Утренних зорь не считает земля, вечно начало в конечности 'я'...


ПРАВДА   И   КРИВДА



Записан  на  папирусе  рассказ о  Правде  да  о  Кривде.  Так  найдите в  музее,  под  названьем  'Честер - Бити'.  Учёными  читался  он  не  раз. Вот  вывод  их: 
Папирус  изготовлен примерно  за  одно  тысячелетье до  новой эры!  Вот  так  долголетье!
		А  возраст  сказки  сей  не  установлен...




	Меч  Кривды и  Суд  Богов

Два  брата  жили  вместе  с  малолетства,
А  вся  округа  очень удивлялась,
Сколь  разными характеры  являлись.
Несхожесть их росла, как в дрожжах тесто...

Был  старший  Правдой,  младший   Кривдой  был.
Не  правда  ли,  как  странны  имена?
Природа звуков таинства полна.
Влияют на судьбу и ход светил,
В движении плывущих мировом,
И пенье сфер,  кружение планет,
И место, где родился человек,
И в имени есть тайна родовом.

Родители  подумать  бы должны,
Чтоб  малому дитю  не  навредить,
Каков рассвет у жизни, так  и  жить...
А  эти  братья  не были дружны...

Красивым,  добрым  юношей  рос  Правда!
А  Кривда  рос  завистливым и в деле
Нечестным. А когда осиротели,
То разошлись пути их и подавно.

Однажды Кривда  отдал на  храненье
С коварной  мыслью  меч  родному  брату.
Обычный  меч,  украшен  не  богато.
А  тот  исчез  внезапно...  
- Невезенье, - 
Подумал Правда горько о потере,
Не мог представить дело это злым,
Хоть часто брат кривил, но ведь родным
Он был по крови предков и по вере.
 
- Возможно,  кто  украл,  иль  по  другой
Причине  неизвестной  меч  пропал...
И  Правда,  огорчённый,  рассказал
Об  этом  Кривде  с  присказкой  такой:

-  Бери  любой  мой  меч,  какой  желаешь!
-  О, нет!  Пропавший  именно  отдай! 
Упрямый  Кривда  требует: -  Продай,
Что  хочешь,  но  верни  его,  как  знаешь!

К  богам  великим  Кривда  обратился
Притворно  робким  голосом: 
-  Взгляните, великие!  И  братьев  рассудите...
Мой  старший  брат уж с детских лет  бранился,
Не защищал, когда меня лупили.
Да  имя  вот,  хорошее  забрал,
Был жадным,  часто младших обижал.
Меня же...  из-за брата не любили.

Ему свой  меч  я  отдал  на  храненье...
Огромный,  с  острым  лезвием  горы.
Из  кедра  рукоятка,  а  ножны...
С  гробницей   бога  лучшее  сравненье!
Мой  брат  его  похитил!  
-  Что  ты ждёшь...  от  нас? -  спросили  боги,  
-  Наказанья! -
Не  каждый  день  они  вели дознанье,  
Забыв, что  люди  впутывают  ложь...  
Что их  судить,  порою,  невозможно...
Но  Кривды  же  рассказ  их  впечатлил.
Должно  быть,  Правда  правдою  не  жил,
Коль  меч  похитил.  Дело  то  не  сложно!

-  Что  ждёшь  от  нас?  -  те  боги  повторили.
-  За воровство его  приговорите! - им Кривда, -
   В оба  глаза  ослепите.  Пусть  будет  мне  привратником!  -
Решили... сей  суд  они  так  скоро,  как  могли.
Поверив Кривде, вынесли решенье,
Не испытав и капельки сомненья.
И приговор свой в дело привели...

О, боги, как бываете вы слепы, когда одолевает вас забвенье
Людских пороков или наважденье кривых речей, красивости тенеты...

И ослеплённый Правда  был поставлен
У  врат  родного  дома, где жил брат.
Имущество   всё  - Кривде.  Тот был рад!
Обман удался, брат же обесславлен.





	Кривда  отсылает  брата  на  погибель


Итак,  слугой  у  Кривды Правда  служит.
Ворота  открывает  пред  гостями,
И  чинит  их,  и  мажет  их  маслами.
А  Кривда  поживает,  да  не  тужит,
На  Правду  снисходительно  глядит:
-  Ну   вот,  и  стал  тебе  я  господином,
    Достойным, справедливым  властелином,
    Прислуживай, иначе будешь бит.

