Вообще говоря, хотел провести это время за телевизором и несколькими хорошими фильмами. Этакий марафон. Всё самое любимое, ничего нового, ничего, что может внести сумятицу. Старые французские комедии, немного самурайских боевиков, что-нибудь про лихие американские тридцатые и напоследок нечто безумное, отправляющее прямиком в кровать, дабы запутанные линии бредового сюжета не завязались в узел.
Я, знаете, дебош мечтал под конец устроить. Вот даже сейчас то и дело встаю со стула и хожу взад-вперёд по комнате, думаю о всяком таком, хотя подобное вряд ли можно назвать присущим мне. Странно, но рука не поднимется взять вазу и бросить на пол, разломать пару стульев, кидаться посудой в прохожих. Наверное, со мной что-то не так. Определённо.
А вот если бы я был сейчас в людном месте, то, как бы себя повёл? Нет, точно бы сорвался. А в вытрезвитель не хочу. Негоже там быть сегодня.
Ходил, кстати, шатаясь. Задел что-то. Звон стекла. Зря столько взял, упиться мог. Как бы глупо выглядел. Ещё хуже, чем у служителей порядка.
Легавые... Ковбойцы и индейцы, доны семей, мушкетёры, сыщики. Улыбка затрагивает губы, что радует. Чувствуешь себя не то, что живым, а каким-то превозмогшим, нашедшим какую-нибудь мудрость в смехе над самим собой. В последнее время всё чаще приходит такое ощущение.
Если говорить о предыдущем годе, то вот тогда я бы никогда не подумал, что приду к этому моменту таким как сейчас. Нет, предполагал, что когда-нибудь кончится бесконечное лежание в постели и желание иметь кого-то под боком. Однако, радости не ждал никто.
Тем временем, сидел уже минут десять у унитаза и старался избавиться от алкоголя. Хотел, впрочем не столько я, а сколько мой организм. Как же горло болит...
Не подумайте, вообще находил эту идею неуместной. Хотя, если подумать, то безмерно рад, что были уговоры. Радовался каждой минуте их течения. Пока они орали и выходили в раздражении курить на балкон, улыбался. В душе, не мог же при них так себя вести? Иначе бросили бы.
А всё почему? Из-за проклятого года до этого. Проводку порвал к чертям, трубка отправилась в окно, а кнопку вколотил молотком в стену. Не хотелось не то что видеть других, а ощущать себя живым. И кто-то там говорил про тишину. Это и вправду смерть. А как же, не без этого, Юфросинь.
Чёрт, а ведь я всё ещё такой же жалеющий себя, несущий самому себе чушь придурок. Склонность к мыслям, окрашенным в мрачный цвет с характерным подростковым оттенком, всегда была присуща мне, что печалило постоянно.
Нет, я снова улыбаюсь. Удивительно. Главное не переборщить с этим делом, а то положат в комнату с мягкими стенами. Это, как догадываетесь, тоже сейчас неприемлемо.
Всё, нету больше в организме яда. Ничего в нём нет. Может, поесть? А на кухне спит кто-то. Нельзя их будить, нет. Хм...
Покурить бы. Кажется, у кого-то оставалась ещё пачка. Но это... Это хорошо, это можно. Сейчас можно.
Да, оставалась. Приятно, как приятно после такого перерыва! Дым, словно создан для лёгких, нет никакого отторжения. А под окном дорога и столько пространства. Чуть впереди силуэт, эмм... Ну, это ещё один ТЦ, а дальше придумайте сами, ладно? И вообще живу в стране X, в городе Y. Так лучше, поверьте.
Пальцы отмирают. Со спокойствием их осматриваю. Почему они еле шевелятся? И ноги дрожат. Улыбаюсь в который раз. За окном-то зима, а я в трусах на балконе, в окно высунулся. И это нельзя, когда всё можно.
Больница тоже сейчас мне ни к чему. Немного отпрянул.
Снег. Какой он ночью, м-м-м. С высоты особенно.
Всё, кончилась. И уже вниз летит. Вот дура, зачем появилась на свет? Провожать её взглядом отчего-то стыдно. Это ведь из-за меня так случилось.
А снег красивый. Хочется потрогать.
"Какого чёрта?"-мысли как-то начинают идти вразрез друг с другом. Скоро час.
Если кто-то изволил запомнить такой чудовищно малозначительный факт, как то, что я хотел смотреть кино, то он может быть слегка, удивиться, зачем я одеваю джинсы. На улице ведь холодно.
Второй.
Наверное, это было приятно. Я сейчас не берусь судить.
Мягкий свет фонаря, снег, который отражал его, огромная луна. Даже шум города не нарушал эту картину, а, скорее, делал её более естественной. Было безумно красиво, но не возникало ощущение ирреальности. Так, порой, происходит во сне, когда осознаешь, что спишь, но всё равно картины, которым нет места в обыденной жизни, продолжают существовать вокруг тебя, независимо от тебя. Такое случается редко. Крайне редко.
Возле фонаря была скамейка. Тропинку к ней ещё не протоптали и мне пришлось делать это самому. Было ощущение, что я совершаю кощунство. Молочное покрывало перестало быть идеальным, на нём появился жуткий разлом. Надеюсь, скоро пойдёт снег, и следы моих деяний заметёт. Отчаянно не хотелось портить кому-то настроение.
Провёл рукой по лавке. Затем сел. Осмотрелся.
Это определённо было приятно. Людей на улице в такой час не было и ничего не мешало предаваться мне прекрасным настроениям. Возможно, кто-то скажет, что это не правильно, что мне следовало остаться с ними. Откровенно говоря, это волновало сейчас меньше всего. Какая разница, собственно? Я сделал так, как им было угодно, теперь надо побыть одному. Не для того, чтобы себя жалеть или того, чтобы от всего отрешиться, а просто так. Хотелось.
