Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
1
Спал неспокойно. Рано проснулся. В комнате уже светло. Я не сразу понимаю, что звонит будильник. Уже проснувшись, я несколько минут лежу, ничего не соображая, а уши как будто отдельно от меня слушают звон, который не прекращается.
Переворачиваюсь на живот и накрываю голову подушкой.
Вылезаю из постели и подхожу к окну. Отодвигаю занавески с крупными фиолетовыми цветами - солнце заполняет комнату.
Вчера я заснул с мыслью, что со мной происходит что-то новое, совершенно незнакомое. Теперь эта мысль снова возвращается.
Впервые я принимаю внешний мир таким, какой он есть. Я потрясен. Иногда эта мысль успокаивает, иногда пугает.
Я выпиваю стакан воды. Спать больше не хочется. Вереница вечерних событий возвращается вновь.
Делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь. Что я могу сделать? Я не человек, а сплошное разочарование.
Ты счастлив своей жизнью? Ты сам виноват в том, что ничего хорошего с тобой не происходит.
Принимаю душ, бреюсь, причесываюсь, одеваюсь. Начинаю думать о работе.
Синдром понедельника - это целый комплекс ощущений. Я испытываю печаль, и что-то похожее на отвращение и беспокойство.
Выхожу на улицу. Надеюсь, что свежий утренний воздух ободрит меня.
Теперь главное - не делать из всего драмы, мыслить ясно и логично.
2.
Каждый понедельник мы что-то теряем. Мы теряем нечто каждый раз, когда надеваем официальный костюм. Печаль - существенная часть первых часов рабочей недели, и причина этого проста. Многие люди по утрам в понедельник ощущают тошноту и рвотные позывы.
Каждый день я хожу на работу. Я хожу на работу и по субботам, а если нужно - по воскресеньям.
Я опаздываю. Задержавшись у перехода, с сожалением признаюсь себе, что в последнее время опаздываю постоянно, и поспешно перебегаю дорогу и двигаюсь к большим крутящимся дверям главного входа. Кажется, люди все время входят и выходят, поэтому двери, наверно, вечно в движении.
Я прохожу мимо конторки администратора в центре фойе и поворачиваю направо к лифтам. Там уже стоят люди, но четыре лифта по два с каждой стороны, так что никому не приходится ждать. Лифт звякает, двери открываются, и выходят три человека. Шестеро нас рвутся внутрь.
Наблюдая за коллегами, которые каждое утро твердой поступью двигаются к центральному входу, глядя на одинаковые безэмоциональные лица, выражавшие лишь легкое превосходство над прохожими, трудно предположить, что эти люди способны жить.
Наша честь называется верностью. Беспощадность, жестокость, высокомерие, упрямство и равнодушие. Холодные и расчетливые натуры, не восприимчивые ни к чему, кроме доводов собственного рассудка. Никогда не задумывались о последствиях своего поведения. Люди продолжают бороться за выживание и сегодня.
На шестом этаже я выхожу из лифта и попадаю в коридор без окон, залитый резким светом люминесцентных ламп и выстланный жестким синим паласом. Вдоль одной стены до самых дверей из матового стекла стоят картонные коробки с многочисленными наклейками, ожидающие, когда их заберут в отдел корреспонденции.
С утра огромное здание гудит как пчелиный улей. Планктон с документами в руках передвигается из кабинета в кабинет, телефоны разрываются от звонков.
Я открываю дверь. Большой кабинет делится широким проходом на две равные части.
Я направляюсь к кофейному аппарату. Выбираю крепкий черный кофе с сахаром, который никогда не растворяется, прилипает к дну чашки комком полупрозрачных гранул.
Офис встречает меня запахом бумаги. Стандартные столы, кресла. Никакой роскоши, но и без убогости.
Стол завален разными бумагами и журналами - тут смешалась работа уже сделанная и работа, которую только предстояло выполнить. Разбирать завалы некогда.
Подойдя к столу, включаю компьютер. Втиснутая под стол тумба с двумя выдвижными ящиками едва оставляет место для ног. Ящики были забиты полностью, документы громоздятся стопками на столе и полу.
Большинство сотрудников уже здесь. Не глядя пожимаю несколько рук, которые тянутся ко мне.
