Аннотация: Капли дождя отбивали ритм по черепицам крыш этого серого города. Ветер, словно безумный музыкант, играл симфонию труб и водостоков, заставляя плотнее кутаться в длинные плащи. Это песня печали и саморазрушеия.
Sax
Тяжелые, словно расплавленный свинец, дождевые капли мерно барабанили по жестяному карнизу, создавая аккомпанемент увядающему дню. Солнечные лучи, что умудрялись пробиваться через толщу дождевых облаков, веселыми бликами прыгали по оконному стеклу, выбиваясь из общей мрачности окружения.
Алексей сидел у окна, уныло мусолил незажженную сигарету в зубах и сожалел. Он сожалел обо всем на свете, о проклятом похмелье, об омерзительной погоде, которая в полной мере отражала его настроение, о собственной бесхребетности и зря прожитой жизни. Даже солнечные зайчики, что то и дело запрыгивали в его кабинет, вызывали у него только раздражение, ибо они ломали атмосферу мрачности и безысходности, в которую Алексей хотел погрузиться с головой.
За дверью мерно щелкала клавиатура - Тамара Ивановна, секретарша, нанятая Алексеем во время чрезмерной загруженности, усердно работала. Или делала вид, что работает. Сам Алексей, как ни старался. не мог понять, что она там умудряется делать.
Его дело гнило и разваливалось, подобно столетнему трупу. Клиентов не бывало месяцами, банки уже не давали кредитов для закрытия очередного кассового разрыва, да и сам Алексей потерял весь энтузиазм. Эпоха вседоступности интернета и вездесущности камер почти полностью уничтожила рынок сыскных услуг.
Угрюмая, злая ухмылка искривила губы Алексея. Он столько труда вложил в своё дело, столько пережил, а теперь любой мальчишка с телефоном мог выполнить его работу не хуже. Может даже лучше.
Привкус отсыревшего табака во рту напомнил о сигарете, и Алексей зло выплюнул её в мусорную корзину, наполненную россыпью таких же замусоленных никотиновых палочек и пустых банок из-под пива. Он переводил по пачке курева в день, просто мусоля никотиновые палочки во рту и выбрасывая их. Любая попытка закурить тут же оборачивалась тошнотой и головной болью.
Дверь в кабинет приоткрылась и в образовавшийся проём проскользнула Тамара Ивановна. Она напоминала мышку - маленькая, серая, скрюченная, в огромных очках, с жидкими серыми волосами, собранными в непонятный кандибобер на самой макушке. Алексей специально выбрал именно её среди всех кандидаток, чтобы не отвлекаться от работы. Только теперь работы не было.
- Звонили из банка, - сказала она громким и хорошо поставленным голосом, - Известили об отказе в финансировании.
- Из какого банка? - вяло спросил Алексей.
- А разве это важно? - с ехидной ухмылкой ответила секретарша, и положила на стол несколько писем. - Еще счета пришли.
Детектив уныло посмотрел на распечатанные конверты и вновь отвернулся к окну.
- Это все?
- Еще у вас через пятнадцать минут встреча с клиентом, - в голосе Тамары Ивановны звучала едва уловимая насмешка. - Приведите себя в порядок. И не мешало бы проветрить кабинет.
Да, клиент. Именно из-за этого клиента Алексей и торчал до сих пор в офисе. В любой другой день он бы уже часа четыре пил в ближайшем баре. Или дома. Или на улице. Или здесь, в собственном офисе.
Детектив вздохнул и оторвался от созерцания стекающих по стеклу капель.
- Всё так плохо? - спросил он, оглядывая свой старый, местами потертый пиджак.
Секретарша усмехнулась и принялась наводить порядок.
- Бывало хуже, шеф. Гораздо хуже.
Теперь настала очередь Алексея криво улыбнуться. Да, бывало гораздо хуже. Пару раз Тамаре Ивановне доводилось латать шкуру частного сыщика, как он любил себя называть, после очередной поножовщины. Правда те времена уже давно прошли.
В любом случае, явление клиента теперь - событие экстраординарное, и к нему нужно было подготовиться наилучшим образом. Может быть, даже причесаться.
