Аннотация: Это могло бы стать началом большой книги. Или большого приключения
Саид Аль Назари шел по пыльной дороге к видневшейся в дали небольшой (деревушке) упругой походкой опытного воина. Во всяком случае ему хотелось таким казаться. Звенья его кольчуги позвякивали при каждом шаге, а висевший на боку (меч) придавал чувство уверенности. И, хотя отрядов христиан, приехавших отвоевывать себе свои святыни, в этих местах еще не видели, быть вооруженными старались все. Об этом говорили и их старейшие после утреннего намаза. Все мужчины начиная с сегодняшнего дня должны носить (броню и оружие).
Похоже, такая мысль посетила не только их седые головы. На встречу Саиду шел старик, державший в руке крепкий посох с окованной верхушкой. Таким оружием неверных, конечно, не остановить, но старик, похоже, чувствовал себя с ним спокойнее.
- Мир тебе, уважаемый, - поздоровался Саид.
- И тебе мир!Ты что, Саид, решил в одиночку напасть на нашу деревню?- старик взглядом показал на боевое одеяние, - или все же решил вступить в войскошейха Сельджука и сражаться с неверными?
- Ни то, ни другое, уважаемый Хасан. Наши старейшие решили, что не дадут воинов. У нас свой долг , завещанный нам от предков и мы не в праве отступить от него.
И ваш шейх нам не указ.
- Не слишком ли вы заносчивы, все же вы живете на его землях. Да и если неверные придут сюда, они не станут разбирать, кто чей подданный.
- Наши предки жили здесь задолго до того как пришли вы, но мы не претендуем на эту землю. Мы простые служители Аллаха, только у нас своя задача.
- И что же это за простые служители" которые имеют такую броню и оружие? А, глядя, как ты все это носишь, не удивлюсь, что ты и управляться со всем этим умеешь.
- Аллах свидетель, уважаемый, сейчас такие времена, что это ни для кого не будет лишним.
- Ты, конечно прав, но все же дело воина сейчас сражаться в строю, а не искать себе жену.
Саид ничего не ответил на это обвинение, а лишь упрямо повторил:
- У нас есть долг- Вы всегда так говорите. А у нас думают, что вы просто трусы. Надеетесь отсидеться там у себя в горах и беда обойдет вас стороной.
- Как вы смеет обвинять нас в трусости! - воскликнул Саид, - три тысячи лет назад наши предки взяли на себя ношу, которая не каждому смертному под силу! - а потом продолжил уже тише, - Ты представить себе не можешь, что может быть Зло, против которого не поможет щит и бесполезен меч.
Он подошел к опешевшему Хасану и заглянул в его глаза:
- Ты долго жил, старик, но ты не знаешь ничего, - это прозвучало почти шепотом, но, почему-то, было еще страшнее.
Но Саид уже справился со своим гневом и отступил в сторону.
- Иди с миром, уважаемый Хасан. и пусть дорога твоя будет легкой, а возвращение скорым.
Саид поспешил в деревню, надеясь, что это разговор не слишком его задержал.
Возле колодца под раскидистым деревом Саид еще издали заметил (Лею). Они знали друг друга с самого детства и узнать ее он мог из тысячи, даже несмотря на паранджу, которую она стала недавно носить (фигню, что лицо закрывает). Он страдал оттого, что больше не мог видеть ее лица. Но зато теперь Саид мог просить ее отца, отдать ее в жены.
- Я торопился, - виновато сказал Саид, увидев упрек в ее глазах.
- Мне было страшно за тебя, - (Лея) шагнула ему навстречу, - вчера вечером (пастух) пригнал стадо с дальнего пастбища и принес весть, что за западными холмами видели отряд неверных.
- Но ведь это дня три пути от нас.
- Все равно... я не люблю с тобой расставаться.
- Сегодня я опять пойду к твоему отцу, и буду снова просить его, что бы ты стала моей женой.
- Ты уже говорил с ним... (тетя) рассказала мне, что он кричал на тебя.
