Алена вышла из университета и зябко поежилась. Погода не располагала к поездке, но оттягивать дальше было некуда. Стипендию она сегодня получила, последнюю пару отменили - все складывалось удачно, только погода подкачала. Западный ветер принес неожиданный для середины октября холод. С утра лужицы покрылись тонким ледком, а днем в воздухе закружились редкие снежинки.
Алена вздохнула, уютней устроилась в коротенькой курточке и быстро пошла вдоль проспекта к автобусной остановке.
Ехать придется обязательно, потому что список необходимых мелочей занимал целый лист. Все мелочи можно было купить в соседнем универмаге, только от стипендии тогда ничего не останется. А до следующей - целый месяц. У родителей просить денег как-то не получалось. Всякий раз разговор сводился к тому, что нужно быть экономней. Она одета, обута, накормлена, живет с родителями, а не в общежитии, стипендию у нее никто не требует. Поэтому просьбу что-то купить приходилось долго и нудно экономически обосновывать. Чтобы лишний раз не поднимать больной финансовый вопрос, получая стипендию, Алена отправлялась на так называемый оптовый рынок, где все можно было купить в розницу и по цене почему-то раза в полтора-два ниже, чем в заурядном универмаге.
Рынок располагался сразу за кольцевой дорогой, и Алена доехала до него минут за двадцать. Времени до закрытия оставалось немного, поэтому пришлось поторапливаться.
Третий год она приезжает на этот рынок, и каждый раз поражается хаотичному расположению торговых палаток: детские коляски и велосипеды соседствуют с куриными яйцами, косметика уживается рядом с крупами и макаронами,а женские колготки неплохо чувствуют себя рядом с гвоздями и молотками. Впервые оказавшись здесь, Алена с трудом нашла канцтовары, спрятанные между прилавками с моющими средствами. В крупных супермаркетах подобным хаосом заманивают покупателей в ненужные отделы, выманивая денежки и повышая товарооборот. А здесь, на рынке, в заботу администрации о товарообороте частных торговцев как-то не верилось. Скорее, просто никто и никогда не озаботился хоть немного упорядочить торговые ряды. С непривычки найти здесь нечто нужное было весьма проблематично. Стоило полагаться лишь на отличное зрение да интуитивное прозрение.
Только потому, что Алена была здесь не в первый раз, на отоваривание целого списка полезных и необходимых мелочей у нее ушло чуть более часа. До закрытия рынка оставалось еще немного времени. Увидев завлекающую вывеску "Сытый папа", Алена, не задумываясь, открыла дверь и окунулась в теплый мир заманчивых запахов.
Она сидела за маленьким столиком и с удовольствием отогревала ладошки горячим стаканом. За окошком торопились домой запоздавшие покупатели. Потом потянулись нахохлившиеся продавцы, которых легко можно было распознать по теплым курткам-комбинезонам и зимней обувке. Жизнь на рынке замирала. "Сытый папа" закрывался, и Алена нехотя вышла на холодный ветер.
Она подбежала к пешеходному переходу и замерла: по шоссе непрерывным потоком шли машины. Слева стоял грузовик, перекрывая видимость, и часть пешеходов высыпала на крайнюю полосу, высматривая хоть какой интервал, позволяющий перебежать дорогу. Но машины шли потоком, и ни одна не соизволила остановиться перед переходом.
Неожиданно толпа людей на переходе заволновалась, подалась вперед, опять остановилась, загомонила, нехорошо поминая водителей, сидящих в теплых автомобилях и несущихся неведомо куда, на ночь глядя - cправа показался городской автобус. Он плавно подходил к остановке. Но никак до него не добраться! Вот он - напротив. Поток машин здесь, разделительная полоса с ограждением, и поток машин там. Совсем, как в детской считалочке, "под горою серый волк не пускает нас домой". Волка-то нет. И машины не серые - разноцветные. А к автобусу не пускают. Алена даже засмеялась: "Ну, летите, как хотите, только крылья берегите".
