ЧЕРНАЯ ЛОШАДЬ, БЕЛЫЙ КОНЬ (СКАЗКА О ВОЛШЕБНОМ ФОНАРЕ И ВЕЧНОМ НЕВОЗВРАЩЕНИИ)
На одной границе двух сказочных королевств стоял себе одинокий волшебный фонарь. То есть, конечно, с виду он был совершенно обычным - сколько ни приглядывайся, ни в жизнь не скажешь, что волшебный. Фонарь себе и фонарь. Поставили его - вот и стоит. А чего ему еще делать-то? И лишь немногие избранные знали правду. Если изъясняться точнее, то избранный этот был всего один. Сам фонарь. Кстати, о том, что именно в этом месте проходила граница двух сказочных королевств, тоже мало кто догадывался. Я думаю, вы уже поняли, в каких именно цифрах измеряется это самое "мало". Потому мы лишний раз внимание на этом заострять не будем. А перейдем лучше сразу к делу.
Шел однажды мимо того фонаря подвыпивший Эмир Кустурица, да и остановился в его свете, чтобы справить нужду. Фонарь смотрел на это дело, смотрел да и сказал, наконец: "Я думаю, это станет началом большой дружбы!" Но Кустурица его не услышал - потому, что фонари не умеют разговаривать - а штаны спокойно застегнул, рубашку поправил да и пошел себе дальше, по своим кустуричьим делам.
Но, впрочем, история совсем не об этом...
Ветер завывал, завывал страшно, пронзительно, на разные голоса - и в этом вое чудились самые разные звуки - хохот целого полчища демонов, восторженно встречающих новую жертву; отчаянный плач матери, потерявшей последнего из своих сыновей; скорбная жалоба голодного пса, тоскливо вопрошающего к полной луне; крики воинствующих армий, приготовившихся схватиться в смертельной битве. Снег валил сплошной стеной - густой и непроницаемой, его потоки безжалостно накидывались на любое препятствие, встречающееся им на пути и неслись под самыми разнообразными углами к земле, периодически устремляясь совершенно горизонтально или вовсе вверх. Метель разыгралась не на шутку - обезумевшие тяжелые тучи, мечущиеся по небу, раздираемые пронзительным ветром, порождали в своих сочетаниях самые немыслимые фигуры. Иногда, по какой-то странной прихоти ветра, они складывались таким образом, что на короткие мгновения обнажался крохотный участок ночного неба - и в эти разрывы можно было увидеть то тревожный глаз полной луны, то одинокую звезду, бесстрастно созерцавшую творящееся на земле, то и вовсе какое-нибудь безобразие, наподобие стаи ведьм, отважно летящих на юг.
- Брр, - сказал Конь, испуганно отводя глаза от очередного разрыва в тучах, - мне кажется, я только что видел что-то...
- Когда кажется, креститься надо, - буркнул Принц в напрасной попытке отвернуть лицо от бьющего по нему ветра, который, казалось, дул одновременно во всех направлениях.
- Не имею не малейшей возможности, - огрызнулся Конь, - во-первых, у меня все равно нет пальцев - ни единого! - и, соответственно, я не имею возможности сложить их в щепоть... во-вторых, даже если я попытаюсь осенить себя крестом при помощи копыта, то потеряю на этом ветру устойчивость - и ты, хозяин, тут же уткнешься своим хлебалом прямо в снег.
- Хули разницы-то, - проворчал Принц, - один хрен, морда и так вся в снегу - что снег мне в хлебало утыкается, что я хлебалом в снег... Слушай, хоть ты не умничай, а? Скажи лучше, долго нам еще идти?
- Это ты меня спрашиваешь? - возмутился Конь, - мне-то откуда знать? Это, кажется, ты бил себя кулаком в грудь и кричал, что знаешь дорогу как свои пять пальцев?
- Конечно, знаю! Ты что, сомневаешься?