- Он сказал, что ни за что не отпустит свою единственную дочь жить с таким как я. Что он не хочет, что бы ты закончила свою жизнь в пещере с людьми, которые даже Аллаху не молятся. Но он не прав, мы молимся так же, как и вы. Только...
- Да, я знаю. У вас свой долг.
- Ты не знаешь, горько вздохнул Саид. Его пыл и решительность разом улетучились, - и не должна знать. Никто не должен знать.
- Так что же там такое?
- Это уже не важно. Я решил прийти к твоему отцу и сказать, что ухожу от своих. Я перейду жить в вашу деревню и мы навсегда будем вместе, потому что Аллах решил нашу судьбу задолго до нашего рождения.
- А где ты возьмешь денег на выкуп? Да еще столько?
- Выкуп? Твой отец кричал мне вдогонку что-то о тысячи динар. Но ведь это он не серьезно?!
- Ты же знаешь моего отца - он не отступится, - Саид видел, как слеза слетела с ресниц, - и если сказал, значит, так тому и быть. он запретил мне видеть тебя и сказал, что не пустит больше тебя в дом.
Саид готов был разорвать льва пополам голыми руками, только бы не видеть, как наполняются печалью любимые глаза.
- А еще он сказал, что уже нашел мне жениха. Такого, кто обеспечит мне достойную жизнь и мне не придется больше работать самой.
саиду показалось, что весь мир содрогнулся от этих слов.
-Да, ты права, - тихо, но неожиданно твердо произнес он, - твой отец держит слово. И если я принесу тысячу динаров и перейду сюда жить, он не сможет мне отказать.
- Что ты задумал?
-Это уже не важно. Теперь уже ничего не важно. Я вернусь не скоро, но останусь навсегда. Верь мне.
Он резко развернулся и решительно зашагал в сторону западных холмов.
- Господь милосердный! - старый рыцарь отдернул руку от раскалившихся на солнце доспехов и завершил крестное знамение, уже не касаясь их, - и зачем Ты выбрал такие жаркие места, чтобы жить и умереть?!
Стоявший рядом совсем молодой воин усмехнулся:
- Год назад, сэр Роберт, вы примерно так же кляли ветер и холод Нормандии, куда мы сопровождали моего батюшку. Вам, наверное, было бы лучше всего дома, во Фландрии сидеть и молодое вино за обедом пить.
- Именно так, дорогой мой Ричард, в нашем Торксвуде, согласитесь, делают отменное вино, пожалуй, лучшее на всем юге Франции.
- Торксвуд уже не наш, помрачнел Ричард, там хозяйничает мой старший брат, а он совсем не рад меня видеть в своем доме.
- И снова Вы правы. Но если бы Ваш батюшка не простыл на холодных ветрах Нормандии и после этого не умер, храни Господь его душу, - сэр Роберт набожно перекрестился, в этот раз, не прикасаясь к доспехам, - Вам не пришлось бы скитаться в поисках лучшей доли. И я остался бы в родных краях. Но, поскольку я обещал Вашему батюшке присмотреть за вами, я тоже медленно жарюсь сейчас в этом пекле.
- Ты не знаешь, почему мы остановились? - Ричард привстал на стременах своей закованной в броню лошади, пытаясь рассмотреть первые ряды довольно большого отряда закованных в броню рыцарей и их лошадей, растянувшихся по дну ущелья, - я вижу, что сэр Свейн разговаривает с сарацином, приведшем нас сюда, и дона Пенье, который им переводит.
- Вот не нравиться мне этот сарацин! Зачем ему помогать нам, по сути его врагам?
- Он говорит, что та реликвия, что здесь храниться, не принадлежит исламу, да и затребовал он значительную сумму за то, чтобы показать нам тайную тропу сюда. Возможно, это и есть Святой Грааль, который, как считает граф Гуго Вермандуасский, должен быть где-то в этих местах.
- А сэр Свейн охотно этому верит. Глядя на него и его датчан, видно, что они не особо горят благостью Божьей. Им бы только подраться да добычи побольше набрать.
- Ну, эти то ладно, а вот что здесь делает некрещеный азиат? Я даже и не понял, из каких он краев и почему сюда попал.