Детектив нехотя поднялся со своего старого кресла, подаренного одним из благодарных клиентов, и медленно поплелся в приёмную, где располагалось единственное в офисе зеркало.
Собственное отражение не принесло Алексею положительных эмоций. Он был уже не молод, давно за сорок, но из зеркала на детектива глядел шестидесятилетний старикан. Глубокие морщины, запавшие глаза, седые виски. Густая щетина уже начала виться, превращаясь в уродливую клочковатую бороду. Растрёпанные волосы так и просились в парикмахерскую. Сутулый и тощий, при всём двухметровом росте, детектив был больше похож на вешалку, чем на мужчину. Впрочем, как любезно подметила секретарша, бывало хуже. Гораздо хуже. Сейчас на нем была чистая и не сильно мятая одежда: твидовый пиджак неопределимого цвета, тёмно-синяя рубашка и такие же брюки, даже без жирных пятен.
Почесав бороду, Алексей удрученно вздохнул и побрел в ванную, где хранился запасной бритвенный станок.
Когда он, побритый и освеженный лосьоном, вернулся наконец в кабинет, там уже царили чистота и порядок. Все бумажки были собраны в папки и расставлены по полочкам, мусорная корзина опустошена, а в воздухе витал приятный запах древесины - секретарша слегка опрыскала стол его дорогущими духами, которые сама же ему и подарила. Эти духи Алексей держал на полочке рядом с другими памятными вещами и никогда не использовал.
- Тамара Ивановна, - раздраженно обратился он к деловито снующей по кабинету с тряпочкой в руках секретарше. - Опять трогали НЗ?! Уволить бы вас!
Женщина лишь надменно усмехнулась и скрылась за дверью, бросив напоследок:
- Не нажритесь только. Клиент будет с минуты на минуту.
- Да, мамочка, - пробурчал детектив себе под нос, и направился к минибару, выполненному в виде глобуса.
Дождь все также изливал свои слезы на злосчастный город. Когда-то Алексей любил этот дробный стук капель. Особенно когда он доносился из динамиков старенького Рубина, который каким-то чудом раздобыл его отец. Все эти черно-белые фильмы и их таинственные герои, смолящие сигареты под проливным дождем в своих неизменных длинных плащах. Их образы сыграли немалую роль при выборе Алексеем своей будущей профессии. Только реальность оказалась куда прозаичней, мокрее и холоднее.
Щелкнув скрытой в Тибете защелкой и откинув верхнее полушарие глобуса, детектив вытащил из ведерка бутылку дешевого виски и широкий бокал. Будь клиент хоть Папой Римским, но хороший глоток виски еще никому не повредил.
Увы, насладиться вкусом дешевого виски Алексей не успел. В прихожей раздались голоса, потом скрипнула дверь кабинета, застав частного сыщика с бутылкой в руке. Он замер, разглядывая потенциального клиента.
Ей-богу, там было на что посмотреть! Светлые кудри, нарочито выбивающиеся из-под алого шелкового платка, аккуратно обрамляли округлое личико с двумя огромными лазуритами глаз. Уголки пухлых губок кокетливо приподымались, даря наблюдателю таинственную и чарующую улыбку. Длинная тонкая шея была словно выточена из мрамора. Что до фигуры, то её не мог скрыть даже мешковатый плащ, новый, но явно дешевый и никак не вяжущийся с укладкой, макияжем и ухоженными ноготками.
Еще был аромат. Что-то похожее на лаванду, с легкой, но явственной ноткой корицы.
- Я смотрю, вы уже закончили работать, - раздался мелодичный голосок, подобный звону серебряного колокольчика.
Не моргнув глазом, Алексей наполнил стакан.
- Я подумал, что глоток виски поможет дорогому гостю согреться после проливного дождя, - сказал он, протягивая бокал незнакомке.
Даже при скудном освещении, которое дарило окно, было видно, что плащ гостьи был сух.
Женщина приняла бокал с благодарной улыбкой.
- Проходите, присаживайтесь, - Алексей вежливо указал на гостевой стул у рабочего стола.
