Фёдоровский Николай Михайлович. Мысли в стихах

Фёдоровский Николай Михайлович.

Мысли в стихах.

Средняя Азия

Какой ужасный край! Колючки вместо сада,

Бугристые пески и житель их - верблюд.

Лишь кое-где блеснет воды речной отрада,

А возле - дымный смрад убогих жалких юрт.

Так в жизни, проходя извилистой тропою,

Ты из садов любви приходишь в мрачный край,

Где одиночества окутан пеленою,

Бредешь ты, как в песках, забыв и ад, и рай.

1924 г.

Папироска

Момент, и как-то чуть тревожит

Желанье что-то позабыть.

Мысль беспокойная не может

Сосредоточенною быть.

Сознанье в облаке тумана,

Но вот мгновенно, как удар,

Привычным жестом из кармана

Рука достала портсигар.

Для яда - нежная оправа,

Своеобразный гипнотизм.

Огонь! И дымная отрава

Вновь будоражит организм.

1946 г.

К одной из немногих

Я не могу смотреть равнодушно,

Когда ты проходишь, стройна и легка.

И хоть внешне ты очень послушна,

Но как от меня далека, далека...

Нас разделяют года, положенье,

Десятки, сотни различных преград.

Ты еще ходишь в наряде весеннем,

А у меня уже зимний наряд.

Твой взгляд по мне скользит так небрежно,

Как солнечный луч - по мрачной стене.

А узник за ней, его ловит так нежно,

Ведь видит он солнце только во сне.

Нет, не хочу, а смотрю невольно

В глаза ледяные. Еще холодней!

Сегодня мороз ласкает так больно -

Из тундры. Ветер веет над ней.

Но что же мне думать о ней, о девчонке,

Которой ближе: с пустой головой

Какой-нибудь парень, смелый и бойкий,

И обладающий дерзкой рукой.

В полярную ночь так томительно скучно,

И падают снегом во тьме облака.

Так трудно привыкнуть смотреть равнодушно,

Когда ты проходишь, стройна и легка.

1946 г.

***

И как кислород в атмосфере

Сжигает объятьем огня,

Глубокая страстная вера

Сжигает желаньем меня.

Желаньем во все претвориться,

Что жизнью живою живет,

Желаньем с Вселенною слиться

И с солнцами мчаться вперед.

Качаться по ветру с былинкой,

Бежать за морскою волной.

Быть самой ничтожной пылинкой,

Но только пылинкой -- живой.

Эх, мчаться б со скоростью света

В луче отдаленной звезды,

В хвосте беззаботной кометы

В безгранной Вселенной миры.

1947 г.

Два камня

Заметил я тебя давно, но как мальчишка!

Лишь тайный взгляд один

Ласкает милое лицо.

Я удержать тебя хочу, как держит близко

Золото - рубин,

Оправленный в кольцо.

Твои порывы близки мне, зачем лукавить.

Один огонь сжигает нас.

Я верю в твой талант:

Искусный мастер знает, как заставить

Сырой алмаз светиться как брильянт.

1947 г.

* * *

Прекрасное платье облито чернилом

Жалко мне платья - новое шить!

Как на несчастье, забыта я милым.

Жалко мне счастья - но надо же жить.

Страстное чувство сгорело бесплодно.

Вместо - осталась одна пустота.

В зеркало долго смотрела сегодня.

Нет, мне теперь не нужна красота.

Молочною мглою сгустились туманы,

И смутно маячится абрис людей.

В этом тумане я сбилась так рано

С широкой дороги - одна без друзей.

1947 г.

Энтропия

(Сонет)

Энтропия - закон роковой мироздания,

У него прихотливый наряд

Интегралов и формул - предвестников бед.

Незаметно, как медленный яд

Жизнь уносит у целых планет,

Неизбежен закон угасанья,

Затухающий в вечности свет,

Существо без любви и желанья.

Как много чувств у каждого из нас

Идут в рассеянье. И все бедней, беднее

Окрашен мыслями и чувством каждый час,

Как солнце зимнее, что светится не грея.

Обидно, чтобы жизнью так играл

Проклятый энтропии интеграл.