- Его историю мне рассказывал сам Готфрид Бульонский, с которым они вместе плыли сюда. Этот благочестивый рыцарь хочет обратить его в истинную веру, вот и взял его с собой. Зовут его Санутоо Боку-Дэна, он с далеких островов на Востоке. Похоже, что это совсем недалеко от края земли, поскольку сами они себя называют Страной Восходящего солнца. Он жил в тех краях на земля Муцу, принадлежавших роду Абэ. Соседний король захотел присоединить эти земле себе. Война шла 12 лет, и род Абэ проиграл. Санутоо покинул дом и семью и странствует по свету уже более 30 лет. Он не может вернуться домой, потому что это боится, что этот король заподозрит его в заговоре и убьет всех его родных.
- Да, страшная история, - молодой рыцарь был сильно впечатлен услышанным, - 30 лет скитаться, что бы спасти свою семью. Он, наверное, смерть здесь ищет, а не истинную веру.
Тем временем, первых рядах этого отряда сэр Свейн с помощью дона Пенье разговаривал с проводником - сарацином.
- Мы на месте, Саид? - спросил сэр Свейн
- Почти. Здесь нужно оставить лошадей, дальше они не пройдут. В конце ущелья вы выйдете прямо к деревне, а справа от нее будет пещера. В ней и находится древняя реликвия. Теперь вы отдадите мне мои деньги?
Саид Аль Назари был зол на себя. Решение привести сюда неверных было продиктовано страстным желанием соединиться с любимой. Но теперь он уже сомневался, что поступил правильно.
- Ну уж нет! Ты получишь свои деньги, когда Чаша будет в моих руках и никак не раньше.
- Я обещал показать дорогу, а не участвовать в битве. Может у вас не получится захватить реликвию.
- У нас?! - сэр Свейн оглянулся на своих проверенных в многочисленных дальних походах рыцарей.
- Там очень хорошие воины. И, хотя они и не ждут нападения с этой стороны, но могут быстро организовать отпор.
- Видит Бог, - дон Пенье перекрестился, - это похоже на засаду.
- Ты идешь с нами и не будем больше об этом говорить.
Рыцари по приказу командира спешились и, оставив коней под присмотром оруженосцев сэра Свейна, вошли в узкую расщелину. По ней могли пройти рядом лишь три латника, и при этом она круто поднималась в гору. Но уже шагов через 20 они вышли на каменную осыпь, полого простиравшуюся до небольшой деревни невдалеке. Похоже их никто не ждал, и они успели довольно далеко продвинуться, прежде чем послышались тревожные крики и сарацины начали собираться не организованными группами, готовясь к атаке. Прозевавшие атаку сарацины дали крестоносцам достаточно времени, чтобы те прошли узкий проход и успели образовать клин - излюбленное построение пеших тяжелых рыцарей. Ричард из Торксвуда и сэр Роберт заняли заранее оговоренное место в задних рядах.
- И почему это мы всегда здесь? - Ричард был нетерпелив, как любой молодой человек его возраста, - я так никогда не смогу проверить, насколько хорошо ты меня обучил.
- Не все сразу. Поверьте, пройдет совсем немного времени и Вы пресытитесь убийствами сверх всякой меры, - старый рыцарь даже не представлял, насколько он прав, - а что касается построения, то сэр Свейн поступает правильно. Он привык полагаться на знакомых ему людей, и они понимают его приказы, которые ему даже не придется произносить вслух.
В передних рядах стали рыцари с алебардами. Своим оружием они могли и колоть и рубить, а длинное древко позволяло держать врага на некотором расстоянии. Их задачей было расчленить строй противника надвое. Потом с ним можно было разделаться по частям.
Бронированный клин медленно двинулся вперед. Слабо защищенные сарацины набрасывались на них волнами и почти сразу отступали, оставляя за собой одного - двоих павших соратников. Изредка кто-нибудь самый ловкий из них прорывался через защиту и успевал нанести несколько ударов прежде, чем какой-нибудь рыцарь из задних рядов не доставал его мечом. Но пока латники двигались почти без потерь.