Вдруг две женщины, заметив незначительный зазор между мчащимися машинами, бросились вперед. "Господи!" - выдохнула толпа. И замерла. Резко тормознула машина на второй полосе. Женщины успели проскочить перед ней. А дальше... Дальше не успели... Толпа пешеходов с ужасом увидела, как одна из женщин подскочила, упала на капот не успевшего остановиться автомобиля, и от резкого торможения с осколками лобового стекла упала на асфальт. Вторая упала раньше, задетая правым крылом.
Замершая прежде толпа ожила - поток машин был перекрыт - и бросилась мимо лежащих женщин к остановившемуся автобусу. Трагедия трагедией, а когда еще придет следующий автобус - неизвестно. За несколько минут на месте аварии от многочисленной толпы осталось всего несколько человек.
Автомобиль, успевший затормозить на второй полосе, отъехал на обочину, открывая дорогу едущим следом машинам, и они опять понеслись в ночь прочь из города. Из автомобиля вышли две девушки и попытались пробраться к лежащим женщинам, но теперь это было сделать куда труднее. Слева так и стоял грузовик, перекрывая часть первой полосы. Третья была перекрыта из-за аварии. Гудящий поток замедленно протискивался в узкое горлышко второй полосы, переваливал через зебру, и, набирая скорость, облегченно разделялся на три самостоятельных потока.
Алена неподвижно стояла перед переходом, напрочь забыв, зачем она здесь и куда торопилась. Она видела, как из разбитых Жигулей, стоящих левым боком на разделительной полосе, едва не задев металлическое ограждение, выбрался водитель, и услышала рядом сдавленное: "Боже, на его месте могла быть я", видела, как проезжавшая мимо "Скорая помощь" подобрала упавшую с капота женщину и уехала тоже прочь из города, чему Алена вяло удивилась. Вторая женщина попыталась встать, но ее уговорили не двигаться до приезда врачей.
Потом подъехала патрульная машина. Кто-то что-то спрашивал, кто-то что-то записывал, кто-то что-то чертил, обмерял. Еще одна "Скорая помощь" увезла вторую женщину в город. Куда-то увезли на патрульной машине водителя Жигулей. Девушки из машины что-то объясняли и показывали невысокому молодому парню. Сашка?! Алена медленно начала приходить в себя. А он здесь зачем? Зачем? Кажется, Павлик рассказывал, что Сашка закончил юридический.
Улучив подходящий момент, Алена, наконец, перебралась к разбитому автомобилю.
- Привет, Саша.
- Привет, - недоуменно ответил он, не сразу узнав младшую сестру бывшего своего одноклассника. - А ты здесь что делаешь?
- На рынок приехала. И жуть эту увидела. - Поежилась Алена.
- Нашла, на что любоваться. Домой езжай. Нечего здесь торчать.
Оторопев от неожиданной грубости, Алена возмутилась:
- Что значит, езжай? Я ведь все видела, как эти женщины бежали.
Сашка оглянулся, взял Алену за локоть и отвел в сторону.
- Тебе это надо? Показания давать, по судам таскаться?
Алена совсем опешила.
- Саша, я ведь все видела. Как эти женщины бежали.
- Ну и что? Зебру видишь? - показал следователь на белеющие в сгустившихся сумерках поперечные полосы на асфальте. - Пешеходный переход называется. Значит, водитель обязан пропустить пешеходов. А дальше никого не волнует, почему он этого не сделал. Поняла?
- Не поняла. Ведь они просто бросились под колеса. - И неожиданно с мольбой Алена добавила: -Саша, он ведь ничего не мог сделать. Понимаешь? Ничего. Он их не видел.
- Это его проблемы. Пешеходный переход и все. Обязан был видеть. Никто разбираться не станет.
Алена вдруг нахмурилась и твердо сказала:
- Так. Я, кажется, все поняла. Составляй протокол. Я - свидетель.
Всю ночь Алена, как могла, молилась за незнакомую пострадавшую женщину. Чтобы только выжила! Чтобы только не умерла! Падая с капота, та ударилась затылком о высокий бордюр разделительной полосы, и после того, как ее забрала "Скорая", на асфальте осталась внушительная лужа крови. Только бы выжила!
