Оля родилась во время Великой Отечественной войны. Ее детские годы проходили в сибирском городке Сталинске, впоследствии переименованном в Новокузнецк. Отец ее работал на алюминиевом заводе инженером, мама вела домашнее хозяйство. Жили они в своем домике, имели небольшой приусадебный участок, с которого и кормились во время войны.
Оля хорошо помнит свое детство. В памяти возникает одно зимнее утро. Мать Оли -Анна Сергеевна - сидит у окна и штопает носки. Вдруг она видит открытое творило погреба. Оставив маленькую дочку в доме, мать бежит в огород, тихонько заглядывает в погреб и видит там мужика, который набирает в мешочек картошку. Набрав, он стал подниматься наверх. Она с криком схватила его за шиворот и стала тащить из погреба, приговаривая: "Ишь, чего выдумал, я тебе вот сейчас покажу, как лазить по погребам". Это была картошка, чтобы выжить зимой. Немец - военнопленный, как потом поняла Анна Сергеевна, не сопротивлялся, но только повторял: лёфель - лёфель. Он уходил из огорода, а она колотила его по спине. Немец ушел. Анна Сергеевна спустилась в погреб посмотреть, сколько он забрал картошки, может, не раз уж побывал там. Но оказалось, что это была его первая ходка. В подвале она обнаружила перочинный нож с ложкой и вилкой. Немец его обронил, поэтому и кричал: лёфель - лёфель.
Анна Сергеевна принесла картошку домой и стала печь драники. Оля сидела за печкой на большом сундуке, покрытом половиком и ждала еду, прижавшись к теплой печке спиной. Потом они с мамой пошли на завод к отцу. Отец получал паек хлеба по карточке, а Анна Сергеевна носила ему жиденький бульончик и драники из картофеля. Завод был далеко, но нужно было идти, чтобы отец поел и дал для семьи небольшой ломтик хлеба.
По территории завода проходила железная дорога. Вдоль ее колеи однилюди в тюбетейках рыли траншеи, другие сидели на обочине и пили нагретую на костре воду. На территории завода стояли паровозы с вагонами, покрытыми черной угольной сажей. Сама территория тоже была грязной и в саже. Смотреть было страшно.
Дни проходили однообразно. Взрослые жили в ожидании ужаса похоронок на своих родных и близких. Репродукторы передавали последние сводки с полей сражения. Люди слушали, стоя под этими круглыми говорящими тарелками, с замершим дыханием. Из репродукторов все чаще слышались утешительные сообщения: понемногу вытесняли врага из занятых им городов. Оля помнит, как мамины сестра и родители, стоя у репродуктора, плакали, когда услышали, что освобожден Воронеж.
У мамы и у отца были братья - Олины дяди, которые ушли на фронт в 16 - 17 лет. Отцу Оли много раз приносили повестки. но каждый раз снимали с железнодорожной платформы, оставляли работать в тылу. Анна Сергеевна рассказывает, что тоже не отставала от мужа и, как говорится, для страны рожала детей. У них появились, кроме Оли, еще двое детей - Валентин и Ниночка. Анна Сергеевна была счастлива.
Брат и сестра у Оли росли. Она их очень любила, да и мама оставляла малышей на Ольгу, казавшуюся ей уже большенькой. Отец, как и раньше, редко был дома. Он работал.
В Новокузнецк, да и в другие города Сибири, перевозили с Украины, Москвы демонтированные заводы. Отец Оли перешел работать на монтаж и строительство этих заводов.
Город был очень задымлен, над ним висел вечный черный смог от дыма заводских труб и угольной пыли. У Оли заболели глаза, настрагивалось бельмо. Анна Сергеевна возила дочь в больницу, которая находилась на левом берегу Томи, чуть дальше в городе за притоком Томи - Обушкой. Эта речка была особенная: вода в ней , как смола, черная, и еще со специфическим запахом.
Посещали больницу очень долго. Ходить приходилось через горбатый мост, или, если дождаться, то ехать на трамвае. Здесь часто можно было видеть инвалидов без ног на самодельных колясках.
Оля с мамой иногда во время поездок в больницу стояли на обочине дороги, пока проходила колонна пленных немцев, зловеще стучавшая сапогами по асфальту. Казалось, никогда не закончится война, и никогда не перестанут приходить похоронки.
Но шли годы. Война заканчивалась. Начали возвращаться родные. Петр - муж Марии, младшей сестры мамы, был в плену. Ему удалось бежать. Рассказывал, что истощенный, вымотанный переплывал Дунай, силы покидали его. "О боже" -- взмолился он, -- "Если ты есть -- помоги мне, совсем выбиваюсь из сил". Под ногами точно камень вырос. Петр говорил, что, отдохнув на нем, смог выплыть. Вернулся после окончания войны с наградами: орденами медалями. Он забрал жену дочку и уехал в Иркутск на новую стройку.
Николай, мамин брат, был танкист -- вернулся, много раз раненый, горевший в танке, но живой. Женился и несколько лет работал в гарнизонах - кочевал по Сибири, не имея постоянного жилья, с женой и двумя детьми. Вышел на пенсию, обосновался в Новосибирске.
Муж папиной сестры Леонид дошел до Берлина, был тяжело ранен. Вернулся живым.
2.
Новокузнецк - город очень загазованный, а дети должны были расти здоровыми. Родители Оли, посоветовавшись, решили переехать в Калтан на строящуюся ГРЭС. Городок маленький, воздух чистый.
На строительство электростанции съезжалось много специалистов, рабочих, врачей, учителей. Было построено временное жилье для приезжающих, в основном, бараки. Отец на одной из улиц получил участок земли, как и другие семьи. На участке лежал сруб из бревен в два ряда. В рассрочку на двадцать лет дали беспроцентную ссуду. Нужно было строить, но нужно было и жить рядом , чтобы после работы заниматься строительством. Отец временно поселил семью в заброшенную деревенскую избу на берегу реки Кондома. В те годы люди из деревень уходили в город, все бросали. В городе им было легче прожить. Деревни оставались пустыми.
Утром мама и папа уходили, а Оля с малышами оставалась в избе. Это был очень ветхий домик: углы сгнили, в стене с улицы под кровать вела дыра. Через нее ребятишки вылезали наружу и играли на воздухе. К вечеру уставшая и проголодавшаяся Оля начинала плакать: ей казалось, что родители забыли про своих детей.
Помнится, как родители мамы и папы купили корову и привели ее в Калтан. Отец вечерами косил траву. Подсохшую траву увозили корове. Иногда под косу попадали перепелки, он их нечаянно подрезал. Мама их разделывала, прямо на берегу разводила костер и в котелке варила бульон. Он получался желтый, жирный и очень вкусный.
Два деда - отец мамы и отец папы строили на участке из досок времянку, утепляли опилками. К холодам все было готово, и семья из избушки перебралась во времянку. Анна Сергеевна на кухне натопила печку - буржуйку, нагрела воды, завесила дверь одеялом и в детской жестяной ванне намыла ребятишек.
