ОЛЬКОЙДУНЛИ

Первое упоминание

Он был следующий в этой, бесконечно меняющейся череде событий. Велосипедист, трясущий изо всех сил почтовый ящик уже промелькнул, копошащиеся жирные черви на разлагающемся трупе, тоже. Он знал, что теперь его очередь. Разрушенный до основания, превращенный в пыль огромный город, последний оплот цивилизации, укутывающий себя покрывалом свинцовых туч и дикое, очень выразимое желание, тоже уже были. Небо безразлично взирало на все происходящее, оно просто смотрело и запоминало.

Что-то скручивалось глубоко внизу, выдавливая вязкую массу. Она распадалась и падала каплями прозрачной жидкости. Застывала, поглотив малую частицу вечности. Терялась в непроглядном мраке.

- Да, о чем это я? - подумал Увускли, очищая свой разум от воздействия непонятных образов - Я ведь всего лишь следующий кадр немого кино! Да, что со мной происходит? Ничего великого на мою долю не отведено! Лишь то, что прикажут, я ведь всего лишь рядовой кикрик! Ф-ф-ух, неужели отпустило! А, что такое - небо?

На верхних уровнях мира, как что-то ругательное, загнусавили флюоресцирующие елдонизаторы.

- Дурной знак! - шепнул он старому коммутатору.

Тот согласно разомкнул цепи, автоматически изменив схему. Это ничего не значило, но смена Увускли подходила к концу. Еще раз осмотрев окрестности, он удостоверился в отсутствии опасности и, хрустнув сочленениями тела, скрылся в норе.

Тихо, уютно, тепло. Сегменты брони, едва касаясь, отполированных тысячами поколений, стен издают нежный шорох. Кикрик спешит, шесть цепких лап, беззвучно тонут в легкой трухе, выстилающей пол во всех переходах. В помещениях для общих собраний просторно, пол твердый. Он вымощен броней погибших в боях. Рабочие каждый день убирают набившуюся в мельчайшие трещинки пыль, занесенную из узких коридоров. Затем специальным раствором увлажняют хитиновые пластины, предохраняя их от вездесущего тлена.

За свою долгую жизнь Увускли, видел много, но не разу не видел воина-кикрика умершего своей смертью, это удел рабочих. Кровавые схватки с борверами давно переросли в обыденный ритуал, в котором все заканчивалось смертью.

- Когда-нибудь мы истребим, друг друга, а наши места займут рабочие! Они выковыряют из пола наши доспехи и станут такими же как мы! Потом они тоже все погибнут!

- Твои мысли будоражат коллективное сознание! - раздался в мозгу Увускли строгий голос Сальегица.- Кикр ожидает твоего появления!

Кикрик остановился, если к кому-то Сальегиц обращался на мнемоническом уровне, то это значило, что Великая разгневана не на шутку. Её никто из рядовых не видел, но она знала все, она управляла, а Сальегиц был орудием власти. Его хрупкое и на первый взгляд, нестабильное нежное тело, обладало неимоверной мощью. Взгляд пяти немигающих глаз, превращал в ком слизи самого свирепого и опытного бойца. Не оставалось ничего, только липкая жидкость, по поводу отвратительных качеств которой, возмущались даже молчаливые работяги.

Увускли переключил сознание на кикр. Высветившийся маршрут повел его по узким коридорам запутанного лабиринта. Вторая левая лапа жутко болела, пробитая в недавней стычке когтями борвера. Обслуга кое-как залатала её, но боль не уходила. Она поселилась где-то внутри, терзая тела и беспокоя сознание. На его панцире не было места, где не стояла бы какая-нибудь отметина. Глубокие царапины, рваные проломы, зазубренные края жестких крыльев. Зато боевые шипы и клешни всегда чинились с особой тщательностью. Сломанные или искалеченные принадлежности убийства заменялись новыми, более совершенными и более прочными. На его счету уже не одна сотня борверов, он лучший из кикра.

Направо, налево, снова прямо и налево.

В огромном зале тишина. В своих гнездах неподвижно замерли тела давно погибших. Сальегиц, перекатываясь бело-серыми волнами с голубыми прожилками, рассматривает что-то крошечное, насыпанное блестящей горкой, на подносчатой лапе обслуживающего.

- Увускли прибыл, согласно приказу! - четко доложил прибывший и замер, ожидая любого развития событий.

Смерти он не боялся, слишком часто она бродила рядом.

Сальегиц закончив созерцание блестящих предметов, в упор уставился на Увускли, концентрируя на нем внимание.

- Ты будоражишь кикр! Выбиваешь его из привычного русла! В чем дело? - его телодвижения носили весьма угрожающий характер - Ты покинул пост на четверть удара раньше!

- Мне показалось, что все в порядке и я могу заняться своими делами!

- Что значит - "показалось"? Таких слов в словарном запасе бойца не должно быть, они противопоказаны!

- Я не знаю, откуда это во мне, но порой я вижу совершенно непонятные вещи! Что-то изменилось в моем восприятии мира!

- Ладно, оставим эту тему! Теперь расскажи о том, как ты отбил у борверов то непонятное существо!

- Двадцать пять ударов назад! - Увускли копался в глубинах своей памяти отысканной среди тысяч других на просторах необъятного кикра - Я патрулировал свой участок, когда увидел трех борверов, которые что-то выносили и судя по всему двигались они из приграничной территории! Опираясь на указание Великой, уничтожать всех борверов, появившихся в поле зрения, я незамедлительно вступил в бой! Времени на вызов дополнительных бойцов не было, пришлось заняться этим делом самому!

- Тебе не было страшно!

- Нет, ослушаться приказа Великой, гораздо страшнее! Эти борверы были молоды и неопытны, я без труда с ними справился! Эти твари в последнее время все чаще покидают нижние уровни нашего мира ... - Увускли, попытался продолжить мысль, но Сальегиц его перебил.

- Почему, ты притащил это существо в кикр?

- Не знаю, но оно мне показалось интересным и я решил, что кикр должен все это увидеть!

- Его сознание спит, но не бездействует и он представляет угрозу для нас, когда мы закончим работу над его разумом ты должен будешь его убить! Через двести восемь ударов! А пока, ты можешь занять свое место в ангаре и предоставь свой мозг в наше распоряжение!

Увускли осторожно развернулся, стараясь не зацепить Сальегица и мерно раскачиваясь из стороны в сторону побрел по направлению казарменных ангаров. Занял свою ячейку и освободил разум, заставив его полностью раствориться в очищающем кикре. Двести восемь ударов - это очень много. Мягкий свет идущий из потолка стал медленно гаснуть, затем смолк вовсе. Тишина нарушалась лишь тихой возней обслуги, залечивающей раны бойцам ставшим на консервацию.

* * *

Он очнулся в сумрачном помещении. Голова раскалывалась от невыносимой боли, ссохшийся желудок пульсировал в такт ударам сердца. Тошнотворно мерзкий ком слюны стоял в горле и не желал, ни выплевываться, ни проглатываться. Он сел, рассматривая место, в котором оказался. Ничего подобного раньше видеть не приходилось.

Последнее, что он запомнил - это пустынная квартира, лунная дорожка, ведущая через окно в небо и раскатывающиеся по паркету самоцветы. Потом кто-то вошел и помог собрать сверкающие камешки в кожаный мешочек на шнурке.

Рука поднялась к груди в поисках вспомнившегося предмета. Его не было.

- Что за хрень? - тихо сказал он, обращаясь в зыбкий сумрак и поднялся на ноги.

Стена. Он шел по кругу, снова стена из непонятного на ощупь материала и никаких признаков выхода из этого помещения. Мягкое тепло шло отовсюду.

- Да и черт с ним! - снова послышался его тихий голос.

Человек снова улегся на мягкий, странно пахнущий теплый пол, подумал над чем-то невыразимом и положив под голову руку уснул.

* * *

Мягко, хорошо и непонятно, как что-то тщательно спланированное не получившееся. Сделано все, но в тоже время совершенно не так. Изъяснимым желаниям нет больше места, хочется видеть иные вершины.

Сознание медленно пробуждалось.

Увускли поднял элементы брони, предохраняющие глаза и осмотрелся вокруг. Тишина, не единого движения. Настроившись на частоту кикра, он с удивлением отметил, что до его пробуждения еще сто девяносто три удара.

- Наверное, что-то случилось! - решил он и снова обратился к кикру, но относительно распоряжений, касающихся его, Увускли не нашел ничего. - Странно! И, чем я должен заниматься еще сто девяносто три удара?

Делать было нечего и он, чтобы размять конечности покинул свою ячейку. Побродил по ангару, рассматривая своих старых боевых товарищей, замерших в ожидании назначенного удара. Отметил, что представителей его поколения осталось не так уж и много, всего пару десятков. Несколько ветеранов, покрытых многочисленными рубцами и засыхающей красно-зеленой кровью, стояли обособленно. Их покоящимися телами занималась обслуга.

- Похоже, они спускались в логово борверов, как самые опытные. Интересно, что там было?

Увускли знал, что в место обиталище их врагов, дозволено спускаться лишь самым лучшим и смертоносным бойцам. Скоро он тоже получит этот статус и присоединится к команде избранных смертников. Не многие возвращаются с нижних уровней мира.

- Сто девяносто два раза еще должно качнуться сердце кикра! - отметил про себя Увускли - Что делать? Странно, но раньше, подобные мысли меня никогда не посещали! В чем дело? Пойду, потренируюсь!

Зал для отработки боевых навыков был огромен и заставлен всевозможными предметами различной прочности. Он начал с чучела флюоресцирующего елдонизатора. Хотя эта тварь была давно мертва, она по-прежнему испускала легкое красноватое свечение и была неимоверна прочна. Увускли выдвинул боевые косы и принялся наносить ими легкие касательные удары. Одно неверное движение и с увязшей, в антрацитово-черном теле елдонизатора, конечностью, можно смело попрощаться. Еще никому самостоятельно не удавалось освободиться от вязкой хватки этого существа. В чучеле он насчитал восемь аккуратно отпиленных клешней. Специальные кнопки, спрятанные в полу, заставляли елдонизатора двигаться в различных направлениях, когда тренирующийся наступал на них лапами. Лап было много, но кнопок еще больше и никто толком не знал, где они находятся.

Увускли нападал, уклонялся и снова нападал. Так прошло еще два удара.

Почувствовав, что нет уже никаких сил и желания кружиться вокруг чучела, он покинул тренировочный зал.

- Надо немного подкрепиться! - сказал он сам себе, направляясь к месту выдачи пищи - Что за хрень? С каких это пор кикрики начали разговаривать сами с собой? Как бы не попасть под взгляд Сальегица, лучше, пусть вмонтируют в пол тренировочного зала для обучения молодых бойцов! Странно, то существо, похоже на елдонизатора, но в тоже время, совершенно другое! Парадокс или насмешка эволюции?

Заделывание лап провинившегося в пол, тоже одна из мер наказания кикриков, отбившихся от коллективного мышления. Любое непонятное действие каралось смертью. Стиль один, но вариантов множество.

Феромон Великой уже трижды успел обогнуть кикр, заглянуть в каждую мельчайшую пору и дать понять кикрикам, что за ними неусыпно следят. Увускли направился к месту кормежки. Ему нравилось рассматривать, висящих вниз головой, шарообразных едоносов. Чтобы получить необходимую порцию, нужно было всего лишь легонько коснуться сяжек кормильца и тот, распахнув четырех лопастные губы, тут же ронял на пол небольшой контейнер с густой сладковатой массой.

Вдоволь насмотревшись и получив требуемое, Увускли незамедлительно отправил его в пищевод. Мягкие, волнообразные движения пищеварительного тракта отправили его дальше, навстречу симбиотическим простейшим, которые, не повреждая оболочки контейнера, извлекали оттуда необходимые питательные вещества. Затем конечный, отработанный продукт выводился естественным путем из организма. Его подбирали рабочие и помещали в специальный резервуар едоноса, где тот заполнял предоставленную тару необходимым питательным веществом.

Увускли собрался, было уходить, но что-то остановило его. Немного потоптавшись среди шарообразных, он снова прикоснулся к одному из них. Еще один контейнер мягко упал на пол, подняв облачко бурой пыли. Увускли спрятал порцию в небольшой грузовой отсек, надежно укрытый под пластинами брони и отправился в извилистые переходы кикра.

- Да! Это не боевые тоннели! - думал он, глядя как снующие по своим делам рабочие почтительно уступают ему дорогу. - Как тут все многочисленно!

Встречаемые по пути воины приветствовали его, а он приветствовал их. Это был ритуал вежливости, и на него нельзя было не ответить.

- Рабочих можно не замечать, но относиться к ним нужно уважительно, они жизнь кикра! Хотя, что мы все стоим без Великой? Ничего! Ведь не будет её, и все позабудут, кто и что мы, и для чего мы здесь собрались! Начнем убивать друг друга, не поделив чего-то по мелочи, потому что не будет контроля и страха! - феромон под очередной удар пошел на новый круг обращения - Осталось сто восемьдесят шесть ударов, и я убью, то существо! Нет, я его не стану убивать, чего бы мне это не стоило!

* * *

Он снова проснулся. На этот раз в помещении было немного светлее. Его окружали стены, чуть красновато-коричневого цвета, потолок и пол, выстланный пыльной трухой. Выхода он не обнаружил и в этот раз, лишь слабо очерченный круг на стене, вселял надежду, что это и есть двери. Но как ни старался пленник, зацепок не было, ни физических, ни умственных. Эта загадка не желала разгадываться.

Он приложил ухо к стене, стараясь услышать какие-нибудь звуки, но лишь стук его собственного сердца, да еще что-то похожее на долгий протяжный удар и непривычный запах идущий от стены. Человек поцарапал стену ногтем, удалось отскоблить немного пыли. Он пошарил по карманам в поисках предметов покрепче, но лишь измятая пачка с тремя сигаретами, зажигалка и незнакомый мобильный телефон, который при включении заявил, что батарея разряжена и погас.

Щелкнула зажигалка, первая порция дыма покинула легкие и повисла под потолком не желая искать выхода.

- Охренеть! Эта хибара даже не вентилируется, так ведь и задохнуться можно, когда кончится пригодный для дыхания воздух! - задумчиво произнес пленник, рассматривая, как причудливо извивается дым - Клаустрофобия! Ага!

Протяжный скрип давно не смазанного металла, отвлек его от мыслей о боязни стен и он, ожидая дальнейшего развития событий, с интересом наблюдал, как с той стороны кто-то медленно открывает круглые двери. Они распахнулись настежь и в его камеру, тщательно переступив через высокий порог, всеми шестью лапами, вошло огромное насекомое. Все в шрамах на хитиновом панцире, потертое и немного грустное. Пара черных немигающе-блестящих глаз уставилась на него.

Сигарета уронила горячий пепел на руку, возвращая мысли в обычное русло.

- Ну и? - спросил человек и осторожно подошел к непонятному существу - Ты кто?

Ответ раздался весьма неожиданно, громко и четко.

- Я, Увускли! А, ты? - скрипящий голос раздался прямо в его голове.

Человек задумался:

- Во, блин! Не помню, в упор не помню!

- Ты в пути к олькойдунле! - проскрипел посетитель

- Это что? Потеря памяти!

- Нет, потеря памяти восстанавливается, и это кикр тебе её восстановил бы, а олькойдунле совсем иное! В твоих понятиях нет смыслового обозначения этого термина, хотя, может обозначение и есть, но ты им никогда не пользовался и поэтому все ушло на глубину! На нижние уровни, недоступные даже тебе самому!

- Что такое кикр?

- Это то, что тебя окружает! Стены, пол, я! Это все живое!

- Что я тут делаю?

- Я спас тебя от борверов, но кикр решил, что ты не должен здесь находиться и поэтому, Великая приказала тебя убить!

- Сейчас?

- Нет, у тебя осталось еще сто восемьдесят пять ударов!

- Это сколько?

- Сто восемьдесят пять ударов! Мне непонятно твое измерение времени в часах и минутах, они абстрактны, а удары кикра естественны!

- Ни хрена не понял!

- Это ведь просто! На, поешь! Сто восемьдесят пять ударов, это много! - Увускли достал контейнер с пищей и протянул пленнику.

- А, это что?

- Еда! Ладно, мне пора идти! Я к тебе еще зайду, поговорим! Твоя память стала достоянием кикра и меня заинтересовали некоторые вещи!

Огромное насекомое, не разворачиваясь, вышло обратно за круглые двери. Пленник успел заметить рычаг с той стороны, похожий на кремальеру. Тварь ушла, оставив непонятный контейнер, непонятные термины и множество вопросов.

- Да, и черт с ним! - его больше интересовала пища в странной оболочке.

Похожая на пергамент стенка контейнера прогибалась под давлением пальца, но не рвалась. Есть особенно не хотелось, но в любом случае было необходимо. Пить хотелось больше.

Он придавил сильнее, и ткань порвалась, в небольшую рваную дыру начало медленно вытекать содержимое контейнера. Палец, вымазанный в эту массу был подвергнут самому тщательному досмотру. Все тот же странный запах идущий повсеместно, а на вид похоже, что это уже кто-то ел. Проба на вкус показала, что масса немного сладковатая и после неё совершенно не хочется пить.

* * *

Увускли направлялся в сторону ангара, когда на его пути встретился Сальегиц. Воин освободил дорогу пятиглазому и тот, чуть задержавшись возле замершего кикрика, как бы невзначай поинтересовался:

- Кикр освободил твой разум от инородных вмешательств?

- Он знает об этом лучше! Зачем вы спрашиваете об этом у меня, у рядового воина?

- Проверяю! - и главный помощник Великой, продолжил свой дальнейший путь.

Увускли посмотрел ему вслед, не понимая для чего одному из повелителей необходим его ответ. Ведь кикр знает все. Все что творится в переходах, в ангарах и в мыслях всех живых существ, которые включены в сообщество. Он управляет и отдает приказания, отбирая взамен эмоции, которых не должно быть.

* * *

Человек докуривал последнюю сигарету, когда круглая дверь протяжно скрипнув, отворилась. В камеру медленно вползло нечто, похожее на огромного щетинистого червя, но со множеством лап и пятью глазами. Если первый его посетитель вызывал симпатию, то этот, ничего кроме отвращения. Человек привык доверять первому впечатлению, оно, как правило, было безошибочным. Вместе с ним в помещение проникли твари поменьше и застыли вокруг червя, образовав вокруг него что-то наподобие оцепления.

- Кто ты и для чего ты появился в нашем мире? - голос, напоминающий легкий шелест раздался в голове заключенного.

- Я - человек! И пусть это звучит не так гордо, как раньше, но я все равно остаюсь человеком! - ответ сопровождался легкой усмешкой.

- Кто тебя послал?

- Мой путь не зависит от окружающих, я иду туда, куда хочу и порой попадаю в совершенно неизвестные мне места!

- Великая убеждена, что ты пришел к нам от борверов, чтобы разрушить нашу структуру изнутри!

- Я не знаю, кто такие борверы!

- Ты лжешь! Все елдонизаторы врут! Кикр нашел в твоей памяти образы борверов и кое-что о нашем миро устройстве!

- Можете мне не верить, но я здесь впервые! А, елдонизаторы - это что такое?

- Уже не важно! Через девяносто семь ударов ты умрешь, как и твой спаситель - Увускли! Ты знаком с ним?

- Почему?

- Почему ты и он должны умереть?

- Да!

- Ты негативно влияешь на кикр, он начинает видоизменяться и никто не может дать точного ответа, насколько необратимы последствия! Ты, как вирус, заразивший отлаженный организм! А, он зараженный твоим сознанием! Все просто! Болезни надо губить в зародыше! Ответь мне на один последний вопрос! - из цепи окружения выползло одно насекомое и приблизилось к человеку, и раскрыв широкую лапу, продемонстрировало самоцветы - Что это?

- Двадцать один ключ!

- Что такое - ключ?

- Вещь, которой открываются двери!

- Как это работает?

Человек не отвечая на поставленный вопрос, сгреб с лапы рабочего камешки и ссыпал в свою левую ладонь. Самоцветы, задрожав, начали медленно таять, впитываясь в руку.

- Остановите его! - раздалась команда, и окружающие Сальегица насекомые бросились на человека, сбив того с ног.

Но было слишком поздно, камни исчезли.

- Куда они делись? - червь угрожающе склонился над человеком, концентрируя на нем внимание пяти неподвижных глаз.

Рабочие испуганно разбежались в стороны, чувствуя, что сейчас произойдет. Воздух в камере задрожал от напряжения, человек молчал. Концентрация энергии достигла своего апогея, но ничего не произошло. Заключенный медленно поднялся и ответил:

- Я растворил их в себе! Звездный десант, блин! Планета жуков! Твою мать! Что вам от меня нужно? Какого хрена, вы ко мне прицепились? - в тихом голосе человека послышалась легкая истерика.

Сальегиц медленно попятился назад, к выходу, почувствовав собственное поражение. Высокие тона срывающегося голоса пленника, коробили его мозг, сминая и отметая в сторону способы решения возникшего инцидента. Спасение бегством являлось единственно приемлемым вариантом. Рабочие выстроились стеной, чтобы человек не предпринял попытки вырваться на свободу. Двери закрылись, оставив его в одиночестве. Бесполезный сотовый телефон, запущенный в червя, попал в стену брызнув осколками пластмассы.

- Достал меня этот параноик!

* * *

- Еще жив? - поинтересовался Увускли едва перешагнув порог камеры и уставился на хмурого узника - Тебя Сальегиц посещал?

- Да! Что, пришел убить меня?

- Нет, я решил вывести тебя из кикра в приграничную зону!

- Почему?

- Там, если повезет, ты выживешь, а здесь нет! Великая приказала убить тебя и меня тоже! А её приказы исполняются беспрекословно.

Человек задумался, стараясь найти выход из сложившейся ситуации. В разумах обоих существ воцарилось молчание.

- Давай уйдем вместе!

Увускли непонимающе уставился на человека:

- Это как?

- Пойдем вместе в эту твою приграничную зону из этого муравейника!

- Что такое муравейник?

- Место, где живут муравьи! Насекомые такие, наподобие вас, только очень маленькие!

- Нет, я не смогу выжить без кикра!

- Ерунда все это! - у пленника азартно загорелись глаза, волна неведомых эмоций захлестнула разум Увускли - Я тоже раньше считал, что не смогу прожить без привычных мне рамок, но прошло некоторое время и я понял, что не должно быть никаких условностей! Это слабые места, а мы должны быть сильными, чтобы выжить в одиночестве!

- Возможно это и так, но я слишком долго был бойцом этого мира. Я привык, что мне лечат раны. Я знаю, где взять еду, а вне кикра даже не представляю, как и что буду делать. Пусть лучше меня убьют, чем я перестану ощущать движение феромона! Пойдешь сам!

Увускли немного качнулся в сторону двери:

- Пойдем! Осталось всего три удара до того как я должен буду тебя убить, а потом умереть сам.

Он двинулся на выход, приглашая за собой человека. Протяжно скрипнула круглая дверь, выпуская на свободу узника и его спасителя-палача. Увускли повел его по извилистым переходам. Человек с интересом рассматривал отполированные стены, заглядывал в помещения побольше, пробуя на прочность доспехи давно погибших бойцов.

- Не отставай! Кикр знает, что я освободил тебя. Теперь события могут развиваться как угодно.

* * *

- В этом мире должен выжить кто-то один. Либо мы - кикрики, либо борверы! Так было всегда, с самого начала времен. Это заложено в нашем сознании!

- А как же, елдонизаторы? - Сальегиц пристально уставился на Великую, которую со всех окружали рабочие.

- Они другие, когда-то давно мы выживали только с их помощью. Поэтому у нас сохраняется некий нейтралитет, хотя время от времени случаются неприятные прицинденты! Думаю, в твоей памяти свежи воспоминания о нашем неудачном сотрудничестве! - её огромное тело мерно колыхалось в такт издаваемым скрипяще-щелкающим звукам.

- Вы мне раньше об этом не рассказывали и кикр не содержит подобной информации!

- Я осколок былой эпохи и не собираюсь делиться всеми тайнами прошлого. Наш пленник тоже выходец из тех времен и появление его в кикре совершенно не случайно. Он слишком близок к олькойдунле, чтобы жить, но мы отвели ему слишком большой срок пребывания в кикре!

Сальегиц задумался, щетинки, покрывающие его тело напряженно задрожали:

- Что вы хотите этим сказать?

- Лишь то, что я немного моложе этого мира и кикр знает об этом! Он отыскал в сознании человека образы и принял решение, которое не в силах изменить даже я. Сальегиц, если ты тоже хочешь почувствовать себя осколком былого, спустись в маточник и поймешь все сам.

Щетинистый червь-переросток, перебирая множеством тонких лапок, направился в сторону маточника, где появлялись на свет новые поколения бойцов и рабочих. Как и всегда, среди аккуратно разложенных восьмиячеечных оотек суетились трудяги, поддерживая чистоту и надлежащую температуру, необходимую для рождения. Все как обычно.