"Слава Богу" - прошептал, наблюдая за тем, как первая снежинка растаяла в руке. Сегодня всё было именно так, как хотелось. Всё вокруг идеально вписывалось в меня. Не хватало только ещё одной сигареты, но их оставил дома. Пошарил по карманам. Одна мятая бумажка. Тратить её не хотелось.
Из подъезда кто-то вышел. Мне было хорошо отсюда видно, и я сразу его узнал. Он немного помялся на крыльце, разминаясь и привыкая к морозу, затем взглянул в мою сторону. Сделал шаг вперёд и на его лицо упала тень от козырька. Свет дохленького фонаря угас после внезапного порыва ветра. Теперь различал только силуэт. Недвижный силуэт, переминающийся с ноги на ногу, постоянно подносящий руки к лицу. Но не смевший сделать шага вперёд. Так продолжалось несколько минут, потом вдруг почувствовал себя невероятно глупо. Поднял руку вверх. Он ответил тем же. Затем пошёл в сторону фонарного столба.
У него на голове была шапка, а в руках ещё одна. Странно, что мне было весьма комфортно и так, но первым делом я взял её, когда он протянул руку.
Тепло.
"Хочешь?" - голос был хрипловат. Тонкие очки и болезненная худоба шли с этим в разрез. На левом виске были выстрижены волосы. Забавно.
Ничего не говоря, взял у него небольшую белую трубочку с табаком внутри. Даже вставать не пришлось. Зажигалка пару раз выпустила несколько искр, а затем появился маленький язычок пламени. Дым.
-Если честно, идти не очень хотел - скосил глаза на него. Они были слегка удивлёнными - Ну ты же всё равно не вернешься?
-Нет.
-Да, да. Это... это лучший вариант. Не смотри так. Им проще будет. А о тебе уже позаботились.
-Верно - повисла долгая пауза. Со временем, с уменьшением размеров, у меня между пальцев остался небольшой окурок, который отправился между неплотно сколоченных досок.
Снег медленно падал, заметая наши следы, а я вспомнил о тех, кто остался позади. Это не разрушило ту красоту, что окружала нас, но сделало её ненужной, сделало её такой, что хотелось уйти. Это не давало покоя уже несколько минут, и пришлось встать. Снег, свет фонаря, голые деревья немного вдалеке, смутные очертания гигантов-домов и характерный гул живущего своей жизнью города больше не сливались в единое полотно, в котором тают все ощущения, а остались просто занятными деталями на панораме.
-Пойду - он поднял голову вверх. Выражение лица было спокойным. Немного порывшись в джинсах, достал ключи от квартиры и протянул их мне.
- Держи. Кое-кто уже встал.
Я взял связку, пристально посмотрел на них. Блестящие кусочки металла и красный треугольничек пластмассы. Продел палец в колечко. Теперь можно было вернуться домой вечером.
- Бывай - пошёл по снегу в противоположную от подъезда сторону. Белое покрывало перестало быть неприкосновенным.
Дойдя до угла дома, повернув за который навсегда потеряю из виду скамейку, фонарь и его, остановился. Обернулся. На скамейке было пусто. Ключи полетели в снег.
У меня не был особой цели. Просто брёл вперёд.
Недалеко от дома стоял небольшой ларёк, который торговал круглосуточно. В нём уже пять лет работала одна и та же продавщица в очках. Она была достаточно приветлива и всегда улыбалась.
Её ребёнок умер, когда ей было двадцать семь. Больше приветливая тётя не хотела заводить детей. С мужем они остались вместе и вот уже второй десяток лет жили тихой жизнью без каких-либо перемен и потрясений в квартире, что была двумя этажами выше моей.
Мы с ней одно время мило беседовали, когда я заходил за хлебом. Несколько удивляла её открытость, но в остальном это была самая обычная женщина. Она даже проведала меня один раз тогда.
Сейчас была не её смена и за прилавком стояла незнакомая мне молодая девушка. Витрина изнутри озарялась отблесками странного света. Доносились приглушённые разговоры каких-то людей - работал телевизор. Та, другая продавщица его не включала, во всяком случае, такого за ней не замечал.
Хотелось есть.
За стеклом переливались пачки чипсов, несколько видов шоколадных батончиков, печенье и прочие вещи, характерные для того рода магазинчиков. Чего-то стоящего не было. Я постучался в маленькое окошко.
Раздался кашель, а через мгновение открылась небольшая щелочка, через которую на меня внимательно уставилась пара глаз неясного цвета. Девушке было около двадцати лет, у неё был небольшой нос с горбинкой и выступающие скулы. Шатенка.
-Хлеб свежий?- вопрос прозвучал как-то резко и я немного смутился. Смущаюсь.... От этого, вроде избавился. Хм, ну ничто человеческое нам всё ещё не чуждо.
-Вы ведь постоянно к нам заходите?- она тоже, во всяком случае мне показалось, немного смутилась.
-Да. Но не в последнее время.
-Ну, мне сказали, что вас нельзя обманывать. То есть не то, чтобы мы кого-то обманываем...- её лицо налилось краской.
-Я понял. Значит, несвежий?
-Нет, зайдите завтра. Или уже сегодня?- она бросила беглый взгляд на наручные часы. Те были на кожаном ремешке, с зеленоватого цвета циферблатом.
Хм, неудивительно. Искать что-нибудь перекусить следовало в другом месте. Тем не менее, было чувство, что поступил глупо. Не конкретно сейчас, а в принципе. Это не давало покоя, но понять в чём конкретно выражалась моя глупость не получалось. Или же...
