|
|
||
некрасивая сказка | ||
Любые совпадения имен, мест, адресов, персонажей, характеров и событий случайны и непреднамеренны. Попытки спроецировать их на реально существующие объекты следует рассматривать как изначально смешные и нелепые. Спасибо.
Просили про любовь, да? Ну, так нате вам про любовь. И не говорите потом, что кто-то чего-то не слышал. Короче, кто не спрятался - я не виноват. Поехали.
Жила-была на белом свете девочка (сама, дура, виновата). Чтобы меня не заподозрили в излишней привязанности исключительно к голубоглазым блондинкам, скажем, пожалуй, что она была рыжей и с зелеными глазами.
Очаровательная такая маленькая девчушка (или не очень уж и маленькая, хрен ее разберет), с зелеными, точно башни изумрудного города, глазами. А чтобы какое-нибудь общество ущемленных в своих правах брюнеток не точило на меня потом когти, я вот что скажу. В следующем же рассказе, где будет фигурировать женский персонаж - это будет брюнетка. Зуб даю. Вот этот, испорченный. Крашенных просьба вообще не напрягаться. Мне по барабану. А лысых девушек совсем не будет. Никогда. У меня тут, блин, не байки из жизни Чернобыля.
Короче, девочка. Жила. А может, и до сих пор живет. Ну, на белом свете. Ясен пень.
Трудно сказать, верила ли эта девочка в какую-нибудь супер-невиданную и несбыточную любовь, мечтала ли о сказочных принцах на белых конях и каменных башнях, упирающихся в высокие облака. Но во что-то такое она верила, это точно.
Потому что - ну сами посудите. Женихов, что стремились посвататься к нашей зеленоглазой героине, было не то чтоб совсем уж много - на проспект с переулком не наберется, но малым их количество назвать тоже было нельзя. Очередь, знамо дело, имелась небольшая. Принцев из далеких загадочных королевств с белыми конями, правда, в той очереди не наблюдалось, ну ничего, калеки, блин, тоже люди. Не всем же принцами быть. Шутка. Нормальные женихи вполне, не лучше и не хуже, чем у иных.
Да только вот скучно ей было - так просто взять и выйти замуж за первого попавшегося жениха. Банально как-то. Да и в целом скучно ей было. Перманентно, можно сказать.
Трудно теперь выяснить, почему так исторически сложилось. То ли атмосфера большого города на нее так действовала. То ли у мамы с папой завалялась в генофонде какая-то контрфактная хромосома, всецело ответственная за тотальное ощущение скуки своим обладателем. То ли просто сама по себе девочка эта была какая-то странноватая.
А может быть, просто контингент вокруг нее такой был. Дефицит интеллектуального общения, неспособность окружающих оценить в полной мере весь богатый и разнообразный внутренний мир нашей девушки (ну ясен пень, куда ж нынче зеленоглазым рыжеволосым красавицам без богатого внутреннего мира).
Красавиц, я сказал? Ну ладно, фиг с ней. Пусть будет еще и красавицей, ко всем своим достоинствам и недостаткам в придачу. Не жалко.
Так вот, продолжаем. Про контингент, значится.
Было там, в принципе, от чего заскучать. Судите сами.
Настоящих подружек у нашей героини не было вовсе. Вот как-то так исторически сложилось (опять исторически, куда ни плюнь - всюду исторически. Дура она, эта история, вот что я вам скажу). Подруги-то были, а как же без них. И даже много. Но настоящими из них вряд ли она могла назвать хотя бы одну... по целому ряду причин.
Но улыбались друг дружке исправно, это да. Щебетали о тряпках, пацанах, энергетических и диетологических особенностях орального секса и прочей ерунде, это да. Завсегда. Обсуждали мужиков и костерили на чем свет стоит отсутствующих подруг. Все как у людей, одним словом. Да. Ей нравилось. Но называть этих подруг настоящими? Фи!
