Она пробиралась сквозь густые заросли старого дремучего леса. Ветви кустарников и деревьев хлестали ее по лицу, но она не чувствовала ни боли, ни усталости, хотя уже более суток провела без сна и пищи. Просвета не было, впереди лежал все тот же бесконечный лес. Это хорошо, считала она, в лесу намного больше шансов уйти от преследователей, жаждущих ее смерти. И эти жалкие людишки не желали оставить ее в покое. Конечно, она легко могла справиться с ними, несмотря, на то, что их было не менее пяти человек. Прилив адреналина в ее крови был настолько высок, что она могла бы побороть и медведя. Но ей мешала ее ноша, она спасалась не одна, в руках она держала свою новорожденную дочь, закутанную во множество пеленок. Девочка мирно спала, даже не подозревая, насколько жесток мир, в котором она совсем недавно появилась.
Молодая женщина остановилась, аккуратно положила ребенка на землю, и прислушалась. Слух у нее как, впрочем, и другие органы восприятия, был отменным, куда лучше, чем у простых смертных. Оскалив рот, она оглянулась назад и всмотрелась в лесную глушь, из уголков верхней губы показались острые как края бритвы клыки. Можно немного отдохнуть, решила она, враги находились километрах в пяти от них. Она присела на землю и ласково посмотрела на дочь. Девочка приоткрыла глазки и захныкала.
- Кушать хочешь, родненькая? - прошептала женщина и, расстегнув верхние пуговицы своей потрепанной кофты, принялась кормить младенца грудью. Девочка жадно присосалась к соску матери, и женщина мило улыбнулась. Но момент счастья продолжался недолго, вскоре черные воспоминания вернули ее в недавнее прошлое, и гримаса отчаянной скорби опустилась на ее лицо, как ночная тьма опускается на землю. Они убили ее мужа, эти подонки, преследующие их. Ужасной смерти предали они ее любимого человека. Эти люди появились неожиданно, в тот момент, когда они спали. Муж первый почувствовал что-то неладное и выскочил из комнаты навстречу убийцам. Через мгновение она услышала душераздирающий крик, это один из незваных гостей вонзил осиновый кол в трепещущее сердце ее мужа. Она не видела, как эти люди убивают его, но чувствовала его боль всем своим сердцем. С невиданной скоростью она схватила малютку-дочь и выскочила через заднюю дверь дома. Так начался побег от этих людей-монстров. Позже ей пришло видение, как горит их дом. Они сожгли его вместе с ее убитым мужем. Но почему эти "звери" сделали это? За что? Да, ей с мужем нужна была кровь, но они никогда не убивали людей, они всегда обходились кровью диких животных, которых было невиданное множество в этих местах. Но они ответят, за все ответят. И в первую очередь священник. Она была уверена, что это он был организатором всего того злодейства, причиненного ее семье.
Но пора было уходить, преследователи приближались. Дочка была уже сыта и это главное. Ее заботило лишь то, как уберечь ее от этих убийц. Женщина поднялась, прижала покрепче к себе ребенка и двинулась дальше.
Спускались сумерки. В лесу, правда, и без того было довольно темно, кроны деревьев защищали ее от убивающего солнечного света. Но ее радовало, что ночью преследователи остановятся на ночлег, и это даст им возможность тоже немного отдохнуть, и ей, возможно, удастся поохотиться. С каждой секундой она чувствовала, как силы покидают ее, ей нужна была свежая молодая кровь. И вот, когда ночь вступила в свои права, и на небе появилась полная дурманящая луна, она внезапно почувствовала запах людей. Но не тех, преследующих ее убийц. Другие люди были где-то впереди пути. Без сомнения, там кончался лес. На минуту призадумавшись, она продолжила свой путь на этот человеческий запах. И именно в нем она вдруг увидела спасение своей родной крови.
К трассе женщина с младенцем вышла в полном изнеможении. Перед глазами стоял густой туман усталости. Почуяв запах людей, она без отдыха миновала остаток пути, пролегающий сквозь лес. Солнце еще не взошло, но она чувствовала его приближение. Ночи в конце мая короткие. Перейдя пустынную дорогу, женщина еще больше ускорилась. Теперь ее путь пролегал через засеянное пшеницей поле, и она понимала, что если не успеет добраться до жилой зоны к восходу солнца, ее ждет смерть. Но прошло не менее часа, прежде чем она увидела первый попавшийся на ее пути дом. Проходя мимо него, она понимала, что для осуществления задуманного ей плана, требовалось что-то более солидное. А где-то далеко на востоке небо уже наливалось кроваво-красным рассветом.
И вот она нашла, что искала. Этот дом предстал перед ней во всей своей красе. Она была просто поражена увиденным зрелищем. Прожив всю свою жизнь на захудалом хуторе, она никогда не видела ничего подобного. Это дворец, вот была ее первая мысль. И, правда, данное сооружение привлекало глаз своим строением: выстроенный в два этажа с мансардой дом был выложен в готическом стиле из черного камня, и при свете стоявших рядом фонарей выглядел неким мифическим существом. Дом явно принадлежал обеспеченным людям, которым можно было доверить свою дочь. Но главное, она чувствовала, что здесь живут добрые люди, которые смогут в полной мере позаботиться о ее ребенке. Обойдя высокую металлическую ограду с заостренными на нем небольшими пиками, женщина подошла к центральным воротам. На почтовом ящике она прочитала фамилию хозяев: Милевские. Женщина попробовала открыть ворота, но те оказались запертыми. Собрав в себе последние силы, она не без труда перескочила через ограду, разорвав подол платья, и направилась к дому.
