Аннотация: Может, поездка к бабуле в деревню- дело нужное?
1.
Молодой человек зашёл в вагон электрички, то и дело поглядывая на часы .До отправления оставалось 7 минут. Народу было немного, и он совершенно свободно занял место у окна, спиной по направлению движения- Серёжа с детства любил смотреть на то, как деревья, кусты, дороги и всевозможные деревушки проносятся мимо и остаются далеко позади. Да, тогда он часто ездил туда, в деревню к бабушке, по этой самой дороге, где есть станции со смешными названиями, с потрясающими видами, с картинами индустриальной разрухи и грязи. Но детский восторг ни на секунду не покидал его в то время; он дивился каждой мелочи и с нескрываемым удовольствием прижимался лбом к холодному стеклу.
До отправления оставалось 4 минуты. Был канун Нового года, и Сергей ехал к своей бабуле. Ведь он так редко бывал у неё и так часто напрочь забывал о её существовании. Жила она одна, дочка изредка писала письма, внук работал, так что всю свою любовь и ласку она отдавала кошке Дусе и корове Глафире. Хозяйство небольшое, домик уже покосился, но огород каждый год непременно радовал урожаями огурцов, морковки, капусты, гороха и ещё множеством разных полезных овощей.
До отправления оставалось минуты полторы. Что-то неуютно сдавливало грудь: то ли чувство того, что он не успеет к началу празднества, то ли забота об огромном количестве работы, которую Сережин начальник свалил ему на плечи со словами: "Ну ничего, вот и праздники, будет свободное время- поработаешь, там немного". Будучи штатным сотрудником, офисным рабочим, или, если хотите, мальчиком на побегушках, он знал, сколько на самом деле это "немного". Более того, ощущал всю тяжесть этой работы- папки с документами налегали на его колени и теснили пакет с подарком. Сергей очень гордился своим гостинцем: банным халатом, синим с золотистыми загогулинами, уютным и тёплым. Наверняка бабуля будет довольна.
Поезд тронулся. Серёжа с грустью посмотрел на пакет с документами, в окно, которое почему-то мороз решил в этом году не разукрашивать узорами, опять на пакет, и заснул.
Проснулся он от холода и мысли о том, что больно долго и безмятежно он спит. Было тихо. Пара уже пьяных молодых людей сидели приобнявшись, их пожилые соседи с негодованием поглядывали на них; прошла продавщица безделушек. Серёжа спросил у интеллигентного старичка с бородкой, где они ехали. Поняв, что его станция следующая, он вышел в тамбур, достал сигарету и закурил. В плотном воздухе курилось спокойно.
Серёжа вышел на станции и, едва не подскользнувшись, быстрым шагом направился к бабушкиному дому по тропинке, с детства знакомой до мелочей. Небо было похоже на иссиня-черное панно с ватой, прибитой гвоздями-звёздочками. Морозный воздух щипал нос, снег аппетитно хрустел под ногами.
Ему показалось, он быстро дошёл до второго домика слева по главной улице деревни. Вот и старая, еле открывающаяся калитка, и узкая дорожка, и высоченная ель, раскинувшая свои ветви во все стороны и деловито обнимающая скромный домик. Скрипящие ступеньки дали бабуле знать, что внук уже тут, совсем рядом. Почти десять часов вечера 31-ого числа, а праздничное волнение решило спрятаться подальше, уступив место спокойствию и равнодушию.
2.
Серёжа виновато постучал в дверь костяшкой указательного пальца. Больно- мороз. Следующее мгновение - и он тонет в бесконечно нежных объятиях Галины Сергеевны. Он осыпан влажными поцелуями. Он ощупан во всех доступных ощупыванию местах. Он закрыл глаза и почуял запах детства - тот запах, едва уловимый, безумно дорогой, который он, будучи совсем маленьким, не замечал, не придавал ему значения,- это было в порядке вещей. А сейчас ему стало обидно до слёз: только-только он был карапузом, валялся на кровати у бабушки, играл с ней в лото, с упоением слушал сказки, болел, пил чай с яблоком и лимоном из огромной кружки, ел столовыми ложками варенье, забирался под плед и играл там с кошкой, лежа на матраце, проваливался между пружин старой койки... А теперь? А теперь он - взрослый дядя, ну почти дядя, со своей работой, делами, друзьями и подругами. И он решительно не понимал, как те моменты счастья и восторга превратились в прошлое, в воспоминания, в слёзы.
-Ой, ну заходи! Что ты там стоишь? Давай, Серёженька, заходи быстрей, замерз, наверное! Раздевайся, у меня тут тепло; покушать уже приготовила, вот сижу, тебя жду! Ну, дай хоть на тебя посмотреть, не отворачивайся.
-Я и не отворачиваюсь, бабуль, мне раздеться надо хотя бы.