Сашка сказал, что женщину звали Татьяна Ивановна Кушно, и объяснил, где находится областная больница, куда ее предположительно увезли.
На следующий день сразу после занятий Алена поехала в больницу. В реанимацию ее не пустили. Лечащий врач объяснил, что состояние пострадавшей очень тяжелое. Перелом бедра, плеча, открытая черепно-мозговая травма, в сознание не приходила. Алена спросила про кровь, оставшуюся на месте падения, на что врач ответил, что это к лучшему, если можно назвать это к лучшему. Не будет внутричерепной гематомы. Сломано основание черепа на затылке, как поняла Алена. Кровь оттуда.
В последующие дни Алена ежедневно звонила в больницу, но Татьяна Ивановна пришла в сознание только к концу второй недели. За это время вторую пострадавшую, Евгению Петровну Поляко, успели выписать домой с большим синяком на ноге.
Время неумолимо двигалось вперед. Закончился октябрь, подходил к концу ноябрь.
Алена съездила к Сашке в областное управление, оставила там свои показания, почитала показания других свидетелей и пострадавшей Поляко и была страшно удивлена. Большинство из них утверждали, что женщины чинно и спокойно переходили дорогу, посмотрев по сторонам, и убедившись в отсутствии движущегося транспорта.
- Саш, а откуда тогда взялись Жигули, которые сбили женщин? Ведь все это вранье.
- Не обращай внимания. Кушно и Поляко работали продавцами на рынке. Вот знакомые торговки и понаписали. Там сплошная нестыковка в показаниях, кто где стоял, кто что видел. Практически единственные достойные внимания свидетели - это девушки из Ауди. Они студентки. Возвращались из города домой. Ну, ты еще. Так что не переживай. Вы - незаинтересованные свидетели. Но я тебе еще раз повторяю. Все это не имеет абсолютно никакого значения, бежали женщины или шли спокойно. Наезд произошел на пешеходном переходе. Все. У водителя Жигулей никаких шансов оправдаться. Поверь моему опыту.
- И что ему будет?
- Что? Как договорится с потерпевшими. Сможет заплатить, сколько они затребуют, легко отделается. Не сможет - заберут права и посадят.
- Посадят?
- Да. При нанесении тяжких телесных повреждений возможно лишение свободы.
- Но ведь это неправильно.
- Правильно - неправильно, - разозлился Сашка. - Суд решит, а не ты.
Через несколько дней Сашка вместе с другим следователем проводил следственный эксперимент на месте аварии. Пригласили пострадавшую Поляко, девушек на Ауди, Алену и Куракина, водителя Жигулей. Автомобиль был отремонтирован, и ничто не напоминало о произошедшем.
Следователи размечали место проведения эксперимента, когда вдруг жутко скрипнули тормоза, и какая-то женщина упала на том же самом месте, где произошла расследуемая авария. Из тормознувшего автомобиля выскочил водитель и помог подняться упавшей.
Следователи сразу же переключились на новую аварию, а одна из девушек мрачно произнесла:
- Следственный эксперимент в натуре. Со сменой действующих лиц.
Следователи были заняты, и Алена, дожидаясь Сашу, от нечего делать, ходила вдоль дороги. Вдалеке виден был пост ГАИ. Алена прошлась туда и увидела огромный щит, на котором было написано:
ВОДИТЕЛИ И ПЕШЕХОДЫ!
БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ!
За прошлый год на этом участке дороги
ПОГИБЛО 47 ПЕШЕХОДОВ.
"Ничего себе, - подумала Алена. - По 4 пешехода ежемесячно. Интересно, а что думают по этому поводу гаишники? Неужели ничего нельзя сделать, кроме как вывесить щит?" Она ходила и ходила, вспоминая октябрьскую аварию и сегодняшнюю, из-за которой сорвался следственный эксперимент. 47 человек! Ужас! Нужен ли такой переход, где гибнут пешеходы? Постепенно в голове стал складываться план статьи в городскую газету. И название пришло само собой - "Убивающий переход".
