Епифанова Саша : другие произведения.

Звуки одинокой флейты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Россия, конец XIX - начало XX века, в далекой Курской губернии однажды встречаются мужчина и женщина. Чем для них обернется эта роковая встреча? Что принесет?

    Рассказ писался в рамках пари, заключенного однажды вечером за одним неприметным столиком. Автору совершенно не свойственны ни сентиментальный роман, который здесь представлен, ни элементы эротики. Поэтому смею надеяться, что удалось попасть в заданные рамки и написать вполне себе достойное произведение, хоть и в необычной для автора манере повествования.
    Выражаю огромную, неисчислимую благодарность Аннет Чарторыжской, которая никогда не отвергает моих дурных идей, какими неадекватными бы они не были и чем бы в последствии не обернулись :) Читай и наслаждайся, дружище!


   До
  
   Для того, чтобы играть на флейте требуется особое умение и упорство. В этом процессе сливаются в одно: губы, язык, пальцы, дыхательная мускулатура, которые по отдельности являются лишь частью целого, чего-то большего. Волшебные звуки этого инструмента, разносящиеся по помещению или же просто на открытом воздухе, способны очаровать любого стороннего наблюдателя, заставляя хотеть остановиться и послушать, впитать красоту инструмента. Особым очарованием для слушателей обладают мелодичные переливы, извлекаемые умелыми пальцами музыканта, когда тишину вокруг наполняют звуки одиноко звучащей флейты. Инструмент живет, поет и страдает, рассказывая свою единственную, уникальную историю, способную затронуть чувствительные струны в душе любого человека.
  
  
   Ре
  
   По мощеным улочкам Петербурга мелодично раздавался перестук карет, проносящихся туда и обратно. Город жил, дышал, впитывая в себя занимающийся рассвет, наполняющий воздух новой жизнью и новым днем.
   - Да он шулер! - вдруг нарушая утреннюю тишину, раздалось из-за закрытых дверей игорного дома.
   И тут же на мостовую, в распахнутом коротком пальто и развивающемся сером шарфе, выскочил рыжеволосый молодой человек, на бегу придерживая рукой спадающую шапку.
   - Держи его! - следом вывалился хозяин заведения - Василий Игнатьевич Наречный, мужчина преклонных лет, совершенно лысый и с неприятными водянисто-серыми глазами. - Он - жулик!
   Редкие утренние прохожие без интереса оглядывали происходящее и не спешили помочь ни одной из сторон, поэтому молодой человек успешно скрылся с глаз Василия Игнатьевича, завернув в проулок и припустившись по нему дальше, удаляясь от опасного места.
   Наконец скрывшись от дотошной погони, наш герой остановился много улиц спустя, и прислонился спиной к холодной кирпичной стене и упираясь руками в колени, попытался восстановить дыхание. Вдруг, молодой человек стремительно выпрямился и захохотал, откидывая голову назад и позволяя шапке соскользнуть и упасть наземь. И тут же становится понятно, что это вовсе не мужчина, а женщина с красивыми длинными светлыми волосами и искрящимися голубыми глазами. Ее сердце бешено стучит в груди, отдаваясь волнением во всем теле, но азарт, охватившей девушку, впервые решившуюся на подобное приключение, пересиливает нотки страха и красавица продолжает счастливо смеяться.
   - Кто здесь? - в проулок заглядывает сморщенная старушка, подслеповато щурясь.
   - Всего лишь я, бабушка, - девушка быстро поднимает шапку и тут же превращается обратно в молодого человека, поспешно заправляя длинную косу под искусственный рыжий парик. - Помочь чем?
   - Нет, милок, спасибо, - женщина, опираясь на клюку, продолжает свой утренний путь. - Проверяю просто.
   - Удачного дня, бабушка! - вслед ей выкрикивает девушка, переодетая в юношу.
   Стоит сказать несколько слов о нашей героине. Проживает она вовсе не в Петербурге, а в имении Береза, что в Курской губернии. Звали девушку двадцати двух лет от роду - Александра Даниловна Донская. Ее опекуном, после смерти родителей, был назначен давний друг отца Саши - князь Андрей Фомич Волжин, в доме которого она сейчас и проживала. Но повинуясь внезапно взыгравшему любопытству и озорству, девушка улизнула в Петербург, пока князь был занят делами в соседней губернии. Натерпевшись страху, испытав весь спектр эмоций от подавляющего ужаса и до искрящегося веселья, Саша считала, что вылазка вполне удалась и можно отправляться назад, под надежные стены родного дома. Князь Воложин всегда воспринимался девушкой как отец, а имение как родовое гнездо. Не считая себя приживалкой, Александра Даниловна никогда не испытывала неудобств, находясь под крылом своего покровителя. По крайней мере, так было до недавнего времени.
   Фыркнув, девушка сморщила аккуратный носик, вспоминая причину своего первого за долгие годы бунтарства. Единственный сын князя Воложина, его опора и предмет особой гордости - Никита Андреевич, вот кто отравлял Саше все удовольствие от пребывания в стенах родного дома.
   - Эй-эй, посторонись, - обдав задумавшуюся девушку резким порывом воздуха, мимо пронеслась карета.
   Отшатнувшись и не устояв на ногах, Александра Даниловна опрокинулась в большой сугроб и вынырнув из него, гневно потрясла кулаком вслед лихачу:
   - Ты что творишь то? Чуть не прибил, - поправляя спавшую на глаза шапку, возмутилась она.
   Карета вдруг резко остановилась и, распахнув дверцу, на мостовую шагнул высокий, статный мужчина, оглядывая полупустынную улицу в поисках кричавшего. Саша быстро подскочила из сугроба, не утруждаясь отряхиванием, и уже думала припуститься от явно недовольного ее поведением господина, как была сноровисто поймана за шкирку.
   - Отчего ж ты негодуешь? - приятный баритон раздался над самым ухом.
   Сопоставив два и два, девушка пришла к выводу, что легенда ее не раскрыта и этот человек не знакомый хозяина игорного дома. Оставив попытки вырваться, она сверкнула глазами на все еще державшего ее пальто мужчину и, старательно понизив голос, выдала:
   - Так вы ж меня чуть не задавили, мил человек. Упал я, вишь? - подражая выговору обычного крестьянина, произнесла Саша.
   - Ну так не задавил же, чего голосишь тогда? - мужчина чуть встряхнул девушку за шкирку, как нашкодившего котенка.
   - Отпустите, - вздохнув, произнесла Александра Даниловна, - да и разойдемся. Был не прав, признаю.
   Мужчина внимательно всмотрелся в лицо девушки, словно чуя какой-то подвох. Глубокие темно-карие глаза придирчиво рассматривали Сашу, которая старательно отводила взгляд, боясь себя выдать вздохом или чем еще.
   - Кышь отсюда, - наконец отпуская пальто, произнес незнакомец, - и чтоб я тебя не видел.
   Едва оказавшись на свободе, девушка тут же поспешила скрыться, оставляя позади озадаченного мужчину, задумчиво глядящего вслед удаляющейся спине.
  