1947 г.

Сонет

Спокойные глаза глядят на мир

Как два глубоких озера. А в них

Мерцающий, загадочный сапфир,

В них облака белеющей печали

Скользят в туманах голубых

И исчезают в синей дали.

Нетронутые чувствами, дремали

Глаза - в узорах сказок золотых

Неужто я, пришедший издалека

С израненной тоскующей душой,

Не загляну в глаза вам так глубоко,

Что навсегда исчезнет в них покой?

Но может быть - мечта, все это бред,

Иль тоже сказку выдумал поэт?!

1947 г.

Лоренцо-Маркиз

Наш пароход пристал утром рано.

Залив бирюзовый, стянутый в талью

Двумя рядами огромных скал,

Обвитых плюща зеленой шалью

И веером пальм, казалось, спал,

Закрывшись от бурных волн океана.

От дальней Индии, Явы, Суматры

Шлет волны Индийский океан.

От них пряный воздух, в нем ароматы

Тропических стран.

В пене завита, как белый тюрбан,

Подходит волна и разбившийся вал,

Расплетает убор кружевной пеленой

И приходит на берег залива

Нежной, ласковой, синей волной,

По песку разливаясь лениво.

Над заливом терраса в холмах,

Где деревья растут, как букеты.

Сверху донизу в разных цветах,

Словно в платья цветные одеты.

Дома, как игрушки - яркой раскраски

Будто повешены на рождественской елке.

А ёлка - огромной, неземной высоты,

И по ней, как снега, белеют шелком

Махровых магнолий белые цветы.

Лоренцо-Маркиз - город из сказки.

Здравствуй! Тебя не забыть!

Я хотел бы опять океан переплыть,

Вспоминая о жизни - спокойно красивой,

О приветливых взглядах смеющихся глаз.

Еще раз я хотел побродить среди пальм и лиан.

Слушать ссоры и крик попугаев шумливых,

И драчливых, смешных обезьян!

1947 г.

Встреча на балу

Ах, как она красива, посмотри!

Невольно образ утренней зари,

Любимый так поэтами, встает.

Вся нежная, как солнечный восход.

Но я ее не первый раз видал,

И это был не первый ее бал...

В одной чудесной северной стране

Есть озеро. В глубокой тишине

Оно лежит среди лесов и скал -

Прекрасное, как сказочный кристалл.

Прохладою вода его манит,

Ласкает глаз его волшебный вид.

Я долго пробирался по камням,

Пока не вышел к милым берегам,

И бросился в прохладу чистых вод -

И в тот же миг завяз в грязи болот.

Сплошною тиной было его дно.

Обманчивое зеркало оно.

Обеими ногами я завяз.

Куда идти? Кругом сплошная грязь.

Зеленый липкий мох ко мне прилип,

Как скользкий, отвратительный полип.

Едва я выбрался, а грязная волна

Далеко шла по озеру со дна.

Вот, что я вспомнил, глядя на черты,

Вошедшей девушки, манящей красоты.

1947 г.

Река жизни

(Элегия)

Под знаком темного, неясного наследства

Выходим мы на свет. И первые года,

Как ручеек в горах, струится наше детство -

До дна прозрачная и чистая вода.

В долине жизни наша юность мчится,

Как вод стремительно несущийся поток.

Дробит препятствия, спешит, бурлит и злится

И кажется, все на пути снесет.

В безумной храбрости дробится он о скалы,

И волны бурные кружит водоворот.

Кипящий пеною, во что бы то ни стало

Неудержимо рвется он вперед.

Широко расстилается равнина

Рекою жизни - зрелость в ней течет.

В ней мощная, но медленная сила

Спокойных полнокровных вод.

Нежданное препятствие - пороги.

Вскипает мощно тихая вода.

И если не найдет себе дороги,

Свернет, но дальше движется - куда?

К дороге страсти... Вдруг становится широким

Усталых вод простор у берегов морей.

И вот уже река разбилась на протоки,

Прозрачные, как детских лет ручей.

Ворота вечности - бескрайность океана.