- В твоем знании своих пяти пальцев? Раньше не сомневался, но теперь - Конь махнул головой в сторону фонаря, с пронзительным скрипом раскачивающегося на ветру, - когда мы уже в третий раз возвращаемся к этому фонарю, я начинаю думать, что ты давно не снимал перчаток...
- Каких перчаток? Что ты городишь? - сказал Принц, - у тебя что, рассудок от холода окончательно повредился? Несешь какую-то пургу... С чего ты вообще взял, что фонарь - тот же самый? По-моему, это три разных фонаря!
- Ага, а вот это "Паша - лох", на нем нацарапанное, это, очевидно, фирменное клеймо какого-то местного фонарных дел мастера? То-то, я смотрю, он им все окрестные фонари пометил...
Принц вытаращился на надпись.
- Пожалуй, ты прав... какая-то подозрительная надпись. Сдается мне, где-то я ее уже видел...
- Причем буквально десять минут назад, болван! - взорвался Конь, - понимаешь, что это значит?
- Что это значит? - механически и как-то сонно повторил Принц, по-прежнему глядя на надпись, словно та вводила его в состояние гипнотического транса.
- Мы заблудились, придурок! Приди же, наконец, в себя!
- Мы заблудились? Не может этого быть. Как такое могло случиться? Ты что-то путаешь. Не могли мы заблудиться, - с жаром, но как-то неуверенно, затараторил Принц, оторвавшись от изучения загадочной надписи.
- Я путаю?! - возмущенно заржал Конь, - это я что-то путаю? Что это, интересно я мог напутать? Кажется, проводником у нас сегодня выступаешь ты? Ну и что? И куда мы пришли, Сусанин ты херов?!
- Тихо, не ори, - сказал Принц, - я думать буду.
Повисло молчание, нарушаемое только ритмичным скрипом фонаря да воем ветра.
- Ну и что ты надумал? - ехидно осведомился Конь, нервно переминаясь с ноги на ногу.
- Похоже, ты прав. Мы действительно заблудились.
- Бля! Мыслитель, еб твою! Это ты на обмозгование этого нехитрого факта столько времени потратил? Подумал бы лучше, что мы делать-то дальше будем?!
- Ты и думай, раз умный такой, - обиженно буркнул Принц, - у тебя голова больше моей.
- Пошел ты! Не я нас сюда завел, не мне и решать, как отсюда выбираться! Я, если хочешь знать, первый раз в этих местах!
- Значит, мы оба сдохнем тут на этом ветру.
- Хреново, - удрученно констатировал Конь.
Вновь повисло молчание.
- Знаешь, - неуверенно сказал Принц, - мне кажется, нужно идти.
- Куда, мать твою?! Вокруг же ни зги не видно!
- Поскольку все равно везде все одинаково, то нет и разницы, куда идти. Если пойдем хоть куда-нибудь, то куда-нибудь обязательно и выйдем.
- Вопрос только в том - куда? - скептически заметил Конь.
- Какая разница? Нам, главное, выйти - а куда - это дело уже десятое. Все лучше, чем торчать под этим дурацким фонарем. Тут мы точно кони двинем, причем в самое ближайшее время.
- Я те двину, - недобро фыркнул Конь, косясь на Принца, - ладно, пошли.
И они скрылись в темноте. Раскачивающийся на ветру фонарь проводил их долгим печальным взглядом. Ему было холодно, одиноко и неуютно посреди всей этой зимней ночи, но поделать он ничего не мог.
Через некоторое время в шуме ветра вновь стали различимы голоса.
- Смотри, вон свет! Эгегей! Давай скорее!
И в круг света ворвались Принц с Конем.
- Ну еб твою мать... - удрученно произнес Принц, оглядываясь, - да что за наваждение такое, а?! Опять к этому дурацкому фонарю вышли!
И, в сердцах, он пнул ногой в тяжелом кованом ботинке по фонарному столбу. Фонарь протестующе заскрипел.
- Эй, эй, ты полегче там! - произнес Конь, - сломаешь на хрен! Хоть какой-то ориентир!
- Толку-то, с того ориентира... Что делать будем?
Конь фыркнул.