Внезапно ему захотелось быть галантным. Возможно это было связано с приходом первого клиента за целый месяц. Возможно, причиной было и то, что клиентом оказалась обворожительная барышня.
Плавно покачивая бедрами, гостья проследовала к указанному стулу и грациозно опустилась на потертое сиденье. Детектив, с самым спокойным и невозмутимым видом, на который только был способен, развалился в своём кресле и спросил:
- И что же привело такую красавицу в наше захолустье?
Гостья сделала приличный глоток из бокала, слегка поморщила носик и кокетливо стрельнула глазками в сторону большой газетной вырезки, что красовалась в деревянной рамке на стене.
- У вас была неплохая рекламная компания, запала в память.
Детектив приложил немало усилий, чтобы вспыхнувшие эмоции не прорвались наружу. На вырезке, рядом с фотографией, где мэр города пожимает ему руку, красовался броский заголовок: "Конструктор за решеткой! Частный детектив поймал серийного убийцу".
О да, это был момент славы. Тогда каждая собака в городе знала его имя. Пару недель - уж точно. Но лучшее расследование стало могильным камнем на бизнесе.
- Приятно знать, что обо мне еще помнят, - как можно спокойнее сказал Алексей. - Но вряд ли такая занятая женщина как вы пришла к нам просто, чтобы высказать почтение за прошлые заслуги.
Идеально полукруглая бровь слегка приподнялась, но больше никаких эмоций гостья не выказала.
- Пропал мой друг, - начала она рассказ.
Trumpet
Над старым парком сгущались сумерки. Мамочки с колясками разошлись, какое-то время по углам ещё было слышно хихиканье подвыпивших парочек, но вскоре исчезли и они. Когда тишина воцарилась в полной мере, куча пожухлой листвы, собранная, видимо, подневольными школьниками на вчерашнем субботнике, зашевелилась, и из неё вылез молодой человек в пиджаке и брюках. Тщательно отряхнувшись, он какое-то время вглядывался в темноту, затем резко повернулся и зашагал к выходу.
Алексей неспешно допил кофе, разбавленный доброй порцией алкоголя и поднялся с лавочки, что стояла в тени раскидистого тополя. Слежка за подозреваемым, а именно этого молодого человека Виктория подозревала в пропаже своего мужа, шла своим чередом. Да, мужа. Детектив сразу же навел справки насчет обворожительной клиентки. Этот парнишка часто крутился около их квартиры. Представлялся новым соседом, постоянно докучал разговорами, напрашивался в гости. Иногда помогал, по мелочи - компьютер настроить или розетку закрепить. Виктория заподозрила его уже после пропажи мужа - юноша странно себя вел, не желал разговаривать, а на следующий день и вовсе съехал из соседней квартиры.
Теперь следовало проследить за подозреваемым, но Алексеем внезапно завладело любопытство. Выследить парня не составило труда, тем более он сам публиковал своё расписание в социальных сетях. Целый день детектив таскался за ним по магазинам и кафешкам, попутно травя свой организм кофеином. В итоге, молодой человек пришел в парк и минут двадцать крутился вокруг группы деревьев. Эти странные телодвижения в парке значились в опубликованном расписании как "прогулка с собакой". Только добродушный ретривер, которым владел подозреваемый, остался дома.
Алексей наблюдал за этим вальсом у куста издали, укрывшись от любопытных глаз деревом и экраном телефона. Газеты сейчас привлекали много ненужного внимания, как и плащи со шляпами. Профессия детектива потеряла свою киношную привлекательность.
Выждав, когда вокруг никого не будет, подозреваемый нырнул в сваленную кучей листву и пропал. Алексей несколько раз обошел рощицу вокруг, стараясь выглядеть прохлаждающимся менеджером, но плотно стоящие стволы деревьев не позволяли ничего рассмотреть. Оставалось только ждать, и детектив переместился на удаленную лавочку, с которой сносно просматривалась эта часть парка.
Ждать пришлось немало. Кофе в одноразовом стаканчике заканчивалось, вынуждая Алексея подливать из своей старой фляжки. Когда подозреваемый вынырнул из листвы, от кофе там остался лишь едва уловимый аромат.
