящим могуществом стихии?..
   Шесть человек с большими толстыми ружьями за спиной медленно пробирались вперед, осторожно раздвигая заросли лиан, неспешно спускались в глубокие овраги, но только в том случае, если обойти их было слишком тяжело, и вновь поднимались наверх. Никто из них не пил воду из ручьев, видимо понимали, что могут подхватить какую-нибудь заразу, например, тропическую лихорадку. Все казались хорошо подготовленными, даже лица умело закрасили черной тушью, оставив неровные полосы. Ну, прямо настоящие "коммандос", да и только. Тем не менее, на солдат они не были похожи. Те выглядели либо отчаянно, либо обреченно. А у этих людей, почти у всех, в глазах светился азарт охотника, который ни с чем нельзя спутать. Без такой страсти охотник ни за что не полез бы в джунгли, особенно в такую опасную даль.
   Они двигались вперед уверенно и легко, словно все до одного знали дорогу.... Это меня немного удивляло. Совсем немного. Присмотревшись, я понял, что, на самом деле, вел их один человек. Остальные двигались удивительно синхронно с ним и оттого выглядели настолько уверенными в собственных силах. Эта синхронность тоже вызывала уважение. Не каждый человек может так легко уловить движение своего предводителя. Сразу было видно, что это заядлые охотники, и что они не раз бывали в опасных ситуациях, из которых им пока удавалось выбраться живыми. Все, кроме одного.... Он был слишком молод и не опытен.
   О, небо.... Сколько их, таких уверенных, приходило сюда и оставалось навсегда в царстве Темных джунглей.... Сколько обглоданных дикими зверями костей лежит сейчас под деревьями в оврагах, да в гротах...
   Незаметно выбравшись на охотничью тропу ушметов, предводитель незнакомцев, седой коренастый человек, поднял руку и повернулся. Здесь владения ушметов граничили с моим лесом.... Поселок местных жителей как бы наполовину вдавался в Темные джунгли - я разрешил им это, чтобы они могли чувствовать себя защищенными. Мне хорошо известно это чувство - оно много значило не только для людей, но и для животных. Все, кто жил в моем лесу, чувствовали мою защиту - я оберегал от опасностей. Ведь они мои дети.... Но люди, с ними все было по-другому. Они хотели оставаться сами по себе и в то же время, знать, что я не лишаю их своего покровительства. Мне не составляло особого труда пойти им навстречу - они не нарушали гармонии существования.
   На этой тропе охотники-ушметы клали на землю все свое оружие, даже стрелы, становились на колени, воздевали к небу руки и негромко повторяли:
   - Утаха Лиг-Лама танави!!! - Что означало "Благослови нашу охоту, Лиг-Лам.
   Потом они ударялись головой об землю, порой рассекая лоб до крови, поднимались, собирали оружие и уходили.
   И я их не трогал. Иногда даже помогал. Им надо есть, чтобы выжить. Всем надо есть. Человек - хищник, как он не скрывается под маской вегетарианства. Охота для ушметов - необходимость.
   Но эти новые люди охотились вовсе не из-за нужды. Они хотели развлечений и больше ничего. Существует большая разница: убивать ради развлечения или ради еды.
   Чужаки ничего не понимали ни в жизни, ни в красоте, и не уважали обычаи других народов. Поэтому они собрались вокруг молитвенного места на тропе охотников-ушметов, молча и недоуменно разглядывая несколько вырезанных из дерева фигур, похожих на маленьких страшных карликов. В их высокомерных взглядах проскальзывала легкая ирония, насмешка над суеверием темного племени, ничего не смыслящего в научных изысканиях и высоких технологиях цивилизованных рас. Сразу бросалось в глаза, что они не один раз видели подобное и всегда относились скептически к таким необычным проявлениям традиций, идущим вразрез с их пониманием мира. Только один человек не смотрел на молитвенные столбы столь высокомерно, самый старший, тот, кто привел этот небольшой отряд сквозь джунгли. Он только неспешно заглянул в глаза каждого охотника и покачал головой. Этого жеста оказалось вполне достаточно для того, чтобы успокоить всякие насмешки. Охотники молча отступили назад. А седой внимательно огляделся по сторонам и уверенно поднял руку.
   - Туда! - Он с такой точностью указал направление, где находилась деревня ушметов, что я с сомнением пригляделся - не мог человек цивилизованного мира, не приспособленный к выживанию в диких джунглях, столь хорошо разбираться в тайных тропах местных жителей. Как он сумел сориентироваться? Как он узнал?
   - Там мы сможет переночевать и подготовиться к охоте. - Снова заговорил он и, поправив на спине рюкзак и ружье, спокойно пошел в указанном направлении. Остальные молча потянулись за ним. Ни у кого не возникло желания что-нибудь спросить или сказать хоть одно слово. Только взгляды, иногда жесты. Я не услышал больше ни одного голоса. Странная группа охотников. Похоже, что они действительно побывали в разных переделках.
   Я заметил их еще рано утром. Они медленно подбирались к моему лесу, шаг за шагом в полном молчании. Ни одного звука, кроме легкого шороха шагов, который заглушала какофония дневных джунглей. Тем не менее, их молчание показалось мне несколько напряженным, не то, что у охотников-ушметов, которые могли целый день проходить по лесу, не проронив ни одного слова, чтобы не испугать добычу. Ушметы всегда выглядели настолько живо и естественно, что мне было приятно на них смотреть. От молчания этих людей исходила волна опасности и страха, который они тщательно скрывали даже от самих себя за бравадой показного мужества. Некоторые животные ощущают и опасность и страх на огромном расстоянии.
   Свою машину охотники оставили далеко в долине, где строился целый город, в котором настоящие жители леса могли окунуться в мир удобств, извращенных красот, сумасбродства и отчаяния. Здесь запросто можно было забыть о тяготах нужды, заменив их таким же показным мужеством и внутренним страхом. К городу подводились дороги, люди воздвигали мост через Ламунгу. Там расцветала цивилизация, кипела жизнь, похожая на муравьиную возню. Каждый человек играл роль, а потом уходил в лес, на охоту, чтобы немного отвлечься от повседневной суеты и почувствовать себя дикарем, окунуться в мир первобытных ощущений....
   Почти весь день шесть охотников брели по джунглям, стараясь, и порой успешно, слиться с окружающей обстановкой. Мне даже иногда приходилось прикладывать усилие, чтобы определить, где они находятся. Но сейчас, под конец дня они, похоже, изрядно устали: небрежно раздвигали лианы, переступали корни деревьев, переваливаясь с ноги на ногу. И самый молодой охотник, который, не имел такого опыта, как у своих товарищей, даже достал длинное мачете, чтобы расчищать себе дорогу.
   Услышав удары тяжелого оружия, седой остановился, повернулся и погрозил кулаком. Этот недвусмысленный жест возымел свое действие - мачете быстро скрылось в ножнах. Но зато послышался голос другого охотника самого здорового и широкоплечего. Он тоже чувствовал усталость и больше не в силах был поддерживать тишину.
   - Не переживать, Рома! Мы скоро отдыхать....
   Седой вздохнул, понимая, что никто больше не будет сохранять молчание, и добавил:
   - Скоро доберемся до деревни - там и отдохнем. Местные аборигены приветливые....
   - Съедят нас сырыми? - Вмешался самый высокий охотник.
   Седой усмехнулся.
   - Нет, тебя зажарят с яблоками. Вижу.... Вижу, как вы все раскисли.... Завтра выступим....
   - Бинго! Я уж точно раскис. Завтра так завтра - убалтал....
   - Рад слышать, Костя, что ты не потерял присутствие духа и по-прежнему шутишь.
   - Сьемен! - Снова заговорил широкоплечий здоровяк, поправляя пятнистую кепку с длинным козырьком. - Я чувствовать, за нами....
   Седой резко обернулся и так посмотрел на своего товарища, что тот даже и не договорил своей фразы.
   - Я знаю. Не обращай внимания, Буйвол. Не смотри по сторонам. Пошли. - Приказал он, и безошибочно направился в сторону поселка, словно бывал здесь уже много раз.
   Охотники не заставили себя долго упрашивать.
   Однако как только они сделали несколько решительных шагов, кусты легко и бесшумно раздвинулись, и на непрошенных гостей направились длинные духовые трубки с отравленными иглами, которыми ушметы ловко поражали свою жертву на огромных расстояниях. Маленькие отравленные стрелки летали с убийственной точностью - могли попасть в глаз крохотной колибри с расстояния в полста шагов.
   Шестеро искателей приключений медленно переглянулись, поднимая руки.
   - Ничего себе приветливые аборигенчики.... - Едва слышно пробурчал длинный и добродушно помахал руками.
   Один из ушметов как-то случайно ему махнул в ответ, но тут же взял себя в руки и плотнее приложил духовую трубку к губам.
   Оружие охотников так и осталось висеть у них за спиной бесполезным грузом. Впрочем, никто из гостей не собирались воевать с полуголыми местными жителями. Да и сами ушметы никогда не были враждебны к чужакам. Они вообще ни с кем не воевали. Всего-навсего жили в диких джунглях, где любые гости, тем более с другим цветом кожи, большая редкость - они, как правило, не добирались до границы Темного леса живыми. Слишком много опасностей.
   Поэтому в глазах ушметов-охотников не было ни тревоги, ни злости, только удивление и непонимание. Они с интересом подошли ближе и вскоре, убрав за спину свое оружие, похлопывали незнакомцев по спине, плечам, груди, даже по голове, пытаясь выяснить, что на них одето и для какой цели. Диковинная одежда была для них в новинку, а оружие, как ни странно, вообще не интересовало ушметов. Висит себе за плечами какая-то длинная массивная дубина, ну что в этом удивительного? Каждый вооружается, как может.... Что, если незнакомцы еще не научились пользоваться духовым оружием и не умеют обращаться с ядом? Это ведь опасно, можно пораниться и умереть....
   Они привели чужаков в свой поселок, предложили место возле главного костра, и вскоре в поселке закипела бурная деятельность. Все хлопотали вокруг гостей: мужчины деловито подходили, присаживались, о чем-то рассказывали, старики, уверенно расположившиеся рядом с гостями, как самые важные люди, методично кивали головами, дети пищали и скакали, становились на голову, чтобы привлечь к себе внимание, молодые девушки подносили пищу и застенчиво опускали глаза. Они и так привлекали внимание. А гости непонимающе оглядывались по сторонам и улыбались на каждое предложение, даже не подозревая, что именно им предлагают.
   Стену непонимания окончательно разбил седой охотник. Он пододвинул к себе большой рюкзак и с шумом расстегнул его. Все ушметы мгновенно замерли в ожидании. Старики еще помнили, что странно одетые гости иногда делятся содержимым своих вместительных заплечных сумок. Предводитель охотников медленно достал несколько стеклянных сосудов и поставил их на землю, перед самым важным стариком, который все это время норовил заглянуть поглубже в надежде увидеть - что еще там скрывается, в глубине рюкзака.
   - Сейчас все станет на свои места! - Тихо прошептал седой и, вытащив из-за пояса огромный охотничий нож, от которого ахнули ушметы, открыл одну бутыль.
   - В знак нашего дружеского расположения..... - Сказал он, медленно поднимаясь и торжественно протягивая стеклянный сосуд вождю племени.
   - Ты что, брать с собой водка? - Поинтересовался широкоплечий.
   - Русское гостеприимство, или просто дальновидность, если хочешь. - Не оглядываясь, бросил седой.
   - Если они всосутся - нам уже ничего не грозит. - Уверенно добавил высокий худой мужчина с козлиной бородой. - Мы тут оторвемся, как у бога за пазухой. Хоть всех баб положим - они ничего нам не скажут и не сделают. Русская водка - это регулятор межполитических национальных базаров. Понятно?..
   - Заткнись, Костян. - Все так же, не оглядываясь, сказал седой.
   - А если они не пить? - Спросил третий, моложавый полный охотник с улыбчивым лицом и маленькими хитрыми глазками, которые, не отрываясь, следили за гостеприимными хозяевами.
   - Уж лучше бы им выпить....
   - М-мда.... И нам бы тоже не помешало.... - Снова подал голос козлобородый.
   - Тихо!!!
   Самый важный ушмет осторожно протянул руку. Седой приветливо улыбнулся и показал, что это надо пить.... Вождь осторожно поднес бутылку к губам и нерешительно сделал глоток.... Закашлялся, моргнул, прослезился, широко раскрыл глаза, улыбнулся отпил еще один глоток и затарахтел что-то на своем языке....
   Спустя всего десять минут началось великое празднество и панибратство местных жителей и чужаков. После пяти высоких бутылок все принялись обниматься, смеяться и дико танцевать, бессмысленно колотя в высокие разукрашенные барабаны. Полуобнаженные красавицы как-то вдруг очень быстро стали совершенно голыми. Охотники тоже незаметно для себя сняли одежду, приплясывая первобытные танцы между костров. Только седой в окружении стариков с затуманенными глазами остался возле костра. Он молча смотрел за танцующими охотниками и ушметами, за девушками, которые прыгали вокруг мужчин и тряслись в безумном экстазе, и тихо улыбался. Со стороны он казался счастливым человеком, но я понимал, что он смотрит не вокруг себя, а в глубину. Он будто бы вглядывался в само время, или в свою память.... Танцев он, похоже, и не замечал вовсе.
   Что на самом деле проходило перед его глазами, я не знал. Пока не знал. Чем ближе я знакомлюсь со своими гостями - тем больше узнаю их. Так что, я не сомневался, в скором времени, седой откроет мне свою глубину. Иначе и быть не может.
   Осоловевшие старейшины племени, сидевшие возле костра, рядом с седым, один за одним стали отключаться. Некоторые засыпали даже не меняя позы, только выражение лица у них становилось бессмысленным, и отяжелевшие веки сами собой закрывались. Другие осторожно ложились на землю. Один вождь племени сохранял рассудок. Он, как ни странно, пил не много, почти как седой. Поэтому он просидел бы, наверное, всю ночь. Вот только музыканты-барабанщики не могли так долго сотрясать воздух. Вскоре они им понадобился отдых. Но козлобородый понял это по-своему. Пританцовывая, он доплелся к главному костру и дружелюбно хлопнул седого по плечу.
   - Ну, давай уже, не тяни. Доставай еще....
   - Кость, ты бы притормозил. Нам завтра вставать черти в какую рань.
   - Ну, не ломай кайф, Семеныч. Я же знаю - у тебя еще есть. Не может не быть.... Водка ведь не вода - она кончиться не может.
   - Так-то оно так. Но вот в магазин за водкой мне посылать некого....
   - Ладно-ладно.... Доставай....
   - Я, между прочим, сюда сына привел на охоту. - Седой указал пальцем на самого молодого русого парня со светлыми глазами и резкими чертами лица, как будто тот в любой момент готов был броситься драку. - Он еще молодой....
   - Да в курсе я. Кажется, Ромке пятнадцать уже. Так что взрослый у тебя сын....
   - Не "уже", а всего пятнадцать. А ты тут пьянку устраиваешь....
   - Так ты ж сам водяру подцепил. Я и не додумался бы. А она прям в тему пошла....
   - Я не для вас ее брал.
   - Ну, да, конечно. Для урегулюрования межрасовых отношений. И это у тебя отлично получилось. Так что все путем, Сеныч, доставай. Ромке я ни фига не дам. Отвечаю. Скажу, отец запретил. Музыкантам плеснуть бы надо. А то лабают слабовато.
   Седой усмехнулся, погрозил ему пальцем и сунул руку в рюкзак.
   - Ромке не вздумай!
   - Так точно, старший лейтенант....
   - Костя!
   - Ну все, все, Сеныч. Больше не буду перетирать твое прошлое. Знаю - ты не любишь. Замяли....
   - Смотри! Если нажретесь, не сможете сделать то, зачем мы сюда приехали.... Эй, Буйвол-Джек, ты услышал меня?
   Широкоплечий гигант, только что подошедший к костру, осклабился в наигранно добродушной улыбке:
   - Я вотку не пить.... - Громко заявил он, скрестив на груди руки.
   - Он есть спортсмен. - Добавил толстяк, вынырнувший из-за его спины.
   Многозначительно подняв указательный палец, он добавил:
   - Буйвол спортсмен. Боксер.... Семьенычь - ты не знать?
   - Да мне начхать. Знаю я вас спортсменов и шоуменов - все на кокаине помешаны.
   Здоровяк и толстый, довольные собой, разулыбались.
   - Мы есть, как это будет по-русски, нормальные мужики. - Снова заговорил толстый. - Не беспокоится, Семьенычь.
   Седой поднялся и почти дружески хлопнул толстого по плечу. От этого хлопка тот резко подался вперед и едва не упал носом в костер.
   - Знаешь, Ганс - ты лучше держись подальше от Ромки.... Ладно? А то мне о тебе такого понарасказывали.
   Толстый мгновенно стал совершенно серьезным.
   - Они все врать. Я есть честный.... Я никогда никого не обижать....
   - Просто сделай, что я сказал. И не забывай: Ромка - мой сын. Понял?
   Козлобородый с бутылкой в руке тоже хлопнул толстого по спине, но намного слабее.
   - Не кипятись, Ганс.... Все мы знаем о твоих наклонностях. Молоденькие мальчики и все такое.... Меня это не интересует, пока не ты не имеешь дело с моими знакомыми. Так что - петушнешь Ромку - я тебя кончу. Мы друг друга поняли? - Толстяк судорожно сглотнул и кивнул. - Ништяк. Выпьем за это.
   Козлдобородый зубами открыл бутылку и протянул толстому. Тот принял ее, сделал быстрый глоток под жадными взглядами ушметов.
   - Забей, Семеныч. - С улыбкой принимая бутылку, пропел козлобродый. - Гансик пошутил. Все ох-ей. Я же говорил тебе: тут собрались нормальные пацаны. Никто твоего парня не обидит.... Отвечаю. Ну, ты ведь меня знаешь, Сеныч - я слово держу....
   - Я тоже.
   - Тогда все нормуль. Замяли. Господа аборигены, аборигенши и аборигенточки извольте откушать и веселиться. А мы уж по старинке отожремс.... Давай, Паганини.... Понеслась!.. Бей в свой барабан. Сеныч, дай еще пузырь. Ромке ни капли - стопудово. Ну, местным надо ж брызнуть.... И подтягивайся уже, чо ты тут застрял. С вождем в смотрелки играешь? Дело твое, конечно - о вкусах не спорят.... Но, на мой взгляд, он староват и худоват...
   Праздник продолжался до тех пор, пока толстый во время скачки не положил свою руку на плечо молодому охотнику. Неизвестно откуда появился козлобородый. Резко перехватив руку он оттолкнул толстого и нанес несколько быстрых правильных ударов в живот. Толстяк охнул и со свистом выпустил воздух. Козлобородый хотел сделать еще один, сокрушительный, в челюсть. Но его остановил самый маленький узкоглазый охотник, которому я сначала почему-то уделял слишком мало внимания, так тихо и незаметно он себя вел, хоть и танцевал вместе со всеми и пил не меньше других. Он быстро схватил козлобродого за руку и ловко оттащил в сторону. Причем все это было сделано так естественно, что я даже не сразу понял, что он просто идеально все рассчитал.
   - Больсой Гнас поступать нехоросо. Но бить его здеся не надо.
   - Эт ты точно подметил, Гансик: нехорошо он поступил. И я его не буду бить! Я его убью!..
   - Нет-нет! Нельзя - это не хоросо. Мы есть гости....
   - Ну и тьфу, блин.... - Козлобородый смачно сплюнул. - Я его предупреждал. Я ему сказал. За свой базар, Акашка, я всегда отвечаю. Педофил хренов.... Я ему щас кишки выпущу.
   Русый паренек растерянно отступил в сторону. Похоже, он не сразу догадался, о чем идет спор. Но когда догадался - мгновенно побледнел, и в лице его появилась неприязнь и страх.
   - Я нечаянно.... - Прохрипел толстяк, вываливая весь свой ужин в центре площадке. - Не.... Не.... Неча-янно....
   Барабаны мгновенно стихли. Ушметы удивленно переглядывались между собой. Для них драка - это что-то непонятное. Никогда они не прибегали к насилию между собой. Решение всех споров было для них в руках леса. Все определяла охота. Кто лучший охотник - тот и держит слово. Только вождь может говорить последним.
   - Нечаянно?!! - Взревел козлобородый и рванулся вперед. Но на его пути возник здоровяк. Он стоял спокойно и неподвижно, как скала. А по взгляду было видно, что он запросто может уложить кого угодно одним ударом. Кулаки его непроизвольно сжимались и разжимались.
   - Ты что, за него, Буйвол?
   - Я есть сам по себе. Я не хотеть, чтобы вы драться.
   - И ты врежешь мне?
   - Ноу....
   - Тогда пошел к черту.
   Здоровяк подумал и немного отступил. Козлобородый снова рванулся, с криком "Щас я тебя размажу....", но узкоглазый опять оказался рядом. Все так незаметно и легко он потянул высокого охотника в сторону, и тот, нелепо махнув ногой по воздуху, рухнул на землю.
   - А ну, угомонились все! Немедленно! - Закричал седой, который вдруг оказался прямо между толстяком и козлобородым. - Налакались и давай махать руками? Ну, блин, и здесь не обошлось без русской пьяной потасовки. Вы в своем уме? Хорошо хоть ружья возле костра оставили, а то бы и пальбу открыли.
   - Да я бы его щас.... Я его.... Где мое ружье? - В лице козлобородого проскользнул живой интерес. - Да ты знаешь, Сеныч, чо этот козел делал?
   - Я есть нечаянно.... - Взмолился толстяк, пытаясь подняться на ноги. Только ноги его дрожали и не желали слушаться.
   - Он лапал твоего Ромку.
   - Что-о?!!
   - Ноу! Ноу! Я не хотеть.... Я падать.... Я хотеть, как это, поддержка....
   - Я те щас как дам поддержка!!! - Снов закричал козлобородый. Но седой резко махнул рукой.
   - Цыц! Осади, Костя. - Седой скептически посмотрел на толстяка, который никак не мог подняться. - Значит, падал, говоришь?
   - Ес.... Да-да.... Я хотеть устоять.... Я хотеть удержаться.... Я.... - Снова начал толстый, но договорить он так и не успел. Седой резко наклонился и заглянул ему в глаза, подавшись вперед.
   - Ты хочешь знать, что я сделаю, если не поверю тебе? А? Хочешь?!!
   Козлобородый скривился и сплюнул в сторону.
   - Ганс, лучше заткнись, пока цел. Семеныч трезвый - он не пил и не промахнется.
   Толстый медленно покачал головой.
   - Я не хотеть знать.... Не хотеть.... Я хотеть знать другое. Мы заплатить деньги.... Я заплатить деньги. Большие деньги.... Я хотеть охота, а не.... Это....
   - Я водку тебе в рот не вливал. - Отозвался седой. - Так что претензии оставь при себе. Если завтра ничего не получится - вините только сами себя. Я предупреждал - не нажираться.
   - Да-да.... Я понимать....
   - Тогда рыгай, и вали спать.... Хоть желудок почистишь. Отплюешься и иди в дальний домик. Во-он туда.... И не дай бог узнать мне, что ты сделал это не нечаянно. Понял?
   - Да-да.... Я все понимать. Я не хотеть. Я....
   Козлобородый снова сплюнул и усмехнулся.
   - Ну, а я еще с тобой не разобрался, целомудренный педофил.
   - Хватит, Костя....
   - Я предупреждал его! А я всегда за базар отвечаю....
   - Это правильно. Но, как ты там говоришь, забей.... Он сейчас слишком пьян, чтобы хоть что-то понять. Впрочем, как и ты. Не хочешь тоже подрыхнуть?..
   - Ты чо прикалываешься, что ли, Сеныч? С ним спать меня отправляешь? Не-е-е.... Я с этим ублюдком спать не буду. Лучше сам. Он мне не нравится. А, твою мать, все же урод какой, а.... Блин, врежу на посошок.
   Козлобородый снова рванулся вперед, к толстяку, но на его плечо уверенно опустилась тяжелая рука широкоплечего.
   - Ты успокоиться.... - Спокойно заговорил он. - Костья, ты не прав.... Может он ошибаться. Но ты не прав. Нам надо быть спокойно..... Смотри как есть спокоен Семьеныч.
   Пожав плечами, козлобородый незаметно сбросил с себя руку и усмехнулся.
   - Спокойно-спокойно.... - С тяжелым вздохом козлобордый взял себя в руки. - Да че там, пацаны. Мы ведь все знаем о его наклонностях.... Я ниче не имею против его радостей. Каждый точит, кто как хочет. Только пусть это будет не с моими кентами! Ясно?! - Толстяк вздрогнул и быстро кивнул. - Ладно, Ганс, без обид, но не грузи меня своей правильностью. Ты, брателла, следи за собой и, как говориться, будь осторожен. Понял? И вообще, мы все не первый день знакомы, столько покатались вместе, а теперь фуфло разводим. Все, кончили! Хватит!
