Аннотация: Легенда о богах и духах древности. О том, почему и как появились вампиры.
ПИСЬМЕНА МОЛНИИ
Однажды в первый день осени я шёл по городу. Была гроза, и молния ударила прямо мне под ноги... ещё полшага, и я бы, наверное, совсем породнился с этой огромной, на миг затмившей весь мир вспышкой. Ещё долго я чувствовал в себе её огненное биение - песнь памяти мира, что на мгновение соединяет небеса и землю... и она вырвалась на листы бумаги отголосками древних легенд...
О ЧЁМ МОЛЧИТ ПАМЯТЬ ЗЕМЛИ
В далёкие времена в мир пришли древние боги, как называют их теперь. Все они были детьми Великой Матери. У неё много имён, но ещё больше позабыто. Её называют Предначальная, Предвечная, Мать миров и Великая Тьма. Тьма, в которой таятся начала всех вещей, душ, существ и всего неявленного.
Двое явились в мир первыми. Ныне мы не помним имён - знаем лишь, что старшим был Тёмный бог и любимый сын Великой Тьмы, ибо ему, как первенцу, она отдала больше даров, чем другим. Вслед за ним пришёл его младший брат - Светлый бог и во всём был противоположен старшему.
После пришли и другие боги. Двоим из них суждено было править: Тёмному богу - ночью, а Светлому - днём. Другие боги избрали себе дела и стихии и стали управлять ими. Следом за ними явились и духи, что тоже были детьми и как богов, так и Предначальной, но младше рангом и не столь сильны. Они выбрали стихии каждый себе по соответствию и помогали богам.
Мир творили все вместе - словом, песней, танцем и любовью. О любви к рождающемуся миру пел Тёмный бог, вспомнив о Матери своей. И сгустилась тьма, и все затихли, а он всё пел и танцевал и, раскинув крылья, летел над новым миром. Но вдруг Светлый бог поднял руку, оборвал его песню и так сказал:
- Мы творим Мир, а ты поёшь о том, что было до него. Неужели ты хочешь погубить то, что ещё не родилось?
Но Тёмный бог ответил:
- Нет. Я лишь помню. Нельзя создать новое, полностью отвернувшись от старого.
И многие согласились с ним и стали вторить и подпевать ему.
- Негоже, чтобы Тьма была сильнее Света, - сказал Светлый бог и запел свою мелодию, начал свой танец. Другие голоса вначале смешались, не зная, за кем им следовать, но потом выровнялись в многоголосое пение и невиданной красоты танец, создавая Огонь, Воду, Воздух, Землю и всё, что в них и на них.
Закончив творение, все боги и духи принесли двум правителям своим дары стихий в знак почтения. И Светлый бог принял дары и был доволен, а Тёмный поблагодарил, но сказал:
- Прекрасны дары ваши, но тем более хотел бы я быть частью в стихиях, ибо прикипел к ним сердцем и любуюсь их красотой, не переставая. Но я мог бы сделать их ещё лучше и прекраснее, дабы они могли послужить живущим. Подивились боги его словам, но согласились с ним и сделали, как он просил.
Пришло время, когда на земле появились первые существа, а потом и люди, но были дики и ничего не знали о мире. Они мёрзли от холода, изнывали от жары, страдали от болезней и от ран, нанесённых дикими зверями. Видя это, Тёмный бог сказал:
- Нельзя бросать людей так на произвол судьбы. Они пока ничего не знают, и их надо учить. Ведь более других в смертном мире они подобны нам.
Но на это ответил ему Светлый бог:
- Они подобны тебе. У всех остальных живых существ и тварей земных, водных и летающих есть своя стихия, и лишь у людей она и есть, и нет - как и ты получил возможность творить в других стихиях и менять их по своему разумению. Для того, чтобы учить людей, есть духи стихий, недаром наделены они способностью принимать облик, подобным людскому.
- Не всякому человеку дано видеть духов, а тем более - понимать их. А потому я сам пойду к ним и научу, как жить в этом полном опасностей для них мире.
Дивился Светлый бог его словам, но ничего не сказал.
И пришёл Тёмный бог к людям, и учил их охоте, ремёслам, тому, какие растения пригодны в пищу, как возделывать землю и строить дома, ткать и прясть и шить, как вести счёт времени и записывать знаки, чтобы потом прочесть их.
Прошло время, и увидели боги, что люди научились многому и построили города и храмы, собрали библиотеки и приручили зверей себе в помощь. Стали разводить птицу, скот и ловить рыбу. Построили корабли, чтобы передвигаться по воде и сооружения, похожие на больших птиц, чтобы летать по воздуху. Научились рисовать, высекать из камня и плавить металл; облачились в красивые ткани...
Тогда боги посовещались и призвали Тёмного бога на совет.
- Многому ты научил людей, - сказал Светлый бог. - Так скоро станут они подобны нам.
Тут все присутствующие на совете заговорили. Одни считали благом, что люди научились и стали красивы, умны и благородны. Другие же говорили, что таким миром скоро будет невозможно управлять - надо будет лишь усмирять людей время от времени.