Проводив молодого человека взглядом, частный сыщик подошел к холму из пожухлых листьев.
- Ну, посмотрим, - пробурчал он под нос и принялся разгребать листву руками.
За кучей, как и предполагал Алексей, обнаружилась брешь в кустарнике, позволяющая пробраться внутрь этой маленькой рощицы. Детектив уже было нырнул в прореху, но под ложечкой противно засосало, и он замер, всматриваясь в густую темноту. Что-то было не так. Он почувствовал, что пожалеет, если заглянет в этот импровизированный тайник. Сыщик привык доверять своей интуиции. Именно она помогла ему поймать Конструктора, именно она позволяла держаться на плаву его бизнесу.
Солнце бросило последний взгляд на затихший парк и скрылось за крышами серых домов. Алексей всё стоял перед этой "кроличьей норой" и не мог решиться шагнуть вперёд. Каждая клеточка его пропитого организма визжала от страха при одной мысли о том, чтобы пролезть через кустарник.
- Да что же это такое?! - Алексей зло выругался и машинально вставил в рот сигарету. - Какого хрена я так расклеился?
Слова не помогали, но глоток из стакана придал смелости, и детектив шагнул в темную рощу.
Свет почти не пробивался сквозь плотное переплетение веток, но все же его было достаточно, чтобы Алексей в ужасе отпрянул от увиденного.
Среди узловатых теней, на поразительно белой простыне, аккуратно выложенные в порядке возрастания размера, лежали части тела: начиная от самых маленьких пальчиков и заканчивая торсом. Каждая из частей была аккуратно отделена, обескровлена, вымыта и пронумерована. Тридцать четыре куска плоти, с выведенными каллиграфическим почерком цифрами, лежали здесь ровными рядами и насмехались над детективом.
Алексей с ужасом созерцал жуткую находку, не в силах пошевелиться. Но ни жестокость совершенного убийства, ни методичность, с которой всё было здесь организованно, не удивляли его. Он видел такое раньше, и именно это сковало сердце ледяным ужасом.
- Конструктор, - сорвался с губ тихий стон. - Нет! Не может быть!
Трясущейся рукой достав телефон из карманы куртки, детектив активировал быстрый набор номера.
- Детективное агентство "Нуар", чем могу вам помочь? - раздался из трубки знакомый поставленный голос.
- Тамара Ивановна, это я, - едва сдерживая дрожь в голосе, произнес Алексей. - Узнайте, как там ублюдок? Сидит?
Некоторое время в трубке царило молчание, а затем секретарша спросила изменившимся голосом:
- Что-то случилось? - этот сипловатый голос означал крайнюю степень взволнованности.
- Ничего страшного, - моментально ответил детектив, искоса поглядывая на разобранное тело. - Просто узнайте.
Вновь последовала пауза, на этот раз короткая, после которой Алексей получил ответ.
- Да, он еще в тюрьме, - продолжая сипеть, вещала Тамара Ивановна. - Пока вас не было, звонили из СИЗО-1. Ротенберг хочет с вами встретиться.
- Спасибо, - задумчиво ответил Алексей и сбросил вызов.
Детектив напряженно думал. Что это значит? Совпадение? Нет, точно нет. Подражатель? Возможно, но не стоит исключать и вариант манипуляции с целью дискредитировать его, Алексея. Да. Это точно ловушка.
Сыщик непроизвольно стиснул зубы, и табак вперемешку с опилками высыпался ему на язык, вызывая приступ тошноты.
Небо вновь разверзло свои хляби, изливая на парк скорбь и обиду. Дождевые капли глухо стучали по веткам над головой Алексея, изредка падая на белоснежную простыню. Медлить больше нельзя.
Детектив схватился за края белого полотна и свернул его вместе с ужасающим содержимым. Полиция не должна найти этот труп. В таком виде, по крайней мере. Это породит кучу вопросов, сомнений, и главное, повод этому больному ублюдку подать апелляцию. Нет. Алексей не мог позволить этому случиться. Этот монстр должен был сдохнуть на электрическом стуле. Жаль только, что смертные казни не в ходу в этой пропитанной скорбными дождями стране.
