КАК ВСЕГДА

1.

- Мамаша, дай пива, самую большую бутылку.

- Какую?

- Все равно. Большую. Выпью пивка. Может, в последний раз.

Продавщица уставилась на покупателя. Поискала на лице, в глазах признаки смертельной болезни. Но круглая физиономия парня разве что была бледноватой, но выглядела вполне здоровой. Глаза неспокойные, так у кого сейчас душа в порядке? Крепкая шея, куртка на плечах чуть не лопается.

- Ты что, сынок, такой молодой, - смахнула деньги, выставила двухлитровую бутыль на прилавок, - тебе еще пить да пить.

Покупатель отрицающее махнул левой рукой, забинтованной криво, небрежно, словно наспех. Правой провел по ежиком стриженной голове. С удивлением посмотрел на ладонь. Вытер о штанину. Прижав бутылку локтем левой, правой свинтил крышку, и пиво забулькало в глотку.

- В милицию еду, - оторвавшись от горлышка и утирая уголки губ, равнодушно сказал парень.

Вконец заинтригованная продавщица чуть не выронила глаза.

- Чего это?

- Жену убил. Вот, сдаваться еду, - парень мотнул головой, продавщица невольно посмотрела за окно - там почти впритык к магазину стояли "Жигули", кажется, красные, хотя, можно было и ошибиться - мокрый снег рваными лохмотьями сыпал, не переставая, с самого утра.

Почему-то именно эта красная машина, запорошенная снегом, убедила в правдивости ужасного признания.

- За что ж ты ее? - продавщица искренне огорчилась - и за парня, и за его жену.

- С мужиком поймал.

В бутылке оставалось уже меньше литра. Продавщица, подперев щеку, смотрела на парня. И так его жалко его стало, аж слезы выступили.

- Да что ж ты так-то, - засуетилась она, - вот, возьми воблочки к пиву-то.

Парень вежливо поблагодарил, разорвал пакетик, вытащил кусок вяленой рыбы, пожевал, тут же выплюнул.

- Не лезет, - виновато объяснил он.

Продавщица совсем раскисла от жалости - и не похож парнишка на убийцу-то. Растерянный, потерявшийся, сломанный...

- А что ж сразу убил-то? Ну, побил бы, напугал, хахалю морду бы набил, - продавщица почувствовала глупость собственных слов - что теперь советы давать, смешалась. - А может... Не надо? - Она коснулась руки парня. - Не езди, может, обойдется, - проговорила и сама ужаснулась тому, что сказала, но уж больно жаль было парня.

- Не. Я с этим жить не смогу. Лучше отсижу свое. Может, сдохну в зоне.

- Может, и сдохнешь. - Продавщица и покупатель разом обернулись на новый голос.

Молодая женщина вышла из тени игрового автомата - сколько она там стояла, что слышала? Продавщица ахнула, вспоминая сказанное. Парень напрягся.

- А может, поумнеешь, - женщина подошла к парню вплотную. - И не жалко было - молодую, красивую, веселую?

"Соседка, - подумалось продавщице. - Откуда ж они? Парня вроде видала раньше, а баба?". Бабу не помнила. Ох, сейчас он ей вломит, ох вломит! Глаза, вон, какие бешеные стали.

Покупатель и впрямь словно налился силой, дурной, страшной. Но женщина смело стояла перед ним, глядя снизу вверх - ростом была ниже почти на голову. И парень словно обмяк под пристальным взглядом.

- Откуда вы знаете, какая она была?.. - Отвернулся. - Да, красивая... веселая... Любил я ее, понимаешь?! - Резко обернулся он к женщине. - Любил больше жизни!

"Нет, не знает он ее, - промелькнуло в голове продавщицы, - чего ж смелая такая?".

- Ее жизни? - ухмыльнулась женщина.

Парень шумно выдохнул, вскинул руку с бутылкой, допил оставшееся пиво, буркнул продавщице "спасибо" и вышел на улицу.

Продавщица и незнакомка молча смотрели, как он остановился возле машины, облокотился о капот, закурил.

- Зачем вы так? - укорила продавщица маленькую женщину.

- За дело, - равнодушно ответила та и вышла вслед за парнем.