Я помялся ещё некоторое время, ещё раз окинул взглядом витрину и, кинув одно-единственное слово в её сторону, убежал. Метров через триста показался заветный угол. Снег уже успел порядочно насыпать, но след всё ещё отчётливо вырисовывался. Быстро найдя брелок, побежал обратно. Окошко всё ещё было открыто, а молоденькая продавщица с интересом рассматривала меня, пока приближался к её месту работы.
-Вот - протянул связку.
Лицо вытянулось от удивления, рот немного приоткрылся. Она порывалась что-то сказать и, в конце концов, собравшись с мыслями промямлила: "Это от квартиры?"
-Конечно. Знаете, ведь будут спрашивать.... Есть ручка?
-А зачем?
-Расписку писать. Не на одну тебя, конечно. С коллегой на двоих владелицами будете.
Творить благие дела мне легко. Это всем легко, но многие не признаются. С другой стороны, есть небольшой процент тех, кому это трудно. И вот они зачастую говорят наоборот. Это глупо, но что-то менять было бы крайней степенью идиотизма. И как не странно, это самая правильная штука в мире, на мой взгляд. По-другому не получится.
В лоток для мелочи упал стержень. Бумажка лежала рядом. Её движения были поспешны, и мне пришла в голову ужасная мысль, что ничего благого из этого не выйдет, а стареющая пара останется ни с чем. Однако, я написал расписку и улыбнулся в конце. Продавщица бережно положила бумажку куда-то под прилавок и замерла, словно не зная, что дальше делать.
-Кофе?- голос был робким.
-Нет - я напоследок ещё раз окинул взглядом витрину и утвердительно кивнул головой - Мне пора.
Третий.
В самом конце длинной улицы стояла небольшая закусочная с яркой вывеской, на которой были нарисованы скрещивающиеся вилка и нож. В неё ещё ни разу не заходил, поэтому попасть в неё хотелось вдвойне. Решение пойти туда было принято, когда спальный район закончился и передо мной на несколько километров вправо и влево растянулась широкая дорога в четыре полосы, по обеим сторонам которой шли новостройки, с не так уж редко попадавшимися разного рода магазинами и забегаловками. Ту, что стояла от меня дальше всех было хорошо видно, потому, что она располагалась в низине, и я быстро решил зайти именно в неё. Не знаю почему, но из всех остальных именно она показалась наиболее подходящим местом.
Снег всё мёл, пролетавшие мимо автомобили были похожи на чёрные кляксы, неудачно размазавшиеся по листу в клеточку. Непременно в клеточку. Даже улыбнулся.
Путь был достаточно неблизкий и внимание невольно пало на прохожих, которых на оживлённой улице было хоть и немного, но достаточно, чтобы, не теряя из виду одного, можно было увидеть другого. Сейчас это было весьма кстати. Окружающая действительность уже не могла удовлетворять мои нужды одним своим видом.
Нет, смешно. Надо заканчивать.
Те самые прохожие были весьма занятны. Вот один, например, шёл пошатываясь. Его под руку волок сын лет десяти с выражением непримиримой решимости на лице и небольшой сумкой через плечо.
Парочка продвигалась очень медленно, и было, похоже, что никто из них особенно не торопиться. Боятся на хорошо освещённом тротуаре было нечего, а мороз не столь силён, чтобы перебить собой впечатление от кружащихся в воздухе снежинок. Так они и проплыли по левую руку от меня, мерно покачиваясь. Один от тяжести, а другой от чего-то своего, взрослого.
Следующим, кто обратил на меня своё внимание, был молодой паренёк, скорее всего студент, закутанный в поистине огромный шарф, который плотно облегал шею и ещё умудрялся болтаться до пояса сразу в двух местах. Глаза у него были усталые, а в ушах торчали наушники. Увидев то, что я пристально разглядывая его, он в свою очередь посмотрел на меня. Наверное, увидел что-то интересное, так как его ровный до этого шаг вдруг словно преломился на момент. Это было странно, но через мгновение данный субъект снова пропал из виду, всё так же шагая с руками в карманах и хорошей, надеюсь, музыкой в голове.
За всеми этими людьми шла бабушка в пальто. Уж не знаю, что такая забыла в столь поздний час на улице, но она шла довольно бодрым шагом, держа в левой руке пакет жёлтого цвета. Может, шла забирать из отделения милиции непутёвого сына, а может просто гуляла. Гуляла... Да, бредово.
Вот так и дошёл до закусочной. Разглядывая прохожих и проезжающие рядом машины. Есть хотелось всё больше, а снег шёл всё сильнее, перерастая в метель. Стоять снаружи теперь было попросту неприятно.
Быстро преодолев оставшиеся десять метров, открыл дверь и вошёл в небольшое одноэтажное строение, удачно расположившееся между высокими серыми домами.
Внутри было серо и тускло. Хотелось выйти обратно, пускай там сейчас, возможно, хуже, чем здесь. Во всяком случае, снаружи не присутствовали эти ужасные стены, выкрашенные в серо-зелёный цвет, к которому, как будто ради смеха, рядом пририсовали несколько красных полос, идущих горизонтально. Они создавали ощущение того, что комната кружится вокруг своей оси и вот-вот сорвётся с места куда-то в небо. Возможно, данное ощущение вызвали мои личные обстоятельства, но в тот момент я об этом не думал и, стараясь не обращать внимания на стены, выискивал свободный столик. Один такой нашёлся у окна, недалеко от входа. Сама закусочная была довольно просторной, с двумя рядами столов и длинной барной стойкой. Вся мебель была накрыта либо желтоватыми скатертями, либо обита аналогичного цвета кожей. Не знаю, кто это придумал, но то, что данная идея явно не подходила для этого места, а вероятнее этой страны, было очевидно. Многочисленные порезы от чего-то или кого-то были со мной солидарны.
