Этот участок школьного двора погрузился в тишину, которая казалась ещё глубже и печальнее из-за неясного фонового эффекта вроде детских голосов, которые раздавались в совершенно другом, не таком мрачном мире.
К высокому забору почти прижимались высокие мусорные баки, переполненные мусором. Пахло тухлятиной, разогретой на солнце, отчего к горлу Димы подкатывала тошнота. Он часто сглатывал, ощущая, как пот скользит по спине и лбу.
Небо, наполненное раскалённым маревом, буквально сжигало каждый открытый сантиметр кожи.
- Я знаю точно наперёд, сегодня кто-нибудь умрёт! - продекламировал фальшивым голосом здоровяк Олег, а затем размахнулся и снова ударил худенького парня в дешёвой одежде. Удар пришёлся по животу.
Семнадцатилетний Дима ухватился за живот, скорчился и бессильно опёрся спиной о раскалённый на солнце металлический бак. Он хотел закричать, но крик умер в приступе удушья.
- Ты, тварь, постоянно защищаешь наших жертв! А мы этого не любим, - воскликнул лысый парень, напоминающий юного наркомана. Высокий, со злобной рожей, ранними морщинами и огромными синяками на пол-лица, он пугал одним своим видом. - Какой смысл ходить в эту долбанную школу, если нельзя ни над кем поиздеваться? Сечёшь, мелкий ублюдок? - он с силой обрушил кулак на светловолосую голову жертвы.
- А так как ты постоянно сдаёшь нас учителям, за что нас едва не отчислили, а дома у нас были неприятности, то сегодня сыграешь роль игрушки и подопытного кролика заодно, - заржал толстый и жуткий, будто ходящая гора жира и сала, белобрысый парень с отсутствующими бровями.
Они продолжили избивать Диму, и очередной удар, который нанёс Олег, разбил ему череп.
- Чёрт, мы убили его!!! - заорал Антон, широко разевая толстую пасть, из которой полилась слюна. - Нас теперь посадят! Нам же больше четырнадцати. Нахрен нам вообще сдался это тощий придурок?! - продолжал истерить он, напоминая невоспитанную толстую даму в климаксе.
- П-ф-ф-ф! - презрительно фыркнул Олег, равнодушно глядя на неподвижного мальчика с широко распахнутыми остекленевшими серыми глазами, которые так блестели из-за яркого солнечного света, что казались полными жизни. - Нам ничего не будет, понятно? Скажем, что он сам на нас напал, а мы только защищались. Это во-первых. Во-вторых, мой папа работает в ментуре, он нас отмажет. Да и за Димкой никто не стоит, у него родители нищие. Кому интересно мнение работников Макдональдса? - сплюнув на труп, он спокойно отошёл в сторону. Остальные последовали за ним, постоянно оглядываясь и спотыкаясь. Один Олег выглядел невозмутимым, словно бронзовая статуя. Про себя он подумал, что, если что, тюремные наколки станут отличным дополнением к его татуировкам и пирсингу.
***
Ира чувствовала себя очень плохо. В те моменты, когда ей удавалось отрешиться от реальности, всё было не так уж паршиво. Жизнь, конечно, не удалась, но, по крайней мене, не истязало жгучее чувство стыда. И не появлялось ощущение, что она является самой подлой тварью на планете Земля.
Молодая девушка не могла понять, как она вообще пошла на такое! Одно дело, когда она напивалась буквально до поросячьего визга в незнакомых компаниях, а потом становилась доступной игрушкой для мужчин, которых она раньше в глаза не видела. Это можно было списать на глобальное одиночество, на дурость подросткового возраста. Да хотя бы на дурной пример, который ей подавали и родители, и друзья, и даже одноклассники!
Когда ей исполнилось двадцать семь, её в буквально смысле выселили из трёхкомнатной квартиры в коммуналку, когда её сестра внезапно забеременела. Под предлогом того, что молодой маме нужен простор, а парень, от которого та забеременела, благополучно слинял, её выгнали из дома, так как у неё самой детей не было.
И она это стерпела, словно была под гипнозом и действительно считала, что так будет правильно. Вроде бы она на самом деле должна была расплачиваться за чужих детей, словно она самолично их кому-то заделала, а потом смоталась, вежливо избегая ответственности.