Сэр Свейн отметил, что сарацины не образуют единого строя, а значит нет нужды строго придерживаться прежнего плана. Не отходя далеко от скалистого обрыва, поднимавшегося почти отвесно вверх, он приказал принять немного вправо, в направлении видневшегося там проемы пещеры.
- Сэр, - обратился к нему старый соратник Гуго (...), - мы открываем для нападения левый фланг.
- Зато прикрываем скалами правый. Теперь мы будем двигаться прямо к цели. Ведь именно там находится та древняя реликвия? - обратился он к Саиду, указывая на темнеющий провал в скале.
Мрачно стоявший рядом сарацин только кивнул в ответ.
- К тому же, мы оставляем слева от себя нетронутую деревню. Там только мирные жители, нападать некому. Вот пусть они и бегут, куда хотят. А вслед за ними и воины побегут, когда увидят, что наше преимущество неоспоримо. А это случится, и в самом ближайшем будущем. Я не собираюсь убивать их всех и затягивать бой - жизнь моих воинов мне дороже.
Когда сарацины увидели, куда двинулись рыцари, в их рядах раздались отчаянные крики. Им стало ясно, что противник знает за чем он пришел. Атаки стали еще чаще. А потом произошло то, чего никто не ожидал. Они увидели практически безоружную толпу стариков, женщин и, даже детей, бегущую со стороны деревни. По дороге они поднимали с земли камни и бросали в плотный строй рыцарей. Никто не промахнулся, но и вреда эти камни почти не нанесли. Выкрикивая непонятные угрозы люди напали на полнодоспешных тяжелых пехотинцев. Из оружия у них было только приспособленная домашняя утварь, ножи, копья, а у некоторых и просто палки. Нападение было столь неожиданным и яростным, что отряду пришлось остановиться, чтобы отразить его.
И в этот раз Ричард из Торксвуда и сэр Роберт оказались не удел, они стояли прижатыми к скале, чему, сказать по правде, Ричард был даже рад. Он не представлял себе, что сможет ударить мечом вот этого, к примеру, мальчика, лет 12, который бежал, размахивая топором на длинной ручке, предназначенным, наверное, для колки дров. Или вон ту женщину с мотыгой, которая могла показаться вполне миловидной, если бы не перекошенное злобой лицо.
Дальше Ричарду стало даже жутко. Первые, приблизившиеся упали сразу под ударами рыцарей, действовавших с методичностью и эффективностью мясника. Но это нисколько не повлияло на остальных, они также быстро и легко были убиты.
- Почему? - Ричард задыхался, видя это побоище, - почему они это делают?
- Это фанатики, они уверены в своей правоте, - сэр Роберт старался показать спокойствие, которого отнюдь не испытывал, - такую толпу сдержать просто невозможно.
Действительно, скоро первый ряд пехотинцев был просто завален телами нападавших и они стали добычей разъяренной толпы. Люди умирали, вытаскивая отдельных воинов и другие, добивая, уже набрасывались на них.
Ричард не мог отвести взгляда от маленькой девочки, методично коловшей обычным ножом в отверстия забрала поверженного на землю рыцаря, в то время, как какой-то старик колотил молотом по его грудному панцирю. Лезвие и рука девочки были в крови. Тело воина вздрагивало после каждого удара старика. Ричард боялся даже подумать, жив этот человек сейчас или уже нет.
Вооруженные сарацины атаковали по переднему краю, используя похожую тактику. Но их действия были более эффективными и с меньшими жертвами с их стороны. Алебардистов вырывали из их рядов, иногда даже повиснув на лезвиях своими телами. Потом их атаковали одновременно несколько сарацин и они вскоре погибали. И все от под злобные крики и проклятья. Не было слышно криков боли и мольбы о пощаде. Старые воины, привыкшие к войне и ранам гибли молча. А жители деревни продолжали проклинать захватчиков даже умирая.
Отряд рыцарь медленно, но низменно уменьшался. Эти потери были несомненно меньше, чем у нападавших, но теперь уже Сэр Свейн не был столь безоговорочно уверен в своей победе.
И вот неожиданно все кончилось. Затихли крики. Врагов не видно.