Народу было достаточно много для такого времени, поэтому что-то блюзовое, доносившееся из колонок было не очень хорошо слышно. Наверное, это можно было назвать печальным фактом, но жаловаться не хотелось, да и глупо это.
-Что будете?- подошла официантка. По первому впечатлению, даже старше меня. На ней были джинсы, синяя кофта и белый фартук. На бейджике курсивом было выведено какое-то имя. Со своего места разглядеть его почему-то не смог.
-Эм... Ну, мяса какого-нибудь, может.
Её взгляд изменился с безразличного на другой, каким обычно смотрят на очень глупых людей. Это было неприятно, а вкупе с обстановкой, вероятно, стало причиной того, что слегка замутило.
-Ночью только напитки и лёгкие закуски.
-Стоило бы где-нибудь написать - пробурчал я.
-На вывеске. И в меню - она открыла книжечку красного цвета, которая смирно лежала на середине стола, ткнула пальцем куда-то на первой странице. Там было написано "Ночью только напитки и лёгкие закуски". Кажется, даже немного покраснел.
-Я не смотрел меню
-Можно и сказать было. Ну ладно, я пойду.
-Стойте. Чайку давайте.
-Каркадэ, зелёный, с фруктами...
-Обычный. И конфетку. Любую.
-Через пять минут.
Было гадко. Настроение абсолютно перестало соответствовать ситуации. Тошнота подкатывала к горлу, а тело охватил озноб. "Неужели это всего лишь из-за стен и пары взглядов?"- подумалось не столь неожиданно, как хотелось бы. Вероятно, ответ на это был положительный. Почему именно положительный представления не имел.
В скорости принесли чашку чая и две конфеты. Одна была с коньяком, а другая с корицей. Однако, неожиданно. То, что было жидким, тоже оказалось вкусным. Верёвочка, которая шла от пакетика не имела ярлычка, так что оставалось только гадать. Надо будет осведомиться.
Напротив меня раздался громкий смех. За столом сидели три собаки и держали в лапах по сигаре. Стояла пиала с пеплом и водой. В ней плавала муха. Там же находилась свёрнутая в форме головы десятирублёвая бумажка. Она сетовала на то, что ванна уже остыла и умоляла своих друзей подсыпать ещё немного тепла. За это обещала сделать что угодно, вплоть до самых отвратительных вещей, навроде покупки пилки для ногтей. Псы не обращали внимания и продолжали обсуждать широкополые шляпы. Только сейчас я заметил, что на полу валялась их целая горка. Официантка споткнулась об них и её на месте разорвали. Теперь из их пастей свисали небольшие кусочки мяса.
Кто-то спросил, не желаю ли жалобную книгу. Кивнул. Мне принесла её Лена. Как только она наклонилась, чтобы положить её, мне в лицо ударил странный запах. В вырезе кофточки виднелась небольшая червоточинка. Оттуда тянулись руки маленьких мальчиков, которые просили показать способ заработка. Показать на них. Ответ был отрицательный, потому что она и так уже трудилась всеми конечностями и пригодными для этого органами. Захотелось отвернуться, что и сделал.
-Знаешь, мой друг, если уходишь в монахи (тут он сделал кавычки пальцами), но всё равно это понимаешь, то тебе далеко даже до того парня, что держал двадцать лет девочку в подвале.
-Я люблю твою музыку- лицо непроизвольно растянулось в улыбке - Ты сделал химию?
-Нет, у меня само собой получается. Ну так вот: никакой ты не монах, мистер Икс. И жить будешь долго. Но лучше посмотри повнимательнее - его палец указал на телевизор. Львы умирали под пианино, а красный шар заливал всю кафешку светом - Вдруг я ошибаюсь. Помнишь тот фильм?
-Какой?
-"Но ещё существует волшебство". Его как раз и нет. Но ответить придётся и очень скоро.
-Пугаешь?
-Да. Вся эта хрень не похожа на рассуждения не-монаха, так ведь? И нечего слушать - он кинул взгляд на чашку чая - Ещё будешь?
-Конфетки вкусные. Там тоже такие есть?
-Не надейся - лицо приобрело угрожающий вид - Ты годный - он встал, достал сигаретку и закурил. Пошёл к выходу. Кивнул собакам, те ему в ответ. В дверях остановился и сказал, не оборачиваясь - Можно насиловать тему самоубийства всю жизнь, но намного веселее просто не иметь никаких планов. Планировщики... Помнишь, да?
Дверь закрылась. Кажется, увидёл всё, что планировал.
-Не иметь ничего, да? - стало смешно. Я залпом осушил чашку - Официант! Давайте... кофе и... Денег нет... Просто кофе. С конфеткой.
Она обернулась с недоумением на лице. Однако, к некоторому удивлению с моей стороны, было похоже на то, что всё поняла.
Четвёртый
Собаки ещё немного посидели, а затем решили уйти. К одной бумажке добавилась вторая, и как-то вдруг несколько неуютно стало от наполнившей кафе тишины. Хотя по-прежнему играла музыка, без разговоров и смешков время от времени, было скучно. Вероятно, это было вызвано не столько тем, что мне хотелось эти самые голоса слышать, но и нежеланием внятно заканчивать абзац.
Питьё кончилось. Я оторвал свой взгляд от гущи, которая напоминала саму себя, и ещё раз внимательно осмотрелся. Шея затекла, и голова поворачивалась с трудом, вызывая ещё больший дискомфорт. Кажется, это самое противное из всех заведений, что посещал. Читал диплом.