Тут поднял руку Светлый бог в знак тишины и так сказал старшему брату своему:
- Ты рассказал смертным не только то, что пошло им на потребу. Ты говорил им о нас, о том, как строить храмы, кто из нас какой и чем владеет. Но не ускользнуло от меня и то, что избранным, которых называют жрецы, ты открыл наши имена. Да, сейчас смертные поклоняются нам и приносят дары и жертвы в храмах и боги тому рады, но долго ли это продлится? Или наступит время, когда люди скажут: мы уже научились всему и сами подобны богам. Мы подчинили себе стихии, ибо умеем передвигаться не только по земле, но и по воде, и по воздуху, и огонь нам помогает так, как мы этого захотим. Так скажут они в заблуждении. Они забудут о том, кто их учил, ибо век их недолог и память коротка, а сомнения велики. И тогда они разрушат храмы, сказав, что сами всего добились, и будут жить лишь по собственному разумению.
Совет слушал Светлого бога, не проронив ни слова.
- И что же теперь? Неужели должны мы уничтожить весь род людской? - донёсся голос бога Воздуха.
- Нет, - отвечал Светлый бог и посмотрел на Тёмного брата своего. - Чтобы этого не случилось, обещай мне, что больше не пойдёшь к людям. Останься с нами.
Но Тёмный бог молчал, только тайком обменялся взглядами со своей супругой, прекрасной Ночью. Он не собирался вечно оставаться среди людей - лишь только научить их. И он обещал больше не приходить к ним.
Но было так. Люди, привыкшие, что Тёмный бог, могущественный и прекрасный, появляется среди них, учит всему и говорит с ними, стали искать и звать его. Жрецы посвящали ему служения и приносили жертвы. И если раньше лишь малой жертвы было достаточно, чтобы он услышал и явился к ним, то теперь все обращения к нему оставались без ответа. И жрецы решили, что жертвы слишком малы - возможно, они чем-то прогневали бога, и он требует больше, чем ранее. Они принесли на алтарь храма много овец и быков, но и теперь бог не ответил на их воззвания.
И тогда они стали приносить в жертву себе подобных - одни народы - врагов, взятых в плен, и убивали их долго и мучительно, а другие - лучших из своего народа, и убивали их быстро, чтобы те попали в обитель богов. И потекла кровь по алтарям и храмам...
Увидев такое, Тёмный бог не сдержал своей клятвы и вернулся в земли смертных. Он учил их, что нельзя приносить в жертву людей, остановил войны и распри. И люди пали перед ним на колени, умоляя простить их и остаться с ними.
И он внял им.
Увидели боги, что он нарушил клятву. Тогда решили они, что он хочет власти над миром, духами и людьми для себя одного. Все помнили, какими были его песня и танец при сотворении мира, и неспроста жаждал он вместо даров всех стихий возможность менять их. Он открыл жрецам человеческим имена богов и тем самым дал им власть над стихиями, которая принадлежит лишь богам и духам.
И решили боги силой вернуть его и собрались в великий поход.
Но не все приняли сторону Светлого бога - были те, что перешли к Тёмному собрату его, считая, что он прав, и лишь только он - настоящий творец. Ночь отправила своего младшего сына с известием - старший же был при отце - предупредить о походе богов.
Так началась Первая Великая война богов. Рушились горы, взрываясь огненной лавой, ибо повелитель Огня сочувствовал Тёмному богу, хоть и не перешёл на его сторону окончательно. Был день, но тьма закрыла солнце, и Ночь плакала. И убоялись люди ходить в ночи, когда нет с ними Тёмного бога.
Войско Светлого бога победило, хоть сам он и сожалел о случившемся. И привели Тёмного собрата его, заковали в цепи и ввергли в темницу - ту, что в глубоких пещерах. Но он мог освободиться из любой тюрьмы и оков, если там было темно - он растворялся во тьме, как в воздухе, и проходил в любые врата, сколь маленькими и узкими они ни оказались. Держать его скованным при свете не пожелали. И тогда боги разрезали его тело на части и разбросали по миру - в горах, озёрах, реках, пещерах, в море, по всей земле. Отныне он не мог обрести себя в явленном мире, а только в мыслях, видениях или снах. Но теперь повсюду стали ещё больше чувствоваться сила его, присутствие его.
Ночь упала на колени и обратилась к Великой Тьме, рассказав, что стало с её мужем и любимым сыном Праматери. Но Предвечная лишь коснулась её лица, словно утешая, и сказала: "Всему своё время". И на миг приоткрыла покрывало, коим всегда была сокрыта от всех миров. И Ночь увидела, что трон Предвечной окружён духами, явившимися совсем недавно. Ночь отошла, низко поклонившись. Новорождённые слышали её рассказ, и в тот же миг ринулись в мир, не успела Предвечная в последний раз коснуться их душ.
Тогда среди людей остался лишь старший сын Тёмного бога - младший же погиб в битве. Он учил людей, как восстановить жилища и города после великих разрушений. И велел он построить новые храмы, а также научил новым заклинаниям и рассказал, как можно искать и собрать части тела Тёмного бога, если, конечно, такое будет людям под силу. Это было очень непросто: ведь никто, даже духи стихий - а некоторые из них пришли к нему на помощь - не могли даже приблизительно сказать, сколько частей разбросано по миру. Одни говорили, что двенадцать, другие - что четырнадцать или тридцать три, а третьи - что семьдесят две или семьдесят восемь. Один морской дух уверял, что добрая половина их покоится в глубинах, и пока повелитель Вод и Морей не видел, он поворачивал волны так, чтобы они подхватывали части тела и несли их к суше. Сын Тёмного бога приносил их на алтари в новых храмах, и над ними беспрестанно читали заклинания, чтобы снова вдохнуть в них жизнь, ибо прежняя ушла и растворилась в мире.
