Бабка Фрося закончила телефонный разговор и поправила платок на голове. Любопытство не давало> ей вернуться домой, но слабые отголоски совести уже не позволяли задерживаться перед участком новых соседей.
Она и к колодцу уже по пять раз в день мимо них ходила, предполагая, что ни сам сосед, ни рабочие строительной фирмы не догадываются о наличии у нее водопровода, и по телефону подружкам выходила звонить на край деревни, объясняя сама себе, что там связь лучше. И интерес к грибной охоте проснулся внезапно, хотя она так и не научилась отличать ядовитые грибы от съедобных, но выросших на подозрительных отходах. Зато можно было с утра пройти до конца улицы с корзинкой, а через полчаса обратно.
И подивиться на удальцов, копошащихся с закладкой фундамента.
Это была не первая стройка в некогда тихой деревне. Но какая бы разнокалиберная публика не начинала отстраиваться - порядок был болен менее один. Сначала распальцовка и пренебрежение к местным жителям, потом пара-тройка лет мучений со строительством, а потом долгое и кровопролитное заключение мира с соседями, сельской администрацией и коммунальными службами.
Ни мадам из службы правительства, втиснувшая на свой участок две конюшни и манеж, ни прокурор района, поселивший в четырехэтажном особняке половину маленькой, но очень гордой горной республики, не отступили в свое время от общего распорядка. И за перекопанные улицы ответ держали, и за перекрытие общего стока канализации.
А этого новичка еще никто в глаза не видел. Сам он ни разу на участке не появился, а прораб приезжал только глубокой ночью и исчезал задолго до рассвета. Как ни вглядывалась бабка Фрося в кромешную мглу, кроме марки машины ничего разглядеть не смогла.
Сейчас же она с сожалением покидала наблюдательный пост, так и не успев услышать ответ на гневное восклицание одного из рабочих:
- А мне-то какое дело, как вы тут выкручиваться будете? У меня поезд завтра в девять утра.
Ефросинья Сергеевна даже пригорюнилась: "Вот, еще один сматывает. Вроде, нормальный парень был, даже что-то пытался делать, не то, что эти ленивцы, которые в день по две тачки с землей отвезут и считают, что трудовую повинность выполнили. Им бы экскаватор..."
Баба Фрося как в воду глядела - назавтра экскаватор пригнали.
Экскаваторщик говорил громко, внятно и на понятном всем языке эмоций. Если перевести, то получалось, что красно-белые ленточки, которыми работяги разграничили участок, находились как раз в тех местах, куда экскаватору было ни в жизнь не заехать.
- Где копать?! Копать где? У меня обед уже заканчивается! Меня ж уволят, если через полчаса не вернусь!
- Да копай, где хочешь, - высокий узкоглазый рабочий, который напрочь отказывался работать утром и вечером, а днем предпочитал пить чай в яблоневом саду, махнул рукой в сторону места предполагаемого котлована.
Экскаваторщик еще раз для порядка выругался, залез в кабину, агрессивно хлопнул дверью и заехал на участок, вминая колесами ленточки в почву. Копнул пару раз, вывалил грунт около бровки, сдал назад и еще два раза копнул.
- Нормально?!
Работяга закивал, довольный, что техника всё сама сделает, и не надо будет надрываться. Экскаватор взревел мотором и выехал с участка.
- Смена кончилась! - объяснил свое поведение экскаваторщик. - Завтра приеду, докопаю.
На следующий день он действительно приехал, копнул в другом месте, куда дотянулся ковшом, и почти сразу же, с чувством выполненного долга, уехал.
В этот день прораб появился на участке еще засветло. Баба Фрося с замиранием сердца смотрела, как он выстраивает всех работяг - двадцать человек - на краю недокопанного котлована. Стояли они не по росту, что ей сразу не понравилось. "Стрелять, что ли, бдут? - спросила она саму себя, - да прямо там и закопают?"