Тем временем, оказалось, что посетителей прибавилось. За барной стойкой о чём-то тихо разговаривала пара мужчин неопределенного возраста, в углу сидела молодая парочка с усталыми глазами, потихоньку заканчивающая литровую бутылку самой обычной воды, но больше всего внимания привлекла особа, мрачно и пристально пялившаяся на меня исподлобья. На первый взгляд она мне даже показалась милой, но слегка присмотревшись, я понял, что ничего подобного в ней нет.
Редко моргала, брюнетка, в вязаном свитере с растянутыми рукавами. Настолько, что они висели до стола, хотя её руки в этот момент держали её же подбородок. Пирсинг.
Интересно, буду ли смеяться, если её манера общения соответствует домыслам. Буду, конечно. Такое словечко ещё модное есть. Ммм... что-то там на букву "п"...
Ладно, думаю, можно обождать. Зову официантку, заказываю ещё раз чай. Она, похоже, смирилась, что я долго не уйду, поэтому даже приветлива. Право, что это я? Зачем со мной мириться? Я не какой-нибудь чудак с холма.
-Вы что будете?
-Я же сказал, что хочу чай - повисла неловкая пауза. Они обе на меня обернулись. Ах, это было адресовано Рукавам, а не мне - Виноват - опускаю взгляд. Стыдиться не пристало, но себе не прикажешь.
Через пару минут принесли заказы. Столик напротив пожелал кофей. Без сахара, небось. Нет, насыпала. Даже многовато. Ещё конфетку взяла. Они здесь на удивление вкусные. Развернула, откусила, отпила. С закатанными рукавами всё это выглядело смешно. Помимо всего, оказалось, что руки чем-то вымазаны. Хм, забавно. Вещество было красноватого оттенка, немного блестело на свету. Лак? Нет, ногти без него. Это, к слову, плюс.
-Ну так сядете, нет?
Поперхнулся. Облил синеватую ткань джинсов ровненько у ширинки. Хорошо, что не кофе.
-Чего?- голос немного сорвался. Было похоже, что мне больно. Краска тоже находилась на подступах, но не выступила, чему был рад. Рукава смотрели с интересом и каким-то безучастием, в то же время.
-Ну, вы так на меня смотрели.
-Чего?- истово тру салфеткой то место, которое облил. Её это, похоже, забавляет. Эх, чай какой-то дурацкий, с краснотой. Надоело - Я маленько смущён. Момент.
Встал из-за стола, пошёл к двери с табличкой "М".
-Печально всё это - полушёпотом, пока пытался убрать так неуместную на ткани возле причинного места красноту. Я ведь правда на неё пялился - Це тоже нехорошо.
После пары минут усердных телодвижений штаны пришли в исконно неряшливый вид, но без отвратительного пятна. Желание умыться, которое возникло сразу после этого, было утолено, но тут же появилось ещё более сильное желание проблеваться. Его причина была более чем загадочна, ведь ничего особенно отвратительного не случилось. Вернее, случилось, но двадцать минут назад и позывы, возникшие именно сейчас, никак к ним не относились. Честно говоря, это и к лучшему, ведь блевать не зная причины намного приятнее, если так можно выразиться. Да и вам действительно интересно почему кого-то выворачивает наизнанку в кафе? Можете назвать это отсутствием мотивации, но сегодня я её вообще лишён по большей части. Очередной камень в огород кидать можно уже сейчас, если ещё не кинули, в чём сомневаюсь.
Ну и пока блевал, то краска всё-таки прилила к щекам (разумеется, не из-за самого процесса). Подумал о том, что пристально, не отводя взгляд, смотрел на девушку достаточно продолжительное время, чтобы это стало заметно всем, кроме меня. Интересно, а почему, собственно? Не иначе, как возникла необходимость познакомиться. Да-да, пожалуй...
Ну, коли мне благоволит Фемида и прочие слова, точного значения которых не знаю, то грех не воспользоваться. Вот только рот надо бы сполоснуть. И, если память не изменяет, оставалась ещё коньячная на столике.
Встаю с коленей, делаю означенные действия. На выходе из туалета встретил рыжего парнишку с фингалом под левым глазом. Шустрый малый, по-видимому.
Девушка допивала свою чашку, когда я тщательно разжевав конфету, взял свою чашку и поставил рядом не со своей чашкой.
-Всё в порядке? - запрокинула голову и допила. Оказывается, на ней совсем не было макияжа, что шло откровенно вразрез с моими предположениями. Данный факт радовал до глубины души, ибо прогрессивная молодёжь утомляла. Конечно, я сам не то, чтобы старый, да и она всё равно остаётся тем, кем была, когда увидел её в первый раз.
-Лучше всех. Немного облился и всё - стараюсь быть милым. Не знаю, как назвать это иначе. Любой другой скажет.
-И чем я вас заинтересовала? - на меня не смотрит. Надо как-то истолковать. Пусть будет стесняться.
-Вы... А как вас?
-Катя.
-Ага, Катя, вы тоже смотрели. Злобно так. Да и эти рукава привлекают внимание.
-Холодно же. И лучше на "ты". Зовут то как?
-Эта... Кхм, Сергей.
-Ну ладно - посмотрела с интересом - Так, посидим тут? Скучно одной.
Как то это всё натянуто было. Наиболее вероятно, что просто ушла до моего прихода.
-Конечно. Посидим. Мне тоже делать особо нечего. Я и сюда зашёл лишь из-за интереса. В целом - отпиваю чайку.
Как всё удачно.
Шестой.
Не знаю, может это была и ложь, но Катерина оправдывала свои посидушки ночью в кафе тем, что с детства больше любила спать днём. Не смотря на подкативший к горлу смешок, я принял всё на веру и не стал лишний раз расспрашивать. Мы вот тоже не из самых разговорчивых. И правду предпочитаем подавать в значительно более загримированном варианте, чем это обычно делают люди.