Продавщица много бы отдала, чтобы услышать, о чем они там говорят. Но выйти казалось неприличным. Незаметно подслушать - невозможно. Оставалось пялиться сквозь окно, как эти двое курят, как шевелятся их губы. Снег пошел гуще и скоро совсем затер картину за окном.

2.

Некоторое время они молчали. Сигареты намокали, их выкидывали, закуривали новые. Женщина подняла голову, подставляя лицо под снеговую атаку. Так они и стояли под мокрым снегом, облепленные мокрыми серыми хлопьями, которые быстро таяли на одежде.

Обтекали унылые дома по обеим сторонам дороги. Плакали по ушедшему теплу голые деревья. Непогода разогнала по домам даже детей и самых деятельных старушек. Ни машин, ни прохожих, ни беспрестанно брехающих собак. Лишь одинокий полосатый кот, совершенно мокрый, но весьма целеустремленный, пробирался по разделительной проезжей части.

Тишина обволакивала, завораживала. Парень выплюнул очередную сигарету.

- Что ты мне на психику давишь? Откуда взялась на мою голову? Что надо от меня? Я в ментовку еду, понятно? Не хотел я её жизнь забирать. С дури убил. Зарезал, как овцу. Как во сне был. Как кино смотрел. Когда очухался, уже поздно было... Да, - парень пнул ногой покрышку, - что теперь, назад не отмотаешь...

- Как знать, - отозвалась женщина, все так же глядя в небо. Что она там могла увидеть сквозь снежную завесу? - Может, и получится отмотать. И что ты тогда сделаешь?

Парень сжал кулаки, резко шагнул к женщине. Взял ее за плечи, встряхнул.

- Что ты в душу лезешь? Ты кто такая? Судья? Прокурор? Я убил! А вот эти, - парень потряс рукой, словно окропляя деревню, - убьют еще раз, и еще раз, и меня заодно. Своими языками погаными. Болтовней своей трепаной. Я не только ее убил. Я свою мать убил, ее мать убил. Всех нас зароют. Ее по-настоящему. А всех остальных - под сплетнями и пересудами. Ленку не вернуть. Я хоть в тюрьме отсижусь. А вот мать...

Удар кулаком достался капоту. Женщина встряхнула головой, провела рукой по волосам, смахивая капли, накинула капюшон.

- Так ты не ответил: что бы сделал, если отмотать назад?

Парень помолчал. Медленно повернул лицо к женщине и приковался к ее глазам.

- Душу б вынул, высек, чтобы сидеть неделю не могла, морду расквасил... - словно против воли пробормотал он. - Развелся бы. Но не...

- Ты так и не сказал: а что с ее любовником стало?

Парень скрипнул зубами:

- А ничего. Сбежал он. В окно сиганул, даже рожу не успел разглядеть. Видел только Ленкино лицо... перекошенное... Да его задницу. Остолбенел сначала. А он... Гад! И ведь она просила! Умоляла. Руку, вон, искромсала, ногти у нее с километр, красивые... были... - Парень впился пальцами в лицо, словно пытаясь выцарапать себе глаза.

Женщина прикрикнула:

- Без истерик! Ладно. Давай попробуем. Только намного не получится. В точку глупости.

3.

Перед обшарпанным зданием отделения милиции остановились красные "Жигули". Здоровенный круглолицый коротко стриженый парень долго выбирался с водительского сиденья. Захлопнул дверцу, попытался закрыть машину, но не смог попасть ключом в скважину. Сквозь стекло посмотрел на полупустую двухлитровую бутылку из-под пива на переднем сиденье. Махнул правой рукой, осторожно держа навесу небрежно забинтованную левую. Осмотрелся. Под козырьком, спасаясь от мокрого снегопада, на крыльце курили трое милиционеров. К ним он и пошел, покачиваясь.

- Я его убил, мужики, - протягивая руки, обратился парень к стражам порядка. - Пришел с повинной.

- Витек? - Вытаращил глаза один из милиционеров. - Ты что - упился совсем? Иди проспись.

- Я его убил. - Упрямо повторил парень. - Он сопротивлялся, - выставил парень забинтованную руку. - Я его на своей бабе поймал. Голой жопой кверху.

