Аннотация: Автор эпизода: peregrin (https://ficbook.net/authors/1013944)
Петрович стоял в церкви и машинально крестился. Губы его шептали слова молитвы, но в душе царило смятение. И протяжный голос отца Хрисанфа не мог пробиться сквозь воспоминания прошедшего дня. Сергей перекрестился и зашептал:
- Дай, Господи, моему недостоинству благодать разумения, чтобы распознавать приятное для Тебя, а для меня полезное, и не только распознавать, но и совершать, чтобы не увлекаться и не прилепляться к пустому, чтобы сострадать страдающим и снисходить к грешникам.
"Снисходить к грешникам." Петрович закрыл глаза, и перед ним снова встало видение Сашки, зажавшегося в угол возле истекающего кровью тела. Правильно ли он поступил, скрыв убийство? Что двигало им, божественное провидение или страх вновь оказаться в тюрьме? Приумножил он этим деянием свои грехи или поступил праведно?
- Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды, - пробормотал Петрович.
Он посмотрел на Николая Чудотворца, бесстрастно взирающего на молящихся с иконы, но знака не дождался. Воспоминание заслонило лик святого.
- Петрович, ты что, спятил? - Маркус сжал кулаки, лицо его перекосила гримаса ненависти. - Всех нас замазать хочешь? Если труп найдут, мы же все сядем!
- Сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой, - Сергей мрачно вперился взглядом в блондина. Хотя голос его звучал ровно, на лбу выступила испарина. - Никто его не найдёт. Не в первой. Отнеси пока Сашку к себе. А я телом займусь.
Блондин отвернулся от Петровича и подошёл к подростку, рухнувшему рядом с выходом из комнаты Мари. Сашкино лицо побелело, руки и ноги подёргивались в слабых конвульсиях.
- Он кони не двинет? - Маркус присел возле мальчишки и дотронулся до его руки. Сашка дёрнулся сильнее и Маркус отпрянул.
- Всё в руках Божьих, - пожал плечами Сергей, коснувшись до крестика. Рука его дрожала. - Можешь дать ему что-нибудь из своих запасов, если так переживаешь.
- Не понимаю, о чём ты, - преувеличенно спокойно сказал блондин.
- Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания умножает скорбь, - Сергей выдохнул и вымученно улыбнулся, - Не важно. Выноси его или пройти дай, мне ещё позвонить надо.
- Не зови нечестивого! - Петрович перекрестился. - А кому - не твоё дело.
- Сети же нет, - Маркус остановился в дверном проёме, пропуская неспешно идущего по своим делам кота.
- Ты сегодня выйдешь или нет? - проигнорировал замечание Петрович, - Или сам трупом займёшься?
Маркус хмыкнул и скрылся из виду, унося безвольно обвисшее тело Сашки.
Они с Маркусом стояли в узком коридоре возле выхода на улицу и ждали. Оставив отключившихся в их комнатах, вдвоём упаковали грузное тело покойника в мешки для мусора. Свою одежду, перепачканную в крови запихнули туда же, чтобы содержимое свёртка поменьше напоминало спелёнатое тело. Теперь на полу между ними лежал бесформенный чёрный тюк, перетянутый лентами скотча.
- Петрович, с чего ты решил, что пацан его убил? - нарушил молчание нервно теребящий волосы Маркус. - Сашка же мухи не обидит, он же ребёнок.
- Жеребёнок, ага, - Петрович невесело усмехнулся. - Видел я, как такие вот жеребёнки запинали двоих мужиков. Одному глаз выбили, а второго насмерть. Я их не догнал тогда, а то бы... Бог миловал, не взял грех на душу.
- Страшный ты человек, Петрович, - Маркус сцепил пальцы на затылке. - Так всё же, почему Сашка?
- Ну а кто ещё? - Сергей дотронулся до нательного крестика. - Сам посуди, мы с Машкой были внизу...
- Она Мари, - перебил Маркус.
- Не имя красит человека, - Петрович нахмурился. - Так вот, мы были внизу, ты...
- Я был у себя, - блондин ткнул пальцем в сторону своей комнаты.
- Ты был у себя. На втором этаже, получается, остался один Сашка. Ну и кошак, - Петрович кивнул на развалившегося на пороге кота. - Покойник, Бог ему судья, прошёл незамеченным наверх, где наткнулся на пацана. Ну и пырнул его Сашок.
- За что? - Маркус неотрывно следил за бывшим заключённым.
- Откуда мне знать? - пожал плечами Петрович. - Очнётся - сам спросишь.
- Как у тебя всё просто получается, - хмыкнул Маркус.
- В простоте - добродетель. А ты на кого думаешь?
Маркус не ответил, по-прежнему глядя на Петровича.
