Федоров Кирилл Владимирович : другие произведения.

Амбросий (Все)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Амбросий
  
   Амбросий тяжело переживал свое плохое настроение. Ерзал на стуле. Смотрел в окно. Никак не мог понять Амбросий откуда взялось плохое расположение духа. И покурил уже. И с коллегами поболтал, а настроение все также. "Пиво", - подумалось Амбросию. Но он сразу же отбросил эти ненужные мысли. Конечно, Амбросий хотел пива. Конечно. Но пива Амбросию было нельзя. Рабочий день в самом разгаре. Впрочем, не было ничего страшного в том, чтобы попить пивка даже и в час дня. Просто совесть абросива начинала противно скулить. Амбросий тяжело переживал скулеж совести. Присовокупив плохое настроение к скулящей совести, Амбросий и вовсе впал в уныние. Совесть говорила: "Ты, Амбросий, алкаш конченый. И так ведь каждый день то пиво, то еще чего употребляешь. А тут на работе. Да днем. Ты это брось, Амбросий. Не доводи до греха". Вот так говорила совесть. А настроение требовало карнавала. Противоречия в глубине души Амбросия требовали выхода. Но другого выхода, чем просто упереться в монитор компа Амбросий не видел. "Нету выхода", - подумал Амбросий. И совсем уж было решил приуныть. И приуныл. На помощь призвал Амбросий все силы воли, какие были в наличие. "Ведь и в правду алкаш. Ну что такого взять и не хотеть пива?", - укорял себя Амбросий. И решил он не хотеть пива. Вот уже и две минуты пытается не хотеть, и пять. Пытается, аж вспотел. На четырнадцать минут хватило Амбросия. Плюнул Амбросий на все эти попытки. Наплевал он и на совесть. "Здоровье дороже. Особенно здоровье душевное", - заключил Амбросий и пошел, нет, побежал за пивом. Амбросий тяжело переживал отсутствие у него силы воли. Но скрасили его переживания пиво и вдруг откуда-нивозьмись взявшееся хорошее настроение. "Алкаш", - подумал Амбросий. "Амбросий", - подумал алкаш. Амбросий расслабился. Он думал о хорошем. О карнавале.
  
   ***
  
   Амбросьево сметение
  
  
   Амбросию было грустно.
  
  Амбросий слушал Крека и касту и кушал персик.
  
  У Амбросия случилось похмелье на фоне душевных переживаний. Амбросий переживал непонятки.
  
  Амбросий не любил непонятки. Душевные переживания он тоже не любил. А уж похмелье так и вовсе ненавидел.
  
  Амбросий был в смятении. Чувства его перемешались и стали похожи на провода наушников, когда достаешь их из кармана.
  
  Вот уж и персик кончился.
  
  "Куба", - подумал Амбросий. И жутко заскучал по солнцу.
  
   ***
  
   Друг амбросиев
  
   У Амбросия есть друг. Дормидонт. Это его самый близкий человек.
  
  И еще у Амбросия есть кошак. Зовут кошака Дрыга. Он девочка. И это самый близкий для Амбросия кошак.
  
  Бывало придет Дормидонт к Амбросию в гости, а уж Дрыга тут как тут.
  Дормидонт недолюбливал Дрыгу. Дрыга с пренебрижением относилась к Дормидонту. Не замечала она Дормидонта. Могла, например, усестся на спине у Дормидонта и нагло вылизывать свою жопу, а то и чего похуже.
  
  Амбросия чрезвычайно веселило все происходящее. Он старался почаще приглашать к себе Дормидонта. Забавно было Амбросию.
  
  Но не такой уж и простак был Дормидонт. И сам нет-нет да и пригласит Амбросия к себе. А у Дормидонта была машина. Бывало выпьет Дормидонт пива с водкой и айда сидеть в машине. И Амбросий сидел рядом, потягивая пивко.
  
  Водить Дормидонт не умел. Но машину свою мыл регулярно.
  
  Хорошо было Дормидонту с Амбросием. И не скучно никогда. Потому что друзья они были хорошие. Самые лучшие на свете друзья.
  
  А Дрыгу Амбросий и так любил.
  
  
   ***
  
   Амбросий part #
  
   В который раз уже Амбросий думал о вечном.
  
  Амбросию нравилось думать. Он опять опаздывал на работу, поэтому мог себе позволить лишний раз задуматься об отвлеченных вещах.
  
  Амбросий выстраивал логические цепочки и сам же их рушил.
  
  Так незаметно для него наступил вечер.
  
  Амбросий не попал на работу. "Попал", - подумал Амбросий. И вечное кончилось. Цепочки не строились, и так как разрушать было нечего Амбросий пошел купить колбасы для Дрыги.
  