А друзья среди мужской части населения... гы, забавно.
То есть были, конечно, какие-то особи мужского пола, которых она то ли по наитию сердечному, то ли по дурости душевной, то ли просто с бухты-барахты считала своими друзьями.
Один был педик. То есть, самый настоящий. Не тот, что долги не отдает или жену бьет (последние, впрочем, со всей уверенностью могут считаться пидарасами куда большими). А тот, который с мужиками спит. Я понимаю, гадость. Но что уж поделаешь. Щедра все же мать-природа на психологические отклонения, да не о половых перверсиях в нашем повествовании речь.
Спать с ним было совершенно невозможно, ибо женщины его не привлекали - никак. Зато общение с ним хоть и отличалось некоей однообразностью, зато, по мнению девочки, могло быть характеризовано целым рядом позитивных моментов. Для себя наша героиня формулировала их в виде следующего ряда тезисов:
- он не раздевает меня глазами;
- он не думает только о том, как бы затащить меня в постель;
- я интересна ему не как обладательница красивых ног, задницы, сисек и всего прочего, а как личность;
- он один с лихвой заменяет десяток подружек, потому что способен говорить на те же темы, но при этом не сгорает от перманентной зависти;
- он не ревнует меня к другим мужикам (скорее, других мужиков ко мне, но это уже не мои проблемы).
Вот так думала наша девочка. Ну, да бог ей судья. И хватит уже о педиках.
Другой ее так называемый "друг" был псих. Опять же, не фигурально и метафорически выражаясь, а вполне конкретным и сухим медицинским языком говоря. Впадал в депрессии, резал себе руки (просто так, чтобы скучно не было), бил зеркала, периодически впадал в длительные запои, из которых выходил еще более убитым и загруженным, чем был до этого. Иногда без всякого повода мог вступить в кровавую и жестокую драку с первым попавшимся прохожим. Ухитрялся бегать одновременно от военкомата, дурдома и милиции (почти невероятное, но все же имевшее место быть сочетание).
Он был невероятно интересен в общении (особенно на пике депрессии), излагал свои мысли красиво, отличался невероятной глубиной суждений - но спать с таким было страшновато. Девочка наша один раз пробовала (ей, в целом, даже понравилось - это было довольно волнительно и приятно щекотало нервы), но второй раз повторять этот опыт ей не хотелось. Кто знает, что от этих психов ждать. Еще прирежет или придушит - прямо во время оргазма. Из каких-нибудь своих идеологических причин (непонятных прочим смертным, кои тяжким грузом шизофрении не обременены).
Вообще, по-хорошему надо бы дать уже нашей героине имя какое-нибудь. А то все "девочка" да "девочка" - неудобно как-то, прямо. К тому же, в сочетании с периодическим описанием того, кто с кем спит, некоторой части наших читателей употребление по отношению к нашей героине именно этой описательной характеристики может показаться немного некорректным. Ну, и пусть кажется. А имени ее я все равно не знаю.
Продолжаем.
Был у нее еще один друг. Очаровательный, милый, симпатичный молодой человек, голубоглазый блондин с почти голливудской улыбкой. Работал журналистом где-то на местечковом радио. А может, и не журналистом вовсе, а так, понты колотил, а сам только кофе журналистам подносил. Девочку это не очень интересовало, потому что род его занятий ее не очень-то волновал. Главное, чтобы человек хороший был, правда? А то, что наркоман немножко - ну, с кем не бывает. У всех свои недостатки, знаете ли, бывает и хуже. Некоторые, вон, бензин нюхают или жаб лижут. А тут - ну, героинчика немножко, а что, так даже стильно. Даже идет. Некоторым. Наверное. Девочка считала, что это как раз тот случай. И вообще - чем бы дитя не тешилось, лишь бы под себя не ходило.