Я смотрю на стену за спиной заместителя начальника, я смотрю поверх столов, телефонов, мокрых от пота рубашек. Я смотрю на знакомые лица. Я вижу их каждый день. Не исключено, что у них те же проблемы. Большинство людей подобны открытой книге. Они говорят, что чувствуют, высказывают свое мнение при каждом удобном случае, постоянно сообщают о своих планах и намерениях.
У каждого есть свои комплексы. Предъявив свои таланты, приходится сталкиваться с завистью, неприятием и другими проявлениями неуверенности. К этому нужно быть готовым.
Этот гнилой мир сошел сума. Людьми правят лишь деньги. Я это знаю. Я верю своим глазам.
У меня тихая и неброская работа, я не тщеславен. Мою работу не за что самозабвенно и безумно любить, но, значит, не наделаешь и ошибок.
Раздававшийся время от времени смех возвращал смысл происходящему. Люди делают то, что обычно делают каждое утро, а их мысли связаны лишь с повседневной жизнью.
Говорят, что, подслушивая разговоры других, никогда не услышишь ничего хорошего о себе. С логической точки зрения это утверждение сомнительно, но мой личный опыт не смог его опровергнуть.
Мне мешают двигаться, развиваться.
Я стою посреди серой комнаты офиса, стараясь смотреть в окно. Артур уже десять минут орет на меня, брызгая слюной. Я никогда не привыкну к этим утренним совещаниям. Они разрушают мою личную жизнь.
Иногда мне удается поймать взгляд кого-нибудь из офисных. Глаза вверх, схватить картинку - и опять упереться в монитор или бумажку.
Я стою и жду, но больше ничего. Абсолютно ничего.
Так, я с этим справлюсь. Легко.
Одно лишь стало во мне сильнее: раздражительность. Спрашиваю себя: "В чем причина?" Не нахожу определенного ответа.
Я изображаю на своем лице улыбку - подобие улыбки.
Я не готов. Я опять чувствую себя идиотом. Меня выставляют идиотом прямо здесь и сейчас. Моя вселенная рушится. Что, если так оно и есть?
Когда не знаешь, что делать - улыбайся.
Это ощущение длится секунды две.
Они относятся ко мне хорошо, но от этого я становлюсь грустным и виноватым. Потому что я знаю, что я не такой хороший. Приходится идти на тысячи компромиссов, совершать сделки с совестью, чтобы получить, что хочешь.
Я не заблуждаюсь относительно начальника: толстяк всегда меня недолюбливал. Вбил себе в голову, что я ненадежен и легкомыслен. Проблема таких, как он, в том, что они думают, будто могут плевать на таких, как я. Они не понимают, в каком мире мы сейчас живем. Времена изменились. Надо разрушить систему изнутри. Способность человека к адаптации не безгранична. Человеческая машина тоже становится жертвой износа и амортизации.
Скорость нашей работы значительно возросла. Сегодня мы работаем быстрее, чем раньше. К этому прибавляется чувство переутомления, бешеной гонки, спешки, предельного напряжения и ощущения, что горишь на работе.
Драматическая пауза, понимающие улыбочки. Мне не хватает духу сказать: Вам ничто не поможет.
Работа становится более однообразной, специализированной и срочной.
Высшее образование очень старательно научило меня пунктуальности, послушанию и выполнению однообразной работы. От меня требуется лишь безоговорочное выполнение требований, исходящих от начальства.
Я вижу и наблюдаю все с практическим интересом. Я совершенно хладнокровен, владею своими нервами и спокойно наблюдаю за происходящим.
Высокомерен.
Эгоистичен.
Своенравен.
Я хотел бы думать, что дело здесь в страхе потерять работу. Хотел бы. Но не могу. Потому что страх, который заставляет мои ладони потеть, слишком силен для такого простого объяснения.
В какой-то момент я понял, что стал заложником. Я не мог не уйти от этих людей, ни остаться с ними.
Ну, допустим, ты пробил головой стену. Что ты будешь делать в соседней камере?
Если ты сражаешься вместе с нами - ты наш брат. Если ты стоишь в стороне - рано или поздно ты будешь нашей мишенью. Это только вопрос времени.
Видимость обманчива. Вариант похуже встречается чаще.
Спасательный круг оказался ошейником. Вот. Это и есть забавная сторона.
Правила игры известны: главное, не воспринимать все слишком серьезно.
Какой смысл спешить, если тебя все время останавливают? Я высказал эту мысль вслух. Был совсем рядом с ответом. Все было несправедливо. Но что в этой жизни справедливо.
