Если любовь настоящая, и двоим назначено судьбой быть вместе - ничто не в силах их разлучить.
(к/ф "Ворон")

I.

1. В окнах холодным дождём заметался рассвет -
Серый, угрюмый, больной лихорадкой тоски,
В вихре кружит, над собой насмехаясь в ответ
Старые письма, истёртых тетрадей листки.

2. Клёнов янтарное золото, пурпур и кровь,
Бисер росы рассыпает в сухую траву,
Пепел, хранящий неистовство жарких костров,
Терпких ночей полнолуния сны наяву.

3. Брезжит во мгле сквозь обрывки мятущихся снов...
День, как хрусталь: он смешает дожди и вино,
Меланхоличен и хмур, недоверчив, суров,
Взором стальным равнодушно посмотрит в окно.

4. Ветви - размытые росчерки мокрых страниц,
В бурых и охристых кронах горит киноварь,
Тёмное озеро - взглядом померкших глазниц,
Прелой листвы ароматы хранит мой алтарь.

5. В мертвенно-красную с ржавчиной осень бреду,
Иней, туман... серебрится предзимья лепра,
Как заклинание, я повторяю в бреду
Имя твоё... его эхом уносят ветра.

6. Россыпь калины на тонком агатовом льду,
Ягода памяти: горечь, смятение, страсть,
Лишь раскусив её сладость, внутри я найду
Косточку-сердце. Она алой кровью зажглась.

7. Прячется в старой усадьбе трёхглавый дракон,
Хвост его дряхлой ветлой утопает в реке,
Тело - изгиб колоннад, дом с рядами окон,
Головы прячутся в грота камнях и песке.

8. Спящий хранитель портала, но лишь иногда
Раз или дважды в году просыпается он,
Вторя созвучиям звёзд, открывает Врата,
И на весь лес разливается призрачный звон.

9. Три его голоса - вечность, огонь и полёт -
Слышал я в полночь, когда зажигал веера,
Он ворожит и танцует, чарует, поёт,
Взмахами кожистых крыл его вьётся игра,

10. Бликами угольно-чёрной в огнях чешуи,
В пляске летит, устремляясь до самых небес,
Вдруг на мгновение замер витками змеи...
Скрыл вход в туманный портал и в усадьбе исчез.

11. Месяцем узким ущербная вышла луна
И притаилась в бескрайней волне облаков,
Ждёт ночи Дикой Охоты: тиха, голодна...
В лучший свой час напоит серебра молоком.

II.

12. Голод безудержный, дикий страшнее всех бед,
Алчет не яростной жидкости бьющихся вен,
Неутолимою жаждой - тоска по тебе,
Взглядов, касаний, объятий несбыточный плен.

13. Ветер доносит протяжные стоны совы,
Словно безмолвные стражи стоят тополя,
Время ушедших вплетается в тропы живых:
Вкус необъятного неба впитала земля.

14. Ворона крик разрушает чертог тишины,
Треснули стёкла, колотится бешеный гонг -
Мечется сердце в груди от стены до стены,
Каждым ударом скрепляя связь душ и времён.

15. На средокрестье порталов, миров и сторон
Ворон, нездешнего вестник, будь благословен!
Душу способен вернуть чернокрылый Харон,
Вспять обратив разложенье, горсть праха и тлен.

16. Восстановив равновесие звёздных дорог,
Соединив две души в непрерывную нить,
Смотрит мне прямо в глаза, как неведомый бог,
Знает, о ком я мечтал, но не смею просить...

17. И всё сильнее над миром сгущается мгла,
С ветром в разбитые окна врывается снег,
Ворон кричит, распахнув на полнеба крыла:
Волею судеб отныне, теперь и навек

18. Плавится жизни и смерти тончайшая грань,
Сходятся в ритме созвучий шаги и пути,
Древним обрядом повенчаны Эрнан, Бертран -
Вам рука об руку в Двери Самайна войти!

19. Рвётся пространство, как стяг в разыгравшийся шторм,
Всполохи молний пронзают небесную твердь,
Вздрогнула птица, сквозь сон обращаясь в ничто,
Чёрные перья кружит многоликая смерть -

20. Бездна любви, неблагая Предвечная Мать,
В чаше ладоней рождаются реки миров,
Вьются, струятся и гаснут, чтоб снова восстать...
Сила всех душ и стихий - её звёздный покров,

21. Блики свечей, адаманты космических искр,
Кружево, ткань всего сущего... два огонька -
Алый и тёмно-смарагдовый - вместе слились
И растворились в её чутких нежных руках.

22. Всё, что свершилось вверху - отразится внизу,
То, что приснилось во сне - воплощается в явь,
В вальсе макабр свою обретая стезю,
Смесь соли, серы и ртути кристаллизовав.

III.

23. Кружатся Ворона перья над сонной землёй,
Дремлет разрушенный замок, увитый плющом,
Сыплются стены, храня бесприютный покой,
Власть увяданья укрыла их ветхим плащом.

24. Вьются снежинки золою в песочных часах,
Недолговечна предзимних метаний метель:
Падая, тают. Их шелест - пером на весах,
В дымке опаловой зимнюю ткут колыбель.

25. Падают жёлтые листья вокруг фонаря,
Пёстрый ковёр золотится и рдеет, как медь,
Осень - алхимик, и знает, творя свой обряд:
Чтоб создавать Эликсир, его должно иметь.

26. Кружатся в танце рубиновых роз лепестки,
В такт зарождается тихой пульсации ритм,
К стеблю они подлетят и, всему вопреки,
Вновь прирастут по спирали один за другим.

27. Первый луч солнца пронзил разноцветный витраж,
Центр готической розы искрится, зажжён -
Больше не сон, не видение и не мираж:
Вновь распустился и бьётся пунцовый бутон.

28. В обсидиановом зеркале Чёрной луны,
Тёмного солнца - крылатой мистерии взмах:
Феникс и Ворон - два таинства, две стороны -
Неугасимое Пламя и Вечная Тьма.

29. Пламя... могучее, древнее... мой атанор,
Чашею жерла вулкана во мраке гори!
Страстного, пылкого сердца бушующий горн,
В нём - возродившийся Феникс, пылая, царит.

30. Боль - хлещет тёмный экстаз недосказанных рифм,
Муть - воспалённых бессонниц немая капель,
Соль - перепутались сказка, реальность и миф,
Ртуть - запечатает всё, что сказать не успел.

31. Плач - обжигающим ядом стекает слеза,
Смех - саламандрина пляска над прахом мечты,
Жизнь - в ней природа огнём обновляется вся,
Смерть - её руки как шёлк, первый снег и цветы...
Ты...

32. Нынешней жизни и прошлой сплетается тень,
Шаг... вниз с обрыва над пропастью, полною тайн,
Ворон подхватит, как вихрь в ледяной высоте,
Северным ветром врываясь в грядущий Самайн.

33. Разом из чёрного пепла воспряли мосты,
Встретились грани в кристалле багровых лучей,
Там, за окном - вновь живой и вернувшийся ты
Ворон кричит, на твоём восседая плече.