Наступало ранее утро и жители особняка, видимо, еще спали. Это обстоятельство ее вполне устраивало. Она поднялась на крыльцо, и, став на колени, положила свою дочку на коврик, лежащий перед входной дверью. Тут женщина не выдержала, и из глаз вырвался поток горьких слез. Да, она спасала свою девочку, но она не думала о том, как тяжело будет с ней расставаться. Расставаться навсегда. Первые лучи утреннего солнца уже обжигали ее лицо, и на долгие прощания времени не оставалось.
- Прощай, моя малышка, - проговорила женщина, покрывая поцелуями ребенка, - И прости, что никогда не узнаешь свою настоящую мать.
Пошатываясь, она поднялась с колен, нажала на кнопку дверного звонка и скрылась в неизвестном направлении.
2010г.
Катя.
Если бы у нее в это весеннее субботнее утро спросили, знает ли она, где проживает самый счастливый человек на свете, она бы без малейшего раздумья ответила бы - да, знает. И тотчас бы назвала адрес: город Солнечногорск, улица Мира, дом 5. И именно поэтому адресу проживала она сама уже на протяжении шестнадцати лет.
Катя стояла возле окна своей комнаты на втором этаже, и наблюдала за котенком, игравшим с тенями деревьев. Давно не выдавалось такого теплого дня, ранним утром небо расчистилось от суровых туч, и теперь солнце дарило всему живому свое тепло. И как прекрасно, что именно такой чудесный день выдался на приезд ее старшего брата Саши. При мысли о нем ее чуть бледноватые щечки загорелись легким румянцем. Она слегка улыбнулась и тяжело вздохнула. Ну, где же он, злилась Катя, ведь обещал в десять приехать.
Саша учился на филфаке в Московском Государственном Университете. И Катя порой хвасталась своим подружкам, какой у нее умный брат, ведь уже третий год учится на хорошие оценки, что не так просто делать в таком престижном заведении. Вообще она любила пощеголять перед своими подружками, ведь в школе она считалась едва ли не самой красивой девчонкой. И она знала, что за ее большие зеленые глаза, бледноватое лицо и шикарные каштановые волосы, подружки часто называли ее "ведьмочкой", но она не обижалась, наоборот, даже гордилась этим. Но сегодня ее роскошные волосы были завязаны в хвост голубой шелковой лентой, которую Саша когда-то подарил ей на день рождения. Тогда ей исполнилось пять лет, но она помнила тот день, словно это случилось только вчера: девятилетний мальчишка поднимает на руки свою младшую сестренку, протягивает ей ленточку и шепчет на ушко: "С днем рожденья, Катенька. Это волшебная ленточка, храни ее, и пока она будет у тебя, ты всегда будешь под моей защитой". И не смотря на то, что той маленькой девочки давно уже нет, она по-прежнему продолжала верить его словам.
Из воспоминаний Катю выдернул, заезжающий в центральные ворота черный седан "Рено Меган". Она мигом выскочила из комнаты, за секунду пролетела лестницу и, зацепившись ногой за спящего спаниеля Роджера, едва успела остановиться перед входной дверью. Роджер лениво потявкал, а из кухни донесся радостный голос матери:
- Судя по спринтерским гонкам, можно предположить, что Саша приехал?
Раиса Ивановна тоже вышла встретить сына, она подошла к Кате и обняла ее за плечи.
- Мамочка, извини, но я так рада, что Сашенька все-таки смог приехать на наш праздник.
- Мы все этому очень рады, милая.
Входная дверь распахнулась, и на пороге появился Саша. Не успел он поздороваться, как Катя уже висела у него на шее, покрывая его лицо легкими поцелуями. Выронив из левой руки большую спортивную сумку, он обнял Катю за талию и закружил с ней по гостиной.
Запыхавшись, он поставил ее на ноги:
- Ну, все, Катенька, ты уже совсем не та пушинка, какой была когда-то. Привет.
Саша взял ее юное лицо в свои ладони и нежно поцеловал ее чуть дрожащие губы. И тут Катя ощутила какое-то странное чувство внутри себя. Оно не было похоже на простую братскую любовь, оно было более острым и жадным. Она ненавидела себя за такие ощущения, но ничего не могла с ними поделать. Иногда они появлялись сами собой.
- Привет, Саша, - Она легонько отстранилась от него, и теперь ее щеки вспыхнули алым пожаром. Саша слегка потупился, и она заметила, что он тоже выглядит немного смущенным, будто тоже что-то почувствовал.
Но тут на первые роли вышла Раиса Ивановна, она обняла сына и тут же стала ворковать над ним, как над маленьким непослушным мальчиком, постоянно повторяя, что он никогда не слушается мать.