Кому это выгодно? Кто за этим стоит?
Если ты нам не подходишь - будь уверен, тебе об этом напомнят при первом же случае. Так всегда бывает. Ждешь важного события в своей жизни, готовишься.
Настает твой день. Но так долго длилось ожидание, столько нервов истрепано, столько сил потрачено. Никакого удовлетворения. Голова пухнет от других забот.
Я сажусь, позволяя себе слегка улыбнуться, не в качестве комплимента глубине и оригинальности своих мыслей, а отдавая должное самоконтролю и дисциплине, которые позволяли мне мыслить эффективно.
Сосредоточенность - это единственное, чем можно скомпенсировать нервное возбуждение перед заданием.
Я три раза переделываю три последние страницы отчета и аналитическую записку к нему, потому что перечитывая, нахожу все новые и новые нелепые ошибки. Это меня пугает. Обычно я очень внимателен и ошибок в работе никогда не допускаю.
Надо работать более научно. Точно. Хладнокровно. И терпеливо.
В жизни я стараюсь все делать обстоятельно. Семь раз отмерь, один отрежь - это мой принцип. Не подумав, я не влезаю ни в одно дело, каким бы привлекательным оно мне не казалось. Что для жизни, в принципе, не плохо.
В девяти случаях из десяти я - хороший парень. Верю в непротивление злу насилием, интеллигентный разговор, творческую свободу.
Но самое главное - я стараюсь выполнять свою работу как следует.
Я не курю. Не люблю кофе. Много работаю не для того, чтобы меня заметили и повысили. Мне так нравится. Всегда интересно получить результат. Я могу забыть про обед. Или не забываю, но не хочу прерывать увлекший меня процесс.
Телефонные разговоры, тексты, отчеты. Все бумажки переписаны по несколько раз, на каждой проставлен номер, номер занесен в табличку, таблички и бумажки разложены по папкам, которые в свою очередь переписаны, пронумерованы, занесены в другие таблицы и разложены по другим папкам. Я пишу, переписываю, укладываю, нумерую, снова пишу. Так до бесконечности. Потому что забочусь я не столько о себе, сколько об обществе, в котором живу.
Не раз уже я слышал в ответ на рассказ о своей работе: "Ну что ж, и этим тоже должен кто-то заниматься."
Все идет нормально, жаловаться не на что.
Моя проблема состоит в том, что я не в состоянии целый день находиться в обществе людей, большинство из которых обычно занимает более высокие посты и ждут удобного случая поймать меня на каком-нибудь проступке. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на выяснение отношений.
Все попытки что-то изменить - кончаются или ничем, или страданиями.
"Приветик! Как дела?"
Я подавляю порыв - сразу ответить на твою SMS.
"Что случилось? Почему не отвечаешь?"
Ты не привыкла к тому, что я не отвечаю. Что ж, попробую и дальше быть сдержанным и необъяснимым.
"Я отвечаю".
--
Ты любишь меня?
--
Говори тише. Я слышу. Это может подождать до вечера?
--
Не может. Послушай.
--
Зачем ты говоришь мне такие глупости?
--
Я не говорю глупости. Я говорю, что люблю тебя. Только ты - вот что важно.
--
Это правда. Часть правды.
--
В чем же заключается остальная часть правды?
--
Угадай.
--
Что же еще?
--
Странное ощущение. Как будто вот-вот что-то должно произойти.
Вздохнув, я откладываю телефон в сторону. К чему все эти подходы? Почему бы просто не сказать, что я соскучился и очень хочу тебя видеть? Я задумываюсь. Потому что очень страшно, если ты откажешь. Поэтому иногда и начинается такое неадекватное поведение. Говорю "нет", когда хочется сказать "да". Пожимаю плечами - "не знаю", когда ответ очевиден. Ухожу, когда больше всего на свете хочется остаться.
Почему же мне так сложно пережить твой отказ? Каждый человек может быть занят. Но мое "я", моя внутренняя индивидуальность упорно борется за свое существование и не хочет воспринимать здравый смысл. Хочет доказать тебе, что мое время, нервы, настроение тоже чего-то стоят.
3
Едва прикрываю за собой дверь, как она бросается ко мне, прижимается, дышит в лицо:
- Где ты пропадал?
- А где я должен быть?
- Я тебя ждала.