   Над деревней повисла глубокая тишина. Недоуменные взгляды захмелевших ушметов казались физически ощутимыми. А за яркими пятнами костров стояли маленькие блеклые глиняные домики с соломенными крышами. Из темных отверстий-входов лишенных всяких дверей, тоже выглядывали местные жители. Их почти не было видно, но чувствовалось, как они с любопытством тянуться вперед.
   Седой резко сломал небольшую ветку, которую все это время сжимал в руках.
   - Все, значит все. - Сказал он и, резко повернувшись, вернулся к костру, где сидел всего один не смыкающий глаз старик - вождь племени.
   Сухая ветка упала в огонь, подняв вверх небольшой фонтан искр. Вождь медленно кивнул, как будто согласившись с тем, что пора добавить веток, и сделал знак воинам. Ушметы немедленно принесли дров.
   Остальные чужаки неспешно подтянулись к костру и расселись вокруг, угрюмо и неразговорчиво разглядывая яркое пламя, поедающее свежие дрова. Ушметы-охотники с интересом поглядывали на своих гостей, как бы спрашивая, что все это может означать: вся эта потасовка, крики, споры. Для них это выглядело дико.... Даже их дичь, отравленная сильнейшим ядом, умирала быстро и тихо, чтобы джунгли ничего не заметили. Они ничего не понимали, только чувствовали, что у этих странных белых людей какие-то свои интересы, безумные и слишком громкие. А, может быть, они всего лишь общались друг с другом таким странным способом?.. Может это всего лишь способ их разговора. Ведь у каждого свой язык....
   - Хватит! - Устало сказал козлобородый, плавно раскачиваясь со стороны в сторону. - Мне все здесь забало - я попер в люлю. А вы чо тут до утра собрались торчать, что ли?
   Седой вытянул руку, указывая на домик, который отвел для гостей вождь племени. Но козлобородый только покачал головой.
   - Ты чо, Семеныч, не знаешь меня? Я что ли не найду себе теплого местечка?
   Он поднялся, достал сигарету, чиркнул зажигалкой и махнул рукой. Из темноты появилось несколько молоденьких темнокожих красавиц.
   - Вот видишь, меня есть, кому приютить и обогреть. Не переживай обо мне. Желаю и вам того же. Разбудите меня завтра.... А-а-а-а.... - Козлобородый сладко зевнул. - Часиков так в одиннадцать. Кофе только черный, две ложки сахара, пожалуйста.... И наберите к этому времени джакузи....
   - Иди, чудак.... - Седой махнул рукой и улыбнулся. Обстановка немного разрядилась.
   - Акашка, спасибо, что удержал меня от мордобоя.
   Самый маленький охотник, услышав свое имя, немедленно поднял голову и тренированно заулыбался. В его глазах совсем не было радости, только ожидание и любопытство, но на губах играла приветливая улыбка.
   И я вдруг понял, что это далеко не такой простой человек, каким мог показаться с первого взгляда.
   - Я осень рад, сто так все концилось....
   - Все нормально, Акашик. Все путем. Отдыхай дальше. Живи дольше... - Козлобородый похлопал маленького узкоглазого охотника по спине и отошел от костра. Две девушки ушметки подхватили его под руки и потащили в какой-то отдаленный глиняный домик. Он совсем не сопротивлялся. Одна из них даже попробовала затянуться сигаретой, но так раскашлялась, что едва не упала. Козлобородый рассмеялся и подхватил ее на руки.
   После ухода козлобородого среди охотников вновь возникло легкое напряженное молчание. Сразу бросалось в глаза, что они недопонимают друг друга. Наконец толстый, нервно передернув плечами, запихнул в рот кусок жареного мяса, предложенный гостеприимными ушметами, и повернулся в сторону узкоглазого.
   - Как поживать твой интернет-бизнес, Акащи? - Заговорил он с набитым ртом.
   Узкоглазый заулыбался, кивая головой.
   - Ты знаес, как мой интернет-бизнес. Ты сам цясто заходить на мой сайт. Моя бизнес просветать....
   - Рад за тебя.
   - Я тозе рад за себя. Я тут поговорить с Ромой. Он оказывается тозе интересоваться интернета. Молодое поколение все интересоваться интернета. Это есть будусее.
   - Да, да.... Будущее....
   - Ты тозе есе не старый. Твоя долзен видеть своя будесее.
   - Я тебя понимать. Но у меня свой будущее.... Я есть босс, директор телекомпании....
   - Моя знать. Как сказать Косьтя, каздый тосит, кто как хосет....
   Толстый усмехнулся, почти как козлобородый.
   - Я так это понимать. Я содержать частный канал развлечений, делать передачи о детях....
   Здоровяк потянулся и сладко зевнул.
   - Ты бы молчать о детях. А то мой рука тоже чесаться. - Заметил он.
   Молодой охотник с неприязнью покосился в сторону толстяка.
   - Вы не так понимать....
   - Да мы все правильно понимать. Кто у нас подпольно порно выпускать?
   - Я ничего не понимать.... - С притворным удивлением и легкой улыбкой сказал толстяк, даже наигранно всплеснул руками.
   Но широкоплечий погрозил ему огромным кулаком, размером с голову молодого охотника, и тот промолчал.
   - Я видеть твоя передача. Они есть такой милый, даже, как это.... Слащавый. Но дети тебе верить. А ты.... Тьфу.... Мерзость. Мало кто знать о твоих гаденьких делах. Ты....
   - Уже сказали однажды: хватит! - Вмешался седой, метнув яростный взгляд в сторону здоровяка. Но я понял, что он и сам бы с удовольствием врезал этому толстяку. Значит, у этих охотников тоже есть какие-то свои принципы. Просто замечательно.... Принципиальные люди слабее.
   - У каждого своя жизнь. - Продолжал седой. - Но здесь она у нас одна - не забывайте. Иначе подохнете.
   Здоровяк устало вздохнул, поскреб затылок и снова заговорил:
   - Уже есть ночь. Совсем темно. И мы совсем устать. Нам надо спать, чтобы завтра быть хорошо....
   - Это ты, верно сказал, - заметил седой. - Завтра нам всем будет так хорошо. Рассола-то я не брал.... Не думал, что вы все ужретесь здесь.
   - А что такое есть рассол?
   Седой усмехнулся.
   - Похмелин.
   - А-а-а.... Алкозельц....
   - Что-то вроде того. Так что утром у всех будет болеть голова. Особенно у вас, с непривычки. Костя таких попоек не мало перенес....
   - Ох.... Моя голова уже болеть. Моя хотеть спать. Сколько еще быть это.... Празднество.... Сколько нам сидеть здесь?
   - Зависит от того, сколько ты хочешь сидеть.... Если желаешь спать - можешь идти.
   - О, да.... Моя желать спать....
   Седой пожал плечами.
   - Хорошо. Ты прав. Сон вам немного поможет. Скоро уже пойдем. Я только хочу потолковать немного с их шаманом - он, по-моему, в самом большом домике. Так мне вождь сказал. Подождите здесь. Я скоро вернусь.
   - Точно. - Согласился сын седого, суетливо ерзая на месте, как будто под него залезли муровьи. - А я бы не против отлить. Кто пойдет?
   - Моя пойти. - Согласился узкоглазый. - А куда идти?..
   Седой встал и театрально провел рукой по воздуху.
   - Сортир, господа. Свобода.... Но не советую далеко от поселка отходить. Тут всякой твари далеко не по паре.
  
   - Что, Акаши, водка придавила? - Вжикнул молнией молодой охотник.
   - Тосьно. - Отвечал узкоглазый, передергивая ногой.
   - Но она, в смысле водочка, похоже, все-таки сделала свое дело - теперь нам ничего не грозит.
   - Да уз.... Сегодня не грозить. У этих добрых хозяев не грозить. А завтра? Если мы не поспать - завтра быть, как говорить твой отец, как церви на крюцике....
   - Черви на крючке? - переспросил молодой охотник и ослабился в улыбке, как будто так хорошо знал, каково это быть червяком на крючке.
   Узкоглазый послушно кивнул и застегнулся.
   - Мы быть називка.... Эта охота серьезный.... Осень серьезный и осень опасный. Я тоцьно знать.
   - Да-да. Я тоже знаю....
   - Оцень хоросо. И ты не бояться?
   - Я ничего не боюсь. - Резко ответил молодой охотник и оглядел маленького человека с ног до головы, словно перед ним было что-то неодушевленное, вроде старого прелого дерева, лежащего на дороге.
   Он совсем не испытывал желания разговаривать с узкоглазым, даже немного сожалел, что не пошел по малой нужде один. К тому же его куда больше интересовали местные красавицы, и он откровенно завидовал козлобородому. Непонятно только, почему же этот юнец не последовал вслед за ним. Может быть, боялся отца....
   Странные эти люди, особенно чужаки.....
   - Знацит ты смелый. - Продолжал узкоглазый, потирая ладони.
   Молодой охотник неприязненно сплюнул.
   - Я уже сказал, что ничего не боюсь!
   - Оцень хоросо. Нам надо смелый охотник. - Узкоглазый быстро кивнул головой и заговорил уже о другом. - Знацит, ты ходить в интернета?
   Парень раздраженно вздохнул и направился в обратный путь.
   - Интернет - это хоросо, это будусее....
   - Ты уже говорил об этом....
   - Тоцьно. А цем ты занимацся в интернета?
   - В данный момент меня интересует только одно: завалить этого жуткого зверя, которого здесь все боятся.
   - Все бояться? Кто бояться?
   - Все! - Молодой охотник остановился и повернулся к узкоглазому. - Все! - Повторил он. - Я же видел, как вы с опаской о нем говорили. Даже отец его боится. Хотя я думал, что он ничего на свете не боится, раз возит людей на сафари в самые опасные места.
   - Опаска не есть страх. - С неизменной улыбкой продолжал узкоглазый.
   Юноша только усмехнулся в ответ.
   - Как сказал в машине Костян: "убить этого зверя - это самый торчковый каиф". И я с ним полностью согласен. Так что мальчик-хакер остался дома. Сюда приехал настоящий охотник. И все технические ценности нашей отстойной цивилизации, кроме ружья и ножа, мне сейчас без надобности.
   Узкоглазый задумчиво покачал головой
   - Оцень странно. Целовек долзна быть цельным, а не.... по кускам....
   - А я и есть цельный, черт возьми.... - Парень снова оглядел своего собеседника с ног до головы. Он был почти на голову выше его и шире в плечах. И узкоглазый казался ему каким-то хлипким и слабым. От этого он и говорил с ним так раздраженно.
   - Я всегда добиваюсь своей цели, любым способом.... - Продолжал юный охотник. - Чего бы это ни стоило.
   - Циго бы не стоить?
   - Абсолютно. Меня не интересуют ни сентименты, ни чужое мнение - я просто иду вперед к своей цели, и все.
   - Оцень-оцень странно.... Отец сцитать тебя таким ранимым.... А ты такой.... Твердый.
   - Хм. - Парень гордо выпятил грудь, он не заметил в словах узкоглазого легкую издевку. - Отец всегда меня недооценивал. Он меня и брать с собой не хотел. Но я настоял. Я же сказал, что всегда добиваюсь своей цели.
   - И как ты добиться этой цели?..
   - Просто показал ему, как могу драться....
   - Ты драться с отцом?! - Изумился маленький охотник.
   Парень осклабился в улыбке, почти, как здоровяк. Потом подмигнул японцу, как своему ровеснику.
   - Нет, увы, с ним я не справлюсь. Он ведь бывший спецназ.... Но своего соседа я избил до больницы.
   - За сто?
   Парень пожал плечами.
   - Чтобы сюда приехать.... Зачем же еще? Отец не мог оставить меня дома с матерью. Он сказал ей, что я неуправляем и жесток. Он испугался за нее.... Наверное, он прав. - На долю секунды в голосе подростка послышалось сожаление. Или мне это только показалось?
   - Рома.... - Изумился узкоглазый, но улыбка с его лица так и не сошла.
   Они подошли к костру и последние фразы здоровяк и толстый тоже услышали.
   - Так ты есть бандит? - Поинтересовался здоровяк с легким восхищением.
   - Ну-у-у.... Зачем сразу "бандит"? Я стараюсь быть честным предпринимателем, по российским меркам. Костян вот меня тут кое с кем познакомил. Теперь хакаю проги и продаю. Когда мы приедем, он меня еще познакомит с нужными людьми.... Он вообще толковый мужик, настоящий крутой бизнесмен.
   Толстяк криво усмехнулся и кивнул. Похоже, Костя и его познакомил с какими-то людьми.
   - Я знать, какой Костья бизнесмен.... - Заметил он грустным голосом. - НДа.... Он мне тоже помогать. Много помогать.
   - И чо ты против него имеешь? - Возмутился парнишка. - Он правильный пацан....
   - Ну конечно, Костья, как это ты сказать.... Прьяавильный поцьян.... - Извиняющимся голосом и с подленькой улыбочкой на губах заметил толстяк. - Он конечно есть хороший русский бизнесмен....
   В этот момент к костру подошел седой, и разговор как-то сам собой перешел в другое русло.
   - Значит так. - Заговорил он своим уверенным спокойным голосом. - Кто хочет спать - может отправляться в дальний домик. Во-он туда... - Он поднял руку и указал на кромку леса, где располагалась старая хижина, за которой притаился я. - Девушки вас проводят....
   Молодой охотник немедленно встрепенулся, оглядываясь в поисках девушек.
   - А кто желает посоветоваться с местными охотниками, пойдемте в чум вождя. Там нас уже ждут. Но.... Должен вам сказать одну вещь - это животное для племени очень ценно. Поэтому не пытайтесь объяснить, что мы охотимся именно на белого тигра. Он что-то вроде тотема для них. Ясно?
   - Я пойду спать! - Резко заговорил парень и, поднявшись, направился в сторону стоявших поодаль девушек. - Всем счастливо....
   - Спокойной ночи, сын....
   - Знасит, мы узнавать больсе о насем враге?.. - Переспросил узкоглазый.
   Седой медленно покачал головой.
   - Я бы не стал так называть нашу жертву. Может быть "противник", но уж никак не "враг". Ничего враждебного по отношению к нам он не применял - мы даже еще не видели его. Но в целом, Акаши, ты прав....
   - Это есть хоросо. - Согласился узкоглазый и кивнул головой. С его лица ни на мгновение не сходила приветливая улыбка. Но, несмотря на эту кажущуюся простоту, он выглядел почти самым опасным из всех, кроме седого. - Противник надо знать больсе.
   - Зачем знать? Его надо искать и убивать. - Уверенно заявил здоровяк, достовая толстую сигару и аккуратно распаковывая ее. Приятный запах дорого табака поятнулся над поселком ушметов, который в этот вечер узнал для себя две основополагающие новинки цивилизации: водку и сигареты.
   - Так есть! - Вмешался толстяк. - И забрать трофей. Я обещать в студии белая шкура.... -
   - Ноу.... Нет, Ганс. Так не быть. Мы говорить, кто убить, тот и брать шкуру! Это есть правильно. Нельзя хитрить.
   - Окей. Но я стрелять раньше тебя. Мы тоже с тобой договориваться....
   - Знаете, господа, у нас в России существует одна правильная пословица, - вмешался седой, внимательно оглядывая своих товарищей, - нечего делить шкуру неубитого медведя. Так что заткнитесь и послушайте наш с охотниками разговор. А я постараюсь перевести вам все, что пойму сам. Или катитесь спать. Выбирайте сами.
   - А как ты их понимать? - Переспросил толстяк.
   - Ну.... Я все-таки профессор этнологии....
  
   Они покинули поселок рано утром - солнце едва поднялось над горизонтом и осветило вершины огромных деревьев первыми бледными лучами. Джунгли еще стояли, переполненные алчными звуками ночи. Где-то протяжно рычал леопард, прогоняя со своей территории конкурента, ехидно смеялись гиены и отчаянно кричали павианы. Ночь нехотя уступала свои права. Ранние птицы только пробуждались, а ночные охотники уходили в глубину джунглей. И новая жизнь нового дня набирала силу....
   Теперь их было семь человек. Ушметы предоставили своим гостям проводника. Он должен был показать дорогу к Темному лесу, моему лесу. Не думал я, что ушметы так легковерны. Охотники сказали им, что охотятся на леопардов.... И ни один из местных жителей не задумался: зачем уходить в Темный лес, чтобы охотиться на леопардов?
   На самом деле, ушметы были очень доверчивы - они не могли даже предположить, что эти люди пришли охотиться на меня. Ведь они первые, кто добрался до их деревни и угостил их странным огненным напитком, от которого кружилась голова и становилось так легко и свободно....
   Они не могли поверить, что их гости опасны, но я это слишком хорошо знал. Я всегда идеально понимал свою новую жертву, которая почему-то считала себя моим охотником. Смешные люди.... Наивные и доверчивые. Как ушметы.... Только каждый по-своему. Всегда такие уверенные, до определенного момента, а потом трусливые.
   Как и вчера, они шли совершенно бесшумно, сохраняя полное молчание. Хотя по выражению лица каждого охотника можно было с уверенностью сказать, что у них что-то болело. Координация движений ослабла. И ноги они переставляли едва-едва. Так продолжалось до тех пор, пока ушмет не остановился у края звериной тропы, на самой границе с моим лесом. Темнокожий охотник жестами объяснил своим бледным товарищам, что дальше он идти не собирается. Он показал рукой на высокие столетние деревья, обвитые толстыми лианами, на непроходимые заросли чуг-чуга, обвел рукой, словно охватывая суровые полуденные сумерки запретного для ушметов леса, и провел ладонью по своему горлу, показывая, что скорее умрет, чем пойдет дальше. Седой без долгого раздумья понял, что уговаривать ушмета бесполезно. Кивнув ему на прощанье, седой махнул рукой. Незваные гости осторожно переступили запретную черту, предрешая свою судьбу. Ушмет печально посмотрел им вслед и молча растворился среди густых зарослей джунглей.
   Теперь начиналась моя игра. Страшная игра, которую я бы назвал судьбой. У каждого своя судьба: у человека, у зверя, у дерева. И каждый свою судьбу определяет сам - бездумно и безрассудно. Потому ее и не удавалось никому изменить. Жизнь протекала чередой событий, привычных и соразмерных желаниям, бессмысленным пустым желаниям. Никто не интересовался: откуда они приходят и к чему ведут. Хотя у людей и есть такой шанс.
   Однако раз они пришли сюда, в мой лес - значит, сами избрали завершение своего жизненного пути. Таков их выбор.... И так тому и быть....
   Как говорится: аминь.
   Мои следы они обнаружили довольно легко. Я, как бы случайно, пересек их дорогу и скрылся в зарослях колючек "подожди немного", как их называли ушметы. Все остановились и окружили широкие отпечатки моих лап. Глаза горели, лица сияли, даже руки дрожали от вожделения. Удача улыбнулась им.... Казалось, они были на седьмом небе от счастья.
   Неужели человек настолько примитивен, что его может так вдохновлять чужая смерть? Какая для них была необходимость убивать меня? Никакой. Только желание получить "торчковый кайф", больше ничего. Это в основном и управляло большинством охотников. Тех охотников, что приходили с больших каменных городов, приезжали издалека, прилетали на самолетах.... Я даже подумал, что их желание убийства связано с чрезмерной рациональностью и зажатостью их быта, их суетного однообразного мира, который они называли своим домом. Но мне было все равно, что там творилось, в их доме, если они приходили в мой мир и развлекались, убивая, чтобы отвлечься от одинаковости.
   Охотники молча изливали свою радость, поглядывая друг на друга и тыча пальцами в мой след. Это их веселило, давая представление о моей глупости. Только седой задумчиво покачал головой, высоко подняв руку. Этот жест на некоторое время остудил их радость. Они будто бы подобрались, чтобы осмыслить его предостережение, но не могли ничего понять.
   Неужели он догадался, что мой след был оставлен специально? Кто он такой - этот предводитель охотников?
   Его товарищи снова молча и напряженно переглянулись. Наконец седой опустил руку, указал на куст и сжал кулак. По-моему, он хотел предупредить, что эти колючки могут быть ядовиты. Я внутренне улыбнулся. Кажется, я его переоценил. Он ничего не мог знать обо мне.
   Или все-таки знал?..
   В любом случае - он чувствовал джунгли не хуже ушметов: колючки действительно были ядовиты. Но я и не рассчитывал поймать охотников в такую простую ловушку. Это была всего лишь проверка. Мне нужно было только привлечь внимание охотников, чтобы знать, кто как отреагирует. А еще я хотел запутать их, чтобы они как можно дальше углубились в джунгли. Это была моя обычная тактика. И она, как всегда сработала. Шесть человек неторопливо приготовили оружие, как будто уже собирались выстрелить в меня. А потом неторопливо пошли "по моим следам", которые я время от времени оставлял то там, то здесь, при этом почти всегда находясь в тени зарослей, позади охотников, чтобы удобнее было наблюдать.
   Вскоре они вышли на широкую просеку перед невысоким холмом. Деревья здесь были молодые - два года назад в этой местности буйствовал обширный пожар, который унес много жизней и много колоссальных деревьев. Теперь тут росла зеленая молодь и открывался чудесный вид. Кое-где виднелись широкие прогалины, поросшие высокой травой, с огромными фиолетовыми цветами. Сотни великолепных пестрых бабочек и маленьких колибри вились над ними. А чуть поодаль, на ровной местности, перед небольшим лесным озером, которое уже становилось болотом, два прекрасных розовых журавля танцевали в ярких солнечных лучах.
   Они то приближались, вытягиваясь на одной ноге и запрокидывая голову, то широко расставляли крылья, как бы обнимая друг друга. Иногда они слегка приседали и подпрыгивали, чтобы в воздухе осторожно соприкоснуться клювами и опуститься на землю вместе, легко, почти невесомо. А потом снова прокрутиться на одной ноге, перепрыгнуть на другую.... И все это в полной тишине, только в лучах клонящегося к закату солнца.
   Я всегда восхищался этим зрелищем. Что может быть прекраснее? Беззвучный и такой завораживающий танец. Он сводил с ума своей грацией....
   Но, похоже, не всех он очаровывал. Один из охотников медленно поднял ружье.... Толстый.
   И я уже готов был прыгнуть на него сзади и растерзать, забыв обо всем, даже об опасности, которая, несомненно, подстерегала меня. Я не мог позволить ему сделать это, погубить такую красоту.
   Это мой лес!!!
   Но ему было безразлично, чей это лес и кто перед ним. Он не чувствовал величия природы и ее красоты. Он мог думать только об одном: о себе и своей страсти. Он пришел убивать и уничтожать все, что попадется ему на пути. Он хотел смерти....
   И я уже приготовил ее для него - она клокотала во мне, рвалась наружу, как расплавленный огонь.... Нужно только один вздох, чтобы выпустить ее. Один вздох.
   Я не позволю губить мой мир!
   В тот момент, когда я уже собрался прыгнуть и обнаружить себя, на ствол ружья толстяка спокойно легла рука седого, опустив дуло к земле.
   - Ты не забыл, Ганс, наш уговор? - Шепотом спросил он, нарушая тишину. - Сделаешь выстрел, и мы возвращаемся. Мы пришли сюда с одной целью - белый тигр. Больше ничего здесь не трогаем. Ясно? Если нет - можешь отправляться назад прямо сейчас.
   Губы толстяка задрожали, я сначала подумал, что это от ярости или ненависти - заурядное человеческое чувство. Но внезапно догадался - его парализовал страх. Он испугался взгляда седого. В нем не было ничего от разумности цивилизованного мира. Этот взгляд.... Я мог бы увидеть его у дикого зверя, но никогда не замечал у человека. Странно.... Мне вдруг показалось, что однажды я все-таки видел его.... Вот только где? Удивительный взгляд - сплошные открытые чувства и ни одной мысли. Ни добра, ни зла - всего лишь жизнь....
   - Я.... Я.... Я понимать!..
   - Вот и хорошо! Значит, мы поняли друг друга.
   Здоровяк наклонился вперед и зашептал в самое ухо седого:
   - Нам все равно идти вперед.... След вести туда. Давай их просто испугать....
   Здесь не было журавлей, когда я оставлял перед людьми свои следы.... Я тоже не совершенен - не смог понять, что они прилетят сюда.
   Прекрасные птицы. Но хотя бы они останутся в живых.
   - Мы обойдем! - тихо ответил седой.
   - Но мы ведь потерять след!
   Козлобородый несильно хлопнул здоровяка по спине.
   - Не, ну ты чо, не понял, Буйвол? Тебе ведь нормальный русским языком было сказано - обойдем. Ты чо, не слушаешь или русский не сечешь? Мы не потеряем следы.... Семеныч сказал - все.... Следы будут.
   В этом он мог не сомневаться.
   Я предоставил им столько следов, что они бродили по ним до позднего вечера, пока изнуренные не остановились на берегу реки Ламунга.
   Кажется, усталость и голод притупили их бдительность. Здоровяк наступил на толстую сухую ветку, которая громко треснула под его огромным весом. И это словно послужило сигналом к их полному расслаблению. Все одновременно остановились, некоторое время оглядывались по сторонам, и почти одновременно заговорили.
   - Чертов тигр! - Выругался козлобородый. - Я устал, как собака. С меня пот ручьем....