Но нет, обошлось. Что прораб говорил, Ефросинья Сергеевна так и не услышала. Но, наверно, что-то весьма внушительное, потому что рабочие сами попрыгали в котлован, прораб сбросил им на головы связку лопат, и работяги принялись живо копать.
Копали они весело и заразительно. Причем, вгрызались с одного края, а грунт отсыпали к другому. К ночи работу закончили. И сделали ее быстрее, ровнее и гораздо тише экскаватора. После чего вылезли и улеглись прямо на земле.
Первый этап монументального строительства завершился.
Как они били сваи, баба Фрося не видела - в город ездила. Оно и к лучшему: немного потеряла. Зато другого она насмотрелась всласть. Особенно завораживающими были приезды бетономешалки и укладка бетона в опалубку странного вида - желтенькую и веерообразную. Уже с утра Ефросинья Сергеевна поминутно глядела на соседский участок, боясь пропустить момент приезда и в тайне надеясь, что в этот раз бетон привезут, когда еще будет светло.
Стемнело почти моментально - осень, да еще и часы перевели. Баба Фрося и оглянуться не успела, как пришло время главного ночного аттракциона. Приехала красивая разноцветная бетономешалка.
Темень была страшная. Освещение не горело за ненадобностью - дом Ефросиньи Сергеевны стоял в конце деревни. Дальше был овраг и лес. Баба Фрося щурилась, прикрывала то один глаз, то другой, но разглядела весьма мало. Фонарь рабочим включать лениво было - он висел напротив соседнего участка, а это надо метров пятнадцать пройти. Они повернули рукав, слили бетон и принялись на ощупь что-то там выравнивать лопатами.
Шкряб-шкряб - донеслось до бабы Фроси сквозь стекло. Что ж, утром, когда бетон схватится, будет видно, что получилось. Вибратор у них третьего дня сломался - так и не починили. Вероятно, без сюрприза не обойдется.
А вот и не угадала. Бетон лег ровно, даже удивительно. Единственно, что было не так, - погнутый дозатор. Он валялся на боку и имел вид, будто его кто-то переехал. Один из рабочих аккуратно постукивал его кувалдой, пытаясь выпрямить. После каждого удара он прислушивался, словно по тону издаваемого звука пытался определить - хватит бить, или еще нет. А баба Фрося с замиранием сердца ждала очередного "Бом!", который всё время раздавался неожиданно.
Но и этого строителям показалось мало.
Раздался жуткий скрежет, и Ефросинья Сергеевна по привычке схватилась за сердце. Привычка выработалась быстро - арматуру рабочие пилили аккурат, когда спала двухлетняя внучатая племянница. Та просыпалась, хныкала и требовала маму, которая как раз в это время бегала в магазин за продуктами, а баба Фрося по доброте душевной сидела с девочкой.
Гришка, оболтус, сосланный высокопоставленными родителями в деревню на "выветривание дури из головы", вяло копошился в клумбе бабы Фроси. Ему никак не удавалось оставить листья на клумбах нужной высоты, а хозяйка была непреклонна: пока цветы не будут оформлены на зиму достойно, никаких денег. Наказ Гришиных родителей не давать ему лишних денег вся деревня исполняла старательно и с воодушевлением: столь дешевую и безропотную рабочую силу среди наемных трудяг найти было невозможно.
За источником скрежета он наблюдал, не скрываясь. Как ни пыталась баба Фрося заставить его принять незаинтересованный вид, возвращаться к делу он не спешил.
- Что-то я тоже не пойму, чем они там занимаются. Не хотите ли выяснить?
- Как узнать-то?
- Да вы у них спросите, баба Фрося!
- Что ты! Как можно! Мы люди приличные! - баба Фрося замахала на Гришку руками.
Гришка думал недолго.
- Вы тогда плакат напишите. И на нем - вопрос.
- Какой-такой плакат? - баба Фрося сразу вспомнила рекламные громадины в райцентре, которые мелко дрожали при любом ветерке.