За то время, пока мы проговорили, узналось много нового. К моему удивлению, не только о собеседнице.
Во-первых, она была на год младше меня. С первого взгляда и не скажешь. Видимо, пьёт много воды.
Во-вторых, она работала в некой школе искусств. Само по себе это не было чем-то плохим. Вместе с тем, рука дрогнула, готовясь занять своё место на моём лице. Как вам известно, подобного рода люди не пользовались у меня почётом. И говорю совсем не о разномастных скульпторах-музыкантах. По внешнему виду её рук, пришёл к выводу, что, скорее всего, учила она рисованию.
В-третьих, оказалось, что живёт одна, молодого человека нет, а все радости жизни человека искусства, в нынешнее время сильно измельчавшего, помогает притворить в жизнь непонятно кто. Справедливо решив, что незнакомый человек и так узнал слишком много, она попросила рассказать о себе самом.
Вообще говоря, всё это её не то, чтобы сильно забавляло. Интерес сменялся скукой в глазах, горка фантиков достигла неприличных высот, и таким вот образом прошёл целый час. Не было жалко.
Ближе к текущему времени, мы сидели и всё больше молчали, помешивая кто чай, кто кофе ложками. И только где-то тут, в самый первый раз за вечер, почувствовал себя дураком. Этого, конечно, хватало, но нынешнее чувство было стократ сильнее. Убогие, сизоватые образы и несколько вроде как удивительных людей, вкупе со снегом. Нет, очарование было, во всяком случае, так казалось, но по прошествии нескольких месяцев поутихли эти нежные настроения, и отдавать квартиру какой-то там продавщице совершенно внезапно показалось таким поступком, на который периодически решаются герои Собачницы, между срыванием покров с ужасных людей, которые портят им жизнь.
Пожалуй, после встречи с ним, что-то поменялось. Вероятнее, по ту сторону стали самую малость менее придурками, чем были. Вместе с тем, заставлять пробираться через лес (на самом деле, рощицу, как посмотришь на какого-нибудь Витю) не очень вежливо.
Да, это всё ещё даже не роща, а пара одиноких кустов посреди поля. Почему бы не сделать побольше, а? Все этого хотят, я знаю, а особенно Такой. Через ряд сложных аналогий он, может и поймёт, что это было адресовано именно ему, но этого не понял бы даже и я. Так какого чёрта зрители должны с лупой и сдвинутыми бровями искать грибочки?
Ну, разумеется, здесь была доля игры в знаменитого Убийцу. Помимо же этого, на определённой стадии захотелось выговориться, и Катерина слабо подходила для этого, ибо тонкое стекло помимо меня, скрывало и её. Это всё равно, что муравью осознать своё место в плане мироздания. Да и, откровенно говоря, кому интересны эти самые независимые деятели искусств. Мне, разумеется, но по большому счёту Бронштейн всё похерил. Это не хорошо и не плохо, а просто есть и вам ведь не охота слушать своих племянников и детей, да? Это правильно.
В конце концов, так просто хочется. Когда счётчик преодолеет отметку в пять тысяч, то будет забавно понаблюдать. А может и нет. Всё зависит от обстоятельств, идеальных для забавы. Тучки только помогают, а отсутствие кого-нибудь интересного, как бы высокомерно не прозвучит, эту помощь делают ещё более ценной.
-Будет, всё-таки.
-А?- Катя немного клевала носом. Близился рассвет.
-Говорю, может, погуляем?- залпом осушил последнюю на сегодня чашку с напитком высокого негра.
-Погуляем?- в голосе слышалось недоверие. Это как раз таки понятно, в отличие от следующих слов - Разумеется - улыбнулась. Как-то даже жутковато.
-В туалет сбегаю, подожди.
По пути встретил официантку. Она с каким-то мученическим видом дорабатывала свою смену. Сунул оставшиеся деньги.
Сделав свои дела и умывшись, я, легонечко подпрыгивая, пошёл обратно. Да, поднялось настоение. Это хорошо и способствует получению максимально возможной отдачи от последующих часов. Возможно, они будут приятнее, чем думалось. Не то, чтобы на уме было нечто крамольное, но шанс оставался в любом случае.
А, её не было. На столике лежало немного денег и всё. Увидев моё лицо, вернее мою реакцию, кто-то хмыкнул. Быстренько выругался. В данной ситуации не было ровным счётом ничего удивительного, и только повторяющиеся раз из раза обороты, удивляли Такого, Докторишку и парочку других товарищей, не достойных того, чтобы быть упомянутыми.
Ну, как бы то ни было, в местах, в старинку именовавшимися борделями, было много удивительных личностей. Совсем в другом плане, к слову. Одна из Них даже работала там.
Пошёл на улицу. Было всё ещё темно, но как-то по-другому. Некоторые люди уже встали и город потихоньку всё больше и больше оживал. Снег не прекращался.
-Идём - а, она просто ждала снаружи. Как просто и мило. Теперь добавилась ещё куртка. Чёрная, без мишуры, с карманами. Пришла без сумки.
Я по-доброму так улыбнулся и кивнул.
Примечание к шестому.
Эти маленькие кусочки, словно льдинки, больно отдаются где-то в затылке, верно? Ну, спишите на неопытность. Помимо прочего, это легко осуществить и не требует усилий.
А в огороде, места уже и не осталось, так что не страшно всё остальное.
Седьмой.
Весьма приятно делать свою работу сытым и в комфорте. Это позволяет не отвлекаться и сосредоточиться на чём-то, будь это то или это. Сообщать об этом незачем, ведь каждому ясно, однако, означенное желание выговориться толкает на подобное. И, к слову, дело не только в этом желании, но и в самой ситуации с кружкой под рукой. Хорошая такая ситуация.