   - Меньше пить надо было вчера. - С улыбкой сказал ему седой и подмигнул. Недавний инцидент благополучно остался позади. Журавли даже не узнали, что кто-то покушался на их жизнь. Я был благодарен седому, но это ничего не меняло, раз он пришел сюда убивать - значит, и ему суждено умереть.
   - То ли еще будет. - Продолжал седой. - Я ведь предупреждал.
   - Да пошел ты, Сусанин, блин.
   - В поселок мы не успеть вернуться? - Пробасил здоровяк.
   - Нет, конечно! Ночь коротать придется в джунглях. - Ответил седой, привалившись к огромному стволу дерева, рассеченного вдоль остролистым фикусом.
   - Знасит нам на нось надо искати места.... - Вмешался узкоглазый с неизменной улыбкой на тонких губах.
   - Это верно. - Согласился молодой охотник, стараясь показаться опытным охотником.
   - Я согласиться, я хотеть есть.... - Добавил широкоплечий.
   - Да-а, твою утробу не прокормишь. - Вставил козлобородый с едкой усмешкой.
   - А мы разве есть сегодня что-нибудь?
   - Ладно, ладно, тушенку все с собой взяли, и немного мяса у туземцев урвали. - Переходя на дружелюбный тон, согласился козлобородый. - Так что ужин будет. Вот только где? Что скажешь, Сеныч?
   - Здесь находиться опасно. - Заметил предводитель охотников. - Вода - источник жизни. К реке всегда приходят разные звери. И днем и ночью. Причем ночью по большей части хищники. Нам нельзя стоять у них на пути.
   - Это есть правда. - Здоровяк послушно кивнул.
   - Ну и чо мы тогда здесь корни пускаем? - Поинтересовался козлобородый, с противным скрежетом почесывая щеку. - Шевелите булками, пацаны.
   Седой указал рукой вперед.
   - Туда. Пройдем по берегу и свернем в сторону. Там вроде как виднеется просвет....
   - Тосьно. Я его видеть, когда мы подходить к река. Он такая маленький просвета.... - Заверещал узкоглазый и пошел первым.
   - Акаши, ты есть смелый! - Заявил толстяк, забрасывая за спину большое ружье с огромным оптическим прицелом.
   Широкоплечий только добродушно улыбнулся. А молодой охотник оскалил зубы и сплюнул в сторону. Похоже, он откровенно недолюбливал узкоглазого.
   Охотники прошли по берегу реки, прислушиваясь к каждому шороху и треску, опасаясь хищников, которые могли прийти на водопой. Все прекрасно понимали - здесь их поджидала смертельная опасность. Даже травоядные угрожали их жизни. Пожалуй, травоядные даже были опаснее, чем хищники. Они не охотились, а просто убивали от страха за свое потомство и за себя. Как порой и сами люди.... Они не думают, только нажимают на спусковой крючок.
   Но таких я хотя бы могу понять....
   Берег реки плавно шел на подъем. Ламунга извивалась в глубоком овраге, а охотники двигались все дальше и дальше вверх, удаляясь от источника жизни и опасностей. Вскоре они повернули в сторону и замерли от неожиданности. На небольшой поляне, поросшей высокой сочной травой, пасся лесной олень. Высокий стройный самец с огромными ветвистыми рогами, направленными немного вперед - величественное животное. Он спокойно щипал траву и будто бы не замечал людей, только время от времени потряхивал ушами. Выглядело это весьма странно - ведь каждый охотник знал наверняка, что олени очень чуткие животные. Подобраться к ним незамеченным почти невозможно. Только с подветренной стороны и то, если соблюдать полную незаметность. Любой, даже самый слабый звук, не останется незамеченным. Олени чувствуют приближение врага на огромных расстояниях, особенно, если этот враг издает такой специфический запах, как человек.
   Седой, припадая на одно колено, быстро поднял вверх руку, заставив всех остановиться, и прислушался. Ему, как и мне, показалось странным, что этот самец вел себя так спокойно и естественно, как будто был глухим или задумался о чем-то своем. Еще более необычным выглядело то, что он пасся здесь в полном одиночестве, без стада. Что здесь делать одинокому оленю? Может быть, его изгнали? Но олень не волк - и стадо не стая. Даже если он проигрывает на турнире, у него всегда остается место в стаде. Это его дом, его защита и жизнь. Если бы на его месте была самка, то рядом наверняка мог находиться ее новорожденный теленок. Они ведь рожают в одиночестве. А где-то неподалеку, на соседней полянке, паслось бы само стадо. Оно не оставляет без присмотра ни одного своего оленя.
   Но этот красавец.... К тому же вел он себя так, будто всегда жил один. Почему? Он никогда не дожил бы до своего возраста, если бы всегда оставался таким невнимательным. Джунгли не прощают подобной оплошности.
   Это более чем странно.... Откуда он взялся?..
   Несомненно, в жизни всегда есть место удивлению, даже для меня.... Иначе какой в ней смысл? Удивление подчеркивает красоту. И, если не убегать вслед за ним, то можно увидеть, как расцветают кипарисы. Это прекрасно....
   Седой осторожно приподнялся, чтобы внимательно осмотреться. Он все надеялся увидеть стадо оленей. Конечно, он не мог чувствовать пространство так же как я. Для него важно было именно увидеть, услышать и понять - для меня достаточно лишь закрыть глаза и ощутить или вдохнуть воздух, чтобы принять в себя дыхание мира.
   И я попытался закрыть глаза....
   Но в этот момент прогремел оглушительный выстрел.
   Самец подлетел в воздух и рухнул на землю, как подкошенный, нелепо вздернув огромными красивыми рогами, точно хотел боднуть невидимого врага. Седой резко оглянулся. Его сын победно закинул за спину ружье, с довольной ухмылкой на лице.
   - Ужин.... - Коротко сказал он и в тот же миг получил мгновенный удар в челюсть. Почти так же, как и олень, он взлетел в воздух, нелепо взбрыкнул ногами и свалился на землю.
   - Еще раз высунешься без спроса, я тебя сам скормлю этому Лиг-Ламу. Понял меня, идиот?
   В глазах мальчугана застыл неподдельный страх - из уголка рта текла струйка крови.
   - Да-да-да.... Я все понял.... - Затараторил он, подтягивая ноги, чтобы отдвинуться подальше от разъяренного отца. - Я все понял..... понял... Правда, понял....
   - Я сильно жалею, что взял тебя с собой. Ты еще слишком мал. Пятнадцать лет - не возраст для такой охоты. Но ты и мать уже достал, кретин. Так что.... Имей в виду - оставлю здесь, в джунглях. Хакер хренов!
   - Да-да-да.... Я все понял!.. Да, папочка....
   - Да ладно тебе, Семеныч. - Вмешался козлобородый. - Не кипятись....
   Седой только перевел на него свой спокойный взгляд холодных серых глаз, и козлобородый мгновенно замолчал и отступил в сторону.
   - Этот самец появился здесь неспроста. - Резко сказал предводитель, оглядывая козлобородого с ног до головы. - Ты что, не догадался? Что ему здесь надо? К тому же, он ведь не мог нас не заметить....
   - Ну-у-у.... Может, он какую травку прихавал.... Или грибочек нюхнул....
   - Костян, ты чо несешь?
   Козлобородый прошел немного вперед, видимо из опасения, чтобы седой и ему не врезал заодно. А он, вполне, мог.
   - А то.... - Смело продолжил он с безопасного расстояния. - Мало ли чо с этим козлом здесь приключилось, а ты сразу пацана опускать. Ну, ошибся Рамуль, и чо теперь? Давай замочим малого и дело с концом. Так что ли предлагаешь? Поздно разборки устраивать. Поезд уже ушел. Нас услышали и узнали.... Теперь надо решать: сваливаем или остаемся. А пацану мозги лечить дома будешь.
   Седой выпрямился и шагнул немного вперед. Козлобородый предусмотрительно отступил еще на один шаг.
   - Ну-ну.... Семеныч. Не горячись, блин. Я только обрисовал свое мнение.... Больше ничо. У меня к те претензий нету....
   - Вот и хорошо! - Седой размеренно кивнул головой. - Не забывай, Костя, это - мой сын. Так что не лезь. Никто его лучше меня не знает. Понял? И никто не сможет ему вправить мозги, если я не позабочусь.
   - А ты не боишься ему их в другую сторону погнуть?
   - Полагаешь, я часто его избиваю....
   - Да мне пофиг, сколько ты его рихтуешь. Хоть грушу из него сколоти себе. Лишь бы эт не тормозило нашу центральную тему: охоту. Лично мое мнение: в некоторых случаях битие определяет сознание. С Ромкой возможно как раз такой случай. Ума у него дофига, а вот сознания - нифига. Понятия ему вправлять надо. По-ня-ти-я! Тогда все в шоколаде будет. Так что.... - Козлобородый пожал плечами и отвернулся, всем своим видом показывая, что ему почти все "без разницы".
   - Пойдем. - Уверенно сказал седой. - Надо решить, что будем делать дальше. Я ведь предупреждал - один выстрел, и мы сматываем.
   - Да! - Вмешался толстый. - Но этот выстрел делать твой сын....
   - Я верну всем ваши деньги....
   - Я не хотеть деньги.
   - Я тоже не хотеть....
   - И моя не хотеть.... - Послышался резкий голосок узкоглазого. - Я хотеть охота.
   Седой покачал головой.
   - Все ведь знали, куда ехали....
   - Все знать. - Снова перебил его толстый. - Но стрелять твой, Ромка....
   Козлобородый дружески хлопнул молодого охотника по плечу.
   - Видишь, как ты не красиво лоханулся? - Усмехнулся он. - Ниче, забей. Все будет нормуль.
   Седой задумчиво покачал головой, будто рассуждая о чем-то с самим собой.
   - Хорошо. Разожжем костер и поразмыслим.
   - Верно, Сеныч. Назад седня все одно - не вариант. - Согласился козлобородый. - Посидим - раскинем мозгами....
   - Вставай, Роман, хватит из себя снегурочку корчить. Разведем костер. Ужин сегодня на тебе. Сам завалил - сам и готовь.
  
   Костер тихо потрескивал, удерживая ночных хищников на недоступном расстоянии. Любой житель джунглей, если он не болен бешенством, что крайне редко происходило с дикими животными, опасался огня. В нем таилась скрытая сила и мощь, с которой мог совладать только дух леса.... Они боялись огня, тем более, когда вокруг него сидели двуногие. Многие понимали, что они могли начать кидать этот огонь в них - и тогда он превратиться в бездумное чудовище - пожар, поглощающий и деревья, и животных, и весь мир....
   Двуногие самые глупые и потому самые опасные животные.
   Но я знал, что двуногие бывают и умными. Хотя опасности при этом они приносят не меньше, а порой и больше. Ведь ум еще не признак понимания, а разум - не показатель мудрости. У людей слишком много противоречий, которые не позволяют им почувствовать жизнь вокруг себя.
   На огромном деревянном вертеле жарилась выпотрошенная туша красавца-оленя. Молодой парень стоял рядом, постоянно поворачивая вертел. Лицо его выражало недовольство, к тому же опухла нижняя челюсть и отвисла разбитая губа. Время от времени он подтягивал губу, да бросал убийственные взгляды в сторону своего отца. Но седой не обращал на сына никакого внимания. Он только ковырял веткой у себя под ногтем, выбирая грязь.
   Пятеро охотников сидели возле костра, молча уставившись на горящие поленья. Наверное, в них говорил инстинкт первобытного человека, когда-то таким образом нечаянно прикоснувшегося к тайнам природы. Кто бы мог подумать, что это его увлечение огнем может превратить жизненно необходимую охоту в столь жуткое развлечение? Убийство ради забавы, ради отдыха, ради того, чтобы убежать от приевшегося быта каменных домов.
   Бойня для смеха....
   - Все вы здесь не новички в охоте на больших и опасных зверей. - Заговорил седой, оглядывая своих товарищей. - Многие участвовали в сафари, охотились на львов, тигров.... По крайней мере, так мне говорил Костя.
   - Я знать, как охотиться на тигров, но никогда не охотиться. - Честно признался узкоглазый. На его лице по-прежнему сияла добродушная улыбка, но в глазах совсем не было радости.
   - А я охотиться. - Уверенно сказал широкоплечий и многозначительно переглянулся с толстяком. - Мы охотиться.... - Поправил он сам себя.
   Седой кивнул.
   - Это хорошо. Значит, вы должны понимать, что сейчас мы находимся на территории хищника.
   - Мы понимать. - Снова сказал здоровяк. - Но это ведь мы есть охотник, а он - добыча....
   - Правда? - Усмехнулся седой.
   - Сьемен, ты ведь не хотеть сказать, что теперь этот белый тигр охотиться на нас.... - С тревогой в голосе переспросил толстяк.
   Седой тяжело вздохнул и немного помолчал.
   - По крайней мере, он теперь отлично знает, что мы пришли на его землю и ищем его....
   - Но ведь мы охотник....
   - Конечно. Ты это тигру объясни. Кстати, что ты будешь делать, если он, по какой-то причине, не поймет твоих объяснений?
   - Мы его убить. Вот и есть наш объяснять.... - Уверенно сказал здоровяк.
   - Да уж.... - Седой опять немного помолчал, потом выбросил ветку в костер и, подняв свой задумчивый взгляд, заглянул каждому в глаза. - Немного вы охотились, к сожалению, если все считаете это важным аргументом в свою пользу.
   - Я так не считать. - Подал голос узкоглазый.
   Седой пристально посмотрел на него и медленно кивнул.
   - Хорошо.... Говори.
   - Тигр умный - он обманывать человек.... Он уметь прятаться, подходить близка-близка, остаться незаметный. Он прыгать быстро, как молний и убивать один удар. Его не легко заметить, и убить....
   - Молодец, Акаши. - Похвалил седой. - Домашнее задание выполнил. И ты говоришь, что не охотился на тигров?
   - Моя не охотиться. Никогда не охотиться. Но моя много знать про охота.
   - Молодец. - Седой снова взял тонкую ветку, сломал и кинул в огонь. - Я хочу, чтобы каждый рассказал все, что ему удалось узнать об этом Лиг-Ламе еще до охоты.... Это важно, как вы все понимаете. Я хочу, чтобы вы, наконец, поняли, с кем мы имеем дело. Начни ты, Буйвол.
   Здоровяк почесал затылок, поправил ружье, лежащее рядом с его правой рукой и пожал плечами.
   - Я ничего не знать. Я приехать убивать, и все. - Здоровяк поднял вверх два огромных кулака. - Я иметь мой сильный руки и свой большой ружье. Хороший ружье, убивать слон. Я сильный и быстрый и готов свернуть шея этот тигр....
   - Впечатляет. - Спокойно сказал седой, но в голосе его слышалась легкая издевка. Козлобородый тоже не смог удержаться и усмехнувшись добавил:
   - Буйвол, ты, что ли, забыл, как в последней охоте носорог не согласился, что ты сильнее его? Ты тогда еще в штаны наделал....
   Широкоплечий метнул в сторону козлобородого суровый взгляд. Его здоровые ладони мгновенно собрались в кулаки, каждый размером с голову узкоглазого.
   - Что ты сказать? - Взревел здоровяк, медленно поднимаясь.
   - Сидеть. - Процедил седой и пригвоздил широкоплечего пронзительным взглядом. - Не хватало нам еще только подраться здесь трезвыми. Не знаешь ничего о нашей жертве, ну и не надо, сиди и помалкивай. Хотя, по-моему, глупо было идти на охоту, не изучив повадки противника. А ты, Костян, придержи язык, нехрена вываливать содержимое чужих подштанников, мне например, не интересно, что там было у вас на той охоте. Скажи лучше по делу.
   Здоровяк неохотно опустился на место и что-то с ненавистью прошептал себе под нос.
   - Ну-у-у.... - Козлобродый противно поскрипел ногтями по небритой щеке. - Я так децл поторчал в инете перед отъездом. Совсем немного.... Ну....
   - Ну....
   - Так вот: тут недавно двенадцать охотников зависли. Ни одного не нашли. Поисковики вернулись назад ни с чем. Но ведь поисковики вернулись....
   - Точно, вернулись, - согласился седой, - но ведь они не охотники.... Они - спасатели.
   - Чо ты гонишь....- Козлобородый поскреб щетину с другой стороны.
   Седой не обратил внимания на реплику и перевел взгляд на толстяка.
   - Я тоже интернет недавно смотреть. - Голос толстяка был явно взволнованным. - Там много писать.... Такой историй там много быть, как Костья сказать. Там амерекан миллионер потеряться.... Его долго искать. Полгода пройти. Найти только кости.... Он тоже на охота ходить. Сначала я думать, что все это есть придумка... Истории для страха, чтобы пугать ребенок. Маленький ребенок.... Теперь я по-другому думать.
   - Да? А чо это теперь ты "по-другому думать", Гансик? Чо тебя сподобило? - Снова влез козлобородый.
   - Я слышать, как Сьемен вчера говорить с этот туземцы. Они такого рассказать, что я подумать, все эти истории быть правда. И они есть легкий правда, слабый историй.... Они говорить много другой историй - страшный. Про другой охотник. Они пытаться нас отговорить.... Говорить, что леопард и в обычный джунгль много....
   - Ой, как страшно....
   - А мне быть страшно! И я не бояться признаться!
   Молодой охотник с призрением посмотрел в глаза толстяку, сплюнул в сторону и резко повернул вертел, так что капли жира потекли в костер ручьем. Огонь загорелся ярче, выхватывая из темноты озабоченные лица охотников.
   - Вау - жуть какая.... - Всплеснул руками козлобородый. - Ты, наверно, обмочился от страха. А?
   - Хватит Костя, идиота из себя строить! - Вмешался седой.
   - Я просто хочу продолжить охоту - и все! Я, между прочим, твоих правил не нарушал.
   - Вопрос не о правилах, а о нашей жизни.
   - Я не такой очкун.... Как некоторые. Готов рискнуть! Аборигенские сказки испугали нашего немецкого шоуменя.... Какой ужас! Значит, трахать малолетних пацанов для него нормально. А встретиться с реальной опасностью - сопли повисли.... Тоже мне, охотник хренов. На тигра он ходил, выродок. Да тебя привели, навели ружье - ты только на спуск сам нажал, герой....
   - Костя.... - Седой предостерегающе махнул рукой.
   - Я много ходить на охота. - Вмешался толстый. - Я есть хороший охотник и понимать, как охотиться. Ты мне не говорить....
   - Точно, как булками шевелить - ты знаешь.
   - Костя!!!
   - И я еще продвигал его передачи в нашу благоверную страну. Во блин, а!..
   - Костя, закрой свой рот!!! - Седой сжал кулак и подался вперед. - Мы закончили вчерашний бред разбирать....
   Козлобородый кивнул, вздохнул и примеряющее поднял вверх руки.
   - Да! Базар замяли. Все.... Я только хочу сказать, что под мухой эти сказки кого угодно напугать могут.... Ты так не считаешь? А?
   Внезапно козлобородый резко прищурил глаза и подался вперед.
   - Эй, Ганц, ты чо, научился балакать на ихнем "бумбу-юмбу"?
   Толстяк испуганно затряс головой, как будто и не чувствовал никакой обиды на козлобородого за недавнее высказывание, или умело сделал вид, что ничего не понял. Я сразу догадался, что он каким-то образом зависим от козлобородого.... Для мира двуногих одним из самых важных эквивалентов счастья считались деньги, такие красивые бумажки с бессмысленными картинками. Скорее всего, именно это и связывало этих людей. Но, может быть, и что-то другое.
   Странно, как эти бумажки решали в мире людей так много судеб. До тех пор, пока сами люди не попадали на мой суд. В моем мире деньги не имели никакой ценности.
   - Мне Семьен переводить? - Продолжал толстый, отводя в сторону нерешительный взгляд, и тщетно пытаясь спрятать свой страх. - Он их понимать.
   - Семеныч? - Козлобордый выглядел немного удивленным. - Ты с ними ботать можешь?
   - А тебе то что?
   - Ну-у-у.... - Козлобродый задумчиво вытащил охотничий нож и отрезал прожаренный кусок мяса. - Ну-у-у.... Я может, тоже хотел бы услышать их мнение....
   - В самом деле? Не хотелось тебя тревожить, ты ведь там с двумя красавицами был. Куда уж там всякие аборигенские сказки на ночь.... Вдруг у тебя не получилось бы после этого....
   - Э-э-э.... - Козлобородый замялся. - У меня всегда все получается.
   Седой усмехнулся.
   - Заметь, Костя, Ганс тоже читал, что потерялся именно охотник....
   - Ну.... И.... Что дальше? Будешь сворачивать охоту?
   - Со мной сын....
   - Я тебе его на шею не вешал. А вот бабосов тут все отсыпали тебе немеренно.
   - Я сказал - верну деньги....
   - Да на хрен мне эти деньги тарахтели. Ты обещал охоту....
   - На своих условиях.
   - Конечно. Только не я стрелял! Понятно? Не я нарушал твои долбанные условия. Вообще никто из охотников их не нарушал. Их твой собственный сын нарушил. Так что не отвертишься.... Лично я не хочу возвращаться. Ясно?
   Козлобородый торжественно вонзил зубы в сочное прожаренное мясо. А я почему-то вспомнил оленя. Несомненно, он сам был виноват. Нельзя так бездумно стоять на виду. Если бы не люди, то кто-то другой обязательно убил бы его....
   И тут я понял, почему он стоял на этой поляне. Он ждал своей смерти. Именно так. Не понимал, но ждал. Просто пришло его время....
   Для каждого отмечен свой час....
   - Я хочу увидеть это существо, встретиться с ним с глазу на глаз. - Продолжал козлобородый.
   - Для тебя это так важно?
   - Да, блин, важно!!! Еще как....
   - Почему?
   Козлобородый пожал плечами, продолжая жевать мясо.
   - Я не знаю. Хочу увидеть его - и все!
   - И я хотеть убить белый тигр! - Вмешался здоровяк. - Он быть дорогой. Он убить много охотник - я хотеть добиться успех.
   - Успех, говоришь? Это хорошо бы....
   - Пап, я тоже не хочу возвращаться ни с чем. - Гордо заявил молодой охотник. - Не списывай на меня свои слабости, а....
   - Списывать слабости? Да ты хоть знаешь, о чем говоришь?.. - Возмутился седой. - Эти, как их там назвал Ганс, туземцы, рассказали: здесь живет не просто белый тигр.
   - Это они так считают....
   - Возможно. Но я склонен верить им. Я так понял, что соображалка у этого существа работает не меньше, чем у нас. А может и больше, чем у некоторых. Это, похоже, не простое животное. Очень не простое. Оно не только может имитировать голоса других животных, но и, как говорили туземцы, управляет ими. Многое из их слов я не понял.... Но мне показалось, что они утверждают, что время от времени он может менять облик.
   - Менять облик?! Это уже фантастика какая-то.... - В голове молодого охотника послышалось недоверие, даже издевка. Но седой не обратил на это никакого внимания и спокойно продолжил.
   - Хотя по виду зверь - самый обычный тигр, только белый.
   - Альбинос что ли?
   - Ты ведь сам в и-нете лазил и читал там не мало. Прекрасно знаешь, что я имею в виду. Он, даже если и альбинос, полоски и него все равно есть. Самые обычные черные полоски, только на белой шерсти, а не на рыжей, как обычно. Вот так.
   Седой повернулся к остальным охотникам.
   - Ладно, господа бойскауты. Решайте сами. Но обдумайте все тщательно.... Костя, что ты притих?
   - Притих? Да чо там думать? Я пришел сюда только с одной целью....
   - Я тозе присол сюда с одна цель.... И я не хотеть уходить. - Заговорил узкоглазый. - Но я тозе цитать про этот тигр в интернет. Там говорить, сто этот особый тигр. И сто он не всегда быть таким, как мы его видеть....
   - Вау.... - Козлобороодый всплеснул руками. - Чо там думать - мне определенно нравится этот зверь. Сеныч, Акашка, если все это правда, то я никуда отсюда не уйду, хоть кончите меня здесь.
   Узкоглазый нервно пожал плечами.
   - Моя не знать, сто есть правда. Так писать в интернет. Я только цитать. Он есть оцень-оцень умный и опасный.
   - Ухххх!!!! Я хачу его.... - Козлобородый злорадно оскалил зубы. - У меня уже кровь кипит от такого кайфа. Дайте же мне, дайте этого зверя. У-у-у-у!!! А-а-а-а!!! И заберите свою хренову шкуру - не нужны мне такие мелочи. Мне нужно увидеть его и убить. А потом уже пусть будет что угодно.
   - Я тоже хотеть его смерть! - Подал голос здоровяк.
   - И я быть с вами. Я хотеть убить этот зверь. - Узкоглазый быстро закивал головой. - Оцень-оцень хотеть.
   - Акашик - ты прелесть. - Усмехнулся козлоболродый. - Я тебя люблю.
   - Про меня не забудьте. - Подал голос самый молодой охотник, которого отец заставил поворачивать большой вертел с антилопой. - Я с вами.
   - Ромка! - Подал голос седой.
   - Что, Ромка? Я уже пятнадцать лет Ромка. Я не такой, каким ты меня себе представляешь. Я - не трус.