  По дороге домой Амбросий заскочил к Дормидонту. Он, как это не раз бывало, сидел в машине и рулил. Тут и пригодилась колбаса.
  
  "А Дрыга все равно не любит колбасу", - заключил Амбросий и располовинил палку. Так в неспешной беседе за полпалками колбасы наступило утро.
  
  "Опять проспал!", - воскликнул Амбросий. Но Дормидонт, как верный товарищ и друг, тут же поправил приятеля: "Просрал!".
  
  Прощались друзья долго. Вечерело. И друзья решили все таки, что пора бы уже и по домам. Но их никак не отпускало.
  
  Амбросий любил Дрыгу. Поэтому все же пошел домой. Накормил ее мертвой жареной курицей и успокоился. Амбросий хотел спать и на работу.
  
  Амбросий разлюбил грибы. "Грибы - это не для нас", - впомнил он слова своего верного друга Дормидонта и заснул.
  
   ***
  
   Отличный день
  
   У Амбросия было отличное настроение. Он намеревался отлично провести день вместе со своим закодычным другом Дормидонтом.
  
  Проснувшись, он начал готовиться к отличному дню. Первым делом он погладил Дрыгу и сказал, что она красавица. "Ты красавица, Дрыга!", - сказал Амбросий. Дрыга зарделась и повиливая хвостом пошла пить воду.
  
  Амбросий побрился и причесался. Выбрал самую свежую футболку. Самая свежая и самая любимая фотболка Амбросия была чистой и почти не мятой.
  
  Он выбрал для этого отличного дня джинсы номер один.
  
  Вытер кеды тряпочкой и закурил.
  
  Амбросий улыбался. Солце светило.
  
  Амбросий шел в пальто. Амбросий шел в парк.
  
  Там уже и поджидал его Дормидонт. Он выглядел свежим и выспавшимся. От него пахло одеколоном и в руках его было пиво. Амбросий был рад, что для этого отличного дня Дормидонт выбрал пиво. Оно еще больше подняло настроение Амбросия. Его распирало от счастья и он побежал гонять голубей. Дормидонт знал, что ничего не может испортить этого отличного дня. Он тоже был в пальто, поэтому глотнув пива побежал гонять Амбросия от голубей.
  
  День продолжался. Солнце было в зените. У Дормидонта тоже был "Зенит" и они с Амбросием наделали много отличных фотографий.
  
  Амбросий захотел мяса. Дормидонт тоже захотел мяса. Амбросий был рад, что друг разделяет его интересы и вкусовые пристрастия. Шашлыка не было. Они взяли по шаверме и начали увлеченно обсуждать девушек, что стояли рядом и тоже ели шаверму. Это совпадение обрадовало друзей.
  
  Дальнейшее повествование стало бы абсолютной бессмыслицей. У друзей продолжался отличный день. Было много улыбок, хорошего настроения, отличных фотографий и было две девушки, которых друзья развлекали непошлыми анекдотами и рассказами о своих необыкновенных похождениях.
  
  День закончился только следующим утром. Засыпая Амбросий думал об отличном дне. Он не помнил имени девушки, но она уже спала, и он не решился ее спрашивать.
  
  И только Дрыга смотрела немигая, у нее был обыкновенный день.
  
   ***
  
   как-то не так
  
   Амбросий обиделся на Дормидонта.
  
  У закодычных друзей был договор встретиться на выходных на даче у их общего знакомого Порфирия.
  
  Амбросий бредил дачей. Бредил шашлыками под коньячок и ждал задушевных разговоров.
  
  Дормидонт в лучших традициях предательски разорвал договор и вторгся в зону амбросиевой антипатии.
  
  Дормидонт отказался. Ссылаясь на плохое душевное состояние и неважнецкое настроение он остался проводить время со своей машиной и литром пива. Он попросту отбрил Амбросия, который пришел к лучшему другу с котомкой сырого мяса и хорошим настроением.
  
  Амбросий поехал один. Амбросий злился на Дормидонта и обзывал его хуем с горы.
  
  "Ты хуй с горы, Дормидонт!", - сказал на последок Амбросий Дормидонту.
  
  "Сам дурак!", - ответил Дормидонт Амбросию и сел за руль.
  
  "Это предательство", - думал Амбросий.
  
  "Ладно, не предательство", - продолжил Амбросий.- Просто он хуй с горы и все".
  
  Настроение испортилось, мясо протекло, коньяк согрелся. Но Амбросий поехал к Порфирию, потому что обещал.
  
  Амбросий всегда держал обещания.
  
  "Как-то все не так", - думал Амбросий и простил Дормидонта.
  