Саша отбивался от материнских упреков как мог; иногда на помощь приходила Катя, которой данная сцена казалась очень забавной. В конце концов, Саша не выдержал, и напомнил матери, что он только с дороги, невероятно голоден, и предпочел бы продолжить этот "зверский допрос" немного позже. Раиса Ивановна замолчала, переводя недоуменный взгляд то сына то на дочь, а потом неожиданно громко рассмеялась. Через секунду и дети присоединились к ее задорному смеху.
Выходные дни пролетели незаметно. Все с большей грустью Катя понимала, что Саша уже не тот, каким был раньше. Теперь он стал взрослым, а она все оставалась той маленькой сестренкой, и очень хотела, что бы он уделял ей столько же много внимания, как и раньше. Но время не остановить, и уж тем более не повернуть вспять.
Вечера Саша проводил с друзьями, и возвращался домой далеко за полночь, ну, а днем или спал или лежал в своей постели угрюмый и молчаливый.
8 марта всей семьей они собрались за праздничный стол. У отца, Сергея Львовича, в этот день тоже был выходной, и Катя очень обрадовалась, тому, что в последний день пребывания Саши дома, они смогли собраться все вместе. Все вокруг шутили, радовались, Раиса Ивановна с Катей занимались столом, а обычно ленивый Роджер все кружил вокруг них, виляя хвостом в надежде полакомиться чем-нибудь вкусненьким. И вот, когда, наконец, все было готово, Сергей Львович, с широкой улыбкой на лице, налил в бокалы шампанское, и торжественно произнес свой фирменный тост в честь своих любимых женщин. Когда же подошла очередь Саши, он неуклюже поднялся и, смущенно оглядев присутствующих, поразил всех своей неожиданной речью:
- Дорогая мама, милая Катенька, я поднимаю этот бокал в вашу честь, и от души поздравляю вас с этим прекрасным праздником. И раз уж мы тут все собрались, я хотел бы вас порадовать чудесной новостью. Я вам пока не говорил, что год назад познакомился в Москве с одной замечательной девушкой, ее зовут Марина. Мы с ней любим друг друга, и совсем недавно решили пожениться...
Катя едва не свалилась без чувств со стула. Сердце пронзил обжигающий холод, и она почувствовала страшную ненависть к этой девчонке, Марине, которую и, видеть то, никогда не видела. Невыносимая ревность росла в ней с каждой секундой. Все, что происходило дальше, она видела как во сне. Папа как-то странно улыбался, мамочка смотрела на сына с открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова, Саша же отрешенно смотрел на все происходящее, и когда их глаза встретились, Катя не выдержала и, разревевшись, убежала к себе в комнату.
Лишь ближе к вечеру она смогла успокоиться. Заперевшись у себя в комнате, сквозь рыдания она слышала, как Саша ругается с родителями. Они пытались убедить его, что не стоит так спешить с женитьбой, но он уверенно стоял на своем. И хотя в этот раз Катя была на стороне родителей, все же она не могла не восхититься, с каким упорством Саша выдерживает эту борьбу. Когда атмосфера в доме немного нормализовалась, мама с папой пытались уговорить Катю открыть им дверь, но она не желала никого видеть, кроме Саши, и она ждала его, хотела с ним поговорить, она была уверена, что после разговора с ним, она почувствует спокойствие и умиротворенность. Так всегда было раньше и должно быть впредь. Но он все не приходил.
И вот, когда стрелки часов миновали полуночный барьер, она вдруг нашла в себе силы подняться с постели. Все чаще она замечала, что в это время она будто становилась другой, словно заново рождалась. Стараясь не шуметь, она приоткрыла дверь и вышла в коридор. Сашина комната находилась всего в нескольких шагах от Катиной, и через несколько секунд она уже стояла возле его двери, из-под которой лился желтый свет настольной лампы. В детстве Саша придумал специальный сигнал, которым она должна была пользоваться, когда стучится в его дверь, тогда он сразу мог понять, что это она. Именно им она воспользовалась и на этот раз, но ответа не последовало. Она попробовала еще раз. Тишина. Наверное, спит, подумала Катя и, сама того не замечая, повернула ручку двери. Войдя в комнату, она застала его лежащим на кровати с закрытыми глазами. На нем был все тот же праздничный костюм, в котором он был днем. Катя присела на краешек кровати, и только хотела разбудить Сашу, как заметила фотографию, торчавшую из переднего кармана его белоснежной рубашки. Катя аккуратно вытащила снимок и внимательно в него вгляделась. На нем среди экзотических растений стояла стройная загорелая блондинка с миловидным лицом. Это она, она. Ненавижу ее. И вдруг Катя ясно увидела, как фон фотографии наливается багровым цветом. Она в ужасе отбросила фотоснимок, и тут же услышала сонный голос Саши:
- Катя? Что ты здесь делаешь?
- Я...Саша, мне нужно с тобой поговорить.
- Если ты тоже насчет Марины, то, пожалуй, тут не о чем разговаривать.
- Неужели у вас так все серьезно?
- Да, Катенька, все очень серьезно, и я думаю, что в конце лета мы поженимся.
Катя вновь почувствовала, как слезы подступают к ее глазам, горькие слезы обиды. Саша взял ее за руку, и через миг она оказалась в его объятиях. Он поцеловал ее волосы, и она решила рассказать ему о своих кошмарах.
