- Фацелию сюда, горох туда, томатам благодать, нематоду прочь прогнать, - Хванч рыхлил землю и что-то бормотал себе под нос. Пел песенки, работал, погрузившись в свою агрономную страсть. Он пытался отвлечься от наваливающегося беспокойства. Казалось, что он должен смириться с обстоятельствами, но никак не выходило. Образ Магдалены возникал в мыслях, лишь он отвлекался от огородных дел, поэтому Кристиан старался всецело погрузиться в работу.
Пара десятков учеников уже ушли на обед, и сегодня Хванч больше не планировал новые занятия. Он в одиночестве возился на грядке, но боковым зрением уловил знакомый сарафан, укутанный в хозяйский фартук. Однако Мэри не поздоровалась и, похоже, предпочла остаться незамеченной, а может просто не заметила своего шефа. Она скрылась в сарайчике, который был сооружен несколько лет назад по ее настойчивой просьбе. Небольшое помещение в два на три могучих шага Хванча уместили под открытым навесом в центре внутреннего дворика школы.
Небольшая постройка стала единственным местом в огороде, куда Хванч имел ограниченный доступ. Мэри всегда запирала на замок свое рабочее обиталище. Там все лежало по полочкам. Точная система и никаких глупостей. Мэри озаботилась порядком и посему, рассеянному фантазеру Хванчу, вход туда был ограничен. Он мог заглянуть, но войти без спроса или что-то потрогать, а тем более взять, ему категорически не позволялось. Бурная деятельность Хванча порой превращала в хаос все, к чему он прикасался. После первого же инцидента с луковицами тюльпанов, которые оказались под грудой ветоши и садового инвентаря, отчего вскорости сгнили, Кристиана Хванча изгнали c территории его помощницы. С тех пор работа велась по принципу: "Вы запросили - мы предоставим".
В дальнем углу огорода была еще одна кладовая огородных дел. Хванч шутливо называл ее "моя собственность". Вот здесь уж точно был творческий беспорядок, в котором он хранил все, что ему требовалось для ежедневных работ на грядках. Самоотверженность, с которой трудилась старушка Мэри, Хванч уважал и поэтому соблюдал правила: "собственность" Хванча она не пытается разгребать и систематизировать, зато на своей - Мэри является полноправной хозяйкой!
Хванч уже закончил высадку фацелии, поднялся и открутил кран, помыл руки, вытер их о висевшее тут же полотенце - спасибо старушке Мэри, свежее и всегда на своем месте.
- Мэри, ты избегаешь меня? Надоел я тебе? - сострил Кристиан, он знал - она его верный друг, лет десять как, поэтому такого быть не может.
Он подошел к обиталищу Мэри и позвал вновь:
- Мэри, ты здесь? Мэ-э-э-э-э-ри-и-и-и! - навесного замка на двери нет, значит - боковое зрение не подвело: Мэри где-то рядом.
Хванч толкнул дверь и заглянул внутрь. Тусклый свет из крохотного оконца встретился с ворвавшимся в помещение, сквозь распахнутую дверь, солнцем. Комнатушка выставила напоказ свое незатейливое наполнение. Кому-то оно могло показаться скучным или даже невзрачным, но только не Хванчу. Все, что здесь находилось, он считал скорее сокровищем, нежели огородной мелочью.
У стены напротив входа уместился письменный стол. А с двух сторон от него стояли открытые стеллажи. Тот, что справа, заполонили жестяные, стеклянные баночки, коробочки, мисочки и топорщащиеся к потолку, распечатанные мешки с удобрениями, аккуратно схваченные шнурками разных цветов. Цвета имели свое значение, впрочем, что они обозначали, лучше бы спросить у Мэри.
Все полки шкафа слева занимали длинные, но узкие картонные коробки с рядками плотно выставленных пакетиков. В каждой такой коробке была представлена подборка семян по какой-либо категории. Где-то градация велась по классам растений, в других по периодам плодоношения, в третьих по скорости созревания, в четвертых по высоте, ширине разрастания и еще десятки ящичков по многим-многим вариантам упорядочивания. С потолка до пола весь шкаф пестрел классификациями семян. Тот, кто это сделал, изрядно потрудился. Впрочем, Мэри всегда работала на совесть.
В создание Хванчем шедевров на грядах, Мэри внедрила системность. И теперь вовсе не обязательно было выискивать в тетрадях и книжках необходимые данные, высчитывать и прикидывать, что и как, и в какой последовательности, и с какими периодами будет вырисовывать огородные узоры. Мэри освободила место в голове Хванча для чистого творчества, а сама составила четкие разделения в собранной за долгие годы грандиозной коллекции семян.
Мэри трудилась в своей манере, ничто нельзя упускать, рабочая система создает идеальные условия для достижения совершенства. Пожалуй, практический подход восторгал Хванча. Скромная Мэри не искала славы или признания, она просто делала все качественно и с рациональным взглядом. Однако ее таланты дополнялись и чем-то иным. Дельный совет и забота там, где надо, а то и дружеский нагоняй, чтоб не засиживался без дела - она способна и на это. Иногда казалось, что командовала в огороде скорее Мэри, хотя больше на организационном уровне. Мэри напомнит про обед, об уроках, а то и отправит домой отдохнуть. Без нее Хванч, скорее всего, быстро бы превратился в затворника и, сведя до минимума общение, стал бы одержимым растениями чудаком. Благо Мэри взяла Хванча в свои дружественные и столь практичные ручки, оставив его творить в мире людей. Хотя чудачества все же присутствовали. Чего стоила его шевелюра или истории то ли из книжек, то ли из его собственных фантазий?
Пометки об условиях хранения и подготовке к пересадке, размножению растений, правильному сбору семян и урожая, - все это и не только, Мэри заносила в свои рукописные сборники, которые выстроились в невысокую колонну из тетрадей на столе. В них отражались результаты экспериментов, удачных и вовсе провальных. Все бывало в этом огороде, не сразу он стал воплощением чудесных замыслов мистера Хванча. Кроме того мистер огородник не довольствовался достижениями, он постоянно искал что-то новое и потому записи об опытах велись Мэри и по сей день. Помимо прочего на столе обнаружились исписанные листки бумаги, ручки нескольких цветов, восковые карандаши и другая канцелярская мелочью, а еще там лежал серебристый шнурок.
Много лет назад, Хванч при участии своих помощников-учеников собственноручно соорудили этот сарай и всю необходимую для него мебель. Мэри же заявила, что ей не подходит довольно милый табурет, на который заботливый Хванч приспособил мягкую подушечку. Подобное удобство оказалось недостаточным. Мэри настаивала на том, что ей требуется стул со спинкой. Так лучше для позвоночника и вообще: "Табуреты не для стариков!" Кристиан пообещал все исполнить незамедлительно, но она в тот же день притащила неведомо откуда этот стул, на котором уже тогда болтался серебряный шнурок. Сначала Хванч подумал, что веревочка - это какой-то амулет или оберег (старики порой так мнительны), но потом он вовсе перестал обращать на него внимания. Скорей всего это была просто милая, но бесполезная мелочь; безделушка, из какого-то редкого материала: холодная, как металл, но невероятно гибкая, словно обычная бельевая веревка. Единственное с чем мог согласиться Хванч так это то, что материал - занятный, но про "эффекты оберегов" мнение его было однозначно - все это чушь! До этого дня веревочка всегда болталась, завязанная в узелок на стуле Мэри. Однажды Хванч, желая лучше его изучить, попытался развязать затейливый узел и тут же получил такое нравоучение, что больше никогда даже не прикасался к нему. С чего сейчас Мэри решила развязать его? Столько лет даже вопросы о нем были чуть ли не табу, а теперь он небрежно валяется на столе. Впрочем, это не так уж важно, где сама Мэри - вот это интересно!