А после рождения ребёнка сестре внезапно стало скучно, и она повадилась навещать её. Тогда же Ирка завела красивого чёрного котика, которого подобрала на улице. Сестра стала морщить носик и утверждать, что у неё началась аллергия из-за этого грязного животного. И она выбросила кота обратно на улицу.
Теперь ей было противно, она презирала саму себя и считала, что недостойна жить. Даже такой убогой и жалкой жизнью.
В этот вечер, как и в другие вечера с недавних пор, она гуляла вокруг дома, приговаривая: "Кис-кис!" и обшаривая кусты и мусорники. Но её кот пропал с концами. И всё же Ира не могла остановиться, постоянные поиски питомца постепенно становились смыслом её жизни.
Постепенно Ира дошла до школы, в которой когда-то училась. Эти воспоминания были не самыми приятными в её жизни. Впрочем, каждый этап её существования мог бы конкурировать друг с другом.
Она неожиданно резко остановилась, когда увидела, как трое парней избивают четвёртого. Она пригляделась к ним. Она их не знала.
Ира мгновенно выхватила мобилку - самую дорогую вещь из всех, которые у неё были - и засняла всю сцену.
Девушка знала, что никогда не рискнёт в открытую кинуться на защиту бедного мальчика, как никогда не могла спорить с родителями, даже когда дело шло о её дальнейшей судьбе.
Ирка всегда боялась тех, кто сильнее.
Но она дала себе слово, что вернётся домой и выложит видео на ютубе.
Анонимно, конечно.
***
Дима, Антон и Олег, так сказать, банда в полном составе, лениво расположились на школьном дворе. Следствие было коротким, их быстро отпустили. Неприятности доставила только анонимная запись, которая со скоростью звука распространилась по сети. Но несмотря на то, что большинство одноклассников теперь шарахалась от них, ничего страшного не произошло.
Собственно говоря, ни один из них не верил, что им вообще что-то сделают. Они уже давно привыкли к безнаказанности.
Поэтому появление здоровенного мужчины с охотничьей винтовкой и честной физиономией оказалось для них неприятным сюрпризом. Тот почему-то целился в них, а не в каких-нибудь уток.
Не успел мужчина в армейском камуфляже и в тяжёлых ботинках, которыми, наверное, так приятно было бы кого-то пинать, прицелиться, как раздался пронзительный девичий визг. Крик взлетел в небеса и взорвался, словно бомба.
И незнакомец, и трое парней с изумлением уставились на Диму, который, несмотря на то, что умер, направлялся по школьному двору довольно бодрым для мертвеца шагом.
И всё же он был мёртвым и выглядел весьма отталкивающе.
Мертвец в своём лучшем костюме, приобретённом в сэконд-хэнде в честь его гибели, невозмутимо шествовал по раскалённому асфальту.
От ужаса парни не смогли даже убежать, так как их ноги внезапно стали пластилиновыми. Мертвец целеустремлённо добрался до них, словно бы его вёл компас или поводырь, и набросился на всех сразу. Он двигался очень быстро, куда быстрее, чем тогда, когда был живым. И сейчас у него совершенно не было страха, он не застывал в ступоре и не позволял себя избивать.
Мужчина, который пришёл сюда, чтобы совершить правосудие - раз уж больше никто этим не озаботился - медленно отпустил винтовку и удалился, несмотря на вопли о помощи.
Иннокентий Васильевич, покидая территорию школьного дворца, увидел ту девушку, которая кричала. Это была обычная, ничем не примечательная молодая женщина с дохлым чёрным котом, которого она сжимала в объятиях. Кот вонял ещё сильнее, чем зомби.
Правда, в данный момент она несколько выделялась огромным ртом, раскрытым почти на пол-лица, как это иногда демонстрируют не знакомые с анатомией японские художники.
И она кричала.
***
Марина стояла возле разбитого зеркала и красила губы, пытаясь выбраться из вязкого алкогольного тумана, застывшего над головой, словно грозовое облако.
В этот момент ей хотелось выглядеть крутой, словно какая-нибудь богатая сучка из голливудского фильма, которая собиралась домой после очередной бурной ночи с классным мачо. И обязательно в рваном маленьком чёрном платье от Шанель, пахнувшем знаменитой классикой - духами Шанель Љ5. И чтобы туфли были чёрными, как чёрная кошка, с отломанной шпилькой на одном из них.