- Саша, я знаю, что тебе можно доверять. И мы всегда были искренны друг с другом. Но то, что я сейчас хочу рассказать, может показаться тебе очень странным, - она повернула к нему лицо и заглянула в его глаза. И они очередной раз убедили ее, что ему можно доверить не только свою жизнь, но даже что-то большее.
- Я слушаю тебя, Катя. И запомни, пожалуйста: все сказанное тобой останется только между нами.
- Хорошо, слушай. Порой мне кажется, что я становлюсь другой. Не знаю даже, когда я почувствовала это впервые. Но это происходит. Я становлюсь более агрессивной, меня часто мучает депрессия. Жизнь мне уже не кажется такой прекрасной, как раньше. И вообще я чувствую, что должно произойти что-то плохое. Очень плохое...
- По-моему, ты просто взрослеешь. Поверь мне, это скоро пройдет.
- А что ты скажешь насчет снов. Я вижу в них, как некая незнакомая мне женщина манит меня к себе. И я плыву к ней по воздуху, против своей воли. А когда, я приближаюсь к ней настолько близко, что могу рассмотреть ее лицо, я вдруг узнаю в ней себя. Волосы ее развеваются, глаза горят адским огнем, а рот измазан кровью. И она пророчествует, говорит, что это кровь наших с ней врагов.
- Никто из нас не застрахован от ночных кошмаров.
- Но это не кошмар, я понимаю, что это звучит неправдоподобно, но ты должен мне поверить. Это даже не как сон, как будто все происходит наяву. Но самое ужасное то, что я вижу это каждую ночь. Саша, помоги мне. Мне так страшно.
Он покрепче прижал ее к себе и прошептал на ушко, что любит ее и защитит от всех кошмаров на свете. Через некоторое время она успокоилась, и они так и заснули вдвоем на его кровати, как часто случалось в детстве. В эту ночь кошмары Катю не тревожили.
Саша.
Он "летел" по Ленинградскому шоссе на своем "Рено", с необъяснимым остервенением давя на педаль газа. Позади на небе собирались огромные снеговые тучи, и он словно бежал от них. Впереди лежала весенняя Москва, а в Москве его ждала Марина. И ему было наплевать на всякие там глупые ограничения скорости, он желал поскорее увидеться со своей невестой. В салоне разрывал динамики тяжелый рок, но громкая музыка никогда не мешала ему сосредоточиться на дороге и заодно на своих мыслях. Ему не очень хотелось ехать домой на прошедшие выходные, он с большим удовольствием провел бы праздничные дни с Мариной. Но он должен был рассказать о своих отношениях с ней. И хоть это было нелегко, он все же сумел это сделать. Слава Богу, он смог втолковать родителям, что это не просто легкая увлеченность очередной девушкой, а настоящая любовь.
Но все намного сложнее обстояло с Катей. Она довольно странно отреагировала на их отношения с Мариной. Чего-чего, а такого он от нее не ожидал. Конечно, они любили друг друга, но по-другому, по-братски. И тем более, с того времени, как он уехал учиться в Москву, все разительно изменилось. Да и ей самой пора бы уже найти какого-нибудь мальчика, не бегать же ей за ним всю жизнь. Через три месяца все-таки семнадцать исполниться. Нужно какой-нибудь особенный подарок сделать, решил для себя Саша, А то совсем с ума сходит девочка.
Он глянул в зеркало заднего вида, и ужаснулся, в нем не было его отражения. Саша резко нажал на педаль тормоза, и машину едва не унесло в кювет. С трудом справившись с управлением, он остановился на обочине, его тело содрогалось. Он снова посмотрел в зеркало, и на этот раз увидел в нем свое испуганное лицо.
Немного успокоившись, Саша продолжил путь. Это знак, предупреждение, он не знал, откуда взялась эта мысль, но она не оставляла его всю оставшуюся дорогу.
Километра за два до МКАД его новенький седан был остановлен сотрудником автоинспекции за превышение скорости.
- А черт, все-таки попался, - тихо выругался Саша.
Протягивая водительские права, он невинно улыбнулся инспектору. Тот пристально вгляделся в его лицо и спросил:
- С тобой все в порядке, приятель? Выглядишь ты не важно.
- Все нормально.
Поздно вечером, они лежали в постели после восхитительной любви. Марина уже заснула, а Саша изучал узоры обоев на потолке. В лунном свете они казались ему загадочными иероглифами.Сон все не шел к нему, а в голову лезла всякая чушь. Саша повернул голову в сторону Марины, и на миг ему показалось, что перед ним лежит Катя, и из уголков ее рта на подушку стекают струйки крови. Но стоило ему моргнуть, как перед глазами вновь оказалась Марина. Что за чертовщина, он нежно коснулся пальцами ее лица, и она тут же проснулась:
- Что-то случилось, дорогой?
- Нет, ничего, - Саша сжал ее руку и добавил, - пообещай мне, что будешь осторожна.
- Я не понимаю. Тебя что-то тревожит?
- Не знаю, просто я за тебя волнуюсь.
- Ну, хорошо, я буду осторожна.
- Спасибо, я люблю тебя.
