Каждый вечер, засыпая, он перебирал в уме все свои неудачи. Прикидывал, как было бы, если бы он поступил иначе? Как пошла его жизнь, сделай он по-другому? Вот, к примеру, взять хотя бы тот случай, в школе, когда он подрался с одноклассником. Да, тогда он победил, врезал, так врезал, но подумал, что этого будет достаточно и оппонент успокоен. А тот напал со спины, вдарил что есть мочи ногой, в крестец. И все почему-то посчитали, что схватку он проиграл, потому как после такого удара встать не смог. Его тогда "скорая" забирала, да и в больничке он провалялся почти месяц. Обидчику взбучку устроили, но не более. И после этого ему долго напоминали этот проигрыш. Хотя, за что дрались, сейчас уже и не вспомнить. Но люди любят победителей, и не важно, какой ценой победа добыта.
А ведь случись всё по-другому, добей он одноклассника, пни его пару-тройку раз по рёбрам, добавь по лицу, всё было бы иначе. Хотя, кто знает, какое оно было бы, это "иначе"?
И вот, засыпая, он перебирал в памяти все моменты, когда отступил, сглупил, недожал, ушёл, не достучался.... И засыпал. Но повернуть время вспять невозможно, и вернуться в прошлое со знанием настоящего тем более.
Жизнь шла свои чередом, неудачи преследовали его едва не каждый день. То работы нет, то дома проблемы, то деньги закончились.... А деньги, деньги они по нынешней жизни почему-то стали главным мерилом всего. Да и раньше так было, но раньше трава была зеленее, водка крепче, пиво гуще, небо чище, а люди добрее. Но это всё было в прошлом, а его не вернуть и самому не вернуться. А деньги нужны каждый день.
Вскоре и окружающие стали замечать, что ему не везёт. За что ни возьмётся, всё прахом. Жена ушла, дети перестали общаться с ним, с работой проблема. И нет денег даже на хлеб.
Говорят, дух мятежный в каждом из нас есть, но похоронен он глубоко под нравственными запретами, зажат и скован. Ведь не каждый способен управлять гневом. Лишь мудрецы способны использовать мятежный дух так, чтобы не вредить другим, направлять силу его на благие дела. Умеют они пользоваться им как тонким хирургическим инструментом. Но на это нужны годы, если не десятилетия самопознания. Простой же человек, высвобождая мятежный дух, превращается... в общем во что-то превращается.
И вот, однажды, он лёг спать, опустошённый морально, голодный духовно и физически, на старый матрас на голом полу.
- Вот и всё, жизнь подошла к концу. Хотя какая это жизнь? - Он говорил вслух, и хоть и в полголоса, пустые стены комнаты создавали эхо и будто вторили ему, повторяя каждое слово. - Ничего не осталось. Никого не осталось. И всё дело в проклятом невезении! Почему?! Почему у всех всё ровно, а у меня вот так?! Почему мне не везёт как всем осталь....
Он вдруг замолчал, прислушиваясь, ему почудилось, будто кто-то что-то сказал, перебил его. Он молчал пару минут, потом подумал, ну кто может ему что-то сказать в пустой квартире, где никого нет? Видимо от голода и нервного напряжения уже галлюцинации.
- Да... сам с собою разговариваю, не далеко и до дурки. А чего я ожидал? Вполне предсказуемый вариант. С моим-то везением....
Он помолчал ещё минуту.
- Разве мог я в детстве представить, что кончу вот так? Что буду вот таким? Нет, конечно, в детстве я представлял себе, что буду работать на хорошей работе, зарабатывать приличные деньги, смогу позволить себе съездить к морю, купить автомобиль.... В детстве всё было в розовых тонах. Хотя и жизнь тогда была понятнее, и небо было голубее, и цветы пахли лучше, и люди были добрее....
Он повернулся набок, подложил ладонь под голову, отмечая, что наволочка на подушке пропахла потом, и не мешало бы её постирать. А потом отмёл эту мысль. В доме даже порошка нет. Да кому это нужно, какой смысл стирать? Жизнь, сама по себе уже угасала в нём, всё чаще посещали мысли о самоубийстве. Сдерживала лишь какая-то странная надежда, что вот завтра, возможно, произойдёт нечто, что переломит ход всей этой глупой истории, и он воспрянет.
Ну, а что? А вдруг, завтра он повстречает какого-то человека, который предложит ему работу, или на глаза попадётся объявление. Или вообще произойдёт что-то такое, что выправит ситуацию. Ну, или он найдёт чемодан с деньгами. Но, это уже из области фантастики или голодного полуобморочного бреда. Чемоданы с деньгами не валяются где попало, и тем более их не находят такие как он, неудачники. Деньги к деньгам, как говорят люди богатые и состоятельные. Деньги к деньгам. А деньги, как ни крути, они сейчас олицетворяют всё. Ты можешь быть умным и деловым, не бояться браться за любую работу, но много ли ты заработаешь? Да, голодать не будешь и в обносках не станешь ходить, будешь как будто бы на плаву, но это всё ерунда, потому что ты работаешь по факту ради работы, а позволить себе жить не можешь. Живут лишь те, у кого денег без счёта. Ну, так другим кажется, что без счёта, деньги-то, они счёт любят. И они всегда к деньгам.
Много ли простой шахтёр назарабатывал? Много может позволить себе водитель дальнобойной фуры? Или клерк? С другой стороны, он с удовольствием бы сейчас оказался на месте и клерка и водителя и шахтёра, лишь бы было на кусок хлеба и оплату счетов. Но было бы неплохо и долги погасить. И вырваться навсегда из порочного округа невезения.
Уже засыпая, он подумал, что вот было бы неплохо ограбить этот город. Ограбить все эти банки, что зарабатывают деньги на крови людей, вскрыть все банкоматы и унести все эти желанные купюры. Ограбить ювелирные магазины, ломбарды, все-все эти дорогие магазины и бутики...
И вот, бывают в реальности такие моменты, когда мятежный дух человека вырывается на свободу, ему нужен корм из негатива, но его нет. Оболочка человека пуста, в ней нет желаемого для духа гнева, лишь пустота, в которой всего одна мечта, одно желание - ограбить город. Странное желание, неподвластное простому человеку. Ведь не сможет он совершить столько ограблений! Физически. Его "примут" уже на первом деле, и хорошо, если просто поймают, а ведь могут и пристрелить или забить до смерти. А мятежный дух, вырвавшийся на свободу, желает жить и творить своё. Безнаказанно.
В какой-то момент происходит то, что не происходило уже давно. Сходятся какие-то пути, перекрещиваются какие-то силовые линии, какие-то энергетические и ментальные потоки, что-то на миг происходит в ноосфере, планы тонких миров соприкасаются, мятежный дух служит проводником неведомой чистейшей энергии.
Короткая, в тысячи, или даже миллионы долей секунды, вспышка в пустой тёмной комнате, над спящим несчастным человеком.
И ничего не происходит. Он как спал, так и спит, дыхание ровное, лишь нервное подрагивание рук, ему снится сон, а может и череда снов, мелькают абсурдные картинки, сливающиеся в сценки. Возможно, потом, утром, он будет вспоминать их, думать, к чему приснилось то или иное. К примеру, к чему приснился двухместный самолёт с бородатым пилотом? К чему снился ряд гаражей и он, с нелепыми обрезками облицовочного пластика, привязанного к рукам наподобие крыльев? Почему он пытался взлететь, тщетно пытаясь махать этими "крыльями"? А вот чёрные ботинки, они к чему снятся? А сумка, похожая на торбу, что носят через плечо, с каким-то хламом внутри, она к чему приснилась? И, конечно же, будут ответы из старого, с замусоленными страницами сонника.
Но, что проку во всём этом, если даже хорошие сны, обещающие подъём в делах, путешествия и прибыль не сбываются. Видимо, всё это сбывается у тех, кого не обходит стороной Удача и её подруга Везения. А удача сопутствует смелым, и везёт тому, кого везут. В лимузинах, к примеру.
Стоит заметить, что он не один такой, невезучий. Кругом полно народа, кому не везёт. Но, есть особо невезучие, вот как он. Что бы ни делал, всё не так. Говорят, карма такая. Ещё говорят, что эти люди сами виноваты, мол, установки в голове у них такие. Сами себя они так настроили. Это правда?