Хванч, не понаслышке зная об упёртости Мэри, не решался ей перечить и потому прямо сейчас стоял у входа в сарайчик и размышлял, даже не думая войти внутрь.
"Показалось? Быть не может. Она где-то здесь, наверняка", - он улыбнулся и провел ладонью по отшлифованному косяку двери. Мысли, не занятые заботами о ростках, вьюнках и других зеленых обитателях его грядок, подались в далекие воспоминания. Не заметно для самого себя Хванч подошел к столу и постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице, покрутил в руках загадочный шнурок. Мечта о возлюбленной завела его в самый центр логова Мэри. Очнувшись, Хванч оглянулся на дверной проем: уж если сейчас войдет Мэри - ему несдобровать! Он быстро вышел.
Огородник прогулялся по внутреннему дворику: Мэри не было и там. Побродив меж витиеватых грядок, Хванч вернулся назад. Кристиан оперся о наличник дверного проема и, уставившись на стул, стоящий напротив стола, задумался.
В мыслях, как и всегда, витала Магдалена, а теперь еще и Элфи. У обеих к черноте волос природа добавила прядь цвета обжаренного кофейного зерна. Магдалена любит кофе, она пьет его с молоком. А Элфи? Что нравится ей? Хванч вспомнил тот день, когда впервые увидел в школе Элфи. Он был поражен и сразу узнал в маленькой девочке черты своей любимой Магдалены, черты дочери, о которой он так мечтал. Именно такая малышка должна была родиться от страстной любви, от вечной любви, любви его и Магдалены! Элфи была невероятно похожа на нее, но редкого цвета глаза, были в точности как у его собственной матери, у Карин Хванч: почти сказочные, изумрудные, прекрасные.
В дни юности он не позволял себе надеяться, что самая красивая девушка во всей школе, Магдалена Либель, полюбит его. Даже дружила она с ним, пожалуй, из жалости. Разрешить себе мечтать о ней - все это совершенно точно невозможно!
Четырнадцатилетний предгалин Кристиан Хванч считал себя, по меньшей мере, нелепым. Высокий и худощавый, со странным, вишневым цветом волос, с потемневшими от ковыряния в огороде руками, которые уже тогда нельзя было отдраить, в старой поношенной одежде, доставшейся ему от старших братьев, в ограниченных огородом интересах, - что в нем могло привлечь красавицу Либель? Да, по сравнению с ее знаниями и умениями, он выглядел ничтожно. Он и по сей день корил себя за то, что не пошел учиться в другие отделения школы, что остался в Куполе Природы, тогда как Магдалена успела так много. А Смолг всегда был рядом с ней! И он учился почти в каждом из корпусов школы!
Магдалена, а возможно и их дочурка могли бы украсить жизнь неуверенного в себе Кристиана, если б только он обладал смелостью и признался в своих чувствах. Но всегда появлялся Генри Смолг. В самый неподходящий момент. А может все моменты были неподходящими, и в этом все дело? Кристиан так и не решился, а безответная любовь лишь крепла, ничто не могло развеять чувств Хванча. Теперь он понял это, но что дает простое понимание?
На самом деле семья Либель была не столь состоятельной, но все же богаче Хванческой. А Смолг был отпрыском богатых родителей. Правда, рос он в доме Либель, ведь его собственные родители погибли, когда Генри было всего восемь лет. Кристиан и Магдалена, однако, сразу после знакомства стали тесно общаться, они сдружились и от новой подруги Хванч многое узнал о мечтателях. Возможно все же он что-то значил для нее, ведь она с охотой открывала своему другу тайны школы. Вопреки всеобщему запрету она даже пыталась научить его кое-каким приемам, но жаль - он не обладал ее талантами. А Генри... Генри был мечтателем!
В школе многие учителя посвящались в суть мечтательства. Это помогало отыскать способных детей и поэтому, по прошествии нескольких лет преподавания, Хванча посвятили в основной замысел школы - воспитание в детях чуда, и, конечно же, поиск среди них мечтателей! Впрочем, ему пришлось изображать изумление, ведь он многое давно уже знал. Но Магдалена оказалась по другую сторону. Он - обычный, а она - создатель красот этого мира. Она способна влиять на него, как и Элфи, как и чертов Генри!
Хванч приложил ладонь к бровям, а потом большим и указательным пальцем, закрыв глаза, потер их, слегка надавливая на глазные яблоки. Он ощутил легкое жжение, возможно глаза немного устали от кропотливого ковыряния в земле. К тому же день стоял солнечный, и светило то и дело выстреливало в глаза отраженными от блестящих предметов зайчиками. Хванч медленно провел пальцами по щекам и вздохнул. Пальцы сжали кончик подбородка и вдруг Хванча проняло. Воздух вокруг стула будто нагрелся: странный жар искажал пространство окружающее невзрачный предмет сарайного гарнитура. Казалось, что стул был из металла и его только что вытащили из горячей печки.
Кристиан подошел и дотронулся, но тот был вовсе не горячий и даже не теплый.
- Что? Это иллюзия или я сошел с ума? - Он ухмыльнулся и, взявшись за спинку стула, развернул его к себе. Потрогал сидение, прищурился и присел. В следующий момент стены сарая и садовый домик исчезли. - Разбитые арбузы! Какого черта?!
Хванч тут же вскочил, словно стул действительно оказался раскаленным и неуверенно осмотрелся. Он оказался в огороде! Вроде в том самом, в Куполе Природы, но не совсем.
Никакой каморки и даже навеса вокруг не было. Стены школы, окружающие огород со всех сторон, во многих местах утеряли привычные цвета, а возможно просто были другими. Небо, прекрасное голубое небо смотрело на него, а солнце слепило яркостью, как и пару минут назад, в том самом огороде, в котором он только что был!
- Так! Я там же, но все поменялось? Или я в каком-то другом месте? - Он посмотрел на стул. - Твоя работа? - Кристиан ухмыльнулся своему разговору с деревяшкой. - Впрочем, какая разница. Занятное местечко.
Хванч изучал обстановку и она все больше поражала его. Почва, черная с естественными вкраплениями переливающихся на солнце песчинок и камешков, небо, облака, - все это вполне обыденно, но вот отпрыски флоры. Черно-белые стебли и листва, плоды, они казались неживыми, однако на ощупь походили на своих разноцветных собратьев. Полотна серой растительности окружали его со всех сторон. Строгие прямоугольники грядок (как обыденно!) укрепили старыми бесцветными досками, видимо, чтобы не осыпалась земля. Одна гряда - базилик, на другой - петрушка, на третьей - руккола, словом - зелень. Хотя в подобном бесцветии это слово звучало, по меньшей мере, не уместно. Кроме того, здешний хозяин явно не отличался фантазией: никаких сочетаний, никаких узоров - скука смертная! Рядом с "зеленью" поместили гряду огурцов, высаженных строгими линиями и неумело подвязанных к неотесанной перекладине. Гряда томатов, еще одна с чесноком... Фасоль? Что за сорт? По форме доминиканская, но из-за отсутствия цвета - не ясно. Здесь точно хозяйничал кто-то скучный. Разве единственная цель огородника собрать урожай? А как же красота? Ужасно пресно! Но куда делись все краски?!