   Седой пожал плечами.
   - Я никогда не думал, что ты трус. Но бестолочь ты - это однозначно.
   - Нет, думал. Ты всегда меня таким считал. И еще маленьким подлецом. Ведь именно поэтому ты и взял меня с собой. Потому что боялся оставить дома.... Но я не такой.
   - Да. Я взял тебя потому, что ты достал свою мать....
   Козлобородый поднял вверх руки.
   - Господа, осадите.... Ты, Сеныч, сказал, что тебя не интересует содержимое старых подштанников. Меня тоже....
   Седой усмехнулся.
   - Ты прав, Костя....
   - Еще бы. Кончайте уже свои семейные сцены тут разводить. Меня тошнит от этого. Семеныч, я, знаешь ли, недавно женился.... Блин.... Такая вот шелуха. Так я, когда приеду, сразу же разведусь. На-афиг мне такие вот подарочки? Давайте-ка лучше о деле побазарим. Итак, кто как, а лично я никуда возвращаться не собираюсь. Я все сказал.
   - А я хотеть вернуться. - Заговорил толстяк. - Я хорошо понимать, как это есть опасно.
   - И нахрена ты тогда вообще приперся сюда?
   - Я думать мы суметь незаметно, как это, подкрасться и убить этот зверь....
   Козлобородый сломал небольшую веточку поковырялся ею в зубах и выбросил в костер, так же, как седой.
   - Интересно, как ты думал подобраться к нему незаметно, если сам поднимал ружье на тех пташек?
   - Ну, я....
   - Придурок, верно?
   - Костья.... Я.... Я хотеть вернуться.
   - Сочувствую. Но здесь решает большинство. - Козлолбородый театрально пожал плечами.
   Большинство решили продолжить охоту.
   Седой тяжело вздохнул и подвел итог.
   - Итак, приговор вынесен. Мы идем дальше. Ну что ж, выбор сделан.
   Как он точно сказал. Только выбор был сделан еще утром....
   - Именно, Сеныч. Сделан - продолжаем путь. И никаких гвоздей. Мы здесь все бывалые охотники.... Кроме Ромуля, конечно. Но, подумай, каким гигантом он вернется назад, только прикинь, Семеныч. Эта охота его в корне поменяет. Всякие нервные выпады моментально исчезнут. Отвечаю. Он станет нормальным пацаном. Думаю, ты все правильно сделал....
   Седой поднял руку, заставив козлобородого замолчать.
   - Хватит дифирамбы распевать. Умолкни. Пусть будет так, как решили. Мне жаль, Ганс, но большинство за то, чтобы продолжить охоту. Хотя я сам вернулся бы назад.... Это самая обычная предусмотрительность.
   - Моя знать предусмотрительность.... - Вмешался узкоглазый.
   - Что "твоя" знать? - Переспросил козлобородый, ковыряя в зубах новой веточкой.
   - Моя много знать... Что делать ниндзя, когда он знать, что его ждать засада?
   - Готовится к битве, что же еще? - Подал голос молодой охотник, поглаживая разбитую губу кончиками пальцев.
   - Не правильно. Ниндзя сидеть дома, пить чай, любить женщина. Он никуда не ходить. Но.... Мы уже в пути, идти в лес. И нам назад - так же опасно, как и вперед.
   Седой кивнул.
   - Да, Акаши, наши спины не защищены. Ну ладно, мы уже решили. Теперь послушайте одну вещь, что вчера рассказал мне шаман, а я не успел никому поведать. - Все обратились в слух. Даже молодой охотник перестал поворачивать антилопу. - Он сказал: когда охотник убивает кого-то ради развлечения, а не по необходимости - природа видит это, понимает и мстит. Таким образом, этот охотник сам обрекает себя на смерть. То, что обитает в этом лесу и есть мстящая природа. Так он сказал. Охотник должен быть в первую очередь человеком, и не играть чужими жизнями ради развлечения.
   После секундной паузы козлобородый усмехнулся и покачал головой.
   - И это все, чем ты собирался нас напугать? Семеныч..... Я ожидал от тебя большей фантазии. После всего сказанного - это незначительная деталь....
   - Может быть, да - а может быть, и нет....
   Остальные охотники нехотя поддержали козлобородого, даже толстяк. Только узкоглазый по-прежнему монотонно улыбался, а в его темных глазах холодной каплей росы блестело одиночество и печаль.
   Седой медленно кивнул ему и негромко добавил:
   - Они называют эту природу Лиг-Лам. А лес, в котором мы сейчас находимся - Кумбала, что, в переводе с их языка, означает древний, могущественный, таинственный, темный. Но ведь и на самом деле это место считают одним из самых старых лесов на всей нашей планете. Разве вы не слышали? Если вернетесь живыми - почитаете в и-нете.... Занятная статейка.
   Над поляной повисла глубокая тишина - слышалось только мерное потрескивание костра звон цикад, да пронзительное мяуканье гиен, где-то далеко в лесу.... Все охотники молча смотрели на своего предводителя. Но седой больше ничего не сказал на эту тему. Оглядевшись по сторонам, он снова кивнул и медленно поднялся.
   - Пора бы, наверное, поужинать. А то я, как погляжу, Костя скоро все ветки съест. И приживется в аборигенских джунглях наш родной русский лось.
   - Сам ты лось, Сеныч. Я уже поужинал, пока вы здесь трепом занимались. Теперь мясо из зубов выковыриваю.
   - Ай да молодец. Пацаны значит ждут, а он уже....
   - Э-э-э.... Сеныч, мясо-то подгорало же. Жир во все стороны так блин и пулял. Да и потом, я чо последнее схавал?..
   - Да расслабься ты, Кость - я пошутил. Ром, скоро там олень готов будет?
   Седой похлопал сына по плечу, как бы попросив прощение за сильный удар, и внимательно осмотрел поляну.
   - Мужики, - не оборачиваясь, заговорил предводитель охотников, - дежурить будем по двое. Я так понимаю - тропические хищники, как и все остальные животные, не любят огонь. Значит, пока мы будем поддерживать наш костер - будем находиться в относительно безопасности. Однако вам придется быть очень внимательными. Мало ли что может произойти. Пусть ничего для вас не будет сюрпризом. Будьте готовы ко всему. От этого зависит наша жизнь....
   Без сомнения, седой был самым чутким среди охотников. Но даже он не мог предположить все, что произойдет в эту ночь.
   Или он предполагал? Тогда зачем он привел сюда своего сына?
   А с другой стоны - он так хотел вернуться....
  
   Первым умер здоровяк, которого сами охотники называли Буйвол-Джек. Это произошло ночью, во время его дежурства. Костер действительно не подпускал ни одно животное достаточно близко. Только голодные львы иногда нападали на охотников возле костра. Но и они старались это делать, когда охотник отходил в сторону хотя бы на несколько шагов.
   Здоровяк отошел гораздо дальше, чем несколько шагов.
   - Ты куда собрался? - Поинтересовался козлобородый у своего товарища, увидев, как тот удаляется, беспокойно озираясь по сторонам.
   - Туалет....
   - Тьфу ты, Буйвол. Да отвернись в сторону и отлей. Не стесняйся, я не Ганс, хватать тебя не буду....
   - Я не.... Я, как это....
   Козлобородый махнул рукой.
   - Ясно. Не продолжай. Вонять тут не надо - ты прав. Смотри, далеко не отваливай. А то носорога встретишь. Блин, утра не мог дотерпеть....
   Высокая мягкая трава в безлунную ночь казалась черной - ее длинные стебли угрожающе шелестели и тянулись, словно лапы диких зверей. Широкоплечий постоянно оглядывался по сторонам, но недостаточно быстро. Хоть он и был опытным охотником, и прекрасно понимал, какие опасности таятся в ночных зарослях травы, особенно ночью - похоже, его естественные потребности притупили бдительность. Поэтому, когда справа раздался шорох, здоровяк не успел даже снять ружье.
   Огромное тело гиены повисло у него на груди. Страшные челюсти, почти самые сильные в мире, сомкнулись на его гортани. Здоровяк захрипел и осел, а руки его почему-то лихорадочно продолжали расстегивать штаны, не замечая, что молния стала скользкой от крови и мочи. Изо рта беззвучно вырывался алый фонтан, расползаясь на груди черным горячим пятном, от которого потянулся приторный сладковатый запах. Широкоплечий распластался на земле, дрожа всем телом и уставившись ровным остановившимся взглядом в огромное, так быстро опускающееся небо. А рядом что-то шевелилось, хрипело, стонало, как будто вся трава вдруг ожила. Серая, высокая, страшная трава с большими острыми зубами, которые впивались, но не приносили уже никакой боли, только нарушали покой.
   Покой.... Как хотелось спать. Закрыть глаза и улететь в это огромное сияющее небо с миллионами звезд. Высоко-высоко....
   И не нужна никакая охота. К чему она? Пустая трата времени ради бессмысленного удовольствия. Никчемного.... Жуткая агония умирающего зверя и звериная страсть в собственном сердце.... Зачем? Какая в этом необходимость, какое удовольствие? Вспышка адреналиновой ярости.... Зачем она? Только для того, чтобы убежать от собственного страха.... Больше ничего. Да, именно собственного первобытного страха, затмевающего собою настоящую жизнь. Как все просто, и как всегда нелепо.
   Как страшно....
   Первобытный ужас.... Вот он раскрылся падающим потоком звезд.... Бесконечной бездной.... Прохладной, манящей....
   До чего же огромное небо.
   ...Бездонно и прекрасно. И как близко....
   Всего в одном вздохе....
   Только нет больше этого вздоха.
   Ноги здоровяка еще отбивали незамысловатую дробь, когда живот разрывали челюсти других хохочущих гиен. Первая гиена с трудом разомкнула челюсти, издала громкий мяукающий звук, и тоже вцепилась в добычу. Хрустнули ребра. Из разорванного горла с бульканьем вырвался последний вздох.
   И рухнуло небо бесконечной бездной страха и долгожданного обмана.
   Козлобородый резко вскочил на ноги, когда услышал недалеко от костра мяукающий звук.
   - Буйвол. - Позвал он негромко, чтобы не разбудить остальных. - Эй... Буйвол....
   Подхватив с земли ружье, козлобородый резко повернулся в том направлении, куда ушел здоровяк.
   - Буйвол, мать твою! Отзовись, кретин! Отзовись! Буйвол!!! Эй!!!.. Сукин сын, куда ты делся?..
   Седой мгновенно поднялся на ноги и уже стоял рядом с ружьем наперевес.
   - Где он?
   - Ушел по..ать и провалился.
   - Куда ушел?
   Козлобородый указал направление дулом ружья. За гранью света от костра не было видно ни зги, но чуткий слух седого уловил возню хищников шагах в ста.
   - Всем подъем!!! - Закричал он. - Буйвола задрали.
   - Сто такое?!.. - Удивился узкоглазый.
   - Как задрать? Кто задрать? Это не должно случаться.... - Запаниковал толстяк.
   - Да, черт возьми. Не должно. Но иногда случается! Быстрее, быстрее просыпайтесь. Ну же!
   - Папа!!.. Что.... Что такое?.. - Сонно прошептал молодой охотник.
   - Просыпайся, Роман. Быстрее просыпайся. Нужна твоя помощь. Давай-давай....
   - Папа.... Я хочу домой.... - Взмолился его сын, но седой немедленно поднял руку, призвав всех к молчанию, и снова прислушался.
   -Кажется, гиены его уже задрали. Их много.... Ромка, возьми себя в руки! - Обратился он к дрожащему сыну. - Достань из сумки ракетницу и дай нам света. И побыстрее. Нет времени хныкать. Может, он еще жив. Давай-давай, двигайся уже! Костя, Акаши, станьте по бокам от меня. Ганс, хорош воздух ртом хватать. Ты ведь охотник, или забыл? Будешь позади меня, охраняй тыл. Ромка....
   Раздался выстрел. В небо полетела сияющая звезда, которая повисла над поляной, ярко освещая сцену кровавого пиршества гиен.
   - Вон они! Твари!!! Быстрее! - Крикнул козлобородый и уже собирался броситься вперед, но на его плечо легла сильная рука.
   - Спокойно. - Тихо сказал седой. - Ты пойдешь рядом со мной. И не шагу дальше. Джеку уже все равно. Он мертв....
   - Да.... Черт! Он готов. - Согласился козлобородый и сразу же успокоился. - Ганс, ты как?
   - Я очень, очень хотеть вернуться.... Я настаивать....
   - Значит, порядок. - Подытожил седой. - Пошли.... Держите ружья. Цельтесь чуть ниже уха или в глаз. Вперед.
   Три гиены слегло одновременно, прямо на трупе здоровяка. Остальные торопливо убежали прочь, даже не оглядываясь. Одна гиена хромала. Видимо, чья-то пуля пробила голову насквозь и повредила ей ногу. Ночная трава приняла хищников и благополучно скрыла от постороннего взгляда. Ровный свет от замершей над поляной звезды заливал пространство желтоватым светом.
   - Ганс, Костя, помогите. Акаши, следи внимательно - они могут вернуться.
   - Моя следить. Твоя делать. Не беспокойца. - Ответил узкоглазый, внимательно осматривая неподвижные заросли.
   Седой подхватил одну еще агонизирующую гиену и спокойно отбросил ее в сторону.
   - Быстрее, мужики.... Надо забрать тело Буйвола.... Быстрее же!
   Подхватив истерзанное до неузнаваемости тело, охотники поволокли его к костру. Узкоглазый замыкал отряд, хладнокровно оглядывая ускользающую темноту.
   Звезда над поляной дрогнула и медленно покатилась вниз.
   Возле костра с ружьем наперевес стоял самый молодой охотник. По щекам его текли слезы, а грудь высоко поднималась и опускалась.
   - Папа.... - Прошептал он. - Папа....
   - Спокойно, сын. Все нормально.... Все хорошо....
   - Папа.... Ты... жив....
   - Со мной все в порядке. Не бойся. Что со мной станется?
   - Папа....
   Тело здоровяка положили на землю. В свете костра оно выглядело еще ужаснее. Лицо было почти совсем нетронуто, но горло, грудь и живот полностью вывернуты. В стороны торчали полуобглоданные ребра, на плече болталась выдернутая гортань, а руки намертво вцепились в расстегнутые штаны, как будто он хотел натянуть их повыше, чтобы удержать вываливающиеся внутренности.
   - Папа.... - Снова прошептал парень и, отступив на шаг, вдруг упал на колени. Его тело содрогнулось несколько раз и извергнуло из себя куски полупереваренной оленины.
   Седой стоял рядом, положив руку на спину сына, и тихо повторял, как автомат:
   - Все хорошо, Ром. Это нормально. Это пройдет....
   - Черт возьми! - Возмутился козлобородый и грубо выругался. - Я только что говорил с ним, спросил, куда собираешься.... Блин, мать твою.... Он еще не хотел навонять здесь возле костра. И вот.... Эх, Буйвол.... Ну, теперь ты все равно развонялся. .... Профессиональный боксер в тяжелом весе.... Силач.... Этот мужик не раз выходил сухим из таких переделок, что любая охота могла бы показаться детской забавой. - Козлобородый в сердцах схватил головешку и метнул в сторону, откуда они принесли тело здоровяка. Не дожидаясь, пока она приземлится, он сорвал с плеча ружье и выстрелил. На землю полетел фейерверк алых искр.
   - Эта охота никому не покажется детской забавой. - С уверенностью сказал седой и, оставив сына, достал из своего рюкзака плащ. - Акаши, накрой тело. И начинайте рыть могилу. Прямо здесь, возле костра. Завтра утром, когда нас не будет, гиены все равно его раскопают.... Но мы должны придать тело земле. Таков уж наш человеческий удел.
   - Да.... - Согласился козлобородый с такой яростью в голосе, что молодой охотник поежился.
   - Вы хотеть хоронить Дзек сейсяс? Носью? - На лице узкоглазого впервые не было дежурной улыбки. Теперь глаза его выражали неподдельную тревогу.
   - А ты предлагаешь ночевать рядом с его разорванным телом?
   Узкоглазый передернул плечами.
   - Я не знать.... Ноцью хоронить не хоросо....
   - Мне без разницы, когда это делать. Но если хотите, можете дождаться утра. - Отвечал седой. - Дело ваше. Мне все равно.
   - Папа. Давай уедем отсюда.... Я.... Я был не прав, когда просился на охоту! Я ничего не понимал! - Чувствовалось, что он впадает в истерику. - Я.... Я.... Прости меня, папа. Я больше не хочу этого видеть!!!.. Пожалуйста....
   - Замолчи, Роман. Утром мы уйдем. Думаю, больше никто не захочет остаться.
   - Эй! Тормози.... - Возмутился козлобородый. - Буйвол откинулся, но это ничего не значит.
   - То есть как это ничего не значит? - Удивился седой.
   - Ну-у-у.... В смысле значит - мне жаль Буйвола, но... Его ведь гиены задрали....
   Седой покачал головой.
   - Ты что, ничего не понял, Костя?..
   - На охоте всякое может произойти. Споткнулся, упал, умер.... Из-за этого никто не сворачивается....
   - Дальше!
   - Это ведь не белый тигр.... Мы даже еще не видели его.
   - И ты готов рискнуть жизнью?
   Козлобородый пожал плечами.
   - Почему бы и нет. Это как игра. Только ставка здесь не деньги, а жизнь. Я готов рискнуть. К тому же в том и кайф, когда на карту поставлена именно жизнь, а не воздух. Она нам дана одна - игра становится так щекотлива....
   - Костя, ты можешь решать для себя что угодно. Но сына я хочу вернуть домой живым и невредимым. Да и Ганс, по-моему, тоже не изъявляет желания разделить судьбу Буйвола.
   - Я хотеть вернуться. Обьязателно вернуться. Ничего больше не хотеть.... Никогда больше не ходить на охота..... Я-я, да.... Я понимать, что все это делать Лиг-Лам. Я все понимать.... - С дрожью в голосе заговорил толстяк.
   - Ты чо, идиот? - Удивился козлобородый. - При чем здесь тигр? Это были гиены.
   - Я все понимать. Все понимать. Это быть Лиг-Лам. Я знать....
   - Кретин, ты чо, не видел? Это ги-е-ны! Знаешь таких?
   - Найн.... Нет-нет.... Я все равно хотеть домой.... Хотеть вернуться.
   - Черт с тобой.
   - Мы уходить далеко от масына.... - Вмешался узкоглазый.
   Седой кивнул ему в ответ.
   - Но, несмотря на это, мы возвращаемся с первыми лучами солнца. Лучше двигаться в нужном нам направлении, чем еще дальше загонять себя в ловушку.
   - Да, конесно, моя согласаться. Но....
   - И никаких "но".... Я верну вам деньги. Не беспокойтесь.
   - Тьфу. Да мне плевать на эти деньги!!! - Крикнул козлобородый, резко повернувшись. - Ты понимаешь, плевать. Я хочу увидеть этого Лиг-Лама.... Я хочу заглянуть ему в глаза, хочу вдохнуть запах настоящей опасности. Если это все сделал он - значит я пойму.... Неужели он так ужасен?
   - А ты разве его еще не чувствуешь, Костя? - Усмехнулся седой. - Тебе мало? Ты хочешь, чтобы все здесь остались? Мы все окочуримся, если не отступим.
   Он не понимал, что отступать уже поздно.
   - Да это всего лишь гиены. - Не мог успокоиться козлобродый.
   - Ты и сам уже не веришь в собственные слова. По голосу чувствую. Я ведь знаю: ты не мало повидал на своем веку - должен уже кожей чувствовать - где по-настоящему опасно.
   - Ни хрена я не чувствую. Ни хрена.... А ты? Ты ведь у нас бывший спецназ....
   - Не надо болтать о моем прошлом, Костя, я тебе уже не раз говорил об этом. Не береди мои раны. Я всего лишь профессор этнологии....
   - Извени....
   - Так вот, я все чувствую - и не стал бы пустозвонить, если бы буйвола убили всего лишь гиены. Я тоже прекрасно понимаю - на охоте всякое может случиться. Но здесь по-другому.... Понимаешь? Как будто сам воздух пропитан опасностью.... Не знаю, зло это или что-то иное, но не все здесь чисто - это для меня ясно, как день. Жаль, что раньше я этого не знал....
   - А мозет это и не зло? Мозет мы сами зло? Это зе мы охотники. Мы прийти сюда? - Заговорил узкоглазый, поправляя свое ружье.
   Козлобородый уставился на него, как на вшу, которую собирался раздавить.
   - Расскажи это ему, - он кивнул в сторону накрытого тела.
   - Завтра мы возвращаемся!
   - Акашик. Чо-то я в натуре, не секу твой базар. Ты чо, развести меня решил? - Козлобородый сделал шаг и немного наклонился, чтобы получше разглядеть лицо узкоглазого. - Ты нафиг это сказал? А? Нафиг приперся на охоту? Чо те здесь упало?
   - Костя! - В голосе седого прозвучали металлические нотки. - Хватит, Костя. Доставайте ножи и начинайте копать могилу. До рассвета не так уж много времени. Так что работайте. Я вам помогу. Дайте только поговорить с сыном....
  
   К утру небо затянуло тучами. Подул легкий ветерок. Деревья лениво качнулись. Такие колоссальные высокие деревья не легко уговорить кланяться, но вверху ветер был сильнее. Вот-вот грозил сорваться сильный дождь. В джунглях дождь опасен. Многие животные прячутся и паникуют. Большинство нор затапливает - скрываться в них почти бессмысленно. Поэтому грызуны одни из первых покидают свое обжитое жилье. Они чувствуют приближение опасности и взбираются на деревья или ищут безопасное место на возвышенности. Но иногда случается так, что и старые вековые деревья не выдерживают потоков воды, и с оглушительным треском падают на землю, ломая ветви, выворачивая глыбы земли своими длинными корнями и открывая небольшой просвет неба.
   Небо.... В моем лесу такой просвет дарил шанс на выживание новых деревьев, молодых. Правда этот шанс предоставляется всего лишь одному юному деревцу, одному из сотни - вырасти и стать таким же великим и прекрасным жителем дикого леса.
   Только человек в состоянии убить такого гиганта ради нескольких столов и стульев.
   И только одному человеку из сотни тысяч дано вырасти и понять, что значит настоящая жизнь....
   Охотники, теперь их осталось всего пятеро, стояли рядом с небольшим надгробьем. У каждого на лице отражались свои затаенные чувства. Я смотрел в эти лица, читая внутренние переживания как следы на песке. И мне было тяжело осознать: почему люди так много делают для мертвых, и так мало думают о смерти. Забывают, что они и сами скоро окажутся на месте тех, кого только что предали земле. Неизбежный исход бессмысленных скитаний.... Это лишь вопрос времени, а оно всегда призрачно и быстротечно как горная река. Его не чувствуешь, пока не приходит последний стук сердца. Но за границей этого стука время исчезает и наступает мгновение за пределом раскаяния.... Чтобы войти в это мгновение нужно преодолеть собственный страх. Страх смерти. Кто может бросить вызов собственной смерти, если сама жизнь стала вчерашним днем?
   Да.... Времени никогда не хватает для жизни. Никогда не замечаешь, как оно стремительно пролетает. И то, что было бесконечно дорого, вдруг становиться лишь частью прошлого, жалким обрывком памяти, мусором, который подхватит и унесет ветер перед грозой. И вывернет он с корнем опустошенное дерево жизни, которому пришел срок умирать, чтобы освободить просвет для новой зеленой поросли....
   И только один из ста тысяч сможет подняться высоко до неба, чтобы увидеть свет новой зари и понять....
   Почему люди не наслаждаются прекрасными мгновениями, а только бегут вслед за своей мечтой, которая приводит их к пропасти отчаяния. А потом они вот так стоят над этой пропастью и молчат с понурой головой, отдают дань прошлому.... И каждый молчит о своем, ведь у каждого свое прошлое и своя дань. Почему для того, чтобы насладиться красотой, они всегда стараются сделать ее своей собственностью? Но и после этого не чувствуют радости.
   Почему они всегда закрывают глаза мертвецам? Боятся увидеть в них бездну? Или боятся в нее упасть?
   Козлобородый опустил круглый камень на небольшой бугорок земли, который остальные тщательно обложили со всех сторон пахучей травой, в надежде, что гиены не почувствуют запах разложения. Седой говорил, что это бесполезно, но они не слушали его. Они явно недооценивали обоняние этих милых животных. Им для выживания приходится порой охотиться по несколько раз за ночь. И, если охота бывает удачной, они закапывают добычу в землю, чтобы ее никто не утащил. При этом ямы бывают поглубже той, что выкопали охотники. Позже, когда приходят голодные дни, гиены без особых проблем находят свои запасы и едят полуразложившееся мясо. Все решало их удивительное обоняние.
   Молодой охотник наклонился и тоже положил камень. За ночь в его глазах не исчез глубокий тотальный страх перед увиденным. Страх смерти, который граничил с паникой и отчаянием. Наверное, если бы он знал направление, то бежал бы из моего леса бегом, не оглядываясь. Вот только отпускать его я уже не собирался.