Ослепший Правда  горестно молчал.
Как прежде,  был красив душой и телом,
И  даже  недостойным  Правды делом!
Но  этим-то  он  Кривду раздражал.

Бывает так, что добрые по нраву смиренно служат злым или ворам,
Утратившим правдивость, стыд и срам, присвоившим богатство или славу.

Задумал Кривда снова зло, даёт он слугам приказание: 
-  Свести...  в пустыню Правду, чтобы не найти
Ему дорогу к дому, пусть умрёт,
Пусть львы съедят привратника в пустыне!
Связали  те...  хозяина   былого,
Да  за  руки  свели  его,  слепого,
Покорного,  подобного  рабыне,
В пустыню...
Где и зрячий погибает...

Как только  до  песчаных  дюн  дошли,  
Так  Правда  обо  всем  и  догадался!
-  Уже ль  я  плохо  с  вами  обращался,
Коль  вы  меня  к  погибели  свели?
Когда   вы  мне  служили,  я  кормил
Вас  тем  же  что  и  сам  ел,  разве  вы
Тогда  изнемогали  от  нужды?
Подарки  разве  вам  я не  дарил? -
Вздохнув, сказал им Правда, а они:

-  Всё  так,  хозяин,  было!   И  сейчас
Ту  жизнь  с  тобою  часто  вспоминаем,
И  лучшими  годами - те  считаем!
Тебя ж  остерегали  мы  не  раз...
Чтоб  брату  своему  не  доверялся!
Теперь-то  он велел  тебя  изжить,
Чтоб  жизнь  свою  дурную  сохранить.
А  ты,  хозяин,  верно  догадался...
Свидетельствовал Кривда ложь в суде,
И потому несчастья все - тебе... -
Вот так они на Правдины слова ответили, что отняты права...
- Позвольте мне уйти в страну другую,
И обо мне забудут. Кривде лгите
Что Правда  мёртв! Меня же пощадите!
Живой оставьте память дорогую.
Так Правда подсказал им Кривде лгать, чтоб Правды путь неправдой не прервать.

Немного  поразмыслив,  слуги  вняли,
И  Правду  отвели  к  чужой долине.
А  Кривде  рассказали,  что  в  пустыне
Оставили,  что  львы де растерзали...

Побрёл  по  той  долине  дальше  Правда.
И  долго  шёл,  пока  в  тени  дерев,
В  подножии  холма  прилёг,  узрев
Глазами духа  дом,  где  было  славно...




	Правда  и  Знатная   Дама

Вот,  в  самом  деле,  дом  среди долин,
Жила в нём  Дама  знатная  тогда...
Гуляя  вкруг  прекрасного  пруда,
Она  душой  мечтала...  Был  бы  сын! 

И вдруг служанки - к ней, зовут к  холму:
-  Там  юноша  прекрасный,  но  слепой,
Нездешний,  ты возьми  его  домой!
-  Сказал он, что... не нужен никому...
Похоже,  что  пришёл  издалека.
-  Оставь  его  привратником  у  нас!

-  Уж,  коли  расхвалили так, тотчас ведите, вдруг развеется тоска...  

И  девушки  в  дом  Дамы  привели
Прекрасного  и  юного  слепца.
Влюбилась  Дама  тут  же...   Так  сердца невольно  покоряются  любви...

И  замуж  Дама  вышла за  того,
Кто  был  красив и  Правдой  назывался.
Союз,  увы, некрепким  оказался.
Слепой  ей  надоел!  Ну,  что  с  того...

Любовь желает видимою быть,
Ей важно выражение лица,
Улыбка, взгляд любви, а не слепца...
Случилось Даме Правду разлюбить...

Хоть имя Дамы скрытым оказалось в папирусе, вы назовите сами,
Пусть ярко прозвучит под небесами, на час или на миг, любую малость...

Не долго Правда жил  в  богатом  доме,
И  вот уже  -  привратник  у  ворот...
Для  Дамы ж наступил  желанный  срок,
И...    Сын  родился!   Счастье  на  пороге!

Прошу меня простить за отступленье, но та же просьба - Сыну дайте имя,
Хоть звук и поглотит времен пучина, но прозвучит подарком для творенья...

