Он наклонил свою голову и вдохнул аромат свежих роз, усыпавших собой эту цветочную опушку. Смахнув с лица две набежавшие до этого слезы, он открыл свою флягу и сделал из нее пару глотков. После он принялся отмывать от крови свой нож. Теплая живая кровь плохо отмывалась от холодной мертвой стали ножа, поэтому ему потребовалось несколько минут на то чтобы покончить с этим. Закончив, он вытянулся в полный рост, и некоторое время смотрел на небо. На огромном голубом поле не было ни облака, и только солнце одиноко зависло на нем в своем зените. Теплый летний ветер уносил с собой в эту бесконечную синеву вихри сорванных лепестков роз, которые быстро там растворялись. Человек посмотрел вниз и не ощутил ничего кроме скорби. Ни капли радости или эйфории от победы, которая достается тяжелым трудом как на соревнования по различным видам спорта. Нет. Только горькая скорбь заполнила его сердце. В трех шагах от него прямо в центре цветочной опушки лежал труп. Он не дал бы ему и двадцати лет, скорее всего они были ровесниками. Иностранная военная форма, пожалуй, была их главным различием. Это различие свело их здесь на несколько минут, чтобы потом разделить навечно. Взгляд у мертвого был устремлен на небо с грустью и печалью причину, которой он никогда никому не поведает. Рядом с телом лежал смятый из последних сил конверт. Желание измять его было нисколько из-за стремления того чтобы хранящиеся там данные не достались врагу, а из за того что этот клочок бумаги определил бессмысленный конец его столь короткой жизни. Человек вспоминал как он выполняя приказ помчался за этим посыльным чтобы тот не успел предупредить вражеский штаб о готовящемся нападении. Как он бежал за ним через темный лес, утопая в мягком мху, как пытался ранить выстрелами по ногам и как, в конце концов, они выбежали на эту окруженную со всех сторон лесом цветочную опушку. У человека к тому времени закончились патроны. Расстояние между беглецом и преследователем сокращалось. Когда между ними было несколько метров, беглец с криком развернулся и полоснул ножом воздух всего в сантиметре от человека. С выражением отчаяния на лице он начал наотмашь махать ножом, переходя в наступление. Человек выхватил свой нож. Начался бой. Человек видел, как по лицу его соперника начинают течь слезы, как он машет своим ножом все быстрее и беспорядочнее. Видимо до него начало доходить суть происходящего. Человек старался оставаться внешне спокойным, хотя его нервы начинали сдавать. Видя, что человек отступает, на лице нападавшего появилась торжествующая улыбка, он уже чувствовал свою победу и готовился совершить последний рывок, чтобы совершить преступление, кара за которое его пока не волновала. Но оступился, и нож человека вошел ему между ребер. Тут только они осознали, что игра зашла далеко. Смертельно раненый начал плакать и упал на спину. Человек задрожал, ему никогда не приходилось убивать людей. Пытаясь все исправить он сел перед умирающим пытаясь остановить кровотечение. Вот он лежал перед ним такой же молодой в начале битвы уверенный, что сражается за свою правду и справедливость, теперь он в своей агонии проклинал человечество за то, что оно сделало его таким. Человек в свою очередь думал о том же, кто знает, может после войны если бы они выжили они бы стали друзьями и вспоминали об этой битве не иначе со стыдом от того какими глупыми они были. Даже не после войны, а сейчас они могут стать друзьями, человеку только надо остановить кровотечение. Но нет, это было невозможно. Птицы продолжали щебетать свои песни, солнце светило также ярко, ветер был таким же теплым, только человек стал другим. Навсегда.