При входе в подъезд в нос ударил запах свежей выпечки. Наш подъезд по запахам напоминал кухню большого общепита при заводе. Поднимаясь с этажа на этаж, по запахам можно было определить, что готовят в каждой квартире. Позавчера на первом этаже пахло рыбой и жареной картошкой, на втором - тушеной капустой. Вчера - грибами и кислыми щами. Сегодня - выпечкой. Чутье подсказывало мне, что этот ароматный запах исходит из нашей квартиры.
Открыв дверь, я понял что не ошибся. На стук сразу же выбежал Пуня. Он потерся о мои ноги и замурлыкал. Из кухни раздавался шум моющейся посуды. Стол в комнате был накрыт желтой скатертью. В середине стояло большое блюдо для выпечки. Пуня запрыгнул на стул, поднял морду вверх и заводил носом по сторонам, ожидая мамину стряпню.
Из спальни вышел отец с книгой.
- О, явился, не запылился! Тут уж мать забеспокоилась и хотела идти во двор искать тебя.
Подойдя к двери он крикнул:
- Марусь, Юра пришел, давайте ужинать!
В комнату вошла мама.
- Юра, мигом в ванну мыть руки! - сказала она.
Я встал, чтобы идти на кухню. Пуня тут же соскочив со стула, сунулся под ноги и получив легкий тычок под зад, побежал на кухню. Налив молоко в кошачью тарелку, я пошел мыть руки.
Вернувшись в комнату я увидел на столе блюдо с румяными золотисто-желтыми пирожками,от которых исходил аппетитный аромат.
- Ммм...мои любимые. Спасибо мам.
- Ешьте, сладкоежки, пока пирожки горяченькие.
Я часто вспоминал мамины пирожки со сливовым повидлом. Никто не умел так вкусно их испечь, как мама. Папа, усевшись за стол, углубился в свои мысли и ел пирожки молча, запивая кефиром. Я же ел пирожки запивая чаем - моим любимым напитком. Мама рассказывала, что я родился искусственником, так называли детей, которые отказывались от материнского молока. Меня до полгода поили сладким чаем. Видно поэтому в течении всей моей жизни чай для меня был источником здоровья и любимым напитком.
Мы быстро "уговорили" блюдо с пирожками, стали собираться в цирк. Мама показала, что мне надевать. Я надел серые брючки и белую с коричневыми полосками рубашку, которая мне очень понравилась. Поверх рубашки - свитер. На ноги новые школьные ботинки. Отец облачился в старенький коричневый костюм с салатовой рубашкой, а мама, в вечернее голубое платье с белой вязаной кофточкой сверху, которая ей очень шла.
Пока они наряжались, я вытащил из шкафа кубик и незаметно сунул его в карман брюк.
38.
Цирк шапито находился в Струковском саду, так его называли до войны, потом переименовали в "Парк культуры и отдыха имени М. Горького". Он находился недалеко от старой квартиры, где мы жили до переезда на Безымянку. Этот парк я помню смутно. Его даже нельзя было тогда назвать парком. Это был лесной массив поросший деревьями и кустарником. В непроходимых зарослях жили беспризорники и местная шпана.
Папа приехал в город во время войны, его эвакуировали из Москвы. Он снимал квартиру напротив парка. Хозяин квартиры, бывший историк, который долгое время работал в краеведческом музее, рассказывал, что в середине 19 века вокруг Струковского сада была такая глушь, что на берег Волги, из густо заросших кустов, вылез медведь, переплывший Волгу в поисках спасения от охотников в селе Рождествено. Медведь пробрался в сад, где на него была устроена облава. После этого события, сад был приведен в надлежащий порядок, где какое то время устраивали гулянья. В тяжелые времена было не до парка, и он опять зарос и только в конце 50-х его благоустроили. Заасфальтировали пешеходные дорожки, разбили клумбы, построили летнюю эстраду и танцевальную площадку на которой по выходным играл духовой оркестр. Тогда же в углу парка, напротив старого пивного завода разбили палаточный цирк шапито.
Мы приехали в цирк за двадцать минут до начала. Наши места были в третьем ряду. Напротив нас, на балконе, цирковой оркестр настраивал инструменты. Я смотрел как рассаживаются зрители и вдыхал волнующий запах манежа. Запах цирка меня всегда будоражил. Мне всегда хотелось понять - чем пахнет цирк? Вспомнилось стихотворение Джанни Родари "Чем пахнут ремесла".
У каждого дела запах особый:
У булочной пахнет тестом и сдобой,
Мимо Столярной идешь-
Стружкой пахнет и свежей доской
Пахнет маляр скипидаром и краской,
Пахнет стекольщик оконной замазкой...