- Пройди чуть дальше, где проходит адаптационный период молодняк! - послышалось наставление Великой.

Сальегиц прошел чуть дальше, за тонкую перегородку и замер, не понимая, куда он попал. Вместо привычных, лениво двигающихся личинок он видел имаго. Взрослые особи с мягкими, не успевшими окрепнуть, хитиновыми панцирями, хвостами из которых выглядывало, опасное даже на вид, жало и торсом, похожим на тело пленника. Они вели себя довольно шумно. Завидев посетителя, имаго устремились к нему принявшись дотрагиваться до него руками и издавая звуки, которых он совершенно не понимал. Его пытливо изучали их спокойные внимательные глаза, сверкающие искорками веселья.

- Что это? - Сальегиц обратился к Великой.

- Это те, кто заменит нас в этом мире! Между прочим, их разум закрыт для кикра, поэтому ты не понимаешь, что они хотят, но кикр для них открытая книга! Твоя сила для них ничего не значит, если хочешь убедиться, попробуй сам!

- Нет, я верю! - поспешно ответил он, помня о происшествии с человеком.

Сальегиц знал, что его промах занесен в архив кикра и повторного он не мог допустить. Один раз - случайность, два - закономерность.

- Увускли покинул кикр вместе с человеком! - свежая новость, пришедшая по каналам связи, совершенно не обрадовала его.

Растолкав имаго Сальегиц выбрался из маточника.

* * *

Они вышли из тесных переходов кикра и перед взглядом человека предстало нечто, похожее на огромный зал в пещере, но пещере рукотворной. По стенам и потолку змеились покрытые серым мхом хитросплетения трубопроводов. Мертвые приборы непонятного назначения составляли большую часть странного пейзажа. Источник мертвенно-бледного света был неизвестен, он шел отовсюду. Теплый сумрак кикра не шел ни в какое сравнение с этой безжизненной приграничной зоной.

- Мой коммутатор! - Увускли легонько тронул лапой ржавый ящик, в котором что-то замкнуло, посыпались сине-желтые искры - Не обращай внимания, это наше обычное приветствие!

А, человек с тоской рассматривающий нагромождения перекошенного железного хлама, печально покачал головой. Он ожидал увидеть небо, а на деле оказалось все совершенно иначе. В кикре всеобщая перекошенность мира не ощущалась лишь из-за того, что все переходы, коридоры и стены были созданы тысячами поколений рабочих. Здесь же все напоминало заваленную на бок орбитальную станцию из какого-нибудь фантастического фильма. Плети висящего отовсюду мха, вязанки проводов, лишайник, украшающий зелеными разводами стены и неистребимый ничем запах давней гари дополняли общую не радующую глаз картину.

Увускли внимательно осмотрелся по сторонам. Все спокойно.

- Скажи мне, что такое небо? - неожиданно обратился он к человеку. - Расскажи мне о нем!

- Небо? - тот, похоже, не ожидал подобного вопроса и был, застигнут врасплох - Небо - это свобода, это ветер! Оно различно. Оно бывает, синим или серым, веселым и хмурым, но как бы то ни было, оно всегда остается небом! О небе невозможно рассказать, его нужно увидеть, чтобы понять, что это такое! Это, как твое олькойдунле! А, может небо и есть - олькойдунле?

- Нет! Если судить по твоим мыслеобразам, это что-то более материальное и немного духовное, но очень близкое друг к другу. Это как, единство и смысл.

- Не понял!

- Я не могу тебе объяснить, потому что твой разум облекает все в форму, а подобное не имеет границ. Ты вернешься туда, откуда пришел?

Человек похлопал по карманам в поисках сигарет, но их не было. Только зажигалка. Он чиркнул ею, посмотрел на пламя и медленно проговорил:

- Я не вернусь обратно! Там больше ничего нет. Нет того, что заставляло бы жить дальше. А, ты куда пойдешь?

Увускли показал лапой на пролом в стене, хищно скалящийся листами рваного железа:

- Туда, к борверам! Хотелось бы пойти с тобой и когда-нибудь увидеть небо, но я не смогу выжить без кикра. Лучше умереть в бою с врагами. Иди наверх, к елдонизаторам, они если не помогут, то, в крайнем случае, не тронут тебя. Уходи!

Огромное насекомое принялось готовится к бою. С легким шелестом разъезжались и смыкались пластины брони, поднимались шипы, выдвигались вращающиеся косы. Увускли стал похож на гибрид ежа и богомола.

- Уходи! Скоро поднимутся бойцы идущие в логово борверов, если ты попадешься на их пути они убьют тебя! - сказал он, рваное железо входа царапнуло по панцирю и Увускли скрылся в красноватом сумраке, который виднелся с той стороны.

Человек и насекомое разошлись в разные стороны, один пошел наверх, к елдонизаторам, другой вниз, к борверам. Каждый своей единственно правильной дорогой. Оба ушли на встречу судьбе, не зная чем закончится еще один миг их существования. Ушли не попрощавшись и даже не проводив друг друга взглядом.

Мифы и реалии Пээла

Он карабкался вверх, цепляясь за вывороченные взрывом куски железа. Иногда попадались остатки металлических трапов, но они мало увеличивали скорость передвижения. Все находилось в крайне неудобном положении, градусов, эдак, сорок пять, относительно горизонта. То, что это, что-то рукотворное человек убеждался в течение всего пути. Сорванные с петель толстенные круглые люки, покореженные механизмы кремальер, повсюду трубы, приборы, железные ящики, жгуты проводов и ни одной надписи.

- Определенно - космическая станция после катастрофы, а кикрики и борверы - это взятые для изучения неземные формы жизни, которые в результате аварии вырвались на свободу и успешно принялись развиваться. Да! Во, блин! Осталось узнать, кто такие - елдонизаторы! Звучит настораживающе-похабно. Вот, хрень! - человек вздохнул и прекратил разговаривать сам с собой.

* * *

- Стой! Кто идет? - резкий гнусавый окрик заставил его вздрогнуть.

Он так за все это время привык к тишине. Осмотревшись по сторонам, человек никого не заметил, но едва заметное красноватое свечение выдавало какое-то движущееся существо, совсем рядом. За плотной стеной, покрытых плесенью, трубопроводов.

- Ты кто? - все тот же гнусавый голос потребовал представиться.

- Никто! - назвал он сам себя, следуя примеру Одиссея побывавшего в гостях у циклопа.

- Куда идешь? - обладатель противного голоса отказывался появляться. - Ты в курсе, что незаконно проник на территорию, контролируемую флюоресцирующими елдонизаторами!

- Да и наверх!

- Ух - ты! - восхитился светящийся голос, но не появился. - Иди по коридору прямо, возле развилки свернешь налево, потом направо. Как упрешься в аяэлбэ, откроешь люк и спустишься вниз. Там в отсеке живет Таури-Саур-Уаре-Сооб, поговори с ним, если кто остановит, скажи, что идешь от Перт Вла. Я здесь ком, меня слушаются все и ты должен слушаться!

- Вот еще! - хмыкнул человек и пнул ногой трубы.

С той стороны раздался грохот падающих предметов, скрежет ржавого металла и гнусавый вопль боли. Спустя несколько секунд все стихло.

- Хорошо, хорошо! Ты можешь не слушаться меня, но к Таури-Саур-Уаре-Сообу, все же сходи!

- Ладно! А, на тебя можно посмотреть?

- Нет! - раздался протестующий голос, и сияние померкло - Ни в коем случае, я ведь ком!

* * *

Следуя инструкциям полученным от отказавшегося показываться Перта он дошел до развилки. Елдонизаторы здесь, похоже, старались поддерживать относительную чистоту. Мусор уже не валялся огромными кучами, лишайники на трубопроводах были аккуратно подстрижены, а блестящие металлические поверхности, которые могли блестеть - блестели.

Человек повернул налево. Терять было совершенно нечего, все равно он не знал, как отсюда выбраться, но, судя по удивительному возгласу кома, кто-то знал о пути наверх. Направо. Все те же закопченные давним пожаром трубы, но порядок усиливался. Воздух был свеж с благородными флюидами дезинфицирующего средства. Стена. Чуть в стороне люк в полу. Схватившись руками за его выступающие части, человек с трудом открыл его. Тяжелое железо нехотя поддавалось, практически бесшумно скользя по креплениям. И вот он обрел точку опоры в виде стены, которая скрывала за собой загадочную аяэлбэ.

Ладони скользили по отполированным поручням, ноги отыскивали ступени. Он спускался в помещение залитое желтоватым светом.

- Интересно, откуда здесь свет?

Довольно просторная коморка, заставленная все теми же непонятными приборами со множеством шкал, мигающих разноцветными огнями лампочек, кучей рычажков, кнопочек, тумблеров и прочего подобного хлама.

- Они еще и работают! - удивился посетитель и споткнувшись о полозья вмонтированные в пол, коротко выругался - Твою мать!

- Чью? - поинтересовался странный голос, вернее несколько голосов сразу, из-за брезентовой ширмы натянутой в дальнем углу каморки. - Присаживайся, я сейчас!

Полозья на полу тянулись в направлении брезента, или оттуда.

Человек, осмотревшись по сторонам, отыскал старенький табурет и уселся на него, рассматривая помещения и ожидая хозяина.

- А, вот и я! - раздался ликующий вопль и ширма с хрустом распахнулась.

Скрипя и прочно держась за полозья катками, выкатился стул, на котором восседало некое гуманоидальное существо с четырьмя головами. Четыре пары глаз, четыре носа, четыре рта, две руки и, судя по всему, две ноги тоже. Оно остановилось в метре от застывшего в изумлении гостя. Странно, но еще не перестал удивляться.

Головы росли сразу из плеч, минуя шею, в ряд, как зрители в кинозале. Немного похожи, но с изрядной долей отличий в виде цвета глаз и формы носа. На теле новая, слегка синяя пыльная роба с желтоватыми подпалинами. Ткань на выгоревших местах крошилась, опадая вниз невесомой трухой. Сквозь беспрестанно появляющиеся прорехи виднелось никогда не видевшая солнечного света бледная кожа.

- Сразу слышно, где появились кикрики, там все легко и часто. Где борверы, там гулкое буханье ударов! - выдал один из четырех.

- Таури-Саур-Уаре-Сооб! - представился другой - Не пытайся запомнить кто из нас кто, мы сами давно перепутались!

- Ты писать умеешь? - поинтересовался третий

- Сейчас время утренней отработки! Заполни, пожалуйста, вахтенный журнал! - тут же попросил четвертый.

- Как? - человек пребывал в замешательстве.

- Перепиши вот этот лист сюда! - рука Таури-Саур-Уаре-Сооба уже протянула ему толстенный растрепанный журнал и шариковую ручку, замотанную изолентой - Не беспокойся, она пишет! Стая! - одна из голов заорала во встроенный в стену рупор - Приготовится к проведению утренней отработки! Всем занять боевые посты! По мере готовности докладывать из отсеков!

Человек уселся поудобнее, разложил потрепанную книгу на пульт неизвестного прибора и принялся переписывать с одного листа на другой не понимая сути происходящего. Уверенность в том, что он пребывает на заброшенной космической станции крепла в нем с каждой минутой. Вот только, что это за формы жизни и почему все перекошено - не давало ему покоя.

- Проверить содержание водорода в аяэлбэ и аяпэбэ! - два гулких удара пришли издалека, Таури-Саур-Уаре-Сооб утвердительно кивнул головами и продолжил - Запитать паёлы! Начать продувку вентиляционных шахт! Сегодня у нас гость и мы не должны ударить в грязь лицом, поэтому к ежедневному ритуалу добавляется еще и контрольный поворот бэкагэров! Поехали!

Протяжный скрип заполнил все предоставленные свободные уши и мелкой дрожью отдался в металле.

- Молодцы, стая! Так держать! Проверить систему регенерации и на сегодня достаточно! Преступить к уборке в отсеках! В мою каюту, пожалуйста, большую флягу спирта и сушеного мха из элитных сортов! - четырехголовый оторвался от рупора и посмотрел на человека - Закончишь переписывать, мы с тобой выпьем спирта, попробуешь лучший на всем Пээле мох и я расскажу тебе о нашем миро устройстве!

- А, кроме мха больше ничего нет?

- К сожалению! - уныло произнес Таури-Саур-Уаре-Сооб - С борверами и кикриками у нас договор о ненападении, мы теперь постимся! Дожились, в травоядных превращаемся, но ничего, после литра спирта тебе любой мох лучше всякого мяса покажется!

Закончив переписывать человек внимательно осмотрел четырехголового на предмет флюоресценции, но тот не светился.

- Я думал, что елдонизаторы флюоресцируют? - поинтересовался он.

- Елдонизаторы - да, а я нет, я ведь - Таури-Саур-Уаре-Сооб, я ведь ни какой нибудь там - елдонизатор! - три головы усмехнулись, четвертая сосредоточенно переливала мутный спирт из алюминиевого бидона в литровую стеклянную банку.

* * *

Две головы бессильно опустились на грудь, третья была на подходе, а четвертая еще трезво рассуждала о некоторых вещах, творящихся на Пээле. Человек теперь сам добавлял жгучий, противно пахнущий напиток из фляги в банку и разливал её содержимое по стаканам.

- На спирт это что-то непохоже! - с уверенностью заявлял он каждый раз, опрокинув очередную дозу в себя и закусив маленьким брикетом колкого сушеного мха.

- Спиртометр тонет! - не менее достойно отвечал Таури-Саур-Уаре-Сооб, по очереди подпирая ладонью то одну, то другую голову. - Елдонизаторы его делают из лишайников! Знание это они сохранили от богов, а еще боги оставили нам аппарат, который путем возгонки делает из лишайной браги спирт!

- Так, это же - самогон!

- Нет, спирт! Или ты меня не уважаешь?

* * *

- Во-о-о, б-б-л-л-лин! - заплетающимся языком выговорил человек уставившись на появившегося прямо из стены антрацитово-черного чертенка.

Черт в свою очередь удивленно смотрел на человека. Среднего роста, широкоскулое лицо со вбитым во внутрь носом, темнеющим вывернутыми ноздрями, короткая блестящая шерстка по всему мускулистому телу сияла красноватым светом. Копыт и хвоста не было. Вместо них на голове красовалась копна черных кучерявых волос, рога, видимо, прятались под ними. Из-за его спины выглядывал еще один такой же, но немного меньше, ярко сверкая белками глаз на черном лице.

- Пошли отсюда! - замахиваясь кулаком закричал человек и ударил ближайшего.

- Н-е-е-е-е-е-е-т! - завопил очнувшийся от шума Таури-Саур-Уаре-Сооб, но было уже поздно.

Кулак с размаху воткнулся в светящуюся грудь и прочно увяз в ней. Попытка вырвать его обратно привела лишь к тому, что застряла еще и нога, которой человек уперся в представителя чистилища. Маленький чертенок, оставив за собой светящийся след, скрылся из вида.

- Надо же было так напиться, аж до чертиков! - бормотал он и, кряхтя, высвобождал плененные части тела.

- Вот это и есть флюоресцирующий елдонизатор! Перт Вла собственной персоной! Освободиться будет теперь крайне утомительно, если хочешь, чтобы это произошло быстро, я могу отпилить тебе руку и ногу! У меня ножовка по металлу есть! Сейчас принесу! - головы выглядели совсем пьяными, одна из них так и не проснулась от всеобщей суматохи.

- Не надо! - возмутился нечаянный пленник, видя, как тот, качаясь во все стороны и держась за стену, направился к брезентовой ширме.

- Хорошо, есть еще один способ!

Елдонизатор что-то невнятно гнусавил, жалуясь на судьбу и не дергался. Таури-Саур-Уаре-Сооб поливал его тело самогоном, обильно смачивая места прилипания.

- Ничего, через пару-тройку часов все размокнет и ты вытащишь свои конечности. Я вижу, что у тебя одна рука свободна, значит можно пить дальше и слушать мои истории! - четырехголовый снова потянулся за бидоном и, наполнив банку, плеснул самодельного спирта по стаканам.

Пьяный угар пришел снова. Перт Вла жадно вдыхал алкогольные испарения и подбирая потеки самогона с собственного тела, облизывал влажные пальцы.

- Таури-Саур-Уаре-Сооб, налей немного! - гнусаво хныкающим голосом умолял он четырехголового, но тот был глух к просьбам елдонизатора.

Сначала отлипла нога, потом рука и человек от радости залепил Перту звонкую, осторожную оплеуху. После чего тот был изгнан из каюты под дикий рев и улюлюканье очнувшихся голов.

Сказка-быль про смоляного бычка завершилась удачно.

* * *

- Взрыв потряс наш мир с основания до самых верхних уровней, бушевало страшное пламя. Все горело, даже железо, а боги отвернулись от нас, они задраили наших предков на этих уровнях, не дав им шанса спастись наверху. Но предки были умны, они сумели победить пламя и отстоять в боях с кикриками и борверами контроль над этими уровнями. Я был одним из тех, кто сменил предков. Все те, кто начинал со мной давно мертвы или стали елдонизаторами, этими до ужаса нечистоплотными тварями.

- Ты не похож на них!

- Я всегда был таким, сколько себя помню, Великая тогда отложила свои первые оотеки и начала устанавливать контроль над кикром, а я уже был таким.

- Почему, ты Перту не налил?

- Да, ну его! У этих тварей в голове одно пьянство, они и так не просыхают. Весь смысл бытия у них заключается в том, чтобы приготовить как можно больше спирта, а потом долго и нудно его употреблять. Здесь даже работорговля развита, они продают друг друга по пьянке то кикрикам, то борверам. Недавно из-за этого конфликт с кикриками был. Приперлись они к кикру, эти рабы и торговцы, вызвали Сальегица, развели его на пищевые контейнеры. Обменялись, одним словом, а на следующий день рабы протрезвели и сбежали. Сальегиц не долго думая, отряд бойцов сюда направил, елдонизаторов полегло не меряно, но оно и к лучшему, демографического взрыва не будет. Да! Спирт для них значит все! И вообще, елдонизаторы - это настоящая язва Пээла, бродят повсюду, устраивают неизвестно что и довели дело до того, что пытаются привлечь на свою сторону борверов. Те тоже не совсем хороши и отличаются невероятным бесстыдством и считают себя далеко выше всех остальных. Вот таким стадом мне приходится управлять! Наша цивилизация встречает большое препятствие в виде пьянства елдонизаторов, так как, прежде всего спирт - предмет первой необходимости. Все решения здесь принимаются за флягой! - Таури-Саур-Уаре-Сооб указал на почти опустевшую емкость - Виновники, присуждаются к штрафу в виде спирта. На верхних уровнях, почему-то главную роль играет спирт, а я просто контролирую ситуацию, иначе все они давно бы погибли. Вот как! И все это потомки тех, кто отстоял право жизни в огне. Тех, кто боролся с бушующей стихией. Паелы разверзались под их ногами и пожирали неосторожных, но они победили, а боги забыли о них и не пришли на помощь. Боги просто закрыли им выход наверх. А, ведь когда-то мы были равны богам! Но все прошло! Раньше я слышал голоса и нес весть от них стае!

- Чьи голоса?

- Голоса богов! Они шли вот отсюда! - четырехголовый оттолкнулся ногой от мерцающего прибора и покатился вместе с креслом в сторону брезентовой занавески.

Оттуда Таури-Саур-Уаре-Сооб вернулся со старым радиоприемником в руках, который он благоговейно протянул человеку.

Пластмассовый корпус радио давно почернел и покрылся сетью мелких трещин. Название стерлось, остались лишь непонятные цифры на задней крышке. Поддетая ногтем крышка батарейного отсека неохотно отворила свои внутренности. Вздувшиеся, покрытые потеками электролита три батарейки, легли на ладонь человека.

Четыре из восьми глаз с изрядной долей ужаса уставились на непотребное действо, граничащее со святотатством.

- Вот, они твои боги! Найди новые батарейки и возможно, ты снова будешь слышать голоса! - одурманенное алкоголем сознание еще пока могло давать ответы на поставленные вопросы.

- Еще я слышал голоса вот отсюда! - четырехголовый подкатился к ширме и отдернул её в сторону, демонстрируя коричневый ящик с тумблером и парочкой прорезей, скрывающих за собой динамик.

Удерживаясь на ногах при помощи приборных панелей, стен и труб человек подошел к объекту, чтобы поближе рассмотреть его. Ухватившись рукой за перекладину лестницы ведущей наверх он наклонился к этому детищу технической мысли. Но, кроме крошечной окислившейся таблички с надписью "КАШТАН" на ней больше ничего не было. Поднятые к потолку глаза заметили люк и приступ состояния полета в центрифуге, отчего их пришлось опустить вниз, тут же позабыв об увиденном.

- Даже не знаю, что это такое! Радио, как прибор знакомо, а это нет!

- Да ну этих богов вместе с их наследием, пробьемся и сами! - издал победный клич хозяин реликвий и уронил оставшиеся две головы на грудь.

* * *

Перекошенность уровней Пээла исчезла, оставив вместо себя тяжелую эйфорию похмельного синдрома. В туманных взглядах человека и Таури-Саур-Уаре-Сооба было перевернуто и нестабильно совершенно все. Четырехголовый раскачивался в жалобно скрипящем кресле и тихо стонал, прикладывая ко лбам металлическую пластинку и беспрестанно хлебая воняющую железом воду.

- Похмеляться будем? - скрипящим голосом поинтересовался он у человека и, глядя на отрицательное покачивание головы того, добавил - Правильно! Похмелье - вторая пьянка!

Снова повисла болезненная тишина. За переборкой что-то настойчиво скреблось. Тихо потрескивали трубопроводы, ведущие потоки воздуха по строго определенным маршрутам. Ветер загнанный в рамки.

- Таури, отсюда выход есть?

- Выход куда?

- Наверх!

- Оно тебе нужно? Куда ты пойдешь? Оставайся здесь!

- Есть еще несколько недоделанных дел! - человек изучал собственную ладонь на предмет изменения линий.

Ни сколько не понимая в хиромантии, он всегда рассматривал их. Некоторые стерлись, некоторые он прочертил сам при помощи ножа. Непонятно, но все равно интересно.

- Как знаешь! Наверх никто не ходит, там мертвые боги. За этой ширмой люк и если сможешь его открыть, то все в твоих руках! - выдала одна из голов, а три других уныло рассматривали обшарпанные стены каюты. - Решил идти дальше, иди!

Утвердительно кивнув головы, согласились со сделанным заявлением.

Человек подошел к куску брезента и, отодвинув его в сторону, обнаружил хромированную лестницу, ведущую наверх и упирающуюся в закрытый люк. В переборку, рядом с лестницей было вмонтировано немое средство связи с богами. "КАШТАН" он помнил, а вот все остальное припоминалось с трудом. Чуть дальше виднелся темный проем с торчащей из него подобием постели, на которой, по всей видимости, и отдыхал Таури-Саур-Уаре-Сооб от трудов праведных.

Пары алкоголя не желали выветриваться из головы, наполняя мир вокруг загадочной туманностью и состоянием полета. Но голова не болела.

Человек вернулся к развалившемуся в кресле хозяину каюты, попрощался с ним, поблагодарив за радушный прием и отправился в путь наверх.

* * *

Упираясь изо всех сил в блестящее колесо, которое обязательно должно было провернуться он потерял довольно много времени. Таури-Саур-Уаре-Сооб регулярно подкатывался к лестнице в своем кресле и, запрокинув к потолку, все четыре головы интересовался ходом дел. Человек ругался, плевался, отдыхал, разговаривал с четырехголовым, но не бросал попыток открыть люк.

* * *

Колесо, хрустнув, повернулось. Совсем чуть-чуть. Открывающий воодушевившись, рванул его сильнее. Хруст превратился в треск, а затем в протяжный, радующий слух стон железа. Крышка щелкнула и немного приподнялась. Уперевшись спиной в люк, он немного приподнял его. Там виднелся немного другой мир.

- Что там? - Таури-Саур-Уаре-Сооб старался рассмотреть то, что было там, в узкий проем едва приоткрытого люка.

- Похоже, здесь кто-то плавил металл!

- Так я и думал! Значит, боги ушли еще выше! - три головы непонимающе уставились на говорящую - Ну ты даешь! А, что ж ты раньше молчал?

Они начали выяснять отношения между собой, а человек, так и не дождавшись окончания их спора, беззвучно скользнул в открытый им проем.

* * *

Оплавленные металлоконструкции, скелеты сгоревших приборов и ни единого звука, кроме шагов и дыхания пришельца. Ирреально бледный свет лился отовсюду. С потолка, с покореженных балок, вздыбленных волнами и проломами полов, даже черные облачка сажи, поднимающиеся при каждом шаге светились.