Ликуйте, люди, Дама родила 
Чудесное дитя, на умиленье! 
И те, кто видел, с чувством восхищенья
Подарками дарили, -  жизнь взошла! 
В  округе  удивлялись  все  немало
Тому,  как  Сын  красив,  и  как  умён!
-  Дитя  небес!  Он  счастьем  наделён!
   Напрасно  ты  Отца  его  прогнала...
Так сетовала местная прислуга, сочувственно о Правде говоря.
Привратник стал им, правду не тая,  надёжнейшим и самым верным другом.




	Правда   и   его  Сын

Всё ж  Правду  отлучили от  ребёнка...
-  Зачем  же  знать  сынишке,  что  слепец,
   Стоящий  у  ворот,  его  Отец?  - так  думала  та  Дама  потихоньку...

А  Правда  из  обрывков  разговоров,
(Так  в  жизни  и  бывает),  узнавал
О том,  как Сын  любимый  подрастал  -
Он  -  школьник!!  Он -  судья  мальчишьих  споров! 
Да тем и счастлив Правда во все дни, что Сын растёт, страданью вопреки...

Бывали  и  счастливые  минуты -
Задерживался  мальчик  у  ворот,
Да  спрашивал  привратника,  а  тот,
Счастливый,  отвечал:
-  В  сомненьях -  путы.
Смелее  же  развязывай  ты  их! -
И  много  объяснял  Отец  Сынишке
Того,  что  не  прочтёшь   в обычной  книжке,
Ведь речи Правды - благо для двоих...

Сын  первым  стал  среди  учеников,
А  все  учителя  его  хвалили,
И  дети  очень  многие  любили,
Но  всё  же  сторонились  -  чей таков...
Невидимая,  скрытая  преграда
Стояла  на пути!   И он  ждал  друга!
Но  друг  не  появлялся,  а  округа
Дразнила:  -  Чей  ты  сын  и  чья  отрада?
Другие  подпевали:  -  Нет  Отца!
-  Эй,  ты,  -  кричали  третьи,  -  ты - безродный!
   Не  знаешь,  кто  Отец,  а  благородный.
   А,  может,  ты  сыночек  наглеца?

Оставшись  сам  с  собой, Сын  плакал  часто,
Мечтая,  как он  встретится  с  Отцом!
С  каким  же  тот  окажется  лицом?
А  Матери  не раз сказал  он  властно:

-  Зачем  Отца  скрываешь  от  меня?
Я  должен  знать  его,  открой  мне  имя!
Страдаю  я  насмешками  чужими,
Страдаю, - повторял он, -  так  нельзя!
Но  лишь  когда  подрос,  она  в ответ:
-  Слепой  сидит,  смотри  же,  у  ворот.
   Он - твой  Отец,  но  слеп! Слепой, как  крот.
   За  это  прогнала,  не видит свет...

А  мальчик  в  тот  же миг:  -  Как  ты  могла?
Смотри,  ведь  мы  богаты,  ну  а  он -
Привратником!   Ужасный,  страшный  сон...
Какою  ж  ты  мне  Матерью  была?
За  это  ты  заслуживаешь,  Мать,
Того,  чтоб  на глазах  у  всей  родни
Тебя  кусали осы и слепни...
Что  большего  могу  тебе  сказать!

И  Сын  Отца  приводит  снова  в  дом:
Сажает  в  кресло,   под ноги  подушку,
Чтоб  было  поудобней,  рядом  кружку
И  полный  угощениями  стол.

Так  долго  говорили  в  этот  раз
Отец  и  Сын,  узнавший  об  Отце...
О  жизни,  о  начале,  о  конце,
О  солнце,  слепоте,  сиянье  глаз...
О  том, что  было  скрыто  до сих  пор,
О  Матери,  о  том,  кто  ослепил
Отца,  а  следом  - чуть  ли  ни  убил!
Так  долго  продолжался  разговор...
Что  ночь  прошла,  и  солнце  снова  встало,
И  снова  лепестки  цветов  раскрылись,
И  утренней  росой  глаза  умылись,
А  сердце  Сына  птицей  трепетало...

-  Так,  брат  твой...  обманул  весь  Суд  богов?
   Затем,  ко  львам отправил  на  съеденье?
   Отец!  Я отомщу!  Пусть  будет  мщенье
   Законом  против лживых и  воров!




