Таксисты странные люди. Они всегда смотрят в суть вещей. За 4 с половиной минуты и две остановки на перекрестках успевают попасть тебе в душу парочкой-тройкой верных определений.
- Торопитесь?
- Да-а... - не охотно отвечаю я, не закрывая дверь "шестерки" на пару секунд припарковавшейся у магазина, - я только туда и обратно.... День рождение...
Остаток пути он веселит меня байками, пытается сбить волнение. Чувствует.
- А что в подарок?
- Кактус, шампанское, кот - переключаюсь я. И снова начинаю дрожать.
- День рождения - это хорошо. Все будет хорошо. Только не пейте много! - шутит он, и мы расстаемся.
Темно. Темный двор. Темные подъезды. Который мой - пока не знаю. Темно. Снег. Шел и пропал. Как будто обнажил всю меня, не дав даже слабой возможности прикрыться его белыми лапами перед человеком, который будет смотреть мне в лицо и видеть.
- Привееет!... - он сказал так громко, что сразу стало ясно, нашел. Попалась.
Пакет в руке снаружи спасал от озноба внутри. Но, как только я протянула его получателю, дрожь вернулась, в темном периметре зданий я начала крутить пуговицу на пальто.
- Привет, - старалась, как могла, но что-то, что накрывает тебя внутри волной в такие моменты, не перебьешь. "Чёрт - подумала я. - Что же делать?".
Виктор улыбался. Сигарета в его руке, наполовину превратившаяся в окурок, вдруг оказалась перед моим лицом и я затянулась. "Сколько я не курила?...Месяц. Два. Три."
- Бежим, - весело сказал он, - нам сюда!
И мы побежали. Лестничные пролеты исчезали один за другим. Возможно, их всего было два, но эти секунды казались мне кадрами замедленной съемки. Кино-оператор явно решил поглумиться над моим страхом - тянул время.
- Маленькая девочка Полли, съела дома все конфеты с алкоголе-е-ем... - запел он.
И мне стало легче. - Стой!
- Пришли? - надеялась я.
- ...Я просто хочу посмотреть на тебя.
Стало тепло. Как только он это сказал и встал, глядя в лицо рядом. За три четверти секунды я вдруг поняла, что боялась не того и не тех. Вещи, происходившие сейчас в моей душе, были совершенно естественными. Это, как пламя, которое ослепляет и обжигает внезапно, но путь, по которому оно к тебе пришло - был долог, и у тебя уже успели замерзнуть руки, ноги и нос и ты уже забыл верить, что случайно оказавшаяся в этом одиноком пространстве спичка сможет помочь тебе избавиться от темноты - но она помогает...
...И мы бежим дальше. В маленькой кухоньке и еще одной комнате гости. Я попала в другой мир. Человека, которого раньше никогда не видела. Человека, с которым несколько сотен дней нас связывали только строчки компьютера. Чужого мне человека. Самого близкого мне человека.
Мы пьем что-то, очень похожее на алкоголь, но я не пьянею. Он снова поёт. Кто-то есть еще в доме, но я никого не вижу. Я не могу думать, я теряю способность анализа. Я больше ничего не хочу слышать, кроме звука его голоса.
Передо мной сидел живой человек, настоящий, с ладонями, руками, шеей и головой. Еще миллионы секунд назад, я писала ему о кукурузниках, мечтах, людях. А он рассказывал мне про лимонад, счастье, книги... И в эту секунду он сам обретает плоть и кровь, он говорит - и я слышу, он подает мне стакан и я беру, он дергает струны - и я чувствую.
Я здесь.
***
И если кто-то, однажды, будет говорить вам о случайностях - верьте. Только мне кажется, все случайности заранее спланированы. Тем, кто сидит на самом пушистом облаке и смотрит на вас, улыбаясь.
Он будет подавать вам знаки, Он будет рукой, играющей на гитаре, словом, написанным в любимой книге и попавшем в самое сердце. Он будет самим тобой, когда ты поймешь Его замысел и вопреки всему будешь счастлив.
Но путь, который мы ведем к счастью, полон сомнений. Ничто ни гложет человека сильнее, чем червь его собственного неверия.
***
Иногда хочется, чтобы время остановилось. Тогда, в той маленькой кухне, кино-оператору стоило бы продолжить свои игры с паузами, замедлив течение времени. Но он ушел спать. И время потекло с новой силой.
Рука, впервые дотронувшаяся до моей, чистосердечно отдала тепло, а душа моя, испуганная, согретая, внезапно озарилась слезами. Что-то попало на лицо. Что-то, прощалось со мной прежней, где-то в глубине, мокро, но радостно размахивая ладонями.
И мы обнялись. Я и Виктор.
***
Он не оставлял меня ни на минуту. За редким исключением, ненадолго покидая комнату, а когда возвращался, я чувствовала облегчение и покой. Мы разговаривали. Разговаривали и слушали. Друг друга, старый магнитофон, иногда приходил Веня и смешил нас. Потом уходил или оставался с обнимку с гитарой, а мы смотрели в глаза друг другу и улыбались.
...Тихий поцелуй в щеку. Простой, настоящий поцелуй в самое сердце. Маленькое, беззащитное сердце уже не боялось, больше не трусило. Оно оставило его в самом глубоком и укромном месте своего дома. Чтобы греться им, если вдруг снова, солнечный свет погаснет. Оно будет надеяться, что Он его тоже помнит. И пока он помнит, и пока он чувствует - оно не погибнет. Оно будет терзаться сомнениями, будет испытывать боль, привычки на прочность, но не погибнет. До самого того дня, пока Он будет помнить о нем.
***
Не стоит верить своим страхам. Ни один страх на свете не убьет любовь. И вы будете сами, своими руками её калечить и измываться над ней, не понимая, почемувнутри до сих пор больно. Пока, однажды, не прекратите это сами. Раз и навсегда.
***
...Утро обжигало своей осознанной неминуемостью. "Еще несколько часов, - думала я, - еще несколько минут..."
- И кроме этого ничего не было и нет, - вслух ответил, на мною невысказанное, Виктор.
- Всё будет хорошо, Волшебница, веришь?...
И мы снова улыбались. И обнялись, теперь уже сидя на полу, спешившего к рассвету коридора.
Потом он настал.
...Утрешний таксист уже не был таким приветливым. Мороз обжигал руки. Но на пальце появился талисман "Он будет беречь тебя" - сказал Виктор его надевая... А еще, было тепло, где-то в самом глубоком и светлом местечке сердца внутри меня. И холод прошел. И больше никогда не вернется. Я верю. Я сама, только что, разбила последние стекла ледового дворца своего страха. Спасибо тебе... Оно будет ждать тебя.