Журчит в горах ручей, а здесь - умрет река,

Какая б ни была. Но как это ни странно,

Жизнь все же бесконечно дорога.

1947 г.

Баллада

(На музыку А. Л. Гурилёва ( 1803 ? 1858 гг.) или А. Е. Варламова (1801 -- 1848 гг.))

У вашего дома тихонько в окошко

Неведомый странник стучит.

И вот приоткрылось окошко немножко

В тени придорожных ракит.

И девушка видит, как в лунной дорожке,

Облит мягким светом, стоит

Какой-то... по виду не дерзкий разбойник,

Не пьяный, не вор, не бандит.

Но бледен и худ, как оживший покойник,

Губами едва шевелит.

С улыбкой печальной: " Я, девушка, дальний,

Ищу себе на ночь приют.

Любой уголок будет страннику спальней,

Пока петухи запоют".

Но девушка холодно створку закрыла

Окна, ничего не сказав.

И даже забыла, когда это было,

И было то - в сон или в явь?

Но как-то в тяжелую жизни минуту

Вы в сердце стучались одно.

Но крепко осталося сердце замкнуто,

Как было закрыто окно.

И вспомнили вы эту ночь и дорожку,

Усталого путника вид.

И кажется, что он теперь не в окошко,

А в самое сердце стучит.

1947 г.

Бессонница

Постелиться и ложиться.

Все так просто, но не спится.

Ноют кости на матрасе,

Как на проволочном каркасе.

Повернусь то так, то эдак,

Как червяк на сковородке.

Днем и кашель очень редок,

А сейчас, ну как в чахотке.

Нет. Не спится. Места мало,

Да сползает одеяло.

Слух стал тонкий - ясно слышу,

Как шуршит и шевелится

Под кроватью... Это мыши...

Вот проклятье!

Снова встану, попугаю,

Но никак не засыпаю.

А ведь рано подниматься.

Вот опять во тьме шуршанье -

Тараканы. Наказанье!

Только начал забываться -

Колесо воображаю,

Говорят, что помогает,

Завертелося, вертится

Быстро, быстро. Что-то снится,

Засыпаю... Голос будит:

" Сейчас будет

Речь министра".

Что случилось?

Это радио включилось.

Все молчало,

Вдруг прорвало!

Все пропало!

Сон взорвало!

Начинай опять сначала...

1947 г.

На танцах

(Набросок с натуры)

Почему ты с одним все гуляешь?

Тебе так он нравится - чем?

Я боюсь, что ты поздно узнаешь,

Пожалеешь и скажешь: зачем?!

Посмотри, чем же он интересен?

Неуклюж, словно столб верстовой.

Как-то всё не уныл и не весел,

То бормочет, то вдруг, как немой.

Посмотри на глаза, посмотри же:

Без души их стеклянный взгляд.

Присмотрись, ради Бога, поближе.

Разве так на девушку глядят?

Жирный блеск - остальное бесцветно,

И рука воровски норовит

То за талью схватить незаметно,

То без нужды к себе "придавить".

Как нарочно, при всех, при народе,

Как петух, он волочит крылом.

Может быть, что теперь это в моде

Украшаться таким петухом?

Нет, не хочется думать, что милый

Образ твой для меня дорогой,

Такой женственный, нежно стыдливый,

Был из памяти стерт, как чужой.

Ах, ведь девичьи души так ломки.

В прах фарфором под гибкой рукой.

Оттого мне так больно в сторонке

Любоваться сквозь слезы тобой.

1947 г.

Форма и содержание

(Сонет)

У тебя чудесная форма:

Стройность, легкость, задумчивый взгляд.

И не хочешь, да взглянешь невольно,

А, пройдя - обернёшься назад.

Словно звучный аккорд - говорящий!

Не обычный, избитый стандарт,

А шопеновский вальс, иль звенящий

Гармоничный и нежный Моцарт.

Но природа так любит смеяться

Над людьми. И твоя голова

Не привыкла над книгой склоняться,

Как прекрасная ваза - пуста.

И в стихах тебе будут казаться

Непонятным набором слова.

Мир не может в душе отражаться,

Если смотришь глазами крота.

1947 г.

