Аннотация: Художник рассказывает заинтересованному посетителю мелодраматическую историю создания картины, которая привлекла большое внимание посетителей выставки
Посетители, негромко переговариваясь, бродили по выставке, а Петр, не привлекая особого внимания, находился в самой гуще: важно узнать мнение каждого. Иногда мастер морщился, словно от зубной боли, когда слышал совсем дилетантские рассуждения, но ясно одно: не зря много лет назад приехал из Сибири в Москву, не напрасно сидел целыми ночами над своими полотнами и мотался по городам и весям, в общем, как в песне поется, "все на свете было не зря, не напрасно было". Несколько десятков картин, каждая из которых взлелеяна и выпестована, словно ребенок, на такой престижной выставке - это не шутка. Только спроси - и он расскажет, как создавалась каждая, чего это стоило! Да вот хотя бы... Впрочем, кому это по большому счету надо? Главное - конечный результат. А он здесь - на стенах галереи. Коллеги постоянно заглядывают. В основном дружелюбно улыбаются, расспрашивают, а один, самый маститый, презрительно сморщился и ушел, поджав губы: у него посетителей втрое меньше, хотя журналисты, которые делают тебе имя, по инерции по-прежнему там.
Ничего, эти "акулы пера" просто не смогут проигнорировать радующее глаз скопление публики именно у его картин! Сейчас самая большая группа собралась у диптиха "Прощание". Петр тяжело вздохнул, помрачнел и встал за спинами посетителей, плотным полукольцом окруживших обе картины. На первой была изображена стоящая на крыше высотного здания на фоне ночного города редкой красоты обнаженная девушка с длинными распущенными волосами, задумчиво смотревшая куда-то вдаль. На второй - едва видимое тело падало куда-то вниз между домов. Зрители вполголоса обсуждали увиденное.
-Посмотрите, какая у нее гармоничная фигура! Нечто среднее между Венерой Боттичелли и Олимпией Мане.
-Не забудьте, критики Олимпию называли гориллой!
-Здесь об этом и речи нет. Да и вообще - эта девушка выглядит гораздо сексапильнее, чем Венеры и Данаи у старых мастеров.
-А вспомните ренуаровских пышечек, как живые! Не зря же старик Огюст говорил, что когда хочется эту женщину по заду похлопать - картина закончена.
-Зато молодой Модильяни, когда пришел к нему учиться, возмутился, дескать, он не собирается кисточкой женские зады гладить, до слез старого Ренуара довел.
-Эта девушка, хоть и не пышка, ренуаровской Анне сто очков вперед даст!
-Ну что вы все о теле! Конечно, оно того стоит, но о душе-то нельзя забывать! Загляните в глаза девушке: в них и страдание, и горечь расставания с этим жестоким миром, и в то же время какая-то необыкновенная нежность, любовь - только к кому? И все одновременно! Удивительная девушка, уникальная картина, молодец автор! Как он уловил этот взгляд, как точно сумел запечатлеть!
-Но зачем он ее заставил с крыши спрыгнуть? Разве вам не жалко, что через мгновение это волшебное тело, затерявшееся среди высоток, превратится в бесформенное месиво?
-Увы, жизнь часто бывает жестока! Но, видимо, что-то скрасило последние мгновения жизни девушки. Да, замечательная работа! Пойдемте посмотрим, где тут у Петра Красильникова книга отзывов.
Зрители направились от диптиха к другой картине, а Петр обратил внимание на мужчину, оставшегося на месте, и не сводившего глаз с изображения обнаженной девушки. На вид ему было немного за тридцать, но на висках местами уже засеребрилась благородная седина. Глубокая печаль в глазах невольно привлекала к себе внимание. Петр подошел ближе к посетителю.
-Вижу, картина очень вас заинтересовала, мне как автору чрезвычайно полезно знать, чем именно. Не поделитесь своими соображениями?
-Вы автор? - рассеянно переспросил мужчина. - У вас все так правдиво, жизненно написано, словно с натуры... будто вы сами видели эту девушку на крыше. Я не ошибся?
-Возможно, - уклончиво ответил Петр. - Но почему она вас так интересует? Вы были знакомы?
-Да... То есть нет, только видел. Издали. Мой друг с ней встречался... Она что, действительно это сделала?
