Далеко-далеко, на окраине королевства, там, где просторные луга и поля уступали своё место бескрайнему фронтиру крутых гор и дремучих лесов, бродил по свету отважный рыжий лис. Искатель приключений, охотник за сокровищами, опытный следопыт и путешественник, защитник слабых; он был популярным героем песен и баллад, что пели неутомимые барды под стенами замков и крепостных стен родных краёв, куда сам воплощённый в сюжетах песен путешественник не заглядывал уже очень давно. То тут, то там слыли слухи о его доблести и упорстве, остром уме и горячем, как дыхание феникса характере. В одних историях он защищал караваны торговцев из дальних стран от налётчиков и указывал им пути очертя крутые скалы и бездонные овраги, чтобы привести измождённых странников к границам родных краёв и раздавать столпившимся на базарной площади детям крестьян чудаковатые сладости, взятые в награду за помощь от благодарных торговцев. В других же историях сломя голову и разбивая лапы в кровь бежал он от границ пустыни через горные перевалы и густые леса на их склонах, через неприступные даже дневному свету дремучие рощи и через непролазные болота, пересекая весь фронтир за день, что не смог бы сделать хоть орёл на своих широко расправленных крыльях, чтобы доложить в самый дальний от границ королевства смотровой пост об армиях коварных захватчиков, идущих из тех же краёв, откуда в прошлых историях шли караваны купцов, за что, в свою очередь, и получил почётные звания искателя приключений и доблестного героя. Злые языки же называли его убийцей-волнорезом, за его рапиру, с которой тот не расставался даже во сне и лезвие которой имело волнообразную форму, из-за чего наносимые ею раны сильнее прочих кровоточили и могли не заживать до конца жизни, как и за то, что во всех дуэлях без исключений доблестный лис со своим соперником дрался исключительно на смерть.
Взобравшись через три знакомых горных хребта, вооружённый путешественник увидел-таки тонкую струйку дыма, поднимающуюся из-за соседней горы. Там, на высоком хребте подле неё расположилась небольшая затхлая таверна, что уже долгие годы обслуживала поселение кротов-рудокопов, раскинувшееся в низине меж гор и холмов, чьи отягощённые суровыми обязанностями жители каждый день поднимались высоко в горы и, спускаясь ближе к вечеру, непременно заглядывали на огонёк к своему знакомому дружище, серому от седины в своём мехе медведю, несшему в трактире бессменную роль повара, бармена, уборщика и заведующего. Утомлённый бесчисленными спусками и подъёмами горных троп наш герой не сильно отличался от унылых работяг, тем только разве, что пришёл в столь злачное место с противоположной стороны. Усевшись за стойкой и переплатив заведующему за доставленные неудобства, ведь тот всегда готовил напитки и закуски заранее, наизусть зная будущие заказы своих постояльцев, лис заказал своё любимое имбирное пиво и три куриные грудки, принявшись краем уха слушать разговоры шумной толпы за своей спиной. А разговоры в этот раз были намного оживлённее привычных этому краю вечеров нудного досуга. Наперебой постояльцы обсуждали нечто таинственное, что случилось в долине за высоким горным перевалом, стоящим к северу отсюда. Вкрадчивые приглушённые голоса сопровождались многократно повторёнными озадаченными перешёптываниями и резко прерывались громким возгласом, несшим цель ободряющую и в то же время осуждающую. Разобрать детали загадочного происшествия возможным не представлялось, да и встревать в разговор со столь изрядно выпившей компанией путешественник не стремился, потому убирающий пустые бочонки седой медведь был сию же минуту оторван от своей работы и был вынужден с недовольным ворчанием повторять историю, умудрившуюся набить ему оскомину всего за один день. В далёкую рыбацкую деревню, расположенную на востоке от ранее упомянутой толпой долины вбежал перепуганный путешественник, своими глазами видевший с высокой горы противолежащей от того самого перевала, как в ночной тьме нечто яркое и мигающее столь необычным светом, что ни одно животное в долине, сколь бы неразумным оно ни было не могло не поднять свою голову вверх, упало с неба и зажгло густой дубовый лес ярким синим пламенем, почти ослепив испуганного путешественника, который, скорее унося свои ноги оттуда, с первыми лучами солнца обернулся и увидел тоже странное яркое свечение, отсветом своим восходившее выше всех окрестных гор и сопок. Озадаченные рыбаки унесли таинственную весть вместе с гонцами в сторону сердца королевства, откуда она вернулась уже с крестьянами, на запряжённых лошадьми повозках, доставляющих всё необходимое деревне рудокопов и этому самому трактиру каждый день.