- Анонимный, - Гриша поднял глаза в пасмурное небо и выдал, - "Вы что строите?"
Баба Фрося задумалась. А ведь верно. Мало ли кто чего напишет. На нее и не подумают, если, к тому же, с той стороны дороги поставить.
Когда Гришка ушел, Ефросинья Сергеевна сбегала домой, нашла кусок старых обоев и крупно написала на обратной стороне красным карандашом слова на волнующую ее тему. Прибила по сторонам реечки, посередине - еще одну, длинную, - пролезла сквозь дыру в своем заборе и быстро побежала, чтобы никто не заметил. Ей хотелось зайти с другой стороны, чтобы даже намека не было - кто.
Наутро над соседским забором висел ответный плакат: "Ми сами НИ знаиМ".
Провисел он часа два, но большинство в деревне его прочло. Разумеется, это только подогрело интерес к стройке. Гришка отпросился у бабы Фроси. Причем, сказал правду - посмотреть на участок с высоты. Решив, что это дело важнее цветочков, Ефросинья Сергеевна с радостью его отпустила, предполагая, что уж ей-то Гришенька про результаты наблюдений расскажет.
Григорий подошел к делу основательно. Он прекрасно понимал, что сосны, которые находятся на краю поселка, и с которых он собирался смотреть, находятся недостаточно близко, так что без оптики не обойтись. А у кого в деревне бинокль имеется? Только у одного человека - Водопьянова Дмитрия Васильевича, изобретателя, как он сам себя называл. Ну, что он там изобрел, Гришку интересовало мало, а вот разжиться кое-какой нужной техникой было бы хорошо.
Васильич бинокль дал, но напросился в компанию. Вместе, так вместе, Гришка не возражал. Опять же с умным человеком завсегда можно интересный разговор поддержать. Не то, что с местными, которых только политика интересует и ураган в Мексике.
Григорий поплевал на руки, вытер их о штанины, обхватил ствол сосны и неспешно полез по нему. Надо было добраться до нижних веток, чтобы смотреть с удобствами.
Водопьянов задрал голову и принялся с интересом наблюдать, гадая, что упадет раньше - кепка с затылка Григория или он сам. Обошлось. Гриша долез, минут десять просидел на нижнем суку, прижимая бинокль к глазам, а спустился.
Гришка деловито отряхнул штаны и отдал бинокль Дмитрию Васильевичу.
- Что там?
- Яма. Глубо-о-о-окая, - Григорий развел руки в стороны, чтобы показать размер ямы, передумал и поднял одну руку выше головы.
- А в яме что? - Водопьянову хотелось разузнать подробней.
- Не разобрал, - пожал плечами Гришка. - Типа, бассейн, или бункер, то ли чё ещё... Круглое, фигурное, со стенками, но с разрывом.
- С разрывом? Не доделали еще, что ли? - Дмитрий Васильевич пытался привстать и увидеть хоть что-нибудь, но старые яблони, гаражи и бани закрывали самое интересное.
- Вроде, заливать с той стороны уже закончили, - Гришка почесал в голове, - да и бетономешалки туда уже никак не проедут.
- У них и раньше ничего никуда не подъезжало, сам же говорил, - Дмитрий Васильевич усиленно размышлял. Рассказы бабы Фроси и Григория его страшно заинтересовали, но никаких вразумительных версий он пока предложить не мог. Наблюдать со своего участка баба Фрося не давала, опасаясь испортить отношения с новым соседом, а по кусочкам сведений, приносимым Гришей, картинка никак не складывалась.
Как и по темным размытым снимкам, нащелканным Гришкиным телефоном с крайнего дерева в лесу и с бабыфросиных грядок.
Если большая и длинная яма - подземный гараж, а это вполне возможно, ведь некоторые рабочие и прораб иногда загоняли на ее пологий спуск автомобили, то почему к нему нет проезда? Пока что они добирались до нее вокруг, по границе со следующим участком, но после окончания строительства и возведения временно снятых заборов этот путь окажется перекрытым. Через дом они, что ли, будут ездить?