На самом деле невезучие люди тоже мыслят позитивно, им тоже хочется лучшего для себя и своих близких. Но так получается, почему-то, что им не везёт. Какая-то вот, вселенская несправедливость. И хоть ты тресни, хоть наизнанку вывернись, ничего не получится.
Солнечный лучик, пробившийся сквозь давно не мытое окно, как назло светил аккурат в глаз. Он перевернулся, уткнулся лицом в вонючую подушку, но сон ушёл. В животе бурчало, ещё хотелось по малой нужде в туалет. А ещё хотелось пить.
- И вот настаёт ещё один день.... - Он с минуту полежал, приходя в себя ото сна, потом медленно встал и побрёл в туалет. - Надо что-то с этим делать.
Из туалета прошёл в ванную, умылся, хотел было почистить зубы, но посмотрев на старую зубную щётку, подумал, а зачем? Какой смысл? Если он решил уйти из жизни, так какая разница, с чистыми зубами или нет? Да и пасты всё одно нет.
Он попил воды, набирая её в ладони, на кухню идти смысла небыло, холодильник пуст и давно выключен. Вернувшись в комнату, он оделся и присмотрелся к крюку на потолке, где ещё пару недель назад висела люстра, которую пришлось продать.
- Выдержит? - спросил он сам себя, потом подвинул одинокий табурет, едва ли не единственный предмет меблировки его квартиры, сделанный когда-то собственноручно, встал на него и уцепился за крюк пальцем. Пошевелил, подёргал, вроде бы тот закреплён надёжно, дом ещё советской постройки, а тогда, не смотря ни на что, некоторые вещи делали на совесть.
Но опробовать крюк это полдела. Для такого решительного шага как уход из жизни путём самоповешения, требовалась ещё и верёвка. Хорошая, крепкая верёвка метра на полтора-два. А в доме было пусто.
- Ну, что ж, если деньги к деньгам, то мусор к мусору. Такое ничтожество и отброс жизни как я должен знать, где его место. На помойке. Возможно, что хоть в поисках верёвки мне повезёт.
Но, если уж не везёт, так не везёт. На огороженной площадке, среди десятка мусорных контейнеров было всё что угодно. Кто-то выкинул даже кровать "полуторку", да ещё и с матрасом, и в другой раз он бы ничуть не смущаясь, забрал бы её, всё лучше, чем спать на полу. Но несчастного куска верёвки он так и не нашёл.
- Ну, как всегда, - растерянно пробормотал он и побрёл в сторону арки между домами. В паре сотен метров имелась ещё одна мусорка, где, возможно, он найдёт искомое.
По пути в соседний двор, подумывая о том, как лучше будет связать скользящий узел на петле, он не сразу отметил, что вокруг никого нет. Мелькнула мысль, что, возможно утро ещё раннее и все спят, к тому же, возможно, день выходной....
Мусорка соседского двора оказалась вообще пуста, видимо ещё ночью или вечером отсюда всё вывезли коммунальщики. Не считая десятка набитых бытовыми отходами пакетов в контейнерах ничего не было.
- Удача неудачника, - пробормотал он, растерянно оглядываясь по сторонам. - Даже повеситься не могу.
Но, ищущий да найдёт. В какой-то момент на глаза ему попалась бельевая растяжка, сделанная предприимчивыми жильцами. И там, на Т-образных столбах, верёвок было хоть увешайся.
Подойдя к растяжке, он грустно улыбнулся и покивал сам себе. Нет, вот так просто у него в жизни ничего не бывало. Верёвка есть, но взять её не так-то просто. Отвязать? С какого конца? Тут так всё напутано, будто гордиев узел, а разрубить, разрезать нечем. Идти домой за ножом? А когда вернёшься, кто-то обязательно заметит и пресечёт. Вот такое счастье неудачника.
И всё же, пришлось идти домой. Прихватив нож, он вернулся в соседний двор, огляделся, мазнул взглядом по окнам домов, не наблюдает ли кто, и принялся за дело. Ему понадобилось минут пять, чтобы срезать кусок верёвки тупым ножом. Мало того, что нож был туп, так ещё и сил с голодухи пилить им не осталось. Но, дело было сделано, и он поспешил домой, исполнить то, что задумал. А в голове мелькали мысли, что и здесь не обойдётся без невезения, либо крюк не выдержит, либо табурет сломается не вовремя, либо верёвка окажется недостаточно прочной.
- Ничего, - подбадривал он себя, - уж теперь я не отступлюсь.
По его мнению, верёвки было более чем достаточно, чтобы сложить её вдвое, и она не порвётся, табурет выдержит, сделан на совесть, а крюк.... Ну, тогда он повесится на лестничной клетке, привязав верёвку к газовой трубе. Вот и запасной вариант.
У него даже настроение улучшилось на какой-то миг от того, что он просчитал варианты. Идя, уже по своему двору, он отметил, что нет привычных гастарбайтеров в оранжевых жилетках, подметающих тротуары, обрезающих кустики и прибирающих у мусорки. И нет во дворе никого, даже ежедневных собачников, с их питомцами. А те, никогда не пропускают прогулки, собачки, они писять-какать хотят вне зависимости от того хотят ли их хозяева идти на улицу или нет.
Он остановился, не дойдя до своего подъезда метров десяти и медленно поворачиваясь, осмотрел двор. Никого. А ведь и в соседнем дворе тоже никого небыло. Он не обратил на это внимания, думая о суициде, ему как-то было всё равно.
Любопытство взяло верх над желанием поскорее влезть в петлю и он, держа подмышкой моток верёвки и нож, побрёл к арке напротив, туда, где был выход на широкую улицу, с магазинами и постоянным движением автотранспорта, туда, где были трамвайные пути, где были остановки и в любой день были люди.
- Посмотрю и обратно, - пробубнил он.
Но, улица оказалась пуста. Вдоль тротуаров стояли припаркованные легковушки всех мастей и марок, ветерок гнал по асфальту пустой целлофановый пакет, а тишину нарушало лишь чириканье и щебетание птиц. И это странно было слышать в городе, наводнённом людьми и машинами.
- И где все? - спросил он, потом пошёл по тротуару к небольшому продуктовому магазинчику, работающему круглосуточно.
Войдя внутрь, он замер на пороге, придержав немного дверь, прислушался, огляделся, но в магазине стояла тишина.
- Э-эй! - позвал он, затем машинально втянул голову в плечи, ожидая, что сейчас ему обязательно кто-то ответит, при этом в грубой форме. Но никто не отозвался. Небыло ни охранника, ни кассира на кассе, ни полноватой продавщицы, что постоянно курсировала вдоль длинного прилавка. И он осмелился позвать ещё громче: - Эй! Здесь есть кто нибудь?!
И вновь тишина, которую нарушило лишь бурчание в его собственном животе.
- Вы где все?! - не унимался он, идя вдоль длинного прилавка и постукивая по нему пальцами. - Ау-у!
Но никто по-прежнему не откликался. Он развернулся, зацепившись взглядом за полку с хлебом, но всё же поспешил на выход, почти выбежал на улицу, с тротуара на проезжую часть, резко остановился, стал нервно осматриваться по сторонам.
- Да где же все? - бормотал он.
Потом перебежал улицу, остановился, согнулся. В глазах круги, шатает, но он добрёл до стены дома, опёрся рукой, отдышался. Рядом оказалась дверь в какой-то бутик, пара ступеней, отделанные дорогой плиткой, никелированные перила-поручни, сама дверь не из пластика, а из тёмного дерева со стилизованной под тело змеи ручкой.
Он поднялся, подёргал ручку, но дверь не подалась - закрыто. На золочёной табличке сбоку имелось расписание работы - Пн-Пт - 10.00 - 22.00, Сб - 10.00 - 17.00, Вс - Выходной.
- Рано ещё, - он спустился по ступеням, вновь огляделся, вернулся к двери и стал с ожесточением дёргать её.
Следующие полтора часа он потратил на то, чтобы осмотреть все магазины вдоль улицы. Какие-то были открыты, какие-то нет. Ни людей, ни животных он так и не встретил. В итоге вернулся домой, упал на свой матрас и до вечера пролежал в каком-то странном оцепенении, крутя в голове одну лишь мысль - Он съехал с катушек, у него поехала крыша, сошёл с ума, в коме, снится сон, всё это бред. Скорее всего, на самом деле, уже давно в психушке, тело сейчас привязано к кровати, а разум воспалённый строит красочные картинки.