   Мрачный пасмурный рассвет тяжелым предчувствием повис над лесом. Охотники молча переглянулись. Седой медленно кивнул и сказал одно слово: "Пора!".
   Все подняли с земли свои рюкзаки, одели их на спины, козлобородый накинул на второе плечо ружье здоровяка. Никто не стал возражать - все понимали, что путь будет не легким и любое оружие может понадобиться. А то, что его подобрал именно козлобородый - так он был вроде как другом здоровяка. Охотники неспешно и умело забросали землей кострище и все, что осталось от прекрасного оленя - новый корм для гиен и шакалов - и повернулись, направляясь в обратный путь. Они еще не знали, что дорога в мой лес безвозвратна, и эта охота станет последней в их жизни. Хотя, возможно, некоторые уже догадывались или, по крайней мере, чувствовали, только не желали в это верить.
   Мне было все равно, что они чувствовали - я уже знал, когда придет очередь следующего.
   Седой оказался внимательным предводителем. Он, похоже, не раз бывал в джунглях, и знал по каким признакам можно ориентироваться, чтобы запомнить дорогу. Но это ему не помогло - в полдень пошел дождь, самый настоящий тропический ливень. Все приметы и знаки смыло водой, которая лилась почти сплошным потоком, точно водопад. Спустя пару минут нельзя было не то что определить направление, но и разглядеть хоть что-нибудь на расстоянии нескольких шагов. Вода текла под ногами сотнями разрастающихся ручьев в направлении обрыва. Вскоре ручьи слились в один сплошной прибывающий поток, и охотникам пришлось обвязаться веревкой, чтобы их не смыло. В такую погоду даже местные жители ушметы не ходят в джунгли. Они сидят по домам и молятся своим богам, чтобы жилье не залило и не снесло крыши, чтобы все остались живы. А на следующий день они вылавливают из грязи полевые инструменты, домашних животных и мертвых друзей, которым боги не благоволили.
   Ни о каком возвращении не могло быть и речи. Седой это пркрасно понимал. От молний полыхало все небо, превращая джунгли в какое-то страшное зрелище остановившегося мгновения апокалипсиса. Замирали даже огромные тяжелые капли прямо в воздухе, чтобы в следующее мгновение обрушиться на голову сплошной стеной воды. А от грома дрожала под ногами земля, и мокрые прилипшие к лицу волосы двигались сами по себе, точно живые. Сердце вздрагивало, будто останавливалось, опаленное первобытным ужасом. И дыхание вырывалось из груди не то с хрипом не то с криком ужаса.
   Охотники медленно и осторожно пробирались вперед, судорожно цепляясь за все, что попадалось под руки: лианы, ветки, больно хлещущие по лицу, тонкие стволы деревьев. Вода вокруг с каждым шагом прибывала. В ней то и дело проплывали мертвые или еще живые птицы и звери, но больше всего было вырванных с корнями кустов, сломанных веток.... Бурлящий поток грязи уже поднимался выше колен, и с каждым шагом его напор становился ощутимее.
   Время летело - жизнь отчитывала свои размеренные шаги....
   Козлобородый, который пробирался самым последним в связке, приостановился, вытер лицо и закричал:
   - Обалдеть!!! Если мы не найдем, где пристроиться - то скоро ласты склеим все хором.
   Это интересная точка зрения. Но я не любил слишком несчастные случаи.
   Веревка натянулась, дернулась. Узкоглазый повернулся. Похоже, он совсем не слышал слов своего товарища и только непонимающе развел руками. Вся вереница охотников постепенно приостановилась. Седой отреагировал последним.
   - В чем дело?! - Крикнул он, подобравшись поближе.
   - Я говорю, мы скоро дуба врежем - климат тут.... слишком влажный.
   Седой кивнул, а потом заорал, так, что его все сразу услышали, даже гроза как будто немного приутихла. Я был восхищен этой силой.
   - Хватит дурака валять! Двигайтесь, если хотите выжить! Ясно? Вон там, впереди, во время молнии, я заметил пещерку.... Во-он за тем пригорком, в скале. - Он резко вытянул вперед руку, делая другой рукой козырек над глазами. - Увидели? Нам надо добраться туда, как можно быстрее, пока поток воды не поднялся и не смыл нас. Иначе мы полетим вниз, с обрыва. Все умеют летать? Нет? Тогда шевелитесь....
   Пещера действительно была недалеко, только вот нашли ее они совсем не случайно....
   В ней было сухо и спокойно - ее вход располагался намного выше уровня воды. Но на самих охотниках не осталось ни одной сухой нитки. Рюкзаки, пропитанные каким-то раствором, и то промокли насквозь.
   - Нам надо бы разжечь огонь. - Прохрипел седой, отплевываясь чистой дождевой водой.
   - Семенысь, ты не болеть.... - Обратился к нему узкоглазый.
   Седой, тяжело дыша, обвел рукой все пространство.
   - "Болеть, не болеть".... Какая разница? Всех, кто выживет, я верну домой - это я знаю. Осмотритесь, черт возьми. Вы ведете себя, как новички. Что в первый раз попали под дождь? Не на курорте же, в конце концов. Поищите веток сухих. И внимательней.... Мало ли кто здесь еще прячется от дождя. Рома, Костя....
   - Да где же мы сухих веток найдем, пап? - Заговорил молодой охотник. - Ты что, смеешься?..
   - А разве похоже, что я смеюсь? Распакуйте "сухое горючее". Нам надо если не обсохнуть, то хотя бы согреться. Но ветки были бы надежней - нам еще ночь здесь коротать. Не думаю, что дождь кончится раньше. Черт возьми, здесь должны быть ветки - корневища деревьев или просто хворост, занесенный ветром. Посмотрите....
   - Я зацеплю фонарик. - Отозвался козлобородый. - Давай не трезвонь, Ромка, пошли. Семеныч прав.... Давай-давай, шевели булками.
   - Ганс, Акаши, распаковывайте шмотки, доставайте "сухое горючее". Без него все равно не разожжем костер. Ну, что стоите? Вываливайте весь свой запас съестного. Боюсь, дождь не кончится до утра.... Так что нам, скорее всего, придется ночевать здесь. Вы собираетесь спать голодными?
   Толстый и узкоглазый быстро зашевелились, собирая вместе все рюкзаки. А козлобородый усмехнулся, переглянувшись с молодым охотником.
   - Чо-то предок мой расшумелся.... - Прошептал юноша, отойдя немного в сторону.
   - Да он о тебе переживает. Ты, не догоняешь, в натуре?
   Щелкнул выключатель, за ним еще один. Два ярких расширяющихся луча вырвались из фонариков. Один посветил под ноги, другой запрыгал по стенам.
   - Ну, и где нам искать сухие дрова? - Снова заговорил молодой охотник. - Мы же в пещере. Кто сюда ветки заносить будет?
   - Кто-кто.... Дракон в пальто. Ветер, кто еще? Но далеко он их, конечно, не попрет.... Смотри внимательней под ноги, Ромуль.
   Охотники углубились дальше, их шаги затихли за поворотом. А тем временем узкоглазый и толстый достали большие таблетки сухого горючего и длинные термитные спички в плотных, не пропускающих влагу, коробках. Седой выложил рядом несколько банок тушенки, фляги с водой и холодные мокрые куски жареной оленины, которые охотники рассудительно прихватили с собой.
   - Ну и чего вы ждете? Разжигайте!
   - А если мы быть не одни в пещере? - Спросил толстый, подозрительно оглядываясь по сторонам.
   Седой усмехнулся.
   - Если бы в пещере кто-то был - я не отправил бы сына за дровами....
   - А откуда твоя знать, что пещера пустой?.. - Вмешался узкоглазый.
   - Я не мало попутешествовал, чтобы с уверенностью говрить пустой дом или пещера, до того, как войти в него. Так уж я устроен, Акаши.... Здесь у нас пока все спокойно. Только крысы и змеи....
   - Змеи?..
   - Не трогайте змей - и они не тронут вас.
   Седой выглядел успокоенным и вполне удовлетворенным, как будто расположился на ночь в своем загородном домике. Я был немного удивлен его самоуверенностью. Чувствовать себя как дома, в опасной незнакомой обстановке - это должно было подействовать успокаивающе на его спутников. Несомненно, он был прирожденным лидером.
   - А вот и дрова.... - Седой поднял повыше руку, чтобы его увидели. - Молодцы.
   Из-за угла в пещерном проходе появились два ярких луча света, потом послышались шаги и голоса.
   - Пещерка-то наша с сюрпризом. - Прокричал козлобородый.
   - Может, снегурочку встретили? - С удивлением спросил седой.
   - Да не-е. А ты шутник, Сеныч. Самое время, так сказать, боевой дух поднять.... Там, за поворотом, шагов блин через сто, обрыв. Да такой, что и дна, не видно. Полный отпад. Если сорваться - можно долго песни петь.
   - Петь песня? Засем петь песня, когда падать? - Узкоглазый чиркнул спичкой и поднес к таблеткам сухого горючего. Дрожащее пламя выхватило из темноты его гладкое, как у ребенка, лицо, с прищуренными глазами. Короткие мокрые черные волосы торчали дыбом, а на губах играла неизменная улыбка.
   - Это вместо похоронного марша. Когда будешь падать - попробуй.
   Козлобородый подошел ближе, выключил фонарик и бросил рядом с тонким робким пламенем охапку старых веток, половина из которых была похожа больше на труху, чем на древесину. Молодой охотник повторил его победный жест.
   - Собрали, что могли.... - Сказал он и отступил в темноту.
   - Ну, и прекрасно. Акаши, разводи небольшой костерок. Мужики, раздевайтесь, подсаживайтесь поближе к огню и сушите свое барахло кто как может. Если этого не сделать - мы вскоре можем подхватить какую-нибудь тропическую дрянь.
   - Узе дело к весеру, Сьеменысь. Надо бы покусать.
   - Верно, Акашка. Кишку заморить надо.... - Козлобородый похлопал себя по животу, потом по животу толстяка. - Ой, как надо.
   Толстяк вздрогнул от неожиданности.
   - Костья....
   - Не дрефь, прорвемся.... Мы с тобой еще фильму поставим по этой прогулке....
   - Прогульке?..
   - Точно! И моя Гулька Петровна будет исполнять роль какой-нибудь туземочки. Мы ее перекрасим гуталином. Блин, и оставим так. А может потом, еще и туземцам привезем вместе с водкой. Пусть позабавятся пацаны. Ей понравится.... Ей всегда так в кино хотелось сняться. Н-н-да.... Там она еще не снималась. Заценишь, Ромуль, мою женушку. А уж потом я с ней разбегусь. Аборигенам подарю.
   - Ты ее не любишь? - Спросил молодой охотник, стягивая с себя мокрую насквозь одежду.
   - Люблю? - Брови козлобородого как-то странно потянулись вверх. - Пацан, ну ты меня прямо припер этим вопросом. Люблю?.. Хм. Я ее по три раза в день люблю. Интересное занятие.... Без базара. И умеет же она, стерва, этим заниматься. Но вот все остальное.... Недомолвки, недоверие, всякие ужимки. В общем, нормальная семейная жизнь. - Козлобородый махнул рукой и сплюнул. - Больше всего доконали эти ее идиотские допросы: что, где, зачем, почему. Где задержался, с кем был.... Пошла она, телка одним словом.... На фиг мне тарахтели такие радости. Акашка, брателла, погрей мне этой Ромулькиной козлятины - подыхаю жрать хочу.
   - Сисяс погреть. Огонь разгореться и я все погреть. Я и тусонку греть. Да, Сьемен?
   - Все грей. Нам горячего надо похлебать, во что бы то ни стало. Сушите вещи - чего вы ждете? Сушите....
   Седой изо всей силы выжал свои пятнистые армейские штаны и плотную пятнистую куртку, пристроил недалеко от костра и принялся осторожно подбрасывать побелевшие от времени обломки веток.
   Вскоре все охотники остались только в трусах. Невесело подшучивая друг над другом, они поедали оленину и опустошали банки с тушенкой. Их взгляды казались тусклыми и безнадежными, как погода за порогом пещеры. И голоса то и дело умолкали, как будто люди уходили в себя, чтобы проверить, что твориться, там, в глубине собственных мыслей. Но не найдя ничего для себя приветливого, они снова начинали говорить какие-то глупости, только для того, чтобы слышать что-нибудь кроме шума дождя и оглушительного грома, который хоть и не пугал, но заметно тревожил.
   Одежда, сложенная возле костра, парила. Охотники заботливо поворачивали ее, расправляли и укладывали по-новому, но высушить такое количество вещей казалось им несбыточной мечтой. Она только успевала нагреться, оставаясь такой же насквозь промокшей. Ружья поставили немного в стороне, соединив дулами друг с другом, чтобы при случае можно было быстро схватить....
   - Неужели этот Лиг-Лам настолько опасен? - Заговорил молодой охотник, и все немедленно замолчали. Почему-то никому не хотелось вспоминать о том, зачем они сюда пришли и где сейчас находятся. Каждый пытался уговорить себя, что это всего лишь прогулка в национальном парке или самая заурядная охота.... Да, именно заурядная охота.... И никто не умирал. И ничего опасного вокруг нет. Вот кончится дождь - они продолжат охоту.... Убьют какого-нибудь агути и вернуться домой к привычной жизни.... В каменные джугли, за стены стекла и бетона, где все привычно и знакомо. Главное сейчас хорошенько согреться и поесть. И еще, чтобы одежда высохла. А то в мокрой одежде не хотелось возвращаться домой....
   - Все это такая ботва, Ромуль.... - Отозвался козлобородый, беззаботно махая куском оленины. - Вернешься в город, расскажешь кентам - они не поверят. Ты еще вспоминать все это будешь, чтобы детали не упустить....
   - Точно. Буду вспоминать.... Как страшный сон!
   Воцарилось глубокое молчание. Каждый думал о своем. Все шутки как-то вдруг стали такими глупыми и незначительными. Никто не хотел нарушать молчания. Слова парнишки проторили дорожку в самые глубокие воспоминания. И каждый охотник остался один на один со своим внутренним миром. Что было в этом внутреннем мире? Для кого-то в нем трепетал огонек теплых встреч, а для кого-то там жили лишь потаенные страхи.
   И я смотрел в глаза людей, и видел отражения чувств. Как они похоже, все, кто приходил ко мне. Эти страхи и мгновения радости всегда выглядели такими откровенными. Вот только взгляд узкоглазого оставался для меня загадкой - я не понимал: зачем он пришел сюда. Он не казался мне настоящим охотником. Что-то скрывалось за его искусственной улыбкой. Да еще в глазах седого трудно было что-то понять. Я видел в них лишь ожидание чего-то. Спокойное терпеливое ожидание.
   Странно, но я не мог понять, чего он ждет?
   Внезапно седой повернулся и внимательно посмотрел на своего сына, а потом так же медленно отвел взгляд. Кажется, воспоминание коснулось и его.
   Юный охотник показался ему как-то внезапно повзрослевшим, но в то же время беспомощным перед этой дикой необузданной природой. Передо мной....
   Он вспомнил, как пытался оставить его дома, как уговаривал, заставлял. Но сын словно сошел с ума: стал творить какие-то безумные вещи. Игнорировал все слова матери, будто ее не существовало, довел преподавателей до "белого каления". Директор школы даже стал поговаривать об исключении за пропуски и плохое поведение. Но все бы ничего, если бы однажды вечером из кармана сына не выпал пакетик с кокаином. Это было как гром среди ясного неба. В тот день отец долго думал: специально выпал этот пакетик, или сын действительно стал наркоманом? Вести его к врачу на полный анализ он не хотел. Он всегда доверял слову. И в этот раз тоже поверил. В любом случае, если сын настолько сильно хотел на охоту, что готов был пойти на такой риск, то почему бы не сделать шаг ему навстречу? Так или иначе, в скором времени должна была состояться новая охота....
   Новая и, к сожалению, самая необычная.... Она обещала стать завершением чего-то важного, значительного, ради чего седой и проводил все эти походы. Но она так же могла оказаться и самой заурядной.... Как многие другие. Легенды не всегда правдивы. Даже если о них твердят так много людей.
   Седой целый вечер пытался уговорить сына, что это не простая охота, и что на следующую он обязательно возьмет его с собой. Но сын не хотел ничего слушать. Он сказал, что, если отец уйдет, то и он убежит из дома. Мать, конечно, не сможет его остановить - он стал большим и сильным. Седой даже хотел хорошенько отлупить сына за то, что тот не слушал мать. Но он понимал - это уже бесполезно. Сын вырос, стал самостоятельным. Возможно, для полного понимания самостоятельности ему действительно не хватало настоящей охоты. Да, именно охоты: ощущения настоящей опасности, взаимопонимания команды, а не этого школьного разгильдяйства, в котором он прозябал. "Чувство локтя", как говорили в старину, когда собственная жизнь зависела от тех, кто рядом, так же как их жизнь зависела от тебя....
   Несомненно, это особое чувство.
   Тогда в разговор вмешался старый знакомый, козлобородый Костя. Он заступился за парня, и седой вынужден был согласиться. Директор школы с пониманием выслушал предложение бывшего преподавателя университета, профессора этнологии, и пошел ему навстречу, полностью согласившись, что, возможно, эта охота даст мальчишке новое, более правильное понимание жизни. Он был смелым человеком с новыми взглядами на воспитание молодого поколения.
   Закрывшись в своей комнате, седой погрузился в размышления, чтобы точно иметь представление о том, что может ждать его на этой не совсем обычной охоте....
   Но он не смог предугадать....
   Когда-то в далеком прошлом, еще до того, как стать профессором этнологии, седой был командиром особого отряда, выполняющего необычные важные мисси в труднодоступных местах. Его отряд не один раз уходил в джунгли со спецзаданиями. И никто, кроме начальства, не знал, что это за задания. Но однажды из похода вернулись всего два человека: сам седой и его друг, которого он буквально принес на спине. Этот человек был отцом козлобородого.
   Он всегда спрашивал: "Зачем ты возвращаешься в джунгли? Ты ведь ушел со службы...." И ответ всегда был один: "Я привык рисковать. Это все, что я умею. К тому же охота прибыльное занятие.... Вот и твой сын пристрастился ходить со мной...."
   Полгода назад друг умер....
   "Как страшный сон...." - подумал седой и тяжело вздохнул. Ожидание в его глазах стало тревожным, беспокойным. Он будто предчувствовал опасность, но не знал, откуда ее ждать.
   Его чувствительность всегда восхищала меня. Теперь я видел каждую его мысль, чувствовал, словно свою собственную. Этот человек больше не был для меня тайной. Сильный мужественный воин, он многое пережил и хранил свою историю в тайне.
   Только не от меня.
   Я вспомнил его. Я знал его. Он сильно изменился за прошедшие годы.
   Всего два человека смогли остаться в живых из его многочисленного отряда. Только двоих я выпустил из леса....
   Тогда это было где-то на Амазонке....
   Козлобородый неторопливо перевернул свою одежду и медленно поднялся.
   - Куда собрался? - Вежливо спросил его седой.
   - Отлить хочу. Подержишь?
   Седой печально улыбнулся.
   - Все остришь, Костя....
   - Да не, в натуре, чо мне, лопнуть теперь, Семеныч?
   - Буйвол тоже не хотел лопнуть....
   - Его слишком далеко понесло - вот ему гиены ласты и завернули. А я все просекаю, я близко.... И вооще, в пещере никого нету. Мы проветрили с Ромкой.
   Молодой охотник тоже поднялся.
   - Я, пожалуй, тебе компанию составлю.
   Седой снова тяжело вздохнул. Тревога на его лице обозначилась резкими морщинами. Но он справился со своими чувствами.
   - Идите, не в костер же вам мочиться.
   - Пойдем, Ромуль. Пахан дает добро. Бери, пока не он передумал....
   Свернув за угол, они зашептались.
   - Давай с обрыва нитку кинем. - Заговорщически предложил козлобородый.
   Парень как-то нерешительно пожал плечами. Чувствовалось: он не совсем уверен, что это хорошая идея, но и показать собственный страх ему тоже не хотелось.
   - Давай.... - Согласился он.
   - Фонарик цепанул?
  
   Жизнь порой приносит сюрпризы, и зачастую эти сюрпризы бывают пугающими. Иногда люди умеют их правильно понимать. Но это происходит так редко, как солнечное затмение. И тогда это делает их мудрее, либо полностью изменяет, заставляя пересмотреть всю свою прожитую и настоящую жизнь и по-новому взглянуть на привычные вещи. Но чаще они всего лишь боятся. Увы, люди боятся даже самых простых случайностей: если заставить их взглянуть на себя с другой стороны - они не узнают себя и не поймут, что же произошло на самом деле. Каждый новый день должен быть для них таким же, как и вчерашний, а все изменения не имеют никакого права выходить за рамки дозволенного. Так же, как сердце ни имеет права на неожиданный радостный стук. Иногда они скучают по свободе. Обыденность изнуряет. Хочется чего-то неожиданного, каких-то изменений. Например - охоты....
   Подкрасться к зверю, выстрелить и увидеть его агонию - это отвлекает от повседневных проблем. Возникает первобытное чувство раскрепощенности, могущества и вседозволенности. Что может быть выше власти над жизнью и смертью, которую в этот момент они держат в своих руках и нацеливают на ничего не подозревающих животных? Что может быть грандиозней? Они смотрят, нажимают на курок, и раздается оглушительный гром.
   Власть над жизнью и смертью....
   Это для них проблеск свободы.... Но, так как они ничего не смыслят в ней - жизнь возвращает таких героев ко мне. Рано или поздно. И гром обращается против них....
   Все, что не запланировано - решительно опасно. В какой-то степени люди правы: свобода - страшная штука. Она меняет жизнь, делает ее неуправляемой, независимой. Уследить за этим невозможно, можно только потеряться. Но никто не хочет потерять собственное "я". Это равносильно смерти. Люди оберегают его больше всего на свете. Поэтому свободу они связывают с деньгами, временем, пространством, независимостью от других людей или обстоятельств. Что угодно, только не полная открытость. Но....
   Иногда жизнь все-таки приносит сюрпризы.... И, если не пытаться их обдумать, а всего лишь принять - внутри меняется все.
   Мой лес полон таких неожиданностей. В нем каждый получает то, что принес с собою в мир. И будущее отражается от прошлого. Вот только настоящее никто не желает принимать.
   За последние годы только два человека оказались готовы к этому. Но один умер и унес тайну своего перерождения. А второй вернулся.
   Зачем он вернулся?
  
   Козлобородый подтянул трусы и победно хлопнул в ладони.
   - Круто мы оросили этот бордюр. Местные зверьки будут нас вспоминать, забегая сюда на ночные тусовки.
   - Эт точно.... - Отозвался парень.
   Козлобородый усмехнулся, повернулся и, как-то нелепо взмахнув руками, завалился на бок, а потом и вовсе исчез.
   - Твою мать!!! - Заорал он откуда-то снизу. Его фонарик запрыгал по камням, пока не доскакал до края обрыва. Луч света удалялся, нервно выхватывая из темноты поросшие плесенью и мхом каменные углы. А потом он потух, наверное, разбился.
   - Твою мать, твою мать, твою мать.... - Раздавался откуда-то снизу знакомый голос.
   Молодой охотник растерянно перевел луч своего фонарика вниз. За край обрыва судорожно цеплялись дрожащие руки.
   - Ну, ты, блин, так и собираешься стоять, или подашь руку? А?
   Парень наклонился, стал на колени. В нос ударил запах свежей мочи.
   - Ты живой?
   - А ты как думаешь, мать твою? Раз ору, значит, пока еще цепляюсь. Чего ты стоишь? Помоги же. Ну!!! Я долго не продержусь....
   Молодой охотник резко поднялся и отклонился назад, напряженно взъерошивая свою голову. Подать руку? Это так просто. Но он боялся. Я видел это по его глазам - в них не было ничего, кроме страха. Он боялся, что и сам окажется там же, в обрыве.... Его побледневшие губы беззвучно повторяли одно единственное слово: "Нет!".
   - Ромка!!!.. Где ты? Быстрее!!!..
   - Я позову кого-нибудь.
   - Имбицил врожденный. Я не дождусь!.. Дай руку!!!..
   - Я не....
   - Кретин! Урод! Дай мне эту хренову руку. Быстрее, быстрее же!!!.. Или ты хочешь, чтобы я откинулся?!
   - Ничего я не хочу. - Парень снова наклонился, стал на колени и осторожно заглянул за край обрыва. - Ничего я не хочу... - Повторил он, махая своим фонариком. - Я не могу....
   Козлобородый мертвой хваткой вцепился в край обрыва. Пальцы его босых ног упирались в блестящий от плесени камень. Камень мелено раскачивался, и, казалось, вот-вот вывернется. Еще немного, и козлобородый полетит вниз - дрожащие от напряжения руки не удержат голое мокрое тело.
   По его стесанной щеке стекали крупные капли крови....
   Вот она - настоящая свобода. Как замечательно она отрывала от изнуряющей обыденности. Даже дух захватывало.
   - Не брызгай мне светом в глаза!!! - Снова захрипел козлобородый. - Давай, давай руку!!! Ну же....