Парня завели в кабинет. Расспрашивали, ездили на место преступления, фиксировали, откатывали пальцы, снова спрашивали. Куда-то звонили, совещались, ругали, костерили на все лады. Вздыхали, мол, жизнь молодую погубил, червонец точно мотать будет - ну, набил бы рожу и жене, и козлу ее, а так-то зачем, наконец, закрыли в камеру - до приезда группы из города.

Опустившись на нары, парень обхватил руками голову, закачался из стороны в сторону.

- Ну и стоило оно того?

Женщина вышла из темного угла камеры. Парень вздрогнул и уставился на незнакомку в фиолетовом пальто с капюшоном, надвинутом на самые брови.

- Чур меня, - парень вяло махнул на женщину руками.

- Куда уж, чурее, - вздохнула женщина. - Лет на десять, как минимум, чур тебя. Для того я тебе время отмотала?

- Ты кто?

- Да никто! Не все тебе равно? Что ты все из крайности в крайность кидаешься? То жену убил, то любовника ее. По-другому никак нельзя?

- Когда? - парень посерел. - Я и Ленку?..

Женщина махнула рукой.

- Ладно, радикал. Что делать-то думаешь?

Парень невесело усмехнулся.

- Думать. Много лет. Хрен с ней, с Ленкой. Тварь подзаборная. Только знал, ее - нельзя. А тому хмырю за дело досталось. Вот мать заклюют...

- Снова здорово. Что ж ты сразу о матери не думал?

- Да как в тумане был! - Парень вскочил, заметался по камере. - Как увидел, - парень уставился в стену, словно там ему вновь открылась мерзкая картина измены жены, - как собаки на случке... Я же любил ее, все для нее. Даже на сторону не бегал. Господи, - застонал парень, - из-за какого-то скота... и подлой сучки...

Он тихо завыл, колотясь затылком о стену.

Женщина скинула капюшон. Легкими движениями поправила волосы.

- Стену сломаешь. Ладно, давай попробуем еще разок. В тот же момент.

4.

Высокая пожилая женщина долго стучалась в дверь. Из дома доносился мужской смех, разговор, похоже, пьяный. Опять напился зятек. Ленкина мать сердито толкнула дверь ногой. Оказалось - открыто. Отряхнувшись в сенях от мокрых снежных хлопьев, заглянула на кухню. Так и есть. Витек, голый по пояс, разливал водку в три рюмки. За трехлитровой банкой с огурцами маячила еще чья-то рожа.

- Давай, братан, выпьем! - веселился зять. Мы ж теперь вроде как родственники. Не кровные, конечно, - хохотнул он, - но каким-то местом...

Мужики захохотали.

- Слышь, Ленка, - Витька взял одну рюмку, наклонился, - на, выпей за нового родственника. Не хочешь? Не уважаешь, значит? Сама мне брата подарила. Родители не сподобились, зато жена наградила...

Из-за табачного дыма женщина не сразу разглядела свою дочь. А когда разглядела, чуть чувств не лишилась.

Ленка голая полулежала на полу, привязанная к ножке стола. Витька совал ей рюмку с водкой. Второй мужик пинал Ленку ногой, тыкал в лицо огурцом, повторяя: "Выпей и закуси!"

- А потом мы тебя еще трахнем! - веселился Витек. - Мне понравилось. А, братан?

- Ма... - еле шевеля разбитой губой провыла Ленка. От носа бежали две кровяные дорожки, стекая в окровавленный рот.

Сердце матери перешибло рассудок. Рука нашарил топор...

Женщина в фиолетовом пальто с капюшоном из тени наблюдала, как мать и дочь, договариваясь и обсуждая детали, торопливо готовили сцену для милиции, притащив второй топор, перекраивая и без того живописный кавардак. Дуэль на топорах? А чем черт не шутит, может, и пройдёт?

Извини, парень, для тебя я уже отмотать ничего не смогу. Для матери твоей Ленки - да. Можно. Но как ты думаешь, что она сделает, снова зайдя сюда и увидев то, что увидела?

Кудрявая женщина вздохнула. Нет, надо проситься на Запад. В России невольно попадаешь под неизменный здешний закон: хотели как лучше, а получилось...