Или бассейн? Вырытый специально в верхней части участка, да еще подальше и от водопровода, и от скважины, чтобы воду было качать и подавать как можно неудобнее.
Но яма, это еще полбеды.
Недозамкнутый контур с одного угла просто сводил Дмитрия Васильевича с ума. Предположение бабы Фроси "не хватило бетона" он отмел вслед за "подзабыли там долить".
Он что угодно мог бы объяснить чудачествами рабочих, прихотью хозяина и новаторским подходом дизайнера, но отсутствующий кусок фундамента был логичен настолько же, как если бы в стенах помимо оконных проемов были бы оставлены дополнительные отверстия.
- Да вход у них там будет, - хихикнул Гришка, - специальный, тайный. Чтобы никто не нашел.
- Вход без прохода и в самом деле найти трудно, - согласился Дмитрий Васильевич, но мысленно уже нарисовал путь из обеденной залы через балкон прямо в сад по пандусу. Это могло бы быть красиво, не будь дурацкий выступ столь ассиметричен, а дуга недостающего куска столь короткой. Протискиваться будут, вжав плечи? Не говоря уж о том, что поднос с чашками не вынесешь.
- Скоро увидим сами, что у них получится. Подождем чуток еще, - успокоил его Гришка.
Но Дмитрий Васильевич уже не мог просто так сдаться. Таинственное поведение нового соседа выглядело как личный вызов ему, изобретателю и мыслителю, умеющему связывать отдельные знания в единую цепочку и находить объяснение почти любому феномену.
Как-то поздно вечером он сидел на кухне у Ефросиньи Сергеевны, вместе с ней прислушиваясь к грохоту и вглядываясь в таинственную темноту.
- Темнеть раньше начинает, вот у них рабочий "день" и увеличился, - хмыкнула баба Фрося. Летом, бедняги, только почти к самой ночи разгонялись, а сейчас уже в пять часов вечера вовсю вкалывают.
- А днем?
- Шляются и зевают. Или сядут в кружок и треплются.
- А освещение они так и не включают?
- Нет. Все тайком, тайком... Визиты эти ночные еще. Василич, а может он вампир, а?
- Кто?
- Ну, сосед мой. И прораб. Днем же их так никто не видел. А вампиру и дом вампирский нужен - чтобы засветло не возводился, а весь участок крытыми переходами занимал.
Дмитрий Васильевич нахмурился.
- Нет, ни один вампир не станет селиться в доме с окнами на восток, а этот - свое строение широкой стороной развернул, да еще и эркер дурацкий - явно же, чтобы панорамой любоваться.
- Или за лесом следить. За ракетчиками нашими.
Дмитрий Васильевич изумленно посмотрел на бабу Фросю, а та ему многозначительно подмигнула.
Игры в шпионов и бравых разведчиков они оставили в далеком детстве, когда наблюдали за военной частью. По бетонке напрямик через лес до нее было не более получаса ходу. Но в коварного врага, мечтающего проследить за секретами части и ради этого приобретающего нехилый по размеру участок, верилось с трудом.
Участок не так уж и близко. А если аппаратура позволяет - то необязательно огород городить, наблюдай себе из любого места. Хоть у обочины "по грибы" остановись, хоть в заброшенном пионерлагере.
- Не, ну это вряд ли. Ты еще про взлетную площадку предположи.
- А тоннель для разгона, да? Не успел взлететь - носом в забор.
- Разгон - это идея, - пробормотал Дмитрий Васильевич, записывая в блокнот очередной пункт. - Если предположить, что эта узкая яма - часть тоннеля-дуги большого диаметра... То вполне возможно, что мы видим кусок гигантской окружности для разгона эле">ментарных частиц.
- Они эту-то полгода роют, ты чего! Сколько они будут полной заниматься? С их-то темпами!
