На днях ходила в Новую Третьяковку на экскурсию по выставке Ларионова.
Протискиваясь мимо бойких торговцев и вальяжных зевак в подземном переходе у ЦДХ, с удовольствием ухватила астрономическую цифру "14000" на одном из образчиков ширпотребной мазни.
На выставке Ларионова на третьем этаже я невольно ужасалась размерам некоторых картин (типа куда же их вешать в квартире) и с наслаждением всматривалась в тканевую структуру холста (большинство купленных мною картин нарисованы на картоне). Музейные рамы страшили своей массивностью. Обратила внимание, что подписи у Ларионова были разные - и инициалы "МЛ", и фамилия "Ларионов" целиком.
Столь смелый поиск самовыражения сбивал с ног.
Особенно впечатлили работы Ларионова а-ля Гоген, солдатские серии, вывесочные серии, зарисовки Тирасполя... Работы в стилистике "Мира искусства" как-то поутонченней и поделикатней, воздействуют скорее духовно, а не... в лоб.
Экскурсия имела неожиданное продолжение...
Я, в общем, пошла на четвертый этаж именно для того, чтобы посмотреть оригиналы картин, реплики стилей с которых мне предстоит видеть на современном рынке.
И вдруг, как говорится, остановилась как вкопанная: я увидела странно знакомую мне картину. Неужели Николай Сухорипа так известен, чтобы висеть в Третьяковке? - думала я, подбегая к табличке.. Но нет, вместо редкой и запоминающейся фамилии "Сухорипа" там значилось "Иванов". А картина называлась "Рязанские луга".
Оказалось, признанный "классик советского искусства" Виктор Иванов воспевал труд крестьянок Рязанщины, и его картины находятся, к примеру, в рязанской картинной галерее, названной "Виктор Иванов и земля Рязанская".
Таким образом, перед мною стояла интересная задача: выяснить, а что же за картина лежит у меня дома, купленная как акварель Николая Сухорипы из Киева?
Обычной для Сухорипы подписи на картине не стояло. Работа досталась продавцу из архива художника через его внука.
Итак, картина "Рязанские луга" создавалась несколько лет - с 1962 по 1967. Рисовалось множество этюдов.
Например, вот такой -
Вот такой, на котором правая крестьянка еще совсем другая:
Или вот такой этюд, на котором фигуры расставлены уже похоже на окончательный вариант, и силуэты на заднем плане приближены к тому, что мы видим на "готовой" картине, но лица еще не прорисованы - этюд называется "Сено ворошат":
Рисовалась отдельно и правая фигура - этюд "Женщина в красной кофте":
Понятно, что Виктор Иванов много путешествовал. И уж если он ездил на Кубу и в Рим (его знаменитая картина "В кафе Греко", 1975), то вполне мог заглянуть и на Украину.
Общие друзья-художники, пользование общей мастерской? Один из эскизов нарисован там?
Но верилось с трудом.
Или все же наоборот: Николай Сухорипа увидел готовую картину Виктора Иванова и попробовал скопировать оттуда кусок?
- Интернета-то не было, понимаешь? - твердила я сыну. - Как Сухорипа мог увидеть картину Виктора Иванова?
- Может, съездил в Москву? - наивно предположил сын. - А потом вернулся в свою мастерскую и по памяти набросал?
...Разгадку неожиданно подбросил аукцион Мешок, служащий своеобразным каталогом всяких старых вещиц. Там продавалась открытка издательства "Советский художник" от 1968 года.. А еще -постер- плакат с еще более курпным изображением картины Иванова "Рязанские луга".
Выходит, репродукции этой картины уже вовсю гуляли по Союзу с конца шестидесятых.
Так что все стало на свои места: Сухорипа увидел картину Иванова и скопировал оттуда пару фигур крестьянок, чтобы проникнуться поэтическим настроением, уловить колорит и т.д.
А потом на ум мне пришло совершенно элементарное объяснение, подтверждающее мою версию. Даже эскизы Виктора Иванова были написаны маслом на холсте, а в моем случае имелась акварельная работа на картоне.
Значит, все правильно: это рисовал Николай Сухорипа с картины Виктора Иванова.