Тетрадь сорок шестая Дневник Тринадцатого Императора
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Небольшое продолжение 46-й тетради от 20/05/2014. Рассказываю, какой я нехороший. Всем большое спасибо за замечания. Поправил особенно в части "моей" родословной и родственников. Почему-то не проходят картинки, кроме первых двух. Буду выяснять причину.
|
Тетрадь сорок шестая Дневник Тринадцатого Императора
(Вторая половина 1872 года, Британия нагнетает ситуацию).
Историческая справка
Павел Петрович Андреев (14 июля 1843 -- 18 (05) октября 1911[1]) -- русский адмирал, участник Русско-турецкой войны 1877--1878, командир практической эскадры Черноморского флота.
Прохождение службы: капитан-лейтенант (1876), капитан 2-го ранга (1885), капитан 1-го ранга (1887), контр-адмирал (1893), вице-адмирал (1899).
С 1877 года -- командир императорских яхт "Царевна" и "Держава". Участник Русско-турецкой войны 1877--1878. С 1893 года -- младший флагман Балтийского флота
В 1896--1898 годах -- во время греко-турецкой войны -- командование Средиземноморской эскадрой от контр-адмирала С. О. Макарова (1894--1895) принял контр-адмирал П. П. Андреев.
с 1893 года -- младший флагман Балтийского флота
Михаил Александрович Хитрово (1 [13] февраля 1837, Москва -- 30 июня [12 июля] 1896, Санкт-Петербург) -- российский дипломат, посланник в Португалии и Японии, поэт, переводчик.
С 1855 г., окончив школу гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров, служил прапорщиком, корнетом в лейб-гвардии Конно-гренадерском полку. Во время Крымской войны находился в составе войск, охранявших побережье Балтийского моря. В 1857 г. в чине поручика вышел в отставку.
С 1859 г. -- на службе в Министерстве иностранных дел: переводчиком VIII класса в Азиатском департаменте, затем чиновник особых поручений, с 1860 г. -- управляющий консульством, затем консул в Битоли. С 1864 г. -- младший секретарь миссии в Константинополе, с 1868 г. -- дипломатический чиновник Министерства иностранных дел при Новороссийском и Бессарабском генерал-губернаторе в звании камер-юнкера.
В 1871--1876 гг. -- Генеральный консул в Константинополе, после чего был назначен в распоряжение Главнокомандующего армией великого князя Николая Николаевича Старшего для ведения дипломатической переписки.
Турецкий черноморский флот прикрывал в мае и июне высадку турецкой пехоты и кавказских эмигрантов, происходившую у Гудауты, у Очемчиры и Сухума, а также бомбардировал пост Николая, Поти, Гудауты, Очемчиры, Сухум. В конце июня эскадра Гобарта-паши бомбардировала беззащитную Евпаторию и некоторые другие пункты.
"...Мeжду т?мъ турецкiй флотъ уже на другой день, посл? объ-явленiя войны напалъ на пограничный постъ св. Николая и зат?мъ приступилъ къ бомбардированiю Поти, Гадаутъ, Очемчиры, Сухума и другихъ прибрежныхъ пунктовъ.
Сухумъ пришлось даже уступить турецкимъ войскамъ за невозможностью защищать его подъ огнемъ непрiятельскихъ броненосцевъ. Наконецъ, 23-го апр?ля (5-го мая) 1877 года посл?довало объ-явленiе Порты о блокад? нашихъ черноморскихъ портовъ. Въ ско-ромъ времени, однако, стало для вс?хъ очевиднымъ, что турки не въ состоянiи будутъ сд?лать свою блокаду д?йствительной, безъ чего, согласно условiямъ Парижскаго трактата, она не могла быть признаваема подписавшими его державами. Одна Англiя продолжала упорно признавать турецкую блокаду д?йствительною, не-смотря даже на возобновленiе сначала каботажной торговли, а за-т?мъ (съ 19-го мая) и срочнаго пароходства между Одессою и Николаевымъ".