Поплотнее замотав ношу, сыщик вновь взялся за телефон.
- Сова? - спросил он после нескольких раздражающих гудков. - Мне нужно избавиться от одного свертка.
Выслушав бурчание на другом конце трубки, Алексей бросил: "Буду через 15 минут", - и взвалил свою страшную находку на плечо.
Ночь уже вступила в полноправное владение этим полушарием. Густая, как мазут, темнота разливалась по продрогшим осенним улочкам. Редкие огоньки чудом еще работающих фонарей выхватывали небольшие участки из непроглядной тьмы.
Выбравшись из кустарника и разметав остатки листьев, Алексей устремился к выходу из парка, по дороге набирая следующий номер.
- Привет, Иван, - сказал он, задыхаясь под тяжестью груза. - Да, это я. Дело есть. Можешь срочно пробить пару человечков по своим каналам?
Шум дождя заглушил хриплый ответ.
- Я уже проверял, - возразил детектив, оглядываясь, нет ли за ним хвоста, - и ничего. Проверь ты. Только быстро.
Хрип собеседника выражал согласие.
- Отлично. Зовут Виктория Сальера, по матери Башкарова, - он замер, заметив парочку влюбленных, праздно шатающуюся под дождем на окраине парка. - Сальера. Отлично. И Николай Солодовский. Да. Жду звонка.
Стук капель глушил все другие звуки, но Алексею ливень был только на руку. Он шагал по пустым и тёмным переулкам, избегая людных мест и освещенных улиц. В его голове роились мысли, тяжелые и даже пугающие, но губы сыщика растянулись в непроизвольной улыбке. Вот оно, то самое ощущение охоты, погони, то напряжение и адреналин, о которых Алексей уже успел позабыть, следя за неверными мужьями и успокаивая чужую паранойю.
Он снова в большой игре!
Piano
Телефон пронзительно затрещал, вырывая Алексея из беспокойного сна.
- Слушаю, - прохрипел он в трубку, ощущая мерзкий привкус во рту.
- Леша! - раздался взволнованный голос Тамары Ивановны. - Что происходит? Звонили из полиции, спрашивали где ты. Звонил Михайлов, сказал что адвокаты Ротенберга собирались подать апелляцию в суд и добиваться полного оправдания, но...
Она продолжала вываливать на голову Алексея все новую и новую информацию, которая очень неохотно укладывалась в общую картину происходящего.
- Что ясно? - обычно невозмутимая секретарша повысила голос. - Ты где, черт возьми, пропал? Что мне говорить полиции? И Михайлову?
Алексей мрачно вздохнул и медленно поднялся с жесткой кушетки, которая заменяла кровать в этой дыре.
- Я со всем разберусь, Тамара Ивановна, - сказал он после некоторого промедления. - Возьмите отпуск на недельку, отдохните. И не переживайте.
- Да пошел ты! - в сердцах выругалась женщина и бросила трубку.
Детектив печально усмехнулся и принялся шарить под кушеткой в поисках недопитой бутылки какого-то портвейна, мерзкого, но действенного.
В каморке, которая гордо именовалась номером, было чертовски тесно и темно, но сыщик не спешил включать свет. Нащупав наконец стекляшку с пойлом, он жадно припал к горлышку и сделал несколько долгих глотков. Приятное тепло быстро растеклось по усталому телу. В голове немного прояснилось.
Уже третьи сутки Алексей прятался в прокуренном мотеле на окраине города и выжидал, словно паук, раскинувший свою паутину. Он подергал за все ниточки, что у него еще оставались, воспользовался всеми связями, но картинка так и не сложилась.
Детектив, словно слепой гроссмейстер, шарил руками по шахматной доске, на которой стояло всего три фигуры, две из которых принадлежали оппоненту, а цвет третьей еще не был определен. Он не мог сделать ход, так что оставалось только ждать и пытаться найти ответы на всё прирастающую кучу вопросов.
Об убийстве в парке стало известно полиции. Кто-то слил им информацию, возможно тот самый подозреваемый. Теперь у полиции были фотографии расчлененного тела, фотографии самого Алексея с белым свёртком на плече. За ним следили, и от этой мысли детектив приходил в ярость. Как мог он не заметить хвоста? Неужели рутина притупила его чутье?