От частых, но не очень настойчивых предложений попробовать "пустить по вене" или хотя бы нюхнуть наша героиня отказывалась вежливо, но твердо. И своей дури в голове хватало, знаете ли. Инородной не надобно. Зато с ним вполне можно было и спать. Девочке даже нравилось.
Во-первых, надо же молодым девочкам хоть с кем-то спать, а больше было, получается, вроде как и не с кем. Во-вторых, как пел в свое время БГ, "потому, что с соседями скучно, а с ним, может быть, нет". В-третьих... Ну это по секрету. Да и девочка все равно никогда никому бы не призналась (даже себе), а уж посторонним людям тем более, но раз уж я знаю, то знайте и вы. Иногда (когда он бывал в хорошем настроении) от него могло перепасть что-нибудь ценное - украшение там какое-нибудь, или босоножки симпатичные. Или деньги, на худой конец, но это редко.
Мы-то знаем, что в отношениях этот аспект не важен. Знаем? Вот и девочка, очевидно, об этом знала. Именно поэтому и не призналась бы никому в том, что это хоть что-то для нее значит. Даже себе. Да.
Одним словом, с определенной натяжкой можно назвать вышеупомянутого персонажа бойфрендом нашей героини, как бы натужно это не звучало. Что по этому поводу думала ее мама - история умалчивает, да и по барабану, в принципе.
И очень часто он говорил ей красивые слова. Особенно, когда бывал под кайфом. Называл ее единственной и неповторимой. Лучезарной. Божественной. Прекраснейшей на свете. Милой. Любимой. Да как только не называл. Говорил ли он ей когда-нибудь, что любит ее? О, да. Иногда по тринадцать раз на дню. А иногда даже по четырнадцать. Бывало ли по пятнадцать - не знаю, не считал. Порой, когда они долго не виделись, он звонил ей по телефону и признавался ей в любви в ярких и красивых выражениях. Дарил цветы не реже, чем раз в месяц - безо всякого повода, просто так. А однажды даже серенаду спел под окном. В семь часов утра. Нефиговую такую, реально, серенаду. Представляете? Я - нет, но мне и не надо. Я, хвала всему живому, не девушка и не педик, и потому на любые песнопения под моим окном в неподобающее время отреагировал бы однозначно. Тяжелых предметов у меня в квартире много, а словарный запас богатый. Но речь, к счастью, не обо мне - а девушке такие расклады, ясен пень, нравились. Идиллия, да и только. Не знаю, любила ли его наша девчушка или как - это науке неизвестно, да она и сама, боюсь, не очень-то знала. На фига загружать голову лишними умопостроениями, если объект твоего вожделения поет серенады, дарит цветы и говорит, что любит тебя?
Вот она и не загружала. Голову. В приватных беседах называла его не иначе как "любимый", а говоря о нем с кем-нибудь, называла его просто и не заморачиваясь "мой парень".
Была у ее "любимого" одна небольшая странность, правда. Даже так, и не странность собственно, а просто - факт один, любопытный для наблюдения. Не знаю, может для вас, уважаемые читатели и читательницы, он и вовсе покажется не заслуживающим внимания. Девушку он иногда немного смущал, иногда - обижал. Но, в целом, она относилась к этому факту достаточно толерантно.
Речь идет о каком-то чрезмерной привязанности сего молодого человека к своему сотовому телефону (телефон, следует заметить, был довольно навороченный - со всякими там GRPSами, цифровыми камерами-фотоаппаратами и прочей хренью). Нет, не клинической, конечно, но какой-то порой очень уж не своевременной привязанностью. Иногда в самые ответственные, интимные и прекрасные моменты в совместной жизни, хватался журналист за свой сотовый телефон и начинал строчить (или отвечать на) какие-то SMS-ки. На возмущенные реплики девушки он всегда смущенно пожимал плечами и всегда говорил одно: "Любимая, ну что ж поделаешь. Работа!"