   ***
  
   Агриппина
  
   Агриппина. Так назвалась новая пассия Амбросия. Амбросий был счастлив. Агриппина оказалась на редкость симпатичной и в меру умной девушкой. Амбросию положительно все нравилось в его новой зазнобе. И руки ее нравились. Ногти были длинными, но без фанатизма, выкрашены в любимый амбросиевый цвет - синий. Кисти рук изящные. Просвечивающиеся капилляры на кистях рук образовывали причудливый узор. Амбросию нравилась прическа и нос Агриппины. При первой встрече он так и сказал: "Мадмуазель! Я чрезвычайно положительно поражен вашей походкой, а еще я практически впадаю в сладкое сердечное неистовство от вида ваших волос, носа и лба, да и в целом от вашего силуэта! Разрешите провести с вами остаток жизни или хотя бы узнать ваше имя". Признаться, Агриппину сначала смутил такой напор. Она зарделась, смутилась и немного испугалась. Но Амбросий видя, что сейчас ему все обломится, и она собирается убежать или как минимум расплакаться и закричать, смело снял пиджак и бросил его в лужу. "Проходите по пиджаку, не боясь испачкать лодыжки об грязь", - воскликнул Амбросий с трепетом. Тут Агриппина и растаяла. Амбросию нравились и привычки Агриппины. Она очаровательно сопела ночью ему в ухо. Амбросий трепетал от этого сопения, так оно ему нравилось. Хотя заснуть из-за этого сопения не мог. И Агриппина не меньше Амбросия любила пиво. Амбросий был счастлив, когда узнал об этом. Они тут же распили по кружке. Агриппина выпила первой. Хотя, признаться, Амбросий поддавался. Амбросий даже познакомил Дормидонта с Агриппиной. "Это Агрипина, Дормидонт! Прошу любить и жаловать! Она любит пиво, я люблю пиво, ты любишь пиво. Думается, мы весело проведем время!", - так познакомил он Дормидонта с Агриппиной. Они засели в машине Дормидонта и, действительно, весело провели время. Жили они врозь. Но этому никто не противился. Дрыга тоже была не против. Все у них пока хорошо.
  
   ***
  
   Амбросиев сон
  
   Абросию приснилось море.
  
  Он стоял на скале и смотрел вниз. Там были волны. Где-то внизу, где-то там его ждала Агриппина. Амбросий знал, что она его ждала, но совершенно не думал об этом.
  
  Амбросий прыгнул в море. Он летел и летел. Вода приближалась и приближалась. Амбросий нырнул.
  
  Амбросий плыл под водой. Долго плыл. Смотрел как мимо проплыла Агриппина. Он ей улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Мимо проплыл Дормидонт. Что-то хотел сказать Амбросий Дормидонту, но тот уже резво прошмыгнул мимо. "Потом", - подумал Амбросий и стал выныривать.
  
  Фыркая он выбрался на берег и обнаружил у себя на голове длинные волосы. Амбросий сильно удивился. Заныривал с прекороткой стрижкой, а вынырнул с гривой по плечи. Амбросий обрадовался. "Вот как Дормидонт удивится", - улыбнуло Амбросий. Дормидонт всегда удивлялся тому, что у Амбросия быстро растут волосы.
  
  Амбросий улыбался.
  
  Он проснулся с улыбкой. За окном шел снег. Амбросий захотел моря. Солнца захотел Амбросий. И по хорошему взрустнул.
  
   ***
  
   Подготовка к зиме
   Амбросий начал готовиться к зиме. Прежде всего он сказал Дрыге, что пошел снег и ей пора линять. "Смотри, Дрыга, снег пошел. Тебе бы пора сменить шерсть на более густую", - сказал Амбросий. Дрыга продолжила вылизываться, не обрящая внимания на снег. У Дрыги были совершенно другие мысли, но Амбросий этого не знал.
  
  Амбросий нашел в дальнем ящике своего старинного комода, доставшегося ему от бабули, теплые байковые носки. Одел их и почувствовал себя гораздо лучше.
  
  Дальше он одел свои зимние кеды. У Амбросия было 2 пары кед. Летние он убрал. А зимние одел. Потом снял, одел джинсы номер три и опять одел кеды.
  
  Свитер он не очень любил. Он колол шею, но был исключительно теплым. Даже порою уютным. Но колол шею и это был его главный и неоспоримый минус. "Зима диктует свои условия одежды", - подумал Амбросий. Одел свитер и он сразу же начал колоть ему шею. Но Амбросий отчаянно, как и подобает настоящему мужчине, терпел и не чесался.
  
  Пальто Амбросий решил носить осеннее. Не было у Амбросия зимнего пальто, а куртки Амбросий чрезвычайно не выносил.
  