  
   Ми
  
   - Александра, - князь Воложин с укором взирал на свою воспитанницу, - можешь ли представить, как я волновался, вернувшись в имение и не обнаружив тебя дома?
   - Прошу меня простить, дядя, - такое обращение было принято между Андреем Фомичом и Сашей. - Я виновата и мне жаль, что заставила вас волноваться.
   - Сашенька, - князь тут же смягчился, видя искреннее раскаяние на лице девушки, - если тебе так уж хотелось попасть в Петербург, то могла бы просто попросить. Я бы с удовольствием отвез тебя туда.
   - Не знаю, что на меня нашло, дядя, - Александра Даниловна подняла взгляд на опекуна, - это было какое-то помутнение.
   На самом деле девушка прекрасно знала, что сподвигло ее на такой отчаянный и, в какой-то степени даже безумный, поступок. Сын князя вел себя неподобающим образом по отношению к ней, и Саше ничего не оставалось, кроме как убежать из родного дома, ведь Андрей Фомич будучи в отъезде не мог повлиять на отпрыска. Сначала она и не думала возвращаться, но после все-таки не смогла так жестоко поступить с князем, так как она знала, что старший Воложин точно будет волноваться за нее. Однако теперь вернувшись, Александра Даниловна не находила себе места: в первую же минуту по приезде она встретилась глазами с Никитой Андреевичем, который одним своим видом показывал, что их давешний разговор не окончен. Будущий князь был высоким, худощавым мужчиной с вытянутым, почти что лошадиным, лицом. В тридцать лет его когда-то роскошные кудри поредели, оставляя обширные проплешины по всей голове, что придавало какую-то долю неопрятности внешнему виду младшего Воложина. А вот нахальство, хамское и потребительское отношение к окружающим, наоборот, расцветали пышным цветом в этом представителе дворянского рода.
   - Вы что-то не поделили с Никитой? - князь нахмурил кустистые брови, внимательно всматриваясь в голубые глаза.
   Чувствуя, что еще чуть-чуть и она начнет краснеть, Александра Даниловна опустила голову и отрицательно ей помотала. Как только девушка могла рассказать своему мягкому, доброму опекуну, что произошло между ней и его сыном? Какую это тень бросит на нее? А главное, кому поверит князь: своему наследному отпрыску или ей?
   С неделю назад Александра Даниловна проснулась ночью от странных шорохов в комнате. Почувствовав, как страх быстро расползается по венам и сковывает конечности, девушка дотянулась до спичек, и со второй попытки трясущимися руками зажгла свечку. Неяркий огонек высветил из темноты мужское лицо, в котором Саша тут же узнала Никиту Андреевича.
   - Что вы здесь делаете? - вскочив с кровати и только чудом не уронив чадящий огарок, возмущенно прошептала девушка.
   - Мне показалось, что настала пора нашего более близкого знакомства, - с удивительным для своей тщедушной комплекции проворством мужчина вцепился в запястье девушки и дернул его на себя.
   Свеча упала на пол, погаснув. Пара остановилась в слабом сиянии из окна и теперь были видны лишь смутные очертания участников разворачивающейся драмы.
   - Не смейте, - Александра Даниловна всеми силами старалась сдержать дрожь в голосе. - Ваш отец...
   - Моего отца нет в имении, - без зазрения совести мужчина ладонью грубо прошелся по бедру девушки, заставляя ее усиленно начать вырываться.
   - Я закричу!
   - Давайте, - губы младшего Воложина растянулись в злой ухмылке, - и сюда сбегутся все слуги. Как думаете, кому они поверят: наследнику, будущему князю, или простой приживалке, по доброте душевной подобранной отцом? Стоит мне только сказать, что вы сами меня позвали и соблазнили, как трактовка этой сцены останется только одна.
   - Мерзавец! - подавив судорожный всхлип, выдохнула Саша.
   Прижав девушку к себе, мужчина рванул тонкий ворот ночной сорочки, которая с треском разошлась по шву, оголяя хрупкое плечо девушки. Как только Воложин прижался к ней, Александра Даниловна тут же почувствовала его возбуждение, испытав от этого осознания ни с чем несравнимое отвращение. Она знала, что кричать бесполезно, слишком уж боялась, что мнение слуг окажется не на ее стороне, а силой вырваться не получится: несмотря на худобу, Никита Андреевич все же был мужчиной, а Саша - слабой женщиной.
   "Неужели он сейчас надругается надо мной?" - пронеслась ужасная мысль в сознании девушки, заставляя крепко зажмурить глаза и постараться не дать пролиться слезам унижения. Воложин, тем временем, одной рукой крепко удерживая запястья своей жертвы, другой ненасытно шарил по юному телу, не обделяя вниманием ни хрупкие плечи, ни небольшую, аккуратную грудь, ни стройные, упругие ягодицы.
   Неизвестно, что произошло бы дальше, если бы не одна случайность, сыгравшая решающую роль этой ночью - во дворе глухо застучали копыта, возвещая о чьем-то приезде. Никита Андреевич тут же отшатнулся от своей жертвы, зная что перед отцом ему не оправдаться, и это легкое замешательство несостоявшегося насильника позволило Саше высвободиться и пулей вылететь из комнаты. Много позже девушка узнает, что своим спасением обязана вернувшемуся от зазнобы Ваньке Лихачу, который с разрешения Марьи Степановны Наезженной - местной экономки, на время одолжил вороного жеребца из хозяйской конюшни, чей топот и услышали участники несостоявшейся трагедии.
   - Ты побледнела, Сашенька, - произнес старший Воложин, выдергивая девушку из мрачных воспоминаний. - Не заболела ли ты, душа моя?
   Князь поднялся из кресла и взволнованно подошел к Александре Даниловне, пытаясь поймать взгляд голубых глаз.
   - Все в порядке, дядя. Просто немного устала, - протянув руку, девушка чуть сжала ладонь Андрея Фомича.
   - Тогда сейчас же отправляйся в постель. Я велю, чтобы ужин тебе принесли в комнаты.
   - Уже иду, - Саша слабо улыбнулась и, привстав на носочки, благодарно поцеловала князя в щеку. - Спасибо.
   - Я проведаю тебя вечером.
   Прежде, чем девушка успела выйти из кабинета главы имения, дубовая дверь мягко распахнулась, пропуская внутрь Никиту Андреевича.
   - Отец..., - начал было он, но тут же замолчал, увидев Александру Даниловну.
   - Никита, - не замечая возникшей напряженности, начал князь, - хорошо, что ты здесь. Проводи Сашеньку в комнату, очень уж бледный у нее вид.
   - Да, отец, - младший Воложин чуть склонил голову, тем самым прерывая все готовые возникнуть у девушки возражения и скрывая сверкнувшие гневом глаза.
   Спустя несколько минут, когда пара достаточно удалилась от кабинета, Никита Андреевич железной хваткой вцепился в хрупкое женское запястье.
   - Вы делаете мне больно! - Александра Даниловна остановилась посреди коридора и с презрением посмотрела на своего спутника.
   - Вы рассказали отцу? - прошипел Воложин.
   - Рассказала ли я ему о том, какой мерзавец его единственный сын? - гневно произнесла девушка, рывком высвобождая руку. - Как я могла? Это бы его убило!
   Никита Андреевич с секунду удивленно смотрел на нее, а потом захохотал, неприятно открывая рот.
   - Чему вы смеетесь? - оскорбленно спросила Саша.
   - Не вашего ума дело, - вмиг став опять серьезным и раздраженным, произнес Воложин.
   Несколько мгновений они стояли, меря друг друга неприязненными взглядами, а потом девушка, не выдержав, развернулась и побежала, что есть мочи. Едва успев прихватить с вешалки чье-то пальто, Саша выскочила на улицу и, утопая в глубоком снегу, понеслась в сторону лесной опушки, видневшейся в нескольких километрах вдали.
   Уже через полчаса ступни в легких домашних туфлях замерзли и одеревенели, дыхание сбилось, переходя в тяжелые хрипы, а непокрытая голова заболела. Но девушка продолжала упорно идти вперед, особо даже не представляя зачем это делает, просто хотелось оказаться как можно дальше от младшего Воложина. Задумавшись, Саша слишком поздно заметила несущегося во весь опор наперерез ей коня и поэтому, когда животное вместе с всадником оказалось рядом, девушка испуганно вскрикнула, неловко отшатнулась, споткнулась и упала в снег. Наездник потянул за уздцы, пытаясь не задеть девушку и поднимая тем самым вороного жеребца на дыбы.
   - Ты вообще смотришь, куда идешь?! - мужчина легко спрыгнул, почти тут же глубоко утопая в снегу. - Не зашиб?
   Вторая часть прозвучала уже не так резко, а даже скорее озабочено. Подойдя ближе, он наклонился, протягивая девушке руку и помогая встать на ноги.
   - Все в порядке, - стараясь сохранить достоинство, ответила Александра Даниловна.
   Всмотревшись в лицо стоящего рядом человека, девушка с нарастающим удивлением узнала знакомца из ее путешествия в Петербург. Ведь именно этот мужчина тогда чуть не сшиб ее, проносясь мимо на карете. Саша уже хотела высказаться по поводу умения ездить аккуратно, но вовремя вспомнила, что в тот раз была в образе молодого человека, то есть инкогнито.
   - Что вы здесь делаете? - недоуменно спросил мужчина, окинув фигуру девушки в пальто с чужого плеча и легких домашних туфлях.
   - Гуляю, - поплотнее запахиваясь, произнесла Саша.
   - Может вас подвезти? - галантно предложил незнакомец.
   - Вряд ли вам туда же, куда и мне.
   - Я направляюсь в имение Береза, что в паре километров отсюда, но готов доставить вас куда скажите.
   - Береза? - Александра Даниловна недоуменно всмотрелась в лицо мужчины. - А вы к кому?
   - Какое неуемное любопытство, - незнакомец чуть рассмеялся. - А мы ведь еще даже не представлены друг другу.
   - Как раз в этом имении я и живу, и до этого момента ни разу вас там не встречала, - чуть хмурясь, произнесла девушка.
   - Право, не стойте на снегу в этой обуви, - чуть качнув головой, мужчина не принимая никаких возражений, подвел Александру Даниловну к коню и помог забраться в седло.
   - Знаете, - девушка со страхом посмотрела на мускулистого жеребца под собой, - я не очень люблю животных.
   - Отчего же? - взяв коня под уздцы, мужчина повел его в сторону имения. - Этот - Гаврила - очень спокойный и умный.
   - Мне так не показалось, - девушка в панике старалась не свалиться со спины животного, но одновременно в страхе не решалась для этого чуть сильнее сжать теплые бока, - когда он несся прямо на меня.
   - Это вы оказались на нашем пути, - незнакомец чуть обернулся. - И вы не ответили, что делали так далеко от дома и в столь неподходящей для прогулки одежде?
   - Говорю же, - Саша смерила раздосадованным взглядом скрытый шапкой затылок мужчины, - что просто вышла подышать свежим воздухом.
   - Как вам будет угодно, сударыня, - вдруг покладисто согласился ее собеседник.
   Дальнейший путь до имения они проделали в молчании, а после Александра Даниловна поспешила внутрь натопленного дома, а незнакомец повел жеребца в конюшню.
   Уже сидя у себя в комнате и отогревая замерзшие ступни в тазике с горячей водой, девушка думала о том, кто же этот мужчина и к кому в имении он приехал. По выговору было ясно, что это не простой крестьянин, а представитель какого-то дворянского рода или просто среднего сословия.
   - Александра Даниловна, - постучали из коридора.
   - Входи, Алеша, - девушка поплотнее закуталась в шаль, с улыбкой смотря на появившегося мальчика.
   - Александра Даниловна, - снова повторил ребенок, - вас князь зовет, просил прийти поскорее, но только если вы себя лучше чувствуете.
   - Хорошо, Алеша, - кивнула Саша. - Ну, беги.
   Одевшись и приведя себя в порядок после неожиданной прогулки, девушка направилась в кабинет к хозяину дома. Постучавшись и получив разрешение войти, она распахнула дверь и удивленно замерла на пороге: посреди комнаты пожимая друг другу руки с улыбками на лицах, словно старые знакомые, стояли Андрей Фомич и давешний всадник.
   - А, Сашенька, - князь перевел взгляд на девушку, и приблизившись, приобнял ее за плечи, - ты пришла как раз вовремя. Хочу представить моего давнего и хорошего друга - графа Григория Петровича Гордона, - произнес Воложин, указывая на мужчину, а после продолжил, - а это, Гриша, моя воспитанница - Александра Даниловна Донская.
   - Счастлив, наконец, узнать ваше имя, - галантно поклонившись и поцеловав девушке руку, произнес второй мужчина.
   - Вы встречались? - удивленно спросил князь.
   Но ответ не успел прозвучать, так как в кабинет вошел младший Воложин.
   - Вот и последний член мой небольшой семьи, - с гордостью начал князь, - мой сын - Никита Андреевич Воложин.
   - Приятно познакомиться, - Гордон приветливо улыбаясь, протянул ладонь наследнику.
   - Взаимно, - младший Воложин пожал руку мужчине, - а вы...?
   - Граф Григорий Петрович Гордон, - ответил князь, с улыбкой оглядывая собравшихся. - Предлагаю всем вместе отужинать? - мужчины согласно кивнули. - Ты хорошо себя чувствуешь для этого, Сашенька?
   - Я хотела бы пропустить трапезу, дядя, - девушка украдкой окинула неприязненным взглядом младшего Воложина, - если вы не против.
   - Конечно, - сочувственно погладив воспитанницу по мягким волосам, произнес Андрей Фомич. - Значит у нас будет исключительно мужская компания. А с Гришей ты успеешь еще познакомиться, - лукаво улыбаясь, продолжил князь, прежде чем отпустить девушку, - он останется у нас погостить на некоторое время.
   - Буду рада, - учтиво кивнув, Александра Даниловна вышла из комнаты.
   - У вас чудесная воспитанница, Андрей Фомич, - произнес граф, мгновение спустя. - Донская, где-то я уже слышал эту фамилию.
   - Она дочь моего полкового товарища, они с женой скончались от чахотки почти сразу после рождения Сашеньки и я не мог не приютить ее.
   - Прекрасное создание, - задумчиво произнес Григорий Петрович.
   Еще несколько минут мужчины стояли каждый предаваясь своим мыслям. Гордон про себя отметил и неприязненный взгляд девушки, брошеный на младшего Воложина, и сверкнувшие неудовольствием и злобой глаза Никиты Андреевича при виде воспитанницы отца. Однако, граф также понимал, что для князя вся эта сцена прошла незамеченной, слишком тот любил обоих, чтобы увидеть столь явную антипатию и негатив.
   - Ну что ж, - первым очнулся старший Воложин, - пожалуй, отправимся в столовую?
   - Ведите, князь, - чуть улыбнувшись произнес граф.
  
  
   Фа
  
   За окном разливался яркий солнечный свет, наполняя собой комнату и словно лаская, притронулся к лицу спящей девушки. Где-то рядом запела птица, возвещая что день давно начался. Александра Даниловна медленно потянулась, просыпаясь и пытаясь предположить, что же может случиться с нею сегодня. По всему выходило, что очень многое, но почему-то главной мыслью в ее сознании был граф Гордон. Прошло уже несколько дней, а Григорий Петрович все также оставался загадкой для девушки.
   Как он мог являться другом князя? Они совершенно разные, что по возрасту, что по характеру, да и не слышала она раньше никогда от Андрея Фомича раньше о Григорие Петровиче. К тому же граф по статусу был ниже князя, а значит просто не годился ему в такие близкие друзья. В любом случае Саша решила, что может утолить свое любопытство напрямую - то есть спросить у старшего Воложина. Стоило ей мысленно произнести эту фамилию, как перед глазами тут же всплыл Никита Андреевич, который продолжал отравлял ей существование. Она совершенно не знала, что делать с этим мужчиной, да и боялась его попросту. Как можно будет жить дальше, если он над ней надругается? Пока счастливые случайности спасали ее, но вот как долго продлится такое везение? Видимо, девушке стоило все рассказать старшему Воложену, но страх того, что князь поверит не ей, а своему единственному сыну был сильнее. Как жить, если Андрей Фомич навечно отречется от нее? Александра Даниловна любила дядю как отца, и видеть презрение в его глазах, услышать отречение, произнесенное устами, что раньше лишь хвалили или ласково журили - нет, это было выше ее сил.
   Повернувшись на бок, стараясь скрыться от света, льющегося из окна, девушка с головой накрылась одеялом и сжалась в комок. Сашу терзали мучительные страхи и опасения, связанные с обоими Воложиными. Как же быть в такой непростой ситуации? У кого спросить совета? Александра Даниловна не успела обзавестись близкими подругами на балах, на которых ей довелось побывать. Матери же у девушки не было, а няня скончалась несколько лет назад. Вот и получалось, что Саше приходилось все решать своими силами, но раньше на помощь всегда приходили мудрые советы любимого дяди, теперь же она не могла сказать ему и слова о своей проблеме.
   Полежав так еще несколько минут, Александра Даниловна решила, что пора и на завтрак отправиться, все-таки негоже весь день проводить в кровати, какими бы ни были тяжкими мысли. Быстро одевшись, девушка спустилась в столовую, где уже сидели князь и граф. Подойдя к Андрею Фомичу, барышня наклонилась и поцеловала его в щеку:
   - Доброе утро, дядя.
   - Доброе, Сашенька, - князь тепло ей улыбнулся. - Как ты себя чувствуешь?
   - Все хорошо, дядя, - девушка кивнула и направившись к своему месту обратилась ко второму мужчине. - Доброе утро, граф.
   - И вам, Александра Даниловна, - Гордон чуть приподнялся со стула и легко кивнул.
   Между мужчинами за столом возобновилась оживленная беседа о политических делах внутри страны, и Александра Даниловна не вслушивалась, целиком пребывая в своих мыслях.
   - Дядя, - вдруг вклинилась в разговор девушка, - а как вы познакомились с графом? Раньше вы о нем совсем не упоминали.
   - Это довольно долгая история, душа моя, - князь чуть усмехнулся, - но коротко говоря, Гриша сын моего старого знакомого. Мы были очень дружны на службе, но потом судьба разнесла нас по разным государствам: Петр уехал в Польшу, а я решил вернуться в имение и заняться делами поместья, да и семье надо было уделить время.
   - А вы были в Польше? - живо поинтересовалась девушка, уже с большим интересом рассматривая графа.
   Говоря честно, внешне Григорий Петрович был довольно привлекательным мужчиной. Глубокие темно-карие глаза, правильной формы нос, высокие скулы, копна черных волос, собранных в небольшой хвост, и отпущенная по новой иностранной моде аккуратная бородка. Не вызывало сомнений, что у представительниц прекрасного пола граф пользовался большой популярностью. Взгляд к нему притягивался словно сам собой, а после легко отмечалась и статность, высокий рост, широкий размах плеч и мягкую улыбку, что время от времени касалась тонких губ. Осознавая свою внешнюю привлекательность, граф еще и сам не понимая, зачем пытался завоевать расположение Александры Даниловны, но пока все его усилия пропадали втуне.
   - Петр пригласил меня на свою свадьбу, - ответил князь, - а потом и на крестины Гриши. Оба раза я приезжал с семьей. Тебя в то время еще и на свете не было.
   - Но мне кажется, я помню графа, - задумчиво начала девушка.
   - Да, - вступил в разговор Григорий Петрович, - мы с отцом и матерью приезжали, когда мне исполнилось десять. Если я не ошибаюсь, вам было около двух лет от роду и все, чем вы занимались в то время, так это гукали и пытались жевать рукав моей рубашки.
   - Этого не может быть! - возмутилась девушка, стремительно краснея.
   - А ведь он прав, Сашенька, - князь засмеялся. - Я сейчас вспомнил, что в то время, когда Гордоны посетили нас, ты действительно проявлял недюжий интересе к рукавам рубашки Гриши, мы никак не могли понять в чем же дело. Даже пришлось съездить в город и купить ему другую одежду.
   Фыркнув, девушка уставилась в свою тарелку, чувствуя, что попала в довольно глупое положение.
   - Не расстраивайтесь, Александра Даниловна, - мягко произнес граф спустя несколько минут тишины. - Все мы были детьми, а мне даже приятно, что вы тогда проявили ко мне такой интерес.
   - Благодарю вас, - сухо произнесла Саша. - Пожалуй, на сегодня хватит воспоминаний. Могу я пойти, дядя?
   - Конечно, ступай. Ты что-то запланировала на этот день?
   - Не так много, дядя, - девушка поднялась из-за стола. - Хотела продолжить уроки с Алешей, и, возможно, немного прогуляться и почитать.
   - Хорошо, - князь кивнул, - но зайди, пожалуйста, перед ужином ко мне в кабинет.
   - Да, дядя.
   Девушка уже направилась к выходу из столовой, как в дверях столкнулась с младшим Воложиным.
   - Уже уходите, Александра Даниловна? - мужчина улыбнулся одними губами, глаза оставались холодными.
   - Да, Никита Андреевич. Приятного вам аппетита.
   И не слушая ответа, девушка покинула столовую, не замечая каким задумчивым взглядом смотрит ей вслед младший Воложин.
   День для Саши катился быстро и счастливо, как и все время, что она проводила в Березе. Ей нравилось находиться в этом доме, помогать мальчишкам, что не могли ходить в приходскую школу постоянно, учиться: считать, писать, читать.
   - Александра Даниловна, давайте сделаем перерыв, - взмолился около трех часов дня Алеша. - Я уже совсем устал.
   - Хорошо, - девушка потрепала мальчика по светлым волосам. - Чем же ты хочешь заняться в перерыв? Побегать?
   - Нет, - ребенок вдруг стремительно покраснел.
   - А чем же? - девушка чуть приобняла мальчика за плечи, подбадривая.
   - Мы можем сыграть ту песню, что вы меня научили? - выпалил Алеша.
   - Но ведь это почти учеба, милый, - Саша чуть улыбнулась
   - А вы споете, и тогда учиться будете и вы, и я, так справедливо, - мальчик бросил на нее хитрый взгляд.
   - Хорошо, уговорил. Садись за пианино.
   - Подождите, - ребенок вдруг заволновался, - я ведь могу забыть ноты.
   - Ну хорошо, - девушка опустилась на небольшую скамейку рядом с мальчиком, - я помогу тебе, если что. А теперь, начинай.
   Спустя несколько мгновений по комнате стали разноситься мягкие, мелодичные звуки любовного романса. Песня проникала в самую душу, и через пару тактов Александра Даниловна запела:
  
