Мешки с монетами лежали в самом глубоком бронированном отсеке трюма, самого крепкого и хорошо вооруженного воздушного корабля. Их было двести. Двести мешков, каждый весом в сорок фунтов, в каждом десять тысяч центромирских золотых "глобусов". В некоторых мешках были большие и тяжелые как гири пятидесятиглобусные монеты, в некоторых маленькие как чешуйки одноглобусные, в некоторых номиналом в двя, пять, десять, двадцать глобусов. Но везде один и тот же вес, одна и та же стоимость монет в мешке.
Ежесезонная дань Центра Мира Зеленому каганату.
Пантиир подумал, что за это невероятное количество золота можно было бы купить огромный воздушный флот, или снарядить настоящую армию. А в бескрайних просторах Зеленого каганата она раз за разом, сезон за сезоном растворялась бесследно, без видимых результатов. Что такое одна золотая монетка на десяток жителей? Ну, или на одного взрослого воина? Купить новый арбалет или меч? Или половинку рулона дешевой ткани? Или немножко кухонной утвари? Или переливающиеся всеми цветами радуги стеклянные карапатрасцкие бусы?
Но за распределение этой дани, за право получить маленькую ее толику, каждый период умирает, чуть ли не полмиллиона юных кочевников.
Нет, конечно же, не хитрые торговцы Центра Мира придумали таким вот образом ослаблять своих "хозяев". Обычай Весенних Побоищ возник задолго до того, как на берегу Океана обосновалась крошечная Воронбергская колония. Но то, что дань идет на такое благое дело, несомненно, радовало алигархов-торговцев южной страны, заставляло их смириться с потерей весьма существенной части своих торговых доходов.
А еще их очень радовала возможность потешить азарт, наблюдая восемь дней кровавые бои. Делая огромные ставки на победителей, проматывая целые состояния или в одночасье становясь несусветно богатым.
Не случайно весенняя ярмарка была в разы больше летней, осенней или зимней. Десятки воздушных кораблей, набитых товарами летело гигантской тучей над сухой южной степью. А сидящие в этих кораблях торговцы предвкушали великолепное зрелище и посмеивались над глупыми дикарями, которые думают, что это они держат за горло их слабенькую страну. Ведь из двух гроссов золотых монет, что вез в трюме главный корабль торговцев, почти все вернутся обратно в их кошельках - как плата за товары, которые они продадут втридорога этим же самым кочевникам за это же самое золото.
Пантиир еще раз оглядел воздушные корабли. Разноцветные, яркие, как это принято у купцов Центра Мира. Они создавали впечатление наивного детского праздника. Но торговцы никогда не были беспечными. Многие корабли имели под днищами баллисты, а кроме самих торгашей и команды несли отряды личной охраны семей и боевые группы наемников - чаще всего бывших кочевников. А особо ценные грузы вроде вот этого "золотого" галеона охранялись специализированными агентствами.
Пантиир как раз и был главой такого агентства. Его фирма давно уже переросла маленькую сыскную контору и в последние годы превратилась в одну из самых известных охранных контор. Хотя сбором информации и всевозможными расследованиями ни он, ни его шпики все еще не брезговали. Это и понятно.
Мужчина, который уже почти позабыл, что шесть периодов назад его звали совсем по-другому, провел рукой по седеющим волосам, растрепанным сильным встречным потоком воздуха, еще раз огляделся и покинул открытую галерею левого борта. Оставалось десяток часов полета, и надо было еще раз обдумать все действия, которые он планировал совершить.