Сегодня

( Романс)

Сегодня капли в первый раз

На солнце с крыш катились.

Весенней радостью искрясь,

Они на свет родились.

Был холоден глаз ваших взгляд,

Когда меня встречали.

Сегодня же глаза горят

Весенними лучами.

Спасибо солнцу и весне

И воздуху апреля.

Сегодня понял я вполне

Снегурочку и Леля ( персонажей "весенней сказки" русского драматурга А. Н. Островского).

Сегодня капли в первый раз

На солнце с крыш катились.

Какие сны, под лаской глаз

В душе моей родились!

1947 г.

Жизнь

(Размышления в стихах)

Жизнь, говорят, процесс необратимый:

Прошедший миг - момент невозвратимый.

Я написал... И в прошлое ушло,

Что написало только что перо.

Но в то же время - каждое мгновенье

Есть трех времен соединенье.

В нем: жил, живу и буду жить -

Три времени - нельзя разъединить.

Жизнь, как река - струится в вечность,

Где навсегда уходит в бесконечность.

И хороша, плоха ли жизнь -

В неповторимости ее трагизм.

И что такое вечность? Кто же знает.

И каждый по-иному представляет.

Один - могилой, черною дырой

Недвижною и мрачной пустотой.

Другие верят в Бога, в воскресенье,

В гармонию миров, в переселенье

Душ. Иль в земной круговорот,

Который совершает углерод.

Никто не знает точного ответа.

И жизни не открыл никто секрета.

Рожденный вновь - беспомощно кричит,

А умерший - загадочно молчит.

Но сущность жизни в творчестве таится,

В ней беспрерывно новое родится.

Жизнь радостным огнем горит,

Лишь в том, кто новое творит!

1947 г.

Остров Мадейра

На южных морях славятся, красотой знамениты:

Сан-Франциско, Рио-де-Жанейро.

Но несравненно больше мне нравится

Остров Мадейра,

Красавица,

Радостным солнцем залита.

Наплывом горы к нам движутся, как на экране.

Ароматным ветром повеяло

На просторах Атлантики.

Остров Мадейра!

Романтика!

Цветущий сад в океане.

Высоко в небо взметнулася

Пиком вулкана,

А к морю спустилась веером

Террас раскинутых

Остров Мадейра,

Всеисцеляющий,

Ждет тебя, в розы одетый.

Под небом Большой Медведицы

Холодно. Вьюга -

Зимние игры затеяла.

Но и в снегах улыбается

Остров Мадейра,

Красавица,

Лаской далекого Юга.

1947 г.

Остров ( К Л...)

(Фантазия)

Мне грезился в детские годы

Остров чудесный такой,

Не знает он непогоды,

Сияет вечной весной.

Кругом лазурные воды,

А остров весь золотой.

Сердца там злобы не знают,

Привыкли любить и жалеть.

Никто никого не пугает,

И даже свирепый медведь

Малину и мёд собирает,

И можно с ним дружбу иметь.

Радостны каждые встречи!

Что же я помню еще?

Птицы садятся на плечи,

Громко поют горячо,

Или нежно щебечут

Ласково, прямо в лицо.

Ищут тот остров порою

Ненависть, злоба и страх,

Но одинокой звездою

Остров затерян в морях.

Горы, как крепость, стеною

Всюду стоят на путях.

Лишь лебеди белые знают

Пути, что заказаны злым,

И часто туда прилетают

На время жестокой зимы.

А с ними к волшебному краю

На крыльях летали и мы.

1947 г.

Джаз-танец

Вы разрешите мне? Пойдемте!

И рука

Почувствовала нежность крепдешина.

И голову откинувши слегка,

Ты на плечо мне руку положила.

Серьезным стал котеночек - игрун,

Ты мне казалась хрупкою игрушкой.

Как ветерок, пронесся рокот струн,

Перерываемый смешною погремушкой.

Оркестр вздохнул!

В нем смех и крик, и стон.

Все тонет в четкой дроби барабана.

Но вот задорно взвизгнул саксофон,

Рванулся вверх, как взлет аэроплана.

И нас качнуло ритмом вслед за ним,

Двух тел - единое движенье.