- Неужели мы всех убили здесь? - Ричард смотрел на поле боя широко раскрытыми от охватившего его ужаса глазами.
- Тех что пришли из деревни, похоже, да. А воины отступили к пещере, - сэр Роберт показал на последних сарацин, исчезающих в скальном проеме.
Отряд быстро перестроился, выставив вперед алебардистов, и со всей возможной скоростью побежал вслед за удаляющимся врагом.
- Если сарацины закрепятся в проходе - будет туго, - поделился своими опасениями сэр Роберт.
У входа их ждал небольшой отряд сарацин, выставленный в качестве заслона. Но их сходу смели, практически внеся внутрь на пиках алебард. Проход был коротким, и они попали в пещеру поистине огромных размеров с многочисленными боковыми проходами.
Рыцари расходились в стороны, стараясь охватить весь зал, но их было слишком мало для этого. На стенах были видны следы горных работ, в некоторых местах свод пещеры удерживался массивными колоннами. Похоже, это пространство было специально расширено.
- Если бы они узнали о нас заранее, - сэр Роберт удивленно качал головой, осматривая все вокруг, - и перебрались сюда всей деревней, да еще и завалили вход камнями - мы вряд ли смогли бы войти сюда. В тех проходах наверняка полно запасов, а где-то есть и колодец.
Свет в пещеру проникал от входа за их спинами и еще откуда-то впереди. Они медленно двинулись вперед, сарацины пока на них не нападали. То здесь, то там в беспорядке попадались огромные куски породы и колонны. Это сильно мешало соблюдать строй.
Впереди в неверном свете они смогли рассмотреть нечто, напоминающее могильный склеп: каменное надгробие почти квадратной формы с гранью длиной в 2 - 3 локтя.
- Священный Грааль!!! - закричал Сэр Свейн.
Остальные рыцари подхватили этот возглас и ринулись вперед, еще больше смешав свои ряды. И в этот момент на них напали из боковых проходов. Бой сразу же распался на отдельные поединки между латниками и сарацинами. Теперь легкая броня и подвижность воинов Аллаха давала неоспоримые преимущества. Тяжелые пехотинцы погибали в этих схватках чаще, их число быстро и заметно уменьшалось.
Ричард наконец-то попал в настоящий бой, но радости от этого почему-то не испытывал.
Ричард наконец-то попал в настоящий бой, но радости от этого почему-то не испытывал. Пропали волнение и нервная дрожь. Он принял чей-то удар на щит, шагнул в сторону, еще один удар скользнул по наплечнику, затем выпад мечом в сторону противника, тот уклонился. И дальше все почти то же самое и в той же последовательности. У него даже была возможность осмотреться вокруг.
- Все правильно, Ричард, - сказал сэр Роберт, перехватив его взгляд, - главное, пока не спеши.
Ричард догадался, что все так просто, потому что его наставник сражается не только со своим противником, но и успевает атаковать того, с кем бьется он. Стало так стыдно! Как тогда, в детстве. Он упал с лошади, а старшие братья и даже сестра смеялись над ним, предлагая пересесть на старого ослика, работавшего при кухне.
Ричард сделал шаг вперед и тут же был наказан за свою активность. Удары посыпались со всех сторон. Большую часть из них он отражал щитом, немногие были парированы мечом, когда он провел ряд заученных с наставником защитных движений. Но несколько чувствительных ударов пришлось и на его доспехи. Один из сарацин ударил мечом в стык (броневых пластин), кольчуга, одетая под броню, выдержала, но правый бок болезненно заныл.
И снова ему помогли. Мимо почти неуловимым вихрем пронесся Санутоо. Вот он чувствовал себя здесь свободно. Сказывалась и особенная броня, закрывавшая тело не единым монолитом, как было у рыцарей, а состоящая из отдельных частей, оставляя больше возможностей для маневра. И стиль ведения боя у него был более приспособлен к сражению с легкими и подвижными сарацинами. Санутоо легко передвигался по пещере, и Ричарду даже показалось, что он не убегает от противников, а стремится нагнать их. Вот и сейчас, промелькнув мимо, он ранил одного из противников Ричарда и убил другого, чем значительно облегчил его положение. Вместе с подоспевшим сэром Робертом они одолели последнего сарацина. Решающий удар нанес сэр Роберт, что нисколько не смутило молодого воина.