Когда же новорождённые духи пришли на землю, то не могли воплотиться ни в стихиях, ни в собственных телах, как полубоги, ибо Предвечная не успела в последний раз коснуться их душ. Тогда они стали приходить в тела смертных - тех, что только родились и появлялись на свет, как дети людей. Но столь могучим был их дух, что постепенно, до того как становился взрослым, изменял тело, и они были сильнее людей, не знали ни болезней, ни смерти, а потом и старости, словно стихийные духи, принявшие человеческий облик. И не утратили они своих способностей и свойств: могли читать мысли людей, как открытую книгу, вызывать видения и являться во снах. Прочие дары были свойственны одним или другим: кто-то мог передвигаться по воздуху без всяких для того приспособлений, другой перемещал различные предметы - пусть даже огромного веса - только лишь силою мысли, третьи могли зажигать взглядом огонь или останавливать ветер и шторм. Люди сочли их полубогами и избирали вождями, правителями и жрецами.
Пришло время, когда почти все части тела Тёмного бога были найдены. Лишь глаза его были запрятаны на небесах среди звёзд и сами сияли, как две звезды. Но никто не знал об этом, и лишь Ночь видела их и хранила, как тайну, поместив в самую середину неба, и они были ярче других звёзд. А сердце Тёмного бога схоронили глубоко, в самом центре, где бьётся и клокочет огненное сердце Земли. И оно было растворено - одно в другом, став Сердцем мира.
Сильнейшими среди духов, помогающих богу Огня, были братья - Лахх и Морхоннэр. Были они словно отражениями Светлого и Тёмного бога в пламени. Как и другие духи стихий, они могли принимать любой вид, что был близок им, но чаще пребывали в облике драконов Светлого и Тёмного пламени. Когда-то они пришли вместе с богами, но были не так сильны. Лахх светел, как тепло очага, огонь алтаря или светильника, а Морхоннэр - багровое пламя, лава вулканов и горячее зарево пожара. И приказал им бог Огня сторожить сердце Тёмного бога и никуда не отлучаться.
Но однажды сын Тёмного бога заговорил с ними - смогут ли они тайком найти и принести сердце. Сам он не знал, что поручено им быть на страже, чувствовал только, что оно спрятано в огне. Сначала они ничего не ответили, Лахх оглянулся на брата и, помедлив, сказал: "Нет". И тихо проговорил, так, что слышал только Морхоннэр: "Нам поручено охранять сердце, а не украсть самим. Мы даже не вынесем того жара, что исходит от него - это под силу одному лишь богу Огня". Ничего не ответил Морхоннэр, но в недрах земли решил направиться к тому месту, где в раскалённой магме было растворено сердце.
- Куда ты? - спросил его Лахх. - Неужели ты хочешь ослушаться приказа Огненного бога и самого Правителя богов? Какая кара постигнет тебя за это?
- А ты считаешь справедливым, что тело сильнейшего разделено на части? - вспыхнул Морхоннэр. - За что?
Лахх только вдохнул, и вокруг него заплясали искры:
- Не наше это решение, не наш приказ, не нам его оспаривать и сомневаться в словах Светлого бога. Остановись, брат!
Лахх попытался перегородить дорогу, встав на пути.
- И не подумаю! Я сам в силах это исправить! - горячо ответил Морхоннэр, отстраняя брата. - Хоть мы и пришли в мир, оставив во Тьме дела прошлые, но я ещё помню, я чувствую ту нить родства, что связывает меня с Тёмным богом ещё до рождения Мира. И я огорчён, что ты позабыл о ней.
- Но ведь там слишком жарко даже для нас! Ты погибнешь! Стой! Или я всё расскажу богу Огня!
- Нет! Ты хочешь предать меня?! Или мы больше не братья? Не смей мешать мне!
Морхоннэр выплеснул на Лахха столб багрового пламени и, быстро уходя в кратер вулкана, устремился вниз, расправив крылья, как птица по воздуху.
Он собрался было в погоню, но Морхоннэр был уже далеко. Тогда хотел он сообщить господину своему богу Огня, но не решился, потому как не желал строгого наказания брату.
Супругой Морхоннэра была Агна Прекрасная, и она поддерживала его во всех делах, творениях и начинаниях. Она увидела, что братьям не удалось договориться, подошла и стала уговаривать Лахха уступить брату. Но Лахх был непреклонен. Он сложил ладони чашей и стал взывать к Пламени, чтобы стихия раскалённым жаром сокрыла от Морхоннэра сердце Тёмного бога, и тот возвратился бы ни с чем.
Но заклинание Лахха слышала Агна. Она начала танцевать, искусно сплетая вокруг него волшебную сеть Кристалла, и Лахх, заворожённый, видел прекрасные картины, музыкой звучащие в пламени...
В самом центре Земли было слишком горячо. Бог Огня спрятал сердце в магме так, чтобы никто кроме него самого не мог приблизиться. Драконье тело Морхоннэра где обгорело, а где медленно плавилось, причиняя сильную боль, но он двигался дальше, с каждым шагом чувствуя биение, словно сердце пульсировало кровью в недрах земли. И когда он достиг этого бьющегося раскалённого сгустка пламени, его тело растворилось в нём, расплавилось, и он погиб, став жертвой заклятия и испустив последний крик яркой вспышкой. А светлый брат его, очнувшись от видений, стал безутешно оплакивать его, но Агна сказала ему: "Тише, или тебя услышит бог Огня! Не плачь! Таков Путь Тёмного Пламени".