	Юноша  мстит  за  Отца

Берёт  с  собою  десять  Сын  хлебов,
Сандалии,  бурдюк,  хороший  меч,
Быка красавца,  ветви  шире  плеч,
Мощнее  не  видали  тут  рогов...

Нашёл  он  Кривды  стадо  с  пастухом,
И  так  сказал  кривому  пастуху:
-  Возьми  хлеба,  бурдюк  мой  и  суму,
   Сандалии  я  дам  тебе  потом...
За  то,  что  мне  быка  постережёшь! -
Представьте,  как  обрадовался  тот -
Подарок  за  работу  без  забот!
А  бык  -  чудесный,  краше не  найдёшь!

И  сразу  же  на  сделку  согласился.
Отвёл  красавца  в  стадо.  Так  минуло
Немного  дней.  Вдруг  Кривду  потянуло
Взглянуть на стадо! Вот уж он явился
На  пастбище  и  видит!  Вот  так  чудо!
(То  бык  его  племянника)   Красивый,
Упитанный,  лоснящийся,  игривый!
-  Вот  этого  к обеду мне на  блюдо!
Поди,  да  заколи!  -  он  пастуху.
Смутился  тут  пастух: -  Да  бык...  не  мой.
-  Вот  глупости!  Ты  что,  совсем  глухой?
   В  конце-концов,  заменишь  поутру!
Уж,  если  он,  действительно,  не  твой,
Отдашь  тогда  хозяину  любого! -
Пастух  и  покорился: -  Что ж  такого?
Хозяин  прав!  -  так  скажет  вам  любой.

А  юноша  услышал,  что  быка
Для  Кривды  закололи,  и  пришёл
Он  снова  к  пастуху:  -  Я  не  нашёл
Красавца  своего!  - А тот слегка
Потупившись, промолвил:  -  Выбирай
Любого  из  оставшихся  быков.
-  Зачем  мне  эти  тени  от  коров?
   Верни  мне  моего!  Велю  -  отдай!

-  Да  как  могу  вернуть,  Хозяин мой
   Красавца  приказал  мне заколоть?!
-  Здесь  нет  такого,  чья прекрасна   плоть,
   А  мой был  лучше всех!  -  ответ такой 
Был Сына Правды, правдой равновесья, 
И следом он сказал ещё слова, 
(Припомнив, то, что помнила молва), 
Решившись на достойное возмездье:

-  Коль  встанет  посреди  Египта  он,
   Спиной своей достанет облака!
   Рога  упрутся  в  горы,  а  бока...
   Пошире  Нила!   Бык  мой  -  чемпион! 

-  Да  что  ты  говоришь?  -  пастух  дивится,
   Бывают  ли  такие-то  быки? -
А  юноша, упрёкам вопреки:
Веди  на  Суд,  с  хозяином  судиться!

	Хотите,  верьте,  а  хотите,  нет, все  трое  появились  на  Суде,
	Где  боги  восседали  те же,  те, что  Кривде  в первый  раз  рекли  ответ.

Всё  выслушав,  те  боги  рассмеялись!
Вы  знаете,  что  значит  божий  смех?
Кто  знает,  промолчит, смеяться  грех.
И горы  смеха  божьего  боялись!

На  этот  раз  они  сказали: -  Ты
Не  прав!  Таких  быков не  существует!
Уйди,  а  то  тебя  же  арестуют. 
Но  юноша  ответил:  - Как  же  вы?
Доверили  когда-то  Кривды  мненью,
Что... "меч   огромный,  с лезвием  горы,
Из  кедра  рукоятка,  а  ножны
С  гробницей  бога - лучшее  сравненье?"

Так,  снова  рассудите  Кривду  с  Правдой! -
Сказал   богам  он  смело, -  потому,
Что  я,  Сын  Правды,   мщу  теперь  ему,
Кто  вам  солгал  тогда -  мой  враг  бесславный.

Тут  Кривда  ухмыльнулся   кривовато,
Ведь  точно  знал  о  смерти   брата  он!
В  пустыне тот  был  львами умерщвлён...
-  О,  нет!   Моя  душа  не  виновата!
Клянусь  я  Богом  Солнца  и  Вселенной,
Что,  если  Правда  жив  на  белом  свете,
То  пусть  меня  казнят здесь,  на  совете,
И  глаз  лишат  пусть  молнией  мгновенной!
Привратником  я  в  доме  Правды  стану,
Но  юноша  сей  лжёт,  иль  пусть  тотчас
Он  Правду  приведёт,   для ваших глаз!
Не верьте же бесчестному обману.