Баба Фрося категорично отмела предположение о постройке синхрофазотрона и замолчала, прислушиваясь к внезапной тишине.
- Закончили на сегодня?
- Нет... Перерыв для разговоров. Сейчас у них сеанс одновременной связи с родственниками.
С соседнего участка раздался нестройный разноязычный хор.Рабочие разговаривали, пытаясь перекричать друг друга. При этом они быстро перемещались по участку, то ли улавливая связь, то ли в поиске одиночества для спокойной беседы - но сталкивались друг с другом, балансировали на краю ямы и с сердитой руганью наступали в свежезалитый бетон.
- И самое смешное, - баба Фрося показала Дмитрию Васильевичу свой мобильник с перечеркнутой антеннкой на экране, - пока они болтают, я никуда дозвониться не могу. А ведь это такой аппарат! Сименс! Да им гвозди забивать можно - ничего ему не сделается! Железо! Вот наговорятся - и у нас все снова заработает.
Через час, когда баба Фрося провожала Васильича до калитки, работы у соседа уже были закончены. Из-за похолодания в саду рабочие уже чай не пили - переместились в аккуратный старенький домик прежнего владельца.
Дмитрий Васильевич попытался рассмотреть что-нибудь через сетку забора, но не смог.
- Вот и я также каждый вечер мучаюсь, - вздохнула баба Фрося. Вроде и рядом все - а не разглядишь.
- А кто там бродит-шуршит? Охрану они выставляют? - спросил Васильич.
- Раньше не было, - насторожилась баба Фрося.
По участку кто-то ходил. Две полусогнутые фигуры, переговариваясь шепотом, пытались протиснуться куда-то с того угла, где находился мучавший Васильича незамкнутый овал.
- Воришки, - прошипела баба Фрося. - Помнишь, в магазине тетки рассказывали? Про банду, на незаконченных стройках шурующую? Вот я сейчас как раз милицию вызову, - она потянулась за телефоном, - и Гальке позвоню, - баба Фрося кивнула в сторону дома своей подруги, - она сама на сигнализации дом держит, к ней быстрее приедут.
Но она не успела даже набрать номер - фигуры исчезли с негромким хлопком.
А потом появились со стороны "бассейна", освещенные зеленоватым сиянием. Теперь их можно было разглядеть: два тощих парня в камуфляже и с ломиками в руках.
Снова хлопок - и зелененькие фигуры снова у дальней стены. Хлопок - и они почти у самого забора бабы Фроси.
Жалобные крики, вопль, хлопок.
И тишина.
Никто из рабочих так и не появился.
Дмитрий Васильевич перехватил поудобнее подаренный бабой Фросей кабачок и отправился ломать голову домой.>
<Связи опять не было.
"Да что ты будешь делать!" - сказала в сердцах баба Фрося и бросила трубку на рычаги. Скажем, с мобильниками всё понятно. Гришка на пальцах объяснил. Называется "не">прохождение сигнала" - это когда спутник, который сигнал ловит, что-нибудь заслоняет. Луна, например. Она уже приноровилась к графику телефонного молчания. Связи не было каждый день в обед - с четырнадцати до пятнадцати, ночью в понедельник и вторник, а у племянницы с часу до трех пропадал интернет. Но что может быть с проводами, по которым по нормальному телефону разговариваешь?!
Баба Фрося побежала к Водопьянову, который жил за три дома от них. Всё ж изобретатель - вдруг да починит! Уж очень хотела Ефросинья Сергеевна поделиться своими наблюдениями с Галиной. Вот прямо сейчас. Однако Васильичу было не до телефона. На просьбу бабы Фроси он лишь многозначительно кивнул и продолжил копаться в неведомом устройстве. На нерешительный вопрос: "Что же это такое он делает?" Водопьянов благодушно ответил:
- Детектор. Будет определять - почему связь не работает.