Дорога до самого саркофага была свободна. Там Сэр Свейн с несколькими своим воинами сражался в окружении более десятка сарацин.
- Они не ждут сейчас нападения с тыла, - сказал сэр Роберт своему молодому ученику, - если атакуем их тихо и внезапно, можем значительно уравнять шансы.
Они направились к месту основной схватки. Когда они уже были совсем близко, один из рыцарей, вооруженный тяжелым двуручным топором в очередной раз не смог попасть по ловко увернувшемуся противнику и обрушил свой удар на плиту, закрывавшую саркофаг. Камень треснул и провалился вовнутрь, а вслед за ним и рыцарь, так внезапно лишившийся опоры. Поднявшаяся пыль заволокла от глаз окружающих это происшествие и, поначалу, никто не обратил на это внимания.
Но вскоре латник вскочил на ноги, держа в руках что-то разноцветное, казавшееся особенно ярким в полутьме пещеры.
- Святой Грааль! - кричал он так, как будто провозглашал полную и окончательную победу.
Насколько мог судить Ричард, это мало напоминало чашу и представляло собой (скорее цветок с несколькими сложенными лепестками разного цвета, но, по большей части, белыми.). Кто-то из сарацин бросил свой меч и двумя руками вцепился в реликвию, стараясь ее отнять. Рыцарь схватился второй рукой за один из лепестков, кажется черный, и потянул на себя. Цветок стал медленно раскрываться и вдруг распался на части. Вспыхнул яркий свет, ослепивший и заставивший всех сражавшихся замереть на месте. Раздался грохот, и покачнулась земля под ногами. Крик сарацин был еще ужаснее, чем совсем недавно при нападении у входа в пещеру.
Когда глаза привыкли ко вновь наступившему полумраку, Ричард смог разглядеть рыцаря и сарацина, которые замерли неподвижно и, не отрываясь, смотрят друг на друга, у каждого в руке была часть цветка. Сарацин был смертельно бледен и растерян. Латник скривил губы в неприятной ухмылке и поднял топор. Он одним движением разрубил сарацина пополам. Удар был такой силы, что топор поразил и двух стоявших рядом латников, бросив их на землю. Четверо или пятеро сарацин бросились к нему. Один из них на ходу приостановился и взял из рук павшего часть цветка.
- Давайте за мной, сэр Роберт, - крикнул Ричард, - отобьем у иноверцев нашу реликвию.
В мигом образовавшейся суматохе никто не заметил, как стал рушиться свод пещеры. Одна из колонн с грохотом треснула и стала падать на нападавших. В это время к ним подоспели и Ричард с сэром Робертом и воин с топором. Медленно, словно нехотя колонна накрыла их всех.
Ричард очнулся с гулом в голове и непонятными ощущениями. Основная масса рухнувшего камня лежала на груде тел слева от него, сам он, похоже, был просто прижат ею. Никаких повреждений он не чувствовал, но не представлял, как сможет выбраться отсюда. Он оглянулся в поисках помощи. Осталось совсем немного сражавшихся воинов.
Рядом с ним сарацин успешно отбивался от двух наседавших на него воинов. Один из латников споткнулся о лежащий на земле труп и упал, ударившись головой о колонну, под которой лежал Ричард. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что шея сломана и он мертв. Сарацин провел обманный маневр и когда последний его противник взмахнул мечом, ловко поразил его в слабо защищенную подмышку. Посмотрев на поверженного врага, он криво ухмыльнулся и перерезал себе горло.
У дальней стены пещеры группа рыцарей прижала воинов аллаха в углу и добивала их алебардами. А потом. Потом рыцари стали драться друг с другом. Причем так неумело, словно впервые взяли в руки оружие. Совсем скоро все было кончено, и только раненые стенали умирая.
