Когда я увидел её, во мне всё остановилось. Её тонкий острый нос, её плавный подбородок, её карие глаза. Она смотрела спокойно взглядом владычицы мира, взглядом воплощения красоты. Будто это она своей милостью наделяла каждого новорожденного земли частицей своего совершенства. И сколь много она ни давала людям, они всё равно были лишь бледными отражениями её самой. И сколь много люди ни брали от неё, её красота не уменьшалась.
Когда наши взгляды встретились, я в ту же секунду решил сброситься с Ольгинского моста. Лишь за тем, чтобы она однажды в постели смогла рассказать об этом случае своему любовнику-полубогу. Никто рангом ниже, никакой четверть бог или простой смертный не имели права даже дотронуться до неё.
Когда она отпустила меня и отвела взгляд, я снова смог дышать. И в следующее мгновение увидел её ноги. Два коротких и толстых отростка, упиравшихся в землю, стыдливо прикрытые джинсами. Они составляли такой ошеломляющий контраст с лицом, что мне стало стыдно за себя полминуты назад. Я мысленно предложил ей самой сброситься с моста. Какие уж тут у неё могут быть любовники с такими-то ногами?