Баба Фрося тихонько удалилась - изобретатель работал как раз по тому вопросу, ответ на который ей и хотелось узнать. Сам ли он догадался, или тут какая телепатия была, но с техникой загадки строителей не в пример легче было бы решить. Баба Фрося пожелала про себя успеха Водопьянову и вернулась на привычный наблюдательный пост.
Дмитрий Васильевич отключил детектор излучений и задумался. Картина получилась четкая, но непонятная. Кто-то ставил настолько сильные помехи, что электромагнитные волны не проходили ни под каким видом. Хотя источник локализовать удалось - таинственная стройплощадка. Работа там последнее время кипела вовсю. Теплое время закончилось, и рабочим, чтобы согреться, приходилось вкалывать.
Едва наступал перекур, они всё выключали и начинали орать. Так, чтобы во всех их аулах и без спутниковой связи слышно было. Тихие ночные чаепития в яблоневом саду под светскую беседу окончательно отошли в прошлое.
Тем не менее, им удалось-таки за последнюю неделю залить стены бассейна-бункера с пологим спуском, заложить ленточный, а кое-где и свайный фундамент, замонолитить четыре толстенных плиты на подсыпке и поднять на один этаж кирпичные стены. Судя по внешнему облику того, что получалось, хозяин хотел одно, дизайнер - другое, проектировщик - третье, прораб - четвертое, а строители - пятое.
Отгадка могла быть одна - строительство идет для виду. А на самом деле... На самом деле это база пришельцев! Только их технике под силу так вмешиваться в земные реалии. Наверняка, когда у них связь со своим миром, тогда мы друг с другом и не можем разговаривать!
Водопьянов почувствовал, как истина во всей красе раскрывается перед его взором, и заспешил к бабе Фросе - единственному человеку, который с пониманием отнесется к гипотезе, а не будет тут же судорожно названивать в скорую помощь.>
На участке было затишье. Рабочие смирно стояли вдоль забора, а перед ними прохаживался прораб, явно кого-то ожидающий.
- Резидент... - многозначительно подтвердил Водопьянов, прищурив левый глаз.
Они стояли у самого забора, уже наплевав на все местные нормы приличия, чуть ли не перелезая к соседям.
Невысокий толстенький резидент прибыл пешком, что еще больше укрепило подозрения народных следопытов - Бабы Фроси и Водопьянова. Хозяин важно прошелся перед строем, потом повернулся к нему спиной и уставился на недостроенный дом.
- Молодцы! - похвалил он. - Как я и хотел.
Такого баба Фрося не ожидала. Хвалить за это убожество? Да криворукий Гришка под ее руководством построит всё гораздо лучше и быстрее, чем нанятые работяги. Да за что ж еще и спасибо? Ну, знаете ли!
Не стерпев несправедливости, Ефросинья Сергеевна отодвинула стойку забора и решительно прошла на стройплощадку. Водопьянов не отставал. Он уже приготовился развенчивать злобного пришельца перед несправедливо обманутыми строителями.
Но хозяин начал первым. Он повел рукой, и рабочие отбежали к нему за спину, то ли прячась, то ли давая дорогу наиглавнейшему. Хозяин кивнул и обратился с вопросом к вторгшимся на его участок посторонним:
- Чем я могу быть полезен для вас?
- И говорит-то не по-людски, - пробормотала баба Фрося, скривив губы в сторону Водопьянова.
Дмитрий Васильевич сделал шаг вперед, чтобы его обличительная речь наверняка достигла слуховых отверстий пришельца.
- Месторасположение вашей базы уже не является секретом! И вам не удастся захватить Землю врасплох! Откуда бы вы не прилетели, наш народ грудью встанет на защиту завоеваний! - лозунги советского времени глубоко въелись в подсознание, так что говорить было легко - нужные слова сами просились на язык.
Рабочие переглянулись и что-то залопотали на своем языке.
- В ваших интересах прекратить угнетение трудящихся нашей планеты! А также оставить при себе зловещие планы по покорению Земли!
- Это всё? - заинтересованно спросил хозяин.