  Вот так Амбросий и решил ходить в зимнию погоду. По крайней мере, первые несколько дней. Потом обычно он привыкал к холодам и нужда в колющем шею свитере отпадала. К тому же у Амбросия был длинный теплый шарф, но он его берег и одевал только в исключительных случаях. Например в пушистый снегопад, когда так прекрасно было поваляться в сугробах и ловить хлопья снега ртом.
  
  "Я пошел", - сказал Амбросий Дрыге и пошел.
  
  В тот день Амбросий начал привыкать к долгой зиме.
  
  "Ничего, - думал Амбросий. Зима пройдет уже через 5 месяцев". Амбросий был оптимистом, поэтому цифры его не пугали.
  
   ***
  
   красный день календаря
  
   Заветам Ильича Амбросий не следовал.
  
  Он с трудом помнил заветы вождя мирового пролетариата. Кроме "Учиться, учиться и еще раз учиться" Амбросий и вовсе ничего не помнил. Да и к этому завету он относился с некоторым сарказмом.
  
  Ленина Амбросий помнил по картинкам. То он с бревном, то в кабинете за столом с зеленой лампой, то на броневике выступает с пламенной речью. Помнить то помнил, но всякую значимость Владимир Ильич для Амбросия потерял.
  
  А еще ведь была и Крупская. Боевая подруга. И анекдоты всякие пошлые были. А раньше бы за такие анекдоты расстреривали.
  
  "О темпоре о морес", - подумал Амбросий.
  
  Революция для Амбросия ассоциировалась с... Не смог Амбросий придумать с чем же у него ассоциировалась революция. Да ни с чем она для него не ассоциировалась.
  
  Красный день календаря. Вот эта фраза Амбросию кое о чем говорила. Говорила так Агриппина. Это значило, что секса не будет и у его зазнобы будет меняться настроение.
  
  Но Амбросий помнил, что когда-то в далеком детстве, он видел на отрывном календаре у бабули дома цифру 7! Красную. Бабуля брала его за руку. Покупала ему шарики. Не простые, когда сам надуваешь, а такие, что сами летали и надо было крепко-накрепко держать нитку, чтоб не улетели. И они с бабулей шли по улице в огромнейшей толпе народу. Всюду реяли красные флаги. Какие-то люди несли головы каких-то дядек. И один из дядек был Владимир Ильич Ленин. Про него учительница в классе рассказывала. Он был добрым и очень любил детей. Амбросий любил этот день. Все улыбались. И бабуля тоже улыбалась. Всем было весело.
  
  Так вот запонил день Октябрьской революции Амбросий.
  
  Амбросий просто пошел на работу и никаких больше демонстраций не было.
  
   ***
  
   Дрыга
  
   Дрыга шла по улице и страшно боялась. Мимо ездили страшные машины, топали страшные люди и вообще все было до ужаса страшно.
  
  Амбросий шел по улице. Он был пьян. Ему было хорошо. Они с Дормидонтом орали песни и улыбались прохожим.
  
  Дрыга услышала страшные вопли и еще больше испугалась. Впереди кто-то орал. Она прижалась к стене дома и замерла.
  
  Амбросий присел завязать шнурки и увидел кошака. Маааааленького такого кошака. Амбросий растаял. Амбросий влюбился. Амбросий непременно решил взять кошака к себе.
  
  Дрыга жалась к стене и дрожала. Рядом присел кто-то огромный и странно пахнущий. Дрыга опять испугалась и даже двинуться уже не смела. Ее подняли. Она когтями вцепилась в ткань и почувствовала тепло.
  
  Амбросий взял кошака на руки. Кошак прижался к Амбросию и задрожал. "Будешь Дрыгой", - сказал кошаку Амбросий.
  
  "Буду", - подумала Дрыга и навсегда осталась с Амбросием.
  
  Любовь с первого взгляда.
  
  Что-то случилось...
  
  
   "Отойдите от меня, пожалуйста. Километра на три - четыре. И попробуйте, постарайтесь, сделайте над собой усилие - не лезьте ко мне в душу. Представьте, что вы в музее - смотреть можно, а трогать нет. А еще лучше - и не смотрите. Отвернитесь. Иной раз выворачивает от ваших тусклых, безжизненных, похотливых, властных, влюбленных и еще всяких разных взглядов. Чего же вы все хотите? Что вам надо то? Почему именно я? Идите домой! Мучайте своих близких вашими претензиями, просьбами, желаниями, вопросами. Чем угодно. Меня оставьте в покое. Ну что может быть проще, привыкнув к вечно улыбающемуся человеку, у которого к тому же постоянно хорошее настроение, подумать, что можно на него повесить свое плохое настроение и свои проблемы. Жилетка, которая будет постоянно сухой и мягкой. Колодец, в который можно сбросить всю гниль, что накопилась в душе. Нельзя. Не надо. Это невозможно. Невозможно после этого улыбаться. А вы улыбаетесь и говорите спасибо, за то, что наплевали мне в душу, переложили часть проблем на чужие плечи. И я опять улыбаюсь. А потом, ночью, когда не можешь заснуть, хочется выть. Ведь есть же еще свои переживания. Но они уже запачканы чужими эмоциями. И нет возможности абстрагироваться от них. Все равно, сколько бы не говорил себе не принимать все близко к сердцу и вообще не обращать внимания, принимаешь и обращаешь. И тоже становится плохо. Только нельзя никому показывать. Ведь не поймут люди шута, который вдруг заплакал. Или подумают, что это очередная шутка или вовсе отвернутся. Все! Наелся! Хватит!
  