А ведь в цирке тоже много разных ремесел, поэтому помимо запаха сосновых опилок, которым покрыт манеж, в нем присутствуют запахи животных, ароматного сена, кожи, металла, канифоли, клея и грима.
Пока я размышлял о запахах цирка, зрители расселись на свои места и с нетерпением ждали начала представления. Я посмотрел на родителей - они были похожи на детей. С любопытством смотрели по сторонам и улыбались. Им все было ново и интересно: и яркий свет, и музыкальная какофония оркестра, и запахи цирка, и празднично одетые зрители.
И вот зазвучал марш И. Дунаевского из кинофильма "Цирк",
на манеж вышел шпрехшталмейстер и зычным голосом объявил первый номер программы. Цирковое представление началось.
В первом отделении мы увидели лучшие классические номера советского цирка: акробатов на качелях, воздушных гимнастов, дрессированных животных, джигитов-наездников, эквилибристов на катушках и Александра Кисса - одного из лучших жонглеров в мире. Мама, зная мое пристрастие к жонглерам, после его выступления, спросила:
- Тебе понравилось?
- Очень! - восторженно ответил я.
Я заметил, что мама сегодня какая-то особенная, не такая как дома, она вся светится от счастья. Такой счастливой я ее никогда не видел.
В перерыве папа повел нас с мамой в буфет. "Гулять, так гулять, - пошутит он. Себе он купил бутылку жигулевского пива и бутерброд с колбасой, маме бисквитное пирожное, мне - вафельную трубочку с вкуснейшим миндальным кремом. Сладости мы запивали "Крем-содовой" шипучкой, - вкус которой я уже давно забыл.
Второе отделение сильно затягивалось. На манеже суетились униформисты. Их поторапливал симпатичный мужчина в цветастом цирковом халате. Он показывал как правильно укладывать деревянные щиты на разложенный на манеже кабель, напоминающий чем -то паутину.
И вот на манеж опять вышел шпрехшталмейстер и объявил:
"ЕДИНСТВЕННЫЙ в СССР ЭЛЕКТРОННО-ИЛЛЮЗИОННЫЙ АТТРАКЦИОН " Чудеса без чудес" - под руководством Анатолия Сокола!"
На манеже - вешалка, на которой висит пальто, шляпа и трость. На столе - ваза с фруктами, бутылки с напитками, тарелки, вилки и ножи. По центру стоит большой холодильник, внешний вид которого напоминает узкий шкаф.
Два клоуна выносят на манеж огромный чемодан. Ищут куда поставить его, тащат к холодильнику и затаскивают на крышу. Неожиданно чемодан взмывает в воздух, кружится, как самолет, над манежем и приземляется на барьер. Ошарашенные клоуны с испугом смотрят на чемодан . Осторожно крадутся к нему и тут, неизвестно откуда, появляются громкие голоса и световые сигналы, от которых клоуны еще больше пугаются. Они мечутся по манежу и зовут на помощь Анатолия Сокола. Лицо Сокола появляется на экране расположенном под куполом. Он здоровается со зрителями и через несколько секунд уже стоит на манеже. Необычное начало удивляет зрителей, они громко аплодируют.
Не успев осознать увиденное, на нас обрушивается новый поток чудес: пальто, шляпа и трость, поднимаются вверх и остаются висеть в воздухе. Лежащие в вазе фрукты подпрыгивают, как мячики, и взлетают, вилки и ножи становятся вертикально, бутылки передвигаются по столу во всех направлениях. Один из клоунов появляется с большой сковородой, другой разбивает на нее яйца. Сковорода медленно поднимается в воздух, зависает над холодильником, громко на весь цирк слышится шкворчание, от сковороды поднимается дымок. По цирку разносится запах яичницы. Сковорода возвращается к клоуну, который, бегая по барьеру, демонстрирует зрителям приготовленную яичницу. Тут же на манеж выбегают униформисты с лампочками без патронов и проводов, которые зажигаются у них в руках. За ними выходит Анатолий Сокол. В руках у него стеклянная бутылка, при помощи которой он соединяет любого желающего в цирке с городским абонентом. Разговор озвучивается на весь цирк и вызывает удивление и бурю оваций.
Пожалуй на этом праздники чудес - я самый "стреляный" воробей, за мою долгую жизнь мне приходилось видеть и не такое. Я понимаю, что сейчас нам показывают не трюки, а чудеса построенные не на ловкости рук, а на последних достижениях электроники, и это действительно - первый и единственный ЭЛЕКТРОННО-ИЛЛЮЗИОННЫЙ АТТРАКЦИОНОМ в СССР.