Огромный разлом преградил его путь. Он прикинул на глаз расстояние до ближайшей балки, которые обильно торчали из потолка. Решил, что сможет допрыгнуть до нее, если постарается. Сделал несколько шагов назад и резко рванулся вперед. На последнем, перед провалом шаге прыгнул, вытягивая вперед руки. Допрыгнул, но следующая стальная балка оказалась гораздо ближе, чем ему показалось до прыжка.

Пальцы мертвой хваткой вцепились в угловатый край железа, а тело по инерции полетело дальше. Остановилось, врезавшись грудью в следующую конструкцию. Воздух моментально покинул легкие, в глазах поплыли разноцветные круги, в голове приятно зашумело. Но пальцы удержали.

Немного придя в себя, он подтянулся и влез на оплавленную балку. Отдышался и продолжил серию прыжков. Теперь человек был осторожнее.

Короткий узкий проход с двумя деформированными овальными дверьми по обе стороны, которые не желали открываться, сколько бы усилий он не прилагал. Круглые окошки с толстым стеклом, покрытым мелкой сеточкой трещин, были закопчены изнутри. Горелым металлом здесь воняло так, что его вкус чувствовался на языке.

Странная влажная сухость витала в воздухе, наперегонки с мертвенно-бледным светом.

Еще один запертый люк. Ручка кремальеры опущена вниз. Вверх она не желает подниматься, но найденный кусок трубы решает спор металла и разума в пользу второго.

Новый отсек. Следы чьего-либо пребывания стерты временем. Судя по внешнему виду панелей и трубопроводов, на которых различалась синяя и желтая краска, огонь сюда не дошел. Тот проход был последним рубежом.

Толстый слой пыли покрывает все видимое пространство. Свет здесь немного желтее и радует глаз. Кое-где мигают индикаторы на приборах красными и зелеными огоньками.

Снова круглый люк, но этот открылся легко, едва слышно скрипнув шестерней по зубчатому валу.

Снова узкий проход между приборами. Сожранное разложением человеческое тело в кресле, таком же, как и у Таури-Саур-Уаре-Сооба, на таких же полозьях.

- Похоже, это один из представителей умерших богов! - стараясь не нарушать тишины прошептал человек, отворачивая свой взгляд от упрямого взгляда пустых глазниц мертвеца.

Он осторожно обошел кресло, стараясь не потревожить скелет.

Остановившийся хронометр над мертвецом показывал 4.21, но неизвестно, то ли утра, то вечера.

Дальше пришлось выбирать. Был путь наверх и прямо. Человек решил подниматься.

Пыльный брезентовый мешок был обмотан вокруг блестящей никелированной лестницы, уводящей наверх. Канат, которым было завязано все это дело, полу разложившись, превратился в один не разрываемый ком и сколько он не старался справиться с ним так у него не получилось.

Спустился вниз и оторвав от какого-то прибора длинную полосу металлической обшивки принялся ею пилить канат. На этот раз все получилось.

Еще один люк. Открыл и выбрался в совсем узкое цилиндрическое помещение. Захлопнувшаяся крышка отрезала доступ всепроникающего желтого света и он оказался в кромешной тьме. Назад дороги больше не существовало.

Как подсказывало осязание, лестница вела по прежднему вверх.

Громоздкая тишина давила на уши, слышно было даже легкое потрескивание металла. Вытянутая во тьме рука повсюду натыкалась на изьеденные коррозией стены.

Он вспомнил о зажигалке. Скрежет колесика о кремень показался ему адским шумом. В трепетном огоньке чахлого светила человек увидел очередной люк и множество каких-то манометров. Здесь было немного сыровато, среди бесчисленного множества тонких трубочек и треснутых стеклышек на приборах.

Несколько ступеней вверх и руки упираются во влажное колесо запорного механизма. Оно сопротивляется, давая шанс на раздумье тому кто его открывает.

- Ты ведь не знаешь, что тебя ждет за мной! Там может быть все что угодно. Черная пустота безвоздушного пространства, толща льда или воды. Одумайся и подумай о тех, кто внизу! Погибнешь сам, не велика беда, а вот они - кикрики, борверы, елдонизаторы! Как же они?

- У меня билет в один конец, а всем остальным просто не повезло, что им оказалось по пути со мной! - скрипя зубами твердит человек и напрягая до предела мышцы, миллиметр за миллиметром проворачивает неподатливый механизм.

Щелчок.

Люк открылся. Вода не хлынула во внутрь, пустота космоса не высосала все изнутри. Он почувствовал лишь холодный ветер, который на мгновение заглянул в ранее недоступное место.

Подарок ко дню рождения

За люком его встретило сумрачное, все в низких тучах, небо и ржавый металл со всех сторон.

Человек осторожно переступил через край темнеющей внизу шахты и спустился по короткой лесенке из трех ступеней. К серому проему, сквозь который был виден кусочек хмурого неба. Он выбрался наружу.

Как туша мертвого кита, на дне высохшего давным-давно моря, завалившись на бок, лежала огромная подводная лодка.

- Вот почему, там все перекошено!

Кубики резиновой кольчуги, некогда устилавшие бока и носовую надстройку, были выдраны непогодой и теперь валялись далеко внизу. Свободные ячейки рыжели лохмотьями ржавчины.

Пирс, к которому была прикована субмарина, висел на канатах пялясь вверх дырами отсеков. Концы питания неповоротливыми змеями, бессильно свесились к самому морскому дну. У лежащих на берегу аппареллей приютилось полуразваленное кирпичное здание с белой надписью во всю уцелевшую стену: "ПРК -1".

- Метров тридцать! - прикинул вслух человек расстояние до земли и направился в корму.

Там расстояние было немного меньше, но спускаться было совершенно негде. Он вернулся на носовую надстройку и ухватившись за канат, бросил последний взгляд на черную рубку. Ему не верилось, что где-то в недрах этого стального чудовища бурлит жизнь.

- Зря Увускли не согласился идти со мной! - произнесенная фраза послужила сигналом к спуску.

Он медленно, шаг за шагом, цепляясь изо всех сил за растрепанный ветром канат и отыскивая выемки в обшивке, продолжал спуск. Внезапно нога резко провалилась вниз и он едва не сорвался. Но инстинкт самосохранения действовал отлаженно четко. Пальцы сами бросили ненадежную веревку и вцепилисьв квадратное окошко в легком корпусе.

Пока душевное равновесие восстанавливалось, человек заглянул в это окошко.

- Интересно, для чего оно? Не иначе, когда кончаются все виды топлива, там рассаживают личный состав и выдают весла, чтобы они гребли. Подводная лодка класса "Коммуна" водоизмещением в четыреста моряков! Замечательно! - и спуск продолжился.

Чуть ниже ватерлинии начали попадаться окаменелости. Застывшие навсегда в камне ракушки, мидии, крохотные крабы, морские звезды, даже один каменный ежик попался, а твердая земля была все так же недоступна.

Первоначальное возбуждение прошло, мышцы устало скрипели, в голове противно плескались остаточные явления недавней попойки с Таури. Ребра на каждом вдохе невыносимо болели. Шанс избавиться от всего этого был, нужно лишь было просто разжать пальцы.

- Я не затем оттуда выбрался, чтобы подохнуть так глупо! - сказал он ступив на пустой и гулкий пирс.

До земли оставалось еще метров двадцать. Немного передохнув, человек взялся за неподьемный конец питания и продолжил свое неимоверно затянувшееся путешествие вниз.

- Путь наверх, по сравнению со спуском - это дорога в ад! - усмехнулся он сам себе, вспомнив строки из библии.

- Грешники идут веселясь по широкой дороге, ведущей в ад, а путь в рай труден и тернист! - исказив подлинник, процитировал спускающийся в рай.

* * *

Вот и дно морское. Бывшее. Несколько метров корпуса поглотил под собой песок и мусор, которыми ветер старался укрыть от посторонних взглядов эту колыбель новой эволюции.

- О, блин! Повезло! - осмотр достопримечательностей приносил свои результаты.

Его тело, разгоряченное чрезмерной дозой физических упражнений, начало медленно остывать. Тот необходимый минимум одежды в виде потертых джинсов, изодранной в клочья футболке и ботинок от холода не спасали.

- Пойду к ПРК, там разведу костер и подумаю, что делать дальше! - решил он, а еще, на мягких лапах подкрадывался голод.

* * *

Костер весело трещал сухими деревяшками, которые в изобилии валялись повсюду. Жар огня согревал и успокаивал, идти куда-то, что-то особенно не хотелось и он пытался уснуть на неком подобии нар, которые соорудил из подвернувшихся под руку нескольких досок. То проваливаясь, то снова всплывая на поверхность мира грез. Спать особенно не хотелось, больше хотелось есть, а еще больше - курить. Но ни того, ни другого не было.

За стенами ПРК стемнело.

- Пробуду здесь до утра, а там видно будет! - решил человек и подбросив в костер еще дров, решил во чтобы то ни стало уснуть.

Это у него получилось.

* * *

Проснулся рано утром под жуткий зубной цокот и дрожь тела. Разгреб золу прогоревшего костра в поисках тепла. Несколько тлеющих угольков еще сохранилось. Он положил несколько крошечных щепочек и раздул огонь.

Туман молочно-белым покрывалом укрывал все вокруг, лишь контур подводной лодки едва заметно прорисовывался на этом фоне.

- А, там тепло! - неприветливо буркнул один из противоположностей.

- И еда у них есть! - поддержал его другой.

- Да пошли вы!

- Уже в пути! - хором ответили они и гордо удалились со сцены.

Спустя несколько часов ветер разогнал туман и небо продемонстрировало безоблачный день с ярким, только начинающим нагреваться солнцем.

- Теперь можно и в путь! - сказал человек и затоптав костер отправился навстречу неизбежности.

* * *

Под ногой что-то хрустнуло. Он остановился и посмотрел на землю.

Пузырясь расползающимися во все стороны сиреневыми внутренностями, в осколках раковины, так же медленно, как и жила, умирала улитка. Человек с сожалением покачал головой. В этой ситуации он ничем не мог ей помочь и поэтому оставив её спокойно доходить, отправился дальше.

Жутко хотелось есть. Он собирал черные кисло-сладкие ягоды, в обилии произроставшие в округе, на крошечных кустиках. Ел до тех пор, пока от них не распух язык, нёбо, досадно заныли зубы.

Желудок требовал чего-нибудь посущественнее, но на примете ничего такого не было. Зато привязалась какая-то зверюга, похожая на большую кошку. И вид у нее был голодный. Она держалась на порядочном расстоянии, неотступно следуя и следя за каждым его движением.

- Ждет, пока я свалюсь без сил, чтобы попробовать меня на вкус! - решил человек.

С этого момента он все чаще оглядывался по сторонам, отмечая местонахождение зверя.

Небольшой одичавший сад уже начал сбрасывать желтые листья. Судя по всему, на дворе стояла осень. Человек брел по саду разгребая ногами опавшую разноцветную листву. Коричневые, красные, желтые. Они нежно шуршали. Промелькнуло что-то похожее на грецкий орех. Он наклонился и поднял находку и тут заметил еще один и еще. Набрал целую кучу и усевшись на поваленном дереве принялся разбивать их.

Орехи немного отдавали сыростью, но в целом выглядели гораздо питательнее ягод.

Зверюга неподвижно застыла в паре-тройке метров и человек не долго думая, кинул ей орех. В скорлупе.

Кошкообразное подпрыгнуло и схватило летящую подачку зубами еще в воздухе. Проглотило.

- Во дает! - восхитился он и кинул еще один орех.

Зверь повторил трюк и приземлившись на землю, закашлялся.

- Не в то горло! - было вынесено краткое заключение - Жадность фраера погубит!

Глаза зверюги округлились до таких размеров, что казалось, сейчас они вылезут из орбит, но кашель продолжался. И вот изо рта вылетел один орех, а следом другой. Её тошнило. Перестав плеваться идущей из желудка пеной, большая кошка хищно зашипела и задрав к небу хвост, удалилась из поля зрения.

* * *

Наступал очередной вечер. Поднялся холодный ветер шуршащий травой. Человек начал понемногу замерзать, быстрый темп передвижения не согревал. Жутко хотелось курить.

Солнце медленно закатывалось за неровный край горизонта. Никаких признаков человеческого жилья за день пути он не обнаружил. Лишь заброшенный сад, да однообразный мотив каменистого пейзажа. Менялись лишь размеры камней торчащих из земли, чем дальше он шел, тем крупнее они становились.

На ночлег он остановился в зарослях сухого кустарника. Два огромных валуна спасали от пронизывающего ветра. Насобирав сухих веток, человек начал раскладывать костер. В самом низу язычок пламени осторожно лизал древесину, разогревая её до нужной температуры. Начал подниматься легкий дымок, огоньков стало больше.

Послышался легкий шорох сухих листьев. Человек поднял голову и увидел все ту же зверюгу, осторожно подбирающейся к костру. Шаг, еще один и еще. Любопытство до добра еще никого не доводило. И вот кошка уже нюхает сухую ветку.

- Огня никогда не видела? - спрашивает у неё человек и быстро схватив за загривок, сажает зверюгу в самый центр разгорающегося костра - Посмотри!

Зверь взметнулся вверх и немного в сторону, прочь от огня. Опустившись на землю, обиженно-злобно посмотрел на улыбающегося человека. Пошевелил опаленными и закрученными вверх усами. Недовольно дернул покореженными высокой температурой бровями и зашипев на прощание, ушел.

Больше они не встречались. Никогда.

* * *

Утро выдалось сырым и хмурым. От ночевки на голой земле ломило все тело. Уже не хотелось есть, хотелось просто - жрать. Орехи закончились, пригорошни ягод, заталкиваемые в глотку вызвали жуткое саднение во рту и оскомину на зубах.

Плюнув на все, человек еще раз осмотрел место ночевки и отправился дальше. На встречу с горизонтом, который отдалялся от него с каждым шагом.

Пасмурный день достиг своего апогея разразившись мелким холодным дождем. Под ногами зачавкала размокшая земля, мокрые волосы то и дело падали на глаза. Взмахом ладони он отбрасывал их назад и настойчиво двигался вперед, к цели. Минуя препятствия.

Ближе к вечеру человек вымотался окончательно и без сил опустился на мокрый камень. Разводить костер не было никакого желания.

- Заночую так! - решил он - Заболею, да и хрен с ним, все равно даже никто не вспомнит!

А, дождь все капал и капал, мелкими противными каплями. И тут раздался тихий-тихий голос, напевающий общепоздравительный мотив:

- - Happy birthday to you, happy birthday to you, happy birthday, happy birthday, happy birthday to you!

Он понемногу нарастал, заставляя мелко вибрировать серые валуны в обилии разбросанные по всей округе какой-то неведомой силой. Сбавляя тональность и тембр голос принимал естественные обьемы, переходя на более знаковые термины:

- С днем рожденья, с днем рожденья! С днем рожденья, тебя!

Человек ошарашенно озирался ища обладателя голоса, но тот возник у него за спиной и хлопнув по плечу сказал:

- Привет! С днем рождения! - Совесть поправил темные очки с застывшими на непрозрачных стеклах каплями дождя и усмехнулся.

- Привет! А, ты откуда здесь?

- Да, вот! Не виделись мы с тобой давно, решил проведать тебя, а заодно, с днем рождения поздравить! - по-прежнему улыбаясь произнес он.

- Спасибо, но с чего ты взял, что у меня, именно, сегодня день рождения? - человек задумчиво потер подбородок.

- Во-первых, на дворе осень, во-вторых, я ведь твоя одинокая совесть и кому, как не мне знать о знаменательных событиях в твоей жизни! - лицо Совести расплылось в довольной улыбке - Я тебе даже подарок принес!

И он вытащил из-за спины рюкзак. Тот самый, который был отдан ему перед переходом через Пустошь.

- Там много полезных вещей!

- Спасибо, одинокая совесть! - снова человек поблагодарил его и взяв рюкзак, поставил его на землю.

- Не за что! - тип с жестяными крыльями пожал плечами - Моей заслуги здесь нет, я ведь просто обязан делать подобные вещи! Кто, как не я, хоть иногда вспомнит о тебе! Я слышал, что ты расстался с той безымянной барышней и теперь сам потерял собственное имя, став совершенно безымянным!

- Так получилось!

- И что думаешь делать? - Совесть вынул из кармана джинсов пачку сигарет, распечатал её и протянул сигарету своему бывшему хозяину.

Они закурили. Наблюдая, как серый вечер медленно сгущает краски, погружая все во тьму, молчали. Синий дым сигарет бесследно растворялся в сыром воздухе.

- Давай, костер разложим, посидим, отметим твое двести пятьдесят шестое совершеннолетие! - предложил жестянокрылый.

* * *

Костер долго не желал разгораться. Сырые ветки шипели и плевались каплями влаги, то и дело сбивая нестабильное пламя, но все же им удалось развести огонь. Теперь пламя весело шипело влажными дровами и сушило в воздухе мелкий дождь, не давая ему падать на землю. Оно испаряло воду, заставляя её паром подниматься обратно вверх, чтобы мгновение спустя сконденсироваться и снова продолжить путь вниз. И так по кругу. По бесконечному кругу.

В рюкзаке оказалась его черная кожаная куртка с едва заметными царапинами на плечке от острых каблуков туфель той безымянной девушки. Два блока сигарет, стопка небольших пластиковых стаканчиков, литровая бутылка водки, куча различных цветастых консерв, завернутое в бумагу сушеное мясо и еще какая-то мелочь, до которой уже не было никакого дела.

Одетая на сырую футболку куртка покрылась капельками блестящей воды.

В полном молчании налили, выпили. Снова налили, выпили. На этот раз закусили. Банка ветчины вместе с ножом передавалась от одного к другому.

Алкоголь медленно впитывался в кровь, создавая иллюзию ложного тепла и высвобождая разум из обьятий трезвости.

- Буду плыть по течению! - закуривая сигарету ответил человек Совести на поставленный ранее вопрос.

- Думаешь получится? - тот в сотый раз поправил на носу солнцезащитные очки.

Несмотря на окружающую ночь, он не снимал их и в темных стеклах весело плясало отражение пламени костра.

- Думаю, да!

- Понятно!

Снова налили и выпили. Закусили и закурили.

* * *

- Что это за место? - спросил человек, наблюдая как Совесть разливает остатки водки.

- Да, кто его знает! - ответил он протягивая наполненный до краев стаканчик - Ну! За нас!

Выпили. Побросали ненужные стаканчики в огонь, закурили.

Совесть медленно выдохнул дым и продолжил:

- Это никому не интересно! Оно забыто всеми и всеми покинуто. Одним словом, добротно забытое прошлое! Это место, где можно побыть в одиночестве. Здесь нет людей. Оно похоже на кладбище. Побывать здесь - все равно, что посетить собственную могилу. Представь! Приходишь, смотришь на знакомое лицо, навсегда впечатанное в лжегранит надгробной плиты. Читаешь в сотый раз дату собственного рождения и собственной смерти. Затем наливаешь водки в стакан и желаешь самому себе мягкой земли. И утерев медленно катящуюся по щеке слезу, возвращаешься к людям!

- Красиво!

- А, то! Ладно, мне пора! - Совесть поднялся с земли, походил разминая ноги, хрустнул застоявшимися мышцами, разворачивая крылья - Стоять!

Он о чем-то вспомнил и пошарив по карманам, достал сотовый телефон и протянул его человеку.

- Чуть не забыл!

Безымянный взял телефон, взглянул на цветной дисплей. Индикатор зарядки батареи показывал её полный обьем, а еще там было незнакомое наименование оператора связи. В журнале звонков один-единственный входящий.

- Это еще что такое?

- Твой телефон! Я его на новый тариф подключил, теперь он работает абсолютно везде!

- На фиг, он мне нужен?

- Дурацкий вопрос! Звонить будешь или тебе будут!

- Ни хрена не понимаю! Я здесь ни одной живой души не видел за два дня пути, кроме идиотичного представителя семейства кошачьих! Кому звонить? Кикрикам и елдонизаторам?

- Самому себе позвони! Номер, кстати тот же остался и входящий есть, вот и пообщайся на досуге!

- Спасибо!

- Не за что! Все мне пора! - Совесть расправил крылья и взмахнул ими.

- Стой! - закричал человек - Где выход отсюда?

- Пойдешь в ту сторону! - он указал направление - Там будет аккуратная куча камней. Раскатаешь их и обнаружишь двери, так и выберешься!

Последние слова он произнес уже поднявшись в воздух.

- Все, пока!

- Давай! - ответил ему безымянный и проследил, как тот, почти мгновенно исчез в ночном небе, сыпящим мелкие сырые комочки дождя.

Затем достал телефон и позвонил по единственному номеру в телефонной книге.

* * *

Поднявшийся ночью ветер разогнал тучи и отмытое нудным дождем утреннее солнце, свежо освещало землю.

Человек стуча зубами, старательно натягивал куртку на все части тела сразу, пытаясь отогреться хоть немного. Костер едва чадил тоненькой полоской дыма. Собранные с вечера ветки все сгорели ночью. Желание собирать дрова отсутствовало. Слегка побаливала голова, то ли - последствие дня рождения, то ли - простуда.

Очередное холодное утро и ночевка на голой земле, разбудило боль в спине, которая похоже, поселилась навсегда, прочно оккупировав кости.

Перебрав содержимое своего рюкзака безымянный позавтракал сушеным мясом, запил водой, набранной из небольшой лужицы.

- Сплошная антисанитария! - усмехнулся он, прикуривая сигарету.

И полез в карман рюкзака, куда еще не заглядывал. Пачка новеньких банкнот, пригорошня мелочи, электронная карта, по которой он, когда-то получал зарплату, пользуясь услугами банкомата и дисконтная карта, дающая право на трехпроцентную скидку в некоторых городских супермаркетах.

- Офигеть! - потрясенно произнес он выпуская очередную порцию дыма, прошедшего сквозь легкие - Наверное это самые необходимые вещи вдали от цивилизации!

Затолкал все обратно и застегнув молнию, отправился в сторону, указанную Совестью. Вчера в связи с отвратительными погодными условиями и плохой видимостью он не заметил островерхий курган правильной формы. Сегодня все было прекрасно видно и человек сразу отметил конечную точку пути по всеобщему бездорожью.

Стиснув зубы он шел, старательно преодолевая возникающие препятствия и вспоминая ночной разговор. Ему нужно время, чтобы надо всем подумать и понять.

* * *

Курган с каждым шагом становился все ближе и ближе. Солнце неподвижно замерло в высшей точке своего пути с интересом наблюдая, что же будет происходить дальше. Оно освещало дорогу одинокому, упрямо идущему к своей цели человеку и тем, кто настороженно следил за ним, тщательно прячась и ничем не выдавая своего присутствия.

Десятка три шипасто-перистых взъерошенных тварей, не отставали от него на всем продолжении пути от самой подводной лодки. Человек, как вид был им знаком, но они уже давно не видели посторонних в этом мире. Зная о существовании жизни на Пээле, твари старались обходить его стороной. Формы жизни, возникшие там в ходе эволюции пугали их и они справедливо опасались возможной экспансии со стороны Пээла, когда тот по каким-либо причинам, выпустит своих обитателей в большой мир.

Несуразные существа старались покинуть пространство, в которое их заперли как олицетворение вселенского зла. Теперь олицетворение зла спасалось бегством от грядущей неизвестности. Даже страх перед будущим не смог обьединить их и им нужен был тот, у кого были ключи от всех дверей.

Это были - еловые желтописраки, а человек, за которым они пристально следили тщательно скрывая свое присутствие, тот кто откроет двери. Летать они не умели и воздушные коридоры были для них недосягаемы. Кто-то считает, что из их названия нужно убрать слово "еловый", ведь они ассоциируются со злом, а ель с праздником, вот такая неувязка в значениях.

* * *

Сложенный из одинаковых круглых камней, курган возвышался над ним метров на восемь в вышину. Нижний ряд был прочно придавлен верхними и поэтому нужно было начинать с самого верха. Всего двеннадцать рядов.

Идеально обтесанные шары, диаметром сантиметров по семьдесят. Хотя, он мог и ошибаться. Глазомер у него всегда считался отвратительным. Серые, немного шероховатые, они казались, безнадежно устойчивыми и осознавая это, насмехались над окружающим миром.

Безымянный несколько раз обошел это сооружение по периметру, примеряясь откуда лучше взобраться. В задумчивости выкурил несколько сигарет, открыл банку тушенки, слегка пообедал и созерцая рукотворную гору, снова закурил.

Прохладный ветерок подхватывал дым сигареты и уносил прочь. Пепел, крошечными пластинками прилипал к черной коже куртки.

- Ладно, сидеть и смотреть одно, а что-нибудь делать это совершенно другое! - и он начал карабкаться на вершину.

Одинокий камешек увенчивающий курган был немного больше остальных и, соответственно, тяжелее. Места для упора ног практически не существовало и столкнуть этот каменный шарик с вершины, казалось невозможным.