-Как сказать, - художник вновь ушел от прямого ответа. - В некотором смысле да, можно сказать, что она распрощалась с жизнью.
-Как это понимать? - с жаром спросил посетитель.
-Смотрю, вы очень близко к сердцу принимаете давние дела друга. Уверены, что в самом деле хотите узнать правду?
-Более чем уверен! Ведь Серега мой лучший друг - еще со школьной скамьи. А меня Василием зовут. Черт, визитные карточки не захватил с собой...
-А как самого Сергея увидеть? - поинтересовался Петр.
-Сейчас невозможно... Он уехал... Далеко и надолго, за границу...
-Ладно, Василий, может, и к лучшему, что расскажу эту историю не Сергею, а вам. Давно пора выговориться, не носить больше тайну в себе, так что поведаю все откровенно и без утайки, во всех подробностях. Пройдемте, тут есть комнатка для художников, нам там никто не помешает. Только разговор долгий и трудный получится, сами понимаете...
-О, не беспокойтесь, у меня все с собой, чтобы беседа гладко шла, - Василий хлопнул по "дипломату". - С женой после выставки в гости идем, подготовился, но по дороге я легко запас пополню.
-Вот и отлично, идемте.
Через несколько минут мужчины расположились в маленькой комнатке за столом. Художник достал несколько бутербродов, заготовленных на весь день, а посетитель - бутылку водки. Выпили, закусили, немного помолчали, и Петр начал свой рассказ.
Это случилось шесть лет назад, но я все помню, словно пережил самое необычное событие в своей жизни только вчера. Мне как раз стукнуло тридцать, но определенную известность благодаря некоторым удачным работам уже приобрел. Как ни банально звучит, я никогда не успокаивался на достигнутом, постоянно прикидывал, что бы еще написать, досконально продумывал сюжеты новых работ. Однажды в голову пришло нечто, как представлялось, сногсшибательное. Заприметил одно высотное здание и решил взобраться на крышу, чтобы изобразить Москву сверху. Договорился с дворником, поставил ему бутылку, тот дал мне на время дубликат ключа от лаза. Несколько дней я провел на крыше. Было страшновато, особенно вначале, но, как говорится, искусство требует жертв. Зато какой чудесный вид открылся мне! Я не замечал, как летит время. Мастерская пополнялась новыми этюдами и набросками с калейдоскопической быстротой. Три недели спустя я все-таки пресытился и хотел уже вернуть ключ дворнику. Но тут в голову пришла новая мысль: написать тот же вид ночью, сделать в итоге диптих. Идеи прямо-таки роились, еле дождался наступления темноты.
И вот я вновь на крыше. Установил подрамник и принялся за работу. Полностью в нее погрузился и часа два ничего не замечал. Света луны, время от времени пропадавшей за облаками, и иллюминации гигантского ночного города мне вполне хватало. Я блаженствовал, но вдруг неподалеку мелькнула какая-то тень. Сразу насторожился: не исключено, что эти люди поднялись сюда с недобрыми намерениями. Почему-то вспомнил эпизод из фильма "Джентльмены удачи", когда Доцент сбросил с крыши одного из бывших сообщников. Я прижался к трубе, желая остаться незамеченным. Передо мной появился неясный силуэт, и я с облегчением вздохнул: такое волшебное создание не может представлять угрозу. На крыше стояла молодая женщина, теперь ясно видимая в свете появившейся из-за тучи полной луны. Как художник я не мог не восхититься совершенной фигурой юного создания, длинными волосами, развевающимися на ветру. Что же привело сюда девушку в столь поздний час? Странно, конечно. Но тогда я больше думал о другом: без сомнения, это подарок судьбы, такая красавица прямо-таки просилась на полотно, и я хотел уже окликнуть незнакомку.
Однако та вдруг решительно зашагала к самому краю крыши, и у меня даже застыли пятки от ужаса, все внутри похолодело. Впрочем, нельзя было терять ни мгновения, и я тут же взял себя в руки. Быстрыми шагами подкрался к девушке, стараясь не шуметь. Она уже готова была броситься вниз, когда я схватил ее за плечи.
-Что вы делаете, с ума сошли! - закричал я.
-Отстаньте, уберите руки! - завизжала она, пытаясь вырваться, и я удивился, что мне, довольно сильному мужчине, трудно удержать такое хрупкое, воздушное существо. - Какое вам до меня дело!