Двести пятьдесят вторая запись в дневнике Е.И.В. Николая Второго
Экран "блокнота" услужливо в такт моим невольным мысленным запросам высвечивает известные и малоизвестные цитаты и выражения о политике и политиках....
- Это политика и тут совершенно другие правила и законы, и главный из них -- сильный всегда поедает слабого.
- Англичане под шумок начнут захватывать земли на Ближнем Востоке, попытаются за нашей спиной отхватить Каспий с его нефтеносными районами.
Эти и другие выдержи политических авторитетов из того времени выдаваемые "блокнотом" были прерваны телефонным звонком.
*****
Только положил трубку аппарата на место, как он снова зазвонил. Я уже хотел выразить своё ф-э связистам, когда сообразил, что это звенит его сосед, абонентом которого является Мезенцев.
- Слушаю вас.
- Добрый день, Ваше Величество! Выводы Хитрово полностью подтвердились! В Стамбуле переворот, Абдул-Азиз скорее всего убит. Событиями руководят сэр Генри Эллиот, посол Британии в Стамбуле и великий визирь Мехмед Рушди.
Как не вовремя, надо было прислушаться к Хитрово, он предупреждал о возможности смены султана на более про-британски ориентированного. Я же по привычке доверился "блокноту", где это событие значилось несколькими годами позже.
- Спасибо, Николай Владимирович. Вечером жду вас и ваши предложения по означенному вопросу.
- Будет исполнено, Ваше Величество. До свидания.
(Санкт-Петербург, кабинет Е.И.В в Зимнем дворце)
Теперь надо ещё раз хорошенько подумать кому, точнее какому источнику отдать предпочтение. "Блокноту" или СБИ? Им обоим я доверял полностью, требовалось только оценить возможную степень их погрешности в представлении данных. Легко сказать, а как это сделать? Изведя кучу бумажных листочков и сточив чуть ли не наполовину любимый карандаш, ни к каким определённым выводам прийти, не удалось. Остался метод проб и ошибок. Не самый лучший способ уж слишком дорогими мои ошибки для державы могут оказаться.
- Ваше Императорское Величество, Светлейший князь Мингрельский прибыл для аудиенции.
Ну, наконец-то Нико Дадиани нарисовался, а то я уже стал забывать, как мой друг юности выглядит.
- Проси!
- Добрый день, дружище! Как я рад тебя видеть! Усаживайся, поудобней будем разговаривать!
Усадив приятеля в кресло, я попросил адъютанта принести лёгкие напитки и обеспечить нам разговор без помех.
- Володя, нас ни для кого нет!
- Будет исполнено, Ваше Величество!
- Ну, Светлейший князь Нико, вот ты и попался. Теперь пока не расскажешь обо всех ваших с братом Андреем деяниях, из кабинета не выпущу. Да, совсем забыл, как княгиня Екатерина, мать-то, как себя чувствует?
- Ваше императорское Величество,....
- Отставить, Ваше Величество. Я для тебя Николай, обычный человек, без всех этих управленческих приставок.
- Управленческих приставок? Интересное пояснение к титулованию. Мне такого ещё не встречалось. Знаешь, даже во Франции с её демократическим духом такого толкования не придумали.
- Ничего, за ними не заржавеет, им только повод дай.
- Никса, на тебя наши металлурги тоже влияние оказали. "Не заржавеет"! Смысл вообщем понятен, но само выражение внове!
Сколько лет прошло, а эти около русскоязычные "выражения" нет, нет, да проскальзывают. Ничего, сейчас переведу стрелки.
- Это всё Путилов, да Обухов с Черновым и компанией виноваты. Чугуны, железо, стали, прокат, проблемы с коррозией, ну вот так и получилось сие новое высказывание. Ладно, проехали, рассказывай что и как!
Очередное жаргонное словечко "проехали" уже не смутило Светлейшего и он начал рассказ.