На  это  храбро  юноша  сказал:
-  Клянусь  я  Богом  Солнца  и  Вселенной,
   Пусть  будет  так!  И  молнией  мгновенной
   Ослепнет  негодяй,  что  столько лгал!

-  Да  будет  Так!  -  сказали  боги  эти, -
   Но  только,  если  Правду  приведёшь!
   Тогда  увидим мы,  где  скрыта  ложь,
   А кто слепым останется на  свете.

И  юноша  привёл  Отца  слепого!
Поставил  пред  богами,  и  они
Казнили  Кривду.  С той поры все дни
Тот слеп. 
А Правда сыном чтится строго.



			Хотите,  верьте,  а  хотите,  нет...
		Писалась  эта  сказка  об  Отце
	Писцом  Амона  в  царственном  дворце,
За  тысячу  до  новой  эры  лет...
И  я  писала  с  помощью  Амона. Писцом  его  я  нынче  назвалась.
Спустя  три  тысячи  лет  отозвалась веленьем  Бога  Солнца  и  Закона.

О,  сын  Земли,  что  сказку  прочитал,
О,  дочь  Земли,  Отца  не  позабудь!
Пусть Солнце  осветит  ваш  трудный  Путь.
Конец  судьбы  земной  - началом стал
Пути души  созревшего сознанья.
Всё в мире превращается друг в друга,
Круговорот идёт в спираль по кругу,
Ищи в себе достигнутое Знанье.

Слепые слепоту свою оставят
В умершем теле, - снова оживут,
Храня в душе сокровища минут
Прозренья своего в небесных Далях,

Душа же в новом теле проявится... бессмертной сказкой, мудрою жар-птицей.


Папирус же, иные артефакты, что с древности хранятся в дар потомкам, 
лишь Эхо... древней мудрости, лишь отзвук души движений...
		




 

		ПОТЕРПЕВШИЙ     КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ

	Отгони   печаль

О,  кто  бы  ни  был  ты,  читатель  мой  любезный,
Умей  порадоваться  гавани  родной,
Когда  корабль  твой  возвращается  домой,
Пройдя  суровый  путь  судьбы,  столь  интересной,
Что можно в сказке рассказать, как я сейчас...

Ты  отгони  печаль,  на  пальцы  воду  лей,
Чтоб  отвечать  сумел  ты  тем,  кто  обратится.
"Дают  ли  воду  на  рассвете  певчей  птице,
 Что  собираются  зарезать  утром?"   -  Эй...

Возьми  же  вышивку  судьбы,  да освети...
И,  если  Царь  велит  о  плавании  поведать,
То   отвечай  же  без  запинки!  Чтоб не гневать.
"Слова  спасают,  но  и  губят  на  пути".

Ещё  советую  -  почаще  улыбайся,
И  улыбнётся  жизнь  нечаянно  в  ответ!
Я  расскажу  здесь  о  себе,  о  море  бед,
А  ты  понять  меня,  читатель,  постарайся.




	Плавание  по  Красному   морю

Одним  из  лучших  мой  корабль  на  флоте  был.
Во  всем  Египте  не  отыщете  такого.
Сто  двадцать  пять  локтей  в  длину,  (о,  это много).
И  ровно  сорок  в  ширину.   Таким  отплыл.

Команда   смелых и отважных моряков:
Сто  двадцать  крепких египтян,  что  спорят  с  Морем
И дружат с ним!  Едины в счастии и в  горе.
И нет преград для них, и нет для них замков.

На  корабле  сто  двадцать  первым  был  -  я  сам.
И,  если  спросишь  ты  -  Кто  этот  человек? 
Скажу -  Один  за  всех! Один на этот век.
Сам  Фараон  на  свой  Рудник  меня  послал.   

Великой  Зеленью  звались  в  то  время  воды
У  моря  Красного,  прекрасного  для  глаз.
Там  ветры  вольные  дают  волнам  приказ,
А  те  послушно  водят  в  Море  хороводы.