- А что нам остается? Продолжаем идти дальше, как будто так и надо. В надежде, что рано или поздно, дорога приведет нас хоть куда-нибудь, кроме этого фонаря.
И они вновь скрылись из виду. Фонарь облегченно вздохнул.
И тут что-то ударилось об него с едва слышным писком.
- Ты кто? - изумленно спросил Фонарь. Скорее, по привычке, чем реально надеясь на то, что его услышат.
- Я - летучая мышь, - пропищал едва видимый в окружающем снежном безумии темный комочек живой плоти.
- Ты можешь со мной говорить? Ты меня понимаешь? - обрадовался Фонарь.
- Конечно. А что в этом такого?
- Да просто никто больше даже и слышать не хочет моих слов. Они все думают, что фонари не говорят.
- Нет, я тебя хорошо слышу и прекрасно понимаю, - пропищала Летучая Мышь, - можно я посижу тут, погреюсь в твоем свете? Около тебя тепло, а вокруг такая вьюга...
"Мне кажется, это начало большой дружбы," - подумал Фонарь, а вслух сказал:
- Конечно, грейся. Послушай, а я думал, что летучие мыши зимой спят.
- Ну, вообще-то ты прав, - согласилась Летучая Мышь, - только я - ненормальная летучая мышь. У меня бессонница.
- О, как я тебя понимаю! - закивал Фонарь, - мне тоже никогда не удается уснуть! У нас, фонарей, знаешь ли, очень непростая жизнь!
Через некоторое время из темноты снова послышались голоса.
-... и он мне говорит, значит, прячься где хочешь, куда хочешь беги - от меня не спрячешься. Из-под земли, говорит, достану, и горло на хер перережу... - говорил Принц.
- А ты что же? - поинтересовался Конь.
- Это кто такие? - шепотом спросила Летучая Мышь.
- Дураки какие-то, - ответил ей Фонарь, - уже битый час тут крутятся.
- А что я? Я ему и говорю... ой, смотри, опять мы к этому фонарю вышли!
Принц поежился.
- Да, не придавай значения. Мы же договорились - продолжаем идти, ни на что не обращая внимания. Так о чем ты говорил?
- А, ну да, - кивнул Принц, - а ему, значит, отвечаю, а не пойти бы тебе...
Двое скрылись во тьме.
Фонарь и Летучая Мышь молча глядели в окружающую их тьму, слушая завывания ветра.
- Еще кто-то идет, - сказала Мышь.
В гуле ветра стал явственно различим шорох копыт по свежевыпавшему снегу, а затем в круге света показалась всадница. Даже в неясном свете фонаря можно было разглядеть, что она была невероятно хороша собой. Густой каскад ее черных волос был припорошен снегом, который играл и переливался самыми причудливыми оттенками, в результате чего создавалось впечатление, что волосы всадницы светятся в темноте.
- Тебе не кажется, - прозвучал в ночи ее бархатистый голос, - что мы здесь уже были?
- Кажется, хозяйка - согласилась с ней Лошадь, - точно были. А еще мне кажется, что пора бы уже прекратить эти бессмысленные блуждания в темноте. Мне, знаешь ли, холодно!
- Мне тоже не жарко, - всадница повела плечами, - и, знаешь ли, мне бы тоже очень хотелось, чтобы эти блуждания, наконец, закончились. Но я совершенно не представляю, куда нам идти дальше!
- Мы что, заблудились? - уточнила Лошадь, и, не дождавшись ответа, проржала: - Ауу-у! Принцесса?! Ты уснула там, что ли?
- Отстань, - раздраженно ответила Принцесса, - я думаю.
- Заблудились, - констатировала Лошадь, - вот только этого не хватало. И что мы теперь будем делать?
- Идти дальше, - отрезала Принцесса, - другого выхода нет. Идти и идти, пока, наконец не встретим хоть кого-нибудь или не придем хоть куда-нибудь...
Летучая Мышь и Фонарь проводили их долгим взглядом.