Я, сидя в стареньком цирке шапито, ясно осознаю, что технический прогресс в электронике сделал фантастический скачок. Странно, но это произошло как то незаметно: от первых телевизоров, на электронных лампах - к диодам и транзисторам, а далее к микросхемам и компьютерам, цифровым телевизорам, мобильным телефонам, принтерам и роботам. Мое поколение за эти 60 лет попало в иной мир!
Пока я витал в своих мыслях, около меня очутился клоун. Увидев его перед собой, я вздрогнул. Меня напугал его ужасный грим, как будто сделанный второпях, пальцем, за несколько минут до выхода на манеж. Потное лицо клоуна лоснилось и походило на маску. Он поманил меня рукой и указывая на манеж. Я растерялся, и посмотрел на родителей. Мама, улыбаясь подтолкнула меня к клоуну:
- Иди, сынок, смелее, не робей!
Папа натянуто улыбнулся и одобрительно кивнул головой.
Клоун взял меня за руку и стал спускаться вниз к манежу. От него сильно пахло гримом и еще чем-то давно забытым, может нафталином. Точно, за столько лет я забыл этот запах и вот сейчас уловил его.
Мы перелезли через барьер и очутились на манеже. Он мне показался большим, в нос ударил запах краски от свежеокрашенных щитов. Второй клоун захлопал в ладоши, призывая зрителей поддержать его. Цирк дружно зааплодировал, ожидая нового чуда. Оркестр заиграл куплет тореодора из оперы "Кармен". Я отыскал глазами родителей. Луч прожектор последовал за моим взглядом и высветил их. Мама с папой, как почетные гости на трибуне, помахали мне рукой. Клоун подвел меня к холодильнику, который вблизи казался еще выше, медленно открыл дверцу, и со словами:" Алей оп!" подтолкнул меня внутрь и закрыл за мной дверь.
39.
Внутри холодильника царил полумрак. Тусклая лампочка над дверью освещала только середину. Холодильник больше походил на лифт без единой кнопки внутри. Я насторожился, ожидая какого то движения. Ведь пока все чудеса были связаны с полетами вверх и парением над манежем. Значит на стенках должны быть какие-то ремни или ручки, за которые можно будет ухватится чтобы не упасть. Пошарив по стенкам руками я ничего не обнаружил. Движения тоже не наблюдалось. А пора бы уж. Снаружи не слышалось никаких иных звуков тоже. Меня это удивило. Это никак не вязалось с электронно-иллюзионным аттракционом, правда я не знал в каком "чуде" меня собирались задействовать. Может так надо было по задумке руководителя. И все же долгая пауза навеяла тревожные мысли. Чтобы как то отвлечься от этого, я решил обследовать внутренность холодильника, который как не крути все же больше походил на нестандартный лифт. В лифте без особых усилий могли поместиться два взрослых человека. Моя Рука поднятая вверх дошла до одной трети высоты. Значит, высота лифта около двух метров, а может и больше. Меня удивили гладкие стены, присев я ощупал руками пол, он оказался гладким и абсолютно чистым, как будто его мыли моющими средствами несколько дней.
Меня опять стала угнетать вязкая тишина. Прижавшись спиной к гладкой стене, я закрыл глаза и стал думать, что мне делать дальше. Я закрыт. Лифт не двигается, снаружи никакие звуки не доносятся. Остается набраться терпения и ждать. Ведь не могли же забыть про меня. А вдруг, Анатолия Сокола подвела его электроника? Такое вполне могло случится, ведь это первый электронный аттракцион в стране. Может его команда ищет как устранить неполадки и вызволить меня наружу. Но почему все же так тихо? Почему не слышно музыки, голосов, аплодисментов? Почему такая абсолютная или точнее космическая тишина? Я машинально сунул руки в карманы и нащупал кубик, о котором я напрочь забыл. Кубик вселил в меня надежду на скорое освобождение из деревянного пенала. Ведь кубик Рубика - это не просто головоломка, а Магический кубик. Кто знает, как он себя поведет в этой ситуации. И потом, куботерапия, мне не помешала бы сейчас. Снять стресс и успокоится - это главное что мне необходимо в данный момент.