Анна Сергеевна сшила детям теплые фуфайки, ватные штаны. Родители купили всем ребятишкам валенки, и они всю зиму бегали на улице, валялись в снегу, прыгали в сугробы, катались с горок на санках. Отец даже ухитрился сделать детям лыжи. Домой приходили - все было мокрое, от мороза штаны и рукавички стояли колом. Мама развешивала вещи для просушки, но на другой день все повторялось. Так вот и проходила зима. Как-то и не болели.
Потихоньку была выстроена коробка дома и закрыта крыша, вставили окна, отец в доме сам выложил печку. По осени перебрались в дом, построили баню на огороде. Летом заготавливали берёзовые веники. Бывало, намоешься в бане, вспоминает Оля, напаришься веничком, накинешь пальтишко, шапку, валенки и - бегом домой по тропинке, а сугробы вдоль неё выше головы. Интересно было.
Ольге исполнилось семь лет. Ей предстояло идти в школу. Мама сшила ей школьную форму. Школа была большая, двухэтажная, с хорошим спортивным залом. Она была далеко, и в сильные снегопады отец носил туда Олю на плечах, проваливаясь в снег по колено. Потом шел на работу. Днем дороги чистил трактор, и домой Оля возвращалась сама.
Подросли брат и сестра, и вот уже все учатся в одной школе. На переменах встречались в зале -- когда звенел звонок, дети выбегали из классов, в радиорубке включали проигрыватель, и звучала танцевальная музыка: вальсы, фокстроты, танго -- все дети танцевали. Им очень нравилось кружиться в большом и красивом зале.
Обычно после уроков учителя проводили дополнительные занятия для тех, кому трудно давался материал. Кроме того, в школе было много кружков, так что скучать не приходилось: каждый выбирал себе дело по душе. На физкультуре дети катались на школьных лыжах вместе с физруком. Иногда с ним уходили в горы и там прокладывали лыжню: снег был глубокий и затруднял движение. А вечерами катались на коньках.
Как-то радостно было жить. В магазинах появлялись продукты, хлеб можно было уже купить без карточек. Появлялись рабочие места, строились заводы, дома. Люди из бараков вселялись в новые квартиры. Анна Сергеевна встречала детей из школы, радовалась их успехам, говорила: "Девчонки, сегодня ситец подешевел, наберу на платья вам".
3
После окончания восьмого класса Ольга поехала в гости к тете Ане, сестре отца. Девочка мечтала стать зубным врачом, и об этой своей мечте рассказала родным. Муж тети Федор не одобрил такое решение. Человек взрослый, умудренный жизненным опытом, он, практически, разубедил племянницу жены, поменял ее взгляд на работу стоматолога. И сделал он это очень просто.
-Оля, подойди ко мне поближе, - как-то позвал он.
Она подошла к Федору, а тот и говорит:
-- Вот видишь, на столе стоит пепельница, в ней - окурки. Я думаю, что для некурящего человека они отвратительно пахнут.
Оля втянула носом, предварительно немного наклонившись к пепельнице. Федор рассмеялся от ее детской доверчивости и продолжил:
-- А посмотри на мои зубы.
Он сделал оскал, какой может быть у злой собаки. Оля немного отпрянула, но ничего не произнесла
-- Вот видишь от курения мои зубы желтые, а если еще затянуться сигаретой, так запах изо рта, как у Змея Горыныча. Шучу, конечно, Змей выдыхает огонь, а курящий -- зловоние. Да плюс, представь себе, еще и зубы гнилые, то совсем, извини, не рот, а помойка. Я тебе это говорю как своему родному человеку, не стесняясь. А теперь подумай: - ты врач и изо дня в день тебе приходится ковыряться в таких ртах.
Оля поморщилась, ничего не сказала. Но для себя сделала вывод, что не будет работать врачом, да еще зубным. Даже вспоминать увиденное не хотелось. Федор же решил, что отныне к выбору своей будущей специальности девочка будет подходить осмысленно, серьезно.
Но молодость есть молодость. И Оля стала мечтать о профессии геолога. Эти мечты были навеяны рассказами ее матери. Замужем Анна Сергеевна была дважды. Впервые она вышла за геолога, с которым ездила в экспедиции по таежным местам. Слушая мать, Оля представляла прекрасную природу, вечера у костра, ночевки в палатках или спальном мешке на свежем воздухе... Романтика! И ничего, что с рюкзаком за плечами или в сапогах по болоту, ничего, что комары и мошка, может даже встреча с медведем...
Мать рассказывала, что в годы их экспедиций по тайге, кроме зверей, ходило много бродячего люда. Вот это было опасно. Как-то их партия остановилась в охотничьей избушке на какое-то время. С утра её муж с сотрудниками уходил в тайгу к местам, где велись изыскания. А она оставалась одна, готовила еду. Однажды геологи задержались допоздна, а к ней на огонёк забрёл мужик. Стал расспрашивать, что да как, где хозяин... Анна Сергеевна испугалась, но вида не подала, сказала: "Ушёл с товарищем собрать дровишки на растопку, сейчас придут". Мужик быстро исчез. И сразу же послышалась стрельба. Ей показалось, что началась перестрелка. Но тут вернулись геологи, и муж рассказал о том, что на дерево с лабазами, где хранятся продукты, залез медведь, и что они выстрелами прогнали его. Анна Сергеевна в ответ поведала о своем госте. С тех пор она не оставалась дома одна. С ней всегда был кто-то из рабочих. Он помогал ей и одновременно охранял. Мало ли что.
Прожила Анна Сергеевна с первым мужем тринадцать лет. Детей у них не было. Потом он простудился, долго болел и умер. Но воспоминания об интересной и романтической жизни геологов в тайге остались у Анны Сергеевны на всю жизнь. Ими она и делилась с детьми, появившимися во втором браке. Эта семья у нее была большая и дружная.
Оля видела, как мама мучилась со своим дома, как ее осматривал врач скорой помощи. Оля не сомневалась, что аппендицит у нее найдут и удалят, и ей будет безопасно ходить по сибирской тайге, по болотам, по рекам спускаться на плотах.
Недолго думая, Оля пошла на прием к хирургу. Она вошла в кабинет. За столом сидел молодой парень в белом халате. Она, как-то даже позавидовала -- молодой и уже хирург.
-- Присаживайтесь больная. На что жалуетесь?
-- Да вот, -- начала она, -- болит правый бок, вот здесь, -- она показала место, где должен быть аппендицит.
-- Прилягте на кушетку.
Оля легла, хирург нажал на указанное место, Оля ойкнула. Хирург помял живот, снова нажал, резко отпустил. Оля издала звук от боли сильнее.
-- Вот, что больная, я направлю вас в стационар, вас там примут, посмотрят - возможно, хронический аппендицит.
Оля чуть не улыбнулась от достигнутого успеха. Ведь это она его себе выдумала. И так удачно все получилось. Она нахмурилась и глубоко вздохнула. Хирург уже подавал ей в руки направление.
Придя, домой, Оля показала направление маме, та расстроилась, но, дождавшись вечера, когда отец пришел домой, обсудили этот вопрос.
-- Мать, ты сама была в хирургии, знаешь, что это такое - зачем тянуть, лучше уж заблаговременно убрать этот аппендикс.