Хотя нет. Белые бутоны окриниуса на бурых стеблях в перине своих салатовых листочков были в точности такие, как в его собственном огороде. Хванч хорошо помнил эти шесть соцветий, которые он ежедневно осматривал. Все же те цвели вопреки всякому здравому смыслу. И вроде бы эти росли примерно в том же месте огорода, что и его куст. А еще два горшочка с желтыми перцами и один из баклажанных кустов на гряде среди серых братьев имели естественную палитру цветов. Почему только эти? Так странно!
Хванч взглянул на свои ладони, осмотрел одежду, - сам он был ярким пятном в этом сером мире. Вся эта обстановка походила на фрагменты из детской раскраски. Малыш видимо решил отдохнуть и отложил свои фломастеры. Будто решил, что остальное разукрасит позже.
Хванч прислушался. Никаких звуков, ни стрекотания цикад или песни какой-нибудь птицы, к тому же абсолютное безветрие. Запахи - и их не оказалось! Хванч пошмыгал носом. Как такое возможно? Но тут он услышал разговор, который доносился из-за прикрытой двери, ведущей в школьный коридор. Он прислушался. Один из говоривших, мужчина, был взволнован, но другой, женский голос Хванч узнал сразу.
- Какие новости, Рэмон? Почему отменили занятия?
- Мечтатели все в Воллдриме, там что-то приключилось.
- Что могло случиться? Еще утром я сама была там. Ничего сверх необычного...
- Не знаю, мне пока не доложили. Я ожидаю в скорости Сессиль, она должна отчитаться.
- Что-то серьезное? Хотя я бы уже знала. Так что с Анной Волгиной? Ты разбирался?
- Я думаю это воскресшие воспоминания. Однако сильные и целенаправленные. В любом случае кто-то лелеет мечты Анны, иначе откуда все это?
- Я тоже так думаю. Но кто воскрешает ее мечты? У тебя есть соображения на этот счет?
- Точно не знаю. Я долгое время провел в библиотеке, изучая подобные явления, но у нас мало конкретных фактов, все больше ощущения.
- Кто-то задумал нечто ужасное. Это бесспорно. Есть источник скорбных желаний. Нам предстоит найти его. Но если это бездушные воплощения и к тому же злые или сумасшедшие, то последствия... Я даже боюсь думать о них... Мир в поисках равновесия перевернет законы, и если это случится, он не просто изменится. Расхождение может разорвать связи. Природа, как она есть, и все, что на нее опирается, перекроится, а возможно просто развалится. Пять сотен местных лет трудились многие, и Круг Купола поддерживает связи. Школа нерушима, но мир снаружи не сможет весь в ней укрыться.
- Вы думали о Грейхане? Я знаю, он не может появиться здесь. К тому же ему не под силу такие мечты. А мир наш спрятан, о нем мало кто знает...
- Он мог выбраться, он мог найти сильных союзников.
- Вы сами знаете, вход есть лишь один! И мы контролирует его.
- Мечты способны на многое. Новая идея порой крушит устои. А новации, если они скорбные... От одной этой мысли становится жутко, но всякое случается.
- А может здесь вопрос другого уровня? При всем уважении к создателям, но вдруг сами законы мироустройства несовершенны?
- Я понимаю, о чем ты. Однако подобные перестройки происходят не так стремительно. Ты посмотри, Анна повсюду. Юные мечтатели видят ее во снах, они беседуют об иных возможностях. Кто-то размышляет о том, что скорбные мечты не так уж плохи. Мечты Анны витают в воздухе.
- Миссис Мариэн... Что будем делать?
- Группа готова?
- Да!
- Отправляй их искать сок кантробе. Печальная мечта, но так давно мы не находили его, а сейчас он мог бы прояснить многие вопросы. Боюсь иначе нам не разобраться! Но сейчас я должна идти. Есть безотлагательное дело. Кстати, где Брегантина? Я не могу ее найти.
- Простите, но я не видел ее сегодня. Я поищу. Ей что-то передать?
- Не стоит. Иди, Рэмон. Да будет у нас чудная мечта!
- Чуднее чуда станет та мечта...
Хванч застыл. Миссис Мариэн - директор Уголка Просвещения, они никогда не встречались, но он много слышал о ней. Кажется ее зовут Виолой. Она никогда не появлялась в школе Крубстерсов, только в своем отделении. Ведь так? Но он четко слышал голос Мэри!
- Я сплю! Должно быть, химикаты распылились в кладовой, и теперь у меня галлюцинации. Или я вовсе без сознания?
Хванч подошел к двери ближе, но разговор совершенно точно был окончен. Он задумался: "Войти? Но эта странная беседа о какой-то угрозе... Грейхан? Анна? Что все это значит? Похоже, я забрел, куда не следовало. Тут явно замешаны мечтатели. Но что здесь делает Мэри?"
Конечно, как и многие в школе, она знала о существовании мечтателей и даже была знакома с некоторыми из них. Но он и Мэри были скорее на отшибе их всеобщих планов, случайные участники и не более. Они имели ограниченный допуск ко многим знаниям. И даже своими наблюдениями могли делиться лишь с Кипарисусом или Брегантиной. Сами никогда не были в Уголке Просвещения. Им закрыт путь в тайное сообщество!
Дверь, из-за которой недавно доносились голоса, распахнулась сама, и Хванч увидал коридор школы. Никто не вышел во внутренний дворик. Хванч выглянул в проем. Здесь все пестрило красками и ему даже показалось, будто он опять очутился в школе Крубстерсов. Мэри и Рэмона, с которым та разговаривала и, наверное, миссис Мариэн... Впрочем, теперь он запутался. Вроде разговаривали двое. В общем, их здесь уже не было, а точнее здесь не было никого. Стук чьих-то каблуков доносился справа и ясно было лишь то, что кто-то шагает прочь отсюда. Хванча проняло - надо идти следом! Возможно, это Мэри и тогда он огорошит ее своими вопросами. И первый из них уже бился в голове: "Какого черта ты тут делаешь!?"
Он торопился за хозяином каблучков, но в то же время боялся быть обнаруженным. В нем билось противоречие: показать себя или подольше сохранить инкогнито? Кристиан то ускорял шаг, то замирал перед поворотом коридора, давая фору жертве своего преследования. Если он идет за Мэри, то она от него так просто не отделается, но вдруг это вовсе не она, тогда... А черт его знает, что ждет его при таком раскладе!
Он крался по пустым коридорам в щекотливой тишине. Единственными звуками были стук чьих-то каблуков и те, что он сам издавал, шаркая кедами по полу. Что было крайне противоестественно. Похоже, это была школа, по крайней мере, очень похожая на ту, в которой он сам проработал немало лет. Те же коридоры, окна, некоторые раскрытые и те самые вьюны декоративных огурцов и глициний, забравшихся вовнутрь, однако вовсе не зелёные. Это была копия школы Крубстерсов, только нераскрашенная, точнее не во всех цветах, не во всех местах. Если это так, то здесь должны быть учителя, дети. Скрип половицы или какой-нибудь двери, голоса, в конце концов. Хоть что-то! А отсутствие сквозняка, пусть небольшого, при открытых окнах - как это возможно? Да что там? - Такого быть не может, в принципе! Может здесь обучают мечтателей? Это Уголок Просвещения? Разве он так огромен? Трудно угадать, а предположения, как известно, это еще не факты. О черно-белом мире Магдалена ему не рассказывала - это точно! Знает ли она сама о существование этого странного места?