   Ничего больше я вам не подарю. Не отдам ни капельки. Ни пылинки. Буду жадным до эмоций. Буду вампирить. Буду сосать радость. Убивать тоску своей тоской. А станет плохо - просто уйду. И оборачиваться не буду. Зачем мне все вы, если даже близкие люди привыкли к тому образу, который я создал, чтобы защищаться. И говорят, что мне не идет быть грустным. Бред.
  
   Простите, если что. И прощайте, прихлебатели и прочие уроды. Я вас всех не люблю", - вот так хандрил Амбросий и не знал, что все вокруг сильно переживают и любят его... А он три дня пил... А он три дня вел монологи с Дрыгой... А он... в конце концов вернулся... но уже другой...
  
   ***
   Усталость.
  
  
   Амбросий устал от себя. От своего тела, которое все время чего-то хочет.
  
   Устал оттого, что ему, Амбросию, постоянно чего-то не хватает. И то не так ему, и эдак не то. Порою бесит Амбросия его желания.
  
   "Я бы мог тебя согреть, но не хочу", - говорил Амбросий, обращаясь к луне.
  
   "Я бы мог тебя обнять, но не хочу", - говорил Амбросий Агриппине.
  
   "Я бы мог попить пива с тобой, но не хочу", - говорил Амбросий Дормидонту.
  
  
   И в такие моменты Амбросий становился раздражительным и мог обругать даже Дрыгу.
  
   Не знал Амбросий, чего он действительно хочет. Закрутила Амбросия рутина. И стало Амбросию скучно.
  
   Ничего не радовало Амбросия. И главенствовало одно лишь чувство у Амбросия - тоска по неизведанному. По чему-то новому. А нового не наступало.
  
   Амбросий подумал, это какой-то тупик. "Это тупик какой-то", - так подумал Амбросий.
   Понять, что нужно поменять и какой снова выбрать путь Амбросий не мог.
   "Пока не могу", - решил Амбросий.
  
   ***
   Влюбленность.
  
  
   "Вот нравится она мне, а сказать этого никак нельзя. Даже показать нельзя. И печалит это меня донельзя", - жаловался Амбросий своему закадычному и лучшему другу Дормидонту.
  
   Сначала, как у них повелось, они посидели в Дормидонтовой машине. Но потом друзьям это наскучило, и они решили прогуляться по улицам, ставшего за одну ночь заснеженным, города. Взявши по бутылке пива, друзья шли по тротуарам и беседовали.
  
   "Вижу ее, и какое-то предательское чувство рождается где-то в животе", - говорил Амбросий. "Понимаю, что может и нельзя так, а поделать ничего не могу. Прям до мурашек пробирает. Хочется все время ее смешить, чтобы она улыбалась. Ты ведь даже и не подозреваешь, друг мой Дормидонт, какая у нее сногсшибательная улыбка. Кажется, все льды Антарктиды растаяли бы, если бы ей захотелось этим льдам улыбаться. Я вот таю. Каждый день таю. Дормидонт! Дружище ты мой дорогой! Что мне делать?", - совсем приуныл Амбросий.
  
   "Что-то ты совсем приуныл, друг Амбросий", - сказал Дормидонт. "А пробовал не отвлекаться и просто работать?", - вдруг спросил Дормидонт. Амбросий лишь на одно мгновение задумался. "Пробовал. Не помогает. Думаю только о ней", - ответил Амбросий. "А поговорить там, выказать свои чувства в лучшем виде, вдруг будет ответная реакция", - советовал дальше Дормидонт. "Ты с ума, что ли сошел! Лучший друг, а таких простейших вещей, как то, что я и слов то подобрать нормальных не смогу, не понимаешь", - запротестовал Амбросий.
  