   Что в имени тебе моем?
   Оно умрет, как шум печальный
   Волны, плеснувшей в берег дальный,
   Как звук ночной в лесу глухом.
  
   Оно на памятном листке
   Оставит мертвый след, подобный
   Узору надписи надгробной
   На непонятном языке.
  
   Что в нем? Забытое давно
   В волненьях новых и мятежных,
   Твоей душе не даст оно
   Воспоминаний чистых, нежных.
  
   Но в день печали, в тишине,
   Произнеси его тоскуя;
   Скажи: есть память обо мне,
   Есть в мире сердце, где живу я...
  
   Стоило отзвучать последним нотам, как от входа в комнату послышался чуть хриплый голос:
   - Я никогда не слышал песни прекрасней.
   Стремительно развернувшись, девушка и мальчик увидели своего до этого незамеченного слушателя, коим являлся граф Гордон.
   - Что вы тут делаете? Шпионили? - Саша стремительно поднялась со скамейки и гневно воззрилась на мужчину.
   - Ни в коем случае, Александра Даниловна, - начал граф, оправдываясь, - я просто проходил мимо и звуки музыки привлекли меня, а найдя ее источник не решился вас прервать, так прекрасно звучала песня.
   Девушка все еще недоверчиво косилась на мужчину.
   - Это ведь Пушкин? - спросил Гордон, отводя взгляд.
   - Да, Александре Даниловне, - мальчик чуть выступил вперед, - он очень нравится. Но я, правда, пока выучил только эту мелодию.
   - У тебя хорошо получается, - граф улыбнулся ребенку. - Я в свое время играл на флейте.
   - Правда? - Алеша заинтересованно посмотрел на мужчину.
   - Правда.
   - Куда же вы направлялись, Григорий Петрович? - общество этого мужчины непонятным образом начинало волновать девушку, поэтому она стремилась избавиться от него, как можно скорее.
   - О, всего лишь в конюшню, - ее собеседник улыбнулся. - И, пожалуй, мне стоит продолжить свой путь, не буду вас отвлекать.
   Кивнув граф вышел из комнаты и, спустя несколько мгновений, его шаги затихли вдалеке.
   - А кто это такой, Александра Даниловна?
   - Гость Андрея Фомича, Алеша. Вернёмся к урокам?
   - Хорошо, - мальчик кивнул и поспешил сесть за свое рабочее место.
  