Покончив со своей трапезой и ещё раз доплатив трактирщику за доставленные неудобства, путешественник и искатель приключений стремительно покинул таверну, будучи при этом уже загоревшимся идеей великого похода, что вдохнула в него едва не выветрившийся вместе с пивными испарениями дух авантюризма. Путь лежал в ту самую, не столь далёкую, сколь теперь загадочную долину. И пусть на вершинах гор рыжий лис видел слабеющие огни заката, прерывать свою замечательную идею на ночлег он не собирался. Чтобы ни упало в долину той необычной ночью, герой интереснейших историй и бесстрашный приключенец должен стать первым, кто исследует загадочное явление и, если оно будет столь удобно загадочно, что его можно будет взять с собой и при этом не надорвать спину, первым преподнесёт его королю уже к следующему утру, после чего незамедлительно получит награды, почести, массовые овации и вернёт утраченное разрешение на свободное посещение столицы и её окрестностей в любое удобное время.
Путь предстоял нелёгкий, усложнённый густыми тенями сумерек, что предательски прятали в себе камешки, сучки, трещинки, словом, все те маленькие детали, что обязан замечать бесстрашный покоритель отвесных горных троп далёкого фронтира, чтобы добраться к пункту своего назначения целым и живым. Благо намного более бесстрашный, чем все прочие местные путешественники, лис столь давно исхаживал местные просторы, что, к его огромному сожалению, уже первые седые волоски успели пробиться на его носу, был он готов подниматься и опускаться по здешним тропам хоть в кромешной тьме или даже с завязанными глазами.
Спустившись вдоль горного ручья и поднявшись по узенькой тропе на вершину холма, перейдя по его гребню через ещё две возвышенности, каждая выше предыдущей, обогнув гору, чья верхушка столь недосягаемо присыпалась снегом, что была слабо преступной, взобравшись по отвесной скале на плато и прошествовав через всю его впечатляющую протяжённость, следопыт был почти у цели. Мысли его занимали попытки более точного расчёта времени, которое потребуется гонцам, чтобы достичь столицы, и того времени, которое потребуется, в случае отправки из города отряда, чтобы добраться его потенциальным конкурентам, ведомым королевским указом, к тому месту, где сейчас стоит он. Больше всего лиса беспокоила неопределённость того дня, в который увидевший невообразимые чудеса свидетель смог добраться до ближайшей деревни, ведь точную дату того злополучного утра, случилось оно две ночи назад или всё-таки три, выпытать у медведя не удалось, а узнать у остальных он не успел, ибо уже очень спешил. В конце концов, это имело ключевое значение, определяющее отведённое доблестному герою историй время на совершение своего подвига. Впрочем, он был уже почти у цели, так что вряд ли первый пункт плана имел внушительную возможность провалиться. Возможно, он встретится с королевскими следопытами, спешащими выведать тайну загадочного свечения, на обратном пути в столицу. Что ж, в таком случае придётся им приплатить немного за выполненную за них же работу... ну и за ожидание, само собой, ведь не пристало героического расхитителя магических тайн привозить к месту триумфа с попутчиками, так что пусть следопыты подождут, пока рыжий лис с подарком доберётся к королю первым.
Пробивавшееся сквозь густые кроны деревьев ночное небо стало мелькать необычными оттенками, и возликовавший лис бросился вперёд, выпрыгнув из леса, и приземлился на вершину огромного булыжника, свисавшего над обрывом. Искомая долина была перед ним как на ладони, а явление, которым она была укутана, поразило уже бывалого приключенца и матёрого свидетеля странного до глубины души. Сначала он решил, что перед ним раскинулось полярное сияние, однако скоро выбросил столь поверхностное сходство из головы и ещё много минут как завороженный смотрел вперёд, по-детски вытягивая шею. Лежащий далеко впереди лес и все окружающие его горы освещала невероятно яркая палитра самых причудливых цветов и оттенков. Все цвета радуги со своими младшими родственниками так упорно соревновались в попытках раскрасить каждый укромный уголок своего нового дома, что никаких тёмных пятен, намекающих на теперешнее время суток, просто не было. Все яркие цвета восходили к огромным извилистым лучам света, которые, словно стебли столь быстро проросшего растения, тянулись как ввысь, так и вширь, покрывая всю долину и дотягиваясь почти до верхушек близлежащих гор. Как будто из леса, как из земли, пророс гигантский цветок, состоя из одного лишь чистейшего света, раскинувшись своими стеблями во все стороны, которые, в свою очередь, тоже пустили более мелкие стебли, укутав ими всё вокруг.