Не говоря ни слова и не обращая внимания на острые ногти, до крови впившиеся в мои руки, я оттащил незнакомку к вентиляционной трубе, у которой только что прятался.
-Мне есть до вас дело, - я вновь вступил в разговор. - Во-первых, как художник я просто не могу допустить, чтобы столь очаровательное юное существо через несколько секунд превратилось в кровавую лепешку. Очень не эстетично. Во-вторых, я не хочу, чтобы меня обвинили в убийстве. Милиция быстро узнает, кто взял ключ у дворника и решит, что под предлогом занятий живописью некто задумал убийство. Видите, как вам не повезло, что столкнулись здесь с эгоистом, который думает прежде всего о себе.
-Плевать мне на ваши проблемы! - огрызнулась девушка. - Мне что теперь, из-за них другую крышу искать?
-Прекрасная мысль! Вот рядом отличный домик, такой же высоты. Счастливого пути! Только провожать я вас туда не собираюсь.
-Идите к черту! - разозлилась незнакомка. - Уберите же наконец от меня руки, синяки, наверное, уже на плечах.
-Не все ли вам равно? Лишняя запись в протоколе судмедэксперта, только и всего! Множественные переломы костей, гематомы на правом и левом плече, мозг отсутствует - или не было в наличии, или вытек из пролома в черепе и с аппетитом съеден бродячими животными...
-Сам ты безмозглый болван! Отпусти, козел безрогий, умничает еще!
-Вот такой вы мне нравитесь гораздо больше! А какие еще ругательства знаете?
Я был несколько удивлен, когда из столь нежных уст в ответ раздалась отборнейшая нецензурная брань, какой не доводилось слышать со времен службы в армии. Зато теперь я узнал много нового про разных своих родственников, уличных женщин, гениталии и половые акты: все это переплелось в такой замысловатый клубок, что я сразу потерял в нем логическую нить, однако неожиданно для себя вдруг тоже рассвирепел.
-А ну заткнись, дура крашеная! - рявкнул я. - Тоже мне, строит из себя чего-то! На тебе еще пахать можно, а она, видишь ли, судьбой изломанная, в депрессии, жить ей надоело! Сейчас сниму ремень, возьму тебя под мышку, сниму трусы да всыплю от души по твоим филейным частям, чтобы мозги, которые у тебя набекрень, на место встали!
Девушка сразу замолчала и вдруг разрыдалась. Голосок теперь у нее был нежный и тонкий, она плакала, как девочка-отличница, вдруг получившая двойку. Мы так и сидели рядом на крыше, я обнял незнакомку за талию, и девушка уткнулась мне в плечо, которое быстро намокло от слез. Я молчал: пусть она ругается, плачет, лишь бы оставила свои безрассудные мысли. Прошло с полчаса. Девушка, кажется, успокоилась и замолчала. И мне было приятно, что она сидит рядом.
-Спасибо вам! - еле слышно проговорила незнакомка. - Я действительно чуть не совершила большую глупость. Или уже совершила, что не прыгнула? Я ничего не понимаю...
-Неужто этот придурок стоит того, чтобы из-за него прощаться с жизнью? - сказал я наугад. - Неужто этого добра не хватает?
-Он не придурок! - заступилась за неведомого мне мужчину девушка. - Вы ничего не понимаете. Он тот самый единственный и неповторимый, случилось, как у Булгакова: любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас обоих. Это уже потом все пошло наперекосяк, через несколько месяцев, и, увы, ничего нельзя изменить. Просто он такой слабый, вот та сучка его и окрутила. А для меня жизнь сразу лишилась смысла.
-Так борись, черт тебя побери! - воскликнул я. - Это как раз ты проявила слабость!
-Поздно бороться. Он живет в этом доме, я вечером заходила. Никого нет. Соседи сказали, что он с родителями уехал на свадьбу - как раз в тот город. Бродила вокруг дома до ночи - они не вернулись.
-И ты сразу на крышу! Может, на свадьбу родственников отправились. Глядишь, все еще устроится у вас!
-Нет, нет. Мы же с ним так понимали друг друга, даже мысли читали. И я сразу почувствовала - нашей любви конец. Делить его я ни с кем не собираюсь! Он обрюхатил эту стерву, а меня бросил!!! Все, хватит! Ты, кажется, хотел меня выпороть? Правильно! Я это заслужила, бей!