  
   Соль
  
   Вечером того же дня, как и обещала, Александра Даниловна зашла к князю.
   - Дядя, - постучалась девушка, а затем чуть приоткрыла массивную дверь, - можно?
   - Да, Сашенька, конечно, заходи, - мужчина оторвал взгляд от вороха бумаг, разложенных аккуратными стопками по всему столу.
   - Вы хотели со мной поговорить, - напомнила девушка, занимая кресло у окна и устремляя взгляд голубых глаз на Воложина.
   - Да-да, душа моя, - князь спешно поднялся из-за стола и занял место напротив Александры Даниловны. - Я хотел бы попросить тебя об одолжении.
   - Все, что угодно, дядя, - девушка тепло улыбнулась мужчине, чувствуя, как спокойствие и светлая радость заполняют сознание от одной только мысли угодить своему благодетелю.
   - Не думаю, что тебе понравится моя просьба, родная, - Андрей Фомич подался вперед и сжал хрупкую ладонь воспитанницы, - но я был бы тебе очень благодарен, если б не услышал сразу же отказ.
   - Не томите же, - Сашенька легко ответила на пожатие.
   - Хочу попросить тебя сопроводить Гришу в Рогожино, показать ему там все, а то он сидит один безвылазно в имении, а так и тебе, и ему было бы интересней, веселей. Все-таки по возрасту вы ближе, со мной графу скучно, да и Береза требует внимания.
   - Дядя, - девушка как могла, подавляла возмущение от такой просьбы, ведь знала же, что Воложин не из злого умысла просит, а по доброте душевной. - А разве не может граф сам посетить город? Так ли уж ему нужен проводник в моем лице?
   - Сашенька, милая, - князь откинулся в кресле и устремил взгляд в окно, - пожалуйста, просто выполни мою просьбу. Не так уж часто я их озвучиваю.
   - Простите, дядя, - девушка тут же почувствовала себя виноватой, ведь Воложин и, вправду, так редко просил ее о чем-то. - Конечно, я сопровожу графа куда скажете и все ему покажу.
   - Спасибо, душа моя, - Андрей Фомич поднялся со своего места и, наклонившись, легко поцеловал воспитанницу в щеку. - А теперь мне нужно работать.
   - Не засиживайтесь допоздна, - произнесла девушка, уже почти выйдя за дверь. - Я буду ждать вас на ужине.
   - Конечно, душа моя, конечно, - и Воложин снова погрузился в бумаги, нахмурился, кустистые брови почти что сошлись на переносице, а карие глаза внимательно пробегали со строчки на строчку.
   Выйдя из кабинета, девушка тихонько прикрыла за собой дверь. Она любила князя как отца, и ей было больно осознавать, что тому приходится руководить всеми делами в одиночку, только лишь потому, что ее он не хотел волновать лишними заботами, а Никита Андреевич не считал нужным помогать в подобном отцу. Нередко девушка становилась свидетельницей того, как князь ночами просиживал за закрытыми дверьми: считая и пересчитывая, заполняя множество книг по делам имения и составляя несчетное количество важных писем. Несмотря на то, что Андрей Фомич был в отставке и давно отошел от каких-либо военных или политических дел, многие друзья и знакомые по старой памяти обращались к нему за советом.
   Вздохнув, Сашенька направилась в свою комнату, а там, поразмыслив с секунду, позвонила.
   - Александра Даниловна, - раздался стук, - можно войти?
   - Да, Алеша, заходи - девушка отложила книгу и, выпрямившись, устремила взгляд на ребенка.
   - Вы звали? - чуть улыбнувшись, спросил тот.
   - Милый, - девушка ответила на улыбку, - не знаешь ли ты, где сейчас граф, который утром заходил к нам?
   - Так вроде на конюшне все еще, - задумавшись на мгновение, ответил мальчик, - возится с Ретивым. Ох и опасное же занятие.
   - Позови, - слегка побледнев при упоминании норовистого черного коня, произнесла девушка, - его, пожалуйста, в библиотеку.
   - Будет сделано, Александра Даниловна, - мальчик чуть кивнул и тут же выбежал за дверь - исполнять поручение.
   Подхватив книгу, девушка поднялась и вышла следом через несколько минут, направляясь в библиотеку и отчаянно надеясь не встретить по пути сына князя, который продолжал отравлять ее жизнь в Березе одним своим присутствием.
   Расположившись с книгой в одном из кресел у широкого окна с резными наличниками и приятными темно-бордовыми шторами, которые сейчас были раздвинуты, Сашенька углубилась в чтение, отдаваясь воле автора и причудливым хитросплетениям судеб героев.
   - Александра Даниловна, - произнес густой баритон, спустя около получаса. - Вы меня искали?
   - Граф? - девушка чуть удивленно посмотрела на вошедшего, все еще пребывая в вымышленном мире. - Ах да, искала, проходите.
   Мужчина опустился в кресло напротив, задумчивым взглядом посмотрев на стоящий между ними небольшой столик, на который девушка положила книгу обложкой вниз.
   - Я хотела бы предложить вам, - начала Сашенька чуть помедлив и смерив графа оценивающим взглядом, - отправиться со мной в Рогожино. Недавно туда пришла посылка для князя, которую необходимо забрать, да и вы заодно посмотрите город.
   - Очень любезно с вашей стороны, - удивленно ответил мужчина, а спустя секунду вдруг добавил. - Это ведь вас князь попросил?
   - Что даже, если и так? - девушка сверкнула глазами, мгновенно теряя все свое напускное радушие. - Вы отказываетесь?
   Пока еще непонятно даже для самой себя, но Александра Даниловна испытывала странные и, одновременно с этим, волнующие ощущения по отношению к графу. Их первая встреча состоялась всего несколько дней назад, но тем не менее мужчина занимал все мысли девушки, порой выводя ее из равновесия, заставляя испытывать столь обширную и разнообразную гамму чувств. Поэтому решив для себя, что подобное поведение собственной души ей непонятно и неприятно, Сашенька старалась избегать общества Григория Петровича. Но тут у нее не было выбора. Просьба князя важнее собственных желаний и предпочтений, глубокое уважение и восхищение Андреем Фомичом перекрывало все остальное. Поэтому теперь, чуть поджав губы, Александра Даниловна устремила на сидящего напротив мужчину одновременно пронзительный и сердитый взгляд. Ведь она так старалась угодить князю и выполнить его желание, а этот упрямый граф не шел ей навстречу.
   - Что вы, Александра Даниловна, - спустя несколько минут произнес мужчина, - и в мыслях не было отказываться. С удовольствием составлю вам компанию.
   Где-то в глубине души девушка до последнего момента надеялась, что граф откажется и она сможет честно сказать Андрею Фомичу, что пыталась, но дескать Григорий Петрович не захотел. А теперь выходило, что ей все же придется провести день в обществе этого мужчины, а также постараться держать себя в руках и вести достойно воспитанницы князя Воложина.
   - Хорошо, - девушка спокойно кивнула, смирив свой нрав, - тогда завтра утром буду ожидать вас после завтрака в передней. Не задерживайтесь.
   - Как скажите, Александра Даниловна, - граф покладисто кивнул головой.
   - До свидания, - девушка стремительно поднялась, поняв, что ненужный и неприятный румянец покрывает ее щеки.
   - Увидимся на ужине, - мужчина поднялся вслед за Сашенькой и слегка кивнул ей.
   Александра Даниловна быстрым шагом покинула комнату, даже забыв книгу на столике, так спешила удалиться. А вот граф еще долго оставался в библиотеке, сначала задумчиво смотря вслед ушедшей девушке и даже позабыв сесть, а после, уже опустившись в кресло и устремив взгляд в заснеженное окно, долго над чем-то раздумывал.
   Там и провел мужчина все время до ужина, а затем, спохватившись, стремительно встал и уже направился к двери, но, вдруг, на секунду замерев, вернулся к столику и аккуратно перевернул обложкой вверх книгу, забытую Александрой Даниловной, и прочел: Жюль Верн "Вокруг света за восемьдесят дней". Мягкая улыбка коснулась его губ и граф вернул фолиант в прежнее положение, а на ужине не сводил задумчивого взгляда с Сашеньки, совершенно невпопад отвечая на вопросы князя и его сына. Можно лишь гадать, о чем думал Григорий Петрович тем вечером, но порой, словно какая-то особенно приятная мысль посещала его сознание, он начинал улыбаться, но по-прежнему не отводил взгляда от единственной девушки за столом, чем немало смущал ее и, одновременно с этим, злил Никиту Андреевича, глаза которого вспыхивали черной яростью, стоило ему заметить подобную заинтересованность графа.
   Тем не менее для наших героев ужин прокатился быстро, также как и завтрак на следующий день. А вот ночью, каждый из участников, по своему переживал волнения и печали минувшего дня, стоит немного подождать и итог этих дум окажется на поверхности, навсегда меняя чью-то судьбу.
   - Вы готовы, граф? - Александра Даниловна уже ожидала мужчину в передней, завернувшись в полушубок и сменив, на удивление Григория Петровича, юбки на плотные штаны для верховой езды.
   - Да, готов, - чуть удивленно кивнул мужчина, рассматривая девушку. - Мы разве поедем верхом?
   - Ни в коем случае, - Сашенька чуть сморщила аккуратный носик, отвергая саму мысль о подобном. - Увидев Рогожино, вы поймете смысл моего наряда. А теперь идемте.
   Граф кивнул и уже хотел выйти наружу, как вдруг стремительно остановился и пораженно посмотрел на Александру Даниловну. Девушка, успевшая в этот момент потянуть на себя тяжелую дверь передней, обернулась и спросила:
   - Почему вы застыли?
   А мужчина лишь удивленно улыбался, не понимая, как не осознал раньше, кого же ему так напоминает воспитанница Воложина. Но теперь озарение вместе с воспоминанием о коротком пребывании в Петербурге обрушилось на него, заставив рассмеяться собственной недогадливости и невнимательности.
   - Прошу простить, задумался, - наконец уняв свое неуместное веселье, произнес мужчина. - Идемте.
   Девушка чуть качнула головой, как бы выражая недоумение относительно подобного поведения, но ничего спрашивать не стала. Спустя несколько минут пара уже ехала в небольшой двуколке, которой правил Иван, лихо сдвинув тяжелую, далеко не новую, шапку на затылок.
   - Домчу с ветерком, господа, - крикнул он им, подстегивая лошадей. - Будьте уверены.
   - Лучше поосторожней, Ваня, - недовольно произнесла Александра Даниловна, когда при очередном повороте, в который юноша влетел со свистом, не удержавшись, повалилась на графа. - Простите, - это уже было сказано, обращаясь к мужчине.
   Григорий Петрович лишь кивнул, чувствуя одновременно и радость от поездки, и какое-то напряжение, которое казалось зависло между ним и девушкой.
   - Расскажите мне про Рогожино, - попросил он спустя несколько минут.
   - Особо рассказывать нечего, - девушка спрятала руки в вязаных рукавицах в небольшой муфте. - Городок на несколько улиц и двадцать-тридцать домов. Ближайший к Березе, где можно купить относительно свежие газеты или получить посылку из столицы. Также там есть и аптека.
   - Вы провели в имении все свое детство?
   - Если вы спрашиваете, помню ли я родителей, - холодно произнесла Сашенька, - то нет, не помню. Меня воспитал и вырастил Андрей Фомич Воложин.
   - Простите, Александра Даниловна. Я никаким образом не хотел вас обидеть или задеть.
   - Пустое, - девушка отвернулась от собеседника, устремив взгляд на проносящиеся мимо леса. - Через несколько часов будем на месте.
   Дальнейший путь прошел почти в полном гнетущем молчании и девушка уже успела пожалеть, что в своем стремлении угодить дяде, согласилась на эту поездку. Мельком Александра Даниловна бросала взгляды на графа, стараясь разобраться в том, зачем его вызвал князь, а точнее, признаваясь в этом только самой себе, понять, наконец, почему присутствие этого мужчины выводило ее из душевного равновесия.
   Несомненно, Григорий Петрович был хорош собой, умен и обаятелен, но Сашенька никогда не увлекалась мужчинами подобного типа. А особенно настораживал какой-то особый ореол вокруг графа - в нем чувствовалось нечто такое, что виделось ей опасным, пугающим. Нет, конечно, Гордон не казался злым или жестоким человеком, просто девушку терзало некое предчувствие, что этот мужчина изменит ее жизнь и принесет много горя. Такое ощущение порой, бывает, возникает необоснованно, и из ниоткуда, но Сашенька с детства привыкла доверять подобным чувствам, одолевающим душу. Ведь обычно все, что подсказывала ей интуиция в скором времени сбывалось. Так было с родителями, но чаще все же проявлялось в каких-либо мелких случаях.
   Последний взгляд, который девушка позволила себе бросить на мужчину, перед тем как они приехали, был полон зарождающейся затаенной неприязни, будто граф уже чем-то расстроил ее.
   - Прибыли, Александра Даниловна, - Иван остановился недалеко от постоялого двора в Рогожино. - Я вас тут подожду, коней покормлю и почищу.
   - Хорошо, - девушка чуть кивнула и, не дожидаясь пока граф подаст ей руку, сама споро выбралась из двуколки.
   - Куда теперь, Александра Даниловна?
   Мужчина и не подозревал о том, какие чувства одолевали его спутницу на протяжении всего пути, поэтому был спокоен и расслаблен, и, возможно, немного очарован. Тогда как Сашенька всеми силами старалась вытравить из своих мыслей графа, тот наоборот не мог перестать думать об Александре Даниловне. Будучи старше и опытней, Григорий Петрович явственно понимал, какое чувство завладевает им, хотя не мог вспомнить, чтобы влечение к кому-то было столь сильным. Нет, эта девушка особенная и эмоции, которые заполняли сознание графа, проникали много глубже, чем в другие разы, когда он увлекался представительницами прекрасного пола.
   Их мысли, столь диаметрально противоположные и сложные, тем не менее были друг о друге.
   Спустя час пара обошла Рогожино вдоль и поперек, дважды заглянув в библиотеку и на местную почту. Саша откровенно скучала, а граф чувствовал себя неуютно, не понимая то ли он нежеланен для девушки, то ли ее беспокоит что-то другое.
   - Вы чем-то озабочены, Александра Даниловна? - решился он, наконец, спросить по прошествии еще десяти минут.
   - С чего вы взяли? - девушка чуть поморщилась и окинула мужчину придирчивым взглядом.
   - Стоило нам выйти из аптеки, как вы уже оглянулись несколько раз и все в одну и ту же сторону.
   - Вы чересчур наблюдательны, - вздохнув, произнесла девушка, а потом продолжила. - Ну что ж, слушайте: недалеко от аптеки я заприметила Никиту Андреевича.
   - Сына князя? - удивился Гордон.
   - Его, - Сашенька чуть кивнула.
   - И чем же он так привлек ваше внимание? - поневоле в голосе графа промелькнула нотка ревности, которой удивился даже он сам.
   - Понимаете, - девушка задумалась, так как, с одной стороны, все еще опасалась Григория Петровича и предчувствия связанного с ним, а, с другой, поневоле доверяла мужчине. - Никита Андреевич не очень хороший человек, и я точно знаю, что сегодня он собирался остаться в имении. А раз тайком решил выбраться в Рогожино, то непременно что-то задумал. Я была вынуждена с малолетства общаться с этим мужчиной, и он всегда думал только о себе, не говоря уже о том, что без выгоды для собственной персоны и пальцем не пошевелит. Меня терзает нехорошее предчувствие относительно его присутствия в городе.
   Последнюю фразу Сашенька произнесла в отчаянии, остановившись и устремив взгляд голубых глаз на мужчину. Она как будто молила того о помощи, понимании, и граф поверил ей. Можем ли мы его винить? Кто бы устоял перед стремлением столь чистого и открытого сердца?
   - Что вы предлагаете? - спросил он минуту спустя.
   - Давайте проследим за ним? Подслушаем?
   - Хорошо, - мужчина кивнул, чуть помедлив, - идемте.
   Стараясь не особо выделяться, пара двинулась в обратную сторону к аптеке. Стоило им подойти к одному из окон здания, выходящему на улицу, как дверь тут же распахнулась, выпуская наружу Никиту Андреевича, который быстро оглянувшись, поспешил в сторону почты.
   - Идемте, - не отдавая себе отчета, девушка двинулась следом за младшим Воложиным, схватив графа за запястье и потянув за собой.
   Мужчина ничего не сказал и лишь молча пошел вниз по улице. Спустя еще несколько томительных минут они, наконец, смогли затаиться у задней двери почты и подслушать разговор Воложина с Авгапием Степановичем Седых - местным управляющим.
   - Что вам, князь? - мужчина чуть подался вперед, навалившись на стойку и цыкнув на зазевавшихся мальчишек.
   - Как договаривались, - Никита Андреевич завел руку за пазуху и извлек оттуда плотно перевязанный бечевкой конверт.
   - Не изволите ли передумать? - Седых даже не прикоснулся к протягиваему предмету. - Все-таки ваш папенька, как понимаю, не в курсе дел.
   Последняя фраза была произнесена скорее как утверждение, нежели как вопрос. И это заставило Воложина побагроветь и начать в бешенстве раздувать тонкие, дряблые ноздри, отчего мужчина стал выглядеть еще более отталкивающим, чем раньше.
   - Не вашего ума дело! - чуть прикрикнул Никита Андреевич. - Вы либо исполняете уговор, либо я найду другого.
   - На вашем месте, - Авгапий Степанович медленно выпрямился за стойкой, в итоге оказавшись почти на полторы головы выше Воложина и почти вдвое его шире, - я бы попридержал язык, мил господин. А то в Рогожино улицы узкие, темные, вдруг не разойдемся?
   Никита Андреевич весь как-то сразу сдулся, словно шарик из которого выпустили воздух, и даже отступил на шаг назад.
   - Авгапий, ну да что вы, - в защитном жесте мужчина поднял руки, - вспылил, с кем не бывает? Просто мне дюже как нужно, чтобы деньги попали на ипподром к будущим скачкам.
   - Проценты здесь? - взяв конверт и взвесив его на ладони произнес Седых.
   - Само собой, - Воложин даже чуть кивнул, - все как и договаривались.
   - Тогда желаю вам не проиграться, мил господин, как было в прошлый раз, - хохотнув, произнес Авгапий Степанович.
   Было видно, каких сил стоило Никите Андреевичу сдержать свой буйный нрав, который он привык спускать с привязи в любое другое время. Но тут он впервые столкнулся с тем, что простой человек, обычный крестьянин, тот, с кем он привык не считаться, совершенно не боялся будущего князя, и мало того, позволял себе смешивать с грязью родовитого дворянина.
   - Всего доброго, - процедил Воложин, и стремительно покинул здание почты.
   Замершие у задней двери невольные слушатели обменялись удивленным взглядами.
   - Не знал, что сын князя игрок, - задумчиво протянул граф, когда они направились к постоялому двору.
   - Я думаю, дядя тоже не имеет представления о подобном. Недавно, - девушка вдруг замерла посреди дороги, будто что-то вспомнив, - Мария Степановна говорила о том, что из имения пропадают деньги и различные мелкие, но дорогие вещицы.
   - Мария Степановна?
   - Да, - кивнула девушка, продолжив путь. - Наезженна, она помогает дяде вести дела имения, служит кем-то сродни экономки. Андрей Фомич не справляется самостоятельно, а меня не допускает до бумажных дел или счетов.
   - Александра Даниловна, - граф тронул спутницу за локоть, почувствовав обиду в этих словах, - я думаю, князь делает это не оттого, что не доверяет вам, а просто не хочет волновать. Он часто писал мне о своей воспитаннице, говорил, что милая его сердцу Сашенька порой единственный свет в оконце, - девушка смущенно отвела взгляд от этих слов. - Ваше счастье - его главное желание. Дела же имения, это та отрасль хозяйства, от которой любой человек мучается под вечер головными болями, слишком там все муторно и волнительно. Простите его, что он не хочет вас попусту тревожить, ведь Андрей Фомич делает это для вашего же блага.
   - Я понимаю, - устремив на графа пронзительный взгляд произнесла Сашенька, - но от этого не меньше хочу ему помочь. Особенно теперь, когда узнала кто разворовывает имение и на какие нужды тратит эти деньги. Постойте, - девушка резко остановилась и встала напротив мужчины, посмотрев ему прямо в глаза, - скажите, вы ведь подтвердите мой рассказ?
   - О том, что сын князя игрок?
   - Да, - Саша решительно кивнула. - Я не хочу, чтобы дядя думал, что это лишь зависть с моей стороны или наговор.
   - Бросьте, вряд ли князь...
   - Вы подтвердите? - с нажимом перебила девушка.
   - Конечно, - граф медленно кивнул, - я ведь и сам все это слышал. Если хотите, - вдруг с жаром произнес мужчина, - могу дать слово чести.
   - Я верю вам и так, - отчаянно покраснев, произнесла Сашенька.
   Дальнейший путь до постоялого двора и имения они проделали в молчании, лишь изредка кидая друг на друга красноречивые взгляды. Несмотря на то, что никто из них не произнес больше ни слова, атмосфера в двуколке разительно изменилась: теперь эта была не тягостная тишина, а уютное молчание для двоих, в котором рождалось и крепло новое, но от этого не менее прекрасное, чувство.
  