Так вот и решили.
Утром во вторник Оля отправились с мамой в больницу, где и осталась в хирургическом отделении. Там ее также осмотрели, так как аппендицит был хроническим, операцию назначили на четверг. Потекли больничные дни, полные страха и неприятных впечатлений. Но решение - есть решение.
Из палаты больные сами уходили в операционную, а привозили их на каталках. Кто стонал, кто плакал от боли, когда отходила анестезия. Клали на шов грелки со льдом, чтобы обезболить. Некоторые лежали в палате долго, после операции не заживал шов из-за толстого жира на животе. Нянечки бегали к больным, в первые, дни после операции с утками. Жизнь в палате шла своим чередом. Приходила мама проведывать дочку, Оля терпеливо ждала своей очереди. В среду пришли мать и отец вместе, Оля увидела их, ей стало так жалко себя, что она расплакалась перед родителями, стала просить их забрать ее домой. Оле то известна причина ее решения, удалить аппендицит, а возможно она бы и всю жизнь прожила с ним в дружбе и согласии. Но отец сказал: "Оленька, раз так решил врач, значит надо. Завтра утром уже успокоишься после операции, все будет в порядке, это у мамы он лопнул, пришлось долго возиться врачам, а тебе быстро сделают операцию". Оля как-то согласилась, ей осталось ждать до утра.
Утром сестра ей сказала, что будут готовить к операции. Промыли желудок, поставили обезболивающий укол, повели в операционную. Оля легла на стол, ее накрыли простыней с прорезанным окном. Она стала осматривать комнату. Ничего особенного, два умывальника, стол с медицинскими приборами накрыт каким-то коричневым покрывалом, окна в которые стучат капли дождя. Были слышны раскаты грома. Вошел хирург и хирургическая сестра. Рукава, своего халата хирург подвернул до локтей и стал мыть руки. Оля лежала, ей было не страшно. Подошла сестра, сделала местную анестезию, хирург приступил к своим действиям.
Оля услышала раскаты грома, они трещали где-то за окном, заглушая разговор хирурга с сестрой. Оля прислушалась -- сделали разрез. Такое впечатление, что разорвали какой-то лоскут ткани. Что-то вытягивали из живота, потом вталкивали, но боли не ощущалось. Показали, защипнутый пинцетом, аппендицит. Слышан скрип ниток, вроде их протягивают через мокрую ткань.
Хирург отошел, стал мыть руки. Медсестра была рядом с ним. Оля подумала, что операция закончилась и надо уходить, как и пришла. Она опустила ноги со стола и встала на пол, но разогнуться не смогла и ойкнула. Сестра подбежала к ней.
-- Больная, что вы делаете? Вам вставать нельзя.
Ее подняли, положили на каталку и повезли. Оля лежала и молчала. В дверях она увидела свою одноклассницу, Ларису. Ее привезли с острым аппендицитом. Лариса тут же узнала Олю и спросила:
-- Ну как?
Оля, не теряя времени, скороговоркой ответила:
-- Не так страшен черт, как его малюют.
Лариса улыбнулась и вошла в операционную.
Олю привезли в палату, положили на кровать. Сестра положила грелку со льдом на шов, ощущалась боль. Хотелось пить, сестра сказала: "Потерпи, пока нельзя". Почему-то вскоре захотелось в туалет, но утку просить как-то стыдно. Потихоньку сама встала, вышла из палаты и упала. Закружилась голова. Дежурная сестра подошла, поругала, помогла вернуться на кровать, принесла злосчастную "утку". Следующие дни проходили спокойно, на девятый день Олю выписали. Пришла за ней Анна Сергеевна, принесла одежду, и они пошли домой. Было начало июля. Улицы, дома, деревья были как-то особенно красивые. На клумбах яркие цветы, газоны покрыты зеленью. Уют виделся во всем. Настроение поднималось, рядом шла мама, это большое счастье быть дома.
Отдохнув денек дома, Оля решила сходить на пляж, позагорать. Надела купальник, новенький сарафанчик, только что сшитый, направилась к озеру. Оказавшись на берегу, Оля огляделась, чуть подальше купались ребятишки, громко смеялись и ныряли. Около Оли лежал болон от автомобиля. Она разделась, взяла болон, скатила его в воду и забралась, как на надувной матрас. Она подумала, что все лучше лежать на воде, чем на берегу, да и шов над водой, -- не мокнет, ноги и руки опущены в воду -- приятно.
Так спокойно она плавала не долго, наслаждению пришел конец. К озеру спускались мальчишки, они шли купаться. Оля плавала не далеко от берега, ее заметил сосед и закричал: "как дела Оля?"
Саша и Владик подплыли к ней и стали играть, крутить камеру, а вместе с ней и Олю. Они смеялись, шутили. Она им говорила, что ей нельзя мочить шов после операции, но мальчишки заигрались, Оля соскользнула с камеры в воду. Она испугалась, что шов может разойтись и поджала правую ногу. Плача поплыла к берегу. Испуганные мальчишки, помогли ей выйти на берег. Она не увидела своего сарафанчика там, где бросила его на ветки дерева. Там стоял теленок, у него изо рта свисал кусочек цветного сарафанчика. Мальчишки бросились к нему, увы, изо рта вытянули изжеванную тряпочку. Все опешили, стояли и молчали, смотрели на этот клочок. Затем рассмеялись и долго, взявшись за животы хохотали до слез. Саша сбегал домой к Оле и принес платье, говорит: "Мать твоя охала, ахала, ведь новенький, только что сшила".
4
Проходит время незаметно, вот уже закончена школа. После выпускных экзаменов Оля отдает документы на строительное отделение, но не проходит по конкурсу, забирает документы и, не медля, сдает их в энергетический техникум в своем городе, где и учится на отделении "котельные и паротурбинные установки".
А время не останавливается, его катастрофически не хватает. Зачеты, рефераты, стажировка на электростанции, экзамены. Четыре года, как миг пролетели. Работает над дипломным проектом, куча чертежей, но все удается. Защита проекта и вот она молодой специалист с дипломом - теплотехник. Ольга уезжает в Белово на ГЭС. В то время уже был построен один блок турбина - котел. Была построена пусковая котельная на мазуте, она отапливала рабочий поселок. Ольгу взяли временно на пусковую котельную помощником машиниста, пока не построят станцию и не введут ее в режим. Работа была по сменам. Жила в общежитии, оно находилось на берегу рукотворного Беловского моря. Место было красивое.
Много молодежи приехало на комсомольскую стройку "за романтикой и запахом тайги" - песни Пахмутовой были очень актуальны, они тянули, манили молодежь на новостройки. Вечерами в доме культуры фильмы, танцы. Молодежь знакомится, устраивают свадьбы. Молодожены получают в домах - малосемейках квартиры, жизнь идет своим чередом. Поселок растет, благоустраивается. Утром идешь по площадке, со смены, уже нарыты новые котлованы под фундаменты здания, опоры электропередач.