На   крепких  реях  бился  парус,  ветром  полный.
По  морю  Красному  корабль  летел,  как  птица!
А  вёсла  -  крыльев  взмах!  Такое  не  приснится!
И  на  носу  стоял   надсмотрщик  проворный,

За  всей  командой  наблюдая,  неспроста...
Необходим  такой  любому  кораблю,
Чтоб  усмирять  ленивцев  плёткой.  Но  хвалю
Свою  команду  я  -  не  нужно  ей  кнута.

Он  лишь  покрикивал  и  только  для  порядка.
А  капитан  сказал: -   Уж  скоро  Рудники
Должны  из  волн  морских  явить  свои  верхи.
Не  будет  бури,  ветер  тих и волны  гладки.

Но  только-только  это  он  проговорил,
Как  страшный  рёв  по  Морю   грозно  прокатился.
Закрыли  тучи  небо,  мир преобразился,
И  ряд  гигантских  волн...  корабль  поглотил...
И в жизни каждой так случается...
Однажды...

Мы  словно  в  пропасть  полетели  с  кораблём!
Волна  ж  крутая  занесла   ко  мне  бревно.
И  я  схватился  тотчас  цепко  за  него.
Погибли  все...  Но  спасся  я  один...  на  нём...

Так  в  неизвестность  понесло  меня  морскую.
Однако  новая  гигантская  волна
На  брег  песчаный  всё  же  вынесла  меня!
И  я  упал,  ни  жив,  ни  мёртв,  на  сушь  пустую.




	На  острове

Без  сил,  вне  времени,  лежал  на  берегу,
Теряя  изредка  сознание  своё.
И  только  сердце  билось  дружески  моё,
Вселяя веру,  говоря:  -  Я  помогу! 

Но   вот  и  силы  возвращаются  ко  мне!
Придя  в  себя,  я  ощутил  страшнейший  голод.
На  зов  его  побрёл  по  острову,  исколот
Стихией  моря,  оставляя  кровь  в  песке...

Вдруг  обнаружил  виноградник я прекрасный
В янтарных гроздях  весь, а рядом - огурцы,
Большие,  вкусные,  фасоли - молодцы...
Хвала богам!  Я цел и сыт, и мыслю ясно!

А  по  соседству  тут плодовые  деревья!
Но  удивительней  всего  же  был  ручей,
Что  рыбой  полнился,  заведомо  ничьей!
Наевшись  досыта,  я  стал   искать  поленья...

И  мастерить  приспособленье  для  огня.
Огниво  вскоре  сделал,  искры  полетели.
В  костёр  я  веток  подложил,  чтобы не  тлели,
И  вскоре  дым  поднялся  к  небу,  жар  храня...




	Встреча  со  змеиным  Царём

Но  неожиданно  вокруг  загрохотало!
Земля  тряслась...  Я  думал,  буря  будет  снова
Грозить земле и потрясать её основы!
И  сердце  верное  опять  затрепетало...

Вот  тут...  деревья  закачались  предо  мной,
Давая  путь  гигантским  лапам  тела  Змея.
Я,  наконец,  его  увидел  и,  робея,
Уже  рассматривал...   
Златою  чешуёй
Он  был  покрыт,  и  лазуритовые  брови!
Глаза  горящие,  как  звёзды  из  рубина.
Великолепная  и  страшная  картина,
Что  невозможно  видеть  без  прилива  крови.
И страха смерти...  неминуемой...
Ужасной...

Я  пал  пред  ним,  как  полагалось  пред  Царями.
Владыка  острова,  я  понял,  предо  мной!
На  дым  костра  пришёл  Великий  Змей  златой.
Разинув  пасть,  он  на  меня  сверкал  глазами...

С  ним  рядом  я  песчинкой  был  вблизи  слона,
И  всё  же,  он  меня  заметил.  Страх  зажал
Такой  меня,  какого  в  жизни  я  не  знал!
В смертельном ужасе я видел пасть без дна...

Услышал  я  вблизи  себя  раскаты  грома!
Но,  оказалось,  это  Змей  мне  говорит.
А  эхо  громко  слово  каждое  вторит!
И мысль мелькнула тут  о  счастии  глухого...

Но различил я среди грома звуки речи...
-  Да  кто  привёл  тебя  на остров  мой  пустынный,
   Что  среди  Зелени  Великой  распластался?
   Зачем  ты  здесь  и  как  же  к  острову  добрался?
   Да  не  молчи!  А  то  погибнешь,  гость  безвинный!