- Люди - такие забавные существа, - философски заметил Фонарь, - вечно их тащит куда-то в такую погоду... нет бы спокойно сидеть дома, пить чай с малиновым вареньем, греться у печки и смотреть в окно, слушая песню ветра...
- А откуда ты знаешь, что существует малиновое варенье? - поинтересовалась Мышь.
- Я давно живу на свете. А люди все ходят и ходят вокруг меня, и разговаривают, разговаривают, разговаривают... Из их разговоров я и знаю о существовании множества вещей, которых никогда не имел возможности увидеть.
- Как здорово! - обрадовалась Мышь, - а вот я...
И разговор снова отвлек их от окружающей действительности. Долгое время их беседу ничто не прерывало, а затем в гуле ветра вновь стали различимы человеческие слова.
- ... а представляешь, где-нибудь в этой же вьюге блуждает сейчас какой-нибудь прекрасный Принц, - говорила Принцесса своим бархатистым голосом, - и тоже не может найти дорогу домой! Вот бы его встретить!
- Меня, знаешь ли, не очень интересуют Принцы, - заметила Лошадь, - а вот вопрос о возвращении домой меня очень даже интересует.
- Я бы удивилась, если бы они тебя интересовали. Но знаешь, где ты видела пеших Принцев, а? Да еще и посреди зимы? Наверняка, он странствует на белом коне... а кони, как я понимаю, тебя очень даже интересуют?
- Это да, - согласилась Лошадь, - кони - это совсем другое дело.
- Представляешь, как было бы здорово? Вчетвером мы бы обязательно выбрались из этой зимы, -
Принцесса почти мурлыкала, замечтавшись.
- Все это, конечно, замечательно, - сказала Лошадь, оглядевшись по сторонам, - но Принца в обозримом пространстве нет, и коня тоже. Зато есть фонарь. На который, кстати, мы натыкаемся за сегодняшний вечер уже третий раз.
- Да? - слова Лошади вернули Принцессу к действительности, - вот черт, и впрямь... Ну, что ж делать... - вздохнула она, - идем дальше. Иного выхода я не вижу.
И они скрылись из виду. Фонарь и Летучая Мышь глядели им вслед заинтересованно.
- ... так вот, представь, он вышел бы из темноты, такой весь промерзший, но, вне всяких сомнений... - донесся из темноты удаляющийся голос Принцессы.
Фонарь и Мышь переглянулись.
- Интересно, что же будет дальше? - сказала Мышь.
Не прошло и пяти минут, как в круге света снова появился Принц, окончательно засыпанный снегом и недовольный. Его Конь устало перебирал ногами и тихо, вполголоса, витиевато матерился.
- Вот же ведь черт, смотри, - громко сказал Принц, - опять этот фонарь!
- Сил моих уже никаких нет его видеть, - утомленно сказал Конь, - что, продолжим?
- А что остается делать?
- Ты хоть помнишь, - спросил Конь, - хотя бы приблизительно... хотя бы чуть-чуть - куда мы вообще идем?
- Да какая теперь разница, - обреченно махнул рукой Принц, кутаясь в складки плаща, - теперь нам с тобой это уже до такой пи... ээх! Придти бы хоть куда-нибудь! Или встретить хоть кого-нибудь, чтоб не так скучно было блуждать в этой темноте... - мечтательно, почти что нараспев, произнес он.
- Опять о принцессе возмечтал? - ехидно хмыкнул Конь, удаляясь вместе с Принцем во тьму - тоже мне, нашел время...
- Ничего ты, башка твоя лошадиная, не понимаешь... - горестно протянул Принц.
Их голоса слились с воем ветра, и слова стали неразличимыми.
Фонарь и Летучая Мышь снова переглянулись.
- Как ты думаешь, встретятся? - спросила Мышь.
- Да черт их знает, - произнес Фонарь, - встретятся, наверное, рано или поздно... Должны бы. Все равно в этой темноте, кроме них, никого больше нету... Встретятся, обязательно!
- Я думаю, - сказала Мышь, - это станет началом большо-о-й дружбы...