Дни летели, проходили недели. Саша и заметить не успел, как вокруг все позеленело. Все свободное от занятий время уходило на занятия. Такова уж специфика учебы в МГУ. Как-то, в середине апреля, он решил позвонить домой, поинтересоваться делами семьи. Набрал домашний номер, его вдруг накрыл необъяснимый панический страх, на миг он представил, что его сейчас огорошат ужасными новостями, что кто-то из родных умер или... Саша уже хотел отключить связь, как из трубки донесся голос Раисы Ивановны:
- Алло, я слушаю.
- Привет, мам, это я - Саша.
- Привет, Саша. Как ты? Ты так долго не звонил, что-то случилось?
- Нет, мама. У меня все хорошо. И со здоровьем, и с учебой. И, если тебе это интересно, с Мариной тоже все в порядке, - Саша пытался определить по голосу матери, в каком состоянии она находиться, но тщетно.
- Это хорошо, очень хорошо, а у нас, знаешь ли, не все в порядке..., - ее голос оборвался, и до Саши вдруг дошло, что она с трудом сдерживает слезы. В глазах потемнело.
- Что случилось, мама?
- Все дело в Кате, сынок. После того как ты уехал, она очень сильно заболела. Прямо парадокс какой-то, природа расцветает, а она наоборот сохнет, словно цветок без воды.
- Что с ней? - Саша едва сдерживался, что бы ни закричать.
- Мы точно не знаем, наш семейный врач пока еще не сказал ничего определенного. Но она... бедная Катенька. Она так сильно изменилась. Почти ничего не ест. Днем все время спит, а ночью, ночью она становится буйной, и, ох Саша, нам приходиться привязывать ее к поручням кровати, что бы удержать. А она скалиться, выкрикивает в наш адрес ругательства. Господи, это так ужасно.
- Я не понимаю, мама, почему вы до сих пор не отвезли ее в больницу?
- Доктор говорит, что в данной ситуации, возможно, ей может помочь только священник или... Саша, во сне она часто зовет тебя. Ты приезжай как можно скорее, пожалуйста, - и Саша услышал горькие рыдания.
- Мама, ты не волнуйся, на выходные я приеду. Все будет хорошо, - и не в силах больше разговаривать положил трубку.
В день отъезда, Саша приобрел в ближайшем храме серебряный крестик с распятием и повесил его на шею. Он решил так поступить после неоднозначного разговора со священником из его родных мест отцом Петром, который специально проделал такой путь, что бы поговорить с ним о его сестре. Но и до этого разговора, Саша копался то в библиотеке, то в интернете, в поисках какой-либо информации о симптомах Катиной болезни. И все с большим ужасом он понимал с кем или чем ему придется иметь дело. Сложнее было во все это поверить.
- Ну, все, Мариночка, пора ехать, - они стояли на автостоянке, неподалеку от их дома. Пронзительный холодный ветер с отчаянной злостью играл их волосами, - очень хотелось бы добраться до темноты.
- Будь осторожен, Саша, - Марина настороженно на него посмотрела, и Саша очередной раз пожалел, что рассказал ей всю эту историю. У нее и так своих проблем хватает. Он ласково приобнял ее и поцеловал:
- Хорошо. Как приеду, позвоню. Пока.
Он сел в машину, и через несколько минут она несла его домой, а дома его ждала неизвестность.
Из головы все никак не выходил недавний разговор с отцом Петром. Он объявился на пороге их квартиры два дня назад. Марина убежала с подругами в кино, а Саша решил посидеть в интернете. Последнее время он не находил себе места и хотел как можно скорее разобраться во всем происходящем. Сосредоточившись на всяких историях болезни, он едва не закричал, когда зазвенел звонок. Нельзя сказать, что он особенно удивился священнику, стоявшему в дверях, скорее он почувствовал какую-то закономерность всего происходящего, словно он ждал его прибытия. На вид ему было лет сорок с небольшим. Его черные волосы плавно ложились на широкие плечи, а из-за густой бороды Саша не мог толком рассмотреть его лица. На нем была старая потрепанная ряса, необъятных размеров, на груди висел крест, сделанный явно из неблагородных металлов.
- Здравствуй, Александр. Я отец Петр, - пробасил он и протянул свою огромную ладонь. Саша ответил рукопожатием, и его рука утонула в руке священника.
- Вы насчет Кати, я прав? - спросил он. Священник, молча, кивнул, и Саша впустил его в квартиру. Через некоторое время они сидели в зале, и, не веря своим ушам, Саша слушал бред этого святого человека:
- Твоя сестра - вампир. Да и не сестра она тебе вовсе, по крайней мере, не родная. Семнадцать лет назад мы вышли на след одной странной семьи, жившей в этих местах. Понаблюдав за ними пару месяцев, мы удостоверились, что они вампиры. Вооружившись крестами, распятиями и колами, мы совершили на них нападение, но, к сожалению, женщине с новорожденной девочкой удалось уйти от нас. Мы преследовали их двое суток, и когда настигли, женщину мы застали без ребенка. Позже выяснилось, что она укрыла девочку в одном из близлежащих особняков, а именно в том доме, где проживал ты, Саша, и твои родители.
- Вы что, хотите сказать, что та девочка - это Катя, да вы с ума сошли.