- Но,ведь кто-то его сюда поставил, а ломать, как говориться, не строить! - напрягая мышцы, скрипя зубами и держась за воздух, сталкивал он камень.

При очередной попытке хоть немного сдвинуть булыжник, он сорвался вниз, но все же ему удалось зацепиться за шарик, обхватив его со всех сторон руками. Нежно прижимая валун к груди, безымянный снова взобрался обратно. Отдышался. Изо всех сил толкнул камень и тот едва заметно шелохнулся, прочертив тоненькую ниточку трещины в набившейся пыли у его основания.

Обхватив ногами три камня нижнего ряда, человек уперся в тяжелый шар руками и начал выдавливать его из гнезда. Теперь булыжник, сделал вид, что еще чуть-чуть и он покатится вниз. Глубоко вдохнув, он налег на него изо всех сил. Так что чувствовалось как от напряжения рвутся легкие и жалобно скрипят кости. Из под ногтей показались капельки крови. Камень медленно приподнял один край, взбираясь на бортик ячейки, в которую был уложен заботливыми руками мастера и перевалив через край устремился вниз.

Человек тяжело дыша бессильно рухнул в освободившееся гнездо.

Теперь места было немного больше и неподьемных камней тоже, но в итоге на один меньше. Их было ровно три штуки и все нужно было убрать с вершины, а дальше их было еще больше.

- Радует, что закатывать наверх их не нужно! - закуривая сигарету и осматривая окресности пробормотал он.

Солнце медленно пряталось за горизонтом.

* * *

В ночном небе ярко светились звезды. Холод подступал со всех сторон. Человек бродил вокруг кургана, собирая среди островков кустарника сухостой. Костер горел всю ночь, а утром ударил мороз, раскрасивший все вокруг в инеисто-белый цвет. Поднимающееся из-за горизонта морозное солнце залило каменистую равнину ярко-розовым светом. День обещал быть жарким.

Курган без четырех камней хранил в себе еще десять рядов таких же упрямых и неподьемных булыжников. В третьем ряду было уже семь шаров, и если верить его умению считать, то в последнем их было сто тридцать девять.

Прежде чем взобраться наверх, безымянный откатил подальше сброшенные вчера камни, покурил и взобрался на освобожденную площадку. Выдирать их из гнезд было гораздо легче. Иней, застывший на серых шарах равномерно колючим покрывалом, осторожно кусал ладони, заставляя неметь пальцы и растаяв плавными потеками, сбегал вниз по округлым бокам шаров. Теперь камни брали количеством.

Пятый ряд и двадцать один камень.

- Везет мне! - усмехнувшись сказал человек, спускаясь вниз, чтобы снова откатить сброшенные булыжники в сторону.

* * *

Десятый ряд и девяносто один камень.

Солнце перевалило свою верхнюю точку и теперь неуклонно падало вниз.

Безымянный тяжело дыша курил, зажав сигарету в пальцах, дрожащих от вынужденных физических нагрузок. На его взгляд, верхний край двери уже должен был показаться, но он не видел ничего. Только равномерно уложенные камни.

- Странно! Где же двери? Может быть они крошечные или лежат на земле?

Окурок полетел в сторону. Множество каменных шаров, вынутых из кургана, укрывали под собой уже весьма обширную территорию. Человек принялся откатывать их еще дальше, чтобы потом не отвлекаться. Убрав камень как можно дальше, безымянный возвращался за следующим, собирая по пути ветки, навсегда погубленного булыжниками, кустарника. Этим он занимался до наступления темноты.

Три оставшииеся ряда и триста сорок один камень остались на следующий день.

Костер разгорелся быстро. Не взирая на наступающий со всех сторон холод пришел сон без сновидений и забрал с собой уставшее тело. Когда он уже балансировал по грани сна, в рюкзаке зазвонил телефон. Это была она.

- "Согласного судьба ведет за собой, а несогласного - тащит насильно!" - повторил он слова девушки, цитировавшей Сенеку-младшего и провалился в темные обьятья сна.

* * *

Очередное морозное утро разбудило его жутким ознобом и болью, пронизывающей все тело при каждом движении. Чтобы хоть немного согреться и размять, ставшие как камень, мышцы он сразу же принялся сбрасывать вниз булыжники.

Солнце только начало раскрашивать небо на востоке в нежно-розовый цвет. Мороз усиливался, но терпимо. Капельки стылой влаги побелев, стали превращаться в крошечные кристаллики.

- Можно подумать, что если бы я был согласен, то эти камни раскатились бы сами! - хрипло сказал он сам себе.

Десятый ряд был побежден ближе к полудню, но двери так и не показались.

- Я ничего не потеряю, даже если раскатаю их все! Нет здесь, пойду искать другой курган. Опыта в разборе подобных сооружений уже предостаточно! - решил безымянный, когда кто-то из тех двоих сидящих в его голове тихо запаниковал и устроил себе поздний завтрак.

К вечеру он раскатал одиннадцатый ряд. Дверей не было, зато оставались последние сто тридцатьдевять камней.

Этой ночью человек решил не спать. Поиск выхода из этого забытого мира интересовал его больше, чем ночевка на голой земле.

* * *

Желтописраки, сторонясь друг друга, мелко дрожа от холода и настигающего возбуждения от одной только мысли, что скоро смогут покинуть это место, терпеливо наблюдали за работой человека. Они держались на почтительном расстоянии, прятали свой взгляд, чтобы безымянный не почувствовал его и следили.

Когда осталось всего два ряда, желтописраки приуныли. Дверей не было, но человек упорно продолжал раскатывать тяжелые каменные шары. Один ряд. Дверей нет. Твари не нарушая окружающей тишины принялись цепляться друг к другу. Вымещая на себе подобных разочарование и злость. Рвали друг друга укрепительными шипами и когтями, старались ткнуть клювом в круглые немигающие глаза.

Все это проистекало в полной тишине, а человек работал, курил, иногда ел и не замечал, что совсем недалеко от него желтописраки убивают своих собратьев.

Их злость утихла и твари еще больше отдалились друг от друга. Мертвые, растерзанные желтописраки так и остались лежать на земле, некоторые были еще живы, но помогать им никто не собирался.

* * *

Солнце чуть-чуть приподнялось над горизонтом, а человек сидел на последнем камне. Устало курил и смотрел на двери, лежащие на земле.

- Еще один, похоже, что это последний подарок ко дню рождения! - удовлетворенно хмыкнул безымянный - Оставалось только поднять их и открыть!

То и другое, оказалось сделать на удивление легко.

Немного приотворив двери в неизвестность, он замер на пороге. Достал сигарету, выкурил её и сделал шаг, стараясь не смотреть, что там за ними.

- Пусть будет сюрприз!

Молодая смерть

Стараясь не смотреть на то, куда его вывели двери, он тщательно закрыл их за собой и крепко зажмурив глаза повернулся на сто восемьдесят градусов. Ничего не произошло. Тихо. Безымянный медленно открыл глаза и увидел перед собой, уходящий вдаль светлый коридор.

Дверь, из которой он вышел была тупиковой и от неё через каждые двадцать сантиметров по обе стороны тоннеля в неимоверную даль тянулось множество, совершенно, одинаковых дверей. Щелкнула зажигалка и к потолку поднялась струйка синего дыма.

- Охренеть! - сказал человек и пошел вдоль стены.

На тщательно выглаженных простенках между дверьми различались отпечатки человеческих лиц и ладоней. Ни одного повторяющегося момента, нечто подобное он уже видел, но тогда все было совершенно по-другому.

Он шел вперед, зная, что любая дверь откроется, стоит только приложить хоть малейшее усилие, но путь продолжался. Ни что его не останавливало и безымянный шел, прислушиваясь к внутреннему голосу, который обязательно должен был сделать свой выбор. Внутренний голос молчал.

Впереди послышалось чьи-то голоса, потом два смутных силуэта. Спустя совсем немного времени человек увидел старика и мужчину средних лет привязанного к собачьему поводку. Строгий ошейник на шее, заросшего черной щетиной, человека пресекал любые его попытки отойти в сторону. Старик сидел в кресле установленном посреди коридора и систематически дергал за поводок, заставляя второго смирно сидеть. Как непослушного щенка.

Сидящий в кресле, внимательно следил за человеком идущим к нему.

- Здравствуйте! - поздоровался безымянный.

- Здравствуй! - улыбнувшись ответил старик - Я уже засиделся здесь ожидая пока ты появишься! Не выбрал себе ничего подходящего?

Спросил он и указал на двери.

- Нет! А, сколько их?

- Десять тысяч! По счету дней жизни среднестатистического человека!

- А, лица чьи?

- Соискателей, тех кто хоть однажды проходил в них! Любому из людей, хоть один раз в жизни приходится пройти через какую-нибудь из этих дверей! Вот и оставляют они свои отпечатки мыслей, чувств, какую-то часть сердца и все в этом духе.

- Понятно!

- Ладно! Я убедился, что ты пришел, а теперь мне пора! Пойдем, Коста! - старик поднялся, дернул за поводок и открыв двери, немного задержался на пороге - До скорой встречи!

- До свидания! - озадаченно попрощался человек и уселся в кресло, еще хранящее тепло, сидевшего в нем.

Что-то подсказывало ему куда надо идти. Нужная дверь была рядом с той, в которую вышел старик.

* * *

За открытой дверью его встретил белый песчаный пляж, залитый жарким солнцем, спокойное море и пальмы. Похоже на рекламный ролик о райском наслаждении. Десяток девушек, загорающих на пляже, тут же обратили внимание на появившегося из дверей. Он тоже обратил на них внимание и на то, как отвратительно выглядит. Грязные рваные джинсы, куртка, вовсе не подходящая к пребыванию под тропическим солнцем и ботинки, заляпанные грязью плюс ко всему многодневная щетина на грязном лице.

- Твою мать! - уныло произнес безымянный и уже было развернулся, чтобы уйти обратно в тоннель, но что-то его остановило.

Левый рукав куртки зацепился за нечто рвущее кожу. Он обернулся и увидел девушку с серпом, которым она держала его за руку.

- Угости сигаретой! - приятно улыбнувшись, попросила незнакомая барышня.

Человек достал из внутреннего кармана куртки сигареты и протянул ей. Ему стало интересно, что же будет дальше.

Девушка убрала серп в специальные ножны на поясе и вытащив сигарету из пачки, достала из кармана шорт зажигалку. Вместе с зажигалкой из кармана появилась её пачка сигарет, которая упала на песок.

- Понятно! - усмехнувшись произнес он.

- Ничего тебе не понятно! - прикурив сигарету, она подняла свои и убрала обратно в карман - А, вот я тебя прекрасно понимаю!

- В смысле?

- Ну... Хотя бы то, что вокруг столько красивых девушек, а тебе жарко и ты отвратительно выглядишь!

Безымянный расхохотался. Смеялся долго. До слез и боли в животе, чем привлек всеобщее внимание. Любое сказанное слово, вызывало новый взрыв хохота. Он катался по песку не в силах остановиться. Когда приступ истеричного смеха прошел, человек вытер слезы, уселся на земле и прикрывая ладонью глаза от солнца, снова взглянул на девушку.

- Ну ты даешь! - только и смогла произнести она.

- Иногда бывает! Жарко тут! - он снял куртку и футболку, подставив бледную кожу яркому солнцу - Пойду в море!

- Это океан!

- Какая разница! - засунув вещи в лямки рюкзака, безымянный, загребая ботинками песок, медленно пошел к лениво набегающей волне.

Девушка пошла следом. У самой воды, он бросил рюкзак на песок, расшнуровал ботинки и прямо в джинсах полез в теплый океан.

- Джинсы забыл снять! - напомнила барышня

- Не угадала! - ответил он и ушел под воду.

Вдоволь набарахтавшись в соленой воде безымянный выбрался на берег. Снял джинсы и разложив их сушиться, улегся рядом. Отыскал сигареты в куртке. Закурил. Девушка села рядом на песке. Он повернулся к ней и спросил:

- Что ты ко мне пристала?

- Я к тебе пристала? Это ты ко мне пристал! - возмутилась она.

- Ты вообще, кто такая?

- Смерть! Правда, молодая и неопытная, но я посещаю курсы по подготовке и скоро мне должны дать настоящую косу, вместо вот этого. - девушка с изрядной долей досады показала на серп. - И имя мне должны будут присвоить! А, пока, я просто - Смерть!

От обилия и содержания полученной информации у него временно застопорились речевые процессы. Он лишь ошарашенно смотрел на неё.

- Не понял! - выдавил человек из себя

- А, что тут понимать! Этот остров место для подготовки будущих смертей! Те девушки на пляже такие же как и я, но есть и настоящие с именем!

- Охренеть!

- Вот так! Ты что дальше будешь делать?

- Не знаю! Для начала побриться бы не помешало и одежду новую найти или купить!

- У тебя деньги есть?

- Да! Тут есть магазины?

- Здесь есть все! Пойдем, я тебя отведу в торговый центр!

- Давай немного позже, когда мне совсем жарко станет!

- Как хочешь!

* * *

Когда он начал понимать, что еще немного и его покрасневшая кожа будет сожжена солнцем, человек собрал вещи и Смерть, тоже уставшая от пребывания на пекле, повела его в торговый центр.

Вместе они шли по безлюдным улицам крошечного, немного пыльного городка. Его обитатели прятались от жары в тени прохладных кафе, поближе к кондиционерам и лениво взирали на происходящее вокруг. В огромном магазине их встретил продавец-консультант, очень похожий на флюоресцирующего елдонизатора, но не флюоресцирующий и вовсю цокающий копытами по белоснежному кафелю пола. Милая улыбка на тщательно выбритом, участливом лице и строгая форменная одежда.

- Что вас интересует?

- Зашли просто посмотреть! - как-бы невзначай бросила ему Смерть и обращаясь к безымянному добавила - Это черти! Лучшие торговцы во всех мирах! Могут продать тебе абсолютно все и не только за деньги!

- А, так похожи на елдонизаторов!

- На кого?

- Да, так, мысли вслух!

Они зашли в отдел одежды и он выбрал себе пару новых футболок и джинсы. Расплатился. В продуктовом отделе, его внимание привлек стенд с алкогольной продукцией, в частности, водка "Н.В. Гоголь". На её этикетке доброжелательно улыбались друг другу черт и кузнец Вакула, а в прозрачной жидкости содержимого бутылки резвились крошечные чертики. Он усмехнулся и постучал пальце по стеклу. Чертята испуганно шарахнулись в разные стороны. Черт-охранник бросил на него неодобрительный взгляд.

Набрав всего того, о чем мечталось ему под открытым небом позабытого мира, человек направился к кассам.

Пышногрудая кассирша с огромными глазами, тоже принадлежащая к чертиному племени, приятно-хищно улыбнулась, поинтересовалась наличием дисконтной карты. Предоставленная карта из совершенно другого мира, удовлетворила местные требования, уменьшив сумму причитающуюся к оплате почти на треть.

- Ты куда теперь? - спросила Смерть, когда они покинули прохладный покой торгового центра.

- К океану! Побреюсь, посижу где-нибудь в тени пальм, пива попью, а там видно будет!

- На солнце только не вылазь, а то сгоришь!

- В курсе! - направляясь в сторону пальм, необорачиваясь бросил он девушке.

* * *

Безымянный встретил по пути к океану, несколько девушек-смертей, идущих ему навстречу. Они возвращались в городок с пляжа, у каждой из них в руках был длинный сверток. По всей видимости, это были ржавые косы.

Нечто подобное он однажды видел, во сне. Ему тогда приснилось, что он выпал из окна, чтобы встретиться со своей последней любовью и они встретились.

- Да! В таких, сложно не влюбиться! - сказал он провожая взглядом очередную смерть.

Красивые, загорелые, они дружелюбно улыбались встречая его. Безымянный смотрел в их глаза. Там было что-то холодное, но не отталкивающее. Наоборот, этот холод притягивал к себе, похожий на страшную, но жутко интересную тайну.

Расположившись в тени пальм, он притащил себе с пляжа свободный шезлонг и развалился на нем, открыв бутылку прохладного пива. Сон пришел совершенно незамеченным.

* * *

Кто-то похлопал его по щекам, требуя возвращения из мира снов. Глаза медленно открылись и он, в наступающих сумерках, увидел ту самую молодую Смерть, с которой днем бродил по торговому центру.

- Сколько спать можно? - поинтересовалась она.

Шезлонг протяжно скрипнул, когда безымяный поднялся, проигнорировав вопрос. Достал сигареты и закурил, прогоняя остатки сна.

- Долго еще молчать будешь?

- Я думаю! - выпустив тонкую струйку дыма в небо произнес он.

- О чем? - тут же последовал следующий вопрос.

- Да, о том, что раньше ты была самой обыкновенной девчонкой, в самом обыкновенном городе, с самой обыкновенной жизнью. Хотя нет, здесь я ошибаюсь!

- Зачем тебе это? - девушка села рядом с ним на шезлонге.

- Просто мысль!

- Хорошо! Скажи мне, безымянный, а что ты думаешь по поводу больных и здоровых людей?

- Не знаю, я над этим никогда не задумывался! Может быть это профессиональное?

- Ты был врачом?

- Нет, медбратом в психиатрической больнице!

- Знаешь, что я думаю по этому поводу?

- Что?

- Внимание к больному - это хорошо. Его нужно регулярно навещать, приносить апельсинчики, яблочки, кефирчик и так далее и тому подобное! Странно, но больные, почему-то всегда затмевают собой здоровых. Здоровые ведь тоже нуждаются во внимании и причем не меньше больных... - она прервалась, взяла протянутую ей открытую бутылку с нагревшимся пивом, сделала несколько глотков и закурив сигарету продолжила, безымянный не перебивал - Хочешь,чтобы тебя все жалели и уделяли внимание, заболей, получи травму и ты окажешься таким... Ну, даже не знаю как это выразить словами. Лично я считаю, что нельзя забывать никого! Ни больных, ни тем более здоровых. Знаешь, что мне кажется?

- Что? - в знак поддержания беседы внес свою лепту человек.

- Люди, которые не болеют и с которыми не случается никаких гадостей, они самые несчастные!

- Это еще почему? - ход её мыслей уже немного заинтересовал его.

- Потому, что за все надо платить, а цена за здоровье, обычно, очень высока! Вот почему!

- Выходит, больные - самые счастливые люди? - он с сомнением потер подбородок - Я бы так не сказал.

- А, ты не говори, ты подумай над этим сам! Что-то заболталась я тут с тобой, у меня скоро практические занятия по отправке человеческих душ в условиях плохой видимости! Ладно, мне пора! - Смерть поднялась с шезлонга, сделала шаг в сторону и выхватив серп, несколько раз рассекла им воздух - Скоро мне дадут настоящую косу и я приду за тобой!

Девушка рассмеялась довольная собственной шуткой.

- Иди, а то опоздаешь и косу ты не получишь! Вот так и протягаешься всю оставшуюся жизнь с серпом! Смерть-недоучка!

- Да, ну тебя! - обиделась она и растворилась во тьме.

Городок сиял огнями неоновых ламп, но безымянного они ни сколько не притягивали. Он уже привык к тишине, покою и одиночеству. К тому же кое-кому было о чем рассказать. По телефону. Ей наверняка понравится молодая смерть, как женский образ.

* * *

Ночью с моря подул прохладный ветер, который разбудил его и требовал каких-нибудь действий. Безымянный пошел в городок. Огромные витрины торгового центра горели росчерками рекламы, внутри наблюдалось движение. Человек зашел в магазин. Ночью покупателей было не больше, чем днем.

У полки с журналами, стояли две смерти и что-то бурно обсуждали, указывая на обложку красочного журнала мод. Полусонные черти, кривили недовольные рожи, стараясь улыбаться как можно приятней.

Безымянный купил себе легкое одеяло, пополнил запасы сигарет и отправился обратно на пляж. По пути назад он обратил внимание на огромный плакат: "СОВЕРШЕННАЯ МЕЧТА - ЕСТЕСТВО РАЗУМНОЙ ТЬМЫ!"

- Интересно, но непонятно! - чуть задержался рассматривая надпись и пошел дальше.

* * *

Ночь проведенная под одеялом, была гораздо теплее, чем предыдущие. Он спал до тех пор, пока поднявшееся солнце не начало ярко светить в закрытые глаза, грозя ожогом.

Позавтракал, сходил на пляж, побарахтался в теплом океане и снова развалился на шезлонге, наслаждаясь бездельем.

- Привет! - послышался голос Смерти - Бездельничаешь?

- Отдыхаю! Слушай, а что там за плакат висит?

- Совершенная мечта - естество разумной тьмы?

- Да!

- Это первый принцип олькойдунле!

- Что? - он медленно приподнялся и сел - Что это такое? Я уже не в первый раз это понятие слышу, но никто мне не может сказать, что это такое!

- А, никто и не скажет! Трудно дать обьяснение тому, что основывается на одном выразимом принципе. До остальных, несказанных принципов каждый должен дойти и понять сам, но даже если ты постигнешь их, все равно не сможешь обьяснить, что такое - олькойдунле!

- Ничего не понял?

- Могу помочь, добавив в твою жизнь двеннадцать значений, но они будут незаметны для тебя самого! - он впервый раз видел её такой серьезной.

- Каких значений?

- Душа, сердце, чувство, мысль, воля, память, суть, разум, сущность, смысл, разгадка и ответ!

- Как ты это сделаешь?

Смерть достала из ножен серп и попробовав пальцем его остриё, сказала:

- Повернись ко мне спиной!

Безымянный послушно повернулся. Она коснулась прохладными пальцами кожи на правой лопатке и осторожно вонзила в неё серп.

От неожиданной вспышки боли человек приглушенно зашипел. Он чувствовал, как сталь с хрустом режет его плоть в пяти направлениях и терпел, стараясь не смотреть, что девушка творит с его спиной.

- Молодец! - похвалила она, осматривая результат своей работы.

Он дотронулся левой рукой до того места, где Смерть железом рисовала на коже, но там ничего не было. Повернул насколько возможно голову, стараясь, хоть что-нибудь увидеть и не видел.

- Это в тебе и незаметно для тебя, как олькойдунле!

- Спасибо!

- Все, мне пора! Ты скоро уйдешь отсюда?

- Да! Еще разок схожу в воду и буду собираться. Слишком хорошо здесь, чтобы остаться навсегда!

- Понятно, ну тогда до встречи! Надеюсь, мы с тобой еще встретимся?

- Обязательно! - безымянный долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дальним островком пальм.

Смерть ушла, оставив на прощание немного странное ощущение одиночества. Такого он еще никогда не осознавал. Что-то изменилось.

Дестрой

Сразу после того, как он плотно прикрыл за собой распахнутые двери во что-то новое, его оглушил взрыв и сверху посыпались комья земли. Плотная стена дыма не давала рассмотреть, что же там происходит. Повсюду чадили мелкие очаги пожаров. Земля под ногами была выжжена до черна. Скелеты умерших в огне деревьев, жалобно покачивали скрюченными ветвями, продираясь сквозь удушливую пелену копоти.

На глазах безымянного выступили слезы, дым раздирал легкие, заставляя их надсадно сокращаться, рвущим горло кашлем. Внезапно все остановилось, на мгновение замерло даже время. С легким ревом, подминающим под себя все промчался вал огня. Человек упал на землю, прикрывая голову и спину курткой. Огненная стена промчалась мимо, забрав с собой дым и обозначив небо, которого до этого не было видно.

- Совершенно не радостный пейзаж, но что-то в этом есть! - сказал он сам себе, рассматривая окружающую действительность.

Черные стены разрушенных домов, указывали каменными пальцами в небо, показывая дорогу заблудшим душам.

- Как хотите! - сказал безымянный и потащил свою душу, к ближайшему указателю в небо.

Ему тут нравилось. Дымно, жарко и разрушительно. Похоже на библейский ад, но черти остались в раю.

Возле останков дома ему встретилась группа людей в серых комбинезонах. Перепачканные сажей лица, блестящие глаза, внимательно впитывающие каждое слово, которое произносил, по всей видимости, их главный:

- Не осознав в полной мере, всей радости разрушения, вы никогда не сможете оценить всей прелести созидания!

- Полностью согласен с вами! - тихо сказал безымянный, обходя группу слушателей и лектора, стороной.

- Молодой человек! - преподаватель обратил внимание на проходящего мимо - Вы куда?

- Своей дорогой!

- Здесь дорога одна - обучение дестрою! И попрошу вас, присоедениться к группе слушателей!

- Зачем?

- Это ваша обязанность!

* * *

Асмодей убедил безымянного, что остаться в группе обучающихся, только в его интересах.