- Ясно, - вздохнул Сергей, - кто же ещё, как не я.
- Ты пырнул его и отправился вниз, кровь отмывать, - блондин подобрался, готовясь то ли напасть на Петровича, то ли отбиваться. - Потом внизу ждал, когда тело кто-нибудь найдёт, чтобы у тебя алиби было. А когда Сашка заорал, ты его виноватым и назначил.
- Когда мы с Машкой прибежали наверх, кровь только-только начала растекаться, - Петрович скрестил руки на груди, пряча дрожь, - его убили прямо перед Сашкиным воплем. Скажи-ка мне лучше, зачем ты у Машки таблетки украл?
- Это не я! - блондин сжал кулаки. - И она Мари, сколько раз можно повторять!
- У тебя был ключ от её комнаты, ты зашёл к ней за телефоном, - стал перечислять факты Сергей, - ты был там уйму времени. К тому же у тебя был мотив.
- Какой ещё мотив? - побледнел Маркус.
- Ты же обдолбыш! - Петрович сплюнул прямо на свёрток с телом, - Этого здесь разве что Машка не понимает, потому что сохнет по тебе, дура.
- Мари что? - блондин разжал кулаки и обалдело уставился на Петровича.
- То, - ответил в тон Сергей, повернув голову к двери. - Понесли, машина приехала.
Они поспешно вынесли свёрток и затолкали в остановившуюся напротив крыльца грязную мусоровозку. Маркус, озираясь, словно провинившийся школьник, тут же юркнул обратно в дом, а Петрович подошёл к водительской двери.
- Теперь в расчёте? - спросил водитель, сверкнув на дворника из глубины кабины левым глазом. Правый скрывала чёрная повязка, придававшая водителю бандитский вид.
- В расчёте. - согласился Сергей, вытирая пот со лба. - Езжай с Богом.
Водитель окинул взглядом тихую улицу с редкими прохожими и, ещё раз кивнув, уехал.
- Служба закончилась.
Петрович очнулся от воспоминаний. Перед ним стоял отец Хрисанф и участливо заглядывал в лицо.
- Всё в порядке? - священник протянул руку к Сергею, но тот отшатнулся.
- Я... Мне... - Петрович сунул руку в карман, вытащил ворох смятых купюр и протянул отцу Хрисанфу. - Помолитесь за меня, святой отец.
Сергей вложил деньги в руку ошарашенного батюшки и чуть не бегом выскочил из храма.
- Можно зайти? - Мари робко постучалась в открытую дверь Сергей Петровича.
- Заходи, коли пришла, - ответил Петрович, не вставая с кресла.
Девушка несмело прошла через кухню и, пугливо глянув на иконостас в углу, зашла в спальню.
- Присаживайся, - кивнул Сергей на кровать, - в ногах правды нет.
- Я постою.
Сергей глянул на девушку.
- Садись-садись, нечего тут манерничать.
Мари зажмурилась и резко опустилась на жалобно скрипнувшую кровать.
- Говори, чего хотела, - Петрович подслеповато прищурился и стал вдевать нитку в иголку.
- Зачем... Почему люди так жестоки к не таким как они? - голос Мари дрожал, сцепленные в замок пальцы побелели.
- Не скоро совершается суд над худыми делами, от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло, - Петрович послюнявил нитку и наконец-то вдел в игольное ушко.
- Что теперь с нами будет?
- Будем дальше жить как жили, - ответил Сергей, разворачивая ткань и закрепляя на пяльцах, - если рот на замке держать.
- А как же... убийство? Кто его совершил?
- Во многих знаниях - многие печали, - мрачно ответил Сергей, - не умножай свои печали, девочка, у тебя и своих хватает.
Мари поникла.
- Мне нужно уехать отсюда.
Петрович вздохнул и посмотрел на Мари. Маленькая женщина с грязными нечёсаными волосами сидела на кровати и раскачивалась из стороны в сторону.
- Мне нужно уехать отсюда как можно скорее, - повторила она и с надеждой посмотрела на дворника, занявшего единственное кресло в этой неуютной маленькой комнате.
- Просите, и дано будет вам; ищите и найдёте; стучите и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят, - Петрович даже не взглянул на Мари, примеряясь к шитью.
Он склонился над пяльцами и привычно воткнул иголку в ткань. Утренние события ударили по нему сильнее, чем он надеялся, и ему ужасно хотелось выпить. И если бы не пост и не обет, он наверняка бы уже валялся в обнимку с бутылкой под столом. Теперь же он смирял себя кропотливой работой, вышивая икону Казанской Божьей матери. Наступит вечер, и придёт время всенощной молитвы о прощении грехов явных и неявных, а пока... Пока вообщем-то не старый ещё мужчина сидел и терпеливо выводил на белом полотне стежок за стежком.