Но вечером он всё же решил выйти на улицу ещё раз. Всё было как и прежде утром. Никого и ничего. В животе не бурчало, потому что он напился воды, зато перед глазами постоянно мелькали какие-то мошки, если он нагибался, то появлялись разноцветные круги.
- Да и хрен с ней, - неопределённо воскликнул он, махнул рукой, будто рубанул, и побрёл со двора. Через пару минут он уже входил в тот самый круглосуточный магазинчик. А ещё через пять минут, устроившись на пластиковом стуле за прилавком, с куском варёной колбасы в одной руке и мягкой булкой в другой, тщательно пережёвывал, понимая, что сейчас есть нужно осторожно, а то может случиться заворот кишок. Странно, что человек, ещё утром желающий покончить с собой, беспокоился о такой ерунде, как несварение желудка и закупорка кишечника.
Откусив раза три-четыре от куска колбасы и хлеба, запив это всё апельсиновым соком, он решил немного повременить с едой, дать желудку привыкнуть вновь к пище. Три недели с хлеба на воду, а потом четверо суток вообще без еды, на одной воде - не шутки.
Он так и уснул в кресле, вытянув ноги, а проснулся уже за полночь. В магазине так же горел свет, но никого небыло. Пожевав ещё колбасы и хлеба, запив соком, он отправился на улицу, где постоял несколько минут, потом вернулся внутрь.
- Была, не была! - схватив пластиковую корзинку, он пошёл вдоль прилавка, скидывая в неё продукты. Через полчаса, уже дома, он варил себе суп. Сначала он, было, хотел польститься на "бомжовчик", суп быстрого приготовления в высоком стакане, но отмёл эту мысль.
- Раз пошла такая масть, надо в грязь нам не упасть! - высказал он, подняв палец вверх. - Хоть во сне поем нормально.
Весь следующий день он потратил на путешествия. Он обошёл несколько кварталов, дёргал ручки закрытых дверей магазинов, заходил в подъезды жилых домов и звонил во все подряд двери, он, идя по улицам, орал как безумный, надеясь привлечь внимание хоть кого-то.
- Какой качественный бред! - в который раз восклицал он и качал головой.
Прошла неделя. Он так и не встретил ни одного человека, не увидел ни одной собаки или кошки, лишь птицы перепархивали с дерева на дерево, щебетали и нарезали круги в вышине.
- Интересно, как долго это продлиться? - спросил он себя и тут его взгляд зацепился за выцветшее объявление на дверях какого-то магазина - " .... один год"! Первое слово оказалось стёртым, хотя при более близком рассмотрении можно было угадать - Нам один год.
Но он не придал этому значения, хотя в воспалённом мозгу и засела фраза - один год.
- И что мне теперь делать? - вновь пробормотал он, и на глаза попалась реклама - Делай что хочешь, но делай это с "Филтс"! Реклама была световой, но вторая часть со словами "но делай это с "Филтс"! не горела.
- Интересно.... - До него начало понемногу доходить. На каждый вопрос имелся ответ, кто-то подсовывал ему эти ответы. Кто? Хотя, какая разница, ведь это глюк, бред и уж лучше пусть всё идёт своим чередом.
Бредя по улице, он вдруг вспомнил, что как-то засыпая, он подумал, что хорошо бы взять и ограбить этот зажравшийся город. Выпотрошить банкоматы, ювелирки, кассы, магазины. И вот, он один в этом городе, где никого нет. Хоть, скорее всего, это и бред, красочный сон, глюк, так почему бы хотя бы в нём не воспользоваться возможностью? А потом, когда он проснётся, когда пройдёт этот бред, он повесится. Это обязательно, потому что, никому он в этой жизни не нужен, никто не нуждается в нём, никто не поможет и вообще, сплошное невезение. Он, - это ошибка природы, насмешка бога или мироздания. Родиться для того, чтобы вот так мучиться? Для чего вся эта жизнь, если ничего не получается? Какой смысл долбиться в закрытые двери и каменные стены? Чтобы разбить лоб и руки? В его случае поговорка "стучите и вам откроют" не действует. Просто не действует и всё. В какие бы двери он ни стучал.
- Ну, держись, проклятый город! - воскликнул он и заспешил по улице к своему дому. У него вдруг созрел план.
Для мобильности нужен транспорт, пешком по этому городу много не награбишь. Для вскрытия дверей и прочих препятствий нужен инструмент. Хороший, силовой инструмент. Плюс ко всему, нужно место, надёжное, где можно спрятать всё, что удастся награбить. И место это не может быть его домом.
Он вдруг стал думать как заправский грабитель, хотя в жизни не украл и гвоздя с производства. Он считал, что всё должно быть честно. Наивный. Ох, каким он был наивным! Хотя, это он здесь, в своём сне-бреду такой смелый, а наяву он и подумать бы не смел. Но, раз карты сами в руки пришли, то грех не воспользоваться.
- Повеселюсь, напоследок!
Транспорт найти оказалось не сложно. Во дворе стоял фургон, почти новенький, принадлежавший какому-то мужику из первого подъезда. Тот занимался частными грузоперевозками. Сложнее оказалось попасть внутрь машины и завести её.
Но, он настолько осмелел, что решил попросту вломиться в квартиру хозяина машины и забрать ключи. Только вот, в какой он квартире живёт?
- А зачем мне всё это? - вдруг спросил он, стоя перед металлической дверь одной из квартир. Вскрыть её не представлялось возможным. - В трёх кварталах есть автосалон, там этих машин на любой вкус, размер и цвет! И ключи проще найти.
Сказано - сделано. Правда, ключи от машин в автосалоне хранились в сейфе. Пришлось идти в ближайший инструментальный магазин, выбивать витринное стекло, искать то, чем можно вскрыть сейф. "Болгарка" с огромным диском подошла как нельзя лучше. Уже на выбранной в автосалоне машине, небольшом фургончике, он подкатил к магазину инструментов и стал более внимательно изучать ассортимент. В итоге была выбрана переносная электростанция, бензорез, гидравлические ножницы, пара кувалд, ломы, молотки, перфоратор, тросы и цепи.
- Ну, если чего не хватит, я к вам ещё заеду! - махнув рукой, сказал он, улыбаясь. - А сейчас я опробую все эти игрушки в ближайшем торговом центре!
За три месяца он наловчился вскрывать банкоматы, так, словно всю жизнь занимался только этим. Теперь он различал их по типу, заранее зная, где вскрывать лучше, проще и быстрее. Все ювелирные магазины, до которых смог добраться, обчистил под чистую. Жаль только, в большинстве случаев приходилось брать с собой сейфы, ведь товар убирали с прилавков на ночь.
Ещё через три месяца он разорил все банкоматы в городе, какие смог найти, действуя методично и расчётливо и отводя на вскрытие лишь полдня. А вторую половину дня используя для сортировки, расфасовки и упаковки купюр в плотные пластиковые пакеты, которые запаивал. Пока всё награбленное он складывал у себя на квартире, попутно размышляя о подходящем месте. Место должно быть абсолютно безлюдным, удалённым от населённых пунктов. Но где найти такое во времена массовой застройки и скупки каждого клочка?
Когда в городе не осталось ни одного банкомата или кассы, где он не побывал, ему пришла мысль, что пора попробовать себя в банке. Он уже несколько раз заходил в два или три отделения банков, но вскрытие временных хранилищ не принесли желаемого - наличности там оказывалось немного.
Глядя, порой, на стопки пластиковых пакетов в своей квартире, он размышлял, что и этого было бы более чем достаточно для жизни. С такими деньгами можно вообще ничего не делать, попросту жить и всё. Что нужно для жизни человеку? Еда, кров и одежда. Увеселения, женщины, азартные игры, это всё не про него. Можно и своё дело открыть, тот же магазинчик с какими нибудь товарами, или ремеслом заняться каким.... Но каким? Он не профессионал ни в одном деле, так, везде понемногу. Бизнес вести, нужны не просто деньги, ещё и мозги особого склада. Ремеслом заниматься, надо быть профессионалом, знать и любить своё дело, а уж с деньгами и развернуться можно. А что любит и хорошо знает он? Всё и ничего.
Но он отметал все эти мысли, о каком будущем может идти речь во сне или бреду? Вот развлечётся, проснётся и,... нужно будет идти, и искать верёвку. Хотя он уже знает, где её взять и главное не забыть взять нож, чтобы не ходить два раза. Мысль о самоубийстве и о том, что всё происходящее не по-настоящему не покидала его ни на день.