Определить, где лежит упавший с неба источник, теперь не было проблемой, и лис при всём желании не сможет вспомнить, как он стремительно спустился к долине и преодолел весь путь к сердцу леса на крыльях восторга и с чувством приближающейся встречи с чудом. Под покровом леса света было значительно меньше, чем на высоте, и пушистый искатель приключений бежал к яркой белой точке в глубине трущобы в полутьме. Потому он не сразу заметил огромную фигуру, которая встала у него на пути и перегородила собой белоснежное свечение. Лису также пришлось остановится и некоторое время две незнакомые друг другу персоны безмолвно стояли недвижимыми. Странная фигура, мало того, что стояла на возвышенности, ростом была в два раза больше рыжего проныры. Слишком плотно стоящие деревья не пропускали свет от того чуда, что раскинулось над их верхушками, потому разглядеть силуэт вдали во всех подробностях не представлялось возможным. Он был очень вытянутый, широкоплечий, в то же время кривой и самую малость нелепый, а вокруг его тело вилось что-то очень странное. Тёмные полосы постоянно перемежались с белыми лучиками, бьющими ему в спину, очерчивающими силуэт и расходящимися во все стороны. Только сильно приглядевшись можно было понять, что эти тёмные объекты, торчащие из фигуры по всему её контуру, были ветками. Первым заговорил стоящий спиной к источнику белоснежного света. Продолжая оставаться неподвижным, он представил себя духом этого леса и объявил, что всякий предмет, что естественным образом попадёт в этот лес, навечно останется его частью, потому он, как часть этого волшебного места и страж его покоя, не позволит никому забрать что-либо отсюда. Лис пробил себя кулаком в грудь, чтобы настроить сбившийся от долгого бега голос, встал к своему оппоненту полу боком, чтобы пышный хвост придавал больший объём его фигуре, выпятил грудь вперёд, вытянулся, чтобы казаться хотя бы сколько-то выше и громким бойким голосом продекларировал, что лес, как и все прилегающие к нему территории фронтира, давно принадлежит королевству, чей замечательный королевский замок лежит за горами к востоку отсюда и что всеми землями и всем имуществом здесь распоряжается лично само Его Высочество, потому, он, согласно особому королевскому указу, обязан забрать ту светящуюся штуковину, что лежит по центру леса. Хранитель леса перебил его на середине пламенной речи, спокойно повторив и дополнив, что всякий нарушитель, желающий навредить его лесу будет убит им незамедлительно, и что он не даст ему ничего забрать из этой чащи. В ответ раздосадованный следопыт только громко фыркнул, снял со своей спины рюкзак и, показательно поставив его перед своим противником, начал долго в нём копаться. Наконец он извлёк из недр своей сумки странной формы сосуд из чёрного стекла, плотно перемотанный тканью и обвязанный тонкой верёвкой с петлёй, высоко подняв его над своей головой. Ещё более громким голосом объявил рыжий странник, что сосуд этот был получен им от премудрейшего алхимика из далёких южных земель бескрайней пустыни, и что стоит ему разбить сей наиопаснейший флакон, как обернётся его содержимое чистым пламенем и охватит страшнейшим пожаром весь лес, если, сию же минуту, глупый лесной дух не уйдёт с дороги перед королевским поручиком.
Умудрённому опытом плуту было не впервой иметь дела с волшебной фауной. Вступать в бой с лесными духами он не собирался и ещё давно придумал средство, чтобы их утихомирить, потому с ехидной улыбкой он смотрел на молчаливого хранителя, который, очевидно, колебался и не давал ответа. Наконец, теряющий терпение рыжий плут закричал на хранителя, что, якобы, очень глупо с его стороны считать ту штуковину, упавшую в лес прямо с неба, естественно появившейся, не забыв припомнить о том, что при падении она, итак, разгорелась не на шутку и могла сжечь весь, столь упорно хранимый духом лес, пусть как оно было на самом деле он и не знал. Вместе с грозным криком лис схватил своё секретное оружие за торчащую петлю и начал лихо раскручивать сосуд над своей головой. Наконец до него донеслись приглушённые звуки древесного хруста. Стоявшая вдалеке фигура развернулась в профиль и медленно ушла с дороги. Путь к огню был свободен.