- Лежу там где-то без сознания. Солнечный удар? Возможно, - ухмыльнувшись прошептал Хванч. - А вообще - бред! - заключил он.
В отличие от серого огорода, где не было запахов, здесь витали слабые нотки апельсинов и корицы. Хванч неуверенно мотнул головой, пытаясь что-то припомнить, и в то же мгновение мысли начертали образ любимой женщины. Он заставлял себя сосредоточиться, но Магдалена не выходила из головы, и теперь Хванч не особо замечал кричащие отличия этой школы от Крубстерской. Вскоре он остановился: видимо обладатель каблучков достигл места своего назначения, однако Хванч не мог разобраться, где оно находится. Что дальше? Куда идти? Он свернул в смежный коридор. Прошел несколько поворотов, постоял, послушал - тишина. Примерно через четверть часа он оказался в коридоре Саванны, в черно-белой саванне школы. Здесь Хванч услышал шелест листвы или это была бумага, но, наконец, появились хоть какие-то звуки! Он вошел в арку.
Перед ним раскинулся огромный холл Купола Природы. Здесь великое древо драконьей крови предстало в ином виде: серое, огромное - оно заполонило весь потолок. Ствол был раз в десять толще того, что он видел в другом, цветном зале Купола Природы, а люстры с летучими мышами пронзались ветками необъятной кроны, могучей, но не пышущей жизнью. Барометр звучал в пространстве холла: "цок-цок", - но как-то приглушенно. Будто некто нагромоздил с десяток пуховый одеял на бесцветный механизм, чтобы сделать звук немного тише.
Но как же он не заметил сразу: на сцене в сотне метров от него кто-то стоял. Кристиан всматривался, хотя это было непросто: над головой и вокруг загадочной фигуры что-то блистало. Казалось, какой-то неведомый волшебник разломал световые лучи и подбросил их вверх. Сотни обломков застыли в воздухе и не падали, вопреки всяким законам физики. Хванч напряг зрение и уже скоро смог видеть невероятно четко. На возвышенности стояла его возлюбленная. Ее аккуратно скрученные на затылке волосы блестели, переливаясь в свете обрубков лучей от малейшего движения Магдалены. Он рассмотрел даже кофейный локон - его удерживала заколка с изумрудной стрекозой, и изящное глянцевое платье, туго сжимающее в своей черноте стройное тело - как же она прекрасна! Она стояла, закрыв глаза, а губы шевелились от слов, так нежно касающихся его слуха:
- Я жду... Сюда... Ко мне!
Хванч и предположить не мог, что же она задумала. А ведь неспроста она явилась в зал. Она решилась на отчаянный поступок.
Магдалена обхватила руками свою талию и сосредоточилась. Она пыталась уловить ответ. Кто угрожает Элфи? Кто виновен? Она призывала все свои желания. Она концентрировала их на том, чтобы узнать правду - найти скорбного мечтателя, угрожающего жизни ее малышки. Любой ценой! Пусть явится хоть сам Грейхан или Волгина, но она выяснит, она узнает! Она спасет Элфи! Виола и Генри не знали о ее намерении и наверняка остановили бы ее, потому она им не сказала.
Одурманенный нечаянной встречей и нереальностью происходящего Хванч ощутил восторг. Он мог настраивать зрение, как линзы подзорной трубы. Он мог видеть мельчайшие детали, находящие в сотни метров от него. Бисер глаз летучих мышей на потолке, изгибы листьев древа драконьей крови, каждую ниточку на бахроме шелкового шарфа, перекинутого через плечо Магдалены. Он мог расслышать слова, которые она шептала. Уста пораженного Хванча сами бросила слова:
- Магдалена, ты - чудный сон. Теперь я вовсе не хочу очнуться.
Она замерла, а потом резко развернулась:
- Что? Кристиан? Ты как здесь?.. - лучи окружающие Магдалену лопнули, и их останки, как песчинки света, стали медленно оседать на поверхность барометра.
Хванч прищурился: образ возлюбленной стал укутывать тяжелый туман. Он не знал, откуда тот взялся, но именно так отразилось ее смятение. Теперь Хванч почти не видел Магдалену. Тусклая фигура исчезала под покровом бежевой густоты.
Магдалена растерялась, но вскоре поняла и испугалась действительности. Она призывала скорбного мечтателя явиться ей, и что? Он здесь? На нее нахлынуло осознание, и первоначальная озадаченность от появления Кристиана вдруг преобразилась в неистовую яростью:
- Так это ты?! Я думала, что дорога тебе, а ты решил сломать всю мою жизнь?
Гнев Магдалены разбросал клубы тумана, и Хванчу предстало ее полное боли лицо.
- Я? Не-е-ет, это не так.
- Печаль! Теперь я поняла. И все это слишком! Ты! Это сделал ты! Как подло!
- Я не понимаю. Что я сделал? Я только любил тебя и желал твоего счастья, всегда.
- Ты врешь!
- Я не достоин... и цветы... Ты с тем, кто ими награждает твою красоту. Ты в достатке и у тебя дочь. Такая же прекрасная, как и МОЯ, - он испугался собственных слов и попытался исправиться, - ТВОЯ, ТВОЯ и Генри...
Магдалена поняла - первые подозрения оказались лишь малой частью влияния. Генри не любил заниматься цветами, но лишь они поженились, он почти сразу построил оранжерею и погрузился в новое увлечение с головой. Так это тоже неспроста? Почему Кристиан сказал, что Элфи его дочь?..
- Кристиан! Ведь это ты! Мечта предателя! А Элфи? За что?!
Хванч сделал несколько неуверенных шагов, теперь он сам чувствовал смятение. Магдалена готова была разорвать его на части. Кристиан ощущал ее гнев и понимал, что он виновен. Но в чем? Он остановился:
- Магдалена! Этого не может быть! Тебе все показалось!
- Замолчи! Я считала тебя другом, а ты! Ты все подстроил! За что?! Я не понимала все это время, я выполняла все автоматически, даже любила неосознанно. Ты разрушил мой мир! Предатель! Ты в каждом моменте моей жизни! - взор полный ненависти был устрашающим.
Легкий ветерок шепнул что-то Хванчу на ухо и унесся прочь, однако вскоре вернулся и с силой толкнул его, да так, что Хванч едва смог устоять на ногах.
- Предатель! Ненавижу-у-у-у!..
Черный подол платья затрепетал, а легкий белый шарф на шее Магдалены, плясал увлекаемый ветром. Новый порыв стихии принес Кристиану аромат ее духов. Крона драконьего древа над головой зашевелилась. С потолка посыпались листья. Отделяясь от драконьего древа, они вмиг превращались в сухие комочки и опускались, а у самого пола подхватывались ветром, и он нес их прямо к Магдалене.
Ветер набирал силу, и первоначальное блаженство дуновения корицы с апельсинами, улетучилось. Листья окружили Магдалену, образовав шелестящий шар вокруг его возлюбленной. Хванч смотрел и не мог отвести взгляда. Разве мечты сбываются так очевидно и с такой силой? Но чьи мечты? Гнев, воплощенный Магдаленой?
Ветер трепал его одежду и становился все сильней. В один миг листья выстрелили во все стороны, и теперь разбушевался настоящий ураган. Он выламывал ветви громадного дерева, и они неслись вниз, но сила ветра не давала им достигнуть пола. Он хватал их и закручивал в своем буйстве. Двери, выходящие в этот ставший пугающим холл Купола Природы, одновременно распахнулись. И их мгновенно вырвало из петель. Массивы прямоугольников помчались к нему. Хванч упал на пол, и громадины пролетели над его головой. Он поднялся и взглянул на сцену.