- Хоть здесь я могу себе позволить пойти судьбе наперекор! - говорил он порой сам с собой. - Хоть здесь я могу повернуть всё вспять, здесь я счастливчик, а они, те, кого я граблю, пусть хоть здесь познают долю того несчастия, что выпало мне!
Найти то самое хранилище, тот самый банк, где оно размещается, куда свозятся с филиалов все деньги, куда инкассаторы везут дневную выручку с магазинов, оказалось не так-то просто. Человеку, который никогда не задумывался над тем, куда инкассаторские машины свозят деньги, никогда не соприкасавшийся с этим, не работавший в системе, не может знать. Случайность, да, порой бывает. Но подавляющая масса населения не знает. И он не знал. Пришлось действовать наобум, при том, что филиалов разных банков в пусть и небольшом городе было много.
За последующие два месяца он освоил газовый резак. Дело, со стороны, кажется, не хитрое, но этому пришлось научиться. Первое хранилище оказалось не слишком мудрёным, видимо и оно небыло постоянным, отсюда периодически увозились деньги куда-то ещё, в столицу, например. Подвальное помещение, с путанными коридорами, перегороженными решётчатыми и сплошными стальными дверями. И вот, наконец, главная дверь хранилища. С виду сплошная сталь, клёпаная и подогнанная с минимальными зазорами. Но управился он с ней за шесть дней. Не так уж и плохо для того, кто грабит банк по-настоящему в первый раз.
Денег в хранилище оказалось много. Следующие три дня были потрачены на фасовку и упаковку, а потом он взял пару дней выходных. Устроил себе небольшой праздник. К слову сказать, всё это время погода стояла солнечная, каждый день был поход на предыдущий. За окном +22, лёгкий ветерок, на небе малооблачно. Каждый день лето. Смеясь сам с собой, он едва не каждое утро говорил: - Очередной какой-то День Сурка! Только без людей. И сурков.
К тому, что за всё время ни в одном магазине он не нашёл испортившегося товара, он уже относился без особого удивления, понимая, что время для него остановилось в одном дне, хотя и памятуя о странном ответе на свой вопрос - отпущено всего год.
Устроив выходные, он отправился в продуктовый магазин, где набил полную тележку продуктов. Взял несколько бутылок дорогого вина, шоколад, хлеб, маринованное мясо для шашлыка, рыбы, фруктов, овощей, сладкого на десерт. Заглянул в хозяйственный отдел, где взял большой складной мангал, пластиковый шезлонг, набор шампуров, уголь. Потом отправился в спортивный магазин, где выбрал себе палатку. Полдня он потратил на то, чтобы приготовиться к пикнику и лишь к вечеру, загрузив всё в шикарный пикап пожитки, отправился за город. Он мог бы остановиться прямо на первом попавшемся поле, но гнал и гнал машину прочь, свернув с шоссе на просёлок, а потом и вовсе поехав вдоль лесной опушки. Мощный пикап, урча трёхсотсильным движком, уверенно пёр по бездорожью, сминая тяжёлым бампером молодую поросль.
Уже в сумерках он остановился и выставил палатку, разжёг костёр из прихваченных в пригородной деревеньке дров, разложил шезлонг и удобно устроившись, откупорил одну бутылку вина. В потёмках ему попалось красное полусладкое, чуть терпковатое, с нотками каких-то пряных трав. Чудно, но раньше он не разбирался в вине, оно для него было либо красным, либо белым, либо вкусным, либо кислятиной. А теперь, поди ж ты, нотки пряных трав!
Утром, приготовив себе на открытом огне яичницу с беконом, заварив себе молотого кофе, он, сидя в шезлонге, наслаждался природой. Трещали цикады, пели птицы, в общем, вокруг была настоящая идиллия.
После завтрака он решил прогуляться по лесу, давно он не выбирался на природу. Последний раз, ещё с женой и маленькими детьми он ездил за грибами. Правда грибов они тогда так и не набрали, ну, не везло им. Зато одного из детей укусил клещ. Жена тогда кляла его, на чём свет стоит, обвиняя во всех смертных грехах, и мотивируя свой гнев тем, что клещ мог оказаться энцефалитным, заразным, а это могло привести к фатальному исходу для ребёнка.
- Ты - неудачник! - кричала она. - Ты даже ни одного гриба не нашёл!
А теперь он медленно шёл по лесу, то пригибаясь, то отводя ветки в стороны, кое-где переступая или обходя валежник. И уже через пару минут наткнулся на первый гриб. Коричневая шляпка, серо-белая толстая ножка, едва он поднял его, как взгляд зацепился за ещё один. Он присел и стал осматриваться. За какие-то полчаса он набрал под сотню грибов, хотя и отметил про себя, что ещё вроде бы и не сезон.
- Сварю супчик, и на жарку хватит, - бормотал он.
Но, возвращаясь, переступив через подгнивший ствол дерева, он вдруг провалился. Нога заскользила вниз, не чувствуя опоры, он выронил рубашку, в которую складывал грибы.
Падение оказалось коротким, всего-то пара метров. Сверху на голову посыпалась прелая листва и обломки веток. В довершение ко всему упала достаточно большая ветка, но рассыпалась в труху.
Он полежал несколько минут, приходя в себя и осмысливая произошедшее, потом покряхтывая от боли встал. Посгибал руки-ноги, отмечая, что ничего, к счастью, или по счастливой случайности, не сломал, а отделался всего парой ушибов и ссадин, да грязью в глазах. Взглянув вверх, увидел, что упал он на дно двухметровой ямы. И первая мысль была - А как же выбираться?
Справа он вдруг увидел нечто вроде ступеней, вырытые прямо в земле, и, видимо, когда-то, давным-давно, укреплённые досками. Но теперь доски сгнили, ступени оплыли, но и на том спасибо, выбраться вполне было возможно. И он вылез.
Уже наверху, отряхнувшись и собрав грибы, размышляя над тем, кому понадобилось рыть здесь такую яму, да ещё и со ступенями, он вдруг увидел что-то вроде двери. Как будто обитую истлевшим железом. Что это? Блиндаж времён войны? Но в блиндажах и землянках не делали дверей! Да и войны здесь небыло, немец не дошёл до города сорока километров. Схрон каких нибудь бандитов? Просто какие-то ребятишки вырыли? Или самогонщики себе логово устроили ещё при старой власти? А теперь всё заброшено.
Он вернулся к машине, стряхнул грибы у палатки, надел рубашку, вынул из кузова пикапа прихваченный в магазине туристический набор, где имелась лопатка, ломик, раскладная ножовка, фонарь, нож-мачете и ещё несколько мелочей. Взяв всё, он вернулся обратно в лес и без труда нашёл то самое место, где находилась яма.
При внимательном осмотре, он понял, что сама яма когда-то была накрыта толстыми ветками и наверняка замаскирована как-то, листвой или дёрном. Но со временем поверх нападало ещё много палок и сухих веток, листвы, и как-то эта импровизированная крыша держалась, но не выдержала веса человека.
Спустившись вниз, он немного подровнял ступени лопаткой, чтобы потом было удобнее подниматься. А затем приступил к осмотру странной двери, которая низом буквально вросла в землю, и пришлось её откапывать.
Сперва он, конечно, попробовал сдёрнуть её, полагая, что дверь трухлявая и развалится, но не тут-то было, дверь открываться не хотела. Пришлось копать.
Он копал до тех пор, пока лопата не стала скрежетать по чему то твёрдому, скорее всего по камню. Наверное, бетон, - подумал он, но докопавшись, понял, что ошибся, полом ямы служил плоский камень. Наконец, дверь была освобождена и при небольших усилиях открылась. Изнутри повеяло затхлостью.
- Подождём, пока проветрится, - пробормотал он, включая фонарь и направляя его в темноту. От двери, чуть вниз, вели каменные ступени. Спуск заканчивался на глубине ещё метра или полутора.
По спине побежали мурашки, ему было и любопытно и страшно одновременно. Что здесь было? Кто построил? И ведь это не бетон, это камень! Что это? Менгир? Здесь, в средней полосе?
Вопросов было много, но ответов на них никто не смог бы дать. А потому он, уставший, вернулся к палатке, день был на исходе, пикник подошёл к концу и на вечер был запланирован отъезд. Но он решил остаться ещё на день. Продуктов с собой было с избытком, вода есть, почему бы не продлить приключение? Эх, как он в детстве мечтал найти что нибудь этакое! Что-то такое древнее и забытое людьми, что вызвало бы сенсацию. И вот, мечта сбылась, правда во сне, в бреду, или как это ещё можно назвать?