- Это звучит ужасно, я понимаю тебя, но ты должен просто выслушать меня, а потом довериться своему сердцу и, я надеюсь, оно подскажет тебе, как поступить правильно.
- Ну, хорошо, продолжайте, - поникшим голосом промолвил Саша. Отец Петр достал из сумки дряхлые старинные рукописи и продолжил:
- Их род идет от опричника Гневаша Извекова, который при покойном царе нашем Иоанне Грозном числился в должности шатерничего. В этих рукописях говорится, что Гневаш отличался особой жестокостью, расправляясь с невинными людьми. И когда царь узнал, что Гневаш пьет кровь своих жертв, он изгнал его от себя, а митрополиту приказал отлучить его от церкви, что тот беспрекословно и исполнил. Существует очень много различных легенд и историй про вампиров и все они отличаются друг от друга, но что всегда их объединяет, так это то, что они всегда питаются кровью, а значит они порождение дьявола и им не место на этом свете.
- Вы меня, конечно, извините, но я много лет прожил с Катей, и что-то ни разу не замечал, что бы Катя пила чью-либо кровь.
- Судя по легенде об этом вампире, перед тем, как покончить с собой, Гневаш убил своих шестерых сыновей, оставив в живых лишь свою семнадцатилетнюю дочь, которую насильно заставил выпить кровь братьев. Таким образом, он передал ей по наследству и по роду свое проклятие. И с тех пор, только девушка становилась вампиром, и процесс превращения начинался, когда ее возраст приближался к семнадцати годам. Но для продолжения рода, ей нужен подходящий муж, и на этот раз им должен стать ты, Саша. Но мы не позволим этому случиться.
- То есть вы намекаете, на то, что...
- Да, Александр, ты должен убить это дьявольское отродье, пока она не достигла семнадцати лет и не набрала полную мощь.
Тут Саша не выдержал и, вскочив с кресла, приказал убираться священнику из квартиры:
- Я не собираюсь больше выслушивать этот бред и уж тем более не собираюсь убивать сестру.
- Хорошо, я уйду, но ты подумай о своей невесте, ей тоже угрожает опасность. И если все-таки захочешь меня найти, спроси доктора Арсеньева, он поможет.
Священник ушел, а Саша остался один наедине со своими сумасшедшими мыслями. Ему предстоял выбор, но сначала он собирался приехать домой и там во всем разобраться.
Кровь за кровь.
Заглушив двигатель машины на подъездной дорожке, Саша остановился напротив своего дома. И хотя еще не стемнело, яркий свет горел почти во всех окнах. Он нашел взглядом окно Катиной комнаты, и его вдруг пробрала дрожь. А если священник все-таки прав, прикинул Саша, способен ли я на убийство?...
Внезапно им овладел страх, и он почувствовал себя словно прикованным к водительскому сиденью. Позже он не мог толком объяснить, что с ним произошло и сколько это оцепенение могло продолжаться. За окном автомобиля уже стемнело, а Саша продолжал сидеть, тупо уставившись на свет в окне. И только, услышав истошный крик ужаса, доносящийся из дома, он очнулся. И тут до него дошло, что крик принадлежит его матери...
Скажи Сергею Львовичу несколько недель назад, что ему придется пристегивать свою дочь ремнями к кровати, он бы просто рассмеялся и послал бы этого сумасшедшего, куда подальше. Но теперь ему было не до смеха. Теперь каждый вечер с наступлением темноты он со слезами на глазах тщательно затягивал ремни на руках и ногах Катеньки, и полагал, что со временем этого окажется недостаточным, чтобы удержать дочь, потому что сила ее возрастала. Он боялся этого. И он не мог себе представить, что она может сделать с ними, если ей удастся освободиться. Трудно было поверить, что она сможет причинить боль своим родителям. Но в глазах ее он видел только ненависть и жажду...
Этим утром Сергей Львович пробудился с плохим предчувствием, и оно не покидало его на протяжении всего дня. Но он старался не обращать на это внимания, все его мысли были заняты лишь тем, как Катя отреагирует на приезд брата.
Он поднялся на второй этаж. Перед Катиной комнатой, грузно дыша, стоял, проживающий у них последнее время, доктор Арсеньев. Тяжело вздохнув, доктор сочувствующе похлопал Сергея Львовича по плечу. Катя лежала на кровати, ни жива, ни мертва, веки ее были опущены, но глазные яблоки под ними двигались с невероятной скоростью. Сергей Львович проделал обычную процедуру с ремнями и подошел к Раисе Ивановне:
- Надеюсь, Саша приедет до того, как она...
- Я тоже. Не хочется, что бы он застал ее в этом ужасном состоянии.
Так они стояли и со страхом глядели на свою дочь. Внезапно веки Кати поднялись, и на них глянули, налитые кровью, глаза. Утробно рыча, Катя попыталась вырваться из затянутых ремней. Ее тело, одетое в белоснежную ночную рубашку, приподнялось с постели, обнажив худенькие плечи, и рот оскалился в презрительной гримасе. Из уголков верхней губы показались клыки.
- Развяжите меня, - прошипела она не своим голосом, - по-хорошему прошу.
