Утро выдалось действительно замечательным. Действительно замечательное, ведь вчера вечером было довольно прохладно, и я думала, что придется заезжать домой за более теплой курткой. Погода временами жутко непредсказуема. А сейчас...
Теплые лучики света лениво пробирались сквозь неплотно сомкнутые гардины.
В потоках света можно было заметить пляску очень маленьких капелек влаги, исходящих от поверхности кружки.
Черное кофе. Моя слабость. Гвоздика, корица, ваниль, совсем немного сахара, и все это помещается в турку, и на огонь. И крепкое-крепкое кофе...
Почему-то только кофе по утрам меня пробуждало, очищало сознание от ночных страстей, которые я каждую ночь просматриваю в своих снах.
С каждым глотком появляется невообразимо яркое желание действовать, бежать. Только кофе придает это несравненное чувство легкости и наполненности силами и энергией.
Сигаретный дым обволакивает легкие, становиться на мгновенье частью меня. Матовая белая пелена застилает глаза. Экстаз.
Утро, и могу никуда не спешить. Стоп. Хотя как сказать...
Тепло, легкий шелк рубашки на плечах, кофе, сигарета, и тонкая нежнейшая мелодия, доносящаяся из колонок. Эрик-меломан. У него даже в ванной вмонтирован музыкальный проигрыватель и колонки. Музыка для него - все. У него даже есть проигрыватель для виниловых пластинок, коих у него превеликое множество.
Чудесное утро...
В такие мгновения невозможно и думать, что там, вне этих стен, люди все еще разбираются с последствиями войны. А в действительности все намного страшнее. Миллионы людей, оставшиеся без крова и работы, тяжелые будни, проводимые в очистке Земли, строительстве, восстановлении...
Я никогда не понимала, и скорее всего - не пойму, не пойму смысл той войны.
Это была даже не война. Бойня. Кровавая и бессмысленная.
Она не принесла с собой ничего, кроме крови и слез...
Слез матерей, потерявших своих детей... близких...
Слезы людей, потерявших своих половинок, свой смысл жизни...
Никаких плодов от этой войны.
Лишь ночи, наполненные кошмарами, слезами и стонами, и болью...
Я машинально, автоматически стираю слезу, медленно ползущую по щеке.
Не время вновь раскисать, ругаю себя. Сегодня хоть и начало отпуска, но дел не в проворот с самого утра. Еще вчера Дойл просил меня заехать к нему. О, а я про это вчера и не вспомнила. Действительно, это большая оплошность с моей стороны. Пора принять душ, одеться, собраться, и вперед. Дойлу позвоню, когда выйду.
Мне не приходиться долго себя уговаривать. Спасибо отцу, ответственность и пунктуальность он мне привил, чуть ли не с пеленок. Хотя и тут имеют место "некоторые" случаи.
А Эрик, похоже, все еще спит. Ничего, пусть отдыхает, высыпается, наслаждается тишиной и покоем. Ведь все это - такое хрупкое...
Я не жалею что не застала его утром, все равно вечером я вернусь сюда.
Взгляд скользит, и замечаю движение за окном.
Ага, Френсис уже с самого утра занимается делами. Неспешно ковыряется совком в земле, что-то высаживает в клумбы, подрезает слишком резво вымахавшую траву. Настоящая хозяюшка. Хотя это его работа, и скорей всего - эго призвание. Насколько я знаю, он уже около сорока лет служит верой и правдой семье Своннов. А работу дворецкого он получил тогда, когда спас отца Эрика. Но ничего более я не знаю. Не имею привычки вдаваться в подробности. Хотя в этом случае, узнать подробности я не против.
Душ оказался приятно - освежающим, бодрящим не менее, чем любимое кофе. Наспех одевшись, и немного переговорив с Френсисом о "прекрасной погоде" по дороге к машине, я окончательно проснулась.
Утренняя истома и сонливость прошли, чему я была крайне рада. Не хватала того, что бы я заснула посередине разговора с Дойлом, ну или за рулем.
О черт, я опять забыла про Дойла. Нет, точно надо начать принимать какое-нибудь средство для улучшения памяти. Эта забывчивость никуда не годиться.