Мари пожала плечами, но, поняв, что дворник не смотрит на неё, продолжила:
- Я хочу уехать куда-нибудь, где меня никто не знает. Начать новую жизнь.
Петрович хмыкнул, не прекращая работы:
- Ты можешь уехать от людей, но от себя не скрыться.
Мари всхлипнула. Затем зарыдала.
Сергей молча ждал, пока девушка успокоится. Как только Мари зашла к нему, он догадался, что она будет просить в долг. Напрасно, денег у него никогда не водилось. Всё, что он зарабатывал, за исключением расходов на еду и одежду, он отдавал церкви.
Вот рыдание перешло в плач, плач сменился всхлипываниями, а затем и они затихли. Петрович перевёл взгляд на кровать и едва не воткнул иголку в палец. Мари свернулась на постели клубочком и мирно посапывала. Дорожки слёз на её щеках прочертили чёрные полосы от дешёвой туши. Сергей вздохнул ещё раз и вернулся к вышиванию.
Громкий гудок вывел Сергея из задумчивости. Он обнаружил, что стоит на проезжей части перед яростно бибикающей иномаркой.
- Смотри куда прёшь! - водитель чуть не сбившей Петровича машины выскочил на дорогу, потрясая кулаками. Но, увидев раскрашенные наколками руки дворника, стушевался и забрался обратно, неразборчиво бурча что-то под нос.
Сергей шагнул на тротуар и с силой потёр лицо. Что с ним такое? Проклятые воспоминания крутились в голове, заслоняя реальность. Он зашептал молитву и ускорил шаг, торопясь вернуться домой.
- Где Маркус? - Мари рывком села на кровати и очумело огляделась. - Где я?
- На этом свете, - Петрович воткнул иголку в пяльце и устало помассировал глаза. - Кто находится между живыми, тому еще есть надежда. Так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву.
Мари взвизгнула и попыталась прикрыться покрывалом, несмотря на то, что по-прежнему была одета. Петрович потянулся в кресле и спросил у покрасневшей девушки:
- Так чего ты от меня хотела-то? Поваляться на моей кровати?
- Нет! - Мари неловко соскочила на пол и прихрамывая поковыляла к выходу. - Ничего мне от вас не нужно! Отстаньте все от меня!
Сергей вздохнул, закрыл за гостьей дверь и повернулся к иконам. Скоро ужин, время помолиться.
Дверь вновь распахнулась, заставив его вздрогнуть.
- Там кровь! - Мари, тяжело дыша, указывала в сторону лестницы.
- Ну да, кровь, - сказал Сергей, недоумевая, - а что ты там ожидала увидеть? Розовое варенье?
- Надо её убрать! - воскликнула девушка. - Вдруг её кто-нибудь увидит?
- Возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя. - Сергей отвернулся к красному углу и перекрестился. - Если хочешь, можешь оттереть её сама.
- Ладно, - неуверенно сказала Мари, - я попробую. Завтра.
- Дверь закрой, когда будешь уходить.
- Что-нибудь ищете?
Сергей Петрович уставился на паренька в зеленой спецодежде. Когда он успел зайти в магазин? Зачем он сюда зашёл? Ах да, доски, заменить пропитанные кровью половицы.
- Берёте что-нибудь, или погреться сюда зашли?
- Мне... - Петрович закашлялся, поперхнувшись слюной. - Мне нужно двенадцать метров доски на тридцать пять.
- Вон там, - парень махнул рукой вглубь зала, заставленного стеллажами с инструментом и стройматериалами, - выбирайте и на кассу несите.
- Хорошо, - кивнул Сергей и побрёл в указанном направлении, потирая внезапно занывший висок.
- Господи, помилуй мя грешного...
Сергей почти всю ночь простоял на коленях возле красного угла с иконостасом, молясь и отбивая поклоны. Ночной дом вторил словам молитвы шорохами, скрежетом остывающего железа кровли и невнятным бормотанием воды в трубах. Сегодня этот тихий пугающий голос дома не заглушался воем динамиков из комнаты Маркуса, заставляя Сергея вздрагивать от каждого звука. Он не любил такие ночи. Казалось, что эти странные неестественные звуки извращают его молитвы, превращая их в белиберду, отгораживая его от царствия небесного.
Под утро Сергея всё же одолел сон. Он добрался до кровати, рухнул в неё, и тотчас вскочил. Что-то впилось ему в щеку. Похолодевшими пальцами он нашарил на подушке маленький металлический предмет, оказавшийся заколкой для волос.
- Вот ведь беспутная баба, - чертыхнулся Петрович, отбрасывая заколку в угол и унимая бешено стучащее сердце.
И тут тишину разорвал дикий вопль Сашки.