И вдруг зажглась искорка, разгораясь в маленький язычок огня, с каждым биением разгораясь всё ярче. Пламя рванулось белой спиралью, огненным смерчем прочь к поверхности земли, бережно неся сердце Тёмного бога, сгорев дотла и возродившись в нём. Так погиб и вернулся Морхоннэр. С каждым витком он обретал большую силу и облик, отличный от прежнего: он уже не был драконом, но походил на тех богов, чьё обличье схоже с людским. Но за спиной его так и остались огромные чёрно-огненные драконьи крылья. Одежды его были черны, как ночь, но с багряными искрами, а глаза светились, как закатное солнце. И когда вышел он из кратера огнедышащего вулкана, держа в руках сердце, сыну Тёмного бога на миг показалось, что вновь вернулся отец его. Но только на миг. Морхоннэр, отдавая ему драгоценную ношу, так сказал:
- В сердце Тёмного бога я выгорел дотла, растворился и возродился заново, чтобы довершить начатое.
И сын Тёмного бога преклонил колени, ибо никто из богов и духов до той поры не знал смерти и возрождения.
Но Морхоннэр знал, что не всё ещё свершил. Посмотрел он на небеса и отчётливо увидел сияющие над ним две яркие звезды - взгляд Тёмного бога. Никто, кроме Светлого бога и Ночи не знал об этом, принимая их за созвездие, и так они были сокрыты ото всех. Но теперь, рождённый заново, он тоже увидел их.
Тогда Морхоннэр кликнул Вихрь - духа, подобного ему, но в стихии Воздуха. Вихрь тотчас явился и, узнав о происшедшем, стал танцевать по ночному небу - ведь ещё при сотворении он подпевал мелодии Тёмного бога и тогда перешёл на его сторону, но теперь не знал, как помочь и что сделать для его возвращения. И его танец отозвался сильным ветром, ураганом и смерчем до небес и сорвал две ярких звезды, что были глазами Тёмного бога. И когда они молниями упали на землю, и сын Тёмного бога унёс их в храм, Морхоннэр и Вихрь обнялись, закружившись огнём и ветром, побратались и поклялись в вечной дружбе.
Теперь все части тела Тёмного бога были принесены в храмы, и над ними жрецы читали заклинания, а Морхоннэр сам зажёг на алтарях огонь и только после этого удалился обратно в пламенные чертоги. Как предостерегал Лахх, он ожидал наказания со стороны бога Огня, но не убоялся и крыльями заслонил супругу свою. Но Повелитель Огня только посмотрел на них и не сказал ни слова, ибо сам в глубине души ждал возвращения Тёмного бога.
К тому времени были построены три Великих храма, обращённые по сторонам света к солнцу, так, как учил сын Тёмного бога. У основания их было четыре стороны, а у стен - три, сходящиеся кверху, похожие на знак, каким изображали огонь, сложенные из больших белых камней и покрытые золотом, чтобы Светлый бог, увидев свои цвета, не догадался о том, что происходит внутри. Были и другие храмы, восходящие ступенями к небесам. И тогда внесли в них сердце, глаза и голову Тёмного бога, читали заклинания и пели Песнь Дороги, что ныне сокрыта во Тьме. Так прошло три дня и три ночи. Потом все части тела перенесли в главный Храм из трёх Великих. Снаружи был он из золота, а алтарная комната - из тёмного серебра и самоцветов. Жрецы поместили все части тела - одну к другой - на алтаре и вложили сердце и глаза в разверстые раны, но они не срастались и были мертвы, хоть и нетленны. Тогда подошли к алтарю не только жрецы, но и вожди, и правители людей - все те, кто пришел в мир новорождёнными духами. Они собрались все, с разных сторон света, молодые и прекрасные, хотя со времени их рождения минула уже тысяча лет. Была ночь, а ночью они становились ещё сильнее, и потому среди людей прозвали их Дети Ночи, не зная, кто их истинная Мать. Люди считали их полубогами и принимали как великую честь, если среди их народа жил некто подобный. Один из Детей Ночи был жрецом в храме Огня и поклонялся Огненному богу. Но когда Морхоннэр уходил в кратер вулкана за сердцем Тёмного бога, жрец разжег огонь алтаря сильнее и лёг на него грудью, словно решил принести в жертву самого себя. Терпя невыносимую боль и жар, он видел и чувствовал каждый шаг, что совершал в недрах Земли Морхоннэр, но не мог двинуться с места и лежал почти замертво. Огонь не погас под телом жреца. Морхоннэр возрождался в пламени, и а Храме возвращался к жизни жрец. И потом, когда вышел он из Храма назад к людям, все, кто видел его, дивились тому, что он продолжает жить: в груди его вместо сердца зияла выжженная дыра. Лишь маленькая искорка билась в ней, невидимая человеческому глазу. Люди прозвали жреца Выжженное Сердце. И когда он вновь воззвал к Пламени, с неистовой силой вспыхнул огонь на алтаре и явился ему Морхоннэр, обнял его, словно сына, и нарёк Морнэрхэн, что означает: "Хранящий Тёмное Пламя".