-Ой, как похорошел, молодчинка. Подрос, смотрю, красавец! Небось девчонки толпами бегают... Будь я на их месте- обязательно влюбилась бы...
-Ну, перестань,- говорит Серёжа, отворачиваясь и вешая пальтишко,- засмущала!
Клубы пара от чашек с крепким чаем таяли, поднимаясь. А Сережа растаял, садясь на стул,- тепло разлилось по телу, и любое движение стало настолько тягостным, что ему было непонятно, как он будет, собственно, праздновать Новый год. Галина Сергеевна села напротив и начала расспрашивать о том, как её внучок живёт, работает, как у него с личной жизнью.
- Что, милый, девушка-то у тебя есть наверняка?
- Да, в принципе... - с неохотой отвечал он.
- И как, целуетесь?
- Ага, бывает...
- Только помни, главное- предохраняйтесь! Как говориттся, одно неосторожное движение- и ты в полной заднице!
- Спасибо, бабуль!.. - заливаясь смехом, почти крикнул Серёжа.
- Давай, дорогой, чуть не забыла, картошка стынет ведь! Садись давай. Тебе огурчика солёненького нарезать?.. Он вкусный...
И теперь кто знает, как обычно кормят бабушки, которые редко видят своих внуков и внучек, вполне смогут себе представить, что происходило в последующие полчаса. Для тех же, кого это действо обходило стороной, мы пунктиром обозначим, как же это обычно происходит:
Стол. На нём скатерть, обыкновенно с вышивкой. Блюдо первое. Блюдо второе. Через пять минут отдыха - третье. Далее компот (или морс, или сок, или кисель). После этого- пирог, горячий чай, конфеты, печенье, всевозможные булочки, пряники... Список можно продолжать до бесконечности, поверьте на слово. Редко кто после таких процедур вспархивает со стула и начинает скакать- даже самым сильным людям нужно "посидеть, отдохнуть".
3.
Ахая и охая, Серёжа встал из-за стола, сказал своё "спасииииибо!", вошедшее в привычку с детского сада, и с важным видом обратился к бабуле:
- Ба, я пойду пройдусь, надо же, если оказался в кои-то веки в таких местах, и воздухом подышать.
- Хорошо, дорогой мой. Буду ждать. Только осторожно там, а то бывают всякие пьяные...
Серёжа оделся, по привычке прощупал карманы и собрался выходить. Галина Сергеевна крикнула ему вдогонку:
- Одень шапочку-то! А то мозг скукожится- как писать будешь?..
Но дверь уже захлопнулась. Откормленный внук, как гусь, переваливаясь с ноги на ногу, вышел на улицу и сел на первую лавку, как раз напротив дома. "Как всё продумано",- мелькнуло у него в голове.
Старый бабушкин дом смотрел на парня двумя беловато-жёлтыми окошками. Смотрел пристально и добро.
"Стоп. Писать?- подумал он.- Картины? Чёрт, неужели она думает, что я- художник? Будто закончил школу акварели- и сразу художник? А деньги как зарабатывать?..
Ой, а как она радовалась моим рисункам, моим примитивным калякам... Вешала каждый "шедевр" на стену в своей комнате... А ведь правда, был шанс, возможность, пусть маленькая, но была. Но главное- было желание!.. Куда всё это делось? Где детский восторг от видов полей, рек, холмов, гор?.. Теперь вместо всего этого- стены офиса, вой шредеров, тонны бумаги, постоянный запах кофе и нервы ни к чёрту".
Слеза, докатившись до середины щеки, превратилась в маленькое замёрзшее озерцо, сверкающее своей гладью в свете луны. Дом в обнимку с елью наблюдали эту грустную картину жизни.
Вдруг Серёжа достал свой блокнот для рабочих записей, обгрызанный нервами карандаш и начал рисовать. Сколько времени он не отрывался от бумаги- знает только дом. Ах да, и ель.
Линия цеплялась за линию, свет и тени дурачились и играли чёрно-белыми бликами то там, то тут; простота и сложность пришли к взаимопониманию.
Серёжа закончил, убрал карандаш, вырвал листок с рисунком и быстрым шагом пошёл к дому.
-Вот, бабуль, это тебе,- сказал он, протягивая листок Галине Сергеевне.
Она медленно взяла листок и долго на него смотрела, будто там были загадочные иероглифы. Через минуты полторы она, со слезами на глазах, почти кричала:
- Ах, ты мой лапочка! Как красиво! Это правда необыкновенно, потрясающе! Не зря... Не зря ведь, я говорила, ты мой способный. А никто не верил... А я права была...