Год пролетел не заметно. Ольга с подругой решили уехать в областной город, в проектный институт. И вот она в отделе кадров сибирского государственного института по проектированию шахт, разрезов и обогатительных фабрик "Сибгипрошахт". Теплотехники были нужны, им дают направление в общежитие этого института. В институте шли проектно-изыскательские работы, Ольге приходилось выезжать на место новых объектов и по месту привязывать котельные и все коммуникации. Зарплата была не большая, а судьбами человека распоряжаются все-таки деньги. Ольга отработала три года и переходит в другую организацию, там зарплата больше, да плюс командировочные, это уже хорошо.
В командировке были месяцами, выезжали не большими группами, руководитель и несколько девчонок - химиков и теплотехников. Работать было интересно. В котельных на котлах устанавливали режимы работы. Размещались в гостиницах, ходили на концерты приезжих артистов.
Однажды приехали на котельную мясокомбината. Начальника не было в кабинете, он был где-то на объекте. Наш руководитель сел за стол начальника, и как-то неожиданно начала открываться дверца в столе, было видно, что там лежали винты, болты, гайки, подальше в глубине лежал батон колбасы. Неудивительно! Когда шли в котельную вдоль забора, нам под ноги, из-за забора, выкинули сумку с колбасой. Эти трюки были известны многим. Сумка под ноги попала случайно. Она была для кого-то, не успевшего подойти. Мы сумку передали на проходную.
На мясокомбинате обедали в столовой. Бойцы скота заходили в столовую в белых халатах, руки по локти в крови. Высокие голенища сапог, наспех обтертые от навоза. Они просто мыли руки и заходили в зал. Запах стоял крепкий. Аромата блюд не было слышно. На раздаче женщины виртуозно обслуживали рабочих. Мужчины заказали супы с курицей (с бедром) шницеля размером с ладонь. Когда проходили по территории в столовую мимо вагонеток они до верха были заполнены куриными отбросами. Ольга увидела в вагонетках тьму червей, все обратили на это внимание. И вот в столовой этот суп... Ольге стало не по себе. С этих пор отвращение к мясу у нее стойко держалось многие месяцы.
Свой очередной отпуск Ольга решила провести в Болгарии. Она взяла путевку, прошла медкомиссию. Ей дали рекомендацию в парткоме и она отправилась в путешествие.
До Москвы летела самолетом. Из Москвы в Чоп поездом, там все вагоны прошли дезинфекцию, потом состав перевели на узкую колею. К утру были в Болгарии. Было начало мая. Деревья стояли зеленые, поля были покрыты цветущими, алыми маками. Эта красота неописуема. Когда Ольга уезжала из дома, деревья только распускали почки.
Заехали в хозяйство, где выращивали розы. В огромных чанах были насыпаны лепестки роз, из которых выжимали пахучее масло, которое в основном шло на парфюмерию. Туристам дарили маленькие пробники этого масла. Заезжали в хозяйство, где выращивали черешню, она была уже спелая сочная. Туристов угощали ягодами прямо в саду. Когда уезжали, в автобус к ним поставили пару ящиков с черешней, говорили - чтоб не было скучно ехать.
А Ольга все вспоминала свои родные места, где живут родители, рисовала в памяти картины своей родины, где она родилась, росла и шептала: Второй Швейцарией зовут тебя иные, а местные таежным, горным краем. Там чисто все, прозрачно, первозданно и все жемчужно, сочно и румяно. Река, рокочущая летом, весною все зальет луга. И лишь оттают чуть снега - все пышной зеленью одето. И ширь полей, и сень холмов, еще чудеснее весною, сквозь дымку смотрится, как сон. Снега такие выпадают там, что крыши лишь видны да трубы. И люди все одеты в шубы. Морозы жмут до сорока. А лето! - лучше не бывает. Его рассветы лучезарны. Ночной росы, отведавши цветы, свои бутоны скромно поднимают, чтоб насладиться солнцем, жарким днем, и свой нектар благоуханный рассыпать поздним вечерком. Когда лишь только звезды, месяц выйдут в небо, чтоб светом край мой озарить - не верите? - Чудесней края не найду я. Мне дорог с детства милый, нежный край! Швейцарией тебя не назову я. Таких красот не сыщет даже рай.
Проезжали болгарские города, обедали в одном, ужинали в другом, завтракали в третьем ресторанах.
На Золотых песках их разместили в прекрасном отеле. Берег моря рядом. Море было теплое, дни стояли солнечные. Питались на открытых террасах. На пляже познакомились с ребятами курсантами, интересно проводили с ними время. Разговаривали, многое понимали, так как язык немного похож на русский. Ездили на экскурсию в Софию. Двадцать четыре дня пролетели быстро.
Ольга была в восторге от поездки, так много она увидела, столько нового интересного она узнала, хотя не впервые бывала в туристических поездках. До этого, она отдыхала в Молдавии, тогда были пешие маршруты. Поднимались на гору - Говерлу, на ее самой высокой точке фотографировались, спали в сторожке в спальных мешках, жгли костер, из котелков ели кашу с дымком. Романтика!
Через два дня была в Кемерово, где ее ждала работа, друзья.
6
Из очередной командировки поезд медленно прибывал к перрону областного города Кемерово. Девчонки, утомленные дорогой, переносили приборы ближе к выходу. Вера и Раечка были гораздо моложе Ольги, они уже стояли в тамбуре. Вера была самой привлекательной, пользовалась успехом у ребят, да и мужчины, избалованные командировками и свободным временем не редко заглядывались на эту молодую особу.
Их должен был встречать начальник, или как привыкли его называть - шеф. Он не без юмора сообщает, что пришел новенький, да не я новенький, а вот - познакомьтесь. Новеньких всегда принимают как новеньких. Девчат в отделе было много, поэтому все отнеслись не без интереса к этому событию Прибывшие и встречающие отправились в организацию, там обычная сдача приборов.
Приближались праздничные дни, на предприятии организовали вечер - буфет, танцы. Ольга очень любила танцевать, поэтому вошла в зал, когда там собралось много молодежи. Она окинула взглядом присутствующих и остановилась на новеньком. Он стоял у окна в черном костюме - тройке, как ей показалось, он был даже не пробритый, потом поняла, что просто от роду густобородый. Его полные губы были сконфужены и обветрены. Она подошла и пригласила его на дамский вальс. После этого вальса к ней подошел начальник снабжения пригласил Ольгу на танец. Он предлагал ей быть его девушкой, она ему очень нравится, а новенького забыть, ничего в будущем он ей не даст. Она была в зале не долго, ушла домой, не было настроения.