И теперь Выжженное Сердце зажёг огонь в главном Храме, трижды восславил Тёмного бога, сыновей его, Ночь, Морхоннэра, Агну и духа Вихря, взял нож из чёрно-красного камня, рождённого на вулкане, и рассёк свою грудь на месте ожога, кровь собрал в чашу. А потом, произнеся заклинания, смочил живой кровью тело, разделённое и простёртое на алтаре. Только потом жрец шагнул назад, посмотрев вокруг взглядом, видящим иные миры, и упал замертво. Тогда к алтарю подошли Дети Тьмы, надрезали себе руки, нанося раны, и тоже собирали кровь в чашу, и проливали на тело Тёмного бога. И, не чувствуя боли, они запели хором Песнь Дороги, сплетая её с мелодией его, что звучала во времена творения - вначале на языке духов и стихий, а потом - так, как если бы её запели люди. Когда она звучала впервые в рождающемся мире, они не могли слышать её, но теперь почувствовали в душах своих. И все, кто слышал, подхватили её. И части тела срастались, будто никогда и не были отсечены.
Тёмный бог открыл глаза и медленно поднялся с алтаря, словно проснулся после долгого сна. И возликовали все, кто был вокруг, и сын его бросился к нему в объятия, и Ночь спустилась с небес. Он коснулся лежавшего жреца рукой, и тот поднялся невредимым, словно и не ранил себя, лишь на коже остался след: похожий на ожог отпечаток в форме сердца. Так излечились от ран и другие Дети Тьмы.
И по возвращению Тёмного бога повсюду в землях людей был устроен великий праздник, жгли костры, пировали, танцевали и радовались не только люди и Дети Тьмы, но и многие духи стихий, Морхоннэр и Лахх явились из огненных чертогов. Увидев Морхоннэра, Тёмный бог подошёл и обнял его, крепко прижав к груди, и были они похожи, словно отец и сын. Агна поклонилась, и Тёмный бог поблагодарил её за помощь. Лахх отвернулся, ибо теперь сожалел, что не помог брату своему. Вихрь тоже был среди них, но не танцевал, ведь на празднике были люди, а танец его несёт непогоду и разрушения.
И только Светлый бог посмотрел на всё это издалека, снова собрал совет и так сказал другим богам:
- Видите, Тёмный брат мой вернулся, но не к добру это. Посмотрите, кто празднует его возвращение, и вспомните, что говорил я вам. Он собирает своё царство. Скоро мы лишимся и половины духов, что помогают нам. Взгляните на молодых духов в обличье людей. Никому не ведомо, откуда явились они, почему вселились в людские тела и живут, не зная смерти.
Сказал он так, потому что после первой войны Предвечная сокрыла деяния свои, и только Ночь знала, но была на празднестве.
- Не он ли создал их? - спросил бог Привратник, что встречал души умерших. - Он и так отобрал добрую половину всех, кто должен в конце жизни уходить ко мне. Возможно, он сам сотворил их души, но не успел создать форму - ведь они появились вскоре после того, как его тело было разделено на части.
- Но теперь, когда он вернулся, от всего произошедшего с ним став ещё сильнее, он может создать ещё множество им подобных и так захватить власть над миром, ведь они сильны. А потому нам снова надо идти и усмирить его окончательно.
И тогда вышла богиня Земли в зелёном цветущем одеянии, откинула назад длинные косы с вплетёнными в них бутонами и так сказала, обращаясь к Светлому богу:
- Не мне перечить тебе, но посмотри: он только вернулся, все радуются и празднуют его возвращение, на земле весна в самом разгаре. Если вы хотите уговорить его пойти с вами - он не согласится. А заберёте силой - война принесёт великие разрушения, и ещё большие, чем были в Первую Войну.
Услышали боги слова её и вняли ей, согласившись подождать до конца осени.
В смертных землях всё было уже готово к приходу зимы, и по этому случаю устроили праздник сбора урожая. И в самый разгар празднества явилось войско богов. Светлый бог призывал Тёмного брата своего уйти с ними. Но перед ним шеренгой выстроились Дети Тьмы - жрецы и воины. Так началась Вторая Великая война богов.
Тёмный бог сам вышел и тихо спросил:
- Что ты хочешь от меня, брат мой?
- Мы велели тебе вернуться в наши земли, и ты поклялся остаться с нами, но нарушил клятву, за что и был наказан. Срок не прошёл, и ты не был прощён, но хитростью ты смог с помощью слуг своих вернуться вновь. Ты возжаждал власти над миром для себя одного!
- Вовсе нет, - так же спокойно сказал Тёмный бог. - У меня нет слуг, лишь верные - те, кто любит меня. И власти я не хочу.
- Ты лжёшь! Но мы всё видим по деяниям твоим от начала мира. Выслушай наш приговор.
- Может ли один владыка судить другого? - вспыхнул вопрос бога Огня.
- Да, если один из них - бунтовщик и мятежник, - ответил ему бог Воды, который часто бывал не в ладах с ним.
- Не я один принял это решение, но мы все вместе, собравшись на совете, - продолжал Светлый бог. - Отныне ты будешь изгнан из мира за деяния свои во Тьму. И если не пойдёшь добровольно, то будешь биться со мной. Битва будет долгой, и кости мира расшатаются и разрушатся прежде, чем один из нас победит.