Ликующий хитрец выбежал на маленькую полянку, не забыв, на всякий случай, оставить спасительный алхимический снаряд висеть у себя на поясе. Сразу стало заметно, что это место превратилось в полянку совсем недавно, на её окраине остались обожжённые кривые пни, а травы под ногами не было вовсе, одна лишь голая земля, которая, правда, ближе к центру поляны тоже иссякала, оставляя большое углубление, доходящее вплоть до камня - кратер был достаточно большим. Лис уже стоял на его краю и завороженно смотрел вниз, немного щурясь и прикрывая лицо лапой.
Когда задуманное следопытом было исполнено, невообразимо огромное видение чарующего света, возвышающееся над долиной, растаяло прямо на глазах и искрящейся неведомой пыльцой былого чуда медленно опало на затихшие после порыва резкого ветра молчаливые дубы, погружая ранее чарующую красотой округу во мрак глубокой ночи. Теперь только маленький тихий огонёк пробивался ввысь с того места, где ранее брал своё начало гигантский волшебный цветок.
Лис бережно держал в лапах нечто, состоящее из чистейшего света. Он был совершенно очарован его космической красотой, так сильно, что, казалось, был не в силах оторвать от него режущихся ярким свечением глаз и тем более тронуться с места. Что-то стало необратимо меняться. Сначала появился едва слышимый гул, настолько незаметный, что едва улавливался одним только острым слухом новоявленного обладателя загадочного чуда, затем лучи, тянущиеся во все стороны из держащих его лап, стали всё сильнее и сильнее видоизменяться. Сначала он не понимал, стоило ли ему чего-то опасаться, но затем, в один миг, удерживаемый им артефакт вспыхнул ярким пламенем, заставив своего нового обладателя быстро отвернуться и зажмурить глаза, чтобы не ослепнуть от столь яркой вспышки, и издал настолько пронзительный звук, что у лиса подкосились ноги, а когда он приоткрыл глаза, то понял, что всё вокруг плывёт и темнеет. Охваченный неистовым пламенем и вопящий содрогающим воплем сгусток чистейшего ужаса выпал из лап, а его расхититель упал на землю и, охваченный страхом своей жизни и ужасом неизвестного, пытался ползти прочь от этого новоявленного бедствия. Слева от себя он увидел какое-то движение. Некто тёмный, в просторном развевающимся одеянии медленно шёл мимо него и приближался к источнику шторма, охватившего сердце леса. Как только неизвестный протянул руки вперёд и аккуратно прикоснулся к горящему и кричащему артефакту, свет внезапно померк, а раздирающий всё сущее изнутри шум стремительно затих. В руках загадочного укротителя сгусток света, потух, затих, значительно съёжился, а его лучи неожиданно стали излучать тёмный свет, пусть подобное и представлялось невообразимым. Шатающийся и ничего не понимающий лис поднялся и щурящимся, глуповатым взглядом посмотрел на того, кто стоял в пол оборота к нему и держал теперь загадочный артефакт в своих руках. Он был невысокого роста, укутанный в чёрною мантию, его лицо покрывала такая же чёрная ткань, из-под которой ввысь, на расстояние, значительно большее, чем сама его голова, тянулись четыре острейших шипа, выдающих скрытое под тёмной материей основание монументальной короны. Чудовищный треск раздирал голову изнутри, а всё тело ощущалось ослабленным и едва слушалось своего хозяина, который смог сделать один неуклюжий шаг в сторону своего ни то спасителя, ни то нового соперника, после чего без чувств рухнул на землю.
Когда рыжий следопыт открыл один не прижатый к земле зелёный глаз, вокруг уже никого не было. Он перевернулся на спину и первым же делом устремил свой взгляд к далёкому, но хорошо видимому с лесной полянки полумесяцу. Так смышлёный лис понял, что пробыл в забытье меньше часа. Он стремительно, насколько сейчас мог, поднялся с земли и сразу же кинулся в погоню. Чудовищные следы и ни с чем не путаемый запах привели умудрённого следопыта к северному выходу из леса, где тот быстро обнаружил следы кареты и её экипажа, уносящиеся отсюда прочь.
Сомнений у лиса не было, загадочный похититель его добычи, скрывающий свою личину под чёрным одеянием, был ни кем иным, как Тёмным Принцем, правителем северных земель, чьи слухи о тайных делах, проводимых за неприступными стенами обнесённых льдом и снегом горных перевалов, наводили ужас на всякого столкнувшегося с ними. Ныне скрывающий лик властитель собирал в своих владениях загадочных пророков, коварных чародеев, безумных алхимиков, потерявших всякую грань между мыслимым и немыслимым искателей тайных знаний и прочее отребье, что изгоняли со своих земель все, хоть сколько-нибудь разумные правители. Не вызывало сомнений и то, куда направился ныне стоящий здесь, прямо под его ногами, зловещий экипаж. Вдоль извилистой реки, через еловый лес в низине, объезжая все горы, принц хотел добраться до своих владений, расположенных за горным перевалом, куда вела единственная, достаточно широкая для кареты горная дорога. Судя по всему, Тёмный Принц был не один, а с несколькими своими приспешниками, впрочем, из-за сильно истоптанного места стоянки определить точное количество соучастников похищения не представлялось возможным.