  
   Ля
  
   Как часто порой наши лучшие стремления пропадают втуне, сама судьба вмешивается, безжалостно меняя планы и перемешивая жизни, не спрашивая разрешения или мнения. Так и в этот раз, Александра Даниловна и Григорий Петрович, терзаемые честными побуждениями, хотели рассказать князю о проделках его сына, но все пошло совсем не так, как задумывалось изначально.
   Двуколка остановилась у дверей имения уже под вечер, когда сумерки сгустились и сделались почти непроглядными.
   - Поговорим с князем после ужина? - Григорий Петрович галантно подал Сашеньке руку, помогая спуститься вниз.
   - Да, - девушка кивнула и послала робкую улыбку мужчине, - сейчас я бы хотела пройти к себе и переодеться.
   - Конечно, - граф замер, завороженно смотря вслед удаляющейся Александре Даниловне, можно было точно сказать, что он очарован.
   Поэтому спустя полчаса совершенно понятно стремление Григория Петровича зайти за Сашей и сопроводить ее в обеденную. Однако все его желания рассыпались в пух и прах, стоило мужчине услышать отчаянный крик из-за дверей девичьей спальни, который, впрочем, тут же смолк. Не отдавая полностью отчета в своих действиях, граф стремительно ворвался внутрь и его глазам предстала ужасающая сцена.
   Вернемся же немного назад, к моменту, когда Александра Даниловна и Григорий Петрович простились у двуколки.
   Смущенно краснея, девушка прямиком направилась в свою комнату, все ее мысли были исключительно о графе, но спустя эти несколько часов, они приобрели от части другую окраску - положительную. Проведя всю свою сознательную жизнь в Березе, Сашенька и не понимала, что начинает влюбляться в обаятельного Григория Петровича. Это новое для нее чувство было несомненно волнительным и приятным, хоть и немного омрачалось немного недобрым предчувствием, которое, впрочем, девушка с легкой душой отбросила. Мало ли что может привидеться впечатлительному юному сознанию?
   С такими мыслями Саша дошла до своей комнаты и спокойно зашла внутрь. Здесь и развернулась сцена для предстоящей драмы: на ее кровати, вольготно устроившись, расположился Никита Андреевич.
   - Что вы здесь делаете? - гневно произнесла девушка, мерея мужчину презрительным взглядом.
   - Ожидаю, когда вы соизволите вернуться с любовной прогулки, - ухмыльнувшись, ответил Воложин.
   - Что? - Саша опешила. - Кто вам позволил говорить подобное обо мне и графе? Да вы...
   - Что я? - единым слитным движением мужчина поднялся с кровати и медленно начал подходить ближе к девушке. - Считайте, что я почти что ваш хозяин, отец ведь не вечен, и быть вам содержанкой! Так что извольте помалкивать и не возражать.
   - Никогда! - забывшись, чуть громче, чем надо, выкрикнула девушка. - Никогда я не буду жить как ваша содержанка!
   - Это мы еще посмотрим, - ловко преодолев разделяющее их расстояние, Воложин схватил Сашу за руку и рывком притянул к себе. - Можете начать отрабатывать будущее содержание.
   - Пустите, - это внезапное движение, ставшее таким пугающе привычным для Саши в общении с Никитой Андреевичем, отрезвило девушку и придало ей сил для отпора. - Иначе я позову дядю и тогда вам не поздоровится. Он, наконец, узнает, каким мерзавцем оказался его родной сын.
   - А кто сказал вам, что отец в имении? - Воложин недобро усмехнулся и легко рванул воротник девичьей сорочки.
   Раздался оглушительный треск, но все еще надетое сверху пальто, Сашенька попросту забыла его снять, не позволило одежде соскользнуть с плеч.
   - Прекратите или я закричу! - отчаянно вырываясь и тяжело дыша, вымолвила девушка.
   - Кричите, - спокойно произнес Воложин, прижимаясь к юному телу.
   Александра Даниловна, не оставляя попыток к сопротивлению, и вправду закричала, но ее мольба о помощи была тут же прервана влажной рукой, зажавшей рот.
   - Ты что творишь, идиотка?! - мужчина приблизил побагровевшее от ярости лицо.
   Именно этот звук и услышал Григорий Петрович и тут же ворвался в комнату. Участники приключившейся перед ним драмы молча повернулись в сторону открывшейся двери. Голубые глаза Сашеньки молили о помощи, но одновременно было видно: девушка просто сгорает от стыда из-за того, что этот мужчина застал ее в столь компрометирующей и позорной ситуации.
   - Что вы здесь забыли? - Воложин даже не отстранился, лишь смерил графа гневным взглядом. - Это не вашего ума дело.
   После этих слов Григорий Петрович резко побледнел, в секунду оценив развернувшееся действие, а затем произнес четко и раздельно:
   - Отпустите девушку, сейчас же, - глаза графа потемнели и стали почти черными, такой гнев охватил мужчину.
   - А если я этого не сделаю? - Никита Андреевич легко выпрямился, продолжая удерживать жертву в своих руках.
   - Тогда вы об этом сильно пожалеете, - тихим, угрожающим голосом ответил Григорий Петрович.
   - Не вмешивайтесь не в свое дело.
   Граф в один шаг оказался рядом с парой, рывком помог девушке высвободить руки и задвинул ее за свою спину.
   - Я вызываю вас на дуэль, - отчеканил Григорий Петрович.
   - Из-за этой бесприданницы? - младший Воложин усмехнулся и спокойно скрестил руки на груди.
   - Вы отказываетесь? Покроете позором свою фамилию?
   - Никогда! - будущий князь мгновенно погабровел от еле сдерживаемой ярости. - Дуэль так дуэль. Когда?
   - Завтра на рассвете, - граф презрительным взглядом смерил второго мужчину. - Вас устроит?
   - Как нельзя лучше, - Воложин усмехнулся, - тогда к обеду я буду свободен. Дуэль состоится у замерзшего озера. Если не знаете, где это, спросите у Александры Даниловны, - имя девушки прозвучало как оскорбление.
   - Не испытывайте судьбу, Никита Андреевич, и уходите, - тихо угрожающе проговорил Григорий Петрович, вперив совершенно черные, от бушевавших внутрии эмоций, глаза в Воложина.
   Не прощаясь, второй мужчина покинул комнату.
   - Григорий Петрович, зачем, зачем же вы это сделали? - не отдавая отчета, девушка схватила графа за руку и сжала.
   - Неужели вы не цените собственную честь?
   - Разве она ценнее вашей жизни?
   - Так и есть, Александра Даниловна, - и не отрывая взгляда от испуганных голубых глаз девушки, граф мягко поцеловал ладонь, сжимающую его руку.
   - Григорий Петрович, - пораженно прошептала Сашенька.
   - Не опаздывайте к ужину, - мужчина выпрямился и мягко улыбнулся, - иначе князь будет волноваться.
   С этими словами граф покинул девичью спальню. Не передать словами, какое беспокойство охватило Сашеньку в ту же секунду. Ведь она знала, что Никита Андреевич был метким стрелком: все детство он упражнялся с отцовскими пистолетами. Она обязана сообщить об этом графу, но выходило, что получится это сделать только после ужина. Бросив быстрый взгляд на часы, Александра Даниловна отметила, что все события, как бы стремительно они не разворачивались в ее сознании, на деле заняли достаточно много времени. Если девушка не поспешит, то опоздает на вечернюю трапезу и тем самым заставит князя волноваться, а то и заподозрить что-то.
   Находясь в смятении, Александра Даниловна не представляла стоит ли говорить дяде о намечающейся дуэли. С одной стороны, таким образом она сможет уберечь обоих мужчин, с другой - назревший конфликт графа с Никитой Андреевичем это разрешить не поможет. Стремительно собравшись, девушка вылетела за дверь и спешным шагом направилась в столовую, где все уже сидели на местах.
   - Сашенька, - князь чуть улыбнулся и двое мужчин поднялись вслед за ним.
   - Дядя, - девушка прошествовала к стулу во главе стола и легко коснулась щеки Андрея Фомича. - Извините, что опоздала.
   - Ничего, - мужчина кивнул воспитаннице, - садись и я прикажу подавать.
   Ужин прошел блекло и скомкано, связанного разговора не получалось, так как каждый из молодых людей пребывал в своих собственных мыслях, совершенно невпопад отвечая на вопросы князя и сухо поддерживая с ним беседу.
   - Да что же с вами такое? - недоуменно воскликнул хозяин дома, когда подали чай.
   - Что вы имеете в виду, дядя? - спросила девушка, после нескольких минут томительной тишины в ответ на вопрос Андрея Фомича.
   - Молчите, - князь положил несколько кусочков сахара в кружку, - отвечаете все невпопад. На тебе, Сашенька, вообще лица нет. Что-то случилось?
   - Вам показалось, отец, - твердо произнес младший Воложин.
   - А тебя, Никита, я вообще весь день найти не мог. Где ты был? - князь нахмурился.
   - Мне нужно было отъехать к Гончаровым, извините, что не предупредил, - не моргнув и глазом, соврал мужчина.
   - Что ж, понятно, - Андрей Фомич кивнул каким-то своим мыслям. - А как тебе Рогожино, Гриша? Понравилось?
   - Довольно красиво, - ответил граф, - я рад, что мне удалось там побывать.
   - Не привезли ли вы посылку для меня?
   - Конечно, дядя, совсем вылетело из головы передать ее вам, - девушка виновато посмотрела на князя.
   - Ничего, милая, - старший Воложин добродушно улыбнулся. - Завтра с утра отдашь, заодно и расскажешь, как твой день прошел. Там ничего важного ведь нет, всего лишь расходные книги, а они ждут.
   - Как скажите, дядя.
   - Что ж, молодежь, - Андрей Фомич легко поднялся со своего места, - у меня уже давно не так много сил, как у вас, так что позволю себе откланяться. Да и вы не засиживайтесь долго. Спокойной ночи.
   - Я тоже очень устала за сегодня, отправлюсь, пожалуй, спать. Спокойной ночи, - стремительно поднявшись произнесла девушка, а после чуть пожала князю руку на прощание и первой покинула помещение, не дожидаясь ответа мужчин.
   Спустя несколько минут столовая опустела: все отправились по своим комнатам, вот только отнюдь не спать, а размышлять, решать, ожидать.
   Монументальные ходики, что стояли недалеко от библиотеки, громко пробили двенадцать раз, ночь стремительно вступила в свои права, мягким темным покрывалом накрывая все вокруг. Александра Даниловна не спала и тревожно ворочалась в своей кровати, ей казалось, что она просто обязана что-то сделать: рассказать князю о дуэли, предупредить графа о способностях младшего Воложина, наконец, унизиться перед Никитой Андреевичем и попросить его отменить дуэль. Невозможность отдать предпочтение хоть одному из этих решений, сводила девушку с ума, заставляя переворачиваться с боку на бок и терзать сознание тысячами мыслей. Прошло еще немало времени, примерно с час, прежде чем Саша решилась отправиться к графу, чтобы предупредить его и, возможно, только возможно, ей удастся отговорить мужчину от дуэли.
   Быстро запахнувшись в теплую шаль, девушка вышла в темный коридор, одной рукой держа свечу, а другой удерживая платок на плечах. Осторожно ступая, словно какой-то вор, Саша кралась в сторону спальни отведенной для графа. Остановившись в дверях, девушка застыла в нерешительности, помедлив несколько секунд, взвешивая еще раз все за и против. Наконец, окончательно убедив себя в правоте собственных действий, Сашенька подняла руку и осторожно постучала.
   - Граф, - спустя секунду тишины, шепотом позвала девушка.
   Дверь тут же распахнулась и мужчина удивленно посмотрел на ночную гостью.
   - Александра Даниловна? Зачем вы здесь?
   - Мы можем поговорить внутри? - девушка опасливо оглянулась.
   - Конечно, проходите, - мужчина отступил в комнату, пропуская собеседницу внутрь.
   Оказавшись в чужой спальне, Саша быстро осмотрела оную и аккуратно присела на самый краешек небольшой софы. Граф закрыл дверь и остался стоять.
   - Что привело вас в столь поздний час? - наконец, спросил мужчина, когда понял, что девушка из-за страхов не настроена говорить первой.
   - Я хотела предупредить вас, - начала Саша, - о том, что Никита Андреевич прекрасный стрелок, он с детства обучался оружейному мастерству и тренировался с отцовскими пистолетами.
   - И что с того? - чуть раздраженно произнес мужчина, отходя к окну и поворачиваясь спиной к собеседнице.
   - Пожалуйста, граф, - тихо начала девушка, - откажитесь от этой дуэли. Оно того...
   - Вы волнуетесь за мою жизнь? - чуть усмехнувшись спросил Григорий Петрович.
   - Почему вы так говорите со мной? - Саша вскочила со своего места и вперила непонимающий взгляд в напряженную спину.
   - Идите спать, Александра Даниловна, - граф вдруг тяжело вздохнул и усталым жестом коснулся ладонью лица. - Все будет хорошо.
   - Да как же вы не понимаете, - в один стремительный шаг девушка подлетела к окну и потянув мужчину за локоть, заставила посмотреть на себя. - Вы совсем не обязаны делать это. Не для...
   - Как же не обязан? - граф внимательно всмотрелся в лицо напротив, а потом очень мягко улыбнулся. - Для вас я многое готов сделать.
   Окончание фразы прозвучало едва ли громче шепота, но девушка все прекрасно разобрала.
   - Отчего вы так говорите, граф?
   - Оттого, что сердце мое переполнено чувством к вам, Александра Даниловна.
   - И что же это за чувство? - тихо спросила девушка.
   - А вы не знаете?
   - Скажите!
   - Я в вас влюблен, влюблен словно мальчишка! - наконец громко произнес граф, а потом снова понизил голос. - Да и как скажите вас можно было не полюбить? Я безвозвратно очарован вами. Не томите же, - мужчина вдруг чуть сжал хрупкие женские ладошки в своих, - скажите, безответно мое чувство или нет?
   Девушка молчала довольно долго, не смея поднять взгляд на своего визави.
   - Я понял, не мучьте меня отказом, произнесенным вслух, - сокрушенно проговорил граф спустя еще несколько минут. - А теперь уходите же...
   - Нет, - вдруг четко произнесла девушка, - оно не безответно, Григорий Петрович.
   - Вы это говорите, потому что...
   - Потому что так и есть, - перебила Саша и сделала шаг вперед, сокращая между ними расстояние. - Чувство, которое я испытываю к вам не может быть ничем иным, кроме как любовью.
   В комнате воцарилось молчание, пара замерла, в свете нескольких свечей им едва удавалось разглядеть выражение глаз друг друга. Безликая луна надкусанным боком озаряла стоящих мужчину и женщину, не отводящих очарованных взглядов, их руки сами собой переплелись, сближаясь, словно каждому из них именно сейчас, в эту секунду, было так необходимо ощутить другого рядом.
   Медленно граф поднял ладонь и коснулся щеки девушки, аккуратно поглаживая мягкую, чуть прохладную, кожу. Подавшись вперед, мужчина поцеловал Сашу, осторожно, стараясь не испугать ее своими действиями. Он прекрасно понимал, что для его избранницы такая близость была в новинку и она могла легко ужаснуться подобному поведению и убежать. И при этом, граф ясно осознавал, что совсем не хочет делать то, на что девушка не настроена или что может ее испугать, обидеть. Впервые в своей жизни Григорий Петрович не был уверен в совершаемых действиях. Будучи потомственным шахматистом, а значит являясь великолепным стратегом и, к тому же, обладая аналитическим складом ума, Гордон вдруг оказался выброшен на откуп воле случая и ситуации, словно рыба на берег. Он попросту не знал, что делать. Хотелось одновременно всего и ничего. Это чувство сводило мужчину с ума, но тем не менее, он не находил в себе сил отстраниться и прервать поцелуй, такой желанной была сейчас для него Сашенька. С этого момента и навсегда.
   Совершив над собой поистине нечеловеческое усилие, граф все-таки оторвался от чуть припухших от излишне страстных поцелуев губ девушки и отступил на шаг.
   - Я..., - начал он задыхаясь, - вы не....должны, - глубоко втянув носом воздух, мужчина постарался восстановить дыхание и унять учащенное сердцебиение. - Вам следует уйти, Александра Даниловна.
   - Вы прогоняете меня? - глаза девушки все еще отражали так и не потухшее за эти несколько секунд пламя страсти.
   - Если вы останетесь, то я не могу ручаться за свое поведение, - для верности граф отступил еще на шаг назад.
   - А если завтра вас застрелят? Из-за меня, из-за вашей глупой гордости!
   - Так вы поэтому здесь? - мужчина резко выпрямился.
   - Я здесь, потому что вы дороги мне, - Александра Даниловна сделала несколько маленьких шагов навстречу собеседнику. - Вы не слушали меня раньше? Я люблю вас!
   - Тогда тем более уходите, - граф прикрыл глаза.
   - А если завтра не наступит? - тихо произнесла девушка. - Что если...?
   Мужчина промолчал и ничего не ответил.
   - Не лучше ли жить сегодня? - Саша приблизилась вплотную и положила руки на плечи Григорию Петровичу.
   - Я не могу противиться вам, - так и не открыв глаза, мужчина слепо потянулся к губам девушки, целуя.
   Они снова оказались в объятиях друг друга, притягивая как можно ближе, не отпуская, так чтоб ни проник даже волосок меж ними. Поцелуи следовали один за другим, наполняя страстью юные горячие сердца, раздувая пламя любви и нежности в душе мужчины и женщины. Жадные до ощущений и желанного тела, ладони наперебой скользи по стройным, гибким телам, на секунду переплетаясь, чтобы снова отправиться в увлекательное путешествие, открывая неизведанное, новое. Одежда казалось ненужной, фальшивой нотой в этой пламенной песни плоти страстных сердец. Поэтому сталкиваясь и мешая друг другу, влюбленные старались освободиться от оной сами и помочь партнеру. Не ощущалось ни тени смущения или отвращения, их близость, разгоряченные, обнаженные тела, прижатые друг к другу, были самой естественной вещью на свете.
   Тяжелые, прерывистые вздохи постепенно перерастали в глубокие, тихие стоны. Мужчина медленно покрывал поцелуями каждый сантиметр желанного тела. Ненасытно исследуя его, открывая для себя. Он касался влажными губами тонкой шеи, не лишая внимания и миллиметра, следовал к ключице и обводил горячим языком выпирающую косточку, чем вырывал задушенный стон изо рта партнерши. Девушка распласталась у него в руках, удерживаясь от падения, мягко сжимая ладонями широкие плечи, а потом снова, влекомая волнами страсти, начинала исследовать чужое тело. Они сталкивались и переплетались всеми конечностями, путались друг в друге и ворохе одежды на полу, переступали и скользили по мягкому ворсу ковра, не смея, не имея возможности ни на секунду оторваться друг от друга. Общее возбуждение разливалось по комнате, опьяняя еще больше.
   Наконец, любовники добрались до кровати и повалились в нее, по-прежнему не расплетая объятий. Мужчина чуть отстранился, любуясь лежащей девушкой, тем, как лунный свет мягко очерчивал все ее контуры: юное, дышащее страстью лицо, хрупкие, нежные плечи, аккуратную, упругую грудь, стройную талию, бархатные бедра. Все было идеальным, подходящим и уже таким родным. Скользя взглядом по столь желанному телу, мужчина еще долго не решался проследить этот путь ладонью, не осмеливался нарушить одновременно невинность и чарующую страстность момента, несмотря на то, что собственное возбуждение туманило разум. Но сейчас для него на всем свете не существовало больше никого кроме женщины, делившей с ним постель в этот момент, ее лицо было всем: и миром, и воздухом, и светом. А ее желания ощущались превыше собственных. И поэтому, лишь когда девушка протянула руки и сцепила их в замок на его шее, вплетая пальчики в густую шевелюру, мужчина позволил себе наклониться за еще одним поцелуем. Прижаться горячим, возбужденным телом к ее, показать, дать ощутить сжигающее его желание. Их губы соприкоснулись, позволяя и телам слиться в единое целое вслед за ними.
   Оставим же героев на этой ноте, пусть лишь луна на небосклоне будет свидетелем их близости.
  