После праздников началась обработка привезенного материала. Сектор химиков состоял из женского коллектива. Совсем не без интереса отнеслись они к новенькому Юрию. Катя была единственной девушкой этого сектора, была очень хрупкая с тонкими вкусами, поэтому не мудрено, что с такими запросами она продолжала сидеть в девках. Что самое интересное, ее заинтересовала анкета Юры. Катя изредка перебрасывалась шутками с Юрой, конечно не без участия женщин сектора. Они знали, что Ольга была в хороших отношениях с начальницей кадров, попросили Ольгу все узнать о Юре. Ольга не заставила себя долго ждать и, узнав все, в перерыв рассказала к общему удивлению любопытных, что Юра холост, хотя вид его опережал годы, что имеет высшее образование. Отдел химиков ожил, они стали "химичить" и строить планы не принужденного знакомства поближе. Юра работал на должности старшего инженера, был занят отчетом, под его начало попала Ольга. Они сидели и считали режимы на котлах. Юра в перерывах, не оставлял без внимания и Ольгу, оно заключалось в том, что вроде бы из - за тесноты, задевал ее стул. Она каждый раз оборачивалась, недовольно улыбалась. Это продолжалось не так уж долго. Юра пригласил Ольгу на концерт, чтобы быть оригинальным выбрал ансамбль "Три Ю".
-- Я буду четвертым, - шутил он.
-- У тебя же один билет, -- пробовала отказаться она.
-- Мне ничего не стоит достать второй.
И вот они в филармонии. До начала и в антрактах он старался занять свою спутницу. Рассказывал о своих прошлых местах работы, что из него мог бы получиться не плохой снабженец. Ей казалось, что вид у него усталый не по годам. В общем, первое свидание, с походом на концерт, не принесло новых эмоций. Юра, может быть из вежливости, может из-за того что жили на одной улице, продолжал, по крайней мере, с работы ходить вместе с Ольгой.
В выходные Ольга каталась на стадионе на коньках, она увидела Юру и подкатилась к. нему. Они долго катались. После очередного круга по катку, Юра говорит ей, что она ему нравится, что она создана для него. Ольга сочла это за шутку, так как казалось не питала к нему никаких чувств. Однако почему то стремилась провести вместе время.
Ольга часто каталась на лыжах в чудесном бору, где чистый, свежий воздух. Бор сосновый, напоминал остров среди океана дыма и выбросов в городе. Это место, привлекало молодежь, там была отличная лыжная база. Иногда встречала там Юру. Он после очередной прогулки, очень звал Ольгу к себе домой, она отказывалась, ссылаясь на усталость долгого катания на лыжах. Юра предложил ей выйти за него замуж, она опять сочла это за шутку, ведь был всего месяц, как они знакомы. Ольга ни чего не ответила, она просто улыбнулась. Подумала, а ведь, как будто знаю его всю жизнь, как все просто и легко с ним.
7
Скиденко жила, в двух комнатной квартире, молодая женщина, годом старше Ольги, но уже разведенная с мужем, имела ребенка, которого воспитывали родители. Она часто составляла компанию, они втроем ходили в кино. Юра, как единственный мужчина, не оставлял Скиденко без внимания, даже когда шли с работы, он всегда нес ее сумку с покупками. Она часто брала его под руку. Ольга думает, что Юра часто с такими сумками бывал в ее квартире. Она замечает, как Юра не равнодушно относится к ней. Это была уже ревность? Ольгу, все чаще, задевало его, отношение к этой даме.
К счастью, неожиданно, шеф сказал, что завтра девчата должны вернуться из очередной командировки в Кемерово. Ехали на такси, был страшный гололед, машину часто разворачивало, она вставала то поперек дороги, то задом, то передом. Настроение было отвратительное. Нет ни от страха, когда крутились в этой метели, когда в двух шагах не видно было встречного транспорта. Просто задето было ее честолюбие. Оля успокаивала себя тем, что это было не серьезно с его стороны, но тогда она ему ни чего не ответила, а ее улыбку, Юра наверно счел за иронию.
Почему то в свои двадцать четыре года, она ни когда не задумывалась о своей судьбе. Может потому, что была любима и любила, была уверена в счастливом исходе своей судьбы. На все мимолетные увлечения смотрела не серьезно. Незадолго до того, как Юре прийти в отдел, в мае месяце она очень серьезно, серьезнее, чем сама думала, поссорилась со своим замечательным и любимым Владиславом. Жизнь без него была невозможна, учились они в одном классе. Дружба переросла в любовь и вот разлука, он поступает в институт и уезжает в Новосибирск, а Ольга остается в родном городе и учится в техникуме. Они оба не могли прожить без писем ни одного дня. Их встречи были нежны и часты. И вот, живет она в Кемерово, а он заканчивает институт. Их не пугало, что разные города ведь на то и существовал аэрофлот. Он частым гостем был в ее общежитии, она так же часто встречалась с ним в Новосибирске. И вот сейчас Владислав получил направление и очень серьезно настаивает, чтобы Ольга приехала к нему.
Встреча была в двойне праздничной. Окончен институт, место назначения известно и он хочет, чтобы она стала его женой немедленно. Это в его поведении и не понравилось ей. Не хотелось всё комкать, все свадебные счастливые минуты, все приготовления, всё вообще. Всё летело к черту. Она ушла и ушла навсегда. Он не пошёл её провожать, не смотря на поздний час. Видно тоже было не по себе. Он понимал, что поступил не правильно.
И Оля уехала, разрушив все мосты. Были минуты, когда она просто удивлялась своим молниеносным решениям. Она возмущена такому глупому с ее стороны капризу, но это понимается потом, а тогда для нее это было оскорбительно. Все последующие дни она провела в ожидании письма или встречи, но с раскаянием с его стороны. Он прислал письмо, но не просящее прощения - нет. Он ждал ответа. Оля упорно молчала, и вот сейчас она в этой машине, в этой не щадящей метели. На счастье судеб, видимо влияют и расстояния. Будь бы в одном городе, не сказанное, не договоренное было бы высказано, улажено, она бы успокоилась, всё бы устроилось. Но, видимо, не суждено. Время бывает и врагом, и лекарем. В эту весну все ее чувства к Владиславу таят, как хрупкий лед.
11
Как то приехал Юра, помог по хозяйству, как обычно сели пообедать. Ольга громко вскрикнула и опустила руки на живот. Уже близко было время рожать. Мать, глядя на дочь, поняла, что это начинаются схватки, да и Оля знала, так как ни первый раз рожать сейчас придется. Вызвали скорую и отправили ее одну в роддом. Роды проходили нормально, на свет появился малыш, его показали Ольге и унесли. Родился второй сын, вес четыре килограмма двести грамм. Первый, Антон весил три с половиной килограмма. Первые роды были тяжелыми.
Ольге принесли малыша на кормление. Радость была для Ольги огромная, ведь у нее два сына, мечта осуществилась. Дай бог моим сыновьям здоровья и счастья.
Дни проходят и ее со вторым драгоценным ребенком выписывают домой. Оля сообщает маме. Анне Сергеевне Юра сказал: "Как увезли ее, так и привезут". Отказался привезти ее и сына из больницы. Анна Сергеевна со своей золовкой (сестрой мужа) взяли такси и забрали ее с малышом из больницы. Ольга поняла, что не любил он ее никогда.
Антон не отходил от кроватки братика, помогал бабушке и маме, а они смотрели на малышей и радовались.
-- Вот и первые внуки у меня, -- говорила бабушка.
Анна Сергеевна их очень любила. И в радостях и заботах, она понемногу приходила в себя, от утраты. Она часто вспоминала своего Ивана.
-- Вот был бы отец жив, как бы он радовался внукам.