Ричард попробовал подняться, и это получилось у него неожиданно легко. Каменная глыба была очень тяжела, но он смог сдвинуть ее. Возле саркофага разговаривали два сарацина. Саид, который привел их сюда и тот, кто, как помнил Ричард, поднял часть реликвии, оброненной его погибшим соратником. О чем они говорили, было непонятно, но закончился разговор нападением Саида. Мечи лишь пару раз со звоном столкнулись и тело Саида внезапно окутало пламя. Он закричал, упал на землю, пытаясь сбить с себя огонь, но вскоре затих. Его противник, ошеломленный, отскочил к стене и изумленно смотрел на полыхающее тело, что-то тихо бормоча.
Значит с ним предстоит сражаться самому , - подумал Ричард. Он поднял топор, увидел в руке заваленного телами рыцаря часть цветка, найденного в саркофаге и забрал его тоже. Он окончательно поднялся на ноги и взглянул на своего противника.
Они смотрели друг на друга, понимая, что сейчас каждый из них будет пытаться убить своего противника. Сарацин сказал что-то на своем наречии, а потом повторил по-франкски, вполне понятно:
- Значит, сейчас это перешло к тебе.
В это момент стены и пол вновь зашатались, и камнепад завалил и сарацина и тлеющие останки Саида. А Ричард...
... Ричард очнулся с гулом в голове и непонятными ощущениями. Все повторялось со всеми подробностями, которые он только что уже пережил. Он видел как гибли люди вокруг, и повторял все свои действия. Теперь он стоял напротив сарацина и смотрел ему в глаза. Неожиданно для себя самого он крикнул:
- Беги сюда! Скорее! Стена сейчас рухнет!
Сарацин удивленно сделал несколько медленных шагов, а когда посыпались первые камни, побежал что было сил, и успел вовремя.
- Как ты узнал? - спросил он.
- Мне было видение. В нем мне открылось во всех подробностях, как умрут все эти люди, - он обвел глазами лежащие неподалеку тела, как загорится Саид и как тебя завалят камнями.
- Это не может быть правдой.
- Но стена обвалилась и ты жив. И как, по-твоему, я узнал, что ты понимаешь мой язык? Это тоже было в видении. В нем ты сказал, что сейчас это перешло ко мне. Что это значит?
- А разве ты не знаешь? Зачем тогда вы вообще сюда пришли?
- Мы считали, что здесь находится вещь, принадлежавшая Христу - Святой Грааль.
- Та вещь, что лежала здесь, гораздо старше, чем ваш Бог. Несколько тысячелетий мой народ хранил это от мира. А теперь пришли вы со своими догмами и, не зная и не понимая ничего, нарушили равновесие мира.
- Так что же это?
- Мы охраняли артефакт, принадлежавший фараону, в котором сосредоточено само зло. Если оно выйдет наружу и попадет в человека, то сможет влиять на него и поступки людей, его окружающих. И чем больше зла есть в самом человеке, тем сильнее его влияние. Скажи, неверный, почему ты меня спас?
- Сам не знаю. Я не хотел твоей смерти. Я теперь не хочу ничьей смерти.
- Наверное ты не такой как другие. Первый, кто получил это зло, стал убивать всех вокруг, и своих и чужих. Ты видел это сам.
Ричард кивнул, его горло пересохло и сковало внезапным страхом. Он не хотел стать причиной гибели мира.
- Когда он умер, зло перешло к тебе. Я не буду пытаться тебя убить, - продолжал сарацин, - может я даже не смогу это сделать, даже если попробую. Ты не такой как другие. Может быть ты сможешь сдержать зло в себе. А мне нужно рассказать другим о том, что произошло. Предупредить. Уходи.
Ричард был ошеломлен, он не мог ничего сказать в ответ. Он ушел. По дороге ему встретился старый слуга Санутоо и спросил, где его хозяин. Ричард только махнул рукой в сторону пещеры. Он заметил, что держит в руке часть артефакта фараонов. Другая часть осталась у сарацина. Он хотел вернуться и забрать ее. Но с каждым шагом, с каждым мгновением ему становилось все хуже. Глаза застилала черная пелена.