Ураган растрепал волосы Магдалены. Они, танцуя под его силой, метались, ударяя по лицу свою хозяйку, а шарф вовсе улетел. Красота Магдалены, становилась пугающей. Подол платья извивался с невероятной силой, но сама Магдалена не сдвинулась с места. Хванч взглянул вверх и увидел, как из рисунка на потолке холла выползли тучи и обрели реальный объем. В этот момент в голове у Хванча промелькнуло: "Красота это страшная сила!" И он испугался своих мыслей. Как оказалось не напрасно.
Магдалена менялась, и даже ее лицо выглядело иначе. Если б он не знал, что на сцене она, то сейчас не узнал бы милые его сердцу черты. Лицо побелело, а глаза налились кровью, она стала почти в два раза выше, на руках проступили жилы. Они клокотали, готовые взорваться или выскочить наружу. Неморгающий взгляд вонзился в него, а пальцы на расставленных в сторону руках дрожали от напряжения. Внезапно яркий свет и оглушающий грохот заставил Кристиана опустить голову, он зажал руками свои уши. Еще разряд и вместе с ним рык грома. Молнии били в барометр, оставляя рваные края у возникших воронок.
Острые ножницы промчались перед лицом Хванча, тут же за ними сотни листов бумаги и словно из-под волн бушующего океана внезапно вынырнул письменный стол. Хванч еле-еле успел увернуться, и тот разбился о стену позади него. Щепки тут же подхваченные ветром завертелись вокруг Кристиана. Они царапали его и кусали, вонзаясь змеиными зубами то в руку, то в лицо Хванча. Над головой кружили выломанные ветви и махины покорёженных дверей. Но он не видел этого, Хванч метался, пытаясь спрятаться от тысяч окруживших его осколков. Все бестолку, ничего не помогало. В его груди росло отчаяние, но вдруг он замер и закрыл лицо ладонями: "Я люблю тебя Магдалена! Ты прекрасна! Не надо, успокойся..."
Вмиг все стихло. Он неуверенно взглянул - Магдалена стояла на прежнем месте, она обрела знакомый Хванчу облик. Ее глянцевое черное платье было истерзано, но она была невозмутима:
- Ну что, Кристиан, теперь ты видишь? Ты - мечтатель! Очнись! Я лишь создала бурю, но ты усмирил ее.
- Что? Я? Я не могу. Кто я такой? Никто!
- Теперь отрицать бессмысленно!
- Я не понимаю...
- Уверен?
- Да... А может...
- Ты, друг мой, тот еще мечтатель!
- Возможно, но...
- Кто усмирил сие безумие? Ты остановил меня. А я не так проста. Но видимо с тобой мне не тягаться. Ты - виртуоз, талант, правда, без навыков. Давно надо было учить тебя. Теперь я вижу - ты не знал и даже не хотел. Но Элфи пострадала. Твоя вина, и только твоя. И это, странно, очень хорошо!
Ноги Хванча вдруг ослабли, и он опустился на стул, не отрывая взора от своей возлюбленной.
- Посмотри, - улыбнулась Магдалена.
- Что?
- Откуда стул твой появился? - теперь она смеялась.
- Но этого не может... - и в следующий момент Хванч свалился на каменный пол.
- Ну, раз ты так решил!
- Я не понимаю.
- Стой! - Магдалена обошла его и начертила нечто в воздухе, Хванч ощутил спокойствие, и усталость будто отпустила.
- Я чуточку ограничила тебя. Ты главное расслабься. Давай уйдем отсюда, здесь может быть сейчас опасно, пока ты не умеешь правильно мечтать.
- Что? Почему?
- Идем!- Они вышли из холла, и Магдалена сказала: - Обернись!
На месте бури остался нетронутый последними событиями холл. Не такой как в Куполе Природе, но тот, что Хванч увидел здесь, когда впервые вошел сюда. Как будто бури не было и все оказалось иллюзией. Однако порезы на руках ныли и кровоточили, кроме того, и изорванная бурей одежда не обрела первоначального вида.
- Почему там все исчезло, а ты и я... Твое платье и мой пиджак льют слезы о своей кончине? Даже портной - гений своего дела, - скорее всего, скажет: "Увольняйте!" А ссадины и раны?..
Магдалена улыбнулась: ей нравилась манера Кристиан красиво говорить о простых вещах, он запросто мог насмешить ее. Но тут ее кольнула мысль: "И Генри - он такой же!" Она поёжилась.
- Это место для чистой мечты. Что-то вроде тренировочного зала. Там даже легкие желания могут обратиться в явь. Туда не стоит заходить, пока ты не умеешь. Ведь если б ты представил, например, стаю волков или бушующий вулкан, было бы туго. А если испугаться... - она покачала головой. - Там иллюзия, касаясь нашего истинного облика, обращает все в явь. Если ты умрешь в зале - это станет реальностью - не иллюзией. А раны... мне пришлось, иначе ты не действовал и лишь смотрел. Я хотела показать тебе, что ты - мечтатель. Риск должен был помочь в моей беде. Прости.
Хванч вытянул шею и сглотнул ком, подкатывающий к горлу. Пожалуй, знай он о свойствах зала заранее, то не вошел бы туда, НИ ЗА ЧТО! Но только если вслед за Магдаленой. Он с теплотой посмотрел на красавицу-мечтательницу:
- Я все еще не могу понять. Как так? Я ведь не был мечтателем...
- Такого быть не может. Если ты сейчас мечтаешь, значит - всегда мечтал. Не удалось раскрыть таланты раньше, пока вот так все не случилось. Однако нам надо разобраться кое в чем ином. Я должна знать наверняка... - она замолчала. Было видно, что ей предстоит произнести "трудные" слова, Магдалена колебалась.
- О чем? Ты думаешь, что я мечтал о твоем счастье с Генри, о цветах в твоей жизни, об Элфи? Неужели это возможно?
- Ты так мечтал? Ты думал об этом?
- Всегда. Прости...
Магдалена закрыла глаза и приложила ладонь к губам. Ей открылось нечто, с чем запросто не свыкнуться. Неужели Кристиан промечтал всю ее жизнь, и она купалась в счастье благодаря несчастному Хванчу. Как с таким смириться? Был ли у нее выбор или за нее все сделал Кристиан? Она глубоко вздохнула:
- Кристиан, Элфи заболела и твоя скорбь ее убивает. Ты понимаешь?
- Объясни. Я... не совсем...
- Ты страдал в последнее время? Ты мучился?
Кристиан молчал.
- Скажи мне правду, я прошу тебя. Скажи, как есть, иначе ее не спасти.
- Я видел ее в школе... Она, как ты... Но только крошка. Она мне часто снилась и еще задолго до своего рождения. Она с моей мечты спустилась. Ты понимаешь? - Мысли Хванча метались, он что-то понял, но пока не верил своим догадкам. - Я не знал. Мне было плохо. И змеи могли запросто выбраться в зоосад, я волновался о ядовитых гадах. Я не хотел, чтобы... О нет, и та змея моих рук дело?
Магдалена посмотрела в печальные глаза раскрытого ею мечтателя. Да, еще одна загадка нашла объяснение. Он так переживал за Элфи, что сотворил мечту, которая чуть не убила ее дочь. Как же не правы люди, которые рисуют ужасы себе, боятся и творят этими своими усилиям всякие несчастья.
- Видимо так.
- Но как это? Как это случается? Я помню, видел такую у Пантелея... Я просто идиот!