Утром, едва солнце стало пробиваться в лесную чащу, он отправился к яме. Здесь за ночь ничего не изменилось, дверь по прежнему была открыта, все, так как и вчера.
Он спустился вниз, достал мачете, взял фонарь и, выдохнув, будто перед погружением в воду, шагнул в тесный проход, начал спускаться по ступеням. Наконец ступени закончились, и он оказался в неком помещении. Переключив режим фонаря на рассеивание, осмотрелся. Удивительно, но это помещение напоминало квартиру с планировкой "студия". Слева располагалась как будто кухонная зона, имелся даже очаг и странная вытяжка из кованого металла. Справа - жилая зона, и даже имелась кровать, огромная, сделанная из необработанных брёвнышек толщиной сантиметров в десять. Прямо перед ним расположились полки и стеллажи, какие-то сундуки, накрытые истлевшим тряпьём.
Пройдя по помещению и отмечая про себя, что стены, пол и потолок каменные и буквально монолитные. Казалось всё это помещение попросту выдолблено в каменном массиве, а потом обустроено под жильё.
Он провёл в каменной "квартире" около часа. Осмотрел каждый уголок, попробовал открыть сундуки, но на тех висели огромные замки. Всё, буквально всё, обстановка, глиняная и разломанная временем деревянная посуда навевали мысли о том, что место это куда как древнее, чем он думал вначале.
- А ведь если здесь всё почистить и обустроить, сделать новую прочную крышку и облицевать дверь, то здесь ведь можно и склад устроить!
Всю обратную дорогу в город он размышлял, а нужно ли ему какое-то хранилище для денег и остального награбленного? Ведь если это сон и бред, так и какая разница, где всё будет лежать?
- А вдруг не сон? - сам себе задал он вопрос. - А, вдруг, это всё по-настоящему? А? Ведь если я не в бреду, а в какой-то параллельной вселенной, то.... То по истечении срока пребывания здесь, я вернусь обратно. И возможно не с пустыми руками. Ведь может же такое быть? Может. Но может и не быть. В любом случае стоит попробовать, чем ещё заниматься?
Но заниматься ему ещё было чем. На очереди стояли три банковских хранилища, и он хотел их вскрыть. Особенно он хотел вскрыть хранилище банка "Реканиум". Когда-то, кажется в прошлой жизни, этот банк обнищил его, сделав банкротом. Повышение процентов по долгу банк объяснял кризисом, и они, эти проценты, росли. А его доходы отнюдь. В итоге, он потерял всё. Ну, или почти всё. Хотелось отомстить. Жестоко отомстить.
В следующий месяц он был занят тем, что методично вычищал хранилища. Пародия на неприступные банковские сейфы его забавляла. Это же надо так всё устроить! Хотя, если подумать, банковские хранилища грабили ну очень редко, дойти до желаемых денег при обычных обстоятельствах было бы невозможно из-за систем охраны. Пока будешь обходить, отключать, вскрывать бесчисленные решётчатые двери, накроют. Да и в таком городке, откуда деньги, скорее всего, перевозились в столицу, незачем было вкладываться в капитальные подземные крепости.
В один из дней он будто опомнился, взялся подсчитывать дни, ломая голову, истёк ли уже год или нет. Временами ему казалось, что он попросту сошёл с ума, всё казалось нереальным, даже вполне осязаемые вещи.
Выйдя на улицу как-то утром, перед тем как войти в магазин, он вдруг увидел как будто бы свежее объявление-плакат, сообщающий о гастролях какого-то народного целителя. "Всего один месяц в вашем городе! Знаменитый...."
- Один месяц? - пробормотал он, постояв на крыльце магазина, покивал и вошёл. - Как раз хватит, чтобы перевезти всё в каменное жилище и привести там всё в порядок.
Потекли дни кропотливой работы. Он привёз стройматериалы в лесную глушь, укрепил ступени, облицевал заново толстую дубовую дверь, которая на поверку оказалась вполне крепкой и без гнили. Вскрыл сундуки, в которых, кроме одного не оказалось ничего интересного, кроме полуистлевших вещей, когда-то видимо дорогих, шитых золотыми нитками и кое-где украшенные как будто бы драгоценными камешками, на самом деле оказавшихся стеклярусом. Самый маленький сундучок порадовал больше. Здесь имелась пригоршня золотых колец, серёг и цепочек. Были и жемчужные ожерелья, которые попросту рассыпались при прикосновении. Было и серебро и, видимо, когда-то полированная медь - в основном широкие браслеты.
- Вот это клад! - воскликнул он, вспоминая, как в детстве, насмотревшись фильмов про пиратов и авантюристов, мечтал о жизни поисковика и путешественника. - Шикарно!
Потом он за три дня перевёз всё награбленное из своей квартиры в каменное жилище, аккуратно разместив на пластиковых стеллажах, позаимствованных в одном из магазинов инструментов. Он уже без опаски оставался ночевать прямо там, застелив старинную, на удивление хорошо сохранившуюся кровать.
Лёжа в этой старинной кровати, он подолгу размышлял, что будет, когда всё это кончится? Вот он проснётся и всё будет на своих местах, люди будут ходить по улицам, за окнами загудят машины, во дворе будут орать коты.
Если, - думал он, - окажется, что ничего не изменилось, что всё это было бредом и сном, я знаю, где взять верёвку. Незачем испытывать себя и жизнь более. Здесь так чудесно, здесь исполняется всё. И грибы, и деньги, и клад и уединённое место, и любая машина, любая еда, одежда.... Здесь всё что хочешь, всё, о чём когда либо мечтал. Только здесь нет того, с кем хотелось бы быть. Да и в настоящей жизни не осталось никого, с кем хотелось бы проводить время, что-то делать, жить одной жизнью и дышать одним воздухом. Ну, а если, вдруг, окажется, что это не сон и не бред, что это какое-то волшебство, и окажется, что всё, что я сделал по-настоящему, тогда....
Он опять сбился со счёта дней. Сколько ему осталось в этом мире? День? Два? Неделю? Он пытался подсчитать, но так и не смог вспомнить, сколько дней потратил на то или иное. А подсказок больше небыло.
Квартира вновь была пуста, у стены лежал матрас, покрытый простынёй, с грязной подушкой. Новый, на котором он спал всё это время, отнёс обратно в тот магазин, где взял. Ему, почему-то вдруг стало совестно за эту кражу. Он знал хозяйку магазина, не раз и не два она давала ему подзаработать, платя за выгрузку товара. У неё было трое детей, сама крутилась, сама торговала. Муж, если и был, то ей не помогал. Женщина была простой, одевалась просто, ездила на отечественной "десятке". Она просто пыталась выжить в этом мире, содержа магазинчик постельного белья и сопутствующих товаров.
Ложась спать, он опять долго думал. Верёвка или новая жизнь. Странно, но он уже не чувствовал в себе той тоски и уныния, того стойкого желания удавиться, лишь бы не страдать морально.
- Будь, что будет, - прошептал он, поворачиваясь на бок, к стене.
Утром, прежде чем встать, он полежал на матрасе пару минут, потом встал и прошлёпал в туалет, а потом в ванную. Умылся, почистил зубы, подумывая, чем ему заняться сегодня. Тишина говорила о том, что срок возвращения ещё не пришёл.
Позавтракав остатками бекона и двумя яйцами, выпив большую чашку кофе, он отправился на улицу. Постояв у двери подъезда, он было шагнул вперёд, вдруг отмечая, что в паре метрах, у стены дома, сидит серый всклокоченный кот и остервенело чешется. Глаза кот закрыл, видимо от удовольствия, а он замер, глядя на животное и прислушиваясь. Потом быстрым шагом пересёк двор, в арку, вышел на улицу, окунаясь в звуки жизни, которые буквально оглушили.
- Всё закончилось, - пробормотал он, а проходящий мимо парень вдруг повернул голову.
- Что вы говорите? - спросил он.
- Всё закончилось, - вновь пробормотал он, попятившись от парня.
- Проспись, придурок! - рявкнул парень и пошёл дальше.
Он вернулся домой с глуповатой улыбочкой, пока открывал дверь, на лестничную клетку вышел сосед.
- Опохмелился? - с презрением спросил сосед.
- Я н-не пью, - ответил он, никак не попадая ключом в замочную скважину.