Алкогольный туман слишком быстро выветривался, и вся крутость неожиданно испарилась. Исчезла, словно шарик, проткнутый иголкой.
Неожиданно ей показалось, что её опухшее лицо с размазанной по нему косметикой очень похоже на замызганный писсуар, который тоже отражался в зеркале, так как шестнадцатилетняя девушка находилась в мужской туалете своей школы, где она училась последний год. И в глубине души была искренне этому рада, несмотря на то, что никаких светлых и прекрасных перспектив насчёт будущего у неё не было. Оценки - средние, нет ни золотой, ни даже серебряной медали. Слишком слабые шансы поступить на бесплатное обучение, а платное было ей не по карману.
Впрочем, подружка приглашала работать в кафе официанткой. Только Марина ума не могла приложить, зачем было для этого одиннадцать лет страдать в этой грёбаной школе?!
"Какого хрена нужно это бесплатное образование? Оно же галимое, как и всё бесплатное. Учителя либо вообще не приходят на уроки, либо занимаются своими делами. Английский язык я учу с первого класса... и до сих пор не знаю даже алфавита, в истории "плаваю", в математике не шарю, геометрия для меня как китайский язык... Состоятельные люди всё равно учатся в других местах. А большинство тех, с кем я училась, откровенно прогуливали и игнорировали пары, так как всё равно собирались податься в криминал, в уборщики или в Макдональдс и другие дешёвые закусочные. И ещё остальным учиться мешали. А если жертва упорствовала, то издевались и избивали, как, например, бедного Димку".
Марина ощутила приступ чёрной тоски. Домой ей уходить не хотелось, а всё интересное закончилось уже давно. Если это, конечно, можно было назвать увлекательным.
Только что она отдалась двум парням прямо в кабинке туалета и чувствовала себя так, будто бы её пропустили сквозь строй солдат.
Поправляя растрепавшиеся волосы, выбеленные до седины с чёрными корнями, тусклые и ломкие, Марина неожиданно с тоской подумала, что сама себе напоминает наивных людей, верящих политикам и рекламе.
"Как же это всё глупо!" - в сердцах подумала она, ударяя ногой в стену. Ей хотелось разбить зеркало, чтобы не видеть себя, такую грязную, жалкую и потасканную. Бить и бить, разбивая костяшки пальцев в кровь, уничтожая заплёванную и грязную поверхность, которая показывала её такой, какой она есть, а не такой, какой ей бы хотелось себя видеть в мечтах.
"И зачем я всё это делаю? Если бы мне хотя бы за это деньги давали. А то даю всем на шару. Ну, конечно, я стала популярной девочкой", - с горькой иронией подумала она, скривившись от отвратительного вкуса спермы и не чищенных зубов, царившего в её рту. Синяя кофта пропахла сигаретами, на короткой серой юбке виднелись застаревшие пятна от алкоголя и дешёвой еды.
"Теперь все мальчики школы знают, что ко мне можно обратиться с непристойными предложениями. И что, скорее всего, я их приму. Мда, действительно, такая крутая популярность! Только другие девушки почему-то не спешат мне подражать. И если бы вся эта мерзость доставляла мне хоть малейшее удовольствие! Если бы я действительно могла забыться, не думать о том, что мой отец давно ушёл из семьи, а мать едва меня замечает, полностью погружённая в себя, в свои дела, свою жизнь. Мы словно существуем в параллельных реальностях. Когда-то она посчитала, что должна родить ребёнка. И потом, сделав это, поняла, что я ей совершенно не нужна".
Марина хотела заплакать, но подумала, что глупо рыдать в мужском туалете. Не следовало показывать другим, что она сама осознаёт, насколько она жалкая. По крайней мере, ей доставалось меньше, чем другим нищебродам в этой школе. Так как она "давала", то её таскали за собой покурить за школой, она чувствовала себя "своей". Но за хрупкое спокойствие приходилось расплачиваться своим телом в школьном туалете, напоминающим антураж из фильма ужасов, жуткую сцену, где вот-вот что-то должно было произойти.