Вроде бы всё, но хотелось сказать что-нибудь внушительное напоследок.
- Руки вверх! - провозгласил Водопьянов. Честно признаться, он совсем не был уверен - есть ли руки у разоблаченных, но ничего другого в голову не пришло.
Рабочие синхронно подняли руки. Водопьянов не ожидал такого эффекта и замер с открытым ртом, собираюсь сказать очередную громкую фразу. Неужели и работяги - инопланетяне? Голова закружилась, и только шепот Ефросиньи Сергеевны о том, что она их всех всегда подозревала, нашим столько чаю за раз не выпить, не дал Васильичу грохнуться в обморок.
- Уважаемый Дмитрий Васильевич! - хозяин участка приложил ладонь к груди и слегка поклонился. - Смею заверить вас, что догадки ваши оказались весьма близки к истине. Однако воспользоваться ими вам не удастся. Потому что в близкий момент времени мы будем вынуждены покинуть вашу гостеприимную планету. Дела!
Строители между тем выстроились в колонну во главе с прорабом и неторопливо зашагали вниз по пологому спуску псевдо-бассейна. Дойдя до конца, они поворачивали направо, как бы внутрь дома, и исчезали под мигание зеленоватого сияния.
Хозяин задержался ненадолго. Прежде, чем повернуть, он помахал Водопьянову и бабе Фросе несгибаемой дланью, наподобие партийных лидеров с трибуны Мавзолея, а потом исчез вслед за остальными.
Водопьянов стоял в растерянности. Как же так - он вывел пришельцев на чистую воду, а они, вместо того, чтобы возражать, сопротивляться или даже захватывать его в плен, спокойно занялись своими делами. Будто землян и нет вовсе! Обидно! Не пойдет так! Узнают, с кем связались!
Дмитрий Васильевич уже поднял ногу, чтобы шагнуть вслед за пришельцами, но баба Фрося дернула его сзади за рукав и зашипела в ухо:
- Совсем сбрендил? Это же их дом! Непрошенным гостем будешь!
Водопьянов недовольно оглянулся на бабу Фросю, запнулся и пропустил мгновение, когда зеленое свечение свернулось в точку. Ну, вот. Упустил. В кои-то веки был момент, чтобы отправиться с визитом по мирам Галактики...
Эх!
Раух бен Сальде прерывисто вздохнул, стащил с головы так надоевший мимикроид и зашлепал ластами от приемной камеры телепорта. Славно отпуск прошел. Даже мелкие проблемы в виде угробленного при посадке модуля не смогли испортить отдых на Земле.
Неудача была одна. То, что ближайшая узловая точка входа в телепорт оказалась прямо в человеческом населенном пункте. Но с другой стороны, это позволило построить телепорт за минимальное время. Причем, полную версию - с вентиляционной горизонтальной трубой, с нормальной камерой переброски и полузамкнутым овальным уловителем энергии.
Бен Сальде вспомнил идеальную форму воронки, изогнутую в четвертом измерении, и довольно мигнул глазной диафрагмой.
Удачно он всё-таки придумал - киборгов под местных рабочих замаскировать. Весьма жизненно. Земные телепередачи очень в этом помогли. Простой рабочий обязательно должен быть косноязычным, выглядеть глупым и не иметь местной прописки. Что такое "прописка" Раух понимал с трудом, но предположил, что внешние характеристики работяг обязательно должны быть не похожи на характеристики местных жителей. А еще строттели должны иметь хобби. Чаепития подошли для этого в самый раз. Надо будет и дома такое ввести, родных порадовать.
В общем, всё получилось как нельзя лучше: и в контакт не вступил, Конвенцию не нарушил, и сил набрался перед рабочим периодом.
Раух вошел в шлюз, пропустил сквозь жабры чуть солоноватую, насыщенную кислородом воду, и оттолкнулся от порога. Привычным волнообразным движением послал себя вперед, к родной плантации. Хорошо...