- Ага, заметно, - сосед гоготнул. - На уборку подъезда у него денег нет сдать, а на опохмелку находит!
- Я не пью! - взвизгнул он, затрясшись ещё больше.
- Алкаш долбанный! - сосед уже спускался по лестнице вниз.
Он кое-как открыл дверь, ворвался в квартиру, захлопнул, прислонился спиной, дыша так, будто бежал как минимум километр. В горле пересохло, он, не разуваясь, прошёл на кухню, взял чашку и налил себе воды из фильтра. Пока пил, смотрел на графин фильтра и едва не подавился. Повернул голову в сторону холодильника, который будто бы подмигивал зелёным глазком.
Распахнув дверцу холодильника, стал взглядом обшаривать полки. Вот молоко, вот палка колбасы, уже початая, две бутылки пива, с десяток яиц, сыр, баночки с йогуртами, две кастрюльки с первым и картошкой.
Он метнулся в ванную, замер на пороге. На полке под зеркалом стоял стаканчик, из которого торчала новая зубная щётка, рядом лежало два тюбика зубной пасты, флакончик с ополаскивателем, шампунь, дорогой бритвенный станок и набор сменных кассет к нему. На крюке справа висел махровый полотенец бордового цвета.
Вспомнив, что для проверки он клал под подушку тысячную купюру, рванул в комнату, пинком отбросил подушку. Купюра, чуть скомканная, лежала себе и лежала, никуда не исчезая.
- Да неужели?! - воскликнул он, качая головой и отказываясь верить.
Но, тем не менее, всё было правдой.
Недолго думая, он взял мятый пакет, положил туда кусок сыра, половину батона, йогурт, выскочил из квартиры, уже на лестнице опомнившись, что забыл запереть дверь. Вернулся, ткнул ключом, попав с первого раза. По лестнице сбежал, перепрыгивая через пару ступеней, выбежал во двор и вновь столкнулся с соседом, который прогревал свою машину.
- Чё, бомжа, побежал догоняться? - прикрикнул он и загоготал.
- Пошёл на хрен! - ответил он на ходу.
- Че-во-о?... - сосед замер, не зная как реагировать на такой ответ, а когда открыл, было, рот, его уже небыло во дворе.
Забежав в круглосуточный магазин, он купил две бутылки воды, а потом отправился на автобусную станцию, где автобусом добрался до нужного ему места. От остановки пришлось идти в сторону кромки леса около часа, а потом ещё часа три добираться до места, где когда-то поставил палатку. На удивление, палатка так и стояла на месте, в ней имелся надувной матрас, а рядом стоял мангал, в метре от которого имелось костровище.
- Неужели и взаправду всё? - не переставал бормотать он, углубившись в лес.
Всё оказалось правдой до мелочей, реальнее не бывает. Отремонтированная крышка над ямой, накрытая дёрном и усыпанная прелой листвой, обновлённые ступени, дверь, легко подавшаяся, фонарь, лежащий на первой ступени.
Всё было на своих местах.
Вернувшись в палатку, он взял брошенный тут матерчатый чехол из-под надувного матраса, вернулся в каменное жилище, распотрошил один пакет с деньгами, набрал разными купюрами пять миллионов, уложил, завязал. Уже было собрался уходить, вылез наружу, но отметил, что наступал вечер, пока доберётся до дороги, будет совсем темно. Пришлось остаться и заночевать.
Утром он собрал палатку, раскидал угли от костра, снёс палатку, шезлонг и мангал в каменное жилище. А когда вернулся на опушку, отметил, что не может найти место, где стояла палатка. Ведь когда уходил, трава была примята, а сейчас стоит, как будто и ничего здесь не было. И углей он не нашёл.
- Всё ещё сон и бред? - спросил он сам себя, потом махнул рукой и отправился в обратный путь.
Последующие дни оказались наполнены беготнёй. Он посетил множество магазинов, где приоделся, купил машину, выставил квартиру на продажу, параллельно присматривая себе домик в пригороде. В квартиру он возвращаться не хотел, сняв номер в одной из гостиниц.
Через месяц нашёлся покупатель на квартиру. Он приехал заранее, прибраться, выкинуть старый матрас и подушку, продукты из холодильника и забрать мелочи, которые сошли бы за личные вещи.
Когда он въехал на внедорожнике во двор и запарковался рядом с машиной соседа, тот как раз садился в своего "немца".
- Ну, ни хрена себе! - воскликнул сосед, увидев кто, вылезает из внедорожника. - Бутылки что ли сдал?
Он "пикнул" сигналкой, обошёл машину и сходу заехал соседу в нос кулаком.
- Когда же ты наговоришься, а? - выдохнув, спросил он соседа. - Всё говоришь и говоришь, говоришь и говоришь....
Покупатель всячески пытался сбить цену, пеняя на отсутствие ремонта и запущенность квартиры, но в итоге согласился. Через пару дней они оформили сделку у нотариуса. На выходе из нотариальной конторы его ждал сюрприз в качестве бывшей жены. Как она узнала, он и не мог представить, хотя была мысль, что сообщил кто-то из соседей.
- Всё? Распродаёшь остатки? Теперь бомжевать будешь? - язвительно осведомилась она. - Деньги на ветер пустишь?
- А тебе-то, какое дело? - он обошёл её и направился к машине.
- А такое! Я тоже имею право на часть этих денег! Я вкладывалась в эту квартиру! И откуда у тебя такая машина?!
- Эта квартира досталась мне от родителей, так что, здесь тебе ничего не светит! - он с брелка открыл дверь машины, забрался внутрь. - Не появляйся больше в моей жизни. Ты же клялась, что больше со мной даже разговаривать не станешь!
- Я требую, чтобы ты поделился! - заорала она.
- Подай на меня в суд! - ответил он, запуская двигатель. - У тебя же есть опыт!
- Подонок! - крикнула жена напоследок, но он уже не слышал, стартовав с места.
Через несколько дней он наведался в один дом в пригороде, где жила дочь одного его работодателя из прошлого. Когда-то один человек, уже в годах, организовал небольшую мастерскую, совмещённую с магазинчиком. Занимался он антиквариатом, скупал, перепродавал, но по большей части брал в ремонт старинные вещи, восстанавливая их и давая им вторую жизнь. Дело шло не шатко не валко, прибыли приносило немного, но тот человек говорил, что всю жизнь мечтал этим заниматься, но раньше не было ни средств, ни возможности.
И он некоторое время работал у того человека, делал всё. Очищал от патины старую бронзу, столярничал, восстанавливая комоды и серванты. Там-то и приобрёл большинство навыков обращения с инструментом. Но, вскоре тот человек умер, а дети не захотели заниматься таким бизнесом.
А заехал он в надежде на то, что ему отдадут или продадут подборку каталогов старинной мебели и антикварные оценочные табели. Заехал на авось.
Дверь открыла женщина приблизительно его лет, вполне себе симпатичная, стройная, с приветливой улыбкой на губах.
- Здравствуйте, вы по поводу стиральной машинки? - спросила она, видимо ждала мастера.
- Нет, я по другому вопросу, - ответил он. - Я ищу Наталью Николаевну. Это вы?
- Да, - кивнула женщина. - По какому вы вопросу?
- Я когда-то работал с вашим отцом, в то время, когда он держал антикварную лавку и мастерскую....
- Я припоминаю вас, - перебила она его. - Проходите, что же мы на пороге стоим.
Она впустила его в дом, провела в гостиную, усадила в кресло.
- Понимаете, какое дело.... Я хотел бы заняться тем, чем занимался ваш отец, пока присматриваю помещение под всё это. Но мне потребуются каталоги и оценочные табели, у вашего отца была огромная коллекция такого рода бумаг. Я мог бы выкупить у вас их, если они сохранились.
Женщина с минуту молча смотрела на него, сидя в кресле напротив, потом будто спохватилась.
- Да-да, они все в целости и сохранности! Мало того, мой отец сказал, что если кто-то попросит их, то нужно отдать даром. Давайте я вас угощу чаем или кофе, а пока вы будете пить, я принесу?
- Спасибо, от кофе не откажусь, - согласился он.
Кофе оказался сублимированным, женщина просто заварила его в чашке, поставила на стол сахарницу и плетёнку с печеньем. А потом ушла в одну из комнат, искать старые бумаги.