Упрямый лис никак не мог допустить подобного. Во что бы то ни стало он намеревался догнать вероломного похитителя его добычи и сразить его, отобрав обратно свой драгоценный небесный свет. Нагнать новоявленного противника было крайне непросто, можно было бы сказать, совершенно невозможно, если, конечно, по-глупому следовать за ним попятам. Уставший рыжий следопыт представлял свой план так, как будто тот уже произошёл и был молотком и зубилом выбит у него на подкорке. Он двинется к играющему ключевую роль перевалу не по низинам, а напрямик, через все горные хребты на своём пути. Посреди ночи, да в такой катастрофической спешке, это не могло не привести к трагедии, но такого упрямца это остановить не могло. Упавший с неба, светящийся цветами из иных, неведомых никому миров, волшебный артефакт должен принадлежать ему и только ему.
Чтобы вновь приобрести бодрость лис нюхнул настойку, хранимую во фляжке на дне рюкзака, после чего закопал его под самым приметным из деревьев на окраине леса и пустился в погоню. Чтобы не уступать злосчастному экипажу в скорости, волнорез снял свою рапиру с пояса, треуголку с головы, и, взяв их в зубы, кинулся вверх по горной тропе на всех четырёх лапах. Путь был тяжёл и опасен. Ни один раз бегун был в шаге от того, чтобы сорваться с узенькой тропы на крутом повороте и полететь вниз по крутому склоны, целыми ярдами отделяемого от ровных полей снизу, ни один раз, не разглядев под слабым светом тонкого полумесяца едва заметный выступ, выемку или слабо держащийся камень, опасно подворачивал он свою лапу, но в последний момент успевал выровняться, подхватить опору и отдёрнуть едва не поломанную конечность. Сломя голову вбежав на очередную вершину горы, лис очень сильно пожалел, что оставил свою фирменную настойку томиться неглубоко под землёй, сейчас он был бы не прочь опустошить её всю до дна. Остановившись всего на миг, чтобы постоять на задних лапах и поколотить свою ноющую спину ещё более тупой болью ноющими лапами, он во всю прыть кинулся вниз по крутому спуску к небольшой седловине впереди. Бежать под гору было намного легче чем вверх по горе, но и столь же опасно, однако сейчас преследователя это совсем не заботило. Летя вниз по склону, он сорвался и был почти на грани гибели. Лапа предательски ударилась об резко выступавшую из склона поверхность и не успела на неё опереться. Без одного мгновения смертник согнулся клубком и покатился вниз, так сильно ударяясь о каменную твердь, что на одном таком столкновении искры полетели из глаз, а челюсть дрогнула и не успела удержать вылетавшие в разные стороны оружие и шляпу. Как только поверхность под ним стала похожа на горизонтальную, лис резко растопырил все свои члены прямо в полёте и всеми когтями и клыками впился в грунт под собой, намереваясь одним усиленным рывком затормозить своё низвержение, однако обрыв был уже прямо под ним. Первыми потеряли опору задние лапы, чьи когти вырвали из земли немало грунта и камешков, бросив их вниз перед собой. Следом, после тупого удара животом, грозили слететь и передние. Чтобы предотвратить подобное безобразие лис кинулся мордой вперёд, чтобы вцепиться зубами в край обрыва, но лишь ударился носом о камень и полетел вниз. Вертикальная земля была прямо перед ним, но зацепиться за неё было немыслимым подвигом. Боковое зрение заметило торчащую справа под собой ветку, барахтанье сначала задней, потом и передней правыми лапами результатов не дали, обе конечности соскользнули с растения, поэтому, как и в прошлый раз, преследователь подставил вправо свою пасть и изо всех сил вцепился в тонкую кору дерева. Растение натянулось, но вес своего нового постояльца выдержало. С исступленным взглядом лис болтался над пропастью, держась на маленьком, торчащем из горы вбок, деревце одними лишь зубами. Рапиру и шляпу он потерял, но склянка, висевшая у него на поясе, чудом уцелела, может только самую малость треснула.