   - Я не смогу тебя вытащить. Ты тяжелый....
   - Не твоя забота. Я сам выкарабкаюсь. Дай зацепиться, урод!!!
   - Я боюсь, что ты и меня затащишь туда.
   В глазах парнишки застыл глубокий первобытный страх. Он ничего не мог с этим поделать. Этот страх буквально парализовал его.
   - Блин, ты чо, полный придурок? Пипец, идиот. А я еще твоему отцу выписывал, чтобы он взял тебя на охоту. Во я попал, а.... Е-мое.... Я ласты склеиваю, а он там рассуждает о чем-то. Да не стащу я тебя вниз, не ссы.... Ромка-а-а-а!!!.. А-а-а-а!!!.. Я тебе столько сделал. Свел с пацанами, которые твой долбанный крэканый товар согласились забирать. Бли-и-ин!!!.. Я еще сделаю.... Я тебе много чо сделаю.... Ты только помоги.... Ну же, мать твою, козел конченый, дай руку!!!..
   Молодой охотник задрожал всем телом. В глазах его мелькнула нерешительность. С одной стороны он хотел помочь своему знакомому, а с другой стороны - дикий неуправляемый страх подталкивал развернуться и убегать со всех ног. Он понимал, что козлобородый не продержится долго. И зачем надо было идти так далеко?
   Парень нерешительно вытянул вперед дрожащую руку. Страх не отступил, но появилась воля. Она как-то лениво и нехотя просыпалась в его затуманенном страхами уме.
   - Держись!.. - Прошептал он пересохшими губами.
   Козлобородый немедленно вцепился и завыл от усилия, пытаясь подтянуться. А парнишка вжался всем телом в мокрую от мочи скалу.
   - Тащи!!! - Глухо закричал козлобородый. - Тащи!!!..
   - Не могу....
   - Тащи, блин мать твою!!! Придурок, сопля маринованная. Тащи же!!! Видишь, у меня не получается!!!..
   Молодой охотник попытался отползти назад. Фонарик выпал из его руки и покатился к краю обрыва. Вскоре он последовал за первым, гулко постукивая ручкой по облипшим мхом камням.
   - Еще тащи!!! - Снова закричал козлобородый. - Давай, давай, еще немного!!! Давай же!!!..
   Над краем пропасти показалась голова. Увидеть ее парень не мог, он только почувствовал смрадное дыхание и отчетливо услышал судорожные всхлипы. Пришлось отползти еще немного дальше, чтобы козлобородый поместился на краю обрыва.
   Тяжело дыша, они вытянулись на холодном камне, отплевываясь и тихо матерясь. Козлобородый даже не пытался ругать молодого охотника, за то, что тот не сразу помог ему. Только высказывался по поводу всей охоты в целом, по поводу дождя и этой пещеры, но больше всего его задело, что пришлось измазаться в собственной моче.
   Наконец, отдышавшись, он немного приподнялся и, обхватив дрожащими руками голову своего спасителя, звучно поцеловал его в лоб.
   - С-спасибо тебе, Ромка - ты спас мою паршивую жизнь. Ты смелый пацан. Не зря я уговорил твоего отца взять тебя с собой. П-пойдем-ка назад.... Мне что-то так в люлю захотелось, б-баиньки. Эх, еще бы сисю женскую, я бы совсем успокоился.
   - Костя, ты.... Ты.... Я испугался....
   - Забудь. Все нормуль. Ты справился со своими страхами. Молодца! Пойдем.
  
   Поддерживая друг друга охотники вышли на свет. Седой немедленно поднялся.
   - Что с вами стряслось? Вы так долго....
   - Ничего страшного. Фонарики посеяли. А так все в охей.
   - А запах. От них исходить такой странный запах.... - Вмешался толстый, подозрительно оглядывая своих товарищей.
   - Ну не удержались и друг друга облили. Завидуешь, Ганс? - Козлобородый сплюнул и, отпустив молодого охотника, уверенно направился к выходу из пещеры.
   - Ты куда? - Спросил седой, разглядывая своего сына.
   - Куда-куда.... Душ принять. Перед сном мыться полагается....
   Седой недоверчиво покачал головой.
   - У тебя вся щека в крови.
   - Москиты....
   - Костя....
   - Семеныч....
   - Что там у вас стряслось?
   Козлобородый усмехнулся и махнул рукой, не оглядываясь.
   - Твой сын, Сеныч.... Если бы не он....
   - Костя!
   - Я ему жизнью теперь обязан, Сеныч. Он меня из обрыва вытащил. Я тут ненароком в птичку поиграть решил, едва чирикнуть успел. А он просто молодца.... Ромуль, не хочешь душ принять? Мне спинку потереть надо....
   Парнишка невольно тоже усмехнулся, а козлобородый вдруг остановился на выходе из пещеры.
   - Я туту вспомнил кое-что.... - Заговорил он, перекрикивая шум дождя. - Знаешь, Семеныч, слова из песни.... Старой такой песни, не моего поколения, скорее твоего. Отец любил ее - Высоцкий пел кажется. Не помню точно слова - что-то там про горы.... Запомнилась только одна строчка: "Надейся на руки друга и вбитый крюк....". Я слушал ее давно и никогда не придавал значения. Она мне без разницы была. Но сейчас я ее как никогда понимаю. Блин, как понимаю.... Ромка дал мне эту руку, без которой я бы щас не тосовался здесь. Вот так-то!
   Козлобородый стал под жесткие струи дождя, придерживаясь рукой за каменную стену, и закрыл глаза, совсем как в душе. А молодой охотник опустил голову, чтобы не встречаться взглядом с отцом. Он-то хорошо помнил, что готов был бросить своего друга, только бы сохранить свою жизнь.
   Ему было страшно протянуть эту самую руку, казалось, что сейчас весь мир оборвется и его затянет в черную бездонную пасть смерти. Он уже хотел убежать, сесть возле теплого костра, обхватив колени, и дрожать от страха. Геройская бравада слетела с него еще после смерти здоровяка, остался только глубокий всепоглощающий страх. Он буквально кричал внутри оглушительно одно единственное слово: "беги!". И это слово вытесняло, выжигало все посторонние мысли, оставляя только леденящий холод и побуждение к действию. И все-таки что-то удержало молодого охотника. Что-то заставило остановиться. Нет, он не понимал, что это такое. Какое-то странное безрассудное желание помочь своему другу. Откуда оно могло взяться? Голова была пуста - ни одной мысли: страх поглотил все. Оно как будто родилось где-то в груди, под сердцем, или прямо в нем и мгновенно заполнило леденящую пустоту. И вот в следующее мгновение, рука как бы сама собой вытянулась вперед.... Это было настолько естественно, что молодой охотник уже и не представлял, как может быть по-другому.... Бросить человека, не подать ему руку, все равно, что убить его. Человека, который был другом.... В сердце юноши вдруг появилось какое-то глубокое спокойствие и уверенность. Он понял, что в настоящем друге нельзя ни на миг сомневаться, что бы ни произошло. Только тогда это может называться дружбой. Только так, и никак иначе. И что есть вещи превыше собственной жизни. Например - любовь.
   Теперь он понимал, как глупо и нелепо вел себя последнее время со своим отцом и матерью. Что они готовы были ради него отдать собственные жизни. Они всегда протягивали ему руки. В любое время. А он всегда готов был укусить эти протянутые руки. И зачастую кусал.... Но они прощали, потому что любили, и делали вид, будто ничего не происходило. Только молча залечивали свои раны. Чтобы потом снова протянуть руку, когда он окажется в какой-нибудь сложной ситуации: свяжется с шайкой местных разгильдяев, промышляющих воровством и вымогательством, или вырубится от передозы наркотиков.... Такого еще не было, но все к этому шло. Как быстро под откос летела жизнь, подгоняемая желанием показаться круче или заполучить свою дозу кайфа, от которого можно было забыть мелкие и ничтожные проблемы.... Да, именно ничтожные: кто-то не так посмотрел, кто-то не то сказал.... Сущая нелепость. Особенно после того, как внезапно приходит понимание, насколько хрупка жизнь, и как она неповторима....
   Парнишка поднял голову и по очереди встретился взглядом с каждым охотником. Козлобородоый был полностью прав, вернее, не он, а тот певец, которого он вспомнил - в таком путешествии можно надеяться только на руки друга, настоящего друга и вбитый крюк, то есть на себя.
   Отец медленно кивнул своему сыну, как будто увидел в его глазах это понимание, и парень так же медленно ответил ему:
   - Прости. Я всегда был не прав. И спасибо, что взял меня на эту страшную охоту. Как бы еще я мог это понять?
   - Я рад, что тебе это удалось....
   - Знаешь, папа.... По-другому и не могло быть....
   Узкоглазый, улыбаясь, закивал головой. И его улыбка впервые выглядела искренней. Даже толстяк выглядел довольным, несмотря на страх, который проскальзывал в каждом его жесте.... Он хоть и не совсем понимал, о чем говорит молодой охотник, но чувствовал, что в его словах проскальзывают какие-то сильные чувства, которые затрагивали и его самого.
   В этот момент, отплевываясь, как морж, в пещеру вернулся козлобородый.
   - Освежись, Ромуль, меньше вонять будешь.... Водичка аховая....
   Парнишка поднялся, видимо, собираясь последовать примеру своего друга, но в этот момент толстый вдруг подскочил в воздух и закричал, словно полоумный. Он попытался переставить ногу, вместо этого споткнулся и упал лицом вниз, колотя ногами и руками, как в агонии. Из горла его повалила пена, глаза стали закатываться, лицо быстро налилось синевой. В дрожащем свете небольшого костра оно напоминало страшную резиновую маску пришельца.
   Седой бросился к нему, хватая с пола толстую ветку.
   - Разожмите ему рот! - Закричал он. - Быстрее!!!
   Узкоглазый оказался проворнее всех, вцепившись в нижнюю челюсть толстяка он проделал какие-то непонятные движения и легко разомкнул рот. Седой вставил между зубов ветку, но тут же отскочил в сторону.
   - Осторожнее, у него на шее змея!
   Узкоглазый, выхватив из рюкзака нож, он наклонился над телом толстяка, которое еще конвульсивно дрожало. Козлобородый расторопно перехватил толстяка за ноги и резко перевернул на спину.
   Горло толстяка нежно обхватила тонкая изящная зеленая змейка. Она совсем не сдавливала гортань. Наоборот, казалась красивым галстуком на его обнаженной груди. Только этот галстук слегка извивался и шипел.
   - Это есть болотная газюка. - Уверенно сказал узкоглазый и протянул кончик своего длинного изогнутого ножа, который можно было назвать коротким мечом. Быстрым ловким движением он легко отрубил змее голову и ловко отбросил ее. Молодой охотник подхватил за хвост короткое тело гадюки и тоже откинул его в сторону.
   Толстяк был еще жив, хотя лицо синело с каждой секундой. Он шевелил губами от нехватки воздуха и глаза у него как будто вылезали из орбит.
   - Быстро: найдите рану. - Крикнул седой. - Надо разрезать ее и прижечь! Мы еще можем его спасти!..
   Но узкоглазый медленно покачал головой, молча указав на два темных пятнышка около мочки уха.
   - Она укусить в сонный артерий....
   Толстяк захрипел и вытянул ноги, отчаянно хватая ртом воздух. Руки задрожали и замерли. Ветка во рту хрустнула, ее края упали, а взгляд широко открытых глаз остановился. В них не было ничего кроме страха и отчаяния.
   - Все. Конец. - Прошептал козлобородый, отпуская ноги толстяка.
   - У нее самый сильный яд. - Согласился седой и протянул руку, чтобы закрыть глаза своему товарищу. - Минуты две-три, а потом сердечный приступ.
   - Он уже не хотел никакой охоты.... - Печально сказал молодой охотник.
   Козлобородый махнул рукой и в сердцах плюнул.
   - Сеныч, ты считаешь, это тоже сделал Лиг-Лам?
   Седой поднял тяжелый взгляд, но в этот раз козлобородый выдержал его.
   - Да. - Коротко ответил предводитель охотников и так же медленно отвернулся.
   Удивительная прозорливость. Откуда он мог это знать? Разве что догадывался.... Да, седой не переставал меня удивлять. Но зачем он вернулся?
   В пещере воцарилась напряженная тишина: только потрескивал костер, в котором уже догорели таблетки сухого горючего, и тяжело дышал молодой охотник. Ему хоть и было страшно, но он понимал - этому чувству нельзя поддаваться и нельзя доверять. Иначе страх заставит сделать непоправимую ошибку. Юноша уже понял это на собственном опыте.
   Однако и истреблять его тоже нельзя. Как говорили индейцы какого-то племени: если умело использовать свой страх - можно научиться понимать то, что скрыто от глаз. Страх - это особое чувство, которое подсказывает о приближении врага до того, как все остальные чувства начинают ощущать.
   Вот, например, седой - он чувствовал тревогу.... Только не мог понять, с чем она связана.
   "Крысы и змеи, - сказал он тогда, - не троньте змей - и они не тронут вас....". Все иногда ошибаются - идеальных людей не бывает. Откуда он мог знать, что за волей змеи буду стоять я.
   Но он догадывался....
  
   Охотники обложили тело толстяка камнями, которых в пещере было больше чем в достатке. Конечно, все понимали - это только очередная кормушка для падальщиков. Но что они могли поделать.... Хотя козлобородый и предлагал сбросить толстого с обрыва, где сам висел меньше часа назад. Только все почему-то отказались.
   - Он умер! - Рационально утверждал козлобородый. - Ему уже все равно, что вы сделаете с его телом. А нам надо беречь силы....
   Седой молча покачал головой. Я его понимал - когда-то ему пришлось вот так сбрасывать не одно тело. И эта рациональность бесила его, а воспоминания тяготили его душу.
   Но как изменился его сын.... Еще недавно он полностью разделил бы точку зрения козлобородого. А теперь ему почему-то казалось кощунством вот так сбрасывать с обрыва тело человека, который еще недавно делил с ними хлеб, пусть даже он и не был идеалом для подражания. Узкоглазый никак не объяснял причин своего отказа, только молча покачал головой, и принялся обкладывать посиневшее тело толстяка камнями. Вскоре остальные присоединились к нему и в полном молчании проработали почти всю ночь.
   Дождь утих только под утро. Но в джунглях еще клокотала вода, стекая с холмов. По таким глубоким размывам идти было невозможно. Ноги вязли в грязи по колено, а кое-где, в наиболее низких местах, можно было утонуть с головой. Полноводные ручьи стекали в направлении обрыва, и уровень реки постоянно увеличивался, даже после того, как прекратился дождь. Там, в низине, откуда пришли охотники, река широко разлилась и затопила большие пространства, неспешно подбираясь к деревне ушметов. Местные жители уже привыкли к подобным набегам воды. Они давно укрепили берега Ламунги глиняными насыпями и зарослями колючек, которые удерживали глину своими длинными корнями. Ушметы понимали, что меньше чем через неделю, вода снова войдет в прежнее русло, и жизнь в джунглях продолжиться с чередой размеренных случайностей. Не стоит из-за этого менять привычное место обитания, в котором они чувствовали себя так защищено.
   Только после обеда охотники осторожно выбрались из пещеры, в которой уже никому не хотелось находиться. Смерть толстого посеяла сначала недопонимание, а потом и раздор между двумя охотниками.
   - Змея хотеть погреться возле костра.... - Печально сказал узкоглазый.
   Козлобродый мгновенно сорвал с плеча ружье и приставил к его виску.
   - Блин, гаденыш, а.... Я тебя щас кончу, Акашка. Ты и про Буйвола что-то подобное провонял. Ты что считаешь, Ганс сам подхватил эту тварь и повесил себе на шею? Да, пусть он был и дерьмо порядочное, но такой смерти он не заслужил. По крайней мере, не тебе судить об этом, падла ты узкоглазая! Чем он, твою мать, виноват? Да мне накласть, сколько тут твоих зверушек прохлаждается. Понял? Тоже мне, защитник природы....
   - Тихо вы, там. - Вмешался седой.
   - Это мы к ним прийти.... - Не унимался узкоглазый.
   - Заткнись!!! Заткнись!!! Или я за себя не отвечаю!!!.. - Козлобородый взвел курок.
   - Хватит! - Прикрикнул седой. - Хватит, кому сказал!!! Опусти ружье, Костя. Ну!!!
   Козлобородый неохотно подчинился.
   - А чо он дерьмо городит? Мы тут дохнем, как мухи, а он....
   - А ты, Акаши, придержи свое мнение. Так, ради благоразумия. Ты ведь все прекрасно понимаешь, как я погляжу. Верно?..
   Узкоглазый встретился взглядом с седым, и постоянный улыбка во второй раз покинула его круглое гладкое лицо. Он только кивнул и отступил немного назад, за спину молодого охотника, который молча наблюдал за всем этим инцидентом. В его взгляде чувствовалось странное приятие всего происходящего, как будто он одновременно и сочувствовал и понимал обоих.
   Я даже засмотрелся.
   - Змейка, блин, мать твою, погреться захотела.... - Не унимался козлобородый, водружая на плечо свое ружье. - Ублюдок узкоглазый. Змейка.... Тьфу! Блин!
   Они медленно двигались вперед, придерживаясь за стволы тонких деревьев и ветки кустарников, чтобы не поскользнуться. Тяжелые ботинки с огромными комьями налипшей грязи, наверное, весили не мало - охотники с трудом поднимали ноги. И вскоре усталость одолела их.
   - Семеныч, кончай гнать уже.... - Взмолился козлобородый обессилено вцепившись в ствол дерева. - Давай перекур врубим.
   - Не стоит в лесу курить, особенно свои промытые сигареты.
   - Хм. "Промытые", как ты точно их назвал. Они даже еще не просохли.... Но других увы, нету.
   - Костя. Ты ведь охотник....
   - Да кончай, Сеныч. Знаю я все. Ну не могу больше, в натуре. С ног валюсь....
   Седой тяжело вздохнуть.
   - Хилая молодежь пошла....
   - Да, эт точно.... Ну так чо, Семеныч?..
   - Ну, что с вами поделаешь? Пятнадцать минут.... Соси свою соску. Но помни, запах....
   - Слышно далеко.... - Закончил за него козлобородый и послушно кивнул. - Я же говорю, что все знаю. Семеныч, я под тропический дождь всего раз в жизни попадал, и то в деревне каких-то буйдуков.... Черте где это было.... С тех пор я зарекся в такой сезон на охоту подтягиваться. Себе дороже....
   Зажигалка выбросила короткий язычок пламени. Рыжая от влаги сигарета раскрыла свой алый как у хищника глаз.
   - Уф! - Выдыхая дым, сказал козлобородый. - Долгожданные минуты покоя....
   - Мы совсем не долго идти. - Заговорил узкоглазый, но мгновенно замолчал под суровым взглядом козлобородого.
   - Тебя спросить забыл.
   - Не надо так, Костя. - Вмешался молодой охотник и даже узкоглазый обернулся на его голос. - Ты ведь сам сказал, что надо надеяться на руки друга....
   Козлобородый нервно покачал головой, как будто не мог поверить в слова, которые слышал. Седой тоже смотрел на своего сына с удивлением.
   - Вот именно, Ромуль. Вот именно.... И я еще считал его своим другом. А он....
   - А что он?
   - Такую фигню несет. Вот что он. Ну, разве друзья могут желать такой участи друг другу?.. Сам скажи.
   - Так он и не желал. Он только сказал, что змея не виновата в том, что она укусила. Так же и гиены.... Ты ведь охотник - сам должен понимать. Они не враги, они просто животные.
   - Странно слышать это от тебя, Ромуль.... - Признался козлобородый и нервно затянулся сигаретой.
   - Это мы к ним в гости завалили, а они живут здесь - вот и все, что сказал Акаши.
   - Да-а?
   - Точно. Больше он ничего не говорил. Это их стихия и их жизнь.
   Козлобородцй снова тряхнул головой.
   - Чо-то я не въеду - ты чо, за него, Ромуль? А?
   - Я ни за кого. Я просто говорю то, что понимаю. И насколько я понимаю, Акаши жалко и Буйвола и Ганса не меньше, чем тебе. И руку тебе он подал бы намного быстрее, чем я. Ему не нужно было бы соображать и понимать то, что я должен был пережить в тот момент. Ведь он уже готов к этой жизни больше меня во много раз. Он знает, что такое дружба, а я только думал, что знаю. И, я не сомневаюсь, что в таком походе он тоже надеется только "на руку друга и вбитый крюк".
   Сигарета козлобородого замерла на полпути ко рту. В глазах его пролетали какие-то непонятные воспоминания. Похоже, это была его собственная первая охота, на которую он ходил со своими друзьями. Тогда хотелось самого обычного риска. Не того, в котором он жил в мире своего бизнеса, где деньги приходилось защищать от зависти других честных бизнесменов с пистолетами в карманах. Нет. Именно простого и понятного риска. Он был тогда таким же, как этот молодой охотник. Нет, пожалуй, постарше, но не умнее. Козлобородый покачал головой. Он любил чувствовать себя победителем. Да. Именно это было важно для него. Не просто жажда риска, а победа. И страха у себя он никогда не чувствовал. И друзей старался выручать из любых затруднений, а за самых близких готов бы отдать собственную жизнь, закрыть собою от пуль. Но чувство собственной значимости в нем было просто грандиозным - намного больше, чем у этого паренька. Никогда он не забывал подчеркнуть: кто здесь самый крутой и самый правильный. Отец часто корил его за это, но ничего не мог изменить.
   "Да и какой был в этом смысл? Жизнь сама делает нас. Мы лишь жалкие щепки в великой реке.... После тропического ливня.... И бросает нас в грязной бурной воде....", - подумал козлобордый и улыбнулся.
   Только потом, когда он встретил друга отца, который организовывал особо опасные походы, он начал понимать, что не это самое главное в жизни. И желание побеждать плавно уступило место жажде риска, более могущественному наркотику. К сожалению это не приносило такого ясного понимания, которое он сейчас видел в глазах этого юноши....
   Козлобородый снова улыбнулся. Он вспомнил, как седой впервые появился у них в доме. Отец, прикованный к инвалидному креслу, встретил старого друга с радостью, он даже рекомендовал ему своего сына как умелого охотника и отличного начинающего бизнесмена. И седой согласился взять его на берега амазонки, разумеется, бесплатно. Только Костя не согласился бесплатно. Это ущемляло его чувство значимости. Он уплатил и за себя и за своего друга. А потом он еще много раз ходил на охоту вместе с другом отца.... И всегда платил.
   Как это было глупо.
   Сигарета полетела в сторону.
   - Ромуль.... - С легкой хрипотцой сказал козлобородый и протянул руку. - Ты.... У меня нет слов. Без базара ты прав. Ты открыл мне глаза, Ромуль. Даже твой отец не мог этого сделать. Не ожидал. Честно, не ожидал....
   Молодой охотник пожал протянутую руку.
   - Знаешь.... Когда ты тащил меня, я мог крикнуть тебе, что ты трус. Когда ты вытащил, я увидел, как ты изменился.
   Молодой охотник усмехнулся. Черты его лица теперь был более спокойные и уверенные.
   - Это все потому, что я будто бы себя вытащил.
   - Так и должно быть. - Согласился козлобородый, не отпуская руку своего друга. - Но, блин, никогда не думал, что человек может настолько измениться.... Сейчас я вижу у тебя такое мужество, которое даже у себя не могу найти. К тому же ты понимаешь других, а это не многим дано. Вот у твоего отца есть децл.... Поэтому я за ним и тащусь....
   Седой усмехнулся и хлопнул козлобородого по плечу.
   - Пойдем уже....
   - Да не, я правда так считаю....
   И я был с ним согласен: этот молодой охотник стал как будто совсем другим.
   Козлобородый повернулся к узкоглазому.
   - Держи пять, Акашка. Я был не прав. Я начинаю тебя понимать.... - Узкоглазый пожал протянутую руку и вдруг широко открыл глаза....
   Больше тянуть было нельзя.
   Если тигра заметили - он должен либо напасть, либо убежать. А убегать я не умел.
   Белой молнией я прянул к козлобородому. Бесшумной белой молнией. Никто не мог меня толком разглядеть, хотя я все время находился рядом. Так близко, на расстоянии одного вздоха. Только протяни руку и посмотри, вдохни воздух, чтобы ощутить мой запах.
   Как же узкоглазый сумел меня увидеть? Что особенного в этом человеке?
   Козлобородый вздрогнул от неожиданности, но не успел даже пошевелить пальцем. Я ударил его передними лапами, не выпуская когти, и он отлетел далеко назад. Тяжело охнув и завалившись на спину, он уставился на меня широко открытыми глазами. В его взгляде не было ни удивления ни страха. Такое ощущение, будто он знал, что эта встреча произойдет и где-то в глубине был рад. Смерть его не пугала. Пока не пугала. Странно.... И так восхитительно - значит, он достиг предела своей жизни. Это прекрасно.
   Но шагнет ли он дальше? Осмелится на последнее испытание? Мало кто бывает готов к этому.