Фирма, в которой работал Куракин, находилась за городом еще дальше, чем оптовый рынок. Алена потратила целый час, пока добралась туда и нашла нужный кабинет.
- Заходите, заходите, - радушно приветствовал ее Куракин. - Устраивайтесь. И что Вас заставило ехать в такую даль?
- Владислав Николаевич, я учусь на факультете журналистики. Решила вот разобраться в данной ситуации. Никак из головы не идет тот пешеходный переход. Согласитесь, что 47 пострадавших за год пешеходов - это очень много.
- Согласен.
- Получается, что пешеходный переход в том месте... Как бы это выразиться точнее?.. неправильный. Вы не могли бы мне показать аварийные ситуации с точки зрения водителя?
Куракин горько усмехнулся.
- Аварийные ситуации не хочу, а дорогу показать могу. Вы не торопитесь?
- Нет.
- Тогда извините, я закончу некоторые дела и через полчаса освобожусь.
Выехав с базы, Куракин повернул в сторону города и показал на шикарные дома по правой стороне.
- Здесь расположен поселок коттеджного типа. Дальше - еще несколько. Еще дальше - медицинский городок. Онкологическая больница, областная, тубдиспансер. Ближе к городу - несколько промышленных зон. Движение на этой трассе всегда очень оживленное. А возле города построили оптовый рынок. Так. Въезжаем в город.
Куракин въехал под мост кольцевой дороги, развернулся на первом светофоре, и начал объяснять:
- Теперь смотрите внимательно. Сейчас мы едем по городу, скорость не более 60 км в час. Въезжаем под мост кольцевой дороги - но конца города еще нет. Теперь знак "Ограничение скорости 40 км в час" и пост ГАИ. Здесь все водители дисциплинированно сбрасывают скорость. Пост проехали, стоит знак "Конец населенного пункта на белом фоне". Значит, далее возможная скорость 90 км в час. Вдавили педаль газа. Ан нет! Километра не проехали - пешеходный переход. Причем, мы едем по третьей полосе и толпы на переходе не видим, справа на двух полосах сплошной поток машин. Слева - автобусная остановка, чтобы уехать в город. Как только пешеходы видят автобус, им наплевать на всякую безопасность движения. И если на первой полосе заранее можно увидеть такую ситуацию, то на третьей видишь пешехода только перед носом, когда уже ничего сделать невозможно. А допустимая скорость 90 км. Влево деваться некуда - зеленый газон с ограждением, справа - машины. Ловушка. Все.
Куракин проехал пешеходный переход, доехал до ближайшего разрыва в разделительной полосе и развернулся в сторону города.
- Ситуация понятна?
- Понятна, Владислав Николаевич.
- Я ведь их не видел. А когда увидел - было поздно. Скорость-то была не 90 км, а только 54. Даже по расчетам следователя. Чтобы остановиться, метров 15 надо, а было-то метров 7-8. Если б они не бежали...
Алена опять сидела в кабинете у Саши, пила чай и неторопливо делилась с ним последними новостями.
- Саш, я написала статью в "Вечерний город".
- Знаю. Читал. Много чего ты там накапала. И про администрацию рынка, которая обещала построить подземный переход и не построила. - Сашка засмеялся. - И про ГАИ, которая только щиты про мертвых развешивает, а делать ничего не хочет. И про знаки дорожные, которые противоречат всякой логике. Странно, что напечатали. Переход тот, кстати, закрыли. Вернее, не закрыли, а перенесли поближе к посту ГАИ. Автобусную остановку тоже перенесли. Представляешь, за месяц ни одного наезда на пешеходов. А раньше - через день.
- Перенесли... Только погибшим это не поможет. У редактора там тоже кто-то пострадал, поэтому и напечатали.
- Понятно. Зато другие не пострадают.
- Куракину от этого ни холодно, ни горячо. Когда суд будет?
- Я еще не передавал дело в суд. Нужно подготовить документы о потерпевших, а Кушно только на прошлой неделе сняли гипс. И так оно у меня уже полгода лежит.
- Полгода? - Удивилась Алена. - Точно. Уже апрель. Знаешь, Кушно страшно на тебя обижалась, что ты к ней не сразу заехал.