Дверь отчётливо скрипнула. Марина даже не обернулась, её охватила усталость, наполнившая каждую клеточку её тела. Безнадёжность и тоска придавили к земле.
- Давай быстрее, но не рассчитывай, что я буду плясать вокруг тебя! Я устала и на третьего не рассчитывала. И вообще, мне пора домой, - девушка слегка взвизгнула когда её с силой ухватили за ягодицу. Это действительно было больно.
Резко развернувшись, чтобы высказать этому подонку всё, что она о нём думает, Марина застыла на месте, ощутив, как сердце словно бы сжимает ледяная рука. Крик жёстким комом застыл в горле.
Перед ней стоял оживший труп. И он явно не собирался останавливаться на предварительных ласках.
Его серые глаза казались удивительными живыми, а серо-синюшная кожа напоминала грим. Возможно, она бы даже поверила, что это чья-то шутка, если бы не узнала мертвеца.
Она точно знала, что он умер, так как присутствовала на похоронах своего одноклассника Димы Лабутенко. Который вместо взрослой жизни окончил одиннадцатый класс в гробу. А его мучители, переступив через его труп, спокойно жили дальше.
- Я никогда этого не хотела! - закричала она, отталкивая его из последних сил и пытаясь отступить к двери. - Да, я не защищала тебя, но на тебя все плевали. Все! Почему ты пришёл именно за мной? Мы ведь даже никогда не общались!
Мертвец с удивительной для трупа силой схватил её и впился острыми зубами ей в горло.
Теперь она не могла поговорить, зато он смог поесть.
***
Софья Леонидовна кипела от злости. Её бесило то, что она должна сидеть после уроков в пустом классе и писать объяснительные в районо.
Пытаться пояснить с помощью убогих канцелярских фраз, почему в её классе учатся настолько отмороженные личности, которые совершили зверское убийство одноклассника.
"Впрочем, я не слишком удивлена, что убили именно Диму. В классе над ним издевались, швыряли в него вещами, прессовали по-страшному. Только потому, что он был из бедной семьи. За ним никто не стоял, и не мог его защитить. И почему они не могли убить его где-нибудь в другом месте? А то ЧП, всякие проверки, мне директор теперь по ушам ездит, устраивает скандалы и истерики, грозится увольнением. Можно подумать, меня это сильно волнует. С моей-то нищенской зарплатой, получается, я ещё должна отвечать за каждого идиота в моём классе?! Можно подумать, я вообще для кого-то из них авторитет. Теорему Пифагора, допустим, они не знают - зачем же знать такую скучную ересь? - но свои права вызубрили на твёрдую пятёрку. И попробуй я на кого-то из них накричать или, не дай Бог, поднять руку, меня тут же посадят", - она невольно взглянула на правую руку, которую когда-то ей сломал один из учеников, когда она пыталась отобрать у него нож.
Немолодая женщина в недорогом костюме и стоптанных туфлях с тоской оглядела пустые парты. Только после уроков в её классе царила тишина и покой.
"По крайней мере, в свои сорок два года мне хватило ума не заводить своих детей, потому что я прекрасно понимаю, что у меня нет на это денег. И я не хочу, чтобы с моим ребёнком сделали тоже самое, что и с этим несчастным Димой".
В затхлом помещении, где всегда пахло старыми книгами и пылью, вдруг появилась нотка гнили, будто где-то в шкафу разлагался чей-то труп.
Первые пару минут, принюхиваясь, учительница думала о том, что кто-то, наверное, убил кота и спрятал в шкаф или под парту, чтобы ей насолить. Такая милая шуточка от очаровательных без пяти минут выпускников.
Она поднялась со стула и спустилась с кафедры, пытаясь отыскать источник зловония, чтобы уборщица помогла выбросить несчастное животное. Однако нигде никаких кошачьих трупов не было видно. Это было хорошо, но вонь нарастала.
Женщина ощутила неясную тревогу, которая наложилась на нервное переутомление последних дней, когда велось расследование, а директор впервые в жизни получил втык от высшего руководства, и, не желая остаться в долгу, вовсю отрывался на них, бедных классных руководителей.