   "Тебя не поймешь, Амбросий", - сказал Дормидонт. "Меня не поймешь", - сказал Амбросий. "Такая вот влюбленность мешает. Аппетита лишает. Не поверишь, Дормидонт, но даже пиво пьется не так. Но как же мне хочется быть с ней рядом", - вздохнул Амбросий. "Как звать то хоть ее?", - спросил Дормидонт. "Анджели", - ответил Амбросий. "Видать не из наших мест", - сказал Дормидонт. "Из под Храмовиц она", - понуро отвечал Амбросий. "Не знаю где это", - подумав, сказал Дормидонт. "И я не знаю", - все так же невесело отвечал другу Амбросий.
  
   Они шли. Снег падал. Амбросий вздыхал. Дормидонт молча шел рядом.
  
   "Ничего друг. Все наладится. Дела сердечные требуют терпения", - подбадривал Дормидонт Амбросия. Амбросий только вздыхал, но в голове рождался все-таки план.
  
  
   ***
   Мысли.
  
  
   Амбросию пришла мудрая мысль. Но он так долго возился, чтобы ее воспроизвести, что она не дождавшись, ушла. Но Амбросий не расстроился. Не таков он был, наш Амбросий, чтобы расстраиваться. Поняв, что мысль возвращаться не собирается, он пошел в зоопарк. Амбросий давно мечтал увидеть белого медведя в неволе, заодно и больших кошек посмотреть. Дрыга тоже была кошкой, но маленькой. И ее это вполне устраивало. Амбросия это тоже устраивало, поэтому они и жили так дружно.
  
   ***
   Не сдача
  
  
   Сегодня Амбросий решил не сдаваться. "Не сдамся ни разу сегодня", - сказал сам себе Амбросий с самого утра.
  
   Для начала он покормил Дрыгу, а когда она начала жалобно смотреть на него и просить еще, он сказал твердое, как твердый знак нет. "Нетъ", - твердознаково сказал Амбросий Дрыге. "Русские не сдаются", - улыбнулся Амбросий.
  
   На остановке общественного транспорта Амбросий, не сдаваясь, штурмом взял большой красный автобус. Как интеллигентный человек, он не работал локтями, а, просто попыхтев и схватив кого-то за куртку, запрыгнул в переперепереполненный транспорт. Его прижали лицом к заледеневшему окну. Половина лица размазалось по стеклу и замерзло. Но Амбросий не сдавался. Он подумал, как смотрится с улицы его расплющенная и замерзшая физиономия, и улыбнулся правой стороной лица.
  
   Вылезши из большого красного переперепереполненного автобуса Амбросий, с помятой левой стороной лица пошел на работу. Он размял лицо руками, поправил нос, и все встало на свои места. "Вот и встало все на свои места. И я не сдамся", - думал Амбросий.
  
   На работе вопреки ожиданиям Амбросия его ждала работа. Но так как сегодня день, когда ни спасовать, ни сдаться нельзя, Амбросий взял и работу и себя в руки и приступил. Безвылазно с рабочего места он проработал порядка пятидесяти двух минут с хвостиком и только после этого разрешил себе перекурить и налить горячего черного кофе с тремя кусочками сахара. "Главное не сдаваться", - твердил себе Амбросий.
  
   Но вот уж и вечерело, а Амбросий все не сдавался. Отработав положенное время, и даже больше, Амбросий направился к Дормидонту. Он очень хотел рассказать своему самому лучшему закадычному другу, каким твердознаковым и не сдающимся он сегодня был. Амбросий очень уважал Дормидонта за его житейскую смекалку и постоянно прислушивался к его мнению.
  
   Друзья, как водится, засели в машине. Машину Дормидонт не водил, она просто у него была, друзья любили коротать время в машине, Дормидонт иногда разрешал Амбросию садиться за руль, но чаще всего, Амбросий сидел на штурманском месте. Дормидонт взял пару пива, но Амбросий с утра решивший не сдаваться пить отказался. Он рассказал Дормидонту о своем дне. "Ты проявил мужественность и непоколебимую уверенность в собственных силах. Ты настоящий мужик. Как решил, так и было. Ты молодец, друг мой Амбросий", - резюмировал Дормидонт. Амбросию было приятно, что его друг так о нем отозвался. Он заулыбался. Он стал смотреть в окно. А потом опять заулыбался. "Но, дружище, вот ты совершил сегодня такой поступок, а награды себе никакой не предложил. Я считаю, что ты заслужил кружку доброго пива, не смотря ни на что. Это твоя заслуженная награда, от которой тебе отказываться не стоит", - сказал Дормидонт. Амбросий секунду другую обдумал предложение Дормидонта, и с радостью согласился. "За непоколебимую твердознаковую несдаваемость", - провозгласил Амбросий. "Никого не бояться, никогда не сдаваться", - ответил ему Дормидонт, и друзья с удовольствием приложились к пиву.
  
   "День сегодня удался", - подумал Амбросий перед сном и заснул. И ему приснился карнавал. И солнце.
  
