Аннотация: Ничего не спрашивайте, ничего не знаю и ничего никому не скажу про год Червивой крысы
Червивая крыса
Мы склонились над трупом Эдика-лишайки и одновременно взвыли: в груди его торчала длинная железная палка.
- Доскакался, - констатировал Рол и сплюнул почему-то себе на ботинок.
- Добегался, - улыбнулся беззубым ртом подпевала Корней, который в часы вечернего отдыха любил посочинять всякую хрень про звезды и красоты, получая за сие занятие оплеухи.
Я мыском сапога потрогал мертвеца, словно хотел убедиться в том, что друг действительно покинул мир, вздохнул и огляделся - бескрайняя, до самого горизонта помойка. Дед рассказывал, что постоянно чувствует запах гниения и смерти. Для меня смерть была зримой. Десятый товарищ погиб. За десятый день.
Алые с синим отливом всполохи на небе предвещали скорый дождь. Нужно укрыться в норе и переждать, прежде чем продолжить путь до залежей еды, которую мы нашли в месяц огненных змей. Помню, тогда Эдик радовался, прыгал, смешно задирая ноги. 'Сытыми будем, зиму переживем!' - орал.
Эдик - весельчак. Эдик - простофиля. С феноменальными способностями находить клады полезных вещей и, главное, запасов 'чЯго бы пожрать'. Теперь он почти слился с помойкой - серое лицо, серая одежда. День или два, и следа не найдешь.
Вроде пора уходить и не проявлять особого сострадания. Но я, вожак, стою на месте в глубочайшем сомнении и размышлении.
- Клар, ты чего? - Рол дернул меня за рукав, размазал по лицу кровь. Когда только успел пошарить по трупу? Точняк, решил бедолагу обворовать. Конечно, вот и ботинки через плечо перекинул.
- Плохой год, плохие предзнаменования, - покачал головой я и похлюпал по серым буграм, источающим сизые испарения. - Год Грязной свиньи на исходе. Грязная свинья кормила нас и оберегала, но теперь...
- Да перестань, сколько от мора полегло по теплоте, сколько еще в холода окочурится, если нор не хватит или завалит их половину... А ты об Эдике ноешь, - заклацал зубами Корней, явно чтобы пораздражать неприятными звуками. - Не надо было идти одному... Всегда парами или втроем - это правило.
Я резко обернулся и обеими руками вцепился в рассуждальщика, начал его трясти, как иной раз тряс железные коробки с проводами и прочей требухой в поисках интересненького.
- Не понял, не понял, не понял! Ты что-то пропустил, Корней! Посмотри, ублюдок ты мерзкий... - гнев мой больше смахивал на отчаяние и неспособность что-либо изменить. Корней завыл белугой. Такой тщедушный, голодный, забитый. Всегда был забитым, пока не оказался под покровительством. - Ты не замечаешь разницы... Не сечешь важного...
- Я секу-у-у-у! - парнишка упал на колени и прикрыл голову руками, боясь моих огромных кулачищ. - Не бей меня, Клар, пожалуйста.
Тьфу, как противно за самого себя. Я отступил и сел прямо на кучи, поднявшие новое облако пыли и вони.
Все это время Рол стоял в стороне, опустив глаза. Безразлично ковырялся в носу. Только теперь, после короткой перебранки, он без слов указал на крутящихся в разряженном воздухе огненных змей и поманил нас к ближайшей норе.
Через секунду мы сидели в полутьме небольшого углубления и наблюдали за летающими огнями, которые шипели под огромными каплями разноцветного дождя. Корней хлюпал носом. А я думал о Грязной свинье. За ней всегда приходит Червивая крыса - время черных перемен. Время, когда уже ничего не изменить или все меняется безвозвратно. Дед говорил, что Крыса отнимает у человека силы жить. Крыса превращает мир. Но мир Помойка мне известен, а остальное таит опасность.
- Что случилось с Эдиком? - Корнея продолжало трясти. Лишь бы не случился приступ со слюнями и прочей гадостью.
- Убийство, - краткий ответ лучше, чем долгое объяснение. Ни к чему парнишке слушать, что помойщики обычно убивают, чтобы обворовать, ради одежды или пропитания, что есть свои законы для одиночек, вышедших на охоту. Что всегда ты либо охотник, либо жертва...
Но не в последних случаях, когда поселение в сто человек атакуется извне. Нет, это я атакую чужой и опасный мир, в котором наступает эра Червивой крысы. Крысы, которая разоряет сотни поселений на Помойке.
Ведь жили все это время прекрасно. Сколько поколений ходило на добывание еды в дальние уголки - раньше да, на несколько часов. Сегодня мы плетемся до места сбора уже вторую неделю. Но еще есть силы и не истек срок до пробирающих кости холодов. Еще получится несколько ходок и у нас, и у других отрядов добытчиков. Зимой норы пополнятся. И кто-то доживет до весны совсем без потерь. Особенно теперь, когда я нашел целый ящик с лекарством.
Я знаю тайное место от деда - там много такого добра. Там живы воспоминания о прежних сказках про мир, где обитали диковинные звери и где люди строили огромные жилища - до самых небес. Там никогда не истощались запасы еды, воды и лекарств. Там было что-то, зовущееся мечтой.