Дверь скрипнула, и от этого звука Софья буквально подпрыгнула. Она уже готова была наорать на любого, кто потревожил её покой, даже на директора и его зама, но язык налился тяжестью и словно бы стал в два раза больше, заполняя рот и горло. Воздух будто бы выбили из лёгких ударом в солнечное сплетение.
К ней по коридору целеустремлённо направлялся мёртвый парень, залитый кровью, словно бы собирался ответить у доски.
Он выглядел куда счастливее, чем при жизни.
В ожидании своих мертвецов
Этот участок школьного двора погрузился в тишину, которая казалась ещё глубже и печальнее из-за неясного фонового эффекта вроде детских голосов, которые раздавались в совершенно другом, не таком мрачном мире.
К высокому забору почти прижимались высокие мусорные баки, переполненные мусором. Пахло тухлятиной, разогретой на солнце, отчего к горлу Димы подкатывала тошнота. Он часто сглатывал, ощущая, как пот скользит по спине и лбу.
Небо, наполненное раскалённым маревом, буквально сжигало каждый открытый сантиметр кожи.
- Я знаю точно наперёд, сегодня кто-нибудь умрёт! - продекламировал фальшивым голосом здоровяк Олег, а затем размахнулся и снова ударил худенького парня в дешёвой одежде. Удар пришёлся по животу.
Семнадцатилетний Дима ухватился за живот, скорчился и бессильно опёрся спиной о раскалённый на солнце металлический бак. Он хотел закричать, но крик умер в приступе удушья.
- Ты, тварь, постоянно защищаешь наших жертв! А мы этого не любим, - воскликнул лысый парень, напоминающий юного наркомана. Высокий, со злобной рожей, ранними морщинами и огромными синяками на пол-лица, он пугал одним своим видом. - Какой смысл ходить в эту долбанную школу, если нельзя ни над кем поиздеваться? Сечёшь, мелкий ублюдок? - он с силой обрушил кулак на светловолосую голову жертвы.
- А так как ты постоянно сдаёшь нас учителям, за что нас едва не отчислили, а дома у нас были неприятности, то сегодня сыграешь роль игрушки и подопытного кролика заодно, - заржал толстый и жуткий, будто ходящая гора жира и сала, белобрысый парень с отсутствующими бровями.
Они продолжили избивать Диму, и очередной удар, который нанёс Олег, разбил ему череп.
- Чёрт, мы убили его!!! - заорал Антон, широко разевая толстую пасть, из которой полилась слюна. - Нас теперь посадят! Нам же больше четырнадцати. Нахрен нам вообще сдался это тощий придурок?! - продолжал истерить он, напоминая невоспитанную толстую даму в климаксе.
- П-ф-ф-ф! - презрительно фыркнул Олег, равнодушно глядя на неподвижного мальчика с широко распахнутыми остекленевшими серыми глазами, которые так блестели из-за яркого солнечного света, что казались полными жизни. - Нам ничего не будет, понятно? Скажем, что он сам на нас напал, а мы только защищались. Это во-первых. Во-вторых, мой папа работает в ментуре, он нас отмажет. Да и за Димкой никто не стоит, у него родители нищие. Кому интересно мнение работников Макдональдса? - сплюнув на труп, он спокойно отошёл в сторону. Остальные последовали за ним, постоянно оглядываясь и спотыкаясь. Один Олег выглядел невозмутимым, словно бронзовая статуя. Про себя он подумал, что, если что, тюремные наколки станут отличным дополнением к его татуировкам и пирсингу.
***
Ира чувствовала себя очень плохо. В те моменты, когда ей удавалось отрешиться от реальности, всё было не так уж паршиво. Жизнь, конечно, не удалась, но, по крайней мене, не истязало жгучее чувство стыда. И не появлялось ощущение, что она является самой подлой тварью на планете Земля.
Молодая девушка не могла понять, как она вообще пошла на такое! Одно дело, когда она напивалась буквально до поросячьего визга в незнакомых компаниях, а потом становилась доступной игрушкой для мужчин, которых она раньше в глаза не видела. Это можно было списать на глобальное одиночество, на дурость подросткового возраста. Да хотя бы на дурной пример, который ей подавали и родители, и друзья, и даже одноклассники!