Он пил кофе, чуть подсластив его, осматривая гостиную, совмещённую с кухней. Обстановка проще некуда. Дешёвая кухонная мебель, старый, даже старинный стол, скорее всего, остался с тех пор, когда отец ещё занимался стариной. На стенах давнишние обои, требующие замены. Да и кофе - растворимый. Всё это как бы намекало, что женщина жила небогато, даже на грани бедности, хотя и не так, как он ещё недавно.
Вскоре женщина вернулась, неся плетёную из соломки коробку с бумагами, поставила её на стол.
- Вот, всё здесь. Как отец оставил, так и лежало. - Она присела к столу, подперев рукой голову.
- Я всё же заплачу вам за бумаги, - сказал он, отставляя пустую чашку. - Не могу забрать задаром.
- Нет-нет, - запротестовала она. - Это предсмертная воля отца, я не могу ослушаться. Но, могу предложить вам ещё кое-что. То помещение, в котором работал отец, оно пустует сейчас. Я после его смерти сдавала внаём, жила на ренту, но в последние полтора года никто не хочет арендовать его, а продавать жалко. Если вас устроит, было бы выгодно и вам и мне.
- Было бы чудесно, - оживился он. - Давайте съездим, осмотрим помещение и заключим договор.
- Вот так, сразу? - немного удивилась она.
- А что тянуть? Мне помещение нужно, вам, я полагаю, нужны деньги. Вы же сами сказали, что будет выгодно и вам и мне.
- Но.... Ко мне должен придти мастер....
- Я оставлю вам номер своего телефона, - предложил он, - как только вы будете свободны, перезвоните мне и встретимся. Это даже очень хорошо получается, что мне придётся работать в том помещении.
Она позвонила на следующий день, в десять утра, сказала, что будет ждать его в том самом помещении. Он приехал, они прошлись по трём залам, осмотрели всё.
- Прежние арендаторы немного перестроили здесь всё. Теперь здесь есть туалет, комната-бытовка. Чуть уменьшились вот эти два зала, но зато удобств больше, - рассказывала она. - Ремонта не требует, если только сами и за свои средства.
- Это да, - согласился он. - Меня всё устраивает. А задний двор так и остался вашим?
- Да, - кивнула она. - Там всё огорожено, есть ворота, выходящие в соседний проулок.
Они всё осмотрели, и он остался удовлетворён. Потом они поехали к нотариусу, оформили сделку, все расходы он взял на себя, тут же отдал арендную плату за полгода вперёд, чем несколько шокировал женщину.
- Вас отвезти домой, или кто-то за вами приедет? - поинтересовался он.
- У меня никого нет, - покачала головой женщина. - Если не трудно, подбросьте меня до дома, я просто боюсь с такими деньгами путешествовать по городу в общественном транспорте.
- А в банк положить? - спросил он.
- Да вы что? - изумилась она. - Какие банки по нынешним временам? Их грабят. Вы разве не слышали, не так давно за одну ночь в городе вскрыли почти все банкоматы, обчистили все филиалы банков. Даже представить себе трудно, как это удалось грабителям? А люди теперь деньги свои получить назад не могут. Это, получается, ограбили людей!
- Нет, - покачал он головой, - это получается, что ограбили банки, и всего лишь. Вы же понимаете, что всё, что попало в банк, является собственностью банка. В принципе, вы правы, что не хотите нести деньги в банк, но ограбления здесь не причём. У банков чаще случаются банкротства, нежели ограбления. И если в данном случае банк всё равно возместит вкладчикам их вложения, это же всё-таки филиалы, а не центральные офисы, то в случае банкротства, вкладчики не получают ничего.
Они говорили и говорили по дороге к её дому. В этот раз она не пригласила его на чашку кофе, лишь поблагодарила за сделку.
В последующие дни он окунулся в обустройство помещения, оформление необходимых документов для бизнеса. Попутно давал объявления в газеты и в интернете о скупке антиквариата в любом виде.
Прошло полтора месяца, а он всё ещё жил в гостинице, так и не найдя себе подходящего дома. В какой-то момент его посетила мысль о возможности приобретения куска земли и постройке своего собственного домика. Он стал присматривать место, изучая кадастровые карты, и отметил, что вот то самое место, где располагалось каменное жилище в лесу, вернее большой луг у опушки леса, значится как "продаётся". Он заинтересовался этой землёй и начал обивать пороги государственных контор, время до получения документов на ведение своего дела ещё было.
Оказалось, что тот луг продавался и покупался раза три или четыре за последние пятнадцать лет. Но никто из собственников так и не смог там ничего построить. Первым землю купил бизнесмен из столицы, хотел строить себе дачу, но вскоре разорился, успев лишь выкопать котлован. Участок был перепродан, теперь уже фермеру, но и у того ничего на этой земле не получилось. У скота, который он задумал выгонять на выпас на лето на тот луг, начался падёж, загоны оказывались разломанным и скот разбегался, будто что-то его пугало по ночам. Пастухи отказывались работать. В итоге луг перепродали другому фермеру, который решил выращивать там картофель. Но, и у него ничего не получилось. Участок вновь был продан. Кто им владел теперь, никто особо не знал, потому как никаких заявок на строительство или какую либо ещё деятельность от хозяина не поступало, лишь не так давно участок был выставлен на продажу через кадастровую контору.
- Нехорошее там место, - молодая девушка, заверявшая документы, поставила свою подпись. - Через месяц приходите за документами, будут готовы. Но место не хорошее.
- Это чем же? - поинтересовался он.
- Ну, я же вам только что вкратце рассказала историю этого участка. Его подолгу никто не хочет покупать, боятся люди. Вот и вы поторопились.
- Поживём - увидим, - сказал он на прощание.
Заинтересовавшись историей этого странного участка, он начал искать информацию в интернете, но там скупо сообщалось, что луг тот называют Ведьминой Чашкой и у места дурная репутация. Но он нашёл ссылку на сайт одного историка-краеведа, который якобы владеет более развёрнутой информацией и даже писал когда-то статью на эту тему.
Историк-краевед нашёлся в местном краеведческом музее, седенький старичок, сухощавый и слегка сутулый, в старомодных очках из роговой оправы. Он с готовностью согласился поговорить на тему Ведьминой Чашки, заметив, что кроме него не обладает подробной информацией.
- Понимаете, какое дело, - начал старик ещё когда они встретились в музее. - Я несколько раз размещал свою статью в интернете, но её удаляли по каким-то неведомым причинам, ссылаясь, то на одно, то на другое. А наш куратор однажды сказал мне, что я пугаю людей этими своими сказками. Увы, я оставил это дело, есть помимо него много интересного. А вы, почему заинтересовались Ведьминой Чашкой?
- Я купил эту землю, буквально несколько дней назад.
- Ай-яй-яй, молодой человек, - покачал пальцем старичок. - Вы совершили опрометчивый поступок! Эта земля не терпит вмешательства.
- Уже наслышан, но я уже купил. Просто заинтересовала история этого места. Если что-то пойдёт не так, всегда можно перепродать, так ведь?
- Так-то так, - согласился старичок, - но много ли желающих найдётся купить? Ведь с каждой куплей-продажей, дурная слава этого места усиливается.
- И, тем не менее, хотелось бы узнать поподробнее.
Старичок-историк привёл его в свой кабинет, усадил, включил электрочайник, затем заварил чай, настоящий, а не в пакетиках, подвинул гостю большую чашку и плетёнку с конфетами.
- Ну-с, давайте я расскажу вам, как и с чего всё началось. Предупреждаю, рассказ не короткий.
- Я за этим и пришёл, - согласился он.