Но мне достались Помойка и бредни деда. Дед был умный, не то что я... Если бы не переданные им знания, наше сообщество давно бы загнулось. Чертовски приятно ощущать себя ЭЛИТОЙ. И мыслить как ЧЕЛОВЕК.
Червивая крыса в воображении придвинула ко мне наглую моську и усмехнулась клыкасто, отважно. Она заставила человека вздрогнуть и вернуться в настоящее, где Эдика убили за чрезмерное любопытство. Где Помойка, уже не дом родной, а...
- Да ладно, - Рол похлопал меня по спине. - И раньше мочили, и потом будут... Не так уж их много - этих НОВЫХ.
Последнее слово Рол произнес с опаской, ссутулился и втянул голову в плечи - казалось, грязный рыжий свитер ощетинился, а волосы вообще встали дыбом.
Вряд ли Рол верил, что те, кто убивает не ради наживы, нормальны... Вряд ли считал опасность ложной. Новые - это те, за канавами на берегу Помойного моря. Они появляются каждые двенадцать лет, а потом уходят в неизвестном направлении, чтобы вновь возвратиться и мешать жить. Кому? Да всем... Всем поселениям на Помойке. Зловонный запах приходит с Новыми. И дела их злы и жестоки. Они жгут запасы. Они уничтожают богатые пастбища. Они заставляют мигрировать и искать новые норы. Они посланцы мора и голода... Ненавидим их. Ненавидим Червивую крысу.
- В прошлый раз Новые забрали запасы, которые мы нашли и собирались отнести в норы. - Корней вдруг оживился. Эдик сказал, что пойдет на разведку... Он встал раньше... Он пошел...
- Так почему ты, зараза, его не остановил? - оплеуха Рола была дружеской, поучительной. - Ты ведь знал, что нельзя нарушать правила.
- Тихо, - я прислушался к шуму дождя и огненных змей, за которыми пронзило пространство еще что-то жуткое, стрекочущее, приближающееся с нарастающим сарказмом.
- Завтра первый день Червивой крысы, - залопотал Корней вяло, покрываясь красными пятнами. И тогда я понял, что приступа не избежать.
В следующие несколько минут нора Помойки, блюющий парнишка и огромные махины металла, ползущие по холмам, шум дождя и треск этих самых махин, - все перемешалось в моем сознании. Одной рукой я прикрывал рот орущего Рола, другой пытался хлопать по спине Корнея. И все смотрел на колонны, которые сносили в ничто родной ландшафт. Десятки, сотни, тысячи? Сколько прибудет Новых? Что произойдет завтра? Голод? Смерть?
Да, на этот раз Новые не уйдут. Они оттеснят поселения, они уничтожат запасы... Они будут убивать... Я с ужасом пополз к краю норы, когда увидел, что одна из машин приоткрылась, и оттуда высунулся человек. Видел ли я их раньше? Конечно. 'Врагов надо знать в лицо', - так говаривал дед.
- Куда ты? - Рол пытался схватить меня за ногу, когда я скатился по склону вниз.
- Ждите здесь... - Голос не дрогнул, и слава Свинье. Я знаю, что рядом, в ста или двухстах метрах, лежит запретный запас. Знаю от деда, который оставил мне эту тайну на самый крайний случай. На самый страшный день.
Ползком, окунаясь в грязь и избегая столкновений с огненными змеями, я направился к дальнему черному камню - к блестящей скале, которую милый мой родственник называл городом. Капли шипели на одежде. В нос проникал сжигающий запах дождя. Я понимал, что скоро пойдет кровь. И терпеливо двигался вперед. Не оборачиваясь на движущиеся к океану махины. Не вспоминая прошлого. Не жалея о будущем.
В сторону люк. И вот я во мраке запретного места. Я шарю по полкам с веществом, называемым взрывчаткой. Я, которому сказано, что человек - это тоже обезьяна с гранатой. Я знаю год Обезьяны... Он всегда жаркий, с насекомыми и болезнями, с лихорадкой и пожарами. А сегодня - как я буду смеяться сегодня! Кому-то другому достанется подарок от обезьяны.
Ну вот, в куртке заветная дрянь предков. Теперь к берегу. К берегу... Мерзавцы! Вы больше не убьете моих друзей, не погубите ни одного человека из поселения. Я могу. Я смею защищать Помойку. Это мой мир. И никакой Червивой крысе не захватить нас. Не настанет ее время. Никогда.
Ноги бегут быстро. Ноги мои, ноги! Не закончится запал сердца, не успокоюсь!
Я уже обогнул огромный холм и перепрыгнул через первую канаву, заполненную черным ядом, я уже пересек открытое пространство под шум гремящих машин. Я-я-я-я-я-я-а-а-а!
Какой ужас. Яркий свет сквозь тучи ослеплял и пугал. Океанская вода накатывала на мои ноги, наполняясь чернотой от ботинок. Ужасная вода - сколько видно дна! А впереди - что это торчит из земли среди странных коробок, от которых так много рези в глазах? Что это за чудовища? Спасите, спасите меня от этого кошмара... От этих ужасных цветов мира Новых. Спасите меня от этих звуков, от этих странных существ с крылами, что взлетают над чудовищами с ветвями - переплетенными проводами с зелеными лоскутками, - и вопят на солнце.
Пальцы разжались, и подарок захватчикам упал на землю... Слава помойке, меня забрала тьма Червивой крысы.