Девочка для виду губки надувала конечно, но внутренне своего любимого всегда прощала. Что ж поделаешь, если работа. В самые ответственные моменты. Пожить в свое удовольствие не дают. Сволочи. Да, да.
На этой оптимистической ноте мы временно оставим наших героев наедине, чтобы не показаться чересчур уж нескромными и поговорим немного о других вещах. Или людях. Как получится. Подождем, пока герои освободятся, иными словами.
Ну, положим, что список друзей нашей героини тремя вышеупомянутыми персонажами не исчерпывался, но про остальных упоминать я не стану. Мелковаты, да. Ростиком персонажным не вышли - даже для такой некрасивой сказки, как моя.
Стоит еще сказать, наверное, что в городе было полно людей, которые не относились к женихам нашей героини и даже вовсе не были с ней знакомы. Что неудивительно, потому что город был большой.
И среди них, между прочим, были весьма колоритные персонажи, вполне заслуживающие своего места на страницах нашего повествования. Но страниц на всех не хватит, поэтому выберем их произвольным образом - кому повезло, тому повезло. В смысле, повезло не попасть в нашу сказку.
Так.
Был такой вот кадр один - он очень любил птиц. Без ума от них просто был. Не, не как в "Песне о ежике", конечно. Не был он никаким орнитофилом-зоофилом. Просто любил птиц и все. Зимой выставлял на окна кормушки и любил, умиляясь, наблюдать за тем, как синицы радостно налетают на пшено. Летом ходил на канал и кормил булкой уток. Мог несколько раз подряд просмотреть известный фильм "Птицы", чуть ли не каждый день это делал. Фотографировал птиц в самых различных ракурсах и ситуациях. Держал дома попугая, трех канареек и скворца. Клетки их он содержал в идеальной чистоте, и поэтому вони в доме никакой не было и в помине. Гомон, правда, с моей точки зрения, стоял невыносимый, но его вполне устраивало. Добродушный такой псих, одним словом, повернутый на птицах.
Другой - близкий его знакомый, кстати, тот был без ума от кактусов. Причем настолько без ума, что прознай об этом злые психиатры из городского психоневрологического диспансера - сидеть ему в дурке как пить дать. Потому что заставить все свои подоконники кактусами, а книжные полки - книгами о кактусах - это еще куда ни шло. Это, в принципе, даже с общепринятыми рамками приличия как-то совпадает. Но вот разговаривать с кактусами - это уже не в какие ворота не лезет, согласитесь? Согласитесь?
А вот лично я, кстати, ни хера не соглашусь. Я вообще считаю, что с растениями разговаривать не только можно, но и нужно. А научиться делать это проще пареной репы - и никакого, психоза, кстати. Впрочем, это тема для совсем другой сказки.
Если хотите, можете настучать меня на Каблукова-Кихтенко (у нас тут психушка расположена - для иногородних читателей и читательниц). Они там не считают, что растения живые. Мне даже вопрос как-то там задавали: "Чем отличается муха от дерева?" Когда я, запарившись в недоумении чесать репу, поднял на психиатра полный любопытства взгляд, добрая тетенька сжалилась надо мной и сказала: "Ну что же ты? Муха - она живая. А дерево - нет!"
Шедевр советской психиатрии. И тетенька, и ее выводы. Впрочем, не про мои взаимоотношения с психиатрами речь, и вообще к сказке не относится, каким ветром меня на Каблукова занесло. Я уж точно не хочу фигурировать в роли персонажа сказки.
Так вот, вернемся к генеральной линии, только не Коммунистической Партии, а нашей некрасивой сказки.
Вы еще не подозреваете, что случилось дальше?
Девочка тоже не подозревала.
Я бы и сам, честно говоря, в жизнь не догадался. Да вот приходится. Я ж, блин, тут самый главный. Рассказчик, блин.
Так вот.