- А ты откуда знаешь?
- Я была у нее несколько раз. Пока статью писала, потом домой к ней ездила. Она очень мнительная. Считает, что раз ты у нее не был, то в сговоре с Куракиным что-то затеваешь.
- А что я могу затевать?
- Ну, например, Куракин тебя подкупил, и ты выставишь их виноватыми.
- Во, глупость. Я ж тебе уже объяснял - у Куракина никаких шансов выйти сухим. Нерегулируемый пешеходный переход.
- Я это поняла. Только у нее отец где-то в органах служил, бывший муж тоже. Короче, ее просветили от и до. Чего она может добиться, а чего нет. Целый день сидит на телефоне. Гипс сняли, речь восстановилась. Передвигается пока только в инвалидном кресле. Ты знаешь, у меня такое чувство, что ей просто не хватает человеческого внимания. Где-то в глубине души она надеялась, что ее начнут упрашивать, уговаривать, уламывать. Она лежала в областной больнице с женщиной тоже после аварии. Так к той все родственники водителя понабежали, все прихоти исполняли. А к Кушно только к концу второй недели свои родственники объявились. С мужем она развелась, дочь ушла жить к мужу, у нее уже своя дочь есть. Недели за две до аварии родилась. Короче, почти две недели она никому не была нужна. А сейчас выписалась из больницы, даже жене Куракина звонила, хотела ее видеть.
- Увидела?
- Нет. Я ездила к Куракину домой, разговаривала с его женой. Честно говоря, приехала ее уговаривать, что не только ее муж виноват в аварии. Никогда не догадаешься, что она мне ответила.
- Что она это знала сразу.
- Не-а.
- Что каждый водитель обязан следить за дорогой.
- Не-а.
- Сдаюсь.
- Я бы тоже сдалась. Она сказала, что в аварии виноватых нет. Каждый пришел исполнить свое желание. - Алена выжидающе посмотрела на Сашу. - Ну, как?
- Бред. Да, бывают самоубийцы, которые бросаются под колеса. Но большинство аварий происходит случайно, стечение обстоятельств, невнимание, пьяные и тому подобное. Чтобы водитель хотел сам сбить пешехода... Не верю.
- Знаешь, Саша, первая моя реакция тоже была такой - бред. А потом я стала присматриваться. К примеру, Кушно. Что меня сильно удивило, так это обилие книг по психологии у нее на столе. Сам подумай. Она окончила радиотехнический институт, работала на заводе вычислительной техники инженером. Потом перестройка. Производство сократили, зарплата мизерная. Шесть лет назад она ушла работать на рынок как наемный продавец. Женщина с высшим образованием. Толковый инженер. Потом развод. Пережила она его очень тяжело, судя по всему. Тогда она впервые пошла на консультацию к психологу. Сама говорила, что была жуткая депрессия. Последнее, что ее доконало, это замужество дочери. Обычно дочери стараются остаться с матерью, а ее дочь ушла к мужу от матери с трехкомнатной квартирой. Представляешь? Родилась внучка, и встречала ее из роддома не мать, а свекровь. Кстати, Куракина ведь проверяли на наличие алкоголя в крови. А почему Кушно и Поляко не проверили?
- Ты ж сама видела, тогда главное было спасти. А чего ты об этом спросила?
- В тот день женщины выпили на рынке по поводу рождения внучки у Кушно. Сколько - не знаю. Но отметили.
- Теперь это никак не докажешь.
- Естественно. Никто ведь не признается. Так вот. Кушно осталась одна. Мужа нет, дочь ушла, рынок осточертел. Опять депрессия. Жить не для кого. Жить не хочется. Улавливаешь?
- И поэтому она бросилась под машину. Ах, бедный Куракин! - С напускным пафосом воздел руки Саша.
- Не язви. Авария оказалась реализацией ее нежелания жить. Хотя мне ее искренне жаль. Ты бы видел, с каким желанием она сейчас выкарабкивается из своего инвалидного кресла. Появился смысл жизни - выкарабкаться!
