"Интересно, какой из себя этот хока? - думала Людочка. - Наверное, серый и лохматый. Серому легче прятаться в тёмных углах, а лохматому теплее спать. На шёрстке, наверное, соринки всякие, паутинки налипли..."
Людочка была одна. Она уже не боялась оставаться дома, когда мама ходила в магазин: три года солидный возраст. Мама перед уходом доставала с полки книжки, и Людочка сидела спокойно на диване и разглядывала картинки до её возвращения. Но однажды мама задержалась. Наступили сумерки. Картинки стало плохо видно, и Людочка закрыла книжку. Вспомнилось, как мама говорила, что плохих детей забирает хока. Людочка считала себя хорошей девочкой и никакого хоки не боялась, но в наступающих сумерках всё окружающее стало таинственным и немного пугающим. Людочка покосилась в тёмный угол и поджала ноги под себя.
"А лапы у него какие? - размышляла она. - Наверное, не лапы, а руки: ведь ему надо схватить плохую девочку, а лапками какими-нибудь трудно будет удержать её. Что же мама так долго не идёт? В туалет вот захотелось...в туалет ведь, наверное, можно сходить, ведь это не баловство, не за что меня утаскивать".
Стараясь не смотреть на углы, Людочка быстро побежала в туалет. Хока не показывался, но случилась неприятность: пуговки на штанишках расстегнулись довольно легко, а вот застёгиваться никак не хотели. Девочка долго мучилась, пыхтела, но ничего не получалось.
"И позвать некого, - грустно вздохнула она, - и хока под диваном". Немного подумав, Людочка присела возле дивана, заглянула в пугающую темноту и позвала: "Хока, а, хока! Застегни мне штанишки!"