- Знаешь, Никса, я, пожалуй, с конца того списка начну, что мы когда-то с тобой составляли.
- Ты прав, Нико, по Чиатуре, Дашкесану, Ткварчели и Ткибули, равно как и по металлургии Рустави, я в курсе событий. - Рельсы для персидского железнодорожного пути они катают неплохие, а большего от них пока и не требуется. Жду от тебя хороших новостей о работах на Черноморском побережьи. Газеты разное писали, да там слишком часто заказные статьи печатаются, поэтому на них в серьёзных делах внимание обращать - только время зря терять.
- Ты совсем не изменился, Никса, всё такой же недоверчивый. Поэтому я тебе рассказывать ничего не буду. Буду только изображения демонстрировать. Прикажи, пожалуйста, мой багаж в кабинет внести.
Большие хорошего качества фотографии демонстрировали этапы терраформирования Черноморского побережья Кавказа. Увиденное давало надежду, что с малярией в тех краях, покончено или, в крайнем случае, будет покончено в ближайшие год, два.
- Отлично, Нико, нет честное слово, просто великолепно. Теперь тебе надо будет с одним человеком встретиться, Катков его фамилия.
- Никса, я отлично знаю, кто это такой. Мы, правда, лично не знакомы, но объясни мне для чего всё это необходимо?
- Дорогой мой Светлейший князь, ты никогда не задумывался, для чего я просил тебя внимательно изучить историю Болгарии и хотя бы заочно познакомиться с её лидерами?
- Никса, но это же территории Османской империи.
- Сегодня да, но что будет завтра только одному Богу известно! Вот, так-то Нико! Завтра в Гатчину приедет Катков со своими специалистами "пера и чернил" подготовься, пожалуйста, на тему "терраформирования" произведённого на Черноморском побережьи! Твою рекламную компанию начнём с малого! После встречи с прессой не расслабляйся, тебе предстоят ещё встречи с Кишельским Иваном Кировичем, Василом Левским и Христо Ботевым, Николой Войновским и многими другими замечательными людьми.
- Ваше Императорское Величество, вы меня пугаете. Возглавить такую не простую страну в это неспокойное время?! Да у меня и опыта такого нет.
- Опыт дело наживное, а допустить, чтобы братья славяне погрязли в очередной междоусобице нельзя, вот ты и будешь этим делом заниматься. Помогать, будем, но главное выдавить из страны пробританских, протурецких и прочих П Р О агентов влияния и дать людям спокойно жить и работать!
- Никса, а у тебя в родственниках Александр Македонский не значился?
- Такой нет, но говорят, что капля Петровской крови была. Действуй, Нико, помоги приятелю!
(Борт "большого охотника", бухта северо-восточнее Кильёса, рассвет)
Прогноз погоды по "гаврилычу" частично оправдывался. Перед рассветом море стало избавляться от туманной дымки, которая грозила, грозила, но так и не превратилась в плотную туманную завесу. Вот уже и мигание "ратьера" с берега снова лучше стало заметно, хотя катер ни на йоту не приблизился к нему и находился на том же расстоянии от корабля что и прежде. По всем писаным и не писаным признакам скоро рассвет.
- Штурман, что твои приборы предсказывают?
- Павел Петрович, барометр перестал падать, застыл, стоит как вкопанный, больше пока ничего не скажу.
- Сколько часов до рассвета?
- Да уже не часы, скорее минуты считать можно.
Тьма южной ночи постепенно стала превращаться в предрассветную сизую мглу вокруг маленького корабля, скрывавшегося в небольшой бухточке. Уже привычное мигание "ратьера" с катера и снова нет никаких новостей.
- Павел Петрович, через час задует утренний бриз, туман снесёт, и мы окажемся совсем на виду.
- Ждём ещё полчаса и уходим.