- Ладно. А Поляко? Тоже жить не хотела?
- Нет. Там другая история. Там тоже два развода, двое детей, но никакой депрессии. Такое чувство, что женщина очень хочет жить припеваючи, но чтобы... Ну чтоб вокруг нее плясали, обеспечивали. Когда я первый раз приехала к ней домой, поразила какая-то неухоженность дома. Как будто в доме нету женщины. Даже не знаю, как это объяснить. Не хочется в таком доме жить. Хочется его вымыть, вычистить, цветочков наставить. Кажется, будто для нее больница дом родной. Она постоянно ходит по врачам, выискивая у себя какие-то болячки. Ляжет в больницу, через неделю ее выписывают. Она опять ходит, жалуется. Когда был следственный эксперимент, знаешь, что я нечаянно подслушала? Как Поляко у Куракина выпрашивала деньги на сигареты. Не на лекарства, не на детей, а на сигареты. Представляешь, каково было Куракину, у которого четверо несовершеннолетних детей? Так вот про ее желание. Она постоянно говорит о деньгах, как будто других тем нет. Постоянно повторяет, что ей от Куракина денег не нужно, ей справедливости нужно. Если следовать психологии, то это ее самое заветное желание - побольше денег без всяких усилий и развлекаться, как вздумается.
- Она, действительно, заломила Куракину громадную сумму в качестве компенсации. Мне лет пять нужно работать, чтобы столько выплатить.
- Вот видишь.
- Ну, а каково тогда желание Куракина? Покалечить, что ли?
- Не покалечить, а, скорее, проучить. - Алена задумалась. - Меня недавно на занятия подвозил бывший одноклассник. Полдороги байки про армию травил. А потом... Потом эта женщина с ребенком. Нам зеленый свет, а ей красный. А она наперерез к троллейбусу. Как Славик успел тормознуть - ума не приложу. Я аж головой об лобовое стекло треснулась. Как только он ее не обзывал! И идиоткой, и дурой, и еще покруче. И что на тот свет захотела, ладно бы сама, так еще с дитем. Тогда у него сорвалось: " Дать бы один раз, чтоб костей не собрала, чтобы в следующий раз думала, куда прет!" И столько отчаяния было в его голосе - вдруг бы не успел - что, кажется, дай ему палку в руки, вышел бы да отдубасил эту дуру - родительницу. Наверное, и у Куракина так. Не выплеснутая злость на горе-пешеходов.
- Алена, тебе б не в журналистки, а в юристки - адвокаты.
- А толку-то. Ты ж сам постоянно твердишь, что результат заведомо известен.
- Да. Твои рассуждалки к делу не пришьешь.
- Обидно. Ведь Кушно и Поляко, действительно, бежали. Они Жигули просто не могли увидеть - в другую сторону смотрели, на приближающийся автобус. Кстати, Кушно всегда обвиняла Куракина в том, что он их видел и не остановился. А недавно подвозил ее сосед в больницу, и через дорогу такая же дамочка бежала. Из машины ее видно не было. В последний момент водитель успел свернуть влево - там ограждения не было. Кушно позвонила Куракину, рассказала эту ситуацию, извинилась. Представляешь? Сама! И стала после той ситуации сговорчивее, не столь агрессивна к нему.
- Ясно. Короче, каждый исполнил свое желание, а я тут расхлебывай, свидетельства собирай, дело в суд готовь.
- Вот-вот. Каждый исполнил свое желание. Даже я.
- Даже ты?
- Конечно. Статью написала, гонорар получила, зачет за публикацию в средствах массовой информации тоже. Кругом в плюсе.
Возвращаясь в июне после экзамена по истории мировой литературы, Алена встретила возле дома Славика.
- Привет. Давно тебя не видела. А чего не на колесах?
- С чего бы это? - опять удивилась Алена. - Он же сам тебе машину отдал.
- Отдать-то отдал. А теперь забрал. - Славик чуть помолчал и добавил. - Неприятности у меня.
- Машину доломал, что ли?
- Нет. Аварию устроил.