Я  разбирал   с трудом  отдельные  слова,
Но  в  горле  ком   стоял.  Не  мог  я  говорить...
Однако  сила,  что  велит  дышать  и  жить,
Всё ж  победила  страх,  и  я  сказал  тогда:

-  Прости  меня,  что  я  немного  растерялся... -
Захохотал  тут  Змей:  -  Совсем,  поди,  немного? 
Схватил   да  в  пасть  понёс  меня...
-  Вот грань порога! -
Подумал  я  и  с  жизнью  тотчас  попрощался...

В  одно  мгновение   меня б  он  проглотил,
Но,  оказалось,  перенёс  в  другое  место.
Я  распластался  перед  ним,  как  в печке  тесто.
Но  тут  опять  загрохотал  мой  властелин!

-  Да  кто  принёс  тебя  на  остров,  человек,
   Со  всех  сторон  Великой  Зеленью  омытый?
   Зачем  явился ты  на  берег  позабытый,
   Какой  судьбою  ты  идёшь  короткий  век?

Приободрился я, и дрожь унял умом,
Подумав, двум смертям, конечно, не бывать,
Но и одной, похоже, мне не избежать,
А коль погибну, на ногах, а не ползком.

Я  стал  рассказывать,  как  плыл  на  корабле,
Чтоб  фараоновы  проверить  Рудники.
Со  мною  плыли  удалые  моряки...
Внезапно небо опустилось, и во мгле
Девятым валом  буря  грянула  на  нас!
Мы  продержались  на  волнах  совсем  недолго.
И  опыт  прошлый  не  помог,  что  в этом  толку...
Все  были  опытны,  меня же случай  спас...

Бревно мне бог послал, схватившись за него,
Я  удержался,  а  корабль  пошёл  ко  дну,
И все, кто был на нём... Подобен ужас сну...
Меня  же  волны  сохранили.  Для чего...

Заметил  я,  что  Змей  с  сочувствием  глядит.
-  О. человечек!  Да не  бойся  ты  меня!
   И  выбрось  страх  из  сердца  -  так  велит  Змея!
   С  тобой  Владыка  Змей  без  злости  говорит.

Ты  потерпел  своё  крушенье  корабля.
Но  всё  же,  боги...  жизнь,  дыханье  даровали.
Останься  жить  спокойно  здесь,  в  Зелёной  Дали,
Четыре  месяца  будь  гостем  у  меня.

Затем  корабль  твой  сюда  же  приплывёт!
И  те  же  самые  прибудут  моряки...
Вернётесь  вместе  вы  домой,  а  земляки
Так  будут  рады!  Фараон  тебя  уж  ждёт!
И  будет  милостив  к  тебе,  всё  потому,
Что  счастлив  тот,  кто  может  нынче  рассказать
О  злоключениях  своих,  и  не  солгать,
Когда  они уж  позади!   Ты  на  брегу...

Тут  Змей  вздохнул,  да  так,  что  листья  зашумели:
-  Со  мною  горе,  пострашнее  твоего
   Здесь  приключилось.  Только  в  прошлом,  далеко...
   В  моей  семье  -  75   голов  шипели...

Среди  сестёр  и  братьев  Доченька  была!
О  ней  молил  когда-то  я  своих  богов.
И  Дочь  дарована  была,  в  конце концов...
Великим  счастьем  для  меня  цвела  она!

И,  если  есть  в  твоей  семье  такая  дочь,
То  ты  поймёшь меня  и  всё,  что  это значит.
Тут  я  увидел,  как  Змея  неслышно  плачет,
 В  алмазы  слёзы  обращалися,  точь  в  точь!

И,  помолчав,  Змея  продолжила  рассказ:
-  В  тот  день  уплыл  я  далеко  по  волнам  Моря.
   Но  неожиданно  - Звезда  с  Небес!  О,  Горе!
   Огонь  весь  остров  охватил!...-  Слеза  из  глаз...

Погибли  все  и  с ними  маленькая  Змейка!
Моё  весёлое  любимое  дитя...
В огне  чудовищном  сгорело!   Так  меня
Судьба  однажды  наказала,  как  злодейка...

Да,  человечек...  А  твоё  крушенье  в  Море
С  моим  несчастьем  не  сравнится  никогда!
Ты  возвратишься  и  к  семье,  и  в города,
Где  ты  бывал. А мне осталось  только  горе!