Я принялся крутить грани кубика сначала на время, как я делал это каждый день, потом перешел на слепую сборку. Прошло несколько минут. В лифте по-прежнему стояла мертвая тишина. Я открыл глаза и уставился на стену. В голову опять полезли тревожные мысли. Почему они так долго не открывают дверь? Может действительно что-то пошло не так? И вдруг мои пальцы ощутили тепло. Грани головоломки, уже без моего участия, набирали обороты. Я не стал вмешиваться в это "чудо", которое никакого отношения к Анатолию Соколу конечно же не имело. Я понял, что мое "путешествие в обратно" подошло к концу. Пришло время возвращаться. В конце концов, всему приходит конец.
И вдруг лифт дернулся, как от электрозаряда, и стал двигаться. Я всем телом почувствовал его плавное движение, хотя и не представлял куда еду - вверх или вниз. Это меня успокоило. После абсолютной тишины раздались хлопки и выстрелы, как будто начался праздничный салют!
По опыту зная чего следует мне ожидать, я принял безопасную позу: сел на пол, нагнулся, прижал голову к коленям и обхватил их руками. Я поймал себя на мысли, что похож на космонавта сидящего внутри спускаемого аппарата на землю. Только мой аппарат, в отличии космического, был холодильником из циркового аттракциона Анатолия Сокола, и спускался он или поднимался - мне было неизвестно, но я знал точно, что от этого легче мне не будет.
К счастью мой страх не оправдался. Не знаю кто пожалел меня и избавил от неприятных ощущений, но этот КТО ТО, вовремя позаботился обо мне, подсунув холодильник - в виде обтекаемой капсулы, которая уберегла меня от непредвиденных перегрузок и глюков.
Как долго продолжалось движение я не знаю. Для меня не существовало времени. Остановка произошла так же неожиданно как и старт. Дверь без малейшего шороха открылась. Я поднялся в полный рост и сразу понял, что мальчика Юры Кашкина больше нет, а есть пенсионер Юрий Николаевич Кашкин. На ногах красовались удобные дачные прохоря на высокой подошве, по которым я сильно скучал. Коричневые вельветовые брюки выглядели тоже сносно, не считая потертости на коленках, ну а джинсовая курточка, которую я носил лет двадцать, смотрелась как новая. Переступив порог лифта я оказался на веранде откуда и началось мое "путешествие в обратно".
По прежнему тихо мурлыкал приемник, стенные часы показывали 1 час пополудни.
- Выходит все путешествие уложилось только в один час?
В это трудно было поверить. Я вышел на крыльцо. Светило ласковое осеннее солнце. Пахло опавшей листвой. У калитки стояли два полных ведра яблок, которые я собирался доставить домой.
Где то вдалеке раздался протяжный свист электрички, медленно выезжающей из-за поворота. Все десять вагонов блестели на солнце, как кожа огромной змеи. Электричка остановилась. Открылись двери. Из каждого вагона стали выходить пассажиры, Они заполняли всю платформу. Такое столпотворение я видел только в советские годы, после возвращения людей с демонстрации. Пассажиры спустились с платформы, и направились в сторону дач. От толпы шел несмолкаемый шум. Музыка, песни, выкрики и говор слились в единую звуковую какофонию. Масса людей была разновозрастной. Впереди шли дети, за ними взрослые, замыкал шествие духовой оркестр. Я это понял по отблескам солнца от музыкальных инструментов. В толпе просматривалось единение и понимание. Это были хорошо знакомые друг другу люди. Когда они приблизились, я стал различать фигуры и лица идущих. И тут у меня от волнения перехватило горло, я не мог поверить - призраки из прошлого шли ко мне в гости.
Впереди вышагивали три верных друга Вовка, Димка и Витька. Они во всю глотку горланили дворовую песню. За ними следовал весь люд нашего дома, среди которых были и мои недруги - Назар, Стакан, Горыныч и Базиль. За дворовыми шел мой класс. Над головами одноклассников возвышалась рыжая башка Вершины. Их подпирали шумные лотошницы с Борисом Ивановичем. Замыкали толпу цирковые артисты во главе с Анатолием Соколом и цирковой оркестр.
Когда "гости" были уже на середине горки, дирижер взмахнул палочкой и оркестр заиграл "Прощание славянки." Толпа как -то подобралась. Цирковые артисты слаженно перестроились на марш. За ними пристроились все остальные. Не отставали и дворовые: они азартно размахивали руками и поднимали дорожную пыль. От четкой маршевой поступи, слегка подрагивала земля.
По мере приближение к дачам, клубы серой пыли поднимались все выше и выше. Вскоре пыль полностью поглотила идущих. И вдруг, на самом подходе к даче, музыка резко оборвалось и наступила тишина.
Когда пыль осела, дорога оказалась пустой. Призраки прошлого исчезли, но они остались в моих воспоминаниях.