Набрала номер, и приготовилась морально слушать проповедь про мою несусветную "безответственность". Пару длинных гудков, и вот, знакомый низкий голос...
- Госпожа Фокстер, Вы точно совесть потеряли! Я просил еще вчера уделить мне немного Вашего драгоценного времени, но, увы, видимо не удостоился такой чести.
На удивление, в голосе нет ни злости, ни раздражения. Скорее усталость, и что-то неуловимое...
Не могу понять что. Все равно надо извиниться. Это ведь я поступила по-свински с ним, а не он со мной.
- Шеф, простите, это действительно так пагубно на меня действует весна, авитаминоз и усталость. Я опять проваливаюсь в спячку.
О, теперь я оправдываюсь. Лгу, хотя это еще как сказать. На меня часто в такое время года сваливается жуткая усталость и тяга ко сну в больших количествах. Не говоря о том, что есть я начинаю как стая оголодавших волков. Слава Высшим Силам, или все же генетической предрасположенности, на мою фигуру это не особо влияет.
-Ничего Кейси, я все понимаю. Надо было звякнуть и предупредить, что не сможешь уделить мне, старому больному человеку время.
-Господин Дойл, сэр! Больше бы таких "старых и больных" людей как Вы. Вы еще дадите фору нескольким молодым людям, притом вместе взятым.
-Эх, Фокстер, умеешь ты делать комплименты. Ну да ладно. Когда ты сможешь явиться ко мне?
-Вас утроит, если я явлюсь к Вам в течение ближайшего часа?
- Не вопрос, жду. И поскорее.
-Хорошо.
На этом наш разговор был окончен. Я была рада, что Родерик на меня не злиться.
Всю дорогу домой я наслаждалась погодой, и музыкой. Радио подхватило чудесную волну, по которой крутили отменную музыку. Ну прямо как на подбор для меня. Трек за треком проигрывались мои любимые композиции. В упоении я не заметила, как оказалась у своего дома.
Маленький, приземистый, и такой родной.
Мы переехали с отцом в этот дом, когда погибла моя мать. Мне тогда было неполных девять лет. Отец очень трудно пережил ее смерть, но он достойно держался, зная, что меня надо вырастить и поставить на ноги.
Мама заболела, когда мне было всего семь. Она работала химиком, и ее работа с реактивами долгое время ослабила ее здоровье. Год она пролежала в больнице с самой тяжелой формой пневмонии. Потом ей стало лучше, она вернулась домой, и вернулась к своей работе. Она сгорела быстро. Как свечка. И на ногах. Я смутно помню похороны, и первые два месяца без нее.
Я тогда уже знала что такое смерть, но долго не могла осознать, что мама не вернется к нам, сколько бы мы слез не пролили, сколько бы я не кричала ночами в пустоту.
И мы переехали сюда. В этот дом, покинув старый вместе с болью. Осталась лишь печаль и память. Время не лечит, оно дает возможность забыться, закопать в глубине себя боль, притупить печаль и остроту потери.
Так и началась наша "новая" жизнь. Я и отец. Вдвоем.
Я вспоминаю прошлое лишь тогда, когда приезжаю на ее могилу. Я бываю там редко. Могу найти себе много оправданий, почему не стремлюсь посетить ее могилу. Хотя себе не хочу врать. Это бесполезно. Ее этим не вернуть, а при моих редких визитах вновь вспыхивает потухшая ноющая боль в груди...
Я знаю - мы все равно встретимся там.
Я верю в то, что душа существует. А по известному закону, ничего из ниоткуда не появляется, ничего в никуда не пропадает.
Значит, есть точка соприкосновения миров, и мы встретимся там, именно в этой точке. Подробности, правда, я не знаю: ни где мы встретимся, ни как.
Отец тогда долго клялся, что я, когда вырасту, буду работать на безопасной и спокойной работе. Но ошибался...
Я окончила школу, и была уверенна в своем будущем пути.
Эх, сейчас бы мне такую уверенность.
У нас на Земле существует свой особый порядок.
Пару веков назад люди обнаружили в этом мире магию. Магию естества. Магия огня, воды, земли, воздуха и энергии. Пять связующих элементов люди смогли подчинить себе.