Меня  никто  не  ждёт!  Попробуй  и  пойми! 
Тогда  ему  в  ответ  я  так   проговорил:
-  Великий  Змей!  Я  расскажу,  коль  хватит  сил,
   О  Доброте  твоей,  о  Силе,  о  Любви!

Мой  Фараон  пришлёт  тебе  корабль  даров!
И  благовония,  и  пищу   для  тебя
Отправим  в  дар  мы  за  спасенье  корабля! -
Тут  засмеялся  Змей  в  ответ,  как  сто  богов!

Да  посмотрел,  как  смотрит  взрослый  на  ребёнка,
Когда  услышит  чушь иль  маленькую  глупость.
-  Ах,  человечек!   Непростительная  тупость!
   Твоих  даров  не  хватит  даже  для  котёнка.

На  этом  острове  всего  всегда  в  достатке!
К  тому  же,  только  ты  уедешь  от  него,
Как  волны  скроют  всё,  что  видишь  ты,  и  то,
О  чём  лишь  думаешь,  блуждая по  догадке...




	Моё  возвращение

Когда  ушёл  четвертый  месяц  жизни  странной,
Увидел  с  древа я  край  мачты  корабля!
Своим не верил я  глазам...  О,  да!   Меня
Встречали те  же  моряки!  Корабль  желанный!

А  ветер  туго  надувал  знакомый  парус...
Возможно  ль  это?!  Видел  я  - он  затонул!
И  всё  же  -  верно!  Змей  меня  не  обманул!
Как  в  сказке  явленной, я понял, не останусь
На этом острове, 
вернусь, вернусь домой!


Всмотрелся  в  лица  я  -  сто  двадцать  моряков!
Мои знакомые,  средь  них и капитан!
Какие ж  тайны  раскрывает  Океан!
Иль охраняет  нас от тайных берегов?

Тут  начал  Змея  снова я  благодарить:
-  Великий  Змей!  Что  можно  сделать  для  тебя?
-  Встречай  корабль  и  возвращайся!  Ждёт  семья!
   Ты  береги  своих  детей,  учи  их  жить!
Но  сделай  так,  чтоб  и  меня  там  вспоминали,
В  далёком  городе  твоём  моим  добром.
Ты  будешь  счастлив,  и  придет богатство в дом!
Знай,  во  Дворце  тебе  часть  комнат уж  прибрали.
Сам  Фараон  твой  опыт  ценит  высоко!
Вы с ним подружитесь, запомни и пойми!
Ну,  а  теперь,  мои  подарки  всё ж  прими.
С дарами Змея, знай, корабль  плывёт  легко.

Два  кратких  месяца  вы  будете  в  пути.
Спокойным  Море  ты  увидишь,  а  ветра
Попутной  силой одарят,  всё им  - игра,
Их силой доброю и ты умом лети.

		Как  предсказал  Великий   Змей,  так  и  сбылось.
	Спустя  два  месяца  я  встретился  с  семьей!
     Родная  гавань  принимала  нас  домой.
Церковный  Колокол  звонил.    Рекой  лилось...
Его  волшебное  звучанье  в  нас,  в  сердца.
Затем  предстал  пред  Фараоном  я.   Подарки
Ему  вручил,  что  засверкали  словно  кварки,
И  был  пожалован  я  в  круг его  Дворца.

И о  Великом  Змее  всем  я  рассказал.
Собрали  праздник  мы  в  честь  острова  его
Великолепного  и  Змея  самого.
Так,  частью  нашей  жизни  праздник  этот  стал.

Нам   не  дано  знать  предписания  богов.
Однако в те  моменты,  где  опасность  зрела,
Я  вспоминал  итоги  первого  предела,
Осознавая  и  значенье  мудрых  Слов:

'Дают  ли  воду  на  рассвете  певчей  птице,
 Что  собираются  зарезать  утром?'...    Как
Себе  ты  сам  ответишь? Сохрани мой знак,
Тому  кто, спасшись,  за  ответом  обратится... 

Четыре  тысячи  лет  -  возраст  этой  сказки.
Так отгони  печаль,  
	На  пальцы  воду  лей...
	Слова  спасают,  но  и  губят... 
	 Разумей!

Да,  постарайся  же  извлечь  себе  подсказки.