Ольга с жалостью смотрела на мать. Приезжала свекровь, и они втроем обдумывали вопрос квартиры, которая была в Новокузнецке. Она находилась там далеко от центра, поэтому найти обмен в Калтане было сложно. Александра Ивановна предложила обменять ее на центр, потом в Калтан. Ведь эта квартира и Ольги, она взяла Антона и поехала, посмотреть, купить газеты, где печатались объявления на обмен. В квартире она встретила сестру Юры, ранее ее ни когда не видела и девушку, ее Ольге представила сестра Юры, как его подругу. Ольга спокойно ей объясняет, что она его жена, а это его сын, чтобы она уходила. Подруга ушла. Юра должен был прийти с работы с минуты на минуту в свой притон. Ольга пошла на остановку и там снова встретила эту подругу, решила дождаться Юру. Подруга его ждала тоже. Юра, как чем-то ошарашенный, увидел на остановке всех. Ольга с сыном вошла в автобус и уехала. Юра остался с ней.
Ольга меняют квартиру на центр, делает со свекровью косметический ремонт, и затем меняют на Калтан. От мамы она перебирается в благоустроенную квартиру. У Анны Сергеевны появляются дополнительные хлопоты. Ей приходится рано утром приходить в квартиру и находиться с детьми пока дочь на работе. Затем она шла к себе, чтобы топить печь в доме.
Юра приезжает в Калтан говорит, что берет перевод и уезжает в Белгород, там строится Стойленский, Лебединский ГОКи. Он будет работать в управлении, которое находится в Белгороде.
Антон пошел в школу, а Андрейка, в садик. Андрей был совсем еще мал, ему бы ходить в ясли, но мест там не было, он ходил в среднюю группу. Ольга провожала Антона в школу, а потом на санках везла Андрея в садик, сама бежала на работу. Вечером бабушка встречала Антона из школы, ждали Ольгу с работы, ей нужно забрать Андрея из сада. Помниться весной, Антон возвращался из школы, забрал Андрея из садика. Бабушка потеряла его. Нет и нет из школы, а он с Андреем гуляет. Ольга в садике тоже не нашла Андрея. Вот был переполох, потерялись дети. Ребенок решил маме с бабушкой помочь, а его еще и отругали. Антон сам был еще маленький, пошел в школу с шести лет, самого надо было встречать.
Сентябрь бывает холодный по утрам в Сибири. Антон утром уйдет в куртке, Возвращается без нее, днем тепло, потом идет с бабушкой забирает. Ольга его поругала, чтобы был внимательнее. Антон все выслушал, на следующий день возвращается, несет куртку в руках. Бабушка смотрит на него, куртка чужая.
-- Зачем ты принес ее?
-- А я не нашел свою.
И смех, и грех, пошли снова в школу относить чужую, искать свою. В школе в раздевалках беспорядок. Много одежды валяется на полу, -- попробуй найди.
12
Вскоре Юра написал письмо Ольге, пригласил ее приехать в Белгород с детьми. Но сам приехать не захотел, сказал, что этот круиз дорого обойдётся для него. Грузить вещи в контейнер, приехал и помог муж Нины. Юра может, думал, что она не рискнет одна ехать, да в зиму, но приглашение получит, а там как, получится. Ольга собрала детей, отгрузила контейнер и приехала по адресу, что Юра дал. Соседка по квартире сказала, что здесь живет мужчина с дочкой, Ольга растерялась. Оставалось только ждать. Она все время вспоминала его лживые намерения, когда была в положении вторым ребенком, он ей купил перстень очень красивый и дорогой. Она думала, дарит ей за второго сына, как это бывает в нормальных семьях. Ага, счастье было не долгим, он тут же сказал, что ему нужно деньги отдать за кольцо. У нее их не было, она была в декретном отпуске. Юра, в какой-то ярости ударил ее и закричал:
-- Отдай назад перстень!
-- Не получишь, а то легко отделаешься.
Она этого не заслужила, чтоб за перстень били, да и деньги просили. Юра стал просить развод, она согласилась -- тихо, мирно развелись. Так что она в ни знакомом городе уже была с сыновьями на площадке белгородской квартиры. От Юры можно было ожидать всего, соседка пригласила их к себе, напоила чаем. Вскоре появился Юра. Он встречал их, но разминулись. Юра некоторое время пожил с ними и уехал снова к любовнице, намного моложе его в Новокузнецк. Жизнь у Оли текла своим чередом.
Она устроилась на работу, дети ходили в школу, учились хорошо. В те годы с предприятий часто посылали на сельскохозяйственные работы. Ольге, как и всем сослуживцам, приходилось ездить. Нравилась ей природа, яркое солнце, запахи мятные, сосны в ложбинах очень далёко копны на гривах, люди завода их к стогу подвозят, свежее сено. Вот уж готово - все отдыхают, труху отрясают со спин загорелых. К небу взметнулся стог свежетравный, люди уходят от этой забавы. Солнце склонилось, едут до дому, утром вернутся к стогу другому. Очень упорно трудятся люди, нравится поле, знойное лето, сердце волнуется -- видя все это. Почти стихами рассказывает Ольга. Ездили на уборку яблок за отгулы. Не уставала она восхищаться розовощекими яблоками, которыми были увешены яблони. Она не могла налюбоваться на эту благодать. Возвращались домой автобусом и пели любимые песни, а их в то время было столько много.
У Ольги на родине осталась квартира, Юра просил отдать ее им, она от простоты душевной, иначе не назовешь, отдает. Теперь Юра меняет ее в Новокузнецке и обустраивается в ней с молодой женой и ребенком. Они зарегистрировались. Все, что можно он взял от Ольги для нее. Получила все - мужа, квартиру, родила ребенка. На этом любовь у них заканчивается. Надула мужика, и вымотали Ольге все нервы. Стала она выживать Юру из квартиры. Устраивала скандалы, вызывала милицию. Жизнь у Юры становилась невыносимой. Он жаловался в письмах. Ольга писала ответы, жалела Юру, что у него не сложилась жизнь с любимой, а он писал, что готов вернуться. Ольга подумала, решила:
-- пусть будет у детей отец. Хватит жить в постоянном обмане детей, говорить, что их отец в длительной командировке. Они и так обижались на дворовых детей.
-- Мальчишки говорят, что у нас отец ни в командировке, а в тюрьме.
12
Юра вернулся, он раньше то, был не подарок по всей его жизни с Ольгой. Теперь он был озлоблен, стал кричать делать какие-то замечания, унижать Ольгу не заслуженно. Вечно недоволен, раздражен. Все это ей больно слушать. Вроде она виновата в его жизни. Видимо не успел на свою любимую выплеснуть горечь неудачной женитьбы. В его ушах, видимо еще звенела музыка Мендельсона. Привез фотографии их регистрации в загсе. У Ольги с ним ритуал регистрации был очень прост, пришли, зарегистрировались, ушли. Зато была свадьба.
