Лиора сидела, поджав под себя ноги, на уступе перед входом в пещеру.
Вечерело, и теплое августовское солнце светило в лицо девушки, прогревало тело своими ласковыми лучами.
Лиора любила это время года, когда летний удушающе влажный зной уходит, а осенняя промозглость еще не наступила.
А здесь, в горах, август вообще прекрасен.
Казалось бы, живи и радуйся.
Никто на тебя косо не поглядывает, за спиной не шушукается. Не желает тебе всяческого зла.
Никто.
Совсем никто. И никого кругом.
Горы буквально источали одиночество. Холодное и безразличное, несмотря на теплый летний вечер.
И Лиора взирала не на вздымающиеся скалистые уступы, и не на венчающие их сверкающие ледяные кряжи.
Девочка смотрела на запад.
Туда, где висело вечное туманное марево над бескрайним болотом. Где жили эльфы. Народ, который отринул юную волшебницу, изгнал ее.
Захотелось есть. Лиора с печальным вздохом поднялась и, отодвинув полог из мохнатой медвежьей шкуры, вошла в свой новый дом.
После закатного солнца сумрак пещеры показался кромешным мраком.
Но девушка не стала зажигать огонь лучины, а просто постояла с минуту, пока зрение не адаптировалось.
Подошла к вбитому высоко над полом суку, на котором висел запас сушеной медвежатины. Сорвала твердый как камень ломоть. Зачем-то постучала им по открытой ладошке.
"Наверное, его можно использовать как каменный ножик", - с усмешкой подумала эльфийка.
Положила брусок темного волокнистого мяса на обеденный камень. Привычно прочитала заклинания увлажнения и подогрева. Мясо разбухло, стало раза в три объемнее. Девочка взяла его, теплое и мягкое, и принялась уплетать.
Да, применять магию было расточительно. Почти половина куска ушла на восстановление сил после колдовства. Зато в сублимированном виде мясо могло храниться чуть ли не вечно.
И зверям было не по зубам. Проверено опытом.
Лиора улыбнулась, вспомнив, как в пещеру забрался койот.
Медвежатина, которая на болотах была бы неимоверным деликатесом, за полтора месяца ужасно надоела. И эльфийка время от времени отправлялась к краю болота, чтобы поймать зазевавшуюся лягушку или собрать каких-нибудь ягод.
И вот, после очередного похода, когда она вошла в пещеру, то услышала рычание и увидела два огонька звериных глаз.
От испуга и неожиданности девочка так неубедительно пропищала слова заклинания, что вместо яркой ветвистой молнии в хищника полетел лишь тощенький, тусклый зарядик.
Но и этого хватило.
Испуганный до поросячьего визга койот, провизжав не хуже того же поросенка, стрелой метнулся мимо ног девушки, чуть не сорвал медвежью шкуру, с подвыванием сверзился с уступа, пару раз перекувырнулся и стремглав унесся прочь.
Наверное, зверь долго и в красках описывал своим сородичам жуткое чудовище, поселившееся в пещере Хозяина Гор. Потому что больше никакие животные в гости не наведывались.
А кусок медвежатины, который койот безуспешно пытался угрызть, Лиора съела сама. Не пропадать же пище! И подвесила оставшееся мясо под самым потолком пещеры, чтобы не вводить слабых духом зверей во искушение.
После ужина девушка опять выбралась наружу.
Уселась, привалившись спиной к скале, и долго любовалась яркими звездами.
Она очень полюбила это занятие, практически недоступное на болотах.
Там воздух от влаги очищался только зимой. Но тогда становится слишком холодно, даже для морозоустойчивых эльфов, чтобы сидеть себе спокойно и любоваться небесными огоньками.
Почему-то Лиора опять вспомнила каменные скрижали на странном наклонном острове. По непонятной причине древнее пророчество о тридцати героях, что придут в мир и будут друг с другом сражаться, продолжало волновать девушку.
Она прекрасно понимала, что старинные сказания не стоит воспринимать буквально. Да и слишком расплывчатым было пророчество. Но отчего-то при мысли о нем сладко ныло сердце.
Вот только и чувство одиночества становилось сильнее. Иногда оно так скручивало Лиору, что она была готова идти куда угодно, лишь бы встретить живую душу.
Но обычно утром это желание блекло, и юная эльфийка проводила еще один бессмысленный день.
"Зачем это все?" - горько подумала Лиора и посмотрела на яркий серпик луны.
Он расплывался туманным пятном.
Девочка смахнула слезы.
"Я вот так и проживу всю жизнь? - продолжила она саму себя терзать вопросами. - Состарюсь здесь и умру? Или раньше, не выдержав одиночества, зачахну? А моя магическая сила? Она так ни для чего не послужит, ничего хорошего не принесет другим? Тогда зачем всё?"
С удивлением девушка почувствовала, как из глубины души поднимается злость и решимость.
Она резко встала на ноги, зашла в пещеру и принялась лихорадочно собираться в дорогу.
Нельзя ждать утра, нельзя давать ночи усыпить порыв к действию.
Через десять минут тоненький силуэт, осторожно выбирая дорогу, двинулся вдоль горной страны на юг.