- Кристиан, не надо сожалений... Ты должен все принять, как есть. Иначе ужасы будут преследовать всех твоих близких, всех кто дорог тебе и даже случайных людей. Страх разрушает не только наши жизни, но и тех, кто находится рядом с нами.
- Я понял. Я постараюсь. - Он взял руку Магдалены и поднес ее к своим губам, он поцеловал ее ладонь. - Прости! Прости меня за то, что я люблю тебя и знаю... ты - вся моя жизнь. Я давно понял, что не достоин тебя, всегда был не достоин. Я - никто! - бас Хванча пружинил и напрягался, неужто так, без слез, плачет мужчина?
- Кристиан... - она провела рукой по бардовым волосам Хванча, они были упрямые, но такие шелковистые. Магдалена улыбнулась, но то была печальная улыбка. - Зачем ты так мечтал? Ведь в юности я так хотела, чтобы мы... ты, я... - Магдалена вырвала руку из ладоней Кристиана и отвернулась. Она попыталась остановить поток мыслей устремившихся вовсе не туда, куда им надо бы следовать. - Так!
- Дурак...
Выдержав паузу, Магдалена повернулась и заговорила:
- Теперь все это не важно. Ты должен настроиться на Элфи. Думай о чуде. Старайся. Умоляю. - Ее колотило от признаний Хванча и от своих собственных воспоминаний. Тогда, в школьные годы, как же ей был дорог этот чрезвычайно начитанный и увлеченный своей огородной страстью юноша. Но сейчас она заставила себя сосредоточиться. Надо срочно действовать! А разговор необходимо развернуть в иную сторону. - Главное, мы выяснили: ты - мечтатель! И ты гораздо сильней меня. А может и сильней самой Виолы...
- Ого!
- Да уж, "Ого"! Дай руку! Здесь переход в мой дом, за леопардом, идем...
В мгновение все изменилось. Хванч держал Магдалену за руку, и теперь они стояли наверху лестницы в роскошном доме. В иной момент богатый интерьер поразил бы Хванча, который всегда жил скромно и не знал богатства, но сейчас его нутро кричало. Кристиан не знал что сказать, он чувствовал, что должен оправдаться, но какими словами? Уже через минуту в коридоре появился Генри:
- О, милая, ты уже вернулась? А что с твоим платьем? А Кристиан? Ты где так исцарапался, друг? На вас напали? Ученики разбушевались? - он ухмыльнулся.
Магдалена подошла и обняла его:
- Я все поняла. Я увидела в зале... Похоже, Кристиан - причина, - она наклонилась и прошептала что-то на ухо Генри. Каждое слово меняло выражение его лица, а в конце Магдалена отвернулась, страшась посмотреть мужу в глаза. Она была расстроена, Генри растерялся:
- Кристиан?! - он высвободился из объятий супруги.
Гнев проступил красными пятнами на бледных щеках Генри, он сурово посмотрел на Хванча, а потом развернулся и зашагал прочь.
- Ты должен подождать здесь, - обратилась к Хванчу Магдалена, и последовала за мужем. Они скрылись в одной из комнат.
Кристиан Хванч оперся о перила лестницы. Ему дали небольшую передышку, время подумать и переварить все, что он узнал. Только сейчас до него дошел смысл слов, что произнесла несколько минут назад Магдалена. Неужели она что-то испытывала к нему, тогда в далекие юные годы? А он отрекся от нее? Он упустил свою мечту из-за неуверенности в себе, из-за зависти к Генри?
Раскаяние, как ледяной свинец, разливалось в его мыслях, но он вспомнил и другие слова Магдалены. Слова о том, что переживания рождают ужасы и портят жизнь всем, кто рядом. Пытаясь отвлечься, Хванч принялся изучать особняк - пышный, богатый. Хванч чувствовал себя неловко в таком роскошном доме. Он неуверенно прошелся по коридору. На стенах было множество картин. Здесь были пейзажи, портреты и натюрморты. Он узнал стиль Магдалены, но пара картин явно соответствовала иной кисти, наверное, их писал Смолг. Десяток светильников бледным светом раскидали свои огни в тусклом коридоре, а свет из окна в его самом конце добрался лишь до двери, за которой исчезли Магдалена и Генри. Именно такое неуловимое прозрение, участки понимания сейчас освещали картину его жизни. Но самый яркий свет его души, так же как свет из оконца, светил туда, на дверь, за которой скрылась Магдалена. Ожидание затянулось, и Хванч присел на стул. Он принялся изучать узоры ковра у себя под ногами, то и дело прокручивая в мыслях слова Магдалены: "Зачем ты так мечтал? Ведь я хотела..."
Вскоре появилась сама Магдалена, а за ней и Генри. Хванч тут же подскочил с сидения. Генри заговорил:
- Кристиан, все странно. Похоже, это ты сделал нас счастливыми. Ты одарил нас красотой Элфи. И твои незабудки ведут ее по жизни. Раньше мы этого не могли понять... Теперь ты должен все исправить. Но лишь ПЕЧАЛЬНЫЕ МЕЧТЫ! Те, что печалью убивают Элфи.
- Простите меня! Но что мне делать? Как?
- Ты счастлив? - Генри пытался не думать о том, что только что узнал. Главное жизнь и здоровье Элфи, с остальным он разберется позже!
- Да, вполне.
- Ты уверен? Нам надо это выяснить. Элфи угасает, ее терзает несчастье, но не то, что она создала в себе, а чье-то сильное, со стороны. Похоже, это ты, - сказал Генри, а Магдалена кивнула, в ее глазах блестели слезы. Она моргнула и те скользнули по ее щекам.
- Я понимаю. Простите меня...
- Я верю, что ты сделал это не осознанно, но только ты теперь способен спасти ее!
- Как?
- Чудными мечтами! Ты связан с ней. Мне не понять, но вышло именно так. Дело за тобой!
- Но что делать? Как именно я должен ей помочь?
Генри обернулся к жене:
- Я скажу!
- Конечно Генри, - на лице Магдалены играл испуг, она явно боялась перечь мужу, а в глазах трепетало чувство вины. Она все рассказала Генри, ей пришлось. Все важно, все должно быть предусмотрено, ведь на кону жизнь Элфи!
- Кристиан, ты должен стать месус-феи для МОЕЙ Элфи. - Генри подчеркнул это слово, пытаясь доказать себе и каждому, что это именно так. - Это что-то вроде крестного или наставника души. - Он стиснул зубы. - Прошу! - в мольбе Генри читался гнев. Он пытался совладать с ним, но шокирующие открытия этого дня слабо поддавались разуму. Он подавлял в себе желание вцепиться в горло этому чудаковатому огороднику. Жизнь Элфи и давящие открытия, сделанные Магдаленой в холле Изнанки - это несопоставимые вещи. Элфи превыше всего! Но как же трудно смириться с тем, что его полюбила женщина, лишь потому что ее отверг вот этот сухой красноволосый ботаник!
- Как скажешь, Генри, - непривычным для себя тонким шепотом сказал Хванч. - Надо все исправить... - Кристиан видел ярость Генри, он понял, что Магдалена ничего не утаила от мужа.
Магдалена посмотрела на Хванча:
- Не волнуйся. Теперь ты знаешь как это опасно? Успокойся, входи, она ждет нас. Ты готов? И давай волю лишь чудесным мечтам!
- Да, я готов! - Хванч глубоко вздохнул, сосредоточился, отогнал прочь ненужное волнение и стал рисовать в своем воображении счастливые моменты возможного будущего Элфи. Так в юности его обучала Магдалена.