Когда ей исполнилось двадцать семь, её в буквально смысле выселили из трёхкомнатной квартиры в коммуналку, когда её сестра внезапно забеременела. Под предлогом того, что молодой маме нужен простор, а парень, от которого та забеременела, благополучно слинял, её выгнали из дома, так как у неё самой детей не было.
И она это стерпела, словно была под гипнозом и действительно считала, что так будет правильно. Вроде бы она на самом деле должна была расплачиваться за чужих детей, словно она самолично их кому-то заделала, а потом смоталась, вежливо избегая ответственности.
А после рождения ребёнка сестре внезапно стало скучно, и она повадилась навещать её. Тогда же Ирка завела красивого чёрного котика, которого подобрала на улице. Сестра стала морщить носик и утверждать, что у неё началась аллергия из-за этого грязного животного. И она выбросила кота обратно на улицу.
Теперь ей было противно, она презирала саму себя и считала, что недостойна жить. Даже такой убогой и жалкой жизнью.
В этот вечер, как и в другие вечера с недавних пор, она гуляла вокруг дома, приговаривая: "Кис-кис!" и обшаривая кусты и мусорники. Но её кот пропал с концами. И всё же Ира не могла остановиться, постоянные поиски питомца постепенно становились смыслом её жизни.
Постепенно Ира дошла до школы, в которой когда-то училась. Эти воспоминания были не самыми приятными в её жизни. Впрочем, каждый этап её существования мог бы конкурировать друг с другом.
Она неожиданно резко остановилась, когда увидела, как трое парней избивают четвёртого. Она пригляделась к ним. Она их не знала.
Ира мгновенно выхватила мобилку - самую дорогую вещь из всех, которые у неё были - и засняла всю сцену.
Девушка знала, что никогда не рискнёт в открытую кинуться на защиту бедного мальчика, как никогда не могла спорить с родителями, даже когда дело шло о её дальнейшей судьбе.
Ирка всегда боялась тех, кто сильнее.
Но она дала себе слово, что вернётся домой и выложит видео на ютубе.
Анонимно, конечно.
***
Дима, Антон и Олег, так сказать, банда в полном составе, лениво расположились на школьном дворе. Следствие было коротким, их быстро отпустили. Неприятности доставила только анонимная запись, которая со скоростью звука распространилась по сети. Но несмотря на то, что большинство одноклассников теперь шарахалась от них, ничего страшного не произошло.
Собственно говоря, ни один из них не верил, что им вообще что-то сделают. Они уже давно привыкли к безнаказанности.
Поэтому появление здоровенного мужчины с охотничьей винтовкой и честной физиономией оказалось для них неприятным сюрпризом. Тот почему-то целился в них, а не в каких-нибудь уток.
Не успел мужчина в армейском камуфляже и в тяжёлых ботинках, которыми, наверное, так приятно было бы кого-то пинать, прицелиться, как раздался пронзительный девичий визг. Крик взлетел в небеса и взорвался, словно бомба.
И незнакомец, и трое парней с изумлением уставились на Диму, который, несмотря на то, что умер, направлялся по школьному двору довольно бодрым для мертвеца шагом.
И всё же он был мёртвым и выглядел весьма отталкивающе.
Мертвец в своём лучшем костюме, приобретённом в сэконд-хэнде в честь его гибели, невозмутимо шествовал по раскалённому асфальту.
От ужаса парни не смогли даже убежать, так как их ноги внезапно стали пластилиновыми. Мертвец целеустремлённо добрался до них, словно бы его вёл компас или поводырь, и набросился на всех сразу. Он двигался очень быстро, куда быстрее, чем тогда, когда был живым. И сейчас у него совершенно не было страха, он не застывал в ступоре и не позволял себя избивать.
Мужчина, который пришёл сюда, чтобы совершить правосудие - раз уж больше никто этим не озаботился - медленно отпустил винтовку и удалился, несмотря на вопли о помощи.
Иннокентий Васильевич, покидая территорию школьного дворца, увидел ту девушку, которая кричала. Это была обычная, ничем не примечательная молодая женщина с дохлым чёрным котом, которого она сжимала в объятиях. Кот вонял ещё сильнее, чем зомби.
Правда, в данный момент она несколько выделялась огромным ртом, раскрытым почти на пол-лица, как это иногда демонстрируют не знакомые с анатомией японские художники.
И она кричала.
