В Лилгороде кроме Дрёмы проживало еще трое дворфов.
Разумеется, Дремудад навестил каждого сородича.
И пожилого кожевенника Кранодрага, что подался к людям после того, как овдовел.
И худую, бритую Прасипроду, которая теперь требовала, чтобы ее звали Прасковьей и воспитывала троих детей от человеческого мужа. Дети были толстенькими и очень крепкими на человеческий взгляд и худыми задохликами на дворфский.
И, конечно же, Рургаштанга - друидского проповедника. Он единственный по-настоящему тепло встретил юного сородича.
Остальные двое, хоть и выказывали всем своим видом дворфское гостеприимство, но на самом деле мальчик чувствовал, что его обществом тяготятся.
Наверное, эмигрантам было неприятно вспоминать о том, что они бросили Родину.
А вот настоятель маленького круга камней был само радушие.
Камни эти, в половину человеческого роста, Рургаштанг разместил во дворе своего дома, посреди грядок с морковкой.
Были они, камни, а не морковки, грубо вытесаны из песчаника и установлены по всем правилам астрономии и геометрии.
Дремудад, когда их увидел, чуть не прослезился, вспомнив отца.
Но у того теперь есть настоящий ученик и наследник, так что сильно грустить юноша не стал.
И, вот что интересно, всегда увиливавший дома от религиозных обрядов Дремудад здесь, на чужбине, повадился к настоятелю и отмечал с ним не только праздники, но и помогал пожилому дворфу в еженедельных службах.
Рургаштанг радовался и нахваливал парнишку за прекрасное знание тонкостей друидических обрядов. Наверное, пожилой дворф надеялся, что мальчик останется в Лилгороде и унаследует его Круг.
И Дрема решился расстроить старика.
- Я подумаю, - говорил он уклончиво. - Мне надо пообжиться в городе. И, если я не вернусь через год домой, или еще куда не пойду, то обязательно стану продолжателем вашего дела.
Отрок всегда старался не врать напрямую, особенно друидам. Но общение с отцом научило Дремудада давать двусмысленные ответы. И сейчас он формально не лгал, но был уверен, что или вернется домой, или чего ему хотелось все больше и больше, отправится дальше путешествовать.
Но сначала юноша собирался перезимовать в уютном и волшебно пахнущем сдобой доме тети Малуши.
Но, как говорится: "Дворф предполагает, а лесные духи располагают".
На следующий день после спуска на воду своего первого игрушечного корабля Дрёма пришел к старому друиду. Жизнерадостно поздоровался:
Дрёма удивленно уставился на старика, тот не поздоровался в ответ, и это было неслыханной грубостью.
Или указывало на то, что пожилой друид был чем-то очень и очень сильно обеспокоен.
- Что случилось? - встревожено спросил его юноша.
- Тут такое дело... - седобородый дворф замялся, затеребил у пояса бороду. - Приходили ко мне вчера вечером. Люди от княжны. О тебе спрашивали.
- А я-то им зачем? - удивился Дремудад.
Но под ложечкой у него засосало чувство тревоги. Мальчишка отчетливо вспомнил тот холодный взгляд, которым одарила его княжна.
- Вот и мне интересно, чем ты им интересен, - кивнул старик. - А утром ко мне зашла Прасипрода. У нее тоже про тебя выспрашивали. Не нравится мне это.
- Мне тоже, - прошептал Дремудад. - Но, уважаемый Рургаштанг, зачем им с другими дворфами разговаривать? Пришли бы сразу ко мне...
- Если бы тебя схватили, я бы уж точно молчал как улитка и ничего о тебе не рассказал, - заявил жрец.
- Схватили?! - поразился Дрёма. - За что?
- Не знаю, - вздохнул старый дворф. - Мне дружинник сказал, что просто интересуется новым чужестранцем. Но... Как-то уж слишком настырным он был.
- И что мне делать? - растеряно спросил мальчик.
- Не знаю, - пробурчал друид. - Но, вот что я тебе скажу. В последние годы острог при княжеском тереме перестал пустовать, как при старом князе. И, говорят, что там очень нехорошие вещи происходят с теми, кто против княжны что-то замышлял.
- Но я не замышлял! Я вчера первый раз ее увидел!
- Ну, может быть, я зря тревогу поднимаю, - смутился Рургаштанг, - но все-таки на твоем месте был бы осторожнее.
- Иди, мальчик, - серьезно кивнул старик. - Кстати, расспроси своего дружка, нет ли лазеек в частоколе. Говорят, ребятня иногда шастает за него, потому что от ворот стражники их гоняют.
Дремудад еще раз кивнул и поспешил в пекарню.
Дворфу собраться - только подпоясаться. Ну, еще заткнуть за пояс прадедов топорик, и взвалить на плечи рюкзак.
Демьян героически натаскал для друга целую кучу выпечки и два ломтя вяленого мяса.
Паренек чуть ли не плакал, прощаясь с дворфенком.
Они напоследок крепко обнялись. И Дремудад, сопя и покряхтывая, протиснулся в щель между покосившимися кольями городской ограды.
- Прощай, - сказал он сиплым от набежавших слез голосом, и быстро зашагал к не далекому лесу.