А может и правда, вина Ольги была в том, что она смогла его принять назад. Да если б ни она со своим добрым характером, гулять бы ему бомжем. Она делала все, о чем он просил. Даже оставшись одна с детьми в незнакомом городе, когда он попросил ее забрать документы на алименты мол, он сам будет присылать деньги, она поверила, но это делала за него свекровь. Присылала крохи своих денег, -- но ни его.
Ольга и Юра стали чужими, выпотрошенными. Дети, лишенные нормальной семьи оказались в тяжелом положении. Юра оскорблял Ольгу, не стесняясь присутствия детей, наносил им тяжелые душевные травмы. Он не подбирал слов в своих выражениях, словно пришел из мест не столь отдаленных. Ей было стыдно за него. Она иногда жалела, что приняла его назад. Это была ее ошибка.
Наступил апрель, казалось бы, должно быть уже тепло, к маю уже распускаются на деревьях листья, а нынче весна затяжная. Это была бы ни беда, если бы ни грусть с которой Ольга не может справиться. Как ни когда она чувствует себя одинокой. Не зря она думает о листве, той молодой, нежной, которая вселяет в уставшую душу новые надежды, желания, а главное обновляет затухающую жизнь.
Нынче, весна задерживается, и гаснет, гаснет в ней жизнь. Оля не видит течения ручья, не слышит хруста льда на реке, половодья, которое нахлынет, как любовь, как нечто большее, обновило бы душу. Ох уж эта грусть, не излечимая тоска. Стыдно думать о прошлом. Так много настоящего - всё стёрто, всё вычеркнуто гадким, грязным прошлым. А ведь в том и красота, и сила человеческой души, что нужно превозмочь, отмыть все до блеска и вновь наслаждаться жизнью. Этот груз нужно вынести Ольге.
1
Антон закончил аспирантуру, решил жениться. Юра познакомился с невесткой за год до свадьбы. Грузная девица, с кривыми зубами ему не понравилась. Он сказал об этом сыну, в конце то концов ни с лица пить воду. Сын, не будучи избалованный женщинами, а скорее наоборот, прочно держался за Иру. Его выбор. Через год они решили пожениться. Ольга взяла отпуск без содержания, поехала на свадьбу в Новосибирск. Юра и Андрей остались дома.
В Новосибирске она остановилась у своей сестры - Нины, встретилась со своей мамой. Они долго беседовали. Анна Сергеевна теперь жила у Нины, радовалась своему первому внуку, говорила, что ей обязательно нужно дождаться правнуков. Обсуждали свадьбу, где и как лучше всем собраться. Если ехать родственникам в Академгородок, на ночь негде остановиться. Ждали Нину, она пришла с работы с мужем. Она обрадовалась приезду сестры. Разговаривали, готовили ужин. Ольга рассказала о цели приезда. Нина сказала, что она с большой радостью предоставит свою трехкомнатную квартиру свадьбе. Ольга отказывалась, но Нина убедительно расставила все точки, а последние слова 6ыли: "Главное, мама -- бабушка Антона будет на свадьбе".
Шел 1991 год, с продуктами было очень сложно. Кругом в магазинах стояли огромные очереди. Ольга купила в Белгороде мясо и большим куском заморозила его в холодильнике. Укутала его полотенцем, целлофаном, и в сохранности привезла его в Новосибирск. Теперь ей оставалось, здесь на рынке подкупить продуктов. Ольга заказала огромный свадебный торт, вино, шампанское, водку, минералку--все надо было принести. Мать Иры жила в Ангарске, приехав, она буквально ни в чем не оказала помощи. Ольга из вежливости скромно просила ее помочь, она тут же находила причину и отказывалась. Ей очень хотелось посмотреть Новосибирск, она уходила.
Ольга поехала в Академгородок к сыну, это час езды на электричке. Там с сыном, и невесткой обговорили, сколько будет гостей, студентов, когда и во сколько будет регистрация. Ольга сказала Антону:
-- Нина предоставляет свою квартиру, все гости могут оставаться на ночь, всем места хватит.
-- Значит завтра в десять регистрация в Академгородке, приезжайте, -- сказал Антон, -- а там посмотрим, приедем с гостями на такси, кто-то на маршрутке.
-- Кольца, как и договаривались, я купила тебе и невесте.
Вечером с приходом Нины с работы все занялись приготовлением блюд, забрали из магазина заказной торт.
Утром следующего дня Оля, Юлия Александровна--мать невестки, поехали в Академгородок, на регистрацию молодожёнов. Было много их друзей студентов. В кафе был фуршетный стол для тех, кто не мог поехать на свадьбу. Было заказано четыре волги. Ольга, мать невестки, свидетели сели в первую машину. Антон со своей невестой и все остальные разместились в следующих машинах. Пока ехали, мать Иры горько плакала. Ольга ее уговаривала, но это не помогало, она ревела, можно сказать, еще сильнее.
-- Да что это такое? -- не выдержала Ольга. -- Надо радоваться, дочь замуж выходит, а тут едем, как на похороны. Прекращайте Юлия Александровна, ведь вы взрослый человек.
Та зашмыгав носом немного успокоилась. Стала рассказывать, что год назад похоронила сына, горе не утихает у нее в груди, а теперь вот дочка выходит замуж. Антон ей очень нравится, и она говорит, что будет ему самой лучшей тещей. Ольга думает про себя: "Кто знает, кто знает. Такая несознательная, непокладистая, едва ли будет лучшей тещей".
Вот все гости в сборе, приходит Нина с мужем с работы, она просит ее подождать. Приводит себя в порядок, достает посуду, она любительница посуды. Все со вкусом расставила все блюда, салаты.
Свадьба гуляла до трех часов ночи. Все поздравляли молодоженов, звучала музыка, танцевали, шутили. Нина расстелила по всем комнатам постели: на полу, на диванах, на кроватях. Всем хватило места. Кухня была заставлена пустыми бутылками из-под спиртного и газировки. На свадьбе много спиртного не бывает. Казалось, что не выпить столько много. Утром Нина с мужем уходят на работу, Ольге и Анне Сергеевне предстояла уборка квартиры.
Молодежь, проснувшись, уже без родственников молодоженов сидели за столом. Они шутили, пили шампанское, Рассказывали веселые истории. Антон и Ира были рады присутствию друзей. Где-то к двенадцати часам гости разошлись. Антон и Ира тоже уехали в университет. Ольга начала заниматься уборкой квартиры. Нужно было разбаррикадировать кухню. Она пригласила Юлию Александровну помочь отнести посуду в приемный пункт или в мусорный контейнер, то и другое было рядом. Она ей отвечает, что хочет погулять и уходит. Вот второй раз отказывает в помощи, вроде в гости приехала на свой праздник.
Ольга в несколько заходов избавляется от посуды. Анна Сергеевна мыла кухню, а Ольга собирала постельное белье в стирку, ведь не складывать же грязное, пользованное в шкафы. Она приглашает вернувшуюся Юлию с прогулки помочь. Она снова говорит, что хочет пойти сходить в церковь. Да что ж это такое, ни как не хочет оказать помощь. Ну, церковь так церковь, святое дело, думает Ольга, да господь с ней. Она опять с мамой трудится над горой белья. Все бросить, не убрать за собой, значит обидеть сестру, поэтому кровь из носа, а прибрать все надо. Только вот теща этого не поняла. Ольга и сама теперь была свекровью.