  Внеплановая просьба Амбросия
  
  
   Было у Амбросия одно предложение. И оно совершенно не касалось ни Дрыги, ни Агриппины, ни даже его закодычного друга Дормидонта. А касалось это его предложение всего лишь одной особы женского рода. Познакомились они с Амбросием случайно. А так как Амбросий, всю жизнь любивший булгаковскую "М и М", был человеком крайне впечатлительным, то и воспринял он это знакомство, как нечто необыкновенное и данное свыше. "Мастером" он, конечно, ни в коей мере себя не считал, но ее почитал даже больше, чем "Маргариту".
  
   И предложение это было простое, как 5 копеек. Даже проще. Но сказать его Амбросий не мог, так как жутко стеснялся. И еще была Агриппина. А Агриппина была. И с этим Амбросий ничего поделать не мог ибо был крайне к ней привязан. И даже более того. Но и идти против сжигавшего его чувства Амбросий был не в состоянии.
  
   Спросил было Амбросий совета у своего лучшего друга Дормидонта, как всегда ждавшего его в своем автомобиле. "Я в мозги твои ватные залезть не могу, дружищще", - сказал Дормидонт. "Решение тут только твое, и от него будет зависить твое будущее", - закончил он. Как всегда Амбросий поразился проницательности своего друга, но внутренне напрягся, потому что предстояло принять сложное решение.
  
   И Амбросий понимал, что примет его. Боялся он только одного. Что останется ни с чем. Этого Амбросий боялся до дрожи, до холодного пота. Боялся, что его будет ненавидеть та, которую он любил, и к которой он испытывал самые нежные чувства - Агриппина. Что сделает ей невыносимо больно. А он ведь обещал. Он обещал никогда не делать ей больно.
  
   И все же он спросил. Нет. Он просто попросил. Ведь эта была самая пустяшная просьба. Он попросил о встрече. И жутко волновался.
  
   "А можно устроить с вами, ну, то есть, с тобой, внеплановую встречу?", - сказал он. И посмотрел ей в глаза. И там он мог бы, что-то увидеть. Он мог бы увидеть улыбку или сожаление, или может даже согласие...
  
   Но он всего лишь написал. А ему остается лишь ждать. Одному.
  
  
   ***
  
   Амбросий и Дрыга
  
   "Ты не прав, Амбросий", - так явно читалось в глазах Дрыги, которая из-за праздников осталась совершенно одной на целых четыре дня.
   "Я не прав", - думал Амбросий. Он старался не смотрять в обвиняющие глаза своей кошки. Просто накладывал ей еду. Она сидела рядом и выжидательно смотрела на приготовления.
   Амбросий действительно чувствовал себя виноватым. Он нервничал. Так надолго он никогда не оставлял Дрыгу одну. Но то были обстоятельства, которые были сильнее Амбросия. "Остоятельства... Понимаешь?", - пытался оправдаться Амбросий. Но Дрыга ела, а как известно, когда Дрыга ела, она была глуха и нема.
   Амбросий закурил, сел в свое любимое кресло и стал ждать, когда Дрыга поест.
   Вот она вышла из кухни. Села на пороге гостинной. Демонстративно, неглядя на Амбросия, стала вылизываться. "Дрыгочка! Роднуля моя, ну иди ко мне!", - звал Амбросий. "Ну, прости меня. Я так никогда больше не буду делать. Знаю, что оправдываться бессмысленно, но ты должна меня понять, это все таки новый год. Ну, там знаешь, друзья были. Я просто не смог к тебе вырваться. Прости, а? Иди ко мне", - продолжал Амбросий. Не смотря на совсем неангельский характер, Дрыга прыгнула к Амбросию на колени. Поставила передние лапы ему на грудь, и вглядываясь в его глаза загадочно мяукнула. "Точно не буду", - ответил ей Амбросий. И они вдвоем провели хороший зимний вечер. Амбросий читал, а Дрыга спала у него на коленях. И было им комфортно вдвоем. Дрыга была единственной и самой любимой кошкой у Амбросия, а Амбросий был единственным у Дрыги, поэтому они и сошлись.
  