   Козлобородый поднял руки. Он не пытался снять с плеча ружье. Только смотрел на меня растерянно и бессмысленно. Наступал закат его жизни. Что чувствовал он в глубине себя в этот момент? Вот сейчас сорвется за горизонт солнце, и погаснут последние лучи.... Исчезнет мир, канет в бездну, вместе со всеми воспоминаниями и переживаниями. А он все смотрел широко открытыми глазами. И я видел себя его взглядом. Огромную пасть, страшные зубы, алый язык, изжелта-коричневые глаза и безумную ярость в них. Я хотел, чтобы он узнал меня и понял, кто я, почувствовал. Ведь это была его мечта - он так хотел встретиться со мной, что готов был пожертвовать жизнью. Я принял его жертву. Я видел его желание в его мыслях.
   Почему же он не делает свой последний шаг?
   Почему не видит собственное отражение в моих глазах? Неужели облик для него оказался непреодолим. Или порог смерти стал последней преградой, непостижимой реальностью. Узнать собственное отражение и пройти сквозь него - это тяжело.... Но в глубине души он всегда знал - кто я.
   Наши взгляды слились воедино на коротком вздохе, на одном ударе сердца, и мгновение замерло. Капли, падающие с веток, остановились в воздухе. Охотники повернулись, но ничего не могли сказать, они не успели даже удивиться. Так и смотрели в никуда, пока я открывал козлобородому новый мир.
   Мир его смерти.
   Он всегда так хотел риска, настоящего, искреннего, и чтобы до конца, через край. Чтобы он наполнил его смыслом жизни. Именно это он искал. Не бездарное наслаждение от охоты и не побег от однообразия вели его в дебри джунглей и непроходимые таежные леса. Он искал себя, свое настоящее "я".
   И я остановил мгновение, чтобы он почувствовал полноту чистой искрящейся первозданной стихии. Чтобы увидел себя....
   Но когда он встретил свой облик, своего зверя, увидел свой мир - почему-то отступил.
   В его взгляде мелькнул страх.
   Я ошибся....
   Все иногда ошибаются. Не только люди.
   Все отступают. Всегда отступают.
   Это обычное дело. Человек не готов к тому, чтобы свершить последний шаг и признать бессмысленность прожитой жизни. Чтобы отречься от прошлого и увидеть мир таким, каков он есть на самом деле, без изящества и обмана. Это тяжело....
   Козлобородый судорожно закрыл лицо рукой.
   И я опустил свою тяжелую лапу. Всего один раз. И раздавил ему грудь....
   Я даже не выпустил когти.
   Только забрал жизнь....
   Хрустнули ребра....
   Из приоткрытого рта с глухим стоном вырвался воздух, и хлынула кровь, заливая грудь, горло, плечи. Взгляд мгновенно замер, погрузившись в пустоту. Руки задрожали и вытянулись вперед, словно он хотел обнять меня. А потом бессильно упали на землю.
   Прощай, козлобородый....
   И солнце навсегда опустилось за горизонт. Пришло время заката.... Оно всегда приходит. Ко всем.... Рано или поздно.... Неизбежно....
   Его тело еще мелко дрожало, как будто в экстазе последнего танца, под незримые беззвучные барабаны ушметов, как вчера ночью - он ведь не знал, что ушметы танцевали смерть - а я уже скрылся в джунглях. Легким, почти невесомым, прыжком. Бесшумным, как вздох ветра.
   Я летел, точно облако по небу, неуловимо, свободно. Сзади раздались выстрелы и крики. Охотники очнулись. Теперь они заметили свого врага....
   Врага.... Меня.... Как это забавно звучит. Даже несмотря на их кажущееся глубокое понимание настоящего, они все равно дети. Все, как дети - не важно, сколько им лет. Смешные и наивные, немного рассеянные, немного себе на уме, и такие импульсивные.
   Только вот зачем вернулся седой?
   Огненные мухи бросились за мною вслед целым роем. Они тоже забавные.... Они всего лишь никчемная пыль. Я давно стал недоступен для них. Я теперь даже знаю, как их называют люди - пули.... Но мне всегда больше нравилось "огненные мухи". Когда-то они уничтожили прекрасную тигрицу, которая дала мне эту особенную жизнь. Дала шанс прийти и увидеть странный мир, в котором человек называет себя венцом творения.
   Воистину странный мир.... Ибо никто другой человека так не называл.
   Я безумно любил свою мать, только дети могут понять, что значит эта любовь. Только им дано любить без вопросов и размышлений, и без желаний. Они не осознают этой любви потому, что она для них жизненно необходима, как воздух. Все дети, без исключения, даже человеческие, все дышат этим чувством. Никто никогда не забывает его....
   Никто.
   Она умерла, оставив меня еще котенком, неспособным выжить и прокормиться. Как я плакал, тычась в ее мертвое тело, а потом прятался от охотников, вспоминая страшный грохот и вой огненных мух. Как томился от голода и жажды. Как искал своей истины, от которой, на самом деле, никуда не мог убежать.... Я так хотел понять, почему погибла мать, за что ее убили?
   И я выжил....
   Но стал другим....
   Я оттолкнулся от огромного гладкого ствола, легко изменил направление своего бега. Огненные мухи с сухим стуком врезались в кору дерева. Дождь из древесных щепок полетел в стороны. А я легко вдохнул в себя воздух и нырнул в глубокую темную сельву родных джунглей.
   Спустя несколько самых обычных человеческих секунд я вновь находился позади охотников, выслушивая их брань и слепые выстрелы.
   - Что это, отец? Что это было? - Прокричал молодой охотник, отчаянно отстреливаясь в сплошные заросли, переплетенные длинными непроходимыми лианами. - Что это?
   - Лиг-Лам, сынок. Это был он. Я его узнал. - Спокойно и обреченно отвечал седой. Он стоял, даже не снимая с плеча ружье. Он только смотрел, как бессмысленно целится узкоглазый и как нервно перезаряжает ружье его родной сын.
   - Я очень рад, что ты кое-что понял в своей жизни. - Снова заговорил он, словно грохот выстрелов его никак не интересовал. - Я действительно рад. Но сейчас я спрашиваю себя, что все-таки важнее: твое преображение или просто твоя жизнь?
   - О чем ты говоришь, папа?
   Выстрелы внезапно прекратились. Молодой охотник повернулся к отцу и опустил ружье. Узкоглазый тоже повернулся, эти слова седого почему-то глубоко тронули его.
   - Ты ведь понимаешь, что мы не вернемся назад? А? Никто!
   Воцарилась глубокая тишина. Только мертвые глаза козлобородого словно кричали от страха, через который он так и не смог переступить. Кто-то из великих воинов говорил: лишь перед лицом смерти можно обрести настоящую смелость.
   - Ты знал об этом?
   - Нет, конечно. - Седой печально улыбнулся. - Иначе я не взял бы тебя с собой, ни за что. Но.... Но.... Я должен признаться вам - я искал встречи с этим существом очень давно, почти всю свою жизнь. - Тяжело вздохнув, он отвел в сторону растерянный взгляд. - Я уже потерял надежду. Все мои поездки в легендарные места, все эти бессмысленные охоты, которые я организовывал, самые опасные и безумные - это лишь повод увидеть Лиг-Лама.... Теперь я хотя бы знаю, как его зовут, по крайней мере, здесь.
   - Но зачем? Зачем тебе это было надо?.. - Молодой охотник тяжело дышал. Чувствовалось, что он был взволнован, но страха я не почувствовал в нем. Удивительное преображение.... - Зачем, пап? Это ведь дико!
   - Нет. Это не есть дико! Я тозе здесь затем, стобы увидеть его.... - Раздался звонкий и немного резкий голос узкоглазого. - Я здесь стобы найти и убить эта зверя. И больсе ницего.
   Седой с удивлением повернулся.
   - Убить?.. - Переспросил он.
   - Да. Я хотеть его убить. И это есть все.
   - А ты уверен, что сумеешь?
   Узкоглазый промолчал. Он только повернулся к мертвому козлобородому и прикоснулся к его остывающей руке.
   - Он быть сильный чиловека.... Лиг-Лама открыться ему. Но он не суметь понять Лиг-Лама.... Так залко.
   Молодой охотник склонился к своему другу, протянул руку и замер.
   - Тяжело сын, закрывать глаза?
   Парень отвернулся, и я увидел его покрасневшие глаза.
   - Он только что говорил со мной.... Его голос.... Он еще звучит вот здесь.... - Он прикоснулся к своей голове, а потом сильно постучал по ней, как будто хотел вытрясти этот голос.
   - Я знаю.... - Седой подошел ближе и положил руку на плечо сына. Молодой охотник перестал стучать и опустил голову. - Я все знаю.... - Продолжал седой. - Когда-то мне было так же трудно, как и тебе. А потом пришлось думать только об одном - как мне выжить.
   - Я не хочу думать: как мне выжить. Я хочу убить Лиг-Лама....
   - Месть не лучший помощник.
   - Я понимаю.... - Молодой охотник кивнул, но не стал поднимать голову. - Я многое стал понимать, папа....
   - Я вижу.
   Юноша снова протянул руку. Его пальцы осторожно коснулись лица козлобородого. Веки показались такими мягкими, что парень вздрогнул и как-то сжался. Он даже подумал, может быть, его друг еще жив....
   - Он умер, сынок. Не думай ни о чем. Он умер.... - Прошептал седой, как будто почувствовав мысли сына.
   Юноша снова кивнул и опустил веки козлобородому.
   - Да, пап. Он умер....
   Почему, люди закрывают мертвецам? Ведь в их взгляде открытый путь и сияние тайны, последней тайны....
   - Да, пап....
   Его ладонь опустилась ниже и коснулась окровавленного подбородка.
   - Прощай, Костя. Ты дал мне понять, кто я есть на самом деле....
   Молодой охотник снова опустил голову и прошептал настолько тихо, что кроме меня никто его не мог расслышать.
   - Прими небо его беспокойную душу. Прощай друг....
   Седой медленно повернулся к узкоглазому.
   - Значит, ты пришел убить этого зверя?
   - Только для этого, Семьен. Больсе мне нисего не надо....
   - А с чего ты решил, что сможешь сделать это?
   - Я есть хоросый воин. - Без тени улыбки отвечал узкоглазый. - Но я думать, что мы все прийти для этого.... Моя осыбаться.... Много умирать. Много страх и боль, и кровь.... Но моя надеяться, сто вы помогать - стобы вызыть.....
   - Возможно, у нас нет выбора. Но, насколько я понял, ты не охотник.
   - Моя совсема не охотник. Я - воин. Я учить сражаться много людей. Моя сайт говорить об этом. В Япония много знать меня.
   Седой усмехнулся.
   - Жаль только, что Лиг-Лам не знает....
   - Лиг-Лама знать. Он уже все знать. Я чувствовать это. Он только не знать, зачем я прийти и убить его. Но он и это скоро узнать. Твоя прав, Сьеменысь - я не есть охотник.
   - И почему ты хочешь его убить? - Спросил молодой охотник, поднимаясь с колен и отворачиваясь от козлобородого.
   Раньше он недолюбливал узкоглазого, но в последнее время стал относиться к нему с пониманием. Теперь же он увидел в нем что-то особенное. Может быть то же, что и я....
   Узкоглазый печально улыбнулся, а потом в его глазах мелькнула такая глубокая ярость, какой я еще ни у одного охотника не видел. Никакого азарта больше не было в глазах. Похоже, это чувство, которое раньше я увидел, тоже было показное, как и улыбка. Теперь передо мной был настоящий человек. И этот человек - именно воином.
   - Он убить моя сына. - Прошептал узкоглазый. И этот шепот скорее был похож на хрип раненого зверя. Я чувствовал в голосе глубокую искреннюю боль. - Лиг-Лама убить его - и я прийти, чтобы мстить. Это есть все. Я убить его.... Или он убить меня. - Узкоглазый резко поднял голову и заглянул в лицо седому. - Моя не понимать одно: засем ты, Семенысь, взять своя сына?
   Седой закрыл глаза и покачал головой.
   - Ты прав, Акаши, я сделал ошибку. Но я уже сказал, что потерял надежду увидеть это.... существо. Я так много везде путешествовал и нигде не мог его найти. Однако, как только мы ступили в эти джунгли, после деревни, как они там себя называли, ушметов, я понял, что настал решающий день. Да, Акаши, я совершил самую страшную ошибку, за которую готов отдать собственную жизнь. Только вряд ли моя жизнь теперь хоть чего-нибудь стоит....
   - Твоя осыбаться. Твоя зызень оцень нузна. Твоя сына нузна твоя зызень.... Твоя разве не видеть?
   Седой открыл глаза и кивнул. А я удивился. Не много заглядывают ко мне таких охотников, у которых в сердце бывают столь сильные чувства. Разные характеры у разных людей.
   Но зато я теперь знал, почему пришел этот узкоглазый. Он всего лишь мститель. А жаль....
   - Это я все понимаю, Акаши. Это я знаю....
   - Тогда твоя бороться.... - Снова заговорил узкоглазый. - Твоя нельзя отступать. Нас остаться три....
   - Ты прав: убегать - все равно, что умирать. Он нас не отпустит. Мы должны найти его. Вернее, мы должны сделать так, чтоб он нашел нас в выгодном для нас положении....
   Интересно, как у них такое могло бы получиться?
   - Нет. Вы уходить, когда прийти время. Вы надо зыть. Лиг-Лама остаться мне! Моя все равно приходить сюда умирать. Я знать, что не возвращаться.
   - Что-то ты не то говоришь, дружище....- Седой медленно покачал головой. - Я не хочу никого оставлять здесь....
   Молодой охотник медленно подошел ближе, с интересом прислушиваясь к разговору. Но последнюю фразу он похоже не расслышал.
   - Я не понимаю, ты предлагаешь продолжить охоту, Акаши? - Заговорил он. - Ты смеешься, что ли? Как мы можем с ним управиться?
   Но узкоглазый даже не улыбался.
   - Я хотеть объяснить. Хотеть сказать. Нам нельзя убегать.... Так, Семенысь? Ты ведь понимать?
   - Я все понимаю! Но расскажи моему сыну.
   Узкоглазый кивнул.
   - Моя говорить, что мы суметь вернуться, только если встретить лицом свой страх. Это вазно. Зверь - это нас страх. Мой страх, твой страх и твой, Рома. Мы не безать, мы увидеть своя страха.... Убивать зверя только я один. Вас я не просить. Вы уходить. Я остоваться.
   - Я не бросаю живых на поле битвы.... - Повторил седой.
   - Я с отцом согласен. Так не годится, Акаши. Либо мы все уходим. Либо все остаемся. Жывым мы никого не бросим.
   Узкоглазый обреченно покачал головой.
   - Вы не понимать. Я узе не есть зывой. Моя умереть, когда умереть сына. Моя стать все равно. Никто больсе нет. Никто больсе не нузен, Акаши. Как вы русский говорить: моя брать билет в один конец. Я хотеть помогать вам вернуться. Я видеть, как ты, Рома, меняться. Я хотеть, стобы у тебя все быть хоросо. Но моя не возврасяться. Да, не возврасяться....
   Снова воцарилась глубокая тишина - все прекрасно понимали друг друга. Никто не хотел ничего говорить или слышать, все молча смотрели на мертвое тело козлобородого, которое только подчеркивало всю безысходность ситуации, в которой они оказались. Только никто не хотел этой безысходности подчиниться.
   - Его необходимо похоронить. - Заговорил, наконец, седой.
   Молодой охотник кивнул и почему-то улыбнулся.
   - Он бы сказал, что это напрасная трата времени.
   Седой тоже улыбнулся.
   - Нет. Он бы сказал: "Забей...". Но он больше ничего не скажет. И во имя этого молчания мы и похороним его. Земля сейчас влажная - копать будет легко. Я столько за свою жизнь накопал этих темных ям.... Скоро и сам лягу туда.
   - Не так быстро, пап.
   Седой кивнул и достал широкий острый нож.
   - Не так быстро.... - Повторил он, как будто самому себе. - Ну, что ж, начнем....
  
   Разогнав полчища жирных мух, они подняли тело своего бывшего друга, положили в неглубокую могилу и забросали землей.
   - Возьми его ружье, Рома. - Сказал отец. - Оно нам понадобится. А ты, Акаши, захвати ружье Буйвола, которое нес Костя. - Седой повернулся к невысокому бугорку и едва заметно склонил голову: бессмысленная человеческая традиция - дань тому, кого уже нет. - Прощай, Костя. Теперь ты встретишься там со своим отцом. Передавай ему привет - он был мне лучшим другом. И пухом тебе земля.... Пошли! Настало время, как ты сказал, повернуться лицом к своему страху.... Давайте же посмотрим в глаза этому Лиг-Ламу.... И еще одно, господа охотники, завязывайте переговариваться между собой. Это плохая привычка, к тому же Лиг-Лам может нас подслушивать.
   Седой не переставал меня удивлять - он явно не боялся переоценить мои возможности.
   Но он даже не догадывался, что для меня слова уже не имели никакого значения. Слишком долго охотники находились перед моими глазами. Я теперь полностью ощущал их внутренний мир, их мысли, чувства.... Только не слишком хорошо понял, где именно они собирались устроить мне ловушку. Но это и не важно. В любом случае, я непременно собирался заглянуть на их приглашение....
   Подчиняясь жестам седого, охотники рассредоточились, медленно отступая к пещере, в которой они оставили толстого. Там был обрыв, и они, похоже, решили сбросить меня туда. Не представляю, как такое могло прийти им в голову. Они ведь даже не разглядели меня толком. Или успели? Возможно, седой заметил.... Даже, если не заметил - он меня хорошо знал.
   Но ничего не сказал....
   Почему он не сказал?
   Похоже, я все-таки не достаточно хорошо знаю своих гостей. Что ж, пусть преподнесут мне сюрприз. Я не против сюрпризов. Люблю свой лес....
   Я пробирался между охотниками, бесшумно и легко, словно тень. Кто обратит внимание на собственную тень? Она настолько обычна, что не представляет никакой угрозы. Скользит себе рядом, по изжеванным потоками воды кустам и сползающим с деревьев лианам, заплетающим проход. Что в этом удивительного? Разве она может привлечь внимание? Самая обычная тень....
   Они остановились недалеко от входа, медленно поворачиваясь в разные стороны, чтобы хорошенько осмотреть окрестности. Между ними было слишком большое расстояние, чтобы сразу прийти на помощь друг другу. Это ошибка или уловка? Справа - седой, слева - узкоглазый, между ними - самый молодой охотник. А между молодым охотником и седым - я.
   Не мог седой так ошибиться: не мог не понять, что расстояние слишком большое.
   Я висел на поросшем мхом камне, прямо у них над головой и тщательно выбирал свою жертву. Молодого я хотел оставить напоследок. Значит, оставался седой. Но меня смущало, что я до сих пор не знал - зачем он вернулся? Почему так страстно искал встречи со мной, после того, как весь его отряд полег в джунглях? Что ему было нужно? Что он нес в себе? Месть? Не похоже.... Я вдруг с удивлением обнаружил, что не могу погрузиться в его мысли настолько, чтобы почувствовать ответ на свой вопрос. Ясно одно - он не защищался, наоборот, он выглядел настолько прозрачным и открытым, что я не мог различить его внутреннюю реальность. Вроде бы все рядом, все заметно и понятно, но в то же время чего-то не хватает. Какой-то маленький штрих постоянно убегал от моего внимания.
   Я решил не убивать седого, а только ранить. Тогда, возможно, эта тайна откроется сама по себе. А вот парень, который обязательно бросится к отцу, окажется всего в одном шаге, его можно и порешить.
   Седой не успел оглянуться, когда услышал слабый шорох, который я подарил его слуху. Он так и замер в пол-оборота. Я изготовился к прыжку....
   ...Удивительно, как он сумел так быстро достать ружье.... Я не ожидал. Ствол поднялся, потом немного опустился и замер в направлении моих глаз.
   Нет. Переиграть меня невозможно.... Ни один человек! Никогда!.. Этого не может быть....
   Я следил за дулом ружья седого. Что все это могло значить?
   ЗАЧЕМ ОН ПРИШЕЛ?
   Черная пустая глазница смерти уставилась прямо в мой лоб.
   Ну, конечно, я могу уйти, убежать, скрыться. Я могу стать невесомым и слиться с окружающим пространством. Но зачем? Пусть будет так, как все началось. Это отличный выход из положения. Я принимаю его.
   Я ждал.... Когда оно наступит - мое мгновение. Когда прогремит выстрел....
   Люблю свой лес - в нем так много неожиданностей. Красивая природа, чудесная игра....
   Месть.... Неужели ты пришел только ради этого? Так мелко? Не похоже....
   И все-таки мне было странно, что нашелся человек, который сумел почувствовать меня раньше, чем я совершил прыжок. Это более чем прекрасно.
   В мире так много прекрасного и так много места удивлению, чистому, искреннему удивлению.... Чудесное чувство, волшебное, чарующее....
   Но это ничего не меняло....
   Мгновение приблизилось, стало на одну линию вдоха. Сердце напряглось для следующего, последнего удара. Сейчас все произойдет. Легко и свободно.
   Сейчас.... Сейчас....
   И птица взлетит в небо, а потом опуститься на землю крохотная дождинка....
   Палец медленно сдвинулся.
   Пустая глазница смерти вдруг стала такой огромной, что я мог бы улететь в нее, как в черную дыру.
   А потом грянул выстрел. Оглушительный....
   Но ничего не произошло.... Все осталось по-прежнему!
   Огненные мухи пролетели у меня над головой. С воем впились в каменную скалу, позади меня. Каменная крошка обожгла мое ухо. Кажется, на белой шерсти с черными полосами появились красные капли крови.
   Он промахнулся?
   Седой промахнулся?
   Этого не может быть. Я слишком хорошо его знал. Он был лучшим стрелком в своем отряде. Он был его командиром. Он....
   С такого расстояния никто не промахивается. Можно попасть с закрытыми глазами.
   Я перевел взгляд, чтобы увидеть его глаза, и пожалел, что не сделал этого раньше.
   Какой у него был удивительный взгляд. В нем замерло одновременно и безумное восхищение моей дикой красотой и понимание, и сожаление, и чувство победы. Да, именно победы. Теперь я понял, почему он вернулся. Чтобы показать, что он тоже все понимает, что он такой же, как я. Не охотник, и не жертва.
   Хозяин своей жизни.
   Вот почему он промахнулся. Он не стрелял в меня! Хотя и мог.... Он все знал. Знал мой следующий ход.
   Он победил. Я это понял и принял....
   Почти победил.
   Это был шах. У меня оставался еще один ход. Не знаю, умышленно ли он оставил мне его или нечаянно. Но у меня не было выбора....
   Посмотрим, так ли ты похож на меня, человек....
   В прошлый раз я тебя отпустил, потому, что ты был чист предо мной. А теперь....
   А теперь он отпустил меня!
   Как я люблю свой лес....
   Я громогласно зарычал, и земля вторила моему гневу. Передние лапы вытянулись и опрокинули охотника на спину. Седой полетел далеко вперед, перекувыркнулся несколько раз, ударился головой о камень и замер. Ружье выпало из его рук. Второе ружье так вывернуло его спину, что со стороны казалось, будто он умер. К сожалению, это не входило в мои планы.... Я не хотел его убивать. Это плохо, очень плохо.... Он единственный, кто сумел переиграть меня. Единственный, кого я не хотел убивать. Пока не хотел. Неужели он умер? Какая глупая случайность....
   Судьба.... Она порой бывает жестока. Даже я - ее орудие оказываюсь бессилен.
   Надо убедиться, что он еще жив.
   Я прыгнул вперед, но сзади послышались торопливые шаги и листья деревьев задрожали от выстрела.
   - Ах ты дрянь! - Раздался крик молодого охотника. - Уходи прочь от моего отца!!! - Грохот первого выстрела еще не утих, когда раздался второй. - Прочь!!! Он не достанется тебе. Прочь!!! - Ружье перезарядилось. - Убирайся, убийца!!!..
   "Убийца" - забавно это слышать от охотника. Но он был еще слишком молод, чтобы все понимать. Хотя и старался. И небезуспешно....
   Самое прекрасное, что страха в его глазах совсем не было. Только ярость. Чистая искрящаяся ярость. Он готов был умереть, заступаясь за отца. Ружье снова выстрелило и снова мимо. Молодой охотник был неважным стрелком. Но он приближался. И каждый шаг добавлял ему шансов попасть в меня.
   Ну что ж, прости седой, если я тебя убил. Я хотел увидеть больше...
   Меня удивляло только одно - почему не стрелял узкоглазый? Куда он делся?
   Я прислушался, открывая себя всему окружающему пространству.
   Узкоглазый стоял возле дерева, нацелив на меня ружье. Он весь слился со своим оружием. Он должен был сделать только один единственный выстрел. Он понимал - второго шанса не будет. Да, он все понимал.... Почти все. Месть застила ему глаза.
   Узкоглазый....
   Я легко отпрыгнул в сторону, а парнишка, как ни странно бросился за мной бегом. Глупый безрассудный поступок. Я мог бы развернуться и убить его.... Если бы не узкоглазый. Он тоже побежал.