Оглянувшись, Андреев увидел входящего на мостик старпома, кивнул ему и виновато развёл руками, как будто в неприбытии "гостей" только он и был виноват. Тревожным шёпотом Александр доложил, что на борту с пассажирами всё в порядке, позже не выдержал и задал всё тот же вопрос.
- Командир, светает. Скоро эту мряку бризом снесёт и нас будет хорошо заметно что с моря, что с берега.
- Знаю, Александр, всё знаю, ты бы заглянул к "деду", как там его замечательные машины? Предупреди, что через полчаса они нам понадобятся.
Безмолвный кивок и офицер, исправляющий самую тяжёлую должность на корабле, исчез с мостика, чтобы в очередной раз убедиться что всё исправно, что всё делается как должно и не следует ожидать от техники судна и экипажа каких-то несуразиц.
Минуло ещё четверть часа, снова безрадостное мигание с катера. Сизая мгла, в которую как в кружевную пелерину кутался сторожевик, понемногу стала менять цвет и очертания.
- Павел Петрович, ветерок помалу сдувает наше покрывало.
- Да я и сам вижу - пора убегать.
Тревожный разговор на мостике маленького кораблика был прерван негромким и всё же радостным возгласом сигнальщика:
- Есть сигнал! - С катера передают: "Прибыла группа людей из нашего консульства, человек пятьдесят. Начинаем погрузку".
Командир БО только хотел вызвать своего старшого но, обернувшись, увидел его стоящего рядом.
- Александр Яковлевич, готовьтесь принимать пассажиров.
- Есть принять пассажиров. Только куда ж я их приму? Говорили, что консульских шесть, семь человек, а с берега сигналят, что их с полста!
В это время, преодолев разделяющее их расстояние, катер ткнулся о борт "охотника". Увидав его пассажиров, большая часть которых была у матерей руках, перепачканных, закопчённых, иногда всхлипывающих от страха, моряки без понуканий и команд сами организовали ручной конвейер и быстро препроводили всех внутрь судна. Катерок развернулся и снова пошёл к берегу. Так повторялось и повторялось, наконец, с борта катера поднялись казаки и с ними несколько гражданских. Буквально в эту же минуту до Андреева донёсся тревожный возглас сигнальщика.
- На Северо-западе сразу за оконечность мыса вижу лёгкие дымы.
- Павел Петрович, наша ценность как боевого корабля нулевая. С верхней палубы всех убрали, но внизу люди просто стоят в проходах.
К этому моменту пелена тумана практически рассеялась и только над самой водой, разогретой жарким летним солнцем прошлого дня остался рваный клочковатый слой испарений, который вполне мог бы скрыть рыбацкую лодку, но никак не сторожевик.
- Александр, прыгай в катер и аккуратно "на цыпочках" смотайтесь на кончик мыса, поднимитесь на берег и гляньте сверху, кто там дымит. Да возьми мой бинокль, только осторожно его стёкла на солнце сильно бликуют.
Проводив друга, Андреев с беспокойством наблюдал за маленьким суденышком, которое то появлялось, то исчезало в клубах туманной дымки над самой водой. Пробежав неполные полтора кабельтова, катерок уткнулся в берег возле большого камня-скалы у самой оконечности мыса, вот два человека карабкаются наверх, стараясь не высовываться из-за кустов и чахлой растительности на его вершине. Время замедлилось, уплотнилось, казалось, что оно превратилось в какое-то гуттаперчевое изделие. Наконец фигурки наблюдателей скользнули вниз и ещё через несколько минут, катерок причалил к борту сторожевика.
- Поднять катер.
Швартовая команда, видимо только и ждала этих слов. Почти бесшумно, только звуки ручейков воды стекающей с корпуса маленького судёнышка сопроводили эту операцию. Павел про себя невольно отметил, что его ухо не уловило ни одного из солёных боцманских выражений. Могут же черти, когда хотят.
- Ну, что там, Александр?!