   ***
  
   Пропажа Амбросия
  
   - Амбросий уже две недели не берет трубку, ты, кстати, тоже, но ты то хоть дверь открыла, - говорил Дормидонт Агриппине, стоя побоченявшись у нее в прихожей. - А он так и дверь не открывает. Свет горит, музыка играет, а дверь не открывает! Надо что-то делать!
   - А мне то что за интерес, - с обидой в голосе отвечала Дормидонту Агриппина. - У нас завяли помидоры. Былая страсть прошла, и он разговоры разговаривает с другой, а может даже и не только разговоры.
   - Надо его вытащить! На работу он не ходит. Че ест не известно. Я же самый его лучший друг, а ты его лучшая подруга, а Дрыга наша общая знакомая. Надо им помочь. Тебе не кажется, что он разочаровался в жизни, как раз из-за нашего поведения? Ну или из-за твоего? - Дормидонт вопросительно посмотрел на Агриппину.
   Агриппине, ясный перец, стало стыдно. Ей стало не посебе. Она и в правду переживала за Амбросия очень сильно. Но прошлые обиды не давали о себе забыть, к тому же она завела себе кота. - Я завела себе кота, - сказала Агриппина, - звать его Хаштымроник. Да и старых обид я не забыла. А Амбросий справится, он просто очень впечатлительный, я его даже из друзей удалила.
   - Дура ты, Агриппина. И блондинка. И кот твой тоже дурацкий. Сдается мне, что раньше ты была гораздо лучше, или мне так только казалось, - резюмировал Дормидонт и даже не хлопнув дверью, в расстройстве от глупости женщин, вышел от Агриппины.
   Так как на своем автомобиле Дормидонт совершенно никуда не ездил, в очередной раз, он пошел к Амбросию пешком. Путь был не долек, но Дормидонта не оставляли мрачные мысли. Ему было обидно. Обидно, что его самый закодычный друг игнорирует его во время трудных времен, обидно, что бывают такие дуры, как Агриппина.
   Дормидонт поднялся к Амбросию на третий этаж и позвонил в дверь. Как всегда ответом ему была тишина и тихое мявканье Дрыги, которая, конечно же, узнала лучшего друга своего хозяина. И Дормидонт начал разговаривать с Дрыгой. Он рассказал ей о своих переживаниях по поводу пропажи своего друга, как по нему уже соскучился, как он пришел к Агриппине, и она тоже была крайне взволнована. Он рассказал Дрыге как у него идут дела, и что кто-то спер дворники на его машине, и что он купил новый освежитель воздуха для салона, и что ему подарили на 23-е февраля два боченка пива, а он их не открывал, в надежде и предвкушении разделить их со своим закодычным товарищем. Он много еще говорил. Сидел на ступеньках под дверью и говорил, мимо ходили какие-то соседи и наверняка считали его сумашедшим, но Дормидонту это было до лампочки.
   - Ну пока, Дрыга. Наверное, я больше не буду сюда приходить. И мой друг так и останется здесь же, на этой лестничной площадке, за этой дверью.
   Тут зазвенели ключи, дверь открылась и на пороге возник Амбросий. С бородой и чашкой кофе в руке.
   - Она правда переживала, - спросил Амбросий у Дормидонта. - Правда, отвечал Дормидонт. - И пиво ты не выпил, - еще раз спросил Амбросий. - Не выпил, - отвечал Дормидонт.
   - Ну пошли, - сказал Амбросий.
   И на глазах у Дормидонта появились маааааааленькие слезинки. И в глазах Амбросия они тоже появились. Но до машины Дормидонта они не сказали друг другу ни слова. Ведь они были самыми лучшими и закодычными друзьями на свете, и слова им иногда были просто не нужны.
   - Агриппина, конечно, дура, но я к ней зайду, ты не против? - спросил Амбросий у Дормидонта. - Зайди, я буду тебя ждать в машине.
   На том и порешили.
  
  
   ***
  
   Амбросий и весна
  
   Дожили. Весна. Слякоть. Кошки. Дрыга сошла с ума. Никакие уговоры Амбросия прекратить орать не помогали. Амбросий был вынужден даже запереть ее в ванной. Но там случилась хорошая аккустика и пришли соседи с просьбой прекратить мучить бедное животное. После этого Амбросий прекратил запирать Дрыгу в ванной. И она орала уже по всей квартире, а особенно сидя на телевизоре или на форточке. Отчаянные попытки заснуть никак не могли увенчаться успехом. Уже неделю Амбросий не высыпался, лишь еда не на долго прекращала дикий ор Дрыги. Дрыга стала много есть. И часто. Антисекс в каплях купленный Амбросием в ближайшем зоомагазине нисколько не помагал, кроме того, закапать его было делом непростым. Дрыга так просто не давалась и всячески отпиралась, путем сдирания с амбросиевых рук кожи. Так что весна в этот раз не очень-то и радовала Амбросия. Хотя солнышко и веселило. Амбросий смотрел на солнце и чихал, а потом смеялся, потом опять смотрел и чихал. Это веселило Амбросия. К тому же, как на зло, Амбросий бросал курить. Дормидонт боялся некурящего Амбросия, поэтому общались они только посредством телефонной связи. Но Амбросий особо не переживал. Он знал, что скоро лето. А там и до Кубы недалеко.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"