Так или иначе, сыщик стал подозреваемым. Впрочем, такого исхода Алексей и ожидал, правда не думал, что за него возьмутся так быстро. Он перешел дорогу многим, разгадав дело Конструктора, и теперь они радостно принялись разрушать его репутацию и ставить под сомнение его успех. "А может быть Ротенберг не Конструктор? - рассуждали они, сидя в своих больших кабинетах. - Может быть, все улики ему подкинул этот пройдоха-детектив?"
Поражала скорость, с которой новость об убийстве долетела до адвокатов Ротенберга. Они подали иск почти сразу, как только полиция проверила "улики". Улики, ха.
Алексей криво усмехнулся и посмотрел на электронные часы. Половина одиннадцатого. Значит он проспал весь день. Проверив телефон и не увидев ничего нового, детектив медленно побрел в ванную, продолжая размышлять.
Было непонятно, какую роль во всем этом плане по уничтожению частного сыщика играла Виктория. Была ли она просто наживкой? Что связывает её с Ротенбергом? Неужели этот мерзкий ублюдок нашел способ общаться с миром из-за решетки? Ведь его держали в одиночной камере. К нему никого не допускали, ни журналистов, ни других заинтересованных лиц. Только прокурор, что вел дело, братья Пивачевы, которые были адвокатами этого чудовища, несколько офицеров и сам Алексей могли навещать Ротенберга.
Еще настораживала пропажа главного подозреваемого - юноши из парка. После обнаружения тела его никто не видел. Ни Сова, ни сам сыщик не смогли найти ни единого следа. Возможно, в каком нибудь другом парке лежит еще один расчлененный труп.
Щелкнув выключателем, детектив невольно отпрянул от большого овального зеркала над раковиной. Он выглядел ужасно: глаза ввалились так глубоко, что казались двумя черными дырами. Щетина вновь захватила щёки и подбородок, немытые волосы слипшимися патлами торчали во все стороны. Он больше напоминал долговязое пугало, чем человека.
- Душ бы тебе не помешал, приятель, - сказал Алексей своему отражению.
Телефон вздрогнул и яростно затрещал, сообщая о входящем звонке.
- Слушаю, - хрипло ответил сыщик, не глянув на экран.
- Здравствуй, Лёшенька, - раздался тихий, глубокий баритон, от которого у детектива побежали мурашки по спине. - Я так рад снова слышать твой голос.
Липкий страх, зародившийся где-то под сердцем детектива, тут же раскинул свои мерзкие щупальца по всему телу. Он узнал этот голос. Единственно, что он хотел услышать от этого голоса - это предсмертный хрип.
- Что молчишь, ягнёнок? - продолжали вещать по ту сторону трубки. - Неужели не рад поболтать? Я слышал, в моё отсутствие дела твои шли из рук вон плохо.
Алексей собрался с силами и выдавил еле слышное "Как?"
- Не скажу, что это было просто, - в голосе прозвучали насмешливые нотки, и в памяти детектива тут же всплыла плотоядная ухмылка, - но в этом мире деньги и связи решают все проблемы.
- Чего тебе нужно, Ротенберг? - прорычал детектив, чувствуя как липкий страх начинает закипать и превращаться в раскаленную ярость.
На другом конце трубки раздался смешок.
- Хотел просто поболтать с тобой, как в старые и добрые, - ответил Конструктор. - Мне тут не с кем поговорить по душам, если ты понимаешь о чем я. Без лицемерия, без этой надоевшей социальной игры. Ты знаешь, кто я, я знаю, кто ты. Мы - как две половинки единого целого, как полушария мозга. Идеальная пара.
Алексей рассвирепел не на шутку.
- Хватит нести чушь, больной ублюдок! - рявкнул он в трубку, сжав кулак так, что кровь выступила из-под ногтей.
- Хватит бежать от реальности, мой маленький сыщик, - голос маньяка звучал невыносимо надменно. - Тебе конец. Смирись с этим. Ты сам вырыл себе могилу. И благодаря этому я выйду на свободу.