- Ты разрушаешь, но разрушаешь неосознанно, лишь для того, чтобы в следующий момент времени приняться за восстановление с крошечными изменениями. Так не делается! К любому делу, нужно подходить с умом и разрушать правильно, чтобы можно было все начать заново. Исправления не нужны никому! Всегда опирайся на единственный разумный довод - всё или ничего!

- Для чего мне это?

- Чтобы получить статус Конфигуратора Миров! Думаешь, эти парни тут ради собственного удовольствия находятся? - Асмодей указал на людей в серых комбинезонах - Нет! Их тоже сюда притащила судьба, кого насильно, а некоторые как ты, например, пришли сами и все для того, чтобы стать демиургами или же отточить мастерство разрушения! Кто-то должен создавать, а кто-то все это рушить.

- А, если совместить?

- Подобные вещи совмещают только падшие ангелы и конфигураторы. Заметь, ты разрушил даже собственное имя и теперь должен, скорее, обязан создать себе новое!

* * *

Потом Асмодей привел их всех в пыльное потрепанное временем здание. Они шли по темным коридорам, каждый из них думал о чем-то своем не вмешиваясь в мысли идущего рядом. Скрипнули двери и группа вошла в аудиторию.

Ободранные столы, потрескавшаяся штукатурка на стенах, пыльные стекла сквозь которые едва пробиваются солнечные лучи, наглядно демонстрируя броуновское движение пыли в тоннелях света.

Ангел-истребитель прошел на место лектора и приковал всеобщее внимание к безымянному:

- Наша группа немного пополнилась, теперь нас двадцать один человек и вы будете моим двадцать первым выпуском! Я вижу в этом счастливое знамение! Демиурги, ангелы-истребители и падшие ангелы! Я хотел бы вам представить Конфигуратора Миров!

Безымянный немного смутился от пристального внимания:

- Да, ладно!

- Хорошо, вот и представились! Тема нашего сегодняшнего занятия - двери и воздушные коридоры! Двери, как вы уже догадались для тех кто не умеет летать, ангелам и другим крылатым в этом плане повезло гораздо больше, чем тем, кто не умеет! Пропускная способность коридоров и дверей, зависит от общей подготовленности, но следует принимать во внимание и искусственную пропускаемость. Это привелегия конфигураторов, обладающих полным набором самоцветов, растворенных в их сущности! Безымянный, что ты можешь добавить по поводу двадцати одного камня?

- Все работает, я проверял!

Легкий смех прокатился по аудитории.

- Хорошо! Итак, продолжим...

Дальше занятие продолжилось немного странно. Человек чувствовал, что сидит на твердом стуле в аудитории, а сознание его пребывало в том светлом коридоре с десятью тысячами дверьми. Асмодей вел своих подопечных вдоль них и не открывая дверей обьяснял, как нужно выбрать нужную дверь.

- В этот тоннеле по одной двери в каждый мир, но в есть еще и промежуточные. Их каждому придется осваивать самому, изучать, куда они ведут! В этом заслуга ленивых демиургов, лишь благодаря им появились промежуточные двери! Запомните! Никогда не открывайте дверей ради любопытства, а если открыли, то обязательно входите!

* * *

Потянулись долгие дни обучения. Каждое занятие Асмодей рассказывал им что-то новое, проводил практические занятия по разрушению отдельных обьектов и целых, густонаселенных миров. Это было, действительно, интересно. Особенно, безымянному, понравился созданный в считанные секунды, замерший в небе ракетоносец, который при правильно направленной мысли, извергал из своих недр ракету. Несущее смерть, порождение воли стирало в пыль целые города. Зрелище не для слабонервных, но на расстоянии не чувствуется чужая жизнь и тем более, смерть.

После занятий они предоставлялись самим себе. В том же, единственном уцелевшем здании, где распологались аудитории, была еще столовая, по облику, безумно похожая на студенческую, в которой ему приходилось бывать в глубоком юношестве, огромная библиотека и помещение казарменного типа со множеством коек.

Безымянный держался немного в стороне от всех остальных, предпочитая одиночество. Иногда, по ночам, звонил его телефон, но большую часть времени эта коробочка предпочитала молчать.

Окружающие демиурги и ангелы звали его Конфигуратором. Теперь он назывался так.

Несколько раз появлялся Совесть. Однажды он принес пару огромных пакетов со спиртным и вытащил всех на природу.

- Демиурги! Мать вашу! - вопил он - Какого хрена, здесь такое запустение! Неужели нельзя создать небольшую поляну, спокойную, чистую речушку с желтым песчаным пляжем? Придумайте, что-нибудь! Меня эта выжженная земля не устраивает!

И демиурги создали кусочек лесного рая. Ангелы притащили свежеубитого кабана. Безымянный с Совестью развели костер, прикатили камней, на которых потом жарили мясо. Пили водку "Н.В. Гоголь", вылавливая из стаканов, мечущихся как гуппи, чертят. Потом, перестали вылавливать, пили с чертиками. Отдыхали.

Солнце повисло над их головами. Стало жарко и поляну окружили вековые дубы, принеся с собой спасительную тень.

- Я пойду купаться! - заявил Конфигуратор и стащив с себя футболку отправился к реке.

Когда он вернулся, стуча зубами от холода, Совесть протянул ему стакан и поинтересовался:

- Кто это тебе в жизнь смысла добавил?

- Молодая Смерть! - ответил он и в очередной раз посмотрел на правую лопатку, но снова ничего не увидел.

- Да, оставь тебя и ты сразу принимаешься за старое! - усмехнулся Совесть.

- Знаешь! Я вот смотрю на весь свой пройденный путь к этому моменту и ничего не понимаю. В какой-то мере знаю, в какой-то мере догадываюсь, что будет дальше. Столько всего было сделано за это время, столько дорог пройдено и знаешь на что я обратил внимание!

- На что? - Совесть посмотрел на Конфигуратора.

- На то, что все бессмысленно и никому не нужно!

- У тебя что, приступ депрессии?

- Нет, я просто все понял! Понял, что без некоторых вещей жизнь теряет всякий смысл!

- Конечно, собрал четырех всадников и гонишь их перед собой, а потом начинаешь понимать, что натворил!

- Не понял?

- Ты забыл о себе, о том что раньше был другим! Ты забыл обо всем, оставил лишь нелюбовь и радуешься этому!

- Любить кого-нибудь - большая ответственность, а я не люблю никого и это совершенно не значит, что я боюсь ответственности. Мне кажется, что во всем моем отношении к тем, кого я могу или должен любить скрывается большая доля ответственности, чем если бы я говорил им:"Люблю!" и обманывал. Я всегда честен с ними. Все имеет свое основание и даже моя нелюбовь. Она ведь откуда-то пришла, если точно, то я даже знаю, откуда. Другим этого знать не нужно - это моё. Когда-нибудь нелюбовь сыграет со мной злую шутку, а я обижусь. Но в обиженной и раскопанной душе отыщется понимание происходящего. Конечно, можно будет во всем обвинить кого-то другого или ничего не сделать - все будет правильно. Все проходит и даже нелюбовь. Вот только вопрос в том, что придет на её место. Любовь или же еще большая нелюбовь? Второе привычно и необьятно. Вот так и живу! - Конфигуратор достал сигареты, взял себе и протянул Совести.

* * *

Когда на вековых дубах пожелтели листья и в этот мир пришла осень, Асмодей обьявил, что курс обучения закончен. Теперь, каждому из них предстояло попасть в либо несуществующий, либо в необустроенный мир и сделать из него что-то индивидуально особенное. Наставник пожелал им удачи и отправил кого куда, по своему усмотрению.

Ночные звонки и тишина

Они звонили друг другу только ночью. Ночь - время, когда приходит пора снять дневные маски и стать настоящими. Вот они и общались по ночам при помощи волшебной коробочки, называемой, сотовый телефон. Пытались выяснить, кем они являются, кто как видит другого и почему дорога все время смыкается в кольцо. Расстояние не играло роли, невидимый собеседник всегда стоял рядом и отвечал на вопросы, сам задавал их, упорно молчал или издевался. Созванивались они лишь для того, чтобы убедиться в том, насколько незримый собеседник прав и уточнить недосказанности, которых хватало на полноценный внутренний диалог.

Исходящий

- Извини, но теперь все совершенно иначе, твое место заняли другие идолы. Ты упустила свое время! Я знаю, что ты в любой момент можешь выключить телефон простым нажатием клавиши, а вот в жизни некоторые вещи не выключаются!

- Что у тебя там за идолы, новые?

- Тебя это не касается! Предлагаю простится!

- Ладно! Простимся по-хорошему!

- Одобряю! - сказал он и выключил телефон.

Потом человек долго смотрел на погасший экран и прокручивал в голове этот разговор. Слово в слово. Пытаясь осмыслить и понять, что же с ними на самом деле произошло.

Входящий

- Кто она? Мне кажется, что она безумно похожа на меня, она даже говорит как я!

- Ни разу!

- А, я все же думаю, что ты ошибаешься!

- Нет, я проверял!

- Но почему тогда, она использует мои реплики?

- Женщины в некоторые моменты жизни похожи!

- Понятно!

Он не прощаясь снова выключил телефон, оставив последнее несказанное слово за собой. Нетактично. Может быть, но ...

- Кто она? Кто она? Оно тебе надо?

Входящий

- Ну что, раз пришла пора других идолов и мое время ушло, мы сможем наконец-то нормально общаться?

- Думаю, что нет!

- Почему?

- Так надо. Мне.

- Все понятно! Я так и думала... Мое время, определенно, еще не прошло. Сенека-младший в свое время сказал одну неплохую вещь: "Согласного судьба ведет, несогласного тащит насильно!" Вот так!

- Может быть, но...

- Я прекрасно понимаю, насколько тебя измучили наши немного странные отношения... И конечно, нужно искать выход из этого заколдованного круга, чем ты и занимаешься! Но...

- Правильно я все делаю!

- Я тебя прекрасно понимаю!

- Если понимаешь, тогда в чем дело?

- Уже ни в чем!

- Если ни в чем, зачем тогда звонить среди ночи?

- Ты невнимательно слушаешь меня! Я говорю: "Уже ни в чем!". Потому что, я выяснила, то, что хотела выяснить. И не грубите мне пожалуйста!

- Как скажете! Я бы вас еще по имени-очеству назвал, да жаль не знаю!

- Спасибо! Будем теперь общаться на "вы" и шопотом?

- Нет, не будем!

- Хорошо, хорошо!

Он выключил телефон, утомленный крайне бессмысленной на первый взгляд беседой. Странно, но понимание смысла, почему-то приходит гораздо позже. Снова не попрощался, снова не сказал ни одного доброго слова, снова прокрутил в голове весь разговор во всех подробностях и тут же о нем забыл, чтобы спустя время вспомнить.

Ночная собеседница из прошлого заставляла память в эти короткие минуты общения вспоминать давно минувшие дни. Он вырвался из того заколдованного круга, а теперь кто-то предлагал вернуться обратно.

- Нет, с меня хватило тех дней! - сказал человек сам себе.

Это уже стало привычкой.

Входящий

- Да!

- Привет!

Он ответил почтительным молчанием в трубку.

- Я тебя сегодня видела!

- А, я тебя нет!

- Конечно, ты сделал вид, что не замечаешь меня. Почему ты меня игнорируешь?

- Чтобы ты не узнала правду.

- Какую? Ты ведь знаешь, что я не обижаюсь на справедливые замечания.

- Это жестокая правда! На неё ты обидишься!

- Расскажи, ведь я должна знать свои недостатки!

- Я не замечаю тебя, лишь потому, что это самый приемлемый вариант нашего с тобой общения. Есть еще два других, но они не устраивают ни меня, ни тебя!

- Какие?

- Первый - это на расстоянии удара, а второй - на шаг ближе. Суть их заключается в том, что в первом случае, я пристально изучаю твой внешний вид и соответственно, как обычно, говорю гадости, хамлю, грублю. Извини, конечно, но каждый прожитый год жизни никого не украшает и не делает лучше. Если подойду ближе, то перестану видеть мелкие недостатки и почувствую запах твоего тела. А, он, как известно, тебе, будит во мне звериные инстинкты. Ни то, ни другое в нашем случае не подходит и поэтому, остается забвение...

В этот момент разговаривающий обратил внимание, что на той стороне отключили телефон, не желая выслушивать его умозаключения.

- Я ведь тебя предупреждал! - сказал он мобильнику и спрятал его в карман.

До лучших времен.

Входящий

- Ты сегодня добрый?

- Нет!

- Почему? Когда-то ведь был!

- Тебе показалось!

- Будешь грубить, начну качественно приставать!

- Тебе это не поможет!

Действительно, некоторые вещи не выключаются тогда, когда этого хочется. Но все равно, рано или поздно она перестанет звонить.

Исходящий

- Извини, конечно, но скажи мне, почему ты не хочешь, чтобы твое время прошло?

- Потому, что еще не время!

- Ладно, когда оно наступит?

- Не знаю.

- Почему?

Долгая пауза пролегла между вопросом и ответом, он слышал лишь её мерное дыхание. Он ни куда не торопился и не торопил никого.

- Потому, что я считаю, что это не так!

- А, как?

Снова тишина сквозь которую слышен едва уловимый стук другого сердца. Время отсчитывает секунды, а оператор связи деньги и оба довольно потирают руки.

Ответа нет. Не слышно не дыхания, ни стука сердца, а на экране телефона уже включилась энергосберегающая заставка.

Тишина

Он уже засыпал, когда кто-то внутри потребовал, чтобы он немедленно включил отключенный телефон. Этот кто-то мотивировал свое требование тем, что сейчас она должна позвонить.

Он поднялся, отыскал в потемках телефон, включил и уставился в квадратное окошко дисплея. Так просидел целых пять минут. Звонка не было.

Кто-то потребовал, чтобы он позвонил ей.

- Нет! - был ответ.

Следом был выключен телефон и отправлен на место. В рюкзак.

Она не позвонила.

- Хреновый из тебя прорицатель! - сказал человек своему внутреннему голосу.

А, тот ответил:

- Твой заколдованный круг - это ты сам. Дорога по которой ты идешь, прямая как стрела, как бы ты не петлял, запутывая следы!

Тишина

Вот уже восемь долгих ночей она не звонила ему.

Он молчал тоже.

Наверное, что-то случилось.

Тишина

Однажды ночью он включил телефон и просидел до утра над ним, ожидая звонка, но звоноктак и не раздался.

- Вот и расстались, по-хорошему! - под утро облегченно вздохнул он - Yes! Я свободен, словно, птица в небесах! Я свободен! Я забыл, что значит страх!

Входящий

Радость по поводу тишины с её стороны была не долгой. Звонок раздался неожиданно.

- Ну что ж, ты был прав, по поводу слабых мужчин! - с ходу заявила она.

- В смысле? - не понял он.

- В том, что за меня никто не заступится. Да и это не важно, я давно привыкла расчитывать только на себя. Главное, что ты оказался прав! - все так же туманно пояснила собеседница.

- Вступление мне нравится, но вот сути я по-прежнему не улавливаю!

Её манера общения всегда немного озадачивала. Неоднозначность выражений часто ставила в тупик.

- Ты как-то сказал, что женщины почему-то любят слабых мужчин, а не сильных!

- Ты про это! Помню, я сказал это в преддверии Нового года и даже знаю, почему так происходит!

- Почему?

- Слабые, они счастливые!

- Ну не знаю даже, что и сказать! А, я какая?

- На счастливую ты не похожа!

- Спасибо! А, еще говорил, что ты мне не друг! Был бы не друг, по ночам бы меня не выслушивал....

- Даже не знаю, что сказать тебе по этому поводу!

- Ну раз ты меня слушаешь, то пожалуюсь на жизнь...

- Не надо!

- Понятно, спасибо за понимание... Спокойной ночи!

- Поддерживаю! - тихо ответил он и выключил телефон.

Потом долго сидел подперев голову ладонью и изучал темную точку на белой стене.

Тишина

Тишина всегда разная. Она бывает спокойной, бывает злой. Она устойчива в своей нетерпеливости и безразличии ко всему происходящему.

Пришло время спокойной тишины. Время покоя и созерцания. Раскопки ничего не приносят в душу, если она пуста и спокойна. Все ушло, не оставив даже следов ...

Парк развлечений

Группа отправилась на построение и разрушение новых миров, а Конфигуратор остался. Асмодей подозвал его к себе:

- Так, как ты единственный конфигуратор в этом выпуске, я устрою тебе небольшую погулку-экскурсию, а потом и ты примешься за выполнение квалификационной работы! Пойдем!

- Куда мы?

- Посмотрим на качели-карусели в унылом мире! - и он открыл перед ним двери, в которые они вместе вошли.

Низкое серое небо, холодный пронизывающий ветер, ржавый скрип огромного колеса обозрения, медленно вращающегося по бесконечному кругу. Покачивающиеся облезлые слоники и лошадки с отломленными головами. Повсюду вздувшаяся старая краска, свисающая лохмотьями. Коррозия прочно поселилась в металле, прогрызая в нем рваные, крошащиеся дыры.

Лужицы рыжей воды и тени. Маленькие прозрачные тени, неспешно переходящие от одной карусели к другой. Два круга и они останавливаются. Выходят и идут дальше. "Цепочка", "Солнышко", рассыпающийся на ходу "Маттернхорн" и "Американские горки", "Лодочки". Тени не пропускают ни одной, стайками перемещаются по ржавому парку развлечений.

Кажется, что любой посторонний звук нарушит, превратит в пыль эту сумашедшую идиллию.

Асмодей и Конфигуратор стоят неподвижно. Молчат. Смотрят. Но вот рука безымянного сама тянется за сигаретами. Он дастает пачку, предлагает наставнику, тот отказывается и Конфигуратор закуривает сам, стараясь двигаться как можно тише.

Тени замечают чужое присутствие и собираются вокруг них, оцепив плотным кольцом. Немного плотные и непрозрачные сгустки воздуха, мелко дрожат, но не в такт порывам ветра, а сами по себе. Как им вздумается, в них другая жизнь.

- Что это? - шопотом спросил Конфигуратор у Асмодея.

- Это души умерших детей! - так же тихо ответил тот.

Тени не узнав в них никого, отправляются дальше. По огромному кругу развлечений, которые предлагает парк.

- Все, пойдем отсюда! - ангел тянет безымянного за рукав куртки - Здесь нельзя долго находиться!

Уходить не хочется, что-то останавливает, заставляя остаться здесь, но ангел настойчиво тянет его за рукав.

Двери и светлый тоннель вмещающий в себя среднестатистическую жизнь человека обыкновенного. Теперь Асмодей сам просит сигарету у Конфигуратора и закурив, сосредоточенно о чем-то думает.

- Это последнее творение конфигуратора, который был перед тобой! Странное место, еще никому не удалось разгадать того смысла, который он вложил в него!

- А, может никакого смысла и нет вовсе! - выдвинул свою догадку безымянный.

- Нет, смысл есть во всем и поэтому, кто бы ни попал в тот мир, спустя совсем немного времени, превращается в ребенка и пополняет ряды умерших душ, чтобы потом вечно кататься на этих качелях!

- Как способ омоложения, совсем неплохо!

Асмодей отрицательно покачал головой:

- Если процесс начнется, ты навсегда останешься там! Теперь пришла пора попрощаться и с тобой! - он протянул руку для прощального рукопожатия. - Тебе сюда!

Ночной замок

Огромное бескрайнее поле. Где-то у самого горизонта среди волнующегося моря начинающей желтеть травы, возвышается затяжной холм. Больше ничего. Только трава, небо и двери за его спиной.

В походном рюкзаке термос с горячим чаем, немного еды и много сигарет. К лямке привязано аккуратно свернутое одеяло. Больше ничего не нужно. Телефон молчит. Солнце медленно скатывается вниз, поднимается луна, раскрашивая траву мертвенно-бледными красками. Под ногами что-то ненатурально шуршит. Полиэтиленовый пакет. Конфигуратор разворачивает его и достает оттуда: каску, в двух местах пробитую пулей, пустую флягу для воды в деревянной, потрескавшейся оплетке и гранату "Ф-1".

- К чему бы это? - спрашивает он сам себя.

Опустив на землю рюкзак и вытащив из пакета гранату, он выдергивает кольцо и швыряет её как можно дальше. Падает на землю.

Глухой взрыв.

Сверху посыпались небольшие комья земли.

- И это всё? - поднявшись на ноги снова спросил он сам у себя и тут же ответил - Похоже на то!

Вокруг образовавшейся воронки полегла трава, прибитая к земле взрывом, а ссыпавшиеся вниз комья земли сложились в некое подобие крепости.

- А, это мысль! - нужно было с чего-то начинать.

* * *

Он никуда не отходил от двери, прямо здесь и начал строительство своего замка, который вместил всю пустоту, поселившуюся в душе. Двери стали частью стены, ничем не отличающиеся по фактуре от грубо отесанного камня. Массивные балки поддерживали островерхую черепичную крышу. Узкие окошки-бойницы, едва пропускали солнечный свет, когда вставало солнце и тогда, он говорил себе:

- Нельзя! - и ложился спать, чтобы проспать весь световой день, а затем всю ночь, под мерцающим светом чадящих факелов продолжать работу.

Первый опыт создания чего-то подобного давался с трудом. Совершенно ничего не смысля в строительстве он создавал. Рушились неправильно спланированные и сделанные стены. Змейкой бежала сеть трещин.

В бессильной ярости на самого себя, Конфигуратор швырял во все стороны куски камней. Вызывал ракетоносец Асмодея и стирал все в порошок. Но наступала следующая ночь и все повторялось заново.

Воронка с каждым разом увеличивалась в размерах и каждый раз заливалась моментально застывающим бетоном.

- Надежный фундамент - прежде всего! - твердил он себе, глядя как с неба в котлован заливаются тонны раствора.

Возводились стены, все толще и прочнее. И вот они уже не рассыпались, не трескались. Но с многочисленными башенками и шпилями Конфигуратор никак не мог справиться. С ними постоянно что-то было не так. Снова все сносилось под основание и в приступах злой отчаянной тоски он разбивал в кровь кулаки об остатки каменных стен. А, те, словно, насмехаясь над ним указывали наверх, намекая на то, что в самый раз тащить свою душу в небо.

Приступы обоснованного и необоснованного бешенства перемежались с чем-то непонятно интерпретированным. Количество выкуриваемых за ночь сигарет перевалило все разумные пределы. Черти в торговом комплексе уже знали его в лицо и как только он появлялся на пороге, сразу тащили ему два блока сигарет и немного продуктов. Конфигуратор расплачивался и снова возвращался к своему замку.

Однажды, глядя на закат, он все понял. Интерпретированная непонятность перестала его досаждать, но зато появилось нечто более новое, иное. Вмещающее в себя множественные образы и действия.

Замок, возводимый по ночам, обрел свою устойчивость и непоколебимую прочность. Островерхие башенки и шпили вонзались копьями в небо. Узкие окошки, едва пропускали свет. Даже днем в Ночном Замке царил мрак. Конфигуратор осматривал его со стороны, взобравшись на далекий холм у самого горизонта и понимал, что он создал. И понял, для чего тот мир, последнее творение созданное его предшественником.

* * *

С найденным ответом он отправился к Асмодею, который обучал новую группу демиургов и всевозможных ангелов.

- Извините! - сказал он, предварительно постучавшись в аудиторию, где ангел-истребитель, обычно, проводил теоретические занятия.

- Входи, Конфигуратор! - он широко улыбнулся, завидев своего бывшего ученика.

- Нет, лучше вы сюда!

Асмодей покинул место у доски, на которой что-то рисовал мелом и вышел в коридор.

- Здравствуй! - бывший наставник протянул руку - Что у тебя случилось?

- Здравствуйте! Ничего, просто я кое-что понял. Помните, вы показывали мне парк развлечений, ну, где души умерших детей катаются на качелях?

- Помню! - Асмодей, взял сигарету предложенную Конфигуратором.

- Так вот, я понял в чем суть!

Они закурили. Дым плавными, медленными волнами поднялся к покрытому паутиной потолку и неспеша побрел к выходу.

- В чем?

- Все дело в том, что в каждом из нас когда-то умер ребенок! Он умер, а то, что пришло вместо него, держит эту душу. Атмосфера того парка начинает обратный отсчет, чтобы пройдя все стадии тело и сущность взрослого вернулись в детство и освободили плененную душу! Остаться там навсегда, не так страшно, как кажется на первый взгляд.

- Твоя догадка имеет право на жизнь, но этот парк превращает в детей всех. Даже ангелов, а мы ведь уже рождаемся такими! - Асмодей показал на себя.

- Я об этом тоже думал! Ребенок и взрослый - это не возраст тела! Это состояние более нематериальных качеств! Я думаю, что и у ангелов, когда он рождается уже взрослым, душа чиста, как первый снег, как белый лист! Вы, понимаете, что я хочу сказать? - Конфигуратор глубоко затянулся и медленно выпустил струйку дыма, успокаивая взбудораженные нервы.