   Странные люди - чего вы добиваетесь? Вы думаете, что охотитесь на меня? Думаете, что пришли в мой лес для того, чтобы выстрелить мне в мою голову и принести домой белую полосатую шкуру? А может, вы ищете легкой смерти? Но, должен вас огорчить, такой в джунглях не существует.
   Нет! Их вели другие чувства. Совсем другие. Они переполняли их и сжигали изнутри. Совсем другие чувства....
   Месть.... Она одна уничтожала их сердца и ослепляла. Если бы не она - эти двое были бы достойны дикой природы. Чистая искрящаяся ярость, что может быть более восхитительным?
   Охотники бежали на расстоянии нескольких шагов друг от друга, молча, но быстро. И оба готовы были умереть. Точнее они совсем не думали о смерти. Глаза парнишки переполняла отчаянная огненная ярость. А узкоглазый.... Он был холоден и расчетлив. Он пришел сюда ради этого....
   Ну, что ж, пусть все будет по-вашему. Если вы так желаете....
   Посмотрим, насколько вы готовы отдать свои жизни....
   Человеческие чувства.... Они, как хороший музыкальный инструмент. На них так легко играть. И некоторые люди, более умелые, так и поступают, чтобы достичь успеха. Только здесь, в моем лесу, успех может быть один - выживание. А все излишние чувства, так или иначе, смертельны. Они обязательно приведут в ловушку собственного обмана. В одну из них сейчас бежал узкоглазый.
   Если бы он только знал, сколько животных ради забавы погубил его сын. Просто для того, чтобы почувствовать себя героем-победителем живой природы, чтобы с уверенностью называть себя вершиной творения мироздания. Подвиг ради вожделения, самоутверждения и самообмана, во имя чужого мнения - чтобы выглядеть в глазах других людей значительным. Жуткие человеческие развлечения.... Боль и кровь во имя одной улыбки....
   Он пришел сюда, в мой лес, не один, с друзьями. Стрелял направо и налево, чтобы уложить как можно больше дичи. Возле костра стоял громкий смех, пока они жарили добычу и палили в воздух из ружей ради развлечения. Я уничтожил их за одну ночь. Не стал изощряться в ловушках. Для начала просто прыгнул поближе к огню и разорвал двоих. А остальных, их было трое, увел на болото. Ни один тогда не вернулся из моего леса. Джунгли радушно приняли своих гостей.... Но гиены пировали недолго.... Они не стали пытаться достать тела из глубокого омута.
   Если бы узкоглазый знал....
   Впрочем, он наверняка догадывался, как его сын развлекается на охоте и зачем она ему.... Он даже, пытался наставить сына на правильный путь, и сын, как такое часто бывает, не слушал отца. Конфликт поколений.... Но все эти конфликты и передряги меркнут пред лицом смерти - ведь он был родным сыном. Я знаю, что такое чувства родителей. Я уважаю их. Родители всегда готовы отдать жизнь за своих детей. Что бы они ни сделали - они оставались детьми. И это правильно. Иногда и дети готовы пожертвовать жизнью за родителей....
   И я видел сейчас и то, и другое.
   Но что это меняло? Ничего!
   Охотники бежали за мной довольно быстро. А я даже не собирался скрываться - позволял увидеть себя, оставлял четкие следы на мокрой земле. Я вел их прямиком к болоту.... Туда, где не очень давно нашел свой конец сын узкоглазого. Конечно, отец об этом не знал. Пока не знал. Когда придет время, он все узнает. А сейчас это не важно. Он бежал следом - вот что самое главное. А в его голове кричала только одна единственная мысль: месть. Как мне это знакомо.
   Ветки безжалостно хлестали охотников, лианы преграждали им путь, но они не отставали, с тупым упорством преодолевая все препятствия. Они остановились только на краю болота, когда увидели меня. Увидели, как я падаю в черную воду.
   Досадная случайность. Мшистая кочка под передней лапой оказалась слишком неустойчивой. Точка опоры ушла далеко вперед, и я поскользнулся. Мое тело нелепо выгнулось и завалилось на бок, а потом с шумом упало в жидкую грязь. Я отчаянно зарычал, бешено работая всеми четырьмя лапами. Но это не помогало - я медленно погружался в черное чрево болота. Туда, где лежало тело сына узкоглазого.
   Охотники замерли от удивления и неожиданной развязки. Они предполагали, что на этом все кончится. Вот он, их враг - великий Лиг-Лам, повелитель леса, могущественный полубог, которому поклонялись ушметы - подыхает без всякого величия, совершенно беспомощный, отчаянно молотит по зеленоватой болотной жижи огромными лапами. Смешно....
   Молодой охотник медленно опустил ружье. Он не хотел стрелять. Он поверил своим глазам. Действительно, что еще могло произойти? Тигр в омуте - такая глупая смерть. Он еще не знал, что и самого простого взрослого тигра нелегко заманить в такую примитивную ловушку, как омут болота. Чувство опасности всегда подсказывает им единственное правильно решение. А что касается меня....
   Откуда им было знать, что я сам избрал этот "случайный" шаг?
   Однако узкоглазый о чем-то догадывался. Он не опускал свое ружье ни на миллиметр. Может быть, он просто решил, что моя смерть, во что бы то ни стало, должна прийти от его руки. Такое с людьми тоже случается.... Пустая глазница ружья смотрела прямо в мою переносицу. А позади нее сверкали холодной яростью два человеческих глаза. Они не отпускали меня ни на миг. И это было прекрасно. Этот взгляд, он так мне нужен.
   Болотные цикады звенели вокруг оглушительно, и тучи москитов вились над зловонной жижей, в которую медленно погружалось мое тело. Я даже слышал, как шуршала змея недалеко от меня в поисках добычи. Но она никогда не решится приблизиться ко мне, что бы ни случилось. Она скорее умрет.... Птицы кричали над головой, где-то в вышине деревьев. Их отсюда нельзя было разглядеть. Их ярус обитания был слишком высок для наземных хищников. Но голоса почему-то казались такими громкими, как будто они спустились пониже и расселись вокруг, чтобы убедиться воочию в том, что сейчас происходило.
   И деревья медленно двигали своими огромными ветвями, как будто прощались. Прощались с моим образом....
   Где-то вдалеке завыл волк. Что с ним случилось? Еще не наступил вечер, а он завел свою протяжную песню. Он тоже прощался? Не похоже: волки не ценят образ - они проникаются к внутреннему состоянию. Они знали меня намного больше, чем все остальное. Когда-то я был одним из них.... Или буду....
   Назойливым смехом ему вторили гиены. Зарычал тигр. Самый обычный тигр. Я его хорошо знал. Он был почти моим другом. Не один раз мне приходилось спасать его. Он был слишком стар, чтобы выбираться из запутанных ловушек охотников нового мира.
   Странно.... Как все странно - еще не опустилось солнце. Отчего они так разволновались? Неужели они не понимают, что все это я сделал специально? Зачем беспокоиться обо мне?.. Я никуда не собираюсь уходить....
   Внезапно опустилась глухая непроницаемая тишина, как облако серого тумана. В джунглях не бывает тумана, но я знал, что это такое. Я не всегда жил в джунглях.
   Тишина медленно поглотила мир. Только слышался глухой размеренный ритм - стук сердца. Моего сердца и сердца охотника, держащего мою жизнь под прицелом. Удары размеренные, спокойные, ни грамма волнения - ни у меня, ни у него. Как будто это было одно сердце. Одна жизнь. Гулкий уверенный ритм, а между ударами тишина. Океан тишины.
   Он смотрел в мои глаза. Он что-то искал в них. Может быть то же, что и я, когда убивал самых достойных охотников. Нет - он просто вспоминал. Его палец замер на курке собственных воспоминаний, и нажать на спуск он уже не мог. Не мог, потому, что видел свое отражение в моих глазах. Видел всю свою жизнь и мою....
   А я видел его жизнь. Я прожил ее вместе с ним в одно мгновение. С самого рождения, до этого момента. Его и свою....
   Свою и его....
   Удар за ударом сердца.
   Умирали все мои близкие.... Последним умер родной сын. Он просто однажды не вернулся с охоты. А потом мне сказали, что он погиб. Все охотники погибли в тот раз.... Но мне был все равно, сколько погибло человек. Там был мой сын - это было дороже всего на свете. Я как будто окаменел - не мог поверить в случившееся. Не мог сказать ни одного слова.
   Я молчал и на похоронах сына, и когда опускал в склеп урну с песком. Я знал, что там песок, потому, что ни одно тело не вернулось на родину, нашли только окровавленные вещи, где-то в джунглях, куда он отправился охотится. Он всегда был так беспечен....
   Все родственники вдруг стали для меня посторонними людьми, почти как прохожие. А сам я чувствовал себя, точно рыба, выброшенная на берег. Хотелось только одного - увидеть сына. Жизнь вдруг стала пустой и бессмысленной. И тогда я решил вернуться и найти того зверя, то существо, которое убило его. Я знал, что это необычный зверь, и что смерть сына - не случайность.
   Я поклялся отомстить. Не важно чего это могло мне стоить. Самое дорогое, что у меня осталось, жизнь, опостылела.
   Каждым ударом своего сердца. Каждым вздохом.... Я поклялся.
   И я ушел....
   Чтобы встретить свою судьбу и один единственный взгляд.
   Свой собственный взгляд.
   Моя мать любила, когда я хватал ее за хвост и таскал. Она утробно ворчала, забирая его у меня и перебрасывая в другую сторону, сама при этом наблюдала, как я подкрадываюсь, изготавливаюсь к прыжку. Иногда она давала мне пинка во время этой игры, и я кубарем катился в сторону, а потом вылизывался под ее дружелюбное довольное урчание. Отец, как правило, сидел недалеко, на возвышенности, чтобы было хорошо видно, что происходит за пределом нашего дома. Чтобы мы с матерью могли спокойно играть....
   Но однажды пришли охотники....
   А отец засмотрелся на нас с мамой. Может быть, он вспоминал свое детство....
   Он умер первым. Я еще видел, как беспомощно катится с вершины высокого камня его мертвое тело, как дрожат лапы, как открывается и закрывается его рот, не издавая ни единого звука, и течет, течет кровь на мягкую, немного примятую траву.
   Я до сих пор слышу грохот выстрела....
   А потом мать приказала мне спрятаться и сидеть тихо. И я не мог не послушать ее. В ее голосе была такая сила, что мне стало совсем не до игры. Совсем....
   Я видел, как она умерла, пытаясь отвлечь охотников. Она уводила их в сторону, даже не старалась убежать, только увести от меня, чтобы они меня не увидели.
   Белокожие охотники выпотрошили ее у меня на глазах: содрали шкуру, выбили зубы, вырвали когти и, посмеиваясь, ушли из леса. Эти трофеи - все, что им было нужно. Доказательство своего величия....
   Много дней спустя меня нашли ушметы. Они совсем не смеялись, увидев маленького белого тигренка. Наоборот, прикасаясь ко мне, шептали что-то благоговейно. Их шаман бережно взял меня в руки и отнес куда-то далеко в джунгли. Тогда я еще не знал этого места, но вскоре все понял - я был их жертвой лесному духу. Меня должны были заколоть острым каменным ножом и выпустить кровь на широкий плоский камень, который они называли Ушумга Лиг-Лам, святилище лесного духа. Только вот убить меня шаман почему-то не захотел. Вместо этого он положил меня связанного на этот раскаленный за день алтарь, посмотрел как-то печально и задумчиво, и убрал нож. А потом он повернулся и ушел, не оглядываясь.
   Там, на большом камне, далеко в лесу, умер маленький тигр и родился Лиг-Лам.
   И веревка на моих лапах превратилась в серую пыль.
   И сердце мое теперь было иным - оно билось человеческим ритмом.
   А между ударами мир погружался в такую глубокую тишину, которую невозможно было нарушить ничем. Словно это была смерть.
   И так оно и было.
   Пульсирующая реальность окутала меня и моего врага. Я видел, как разлетаются наши воспоминания - как круги на воде во время дождя. Перед внутренним взором ослепительно яркими вспышками мелькали совершенно неожиданные картины, новые, наполненные жизнью. Они будто только что появлялись на свет и в то же время уже обращались в пыль. В серую пыль.... Ветер поднимал эту пыль, а гулкие удары сердца сжимали воздух, превращая его в густое розовое марево. Оно медленно опускалось со всех сторон, стекало, забирая с собой воспоминания. Прошлое исчезало, умирало, растворялось в зловонной болотной жиже....
   Или оно преображалось во что-то новое? Мне всегда это казалось странным. Я не остаюсь таким, каким был - я сливаюсь с тем, в ком обретаю жизнь. Что-то остается неизменным, а что-то уходит навсегда.
   Я чувствовал, как захлестывают с головой волны чудовищной силы. Все как всегда, только не было рядом широкого белого камня....
   Все, как всегда....
   Должен сказать, этот камень - не обязательный атрибут.... Ушметы ошибались. Они многого не знали обо мне.
   Тишина вокруг становилась густой и непроницаемой. Только она пульсировала, и этот ритм создавал ощущение дрожащего пространства. Оно окружало со всех сторон, сдавливало и мягко обнимало. А я вдруг ощутил привычное освобождение, безграничный простор. Не было больше ни земли, ни неба, ни деревьев, ничего. Только ощущение неуловимого запаха витало вокруг, как что-то призрачное и неосознанное, неподдающееся пониманию.
   Запах чужого страха.
   Чьего страха? Кто мог бояться в этих джунглях? Охотники? Где они, эти герои? Все окружающее пространство заволакивало непроглядным туманом.
   Но запах... Он как будто вел меня вперед, медленно отступал, растворялся, и подталкивал сзади. Он играл со мной. Дразнил меня. Как материнский хвост. Мне всегда было приятно чувствовать этот захватывающий ритм. Он как будто менялся со мной местами: то я ловил его, то он меня. Пока я не забывал что есть реальность.
   Лишь удары сердца казались реальностью. Все остальное - призрачный мир.... Туман.... Пустота....
   И люди в нем тени - и звери обман.
   И воспоминания - лишь блики на воде.
   Падает капля дождя. И образы становятся игрой света и тишины.
   Только сердца стук....
   Только оно врата к настоящему....
   Только без страха можно сделать этот шаг....
   Я подался вперед. Это было не движение тела, всего лишь внутреннее стремление. Моя воля направила меня вперед. Она - это все, что я мог считать собой. Вперед, только вперед....
   Пространство сдвинулось и вдруг понеслось с неслыханной скоростью. Розовый туман взорвался всплеском оглушительного шелеста. Появились деревья. Огромные, колоссальные, и какие-то новые в новом образе жизни. Звон цикад разорвал тишину пронзительным свистом. А вой волка превратился в сплошной вечный мучительный стон.
   Я больше не чувствовал различия между собой и узкоглазым. Все смешалось, соединилось, слилось, стало чем-то единым и нераздельным. Мир превратился в сплошное безумие. Образы людей сменяли образы животного мира, звуки мелькали, как картины в калейдоскопе.... Они не успевали за видениями. Время изменяло свой бег, словно разбиваясь на части, а потом собираясь вновь воедино. И реальность осыпалась, как зыбучий песок.
   Я тонул, и выбирался на берег. Я умирал и рождался вновь.
   Смех гиены вдруг оборвался ехидной насмешкой охотника сжимающего ружье. Выстрел прозвучал отчаянным криком выпи и яростным рыком тигра, от которого задрожали джунгли.
   Это был мой рык. Последний....
   Это был его крик.... Прощальный....
   Возможно, узкоглазый впервые смог ощутить себя настоящим воином.
   Розовое марево тумана внезапно рассеялось.
   Я видел глаза белого тигра, но в них застыл человеческий ужас, а из открытого рта вырывалось приглушенное мяуканье. Он опускался на дно болота....
   Туда, где его ждал родной сын....
   Я знал теперь все - я прожил его жизнь. И я его уважал, того, кем теперь стал. Поэтому и нажал на спуск....
   Но вместо привычного шума в джунглях вдруг замерла такая глубокая непривычная тишина, что мне по-прежнему слышно было удары собственно го сердца.
   Зеленая жижа болота сомкнулась над головой узкоглазого. Белый тигр умер.
   Я перезарядил ружье и повернулся к молодому охотнику.
   Лиг-Лам - жив.
   - Молодец, Акаши. Ты нас спас.... Моло.... - Заговорил он, но вдруг осекся, увидев, как я поднимаю ружье.
   - Ты что, Акаши? Что ты делаешь? - Парень попятился. - Опусти ружье. У меня нет желания шутить.... Кончай, слышишь? Акаши!
   Я приподнял ствол. Пустая глазница смерти уставилась в грудь юного охотника.
   Пришло время.
   А в джунглях такая тишина....
   Я чувствовал какое-то изменение. Странное неконтролируемое и непонятное изменение....
   Даже цикады словно вымерли и птицы забыли, как петь....
   - Ты сошел с ума? Это же я, Рома. Я не сделал тебе ничего плохого....
   Молодой охотник снова сделал шаг назад и вдруг споткнулся. Нелепо взмахнув руками, он выронил ружье и упал на спину. Острая ветка пропорола его жилет, скользнула немного в сторону и пробила насквозь плечо.
   - Ааааа!!!! - Закричал парень. - Акаши, чего ты добиваешься? Ты ведь отомстил, я-то при чем?! Что тебе от меня надо?.. Почему ты хочешь меня убить?
   Снять с себя второе ружье он не мог, как ни пытался. Оно висело на том плече, которое пригвоздила острая ветка.
   - Чертов Акаши. А-а-а-а!!! - Парень не мог даже пошевелиться от боли.
   Я медленно подошел ближе и опустил ружье, нацелив его прямо в лицо юноши.
   - Нет.... Нет.... За что, Акаши?!.. - Он судорожно закрыл лицо рукой и отвернулся.
   - Это уже не Акаши! - Раздался сзади спокойный голос. Конечно, я узнал его. Я ждал, когда же вновь услышу этот голос. Не верилось, что несчастный случай заберет его у меня. Но я никак не ожидал, что седой появиться именно в этот момент. Может, чуть позже....
   Я еще не подготовил свой ход....
   - Папа!.. - Закричал раненый охотник.
   - Ты жив сын?
   - Да, папа....
   Я немного повернул голову.
   - Тогда все в порядке. Ничего не бойся. Я здесь. Я рядом....
   Седой стоял всего в десяти шагах позади меня. Он держал наперевес ружье, нацеленное прямо в меня. Но, как я ни старался, не мог заметить в его глазах того чувства, которое привело сюда узкоглазого. Седой не хотел мстить. Он только смотрел спокойно и рассудительно, без ненависти или гнева. И я знал - этот выстрел не будет потрачен впустую. Больше охотник не собирался промахиваться. Как только он нажмет на спуск - что-то изменится вокруг.
   Что-то....
   Вернется голос джунглей.
   Он вернет его.... Не я....
   Мой лес замер в ожидании.
   - Оставь Ромку в покое! - Заговорил седой. - Оставь моего сына.
   Я молча смотрел в его глаза, пытаясь понять, почему он медлит. Что заставляет его думать, что я послушаю его. Ведь это было наивное требование, и седой должен был понимать. Мне никто не может указывать....
   Внезапно седой опустил ружье и отбросил его в сторону.
   - Возьми меня! - Продолжал он. - Но не тронь сына! Возьми!!!.. Слышишь?! Забери то, что твое по праву!
   - Нет! Папа, нет!!! - Закричал раненый охотник, но я уже не обращал на него внимания. Предложение седого было интересным.
   Такого исхода я не ожидал.
   В жизни всегда есть место удивлению.
   - Сверши надо мной правосудие.
   - Не-е-ет!!!
   - Так надо, Рома. Все правильно! - Обратился к нему отец и снова повернул голову ко мне.
   Молодой охотник рванулся, но, наверное, боль его была слишком сильной - он не смог с ней справиться и отключился.
   - Я больше губил твой мир, чем он. Больше убивал и людей, и зверей. Ромка сделал глупость, всего лишь раз. Прости его, как однажды простил меня.
   - Я тебя не прощал. Я простил твоего друга, которого ты унес из леса. Ты был чист.... - Мой новый голос был спокоен, но сила, которую я вложил в него, заставляла трепетать хрупкое человеческое тело. Мое новое тело.
   Седой медленно кивнул.
   - Когда я начинал тебя искать - я хотел спросить: почему ты нас отпустил? Но когда нашел - я уже знал ответ. И тогда я вдруг понял, что искал тебя ради того, чтобы показать: я все понимаю. Понимаю так же, как и ты.
   - Ты уверен, что понимаешь, как и я?
   - Да!
   - Тогда я заберу твою жизнь, вместо жизни твоего сына.
   - Да! Только обещай, что поможешь ему выбраться....
   - Ты просишь у меня обещания? Ты, человек....
   - Да! И я счастлив, что могу назвать себя так - человек. Я уже показал тебе, что мы - не всегда проклятие. У нас есть мужество....
   - У вас есть шанс обрести это мужество. Но вы его всегда упускаете.
   - Всегда? Может быть, часто, но не всегда. Обрести настоящую храбрость, заглянув в глаза смерти, это трудно. Но ты так уверен, что можешь все предугадать, судьбу каждого из нас?
   - Да!
   Седой едва заметно покачал головой.
   - Я видел твои глаза, когда стрелял в воздух. Ты не был уверен в том, что я поступлю именно так. Ты ждал другого исхода. Чего угодно, но не этого. А теперь хватит уже, нажимай на курок! И освободи моего сына. Я не прошу с тебя слово - ты не человек. Я знаю, что ты это сделаешь! Потому, вижу тебя, так же, как и ты меня!
   - Да будет так!
   Я быстро повернулся и поднял ружье немного выше.
   В глазах седого совсем не было страха. Не то, что в глазах козлобородого или узкоглазого. Они тоже не боялись, но в последний момент страх вырывался из-под контроля. Седой всего лишь спокойно смотрел. Он все понимал и принимал.
   Он был уже мертв и рожден снова.
   И я нажал на спусковой крючок.
   Прогремел выстрел.
   И ожили джунгли....
   Да. Они ждали завершения.
   И всполошились где-то в вышине птицы....
   Цикады зазвенели, как безумные, оглушительно....
   Огненная муха пролетела всего лишь в нескольких миллиметрах от виска седого. Наверное, охотник ощутил ее обжигающее дыхание. Но он даже не моргнул глазом. Только его сын оглушительно закричал, срываясь с пронзившей плечо ветки.
   - Па-а-апа-а-а!!!
   А где-то далеко выл одинокий волк.
   Странно, еще не опустилось солнце, а он воет.... Так протяжно...
   Молодой охотник сбросил с плеча ружье, упал, обливаясь кровью.... Одна его рука беспомощно болталась. Он не мог ею ни опереться, ни поднять ружье. Но он все-таки поднялся, сжимая оружие в другой руке.
   - Ты....
   Я молча смотрел на дрожащее дуло ружья - ждал выстрела.
   Я понимал - пришло мое время возвращаться. Появился человек, в глазах которого я не увидел страха. Он не дрогнул. Он был готов на все. Нельзя убить то, что готово умереть. Оно уже бессмертно.
   Но парень медлил. Его качало от слабости и потери крови. Он едва стоял на ногах. Только его взгляд был таким яростным, что я внутренне улыбнулся. А вот и мститель. Настоящий огненный мститель. Стихия, сметающая все на своем пути. Он уже давно должен был упасть. Но он стоит.... Это ярость держит его на ногах. В ней нет ни одной мысли - только огонь.
   - Ты.... - Снова прохрипел молодой охотник. - Ты убил моего отца...
   Определенно, волк выл по мне. Седой прав - я не все могу предугадать, и не все знаю. Я всего лишь дух - защитник леса. Но мне суждено дарить этот единственный шанс, который для кого-то может открыть новую жизнь, а для других стать последней чертой.
   Я столько раз рождался и умирал в разных телах, в разных местах. Не имеет значения, что сегодня моя жизнь связана с этим лесом - завтра я буду в тайге, или пустыне.... Или нигде.
   Я ухожу, когда встречаю такого, как седой: человека, который может жить без времени, в одном мгновении.
   Нет будущего или прошлого - нет ничего, кроме настоящего.
   Ничего....
   И тогда исчезает страх.
   Выстрела так и не последовало.
   Я молча повернулся и спокойно пошел к болоту.
   - Все в порядке, сын. - Раздался сзади голос седого. - Мы возвращаемся.
   - Папа!.. - В этом возгласе было столько невыраженной любви. - Папа, ты жив....
   - Со мной все хорошо. Ты ранен, сынок?
   - Ерунда. Все это ерунда... Папа, я так тебя люблю....
   Странно - молодой охотник выглядел таким взрослым и самостоятельным. Казалось, что ему уже не нужна поддержка отца. Но его все равно переполнял внутренний трепет, как будто он маленький мальчик....
   Я улыбнулся не таясь - мне почему-то стало так легко и свободно, как никогда раньше. Кто это сказал, что взрослые не имеют права чувствовать такой искренней любви, как дети? Полная чушь.... Всем нужна любовь. Она тоже побеждает страх.
   Ну, что ж, он искупил вину и может вернуться в свой мир! И он, и его отец.
   И я....
   Пришла пора нам расставаться.
   Веди меня, волк, к моему новому дому....
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"