   ***
   Солнце еще не взошло, а Григорий Петрович уже проснулся и как можно бесшумней встал с кровати. Оглянувшись, мужчина позволил себе несколько секунд полюбоваться обнаженным, прикрытым до плеч тяжелым, теплым одеялом, юным телом ночной гости. Саша даже не проснулась от движений графа и не заметила, как он быстро оделся и, собрав вещи девушки, аккуратно сложил их стопкой на стуле.
   Все существо мужчины было переполнено любовью к Александре Даниловне, о чем он собирался говорить ей на протяжении всей оставшейся жизни. Вот только вернется с дуэли. Остановившись у двери в нерешительности, граф замер на несколько секунд: он не хотел будить Сашеньку раньше времени и отягощать ее душу предстоящим кровопролитным столкновением, но при этом также не мог оставить дверь открытой - ведь войти мог любой и тогда была бы поругана честь девушки. Наконец, придя к единственному возможному выходу, Григорий Петрович бесшумно вышел в коридор и закрыл комнату снаружи, после чего просунул ключ под дверь. Так девушка была в безопасности и могла выйти самостоятельно, когда проснется. Бросив еще один взгляд на оставленную позади спальню, так, будто мог все еще видеть спящую Сашу, граф стремительным шагом направился на конюшню. Он понятия не имел, где находится то самое озеро, о котором говорил младший Воложин, поэтому собирался исправить это досадное упущение, расспросив слуг.
   - Иван, - позвал граф, входя в конюшню - нет ответа. - Иван, - уже громче.
   - А, кто здесь? - подслеповато щурясь в утренних сумерках, из дальнего конца помещения появился молодой человек.
   - Это я, - граф вошел в освещенный прямоугольник от небольшого окна.
   - Что вы здесь так рано? - удивленно спросил Иван и, зевнув, потянулся. - Коня вам подать?
   - Седлай Ретивого, - мужчина кивнул каким-то своим мыслям. - И будь добр, объясни, как добраться до озера, что недалеко от леса.
   - А, ну это мы сейчас, мил государь, подождите, - и молодой человек начал споро седлать черного, как ночь, жеребца, который недовольно пофыркивал в его сторону. - Вам нужно пересечь лес по прямой, и там, где-то с километров пятнадцать проехать, потом и будет озеро. Только вот зачем вам оно? Лед там не крепкий, кататься не стоит, убьетесь.
   - А вот это тебя уже, Иван, не касается, - холодным тоном ответил граф. - За информацию, спасибо.
   - Как скажите, Григорий Петрович, - и молодой человек чуть склонил голову.
   - Чем-то еще помочь? - спустя пятнадцать минут спросил Иван, когда конь уже был готов к выезду.
   - Да, скажи-ка мне, как далеко имение Гончаровых отсюда?
   - Дайте-ка подумать, - молодой человек задумчиво сдвинул шапку на затылок. - Да за полчаса-минуток двадцать доберетесь, думает-с.
   - А светать когда будет?
   - Рассвет, бишь? - граф кивнул. - Да через пару часов, поздно еще, зима глубокая, светлеет не так чтоб уж и очень рано, ваша милость.
   - Спасибо, Иван, - мужчина вывел коня наружу и лихо вскочил в седло.
   - Да не за что, - молодой человек недоуменно посмотрел в спину удаляющемуся всаднику, и отправился досыпать в свою пристройку. - Кто их поймет, этих господ.
   Тем временем мужчина, легко управляя конем, двигался в сторону соседнего имения - там жил давний знакомый графа - Олег Александрович Гончаров, которого Григорий Петрович еще накануне попросить быть его секундантом. По прошествии двадцати минут Ретивый остановился у ворот.
   - Вовремя ты, Гриша, - Олег Александрович приблизился к коню и пожал руку седоку. - Не передумал еще?
   - Нет, - граф отрицательно мотнул головой. - Но тебя заставлять права не имею, знаю, что подобное не в твоем характере.
   - Ничего, - второй мужчина забрался на коня, - куда ехать, знаешь?
   - Отсюда на север.
   - На озеро что ли? - Олег пришпорил коня и оказался рядом с графом. - Странное место для дуэли.
   - Что в нем такого?
   - Да снега там по колено, непроходимое. Ежели ранят кого из вас, как прикажете потом добираться?
   - Бездыханному телу без разницы как ехать, - мрачно произнес граф.
   - И кто ж из вас будет этим телом, по твоему разумению? - Олег Александрович нахмурился.
   - Смею надеяться, что не я, - Григорий Петрович кивнул спутнику и пришпорил коня.
   По прошествии времени, мужчины, наконец, выехали на покрытый снегом берег озера. Уже начинал заниматься рассвет.
   - Может не придет? - спросил Гончаров, спешившись и подходя чуть ближе к замерзшей воде.
   - Стой, где стоишь, Олег, - крикнул граф, - лед там тонкий, провалишься.
   - Я здесь не первый год живу, - второй мужчина чуть усмехнулся и развернулся лицом к собеседнику, - и знаю, что уже не одна душа сгинула в этих коварных водах.
   - Господа, - раздалось из-за деревьев и на небольшую поляну выехали еще три всадника.
   Это были Никита Андреевич с секундантом и доктором.
   - Мы, кажется, не знакомы, - произнес высокий мужчина, приехавший вместе с Воложиным, - Даниил Евгеньевич Мирской.
   - Григорий Петрович Гордон, - они пожали друг другу руки.
   - Павел Петрович Тверской, - третий мужчина оказался пожилым господином с густыми усами, врачом, - надеюсь, что мои услуги никому не понадобятся.
   - Не надейтесь, - последним с коня спустился младший Воложин и выпрямившись во весь рост, смерил графа презрительным взглядом, - сегодня здесь прольется кровь так или иначе.
   - Последний раз предлагаю вам, господа, - произнес Павел Петрович, который выступал еще и как распорядитель, - отказаться от дуэли и решить дело мирным путем.
   - Нет, - выплюнул Никита Андреевич.
   - Нет, - вторил ему граф.
   - Какое оружие предпочитаете?
   - Пистолеты, - первым сказал Григорий Петрович.
   - Подтверждаю, - произнес Воложин.
   - Дистанция тридцать шагов, согласны? - мужчины синхронно кивнули. - Дуэль до первой крови?
   - До первой раны, - холодно сказал Воложин.
   - Согласен, - ответил граф.
   - Господин Мирской, заряжайте, - скомандовал Павел Петрович.
   Даниил Евгеньевич достал из сумки коробку с оружием и передал ее в руки Олегу Александровичу. Дальше мужчина открыл крышку и, под внимательными взглядами остальных, зарядил пистолеты, а после положил обратно в бархатные углубления.
   - Григорий Петрович, - обратился врач к графу, - выбирайте.
   Гордон протянул руку и взял верхний пистолет, сразу за ним вытянул из углубления второй Воложин.
   - Секунданты, отмерить позиции.
   Гончаров с Мирским встали спина к спине и начали, считая вслух, расходиться в противоположные стороны. На цифре пятнадцать оба мужчины замерли и воткнули глубоко в снег сабли с повязанными на них яркими лентами.
   - Право первого выстрела решит жребий, - врач обратился к мужчинам, - Никита Андреевич, ваш выбор?
   - Орел.
   Ловкая рука вскинула монетку и та, несколько раз перевернувшись в воздухе, упала в снег.
   - Первый выстрел ваш, господин Воложин, - констатировал Павел Петрович. - Готовы? - обратился он к дуэлянтами спустя пару секунд, и те кивнув, сняли верхнюю одежду, оставшись в рубахах.
   Встав спина к спине ровно посередине между отмеренными тридцатью шагами, мужчины замерли, ожидая команд Тверского.
   - Надеюсь вы успели попрощаться? - ядовито спросил Воложин.
   Граф в ответ промолчал.
   - К бою, - произнес врач, мужчины подняли пистолеты на уровень головы и взвели курки. - Расходитесь.
   Спустя несколько томительных секунд дуэлянты достигли отметок и снова замерли.
   - Развернитесь, - раздалась еще одна команда, и мужчины оказались лицом к лицу. - Ваш выстрел, господин Воложин.
   Никита Андреевич чуть ухмыльнулся, вытянул вперед правую руку и, прищурив левый глаз, нажал на спусковой крючок. Оглушительно в лесной тишине прогремел выстрел, граф пошатнулся, но устоял.
   - Ваш черед, господин Гордон.
   Спустя секунду раздался еще один выстрел, который своим звуком спугнул пару пичуг с ближайших деревьев.
  