Не знаю, какими-такими путями, но попала наша девчушка однажды на один странный Интернет-сайт. То ли сама вышла, то ли надоумил кто сердобольный ссылку подкинув, то ли звезды в такой вот кукиш в небе сложились - не знаю.
Сразу скажу - адреса сайта не помню, и знать не хочу. Так что даже если кто и знает, прошу мне не говорить. Я там один раз был - мне вполне хватило. Причем попал туда, видимо, тем же путем, что и героиня - по нелепому стечению обстоятельств. И второй раз - не хочу. Ни за какие коврижки.
Но если я просто попал туда, посмотрел пару картинок, брезгливо пожал плечами, сплюнул, закрыл окошечко "Оперы" - да и был таков, то наша девчушка так просто не отделалась. Бедняга.
А увидела она там вот что.
Под игриво-дебильной подписью (что-то вроде "А вот сегодня бармалей M... из города N... решил удивить нас..." - за дословность цитаты не ручаюсь) увидела она фотографии - чьи бы вы думали - свои!В какие моменты жизни? А вы подумайте, подумайте.
Работа, значит, срочная. SMSки, значит.
Так-то девочка. Иногда и цифровые фотоаппараты с камерами на сотках - это больше, чем просто понты.
Если бы девочка порылась в архивах "бармалея M", я думаю, она бы обнаружила, что она не одинока в своем несчастии... да и вообще не одинока. В смысле, далеко не "единственная", не "любимая" и не "неповторимая" у этого самого "бармалея М".
Но я не знаю, стала ли рыться наша девчушка в архивах дальше. Думаю, ей и одного этого было достаточно.
Не знаю, как вам, читатели и читательницы, а мне как-то не очень радостно.
И если вы думаете, что история на этом заканчивается, то вы, по всей видимости, ошибаетесь.
Просто мне как-то не хочется дальше ее писать.
Как дальше сложилась судьба той девушки - я не знаю.
Может быть, проплакала пол-вечера, да решила, что от добра добра не ищут. И ничего даже не сказала. Никому. Только соткой своему парню раз и навсегда запретила пользоваться во время ответственных моментов. А может, и не запретила.
Может, устроила ему все-таки небольшой скандальчик. Да простила потом. А что? Так даже стильно. Наверное. Ну вы что, бармалеи - это ж круто.
Бля, не знаю.
Может быть, рассталась с ним. А может быть, прожила долгую и счастливую жизнь. Он бросил героин, а она стала матерью-героиней, родив ему семь рыженьких и пять белобрысых мальчиков, и один другого прекраснее.
Это вряд ли.
Может быть, он подсадил ее. И они сдохли в один день в одной подворотне от одной и той же передозы.
Такая вот сильная любовь, да?
А может быть, она очень долго с ним мучилась. Он бил ее и требовал деньги, а она долго это терпела, но в конце-концов прирезала его кухонным ножом, а сама повесилась на ремешке от халата.
Мне уже, знаете ли, все равно.
Да и не было никакой у нее судьбы. И героини не было. Потому что я ее выдумал от начала и до конца.
И не ищите здесь никакой морали. Моя сказка полностью аморальна. По факту.
Просто верить в любовь и писать о ней - это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
Может быть, не нужно верить? И писать не нужно? Может быть, лучше просто любить?
Не кактусы, не птичек - хотя и их, конечно, надо. Просто не нужно останавливаться на чем-то одном. Любите.
Всегда. И совсем не обязательно об этом говорить.
Лучше всего было бы любить мир так, как будто он - наша последняя надежда. Пока мы не сможем этого достичь - каждый из нас в какой-то степени бармалей.
Такое вот, блин, бармалейское общество.
Пафосу-то сколько развел. Как всегда.
Ничего смешного в этой сказке, кстати, нет.
Кроме истории про тетеньку-психиатра, которая, впрочем, действительно имела место быть. Впрочем, посмеяться над ней могу, наверное, только я.
Спасибо за внимание.
|