Не стану терять уйму времени, и рассказывать историю открытия возможности использовать эти силы, ну или элементы, природы.
Еще из древних источников человечеству стало известно, что существовали люди, способные подчинить себе элементы. Нет, подчинить - это слишком громко сказано. Здесь уместнее сказать - использовать эту силу.
Нигилисты и ученые долго и упорно опровергали то, что существует стихийная магия. Бились эти умы со всеми, кто смел, утверждать обратное. Но, как оказалось, зря они не верили.
Стали распространяться и выходить на огласку обществу случаи, которые не могли объяснить научно.
Мужчина, который перенаправил пламя силой воли и жестом руки, когда то практически окутало его сына и жену.
Или, например, самый яркий и известный случай, когда женщина пребывала под водой около недели, с того времени как затонула ее яхта вместе с ней. Ее муж был в глубочайшем и неописуемом шоке, когда через неделю огромными усилиями и средствами было поднято судно, а его жена, запутавшаяся во время крушения в корабельных канатах, как ни в чем небывало очнулась, как только ее вынесли на поверхность. Это первый случай, информация о котором обошла весь мир, и не один ученый не нашел этому объяснение. Многие пытались доказать, что это сфабрикованная ложь, но увы, или к счастью, доказательств они своей версии не нашли.
Я могу рассказать еще множество примеров, но не буду этим утомлять.
Через четыре года после вышеописанного прецедента, мир был поставлен перед фактом - стихийная магия существует. Но, увы, дана она не каждому. Начались исследования, которые привели к тому, что было создано пять Академий, каждая из которых носила название своей стихии. Там обучались люди, имеющие дар. Не было людей, имеющих способность сразу двум или более стихиям. Было и мало людей в Академии Энергии.
Люди, с этим стихийным даром рождались очень редко.
Академии, обучающие по результатам исследований ученых, помогали развивать свой дар, контролировать его, управлять им, и направлять его.
В Академиях было множество психологов, психиатров и психоаналитиков. Видимо для того, что бы на нервной почве у людей не вырывалась магия, что могло принести весьма пагубные последствия.
Также там были преподаватели, которые раскрывали перед своими протеже способности дара, возможность его использовать в мирных и весьма полезных целях, в общем, раскрывали все карты возможностей.
Академии начали выпускать своих студентов каждый год. Некоторые из выпускников шли преподавателями, кто-то занимался научной работой, кто-то продолжал исследования, другие шли работать куда им хотелось. Впоследствии, ту территорию, где расположились Академии, Союз назвал Независимыми землями. В Японии расположились Академия Воздуха И Академия Воды. В Индии - Академия Огня и Академия Земли. А Великобритании выпала честь воспитывать в детях дар Энергии.
В эти земли съезжались дети и подростки со всех уголков планеты.
Кстати, забыла я упомянуть, что отец мой - Дениэл Фокстер, работает в Управлении служб надзора над стихийным даром. Эта служба, которая контролирует, что бы люди ни злоупотребляли своим даром, и не причиняли вред.
Видимо это и сыграло большую роль в моем восприятии мира и дальнейшей судьбы...
Мы с Эриком встретились на первом курсе 5-ой Академии в Великобритании.
Он, как и я, владел даром Энергии. Был отбор из сотни человек на право обучаться. Отбор прошло всего 14 человек. Уровень нашей магии в несколько раз превосходил тот уровень, которым были наделены те, кто не поступил.
Так и началась вся наша история....
* * *
Да, как обычно, мои воспоминания отвлекли меня от того, что уже через тридцать минут я должна быть у шефа. Быстро переодевшись, запихав в себя бутерброд, и наспех кинув в рюкзак необходимые мне предметы, я направилась прямиком в Управление.
Я работала под начальством Родерика Дойла уже шесть лет. После окончания Академии, попутешествовав и вволю отдохнувши с Эриком, мы приняли совместное решение - вместе пойти работать в Управление, как и мой отец. Прошел месяц после подачи заявление, как отец представил нам Дойла - нашего шефа, под управлением которого мы будем работать.