Они вошли в ту самую комнату, из которой недавно вышли Генри и Магдалена. Это была детская. Хванч будто оказался в знакомом ему месте, он ощутил уют и умиротворение, словно попал к себе домой. Игрушки, маленький табурет у окна, цветы в горшках, его любимые и пара хрупких стебельков анютиных глазок. А еще здесь была кошка! Он так и знал: у его дочери обязательно должна быть кошка! Но все же Элфи не его дочь... Но теперь это не важно. Он уловил шепот Магдалены у себя за спиной:
- Я люблю тебя, Генри, а этого никак не промечтать. - Хванч обернулся: лицо Генри было непроницаемо, он никак не отреагировал на ее слова.
Хванч посмотрел на Элфи. Она лежала в белоснежных перинах. Мокрое от пота лицо искажала мука. Она спала, и, казалось, что кошмарный сон терзал ее. Что же он наделал? Зачем он мучил себя и, как оказалось, эту малышку, этого светлого и чудесного человечка? Около ее кровати стояло кресло, отвернутое к изголовью. На нем кто-то сидел.
Он обошел мягкое бежевое сидение и из его уст вырвалось:
- Мэри! Ты здесь?
- Да, Кристиан.
- Что? Ты тут? Почему?
- Такой провал! Боюсь, я больше не могу вести дела. Я искала мечтателей среди детей, а в тебе не смогла увидеть. Я слишком старая. Похоже, я должна уйти.
- Ты... ты... куда уйти? Мэри! Объясни. Я всегда думал, что наши разговоры о мечтателях это что-то вроде увлечения, детективная слежка, в конце концов - забава! Но здесь гораздо глубже все оказалось. Я понял из разговора, твоего и Рамона или Рэмона. В общем, там, в бесцветном огороде. Как это место называется? Я... я не знаю.
- Изнанка, - подсказала Магдалена.
Виола кивнула:
- Да? Ты понял? Мой голос там и тут тебе единым показался? О, Кристиан...
- Как можно не узнать твой голос? Мы так давно знакомы!
- Ты удивляешь меня, мой дорогой. Но... ладно, я скажу тебе, хотя об этом мало кому известно, но ты, похоже, заработал право все узнать, - она не вставала с кресла и выглядела очень уставшей, однако хитрая улыбка озарила ее лицо, и она продолжила: - Я - Виола, Виола Мариэн, - лицо Хванча все еще было озадачено, - Виола Крубстерс, если ты понимаешь, что это значит?
- Как это? - Он чуть было не свалился с ног от шока. Она - Виола Крубстерс! Она жива?! Сотни лет минули с момента основания школы. А основателей знает каждый: Карл и Виола Крубстерс. Но та Виола и эта - одно лицо? Невероятно!
- Меня не каждый может узнать, здесь я - Мэри и выгляжу иначе. Но ты узнал меня и там, и здесь! Наигранный облик для тебя не проблема, как оказалось. А это очень редкий дар. Мало кто может раскрыть подобную иллюзию.
- Что? Я?
- Не перебивай, Кристиан. А лучше ответь. Как ты оказался на Изнанке?
- Ты пришла и оставила открытым сарай, и там этот стул раскалился. Ну, или что-то в этом роде. Я присел.
- Я давно не пользовалась тем орейфусом. Обычно я перемещалась из других мест. Да и о нем мало кто знает. Это как запасной переход. Погоди. Сегодня я вовсе не появлялась в стенах школы!
- Перемещалась? Из других мест? Это что? Это так просто?
- Весьма. Так что же? Ты снял блокатор?
- Не понял. Я краем глаза видел. Я был уверен - ты пришла. Ну, я мельком...
- Хм, - Виола явно сомневалась в словах Кристиана. Замок-то в сарае был с секретиком. Кристиан вряд ли бы сам открыл его. Неужто она вчера не заперла свое хранилище? Рассеянная стала. А Хванч не удержался и влез, куда не следует? Но тут мысли поплыли, она ощутила головокружение. - Мои мечтатели, давайте сосредоточимся на Элфи. Я промечтала достаточно, но теперь вы должны взять ниточку мечты для Элфи в свои руки. Я уже не могу... Силы покидают меня... Решайте... - Виола улыбнулась и обмякла в кресле: она лишилась чувств.
- Виола!
- А Элфи?! Генри, помоги!
- Что теперь будет?
- Обряд!
Еще секунда и в комнате воцарилась бы паника, но тут вмешался пес Кайгы. Он залаял и подскочил к шкафу, он стал драть когтями одну из дверей. Дверца медленно раскрылась, и всех присутствующих скопом накрыло изумление. Из глубин хранилища разноцветных нарядов Элфи Смолг появился чумазый малыш с перевязанной белой марлей рукой. На ней виднелись засохшие пятна крови.
- Спасибо, это - я. Не волнуйтесь - я с Элфи. Я могу как Мэри, направить на Элфи хорошее. Я понял как! - Харм широко улыбался, а другие мечтатели не сводили с малыша глаз. - Я давно здесь сижу. Просто я был уверен - моя помощь понадобится. Не знаю почему, но знал и все. Я будущее вижу. Вроде бы...
- Я тебе потом объясню "почему". - Генри подошел к мальчишке и обнял его. - Ты мой мечтатель, крылатый воин! Харм!
Магдалена устала удивляться, и, видимо поэтому, быстро переключилась на Виолу. В силах Харма она не была уверена. Требовалось срочно привести в чувства сильнейшего из мечтателей, хотя с этим теперь мог посоперничать огородник школы, но необходимыми навыками тот явно пока не обладал. Она принялась обмахивать Виолу платком, и скомандовала Генри принести воды. Ее муж вылетел за дверь, а на колени около кровати Элфи опустился мистер Хванч. Сейчас, в отсутствие Генри, его ничто не стесняло, и он всю нежность и любовь, которую испытывал к Магдалене, устремил на свою нечаянную мечту - малышку Элфи, чужую дочь. Он стал шептать:
- Живи, малышка-незабудка! Очнись! Открой глаза! - не дав себе ни малейшего шанса на раскаяние или сожаление, мистер Хванч всеми силами своего воображения представлял Элфи жизнерадостной, улыбающейся. В его мечтах она бегала в поле полном незабудок, и солнце освещало счастье малышки Смолг. И Харм был рядом с ней. Ну, так построил Хванч свои мечты. - Открой глаза!
Виола, около которой суетилась Магдалена, очнулась, так же внезапно, как потерла сознание. Генри как раз вбежал в комнату. Он протянул ей стакан с прохладной водицей. Пятисотлетняя старушка взяла стакан в руки и сразу заговорила:
- Нельзя терять время. Я могу не выдержать... - она взглянула на Генри, рядом с ним мялся маленький мальчишка. - Харм? Ты откуда взялся?
Малыш лишь улыбнулся, а Виола поняла: "Куда ж здесь без него? Дети тянутся друг к другу - это очевидная закономерность!" Она продолжила:
- Мы должны отгородить тебя, Кристиан, пока ты полностью не освободишься от печали, так Элфи должна пойти на поправку, но это может занять недели и даже месяцы. Есть и другой выход, - она выдержала паузу, отчего Хванч изрядно напрягся, - обряд месус-феи.
- Что? Что это изменит? - Хванч понятия не имел, о чем речь. Разве только, что это важно, ведь об этом говорил и Генри. - Что за обряд?