Уже в который раз незнакомка удивила меня. Она освободилась из моих объятий, встала на четвереньки, изящным движением задрала платье и приспустила трусики.
Как завороженный, я смотрел на соблазнительно белеющее при лунном свете обнаженное тело и думал, что только последний идиот мог отказаться от такого совершенства. Как ни странно, я действительно начал вытаскивать ремень из джинсов, которые после этого почти перестали держаться, пришлось их снять. Подошел поближе к девушке, глупо глядя на ласкающие взгляд голые ягодицы, и несмело шлепнул по обеим ремнем - чисто символически.
-Разве так бьют? - послышался тихий голос. - Сильнее, чтоб искры из глаз посыпались! Я это заслужила.
-Зачем? - я пожал плечами. - Ты и так столько вытерпела!
Я присел на корточки, несмело протянул руку и осторожно погладил то место, к которому только что прикасался ремнем. На ощупь кожа оказалась необычайно мягкой и приятной, и я, что называется, завелся с пол-оборота. Расхрабрившись, схватился обеими руками за эту аристократическую попку, и мои ладони заскользили по ней, захватывая все большую площадь и временами переходя на упругие бедра. Трусики мешали, и я избавил от них девушку, для чего она послушно поочередно приподняла ноги. Наконец, я рискнул дотронуться до самого сокровенного девичьего тайника. Он оказался теплым и мягким, как тесто. Поглаживая святая святых девушки, я по миллиметру приникал все дальше, мои пальцы, скользя по миниатюрной ложбине, оказывались все глубже в приятном плену. Я мог бы вечно сидеть на корточках и ласкать незнакомку, которая хоть и стояла в такой вроде бы откровенной и вызывающей позе, но казалось, что между нами происходит нечто очень целомудренное и чистое. И тогда я тоже опустился на колени, нагнулся и неожиданно для самого себя поцеловал место, которое только что массировал пальцами. Девушка вздрогнула, с губ ее сорвался едва слышный стон, и она чуть шире расставила ноги. Я осыпал девичий тайник десятками поцелуев и несколько минут мягко оттягивал губами каждую складочку. Мой язык оказался в жаркой долине любви и проворно забегал по всей ее длине, то пытаясь проникнуть в самые глубины, то выныривая из пучины страсти и надавливая кончиком на взбухшую миниатюрную мягкую сопку. Девушка ритмично покачивала бедрами, и я наконец выпрямился, в считанные секунды скинул с себя остатки одежды, вновь схватил незнакомку за мягкие полушария и мгновенно вонзился в лощину, совсем ненадолго оставленную без ласки. Показалось, что не встретил никаких препятствий, словно упал в яму. Пришлось слегка крутить своего приятеля внутри любовного грота, чтобы ощутить всю прелесть скольжения по стенкам. У меня давно уже внутри все будто кипело, видимо, флюиды страсти передались и незнакомке. Она тяжело задышала, несколько раз с силой дернулась навстречу мне, словно желая, чтобы ее пронзило насквозь, а потом застонала - нежно и протяжно. Ее голос звучал ангельской музыкой, и тут уже я так взвинтил темп, что мне позавидовал бы и самый темпераментный дикий зверь-самец. Живой гейзер начал бурное извержение, а я, плотно прижав к себе девичьи бедра, стиснул зубы, пытаясь сдержать нечленораздельное страстное мычание. Уже без всякого страха глядя вниз с крыши, я чувствовал себя на вершине мира и на пике блаженства.
Несколько минут мы неподвижно оставались в таком положении. Я чувствовал, как девушка, напрягая слабенькие мышцы, пытается удержать внутри себя захваченного пленника (это было упоительное ощущение!), однако тот в конце концов выскользнул из влажных недр, похожий на сдувшийся воздушный шарик. Незнакомка поднялась, сняла платье, под которым не оказалось бюстгальтера, и доверчиво прижалась к моей груди.
-Спасибо тебе еще раз! - прошептала девушка. - Сначала ты удержал меня от величайшей глупости, а теперь я снова ощутила радость жизни.