- Для чего же?
- Не скажу.
Не думать об этом. Лучше вообще ни о чём не думать. Планировать больше нечего, взвешивать больше нечего.
Красота - обман, который рано или поздно увядает. Дружба - взаимовыгодная договоренность. Доброта не вознаграждается, а зло ненаказуемо.
Я стою, обнимая ее, вдыхая ее соблазнительный женский запах.
- Сережа, тебе известно, что ты ребенок? Ты просто-напросто ребенок.
Я смешной, самовлюбленный, обидчивый, нежный, гордый, пугливый, умный, болтливый и красивый.
Мои романы всегда развивались по простому сценарию: встреча, мгновенная влюбленность и длительное разочарование.
Все бывает прекрасно, но прекрасное не вечно. Оно приходит и уходит. Пытаться удержать его - значит сделать только хуже.
Я поворачиваюсь и смотрю на нее. У нее темно-каштановые волосы до плеч. Кроме следов помады на губах - никакой косметики.
Красивой формы рот. Из-за высоких выступающих скул кажется, что у нее впалые щеки. Лицо зрелой женщины, в нем чувствуется сила.
Обеими руками Анна собирает свои густые темные волосы на затылке, словно собираясь завязать их в "конский хвост", но сразу же выпускает, так что они снова падают ей на лицо.
- Ты забавный и очень милый.
- Думаешь?
- Уверена.
Я беру ее руку в ладони и тихонько сжимаю. Ее ручка маленькая и загорелая. Она смотрит мне в глаза, ее губы приоткрываются, обнажив белые зубы.
Я наклоняюсь и целую ее. Сам не знаю зачем.
Анна смотрит на меня внимательно. Будто приглядывается.
- Понравилось?
- Обычный поцелуй. Губы как губы, понимаешь?
- Очаровательная, забавная, верная, терпеливая, красивая. И сексапильная.
- Ты такая красивая. Разве не ясно, что мне просто хочется удовлетворить свое естественное любопытство?
- Насчет чего?
- Насчет тебя. Чего же еще?
- Ну, это слишком скучно. Опять ты дразнишь меня. Я вот думаю - а ты на все способен смотреть просто?
- Всегда был таким. Слишком нетерпеливым.
- А я всегда любила тратить время зря.
Неужели я влюбляюсь? Как смешно и нелепо. Чтобы скрыть смех, я кашляю. Почему бы мне не сказать ей это.
Я так близко к Анне, что чувствую запах ее шампуня.
- Я легко смываюсь. Просто прими душ.
--
Не говори так, - отвечает она шепотом.
- Не веришь, что я серьезно.
Голос звучит ласково и, пожалуй, игриво.
--
Ты была так чутка только что, а сейчас слепа.
--
Неужели ты ничего не понимаешь?
Как будто на этот вопрос можно дать ответ. Но я пытаюсь. Пробормотал что-то и
не могу вспомнить, что я тогда сказал.
- Что я делаю, - немедленно спохватывается она. - Еще подумаешь, что я издеваюсь над тобой.
Анна протягивает руку и гладит меня по щеке.
Достаточно взгляда. Она знала, что хочу я. Я знал, что хочет она.
- В последнее время я только о тебе и думаю. Но нравиться - это другое. У меня нет времени на то, чтобы ты мне нравилась. Ты находишь эту историю забавной? Меня это не удивляет. Конечно, ты думаешь, что я влюбился.
Свобода и одиночество. Но нет, на этот раз я не убегу.
- Ты вспотел, - говорит она.
- Сегодня жарко.
- Ты весь мокрый.
- Это все рубашка. Синтетика.
- Тебе жарко? Ты весь красный.
- А ты на улице была? Жара дикая.
Так трудно сосредоточиться.
- Анна, я хочу рассказать тебе кое-что. Ты просто сиди и слушай. Я хочу тебе кое-что рассказать, и я хочу, чтобы ты просто сидела и слушала, и ничего не говорила. Могу я говорить откровенно?
- А это обязательно? Ну, это слишком скучно!
- Опять ты дразнишь меня. Неужели для тебя все так просто?
- В твоем случае - да.
- Мне нечего на это ответить.
- Ты и не должен.
Возможно, я сам виноват. Возможно, да.
Она смеется. Это хороший знак. Значит, я еще что-то могу. Я вроде бы взял верный тон.
- Хороший был день?
- Обычный.