На крыльях музыки летим,

И танец весь - одно мгновенье.

Тем неожиданней финал. Минута

Пока придешь в себя.

Смешон молчащий джаз.

И чувствуешь, как будто с парашюта

На землю с неба вдруг спустили нас.

1947 г.

Ранняя весна

(Романс)

Качался по ветру скелет

Деревьев голых. Белый снег

Их в белый саван одевал

И еще ярче оттенял

Ветвей застывших черный цвет.

Но в царство смерти, золотой

Весны ворвался луч живой,

И подняла пушистый нос

Верба на веточке сухой,

Дразня слабеющий мороз.

Вот эти ветки предо мной,

Их било ветром и пургой.

Как нежен их весенний пух.

И белый дьявол - холод злой -

Не мог сломить их жизни дух.

Тобою жизнь моя полна,

Ты новая моя весна.

Как эта веточка вербы,

Прошла душа моя, сильна

Сквозь все превратности судьбы.

1947 г.

Ответ лентяя

Скажешь все ты откровенно?

- Непременно.

Не имеешь ты работы?

- Нет заботы.

Как снабжаешься деньгами?

- Дураками.

Но тебе учиться можно.

- Очень сложно.

Слушай, жизнь это не шутка!

- Прибаутка.

Не все делай, что приятно.

- Непонятно.

Надо жить по расписанью.

- Наказанье.

Пить вино, курить - несчастье.

- В чем же счастье?

Счастье в радости ученья.

- Нет терпенья.

Счастье в прелести работы.

- Нет охоты.

Кто же всех всегда счастливей?

- Кто ленивей.

Спорт, охота, физкультура?

- Болит шкура.

Таким в жизни нету места.

- Неизвестно.

Тебя люди избегают?

- Приглашают.

Все такие же лентяи?

- Нет, слюнтяи.

Чем же ты им интересен?

- Тем, что весел.

Ты попробуй хоть влюбиться?

- Не годится.

Проживешь ты жизнь без толку.

- Втихомолку.

До тебя, брат, доберутся.

- Обожгутся.

Прощай, милое созданье.

- До свиданья.

1947 г.

Романс

Шепчу тебе: "люблю", но ты не слышишь,

Твой взгляд блуждает далеко.

Ты так спокойно дышишь,

Так говоришь легко.

Как долго ждал я этот час свиданья.

Но что случилось, что со мной?

От страстного желанья

Я сделался немой.

Так, и во льдах весной - река бурлит напрасно,

Скрывая силу в глубине,

А внешне так бесстрастна

В морозном дремлет сне.

Взять за руку тебя. Но как все сложно,

Магический очерчен крут,

Который невозможно

Пройти движеньем рук.

Мучительный прыжок. К ногам пристало

Крыло. Аэроплан повис.

Во что бы то ни стало

Мне надо прыгать вниз.

И я лечу, вперед, сквозь все преграды.

Звучит нежданно поцелуй.

Кружит, как в водопаде,

Под вихрем звонких струй.

Шепчу тебе, прости, я был не в силах

Нахлынувший порыв сдержать.

Как можно тебя милой,

Любимая назвать.

1947 г.

Мужской уют

Кровать не убрана. Подушки, словно блин.

И по полу метется одеяло.

Висит по стенкам, что попало,

На тумбочке - пустой графин.

Посуды будто бы немало:

Две крупных сковородки и один

Стакан, две кружки и кувшин.

В зеленой мисочке букет живых цветов.

Вода давно заплесневела

И в миске вся позеленела,

А на столе остатки лепестков.

Из ящика полуоткрытого глядела

Цветная россыпь разных табаков.

Зубная щетка высунулась смело.

1947 г.

Мираж в пустыне

Мне надоело в мире жить,

Где все идет по расписанью:

Здесь не положено любить,

А там положено молчанье.

Где радости короток путь,

И только длинен путь страданья.

От вас останется во мне

Одно всегда воспоминанье:

Лицо отвернуто к стене,

Как будто пытки ожиданье.

И вздох тяжелый, как во сне

Кошмара тайного терзанье.