Как бы то ни было, Катя оказалось девушкой весьма смышленой, с ней приятно было потрепаться о всякой ерунде по дороге... Просто по дороге. Да, особой цели променада не было, да и зачем она, по сути? Без неё я самым прекрасным образом сделал недальновидные поступки, поступки, сродни кривляниям школьницы. Они не тяготили, что удивительно.
Немного покружив по кольцу дорог, мы решили наведаться в парк, который сейчас представлял собой не самое лучшее место для всяческого рода пар, да и вообще для людей. Хотя нет, лыжникам там было хорошо. Немного подумав, я быстро согласился, несмотря на то, что мясо было под сыром, чего допускать не требовалось. Подумал я как раз из-за того, что предложила она, а мне хотелось просто походить по городу.
Путь занял минут двадцать и за это время снег наконец-то прекратился, сменившись редкими снежинками. Наверное, можно сказать, что был этому скорее рад. Настроение поменялось, да и ей приходилось неудобно в шапке, совсем недавно покоившейся у меня на макушке. И таки да, мы взялись под руки. Не совсем понятно, чего хотел, совершая заветные восемнадцать нажатий.
А, вот и дотикал наш друг. Время порассуждать о вещах весьма отстранённых и не так часто являющихся нашему, кхм, взору
Например, возьмём ту памятную речь удалого серьголюбца про обитателей морских глубин. Ну так вот, каракатицы, несомненно, существа крайне забавные. Каждый, кто их видел, отмечал про себя щупальца. Баварские, если так можно выразиться. И эти милые создания, как отметил мистер Д., довольно быстро перемывают друг другу косточки, как если бы мы с вами заселились в одну комнату общежития. Чтобы не возникало глупых догадок, не лишним будет сказать, что речь идёт не о конкретных людях, совсем не о людях, да и никакой речи нет, если судить по справедливости.
И за несколько минут сожрав всех своих собратьев по несчастью, одна оставшаяся каракатица тоже подыхает. Либо от трапезы, либо от голодной смерти, либо ещё как. Это прискорбно, так как животные они милые. Вместе с тем напрашивается сравнение, настолько густопопсовое, что я умолчу, а список тем расширится ещё на одну. Радуйтесь, ребятки, вероятно, если бы трава была домами, то рядом построили ещё один.
Так, надо бы ещё.
Давайте затронем искусство с Большой буквы. Его много. Казалось бы, четыре нотки, побольше танцующих лошадей и птички, но не тут, то было и образуется мощнейший культ, который вот уже долее полутора десятка лет канифолит мозги всем окружающим на предмет величия двух горок. Вместе с тем, наркоманы-неудачники тоже пользуются теми же регалиями, не будем затрагивать заслуженно или нет.
Как же это удивительно, нет? Два явления пользуются большой популярностью, несмотря на совершенно разный вклад в копилку. И отбросим дом, сейчас о вполне мыльной авиакатастрофе (где-то, впрочем, есть подозрения, что это тоже хорошо, но отбросим и их). Безусловно, забавно строить всё по принципу !-??-!-???-!?, но это же не должно было продолжаться дольше необходимого. А продолжалось. Впрочем, конец ему настал, но определение культа тут как тут, и вот уже через пятнадцать лет кто-то снова, жадно пыхтя и потея, изгаляется над мозгом очередного счастливчика и плюётся слюной на разновсяческих конах.
Ну, так можно это назвать Большим? Наверное, нет, хотя к первым двум, и в особенности к самому первому, следует внимательнейшим образом присмотреться. Ну, может и не "ейшим", но стоит.
А какой там был нег! Думал, что отошёл от этого, да куда там, в такое то время, под руку с кем-то тем более. Идея была определённо хорошей, и с мостика над мелкой речушкой открывался превосходный вид, на самом деле. Это самое молочное покрывало, деревья и свет фонарей.
-Мило.
Она на меня странно посмотрела и коротко бросила: "Пойдём".
Бродили по тропинкам, которые почему то были не заметены снегом ещё некоторое время. Я признался в любви, она ответила взаимностью. Наверное, это была взаимность.
Восьмой.
Светало. Продолжать не хотелось, поэтому обойдёмся без монашеских образов.
Итак, скорее всего, вся эта любовь была шуточной, но мы какое-то время пообнимались, пару раз обменялись жидкостями, и вышли на петляющую аллею. То, что она петляла выглядело, по меньшей мере, странным и создавалось жутковатое впечатление, аналогичное тому, что я испытал на скамейке, но в совершенно противоположном направлении. Грубо говоря, показалось, что я в кошмаре.
Вокруг не было ни души и остовы будущих зелёных исполинов (хорошая песня, к слову) походили на толпу тех самых памятных учителей, которые имели самое непосредственное отношение к красным прямоходящим молоткам. Каждый, наверное, поймёт желание побыстрее уйти.
Странным образом это не получалось сделать достаточно быстро. Быстро, быстро, быстро, быстро, быстро, быстро, быстро, быстро. Нет, всё тянулось медленно и мёртвый груз, повисший на моей левой руке, только тянул на дно. Даже захотелось его сбросить.
Хм, только сейчас заметил зашкаливающее количество неурядиц. Семь часов назад их было намного меньше. А впрочем...
Это прекрасное словосочетание, не правда ли? Им можно начинать песню, заканчивать фильм и ставить мильон раз по пути следования героев любого литературного произведения.
Если уж заговорили о литературе, то не лишним будет дать чуток больше информации, дабы разнообразить свой писаный вилами по воде портрет. Мало читал в жизни. Разумеется, это плохо, но сам виноват, да и исправить что-то затруднительно.