Взобравшись наверх и найдя свои чудом не упавшие вслед за владельцем пожитки, лис, всё ещё слабо осознавая произошедшее, немного задержался, посмотрел на луну, с глупым видом сделал небольшой круг на месте, помотал влево-вправо хвостом, только после чего обратил свой взор на мелькавший впереди горный перевал, куда он столь стремительно приближался с иной от своего соперника стороны последние несколько часов, побил себя по щекам, смахнул землю с распушившегося хвоста, и только затем, встав на четыре лапы и снова сжав волнистый клинок и треуголку в пасти, припал к земле, взяв низкий старт.
Достигнув наконец своей цели, следопыт без сил упал на небольшом каменном выступе, расположенным прямо над широкой дорогой перевала. План его был прост: во-первых, отдышаться и не уснуть от потери сил; во-вторых, дождаться кареты принца и, как только она окажется прямо под ним, скинуть на её крышу склянку с горючей смесью. Из объятого пламенем экипажа тотчас кинутся наружу его пассажиры, после чего отважный пушистый мститель обрушится на вылезшего под свет заходящего полумесяца принца сверху со своим волнообразным лезвием наперевес, непременно убьёт негодника, схватит артефакт и бросится прочь от его приспешников, сколько бы их ни было. Теперь оставалось только ждать. Минуты тянулись мучительно, столь яро ожидаемый экипаж всё никак не появлялся, что вызывало будоражащие воображение опасения у лиса, ведь, по его прикидочным расчётам, он добрался до перевала примерно в один момент с отрядом тёмного принца, не мог ведь он ускользнуть от него настолько банально обидным способом. Голову пылающей стрелой пронзила мысль: если злоумышленники уже проехали через перевал, то на дороге не могли не остаться свежие следы, благо он ещё не выбил из головы их визуальную форму и запах после своего феерического спуска по отвесному склону к площадке над пропастью, несколько раз вполне акцентированно ударяясь головой о твёрдую поверхность. Не раздумывая лис кинулся к дороге, лихими прыжками спускаясь по камням со своего укрытия. Он сию же минуту припал к земле и начал обнюхивать грунт. Знакомый запах был, но не самый свежий, может он остался после въезда темного принца из своих земель на встречу со своей будущей добычей.
Взад-вперёд ползающий по дороге лис внезапно ощутил на себе чей-то взгляд. Ведомый своим обострённым восприятием, он резко вскочил и посмотрел в сторону предполагаемого наблюдателя, но ничего не увидел. Более удалое боковое зрение оставляло намёк на некое движение на возвышенности хребта позади него, где дорога делала резкий поворот и скрывалась за этим самым хребтом, но прямо направленный взгляд ничего не заметил. Помешкав мгновение, лис бросился вверх в своё импровизированное укрытие и, прижавшись к земле так сильно, что челюсть свело от стиснутых клыков, затаился. Но было совершенно тихо. Тогда, не имеющий больше моральных сил для ожидания, лис как можно быстрее попытался добраться до того хребта, пробираясь к нему через покосившиеся деревья и каменистые выступы. Подбираясь к предполагаемому месту, откуда враг мог наблюдать за дорогой, он быстро уловил нотки знакомого запаха. Лис пустился вперёд по следу и скоро выбрался на ту же широкую дорогу с другой стороны от хребта. Там, ещё спускаясь по колючему склону, издалека он заметил следы колёс на дороге. Карета сделала крутой разворот на месте. Значит засаду рыжего прохвоста всё-таки обнаружили, и банда принца, очевидно не зная численность своих противников, повернула обратно. Ничего не оставалось, кроме как снова бросаться в погоню, на этот раз по куда более горячим следам. Озлобленный лис не собирался отпускать своё сокровище, даже потеряв элемент неожиданности. Новая колея привела преследователя в хвойный лес, раскинувшийся под горной дорогой восточнее от перевала. Ещё стоя у изголовья извилистого спуска в заросли, лис увидел вдали под собою возвышающуюся башню разрушенного и поросшего мхом древнего замка. Теперь ему было известно точное местоположение своего врага. Ночь близилась к концу, и утро было обязано встретить единственного победителя. Лис приступил к приготовлениям перед штурмом крепости.