Больше мы ни о чем не говорили, а просто стояли, обнявшись, обнаженные, каждый погруженный в свои мысли. Я думал, что такие счастливые мгновения случаются только раз в жизни: понятно, что эту удивительную девушку мне при всем желании не удержать около себя. Не знаю, сколько мы так простояли - может, пятнадцать минут, может, час, но все меньше окон горело вокруг. Обнаружил и другое: юное нагое девичье тело, льнущее ко мне, плотное прикосновение упругих грудей и приятное покалывание не так давно сбритых волосиков внизу вновь пробудили во мне мужчину. Восставший из небытия живой кол уперся в живот незнакомке, и та, крепко схватив меня за плечи, подтянулась, словно гимнастка, и ловко и точно опустилась на него сверху, так что я едва успел поддержать ее за попку.
Мне почти ничего не нужно было делать: теплые мягкие ягодицы надежно расположились в моих ладонях, а девушка, цепко держась за шею, ритмично подскакивала на мне. Ее волосы растрепались, груди приятно скользили по моей коже и, казалось, могут оцарапать ее отвердевшими вершинами. Черт возьми, как это было здорово! Гибкое восхитительное обнаженное женское тело, извивающееся в моих объятиях! Нам не потребовалось много времени, чтобы вновь слиться на несколько блаженных мгновений в единое существо. На этот раз мы оба дали волю переполнявшим нас чувствам, и я дико зарычал, словно лев, но все равно мне не удалось заглушить крика юной прелестницы.
Я осторожно опустил девушку, нашел среди своих вещей чистую тряпочку, чтобы та немного привела себя в порядок. Пока незнакомка скромно и грациозно очищалась от моего необыкновенно мощного заряда, я нескромно лупил на нее свои бесстыжие глаза и не мог налюбоваться совершенными формами девушки, которые снова пробудили не просто самца, но и художника.
-Не окажешь маленькую любезность? - осторожно спросил я. - Хочу, чтобы ты мне позировала.
Девушка молча кивнула и встала у самого края крыши. На мгновение я перепугался: вдруг она опять решила исполнить свой роковой замысел. Однако незнакомка спокойно стояла над ночной Москвой, грациозно выгнув бедра. Лунный свет словно лился по ее бархатной коже. Это было зрелище неописуемой красоты. А я после только что испытанных бурных страстей, казалось, мог свернуть горы. Редко бывает такое вдохновение! На готовый набросок хватило буквально десяти минут.
-Спасибо! - поблагодарил я незнакомку. - Когда-нибудь изображу тебя на картине.
Та рассеянно кивнула и быстро оделась.
-У тебя спички есть? - деловито спросила она.
Я протянул коробок. Девушка достала что-то из кармана, чиркнула спичкой и миниатюрная книжица ярко запылала в ее руках. Это оказался паспорт. Пламя быстро пожрало фотографию и записи, а через мгновение кусочки горящего картона упали с крыши, и я увидел, как они догорают на земле.
-Моя прежняя жизнь окончена, - твердо сказала незнакомка. - Начну новую. В общежитие за шмотками даже не вернусь - не нужны. Все мои деньги при себе. Сейчас поеду на вокзал и сяду на первый попавшийся поезд. Прощай!
-Постой! - крикнул я вслед. - Не уезжай! Останься, и я помогу тебе начать эту новую жизнь!
Незнакомка даже не обернулась. Решительно застучали каблучки, и я только проводил взглядом необыкновенную девушку. Странно, что мы и познакомиться не успели.
Это событие сильно на меня повлияло. Я так и не женился до сих пор: всех потенциальных невест мысленно сравнивал с незнакомкой и постепенно терял к ним интерес. А тогда, вернувшись в студию, хотел сразу же взяться за картину, но что-то меня остановило. Не получилось и на следующий день, и через месяц, и через год. Лишь недавно будто кольнуло в сердце, и я вернулся к этой работе. Вновь почувствовал такое же необычайное вдохновение, как и шесть лет назад. Решил написать не просто девушку на крыше, а диптих - только вместо паспорта, падающего вниз, изобразил женщину как символ ее расставания с прежней жизнью.
Слушая Петра, Василий машинально впился в подлокотники кресла, так что побелели костяшки пальцев. Когда художник замолк, посетитель глубоко вздохнул, схватил бутылку, в которой оставалась примерно треть, и прямо из горлышка выпил всю водку в рот, жадно глотая и даже не поморщившись.