   ***
   Вернемся в имение, где как раз в этот судьбоносный момент на кровати проснулась Александра Даниловна. Потянувшись и, удивившись ощущению странной неги во всем теле, девушка огляделась. Сначала, на несколько секунд, ее поразил испуг - что это за комната? Но потом все события минувшего дня и ночи предстали перед глазами, что заставило Сашу смущенно спрятаться под одеяло. А потом еще одна деталь посетила ее сознание - дуэль. Как же она могла забыть! Стремительно поднявшись, девушка начала скоро одеваться, а потом ринулась к двери и дернула ее на себя - не поддается. Быстро перебрав в уме все возможности, Саша растерянно топнула ножкой и ощутила под подошвой мягких домашних туфель твердую выпуклость ключа. Вот оно. Подняв его, она тут же отперла замок и, оглядевшись, выбежала в коридор, где припустилась в сторону своей спальни. Для того, чтобы достичь места назначения и переодеться в более подобающую одежду, ей понадобилось от силы десять минут.
   Выбежав в переднюю девушка столкнулась с Андреем Фомичом.
   - Дядя.
   - Саша.
   Прозвучало одновременно и они устремили внимательные взгляды друг на друга.
   - Куда ты собралась в такую рань? - нахмурив брови, спросил мужчина.
   - А вы? - девушка стремительно старалась придумать хоть что-то.
   От ответа ее избавил шум снаружи и громкие голоса.
   - Что происходит? - князь двинулся вперед.
   Тут входная дверь распахнулась и Александра Даниловна со старшим Воложиным пораженно замерли, не смея вымолвить ни слова. На несколько секунд воцарилась тишина.
   Сквозь двери, аккуратно поддерживая носилки, пытались протиснуться Гончаров с Мирским, но у них это выходило не слишком-то удачно. Потом, все же справившись, мужчины вошли внутрь.
   - Что здесь происходит? - громко спросил князь, чем заставил всех обратить внимание на себя. - Кто...
   Тут мужчина осекся, потому что узнал фигуру, распластавшуюся без сознания на наскоро сооруженных носилках. Это был его сын. Лицо младшего Воложина приобрело почти смертельную бледность, шуба распахнута, а на груди виднелась повязка, которая стремительно пропитывалась кровью.
   - Господа, господа, - мимо остановившихся мужчин протиснулся Тверской, - почему встали? Несите же, несите его в комнату. Нужно немедленно обработать рану! Князь, - врач обратился к хозяину дома, - при всем уважении, не мешайте, от этого зависит жизнь вашего сына.
   - Конечно, - старший Воложин как-то потерянно кивнул и отодвинулся с дороги.
   Тут же Мирской с Гончаровым заспешили по коридору, сопровождаемые врачом, спустя пару секунд все стихло. В передней остались только князь с Сашей и, вошедший позже всех, Гордон. У графа рука была на перевязи, но, видимо, рана являлась несерьезной, раз врач решил сначала заняться младшим Воложиным.
   - Гриша, - потрясенно произнес Андрей Фомич, а потом искра понимания мелькнула в его глазах.
   - Князь, - медленно начал граф, - позвольте...
   - Я не хочу слышать и слова, - резко перебил Воложин, его обычно светлые карие глаза стремительно темнели, ноздри раздувались от сдерживаемой ярости, а ладони резко сжались в кулаки. - Не желаю слушать твои объяснения! Я приютил тебя, дал кров и возможность переждать, относился как к родному сыну, - с каждым словом голос князя набирал громкость, - и как ты мне отплатит? Вздумал стреляться с Никитой!
   - Послушайте же, - видно, что обвинения и злость старшего мужчины глубоко задели графа, - дайте...
   - Нет, - отрезал Воложин. - Выметайся из моего дома! Чтоб и духа твоего здесь не было, сию же секунду! Я жду.
   Граф перевел потерянный взгляд на Сашу и, развернувшись, вышел наружу. Плечи его поникли, а голова была низко опущена.
  
   ***
   Прошло без малого два месяца с момента дуэли и Никита Андреевич только-только шел на поправку. Сашеньке не удалось и словом перемолвиться с графом с утра как князь его выгнал. Даже имя Григория Петровича теперь было под запретом в Березе, не говоря уже о возможности увидеться с ним. Девушка в отчаянии попыталась рассказать дяде о случившемся, о том, из-за чего произошла дуэль, но тот ее не слушал. Князь неотлучно находился при сыне и одним взглядом, даже не словами, молил Сашеньку о помощи и поддержке. Как же девушка могла в такой момент разбиться сердце любимого ею Андрея Фомича, когда тот и так пребывал в состоянии глубочайшего горя? Ей пришлось отринуть собственные чувства и желания в угоду интересам князя, который так много для нее сделал и значил.
   И вот на исходе второго месяца, Сашенька стала свидетельницей неприятного для ее будущего разговора. Она как обычно шла в комнату к младшему Воложину, чтобы помочь князю обработать рану. Андрей Фомич сам настоял на том, чтобы именно он проводил процедуру перевязки и занимался гигиеническими манипуляциями. Казалось, что призрачная возможность потерять любимого сына, которая появилась из-за ранения на дуэли, теперь диктовала князю проявлять по отношению к своему отпрыску недюжую заботу и желание угодить.
   - Отец, - из-за неплотно прикрытых дверей раздался чуть хриплый голос младшего Воложина, - у меня есть к вам просьба.
   - Конечно, говори, - было слышно как старший мужчина откинулся на скрипучем стуле.
   - Когда я поправлюсь, то мне бы хотелось сыграть свадьбу, - Сашенька за дверью замерла и настороженно напряглась, решив не входить и дослушать разговор до конца.
   - У тебя есть избранница? - даже в голосе князя была слышна улыбка. - Давно ли, Никита?
   - Есть, отец, - нотки нерешительности проскользнули в ответе сына. - Но я не уверен, что вам она придется по душе.
   - Бесприданница?
   - Да, - осторожно ответил младший Воложин.
   - Это, конечно, не очень хорошо, Никита, - задумчиво произнес Андрей Фомич, - но если твое сердце тянется именно к ней, то кто я такой, чтобы противиться этому влечению?
   - Так вы и правда будете не против, если я женюсь на бесприданнице? - прозвучало очень удивленно.
   - Скажи же мне ее имя и тогда я смогу дать точный ответ. Она нам знакома? Вхожа в дом?
   - Да и да, отец, - послышался легкий скрип кровати, будто Воложин устраивался поудобней. - Если честно, то вы знаете ее даже ближе, чем думаете.
   - Правда? - теперь удивленным был Андрей Фомич. - Говори же, кто это, не томи.
   - Александра Даниловна.
   За дверью девушка сдавленно охнула, хорошо, что ее не услышали в комнате, и выронила полотенца, которые несла князю. Нет, этого просто не может быть! Мысль о том, что Никита Андреевич подстроит такую подлость и решить настоять на женитьбе даже не приходила Сашеньке в голову. Это являлось худшим ночным кошмаром девушки и обещало вечные мучения на протяжении всей жизни.
   Да, она засиделась в девичестве и до сих пор в свои двадцать два года была не замужем, но что же с того? Александра Даниловна не слишком жаловала балы, а когда там и бывала, то не находила себе спутника по интересам. Того, кто пришелся бы ей по душе и был бы люб. Сейчас, однако, все кардинально изменилось: душа и сердце девушки навеки принадлежали графу Гордону, с коим она собиралась встретиться любыми путями после выздоровления младшего Воложина. А тут выходило, что судьба в очередной раз подставила ей грубую подножку. Что же делать?
   Мотнув головой девушка вся обратилась в слух с тревогой ожидая ответа дяди.
   - Сашенька? - пораженно спросил князь. - Это в нее ты влюблен?
   - А что в этом такого? - спокойно ответил младший Воложин. - В ней есть что-то дурное, что не позволяет влюбиться?
   - Нет, конечно нет, - все еще удивленно произнес хозяин дома. - Просто я бы никогда не подумал, что ты увлечешься ей или она тобой.
   - Отец, - немного раздраженным голосом произнес сын князя.
   - Ну-ну, Никита, - скрипнул стул Андрея Фомича, - не злись, не хотел ничего такого сказать. Я буду рад, если два моих любимых человека решат заключить священный союз перед Богом и людьми.
   - Счастлив, что вы поддерживаете меня, отец.
   - А Сашеньке ты уже сообщил радостную весть? - князь добродушно усмехнулся. - Или сначала решил благословения у старика спросить?
   - Еще нет, - можно было с легкостью предположить, что младший Воложин поморщился, - но вот-вот собираюсь. Вы ведь оставите нас наедине для подобного разговора?
   - Конечно, Никита, конечно. Как только она придет, я сразу удалюсь под благовидным предлогом. А там, выздоровеешь и свадьбу сыграем.
   - Спасибо, отец.
   Девушка за дверью начала медленно отступать, а после и вовсе бросила бегом прочь от спальни младшего Воложина. Как, как же так? Почему князь разрешил Никите Андреевичу жениться на ней, почему прежде не спросил ее мнения?
   Стремительно влетев в свою комнату, девушка опрокинулась навзничь на кровать и заплакала. Так горьки были ее слезы, что тронули бы самое каменное сердце. Внезапно Саша резко села и выпрямилась, нет, она будет бороться и не сдастся просто так на откуп младшего Воложина. Она расскажет князю о его злодеяниях, коварстве, недостойном поведении. Теперь, конечно, дядя бы подумал, что Саша наговаривает на младшего Воложина и просто упрямится, особенно, если бы девушке хватило смелости заикнуться о своих чувствах к Григорию Петровичу. Но ведь есть и еще один вариант - просить графа о помощи. Она знала и была точно уверена, что тот любит ее и согласится преодолеть распри между собой и князем, если Сашенька попросит его о помощи, особенно, если сообщит столь печальную весть.
   Дело в том, что когда князь прогнал графа из имения, то он даже не дал Гордону упаковать свои вещи и после за ними возвращался Гончаров, который и передал Сашеньке записку от Григория Петровича. В ней говорилось, что он на продолжительное время остановится в Петербурге и, как только младший Воложин поправится, будет просить ее руки у князя или же просто увезет с собой без согласия Андрея Фомича, чего бы это ему ни стоило.
   Поэтому сейчас, отбросив все горькие и отравляющие сознание мысли, девушка вскочила с кровати и села за стол, а там начала писать обстоятельное послание. Единственное, о чем сожалела Сашенька, так это о том, что все эти вести и события точно разобьют князю сердце. Но она просто не могла, не могла поступить иначе. Жизнь с нелюбимым и противным, как внутренне, так и внешне, Воложиным была для нее хуже смерти.
  