Печальный сумрак моих дней

Еще темней в душе сгустился.

И ласки радостных очей

Ей даже призрак не явился.

И страстный звук моих речей

В немом молчанье растворился.

1947 г.

Ах, если б знала ты

(Романс)

Ах, если б знала ты, как мне

Смеяться хочется. А вместо

Веселья, будто в странном сне

Вся в белом платье, как невеста,

Со мной она - тоска моя

Бела, как зимняя заря.

На небе вспыхнули огни

Сияний северных. Собою

Напоминают мне они

Людей с холодною душою

И с блеском внешней красоты

Без чувств глубоких теплоты.

Ах, если б знала, почему

Сегодня грустное раздумье.

И словно молнии сквозь тьму

Мелькает искрами безумье.

Безумье радости, что вновь

В моей душе цветет любовь.

1948 г.

Ак-Булак и Кыз-Булак

Эта сказка - легенда старинная,

И теперь позабыта везде.

В той легенде чудесная, дивная

Сила юности скрыта в воде.

Кто найдет эту воду волшебную,

Искупается, выпьет, тогда

Ее тайная сила целебная

Возвратит молодые года.

Говорят о ней сказки арабские,

И страницы таинственных Вед,

И былины, и саги германские,

И сказанья за тысячи лет.

К ней пути и дороги потеряны,

Те ключи неизвестно, где бьют,

Но далекого старого времени

Воды жизни в легендах текут.

Тот источник частенько мне грезился

В моих странных, тревожных мечтах,

И однажды с Ходжою я встретился

У Памира в тяньшаньских горах...

Нас сдружили с ним сумерки темные,

Беспокойное пламя костра,

Ночи долгие, небо огромное,

Словно сень мирового шатра.

Туй развесистых шапки зеленые

Ароматом дышали во сне,

Как они, так же внешне спокойные

Мы всю ночь говорим при луне.

И беседой глубокой взволнованный

Иногда - не могу я дышать -

Старой сказкою вновь очарованный

Скрытый смысл я хочу разгадать.

Есть ли истина в старых сказаниях,

Или только пустая мечта?

Есть ли смысл в моих страстных исканиях,

Не мираж ли живая вода?

И в ответ на вопросы пытливые

Поднимается старый Ходжа

И уходит. Но жду терпеливо я

И смотрю, как заходит луна.

Вот и он. В руке яблоко спелое

Разломил пополам и дает.

Мякоть нежная, сладкая, белая.

Ароматом наполнился рот.

Крепко сжал мою руку. Пожатьями

Обменялись мы. Ласковый взгляд...

С этих пор мы с тобой стали братьями!

Это древний восточный обряд.

Снова ночь. Светят звезды искристые,

Серебро разливает луна.

Как изваяна, дремлет волнистая

Туй зеленых сплошная стена.

И я слушаю: тихо, размеренно,

Как течет по равнине поток,

Льется речь про источник утерянный,

Открывает мне тайну Восток.

...Вода юности! Дивно название

Золотых человеческих грез.

В нем разлит океан обаяния

Против горя, страданий и слез.

В жизни часто уходим мы в сторону,

Мимо счастья - его же искать.

Обернешься, но поздно, ушло оно

И вовек не вернется опять.

Не Аюб я, судьбою поверженный,

Что бродил без дорог и путей

И, дыханьем мороза оснеженный,

Задыхался во мраке ночей.

Нет, я сын того странного племени,

Что из искры раздуло огонь,

И мечтой мои чувства овеяны,

Она щит мой чудесный и бронь.

Знаю я, что правдивы предания,

Знаю горы, где ключ мой журчит.

Я пройду через все испытания,

И огнем мое сердце горит!

25. 4. 1948 г.

В. И. Кузьмин, " Н. М. Фёдоровский. Жизнь и свершения", М., " Геос", 2013 г.

Оставить комментарий © Copyright Фёдоровский Николай Михайлович (be-lan1@mail.ru) Размещен: 26/04/1948, изменен: 31/12/2017. 31k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Лирические произведения в стихах.

Фёдоровский Николай Михайлович : другие произведения.

Мысли в стихах