И тогда Дети Тьмы обнажили мечи, выступили против Светлого бога. Они пустили в ход все свои умения. Началась битва, и некоторые из них были убиты, а многие ранены. Раны их зарастали не так быстро, как от земного оружия. И земля, стеная, сотрясалась. И плакала богиня Земли.
Тогда вперёд вышли сильнейшие из Духов Тьмы - жрецы и властители людей. Некоторые из них были ранены, но держались. Тогда их было девять, но сейчас известны лишь имена четверых, живущих и теперь, остальные же скрыты в памяти мира до времени:
Арйан - предсказатель и видящий в душах, знающий пути
Эйро - знающий тайны Земли
Когда вышли они, Светлый бог увидел их вместе и хотел уже сказать: "Лишаетесь вы дара своего!", но, встретившись взглядом с Тёмным братом своим - не посмел.
Обступили они Тёмного бога, взявшись за руки, и замкнули Круг небес, чтобы Земля выдержала битву и не была разрушена. И бой продолжался внутри Круга. Все Дети Тьмы были побеждены, и под конец Арйан в экстазе боли и прозрения крикнул: "Мы вернёмся! Память и связь наших душ обретут новую жизнь!" Глаза его были черны, и в них мерцали звёзды, как на покрывале Великой Матери миров.
"Смерть для нас - лишь сон и ожидание", - ответил ему другой.
Последним упал Морнэрхэн Выжженное Сердце. Искристая капля крови, звеня, вылетела из его груди багряным рубином. Он не проронил ни слова, лишь три его последних взгляда запечатлелись в памяти Земли. Они были обращены к Тёмному богу, к Морхоннэру и ввысь - на неведомые пути - туда, куда уводит Дорога.
Морхоннэр поднял рубин и долго держал его на ладони, а потом передал Агне.
Тогда Тёмный бог сказал:
- Довольно! Я уйду, но этот мир каждым своим вдохом помнит меня, ибо, разбросав моё тело по всей земле, вы ещё сильнее связали меня с ним. С великой болью будет рваться эта связь. Но придёт время, и тогда духи и люди сами запоют мою песнь.
Произнеся это, он повернулся к богам спиной и пошёл прочь, к высокой горе. Развоплощённые Дети Тьмы хотели последовать за ним, но он остановил их:
- Ещё не время. Оставайтесь. Мир нуждается в вас.
И они послушались его. Он же взмахнул крыльями и взлетел на гору. Рядом с ним была и его супруга Ночь. На вершине он простёр руки к небу. И стала тьма, и солнце померкло. А в небесах разверзлись Врата Миров, и боги увидели луч звезды, спускавшийся к нему, как узкая дорога. И сквозь открытые Врата увидели они печальный лик Предвечной. Словно тихая музыка лилась с небес, и падали звёзды, и во всём слышался тихий шепот: "Иди ко мне, сын мой возлюбленный"...
- Я иду, - сказал Тёмный бог перед тем, как сделать последний шаг, - но этот мир каждой частицей своей будет помнить меня, и придёт время, когда я вернусь.
- Великая Мать Миров, - начал было Светлый бог, но осёкся. Лишь один миг смотрела на него Предвечная, и гневным был её взгляд.
Только ступили Тёмный бог и Ночь с сыном в объятия Матери своей, как Врата закрылись и исчезли, словно их и не было.
Посмотрел вокруг Светлый бог и увидел, что Дети Тьмы, ещё недавно сражавшиеся с ним, все как один, в благоговении поклонились Предвечной. Раны, которые они нанесли ему, болели, и он проклял Детей Тьмы, так сказав:
- Вы завладели телами, что принадлежали не вам, но смертным. Возвращая Тёмного брата моего, вы отдали силу и кровь свою. Отныне его нет в мире, и даже имя его вскоре будет забыто. Да иссякнет ваша сила, и путь ваш ведёт лишь в тела смертных, но обратятся и они во прах. И не найти вам других, разве что кто-нибудь из людей в безумии своём уподобится вам и сам позовёт вас. Вы пролили кровь, и отныне не обрести вам своей. И даже если вы сумеете воплотиться, станет ваша кровь не живой, но мёртвой. И не будет у вас ни детей, ни потомков, а лишь слабое подобие вас самих. Дети Ночи - так вас называли на земле - и отныне только в ночи сможете вы существовать, а днём будете прятаться от солнца, ибо свет его испепелит вас. Вы помогали людям, но отныне будут они бояться вас, считая живыми мертвецами.
И с этими словами Светлый бог вонзил в землю меч. И полилась кровь потоком.
Так проклял он их. Пока он говорил слова проклятия, тела немногих Детей Ночи, что ещё оставались в живых, мгновенно состарились и осыпались прахом, так, что даже костей не осталось. Сами же духи бежали и попрятались кто - где, ибо тьма рассеивалась, и солнце вот-вот должно было появиться.
Последними уходили Морнэрхэн, Арйан и Кйаро.
- Тёмный бог вернётся на землю, - услышали все голос Арйана, словно он исходил с небес, и застыли в замешательстве, потому что ему дано было знать будущее, - когда Огонь, Вода Воздух и Ночь обратятся в кровь и станут неразделимы.
- Что это значит? - спросила богиня Земли, но Арйан уже исчез, потому что все силы его ушли на это предсказание.