***
Марина стояла возле разбитого зеркала и красила губы, пытаясь выбраться из вязкого алкогольного тумана, застывшего над головой, словно грозовое облако.
В этот момент ей хотелось выглядеть крутой, словно какая-нибудь богатая сучка из голливудского фильма, которая собиралась домой после очередной бурной ночи с классным мачо. И обязательно в рваном маленьком чёрном платье от Шанель, пахнувшем знаменитой классикой - духами Шанель Љ5. И чтобы туфли были чёрными, как чёрная кошка, с отломанной шпилькой на одном из них.
Алкогольный туман слишком быстро выветривался, и вся крутость неожиданно испарилась. Исчезла, словно шарик, проткнутый иголкой.
Неожиданно ей показалось, что её опухшее лицо с размазанной по нему косметикой очень похоже на замызганный писсуар, который тоже отражался в зеркале, так как шестнадцатилетняя девушка находилась в мужской туалете своей школы, где она училась последний год. И в глубине души была искренне этому рада, несмотря на то, что никаких светлых и прекрасных перспектив насчёт будущего у неё не было. Оценки - средние, нет ни золотой, ни даже серебряной медали. Слишком слабые шансы поступить на бесплатное обучение, а платное было ей не по карману.
Впрочем, подружка приглашала работать в кафе официанткой. Только Марина ума не могла приложить, зачем было для этого одиннадцать лет страдать в этой грёбаной школе?!
"Какого хрена нужно это бесплатное образование? Оно же галимое, как и всё бесплатное. Учителя либо вообще не приходят на уроки, либо занимаются своими делами. Английский язык я учу с первого класса... и до сих пор не знаю даже алфавита, в истории "плаваю", в математике не шарю, геометрия для меня как китайский язык... Состоятельные люди всё равно учатся в других местах. А большинство тех, с кем я училась, откровенно прогуливали и игнорировали пары, так как всё равно собирались податься в криминал, в уборщики или в Макдональдс и другие дешёвые закусочные. И ещё остальным учиться мешали. А если жертва упорствовала, то издевались и избивали, как, например, бедного Димку".
Марина ощутила приступ чёрной тоски. Домой ей уходить не хотелось, а всё интересное закончилось уже давно. Если это, конечно, можно было назвать увлекательным.
Только что она отдалась двум парням прямо в кабинке туалета и чувствовала себя так, будто бы её пропустили сквозь строй солдат.
Поправляя растрепавшиеся волосы, выбеленные до седины с чёрными корнями, тусклые и ломкие, Марина неожиданно с тоской подумала, что сама себе напоминает наивных людей, верящих политикам и рекламе.
"Как же это всё глупо!" - в сердцах подумала она, ударяя ногой в стену. Ей хотелось разбить зеркало, чтобы не видеть себя, такую грязную, жалкую и потасканную. Бить и бить, разбивая костяшки пальцев в кровь, уничтожая заплёванную и грязную поверхность, которая показывала её такой, какой она есть, а не такой, какой ей бы хотелось себя видеть в мечтах.
"И зачем я всё это делаю? Если бы мне хотя бы за это деньги давали. А то даю всем на шару. Ну, конечно, я стала популярной девочкой", - с горькой иронией подумала она, скривившись от отвратительного вкуса спермы и не чищенных зубов, царившего в её рту. Синяя кофта пропахла сигаретами, на короткой серой юбке виднелись застаревшие пятна от алкоголя и дешёвой еды.
"Теперь все мальчики школы знают, что ко мне можно обратиться с непристойными предложениями. И что, скорее всего, я их приму. Мда, действительно, такая крутая популярность! Только другие девушки почему-то не спешат мне подражать. И если бы вся эта мерзость доставляла мне хоть малейшее удовольствие! Если бы я действительно могла забыться, не думать о том, что мой отец давно ушёл из семьи, а мать едва меня замечает, полностью погружённая в себя, в свои дела, свою жизнь. Мы словно существуем в параллельных реальностях. Когда-то она посчитала, что должна родить ребёнка. И потом, сделав это, поняла, что я ей совершенно не нужна".