- Плохо, командир. Три броненосца "Auni liiah", "Muini Zaffer", "Fethi Bulend" под малыми парами. Если мне память не изменяет, это новые корабли британской постройки водоизмещением порядка 2800 тонн, бронирование пояса от шести до восьми дюймов, имеют по четыре девятидюймовых орудия.
- На каком они расстоянии от оконечности? Как расположились?
- Стоят на якорях, строем фронта вдоль берега, первый в пяти с половиной кабельтовых западнее мыса.
- Очень хорошо, хоть здесь нам повезло.
- Извини, но я не допонял в чём повезло-то?
- Когда будем мимо них быстро убегать, стрелять сможет только крайний.
- Тогда уж лучше не мимо, а под углом градусов в тридцать, быстрее уйдём из зоны досягаемости артиллерии.
- Ты прав, но только не тридцать, а все шестьдесят, тогда и пять кабельтовых в зачёт пойдут.
- Павел, ты не думаешь, что кто-то из пролива вылезет?
- Ночью Босфор закрыт, а на разводку паров надо не меньше часа, да и кого нам бояться, на наших двадцати шести узлах, мы легко уйдём от любого.
- У тебя не голова, а арифмометр, почище чем на Ладоге нам показывали.
- Корабль к бою!
- ...........
- Машина.
- Здесь машина.
- "Дед", сейчас нам понадобиться вся мощность твоих ненаглядных и прочая и прочая. Если они не справятся, передай им что будут покоиться на дне и сероводород Чёрного моря ими займётся вплотную.
- "Ненаглядные" не подведут.
- Ну, тогда с Богом!
С этими словами Андреев самолично передвинул ручки машинного телеграфа на "малый вперёд". Сторожевик медленно, словно нехотя начал своё движение. Вот он уже прошёл первые два кабельтова. Рукояти машинного телеграфа снова начали своё движение, они без раздумий прошли позицию средний ход и остановились на секторе "полный". Большой охотник, словно лошадь, получившая шенкелей, рванулся на морской простор. Примерно через три долгих минуты поступил новый доклад сигнальщика.
- На кораблях противника объявлена боевая тревога.
Этот возглас обрадовал Павла Петровича. Значит, турко-бриты проспали их внезапное появление. Это хорошо, это очень хорошо! Корабль уже разогнался до 18 и теперь каждую секунду он увеличивал ход, приближаясь к заветным 26 узлам. На полном ходу мы будем отдаляться от неприятеля на 13 метров, каждую секунду, чтобы выйти за пределы досягаемости ваших орудий, надо удалиться на 30 кабельтовых, то есть чуть больше семи минут.
В бинокль было ясно видно, как тёмные фигурки офицеров в красных фесках носятся на палубе броненосца. Вот на баке у парового брашпиля турки устроили небольшую свалку, пытаясь ускорить подъём якоря. - "Отлично господа, браво джентльмены"! Теперь вы по мне не сможете стрелять, пока не сниметесь с якорей. Пропустили, проворонили! Пока вы их поднимите, пройдёт время. Если всё будет по уложению, то это займёт шесть минут. Нам осталось пробежать чуть больше 10 кабельтовых, то есть немногим более двух минут. При этом Андреев, создавая командирский резерв, умышленно не учитывал "пять кабельтовых" и "три минуты", на которые броненосные фрегаты проспали их появление.
- Машина, самый полный вперёд!
Рукояти машинного телеграфа передвинулись в крайний сектор. Возникший за кормой родного корабля высокий белый бурун, ветер, задувающий в рубку через открытый люк, создавали восхитительное ощущение скорости и придавали уверенность. Длинное узкое тело морского охотника легко резало морскую волну, почти не испытывая килевой качки.
- Красиво идём, вот бы глянуть на нас со стороны!
- Посмотри в бинокль, вон на "Fethi Bulend", какой-то басурман пытается настроить фотокамеру. - Запомни название, когда придёт время и будем его, потрошить, надо будет не забыть забрать этот снимок на память.