Когда же Светлый бог произнёс слова проклятия, то почувствовал, что раны его зажили, будто и не было их. Вошёл он в главный Храм и позвал бога Огня, чтобы тот разжёг угасший алтарь, но тот не явился - он искал Морхоннэра, но нигде не мог найти, и удивлён был тому, что не видит ни помощника своего, ни его прекрасную супругу. Тогда Светлый бог позвал Лахха и приказал ему разжечь огонь. Лахх повиновался.
И стал Светлый бог говорить Слова Силы, ибо увидел, что мир помнит каждый шаг, каждое прикосновение Тёмного брата его и теперь жаждет возвращения, и с каждым мгновением зов усиливался. Светлый бог произнёс заклятия, чтобы стереть саму память мира о Тёмном брате его. Но всё было тщетно. Тогда приказал он созвать всех богов в главный Храм, чтобы они встали вокруг алтаря и повторяли за ним. Но не все пришли, а некоторые, придя в Храм, молчали. С каждым словом казалось им, что начал нарастать звук, биение, пульсация, словно в глубинах земли проснулось невероятной величины сердце. И когда бог Привратник вышел из Храма и осмотрелся вокруг, то понял, что биение исходило от горы, на которой Тёмный бог ушёл из мира. Сама же она дымилась и отсвечивала багровым пламенем.
Вернувшись в Храм, он сказал об этом Светлому богу. Тот замолчал, задумавшись, а потом вышел из Храма. Так Слова Силы не были досказаны. За ним последовали и все остальные. Пребывая в Храме и тщетно пытаясь уничтожить память, боги растеряли половину своей силы, пока не поняли, что их воля будет исполнена лишь в том случае, если мир позабудет и их самих. Тогда им придётся отречься от власти над стихиями и тоже уйти во Тьму. Поздно осознали они это, но дело уже было начато и жаждало завершения. Теперь стояли они в нерешительности, глядя, как нарастает пульс в недрах земли, словно она сама готовилась отторгнуть их, как нечто чуждое.
Светлый бог медлил. Гора выплеснула пламя и первый поток раскалённой лавы. И среди огненных брызг боги увидели Морхоннэра и прекрасную Агну в пляске молний. Они танцевали, а потом остановились, и Морхоннэр, расправив крылья, пристально посмотрел в глаза Светлому богу.
- Отрекись от своих слов! Ты губишь мир! - сказал он, и голос его был подобен раскатам грома.
Светлый владыка гневно посмотрел на бога Огня и сказал:
- Как смеет дух-помощник твой так говорить со мною?
- Прости, владыка, но Морхоннэр более не помощник мне, ибо он стал сильнее меня.
- Сильнее? Как такое возможно? Когда это случилось? - спросил Светлый бог.
- Когда он познал смерть и возрождение, что неведомы всем нам, - ответил бог Огня.
- Отрекись! - повторил Морхоннэр.
Но Светлый бог и не думал подчиняться тому, кто ещё недавно был всего лишь духом стихии, пусть и одним из сильнейших.
Тут навстречу Морхоннэру выступил Лахх:
- Одумайся, брат! От кого требуешь ты отречения, и что произойдёт тогда?
- Свет без Тьмы - ничто, - ответил Морхоннэр, - Светлый бог без Тёмного - не власть. Мир рушится, потеряв одну из своих основ.
- Так останови разрушения, а не толкай к ещё большим, - сказал Лахх.
- Разве ты не видишь - они стирают память мира. Они изгнали Тёмного бога и теперь убивают и себя, и тебя, и меня, и всё вокруг, но в отличие от них я знаю, что такое смерть. Я никогда не забуду, как был сердцем Тёмного бога, а потому не смирюсь. Я сам стану памятью о нём!
И с этими словами из горы вырвался огненный смерч, разрушая её, становясь всё сильнее, всё больше. Оглушительный грохот потряс землю, и потоки лавы полились, казалось, повсюду. Боги стояли по колено в лаве и некоторые не выдерживали жара, но продолжали говорить Слова Силы. Бушевал ураган, сметая всё на своём пути, земля пошла трещинами, и невиданной величины волны бушевали в море, разбивая берега. Огненным смерчем вокруг всей земли пронёсся Морхоннэр. Он и сам растратил слишком много сил, но не мог остановиться, пока боги не отреклись и не покинули мир.
И у Лахха была супруга, но ныне сокрыто древним пеплом имя её. Во время великих разрушений стояли они с Лаххом вместе, обнявшись, пока пламя их душ не слилось воедино, и они не стали одним существом.
Боги ушли, проклиная Морхоннэра и Агну. Последний полный гнева взгляд бросил на них Светлый бог, сказав:
- Этот мир погиб, и уже не бывать ему прежним. Но в будущем новом мире никогда не быть вам вместе и жить, разделённым стихиями!
Но Морхоннэр прервал его слова, ответив:
- До времени - пока ткань мира не прорастёт памятью, открыв Врата и протянув ладони всем, кто сможет видеть. Тёмный бог вернётся, как уже было предсказано, а тому, кто попытался уничтожить любовь, никогда не найти ни прежних следов, ни новой дороги, и Врата навсегда закрыты!
Боги ушли, но в отличие от Тёмного бога и Ночи, никто из них, уходя, не видел Предвечной. Один за другим, они шагали в пустоту.