Пока переводил дыхание, он развёл несколько костров далеко на юге от укрепления. Если кто-то из замка заметит струйки дыма вдали, то может решить, что группа врагов выжидает своего времени в той стороне, и, если ему неплохо повезёт, принц может отправить кого-то из своих приспешников на разведку или даже атаку как раз в тот момент, когда рыжий налётчик ворвётся внутрь его каменного оплота. Лис сел в засаду вдалеке, в гуще леса, так, чтобы видеть главные ворота и, когда вышедший из-за туч полумесяц озарил будущее поле битвы, кинулся внутрь. Вход никем не охранялся, и вскоре волнорез, наконец оголив свой сверкающий длинный клинок, оказался в главном зале. Рыжим смерчем он пронёсся по спиралевидным лестницам и облизнул своим рыжим хвостом, делая резкий оборот перед новым рывком, стены каждой комнаты и коридора. Когда все помещения замка были проверены, он бросился в огороженный высокой стеной внутренний двор, расположенный за замком. В широком, как ещё один зал, переходе против него вышел первый противник. Это был огромный барсук-берсерк, вооружённый не менее огромной дубиной, которая покоилась, придерживаемая правой рукой, на его плече. Левую же он тут же выставил вперёд предупреждающим знаком, гулким басистым голосом потребовав от нарушителя убираться восвояси, если тот, конечно, собирается жить дальше. В ответ лис только громко рассмеялся и, выкрикнув вызов на дуэль, кинулся на врага.
Бой завязался нешуточный. Резкими размашистыми ударами дубины берсерк гонял своего оппонента по всей территории широкого зала. Лис лихо уворачивался от замахов, отпрыгивая или укатываясь то в один, то в другой угол, после чего быстро кидался обратно, пытаясь подловить барсука, когда тот будет открыт и, поднырнув под его здоровую руку, оказаться у его ничем не защищённом торсе. Но тот, казалось, даже не собирался останавливаться и с каждым разом крутил дубину быстрыми разворотами всего своего тела всё быстрее и быстрее, наращивая скорость и амплитуду и превращаясь в подобие вихря. Несколько раз лису удалось порезать его руки и бок легкими размахами своего клинка, но это, казалось, никак не повлияло на усиливающуюся пляску барсука, которая пугала пушистого мастера волнообразных клинков всё сильнее и сильнее, ведь при такой скорости одного удара стальным шипастым наконечником этой махины будет достаточно, чтобы смять лиса и каждую его косточку. Поняв, что берсерк загоняет его в тупик, а проскочить через вечно вращающийся вихрь будет смертельно, рыжий дуэлянт не выдержал, сорвал с пояса чёрную склянку и бросил её прямо под ноги барсуку. Манёвр вышел эффектным, однако крайне двояким, возросшая в одно мгновение стена огня полностью перекрыла обзор лису, а барсук, не мешкая, швырнул свою дубину вперёд, сквозь пламя. Вылетевшая из ниоткуда вращающаяся громадина полностью обезоружила поджигателя, пролетев вплотную перед рыжей мордой, отчего его душа ушла в пятки настолько глубоко, что он не успел среагировать на прорвавшегося сквозь огненную стену барсука, который резким движением выбил рапиру и схватил его в свои без сомнения стальные лапы. Лис был скован, а слегка опалённый барсук ещё раз проревел своё грозное предупреждение ему прямо в морду, чтобы тот скрылся раз и навсегда, больше не показываясь на его глазах. Казалось, это был конец, до рапиры было никак не дотянуться, а вырваться из крепких лап было и того сложнее, скорее это уже барсук мог раздавить его одним усилием, однако у рыжего хитреца ещё оставался один козырь в рукаве. На задней левой лапе у него не хватало одного когтя, вместо него был вставлен искривлённый стальной шип, который выдавался значительно вперёд всех остальных когтей, стоило как следует сжать лапу. Это он и сделал, как следует извернулся и ударил барсука прямо в глаз. От неожиданной боли тот разжал лапы и лис упал на пол, схватил лежащую тут же рапиру и сделал стремительный выпад прямо в грудь берсерку, направив в этот бросок весь свой вес. Лезвие прошло меж рёбер, пронзило сердце и вышло под лопаткой. Гигант тотчас рухнул замертво.