- Похоже, ты прав! А, что ты скажешь, по-поводу тех, кто утверждает, что в них до сих пор жива душа ребенка!

- Они пытаются обмануть самих себя и умершую душу. Купить индульгенцию или как это там называется! Реабилитация на всякий случай! Слишком много гадостей в жизни взрослого, которые убивают чистые души!

* * *

Конфигуратор, пребывая в весьма мирном расположении духа изучал единственную белую стену во всем замке с крошечной черной точкой в левом верхнем углу. Расстелив на каменном полу одеяло он сидел, привалившись спиной к холодной стене и курил, наслаждаясь плодами своего труда.

Скрипнула дверь, единственная дверь, которая скрипела во всем Ночном Замке.

- Гости! - тут же определил он - Интересно, кто?

По звуку шагов, посетителей было трое.

- Я здесь! - крикнул он в гулкий коридор и звук его голоса эхом разнесся по всему замку.

Что-то железное чиркнуло по стене.

- Один из них, явно - Совесть!

Шаги приближались.

Первым шел улыбающийся Совесть в неизменных темных очках, а за ним старичок-сценарист с Костой Морозо на поводке.

- Привет, как дела?

- Как видите!

Совесть остался беседовать с Конфигуратором, а Сценарист вместе с Морозо ушли изучать замок. Коста пугливо жался к старику, то и дело наступая и запутываясь в поводке. Примерно, через час они вернулись.

- Мне, определенно, нравится это место! - заявил старик - Оно такое мрачное, что здесь хочется, просто, кого-нибудь убить. Оно вобрало в себя столько негатива, что тут не многие выживут, если кто-то здесь решится жить! Как тебе это удалось?

- Не знаю, лично, я вижу здесь совершенно другие вещи! Кроме злой тоски и отчаяния, тут есть много хороших моментов!

- Что думаешь делать дальше? - Сценарист пытливо уставился на Конфигуратора.

Коста тем временем, тихо скуля забился в угол, дрожащими руками установил на своей голове непонятное приспособление из проволоки. Оно выглядело, как обруч с припаянным к нему длинным крючком. Обруч одевался на голову так, чтобы крюк торчал впереди.

Раздумывая над ответом Конфигуратор наблюдал за Костой, ожидая продолжения действий с приспособой. Морозо извлек из кармана грязный, весь в дырках носок и повесил его крюк перед собой. Судорожно повел ноздрями, вдыхая исходящий от носка запах. Резкая вонь, моментально вышибла слезу у всех находящихся в помещении.

- Урод! - завопил старик и изо всех сил дернул за поводок.

Стальные шипы на внутренней стороне ошейника впились в горло Косте и он захрипев повалился на пол. Зажав носы Конфигуратор, Совесть и старик, переместились в другую комнату.

- Так ты не сказал, что намерен делать дальше! - напомнил Конфигуратору Сценарист.

- Думаю, отправиться на остров, где смерть обучается своему искусству!

- Правильно! - старик посмотрел на Совесть и продолжил - Любая работа должна вознаграждаться, а это тебе небольшой гонорар за проявленное мужество и героизм при постройке замка!

Он вытащил из кармана пластиковую карточку и протянул Конфигуратору.

- Что это?

- Деньги за работу, электронные, правда, но в следующий раз будут настоящие! - пообещал Сценарист - Все миры являются собственностью всевышнего, то бишь бога и только он имеет право распоряжаться ими по своему усмотрению! Любая выполняемая в этих мирах работа вознаграждается!

- Понятно! - Конфигуратор протянул руку и взял карту - Спасибо!

- Не за что! Так вот, в этом замке он намерен устроить полигон для практических занятий молодых смертей! Может быть ты будешь против, но здесь будут умирать люди!

- У всех своя судьба! - безымянный посмотрел на Совесть, тот согласно кивнул головой.

- Скоро здесь появится множество красивых девушек, проведи им, пожалуйста, экскурсию по замку! Жду от тебя новых свершений!

Сценарист попрощался с Конфигуратором и Совестью, пинками выгнал Косту из соседнего помещения и направился к двери.

- Кто он такой? - Конфигуратор спросил у Совести, глядя вслед удаляющемуся старику.

- А, ты как думаешь? - дымя сигаретой, задал встречный вопрос жестянокрылый.

- Я думаю, что он проговорился!

- По поводу?

- По поводу всевышнего, который намерен сделать здесь тренировочный лагерь для смертей! Кроме тебя, его и Морозо здесь никого больше не было. Кто ты - я знаю, остается только он и Косто, но у того дебила на поводке не те замашки, хотя я могу и ошибаться!

- Ты прав, по поводу этого старика!

* * *

Когда появились смерти, сразу стало шумно и тесно. Смертей было очень много. Они смеялись, грохотали завернутыми в серую ткань косами. Повсюду оставляли след дорогих духов. Критиковали и восхищались замком. Совершенно не желали слушать Конфигуратора, в следствии чего, он оставил их самостоятельно изучать постройку, а сам снова уселся на одеяло и принялся изучать черную точку на белой стене.

- Привет! - послышался знакомый голос.

Это была та самая Смерть с серпом. И в этот раз, в её руках не наблюдалось свертка с косой, но и серпа не было видно.

- Привет! Тебя, что совсем разжаловали?

- Не поняла?

- Говорю, у тебя и серп отобрали, Смерть-недоучка!

- Опять издеваешься?

- Как обычно!

- Я, между прочим, курсы закончила с отличием и мне выдали современную косу, как самой лучшей ученице!

- Ну, и где она?

- Вот! - девушка достала из кармана длинного пальто предмет раза в два-три больше обыкновенной шариковой ручки.

- Можно посмотреть?

Она молча протянула ему эту штуковину. Гладкий серебристый металл, нагретый теплом её ладони, едва заметная кнопка. Несмотря на небольшие размеры чувствуется благородная тяжесть оружия.

- А, если на кнопку нажму?

- Пожалуйста! - она была довольна произведенным впечатлением.

Легкий, едва слышимый щелчок. И предмет в его руках зашелестев начал раскладываться. До тех пор, пока не превратился с самую настоящую косу с тонким лезвием. Все виденные им вещи подобного толка не шли не в какое сравнение с этим плавным совершенством, хищно изогнутых линий. Щелчок и за пару секунд орудие смерти собралось обратно.

- Техногенно! - восхитился Конфигуратор возвращая его владелице - А, я почему-то думал, что смерти за отличную успеваемость должны вручать комбайн!

Возвращение в город

Яркое тропическое солнце в высоком синем небе, белый пляж и теплый океан вызывали легкое отвращение в сознании Конфигуратора, когда тот, в очередной раз открыв глаза, видел все это. Душа требовала чего-нибудь тоскливого и хмурого, а он никак не мог понять, чего именно. Провалы в иную реальность временно прекратились, непонятности были разобраны и осмыслены.

Вот тогда и появился Совесть. Громко хлопая жестяными крыльями, он опустился на землю рядом с шезлонгом, на котором пребывал в тоске его бывший владелец.

- Привет! - в своей обычной манере поздоровался посетитель и поправив очки на носу, уселся рядом с Конфигуратором.

- Привет! Пива хочешь?

- Давай! - он протянул руку и взял предложенную бутылку - Пребываешь в праздности, разлагая душу и тело?

- Ничего другого в голову не приходит!

- Твой замок желтописраки выкупили и устроили там реалити-шоу "Ночной Замок"! - внезапно сообщил Совесть.

- Это еще что за твари?

- Этих тварей ты сам выпустил из позабытого мира. Думаешь, двери просто так были завалены? Нет, они были закрыты как раз для желтописраков, но после того, как ты побывал на Пээле, произошли некоторые изменения в связи с чем, потребовалось, чтобы двери снова были открыты!

- На Пээле, я ничего такого не сделал! - Конфигуратор попытался воскресить в памяти события тех дней - Просто вышел оттуда и все!

- Твое сознание обновило кикр и теперь, там появились новые кикрики, которые следом за тобой вышли из отсеков в большой мир, а вместе с ними ушли и борверы, и елдонизаторы. Теперь там все совершенно по другому. Кстати, новые кикрики очень похожи по строению тела на одну твою знакомую!

- На безымянную?

- На Анребс! Не забыл еще, кто это такая?

- Нет! Такие девушки не забываются! Так, что там с Ночным замком? - сменил тему разговора Конфигуратор.

- Сценарист обменял твой замок на одного представителя из этих неизученных тварей. Как они на него вышли я даже не представляю, но он весьма доволен сделкой, даже лучшего маразматика выделил им в качестве ведущего шоу. Такие вот дела! Посмотрим, что там гомозюлящие устроят!

- Кто?

- Любой процесс действия у желтописраков называется гомозюлением! Понятно?

- Охренеть!

- Слушай, я к тебе вообще-то по делу! Помнишь, квартиру в городе? За неё надо заплатить, ну, там за коммунальные и все остальное, а то отберут! Мне там, один демиург знакомый сделал вход в воздушный коридор, а я не хотел бы терять возможности хоть иногда бывать там!

- Блин! Ты, представляешь расстояние от дверей до квартиры? Двери ведь, хрен знает где за городом, в полях! А, там сейчас зима и если не навалило по пояс снега, то грязи по уши. Это я точно знаю!

- Хорошо, я тебя через воздушный коридор доставлю! Только залетим еще в одно место! Я хочу увидеть рождение ангела!

- Ха, я тоже не против! Сейчас, рюкзак заберу у чертей и можно отправляться!

* * *

Сияющие белым кафелем стены огромного помещения и нестройный хор голосов трех десятков тщательно выбритых, напомаженных, стильно одетых мужиков в белом, которые во всю глотку орали:

- Happy birthday to you, happy birthday to you, happy birthday, happy birthday, happy birthday to you!

Они стояли за спинами ангелов, которые поздравляли только что, появившегося из недр мироздания, новорожденного ангела. Совесть без единой эмоции на лице и Конфигуратор, живо интересующийся процессом.

Вначале появился сгусток хаотично клубящейся черноты. Затем она приобрела очертания полусферы, в которой начали прорисовываться четкие линии. Линии в свою очередь принялись складываться в человекоподобную фигуру, но с крыльями. Черный цвет выгодно оттенялся белым кафелем и каждое изменение бросалось глаза. Но вот тьма начала редеть, постепенно заменяясь белым цветом. Раз и все пропало. Остался лишь новорожденный ангел, который широко открыв глаза выслушивал все то, что с первых минут приподносил ему этом мир.

Набор лингвистических звуков вместе с благоуханием дорогого парфюма, неподдавались никакому осмыслению, особенно для только что, появившегося, едва оформившегося сознания, заставляя рухнуть куда-то вниз, прочь от всего этого. И он избрал, не смотря ни на что, именно этот путь. Туда, где одни убивали других, просто и с неким смыслом, так же с неким, понятным только им смыслом любили, тосковали, ненавидели и все прощали. Туда, где шло время, кончались энергия и материя, становилось вязким пространство и история заходила на новый виток своей бесконечной спирали.

- Во, блин! - единственное, на что хватило потрясенного, увиденным Конфигуратора.

- А, ты думал, все так просто? Между прочим, ты сейчас видел, рождение падшего ангела! - Совесть достал сигареты и закурил - Сценарист просил меня понаблюдать за ним, он возлагает на него какие-то надежды! Даже не смотря на то, что он - падший!

- Если бы я получил возможность начать все заново, то тоже выбрал бы путь вниз!

- Я знаю! Антивознесение все еще не дает тебе покоя?

- Нет! Подниматься вверх гораздо интереснее, чем всю жизнь прожить наверху!

- И тогда, я антивознес-с-ся и висю-ю-ю! - Совесть выкопал в памяти слова из давно минувших дней.

- Нашел, что вспомнить! - перед его глазами снова бежали бройлеры, а он висел в воздухе, рассматривая их белоснежные спины.

* * *

Конфигуратор рассматривал очередной мир с высоты птичьего полета. Где-то вверху хлопали крылья Совести. В очередной раз набрав высоту, он начал планировать, ловя крыльями воздушный поток.

- Долго еще? - поинтересовался его пассажир, которого он держал за плечи.

- Почти прилетели! - утешил Совесть Конфигуратора, болтающегося в подвешенном состоянии.

В синем небе показался черный квадрат, в который они и направились. Мгновенная тьма. И вот внизу расстилается выжженая солнцем пустыня. Чахлые скрюченные деревца без единого листочка упрямо стоящие в желтом песке, вороны, черными каркающими точками сновали меж одиноких деревьев. Пирамида сложенная из человеческих черепов.

- Где-то, я подобное уже видел! - заявил Конфигуратор.

Совесть захлопал крыльями останавливая движение. Раз, и пустыня исчезла, превратившись в немного пыльную комнату со стойким запахом нежилого помещения.

- Вот, где ты видел эту пустыню! - он развернулся к репродукции, висящей на стене - Здесь мне выход и сделали!

- Н-н-да! - хозяин квартиры критически осматривал свое покинутое жилище - Похоже, отсюда даже тараканы убежали!

Совесть, согласившись с данным утверждением, кивнул головой.

Хмурый день за окнами был в самом разгаре. Как и предпологалось, на улице стояла слякотная зима, лишенная снега. Иногда с неба срывались редкие снежинки, но большую часть времени шел мелкий, нудный дождик.

- Счета оплачивать, когда пойдешь? - закурив сигарету спросил Совесть.

- Сейчас, а потом немного погуляю по городу!

- Будешь возвращаться, купи что-нибудь поесть!

- Хорошо!

* * *

С пачкой расчетных книжек за газ, электроэнергию, воду и прочее в рюкзаке Конфигуратор бродил по сырым улицам и с довольной улыбкой вспоминал удивленные глаза кассирши в банке, когда она увидела проставленные в них суммы. По его расчетам, предоплаты должно было хватить, как минимум, на ближайшие двести пятьдесят лет. На этот же срок он заплатил и за квартиру.

Выкурив пару сигарет на трамвайной остановке, в ожидании грохочущего красного чуда, Конфигуратор внезапно понял, как ему всего этого не хватало. Где, как не здесь существуют, самые недовольные политикой правительства и нынешним поколением, старушки. Где, как не здесь, можно увидеть злую кондукторшу, избивающую пассажира лишь за то, что он уронил монетку, предназначенную для оплаты за проезд, на пол. Да и где, как не здесь, жила, та самая безымянная девушка, умершая, по её же словам, во время антивознесения. С которой он расстался после того, как они вместе пересекли Пустошь. После того, как ей надоело умирать бесчетное количество раз.

В его памяти хранились воспоминания прошедших дней, хорошие и не очень. Разные. Она тоже не забывала о нем, изредка навещая телефонными звонками. И сейчас, идя по улицам некогда родного города, он мечтал встретить её где-нибудь на улице. Так хотела одна из противоположностей. Вторая, отказывалась и требовала - даже, при случайной встрече, ни за что не привлекать внимание безымянной. Телефон в кармане молчал.

Подошел полупустой дребезжащий трамвай. Конфигуратор вошел в него и поехал по знакомому маршруту, по которому давным-давно добирался до места работы.

Конечная остановка. Все тот же раздолбанный асфальт тротуара, все те же огромные лужи и облупленный кирпичный забор с колючей проволокой. За прошедшее время не изменилось совершенно ничего, только он сам. Дойдя до проходной, Конфигуратор немного постоял у закрытых дверей, вспоминая тот день, когда он, завотделением и бессмертный старик вышли через эти двери. Тогда все и началось, вернее, закончилось.

Докурил сигарету, окурок бросил в чугунную урну и отправился обратно к остановке.

Трамвай сломался через пару остановок и пошел в депо, а недовольные и ругающиеся пассажиры на другие виды транспорта. Конфигуратор улыбался, где-то в глубине души, глядя на эти недовольные лица. Нет, он не издевался над ними, он просто вспоминал, какое раздражение настигало его раньше в подобных ситуациях.

Переполненный троллейбус смог вместить в себя и отрешенного от повседневности пассажира. Конфигуратор протиснулся к поручням, как бы невзначай осмотрел салон, сквозь стекла темных очков. Следуя примеру Совести, он тоже начал носить их практически не снимая. Исключением являлась лишь темнота, а Совесть очки никогда не снимал и Конфигуратор знал, почему.

Промелькнуло что-то знакомое, время измерялось сотыми долями секунды, память еще не отыскала образов, но ответ уже был готов. Сомнений не было, это была она и она его узнала. Узнала, несмотря на то, что они давно не виделись. Конфигуратор увидел, как медленно изменилось выражение её лица.

Троллейбус резко затормозил на остановке, пассажиры еще сильнее сдавили подобных себе и начали покидать салон. Места вышедших заняли вошедшие. Хлопнули двери и транспорт, так же резко рванул с места.

В глазах безымянной бушевала зима. Широко распахнутые в момент встречи, теперь они медленно сужались, пытаясь подавить ледяной блеск. Еще мгновение и она отвернулась к окну, принявшись разглядывать хмурый зимний день. Конфигуратор почувствовал, как липкий ком тошноты медленно подкатывается к горлу. Все, что ему сейчас было нужно - это глоток свежего воздуха. И он направился к выходу, продираясь сквозь плотно прижатых друг к другу людей.

Тошнота усиливалась. Еще немного и случится весьма неприятное происшествие.

Транспорт остановился, распахнул двери и выпустил его на сырой асфальт остановки. В самый центр, рвущейся на приступ троллейбуса толпы. Несколько шагов в сторону и уже никто не толкается. Тошнота исчезла также быстро, как и появилась.

Девушка, оставшаяся в салоне, смотрела прямо перед собой, старательно изучая спинку впереди стоящего сиденья.

* * *

Под впечатлением неожиданной встречи, Конфигуратор долго бродил по городу. До самой темноты. Потом вспомнил наказ Совести и отправился в супермаркет, который располагался неподалеку.

В квартире его встретил Совесть.

- Так и с голоду умереть можно! - пробурчал он разбирая пакеты с продуктами - По моему, здесь чего-то не хватает!

- Чего не хватает?

- Ну, водки, например, или чего-нибудь полегче! Иди в магазин, а я пока на стол соберу!

- Ладно, сейчас!

Круглосуточный магазин через дорогу, выбором спиртных напитков его не обрадовал и он снова отправился в супермаркет.

Они просидели почти до самого утра, мучая литровую бутылку водки. Курили, разговаривали о жизни и общих знакомых, чем-то закусывали. Потом Совесть, изрядно покачиваясь на ногах, поднялся из-за стола:

- Все, я иду спать, а когда проснусь, отправлюсь обратно. Ты, что думаешь делать? А, то могу с собой забрать!

- Нет, я тут еще пару дней поживу!

- Как знаешь! - сказал он и скрежеща крыльями по стенам, ушел спать.

Конфигуратор оставшись один на кухне, закурил. Табачный дым плавными слоистыми облаками висел под самым потолком и чувствовалось как он режет глаза.

В памяти появился образ девушки с холодными глазами и совершенно безразличным ко всему лицом.

- Что-то здесь не так! - тихо сказал он сам себе - Не иначе, как иная реальность постаралась!

Подпер голову рукой и незаметно для себя уснул, прислонившись спиной к стене.

Утром проснулся с чувством полного обезвоживания организма и тут же отправился в ванную глотать холодную воду из-под крана. Напившись жидкости с привкусом железа, Конфигуратор принялся умываться. Когда искал взглядом полотенце, то обнаружил черную деревяную змейку с красными глазами, торчащую из-за зеркала. Позабыв о своих поисках, он вытащил заколку для волос и принялся рассматривать её, пытаясь понять, как она сюда попала.

- Что за хрень? Я думал, что этой вещи уже давным-давно в природе не существует!

Змейка незаметно для него прищурила красный глаз и едва заметно улыбнулась. Тот, кто её когда-то сделал, сейчас даже не обратил внимания, что витков спирали змеиного тела стало на четыре больше.

* * *

Они встретились совершенно случайно. В водовороте людской толпы. Просто столкнулись нос к носу. Девушка улыбнулась, в глазах загорелись веселые огоньки, посвященные приятной встрече.

- Привет! Куда ты пропал? - живо поинтересовалась она.

Конфигуратор внимательно рассматривал живой блес её взгляда, сравнивая с теми холодными глазами, которые он видел при первой встрече.

- Я занят! Слишком много всего навалилось!

- Да-а-а! Тебе есть чем заниматься, а я совершенно свободна и умираю от безделия! - одновременно, весело и тоскливо, сообщила девушка - Между прочим, хорошо выглядишь. Добр и весел, как раньше, но бруттальности в тебе значительно прибавилось!

- Это еще что такое? - незнакомое слово в её лексиконе вызвало определенный интерес у Конфигуратора.

- Грубиянство, хамство и прочее, что ты позволяешь по отношению ко мне, даже после долгой разлуки!

- Не обращай внимания, я сейчас пытаюсь разобраться с олькойдунле!

- Как это, не обращай внимания? Все сливается на меня, а я не должна обращать на это внимания? А, олькойдунле - это я?

- Олькойдунле - состояние разума или души, как тебе понятнее!

- Мне кажется, что олькойдунле, похоже на Оле Лукое, но только не мальчик, а девочка!

- Оно пишется вместе, а Оле Лукое, раздельно!

- Правильно, он ведь мальчик, а олькойдунле - девочка и я думаю, что оно полностью посвящено мне!

- Не льсти себе, все совершенно иначе!

- Ладно! - согласилась она - Тогда, оно должно быть, обязательно, посвящено мне !

Интерпретированная непонятность

вне хронологии

Шорох за которым следует всегда немного грубоватое скольжение. Жестоко и сурово, что-то рвется наружу, заставляя и таща за собой. Слева направо и снизу вверх. По диагонали.

Запах. Тонкий и тревожащий, но не беспокоящий, а наоборот приносящий краткий миг умиротворения. Настойчиво забирается и наполняет собой каждую отдельно взятую частицу. Следует по тонкой границе, пролегающей между болью и наслаждением.

Тук.

Тук.

Тук.

Это бьется сердце, вбирая и выталкивая кровь. Лишний звук и оно уже стучит быстрее, заставив на долю секунды замереть дыхание.

Жарко? Нет, скорее горячо. Приятная липкая влажность окутывает и расслабляет. Пожирает энергию, превращая её в джоули и выталкивает на поверхность. Разгорается черным костром.

Простых значений не хватает. Более изощренные слишком грубы и угловаты. Они не подходят.

Новый круг.

Ментальный мороз и вспышка жгучего огня заставляют мгновенно затвердеть ткани. Низкий звук царапается крохотными коготками. Выгнутое дугой основание медленно опадает вниз, растекаясь и заполняя мельчайшие поры.

Тук.

Тук.

Тук.

Это плавится сердце, вбирая в себя и выталкивая прочь жидкий огонь, пожирающий душу. Разум низвергнут в первобытный хаос. Он позабыл о пути наверх.

Огонь мчится по кругу, слушает тишину, шорохи и дыхание кого-то еще. Струится влажное тепло, но не умирает.

Темно. Осязаемая бликующая тень скользит рядом. В её осторожных, плавных движениях чувствуется, что-то стальное и очень сильное. Тьма вокруг наполняется многочисленными шорохами. Тень выгинается. Слышится хруст. Светлые блики меняются местами. Она рядом. Везде. Справа, слева, вверху и внизу - это её право и только она может решить, когда перевернуть этот краткий миг.

Тук.

Тук.

Тук.

Три удара расплавленного сердца. Распятая и раздавленная изощренной простотой душа обретает свободу, устремляясь в небо. К звездам. В черную пустоту космоса. Нет ничего, что может остановить эту огромную эфимерную странницу.

Теперь немного медленнее, но уже тщательно и настойчиво. Движение направляется вперед или вниз. Срединного пути нет. Зыбкая, тревожная ткань снова наливается сталью и с хрустом выгинается. Как проснувшаяся кошка. Грациозно и завораживающе.

Балансируя на этой тонкой грани сложно оставаться безучастным и не сойти с ума. Иногда, приятно побывать в пучинах первобытного хаоса, там где погребен разум.

Если не вдаваться в подробности - это приятно, если все понять - приятней в тысячи раз и хочется остаться там навсегда. Бесконечно содрогаясь и забирая.

Ломко и немного судорожно.

Тук.

Тук.

Тук.

Это уже не сердце - это что-то особенное. Оно пульсирует и сворачиваясь во многоликий ком мечется в поисках выхода, но везде натыкается на препятствия. Оно только делает вид, что ищет выход. На самом деле все совершенно не так. Не сейчас. Немного позже он соберется с силами и на пике напряжения взорвется. Тысячи крошечных обломков невероятно огромного целого заполнят пространство и легко упадут вниз.

Здесь есть место всему, даже вкусу. Он присутствует повсюду, дополняя звуки, запахи, тишину и темноту. Терпкий и настойчивый, проникает во внутрь, создавая целостные картины. Нежный и бархатистый, заставляет отыскивать светлые блики снова и снова. Сладковатый на выдохе, приятный на вдохе. И так продолжается целую вечность, которая не должна закончиться.