- Ваше благородие, тут один в странном цивильном по фамилии "Хит-ро-го" просит допустить его на мостик.
- Давай его сюда, к штурману в закуток.
Появившегося генконсула Андреев приветствовал по всей форме, затем извинился и попросил его присесть на единственный свободный стул - вертушку, прикрученный потёртыми и блестящими от постоянного соприкосновения с обувью БЧ-1 болтами, к палубе в выгородке штурмана.
В это время с ближайшего турецкого корабля раздался орудийный выстрел, остальные корабли из-за своего неудачного расположения, без риска зацепить друг друга, стрелять не могли.
- Поздно, сэры, поздно. Зря деньги на ветер бросаете.
Эти слова, невольно вырвавшиеся у командира русского сторожевика, почти сразу же получили своё подтверждение. В удалении пяти или даже шести кабельтовых по корме встал фонтан от падения девяти дюймового подарка. Подойдя к раструбу переговорного устройства, Павел Петрович произнёс.
- Машина! Молодцы, разрешаю налить вашим обоим красавцам самого лучшего машинного масла.
- Благодарим, в Севастополе нальём им и не только, самого лучшего и не только масла!
Поняв бессмысленность дальнейшей стрельбы, турецкие броненосные фрегаты прекратили огонь, а капитан сторожевика несколько вальяжно переместил рукоятку машинного телеграфа на старое место сектора "полный ход". Затем, соблюдая олимпийское спокойствие, развернувшись лицом к человеку сидящему в штурманской выгородке произнёс:
- Ваше превосходительство, вверенный мне корабль вышел из зоны возможного обстрела турецких броненосцев. Если ничего непредвиденного не случится, через двенадцать часов полного хода мы будем в Севастополе.
- Благодарю вас господин капитан-лейтенант. О вашей выдержке и профессионализме мной обязательно будет доложено Государю Императору.
- Господин Хитрово, это не только моя заслуга, весь экипаж корабля работал как единый организм, только поэтому нам и удалось так красиво убраться из-под самого носа турко-бритов.
Последнее слово Андреев произнёс едва слышно, почти про себя. Поэтому генконсул его или не расслышал или сделал вид, что не расслышал.
- Да, господин капитан, именно это я и имел в виду, когда говорил о профессионализме. Теперь мне нужен доступ к эфирному телеграфу.
- К сожалению, мы всего лишь номерной корабль с номером "037" и только в будущем подойдёт наша очередь на оснащение этим чудесным аппаратом с большим радиусом действия. - Сейчас в нашем распоряжении имеется переговорное устройство с дальностью около тридцати миль. Для связи с собственными катерами этого достаточно, а в этом районе оно практически бесполезно, наших судов здесь нет.
- Очень жаль сейчас это так некстати.
- Впрочем, через пятьдесят, шестьдесят миль, то есть через два, два с половиной часа полного хода, мы войдём в зону действия дежурного дирижабля-разведчика. Он может ретранслировать ваше сообщение, вот только для этого специальный пароль нужен.
Из люка внутреннего коридора на мостик заглянула чья-то голова, и сразу же вслед протиснулся её владелец - Гаврилыч. Уверенно балансируя на кривоватых ногах, он умудрялся держать в руках поднос со стаканами в подстаканниках закреплённых в специальных гнёздах и чайник с крепчайшим горячим, чаем "по - командирски". Увидев постороннего в странном партикулярном платье, едва заметно скривился но, мгновенно сориентировался и, не подавая вида, тут же заявил:
- Ваши благородия, я здесь вам чаёк для прочистки мозгов, по рецепту господина капитана изладил. Не изволите ли откушать? До дому чай пол суток идти.
- Гаврилыч, так после командирского чая неделю не уснуть.
- А всё одно спать негде. В каждом Божьем закутке мы детишек уложили, а в лазарете на фельдшерской кушетке так сразу трое мальцов с мамашей ихней устроились. Дедки, те что покрепче на ногах стоя спят, а те что не дюжат их мы в койки уложили. - Ещё хорошо, что волны нет, так почитай не травит ни кто, а то бы ещё и духовато знатно было.