Лишь тогда пламя Морхоннэра угасло. Рассыпавшись искрами, он обратился в пепел, очертаниями напоминавший крылья чёрного дракона, в последний миг успев произнести:
Я - память мира.
Я вернусь.
В новом мире
Так прошло время Древних богов, память о них стёрта и имена позабыты. Не осталось ничего, что напоминало бы о тех временах - вода и суша после войны и великих разрушений изменили свои очертания. Нет никого из прежних богов - лишь старшие из духов, и им переданы сила и власть над стихиями мира. Теперь иногда их называют предвечными - ведь они были с начала мира. Остались и три главных храма и некоторые другие, что были возведены, дабы вернуть Тёмного бога, но золотая облицовка осыпалась, убранство растеряно, как и память о том, кем, когда, как и для чего были они построены.
Дети Тьмы остались духами, рассеянными по земле. Кому-то из них со временем удалось воплотиться, став могущественными существами, живущими в ночи и предводителями своего немногочисленного народа.
* * *
Лахх был первым из народа Лакхи, прежнее название - Лакханэри - духов огня, саламандр, как их стали называть теперь. Он смотрел на мир, словно впервые видел всё вокруг, пел, танцевал и радовался, забыв о предыдущей эпохе древних богов. Увиденное отзывалось в его душе, а когда чувства были столь сильны, что переполняли его, он создавал одного из подобных себе.
Первым из его детей был Эртхар - пламенная радость творения, вторая - Эрэнна - дарящая тепло. Они появились на свет и познавали мир вместе с создателем и учителем своим.
Разразилась первая в новую эпоху гроза - танец духов четырёх стихий - Огня, Воды, Земли и Воздуха. Молния ударила в одинокое дерево, но идущий стороной дождь не смог затушить огонь. Лахх изумлённо смотрел, как пламя пожирает листья, траву, дерево, а потом перекидывается с поляны в лес... Лахха охватили боль и сожаление о происшедшем, но он не стремился воплощать их, и, подавив в себе, появился в огне пожара. Вдруг неподалёку заметался объятый пламенем человек, заблудившийся в лесу. Он бежал, кричал, не веря, что ему суждено умереть, катался по земле, инстинктивно пытаясь сбить огонь, но всё было тщетно. Лахх чувствовал его страдания и больше не мог сдержать себя. Он прикрыл глаза, и тёмное пламя боли вихрем завертелось вокруг него. Когда Лахх увидел появившегося на свет, то вздрогнул: взгляд тёмного с багряными искрами дракона пылал, подобно рубинам, карбункулам или брызгам раскалённой лавы. Казалось, Лахх когда-то уже видел его, но не мог вспомнить. Новорождённый - или пришедший неведомо откуда? - смотрел на Лахха не как на создателя, а как на равного.
Лахх перевёл взгляд на обгоревшего человека.
- Да, - ответил созданный, - так будет всегда. Все стихии несут и жизнь, и смерть.
Он склонился над умирающим, коснувшись чешуйчатыми руками его головы и груди. У Лахха промелькнула мысль: неужели сейчас свершится чудо, и человек исцелится? Но вышло наоборот - он умер.
Мгновение Лахх и его сотворённый смотрели друг другу в глаза, словно силясь что-то вспомнить. И Лахх медленно произнёс:
- Отныне ты - Морхаро, Огненный Харон, встречающий души погибших в огне.
Так он нарёк его.
- Нет, - вдруг возразил Морхаро. - Я - пламя сжигающее. Быть может, там, - он показал на дымящийся вулкан, - когда вырвется огонь, я скажу, кто я. Я вспомню, рождаясь заново в Пламени Земли.
- Как ты можешь вспомнить, - удивился Лахх, - если я сам только что создал тебя? Ты - мой сын.
Они разошлись, так и не поняв друг друга. Когда огонь рванулся из горы, и лава потекла, сжигая всё на своём пути, Морхаро закружился, танцуя в Тёмном Пламени...
Когда он вернулся к Лахху, тот увидел, что облик его изменился, став более похожим на людской, только чёрные крылья дракона остались. Теперь он отчётливо напоминал... но Лахх не мог понять - кого.
- Ты ошибся, назвав меня Хароном. Морхоннэр... Да, я - Морхоннэр. Пламя Всесжигающее и память.
- Нет, - сказал Лахх, будто закрыл этим словом невидимую дверь. - Ты - Морхаро, третий сын мой. Морхоннэр погиб в прежние времена - он сжёг мир, сгорел сам и был проклят. Он не может вернуться, - сказал Лахх, сам удивляясь своим словам. - Да, ты - пламя, что сжигает, но не Морхоннэр. Не упоминай о нём, ибо его имя предано забвению.
Морхаро только кивнул. Больше он ничего не рассказывал Лахху о своих мыслях и чувствах.
Прошло время, и появилась легенда о том, что Морхоннэр может вернуться, если его позовёт душа любого из Саламандр, идущего по Пути Тёмного Пламени. Таких единицы в Лахатаре и ещё меньше за его пределами, и это Морхаро и его потомки. Но если Морхоннэр вернётся, мир вновь погибнет от огня - так говорила легенда...
* О временах и богах Древности, а также о новом мире и появлении в нём духов Огня повествует Лакханэра, или "Легенда о Саламандрах" - поэма, прочитанная в памяти Земли, переложенная на лахаран Эрйахом и по велению короля Лахха замкнутая в кристалл.