- Пятьсот двенадцать рублей.
Петрович, зажав доски подмышкой, полез в карман. Вот только денег там не оказалось.
- Извините, я, кажется, деньги дома забыл.
Кассирша посмотрела на дворника с презрением.
- Кушай, кушай.
Петрович смотрел на неровно постриженную макушку Сашки, склонившегося над тарелкой с пельменями. Если бы тогда ему помогли скрыть убийство, как сложилась бы его жизнь? Стал бы он счастливее? Пришёл бы к Богу?
Вот и дом. Потемневший от времени, с мутными от пыли глазницами окон, оранжевой от ржавчины крышей.
И с распахнутой настежь дверью.
Петрович почувствовал укол в сердце и схватился за грудь. Что-то произошло там. Он чувствовал. Немного постояв, он всё же вошёл.
Включенный в коридоре свет.
Запах свежей крови.
Тишина.
Мари сидела возле лестницы в растёкшейся от стены до стены луже алой, с чёрно-багровой каёмкой, крови. С широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом, будто искренне удивляясь, как же её так угораздило. Перепачканные в крови руки бессильно упали на колени, открывая торчащую из правого бока рукоятку ножа.
Петрович перекрестился, прижимая левую руку к отчаянно ноющему сердцу. Попятился и перекрестился снова.
Наверху заскрипела половица.
Он аккуратно перешагнул через лужу, пробежал в кладовку и схватил приваренный к лому топор, которым зимой отдалбливал лёд. Страх, только что сковавший конечности, исчез. На смену ему пришли ярость и гнев, в которых растворилась сердечная боль и усталость.
- Иди сюда! - заорал он, подбегая к лестнице. - Иди, я тебя урою!
Наверху было тихо.
Петрович словно на крыльях взлетел по лестнице, мельком заметив неподвижно лежащего возле двери в свою комнату Сашку. Что-то грохнуло за стеной.
- Где ты, сука! - завопил он, потрясая импровизированным оружием, - Падла! Иди сюда!
Подбежав к двери, он со всего маху ударил в неё. Дверь распахнулась, и Петрович увидел, что внутри комнаты всё перевёрнуто. Иконы сброшены на пол, продукты раскиданы, а на стене намалёвана огромная красная надпись:
"УБИЙЦА"
Капли крови медленно стекали от небрежно написанных букв, темнея и впитываясь в штукатурку.
- Где ты? - как-то жалобно спросил Петрович, рванув ворот рубахи. На пол посыпались пуговицы. Сергей заглянул в спальню, но там никого не обнаружил. Пошатываясь, он вышел в коридор, оставляя позади среди рассыпанных пуговиц, икон и битого стекла нательный крестик.
В коридоре Петрович увидел Маркуса, склонившегося над Сашкой.
- Ты видел его? - Сергей направился к блондину, потрясённо разглядывающего Петровича. - Ты видел убийцу?
- Что? - Маркус выпрямился. - Я спал, пока ты не стал орать на весь дом. А потом я увидел Мари...
Маркус сделал шаг назад.
- Это ты! - Петрович крепче сжал лом, и часто заморгал, стряхивая заливающий глаза пот. - Это ты виноват! Что ты продал Сашке? Что ты ему вколол, пока он был в отключке? Это же он под наркотой всех убивает!
- Хватит валить на невиновных! - блондин сжал кулаки. - Это ты их убил!
- Нет!
Сергей замахнулся и бросился на Маркуса. Но тот неожиданно увернулся и впечатал кулак Петровичу в живот. Сергей выронил оружие и упал на пол рядом с Сашкой, судорожно пытаясь вдохнуть.
Маркус пинком отбросил звякнувший лом и склонился над Петровичем, выворачивая ему руки.
- Мне это всё надоело, - сказал он, связывая Сергея, - я вызываю полицию и сваливаю отсюда. Счастливо отсидеть, урка.
Петрович дёрнулся, но блондин был сильнее. Через пару минут Сергей оказался примотанный к перилам собственным ремнём.
От бессилия Петрович завыл. Выбраться, выбраться отсюда любой ценой, и бежать куда глаза глядят. Он стал дёргаться изо всех сил, но Маркус спеленал его на совесть, и путы не поддавались. Сергей притих, восстанавливая силы.
Топ.
Топ.
Кто-то подходил сзади, медленно, лениво. Петрович вывернул шею, но как ни старался, не смог увидеть приближавшегося.
Топ.
- Маркус? Маркус, это ты?
Топ.
- Кто там? - Сергей дёрнулся ещё раз.
Топ.
Петрович крутанулся, выворачивая суставы, и увидел подошедшего.
- Ну конечно, - устало произнёс он, закрывая глаза, - как я сразу не понял...