Борьба. Без её участия не обходится ни одно действие. Тень вжимает и окутывает горячей сетью, грозя растворить в себе. Множеством крошечных звезд на мгновение вспыхивает ночное небо и гаснет. Тень не отпускает, стараясь как можно дольше запомнить этот момент. Она знает цену и силу своей власти.

Воздух становится плотным и непослушным. Хочется просто задохнуться во мраке, под бешеное биение обезумевшего сердца.

Вечность сжимается до доли секунды, тянется куском неподатливой резины.

Разум беспомощно барахтается в небытие, не успевая отмерять и запоминать пройденное.

Хронология отсутствует, ей здесь не место.

Каналы для получения энергии распахнуты. Они вытягивают недостающее им из всего живого и неживого, восполняя пустоту.

Тук.

Тук.

Тук.

Это идет время. Осторожно касается светлых участков, подбирает остатки дыхания и шорохов. Бережно укутывает запахами и идет дальше не останавливаясь на достигнутом.

Просыпается дикий голод, требующий немедленного утоления. Он пожирает все вокруг в поисках эталона вечной красоты. Находит и ...

Тук.

Тук.

Тук.

Разум просится обратно. Пучина первозданного хаоса его не устраивает. Сметая со своего пути барьеры и стирая грани он возвращается, превосходя самого себя.

Доступное оценивается с каждым разом все дороже и дороже. Ставки растут. Наступает продолжение. Недоступное больше не интересует и поэтому превращается в ненужный хлам, от которого следует немедленно избавиться.

Время сделало то, что от него требовалось и ушло своей дорогой. Тихо и коварно.

Тук.

Тук.

Тук.

Вот и все. Границ больше нет, запретов тоже.

Олькойдунле растворило тень, звук, запах, вкус. Оно отдало взамен всего этого себя. Подняло выше неба. Выше всех миров.

Понимание происходящего пришло внезапно, как озарение.

Это был второй принцип олькойдунле, который не имел точного описания. Для каждого он был свой.

Статус

Конфигуратор снова валялся на шезлонге, стоящим в тени пальм и равнодушно рассматривал красивых девушек, загорающих на пляже. Его знакомая Смерть, давно не появлялась на этом острове, а пребывать в компании незнакомых ему смертей, совершенно не хотелось. Они великолепно смотрелись на фоне бело-синего океана, как девушки из индустрии рекламных видеороликов.

Очередная работа над совершенно бредовым, по его мнению, пректом была звершена и теперь он отдыхал. Набирался сил, чтобы через пару дней снова ринуться в бой. Моральные и физические силы были истощены до предела. Сегодня, Конфигуратор выбрался из чего-то непонятного, сделанного им самим. Никакая здравомыслящая оценка нового мира не давала точного ответа на то, что получилось!

Даже появившийся Сценарист долго рассматривал окружающую его реальность, прежде чем спросил:

- Что это?

Конфигуратор молча пожал плечами и предложил ему сесть на массивную парковую лавочку, стоящую под огромным раскидистым деревом.

Раскрашенный тысячами цветов мир пел, отовсюду звучала музыка. В разноцветной листве деревьев, прыгали с ветки на ветку красочные, словно бабочки, крохотные пташки. Огромные душистые цветы наполняли воздух сказочным ароматом.

Если не обращать внимания на множественную раскраску, а прислушаться к себе, то возникало чувство совершеного умиротворения. Такое состояние бывает после прохождения пика высшего наслаждения, когда тело и разум пребывают в легкой эйфории заслуженного отдыха.

Коста, как обычно, был прицеплен к поводку, конец которого старик привязал к тяжелой, монолитной основе лавки. Морозо, заметив, что его хозяин сидит, откинувшись на спинку лавочки с закрытыми глазами. Потянулся к оставленному неподалеку рюкзаку Конфигуратора, осторожно расстегнул молнию на кармашке и вытащил оттуда складной нож. Раскрыл его, завороженно глядя на остро отточенное лезвие, осмотрелся по сторонам. Сценарист сидит неподвижно, хозяин рюкзака меряет шагами небольшую, заросшую фиолетово-красной травой, площадку и непрерывно курит, не обращая на него никакого внимания. Коста сжал в кулаке рукоять ножа и изо всех сил ударил.

- Ты что урод делаешь? - старик дернул за поводок, опрокинув Косту на землю.

Морозо захрипел, но прожолжил бить себя в висок ножом. Конфигуратор быстро сориентировался в сложившейся ситуации. Он подскочил к Косте. Одной ногой наступил на руку, сжимающую нож, а другой, ударил носком ботинка в разодранный сталью висок. Голова безвольно дернулась в сторону и напряженное тело Морозо обмякло.

- Что это ним? - он разжимал пальцы у потерявшего сознание, чтобы вернуть свой нож.

- Не знаю! - Сценарист выглядел немного удивленным - Сколько его тягаю за собой, такого еще не видел!

Коста придя в себя, тихо застонал:

- Дайте мне нож! Я застрелюсь! Этот мир научил меня различным конфигурациям и теперь я могу стать незаменимым, если умру! Ни у кого не будет ко мне никаких притензий! Я всех буду устраивать, ведь мне знакомы конфигурации!

- В этом что-то есть! - заметил старик и попрощавшись с Конфигуратором, поспешно удалился таща за собой упирающегося Морозо, который не желал покидать это место - До скорой встречи!

Они отправились к себе, а он на остров Смерти.

Потянувшись за сигаретами, отдыхающий вытащил пустую пачку и достав из рюкзака кредитную карту, отправился в торговый центр. Негромко ругаясь на самого себя. В продовольственном отделе внутренний голос посоветовал взять побольше пива. Он ссылался на то, что у него предчувствие визита Совести.

- Хорошо! - согласился Конфигуратор - Но зная, какой хреновый из тебя прорицатель, я возьму еще и водки, чтобы в случае, если Совесть не придет, заглушить тебя на весьма продолжительное время.

Внутренний голос буркнул что-то неразборчивое и замолк.

С двумя огромными пакетами, Конфигуратор двигался по хорошо изученному маршруту "Пляж - Торговый центр". Передвигался быстро и без остановок. Вышел на пляж и заметил, что под его пальмами, кто-то занял его шезлонг и притащил еще два штуки. Солнечные зайчики разбегающиеся оттуда во все стороны, свидетельсвовали о наличии Совести среди посетителей.

- Я же тебе говорил! - довольно произнесла одна из противоположностей.

- Все равно напьюсь и перестану всех вас слышать!

- Ничего, мы отвяжемся на тебя, когда ты протрезвеешь!

Следующим он узнал Сценариста, потом разглядел забившегося под шезлонг Косту с забинтованной головой.

- Поздравляю! - старик поднялся навстречу Конфигуратору.

- С чем?

- Тебе официально присвоен статус Конфигуратора Миров со всеми вытекающими отсюда последствиями! А, это! - Сценарист протянул небольшой кейс - Твой гонорар за разноцветный мир!

- Что с ним?

- Не смотря на всю красочность и спокойствие, там умирают люди и не просто умирают. Они убивают сами себя, ради того, чтобы остаться там на всегда. Желтописраки себя не убивают, но покинув занятое тело, начинают выщипывать на себе перья. Недавно видел ощипанного желтописрака, жуткое зрелище! Умершие от голода цыплята выглядят куда симпатичнее!

- Присоединяюсь к поздравлениям! - подал голос Совесть - И предлагаю отметить новый этап в твоей жизни! Мне кажется, ты заранее позаботился об этом!

Он был доволен самим собой и своим бывшим хозяином. Глаза Косты лихорадочно заблестели из-под шезлонга, когда он услышал о предстоящем маленьком тое.

* * *

- Сила - это проклятие, от которого никуда не денешься. Где бы ты ни был, что бы ты не делал, она найдет тебя. Главное во всей этой ситуации - не стать её рабом. Как только сила поймет, что ты полностью в её власти, тут же примется вытворять такое, что ты сам будешь смотреть на дело рук своих с содроганием!

- Что-то я ничего не понял!

- Проблема в том, что сила приносит больше минусов, чем плюсов. Это только со стороны кажется, как замечательно быть сильным и все такое, а на самом деле все совершенно не так. Она изначально, подразумевает под собой одиночество и неприятие общественным сознанием. Тебя начинают сторониться, считая странным. Ты не находишь понимания, твой круг знакомых постоянно сужается.

- Почему?

- Это судьба и к ней ты должен привыкнуть. Довольно жестокая судьба. А, она, как известно, подобна женщине и благосклонна лишь к слабым и немощным!

- В этом я с тобой полностью согласен! Чего сильных жалеть, они ведь и так сильные!

- Правильно, но знаешь, порой хочется чтобы кто-нибудь пожалел! Готовишься к получению порции жалости и понимаешь, что не можешь себе этого позволить! Кто-то внутри начинает орать:"Да, пошли они со своей жалостью!". Ну, ты понимаешь, о чем я!

- Да, ты готов отдать им все, ничего не требуя взамен, а они берут и заявляют, что это им не нужно, но не возвращают отданного. Оставляют ненужное себе, про запас. Потом вспоминают и ...

* * *

Два дня отдыха, которые отвел для восстановления собственных сил Конфигуратор закончились. Он убрал из-под пальм, скопившиеся за это время пустые бутылки и мусор. Отнес обратно шезлонг и направился к дверям.

Снова бесконечный тоннель со множеством дверей. Подойдя к одной из них, Конфигуратор протянул руку к дверной ручке, но так и не коснувшись её, отправился к двери, находящейся в самом начале коридора. К той, откуда он начал свой путь. Путь Конфигуратора Миров.

С той стороны было солнечно и даже немного жарковато. Лето. Неподьемные каменные шары, которые когда-то были сложены в островерхий курган, теперь, словно горох, были рассыпаны по полю. Он хорошо помнил, как они лежали тогда, брошенные там, куда хватило сил их докатить. Сейчас камни были упорядочены. Сложены в некое подобие лабиринта, по которому, каждый вошедший в эти двери должен пройти. И не факт, что лабиринт имеет выход.

- Но ведь, кто-то же сложил его! - сказал Конфигуратор вслух, обращаясь к невидимому собеседнику и сделал первый шаг в извилистое пространство.

Несколько раз натыкался на тупики, возвращался назад и пробовал новый маршрут. Можно было просто перешагнуть, через невысокий край, но его это не устраивало. Ближе к вечеру он нашел выход и оказался возле приземистой постройки, больше похожей на землянку. Четыре полуметровых стены, плоская крыша накрытая дерном и круглая дыра входа, за которой кроме темноты и тишины ничего не было. Конфигуратор не решился спускаться вниз и собрался идти дальше. К Пээлу.

- Вот так ты значит проведываешь старых знакомых! - за его спиной раздался созвучный хор голосов.

Он медленно обернулся, восстанавливая в памяти полное имя обладателя голосов.

- Таури! Ты, как здесь оказался?

Четырехголовый широко улыбался, сверкая четырьмя ослепительными улыбками:

- Здравствуй! Знаешь, мне просто надоело сидеть на Пээле и я все обдумав, собрал все что мог с собой унести, и отправился по твоим следам!

- Расскажи лучше, как ты!

- Как всегда, без имени и без завидного постоянства!

- Понятно! А, Пээл, между прочим выпустил всех своих обитателей в большой мир! Видишь, какой мне домик борверы отгрохали! Спасибо Увускли! Он сейчас у этих тварей главный! Елдонизаторы мои разбежались куда-то по просторам нового мира. На Пээле остались только Великая и Сальегиц. Все остальные ушли с новыми кикриками и создали совершенной отличный от старого кикр. С умом взялисьза дело. Даже стычки с борверами ушли, как пережиток прошлого! Но мне елдонизаторы, по привычке, продолжают нести спирт. Сейчас они его делают из чего-то другого, качество гораздо лучше и выбор закуски гораздо обширнее! Пойдем в дом! Нечего на улице стоять! Посидим, поговорим о жизни!

Иная реальность

Случалось, что его вышвыривало куда-то прочь. Ни дверей, ни воздушных коридоров здесь не было. Просто, попадал туда, смотрел, принимал участие в некоторых событиях, а потом сам не осозновая того что происходит оказывался в более знакомых и других абсолютно незнакомых местах. Похоже на сон, но нет той замедленности и тягучести, которые дарит мир сноведений. Действия развивались жестко и динамично. Он принимал вызов иной реальности, чтобы в следующий миг оказаться совершенно в другом месте и приняться за новое дело.

* * *

Крытый кузов грузовика, прыгающего по ухабам извилистой дороги, заполнен людьми в камуфлированной форме. Военные, но судя по тому как небрежно подогнана одежда и всеобщей расхлябанности, они еще многому не научились. Новобранцы.

Он и седой капитан с обвисшими усами здесь за старших. Они следят за порядком, пресекая негативные действия молодых резкими окриками.

- Сядь, урод, а то на следующем ухабе выкинет на хрен из кузова! Пристрелить придется!

И все в таком духе. Для всеобщей убедительности, особо одаренные получают прикладом автомата. В кость.

Но вот беспокойный груз доставлен. Они с капитаном идут в казарму, где стягивают с себя пропылившуюся и провонявшуюся потом форму. Переодеваются в гражданку.

- Теперь можно и по бабам!

* * *

На этом все заканчивается, что наступит в следующий момент неизвестно.

Следующий момент не заставляет себя долго ждать.

* * *

Свадебная процессия. Хорошо и со вкусом одетые гости улыбаются, поздравляют друг друга и молодых. Шампанское льется широкой пенной рекой, шоколадные конфеты из огромных коробок - горами.

Его внимание привлекают, те кто и должен привлекать внимание на свадьбе - молодые. Он знает эту пару, но старается не привлекать к себе их внимание. Что-то щемяще противное скребется в душе, а может быть в легких. Неизвестно, но где-то там живет эта тоска по минувшим дням.

Жених в инвалидном кресле-каталке. Он не может самостоятельно передвигаться. Молодого инвалида из него сделал его величество случай. Жених не теряет присущего ему оптимизма, он улыбается всем и держит свою молодую жену за руку.

Невеста. Даже мимолетного взгляда хватает, чтобы заметить, что она намного старше своего мужа. Выглядит великолепно, но возраст сложно скрыть даже под белой фатой. Она молчалива и сдержанно улыбчива. В её взгляде читается откровенное безразличие ко всему происходящему, в том числе и к жениху.

Похоже на картину "Неравный брак", но только с наоборот и с поправкой на временные нравы. Блуждающие хороводы деревянных невест и таких же одухотворенных женихов. Каждый из них деревянный по своему и в основном, на голову. Хотя, победителей не судят.

Торжество щедро разбавленно животным страхом, который сжимает желудок стальными когтями. Таким, который заталкивает сердце далеко вниз и заставляет его там биться в сумеречной агонии, запутываясь в липкой паутине дрожи.

Он провожает взглядом эту знакомую пару. Вспоминает как это было, ведь именно он стоял у истоков того, что сейчас происходило на его глазах. Ничего не делает, никуда не вмешивается и беседует со своими противоположностями.

- Ты ведь знал, что все этим закончится!

- Да, но думал, что кто-то лучше, чем он!

- Он оказался больнее! Многие женщины любят здоровых и сильных, а выходят замуж за слабых и больных, чтобы заботиться о них!

- Вот тебе и "барбисурраунд"!

- А, это еще что?

- Непонятное слово из чужого сна!

* * *

Беседа еще не закончилась, а место действия уже сменилось. В душе тоска, в мыслях слова без знаков препинания.

* * *

Шумит река, омывающая фермы давно разрушенного моста. Вокруг бетонных столбов торчащих из воды насобирались кучи вывернутых с корнем деревьев, коряги и мусор поменьше. Светло-серый бетон порыжел от воды и времени.

Старик бродя по грудь в воде устанавливает сети поперек медленного течения. Грязно-белые пенопластовые поплавки мерно покачиваются на мелкой ленивой речной волне.

Он стоит на берегу и внимательно следит за действиями рыбака. В его губах дымится сигарета.

Старик, заметив, что за ним наблюдают, с широкой немного хитроватой улыбкой ныряет и вытаскивает из сетей крупную рыбу.

- Смотри какой красавец!

Килограммовый сазан трепыхается в его руках блестя на солнце чешуей. Немо раззевает рот, глотая кислород в чистом виде. Медленно засыпает, незаметно для глаза.

Окурок брошенный в воду коротко зашипел и ведомый течением поплыл. Джинсы, рубашка, часы, ботинки остались на желтом речном песке. Он тоже полез в воду и направился к желтовато-белым поплавкам сети. Ногой нащупал тонкую ячеистую структуру и побрел вдоль неё надеясь тоже отыскать попавшую в ловушку рыбу.

Удар. Что-то крупное запуталось в сети и теперь безнадежно увязло в ней. Вода доходит до середины груди. Он набирает воздуха про запас и ныряет. Выпутывает рыбину и выныривает, схватив добычу за жабры. Чтоб не вырвалась.

Старик доволен.

* * *

Во сне подобные трюки не получаются. Он знает. Он уже пробовал и поэтому предположение о том, что иная реальность - сон, отвергается.

* * *

Человек движется по висячему мосту над разноцветной рекой. Он замыкает немногочисленную колонну. Впереди идет Совесть, за ним Коста Морозо, ведомый на поводке знакомым худощавым стариком.

Река виденная до этого момента была самой обыкновенной и старик здесь не тот.

Широкая русло разбито на отдельные многочисленные ручейки, которые отделены друг от друга полосками берега из разноцветных камешков.

Они спустились с качающегося мостика к самой воде. Морозо был отпущен стариком за пивом для всей компании. Совесть в черных очках лениво рассматривал безоблачное небо, старик перебирал цветастые камни. Сочный яркий цвет прибрежных камешков не носил на себе никаких потертостей и следов пыли. Необычно и очень красиво.

- Это место я специально для тебя отыскал! - сказал Совесть, обращаясь к человеку с интересом рассматривающего яркие камни - Тебе нравится?

- Да! Спасибо, тебе!

В этот самый момент показался Коста Морозо, прижимающий к себе как родных, бутылки с пивом. Семь штук. Бутылки тоже были разноцветные под стать камешкам. Из под раскидистого дерева на крутом берегу вышли два парня и прицепились к Морозо. Тот что-то жалобно ныл, но эпатажные молодые человеки не отставали. Всем было наплевать на судьбу Косты.

Он оторвался от разглядывания камешков и направился на помощь Морозо.

- Не трогайте его, он с нами!

- У него, такая рожа, что хочется, просто, набить её! - заявил один.

- Таких тварей как он, убивать надо! - поддержал другой.

- В другой раз! Ладно? Когда меня рядом не будет! - предложил человек.

- Как скажешь! - согласились парни и отправились обратно к своему дереву.

Совесть и старик с интересом наблюдали за происходящим.

Морозо всем своим видом и словами выражал преданность и если бы у него был хвост, он бы обязательно вертелся как пропеллер.

- Не верь ему! - сказал старик - Его слова, жесты и мысли ничего не стоят! Сейчас он отдаст за тебя все. На словах... А, через минуту, обгадит по полной программе. Да так, что не скоро отмоешься. Думаешь, я его зря на поводке за собой тягаю?

- Действительно, зачем? - поинтересовался Совесть.

- Я сценарий к фильму пишу, думаю "Косто Морозо" назвать. Про жизнь этого придурка на вольных хлебах.

- А, поводок зачем?

- Так, жизнь и особенности восприятия изучаю. Сейчас он грамм пятьдесят пива выпьет и тут такое начнется! - пообещал сценарист и действительно, началось.

- Знаете! - пошедший бурыми пятнами Коста, обратился к старику - Сцена в темных тонах, два в глубину, три в ширину. Она совершенно пустая, лишь посередине её лежит мешок с гречневой крупой. Тут из ниоткуда появляюсь я, весь в черном. Снимаю штаны и начинаю имитировать половой акт с этим мешком, до тех пор пока крупа не превратится в кашу. А, потом сверху, с колосников падает огромная чашка. Я открываю мешок, набираю миску гречневой каши и начинаю её жрать. Как вам?

Человек почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он повертел головой в поисках его источника и обнаружил.

В тени деревьев на высоком берегу стояла бетонная блоккомната. Завезенная сюда неизвестно кем и брошенная здесь на произвол судьбы. У квадратного проема пустого окна стоит старик-рыбак и наблюдает за ним. Сейчас он не улыбается.

* * *

Незнакомая комната, какие-то люди. Раз и все пропали.

Он в обществе обнаженной барышни, сам повсеместно обнажен и возбужден. Женщина занимается им по полной программе, но тут появляется некто третий и она переключает свое внимание на появившегося. Возбуждение, как таковое медленно гаснет, человек глядя на занимающихся любовью собирает свои вещи. На него не обращают внимания, да и присоединяться к ним он не собирается. Сторонников двустороннего качественного интима секс втроем не устраивает.

Снова люди, появившиеся для того чтобы проверить, что тут происходило.

В такой атмосфере не до сексуальных фантазий. Все как-то урывками и рывками.

- Прочь отсюда!

* * *

Все это было лишь мгновение назад, а сейчас приходилось выслушивать самодовольные высказывания отпрыска какого-то там древнего рода, который дал обет умираещему отцу, что отыщет все черепа вечного соблазна. С помощью, которых он обретет власть над желаниями всех женщин этого мира. Сконцентрировав их на себе. Отпрыск с гордостью демонстрировал найденные им черепа, а женщины, находящиеся поблизости вожделенно-томно вздыхали желая заполучить в свои обьятья наследника древнего рода.

Человек, видящей все немного в ином свете, решил эту проблему проще. Он разбил оба черепа о голову, соблазняющего барышень при помощи мертвых голов, отпрыска.

- Ты просто мне завидуешь! - вопил тот, но кроме ломающего удара в челюсть не дождался никакого ответа - Вы все мне завидуете!

Крик, смешанный с кровью и зубным крошевом рвался из глотки, а человек рассматривал свой разбитый кулак, молчаливо качая головой.

Два однотипных момента подряд выведут из себя кого угодно. Злость медленно таяла, срываясь на землю каплями дождя.

* * *

Он снова в военной форме.

Дождь.

Слякоть.

Армейские ботинки чавкают жидкой грязью в такт его быстрым шагам, которыми он преодолевает футбольное поле.

Все знакомо настолько, что на глаза наворачиваются слезы.

Одноэтажное здание, выстроенное буквой "П" имеет два входа. Человеку хорошо известно что в нем, ведь это его родная школа, в которой он проучился добрый десяток лет. Остановившись перед облезлой дверью спортзала он раздумывает, входить или не стоит. Любопытство берет верх. Двери распахиваются.

Внутри сыро. Так же как и на улице.

С потолка звонкой капелью падают на дощатый пол капли дождя, просочившиеся сквозь крышу. Волейбольная сетка намокла и обвисла.

Когда-то здесь было совсем по-другому.

Через спортзал он проходит дальше в здание школы.

Кабинет географии, притаившийся в самом темном и заповедном углу. В конце географии. Напротив раздевалки для девочек и мальчиков.

Никого.

В спортзале раздаются резкие команды на выполнение необходимого комплекса упражнений.

Он возвращается, чтобы увидеть хоть кого-нибудь.

Учительница физкультуры, по-прежнему худощава и криклива, годы её не изменили.

Ученики добросовестно отжимаются от мокрого пола. Те, что послабее елозятся штанами по воде.

Ученицы с шумным смехом комментируют действия того или другого одноклассника. Некоторые вещи не меняются никогда.

Глядя на все это, он чувствует себя последним динозавром среди бесчисленной орды млекопитающих.

* * *

Ярко освещенные коридоры огромного многоэтажного офисного здания. Как муравьи, снуют служащие, спешащие по этажам. Вверх и вниз. На лифтах и по лестницам.

Человек идет, не замечая окружающих его людей. Кто-то его останавливает и заводит разговор о преступности. Немного назойливо пытается донести свою мысль, предлагая примерить маску известного преступника.

Делать нечего. Он берет предлагаемую личину и примеряет на себя. Новое лицо впивается в кожу, обретает новую жизнь.

Предложивший маску исчез, растворившись в толпе.

Как горох, изо всех щелей, расталкивая клерков, в коридоре появляются спецназовцы. В черных масках с прорезями для глаз и рта. Быстрые и сильные. Они сбивают его с ног. Заламывают за спину руки. Сухо щелкают наручники. Резкий рывок вверх, он уже на ногах, его ведут к лифту. На улице закидывают в машину и везут в неизвестном направлении.

Довольная маска ехидно улыбается:

- Теперь ты никому не сможешь доказать, что ты это ты и не имеешь никакого отношения ко мне! Пусть твоя комплекция не подходит к разыскиваемому преступнику, зато у тебя его лицо!

- Ничего, прорвусь!