Вернулась, со свадьбы домой в Белгород, все огорчения притупились и начались новые заботы.
Порадовались рождению внука, а летом следующего года десятимесячного внука привезли к бабушке с дедушкой. Внук, есть внук, сразу полюбили и окружили заботой. Погостили месяц и уехали в Академгородок в университет, забрали и Сережку.
Весной следующего года сын попросил забрать Сережу в Белгород, так как Ира лежит в больнице. У Антона шел последний год аспирантуры.
Юра съездил за внуком, решили оставить его пока сын не защитится. Пока Юра был там, невестка раз-два ходила в больницу. У нее начался ревматоидный артрит. Юра увидел, что Ира идет, как-то боком не сгибаясь. Невестка говорит, что это последствие гриппа, которым она переболела после родов.
Сергею был год и восемь месяцев. Более суток Сергей ехал с интересом, а далее разревелся. Юра долго не мог его успокоить. Пересев в Москве на белгородский поезд, они ночью были дома. Юра шел с Сергеем пешком, нес его на плечах, видимо переохладил его, он утром уже расчихался.
2
Было лето! Каждое утро предвещало знойный день, уже в ранний час чувствовалась сухость в воздухе. Город просыпался, казалось тяжелый, уставший и не отдохнувший за ночь. Снова нужно было вставать, будить внука, обещать ему кучу приятных дел вечером, и вести в сад, где он проведет целый день, а Ольге на работу, было трудновато ей, возраст был уже предпенсионный.
Антону, отцу внука, этим летом предстояла командировка. Жена, его Ира, молодая, но теперь очень больная женщина не могла одна с ребенком остаться, поэтому Сережа оставался жить в Белгороде. Андрей очень любит своего племянника. Когда Сережу привозили родители совсем маленьким, грудным ребенком, Ольга настояла, чтоб его окрестили в церкви. Андрей стал Сереже крестным отцом. Андрей покупал Сергею красочные книжки с алфавитом, занимался с ним изучением букв. Сергею это удавалось, он быстро выучил алфавит. Уже осмысленно рисовал буквы, а вскоре и слова. Совместно с бабушкой Сережа писал письмо маме и папе. Ира и Антон были очень рады успехам своего сына.
Андрей, младший сын Ольги, водил своего племянника в ясли, когда она не успевала. Вечерами, иногда все купались на водохранилище, там отличные пляжи. Брали лодку и на веслах уплывали вверх по течению, где свои воды в водохранилище вливает Северский Донец.
У Антона командировка закончилась, он просит привезти Сережу к ним. Отпуск раньше Ольга проводила на море, а теперь решила съездить в родные с детства края, повидаться с родственниками, увидеть свою старенькую маму. Нина писала, что Анна Сергеевна болеет.
Причин для поездки оказалось довольно много. Купила билеты и они с Сережей в вагоне. Это была третья поездка за время болезни Иры, не считая поездок Юры. Ехать надо с пересадкой в Москве, а потом спокойно качаться на бархатном полотне железной дороги двое с половиной суток.
Ольга часто летала самолетом, в Новосибирск, она любила смотреть на нашу благословенную землю с высоты. Она ей казалась такой маленькой. Внизу простирались леса и тоненькие ленточки рек, озера величиной с пятак и больше голубели под крылом самолета, проплывали скошенные, хлебные поля. От моросящего, осеннего дождя, краски стерни и лесов с высоты казались ярче и торжественнее. От этой картины внутри ее все волновалось, она была горда, что является маленькой частичкой этой прекрасной земли.
Когда землю закрывало полотно бледно-серых облаков, самолет в ее воображении, превращался в большие сани с полозьями, он мчал ее по снежным барханам зимы вдаль. Иногда ему приходилось носом буравить эти снежные, пушистые облака и появляться над землей, которая, казалось, сама теперь с удивлением смотрела на самолет, это чудо сотворенное руками человека.
Зимой особое ощущение. Приземлившись, спускаешься по трапу из уютного салона самолета в теплой шубе и шапке. Студеный ветерок окутывает тебя мгновенно, ослепительный белый снег и сугробы за изгородью аэродрома, чувствуешь себя инопланетянином этого зимнего великолепия. В мыслях возникает вопрос. Кругом столько чудесных мест на земле, богаты ее недра, а человеку нет покоя, нет счастья.
Они сейчас едут в Москву и дальше. Ей с Сергеем предстоит провести в поезде ночь. Уже поздно, принесли в купе чай, они пьют и укладываются спать. Утром их встретит восемьсот пятидесятилетняя Москва. Ольга долго не спит, вспоминает, как несколько лет назад сам Антон забирал Сережу из Белгорода, а она их провожала. Поездка совпала с путчем в октябрьские дни; омоновцы стояли вдоль дорог, танки двигались к белому дому, демонстрации, и митинги, все в эти дни будоражило Москву. А завтра, приятное, спокойное торжество, в этом беспокойном городе.
На работе она взяла направление в гостиницу. Несколько номеров предприятие держало для командированных. Утром она думала остановиться там, так как до вечера с ребенком было бы утомительно ждать поезд на Новосибирск.
Оказалось все гораздо проще. Ольга сдала вещи в камеру хранения по прибытию в Москву и с внуком пошли в студенческое общежитие, где жил Андрей. Он учился в литературном институте имени Горького. В этот праздничный день Андрей Ольга и Сережа пошли на красную площадь. Многие улицы были перекрыты, остановлено движение машин. Празднование 850 лет Москве было масштабно. Народ нарядный, молодой, красивый двигался колоннами по улице. Люди останавливались около аттракционов, шли дальше. Этому шествию не было конца.
Не всё они, конечно, увидели, но впечатлений много. Андрей их проводил до вокзала, забрали вещи и вот уже в поезде Москва - Новосибирск. Ночь проходит быстро.
Утром поезд подъезжает к Уралу, появляются возвышенности, горы, покрытые вековыми лесами, множество мостов через реки. Сережа интересуется всем, что видит в окне. У Ольги в памяти возникают знакомые картины из школьных учебников, "и раненый в руку Чапаев плывет" через реку Урал. Кажутся знакомыми эти берега, странно, но это так.
Поезд в Новосибирск, приходит ночью. Ольга берет такси, едут в общежитие. Мелькают огни ночного города, встречные машины. Вот они въезжают в Академгородок, шафёр легко ориентируется и наконец, они рядом со своей целью. Ольга поднимает внука, он нажимает на кнопку звонка. Дверь открывает отец. Растерянно:
-- А чего же без предупреждения?
-- Это сюрприз!
Они до утра разговаривают, Сережа рассказывал, что он видел, а интересного было много. Антон рассказывал, как он съездил в командировку, о своих планах. Антон утром ушел на работу в университет. Путешественники спали безмятежным сном до двенадцати часов.
Ира накормила их завтраком и не переставала удивляться, как Сережа подрос, что он молодец, такие хорошие письма им с папой присылал. Они были счастливы в общении друг с другом.