Не обращая внимания на угрозы дочери, Сергей Львович уловил какие-то странные звуки, доносящиеся из коридора. И тут до него дошло, что они забыли запереть их домашнего питомца Роджера. Только он дернулся в надежде захлопнуть дверь, как песик, проворно миновав людей, пытавшихся его поймать, вскочил к Кате на грудь и, ни о чем, не подозревая, стал облизывать ее лицо. В это время Катя совершила еще одну попытку освободить руки, и на этот раз ей это удалось. Случилось то, чего так боялся Сергей Львович, ремни все-таки не выдержали. Жадно глянув на Роджера, она с невероятной жестокостью схватила пса за шею и с легкостью оторвала ему голову. Голова с глухим стуком ударилась о стену, оставив на ней кровавый отпечаток, а из шеи бьющегося в конвульсиях тела, хлынул поток крови. И Катя жадно присосалась к этому чудовищному фонтану.
Тут Сергея Львовича оглушил пронзительный крик жены. И перед тем, как его сердце сжало в тиски, и он рухнул на пол, он увидел в глазах дочери утоление жажды, и тогда он понял, кем стала его дочь.
Выбираясь из машины, Саша краем глаза глянул на часы, на приборной панели, и поразился, увидев, что просидел, не двигаясь почти час. Пытаясь не зацепиться о капот, он ринулся в сторону дома. Слава Богу, дверь оказалась не запертой, и через несколько секунд, убедившись, что крик доносится со второго этажа, Саша бегом бросился наверх.
Картину, представшую его глазам, он не мог представить даже в самом кошмарном сне. Отец лежал на полу, схватившись руками за сердце, над ним водрузился доктор Арсеньев и пытался оказать помощь. Мама стояла в другом углу комнаты и, крестившись, шептала какую-то молитву. Но при виде сестры, тошнота тотчас подступила к горлу. Катя стояла на коленях с растрепанными волосами, в левой руке болталось безголовое тело Роджера. Открыв окровавленный рот, на котором Саша заметил клочья собачьей шерсти, она произнесла чуть живым голосом:
- Сашенька, ты... - и, не проронив больше ни слова, упала без чувств на постель.
- Как она, доктор?
- Спит, я ввел ей двойную дозу снотворного. Ты сам то - как? Помощь не нужна?
- Нет, я в порядке.
Они находились в гостиной. Саша стоял, облокотившись спиной к стене, он сумел немного прийти в себя, хоть сердце еще и колотилось в груди. Около часа назад отца увезли в больницу на машине скорой помощи, к счастью у него случился всего лишь микроинсульт, и очень скоро он должен пойти на поправку. Мать поехала с ним. Как сказал доктор Арсеньев, им нужен отдых, после всего, что они пережили.
Саша бросил на доктора пристальный взгляд и спросил:
- Вы знакомы с отцом Петром?
Арсеньев сначала немного замешкался, а потом поднял глаза на Сашу и заговорил:
- Да, я знаком с ним. Ты знаешь, что я очень давно являюсь лечащим врачом вашей семьи и, как ты понимаешь, мне было известно, что Катя не приходится родным ребенком. Примерно спустя полгода после того, как твои родители нашли под дверью младенца, укутанного в грязные пеленки, отец Петр нашел меня и рассказал эту безумную историю про вампиров. Сначала я не поверил ему, все-таки я ученый человек. Но со временем, наблюдая твою сестренку, я стал замечать некоторые отклонения в развитии ее организма. И постепенно я начинал верить словам священника, как бы ужасно они не звучали.
- Да, все это ужасно. Вы найдете его? Я хочу, чтобы завтра он пришел. Наверное, другого выхода у нас нет.
- Хорошо, Саша, я сделаю все, что в моих силах.
Перед уходом доктор троекратно перекрестил Сашу и, крепко пожав руку, исчез в ночной темноте.
Следующий день обернулся для Саши безумным кошмаром. Чуть позже он не мог с полной уверенностью сказать, что было во сне, а что наяву. Он проснулся в гостиной, около трех часов дня. Ложась спать, он ни капли не сомневался, что этой ночью ему не удастся заснуть, но закрыв глаза, сразу же почувствовал, как его погружает в пучину сна, и уже через несколько минут спокойно спал, не видя снов.
Вставая с дивана, он почувствовал невыносимую головную боль, голова просто раскалывалась. Шагая на кухню в надежде найти что-нибудь болеутоляющее, он остановился возле окна и выглянул на улицу, там бушевала настоящая буря. Ветер с невероятной силой бился в окно, угрожая разбить его, а небо было захвачено темными грозовыми тучами, не предвещавшими ничего хорошего.
Запив пару таблеток аспирина стаканом теплой воды, он решил позвонить доктору Арсеньеву, но набрав его номер, услышал лишь голос оператора, сообщавший о том, что абонент временно недоступен. Проклятая связь,наверняка из-за грозы не работает.Саша нажал кнопку сброса и снова улегся на диван. Боль в голове заметно успокоилась и, сам того не замечая, он снова уснул.
Разбудил его оглушительный стук в дверь. Он открыл глаза и оказался в кромешной темноте. Господи, сколько же я проспал? Пошатываясь, он направился к двери. На пороге стояли, промокшие от дождя, священник с доктором, и Саша незамедлительно впустил их в дом.