Двор ничем не отличался от наружного леса, был полностью опутан торчащими из-под земли корнями и порос густой зелёной травой. Выбежав на его изголовье лис сразу увидел принца, стоящего на небольшом холмике по центру двора, перед ним, на склоне заняли свои позиции ещё два приспешника, чёрный одноглазый кот в плаще с капюшоном, вооружённый двумя кинжалами, и ласка-мушкетёр в шляпе с заряженным ружьём. Волшебного огня в руках принца не было, но волнорез быстро заметил свёрток из странной тёмной переливающейся ткани подле его ног. Как только Тёмный Принц увидел фигуру, появившуюся из прохода, он простёр свои руки вверх и обратился к своему противнику. Голос его был подрагивающим и неуверенным, к тому же достаточно высоким. Властитель северных земель провозгласил, что сей осколок иных миров губителен для этих земель и не окрепших умов, его следует провести обратно, в те эфирные материи, откуда сие чудо прорвалось в этот мир, и что только он способен сделать это, потому просит отважного героя, что стоит перед ним, умерить свой пыл и пощадить его. Лис прервал его речь, проревев, что не поверит ни единому слову мерзкого владыки колдунов и чародеев, после чего кинулся в атаку. Он зигзагом пролетел между котом и лаской, которые упали замертво, успев только вскинуть своё оружие. Представ перед Тёмным Принцем, яростный мститель размашистым ударом сбросил его со своего пути и сорвал странную ткань с артефакта. Тот же, возможно ещё более яркий свет предстал перед ним во всей красе. Лис любовался его свечением, держа пылающую звезду одной лапой над своей головой. Когда он поднёс её поближе и взял в обе конечности, свет снова изменился и откуда-то из глубины земли стал подниматься нарастающий вопль. Свечение резало глаза всё сильнее и сильнее. Лис взревел от ярости и с ужасным оскалом закричал на огонь. Он потребовал от звезды во что бы то ни стало подчиниться его воле, после чего бросил её на землю и, выхватив рапиру, со всей силы ударил по разрастающемуся огню кривым лезвием. В ответ, казалось, из каждой точки пространства раздался такой душераздирающий вопль, что следопыт сразу же выронил из своих лап опадающий каплями жидкого металла клинок и отшатнулся назад. С оглушительным гулом, способным лишить кого угодно рассудка, наружу вырвался умопомрачительный вихрь неизвестной субстанции. Странная эманация, как будто растекаясь по пространству и сжигая в себе кусок за куском реальность этого мира, кинулась ввысь и стала разрастаться по небу. Как только язык ужасного эфира, несший на себе многообразие переливающихся форм и образов приблизился к лису, его морду тут же опалило невероятным жаром, отчего тот рухнул на землю и скатился с холма. Пытаясь подняться, он увидел, как шатающийся Тёмный Принц медленным шагом со своей странной тканью в руках приближался к огню, вокруг которого теперь творилась невероятная пляска сверхъестественных форм. Прикрываясь раскрытым во всю ширь полотном, он шаг за шагом приближался к эпицентру чудовищной бури. Когда оставалось сделать всего пару шагов, принц опустил руки и вспыхнул пламенем того же непостижимого цвета, что сейчас плясал вокруг него, после чего рухнул на землю рядом с огнём. Бесформенные нематериальные субстанции, подобно неким щупальцам, извивались и росли ввысь; из шторма, бушевавшего внутри них, постоянно вырывались формы и фигуры, напоминающие скорченные гримасы и тут же растворялись. Не в силах больше смотреть на столь чудовищное представление объятый ужасом лис бежал прочь от страшного источника зловещей бури, пока в его спину не ударило столь сильным жаром, что он тут же упал и пополз к ближайшему укрытию, которым оказалась торчащая из-под земли огромная коряга старого дерева. Укрывшись под ней, лис съёжился в большой комок и больше не видел, что происходило за его спиной. Скоро утреннее небо приобрело тот же загадочный цвет, а потом и буквально всё пространство в округе перекрасилось оттенком ужасающей бури. Всё нарастающий, разрывающий душу рёв был настолько оглушительным, что лис зажмурил глаза и как можно сильнее прижал лапами длинные уши к своей голове, после этого уже не видел вообще ничего. Скоро сотряслась земля, и пусть сквозь жуткую какофонию ничего невозможно было услышать, но по раздаваемым вибрациям стало понятно, что окружающие двор стены и весь замок перед ними рухнули.
Когда опалённый лис выбрался из груды пепла, вокруг больше не было ничего, кроме этого самого пепла. Весь лес на протяжении нескольких миль превратился в серую, постепенно раздуваемую во все стороны ветром пустыню. Наблюдающие за небом в тот день жители окрестных поселений видели, как далеко в северных горах раздавалось странное мерцание, а после по территории всего королевства прошла страшная земная дрожь, едва не вызвавшая обвалы в горных его регионах. И пусть было это так давно, что отличить выдумки от подлинных наблюдений уже невозможно, но ходили слухи о том, что с того самого места, где небо мерцало странными огнями, ввысь, а затем и во все стороны разлетелись светящиеся ярким светом огни. Храброго лиса, бесстрашного следопыта, отважного покорителя крутых гор далёкого фронтира, умудрённого опытом искателя тайн и приключений больше никто не видел ни только в землях королевства, но и далеко за его пределами.