  
   Си
  
   Прошло две недели с того момента, как Сашенька отправила письмо Григорию Петровичу. Но ответа все не было, а сам граф так и не появился. Девушке лишь чудом удавалось избегать откровенного разговора с младшим Воложиным и того, что могло бы за этим последовать. К тому времени, Никита Андреевич уже мог вставать и свободно передвигаться по дому. Казалось бы, вот-вот дамоклов меч, нависший над всеми участниками драмы, должен был упасть и разрубить хитросплетение их судеб. Что ж, так и случилось.
   Вечером одного дня, Сашенька мирно возвращалась в свою комнату, когда удивленно замерла на пороге - дверь была не закрыта. Осторожно ступив внутрь, она испытала ощущение дежавю: на кровати вольготно расположился младший Воложин и скучающе посматривал на дверь.
   - Вот и вы, - мужчина весь подобрался, увидев, что Сашенька замерла на пороге. - Я, признаться, давно вас жду, чуть не уснул.
   - Чем обязана, Никита Андреевич? - девушка окончательно вошла в комнату и выпрямилась, скрестив руки на груди.
   Конечно, она бравировала, так как внутренне ожидала какой-либо подлости от Воложина.
   - Что вы сразу злитесь, Александра Даниловна? - на удивление мужчина был настроен вполне миролюбиво и даже с трудом поднявшись, ранение все еще давало о себе знать, пересел с кровати на небольшую софу у маленького столика. - Я, признаться, пришел извиниться.
   - Извиниться? - удивленно повторила девушка.
   - Да, - Воложин расслабленно откинулся на спинку и устремил внимательный взгляд на Сашеньку. - Я вел себя неподобающим образом, хамски, нагло и просто по-свински. Не знаю, что произошло со мной и почему позволил себе так относиться к вам, только все это в прошлом.
   - Почему вдруг такая перемена? - девушка окинула мужчину недоверчивым взглядом, но все же заняла кресло напротив.
   - Знаете, - Воложин прошелся ладонью по подлокотнику, - побывав на краю гибели, люди иногда меняются.
   - Что ж, - Сашенька пожевала губами, раздумывая, - я рада, если вы действительно так думаете.
   - Это чистая правда, Александра Даниловна, - мужчина даже подался вперед, словно надеялся что так его слова будут звучать убедительнее.
   - Так вы пришли только за этим?
   - Не только, - Воложин расслабился на своем месте и махнул рукой на сервиз, аккуратно расставленный на столике между ними. - Еще я принес вам чаю и хотел бы выпить его вместе, в знак, так сказать, нашего примирения. Если вы, конечно, не против.
   Девушка удивленно перевела взгляд на набор из двух фарфоровых пар, чайника и даже небольшой вазочки с печеньем, что удобно разместились на полированной поверхности. Ее не отпускала мысль, что где-то здесь должен быть подвох, ибо никогда Воложин не делал чего-то просто так, во всем всегда есть скрытый смысл.
   - Не отказывайте мне, Александра Даниловна, - печально начал мужчина, заметив, что его собеседница сомневается, - я ведь из благих побуждений. Давайте выпьем и забудем все, что между нами было? Начнем с чистого листа.
   И не дожидаясь согласия девушки, Никита Андреевич споро разлил чай по чашкам и пододвинул одну из них к Александре Даниловне. Еще с секунду та медлила, но после все же взяла хрупкий фарфор в руки и немного пригубила. На вкус это был обычный чай: не сладкий, немного терпкий и слегка отдающий травами.
   - Вкусно, - произнесла девушка, делая еще глоток.
   Так за каким-то неспешным разговором о разных мелочах и прошло несколько минут. Сашенька сама не заметила, как выпила одну чашку и уже потянулась за следующей, но вдруг странное ощущение во всем теле заставило ее замереть.
   - Мне нехорошо, - сдавленно прошептала девушка и откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза ладонями.
   - Что с вами, Александра Даниловна? - участливо спросил мужчина, подаваясь вперед. - Слабость или хворь какая?
   - Вы, - девушка распахнула глаза, в одно мгновение понимая, что произошло, - вы подсыпали что-то в чай! Но почему же тогда....
   - Почему со мной все хорошо? - Воложин ухмыльнулся и преспокойно сделал еще глоток. - Да потому что лекарство было только на стенках вашей чашки, а не моей. Я ведь знал, что уже разлитый напиток заставит вас насторожиться, а вот если его налить в вашем присутствии, то нет. Как же легко вас обвести вокруг пальца, Александра Даниловна.
   - Зачем, - девушка попыталась встать, но ноги ее не держали и она рухнула обратно в кресло, с трудом удерживая ускользающее сознание, - зачем вы это сделали?
   - То есть? - мужчина напротив легко поднялся и вся его показная немощь исчезла без следа. - Ведь вы собрались сбежать с этим графом, как же я мог это допустить?
   Тут Воложин достал из кармана смятый листок бумаги и, развернув его, издевательски зачитал:
   - Милая Александра Даниловна, я получил ваше письмо и сию же секунду отправляюсь в дорогу. Ничего не предпринимайте самостоятельно, дождитесь меня. Г.П.
   - Как, - девушка пожирала глазами измятый листок, - оно....оказалось у вас?
   - Очень просто, - будущий князь опустился на софу, - я нечто такое и подозревал, просто не знал когда. А потом вы так старательно стали избегать моего общества, что сразу понял: прознали откуда-то о женитьбе, значит вот-вот напишите или уже написали своему любовнику. Дальше дело за малым: аккуратно расспросил слуг и узнал, что послание мало того, что ушло, так еще и пришел ответ, который дожидается вас в комнате. Перехватить его первее было делом пары минут. Конечно, определенная немочь из-за раны доставляла проблем, но все же не дать вам прочитать это, - мужчина потряс листком в воздухе, - важнее, так?
   - Зачем? - девушка чувствовала, что сознание уплывает и она вот-вот упадет в обморок.
   - Все просто, Александра Даниловна, - мужчина снова легко поднялся со своего места и подошел ближе к креслу, - я ведь уже говорил - вы останетесь со мной, хотите того или нет. У вас нет выхода и выбора, мое желание здесь закон, - закончил Воложин холодно.
   - Аххх..., - сдавленно выдохнула Сашенька, почувствовав как мужчина легко поднял ее на руки.
   - Вы хоть представляете, какого труда мне стоило промахнуться и не застрелиться вашего графа на месте? - проворчал Воложин, медленно направляясь к кровати. - Да и стреляет он, скажу честно, преотвратно, если бы не воля случая, то долго мы б еще там тратили пули. Промахнуться во второй раз было бы еще сложнее, чем в первый, - в голосе мужчины явственно слышалась ухмылка, - не стоило вам меня злить, Александра Даниловна, ох как не стоило.
   Наконец, Никита Андреевич опустил свою бессознательную жертву на кровать.
   - Все будет по моему и никак иначе, - на губах мужчины появилась страшная, злая улыбка, от которой бросало в дрожь.
  
   ***
   Утром следующего дня входная дверь в имение распахнулась и в переднюю, настороженно оглядываясь, прошел мужчина. Тихонько прикрыв за собой створку, он остановился и замер в нерешительности, но потом мотнув головой, словно отбрасывая все сомнения, твердо пошел по коридору. Через несколько минут мужчина замер у спальни востинанницы князя. Подняв руку, он осторожно постучался:
   - Александра Даниловна, - раздался едва слышный шепот и тишина была ему ответом.
   Тогда граф, а это был именно он, резко втянул носом воздух и потянул на себя скрипучую дверь, чтобы заглянуть внутрь. В то же мгновение лицо мужчины стремительно побледнело от открывшийся его глазам картины: на разобранной постели сплелись в тесном объятии два обнаженных тела. Одеяло сбилось в ногах спящих и не прикрывало даже миллиметра наготы.
   Лицо графа исказилось, на нем отразилось столько боли, что казалось ни один человек не смог бы этого вынести. Медленно мужчина отступил назад в коридор, а потом сделал еще несколько нервных, неровных шагов и, вдруг, наткнулся на кого-то спиной. Раздался сдавленный вскрик и двое повалились на пол. Когда, наконец, клубок из мельтешащих рук и ног распался, то напротив друг друга замерли Григорий Петрович и Андрей Фомич.
   - Гриша? - удивленно прошептал князь.
   Спустя секунду глаза старшего мужчины потемнели, словно небо заволокло грозовыми тучами, и он стремительно поднялся, возвышаясь над все еще сидящим графом.
   - Да как ты посмел? - несмотря на ранний час мужчина заговорил в полный голос. - Я ведь велел тебе не появляться в моем доме!
   - Князь, позвольте...., - Григорий Петрович тоже поднялся.
   Но договорить ему не дали: из комнаты, у порога которой стояли оба мужчины, раздались сначала сдавленные крики, а потом и полный боли стон. Не сговариваясь, оба бросились внутрь.
   В девичьей спальне тем временем сменились декорации и Сашенька пришла в себя. Это именно она закричала, обнаружив Никиту Андреевича в своей кровати. Теперь же к двум действующим лицам добавились еще. Ворвавшийся внутрь, князь удивленно остановился посреди комнаты, словно налетел на какое-то невидимое препятствие, и обвел обескураженным взглядом обнаженных участников драмы. Все замерли и воцарилась тишина. Даже было слышно как на улице тихо шелестит листва и щебечут пичуги.
   Все четверо смотрели друг на друга и никто не смел произнести ни слова. Первым пришел в себя граф, который резко развернулся и вышел из комнаты.
   - Григорий Петрович, - сдавленно прошептала девушка и даже неосознанно протянула руку следом за удаляющейся спиной.
   Но тут произошло кое-что еще, князь вдруг схватился за сердце и медленно осел на мягкий ковер.
   - Дядя!
   - Отец!
  
   ***
   Под вечер того же дня из комнаты князя навстречу нервно расхаживающим у двери Сашеньке и Никите Андреевичу вышел Тверской. Выглядел он неважно: на лице проступила печать смертельной усталости, рукава рубашки закатаны, а сама она расстегнута на несколько пуговиц, галстук отсутствовал. Для обычно педантичного Павла Петровича подобная неряшливость во внешнем виде говорила лишь о тяжелом состоянии пациента. Но никто из ожидающих не посмел поторопить врача.
   - У князя был удар, - сухо произнес Тверской, устало промокнув вспотевший лоб платком. - Сейчас его состояние стабилизировалось, но больному нужен постоянный уход и покой. Только при таком положении дел, Андрей Фомич оправится от случившегося.
   В коридоре воцарилось молчание, которое долго никто не решался прервать.
   - Он зовет вас, - наконец, спустя несколько секунд, произнес врач.
   Никита Андреевич двинулся вперед, но мягкий взмах руки заставил его замереть:
   - Александру Даниловну, - Павел Петрович перевел изучающий взгляд на лицо девушки. - Он просил только ее.
   В тишине коридора было отчетливо слышно, как от злости сын князя заскрипел зубами и задышал тяжелее. Несмотря на свое хамское поведение и отвратительный характер, младший Воложин, вдруг, удивительно даже для самого себя, осознал насколько дорог ему отец и как он не хочет его потерять. Подобное откровение для натуры, привыкшей только брать, а не отдавать, было равносильно одному из серьезнейших ударов. Поэтому Никита Андреевич вел себя слишком открыто и в его взгляде явственно проступали зависть и злость оттого, что родной отец пожелал увидеть Александру Даниловну вместо него.
   Не подозревающая о внутренних волнениях младшего Воложина, девушка нерешительно протиснулась между мужчинами и вошла в комнату, а там, не сумев сдержать себя, бросилась к кровати и, упав на колени, замерла, уткнувшись лбом в такую родную, морщинистую руку.
   - Сашенька, - раздалось тихо, и мужчина опустил ладонь на мягкие волосы воспитанницы, легко поглаживая.
   - Дядя, - сквозь всхлипы произнесла девушка, - дядя, простите меня! Я так, так виновата пред вами.
   Горькие слезы стекали из глаз девушки и тут же впитывались в мягкие простыни на кровати. Она не могла поднять головы, чтобы встретить, как ей казалось, осуждающий взгляд своего благодетеля.
   - Как же так, Сашенька? - сдавленно прошептал мужчина.
   Этот момент был еще одной судьбоносной вехой в жизни девушки, нужно сделать выбор: рассказать князю правду или же соврать. "Его нельзя волновать", - всплыли в сознании слова врача. И тут же Александра Даниловна поняла, что выбор сделан, ей даже нечего решать. Поэтому утерев слезы, она подняла печальное лицо и посмотрела прямо в глаза Андрею Фомичу.
   - Не волнуйтесь, дядя, - девушка чуть привстала и коснулась ладонью щеки мужчины, - все будет хорошо, вот увидите. Мы объяснимся с вами, но после, как только вы поправитесь. Хорошо?
   - Душа моя, - князь внимательно и цепко всмотрелся в глаза воспитаннице, - действительно ли все хорошо?
   - Да, дядя, - твердо ответила девушка, ни один мускул не дрогнул на ее лице. - Вот увидите. А сейчас вам нужно много отдыхать, так сказал врач.
   - Сашенька, - князь сжал женскую ладошку, - посиди со мной, не уходи.
   - Ну что вы, дядя, - Донская наклонилась и мягко поцеловала мужчину в щеку, - я никуда не уйду и вас ни за что не брошу!
   Андрей Фомич улыбнулся и закрыл глаза, продолжая мягко удерживать руку девушки в своей. Только после того, как князь уснул, Сашенька позволила себе беззвучно заплакать, ведь болезнь дяди отодвигала ее встречу с графом на неопределенное время, но она была твердо уверена, что все же сумеет объясниться с Григорием Петровичем и они, наконец, будут счастливы вместе.
   Подняв голову, девушка устремила взгляд в окно. Там неспешно цвела весна, тихо шелести деревья, пели птицы. Природа радовалась маю и приближению лета 1914 года.
   - Еще есть, - тихо произнесла Сашенька, - время еще есть.
  
  
   До
  
   Нотная тональность порой выглядит, как цикличный круг, который с неотвратимой неизбежностью замыкается почти тем же звуком, с которого начинается. Отзвучавшая мелодия смолкает и оставляет на душе какое-то ощущение грусти и пустоты. Медленно вдыхая, музыкант опускает флейту, но отчаянный плач инструмента все еще звучит в голове и мыслях, все еще терзает душу, не давая забыть, отпустить. Слушатели замирают, не зная, что сказать, разразиться ли аплодисментами или просто встать и уйти, чтобы никогда не вспоминать рассказанной истории. Однако если остановиться на мгновение, замереть и обратиться в слух, то где-то совсем рядом, так близко, словно за спиной, раздается тихая неизменная и печальная песнь одинокой флейты, несмолкающая, все звучащая и звучащая, словно взывающая к кому-то сквозь время и расстояние, боль и печаль. Но как и прежде, ответа нет.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"