Галина Сергеевна почти бессильно повисла на шее у внука. Тот обнял её и поцеловал в мокрые от слёз щёки. Оба стояли, обнявшись и закрыв глаза, до тех пор пока по телевизору куранты не начали праздничный отсчёт. Шампанское, вручение подарков, "птичье молоко", бенгальские огни, нескончаемые салаты...
4.
Почти два часа ночи. Бабушка и внук улеглись в одной, тёплой от печки, комнате; на кроватях, стоящих у противоположных стен изголовьями в разные стороны. На спальных местах по два толстых одеяла, сверху плед, под этим слоёным пирогом из тряпья, будто начинка, пряталась огромная взбитая подушка. Свет погас.
Через 20 минут, когда каждый думал, что другой уже заснул, Галина Сергеевна почти шёпотом спросила:
- Ты спишь?..
- Нет,- прошептал Серёжа,- не сплю. А ты что не спишь?
- Думаю, всё думаю.. Ведь внук мой, любимый и самый близкий человечек, внучок, теперь художник...
- Ну...
- Рисователь, родненький мой, нашёл себя в творчестве... Ведь как я говорила: люди отдают себя искусству, а искусство взамен отдаёт себя. Ой, как я горжусь тобой...
Сквозь белую как снег занавеску просачивался дневной свет. Серёжа открыл глаза, сладко потянулся и, чувствуя необыкновенный прилив сил, вскочил с постели прямо на прохладный дощатый пол. Чувство чего-то нового и необыкновенного терзало его. Будто он сделал величайшее открытие, но не до конца осознал весь масштаб случившегося. Словно большая рука крепко сжала его руку и тащила куда-то в неизведанные края, полные приключений, красоты и любви.
Минут с десять он стоял, упершись руками в бока, и глядел на узоры, которые мороз так искусно, лёгкими мазками, нанёс на стекло. Вдруг яркая вспышка света в мозгу и ясность, ни с чем не сравнимая ясность посетила его! Живопись! Вот чего он ждал так долго, вот к чему он шёл тернистыми путями, вот что на самом деле составляет смысл его жизни!
На его смех прибежала бабушка. Он смеялся громко, почти истерично, но искренне и по-доброму.
- Ты так смеялся, только когда маленький был, - сказала бабушка, постояв пару минут в дверях.
- Да-да, - говорит он,- только тогда, и именно так! А всё потому что я... я... Потому что я- просто я! Спасибо тебе, бабуль! Огромное спасибо!
Она прижала его к себе так сильно, как только могла. А Серёжа всё так же улыбался, будто изнутри его щёки распирала ложка. Вроде бы глупо, но так смешно, что не остановиться. Он стал собой.
6.
В тот же день он уехал. Вернувшись домой, первым делом позвонил начальнику. Набирает и говорит:
- Привет!
- Кто это? - спросил тот.
- Это Сергей. Помните, мальчик на побегушках, на которого вы свалили всю свою работу. Не помните? Ах, ну да, вы же недосягаемы... Не богам же горшки обжигать!
- Как вы себе позволяете??- почти прорычал начальник.
- Э-ле-мен-тар-но. Я увольняюсь. И уж потрудитесь сделать всю работу сами. Времени осталось всего ничего...
- Только мне попад...
Сергей бросил трубку с тем торжествующим выражением лица, с каким обычно в боулинге разворачиваются от игровой дорожки, когда выбивают страйк. С этим покончено.
Серёжа всерьёз занялся живописью. Через год у него состоялась дебютная выставка, на которой он познакомился со своей будущей женой. Творчество порой бывает ключом от многих дверей нашей жизни.
А Галина Сергеевна всё любовалась рисунком своего внука. И однажды, в прекрасный весенний день, встав пораньше от нетерпения, она послала в одну конторку этот рисунок вместе с письмом примерно следующего содержания:
" Доброго времени суток!
Очень прошу выполнить работу по данному эскизу, желательно, как можно более точно передавая все детали рисунка. Сделать на шаре синего цвета. Чтобы было красиво. Если эскиз для ёлочной игрушки понравится, разрешается использовать его в дальнейшем производстве. По возможности пришлите до декабря месяца. Деньги почтой.
С уважением, Галина Сергеевна К*****ва".
Через полгода пришла бандероль с тридцатью игрушками с рисунком её любимого внука. Парочку она отдала соседям. Штук пять послала родственникам. Остальные же поставила на самое видное место в комнате, чтобы постоянно ими любоваться. Радостно смотрели на неё каждой ночью эти двадцать три хитрых глаза, подмигивая отражениями луны. На них дом с поехавшей крышей всё так же стоял в обнимку с большой старой елью.
Конторка же, обзаведясь таким эскизом, времени даром не теряла: расширила производство и превратилась в большую фабрику по производству игрушек. А фирменным изделием до сих пор остаётся тот незамысловатый синий шарик с детским, простым, но по-своему притягательным рисунком.