- Гаврилыч, спасибо за чай и заботу. Нам с господином Хитрово налей, пожалуйста, по стаканчику. - Михаил Александрович, очень рекомендую, чай Гаврилыч заваривает великолепный.
- Благодарю вас Павел Петрович и вас уважаемый Гаврилыч.
Чай на мостике вернул людей только что переживших смертельную опасность к реальности, до Севастополя идти ещё долго и далеко, на этом пути всё может случиться и расслабляться пока рано.
- Сменить сигнальщиков, в дальнейшем менять их каждый час, а сейчас дать им возможность хорошо отдохнуть их зоркие глаза нам ещё весьма и весьма понадобятся. - На руле, держать генеральный курс 060, да повнимательней!
- Есть держать генеральный курс 060.
Воспользовавшись паузой и редкой ситуацией встречи с дипломатом высокого ранга, Андреев решил задать давно мучавший его вопрос.
- Ваше превосходительство, вот мы к столкновению с османами готовимся, а в командах то у них на основных должностях британцы находятся. Вот, к примеру, на нашем сегодняшнем знакомце "Фет-и-Буленде": - капитаном лейтенант флота ее величества королевы Виктории мистер Шакром, первый штурман и главный артиллерист тоже два бывших лейтенанта - англичане. Кроме них, на броненосце еще двадцать английских матросов, в качестве унтер-офицеров и комендоров, а также инженер, исполняющий обязанности старшего механика.
Генконсул был доволен что информация, полученная его сотрудниками, так оперативно доведена до сведения российских моряков и в соответствии с ней они могут принимать нужные решения. Более того, капитан сторожевика оказывается, даже знал имя командира вражеского корабля.
Тем не менее на заданный прямой вопрос надо было также прямо и отвечать, поэтому Хитрово тщательно выбирая слова рассказал Андрееву о той ура - патриотической кампании, которую проводят в жизнь на острове. Закончил он ответ почти цитатой из своей недавней записки в Санкт-Петербург:
- Руководство флота её величества своими высказываниями, примерами пост-капитана Гобарта, лейтенанта Манторпа и других офицеров, а главное двойным, по сравнению с английским, жалованьем прямо указываемым в передовых статьях английских газет, побуждают молодых британских офицеров подать в отставку и поступить на службу к Османскому султану. Эти поступки всячески восхваляются, как весьма патриотические, спасающие Британию от "русской опасности".
- Перед выходом в этот рейс командир нашего дивизиона говорил нам нечто подобное, но так явно не высказывался о масштабах антирусской кампании. Похоже, что островитяне обязательно вмешаются в военные действия, как только они начнутся.
- Это, к сожалению весьма вероятно, и нам надо быть к этому готовыми.
- Мы готовы ваше превосходительство. Если бы на борту не было столько "пассажиров", да взяли бы мы в этот рейс самодвижущиеся мины я бы не раздумывая, атаковал такую прекрасную групповую цель, какую представляли из себя турецкие корабли с британскими командирами. Уж очень кучно они стояли и никак не успевали сняться с якоря. От наших торпед им было бы не уйти. С пяти кабельтовых мои минёры не промахиваются.
- Отрадно слышать, господин капитан, весьма отрадно. Возможно ли здесь в этом закуточке уединиться, чтобы составить срочную депешу по начальству об всех происшедших событиях.
- Да, да, конечно, отсюда наши штурмана с завязанными глазами в Севастополь ходят, поэтому они вам мешать не будут. Когда войдём в зону действия эфирной связи дежурного дирижабля, вам сообщат.
- Благодарю вас, мне надо немного сосредоточиться.
Дипломат и здесь дипломат подумал про себя Андреев. Наш флотский командир сказал бы по-другому, а этот тоже послал, но совсем не обидно!