Сейчас заиграет музыка, и продолжу хождение по аллее.
Вот, уже не так страшно. Скорее, сипловато. Теперь деревья похожи на грустных, скрючившихся людей, которые вышли меня встретить и теперь размышляют на тему того, выключили ли дома утюг или свет или воду. Людей много, несомненно, не всех волнуют такие низменные проблемы. У кого-то вполне возможно умер родственник или друг, или просто знакомый. И не подумайте, что сейчас было сравнение. Упаси Боже, равнять человеков и куски железа.
Пожалуй, самый большой камень будет носить название "скоротечность". Вам следует как можно быстрее определиться, ребятишки и метнуть его побольнее.
Ух, вот эти самые четыре нотки как бумеранг вернулись в уши и груз не такой уж и мёртвый. Он дышит и пытается говорить со мной, а я просто молчу, ведь охота как можно более хорошо рассмотреть лица людей, населяющих этот небольшой городок в городе. Некоторые, очевидно, знают меня, потому как улыбаются и стараются дать дельный совет, но их совсем не слышно, ведь он деревья и говорить не могут. Кого-то это печалит, и он отворачивается, а кто-то это уже давно осознал и просто молча смотрит. Иногда с укором.
Снег опять пошёл. Красиво. В рассветных лучах ещё более.
-Ты зиму хоть любишь?- вопрос был задан ровным тоном, и было непонятно вправду ли ей интересно или ещё что-нибудь.
-Тебя.
-А её?- взгляд, конечно, красивый у Кати.
-Ну, другого не остаётся. Знаешь ли, все времена года хорошие.
-Весна.
-Она отвратительна.
-Да.
Ворота. На несколько секунд мы останавливаемся, и я окидываю взглядом пройденный путь. Извилистая дорожка заимела на себе множество теней. Машу им рукой в подлинно последний раз. А, ведь махания и не было до текущего момента.
-Было - он стоял с краю и единственный из всех напоминал человека без всяких скидок - Думаешь заменить "бывай" чем-нибудь?
-Да. Прощай. Кать, попрощайся.
-Пока.
-Совет да любовь. Прощайте. Хотя, может быть и свидимся.
Зависело это уже от другого. Не став продлевать это дольше, чем нужно они разошлись.
Девятый.
По-моему, платок пришёлся бы как раз к месту, смекаете?
Мы решили зайти в больницу. Катерина не придала большого значения тому, зачем это, собственно, нужно. Я не стал расспрашивать. В конце концов, мы бродим по холоду несколько часов, и никто ни разу не задал ни единого вопроса. Вели нас не чувства и не какая-то цель. Кому-то такое покажется странным, но не в данном случае.
Идти было долго. Играли в города и обсуждали предпочтения в музыке, а также всё под грифом "проч.". Выяснилось, что она девушка весьма весёлая, хотя всегда хранит каменное выражение лица. Иногда, оно наоборот, делалось крайне брезгливым и пару раз, даже, принял на свой счёт. Думаю, это даже в какой-то мере было правильным.
-И как?
-Плохо. Болела голова, и я многое пропустила между ушей. Жаль его.
-А мне нет. Повесился и хрен с ним. Я был бы рад ребёнку.
-Не был бы. И тебе никогда не хотелось бы услышать третий альбом?
-Хотелось бы. Но мне совсем его не жалко.
-А блондинчика?
-Нет. Вообще самоубийц не котирую. Окромя, конечно, их творчества.
-У самоубийц обязательно годное творчество?
-Во всяком случае, у нескольких. Ты читала про войну в Испании?
-Он тоже?
-Да. К слову, Абакан.
-Зараза...
На самом деле, мне хотелось бы, чтобы мяса было больше, и оно истекало соком. Вместе с тем, не получалось. Давать советы и не соблюдать их самому - жуткое лицемерие.
Впрочем, почему не получалось? Давайте притворимся, что я так хотел. Это избавит всех от ненужных сомнений. Тем более, это как в калейдоскопе и, наверное, даже увлекательно, в какой-то степени. Да и время экономит. Получается как бы письмо. Для письма, безусловно, много и вот уже что-то большее.
Купил два стаканчика кофе в автомате, идти стало чуть веселее. Населённые пункты кончились и больше молчали. Так даже приятнее.
Но что самое противное - вокруг появилось какое-то совершенно ненужное количество людей совершенно нам не нужных. Они сновали с настойчивостью муравьёв, то и дело задевая. Нет, лучше дворами.
В них сейчас не так много насекомых, по большей части все либо идут на работу, либо ушли и приятно прогуляться в неярком ещё свете солнца. Оно всё больше выглядывало из-за кромки горизонта, с каждым мгновением становясь полнее и полнее.
А, нет, оно уже полное. Облака ходили по небу.
Вообще я клерк. Не удивляет, верно? Это хорошая работа, на самом деле. Спокойная, размеренная. Есть свои минусы, конечно, но всё же. Мне нравилось ощущение киселя, когда долго ничего не происходит, и ты сидишь, плюёшь в потолок, складываешь самолётики. Они так летают, как будто пилот со связанными руками и поломанными коленями пытается совершить посадку. Всегда забавляло. Особенно у нас, на десятом этаже.
Вместе с тем, порой, встречались левые личности, всё портящие. Ну, неторопливый я, да, но зачем грубить? Был такой персонаж кое-где по имени. В шляпе ходил ещё, ну вы помните? Здоровый такой, с коробкой. Я думаю, там была голова. Жаль очкарика.
Так вот, он же тоже такого отношения не любил. Допускаю и то, что из-за этого пожар и остальные чудные явления. Поэтому, не грубите профнепригодным людям, пожалуйста. Потом головы в коробках оказываются.