Услышав слово "авария" год назад, Алена бы отреагировала на него спокойно, как если бы это слово ее никоим образом не касается. Но не сегодня. Сегодня слово "авария" прозвучало как жуткий скрежет тормозов, звон разбитого стекла и грохот падающего тела. А потом лужа крови... Она резко остановилась и повернулась к Славику.
- Что устроил?
Славик не сразу остановился. От неожиданности он успел пройти немного вперед и только потом обернулся к Алене.
- Ну не совсем аварию. Дэ-Тэ-Пэ. Женщину сбил. - И торопясь выговориться, стал быстро рассказывать. - Ехал вечером. А она из-за грузовика. Ну не видел я ее. Да и не сбил. Так. Слегка зацепил. Пока выскочил из машины, она сама вставать начала. Ну, я ее в машину и в больницу. И все. А через неделю она выписалась жива-здорова и подала в суд. А там долго не разбирались. С места аварии смылся? Смылся. Значит виноват. А то, что я ее в больницу повез - никого не волнует. Должен был стоять на месте и ждать. "Скорую" и милицию. Ну, на два года права и забрали.. Без прав я бы ездил, да батяня ключи изъял.
"Абсурд какой-то", - подумала Алена, а вслух произнесла:
- А если "Скорая" не сразу придет?
- В том-то и дело. Пусть лучше помрет, зато все будет по писаному. Я ведь никуда сматываться не собирался. В больнице права предъявил. Там записали, кто привез, что произошло. И баба эта... Она ведь в полном здравии была. Я к ней в больницу ходил. Никаких претензий. Договорились решить все полюбовно. Так нет. Мозги ей кто-то накрутил. Сорвать захотела побольше. Если б я тогда смылся сразу, она б даже номера не увидела. Темно было. Так на тебе. Сознательным оказался. В больницу завез. Ну и получил по полной программе. Возместить моральный и материальный ущерб. Да еще права забрали.
- Слушай, а она... эта женщина... она нормальная? - запинаясь, заговорила Алена.
- Как нормальная? - не понял Славик.
- Может, она так на жизнь зарабатывает?
- Ты что, сдурела? Как это на жизнь зарабатывает? - оторопел Славик.
- Как, как. А вот так. - Разозлилась Алена. - Ты ж сам сказал, что она из-за грузовика выскочила, и ровно настолько, чтобы ты ее чуть-чуть задел.
- Ну и...
- Ну и... - Передразнила Алена. - Ты ей заплатил?
- Еще не все.
- Ну, так заплатишь. А потом она следующего дурака подстережет.
То, как Славик посмотрел на Алену, иначе как "вытаращив глаза" не назовешь.
- Она что, дура? А если б я ее действительно сбил?
- Не сбил бы. Я тут разбиралась с одной аварией. Общалась с такой дамочкой. Так она с того водителя теперь денежки тянет. - Алена вздохнула, вспомнив Татьяну Николаевну Куракину. Как она говорила? В аварии виноватых нет? Каждый пришел исполнить свое желание. Желание этой дамочки, можно сказать, понятно. А желание Славика? И тут Алена вспомнила непутевую родительницу, перебегавшую дорогу на красный свет и сказанное Славиком в сердцах "Дать бы один раз, чтоб костей не собрала". Она изумленно взглянула на парня и неожиданно весело заявила:
- Славик, как ты легко отделался!
Славик аж присвистнул.
- Ни фига себе легко! На два года без прав! Батяня ни за что ключи не отдаст.
- Славик, солнышко, ведь все могло быть гораздо хуже.
- Могло. Я как представлю, что мог размазать ее... - Хмуро согласился парень. - Да ладно. Что было, то было. А как твои дела?
- На фоне твоих просто замечательно. - Улыбнулась Алена.
P.S. Куракину дали два года условно с выплатой 20-ти процентов заработной платы в пользу государства и лишили прав на один год. Апелляционный суд подтвердил вынесенный приговор.
Кушно согласилась на предложенную Куракиным сумму в 2500$. Поляко подала в суд дополнительный иск на возмещение морального и материального ущерба на сумму в 3500$. Суд удовлетворил иск в размере 1000$.