-Извините, - хрипло сказал он. - Ваш рассказ меня очень тронул. От Сергея я слышал, что девушку звали Света. Она была сирота, воспитывалась в детдоме, после школы приехала в Москву, устроилась на работу и училась заочно в институте. У них с Сергеем, что называется, случилась любовь с первого взгляда. В их первую ночь мой друг был очень удивлен, что Света, хоть и детдомовская, оказалась девушкой. Сергей пытался потом ее найти, но тщетно. Администрация общежития вскоре после исчезновения девушки заявила в милицию, но розыск результата не дал.
-А зачем же Сергей ее искал? Разве он не женился на другой? - поинтересовался Петр.
-Да, другая... Минутная слабость - увидел на дискотеке (мы там вместе были) очень даже интересную девчонку, вся такая гибкая, манящая, пленительная, и после нескольких коктейлей потерял над собой контроль. Да, глупость, всего одна ночь, а кончилось все традиционно. Девушка оказалась из очень приличной семьи, как честный человек, он должен был жениться. Действительно, Сергей с родителями поехал в Подмосковье к невесте, но не на свадьбу, соседи, получается, перепутали, а подавать заявление. Но в загс они так и не пошли: он откровенно рассказал при родителях своих и невесты про отношения со Светой, и его после жуткого скандала, слез и проклятий отпустили на все четыре стороны, в сердцах даже крикнули вслед, что алименты его поганые не нужны, сами справятся. А когда оказалось, что Света исчезла, Сергей побитым псом на брюхе приполз обратно, его милостиво простили, и теперь он типичный подкаблучник: исполняет все прихоти дражайшей половины и в то же время жестоко мучается все эти годы.
-Из-за этого он и уехал за границу? С женой? - художник пристально посмотрел на Василия.
-Да... Наверное... Точно не знаю, - промямлил посетитель.
В этот момент дверь комнаты распахнулась и на пороге появилась интересная шикарно одетая молодая женщина.
-Так вот ты где! - воскликнула она. - А я всю выставку облазила, хорошо, вахтеры подсказали. Сережа, как не стыдно! Нам же в гости, а ты уже почти готовый!
Мужчина, до этого называвшийся Василием, потупил глаза.
-Извините, Петр... - начал было он, но мастер с досадой отмахнулся.
-Не стоит. Я почти сразу понял, кто вы такой - слишком плохо вы притворялись, хотя имели дело с художником, который привык читать в душах по лицам. Но я хотел, чтобы вы все узнали.
-Боже, как мне больно! Как стыдно!
-Вам следовало думать об этом раньше, - холодно ответил Петр. - Прощайте!
Сергей поднялся из-за стола, покачнулся, но жена решительно взяла его под руку и повела из комнаты. Остановилась у дверей, повернулась к Петру и нерешительно спросила:
-Извините, о чем это вы только что говорили? Я совершенно не узнаю Сережу!
-Только о диптихах! - художник развел руками. - Разве наша жизнь не похожа на них?
Женщина недоуменно пожала плечами, а Петр запер за гостями дверь и отправился в зал.
Через несколько дней в квартире мастера зазвонил телефон - это явно был межгород.
-Здравствуй, Петр! - послышался тихий женский голос, который художник узнал бы из миллиона. - Вот как, оказывается, тебя зовут! Значит, сдержал обещание насчет картины.
-Ты! Это ты! Света?
-Не забыл? И даже узнал мое прежнее имя? Сюрприз! А я вот включила телевизор, передают новости на канале "Культура", смотрю - выставка, знакомые все лица. Через интернет нашла координаты, позвонила, мне сообщили номер твоего телефона.
-Ты где?
-Неважно. Главное, у тебя все в порядке, у меня тоже. Этого вполне достаточно.
-Мама, а почему ты на картинке в телевизоре голая? - где-то совсем рядом послышался звонкий детский голос.
-У тебя ребенок? - изумился художник. - Умоляю, не бросай трубку! Может быть, вы приедете на выставку? Я очень хочу вас обоих увидеть!
-Не знаю, нужно ли это... Но я подумаю.
Раздались короткие гудки, а Петр еще долго сжимал в руках телефонную трубку. Наконец, он рассеянно глянул на дисплей АОНа и сразу оживился: номер зафиксировался. Искать или не искать? Художник надолго задумался.