- Ты не любишь свою работу? - Мужчины просто обожают, когда им задают такие вопросы.
- Я хорошо ее делаю.
- Но?
- Нет, я ее не люблю.
- Хороший ответ.
- Я тоже так подумал.- Мне не хватает решимости - и она это знает.
- Ты очень глупый. Разве ты не знаешь, что быть таким глупым опасно?
- Может, я вовсе не такой ужи глупый. Может, я просто притворяюсь.
- Ты хороший.
- Не всегда. И не со всеми.
- Это не самое главное.
- Я надеюсь.
Может, это не доброта. Может, эгоизм.
- Я знаю, что могу быть ужасно нудным. Но ты ведь дашь мне шанс все исправить?
Мы - это всего лишь наши воспоминания. Нелегко об этом писать. Во мне что-то сломалось.
- Не хочешь поесть? Давай поедим.
- Не знаю. Не уверен, что хочу.
- Зато я хочу.
- Идем на кухню. Салатики какие-то. Еще мясо было.
Когда она ставит передо мной чашку, я сижу в каком-то отупении. Я в том состоянии, когда человек думает вроде бы обо всем, а на самом деле ни о чем.
- Тебя что-то беспокоит?
- Почему ты так думаешь?
- Ты слишком много размышляешь.
- Ты знаешь, что делать дальше?
- Да знаю. Ничего такого, с чем я не справлюсь сама.
- Думаешь это сработает? Почему ты так ведешь себя со мной?
- Разве тебе никогда не говорили, что нельзя расстраивать того, кто готовит тебе еду?
Я помню всякие мелочи. Дурацкие, неинтересные подробности.
Она такая же, как всегда. Однако я чувствую разницу. Появилось напряжение, которое возникает в тех случаях, когда человек хочет что-то сказать или сделать, но не знает, с чего начать. Возможно, она тоже ощущает во мне эту напряженность. Возможно, мы оба чувствуем напряженность друг в друге.
- Что-то не так?
- Нет-нет, все в порядке.
- Скажи, что ты меня любишь.
- Конечно люблю.
- Нет, не так. Что означает эта улыбка? Тебе хорошо?
- Лучше не бывает.
- Ты уверена?
- Без вариантов.
- Что случилось?
- Ничего.
- Правда ничего? А на лице написано, что случилось, - отвечаю я и провожу пальцем по ее загорелому лбу.
Она лежит на животе, игриво болтая ножками. Безумно сексуальна. Нахмурила брови, прикусила нижнюю губу. Сосредоточена.
Временами зрелище всей этой красоты приводит меня в экстаз.
Мы счастливы в настоящем, здесь и сейчас. Не смотрим в прошлое, не заглядываем в будущее. Держим друг друга за руки. Находим друг для друга время. Находим его, несмотря на всю занятость. Разговариваем друг с другом. Я засыпал под звуки ее голоса.
- Ты надо мной смеешься.
- Прости, - она наклоняется ко мне. - Я тебя слушаю. Видишь?
Рот у нее мягкий и чувственный. Нижняя губа была слегка шершавая и потрескавшаяся.
- Если ты понимаешь, о чем я говорю, тихонько кивни.
Мне стало как-то не по себе. Она просто давит на меня, и я никуда не могу деться из-под этого пресса. Я стараюсь скрыть разочарование.
- Ты женщина с принципами?
- Это кажется тебе противоестественным? Ты придаешь пустякам слишком большое значение.
- Как жаль.
- Чего тебе жаль?
- Много чего.
- А прямо сейчас - о чем ты жалеешь?
- Трудно объяснить. Да и не имеет значения.
- Для меня имеет. Объясни.
За свою жизнь я встречал множество лгунов - как мужчин, так и женщин. Но никогда еще не влюблялся в лгунью.
--
Это глупо, - сердито сказала она. - Невероятно глупо. Зачем тебе это надо?
--
Я хочу понять, что со мной происходит.
--
Зачем?
--
Просто не способен справиться со всем этим.
--
Может и так.
--
Чудовище ты мое.
Мы целуемся долго, не отрываясь друг от друга, не разнимая губ.
Что со мной? Я теряю себя или обретаю нечто такое, что потерял раньше? Я делаю паузу, стараясь обрести контроль над ликованием, все возрастающим во мне.
--
Не люблю неясностей, - мой голос кажется странным даже мне самому.