Марина хотела заплакать, но подумала, что глупо рыдать в мужском туалете. Не следовало показывать другим, что она сама осознаёт, насколько она жалкая. По крайней мере, ей доставалось меньше, чем другим нищебродам в этой школе. Так как она "давала", то её таскали за собой покурить за школой, она чувствовала себя "своей". Но за хрупкое спокойствие приходилось расплачиваться своим телом в школьном туалете, напоминающим антураж из фильма ужасов, жуткую сцену, где вот-вот что-то должно было произойти.
Дверь отчётливо скрипнула. Марина даже не обернулась, её охватила усталость, наполнившая каждую клеточку её тела. Безнадёжность и тоска придавили к земле.
- Давай быстрее, но не рассчитывай, что я буду плясать вокруг тебя! Я устала и на третьего не рассчитывала. И вообще, мне пора домой, - девушка слегка взвизгнула когда её с силой ухватили за ягодицу. Это действительно было больно.
Резко развернувшись, чтобы высказать этому подонку всё, что она о нём думает, Марина застыла на месте, ощутив, как сердце словно бы сжимает ледяная рука. Крик жёстким комом застыл в горле.
Перед ней стоял оживший труп. И он явно не собирался останавливаться на предварительных ласках.
Его серые глаза казались удивительными живыми, а серо-синюшная кожа напоминала грим. Возможно, она бы даже поверила, что это чья-то шутка, если бы не узнала мертвеца.
Она точно знала, что он умер, так как присутствовала на похоронах своего одноклассника Димы Лабутенко. Который вместо взрослой жизни окончил одиннадцатый класс в гробу. А его мучители, переступив через его труп, спокойно жили дальше.
- Я никогда этого не хотела! - закричала она, отталкивая его из последних сил и пытаясь отступить к двери. - Да, я не защищала тебя, но на тебя все плевали. Все! Почему ты пришёл именно за мной? Мы ведь даже никогда не общались!
Мертвец с удивительной для трупа силой схватил её и впился острыми зубами ей в горло.
Теперь она не могла поговорить, зато он смог поесть.
***
Софья Леонидовна кипела от злости. Её бесило то, что она должна сидеть после уроков в пустом классе и писать объяснительные в районо.
Пытаться пояснить с помощью убогих канцелярских фраз, почему в её классе учатся настолько отмороженные личности, которые совершили зверское убийство одноклассника.
"Впрочем, я не слишком удивлена, что убили именно Диму. В классе над ним издевались, швыряли в него вещами, прессовали по-страшному. Только потому, что он был из бедной семьи. За ним никто не стоял, и не мог его защитить. И почему они не могли убить его где-нибудь в другом месте? А то ЧП, всякие проверки, мне директор теперь по ушам ездит, устраивает скандалы и истерики, грозится увольнением. Можно подумать, меня это сильно волнует. С моей-то нищенской зарплатой, получается, я ещё должна отвечать за каждого идиота в моём классе?! Можно подумать, я вообще для кого-то из них авторитет. Теорему Пифагора, допустим, они не знают - зачем же знать такую скучную ересь? - но свои права вызубрили на твёрдую пятёрку. И попробуй я на кого-то из них накричать или, не дай Бог, поднять руку, меня тут же посадят", - она невольно взглянула на правую руку, которую когда-то ей сломал один из учеников, когда она пыталась отобрать у него нож.
Немолодая женщина в недорогом костюме и стоптанных туфлях с тоской оглядела пустые парты. Только после уроков в её классе царила тишина и покой.
"По крайней мере, в свои сорок два года мне хватило ума не заводить своих детей, потому что я прекрасно понимаю, что у меня нет на это денег. И я не хочу, чтобы с моим ребёнком сделали тоже самое, что и с этим несчастным Димой".
В затхлом помещении, где всегда пахло старыми книгами и пылью, вдруг появилась нотка гнили, будто где-то в шкафу разлагался чей-то труп.
Первые пару минут, принюхиваясь, учительница думала о том, что кто-то, наверное, убил кота и спрятал в шкаф или под парту, чтобы ей насолить. Такая милая шуточка от очаровательных без пяти минут выпускников.
Она поднялась со стула и спустилась с кафедры, пытаясь отыскать источник зловония, чтобы уборщица помогла выбросить несчастное животное. Однако нигде никаких кошачьих трупов не было видно. Это было хорошо, но вонь нарастала.