- Нет, туда куда тебя везут не прорвешься!

Машина остановилась за городом. Где-то в горах. Спецы вытащили его и повели внутрь огромной скалы, рвущей своей вершиной перистые облака.

Охрана на входе пропустила их и они пошли дальше. Сквозь гулкие шаги, он слышал как в глубине пещеры падают капли звенящей воды, как ржавеют многочисленные решетки, как умирают заключенные.

Уровень за уровнем, все ниже и ниже, как можно дальше от солнечного света.

Решетчатая створка распахнулась, пропуская человека и отсекая его от прячущих свое лицо провожатых.

Он устало вздыхает, зная, что пройдет совсем немного времени и он окажется в совершенно другом месте и без этой дурацкой маски. Так ничего и не успев толком сделать.

Снова все урывками и рывками, но не надоедает и не раздражает. Наоборот, даже очень интересно и познавательно зло.

* * *

Обычно оно появлялось из самых сумрачных и темных углов. Появлялось, чтобы потребовать что-то для себя, потребовать долю того, что никогда не принадлежало ему, обосновывая свои действия справедливостью.

Лицо постоянно менялись, но суть оставалась прежней. Одно и тоже существо во множестве обличий преследовало его на просторах иной реальности.

* * *

Однажды, иная реальность забросила его в сказочный лес. Там было тихо. Очень тихо. Первые мгновения, казалось, что время здесь остановилось. Замерло.

Черные ветви древних деревьев сплетались между собой закрывая небо и плавно покачивались под музыку, которая звучала глубоко под землей. Неслышимая ухом, но воспринимающаяся сердцем. Бороды зеленого мха спускались с могучих стволов, пряча под собой их возраст и поглощая звуки.

Конфигуратор осторожно шел, стараясь не нарушать волшебной тишины. В любом месте, где было тихо, он всегда повиновался этому негласному закону тишины.

Палые разноцветные листья чуть заметно шуршали, вдавливаемые в мягкую почву жесткой подошвой ботинок. Покрытый серо-зеленым мохнатым мхом бурелом, повсюду преграждал дорогу в сердце леса.

На первый взгляд, здесь было страшновато-таинственно, но с каждой проведенной минутой в этой немного влажной тишине, осознавалось насколько прекрасен окружающий мир.

А, Конфигуратор, осторожно крался вперед, в надежде увидеть то что, скрывают за собой баррикады из давно упавших веток и мха. Под ногой немного сыровато сломалась-чавкнула гнилая деревяшка, рассыпался в прах пень. Теперь он внимательнее смотрит под ноги, старается не оставлять следов.

Один завал пройден. Деревья стоят уже не так тесно, сквозь ветви виден кусочек неба. Мох раскрашивается более яркими красками. Он теперь не просто зеленый, он теперь изумрудный с крошечными капельками влаги, замершей среди крошечных мягких листочков-иголочек.

Продираясь сквозь бурелом он выбрался на поляну с чистым лесным озером посередине. По темному зеркалу водной глади, не создавая ни одной морщинки плыли разноцветные листья. Тихо шуршал сухой камыш. На той стороне водоема, поляна была залита солнечным светом и в самом центре её стояла каменная стелла, уходящая своей вершиной в синюю высь неба.

Конфигуратор обошел озеро и приблизился к монументу, установленного неизвестно кем и неизвестно для чего. Этот камень притягивал к себе. Мягко и ненавязчиво предлагал коснуться шероховатой поверхности, обещая взамен частицу тайны. И он прикоснулся к стелле. Ничего не произошло. Лишь крохотная синяя искра оторвалась от прохладной поверхности коснувшись его пальцев, да на правом плече запульсировал знак, оставленный Молодой Смертью.

* * *

И так до бесконечности. Сотни знакомых и незнакомых лиц, фейерверк ощущений, на которые он всегда реагировал. Потом это внезапно прекращалось. Наступала обычная размеренная жизнь с её дверьми, ночными звонками и воздушными коридорами.

Но чем затяжнее случались подобные путешествия в иную реальность, тем больше он утверждался в мысли, что и третий принцип олькойдунле его настиг.

Последствия

Его разум, сущность, память, душа, сердце, мысли, чувства и ответы, растворились в олькойдунле. Понятия смешались и теперь он не знал, где находится, что делает. Только крохотная часть сердца, отвечающая за осознание счастья, иногда подсказывала, где он счастлив и где ему следует задержаться еще немного времени.

Бесконечно меняющиеся картинки в черно-бело-цветном калейдоскопе, мелькали так быстро, что память почти не реагировала на них. Отметала в сторону ничего не запоминая и ждала, действительно, яркого события, которое поместилось бы на первый план, но его не было. Оно не приходило.

Разум бесстрастно наблюдал, немного корректировал выбивающиеся из колеи действия и тихо усмехался. Внутри, незаметно. Раскрашивал обе реальности в мрачные тона, добавляя капли багровых оттенков и замирал в ожидании так ничего и не поняв.

* * *

Яркий и солнечный весенний день всегда очень бледно смотрится на фоне большого города, который отсекает своими стенами лишние мысли. Заставляет своих обитателей заботиться о его собственном благе. Заставляет живых вдыхать мертвый отработанный дым жизнедеятельности и выдыхать обратно уже обновленную субстанцию, которую поглотит город. И по его бесчисленным артериям, венам и капиллярам помчатся потоки информации, денег, еды, спиртного и поглощенных человеческих душ, отданных и проданных.

Город только с виду кажется неподвижным и бездушно-мертвым, но это для большинства. На самом деле, он внимательно следит за каждым и пополняет свободные места полезными ему людьми. Эти самые места-ячейки постоянно множатся и ему требуется все больше и больше душ и тел, которыми необходимо манипулировать. Полезность людей ограничена и когда они вырабатывают свой ресурс, город просто выкидывает их, навсегда позабыв о их существовании. Освобожденное место тут же заполняется другим телом.

Конфигуратор шел по улицам знакомого и, одновременно, незнакомого города. Он уже не понимал в какой реальности находится. Для него они обе стали настоящими, привычными и немного различными. Того, кто был душой этого города, Конфигуратор не знал, но замечая как здесь все было обустроено, невольно восхищался талантом созидания неизвестного ему ангела.

Сохраняя абсолютное спокойствие и пряча глаза за стеклами темных очков, Конфигуратор курил на ходу. Потоки людской толпы огибали его со всех сторон. Он замечал взгляды, которые задерживались на нем немного дольше и шел дальше. Природа этих взглядов была известна - просто праздное любопытство. Не больше. И поэтому не обращал внимания. Сегодня он должен встретиться с безымянной барышней, вместе с которой, вошел в эпоху антивознесения. Оглядываясь назад, Конфигуратор видел весь пройденный путь, у которого не было начала. На самом деле оно было, но это было давно, наверное, целую жизнь назад.

Залитая солнечным светом улица, подземный переход, снова улица. Огромное здание, деревья в парке с едва распустившимися листьями. Весна подняла из-под земли нежную молодую поросль, ровным ковром устилающую газоны. Солнце в высоком синем небе, крохотное облачко, крыша дома с лесом телевизионных антенн. Тысячи автомобилей на черной асфальтовой ленте дороги, тысячи людей, взломавший асфальтное покрытие тоненький побег тополя, стена. Тротуар, рекламный щит, дребезжащий трамвай, девушка. Обыкновенная девушка без имени.

- Привет! - она улыбнулась и поздоровалась с Конфигуратором.

Тот, не зная в какой реальности находится, лишь молча кивнул головой. Эта девушка присутствовала в обоих уровнях его существования, но в каждом из них она была разная. На первый взгляд их обьединял лишь внешний вид. На самом деле все было гораздо сложнее.

С одной он мог общаться только по телефону, с другой в живую. От одной у него была психологическая тошнота, с другой мог остаться навсегда. Они были очень разные и очень похожие. Две половинки единого целого, с отсутствующей золотой серединой.

- Пойдем! - негромко сказал Конфигуратор.

И они пошли по улицам города. Рядом. Со стороны похожи на совершенно чужих друг другу людей, но если присмотреться, то становилось понятно, что они вместе.

Шаг и солнце спряталось за крышами домов. Следующий шаг и наступила ночь. Город зажег фонари, чтобы видеть происходящее на его улицах. Шаг и начали меркнуть звезды в наступающем солнечном дне. Шаг и солнце висит над крышами домов. Шаг и они становятся немного ближе к друг другу.

Окружающие их люди превращаются в бесплотные тени, скользящие мимо. Они не замечают окружающих, кроме них двоих в этом мире больше никого нет. Даже пара чьих-то, особо, настойчивых взглядов не может ничего изменить.

Конфигуратор и безымянная остановились. Она что-то пытается сказать, но замолкает так и не завершив начатую мысль. Закрываются глаза, повинуясь каким-то непонятным инстинктам. Еще немного и их губы соприкасаются, застывая в долгом-долгом поцелуе. Губы, лица, волосы, руки, тела сплетаются, стараясь стать единым целым. Это больше, чем просто приятно.

Он чувствует, как останавливается дыхание. Он знает, что не умеет больше самостоятельно дышать. Спасает только её дыхание. Он готов умереть. Он должен умереть. Все остальное не важно, но что-то незримое появляется за его спиной.

Это Молодая Смерть со своей техногенной косой. Она хлопает его по плечу и с милой улыбкой на лице, заявляет:

- Я понимаю, что ради этого момента ты можешь умереть, но поверь мне! Я не позволю тебе этого сделать! Дыши!!!

И она незаметно исчезает.

Вдох.

Тьма.

* * *

Полутемная комната, лохмотья паутины и стойкий запах пыли, чувствующийся даже сквозь толстое стекло. Тишина, лишь где-то едва заметно скрипят ржавые пружины. Это где-то, старое протертое и порваное во многих местах кресло, из прорваной обивки торчат куски пожелтевшей от времени ваты. В кресле сидит странное существо, не поддающееся логическому осмыслению, в силу своей иррациональной нелепости даже при свете настольной лампы, установленной неподалеку. Голова со взьерошенными перьями медленно двигается вправо и влево. Оно размышляет. Глаза неподвижно зафиксированы в одной точке и поэтому, ему приходится напрягать мышцы шеи. Узкая трехпалая ладонь, правой руки, с острыми когтями на тонких пальцах, свешивается с подлокотника кресла. В такт двигающейся голове, когти нежно царапают ветхую обивку. Старая ткань хрустит и испускает из своих недр клубы пыли.

Существо вздыхает и шарит свободной рукой под креслом. Лето, жара, организм требует влаги и ему приходится постоянно пить минеральную воду, чтобы чувствовать себя нормально. Но вот, бутылка нашлась и зашипела отворачиваемой крышкой, несколько булькающих глотков и она вновь отправляется на место.

Существо почувствовав, чт за ним наблюдают, обиженно зашипело:

- Да, ш-ш-што они ш-шебе пош-ш-шволяют? - и немного отрегулировав артикуляцию и фонетику, добавляет, чтобы его услышали - Разве можно подсматривать за свободными существами!

Но Сценарист, стоящий у смотрового окна, прозрачного лишь с одной стороны, задумчиво потирает подбородок, ожидая, чем желтописрак займется дальше. Конфигуратор молча курит, рассматривая непонятную тварь. Совесть куда-то пропал, а неизменный спутник старика - Косто Морозо, заметно нервничая, готовится к запланированному мероприятию.

Желтописрак отворяет еще одну малоприметную дверцу, включает свет и попадает в другую комнату. Здесь стерильно чисто и невыносимо опрятно, множество шкафчиков и зеркал, которые сияют, отражая передвигающееся вдоль них существо. Оно идет вдоль многочисленных створок и открывает каждую, иногда оборачивается к зеркалам, внимательно себя изучает, приглаживает взьерошенные перья, снимает прилипшую к укрепительным шипам паутину. Убедившись в очередной раз, что все хорошо, продолжает изучать содержимое гардероба.

Конфигуратор, присмотревшись повнимательнее, рассмотрел то, что находилось в этих ящиках. Тела, очень много различных тел.

Существо замирает перед открытой дверцей шкафа и вытаскивает его содержимое. Сгибаясь под тяжестью изьятого из хранилища тела оно тащит его к распоркам. Укрепив на них новый образ, желтописрак еще раз внимательно осматривает выбранное им обличье. Желтописрак вонзает локтевой шип, по-видимому, специально предназначенный для подобных операций, в спину распятого тела и повиснув на нем всем своим весом, вскрывает оболочку. Трещат соединительными тканями отделяемые от позвоночника ребра, на чистом и ровном разрезе выступают капельки крови. Убедившись, что вход достаточен для него, засовывает в разрез ладони и расширяет дыру. Затем подтянувшись на на тоненьких ручонках, во всю помогая себе укрепительными шипами еловый желтописрак забирается во внутрь. Странно вывернутое тело со вскрытой спиной, беспорядочно дергается, снимает само себя с распорок и тут же падает на пол. Поднимается и шатаясь из стороны в сторону идет к зеркалу, по пути запуская в дело вестибюлярный аппарат, гормональные процессы и сердце. Густая кровь понемногу разжижается и короткими шумными толчками начинает поступать во все участки тела. Легкие шумно вдыхают воздух, заставляя двигаться ребра, но выломанные из своих сумок на спине они не дают правильно заполнить нужный обьем. Прислонившись спиной к стене вставляет кости на место. Подходит к зеркалу и насколько возможно разворачивается назад, стягивая пальцами края раны. Пальцами другой руки он раздражает корень языка, пытаясь вызвать рвоту. Пошел позыв, процесс и желтая клейкая масса тягучей петлей повисла из уголка рта. Аккуратно собрав ее в ладонь, оно равномерно смазывает стянутые края раны, которая постепенно исчезает, оставляя вместо себя едва заметный белый след.

- Охренеть! - выдыхает Конфигуратор с широко распахнутыми от увиденного действа глазами.

- Сейчас будет еще интереснее! - обещает Сценарист.

- Что это за тварь?

- Еловый желтописрак!

- Мне Совесть, что-то рассказывал про то, как вы выменяли одного на Ночной замок!

- Точно! Это он и есть! А, встреча с ними была очень интересной, но об этом я расскажу, как нибудь потом. Суть, вот в чем! Именно, вот этот пытался заступиться за Морозо, когда я учил его жизни. Одним словом, влез не в свое дело, а это для них - святое! Смотри, началось!

Двери в стерильную комнату резко распахнулись. От удара о стену посыпалась штукатурка. В комнате появились два ангела-истребителя и направились к желтописраку, скрывшемуся в выбранном теле.

- Вы не имеете права! - закричал он, стараясь говорить как можно увереннее. - Это частная собственность!

Но ангелы не обращая внимания на протесты, подошли к нему и схватив за плечи, швырнули его в стену. Снова посыпалась штукатурка. Желтописрак неподвижно замер, а ангелы приблизившись оторвали тело от пола и снова отправили его по направлению к противоположной стене. Затем один вышел и через минуту появился со стулом в руках. Они усадили неподвижное тело в стул, примотали скотем ноги к ножкам стула, а руки к подлокотникам и так же удалились, не произнеся не единого слова.

- Коста, твой выход! - Сценарист обратил внимание на Косту.

Морозо испуганно вскинул голову. Его глаза суетливо метались во все стороны, ища выход.

- Давай! Давай!

Уныло повесив голову на грудь, он вышел из зрительного помещения и появился уже в комнате с желтописраком, который к тому времени пришел в себя. Коста вошел с весьма обьемистым чемоданом в руках, остановился перед связанным. Опустил чемодан на пол и раскрыв его, извлек клеёнчатый фартук, в широкую желто-красно-коричневую клетку, украшенную плохопропечатанными изображениями колбас и подобных мясопродуктов.

Одел его на себя. Трясущимися от волнения руками, завязал за спиной хлястики фартука. Достал из чемодана паяльную лампу, несколько раз качнув насосом, покрутил вентиль и поднес зажженную зажигалку. Вспыхнуло пламя. Коста снова покачал, создавая давление внутри баллона. Сопло горелки немного разогрелось и теперь огонь вырывался тугой струёй.

- Он сейчас похож на маньяка! - заметил старик, спокойно наблюдая за действиями своего подопечного.

- Охренеть! - словарный запас Конфигуратора безнадежно истощался.

Коста, тем временем, вынул из кармана штанов жевательную резинку и предложил желтописраку, но тот отрицательно покачал головой.

- Как хочешь! Это в ноздри! - Морозо бросил в рот несколько подушечек, наскоро разжевал их и вытащив бесформенный ком, разделил его пополам.

Скатал два равномерных шарика и затолкал их себе в нос:

- Не люблю, когда горелым воняет! - пояснил он свои действия и вытащил из чемодана упаковку зубочисток.

Показал желтописраку. Тварь дернулась.

- Да, не бойся ты, это я для себя! Жевательная резинка в зубах застряла! А, ты думал, под ногти? Не, не, не!

И вытащив заостренную палочку, вогнал её своей жертве под ноготь. Лицо Морозо расплылось в довольной улыбке. Он наслаждался криками боли, радостно потирая руки. Следующей зубочисткой Коста принялся ковыряться в зубах. Затем он вытащил из чемодана старинный утюг. Открыл крышку, насыпал в него из мешочка древесного угля и поставил под пламя горелки, так чтобы угли начали тлеть. Когда утюг разогрелся, Коста взял его за деревянную ручку и принялся ходить по комнате, размахивая им, как поп кадилом. Помещение заполнилось дымом, видны были лишь смутные силуэты. Раздался вопль желтописрака, а следом коротко-садистский смешок Морозо.

- Охренеть! - лексикон Конфигуратора оскуднел неимоверно.

Видеть, как пытают, ему еще не приходилось.

А, за стеклом раздался голос Косты:

- Рассказывай, как теперь тебя вытащить обратно!

Но желтописрак только жалобно скулил, когда приближался его мучитель, то захлебывался надсадным воплем.

- Проблема в том, что непонятно, можно вытащить ли желтописрака вытащить из занятого им тела. Вот и приходится прибегать к привентивным мерам! - старик, заложив руки за спину мерил широкими шагами комнату и иногда бросая насмешливый взгляд на Конфигуратора.

А, тот в очередной раз выдал:

- Охренеть!

- Он говорит, что это невозможно! - раздался голос Косто, заглушивший крик чужой боли.

- Понятно! Интересно, как с ними бороться? Ведь должна же быть какая-нибудь мера воздействия на них?

- Может это подойдет! - Конфигуратор протянул Сценаристу инициативный степлер, которым он забивал двери в неудачные, на его взгляд, миры.

- Что это? - старик удивленно поднял брови беря странную штуковину в руки.

- Степлер!

- Как это работает?

- Молча, но иногда щелкает!

- Подожди, я сейчас! - и он покинул комнату.

Распахнулись двери в комнате пыток и появившийся Сценарист прямиком направился к желтописраку. Пелена дыма немного рассеялась. Конфгуратор припал к стеклу, наблюдая, что же будет дальше.

Старик подошел, посмотрел на тварь и приставив степлер ко шву на спине желтописрака, нажал на ручку.

Щелк. Щелк. Щелк. Щелк. Щелк.

Существо зашлось в приступе надрывного крика.

- Вылазь оттуда! - старик сурово глянув на желтописрака.

- Не могу! - прохрипело оно.

- Коста продолжай!

- Не-е-е-е-е-т! - захлебываясь завопил желтописрак - Я действительно не могу теперь этого сделать! Поверьте мне!

- Я верю! Коста продолжай! - Сценарист покинул комнату и появившись в другой, сказал - Пойдем отсюда! Мне самому не нравятся подобные вещи! Можно, я степлер у себя оставлю, на время?

- Да, для меня не проблема сделать себе еще один!

Вместо эпилога

Он рассказывал о виденном им однажды лесу, но она внезапно перебила его рассказ и сказала:

- Этот лес был волшебным, заколдованным!

- Почему? - удивленно спросил Конфигуратор.

- Потому что, тебя там заколдовали и ты стал таким. Теперь ты должен истоптать несколько пар железных сапог, съесть десяток краюх железного хлеба и тогда станешь прежним!

- Зачем?

- Тогда тебе станет легче! Ты будешь расколдованным!

- Сказку про Герду и Кая помнишь? - поинтересовался он и получив утвердительный ответ, улыбнувшись сказал - Так вот, я Кай!

- У тебя в сердце кусочек льда? Нет, я так не думаю, ты не такой! Ведь ты что-то чувствуешь, эмоциональностью тоже не обижен! Нет в твоем сердце никакого льда и тебе больше идет к лицу добрый вид, а не злой.

- Я еще живой и лед к тому же, бывает разный! - ответил Конфигуратор, пропустив мимо ушей вечную проблему его добра и зла.

- Синий, белый, красный!

- У меня синий!

- Нет! Ты просто безумен, но безумен до тех пор, пока любишь меня! Когда перестанешь любить меня, тогда все пройдет, но ты еще не сносил отведенных тебе сапог и не сьел этот хлеб!

- Смело! - удивился он.

Девушка застенчиво-мило улыбнулась и перефразировав слова из песни своей нелюбимой команды, добавила:

И чтобы я не сказала,

И какой бы ты ни был гад,

Мне хочется остаться рядом

И мне, кажется, ты этому рад!

Этими слова была завершена эпоха АНТИВОЗНЕСЕНИЯ и началась новая эра. Эра ОЛЬКОЙДУНЛЕ.

* * *

Двое, Совесть и Конфигуратор молча наблюдают как уничтожается город, ввереный падшему ангелу по имени Эр. В вечерних сумерках зарево пожара было видно далеко вокруг, слышится буханье далеких взрывов.

- Я, вот сколько уже за ним наблюдаю! - нарушил молчание Конфигуратор, все еще ощущающий на своих губах вкус поцелуя безымянной - Но никак не могу понять, то ли он самое счастливое существо во всех этих мирах, то ли самое несчастное! Слишком у него все просто и запутано! Что-то ищет и сам не знает, что именно!

- А, по-моему, когда стоишь на вершине мира, все выглядит немного иначе! В погоне за идеалом мы все непостоянны и не знаем, чего хотим и хотим ли, вообще, чего нибудь! Кстати, качественно он там все рушит. Насколько я знаю, Эр не обучался дестрою!

- Талант не пропьешь!

- Это точно! - Совесть согласно кивнул головой, в темных очках сверкнули сполохи далекого пожара - Пойдем отсюда!

* * *

Вчерашний век был заменен на век грядущий и ничего не случилось. Все осталось на своих местах.

* * *

В жизни Конфигуратора прочно поселился смысл и полное отсутствие упорядоченности событий, которые проистекали так, как им вздумается.

* * *

Совесть по-прежнему навещает его, когда выдается свободное время, но сам не рассказывает, чем занимается.

* * *

По сценарию старика был снят фильм про его подопечного с одноименным названием - "Косто Морозо". Сейчас он работает над новой версией похищенной желтописраком книги - "Реквием по "Путеводителю для ангела".

* * *

Пээл развалился окончательно, похоронив под своими обломками Великую и Сальегица.

* * *

Увускли передал бразды правления борверами одному из новых кикриков и теперь обитает в подземной хижине Таури-Саур-Уаре-Сооба. Они всегда рады, когда появляется в их краях Конфигуратор.

Кикр выделил им одного шарообразного едоноса, которого елдонизаторы настроили на выделение спирта из плодов одичавших деревьев.

* * *

Флюоресцирующие елдонизаторы прошли еще одну ступень эволюционного развития. Они научились летать и каждый раз, после очередной попойки взмывают в ночное небо, раскрашивая его алыми росчерками и оглашая окрестности, по-прежнему, гнусавыми пьяными воплями.

* * *

Молодая Смерть, пройдя все уровни профессионального становления, преподает в школе на тропическом острове и большую часть свободного времени пребывает в компании Конфигуратора.

* * *

Безымянная девушка навсегда исчезла из его жизни. Сотовый телефон депрессивно-безнадежно молчит вот уже несколько лет.

* * *

Падший ангел по имени Эр, отстроил новый город и при содействии Сценариста заселил его желтописраками, собранными изо всех миров. Межуровневые и основные двери были прочно забиты инициативным степлером. Теперь эти твари обрели новое пожизненное заключение. Город-тюрьма был превращен в научно-исследовательскую лабораторию, где проводились всевозможные опыты над желтописраками.

* * *

Асмодей, все так же преподает дестрой и почти не выбирается в другие миры, предпочитая проводить время в изучении новых способов разрушения.

* * *

Косто Морозо, как отслуживший свое персонаж, был отправлен в разноцветный мир, где и остался навсегда.

* * *

Идиотичный представитель семейства кошачьих сдох, отравившись одним из мертвых желтописраков, оставленными своими собратьями-убийцами у края каменных шаров, когда будущий конфигуратор разбирал островерхий курган.

сентябрь-ноябрь 2005

Краснодар - преддверие Мухосранска - Краснодар

Эр Ромский