- Давным-давно, ещё при царях, стояла в том месте деревенька в двадцать-тридцать дворов. Называлась она Чашка, потому как текла там речка небольшая, тоже Чашка, как ни странно. Сейчас только ручей от той речки и остался, да и тот пересыхает летом. Жили себе были в Чашке люди простые, но мастеровые, из речного берега копали глину белую и делали посуду нехитрую, свистульки разные, да расписывали, как умели. А в лесу, что за деревней начинался, жила женщина одна. Жила отдельно ото всех, знахаркой была. Скот и людей лечила, травы собирала, воду заговаривала. На собственные деньги построила в деревеньке часовню небольшую, деревянную. Но люди всё одно за глаза женщину ту ведьмой звали и побаивались. И было у женщины двое детей, малец лет десяти да девка на выданье. От кого она их народила, никому не ведомо было, говорить об этом старались мало. Свататься к ведьминой девке побаивались, хоть и красивая та была до невозможности. И вот, однажды, сын местного купчишки затащил ведьмину девку на сеновал, да снасильничал. И не один был, с товарищами. Глумились над девкой долго, потом отпустили. Ведьма на следующий день пришла к купцу и потребовала от того, чтобы тот запорол насмерть своего сына за проступок. Тот лишь посмеялся и прогнал её. Оказалось, что ведьма во все дома приходила, к тем, чьи парни в непотребстве участвовали. Но, ото всюду её гнали. Кто в своём уме будет убивать собственное дитя, пусть оно и сотворило преступление. Боялись, конечно, что ведьма пойдёт жаловаться к властям, а от страху переступили через совесть и пошли жечь ведьмин дом. Даже священника пригласили, мол, нечисть убивать - правое дело. Заперли ведьму с её детишками в избе, да и подожгли. А ведьма тогда из окна прокляла всех, сказала, что первыми сгорят дома виновных в изнасиловании её дочери, а потом и вся деревня сгинет без следа и памяти о ней не останется. Люди и верили, и нет, но их будто демон какой обуял, сожгли избу ведьмину. Когда угли потом ворошили, надеясь поживиться деньгами да золотишком, думая, что у ведьмы его много было, нашли лишь два обугленных тела. Саму ведьму и её дочь. А тела паренька небыло. Так люди ничего и не нашли, тела закопали там же, в лесу.
А через неделю в Чашке начали гореть дома. Будто ни с того ни с сего, белым днём. И потушить никто не мог. Тогда слух пошёл, что ведьмин сын мстит за мать и сестру, облавы устраивали, засады, но так ничего и не получилось. Купец тот, чей сын девку ведьмину снасильничал, сгорел со всей семьёй в доме своем первым. А потом, в течение десяти лет Чашка вымирать начала. Дома занимались пламенем прямо белым днём, люди бежать стали с проклятой земли. Кто упорствовал, так и сгорел в своём доме. В то же время в городе начались повальные грабежи. Представляете, за одну ночь были ограблены несколько купеческих лавок и банковских представительств. И ограблены были именно те, кто тесно сотрудничал с деревенским купцом. Его лавка, кстати, что в городе находилась, выгорела дотла. Поразительно, но, как вам известно, подобное случилось и в наши дни не так давно.
- Да, - покивал он. - Поразительное происшествие.
- С тех пор, - продолжил старик, - земля та считалась проклятой, и даже пастухи, спустя сто лет, не осмеливались гонять скот на большой луг возле леса, где раньше Чашка стояла, от которой ничего не осталось, лишь трава по пояс. И в лес не ходил никто, потому как ни грибов, ни ягоды в том лесу небыло, а люди смелые и упорные блудили по нескольку дней там, словно мёртвая ведьма играла с ними, путая в трёх соснах. С тех пор то место так и стали звать - Ведьмина Чашка.
И даже советская власть не смогла ничего на этой земле построить. Было несколько попыток и загоны для скота там строить и даже пионерский лагерь одно время хотели строить, но так ничего и не получилось. С тех пор земля та пустовала, хоть и принадлежала одному из колхозов. Сено косили на лугу, но скот, накормленный тем сеном, болел. А когда наступили девяностые, колхоз распался, стали земли распродавать направо и налево. Но и теперь, когда частники пытались там что-то обустроить, ничего не получалось.
Старичок рассказывал всё подробно и даже как-то на старинный манер.
- Я собирал историю этого места почти всю жизнь, - признался историк. - Но, никому не пригодилось, разве что вам.
- Вы меня, конечно, простите, но на труд всей жизни этот рассказ не тянет, - засомневался он.
- А вы, молодой человек, не сомневайтесь, - не обиделся старик. - У меня ведь даже поимённые описи есть и копии церковных книг, с датами рождений и смертей, а так же поповские записи, этакий дневник последнего священника Чашки. Могу с вами этим всем поделиться, но....
- А вот это уже интересно, - согласился он. - И я готов с вами договориться.
- Да чего уж договариваться, - отмахнулся старик, - вот, помогли бы вы мне в покупке нового компьютера, это да!
- Не вопрос, - согласился он. - Сегодня же и купим.
В тот же вечер старик-историк пригласил его к себе домой. За чашкой травяного чая они продолжили беседу, в ходе которой старик раскрыл потёртую папку с копиями старинных документов.
- Вот, обратите внимание на фамилию той знахарки, - указал ему на одну из записей старик-историк. - Она явно греческих корней, потому как фамилия переводится как "Камень держащая". Окончание, конечно, уже немного выправлено по канонам нашего уклада, но аналогия явная. Я даже когда консультировался с одним греческим коллегой, он подтвердил, так что тут я уверен.
Они просматривали листок за листком, историк указывал на записи, на фамилии, пояснял кто и что, потом перешёл к дневникам священника.
- Замечу, молодой человек, что священник, для того времени был достаточно грамотен и образован, и не просто семинарию имел за плечами. Университетское образование имел, из самого Санкт Петербурга приехал. Якобы в молодости согрешил и не мог себе простить, от того и пошёл в священники. Но всё равно сподвигся помогать деревенским в самосуде и убийстве. И кается он в своих записях, как мне кажется, от всей души. Но, как он пишет, души всех на тот момент были будто дьяволом скованы, а разум помутнён. Вот такая вот история Ведьминой Чашки.
- Да, уж, очень интересно, - согласился он, думая о своём.
- Но и это не всё, скажу я вам, - старик улыбнулся. - Я был бы не я, если бы не продолжил исследования. И знаете, проследил жизнь того самого паренька, ведьминого сына, который как будто бы спасся.
- Ещё одна история?
- Очень короткая, - с сожалением покивал историк. - Через двадцать лет в Рязанской губернии, в одном из уездов, в одной из церквей, в церковной книге имеется запись, что венчался тридцатилетний молодой человек с известной нам уже фамилией, указанный как купец и дева, дочь местного мастерового человека. По той же церковной книге я смог отследить ещё одно поколение, но потом оставлена запись, что семейство покинуло Рязанскую губернию переездом. Куда подались те люди, уже неизвестно, потому что уехали они как раз накануне революции или даже в её разгар. Сами понимаете, что тогда всё смешалось.
Они ещё пили чай, старик рассказывал уже совсем другие истории, которые касались Ведьминой Чашки, а уже затемно попрощались. Старик-историк пообещал скопировать все документы, что у него имелись по этой истории, так на него подействовала покупка нового компьютера за, как он сам сказал, бешеные деньги.
А он, пока ехал в гостиницу, всё думал о рассказе историка. И о фамилии ведьмы и о том, что потом случилось с её сыном. Всё это казалось бы притянутым за уши самим историком, если бы не тот факт, что его собственные предки приехали в этот город как раз из Рязанской губернии, именно с того самого уезда, и он даже знал с какого села. И он знал, как звали его прадеда и прапрадеда. И его собственная фамилия была в точности как у той самой ведьмы из Чашки. Значит, потомков тянуло на землю их предков, потому и переехали, но устроиться не смогли, революция всё смешала.
- И не плутал я в том лесу и грибы находил. И каменное жилище нашёл. Видимо оно было потайным, а парнишка, ведьмин сын, именно там и спрятался. И никто более не знал о том жилище, или убежище. - Он рассуждал сам с собой, едя по подсвеченным фонарями улицам города. - А украшения материнские не посмел взять и пустить на ветер. И если я правильно понимаю, если всё так и было на самом деле, я потомок той самой ведьмы из Чашки. И тот случай, когда я провёл целый год в одиночестве, совпадает с давним случаем, если верить историку. Неужели во мне ведьминская сила есть? От пра-пра-прабабки?
Наступила осень, лето медленно сдавало свои позиции, даря ещё тёплые деньки. Хотя уже начались и дожди, и небо хмурилось. Он на несколько дней уехал в Ведьмину Чашку, вновь ночевал в каменном жилище, не опасаясь, что кто-то помешает ему в его изысканиях. Он купил металлодетектор и пару дней искал в лесу местонахождение сожженного дома ведьмы. И нашёл. Место оказалось примечательным, практически ровный квадрат, в котором ничего не росло. Металлодетектор пищал как безумный, но показывал лишь наличие железа на глубине около метра. Он и не собирался ничего здесь копать. Присев на корточки, он вдруг отметил в двадцати шагах два плоских камня овальной формы, лежащих на небольшом расстоянии друг от друга. Он подошёл к ним и вдруг понял - здесь могилы ведьмы и её дочери. Встал на колени, положил руки на камни.