Сначала Родерик показался мне надутым пафосным индюком со скверным характером, так он нас буравил своими водянисто - голубыми глазами. Потом, как оказалось, это было весьма опрометчивое и неправильное суждение. Хотя наверно, в то утро он не съел свою жизненно важную порцию белого шоколада и малинового чая. Потешаться над вкусами шефа я никогда не испытывала желания. Зато знала, если он еще не отведал своего любимого лакомства, которое превращалось в целую утреннюю процессию, то лучше шефа не доставать. Когда же "наркотики" были приняты, он становился мягким и добродушным человеком.
Поэтому я воспользовалась подвернувшимся случаем, и заехала в кондитерскую. После десятиминутного кружения у прилавка, я выбрала несколько плиток шикарного, лучшего по мнению продавщицы, шоколада, рассталась с приличной суммой денег и направилась к шефу. Белый шоколад, так белый шоколад. Каждому - свое.
Управление встретило меня практически безлюдными длинными коридорами, а те, кто встречался на моем пути - были мне не знакомы. Странно, неужели так много людей ушло в отпуска....
Стоп. Сегодня воскресенье, и официальный выходной. Это Дойл любит здесь ночевать, и дни просиживать в своем просторном уютном кабинете. Да, забавно, он действительно как настоящая хозяюшка. Везде вазочки и горшочки с цветами, в меру цветастые ковры и портьеры. И чистота, просто стерильная. И запах малины....
Коротко постучав в дверь, я не стала дожидаться разрешения войти. Дойл все равно меня ждет, и не думаю, что у него на сегодня запланированы важные встречи.
-Наконец-то, Фокстер! Я уже выпил три чашки чая, пока ты ехала сюда!
Низенький, слегка пухленький мужчина в "самом расцвете сил", голубые глаза, и темно-каштановые курчавые короткие волосы. Извечно несменный темно-синий костюм, и серый с мелким узором галстук. Сколько я его помню - он всегда одет вот так.
Я вытянула из сумки шоколад и протянула шефу.
-Это так сказать, мое извинение за задержку.
-Кассандра, это прямо-таки взятка! Подкупаешь меня?
Родерик залился смехом, и пригласил меня присесть к столу.
-Чай, кофе? Фокстер, решай только быстрей, я уже жду не дождусь момента уничтожения в моем желудке твоей "взятки".
Я выбрала кофе. Если честно, терпеть не могу чай с малиной. Вообще редко пью чаи, за исключением зеленого с мятой и мелиссой. И обязательно с лимоном.
-Ну, теперь выкладывайте, зачем я Вам нужна была столь срочно.
-Хорошо, значит, сразу объясню тебе все.
Я долго и внимательно слушала шефа, и понимающе кивала на его вопросительные взгляды.
* * *
-Итак, значит, Родерик попросил тебя в течение всего осеннего семестра читать лекции студентам по новейшей истории в пятой Академии. И ты согласилась на это?
Эрик выглядел немного озадаченным и веселым одновременно. Я рассказала то, о чем меня попросил шеф.
-Да друг мой, именно это он у меня попросил. И я согласилась. Ты же знаешь, что шеф всегда добивается всего, чего он задумал.
-Да почему бы и нет? Разве так плохо преподавать студентам новейшую историю? Он просил тебя в подробностях рассказать про войну? От героя войны этот рассказ будет звучать более чем убедительно и поучительно...
-Эрик, блин, Я-не-Ге-рой....
Он перебил меня своим взглядом на полуслове. Я не герой, и не хочу им быть, как же это не понятно...
-Кейси, не обманывай себя. От меня не отвертишься. Герой. Признай это, и все будет пучком! Лучше подумай о том, что сначала ты должна написать книгу - хронологию, в которой сможешь убедительно описать все происходящее за эти несколько лет.
У тебя как раз отпуск на два месяца, думаю, ты успеешь ее окончить до начала учебного года, и рекомендовать ее как основное учебное пособие.
-Да уж, значит так и сделаю. С тобой также бесполезно спорить. Я могу рассчитывать на твою помощь?
-Конечно дорогая! Сначала мы напишем все, как и происходило, а потом уже создадим "отредактированную" для всех историю. Предлагаю начать с завтрашнего дня, не будем затягивать. А сейчас пошли, пообедаем и обсудим детали.