Отец Петр захватил с собой все, необходимое для ритуала убийства вампира. Сначала он достал из своей потрепанной сумки бутыль и окропил всех присутствующих святой водой. Сняв с груди крест, он протянул его доктору. Потом опять полез в сумку и вытащил заточенный осиновый кол, который и протянул Саше:
- Возьми. Это оружие Господа Бога нашего.
Саша с отвращением взял кол и почти шепотом спросил священника:
- Прежде чем мы поднимемся наверх, я хотел бы узнать одну вещь.
- Спрашивай, сын мой.
- Скажите, настоящие родители Кати когда-нибудь убивали людей?
Отец Петр, опустив глаза, на мгновение задумался, и Саша заметил на лице священника некоторое сомнение. Но тут молчание прервал доктор Арсеньев:
- Нам пора. Мы и так запозднились, боюсь, что теперь время играет против нас.
- И все же я должен знать.
- Да, Александр, они убили очень много людей.
Поднимаясь по лестнице никто, не проронил ни слова, и только скрип половиц нарушал застывшую тишину. Войдя в комнату сестры, Саша включил свет. Катя лежала, в том же положении, в каком они оставили ее ночью. Прислушиваясь к ее легкому дыханию, он подошел к ней с правой стороны кровати, с левой стороны расположился доктор Арсеньев, сжимая в руках врученный священником крест. Отец Петр стал напротив Кати и принялся читать молитву. Саша посмотрел на сестру и вдруг заметил, как лицо ее исказилось. И тут вся жизнь пролетела перед его глазами, он вспомнил все радостные и грустные моменты, связанные с Катей, и осознал, как все-таки сильно любит свою сестру. Он не мог поверить в то, что сейчас ему предстояло убить ее. Но он понимал, что душа Кати мертва, а на кровати покоится лишь ее прекрасное тело с чудовищем внутри, которому не должно быть места в этом мире.
И только он занес кол для удара в сердце, как окно за его спиной разлетелось вдребезги, и он почувствовал, как мелкие кусочки разбитого стекла впиваются в его спину и затылок. Резкий порыв ветра ворвался в комнату, разметая страницы молитвенника в руках священника. Но тот продолжал громогласно читать молитву. Внезапно люстра, висевшая над ними, погасла, и в свете молний Саша увидел, как Катя открыла глаза и с душераздирающим криком набросилась на священника. Ее острые клыки впились в шею святого отца, а Саша оторопело попятился к разбитому окну и, не в силах пошевелиться, наблюдал за происходящим. Он видел, как доктор пытался помочь священнику, но Катя без особых усилий оттолкнула его обратно к стене, и, ударившись головой о книжную полку, он без чувств, повалился на пол. Отец Петр пытался вырваться из смертоносных объятий вампира, но силы были не равными. Не в состоянии более выносить чавкающие звуки высасывания крови, Саша закрыл ладонями уши и сел на пол. Насытившись, Катя отпихнула от себя безжизненное тело священника, и Саша увидел, как она расцвела, будто ночной цветок в полнолуние. Она уже не казалась ему юным подростком, перед ним предстала здоровая красивая женщина в полном расцвете сил. Вот на что способна человеческая кровь...
- Мои кровные родители отмщены, - она самодовольно улыбнулась кровавой улыбкой и стала приближаться к Саше.
- Не подходи ко мне, - трясущимися руками он поднял с пола кол и выставил его перед собой.
Катя остановилась и громко рассмеялась:
- Неужели ты думаешь, что я желаю твоей смерти, Саша? Я ведь люблю тебя.
- Сомневаюсь, что ты способна на любовь, - его голос дрожал, и он не мог ничего с этим поделать.
- Ха. Этот священник запудрил тебе мозги. Я уверена, что он очень много наговорил тебе про таких существ, как мы. Но он не сказал тебе, что между добром и злом очень тонкая грань. И тут еще нужно разобраться кто на чьей стороне.
- Катя, я тоже любил тебя, но сейчас я не знаю, кому верить и я видел, как ты разделалась с ним.
- Он получил по заслугам, - на бледное лицо Кати опустилась тень бесконечной грусти, и Саша вдруг понял, что она говорит правду, и священник соврал ему про убийства людей, - Сашенька, ты тоже можешь стать таким. Я могу это сделать быстро и безболезненно. И тогда мы будем жить с тобой вечно...
Наступила тишина. Катя словно подплыла к нему и коснулась его лица холодными пальцами. Они долго и внимательно смотрели друг другу в глаза. Саша раздумывал над ее словами, и он верил им. И где-то в глубине души он жаждал вечной жизни, жаждал эту прекрасную женщину, стоявшую перед ним. Но сознание подсказывало ему другое, оно спрашивало, хотел ли он такой жизни на самом деле? Нет, уж лучше умереть, когда придет время и к тому же была Марина, которая ждет и любит его.
- Нет, Катенька, ты прости меня, но я не могу. Ты должна меня понять.
- Ну что ж, я уже все поняла по твоим глазам. Мне очень жаль, что ты сделал такой выбор, но знай, я все равно буду любить только тебя все свою жизнь.
Она повернулась к окну и упорхнула, словно бабочка, в ночь. Больше они никогда не виделись.