- Человек, принявший роль месус-феи навсегда будет питать мечтами приемное дитя. И даже его скорбные мечты всегда будут оборачиваться для ребенка чудом. Ты можешь стать частью души Элфи. Крестным, если хочешь, гуру.
- Конечно. Я готов!
- Погоди. Но вот в чем дело. Ты станешь слабее сам, не как человек, но как мечтатель. И насколько - предугадать невозможно.
- Мэри... Магдалена... - он замолчал и закрыл ладонью лицо, потом, не глядя на присутствующих, он сказал: - Я виновен. Элфи пострадала из-за меня. Хотя это непреднамеренно, но все-таки. - Хванч с трудом подбирал слова. Его манера болтать без умолку на любые темы сейчас никак не проявлялась. - Я согласен! Что надо делать?
- Спасибо, - прошептала Магдалена, но Кристиан даже не взглянул на нее.
А Виола кивнула, будто не сомневалась в выборе Хванча. Харм смотрел на учителя огородных дел с восхищением. Неуклюжий мистер Хванч предстал в ином свете. В нем искрились уверенность и мужество.
- Смотрите, - крикнул Генри и указал на постель.
Элфи пошевелилась, и все внимание теперь переключилось на нее. Похоже она стала приходить в себя.
- Элфи! О, чудная мечта! Ты очнулась! - Генри бросился к кровати обнимать свою малышку. - Ты с нами! О, чудная мечта, ты - чудная мечта!
Мистер Хванч отошел к окну и, не отводя взгляда, наблюдал. НЕ он здесь главный, НЕ он отец. Но она, совершенно точно, ЕГО мечта! Его, не Генри!
- Все в порядке папа, все хорошо, - Элфи все еще не понимала что происходит. Но присутствующие были явно взволнованы, - я летала... стул мечтательный...
- Да, Элфи, мечтательный, - Генри прижал руки Элфи к своему лицу и поцеловал их. Магдалена вслед за мужем опустилась на колени около своей дочурки. Она с благодарностью посмотрела на Кристиана. Но тот отвел взгляд, он старался не смотреть, он боялся, что в нем вновь забрезжит рвущее душу сожаление.
- Но как? - Генри посмотрел на Виолу. - Как так? Ведь мечты не могут сразу осуществиться. Нужно время...
- О, чудная мечта, возможно Харм научился или Кристиан настолько силен... Я... я не знаю. Происходит что-то странное.
Бойкий вихрь ветра заставил всех обернуться. В дверях стояла Брегантина. Густые каштановые волосы растрепал какой-то неведомый ураган, а на ее щеки и платье налипла грязь. Директриса была взволнована:
- Харм, ты здесь! О, слава мечте! Ты жив! Слава, слава мечте! - она подбежала к малышу и обняла его. - Я перепугалась за тебя. И Элфи? С ней все в порядке теперь? Хоть что-то хорошее...
- Вы... Ваши волосы и лицо... - Генри был шокирован, Брегантина невероятно помолодела, она выглядела лет на 45, не больше! Впрочем, все остальные тоже заметили невероятное преображение Брегантины, однако Виолу это как будто не удивило:
- Что случилось?
Брегантина выпрямилась и откинула ладонью нависшую на глаза прядь:
- Что с Кристианом? - Она указала на расцарапанного Хванча пальцем, но тут же перевела взгляд на Виолу и затараторила: - Тревожные новости. Пропали дети! Шестнадцать учеников! Хотя, если Харм здесь - пятнадцать. О, Харм, я думала - сойду с ума. Мы думали - ты погиб или исчез, как и другие дети...
- Что такое? Говори толком. Что случилось?
- Произошел мощный сдвиг энергий. Почему ты не почувствовала: все мечтатели на ушах?
- Не понимаю.
- Я тоже ничего не ощутил, - подтвердил слова Виолы Генри.
- И я... - покачала головой Магдалена.
Брегантина отмахнулась от их замечания и продолжила свой монолог:
- Мы искали причину, но нашли очаговое землетрясение. Дом Дриммернов устоял, но почва вокруг обвалилась, и даже несколько домов по периметру превратились в руины. Сбежались соседи, и я там была. Они копали, Константин кричал, и мы не могли его унять. - Брегантина лепетала, так быстро, что присутствующие едва улавливали общий смысл ее слов. Речь сбивалась и металась от одного к другому. - Он машет лопатой много часов, и он сам не свой. Он падает без сил, а через несколько минут вскакивает вновь. Его попытались успокоить. Его связали, чтобы он не убил себя усталостью и горем. Я не знаю, что из этого выйдет. Он кричит и вырывается. А Ольга высаживает что-то прямо в провалах земли и, похоже, совсем не понимает, что произошло. Она сошла с ума или это - шок! Майкл не пострадал. Сару отыскали! Ее немного присыпало, но, слава мечте, ее быстро нашли, она жива. Но Стив! Мы не знаем, возможно, он погиб. Мы не нашли его, но там все еще идут раскопки. Я надеюсь. Мы надеемся... Майкл сказал, что он ушел. Я молю, чтобы это было правдой. Кипарисус и другие директоры в панике. Родители ищут детей и не находят. Еще вчера, кто-то не пришел домой после вчерашних уроков, а трое исчезли сегодня! Это просто ужас! Катастрофа! Где дети?! Там и Шампиньон, и Пенелопа...
- Пятнадцать детей пропало? - Виола поднялась с кресла, ей помог Хванч. - Земля провалилась? Но почему я не ощутила? Кому, как не мне первой узнать? Что это? Как такое возможно?
- Мечты, они... они с неистовой силой. Все исполняется. Почти сразу... Это катастрофа!
Взрослых обуяла паника. Они принялись спорить, кто-то старался успокоиться, другие метались по комнате и размахивали руками. Дом вздрогнул, посыпалась штукатурка, горшок упал с подоконника, а зеркало в двери шкафа треснуло. Кайгы залаял, а Виола выкрикнула:
- Всем успокоиться! Взять себя в руки!
Харм присел на пол, он опустил голову на согнутые коленки. Еще недавно он хотел вернуться в свою привычную жизнь, в тоску и одиночество родительского дома. Где долгими годами он рисовал в мыслях подземные лабиринты. Однако все изменилось после сегодняшнего урока, который преподнёс ему Кайгы на перекрестке Тубио. Там он кое-что промечтал и помнил это совершенно четко: "Отбрось печаль, отбрось печаль..." Он понял, он все понял - его такая долгая печаль разрыла лабиринты под землей, и Стив в них угодил. Неужели он умер? Слишком долго Харм прозябал в печали. Но коль печаль осуществилась, нельзя ее бросать, иначе...
Он должен все исправить!
Харм встал на ноги и услышал треск ткани за спиной. Серые крылья разорвали рубашку. Они были точно такие, как в том мире, куда они попали с Элфи. Он взмахнул ими и поднялся в воздух. Мечтатели разом умолкли, они смотрели на Харма. Все оковы законов этого мира оказались разорваны. Мечта мальчонки воплотилась в один миг.
Харм бросил взгляд на Элфи и грустно улыбнулся ей:
- Моя вина! - а потом нырнул в раскрытое окно.
Взрослые бросились к окну и то, что они увидели, поразило каждого. Харм быстро удалялся. А небо и ландшафт стали стремительно меняться. Невидимая завеса иллюзии, загадочного происхождения, истончалась и открывала истинное положение вещей.
- Вот, уже пару часов как пошли глобальные изменения. А у вас здесь что-то было. Вы отделены оказались. Но кто вас отделил? - лепетала Брегантина.